Предтеча

С чего мы зачин сделаем? С простой мысли. Чтобы вырваться вперед, русская наука и наше государство должны лишиться боязни перед тем, чтобы стать первыми в мире, страха перед необходимостью творить и думать самостоятельно. Ибо такие трусость и желание тащиться в хвосте за кем-то предопределяют наше поражение.

Один из наших духовных отцов – великий русско-советский физик Петр Капица (1894–1984). По сути дела, он давным-давно, еще в тридцатые годы, высказал главную мысль «Хроник невозможного»: не подражать кому-то, не плестись в хвосте за кем-то, а иметь смелость, чтобы создавать нечто принципиально новое. Дотоле невиданное. Качественно прорывное, лучшее. Не гнаться за заграницей, а перепрыгнуть через нее, создавая пионерные, прорывные разработки в науке и технике. Петр Капица – один из наших Прометеев.

Нобелевский лауреат, любимец Сталина, вольнодумец и ярый русско-советский патриот, ученик великого Резерфорда, Петр Леонидович Капица предпринял свою попытку воплотить свою философию безумного прорыва в жизнь. Но, увы, его усилие окончилось поражением. Даже в сталинском СССР, этом символе динамизма, смелости и скорости, темные силы косности и тупости сломали крылья великому академику.

Мы должны изучить эту историю, чтобы лучше понять то, что происходит с нами ныне. И то, как сейчас избежать неудачи. История Капицы-старшего да станет ключом к пониманию всей книги.

Чтобы понять философию великого русского физика, нужно прочитать всего лишь одно его послание Красному императору (http://delostalina.ru/?p=379).

2 января 1946 года П.Л. Капица направил Сталину письмо, которое предали огласке лишь в 1989 году. Вместе с ним Капица прислал Сталину еще и рукопись книги писателя Гумилевского «Русские инженеры». Капица указал, что книга «Русские инженеры» была написана Гумилевским по его, Петра Леонидовича, просьбе. А в письме Капица написал вот что:

«Мы мало представляем себе, какой большой кладезь творческого таланта всегда был в нашей инженерной мысли. Из книги ясно: первое – большое число крупнейших инженерных начинаний зарождались у нас; второе – мы сами почти никогда не умели их развивать; третье – часто причина не использования новаторства в том, что мы обычно недооценивали свое и переоценивали иностранное. Обычно мешали нашей технической пионерной работе развиваться и влиять на мировую технику организационные недостатки. Многие из этих недостатков существуют и по сей день, и один из главных – это недооценка своих и переоценка заграничных сил. Ясно чувствуется, что сейчас нам надо усиленным образом подымать нашу собственную оригинальную технику. Мы должны делать по-своему и атомную бомбу, и реактивный двигатель, и интенсификацию кислородом, и многое другое. Успешно мы можем это делать только тогда, когда будем верить в талант нашего инженера и ученого и уважать его и когда мы, наконец, поймем, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других и на него можно смело положиться. Что это так, по-видимому, доказывается и тем, что за все эти столетия нас никто не сумел проглотить».

Сталин принял это письмо очень тепло. Ведь оно соответствовало философии самого Иосифа Грозного. Ведь потом, в 1947 году, ИВС выдвинул задачу борьбы с «низкопоклонством» перед Западом, прежде всего в естественных и технических науках. 13 мая 1947 года Сталин произнес речь в Союзе писателей, где заявил:

«А вот есть такая тема, которая очень важна… Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров… у них неоправданное преклонение перед заграничной культурой. Все чувствуют себя еще несовершеннолетними, не стопроцентными, привыкли считать себя на положении вечных учеников… Почему мы хуже? В чем дело? Бывает так: человек делает великое дело и сам этого не понимает…

Надо бороться с духом самоуничижения…»

К сожалению, в тот момент, когда Сталин произносил эти окрыляющие, откровенно русско-националистические слова, Петр Капица уже потерпел фиаско в своем первом проекте, где он не гнался за Западом, а перескакивал через него. В кислородном своем проекте, который продолжался с 1939 по 1946 годы. Петра Леонидовича смогли остановить те самые силы косности, зависти и низкопоклонства перед Западом.

А дело было так…

 

Прекрасное начало

Коньком академика Капицы стало производство жидкого кислорода из воздуха. Кислород был нужен для бурно развивающейся русско-советской промышленности. Например, для металлургии. Кислородное дутье резко повышало производительность металлургических печей и качество сталей. Но как получать много дешевого кислорода из атмосферы Земли?

В 1930-е годы кислород добывали сжатием воздуха, его сжижением, а потом – отделением от него кислорода (метод высокого давления). Технология сия была очень энергозатратной, а потому – дорогой. Капица разработал метод получения сжиженного воздуха (а из него – и кислорода) с помощью турбодетандера, турбины. При низком давлении. Такой технологии (ныне обычной и признанной всемирно) перед Второй мировой еще не было ни у кого на свете. Только у Капицы в его Институте физических проблем к 1939 году работала единственная в мире турбодетандерная установка. Петр Леонидович, став к тому моменту и полным академиком АН СССР, и ученым с мировым именем, и любимцем Сталина, решил: так вот он, шанс! Можно наладить в стране производство невиданной техники, разом обогнав Запад в кислородной промышленности и обеспечив страну самым дешевым на планете «животворным газом». На календаре был февраль 1939 года.

Перипетии той истории мы знаем из 22 отчетов самого Капицы, опубликованных в сборнике статей замечательного советского журнала «Химия и жизнь» (См.: Краткий миг торжества. О том, как делаются научные открытия. М.: Наука, 1989).

Задача представлялась легкой: нужно было только передать чертежи на заводы Наркомтяжпрома (министерства тяжелой промышленности) СССР. Но не тут-то было! При всем уважении к Сталину я не считаю административно-командную систему 1930-х образцом для подражания. Она уже тогда страдала монополизмом, косностью и неповоротливостью. Она уже тогда отторгала от себя новации: передовые технологии приходилось в нее буквально внедрять, вталкивать в нее силой. Не помогали ни суровая сталинская дисциплина, ни страх перед «органами». Все это полной мерой хлебнул инноватор Капица со своими турбодетандерами. Казалось бы, его проекту дали «зеленый свет» в самом правительстве (Совнаркоме) СССР, Капица переписывается с самим Вождем – а дело буксует. Те вопросы, которые Капица, живший в Англии, мог бы решить телефонным звонком за пять минут, даже в сталинском СССР приходилось решать изнурительными походами по начальственным кабинетам. Даже имея деньги, ты не мог купить набор нужных инструментов: чего-то обязательно не хватало, и отчеты академика буквально пропитаны горечью от всего этого.

Более того, завод «Борец», к коему прикрепили Капицу, оказался не заинтересованным в производстве лучшей в мире техники. Ему в нашей системе выгоднее было производить тридцать наименований техники старых, привычных образцов, выполняя план и обеспечивая валовую прибыль. За что директор получал не наказания, а премии и ордена. А новая продукция – она и дешевле, и головную боль создает. (Вот почему лично М.К. предпочитает смешанную экономику с сильным госрегулированием, как в Германии лит США 1930-х).

В общем, и тут приходилось использовать постоянный нажим. Коллективу Капицы приходилось решать тьму мелких технологических проблем, которые возникали при освоении серийного производства. Как оказалось, инертность советского производства – еще не самая большая беда. Куда хуже оказалось рабско-подражательное мышление. Особенно расстраивали академика Капицу заводские инженеры.

«Это хорошие парни, с большим интересом относящиеся к работе. Многие из них со способностями выше среднего. Но их подход к инженерным вопросам далеко не тот, что нужен для инженера, который должен перегонять чужую технику не количественно, а качественно. У них наблюдается отсутствие смелого устремления к чему-нибудь новому, критического мышления и самостоятельного подхода к проектированию.

Это, конечно, результат нашего технического воспитания, которое ведется как раз такими инженерами и профессорами, которые не привыкли к новым самостоятельным завоеваниям техники, в большинстве своем раболепно молятся на достижения Запада и стараются извлечь оттуда те формулы и указания, которые они получают из литературы или из непосредственного ознакомления с иностранными машинами…

В таком духе они и воспитывают нашу молодежь. Ей дается определенная программа знаний, очень старательно и широко продуманная, но к самостоятельному мышлению их не приучают, привычки принимать самостоятельные решения не воспитывают…»

Это написано в 1939-м и втройне актуально сейчас! Здесь Капица обозначает тот самый «фактор Х» для прорыва, ту самую дерзость и самостоятельность мышления, ту веру в великие творческие силы русского народа, что убивается сейчас и бюрократией, и «признанными экспертами», и тиранией интернет-серости! Уже тогда люди предпочитали не рисковать и избегать ответственности, просто копируя то, что успели попробовать и отобрать на Западе. В нынешней же, «рыночной» РФ все советские недостатки лишь возведены в квадрат. В истории с Капицей и его турбодетандерами рабское мышление и ревность «признанных специалистов», завидовавших «дилетанту» Капице с его прорывной технологией, сыграли самую роковую роль.

Март 1940-го. Капица с бычьей энергией движется вперед. Его установки выходят легче и эффективнее немецких, лучших на тот момент. Академик пишет в отчете:

«…Новизна нашей идеи теперь ясна из того, что мы получаем заграничные патенты, которые довольно благополучно прошли апробацию в Германии, Англии, Франции и Америке.

Среди наших ученых и инженеров деловой критики, по существу, не было… Но отрицательная реакция на новую работу проявляется в самых широких кругах наших инженеров-холодильщиков, и ее нелегко вызвать наружу. Мне рассказывали, что ряд профессоров и доцентов на своих лекциях студентам, как и в отдельных разговорах, отрицательно высказывались о моих работах. Но они никогда не выступали открыто…»

Уже тогда у Капицы появился враг – профессор С. Я. Герш. Сей представитель самого талантливого народа почитал себя светилом в холодильном деле и до того успел опубликовать три учебника для вузов по сему предмету, в особенности – по получению жидкого кислорода. Естественно, «светило» перепевало все те же западные технологии. Герш, как пишет сам Капица, был включен в состав комиссии Госплана по оценке технологии турбодетандеров и на заседании сыпал Петру Леонидовичу комплименты: «Я не нахожу слов, чтобы выразить свое восхищение достижениями…» – и т. д. в том же духе. В записках академик называет Герша «профессором Г.».

Однако втихую Герш ненавидел новатора и еще в 1938-м на коллегии Наркомтопа (министерства топливной промышленности) заявил: Капица, мол, получает пока только жидкий воздух, а кислорода еще не получил. Поэтому, дескать, его успехи недоказательны.

«…По существу, я понимаю проф. Г. и даже сочувствую ему», – писал Капица весной 1940 года. – Он в почтенном возрасте, и переучиваться ему трудно. При введении новых методов он легко может оказаться за бортом.

Эти Г. и подобные им являются, конечно, большим тормозом для проведения нового в промышленности, так как руководство главками, заводами и т. д. в нашей промышленности составляет свое мнение о новых достижениях, обычно опираясь на их мнение. Но кого же им и опираться, как не на своих постоянных консультантов?…

Возникает вопрос: что же можно противопоставить Г-подобным, которые, безусловно, существуют всюду и везде? Я думаю, что при здоровых условиях им можно противопоставить только одно: это здоровое общественное мнение, создаваемое обсуждением новых вопросов на конференциях, в научных обществах, клубах, дискуссиях в печати и пр. …»

Ах, как наивен был тогда Петр Леонидович, Ланселот инноваций и наш предтеча! Не знал он тогда, какой удар нанесет ему Герш в 1946-м. Не знал он, что на каждого великого инноватора всегда найдется свой «профессор Г.». И неважно, как его зовут – Гершем или академиком Кругляковым, главборцом со лженаукой. Действуют они всегда одинаково. Как правило, «профессоров Г.» много, и они слетаются атаковать гения, словно птицы в знаменитом фильме Хичкока, жестокой стаей. Какие там свободные дискуссии в прессе или на конференциях? Они захватывают господство и буквально забивают того, кого хотят уничтожить, не давая ему и слова сказать. И об этом обязан помнить любой правитель, что станет выводить русских их смертельного кризиса, опираясь на операцию «Прометей». Никогда нельзя опираться только на мнение «признанных экспертов»: нужно все поверять практикой! Иначе не создать новых неба и земли…

А в 1940–1941 годах Петр Капица продолжает пробивать каменную стену лбом. Ругает низкое качество работы советской промышленности. («Увы, психологию наших заводов можно было бы охарактеризовать так: «Потребитель не свинья – все съест»…»). Достает дефицитный инструмент, для чего приходится подключать руководство наркомата-министерства. Серийное производство кислородных установок планируется ни июль сорок первого.

И тут начинается война.

