Между тем в Америке уже готовы ядра для отрядов новой гражданской войны. Более того – зародыши новых феодальных структур. Это – многочисленные отряды белого гражданского ополчения. (Еще его называют «гражданской милицией.)
Эти ребята до зубов вооружены. Они свято верят в то, что Америка захвачена силами зла, правительство в Вашингтоне – сионистское оккупационное правительство (ZOG), что завело их страну в тупик и ведет Америку прямиком к катастрофе. Что сионистское правительство уже заготовило тысячи тайных концлагерей для честных белых американцев и что над страной уже летают таинственные черные вертолеты Нового мирового порядка. Таких отрядов и общин в США – тысячи. И они намерены драться. Как только серьезный кризис в Америке скрутит страну и парализует власти, эти отряды выйдут на поверхность. Превратятся из маргиналов во влиятельную силу.
Ведь это – типичная история при сильных кризисах. При разрушении системы те элементы, что были на ее периферии (маргиналы), вдруг выбрасываются в центр. Становятся едва ли не «мейнстрим». Ну, как в романах-катастрофах, где рушится цивилизация со всеми институтами и ограничениями – и власть, скажем, в Лондоне или Нью-Йорке, переходит к гангстерам или стаям бомжей, получивших превосходные навыки выживания в самых неблагоприятных условиях.
У Майкла Грубера в «Долине костей» (2003 г.) есть прекрасное описание общины-поселения, в котором мешаются черты неонацистской секты, отряда выживальщиков (сервайелистов) и отряда гражданской милиции. Причем Грубер описывает реалии начала 90-х.
Итак, во главе общины стоит харизматичный боец, белый англосакс, фанатик идей Ницше. Знающий буквально все об оружии и взрывчатке. Он создает корпоративное поселение, где он – главный управляющий (почти по Айн Рэнд). Он справедливо считает, что Америку создали лучшие люди – потомки викингов, кельтских завоевателей и тевтонов. Они породили в США цивилизацию гордых фермеров-йоменов, свободную от социального мусора Европы, Азии и Африки. И все было хорошо, пока не пришли недочеловеки, уничтожившие все в Америке своим капитализмом, своими шахтами, скважинами и приисками.
Но придет Судный день. Судный для общества корыстолюбия, где деньги – главный смысл жизни. Где массы отупляются жидовскими продюсерами Голливуда и телевидения. И тогда настанет время истинных, сильных белых людей. Но до этого времени нужно продержаться. Нужно запастись оружием, техникой для обработки земли, паровыми и дизельными генераторами. А чтобы это все обрести, нужно зарабатывать на производстве и сбыте наркотиков, ускоряя крах больного общества и уничтожая слабовольных.
Основанное ницшеанцем корпоративное поселение – Бейлис-Ноб. Здесь, используя старые брошенные шахты, люди выращивают марихуану и готовят наркотик. Часть шахт – хранилища оружия и снаряжения на Судный день. Обитетели поселения – в основном бывшие шахтеры, лишившиеся работы из-за того, что правители Америки взяли курс на деиндустриализацию и вынос реального сектора в Китай. Народ сплошь долговязый, бледный, со светлыми волосами. Ницше они не читали, но власти ненавидят (они из-за них лишились работы), не расстаются с оружием, не отправляют своих детей в городские школы. Ту Америку, что показывают по телику, они не принимают и не понимают. К своему руководителю относятся без всякого культа личности. А за ним идут потому, что он позволил им снова содержать свои семьи, спас от нищеты.
Электричество для шахт в изрытой ими горе вырабатывает генератор, работающий на метане – из свиного навоза, что завозится с ферм в Северной Каролине. Есть и паровой генератор – на дровах и угле. Население поселка сплошь родственники – Рэндаллы, Уоррены, Уэнделлы, Коулы. Поэтому все предприятие управляется по-родственному.
В книге поселение погибает: его громят правоохранительные органы США. Но в жизни подобных поселений в США хватает. Пусть и не в столь экстремальном виде. По сути дела, перед нами – зародыш неофеодального владения. Произойди в США смута, начнись в них развал государственного аппарата – и подобные группировки моментально станут реальной силой, приберут к рукам власть в своих округах. Это готовые отряды для гражданской войны-2 в Штатах, второй с 1861–1865 годов.
