Мир стоит на пороге нового «технологического взрыва». Уцелеет ли в нем Российская Федерация?

XXI век властно вступает в свои права. Мир снова подходит к черте очередного технологического взрыва – и вызовет его форсаж гонка вооружений в США. Для них рывок становится спасением от дезинтеграции и упадка, чего никак не скажешь о нас. И на сей раз всплеск научно-технической революции грозит большими социальными, экономическими и политическими потрясениями.

Для Росфедерации «ревущие 2010-е» станут серьезным вызовом в научно-техническом плане. Сможет ли страна на него ответить – и уцелеть в грозном и непредсказуемом Завтра?

 

Циклы технологических бумов

Глядя на нынешние США, угодившие в опаснейший системный кризис, многие заранее празднуют распад Америки. Да, вероятность такого поворота событий есть. Но есть и иная возможность: американцы и владыки Соединенных Штатов в очередной раз перевернут мировую «шахматную доску», создав новый, удобный для себя мир. Учинят новую технореволюцию и скачок в развитии.

В американской истории прослеживаются четкие циклы. Как правило, США добиваются успехов, затем почивают на лаврах – и влетают в тяжелый кризис. Затем – собираются, входят в прорыв и порождают новый мир, где они – победители. Затем снова впадают в самоуспокоенность и инерцию, и так до нового системного кризиса. Так, в свое время они смогли создать в заокеанском захолустье новую страну – Союз Штатов. А затем влетели в смертельно опасный кризис, едва не кончившийся расколом их страны на Север и Юг. Но из Гражданской войны 1861–1865 гг. они смогли выйти окрепшими, с ускоренным индустриальным и научно-технологическим развитием. Оставшуюся часть XIX века они неслись вперед, покуда не попали в страшный системный кризис, едва не кончившийся социалистической революцией. Чтобы уцелеть, им пришлось совершить революцию в финансах (Федеральная резервная система, 1913 г.) и умело использовать Первую мировую войну (1914–1918), развал старых империй и Русскую революцию для собственного обогащения и ускорения индустриального развития. Но долго почивать на лаврах не получилось: в новый кризис янки попали в 1929 году опять получив пугающую перспективу полного крушения общества, революции и гражданской войны «в одном флаконе». И тогда правители Соединенных Штатов приняли политику Нового курса: форсирования гонки вооружений, вложения бешеных денег в проекты научно-технического развития, использования сильных элементов плановой экономики, заимствованных у Советского Союза и Третьего рейха. В итоге Второй мировой войны, после 1945 г., они смогли переформатировать мироустройство в нужном для Америки ключе, создали глобальную долларовую систему и превратились в передовой отряд научно-технического развития.

В новый кризис они вошли в конце 1970-х годов. В тот момент Америке угрожал проигрыш гонки вооружений и глобального противостояния с Советским Союзом – с перспективой слома долларовой системы и внутренними катаклизмами. В 1981 году к власти пришли силы неоконсерваторов (Рейган), что пустили в ход оригинальную стратегию. Они резко ускорили гонку вооружений, делая ее способом вкачивания сотен миллиардов долларов в программы передовых научно-технических разработок. Они смекнули: высокие технологии изначально носят двойной, мирно-военный характер. И прогресс в средствах убийства приведет к перетеканию хай-тека в сферу бизнеса.

И властителям США удалось добиться успеха. Они смогли победить Советский Союз, захватить богатую добычу после его крушения и сформировать новый мировой порядок. Он буквально соткан из технологий, рожденных в пору ожесточенной холодной войны с русскими. Из персональных компьютеров и Интернета, из ИТ (информационных технологий) и микропроцессоров, мобильной телефонии и спутниковых технологий (связь, навигация, дистанционное наблюдение в реальном времени и т. д.) Они создали спекулятивную сферу и интернет-экономику, позволившую США за 1990-е годы собрать со всего мира «дань» в несколько триллионов долларов.

Можно посчитать длительность «цикла победы» – это примерно десять лет. Начало «возгонки» американского военного бюджета – в 1981-м. Торжество миропорядка на ИТ и Интернете – 1991-й.

Но сейчас Америка (и ее хозяева) вновь вошли в полосу опасного кризиса. Призрак упадка и распада во весь рост встал над США. И с 2001 года под предлогом войны с «международным терроризмом» и «осью зла» началось чудовищное раздувание военного бюджета Соединенных Штатов. Пошел запуск грандиозных проектов развития. Перенос гонки вооружения в космос. В 2007 г. оборонные затраты у янки достигли беспрецедентной цифры в 622 миллиарда «гринбэков». В 2008-м, будьте уверены, они перемахнут за планку в 700 миллиардов. А дальше – больше!

Отсюда – два возможных сценария будущего.

Первый – это провал попытки и гибель Америки в непосильном для нее системном кризисе. Но надо помнить, что РФ в ее нынешнем виде не сможет воспользоваться гибелью Соединенных Штатов. Мало того, она рискует развалиться вместе с ними.

Второй возможный исход нынешнего кризиса – успешная технореволюция и новый рывок США в развитии, причем уже в 2010-х годах. Причем крайне опасный для русских.

И в том, и в другом случае России придется стать СССР-2, чтобы выстоять, победить и воспользоваться плодами победы.

Давайте рассмотрим опасности второго варианта…

 

Ближайшее будущее: революция на пороге?

Принципиально стратегия США проста: используя как предлог «борьбу с терроризмом», максимально ослабить конкурентов, хаотизировать Евразию, завладеть доступом к главным нефтяным «бочкам» планеты и, наращивая темпы гонки вооружений и проводя реальные боевые действия, добиться решающего прорыва на фронте новых технологий. Так, чтобы уйти в отрыв от всего мира. Плевать на то, что из Ирака и Афгана придется убираться: ведь главный приз – именно технологический отрыв. А его направления вполне опеределились.

Попробуем его обрисовать.

– Космические вооружения, технологии и мегапроекты типа пилотируемых межпланетных миссий.

Космические программы дадут США могучие инструменты повышения конкурентоспособности. Например, миниатюрные спутники (наноспутники) весом всего в несколько кило, в перспективе – и пикоспутники (менее килограмма). Их можно запускать сотнями одним ракетоносителем. Такие аппараты будут действовать как «разумные рои», «распределенные спутники» – когда стая малышей обменивается между собой информацией и гибель части машинок не означает неработоспособности всего «роя». Связь – невероятно устойчивая, помехозащищенная, позволяющая перегонять за мгновения титанические объемы информации – сверхширокополосная. Все это должно принести Америке глобальное информационное господство.

С другой стороны, космос – это способ обрести космическую авиацию будущего: легкие «челноки», аппараты с гиперзвуковой скоростью полета, запускаемые с самолетов носители.

С третьей стороны, плодами космических мегапроектов становятся революционные, легкие и прочные конструкционные материалы. Сверхкомпактные и мощные энергоустановки – ядерные, водородные и солнечные. Ускоряется прогресс в области создания сверхминиатюрной электроники (интеллектроники), систем с искусственным «разумом». Все это – основа для производства совершенно новых товаров и услуг для мирового рынка.