Петр Капица возглавляет кислородную промышленность. Индустрии тяжело воюющей державы нужен жидкий кислород! «Профессоры Г.» затаились. И вот готов первый экземпляр «Объекта № 1» – турбокислородной установки ТК-200 производительностью до 200 кг/ч жидкого кислорода, в начале 1943-го он запущен в эксплуатацию. В 1945 году сдан «Объект № 2» – установка ТК-2000 с производительностью в десять раз больше. В январе сорок пятого открыт кислородный завод в Балашихе. По предложению академика-новатора в мае 1943-го постановлением Государственного комитета обороны (ГКО) во главе со Сталиным учреждается Главкислород Главное управление по кислороду при СНК (правительстве) СССР. Начальником Главкислорода назначается Петр Капица. В 1945 г. им организован специальный институт кислородного машиностроения – ВНИИКИМАШ и начал выходить научно-практический журнал «Кислород». В 1945 году П. Капица удостоен звания Героя Социалистического Труда, а его институт награжден Орденом Трудового Красного Знамени.

Награду Капице вручили 18 мая в Кремле. А на следующий день его соратник, академик С. Кафтанов в газете «Правда» называет создание установки крупнейшим достижением науки в ходе войны. Воодушевленный, 21 мая 1945 года академик-«прорывник» пишет письмо Сталину, предлагая внедрить технологию кислородного дутья на Новотульском металлургическом заводе. Это позволит отработать получение кислорода в больших масштабах, а также «научиться ставить новаторские эксперименты в технике в больших масштабах, с охваиом ряда звеньев производства».

В июне сорок пятого Капица выступает в Академии наук и утверждает: внедрение кислородного дутья – это удвоение выплавки чугуна и стали на имеющихся мощностях при освобождении 40 % рабочих.

И тогда начинается самое грязное и мерзкое…

 

Ошибка Берии

Первый донос на Капицу пишет начальник Главатогена М. К. Суков. Он обвиняет Капицу в том, что деятельность его Главкислорода «носит явно капиталистический оттенок, не позволяющий развития новых идей…» Мол, не идет обсуждение работы Главкислорода, Капица раздает высшим руководителям страны невыполнимые обещания.

Увы, на стороне Сукова оказывается самый лучший менеджер того времени – Лаврентий Берия. Капица идет с ним на прямое столкновение, обвиняя того в том, что Берия, мол, любит махать дирижерской палочкой, но вот партитуру понимает слабо. А Берия этого академику не простил.

В мае 1946 года назначается государственная комиссия по проверке работы Главкислорода. Кто в нее входит? Правильно – профессор Герш (тот самый «проф. Г.»), а также товарищи Гальперин и Усюкин. 21 июня комиссия заканчивает работу – речью Герша. Он заявляет: есть два Капицы. Один – великий физик и выдающийся ученый. Второй Капица – «неудачливый изобретатель метода получения дешевого кислорода», который обходится стране слишком дорого и тормозит развитие кислородной промышленности в Советском Союзе.

Герш настаивает на копировании гитлеровских кислорододелательных машин, которые построены по старой технологии, но, мол, экономичнее турбодетандеров Капицы. Герша поддерживает министр химической промышленности Первухин: не нужно бояться передового зарубежного опыта.

– Ползите за любой страной, какая вам нравится! – вскричал разгневанный инноватор.

Его победили. Государственная комиссия признает перспективность разработок Капицы, но полагает, что запуск в промышленную серию будет преждевременным. Установки Капицы разбирают, и проект оказывается замороженным. СССР идет по пагубному пути копирования чужого. Начальником Главкислорода делают Сукова, доносчика. Кстати, снимают Капицу с должности как раз за «неиспользование существующей передовой техники в области кислорода за границей». 17 августа постановление с такой формулировкой подписывает сам Сталин.

Да-да, даже он в последние годы все чаще ломается и вопреки своим словам о необходимости не раболепствовать перед Западом поддерживает практику копирования. Капица отставлен 17 августа 1946 года. А 20 сентября Академия наук снимает его с должности главы Института физических проблем. Что, впрочем, не мешает Капице и в опале писать письма Сталину и создать «избу физических проблем». Кто знает, может быть, он действительно вел секретные эксперименты?

Но вот кислородная промышленность СССР от этого только пострадала. Ибо правоту Капицы подтвердило время: весь мир перешел на турбодетандеры уже в 1948-м. Надо было не шельмовать их в 1946-м, а доводить до ума, сохраняя первенство за русскими. А так в США на один турбодетандер тратили больше, чем на все работы по ним в СССР, начиная с 1939-го.

В 1948-м Капица пишет Иосифу Сталину:

«…История учит, что в вопросах осуществления новой техники время неизбежно устанавливает научную правду…

…Мы не только пошли по неправильному пути копирования изживших себя немецких установок высокого давления, но, главное, мы безвозвратно погубили свое родное, оригинальное, очень крупное направление развития передовой техники, которым по праву должны были гордиться. Тогда же «опала» с меня будет снята, так как будет неизбежно признано, что я был прав как ученый и честно дрался за развитие у нас в стране одной из крупнейших технических проблем эпохи…»

К сожалению, Сталин не услышал «прорывника». Да и опалу с Капицы сняли только после гибели и ИВС, и Берии, только в августе 1953-го. Так что и у великих были ошибки по части инноваций. Увы…

Сегодня, когда я читаю, как комиссия по лженауке академика Круглякова зарезала тысячи предложений, то всегда вспоминаю ту давнюю историю. Сколько в этих тысячах было возможных прорывов?

Триумф и трагедия Петра Капицы лишний раз убеждают меня: не нужно верить слепо «признанным специалистам». Нужно уметь искать и дерзать, причем на государственном уровне!

Ибо история Капицы продолжает повторяться снова и снова. Но уже – в РФ…

Подожди, читатель! Я знаю, что ты кивнешь на коллективный разум Академии наук. Что именно он должен спасать гениев-прорывников, защищая их от тупых чиновников и завистливых начетчиков-талмудистов от науки/техники.

Увы, это тоже не так!

Если в нынешнее время Академия наук и ее академики говорят, что нечто или некто – невозможное и шарлатан, не стоит принимать ее слова на веру. В ряде случаев за словами «ученой герусии» может стоять просто косность, невежество или элементарная злоба пополам с завистью. Критерий может быть лишь один: практическая проверка предлагаемых новаций. Для этого достаточно сравнительно недорогих опытов.

Любой власти, взявшейся за национальное возрождение, следует об этом помнить. Никто не требует разогнать РАН или вообще не прибегать к ее экспертным услугам. Но всегда нужно помнить об опыте Иосифа Виссарионовича Сталина.

 

Атомный проект: не самая славная страница истории Академии наук

Об этом в РАН (она же – АН СССР) не особенно-то и любят вспоминать. Академия во время Великой Отечественной могла если не погубить, то надолго остановить советский атомный проект. Даже выдающиеся тогдашние академики-физики, Абрам Иоффе и Петр Капица, в 1943 году считали атомную бомбу очень далекой перспективой.

Дело было так: весной 1942 года случились два события. Во-первых, в апреле сорок второго знаменитый советский диверсант, легенда русского спецназа Илья Старинов передал в научно-технический совет Государственного комитета обороны записную книжку немецкого офицера инженерных войск, взятую в районе Таганрогской бухты. В ней содержались расчеты по выходу энергии при взрыве бомбы из урана-235 и список материалов, нужных для создания такого оружия. Сам взрывник Старинов в атомной физике ничего не понимал, а потому решил передать материал ученым при ГКО.

Теперь-то мы знаем, что сигнал Ильи Старинова был своевременным. Английский комитет по проблеме создания атомного оружия (Комитет MAUD, МОД) пришел к выводу о технической возможности создания ядерной бомбы из урана-235 еще осенью 1940 года, представив свой доклад британскому премьеру Черчиллю. 15 июля 1941 года британский Комитет МОД завершил два отчета, причем первый их них твердо гарантировал возможность бомбы из 11 кг урана, имеющей эквивалент в 1800 тонн тротила и обеспечивающей долгое радиоактивное заражение места своего взрыва. И, хотя отчет давал излишне оптимистический прогноз о возможности создания бомбы уже в 1943 году, он отмечал, что необходимо тесное британо-американское сотрудничество в работах над новым оружием. (Бэггот Дж. Тайная история атомной бомбы. М.: Эксмо, 2011. С. 142–143.)

Американцы долго тормозили, но и там дело в сорок первом уже пошло. 9 октября 1941 года президент Франклин Делано Рузвельт постановляет: отныне я сам стану принимать все решения по разработке ядерного оружия во избежание всяких проволочек. Для этого создается высший президентский совет, куда входят и главный научный советник президента Ванневар Буш с Конэнтом, и вице-президент США Генри Уоллес, и военный министр Стимсон, и начальник штаба американских ВС Джордж Маршалл.

То есть, к моменту передачи Ильей Стариновым записной книжки немца в научно-технический совет Госкомитета обороны и в США, и в Британии уже шли работы по созданию ядерного оружия. Помощник главы комитета С. А. Балезин передал немецкие записи на экспертизу специалисту по взрывчатым веществам, генералу Г. И. Покровскому и видному советскому физику-атомщику Александру Лейпунскому. Ну, Покровский к ядерным исследованиям касательства не имел, а вот А. Лейпунский, директор Харьковского Физико-технического института с 1939 года – руководитель исследований по проблеме «Изучение деления урана», а также с 1940 – по проектированию циклотрона. Он принимал участие в работе Ядерной и Урановой комиссий АН СССР, созданных в 1940-м. А в 1944-м Лейпунский, будучи директором Института физики и математики АН Украинской ССР, создал в нм отдел атомной физики. Он-то, что называется, был «признанным специалистом» в ядерной проблеме.

Но, как и генерал Покровский, Александр Овсеевич Лейпунский тогда выдает заключение: не нужно заниматься созданием атомного оружия в СССР! Мол, страна – в тяжелом положении, не время ей швырять миллионы рублей на то, что даст результаты в лучшем случае через десять, а так – через добрые пятнадцать лет (Холлуэй Д. Атомоход Лаврентий Берия. М.: ЭКСМО, 2011. С. 58–59).

Признанный эксперт Лейпунский ошибся. Первый атомный взрыв на Земле грянул в июле 1945-го в Аламогордо, всего лишь через три года.

Слава богу, что Степан Афанасьевич Балезин тогда не поверил экспертам и подготовил рапорт о том, что проблема крайне серьезна, что гитлеровцы ведут работы по урану, что СССР также должен заняться созданием ядерного оружия. Сын луганского рабочего, академик Кафтанов, поддержал подчиненного. При этом они, написав документ на имя Сталина, не приложили к нему мнений признанных экспертов.

Об этом пишет Сергей Снегов в своих «Творцах» (1979 г.). Мнение Научно-технического комитета Государственного комитета обороны тогда стало одной из увесистых гирек, которые склонили чашу весов в пользу начала работ по атомной проблеме в 1942 году.

Вопреки мнению академиков и «признанных специалистов».

 

Если бы Сталин доверился академикам…

Немного ранее физик Георгий Флеров, в декабре 1941 года обнаруживший исчезновение статей по проблеме деления атомного ядра в западных научных журналах, забил тревогу. Он справедливо счел, что тема на Западе засекречена, что там полным ходом пошли работы по созданию нового оружия. Отпросившись в своей части в командировку, Г. Флеров в декабре 1941-го сделал доклад на семинаре в Казани, где участвовали такие маститые физики-атомники как академики Абрам Иоффе и Петр Капица. 11 декабря 1941 года Флеров, уже прославившийся в 1940-м как открыватель самопроизвольного распада урана, выступил перед академиками: Иоффе, Капицей, Стветловым, Семеновым и Хлопиным (последний – основатель Радиевого института). Уж кто-кто, а они были полностью в теме. Ибо Иоффе вообще стоял у истоков ядерной физики в СССР, проведя Всесоюзную конференцию по проблемам атомного ядра еще в 1933-м. Да и Петр Капица идиотом не был. Флеров пытался доказать Иоффе и Капице: работы по урановому проекту, начатые АН СССР в 1940-м и прерванные с нападением Германии на страну, необходимо возобновить.

И что же ответили Флерову маститые физики и признанные специалисты? В общем, посоветовали ему «не париться». Иоффе отговорился тем, что воюющей стране вообще не до этого.

Но труды Флерова не пропали даром. Его-то письма заметили в Научно-техническом комитете ГКО. И когда Старинов доставил туда еще и записную книжку немца, государство принялось действовать помимо АН СССР. Оно начало Атомный проект.

Мы уже знаем, что первый руководитель атомного проекта СССР, Вячеслав Молотов, в начале 1943 года, беседовал с академиками Иоффе и Капицей, попросив у них найти достойного научного руководителя проекта. И тогда Петр Иванович Капица, этот блестящий и прозорливый ум, заявил, что ядерная бомба – оружие не этой, а следующей войны, дело будущего. Абрам Иоффе ничего вразумительного предложить не смог, сам в руководители работ над атомным оружием не шел.

Нет ничего удивительного в том, что, придерживаясь такого мнения в даже сорок третьем, Капица с Иоффе в декабре 1941-го прохладно отнеслись к порывам Георгия Флерова и не поддержали его. Конечно, Капица с Иоффе тут не были оригинальными: таким же «тормозом», как мы знаем, оказался и главный научный руководитель при Рузвельте, Ванневар Буш. Однако он к тому времени уже «снялся с ручника» и успел сделать очень многое. А вот АН СССР продолжала «тормозить», отставая от американцев примерно на год, и стала настоящей каменной стеной.