Ну, представьте себе социально-экономический армагеддон по-американски.
Недавно в свет вышла книга Андрея Столярова «Звезды и полосы», и она очень здорово рисует возможные потрясения при дальнейшем развитии мирового кризиса. Столяров (хоть и не люблю его антисоветчину, но ценю ум сего автора) тоже видит опасность сваливания в новое варварство и Темные века-2. Провала в упрощение…
По обоснованному мнению А. Столярова, финансовый капитализм давно перешел порог сложности, превратившись в неустойчивое – как карточный домик – образование. Оно запутано и шизофренично почище «Замка» Кафки. В любой момент эта сюрреалистическая, давно потерявшая смысл конструкция может рухнуть из-за неконтролируемых процессов, в ней протекающих.
Вот возможный сценарий автора: в американской системе банковских электронных расчетов вдруг возникает вирус «Огненный Джек», спонтанно зарождаясь в сверхсложной и невероятно запутанной системе. Парализована вся система расчетов в США. Люди громят банкоматы. Весь мир отрезается от банков Америки, чтобы не заразиться страшным вирусом. ТНК с базой в Америке теряют контроль над своими производственными филиалами в Китае и других странах Азии.
Рушится система электронных расчетов в США, на ее восстановление уходят месяцы. В это время приходится вновь перейти на наличные расчеты, отказавшись от пластиковых карточек. Но тут сказываются новое варварство и деградация образования. Американцы вынуждены считать наличные деньги в магазинах, а они отвыкли делить и умножать, разучились производить расчеты «в столбик». Это повышает нервозность социума, провоцирует конфликты…
Латиноамериканцы, отказываясь от доллара, переходят на новую расчетную единицу – сукре. Арабский мир – на золотой динар. Китай образует «империю юаня». Русские расширяют на просторы СНГ рублевые расчеты. И так далее. В США потоком устремляются доллары, которые теперь ничем не обеспечены. Банковская система США лишилась главного ресурса: доверия. Доллар начинает обесцениваться, Штаты не могут расплачиваться по госдолгам. Следует фактическое банкротство звездно-полосатой страны.
США вынуждены печатать новые – красные – доллары. Но теперь они – не мировая валюта, и курс их тоже снижается. В Америке начинается хаос. Очереди в магазинах, которые приходится охранять полицией и войсками. Миллионы людей лишились и сбережений, и работы. Нужно раздавать народу продовольственные пайки: но американское государство не приспособлено для такой работы. Нет соответствующих органов и механизмов. Начинается настоящая война всех против всех…
Здесь Столяров милосердно заканчивает свое повествование, хотя ясно, что впереди – мировая кровавая каша…
Но если Америка загодя создаст тоталитарный вариант, то окажется готовой к такому повороту событий. Она сможет не развалиться и совладать с роковым вызовом.
Другая опасность для ядра капсистемы (а это – США) – во взрыве общества в ходе неизбежных мер в стиле шоковой терапии.
Если честно, то положение Америки крайне тяжелое. Звездно-полосатые стоят накануне невероятно шоковых социально-экономических преобразований, сравнимых разве что с тем, что мы пережили после 1991-го. Поляризация американского социума нарастает, страсти накаляются. Чтобы понять это, достаточно посмотреть на потрясающий публицистический фильм Майкла Мура «Капитализм. История любви» (http://m-kalashnikov. livejournal.com/986834.html). Впервые за десятилетия в Америке пошли в рост социалистические настроения.
Итак, на путь своей гибели американцы ступили в 1981 году, решив строить «чистый капитализм». За минувшие тридцать лет они деиндустриализовали страну, потеряли десятки тысяч предприятий и привели к значительному (в среднем) падению уровня жизни американцев. Но теперь, когда придется решать проблемы огромного, росшего со времен Рейгана, госдолга (равно как и долгов вообще), когда опять стоит вопрос хотя бы о частичной реиндустриализации страны, государство просто вынуждео будет пойти на новое урезание жизненного уровня американцев. (В фильме Мура мы уже видим пилотов реактивных лайнеров, зарабатывающих меньше 2 тысяч долларов в месяц, вынужденных подрабатывать официантами или сдавать плазму крови, чтобы расплатиться с тяжелыми долгами.)