– Высокоточное ядерное и обычное вооружение, противоракетная и воздушно-космическая оборона, беспилотные разведывательно-ударные системы.

Эти программы развивают практически те же направления, что и космос. И они служат не только целям военного господства над планетой, но и местом зарождения новых высокотехнологичных корпораций.

– Искусственный интеллект, роботы-«рои», роботы-трансфор-меры, оптические компьютеры и компьютерные нейросети 4-го и последующих поколений – основа гибких роботизированных систем.

Особое место в этом разделе занимают квантовые компьютеры, что превосходят обычные, кремниево-электрические, на порядок, позволяя совершать сверхбыстрые, параллельные квантовые вычисления. И нейросети четвертого и последующих поколений. Все это и даст ключ к появлению систем с искусственным интеллектом.

Все это дает не только «умное оружие», но и выгоднейшие направления производства. «Интеллектуальную» бытовую технику и домашние компьютеры, управляемые голосом хозяев, причем – по самым доступным ценам! С одной стороны, стаи боевых роботов в небе, на земле и на море, могущих атаковать любого противника. С другой – системы управления вашим домом, автоматические слуги и врачи. С третьей – гибкие автоматизированные фабрики для производства всего, что только можно с наименьшими затратами.

Только квантовые компьютеры обеспечивают стране, где они будут строиться, невероятное могущество. Страшно даже подумать о варианте истории, где у американцев будут такие системы, а у РФ – нет.

Смотрите: благодаря мощным квантовым ЭВМ наши соперники смогут создать полностью интегрированные вооруженные силы, управляемые с помощью супермозга. Скорость боевых действий и точность поражения противника здесь возрастают раза в три. Подобные же системы становятся средством быстрого взлома шифров и кодов. Имея квантовые компьютеры, враг создаст боевые тренажеры, где виртуальная реальность станет почти неотличимой от действительности. С помощью такой техники можно с наименьшими затратами готовить военных, и для этого вовсе не потребуется сжигать тысячи тонн дорогого горючего, расстреливать «золотые» боеприпасы на полигонах и расходовать ресурс реальной техники.

Квантовые ЭВМ дают возможность строить психотехнологические системы, где человек работает с собственным сознанием, изменяя себя и расширяя свои способности – вплоть до обретения экстрасенсорных качеств. Скрещение возможностей человеческого мозга с квантовым компьютером через удобный интерфейс – это создание невероятных по мощности систем думания и принятия решений типа «человек-машина».

Имея квантовые машины и нейросети, США смогут делать сложнейшие и сверхбыстрые системы анализа обстановки и принятия верных решений в непростой ситуации. Они обретут колоссальное превосходство над всем миром в сфере управления. Имея управленческие комплексы, с сумасшедшей скоростью пожирающие и перерабатывающие потоки информации, можно намного быстрее просчитать всевозможные варианты действий твоих конкурентов в Москве, Брюсселе, Пекине или Токио. Смоделировать их реакцию на те или иные шаги США еще до того, как они будут предприняты. В считаные минуты просчитать варианты развития событий на финансовом рынке и применить самые эффективные ходы. Скажем, сбросить и купить только нужные для этого акции и ценные бумаги, заработав «из воздуха» миллиарды долларов в несколько минут. Точно так же можно моделировать «оранжевые революции» в странах-конкурентах и управлять ими в режиме практически реального времени.

Вы можете представить себе судьбу русских, если у нас всего этого не будет, а вот у США – будет?

– Новая энергетика. Особенно водородная, альтернатива нефтегазовой.

Компактные мини-электростанции на топливных элементах, связанные между собою в подобие «электрического Интернета». Автомобили на водородных топливных элементах, что одновременно выступают и как мини-электростанции, подключаемые к общей сети. Это – смерть для нынешних «нефтегазовых энергетических сверхдержав», для «газпромов» и «лукойлов». Это закат Саудовской Аравии.

– Лазерные технологии и оружие.

Совершенно новые способы обработки материалов, резки металла. Лазерно-оптическая связь. Полное господство на поле боя. Возможность поражать космические аппараты противника в околоземном пространстве, завоевывая в нем полное господство.

– Сверхширокополосная радиосвязь.

Определение термина «сверхширокополосные» – Ultra Wideband (UWB) – впервые ввело в оборот агентство перспективных исследований (DARPA) Министерства обороны США в 1990 году и скорректировала Федеральная комиссия связи США (FCC) в 2000-м. Основная идея UWB-СШП заключается в том, что в роли носителей информации используются последовательности сверхкоротких импульсов с крутыми фронтами и без высокочастотного заполнения, что позволяет рассматривать эту технологию как предельный случай «гармонических» систем.

Прежде всего – это возможность передавать без проводов громадные объемы информации. Вплоть до цифровых изображений и видео. При этом с высочайшей помехозащищенностью и трудностью для перехвата. Обеспечивается устойчивая связь в условиях многолучевого распространения радиоволн. СШП-устройства сами не создают помех другой радиотехнике. С точки зрения широкополосности нынешний радиоэфир, где работают сотни радиостанций и передатчиков мобильной связи, – просто пустыня. Здесь один и тот же участок спектра радиочастот может использовать как несколько СШП-систем, так и оные системы совместно с традиционными передатчиками. И, знаешь, читатель, UWB-сигналы отличаются невероятной проходимостью. Они проникают сквозь воду. Пронизывают толстый слой земли. Пролетают через стены. Им непочем городские скопления построек или местность со складчатым рельефом. Как мне рассказали, в 1993 году отечественные создатели СШП-связи провели успешный опыт на Тихоокеанском флоте. Люди с берега – неслыханное дело! – смогли переговариваться с подводной лодкой, шедшей на стометровой глубине. (После чего в РФ их работы закрыли из-за безденежья.)

СШП-связь даст возможность создания практически полностью беспроводной телефонии, тотального беспроводного доступа в Интернет, беспроводных локальных сетей, мобильной связи нового типа и мобильных видеотелефонов. В радиолокации СШП означает полную революцию. UWB-локаторы обладают высоким разрешением. Им не страшны преграды, перед которыми пасуют обычные радары. Они могут работать внутри зданий, «просвечивая» стены и конструкции из любого материала. Они могут быть радарами подземного зондирования (Ground Penetrating Radars – GPR), способными обнаруживать неглубокие залежи различных минералов, определять местонахождение и состояние подземных коммуникаций, находить людей под завалами или снежными лавинами и т. д. С помощью СШП-аппаратуры становится возможным управление целыми армиями летающих, ездящих и плавающих роботов: как военных, так и гражданских.

Прикидываете, какое могущество обретут США, развив сие направление? Как военное, так и гражданское?

– Волновые технологии воздействия на ионосферу, ключ к управлению климатом и еще многими процессами на поверхности планеты, равно как и в ее недрах.

Комментарии излишни.

– Генная инженерия.

Получение сверхпродуктивных сортов сельхозкультур, но при этом – бесплодных. Страны, что возьмут на «вооружение» ГМ-культуры, добьются рекордных урожаев, но при этом будут полностью зависеть от американских корпораций, поставляющих на рынок семена генетически модифицированных культур. Одновременно генетически измененные бактерии дадут возможность создания совершенно новых биохимических фабрик для безлюдного производства всевозможных органических веществ.

