Решающие события перед срывом случатся не где-нибудь, а в самом сердце мировой капиталистической системы – в Соединенных Штатах. Нет, не у нас. Это СССР был одним из центров вселенной, ядром альтернативной системы. А сейчас РФ – периферия капитализма. Слабое сырьевое звено. То, что произойдет в Америке, определит дальнейшую историю.

Если в золотом для Штатов 1959 году производство давало 28 % национального дохода страны, то в 2008-м – лишь 11,5 %. Символ Америки компания «Форд» в рамках «глобальной стратегии» закрыла завод в Сент-Поле, Миннесота. К концу 2009 года лишь 12 млн американцев работали в промышленности, аккурат на уровне 1941 года. Зато потребление составляет теперь 70 % в ВВП страны. Из них половина – сфера услуг. С 2000 года США умудрились потерять 32 % рабочих мест в индустрии. С 2001 года по «интернетизации» на душу населения Америка опустилась на 15-е место в 2009-м. Примечательно, что сегодня в США делают меньше компьютеров, чем в 1975-м. 84 % процента мирового производства печатных микросхем уже – в Азии. Хотя если бы американцы занимали этот сегмент, то имели бы шанс держать в зависимости весь мир, одновременно развивая электронику будущего – уже не кремниевую. Отдав промышленные занятия азиатам, американцы теперь погружаются в бедность. За ее чертой уже оказались 43,6 млн американских граждан – рекордный показатель за последний 51 год.

Деиндустриализация и засилье «сферы услуг» – прямой путь к новому варварству.

В современном голливудском фильме «Ночь в музее-2» есть очень горький и самопризнательный для нынешних америкосов эпизод. Ожившая летчица Амелия Эрхарт, героиня тридцатых, спрашивает у комедийного героя, типичного американца 2000-х: «Ах, вы предприниматель в области технологий? Конструктор? Наверное, вы конструируете космические корабли и дирижабли?» И личико прелестной Амелии тускнеет, когда герой признается в том, что он делает всего лишь карманные фонарики с подсвеченной рукояткой. Всего лишь гаджеты…

Нынешние западники смогли неплохо встретить нынешний кризис. Они все-таки вынесли уроки из 1929 года и имели «домашнюю заготовку». Мне часто пеняют: «Калашников, ну и где твой смутокризис?» А все очень просто. В 1929–1933 годах западники столкнулись с глобальной депрессией впервые. Они сначала пробовали бороться с ней чисто либерально-монетаристскими методами (шоковой терапией): закрывали производства, выбрасывали на улицы лишних работников, допускали лопанье банков (и новые волны разорений), урезали расходы бюджета и увеличивали налоги. В результате кризис, разразившийся в 1929-м, свирепствовал к 1932 году вовсю. США оказались на грани бунтов и новой гражданской войны (15 млн безработных, реальные случаи социального голода, концлагеря для миллионов бродяг). В Германии под угрозой красных бунтов элита привела к власти нацистов.

В эту депрессию-2 западники в 2008–2009 гг. сразу же кинулись печатать деньги, спасая банки, кредитуя корпорации, выручая сверхдешевыми кредитами промышленность, а долги частных структур с ходу повесили на государство. Они сразу же сделали то, что Рузвельт делал лишь с 1932–1933 годов. Но вот что дальше-то делать? На государства Запада, как и на США 1930-х, легли громадные долги. Причем гораздо большие, чем тогда. Тоже оказались напечатанными огромные суммы необеспеченных денег. И потому в 1930-е депрессию не удалось победить в США: она все время возвращалась. Выручить США смогла только Вторая мировая. Она загрузила промышленность, уничтожила лишние деньги, уничтожила конкурентов Америки и открыла для нее ранее закрытые рынки на огромных просторах Земли. Одновременно капитализм спасся за счет колоссального научно-технологического рывка.

Сегодня на Западе – все тот же «денежный навес» и баснословные долги. И непобежденный кризис, который будет возвращаться снова и снова. Что делать? Кидаться в новую индустриализацию с последующей войной? Повторить старый сюжет? Ведь война известна как ускоритель перехода на новые технологии, о чем справедливо говорят Криворотов и Бадалян.

Но вот что отличает наше время от той эпохи: люди. Человеческий капитал. Тогда это были стальные человеки с неукротимой волей. Сейчас – какие-то усталые плюшевые мишки. Тогда было время Амелии Эрхарт, сейчас – жалкая «эпоха» гомиков, постмодернистов и спекулянтов. Американец, немец, русский 1930-х были людьми Модерна, страстными техноромантиками, рвущимися в рекордные перелеты через океаны, в Арктику и Антарктиду. Эти люди уже мечтали о прорыве в космос, строили новые заводы и фабрики, бредили самолетами. Они были более образованными и технически грамотными (относительно, конечно), более организованными общественно – ибо рабочие коллективы не сравнить с разобщенными толпами интернет-сидельцев и работников сервиса.