Причем ожидаемое падение уровня жизни будет вполне «гайдаровским» – на 20–30 %. А иначе (в условиях капитализма и открытости рынка) США просто не смогут конкурировать в промышленности с дешевой рабочей силой индустриализованной Азии, тем более что преимущество в квалификации работников янки умудрились потерять, скверное качество школьного образования в США – притча во языцех. А без воссоздания утраченной промышленности страна просто не сможет разгрести долги, обеспечить работой население и удержать статус мирового лидера (хотя бы одного из нескольких лидеров). Блестяще подтверждается старый вывод Э. Тоффлера: без промышленности страна постепенно, но неуклонно лишается и мозгов, и статуса финансового центра. Все идет туда, где работает индустрия. Америка уже упустила несколько лет (президентский срок Обамы), чтобы начать трудную работу. А это значит, что социальная и политическая цена преобразований стала только выше. С другой стороны, что делать с американским долгом? Он уже слишком колоссален, чтобы решить его проблему только с помощью урезания бюджетных расходов. Но и само сокращение таковых расходов неизбежно вызовет новый спад экономики Штатов. Ибо она привыкла к постоянному наращиванию долга! Если не наращивать долг и резать бюджетные затраты, то придется сокращать производство в высокотехнологичном секторе еще уцелевшей в Соединенных Штатах промышленности (ВПК). Уменьшение расходов государства объективно сократит поддержку государством промышленности, а таковая поддержка в Америке еще достаточно сильна (вплоть до беспроцентных кредитов центральной власти и штатов ключевым предприятиям). Среди других последствий – сокращение инфраструктурного строительства и прочие «прелести» съеживания государственного спроса. Да и падение покупательной способности изрядной доли населения – в том же ряду.
В общем, эффект от урезания казенных ассигнований и форсированной выплаты долга для Америки в 2010-х будет таким же, как от аналогичных мер, предпринятых в Греции: дальнейшее падение экономики, промышленный спад, рост безработицы, падение реальных доходов граждан, социально-политическая напряженность. США уже стали некой Супергрецией.
Но и тут проблемы не кончаются. Все вышеописанные кризисы/проблемы теперь сплавляются с глобальной проблемой капитализма. С проблемой модели развития. Как дальше-то жить, если капитализм (экономика ссудного процента и ориентации на прибыль) требует постоянного расширения, а пределы Земли уже достигнуты? Что делать, если потребительский спрос людей (двигатель экономики позднего капитализма) уже выбран на годы вперед (за счет утопания людей в кредитах)? Если уже просто невозможно заставлять потребителей менять автомашину каждый год, а мобильный телефон – каждый месяц? Если сломался рынок недвижимости? Если весь мир оказался на пороге дефляционного шока и кризиса перепроизводства? Если в результате дефляции могут порушиться многочисленные финансовые структуры, рассчитанные на постоянный рост и «рабочую» инфляцию: банки, пенсионные фонды, фонды взаимных инвестиций и т. д. Именно обстоятельство «достижения пределов» и краха прежней модели кардинально отличает нынешний кризис от тех, что были в 1929–1945, 1973–1983, 1987–1992 и даже в 2000–2001 годах. И если в первом десятилетии нового века удалось как-то оттянуть финал надуванием сначала пузыря на рынке недвижимости, а затем и государственных долгов, то теперь-то надувать больше нечего. (Тем паче уже невозможна ситуация 1991 года, когда кризис удалось преодолеть за счет распространения капитализма и доллара на территории рухнувшего СССР и стран Варшавского договора – СЭВ.)
А для полноты картины добавим сюда проблемы «помельче». Например, неизбежный конфликт с Китаем и вообще индустриальной Азией в случае реиндустриализации США и ЕЭС. Ибо азиаты столкнутся с сужением рынков сбыта и с неизбежным протекционизмом Запада. А это само по себе грозит потрясениями на нынешних «промышленных площадках». Между тем реиндустриализация уже объявлена (хотя бы вербальная) и в США, и в ЕС.