Выращивание запасных органов для пересадки – вот она, торговля долголетием, мощный рычаг влияния властителей США на правящие элиты иных стран и народов.

– Нанотехнологии (сборка устройств на уровне атомов). Отметим, что две последние позиции дают возможность полностью изменить окружающий мир. Здесь открываются фантастические возможности. В пределе – создание эволюционирующей промышленности, живущей по законам живой материи, которая практически без участия человека будет производить готовые вещи и изделия прямо из бросового сырья. Состоящие из атомов наноботы-ассемблеры смогут собирать буквально из мусора все, что угодно: от ракетных двигателей до готовых ботинок. Причем очень быстро, экологически чисто и дешево. Сразу становятся ненужными и неконкурентоспособными Китай и прочие «страны-мастерские» с сотнями миллионов рабочих. Кроме того, медицинские наноботы плюс генная инженерия позволят правящему классу обрести здоровье и полноценную жизнь на полтора-два века, де-факто превратившись в «апгрейд хомо сапиенс», в «следующую расу».

Но это – в пределе. А есть и промежуточные плоды генно – и нанотехнологической революции. Например, высокоточное биологическое оружие, способное убивать людей не просто конкретной национальности, но даже сугубо индивидуальные «мишени» с определенным генетическим портретом. Тут же – созданные с помощью нанотеха топливные элементы и сверхъемкие аккумуляторы, во много раз снижающие потребность в ископаемо-минеральном топливе. Сверхпроизводительные солнечные батареи. Нанотехнологически синтезированное из органики топливо, высококалорийное горючее, сверхминиатюрные и сверхмощные компьютеры, космические спутники величиной с кулак и так далее.

– Замена фармации антибиотиков на лекарства из вирусов-фагоцитов.

Намного более действенная медицина. Совершенно новая лекарственная промышленность с многомиллиардными прибылями.

– Новые технологии домостроения, ЖКХ и новая урбанизация.

Современные технологии дают возможность обеспечить всех работающих индивидуальными домами (по цене в 15–25 тысяч нынешних долларов) с полуавтономными системами жизнеобеспечения. Появление «нецементно-бетонного» домостроения. На основании этого в США уже разрабатывается концепция новой урбанизации – отказа от скученных многоэтажных мегаполисов к ноополисам, новым распределенным поселениям вдоль транспортных магистралей.

– «Киборгизация» – скрещение возможностей человеческого тела с механическими экзоскелетами и искусственными конечностями.

Интеграция инвалидов в нормальную жизнь. Создание суперсолдат. В том числе – и из инвалидов разных стран, приобретающих искусственные «кузнечикоподобные», совершенно нечеловеческие ноги на эффекте «памяти металла».

– Симбиоз «человек – компьютерные системы» Вживление микрочипов в мозг даст возможность прямой интеграции людей в Интернет, в компьютерные нейросети управления. Развитие технологии «мозговых штурмов» в системах с участием людей и машин резко усилит интеллектуальную мощь Америки во всех сферах, где нужны творческие прорывы.

– Революция в транспортных системах.

Выход на авансцену относительно дешевых, экономичных и достаточно быстрых технологий переброски людей и грузов на большие расстояния: экранопланов, дирижаблей, скоростных поездов, сверхбольших самолетов и кораблей.

– Технологии действия и принятия верных решений в обстановке хаоса и неопределенности.

Частный случай – технологии управления хаосом, дестабилизации, «цветные революции» – инструменты установления власти проамериканских режимов в нужных странах. Более генеральный план – получение американцами преимущества над политиками, управленцами, бизнесменами всех прочих стран и цивилизаций за счет более быстрого принятия верных решений.

Таков неполный абрис возможной технореволюции, что США могут начать в 2010-х годах. Той революции, что в силах стать рывком от края пропасти и взлетом к новым вершинам глобального господства.

По сути дела, речь идет о ноополитике: направлении, активно разрабатываемом двумя «звездами» РЭНД-корпорации (знаменитой «фабрики идей» США) – Джоном Аркиллой и Дэвидом Ронфельдтом. Теми, кто прославился разработкой теории «роевых», «сетевых» войн.

– Ноополитика – это система современного государственного управления в виде программы распространения военного и промышленного влияния США на весь земной шар. В рамках ноополитики ставится задача кардинальной трансформации условий и качества жизни в Америке и во всем мире. Через ноополитику американцы предлагают не просто оправдание своей гегемонии в мире, но и предлагают рассматривать ее в качестве всеобщего инструмента построения и консолидации ноосферы, – говорит Юрий Крупнов, глава Партии развития и один из крупнейших отечественных футурологов.

Никто не гарантирует успех американского прорыва. Но попытка построения «ноополитического империализма» в США 2010-х будет предпринята.

 

Нанотех: россиянский «ответ Чемберлену»

Как видите, читатель, Запад бросает нам суровый технологический вызов. В этой гонке проиграть русским – все равно что покончить жизнь самоубийством. Слабых в этом мире бьют – этот сталинский афоризм еще никто не опроверг. А вызов со стороны Запада – вот он, как на ладони. Он всем очевиден.

В Кремле это поняли и в 2007 году начали создавать грандиозную государственную корпорацию «Роснанотех».

– В том, что страна должна развивать нанотехнологии, нет никаких сомнений, – считает научный руководитель Института прикладной математики (ИПМ) РАН Георгий Малинецкий. – Успешная реализация этого решения власти позволит России ответить на вызовы в сфере национальной безопасности и поднимет отечественную науку на качественно новый уровень. Есть и военный аспект, связанный с развитием нанотехнологии. Это – опасность вывода гонки вооружений на наноуровень. Биороботы в оборонной сфере могут оказаться более значимыми, чем ядерный или космический проекты. Речь идет о принципиальной возможности целенаправленного уничтожения отдельных групп людей или даже отдельного человека с автоматической селекцией целей по профессиональным, этническим или генетическим особенностям. Это даст невиданные возможности по управлению людьми. Нанотехнологии в перспективе позволят модифицировать человека как вид. В сфере национальной безопасности все это с большой остротой ставит вопрос об эффективном асимметричном ответе. Переговоры о запрещении гонки вооружений на наноуровне следует начинать уже сейчас…

И вот впервые после гибели Советского Союза россиянская «элита» взялась за грандиозные свершения. И что же? «Лепить горбатого» власть принялась с самого начала. Видимо, всему, чего касается «трехцветная аристократия», суждено превращаться в, извините за выражение, дерьмо. Наспех, без обсуждения в научной среде, сляпали закон о «Роснанотехе». Сравнение российского национального «нанотехпроекта» с американским аналогом, с советскими ядерным и космическим проектами вызывает тревогу. Не кончится ли все грандиозным провалом и разворовыванием средств?