Георгий Флеров ярился, писал письма: «В военной технике произойдет самая настоящая революция. Произойдет она без нашего участия, и все это только потому, что в научном мире сейчас, как и прежде, процветает косность…»

Флеров предлагал созвать совет ученых АН СССР по проблеме атомных исследований, собрав известнейших ученых – Иоффе, Ферсмана, Вавилова (физика), Хлопина, Капицу, Лейпунского, Ландау, Алиханова, Арцимовича, Френкеля, Курчатова, Харитона, Зельдовича, Мигдала, Гуревича и Петржака. Флеров безуспешно теребил не только АН СССР, но и научно-технический совет Государственного комитета обороны, отправив ему пять телеграмм. Все – даром. Отчаявшись, Флеров написал послание самому главе Госкомитета обороны, Сталину. Он предложил Иосифу Виссарионовичу собрать совещание и самому присутствовать на нем, явно или неявно. Ибо на заседаниях президиума Академии наук обсуждается все, что угодно, но только не ядерные исследования. Флеров был прав: в США создание нового оружия уже стало приоритетной программой правительства. Американская Академия наук (о чем знаем мы, но тогда не знал Флеров) уже признала реальность ядерного оружия. Но не АН СССР! Флеров в апреле 1942-го обратился к самому Сталину:

«Это и есть та стена молчания, которую, я надеюсь, Вы мне поможете пробить, так как это письмо последнее, после которого я складываю оружие и жду, когда удастся решить задачу в Германии, Англии и САСШ. Результаты будут настолько огромны, что не будет времени решать, кто виноват в том, что у нас в Союзе забросили эту работу.

Вдобавок делается это настолько искусно, что и формальных оснований против кого-либо у нас не будет. Никогда, нигде, никто прямо не говорил, что ядерная бомба неосуществима, и однако, создано мнение, что это – задача из области фантастики…» (Холлуэй Д. Указ. соч. С. 45–46).

Как мы знаем, эти послания внимательно читали в Государственном комитете обороны.

Таким образом, если бы Сталин полагался только на авторитет Академии наук СССР, то советский атомный проект так и не начался бы в конце 1942 года. Никто бы не ориентировал разведку Союза на охоту за западными атомными разработками. А взрывы американских супербомб летом 1945-го стали бы ошеломительным «сюрпризом». Академия наук и ее признанные специалисты виновато развели бы руками: мол, хотели-то как лучше, а получилось – как всегда.

Повернись история так – и Советский Союз просто не успевал создать свое атомное оружие к августу 1949-го. Скорее всего, сроки отодвинулись бы до середины 1950-х: ведь тогда не было бы у нас «ускорителя» в виде данных разведки. Да и была бы вообще тогда русская ядерная бомба? Ведь США, пользуясь монополией на ядерное оружие и огромным превосходством в дальней авиации, к тому времени могли разбомбить нас к чертовой матери, бросив на СССР армады своих реактивных «стратоджетов» и «стратофортрессов» с десятками атомных бомб на борту. Москва бы еще могла как-то отбиться с помощью системы «Беркут», а вот главные промышленные центры страны рисковали превратиться в радиоактивные развалины. Мобильных ракетных комплексов ПВО у нас еще не имелось (они появятся только в 1959-м), зенитки до высотных бомберов США не доставали, а истребители, как явствует опыт Второй мировой, массированные налеты пресечь не могут.

Слава богу, Сталин не доверился авторитетам и признанным экспертам Академии наук. Когда Флеров писал письмо Иосифу Виссарионовичу, он не ведал, что за месяц до него, в марте 1942 года, Лаврентий Павлович Берия положил на стол Сталину записку, где сообщил о выводах британского комитета МОД, заверил в полной реальности создания атомной бомбы и предложил немедленно создать структуру при Госкомитете обороны по сей проблеме, познакомив ведущих физиков СССР с данными разведки. Видимо, письмо Флерова дополнило записку Берии, и Сталин принял решение о начале ядерной программы.

Интересно: а если бы тогда у Советского Союза не было бы столь сильной внешней разведки, если бы диверсант Старинов не привез нучному руководителю Госкомитета обороны книжицу немца – смог бы Сталин принять верное решение и не пойти на поводу АН СССР? Скорее всего, нет. Но в том-то и заключался могучий ум вождя, что ИВС не доверял одному источнику информации.

Но можно вспомнить и о 1940 году. Тогда ядерными исследованиями в стране занимался Игорь Курчатов. Два его ученика, Петржак и уже знакомый вам Флеров, на примитивном, в общем-то, самодельном оборудовании открыли явление самопроизвольного деления урана. Первыми в мире. Проведя эксперимент в кабинете начальника станции метро «Динамо» в Москве. Это было открытие мирового масштаба. Оно убедительно говорило: создание «атомного котла» и атомной бомбы возможно.

Игорь Курчатов это прекрасно понял. В 1940-м году он предложил Академии наук СССР, где прозорливый Вернадский основал Урановую комиссию, начать советский проект по овладению внутриядерной энергией, начать проект. 29 августа 1940 года профессор Курчатов вместе с Флеровым, Русиновым и Харитоном отправили в президиум Академии письмо, где предложили внятную программу «Об использовании энергии деления урана в цепной реакции». Фактически, как пишет Сергей Снегов в своих «Творцах» (1979 г.), в ней уже были основные моменты будущего атомного проекта, хотя и с креном в сторону мирного использования ядерной энергии. Ничего подобного в этот момент не было ни в США, ни в Англии, ни в Германии.

«Если бы программа Курчатова была осуществлена с запланированным размахом, первый атомный реактор заработал у нас гораздо раньше. Франция в дни, когда писалось письмо, лежала под пятой гитлеровских солдат, в ней прекратились ядерные исследования, с такой интенсивностью проводившиеся еще недавно: перед вторжением немцев Жолио Кюри выкладывал экспериментальный атомный котел, рассчитанный Френсисом Перреном. И можно считать обоснованным, говорят сейчас на Западе историки науки, что если бы не война, то первые реакторы были бы пущены во Франции и Советском Союзе», – писал Снегов.

Однако для старта такого проекта в СССР 1940 года нужна была отчаянная смелость и решимость быть первыми в мире, способность поверить в «фантастику». Но заседание президиума Академии наук не поддержало тогда Курчатова. Мол, программа-то выходит слишком дорогой, требующей огромных ресурсов. А ведь нельзя ужимать и другие науки, иные исследования. Потому согласились с предложением академика Хлопина, директора Радиевого института: вести работы потихоньку, постепенно, без надрыва. Курчатов потерпел поражение. Не поддержал его и академик-физик Абрам Иоффе: тот еще в конце 1939 года в статье для «Вестника Академии наук» заявил: «Этот передовой участок современной физики наиболее удален еще от практики сегодняшнего дня…

…В феврале 1939 года в неожиданной форме возродилась проблема использования внутриядерной энергии, до сих пор не преступавшая рамок фантастических романов. Анализ этого явления, произведенный советскими физиками, определил условия, при которых эта задача могла бы стать осуществимой. Трудно сказать, возможны ли эти условия на практике – на решение этого вопроса направлено наше исследование. Скорее всего, что на этот раз технических выходов не будет».

Иоффе в 1940-м заявил, что атомной энергией овладеет лишь следующее поколение ученых. Хлопин в ответ на инициативу Курчатова сказал: урановая энергетика – дело далекого будущего.

Таким образом, Академия наук в 1940 году сочла атомную энергию слишком далекой перспективой. Курчатов не стал академиком. Его сделают таковым только в 1943-м. Более того, прорывная работа Флерова и Петржака, первыми в мире открывших спонтанное деление урана, в том году так и не получила Сталинской премии. Почему? Потому что рецензент сей премии выдвинул возражение: нет сообщений с Запада, что такие эксперименты там воспроизведены, нет реакции в западных научных журналах. А значит, открытие Флерова и Петржака большого значения не имеет. Сегодня говорят, что ученых вычеркнул из списка сам Сталин. Если это и так, то его можно понять: вот, уважаемые академики хором говорят, что все это – дело какого-то туманного будущего, что конкретной технологии от всего этого не дождешься…

Вот почему наша Академия наук не любит вспоминать об этих эпизодах, где она показала себя косной и близорукой. И это ведь не курьез, когда французская Академия наук во главе с гениальным Лавуазье в конце восемнадцатого века приняла решение вообще не рассматривать сообщения о падении метеоритов, ибо камней, мол, в небе быть не может. Это – пример куда посвежее.

И ведь творилось сие в самый героическо-эпический период истории и страны, и самой Академии, в пору бури и натиска. Когда саму АН СССР составляли легендарные ныне ученые-основатели мощных научных школ! Что же говорить о дне сегодняшнем, когда могучая АН СССР стала старческой, немощной РАН? Когда отечественная Большая наука деградировала четверть века подряд? А ведь до сих пор на ее суждения и экспертизы опираются высшие должностные лица РФ.

Мой вывод: однозначно доверять высказываниям и заключениям нынешних академиков нельзя! Все их слова необходимо перепроверять, испытывать экспериментами. Ибо в противном случае признанные старцы от науки успеют придушить в колыбели множество полезнейших для национального возрождения разработок, смешав их в одну кучу с шарлатанским бредом.

К сожалению, раболепие перед западными наукой и технологией, равно как и заслуги сталинской научно-технической разведки сыграли в истории нашей страны убийственную роль. Да, шпионаж и копирование западных достижений позволило нам в кратчайшие сроки преодолеть отставание от Запада, сэкономило нам силы и средства. Но они же, соединяясь с неверием в собственные силы и косностью официальной науки, породили стремление вечного подражания Западу. Они породили губительную тенденцию: во всем полагаться на копирование того, что достигли за границей, и это обрекло нас на вечное отставание и на несамостоятельность мышления.

Зачем я все это вам рассказал, друг-читатель? С тем, чтобы повести вас уже в наши дни, когда наша жизнь зависит от одного: сможет ли страна совершить спасительный рывок в развитии? Если такое происходило во дни неукротимой веры в собственные силы и бурного развития страны, то что тогда творится в нынешней изверившейся, деморализованной РФ, «успешно» скатывающейся с вершин научно-промышленного могущества в яму сырьевой отсталости?

И теперь мы перейдем к истории почти детективной. Из бурных и кровавых 90-х…

 

Эта история начиналась мрачной осенью 1992 года, в холодном и отчаявшемся Питере. Именно тогда и начинается путь Виктора Петрика, впоследствии объявленного демонической личностью и шарлатаном всех времен и народов. Именно тогда и начались работы по дешевому получению осмия-187, позднее вылившиеся в грандиозный скандал. Но не он – главная тема сей истории. Как это частенько и случается в истории науки, искали почти «философский камень», способный принести золотые горы – а нашли ключ одной из технологий невиданного могущества.

 

Поиски «философского камня» на руинах

Осень 1992-го. Мрачное и кровавое, депрессивное время. Совсем недавно погиб СССР. Все ушиблены нищетой и тотальным развалом. Кажется, что скоро и РФ начнет разваливаться на куски. Промышленность стоит, большинство людей вынуждены выживать всеми мыслимыми способами. Рубль постоянно обесценивается. В продовольственных магазинах – еще пусто, зачастую там действует единственное окошечко, через которое единственный продавец отпускает по запредельным ценам те немногие товары, что имеются. Инфляция – страшная. Десяток яиц, стоивший утром 20 рублей, к вечеру стоит уже 25. Все гоняются за вожделенными долларами, ради них готовы бросаться во все тяжкие. Рыночные механизмы еще в самом зародыше. Улицы городов грязны и разбиты. На обломках СССР бушуют войны, там открыто режут, грабят и насилуют русских.

И на этом фоне свирепствует организованная преступность, набирают силу ОПГ. Везде звучат выстрелы, гремят взрывы, кровь льется рекой. Гангстеры в бордовых пиджаках и с золотыми цепями на бычьих шеях делят сферы влияния, собственность, воюют за контроль над потоками контрабанды. Особенно в Питере, в одночасье ставшим из трудового Ленинграда – бандитским Петербургом. Страну словно покрывает слизь – смесь из крови и спермы. Рушится к чертовой матери все: мораль, понятия о чести и достоинстве, о любви и верности.

Тогда казалось, что мы все попали в воплощенный кошмар, в край всеобщего сумасшествия, в преддверие окончательной гибели. Над руинами и кровью витают безумные фантомы. Все хотят обогатиться любой ценой. Быстро и без труда. Бродят слухи о таинственных веществах, один грамм коих стоит целое состояние. Именно тогда ползут слухи о почти магической «красной ртути», которая, мол, сулит невероятный прорыв в создании сверхмалого ядерного оружия или сверхчувствительных тепловизоров. Но, поскольку ее никому не удается даже просто увидеть, ползут слухи о другом чудо-веществе. Об изотопе осмия – осмии-187, который, как говорят, на мировом рынке идет иной раз по 200 тысяч долларов за грамм. Или немного дешевле.