Люди тех времен не боялись задумываться о сложном и стремиться к невозможному. Они были воспитаны на книгах Джека Лондона (социализм, сильные личности и неукротимая белая раса!). Они мечтали о прорывах, что показали в своих романах и Жюль Верн, и Роберт Крафт. (Последний, умерший в 1916-м, – это воздушные корабли; генераторы для извлечения неисчерпаемых океанов электричества из атмосферы; Х-металл, прочный как сталь, но семикратно легче – воплощенная мечта нанотеха.) Александр Беляев указывал грядущее: телевидение, реактивная авиация, ядерная энергия, конструирование живого, орбитальные станции. США при Рузвельте спасал мощный отряд интеллектуалов – сторонников социалистических преобразований в экономике. Они были воспитаны предыдущими десятилетиями прогрессизма и Соцпартии США, которая в начале ХХ века насчитывала (неужели такое было?) три миллиона членов. Они смело привнесли в капитализм США план, социальную защиту, пенсионную систему, грандиозные стройки-мегапроекты. Одна АДТ (Администрация долины реки Теннесси) чего стоит! Она покруче Магнитки и Днепрогэса. Образование и наука были на подъеме.

А что сейчас? Нет ничего более обратного картине 1930-х, чем нынешнее изверившееся, раздробленное, безвольное и деградирующее общество Запада. Постмодерн-с! Никаких вам великих идей (они вредны и тоталитарны!), никакой веры в мощь разума и техники. Никакой готовности драться и отдавать свои жизни как за Родину, так и за дорогие тебе идеи.

А самое страшное: в 1930-е годы не было новых белых варваров, то есть порочных детей больных мегаполисов с упрощенными мозгами, уже функционально неграмотных и понимающих только простейшие посылы, склонных к насилию – но при этом нездоровых, малодетных, неквалифицированных. А теперь эти ньюварвары заполоняют не только развалины СССР, но и сам Запад. Вторичные варвары по Константину Леонтьеву, похожие на настоящих варваров так же, как впавшие в детство старики – на растущих детей.

Тогда, в 30-е, жили и действовали великие партии и общественные движения с ясными программами, не замутненными политкорректностью. Сейчас же люди загнаны в два идиотских «крааля». Не сметь совмещать национальное и социальное! Либо ты патриот и националист, но при этом – сторонник идиотского капитализма во вполне монетарном духе. Либо – левый, но антинационалист, который, предлагая плановые элементы в экономике, при этом множество сил отдает борьбе за права гомосексуалистов. Будто бы нет иных проблем! В США эта картина – яснее некуда.

Несчастные западники, превращаясь в неоварваров, еще выходят на улицы, требуя не урезать им зарплат и не увеличивать пенсионный возраст. Они ищут каких-то простых решений и не в силах постичь сложное. Но они уже попали в беспощадные шестерни и валы мирового системного кризиса. И нынешнее положение не вечно. Все взорвется.

Вопрос лишь в том, какая новая реальность сформируется после Взрыва. Новый ли тоталитаризм – или месиво ньюфеодальных обломков. Новая эра Борьбы и Труда – или же ночь новых Темных веков. И какую форму примет уже неизбежная, всеохватная война. Регулярную? Мятежно-иррегулярную? Или же она получится сочетанием всего мыслимого, Бородинской битвой в бедламе во время наводнения? Вот в чем вопрос…

Непременным условием установления глобального либерально-кастового фашизма становится массовая ковка дебилов – будущих подданных мировых владык. Масса должна сильно поглупеть. И как это происходит – мы видим сейчас. В рамках «постиндустриализма».

Процесс серийного производства потребителей-кретинов идет не только в РФ, но и на Западе. Помню, как в 1992 году меня потрясло убожество европейского телевидения. Тогда на нас стал несколько часов в день вещать европейский «Суперченнел». Как сейчас вижу его программы – «Блю найт» и «Линия Мажино». Передачи ни о чем, бессмысленное мелькание картинок. Гламурная ведущая, больше похожая на юношу, вот сейчас вещает из мраморного карьера в Карраре, а через двадцать секунд, – ничего толком не рассказав о каррарском мраморе, – с газетой в руках вещает о том, что ученые нашли кратер на Сатурне. Кратер на газовой планете, закутанной плотнейшей атмосферой? Но не успел я удивиться – а по «Суперченнелу» пошли крутить видеоклип очередной поп-звезды непонятного пола. Все в точности по Геббельсу: отрывочная информация, хаос – и побольше попсы. Потом я увидел, что практически так же устроен нынешний телеканал «Евроньюс». Сюжеты – клиповые, толком ничего не узнать. Зато о футболе и о модах говорят в несколько раз больше, чем об экономике и науке.