Создание «Роснанотеха» сегодня, когда мы пишем эту книгу, неприкрыто форсируют. Как минимум 130 миллиардов рублей должно быть влито в государственную корпорацию уже в 2008 году. Дальше – больше. Причем практически бесконтрольно. Однако рождаются законные вопросы: а куда и для чего, собственно, вкладываются средства? Где четко поставленные цели и задачи? Где критерии успеха вложений? Есть ли у нас нужные кадры и структуры для превращения затрат государства в успешные нанотехнологии?

Все это было у советского государства, когда оно после 1945 года приступило к атомному и ракетному проектам. Есть такое и у США с их «Национальной нанотех-инициативой». И ничего подобного нет сегодня у РФ.

5 июля 2007 г. случилось беспрецедентное событие. В тот день фракция «Единой России» в Госдуме проводила совещание по вопросам развития и применения в промышленности отечественных достижений в области нанотехнологий. Накануне на него правительственной телеграммой пригласили представителей авторитетнейшего академического Института прикладной математики (ИПМ). Основанный великим Мстиславом Келдышем, ИПМ был важнейшим участником советских атомного и космического проектов. Этот институт создавался для решения стратегических проблем, которые стояли перед Советским Союзом – от их решения, без преувеличения, зависело само существование нашей страны. Ключевыми задачами, которые были решены в ИПМ, стало совершенствование ядерного оружия, математическое обеспечение космических полетов, разработка систем управления сложными техническими объектами. ИПМ работал в тесном контакте с коллективами, которые возглавляли академики Игорь Васильевич Курчатов и Сергей Павлович Королев. ИПМ выступал экспертом при разработке программ и проектов национального масштаба.

На сей раз подготовлен доклад о проблемах отечественного нанотеха, таблицы, иллюстрирующие положение дел в мире и у нас. Но… на совещание не пустили докладчика – научного руководителя института, профессора Георгия Малинецкого. Светило мирового масштаба (при том, что русский ИПМ котируется на Западе очень высоко). Профессора на совещание не допустили, материалов его не передали участникам встречи.

Комментарии, я думаю, излишни.

О чем же хотели сказать ученые? Дальнейший текст автор книги писал с помощью Георгия Малинецкого.

 

«Принеси то, не знаю что»: стадия алхимии

То, что проекту отечественного нанотеха быть, это ясно без всяких колебаний. Однако выполнение этого решения представляет очень сложную задачу, требующую сверхусилий от руководителей, исследователей, представителей промышленности и оборонного комплекса.

Первое серьезное усилие состоит в том, чтобы понять: что такое нанотехнология? Куда и как надо вкладывать деньги и на каких направлениях вести организационную работу? Ведь пока здесь полный туман неопределенности.

Дело в том, что нанотехнология, повторяя развитие химии, сегодня находится явно на донаучной, алхимической стадии. Приверженцы нанотеха сейчас говорят о его предельном развитии: создании сверхмалых нанороботов-сборщиков. Они должны собирать из атомов нужные изделия прямо из исходного сырья, сделав ненужной промышленность нынешнего типа. С другой стороны, нанороботы должны вводиться в человеческий организм, побеждая болезни, «ремонтируя» клетки нашего тела и тем самым продлевая нашу активную и здоровую жизнь на десятки лет. А то и дольше. А попутно технологии операций на уровне атомов должны дать материалы невиданной легкости и прочности, сверхъемкие аккумуляторы, компьютеры, различимые лишь в сильный микроскоп и т. д.

Все это очень сильно напоминает предшественницу химической науки – алхимию. Она развивалась со II до XVII века. Алхимики ставили целью получить эликсир жизни, дарующий бессмертие (из этого направления и выросла органическая химия), и философский камень, позволяющий превращать свинец в золото (развитие этого направления привело к неорганической химии). Сравните это с нынешними грезами нанотехнологов о производстве вещей из песка и воды и о продлении жизни человека с помощью крохотных нанороботов в крови. Алхимия была связана с мистикой, магией, большими деньгами, неоправданными надеждами и обилием шарлатанов. Они тоже говорили: «Дайте нам побольше денег и мы создадим вам и камень для превращения свинца в золото, и продлим вашу жизнь до тысячи лет». Этим грешил даже великий Парацельс. И только Роберт Бойль (1627–1691) создал химию как науку, введя в нее понятие элемента и количественные соотношения (число). Мистические задачи химии сменились реальными.

Следующий этап начался с появлением развитых математических моделей, с создания вычислительной химии (в 1998 году Нобелевская премия по химии впервые была присуждена математикам). Сейчас проектирование лекарств, выявление действующих субстанций во многих случаях неотделимо от сложных квантово-механических расчетов, требующих математических моделей, программных комплексов и суперкомпьютеров.

На наш взгляд, нанотехнологии во многом переживают ныне стадию алхимии. Не осознаны задачи нанотехнологии как области знания. Кроме того, отсутствуют многие необходимые математические модели и понимание ряда важнейших процессов.

Итак, давайте поймем и договоримся: чем мы будем заниматься? Сегодня головным по нанотехнологиям стал неакадемический РНЦ «Курчатовский институт» (Институт ядерных исследований). Но ведь нанотех – не только ядерная физика. Не меньшее право называться нанотехнологами имеют и те, кто работает с веществом на атомном уровне: генные инженеры и биотехнологи. Или исследователи из области микроэлектроники, умеющие располагать один миллиард элементов микросхемы на одном кристалле. В наноэлектронике речь пойдет уже о сотне миллиардов элементов на один кристалл. Однако тут понадобятся специалисты, имеющие дело по крайней мере с миллионами. Со специалистами в области искусственного интеллекта.

Но наноэлектроника уже сравнима по количеству элементов с головным мозгом человека – стало быть, тут нужны и специалисты по центральной нервной системе. А еще и те, кто занимается технологиями мелкодисперсных порошков, где те или иные вещества дробятся до размеров наночастиц и обретают новые свойства. Но почему-то эти исследователи оказались в стороне от российского нанотехпроекта. Определив приоритеты, мы сможем подключить к проекту фундаментальную науку и создать то, без чего немыслим серьезный проект, – математические модели.

Значит, помимо всех названных исследователей, нужно привлекать к делу и математиков, и исследователей поведения сложных, «непредсказуемых» систем из многих хаотических элементов. Проблема развития нанотеха поэтому носит ярко выраженный междисциплинарный характер.

Главная надежда нанотехнологий связана с тем, что удастся двигаться не «сверху вниз», а «снизу вверх». То есть не строить машины, которые будут строить еще меньшие машины, а те – еще меньшие и так далее, а выращивать наноструктуры, наноматериалы, нанообъекты из атомов. Главная мечта нанотехнологов – нанотехнологически собирать готовые изделия: хоть ракетные двигатели, хоть готовые ботинки. Но для всего этого требуются три ключа:

1. Нужно организовать процессы так, чтобы наноструктуры собирались сами, образуя то, чего бы нам хотелось. Другими словами, это процессы самоорганизации, самоформирования и самосборки.

2. Решение многих проблем нанотехнологий требует совместной деятельности физиков, химиков, математиков, биологов – общего языка, понятий и моделей – междисциплинарного подхода. Кроме того, именно широкий междисциплинарный взгляд дает понимание того, чего в принципе возможно и хотелось бы достичь и – главное – чего хотелось бы избежать. Здесь первостепенное значение приобретает проектирование будущего, в котором технологические, экономические, политические, военные и социальные проблемы оказываются значительно более взаимосвязаны, чем ныне. Это обусловлено совершенно новыми технологическими возможностями.