Именно тогда в окружении тогдашнего либерального мэра Петербурга, завзятого демократа Анатолия Собчака, и рождается «глобальный план». А почему бы не получить этот самый осмий-187 килограммами – не продать его на Запад? Эта идея не дает спать тогдашнему вице-мэру Льву Савенкову, главе Комитета по торговле, общественному питанию, бытовому обслуживанию и снабжению города продовольствием. Да-да, тому самому, коего стараниями контрразведки (ФСК, а затем и ФСБ) в 1997 году упрячут на пять лет за решетку, обвинив его в организации контрабанды через питерский порт и в связях с тамбовской ОПГ знаменитого Кумарина. А осмий-187 присовокупят до кучи – в дополнение к эпизодам с вывозом черной икры и закупкой сахара по запредельным ценам.

Но все это осенью 1992-го – еще впереди. А тогда умы питерской мэрии будоражит образ осмия-187. Как расскажет потом следствию сам Лев Савенков, они считали, что даже небольшое количество Os-187 позволит принести городу 12–13 миллиардов долларов в год, что равно шести-семи годовым бюджетам СПб. Откуда они тогда рассчитывали взять 60–70 кило изотопа – непонятно. Равно как и смешно то, что питерские демократы, управлявшие разваливающимся городом в 1991–1995 годах, совсем не приняли во внимание того, что такие огромные количества осмия-187, будучи выброшенными на рынок, попросту собьют цены на него во много раз.

Да, тот ажиотаж вокруг осмия был чем-то вроде старинной «тюльпановой лихорадки» в Голландии. Ну, когда куча лохов платила целые состояния за луковицу цветка только из-за слухов о том, что тюльпаны можно продать где-то за море с наваром в тысячи процентов. В те лихорадочно-шизофренические времена все искали легкого обогащения и не обращали внимания на подобные «мелочи». Потом ведь выяснится, что осмий-187 в таких количествах мировому рынку пока еще без надобности. Дороговизна изотопа объясняется тем, что получают осмий-187 в основном в американской Окриджской лаборатории, крайне дорогим методом электромагнитного разделения изотопов. Как раз по 189 тысяч долларов за грамм. А дорог сей изотоп оттого, что процесс его получения связан с гигантскими затратами времени, электричества и труда научных сотрудников.

Однако образ золотых гор захватывал воображение новых питерских «демократоров». Оставалось решить «простенькую» задачу: каким-то образом получить килограммы очень чистого Os-187. Так, чтобы чистота его была никак не менее 99,4 % – ибо даже Окридж обеспечивал чистоту лишь в 70,432 %.

Тогда-то мэрия Питера и обратилась за помощью к самородку, главе компании «Инкорпорация-4Т», прослывшему мастером сотворять невозможное. Я так и буду называть этого героя – Мастером. Без всякой лести.

Передо мною – письмо вице-мэра Питера Л. Савенкова председателю совета директоров «Инкорпорации 4Т» В. от 1 июня 1993 года, написанное явно задним числом, уже задолго после первых переговоров с изобретателем. В нем Комитет по торговле, общественному питанию, бытовому обслуживанию и снабжению города продовольствием просит Мастера «рассмотреть возможность разработки нетрадиционных технологий по производству редкоземельных (так в тексте. – М. К.) металлов: Осмий 187, Цезий 133, Рубидий 87».

Мотивировка? Цитирую, сохраняя безграмотную пунктуацию оригинала:

«По имеющейся у нас информации, к вышеперечисленным металлам, проявляют большой интерес западные фирмы и, как следствие, они могут быть предметом экспорта. Вырученные валютные средства, предполагается использовать на закупку продовольствия, сырья и оборудования для перерабатывающей промышленности города».

Можно сказать, памятник того смутного времени. Помню иные документы, по которым мэр Москвы Лужков просил квоты на продажу газа для закупки польской картошки. Или просьбы Ельцину от самарского губернатора: на право продать за рубеж несколько самолетов для снабжения области едой.

 

Вызов и ответ

Как вспоминает сам Мастер, когда к нему обратились из мэрии с подобным предложением, он еще сам не знал, каким образом сделать такую работу. Однако, по обыкновению, решительно заверил: «Сделаю!» Так, чтобы корабли оказались сожженными и отступать было попросту некуда.

Можно сколько угодно измываться над мечтами и планами собчаковского окружения в стиле грез Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова, но сама задача получения больших объемов чистого осмия-187 представлялась тогда архитрудной и вовсе невозможной. Ведь в мэрии просили не какой-нибудь Os-187, а именно большой чистоты – не менее 99,4 %.

В общем, при получении сего изотопа все в мире шли обычным путем: брали осмий как таковой и из него выделяли те ничтожные количества изотопа-187, какие в нем содержатся. Теоретически, как и в случае с ураном-235, имелись три технологии добычи желаемого, основанные на разделении изотопов по массе их ядер: метод газовой диффузии, метод электромагнитного разделения изотопов и технология сепарации их на масс-центрифуге, вертящейся с бешеной скоростью.

Газодиффузинонный способ можно было сразу отмести: он отличается чудовищной затратностью. Но и электромагнитная сепарация, и центрифуги в данном случае не годились. Во-первых, требовалось собственно очень дорогое и сложное оборудование, годное для производства, кстати, ядерного оружия. Ибо что такое – масс-центрифуга? Чудо инженерной мысли и сверхточной (прецизионной) обработки металла. «Летающая тарелка» центрифуги вращается со скоростью в три тысячи оборотов в секунду. Она должна быть идеально сбалансированной. Малейшая разница в массе стенок – и центрифуга улетит в сторону, к чертовой матери, пробив заодно стенку цеха. Раскручиваясь, она сначала покоится на тонких, игольчатых осях. Каковые потом убираются, и агрегат вертится в магнитом поле, буквально левитируя в нем. Именно так сепарируются изотопы урана. Вот почему, кстати, настолько сложно и дорого овладеть технологиями производства атомной «взрывчатки».

Таковой машинерии у нашего героя просто не было, а получить доступ к тем же масс-центрифугам в ядерно-оружейном Минатоме можно было только через цепочку согласований и разрешений на самом «верху». Ибо центрифуги работают в системе ядерно-оружейного производства. Но даже и с ними процесс получения даже считанных граммов осмия-187 растягивался ой как надолго! Ведь этого изотопа в общей массе осмия мало: всего 1,7 %. Элементарные отчеты показывают, что для того, чтобы получить значительные количества осмия-187 чистотой 99,4 %, требовалось лет двадцать работы крупного предприятия с масс-центрифугами. Стоимость грамма осмия-187 желанной чистоты при этом доходила бы до 20–30 миллионов долларов. Да-да, вы не ослышались. Именно столько. 190 тысяч «баков» за грамм стоил Os-187 из Окриджа, где его добывают методом электромагнитного разделения изотопов, но его чистота у американцев не достигала и семидесяти одного процента. А вот дальше каждый новый процент чистоты вызывал рост затрат в геометрической прогрессии. То есть, в два, четыре, в восемь раз – и так далее. Ибо чем меньше осмия-187 остается в собственно осмии, тем труднее его извлекать.

Оставалось изобрести принципиально иной способ получить желанный чистый изотоп в больших количествах, не используя ни центрифуг, ни электромагнитной сепарации. Мастер нашел принципиальное решение очень быстро. Если все идут самым нетворческим путем и выделяют изотоп из обычного осмия (смеси изотопов), то нужно двинуться дорогой неторной. Причем совершенно с другой стороны. То есть искать аномальное месторождение, где имеются все металлы платиновой группы (к коей относится и осмий), но почему-то нет самого осмия! То есть такую руду, где осмия никогда не искали, но зато в которой может прятаться заветный изотоп. А его выделить, пустив в ход чисто химические способы. Тогда не нужно будет вертеть осмий в многочисленных центрифугах. Не потребуется, как привыкли все, сначала получать из руды осмий, эту смесь разных изотопов, а уж из него выделять сто восемьдесят седьмой.

Почему требовалась именно такая аномальная руда? Потому что всегда рядом с платиноидами, такими, как иридий, есть сопутствующий металл – рений. У рения есть изотоп – слаборадиоактивный рений-187. Поэтому он за миллиарды лет распадается, давая в результате осмий-187. Почему пришлось искать руду, где есть платиноиды, исключая сам осмий? Потому что даже ничтожное количество этого металла поглощало бы тот осмий-187, который рождается в результате распада рения-187. И тогда бы Os-187 пришлось бы вытаскивать из него обычными, архидорогими методами. А если осмия в руде нет, то в ней сокрыты очень малые доли осмия-187, который можно добыть без сложнейшей техники.

И такая руда потом действительно отыскалась. В Казахстане, производящем рений. Есть всего две страны-производителя рения: Казахстан и Соединенные Штаты. Вернее, в Казахстане тогда делали рениевый концентрат из руды уникального Джезказганского месторождения. Кстати, очень древнего. Руда, которую добывают и обогащают на «Джезказганцветмете», как раз и не содержит осмия. Зато она богата рением.

В начале 90-х на этом комбинате стояли громадные чаны, где в каждом хранилось по пятьсот килограммов рениевого концентрата. Что это такое? В местной руде на тонну породы содержится от 20 до 30 килограммов рения. Поэтому из руды делают концентрат, извлекая из нее соли рения. Советские попытки наладить извлечения чистого рения в Джезказгане, увы, не увенчались успехом. (Этим долго занималась доктор технических наук Татьяна Грайер из питерского Горного института). Потому Казахстан в 90-е продавал за рубеж не собственно рений, а тот самый концентрат. Соли рения.

– Да и до сих пор продают, – поясняет Мастер. – А жаль. Я мог бы поставить технологию извлечения чистого, металлического рения…

Но в 1992–1993 годах такой задачи еще не стояло, а рениевый концентрат из Джезказгана требовался для того, чтобы вытащить из него заветный осмий-187. Для начала Мастеру привезли из Казахстана один килограмм рениевого концентрата, и из него он выделил первые четыре микрограмма заветного изотопа. Чисто химическими методами, без машинерии. Мастер использовал крайнюю летучесть тетроксида осмия, OsO4. (В данном случае была, конечно, четвероокись осмия-187). Окисел осмия газообразен и крайне опасен. Малейшее его попадание в глаза приводит к слепоте. Но именно летучесть тетроксида осмия позволила Мастеру окислить весь концентрат, и, подбирая температуру его нагрева, уловить окисленный осмий-187. После чего его нужно было только освободить от кислорода и получить чистый изотоп.

– Можно считать, это «детская химия», хотя ее очень долго не могли повторить в Институте геохимии РАН имени Вернадского, где этим занималась Галина Варшал, – рассказывает Мастер. – Мы же получали из оксида осмия сначала осьмат натрия, потом (с помощью серной кислоты) – в сульфид осмия, а потом с помощью водорода «выхватывали» оттуда серу и получали чистый осмий-187. Здесь целая цепочка изящных решений. Но это – тривиальная химия, никаких открытий…

В общем, Мастер наш разработал целый технологический цикл извлечения осмия-187 из рений-содержащей руды. Он получил отечественные патенты (№ 2039104 от 10 июля 1995 г., № 2061769 от 10 июня 1996 г.) в результате этих трудов.

Получив первые образцы осмия-187, Мастер отправил их в Данию, в лабораторию «Riso». 23 июня 1993 года она дала заключение: в присланной ампуле содержится 99,28 % осмия-187. Все остальное – незначительные примеси никеля, кобальта, меди, галлия, серебра и т. д. (Например, самая большая примесь – это 0,025 % никеля). В принципе, это уже можно было считать победой: Петрик оставил далеко позади Окридж. Но Мастер остается недоволен: явно произошла ошибка измерения. Осмий должен быть практически чистым.

В тот момент мэр города Анатолий Собчак, увидев датский сертификат, дал Мастеру карт-бланш. Тот за свой счет пригнал из Казахстана 80 тонн рениевого концентрата. Благо, Мастер всегда был еще и бизнесменом, свои деньги у него водились, и связи это сделать позволяли. А дальше началась работа в собственной, подвальной лаборатории Мастера. Извлекался только осмий-187 – с его характерным запахом гнилого чеснока. Все остальное шло в жидкие отходы, которые собирали, вывозили за город и сливали возле большой мусорной свалки.

– Знал бы, что меня ждет дальше, делал бы и металлический рений. Он стоил 197 тысяч долларов за кило, – невесело усмехается Мастер.

Конечно, были переработаны лишь несколько тонн концентрата, а не все восемьдесят. Времена были лихие – остальное у В. Петрика просто отобрали некоторые ушло-авторитетные товарищи, в том числе и из Дагестана. Но это так, к слову.

В чисто научном плане Мастеру удалось одержать полную победу. Забегая вперед, скажем: 30 ноября 1998 года немецкий Институт Фрезениуса в лице доктора А. Брокманна, проведя анализ 45,96 г. осмия-187 в двух ампулах, выдал заключение: чистота изотопа – 99,58 %. А это – уже «космическая» чистота, достигнутая без применения центрифуг или электромагнитной сепарации. Но Петрик настаивал: это ошибка! Немцы оказались потрясенными. Брокманн попросил прислать на анализ еще одну партию. В октябре 1995 года он получает на анализ еще 11 граммов порошка. Его анализ показывает чистоту в 99,4 %.

– Всего мне удалось наработать около ста пятидесяти граммов изотопа. Часть из них разослали на анализ за границу, восемь граммов мы передали в мэрию, часть мы же использовали в мишенях для исследований и в некоторых разработках впоследствии, – рассказывает Мастер, когда мы вместе листаем документы из Германии и Дании.