«…Промышленность уходит в Азию, и вот теперь Евросоюз сказал: нам надо это прекратить. Нам нужна промышленность в Европе. Возможно, не 100 процентов, но нам нужно поддерживать некий критический уровень. Если быть точным, этот процесс начался в сентябре 2009 года. Мы со своей стороны всегда их предупреждали, говорили им, что нужно прекращать эту тенденцию перемещения в Азию. Что нам нужен определенный объем производства в Европе. И в сентябре они это поняли и подписали бумагу, в которой заявили, что нужно собраться за одним столом представителям так называемых ключевых перспективных технологий (Key Enabling Technology, KETs), производства, научного сообщества и правительства. За одним столом нужно собрать представителей на самом высоком уровне и обсудить стратегию, как сделать производство в Европе конкурентоспособным. То же самое нужно проделать и в России, по моему мнению…» – заявил в интервью журналу «Эксперт» президент Европейского отделения электронной промышленности SEMI Хайнц Кундерт.
Другая «мелкая» проблема (которую даже трогать боятся все политики Америки и ЕС) – это неизбежность урезания пенсий для всевозрастающей армии пенсионеров, которые могут просто разорить экономики Запада, вызвав опустошение инвестиционных ресурсов, кризис демократии и войну между молодыми и старыми. Об этой опасности в 1997 году предупреждал в «Будущем капитализма» Лестер Туроу, а в 1999-м – Питер Питерсон в «Седых сумерках». Но за эти годы никто даже не пытался решить эту «мелкую проблему», превратив ее в бомбу страшной разрушительной силы. И вот теперь о той же проблеме говорят финансисты. «Многие считают, что большой объем долгов в мировой экономике связан с кризисом, но это верно лишь отчасти. Настоящая проблема – резкий рост социальных трансфертов из-за высокой демографической нагрузки. Мое поколение постепенно выходит на пенсию, а оно появилось на свет во время резкого роста рождаемости. То же самое происходит сегодня в большинстве развитых стран, и это угрожает государственным финансам. Мы будем страдать от этого следующие лет двадцать. И у этой проблемы пока нет решения. Придется пересмотреть государственные программы социальной поддержки, и, очевидно, политикам предстоит принять ряд непопулярных решений…» – считает Пьер Дарье, владелец крупного швейцарского банка «Lombard Odier Darier Hentsch & Cie» (http://expert.ru/expert/2011/34/shvejtsarskij-bankir-i-finansovyij-shtorm).
Все это делает шоковую терапию в Соединенных Штатах неизбежной, как бы того ни скрывали политики. Если внимательно вслушиваться в невнятное бормотание главы ФРС, то вы услышите туманные намеки на то же самое. Положение США – ядра и флагмана системы мирового капитализма – практически безвыходно. Народ в США придется ввергать в тяжелейшие испытания и лишения. И как ни оттягивай момент шоковой терапии для Штатов, но это придется делать. Лучше всего – в рамках тоталитарной системы. Ибо при демократии граждане Америки просто взбунтуются.
Но признаков того, что она создает тоталитаризм заранее, нет. Значит, американские вельможи плывут по течению. Значит, возможен и просто хаос. И тогда на поверхность могут выйти отряды гражданского ополчения. Вроде описанного в «Долине костей». Основа нового феодализма проста по определению. На основе этих отрядов быстро возникнут свои армии во главе с самопровозглашенными генералами (ПОЧТИ так уже было в 1861–1865 гг.), между ними начнут возникать то альянсы, то междоусобицы. Как между вождями каких-то пуштунских племен в Афпаке.
Глупее всего кричать: «Этого не может быть никогда!» Может. Еще как может. Уже банальностью стало напоминание о том, что человеку из 1985 года нынешняя реальность представилась бы бредом душевнобольного. Что восемьдесят пятый? С точки зрения человека 2000 года теперь творятся вещи, совершенно немыслимые тогда. Неужели мир 2020 года не будет столь же потрясающим для наших современников?