3. В самом деле, чтобы нанотехнологии не остались научной фантастикой, они должны найти свое место в экономике, включиться в существующие экономические циклы или создать новые. Это требует активного мониторинга и сопровождения на всех этапах – от лаборатории до рынка. Это качественно новый уровень управления, позволяющий решать организационно-экономические проблемы невиданного уровня сложности. Представьте себе, что новые отрасли экономики будут рождаться не раз в несколько десятилетий, а раз в несколько лет.

В настоящее время активно развивается теория самоорганизации, или синергетика. В ней получены важные и значимые результаты, построены интересные модели. Однако все это относится к макромасштабу. Механизмы самоорганизации на наномасштабах только начали изучаться. Чтобы состоялись нанотехнологии, опережающими темпами должна развиваться нанонаука.

Приведем один пример. Наноструктуры позволяют создавать покрытия с невиданными свойствами. Они в принципе дают возможность идеально маскировать объекты, делать их невидимыми (технология «эльфийского плаща»). В основе этих работ лежат метаматериалы, существование которых было предсказано Виктором Георгиевичем Веселаго в 1967 году. Эта работа нобелевского уровня не была замечена и оценена по достоинству целых 40 лет. Но сейчас именно она определяет развитие большой области нанофизики. Как видите, в основе лежит фундаментальное исследование, давшее плоды через десятки лет.

Однако для того, чтобы проектировать наноматериалы, требуются уникальные компьютерные расчеты. Например, в ИПМ имени Келдыша рассчитывалось распространение волны в фотонном кристалле. Для этого потребовалось создание новых моделей, принципиально новых алгоритмов и расчетов на многопроцессорных комплексах. Насколько нам известно, в других организациях и странах мира так считать пока не умеют.

В ИПМ ведутся работы, связанные с нанотехнологиями. Они имеют принципиальное значение для нанонауки и нанотехнологии. Среди них:

1) системы математических моделей нанопроцессов;

2) компьютерные расчеты на кластерах и суперЭВМ;

3) подготовка специалистов для этих задач (бакалавры и магистры по специализации «Вычислительная физика и нанотехнологии»).

Таким образом, создание внятной программы развития нанотеха начинается с более или менее определенного круга исследований и работ. С создания междисциплинарного «пула» исследователей и экспертов. Тогда будет ясно, куда вкладывать деньги и на что рассчитывать. При этом избегая дублирования работ, «изобретения велосипедов» и сильно ускоряя движение вперед.

Сделано это в РФ? Нет! А деньги уже вкладываются, и немалые – почти полмиллиарда долларов в год. Подо что? Под «найти то, не знаю что». Но это риск для банального разворовывания денег! За бортом остались многие коллективы и научные центры по всей стране, которые имеют реальные достижения в нанотехе, пусть и на уровне «алхимии».

Например, в Ярославском государственном университете есть сильная нанотехнологическая команда Александра Рудого, к 2007 году сумевшая добиться впечатляющих результатов. Например, она создала полевой транзистор с поперечным легированием канала. Разработала сверхтонкие палладиевые мембраны для водородной энергетики и кремниевые солнечные батареи с улучшенными характеристиками. Выдала на-гора наноструктурированные стекла для медицины. И это – на грошовом финансировании! Однако нанотехнологи ЯрГУ не привлекались к работе по созданию «Роснанотеха». Никто их мнений и предложений не спрашивал. Есть и другие команды в ряде институтов РАН с нанодостижениями – в Саратове, Томске, Красноярске, Перми. И они оказались выключенными из процесса. Более того, в самой Москве есть институты в области военной электроники, которые принимали участие в разработке советской программы наноэлектронного прорыва (программа начала разрабатываться в 1984-м, была принята в 1989-м и погибла в 1991-м). Их опыт и потенциал также остался невостребованным. А попытки участвовать в проекте на стадии формирования оного пока отбиты.

Поэтому проект уже сейчас вызывает огромное недоверие в научной среде. Слишком многие уверены в том, что все делается для простого «пиления» бюджетных денег.

Давайте посмотрим для сравнения, как нанотехнологии развивают у нашего главного противника – в Соединенных Штатах. С чего они начали?

Они поняли, что к цели можно идти не только от простейших структур, от уровня атомов к созданию сложных объектов, но можно двигаться иначе: вначале разобраться с организацией сложных систем. Понять, что же мы хотим сконструировать и на каких принципах, и потом для этого искать адекватный строительный материал на наноуровне. В США междисциплинарный комплекс исследований, связанных с таким подходом, называется «NanoBiolnfoCognito». То есть американцы с самого начала поняли, что нанотех теснейшим образом связан с генно-инженерными (биологическими), информационными и когнитивными технологиями (технологиями познания). На этом стыке рождаются новые направления в прикладной математике, дающие принципиально новые возможности. Обычно их называют биовычислениями, или нейронаукой. Это интереснейшие и важнейшие направления, которыми в Институте прикладной математики (да и в России в целом) занимаются, увы, лишь отдельные энтузиасты.

В 2000 году американцы выпустили «белую книгу» по нанотехнологиям, где честно признали: первых плодов работы нужно ждать минимум через десятилетие. Зато они скрупулезно собрали информацию о том, что в стране уже сделано в области нанотеха, какие ученые (с указанием их координат) работают по теме и каких они добились успехов. То есть было сформировано экспертное сообщество.

Ничего подобного в РФ при организации «Роснанотеха» не сделано! Получилось, что многие исследователи, реально добившиеся первых успехов, остались «за бортом». Их как бы нет.

То, что делают с нанотехнологическим проектом в РФ 2000-х годов, сильно смахивает на события тридцатилетней давности, когда СССР решил рывком наверстать отставание от Запада в суперкомпьютерах. Можно было поступить по-сталински: найти людей, показавших реальные достижения в компьютеростроении, и выдвинуть их наверх. Так, чтобы вокруг них сплотились новые силы. Но поступили, к сожалению, иначе: сначала открыли Отделение информатики АН СССР, создали высокооплачиваемые должности и многочисленные штаты, назначили «гениев» и «светил», раздали регалии и только потом стали заниматься компьютерами. В итоге отставания так и не преодолели. Теперь брежневщина повторяется и в нанотехе четверть века спустя.

И это неудивительно. Нынешняя «элита» пятидесятилетних формировалась в теплом застойном болоте брежневщины. Немудрено, что она копирует милые сердцу «напевы».

Неудивительно, что деньги загоняются исключительно в «Курчатник». Ведь возглавляет его Михаил Ковальчук, член сложившегося клана Ковальчуков. Его брат – крупный банкир, весьма близкий к Телу. Ну, к Самому. Смекаете?

Естественно, при Сталине такие нити и связи стали бы объектом пристального внимания со стороны НКВД.