Вижу, что Мастер всегда осторожничал: осмий на анализ за границу отправлялся не от него лично и не от его фирмы, а от шведской и германской компаний, от одного из совместных предприятий из Москвы.

А вот и, можно сказать, исторические документы. Накладная на принятие восьми граммов осмия-187 мэрией Санкт-Петербурга (в лице заместителя Собчака Савенкова Л. М.) от фирмы «Инкорпорация 4Т». Дата – 28 сентября 1993 года. Да, бурное было времечко – РФ стояла на грани гражданской войны, Чубайс раздавал собственность за гроши, Верховный совет в Москве уже был взят в кольцо верных Ельцину сил. А рубль, еще в начале 1992 года шедший по сотне за доллар, к осени 1993-го упал уже до уровня в пятьсот за один «зеленый».

 

Крах «треста»

Но мечтам питерской мэрии о превращении города в мировой центр экспорта осмия-187 не суждено оказалось сбыться.

В сентябре 1993 года органы госбезопасности (Федеральная служба контрразведки, предшественница ФСБ), долго разрабатывавшая заместителя Собчака, Льва Савенкова, на границе с Финляндией ловит друга Савенкова, бизнесмена по экспортно-импортным операциям Александра Матвеева. Тот на своей «Ниве» везет ампулу с тем самым осмием-187, спрятав ее в автомобильной аптечке. По просьбе Савенкова Матвеев должен доставить ампулу в Германию. При этом он знает, что операция, прямо скажем, незаконна, никакого разрешения на вывоз изотопа нет. При досмотре на таможне Матвеев ничего об осмии не говорит. Однако госбезопасность, контролируя таможенников, заставляет их провести дотошный досмотр автомашины. ФСК давно слушала телефонные переговоры вице-мэра Савенкова и знала, что Матвеев пытается скрытно провезти через границу нечто небольшое. Не наркотики ли? Нужно выяснить. Тем более, что госбезопасность по заказу ельцинского окружения уже вовсю копает под мэра-либерала Собчака, окружившего себя сомнительными личностями. Да и Петербург при нем иначе, как «бандитским», не называют. И вот у Матвеева находят таинственную ампулу со странным порошком. Следствие очень быстро выясняет, что ее просил вывезти за границу заместитель Собчака Лев Савенков. Анализ, проведенный в московском Гиредмете, показывает: порошок – это очень чистый осмий-187…

Позднее телекомпания «НТВ» с помощью ФСБ снимет фильм из серии «Криминальные хроники» под названием «Гангстеры и филантропы». Из него мы узнаем, что контрразведка давно «пасла» вице-мэра Савенкова, считая его организатором контрабанды через питерский порт и фигурой, связанной с городскими преступными сообществами. Инцидент с осмием-187 на границе становится подарком для госбезопасности. Л. Савенков попадает под следствие, его судят и в 1997 году дают пять лет с конфискацией имущества. На следствии Савенков утверждал, что сам финансировал работы по осмию, за счет чего хотел получить для города 12–13 миллиардов долларов.

По горячим следам скандала Владимир Путин (глава питерского Комитета по внешней торговле) 17 марта 1994 года дал интервью газете «Вечерний Петербург», где заявил: «Изобретения, созданные в ходе этих работ запатентованы, т. е. защищены законом. Я встречался с изобретателем (по понятным причинам не называю его имени), обсуждал с ним все возникшие трудности. Ученый готов реализовать свои открытия, в рамках того акционерного общества, которое первоначально предлагал создать Савенков».

С того момента звезда мэра Собчака начинает неумолимо закатываться, его имя становится буквально нарицательным, с ним связывают разгул коррупции, бандитизма и экономического хаоса. Собчак проигрывает выборы мэра в 1996 году, против него в 1997-м начинают уголовное дело по фактам злоупотреблений в мэрии, видный демократ фактически укрывается во Франции. Вернется он в РФ только в 2000-м, когда в Кремле появится новый президент, еще с приставкой «и.о.», бывший подчиненный Собчака. И как-то уж очень странно он умрет 14 февраля 2000 года, будучи доверенным лицом В. Путина на президентских выборах весны 2000-го. Так что, можно сказать, что скандал с осмием послужил неким спусковым крючком, начавшим процесс падения Анатолия Собчака.

Но это будет потом. А в конце 1993 и начале 1994 годов все большие планы осмиевого экспорта рухнули. Никакого акционерного общества не вышло, а Мастер, потратив на затею кучу собственных средств и не получив от властей Петербурга ни копейки, стал автором замечательной технологии. Он ее даже запатентовал.

И – попал под следствие.

 

Воронья слободка

Теперь откроем карты, читатель. Раскроем инкогнито Мастера. Он – не кто иной, как Виктор Иванович Петрик. Собственной персоной.

Да-да. Тот самый. Пугало для всей «прогрессивной общественности». Архишарлатан и «лжеученый номер один», преследуемый Комиссией по лженауке РАН и всей демократической прессой. Автор аферы с установкой за государственный счет его, как любят выражаться наши представители «креативного класса», «говнофильтров» по всей России. Аферист, который, как мне рассказывали, собирался дурачить нас, с помощью своих фильтров якобы очищая жидкие радиоактивные отходы. Господи, ну кто же не знает, что этого не может сделать ни один фильтр на свете?

Так думал и я. Пока не познакомился с работами Виктора Петрика напрямую, в его частном институте. И теперь с полным правом называю его Мастером.

Ну, а ныне, когда карты раскрыты, я продолжу ту давнюю историю…

Петрик попал под следствие. Ведь уже тогда никто не верил, что именно он смог получить такие объемы Os-187, да еще такой неслыханной чистоты. В те годы Российская Федерация успела превратиться в воронью слободку, где зависть и злая болтовня отравляют жизнь любого дельного и умного человека. Доходило до абсурда: Мастера, естественно, после перехвата заветной ампулы на финской границе тоже арестовали и таскали на допросы в местную контрразведку по поводу осмия. Начальник следственного отдела ФСБ по Петербургу спрашивал:

– Откуда вы взяли этот сверхчистый осмий-187, гражданин Петрик?

– Сам получил, – отвечал Мастер и тут же видел округлившиеся глаза:

– Но ученые уверяют нас, что это невозможно!

То бишь дело велось по поводу попытки вывоза за границу изотопа, который получить… якобы нельзя.

«…От Петрика требовали признания – где, при каких обстоятельствах и когда он получил этот материал. Начальник следственного отдела ФСБ В. И. Оксаков, допрашивая хорошо знакомого ему еще с юношеских лет В. Петрика, находился в крайне затруднительном положении – академики высочайшего ранга и всех мастей продолжали утверждать, что никакого OS-187 чистотой 99,4 не существует и не может существовать в принципе, при этом на столе генерала лежало заключение от ОАО “Гиредмет”, подписанное академиком РАН Карповым – анализы показали, что 8 грамм арестованного осмия-187 имеют изотопную чистоту 99,68 %. Академической средой немедленно была запущена спасительная для них новая версия – данный продукт имеет неземное происхождение, а Петрик каким-то образом нашел метеорит, отщипывает от него по кусочку и морочит уважаемым ученым и правительству головы. Генерал ФСБ В. Оксаков продолжал требовать признания. По предложению Петрика силами ФСБ была создана специальная комиссия, в присутствии которой, в личной лаборатории, В. Петрик произвел из шламов Джезказганского месторождения триста миллиграмм Осмия 187. Лишь после этого его освободили», – пишет профессор Морского технического университета А. Бондаренко (http://www.solovei.info/science/22-hi-tech/4861-v-zashchitu-rossijskogo-geniya-viktora-petrika.html).

Сам Мастер вспоминает, что Оксаков, хорошо знакомый ему по прошлым годам, пробовал брать «на крик», «тыкал», пресекал всякую «фамильярность». Когда Оксаков вконец надоел своими вопросами «Где взял?», Петрик заявил: да никакой это не осмий, а простой цемент. «Какой цемент!» – едва не взвился под потолок генерал. – «Вот заключение Гиредмета, что это осмий-187!».

– Вижу, что он угодил в переплет, – рассказывает Виктор Иванович. – С одной стороны, на него давят «хозяева»: раскручивай дело, выясняй, откуда этот уголовник взял изотоп осмия. С другой стороны, у Оксакова лежат письменные мнения «авторитетных специалистов» о том, что получить его невозможно. Тогда я ему подсказываю выход: Валера, мол, организуй проверку моей лаборатории силами ваших ведомственных ученых. У вас же есть бывший НИИ КГБ, а ныне – Институт криминалистики? Давай я им покажу, что делал в своей подвальной лаборатории….

Оксаков с радостью схватился за предложение. К Виктору Ивановичу приехало четырнадцать специалистов. Они воочию убедились в том, что получить осмий-187 возможно.

– Вы тогда завязали крепкие отношения с Институтом криминалистики ФСБ? – спрашиваю у своего визави после некоторой паузы. – Это же бывший НИИ КГБ СССР. То и дело вижу его участие в экспертизах ваших проектов. Если не секрет, почему? Неужели он так авторитетен, как и исследовательские структуры Академии наук?

– Да, с осмия-187 это знакомство и началось, – отвечает Мастер. – Институт криминалистики на сегодня оснащен гораздо лучше, чем большинство академических институтов. Вы в них давно бывали? Побывайте. Там же – разруха и запустение. Старое оборудование, сотрудники – в возрасте. И полным-полно спиртного в кабинетах. Вы даже не представляете себе, насколько все плохо. Потому только радуюсь участию бывшего НИИ КГБ, очень ценю его заключения.

Когда специалисты НИИ криминалистики приехали ко мне, подследственному, в лабораторию и открыли свои чемоданчики, я просто офигел. Оборудование – новейшее. Мне бы такое! Оно и понятно: спецслужба страны должна оперативно определять, с чем столкнулась страна в результате теракта, что было применено или ввезено на нашу территорию. Тогда ребята из Института криминалистики проследили все стадии процесса, быстро определив: вот здесь, в пробирке – осьмат натрия. Я им говорю: «Это соединение натрия именно с осмием-187, а не просто с осмием. А тут у меня – сульфид осмия. Они снова проверяют: да, так оно и есть. А я продолжаю: «А вот тут, ребята, пойдет водород». Точно.

В общем, провел весь процесс прямо на их глазах. Получил осмий-187. Ученые контрразведчики забрали пробирки с собой. А меня вечером снова отвезли в камеру. Уж не знаю, на каком самолете летели сотрудники Института криминалистики, но меня отпустили на волю уже в девять вечера того же дня. То есть они убедились в том, что осмий-187 Петрик нигде не крал, а получил его сам. Так, как говорил…

Но, несмотря на все это, до сих пор находятся придурки и даже академики РАН, которые продолжают твердить: все-таки Петрик где-то «скоммуниздил» этот осмий. Но вот незадача: чистота осмия-187 Мастера при этом выше, чем у американцев из Окриджа. Неужели летающую тарелку пришельцев обчистил?

Пробовали было твердить, будто никакого осмия-187 вообще не было. Однако за что тогда угодил под суд вице-мэр Савенков? И почему тогда при попытке пересечения финской границы задержали ту самую партию осмия-187 высокой чистоты? Ведь она же не приснилась!

Но такого абсурда в постсоветской жизни теперь полным-полно. Пополам с воинствующим невежеством. И по сию пору можно слышать, что никакого осмия-187 Мастер не получал, что он его где-то украл. Были придурки, что верещали о том, что из сто восемьдесят седьмого вообще можно атомную бомбу изготовить. Но в основном галдеж идет по поводу того, что, мол, Петрик никак не мог добыть такое количество изотопа в своей лаборатории. Ну, каким образом он мог это сделать, не имея центрифуг?