Все это – очень логичная политика. Главное – вывести породу жвачного немыслящего стада. Стада будущих рабов-недоумков, которыми легко править, ибо они не смогут осознавать даже своего рабства. Ибо постиндустриальные дебилы не могут ни на чем сконцентрировать свое мышление. Им нужно постоянное мелькание развлекательных картинок и не «слишкам многа букав». Процесс движется успешно. Порода дебилов не сможет даже толком выбирать на выборах. Ибо они не в силах разобраться в программах кандидатов, выбирая их так же, как они выбирают навязанные рекламой стиральные порошки или мобильные телефоны.

В Европе из-за бегства промышленности в Азию среди молодежи свирепствует безработица. Никаких нормальных рабочих мест взамен уведенных не создано. И вот государство запихивает молодых в университеты. Выдающийся советский математик Людвиг Фаддеев, академик и директор Международного математического института, рассказывает:

«В Европе технических институтов действительно почти нет. И университетов, как у нас, очень много, потому что это социальная политика. В той же Франции из-за безработицы среди молодежи всех загоняют в университеты. Все мои ученики, а у меня примерно пятнадцать полных профессоров за границей, плачут от своих студентов: бестолочь, ничего не делают. Их держат, потому что надо пять лет их чем-нибудь занять…» (Александр Механик. «Уравнение злого духа». 2007. «Эксперт». 13119 августа, № 29).

А уж как разрушается школа в США – и говорить не приходится. Потребительское общество глобализованного капитализма плодит некомпетентных и необразованных придурков, каковые скоро не смогут справиться с техникой даже ХХ века. Погоди, читатель, скоро мы во всей красе столкнемся с целой расой дебилов, выращенных в условиях потребительского, рваческого, телевизионно-клипового общества. С антицивилизацией недоумков. И у нас, и у них. Когда каждый второй будет клиническим Бушем-младшим. Процесс отупления электората пошел везде. Например, в Италии, на что сетует Умберто Эко в своей книге «Полный назад!». Он здорово изображает то, как его сограждане становятся глупыми потребителями таблоидной прессы и дурацких ток-шоу на телевидении.

Возьмем ценного свидетеля – доктора физико-математических наук Максима Франк-Каменецкого, который в 1989 году уехал из разваливающегося горбачевского СССР в Соединенные Штаты. Франк-Каменецкий был восходящей звездой в советском научном мире, в 1986-м открыв новую структуру ДНК (так называемую h-формулу). В 2007-м он – профессор факультета биоинженерии в Бостонском университете, содиректор университетского Центра передовых технологий.

«…Советская научная школа была великолепной. Я окончил Физтех и преподавал там же. У меня были прекрасные условия, и нет никаких претензий, кроме одной: за все время, пока я жил в СССР, точнее до 1988 года, меня ни разу не выпустили на Запад, хотя у меня было множество приглашений…

– Американские студенты сильно отличаются от российских?

– Естественно, это совсем другая система…Студенты здесь более требовательны, потому что платят за учебу очень большие деньги. Но качество студентов, особенно в первое время, было серьезным источником нервотрепки. В Бостонском университете уровень подготовки студентов значительно ниже, чем в Физтехе – лучшей школе в области точных наук на территории всего бывшего Советского Союза. Бостонские студенты не знают элементарных вещей, которые для физтеховцев ясны как дважды два.

Это вызывало разочарование и горечь. Я принимал всяческие меры, чтобы улучшить ситуацию, но это было тяжело, поскольку корни проблемы уходят в систему традиций американского образования в целом. Оно не ориентировано на такие элитарные школы, как Физтех…» («Коммерсантъ», «Social report. Бизнес и научные кадры», 2007. 18 декабря. С. 33).

Вчитаемся в интервью профессора Гарвардского университета (факультет химии и химической биологии) Евгения Шахновича, уехавшего из СССР в 1990 году:

«В 1990-е годы российская наука потеряла все. Точнее, она потеряла мое поколение – тех, кому было между 35 и 45 годами, то есть – самую элиту. Эти люди уже были квалифицированными специалистами и готовы были еще активно работать. В моей области науки все, кого я знаю, уехали…»