Не определена область работ. Не создано научное междисциплинарное сообщество, а уже спешно испекается государственная суперкорпорация с обильнейшим финансированием. С правом тратить 10 процентов своего огромного бюджета на управленческие расходы. С обязательством вкладывать всю прибыль в развитие нанотеха (который пока неизвестно что). По сути, корпорация никому неподотчетная, кроме как президенту и правительству. Но справятся ли они с контролем над такой сложнейшей областью? В наблюдательном совете «Роснанотеха» будут семь чиновников и семь неизвестных пока «представителей науки и бизнеса».

Пока что все это создает почти тепличные условия для обычного «освоения» огромных бюджетных средств. Тем более что критериев успешности работы «Роснанотеха» нет! Они с самого начала не определены.

 

А где критерии успехов?

Нужно понять, чего мы ждем от корпорации «Роснанотех». Каких конкретных достижений? Корпорацию создадут, закачают в нее огромные по РФ-овским меркам деньги – сотни миллиардов рублей. А чем она станет отчитываться?

Давайте сравним нынешний проект «Роснанотеха» с успешными мегапроектами СССР – ядерным и ракетно-космическим. Там существовали совершенно недвусмысленные и ясные критерии. В атомном проекте нужно было сначала создать атомную бомбу с мощностью взрыва, эквивалентной взрыву десятков тысяч тонн тротила. Эту задачу выполнили к 1949 году. За это 25 ведущих специалистов проекта, как им и обещал их куратор Лаврентий Берия, получили все мыслимые награды. Но если бы бомба не взорвалась – они все пошли бы на расстрел. Затем была поставлена задача – создать термоядерный заряд мощью в миллионы тонн ТНТ И это было достигнуто к 1954 г. Тогда же была создана промышленная атомная электростанция, потом – и первый в мире корабль с ядерной силовой установкой (ледокол «Ленин»). Космический проект? Там была цель: построить мощную ракету с межконтинентальной дальностью полета, причем с солидной нагрузкой. Такая ракета могла и ядерный заряд до США донести, и космический аппарат на орбиту вывести. К 1957-му эту задачу в СССР решили. По итогам решения задач власть раздала участникам проектов чины, ордена, премии, загородные особняки.

А где критерии успеха (провала) «Роснанотеха»? Как узнать – с толком она потратила денежки или ее менеджмент их расхитил? Все было бы понятно, существуй список того, чего страна ждет от нанокорпорации. Ведь при нормальной работе экспертного сообщества можно было составить такой перечень. Скажем, в энергетике – суперэффективные солнечные батареи и водородные элементы. В космонавтике и авиастроении – сверхпрочные легкие материалы с такими-то характеристиками. В электронике – такие-то типы микросхем. В медицине – средства точной и быстрой диагностики. И так далее.

Без таких четких критериев никакой работы по нанотеху на государственном уровне в РФ вести нельзя. Мы не имеем права на ошибку. Мы не можем позволить себе американской роскоши – там многое делается с помощью полутриллионного (в год!) военного бюджета, коего в РФ нет. В Америке государственные затраты на нанотех дополняются вложениями больших высокотехнологичных корпораций. Исследования ведутся и в их лабораториях. Прикладные исследования! Но у нас хай-тек-корпорации, построенные в СССР, оказались разгромленными и низвергнутыми в дикую нищету. Они не могут вести исследования: у них нет денег, кадры вымерли или разбежались, а научное оборудование безнадежно устарело. Прикладная наука за годы «либеральных реформ» оказалась убитой.

Вот еще одна проблема: в США плоды профинансированных государством нанотех-разработок жадно востребуются сильной и полнокровной промышленностью высоких технологий. А у нас аналогичное производство по большей части загублено. Нефтяным и сырьевым компаниям РФ нанотехнологии не нужны: их бизнес примитивен. «Роснанотех» будет продавать плоды работы наших ученых за рубеж? Но это – путь к полному и окончательному краху страны. Ведь иностранцы сначала купят разработки, воспользуются ими, развернут свои прикладные исследования, но делиться их плодами с РФ не станут. Да еще и сманят для работы в своих лабораториях лучших исследователей.

Еще одна проблема требует внятного решения: а какие нанотехнологии мы станем развивать? Те, что будут замещать импортные во избежание унизительной зависимости от иностранцев, – это одно дело. Те, что мы сможем смело выставлять на мировой рынок, не боясь конкуренции, – другое. Комбинированный подход – третье.

Давайте посмотрим, как сегодня разделен мировой рынок «нано». 40–45 процентов его приходится на США. 15–20 процентов – на Евросоюз. Япония оккупирует 25–30 процентов. Еще 5—10 процентов – страны Азии.

Раскладка применения нанотехнологий в мире такова:

Биотехнологии – 9 %

Устройства хранения данных – 15 %

Полупроводники – 18 %

Новые материалы – 30 %

Оптика —2 %

Электрохимия – 3 %

Полимеры —8 %

Другое-%

Где место Российской Федерации на этом мировом рынке? И что она собирается делать?

И на эти, и на все предыдущие вопросы создатели «Роснанотеха» ответов пока не дали.

 

«Денежные дожди» – на бесплодную почву?

Но, пожалуй, самая большая проблема – это обильные финансовые вливания туда, где все поломано и попросту бездействует. Одно это грозит привести нанопроект РФ к краху, а затраты на него – к разворовыванию и бездарному распылению.

Давайте отрешимся от опасной иллюзии: мол, сегодня достаточно дать денег и скомандовать, как все чудесным образом будет сделано. Проблема сегодня уже не в деньгах. Это до половины 1990-х годов не хватало только денег, все еще имелись кадры исследователей и инженеров, лаборатории и производства, работоспособные организационные структуры. Сегодня это по большей части уничтожено и развалилось. Кадры ушли или вообще вымерли физически. За 1990-е и первые годы XXI века в РФ (как и в иных обломках СССР) было под корень вырублено полтора поколения научных работников – людей от 25 до 55 лет. Сегодня любят проклинать Советскую власть за то, что она выбросила из страны цвет научной элиты в 1919—1920-е годы. Но к 1933 году СССР ударными темпами строил сильнейшую науку и по экономической мощи уверенно боролся за второе место в мире. А полтора десятка лет после «демократической» революции деградация науки в РФ все еще продолжается.

По словам нашего источника, работавшего научным аналитиком российских спецслужб, на конец 2003 г. наблюдалась такая картина: получая сведения о том, что делают американцы в области нанотеха, наши хватались за голову. США в данном случае ведут работы с использованием 426 тем и научных направлений, из коих в РФ худо-бедно есть 56. Остальные либо погибли в 90-е годы (ученые разбежались, финансирования не было), либо просто не возникли. Нужны исследования в области микродинамики газовых сред, скажем, а их нет. Исследования в области физики твердого тела еле теплятся.

Щедро финансировать нынешние руины – все равно что поливать сломанные, погибшие и засохшие растения. Уже слишком поздно. Взамен погибших советских структур необходимо создавать новые. И кадры готовить тоже новые, ибо старые бездарно утрачены. Для этого и нужны сверхусилия власти.

Но нынешнее поспешное вливание миллиардов в «нанотех» – это и есть орошение бесплодного, вытоптанного поля.