Успел «отличиться» даже академик РАН Евгений Александров, нынешний член Комиссии по лженауке. В 2003 году академик Александров писал питерскому журналисту Шевелеву:

«…Пересылаю для сведения письмо моего двоюродного брата Петра, директора одного из кусков Курчатовского института, которого я попросил поговорить со специалистами по разделению изотопов (более компетентного места на Земле просто нет). Он, по существу, подтвердил все мои предположения. Вот его письмо:

Истории с осмием-187 уже около 10 лет. Тогда вдруг появился спрос, и большой (килограммы), на никому до того не нужный изотоп. Минфин заказал небольшую работу Курчатовскому институту, чтобы с научной точки зрения разобраться в потребности. Оказалось, что никакой объяснимой потребности нет, есть очень туманная перспектива создания гамма-лазера, но никто этим всерьез не занимается. На самом деле ни одна серьезная покупка не дошла до конца, все оканчивалось разговорами с перекупщиками. Я слышал о получении осмия-187 из отвалов на горнохимическом комбинате в Красноярске, но абсолютно в это не верю. Мнение наших специалистов по изотопам – это такая же афера, как и «красная ртуть», для отмывания денег. Один мой знакомый – председатель экспертного совета Федерального собрания Ю. Н. Живлюк дважды участвовал в высоких комиссиях по осмию-187, где были проанализированы все возможности его использования, и было определено, что это ТУФТА»…»

Немного спустя тот же академик Е. Александров заявлял: «Рассказ о выделении за «короткое время» почти килограмма осмия-187 – это вымысел. Во-первых, это огромная задача для целой отрасли…»

Все-таки осмий тогда сослужил хорошую службу. Оный изотоп, используемый как отличная метка для ценных бумаг и денежных знаков, тогда высветил самое плачевное состояние, в которое попала отечественная наука. Он показал, что стоят сейчас звания академиков. Просто удивительно, какое невежество подчас кроется за академическими званиями! Виктор Иванович никогда не скрывал того, каким образом получил тот самый изотоп – чисто химическим. К тому времени, как академик Е. Александров делал безапелляционные заявления в стиле «Такого быть не может, потому что не может быть никогда!», та же самая российская Академия наук вот уже восемь лет, как подтвердила факт получения Мастером сверхчистого осмия-187. Ибо еще в марте 1995 года, отвечая на запрос спикера Государственной Думы Ивана Рыбкина, президент РАН Юрий Осипов написал: «В ответ на Ваш запрос от 11.03.95 г. сообщаю:…Физическим институтом им. П. Н. Лебедева (ФИАН) РАН проведен анализ предоставленного В. И. Петриком образца изотопа осмия-187 в Аналитическом центре Гиредмета. Содержание изотопа осмия-187 составило более 99 %…»

А дело было так. Осипов, получив в 1995-м письмо-запрос Рыбкина, переправил его в Курчатовский институт. Виктор Иванович лично встретился с его директором, Олегом Крохиным. Именно последний настоял на том, что технология химического получения осмия-187 должна пройти экспертизу в Институте геохимии Земли им. Вернадского. Крохин предложил: повторите процесс получения осмия-187 прилюдно.

Доктор химических наук Галина Моисеевна Варшал, выслушав короткий доклад Виктора Ивановича и посмотрев на те эксперименты, что он провел в присутствии всех приглашенных, дала сугубо положительное заключение. И ведь все делалось в присутствии людей из Управления экономической контрразведки ФСБ (Алексей Пушкаренко), из существовавшей тогда Службы безопасности президента (присутствовал заместитель всесильного Коржакова, Борис Литуненко), из тогдашней Государственной технической комиссии при президенте РФ, от Курчатовского института РАН. Одних «курчатовцев» набилось в большой кабинет два десятка.

Виктор Петрик тогда подошел к доске, взял в руки мел – и принялся чертить формулы процесса. Галина Варшал, несколько раз одобрительно воскликнув, спросила: «Только объясните мне, зачем вы вот в этом месте возвращаете реакцию в голову». «Галина Моисеевна, в этом же самый смак!» – рассмеялся Мастер.

Тогда Варшал увлекла его в свою лабораторию. Переступив ее порог, В. Петрик снова захохотал. По набору реактивов и пробирок он понял, что в Институте геохимии прочли его патент и пытались воспроизвести технологию, так же получив осмий-187. Но, поскольку Мастер, как человек неглупый, в патенте указал не все, геохимики потерпели неудачу. Галина Моисеевна потому и спросила о необычном «выверте» реакции. И, будучи человеком весьма неравнодушным и порядочным, составила затем очень хорошее письмо, признав достижения Виктора Ивановича. Именно потому директор «Курчатника» Олег Николаевич Крохин весной 1995 года дал заключение главе Академии наук Ю. Осипову: да, это очень чистый осмий-187. И это должно было стать триумфом изобретателя.

Но только не для «борца со лженаукой» академика Александрова! С 1995 года прошло восемь лет – а он продолжал твердить, будто Мастер никакого осмия-187 получить не мог. То есть академик Евгений Александров показал глубину собственной «компетентности». Да, хорош «борец со лженаукой», ничего не скажешь! Вы думаете, сей ученый муж извинился перед Мастером, когда Петрик напомнил историю 1995 года и уличил Александрова в элементарном незнании химии? Как бы не так! Он просто сменил пластинку и принялся вещать о том, что этот осмий-187 никому и даром не нужен. И опять попал впросак. Он заявил, что если бы оный изотоп был бы так необходим развитому Западу, то его бы американцы в Окридже насобачили бы «газодиффузионным методом». Александров не знал, что осмий-187, причем куда хуже качеством, получается в Окридже электромагнитной сепарацией, а не газодиффузией. И снова Мастер ткнул Александрова, как щенка, носом в собственную лужу. Того, что самоучка Петрик опозорил его на весь белый свет, Александров ему никогда не простит. Именно он потом, с осени 2009 года, станет одним из главных «разоблачителей шарлатана».

Знаете, что я отчетливо вижу? То, что многочисленная серость, наводнившая нашу науку еще в советские времена (когда каждый четвертый ученый мира числился в СССР), смертельно ненавидит тех, кто показывает ее никчемность. Десятилетиями серость просиживает штаны в исследовательских институтах, тратит народные средства, пишет горы никому подчас не нужных статей и диссертаций, награждает друг друга высокими званиями и научными титулами – но не дает стране ничего прорывного, оригинального. Ничего из того, что могло бы решить самые насущные и конкретные проблемы. Никакого творческого мышления у серости со званиями и регалиями нет, есть только умственное бесплодие с импотенцией пополам. Да еще огромное желание и дальше годами сидеть в своих кабинетах, урывая себе куски бюджетного пирога, ни за что не отвечая и отговариваясь тем, что она, мол, служит чистой науке. Серость ходит только привычными путями и поиски ее всегда «под фонарем». Проявить сметку и находчивость для этой братии – задача неподъемная. Они только и могут, что копировать «передовые страны». Образно говоря, серость будет десятилетиями затаскивать корову на соломенную крышу вместо того, чтобы сбросить соломки вниз. Они потребуют для коровы все новые и новые лебедки или домкраты, погрузчики и грузовые стрелы. Особенно если на Западе так делают. Но найти остроумный нетривиальный выход серость не способна.

Но зато глупые бездарности дружной стаей набрасываются на тех, кто умеет придумывать нечто прорывное, на предприимчивых и сметливых. И уж тут сия «воронья слободка» не стесняется в средствах. Тут вам и оскобления, и ложь, и клевета идут в ход. Ибо главное – уничтожить того смельчака, что обнажает перед миром суть сией научной серости. Разве случайно то, что в сталинские годы Академия наук занималась прикладными проблемами? Правильно – потому что государство требовало от нее реальной отдачи. Как только Сталин ушел, Академия шаг за шагом стала отказываться от прикладных задач, от реальной инноватики. А сегодня, как в 2012-м заявил академик РАН Владимир Фортов, «…в России произошло следующее: секцию прикладных проблем, которая выполняла крайне важную функцию связи между оборонной наукой и фундаментальной наукой, оставили почти без денег…»

Превратив саму себя в «храм чистой науки» и отстранившись от реальной жизни, требуя только больших денег и не желая замечать собственных недостатков, РАН подписывает себе смертный приговор и сама провоцирует затопление себя серой слизью. Да ведь не только в ВПК нужно решать прикладные задачи – а везде!

Но серость, привыкшая годами есть бюджетные деньги и ни за что не отвечать, этого не желает категорически. Ей плевать на то, что прикладная наука в стране разрушена. Главное ведь – сохранить столь милый ей порядок вещей. Чтобы и дальше дипломы и звания заменяли реальные дела и свершения.

Отличительная черта некоторых «научных мужей» – негативная психология. Обожествление слова «невозможно». Хотя сами-то создатели науки современного типа несколько веков тому назад как раз и объявили войну самому слову «невозможно»! Они искали и дерзали. А тут академик Александров, как-то назвав себя большим специалистом по разделению изотопов, глаголет: ну не мог Мастер получить осмий без центрифуг – и все тут. Ни малейшей попытки разобраться: как это могло получиться у другого? Не может того быть – и точка! Да, далеко же двинут науку сии александровы, ничего не скажешь.

Можно ли оспорить публичное доказательство существования технологии Петрика в Курчатовском институте в 1995 году? Но это не помешало горе-академику Александрову восемь лет спустя публично назвать Виктора Петрика аферистом! Так кто же здесь выступает в роли лжеученого? Самоучка Петрик – или остепененный академик, не знающий химии и отрицающий бесспорные факты?

Ну, а когда сей борец со лженаукой понял, что оказался в шутовском колпаке, то завел иные речи. С 2005 года Александров, словно забыв свои прошлые обвинения, заговорил, что, конечно, осмий-187 можно получить химическим путем, но ничего уникального тут, оказывается, нет. Мол, Os-187 можно получать из любого источника, где есть рений:

«Металл платиновой группы осмий и сам имеет высокую цену, однако наличие в рениевых рудах чистого редкого (1,6 % в естественной смеси!) изотопа 187Os совершенно очаровало Петрика – ввиду очень высокой цены на этот изотоп в каталоге лаборатории Ок-Ридж, порядка 200 долларов за 1 миллиграмм. Насчет единственного на Земле источника сказано для красного словца – рений имеется повсеместно».

– Глупость этого заявления поразительна – все с точностью до наоборот: Os-187 выступает результатом бета-распада Re-187 и может находиться в чистом виде только в том случае, если в данных рудах отсутствует природный осмий. По этому признаку джезказганское месторождение – единственная на Земле аномалия. В этом – и самая суть моей догадки, – смеется Виктор Иванович.

 

О пустоцветах и трутнях

Мы с Мастером сидели и беседовали об этом почти двадцать лет спустя после тех событий. За окном мела метель февраля 2013-го.

– Вы пишете, Максим, о необходимости прорыва в новый мир, о важности ставки на науку, – говорил он мне тогда. – Наука – действительно показатель зрелости общества. Но вы даже не представляете, во что превратилась наша наука. Это просто чудовищный клубок проблем и комплексов, Авгиевы конюшни. Вы думаете, что-то изменилось с той поры? Если и поменялось, то лишь в худшую сторону. Уже в истории с осмием-187 все плачевное состояние нашей науки видно, как в капле воды. Видно, чего стоят иные из академиков РАН. И глупость, и тщеславие, и невежество степенных ученых – все здесь, в этой одной-единственной истории. В ней есть даже шизофрения самой Академии наук: когда одна ее часть ведать не ведает о том, что делает другая. Когда то, что успешно проходит экспертизу в одних структурах Академии сегодня, завтра объявляется аферой в академической же Комиссии по лженауке! Это – типичное раздвоение сознания, психиатрический случай.

На кого ставить-то, Максим? Вот на такую науку? Это ведь только один пример того, насколько невежественны некоторые члены РАН. Я вам еще покажу и расскажу гораздо больше…

– Да, Виктор Иванович, – качаю головой, – не могло всеобщее разложение миновать и Академию наук. Если у власти шизофрения, то и в храме науки она тоже процветает…

– Ну, разве может среди моря смрадных нечистот существовать некий благолепный и благоуханный остров под вывеской «Академия наук»? Нет, конечно, – заключает Мастер.

Слушаю его и все более укрепляюсь во мнении о том, что в обновленном государстве, очищенном от нечисти, нужно создавать конкуренцию Академии наук, формировать наше прикладное Агентство передовых разработок. Как ту обитель, куда могут приходить со смелыми разработками и находками вот такие самородки и мастера. Которые занимаются наукой не в погоне за званиями и степенями, а из неуемной любознательности и из стремления сделать Дело. Уж слишком далеко зашла деградация. Уж слишком много вокруг пустоцветов, трутней и серости, норовящих придушить все живое и празднующих свои бесплодные победы над творцами.

– Страшный вы человек! – говорю ему.

– Это почему?

– Да вы словно какой-то демон – возмутитель спокойствия. Какой-то злой маг – искривитель времени. Стоило вам заняться осмием – и лавиной покатился вниз поток исторических событий. Началось неудержимое падение Собчака и неожиданное возвышение Путина. А потом, с 2009-го, этот демонический Петрик снова порождает оглушительный политический скандал вокруг «Единой России». Причем еще непонятно, чем все это кончится: политический кризис, начавшийся затем, еще тянется и угрожает самому существованию власти.

– Максим, я всего лишь изобретал…

– Но что же вышло в итоге с осмием-187? Не спорю, решение вы нашли изящное и сотворили то, что никто в мире не делал. Однако сейчас все говорят о том, что столько чистого осмия-187 просто не нужно.

– Не нужно спешить с выводами…

 

Вместо золота?

Не таков был Мастер, чтобы отступать перед трудностями. Рынок для осмия-187 слишком узок? Расширим его.

Сначала дорогой изотоп, чья стоимость в тысячи раз превосходит стоимость золота, попробовали превратить в залоговый инструмент, по сути дела – в новый драгоценный металл. Виктор Иванович рассуждал так: на Земле есть единственное естественное хранилище, откуда можно добыть Ос-187 такой чистоты – месторождения «Джезказганцветмета». Окридж с его 70-процентной чистотой тут и рядом не стоит. Единственный человек на свете, допетривший до технологии добычи изотопа из джезказганского рениевого концентрата – это сам Петрик. Почему бы тогда не превратить осмий-197 в новое сокровище для финансовых залоговых операций? В инструмент обеспечения национальной валюты или коммерческих операций? В самом деле, десятки граммов осмия-187 могли бы заменять целые штабели золотых слитков. Если брать нынешние реалии, то тройская унция золота (31,1 г) стоит (округленно) 1700 долларов. То же количество осмия-187 «петриковской чистоты» – это (тоже округляем) 6 миллионов долларов. Допустим, даже при падении цены вдвое – 3 млн. И в этом случае Ос-187 получается в 1 тысячу 764 и семь десятых раз дороже «презренного металла».