Сами посудите. Каков производственный цикл в нанотехнологиях, как и во всякой иной наукоемкой сфере? Это цепочка: «Фундаментальные исследования – Прикладная наука и опытные образцы – Создание технологий и вывод их на рынок – Реализация товаров, услуг и новых возможностей».

Со вторым и третьим звеном ясно: прикладную науку успели уничтожить, промышленность отечественного хай-тека сильно погромили. С выводом технологий на рынок в РФ очень плохо. Четвертого звена покамест не создано. Остается первое звено: фундаментальная наука. Но, увы, здесь тоже острейший кадровый голод. Престиж научной работы в РФ погублен, заработки ученых низкие. Специалистов по нанотеху готовится слишком мало.

Давайте опять сравним то, как решалась кадровая проблема в успешных советских суперпроектах. Например, когда нужно было формировать команду для создания атомного оружия, руководителю дела Игорю Курчатову приказали написать список нужных ему специалистов. Затем Лаврентий Берия (куратор высокотехнологичных проектов от власти, игравший после 1945 г. роль нынешнего первого вице-премьера Сергея Иванова) извлек этих людей из их институтов, из армии, а кое-кого и из ГУЛАГа. Затем каждый затребованный Курчатовым ученый написал свой список – кто нужен ему. И этих людей тоже отыскали и привлекли к делу. Но тут же начался поиск и молодых кадров. В МИФИ создали первичную группу, куда принимали всех желающих студентов из любых вузов, но при одном условии – у них должны быть только отличные оценки. А лекции этой молодежи читали ученые, непосредственно занятые в ядерном проекте. Шла прямая передача опыта от старших к младшим, подыскивались ученики и продолжатели дела. Нечто подобное происходило и в космическом проекте: там на совещания по сложнейшим проблемам (например, ориентации спутников) приглашались корифеи науки и юные аспиранты. Ибо именно им предстояло решать поставленные задачи.

Другой пример: в 1952 году, когда нужно было срочно комплектовать ракетные войска и силы новой противовоздушной обороны (тоже ракетные), сталинское руководство пошло на прием в военные академии технических родов войск не офицеров, а мальчишек-выпускников средней школы-десятилетки! Настоял на этом куратор ракетного и радиолокационного проектов правительства – все тот же Берия. Один из таких «мобилизованных», Владимир Кравченко, в 1952 г. стал курсантом Академии связи. В 1980-е годы со своим коллективом создал уникальную систему предвидения ракетно-ядерного нападения «Сплав» – будучи уже директором НИИ инфосистем при Первом главном управлении КГБ СССР.

Делается ли что-то подобное в РФ, в рамках заявленного проекта «Роснанотеха»? Нет! Попытки организовать подготовку специалистов по нанонауке, по компьютерному моделированию нанопроцессов, по синергетике, которые Институт прикладной математики предпринимал в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова и Московском физико-техническом институте, пока не дали результатов и не заинтересовали руководство этих уважаемых вузов. В ИПМ работает кафедра члена-корреспондента РАН Ю. Попова, готовящая, в частности, специалистов в области вычислительной физики и нанотехнологии, но по этой специализации она выпускает… всего 2–4 человек в год. Есть и другие центры подготовки кадров нанонауки. Скажем, кафедра неорганической химии МГУ химфака МГУ, факультет наук о материалах МГУ. Но их выпускники весьма часто уезжают работать за границу: там государства о науке пекутся лучше, чем РФ, да и заработки на порядок больше.

Поэтому – неутешительный прогноз: реализация амбициозного российского проекта в области нанотехнологии столкнется с жестким кадровым голодом, утолить который не могут никакие миллиарды.

Как видите, при реализации суперпроектов своего времени так и не закончивший семинарию, бывший бандит-экспроприатор и самоучка Сталин вместе с недоучившимся студентом-политехником Берия поставили дело намного разумнее, чем нынешние «вожди» РФ, сплошь да рядом носящие звания кандидатов и докторов наук. Но чего стоят их диссертации перед волей к победе и железным здравым смыслом сталинских титанов?

У РФ пока не нашлось ни одного рубля для фундаментальной нанонауки, который должен быть вложен в воспроизводственный цикл на самом верхнем уровне. Все приведенные здесь примеры нанотехнологических разработок опирались на исследования, предпринятые не по воле государства, а по собственной инициативе или по запросам зарубежных заказчиков, нуждающихся в расчетах, которые они сами были не в состоянии произвести.

Сегодня нужны поистине сталинские усилия по созданию новых организационных структур в науке и производстве, в подготовке кадров, и не нужно спешить с бросанием миллиардов долларов туда, где еще ничего нет.

Однако, к сожалению, такая политика становится знамением времени. Кажется, государство само решило привести свои грандиозные научно-технические планы к краху, а затраты – обессмыслить и пустить по ветру. И это не только в нанотехе. В том же космосе громадные деньги уже сейчас бросают на вывод спутников навигационной системы «ГЛОНАСС», в то время, когда надежный спутник для нее, «Ураган-К», появится лишь в 2010 году. Создается большая Российская венчурная компания, в нее закачивается полмиллиарда долларов, а четких задач по поиску технологий государством не ставится.

Таким образом, сегодняшняя финансовая «накачка» государством внешне амбициозного нанопроекта грозит кончиться грандиозным провалом и «таинственным исчезновением» миллиардов долларов. При очень скромных практических результатах.

Подведем итоги. Еще раз обратим внимание на опасности развития проекта нанотехнологии в эрэфианских условиях:

– отсутствует необходимый для выполнения проекта организационный ресурс, который предстоит создать;

– нанотехнологии – не нефть, и чтобы использовать достижения – их вначале нужно иметь;

– не очерчена область нанотехнологии и не выделены приоритеты их развития;

– проигнорирован региональный аспект исследований. Все загнали в Москву, хотя в ряде регионов работают ученые, которые могли бы внести важный вклад в общее дело. Все это вызывает нескрываемое недоверие ученых по отношению к организаторам проекта;

– ставка в проекте сделана на донаучные методы исследования, на «алхимию» в ущерб химии и вычислительной химии.

Но без серьезной нанонауки, которую предстоит создать, нанотехнологий не состоятся;

– отсутствие междисциплинарности и кооперации со специалистами макроуровня (чтобы создавать нанороботы и биороботы, нужны специалисты и в обычной робототехнике; чтобы разместить на кристалле сто миллиардов элементов, что предполагается в нанотехнологий, нужно иметь специалистов, которые понимают, как использовать хотя бы сто миллионов);

– отсутствие комплексной и ответственной координации работ по проекту;

– острый кадровый голод, нехватка специалистов и в области нанонауки, и в области технологий, и в сфере доведения наукоемкой продукции до рынка.

Крах проекта и позорный «Наногейт» грозят нанести страшный удар по России. Окажется опороченной идея научно-технического прорыва страны. Множество голосов закричат: «Вот видите – отечественная наука бессильна и бесплодна. Мы ей дали денег, а толку почти никакого!» Одновременно мы проиграем Западу в нанотехнологической гонке – что само по себе смертельно опасно.