Мэр Анатолий Собчак сообщил весной 1993 года тогдашнему вице-премьеру Георгию Хиже о том, что в ближайшее время в Питере могут сделать 10 килограммов чистого осмия-187 (Хижа – бывший заместитель Собчака). Ну чем не новый залоговый инструмент? В. Петрик в то время успел съездить в Швейцарию и обсудить идею с некоторыми тамошними банкирами. Встречался он и с ватиканскими финансистами. Обсуждали вопрос и в Москве: Хижа привел Петрика к тогдашнему вице-премьеру Егору Гайдару.

– Безумно липкие у него руки были. И кошмарная духота в кабинете. У него летом работал обогреватель! – вспоминает Мастер.

В общем, дело, казалось бы, завертелось. Вопрос дошел и до руководства Центробанка. Но тут вываливается статья академиков РАН под заголовком «Театр абсурда вокруг осмия-187, или Несколько слов о вкладе мэрии Санкт-Петербурга в развитие отечественной физики». В этой статье ведущие специалисты в СССР по осмию член-корреспондент Казахской академии наук С. К. Калинин и начальник технического отдела научно-производственного объединения «Джезказганцветмет» В. И. Лавецкий утверждали: «по имеющимся данным в пробах руды Джезказганского месторождения – самого большого в мире источника осмия – содержание осмия-187 составляет три десятимиллионные доли. Общее количество изотопа составляет граммы, от силы десятки граммов. Получение же осмия-187 чистотой около 99 % и вовсе невозможно. Это связано с тем, что для получения всего лишь нескольких сот граммов такого вещества потребовалось бы переработать почти весь объем мирового производства обыкновенного осмия (смеси изотопов)».

Статья была совершенно идиотской. Как будто бы осмий-187 добывался Мастером из осмия. Как будто он добывал его из руды, а не из рениевого концентрата, который сделали из джезказганской руды. То был, пожалуй, первый случай, когда Мастер столкнулся с дремучим невежеством «официальной науки». Да, на руках у него был неопровержимый аргумент: более ста граммов осмия-187, имелись данные из двух иностранных лабораторий. Но Собчак от статьи необычайно расстроился. Он пожелал дополнительных аргументов. Именно тогда он и поручил вице-мэру Леониду Савенкову доставить восемь граммов Ос-187 в Германию на новый анализ. Но Савенков решил это сделать практически контрабандой, через бизнесмена Матвеева, без оформления каких-либо бумаг и разрешений. Итог – неслыханный скандал на всю страну осенью 1993-го, пять лет тюрьмы для Савенкова в 1997-м и начало политического краха самого Собчака. Ведь тогда окружение Ельцина узрело в Собчаке конкурента своему патрону и направило на него работу ФСК-ФСБ. Скандал с Савенковым и осмием стал просто подарком для них. Контрразведка уже «вела» Матвеева с осмием до самой границы, учинив дотошный досмотр его автомобиля. Ну, а потом понеслось: мэр Собчак дружит с чудовищем-уголовником Петриком, встречает его в аэропорту, беседует в семейном кругу вот с этим проходимцем.

– Петрик – это фигура, с помощью которой можно скомпрометировать кого угодно! – говорит сам Петрик.

Потом была попытка привезти образец порошка осмия-187 в Москву: мэр Лужков предлагал устроить встречу с французским президентом Жаком Шираком. Однако как везти туда материал, относящийся к металлам платиновой группы, которого – «по-научному» – и быть не должно? Мастер пробовал организовать это через питерского «авторитета» Мирилашвили. Но спецслужбы не дремали и настоятельно попросили этого не делать.

Движение в сторону «осмизации» финансового дела было серьезным. Достаточно сказать, что есть свидетельство того, что будущий (тогда) министр атомной промышленности Адамов предлагал за три года и 900 миллионов долларов создать технологию получения чистого осмия-187. В то время, как эта технология уже существовала и могла быть применена. Знаете, такие детали гораздо больше о состоянии российского общества, нежели технические детали.

Словом, попытка дать миру альтернативу золоту тогда рухнула. В феврале 2013-го я спорил с Мастером, доказывая, что у них все равно ничего не вышло бы. Ибо финансы, как и вся нынешняя экономика-хрематистика – прежде всего психология. Золото почитается надежным сокровищем уже тысячи лет, и это накрепко в сознании. А осмий-187, да еще и с запахом гнилого чеснока, в сознание миллиардов землян не впечатан. И неважно, сколько он стоит. Потому что его как залог и как обеспечение принимать не будут. Во всяком случае, очень долго не будут.

Но потом я сам понял, что В. Петрик во многом прав. Даже с точки зрения все той же «экономической/хрематистической психологии». В самом деле, золото тоже бесполезно, если отнять у него функцию залога и сокровища. Золото немного используется в ювелирной промышленности, немного – в технике. Последней больше нужны платиноиды. Зато в мире ходят триллионы ничем, по сути, не обеспеченных долларов и евро. Они судорожно ищут какого-то обеспечения. И коли для этого используются совершенно пустые «ценные бумаги» и производные-деривативы от них, то осмий-187 на этом фоне смотрится вполне неплохо. Он уж всяко не хуже деривативов, депозитарных расписок и облигаций на закладные.

Просто Виктор Петрик тогда явно опередил время со своей идеей «осмиевого стандарта», альтернативы золотому.

Он пробовал – и с успехом – применить осмий-197 как уникальную метку-защиту для денежных знаков и ценных бумаг. О ценности этих работ говорят письма из самого Гознака и от заместителя министра финансов РФ Олега Вьюгина (1996 год). Команда Мастера создала даже миниатюрное оборудование для того, чтобы засекать эти метки. Но все это было хорошо, но мелко.

Главный же прорыв был впереди: осмий-187 оказался ключом к созданию супероружия – гамма-лазера. Именно Мастер предложил реальный путь к его созданию.

– Вы зря думаете, что лихорадка, вспыхнувшая вокруг сперва «красной ртути», а потом и осмия-187, была чистой аферой, – в глазах Петрика прыгают бесенята. – Почва под всем этим была, Максим. Просто те, кто просил меня получить чистый изотоп, сами не знали подоплеки такого интереса иностранных посредников. И, как бы потом не путали следы, как бы ни объявляли всю ту историю обманом простодушных россиян, мне эту загадку удалось разгадать.

– Так в чем же она, Виктор Иванович?

– Отгадка – в попытках создать гамма-лазер в начале 90-х. А нас использовали втемную. Куда нам, лапотным, это понять? И формулу «красной ртути» в массмедиа потом кидали ложную. На самом-то деле никакое это не соединение ртути с сурьмой и кислородом, как писали во всех газетах с 1992 по 1995 год. Или в книге Александра Гурова «Тайна красной ртути». Чушь все это. На самом деле, это – изотоп ртути, Hg-196. И он, и осмий-187 требуются для того, чтобы создать сверхоружие. Никакие это не «усилители» ядерных боеприпасов, не «сверхточные взрыватели» для обычных бомб, не элементы точного наведения ракет и не материал для ядерных боеприпасов величиной с авторучку – или какую там еще ахинею несли журналисты? Возможность создания гамма-лазера – вот истинная цель поисков. И Собчак, когда просил меня выделить чистый осмий-187, даже не догадывался, зачем он понадобился богатым иностранным «купцам»…

 

Святой Грааль» физики – гамма-лазер

Наверное, создание гамма-лазера можно назвать «святым Граалем» современной физики. Мощный луч, бьющий на сотни километров с невероятной энергией, мечта фантастов – вот что такое гамма-лазер. Почти абсолютное оружие, которое дает его обладателю ступень могущества более высокую, нежели обладание ядерно-ракетным оружием.

Чем он отличается от привычных лазеров? Тем, что нынешние, слабые лазеры испускают фотоны при переходе возбужденных электронов к обычному состоянию. Но электроны – что твои планетки вокруг «солнца», атомного ядра. Их энергии переходов для создания гамма-лазера не хватает. Вот если бы использовать для создания излучения само ядро, а вернее, его переходы из одного состояния в другое – совершенно другое дело. Тогда и можно будет породить гразер – грозный гамма-лазер.

Нобелевский лауреат, советский академик В. Гинзбург мечтал о гамма-лазере в статье 1971 года «Какие проблемы физики и астрофизики представляются сейчас особенно важными и интересными?». Но с тех времен гразер так и остается мечтой.

Как пишет профессор кафедры физики Московского государственного института радиотехники, электроники и автоматика А. Задерновский, создание гамма-лазера позволило бы применить на практике открыло бы для современной науки и технологии новый диапазон энергий когерентных фотонов – килоэлектронвольтный и, быть может, даже мегаэлектронвольтный. Оно же ввело бы в практику новый тип ядерных реакций – цепную реакцию стимулированных радиационных переходов возбужденных ядер с высвобождением запасенной ядерной энергии в виде вспышки когерентного гамма-излучения. То есть «чистым» образом, без образования побочных радиоактивных отходов. Реальные гамма-лазеры нужны и в ядерной энергетике, и в нанотехе, и в медицине. Оружие – это то, что лежит на самой поверхности. Лучи, способные сбивать ракеты за тысячу километров. Ударные системы космического базирования, могущие уничтожить любую цель на планете. Никакая атмосфера их не рассеивает, никакие облака им не помеха.

Удар лучом сверху – и нет авианосца. Или в куски разлетается стратегический бомбер. Или погибает взлетающая баллистическая ракета. Или поражается важный центр управления. Или лимузин с президентом враждебной страны. Причем космический «стрелок» остается практически неуязвимым. Его не достают зенитные ракеты. Против него бессильны самолеты-перехватчики. Разве что космические истребители в силах сбить боевую лазерную платформу. Однако их эскадрильи еще нужно создать. Это же вам не «Звездные войны» снять…

 

Великий эффект Мессбауэра

Но как создать гамма-лазер?

Как оказалось, для этого нужен прежде всего осмий-187. Именно здесь лежит разгадка той лихорадки по поиску чистого изотопа, что охватила мир в 90-е годы. Не знал об этом Собчак в 1993-м году об этом, как и не ведали и прочие участники «осмиевой лихорадки». Именно предельно чистый Os-187 и эффект Мессбауэра и становятся ключом к созданию гразера. Мастер, поняв это, быстро засел за литературу по гамма-лазерам.

Еще в 1958 году Рудольф Мессбауэр открыл эффект поглощения и излучения гамма-квантов в твердых телах без отдачи, буквально перевернув физику. За что и стал нобелевским лауреатом в 1961 году. Именно его эффект внушает надежду на то, что гамма-лазер возможен в принципе и рано или поздно его создадут.

Что открыл Мессбауэр? Если мы имеем много ядер того или иного элемента, то можем возбудить их с помощью потока нейтронов. То есть, переведем их на более высокий энергетический уровень, «зарядим» их, приведем, так сказать, в метастабильное состояние. Ядро поднимается со своего основного состояния на более высокий уровень. У каждого элемента есть свое метастабильное, «возбужденное» состояние и срок жизни в нем. Когда ядро атома вновь «падает» на основной уровень, то оно отдает накопленную энергию и «выстреливает» гамма-квант.

Что это дает в принципе? Если есть совокупность «возбужденных» ядер и одно из них первым начинает «падать» на основной уровень, то оно столкнет своим гамма-квантом соседнее ядро, а то – уже два других и так далее. Начнется цепная ветвящаяся реакция, в ходе которой все возбужденные, накачанные энергией ядра, почти мгновенно «пальнут» гамма-квантами. Они испустят сильное, когерентное излучение. Такое же когерентное, как и у обычных лазеров, но в данном случае – полученное из энергии атомных ядер, а не электронов. Гамма-излучение гразера!

– Но на практике это пока неосуществимо. Почему? Потому, что, исторгая гамма-квант, ядро получает отдачу, – поясняет Мастер. – Почти так же, как откатывается назад старинная пушка, изрыгнувшая снаряд. Отдача поглощает часть энергии, и потому энергия гамма-кванта, вылетевшая из «падающего» ядра атома, меньше, чем та энергия, что была запасена ядром, поднятым в метастабильное состояние. Поэтому вылетающий гамма-квант не может быть резонансным. Он не в силах вызвать «падение» соседних ядер и начать цепную реакцию. Теряются так называемые резонансные условия…

То есть все атомные ядра-«орудия» не могут выстрелить в очень короткий промежуток времени. Значит, нужно каким-то образом убрать отдачу. В чем-то «закрепить» возбужденные (метастабильные) ядра, чтобы они «стреляли», но без отдачи.

Мессбауэр предложил: нужно заселить атомы нужного, возбуждаемого вещества, в кристаллическую решетку. А решетка – конструкция жесткая, в ней атомы прочно скованы ковалентными связями. Одно ядро тронешь – вся решетка вибрирует. Мессбауэр сказал: а что, если часть ядер в некоей кристаллической решетке заменить на ядра нужного нам вещества с очень высокой запасаемой энергией в местастабильном состоянии? Тогда, если мы «тронем» одно ядро и заставим его «выстрелить» гамма-квантом, отдачи не будет. Кристаллическая решетка помешает, вся масса кристалла поглотит отдачу. Ну, представьте себе пушку, сильно закрепленную в большой решетчатой конструкции. Пушка палит – и ее снаряд вылетает с большей скоростью, чем из свободно стоящего орудия, ибо отдачи нет. Ее поглотила та массивная конструкция, в которой закрепили орудие.