Сегодня довольно громко звучат голоса тех, кто утверждает: «Чиновничий аппарат РФ, вливая миллиарды в еще (или уже) несуществующие отрасли, просто напросто собирается разворовать их под патриотическим предлогом, под прикрытием планов „большого рывка“…»

Голоса справедливые. Как видите, пока что попытки правящей верхушки РФ управлять сложными научно-техническими проектами очень напоминают потуги стаи обезьян основать академию изящных искусств. И потягаться с Леонардо да Винчи. Они проигрывают не только современной Америке (а это очень научно-технически сильный враг!), но и сталинскому СССР.

Сможет ли стая обезьян, корчащая из себя «спасителей России» и великих государственных мужей, не отстать от западных технопрорывов?

Честное слово: я все лучше и лучше понимаю Сталина и то, зачем он перестрелял старую правящую верхушку в ходе воплощения своих грандиозных планов по развитию страны. Да потому что работать не могла и думала лишь о своей шкуре, о своем кармане!

 

Чем это грозит России?

Стоит напомнить, что предыдущий техновзрыв 1981–1991 гг. уничтожил Советский Союз. Хотя он и имел все возможности устроить свой прорыв в будущее, однако бюрократическая тупость советской элиты погубила все на корню.

Выдержит ли нынешняя РФ-Россия новый технобум, что начнется во втором десятилетии нового века? Ведь она слабее и беднее СССР, наука в ней понесла громадные потери, села на скудный финансовый паек. Вымирание и старение кадров исследователей грозит закрытием многих отечественных НИИ уже к 2012 г. Оборонно-промышленный комплекс Росфедерации, как вы уже знаете, в кризисе. Экономика РФ – сырьевая, к технопрогрессу невосприимчивая и даже враждебная. Перехода на рельсы «экономики знаний» пока не происходит, дееспособной НИС (национальной инновационной системы) у нас нет и в помине. В то же время технологическая революция 2010-х годов реально грозит огромным падением прибылей для российских крупных компаний в нефтегазовой отрасли. А значит – падением доходов бюджета. В то же время новые технологии реально угрожают возрастанием регионального сепаратизма. Например, автономные системы энерго – и жизнеобеспечения, скоростное индивидуальное домостроительство, новые транспортные системы. Ведь все это ведет к снижению зависимости областей от Москвы, от контролируемых ею старых, централизованных систем энергетики и транспорта.

С другой стороны, в случае успеха новой «американской революции» РФ окажется сброшенной далеко вниз в мировой табели о рангах. Во всех смыслах: в военном, экономическом, политическом. А в конце концов, подвергнется расчленению и частичной оккупации.

Посмотрите на то, что делают американцы, и сравните с набором нынешних приоритетных нацпроектов в РФ. Согласитесь, жалкое для нас зрелище…

Кстати, вполне отрадная для хозяев США картина будущего: они высятся скалой-империей над месивом мелких и мельчайших «государств». Всяких моравий, сибирских республик, татарстанов, басконий. Нищих, неспособных к развитию, слабых, управляемых коррумпированными «элитами», молящимися на Америку.

Обстановка весьма и весьма серьезна, читатель! РФ слишком отстала от остального мира за время «реформ». Если СССР и США в 1990 году, например, были игроками одного ранга, то Эрэфия теперь провалилась вниз на полторы эпохи. Вот вам для сравнения один пример.

Итак, при Сталине в ядерном проекте русские начали с выкрадывания американских атомных секретов по разведывательной линии. Но советские ученые 1940-х годов могли воспользоваться добытой чекистами информацией. В Советском Союзе были щедро финансируемые государством, живые и развивающиеся физические школы. А потому наши ученые, получая вывезенные из США атомные секреты, могли прекрасно разобраться в том, что делает вероятный противник, были в состоянии прочитать и поправить чертежи.

Сегодня сталинский опыт пытаются повторить в «беловежской России». Разведка РФ тратит большие бюджетные деньги, чтобы выкрасть нанотехнологические секреты у американцев. Но добываемые материалы, когда их отправляют в полуразрушенные, полумертвые научные институты, приходят назад с отписками. Смысл коих страшен: мы уже не понимаем, что делают американцы. Не в силах разобраться в этом. Все понятно: за те полтора десятка лет, что минули с разрушения СССР, западная наука, пусть и с проблемами, но продолжала интенсивную работу. На развалинах же Советского Союза наука всесторонне громилась, душилась нищетой. Победившая «низшая раса» воров и дебилов насиловала страну, делила власть и деньги, изматывала нас постоянными выборами, низводила статус ученого до синонима слов «нищий неудачник». С 1991 года, когда нас «освободили от советского тоталитаризма», наши исследователи, конструкторы и инженеры были вынуждены жить на мизерные зарплаты, каковых хватало лишь на скудное пропитание. Неужели это могло пройти безнаказанным для страны россиянцев? Нет, конечно. Поэтому вот вам и закономерные последствия: разрушились научные школы, самые толковые исследователи эмигрировали на Запад. Мы и попали в ситуацию деградировавшей страны, отставшей от Запада уже больше, чем на одну эпоху. А отсталый может сколько угодно красть чертежи и научно-техническую документацию у развитого – все равно воспользоваться ими он не сможет. Ну, украли бы древние египтяне чертежи автомата Калашникова и что? Не смогут они его воспроизвести: нет у них ни металлургии нужного уровня, ни металлорежущих станков, ни химии для производства бездымного пороха и капсюлей, ни машинок для вытягивания гильз. Что-то подобное наблюдается сегодня и в Эрэфии. В ней уже не понимают, что делают в лабораториях Запада! В бело-сине-красной «нефтяной стране» оказалось слишком много начальников и «быков» – делателей денег, но чересчур мало научных специалистов да инженеров мирового класса. Чуете, чем это может кончиться?

Если мы не хотим лишиться своей страны и окончательно упасть в придонную грязь, необходим решительный отказ от политики «нефтегазового либерализма». И переход к совершенно новой экономике: с ясными целями движения. Продуманной гаммой приоритетных нацпроектов. С пятилетними планами развития. С огромными государственными вложениями в научно-технические программы, вооружения и пилотные сверхиндустриальные проекты. С национальной инновационной системой. С возрождением и развитием образования. С реальным переливом средств от нефтегазового экспорта в сферы развития. Здесь умело должны сочетаться вполне социалистические и рыночные элементы. По принципу: «Государство развивает технологию будущего – бизнес ею умело пользуется».

Можно, конечно, на все наплевать и жить так же, как РФ жила с 1992 года. Качать нефть и все покупать за рубежом. Но только не надо плакать, когда случится непоправимое. 2010-е годы – на пороге. И парировать их вызов в рамках нынешней российской системы невозможно!

Опять-таки нужно создавать Диктатуру развития. Причем как можно скорее. Пока не поздно.

Но можно посмотреть на вещи и с иной точки зрения. С позиции более грубой и зримой, понятной миллионам умов и сердец – с военной. Предел «либеральному эксперименту» над нашим народом наступает и здесь. Российская Федерация становится все более и более беззащитной. В то время как «горячие» войны – все вероятнее и вероятнее.