«…Ситуация <…> напоминает человека, прицельно бросающего камень из лодки. Бо́льшую часть энергии согласно закону сохранения импульса получает легкий камень, но небольшая часть энергии броска переходит в кинетическую энергию получающей отдачу лодки. Летом лодка просто приобретет некоторое количество движения, соответствующее отдаче, и отплывет в направлении, противоположном направлению броска. Однако зимой, когда озеро замерзнет, лодку будет удерживать лед, и практически вся энергия броска будет передана камню, лодке (вместе с замерзшим озером и его берегами) достанется ничтожная доля энергии броска. Таким образом, отдача будет передаваться не одной только лодке, а целому озеру, и бросок будет производиться “без отдачи”», – писал сам Мессбауэр полвека спустя после своего великого открытия.

Таким образом, надобно создать кристаллическую решетку, в которую вселены атомы нужного нам вещества. То есть, множество «пушек» в решетке. Заряди их с помощью потока нейтронов, накачай энергией – и дальше заставь выстрелить первую «пушку». Она выплюнет снаряд (гамма-квант) с той же энергией, что в ней запасена. И этот квант заставит сработать соседние «пушки», а те – соседние и так далее, в геометрической прогрессии. Причем в ничтожно малый промежуток времени. И ты получишь мощное гамма-излучение.

Каково же было изумление Виктора Петрика, когда он узнал, что Мессбауэр в своих опытах заселял в кристаллическую решетку атомы осмия! Да, не изотопа-187, а природного осмия, но тем не менее. Мастер испытал сильнейшее возбуждение: он напал на след. Мессбауэр выбрал осмий далеко не случайно: тетроксид осмия очень хорошо проникает в другие вещества. С другой стороны, осмий отличается хорошей способностью запасать энергию.

Эффект Мессбауэра срабатывает, если испускаемого кванта при переходе ядра из метастабильного в основное состояние – не менее ста пятидесяти килоэлектрон-вольт (кЭв).

– Энергия гамма-кванта у ядра каждого элемента – разная, – поясняет Виктор Иванович. – Есть 2кЭв, есть десять, но идеально для эффекта Мессбауэра – это именно 150 кЭв. Тогда энергия испускаемого кванта равна накопленной ядром энергии. А теперь берите «Справочник физических величин» и ищите те ядра, которые имеют наибольшую энергию. И тут получается: «Витя, я охреневаю!»: осмий-187 имеет те самые 150 кЭв.

Такую же энергию имеет и ртуть-196. А это и есть та самая «красная ртуть». Ее изотоп, а не мифическое соединение Sb2O7Hg2, о котором нам говорили в 1992–1995 годах, когда бушевала лихорадка «красной ртути». Изотоп ртути, а не ее соединение – вот что было настоящим объектом поисков. Для чего? Видимо, кто-то на Западе решил, что нашел самый короткий путь к гамма-лазеру. Просто в РФ этого не смогли понять.

 

Тайна третьего уровня

Но если Мессбауэр открыл путь к созданию гамма-лазера, то почему его до сих пор не смогли построить?

Мастер нашел ответ и на этот вопрос. И до него уже успели узнать, что мало заселить атомы осмия-187 в кристаллическую решетку. Все равно резонансные условия не возникают, ибо есть еще один фактор, который этому мешает. Какой? Магнитный момент ядер, имеющий четкий вектор направленности. Эти векторы торчат в разные стороны, «крадут» энергию и потому не происходит цепной реакции. Нужно как-то направить векторы магнитных моментов ядер-«стрелков» в одну сторону. Иначе, если векторы глядят в разные стороны, получается диполь-дипольное взаимодействие, не позволяющее добиться желаемого «залпа» гамма-квантами.

Но как ориентировать векторы магнитных моментов в одну сторону? Именно над этим сорок лет билась наука в СССР, от которой Минобороны хотело получить вожделенное сверхоружие – гразер. На этом ломал себе зубы академик Виталий Гольданский (1923–2001), с 1988 года директор Института химической физики. Академик Рэм Хохлов, трагически погибший в 1977 году, высказал идею: вот если бы создать такие мощные внешние магниты (в 20 тесла), между которыми разместить аппарат гамма-лазера – тогда они и сориентируют магнитные моменты ядер в одном направлении. Но у ядер показатель магнитного поля – все пятьсот тесл…

Мастер предложил иной путь: использовать не внешние, а внутренние магниты. Он совершил настоящее открытие: придумал заселить атомы осмия-187 в кристаллическую решетку магнита – ферробората. Соединения бора и железа. В таком магните ядра железа имеют строго упорядоченные, смотрящие в одну сторону, магнитные моменты. Если заселить туда осмий, то и его магнитные моменты развернутся в одну сторону. Как солдаты в строю.

– 28 раз я создавал это вещество. В виде порошка. Двадцать семь раз я выращивал кристаллическое соединение со шпинелевой структурой, этот самый ферроборат осмия. Ничего не получалось. На двадцать восьмой идеальная кристаллическая структура возникла. Вакансии в ферроборате занял осмий. Получилось очень удачно, без разрушения кристаллической структуры ферробората. И впервые при отключенных магнитах на установке ядерного магнитного резонанса был получен сигнал на частоте 107,5 МГц, что соответствовало магнитному полю осмия-187! – рассказывает Мастер.

Как вспоминает А. Денисов, профессор Санкт-Петербургского политехнического института, депутат и бывший первый заместитель председателя экспертно-консультативного совета по проблемам национальной безопасности при председателе Государственной Думы РФ, когда он в ноябре 1997 года привез пробирку с ферроборатом осмия в одну из московских спектрометрических лабораторий, то там поначалу и слышать никто не хотел о каком-то фантастическом сигнале при выключенных магнитах. Но когда там впервые увидели воочию этот высокоамплитудный сигнал, то удивлению их не было предела. «Проведенные ЯМР-исследования позволяют заключить, что в представленном образце содержится осмий-187 в магнитоупорядоченном состоянии, что позволяет производить его детектирование методом ЯМР без использования внешнего магнитного поля», – пишут специалисты.

Денисов рассказывает полушутя, что сам чуть не упал в обморок, увидев такое физическое чудо. Но профессор на этом не успокоился: вернувшись в Петербург, он через несколько дней перепроверил эффект Петрика на другом образце. Результат оказался аналогичным.

– Именно это и я и объявляю своим научным открытием: под названием «Явление магнитоупорядоченного состояния изотопа осмия-187 в ферромагнитной матрице». Оно оформлено в 2001 году, – добавляет Виктор Иванович. – Но этот (неприличное слово), академик Е. Александров, в бюллетене № 9 «В защиту науки» врет: «Петрик снова обращается в ФТИ РАН, где находит человека, умеющего выращивать кристаллы FeBO3, и предлагает ему вырастить кристалл, легированный изотопом осмия-187. Было выращено два кристалла, но не было получено никаких гарантий, что осмий вошел в решетку кристалла. Нет никаких сведений, что кто-нибудь видел ЯМР осмия в FeBO3.

Может быть, Петрик? Но тогда почему он вписал в патент заведомо неверную частоту резонанса?»

Я часто думаю: Е. Александров что, придуривается, или же он таков на самом деле? Судите сами о заявлении: «Было выращено два кристалла, но не было получено никаких гарантий, что осмий вошел в решетку кристалла: FeBO3». Дело в том, что ферроборат ни при каких обстоятельствах не может быть выращен в виде монокристалла! Ферроборат имеет мелкокристаллическую структуру, в решетке которой вакансии заполняются ядрами Ос-187. На данную работу я потратил свыше года. Она была принята в моих лабораториях Институтом криминалистики ФСБ РФ. Имеются все отчеты.

Именно ферроборат с заселенным в него осмием-187 и дал сенсационные результаты при ЯМР-исследовании. При отключенных магнитах томографа он показал частоту осмия-187. Измерения резонанса проводились в Институте общей и неорганической химии РАН под контролем директора ФИАН академика О. Крохина по указанию президента РАН, академика Осипова. Измерения проводил В. П. Тарасов. Все это есть в документах…

Три года шла напряженная работа над созданием заветного кристалла для гамма-лазера. Мастер на свои средства финансировал небольшую исследовательскую группу в институте физики Санкт-Петербургского государственного университета под руководством А. Е. Антропова, проведшую изнурительно длительные эксперименты на ускорителе элементарных частиц. Почти вся группа один за другим ушла из жизни: опасные эксперименты не прошли даром.

– В моей университетской исследовательской группе первым умер… очень странной смертью погиб прекрасный физик В. П. Дубенский… наступило полное изъязвление нутра. У нас в лаборатории возникло очень странное явление. Мы выбросили все, что могло создавать радиационный фон, но продолжали регистрировать его в помещении. Это было одно из многих непонятных явлений, которые происходили вокруг нас. Дубенский погиб от изъязвления почти всех внутренних органов.

Затем очень странно умер руководитель группы Антропов. Он неожиданно поехал на дачу. Но почему-то не позвонил жене и вообще никому не сказал, что поехал за город. Никто не знал, где он находится. Через несколько дней поехали на дачу, чтобы поискать его там – и нашли Антропова мертвым в постели. На этом наши исследования остановились.

– И все-таки гразера пока не существует. Неужели на пути к нему возникло что-то еще? – спрашиваю у Мастера.

– Да, мы наткнулись на еще одну проблему, – кивает в ответ мой собеседник. – Слишком малый период пребывания ядра осмия-187 на уровне возбуждения. Всего сто наносекунд. Невозможно за такое ничтожное время возбудить все ядра. Но, к счастью, у осмия-187 есть еще один уровень возбуждения, который живет 240 микросекунд. Но даже при этом мы никак не успевали создать такой поток нейтронов, чтобы успеть возбудить большое количество ядер. Именно поэтому считается, что дорога к гамма-лазеру закрыта. Но не для меня! Я был уверен, что у осмия-187 имеется и третий уровень возбуждения, с энергией в 5 мЭв, причем время его существования – не менее четырех часов. Надо было только экспериментально это подтвердить…

В те годы Мастер обращается к правительству РФ с предложением начать полномасштабные работы по гамма-лазеру. На это предложение В. Петрика есть письменное заключение известного российского физика Велихова, в коем академик утверждает: создание гамма-лазера даже на изотопе осмий-187 невозможно, поскольку время жизни главного возбужденного состояния – всего 240 микросекунд. В. И. Петрик в личной встрече с Велиховым пытался убедить того в поспешности и необоснованности отрицательного заключения по гамма-лазеру. Но вскоре понял, что «ошибся дверью»: маститый ученый продолжал настаивать на своем академическом «невозможно».

Петрик упрямо продолжал финансировать работу своей группы по осмию-187. И вот в один прекрасный день…

– Однажды открылась калитка… Рано утром это было. На пороге стоял руководитель группы Антропов, бледный, как бумага. Он сказал: «Виктор Иванович, тут такое случилось!» – рассказывает Мастер. – Сердце у меня екнуло: я подумал, что украли осмиевую мишень.

Но Антропов произнес: «Все, что вы предсказывали, подтвердилось! Только вы немного ошиблись, вы предсказывали время жизни в пять часов, а он живет четыре с половиной…».

Так мы нашли долгоживущий уровень возбуждения!

А этого достаточно, чтобы накачать гамма-лазер. Получается каскад. Сначала ядра могут упасть с «долгого» уровня возбуждения на второй, в 240 микросекунд. Выделенной энергии хватит, чтобы столкнуть ядра на первый уровень – и на нем произойдет почти мгновенное высвобождение гамма-квантов из всех ядер.

Можно сказать, гамма-лазер – практически у нас в руках. Излучение гамма-квантов без отдачи из кристалла ферробората получено, точь-в-точь по Мессбауэру. Проблема достаточного источника нейтронов снята. Открытый третий уровень «возбуждения» осмия-187 настолько долгоживущ, что хватит и имеющихся нейтронных «пушек». Осмий в этой роли намного лучше пресловутой ртути-196, той самой «красной ртути». Теперь мне понятно, почему разгорелись такие страсти вокруг «красной ртути» в 1992-м, почему следом вспыхнул ажиотаж вкруг осмия-187. Видимо, в тот момент где-то на Западе решили, что близки к созданию гразера и принялись искать нужные материалы на развалинах Советского Союза. Только они так и не смогли найти тех решений, что делают проект возможным – и лихорадка сошла на нет. А мы их нашли!

Страна в принципе имеет возможность создать боевой гамма-лазер, способный поместиться в чрево транспортного самолета, – говорит мне Мастер, разводя руками.

Вы спросите: а где же готовый гразер? А нет его до сих пор. Просто дальше требовалась специальная программа, финансируемая государством. В рамках оборонных исследований. Такие НИР и НИОКР никак не мог потянуть небольшой частный институт Мастера во Всеволожске, работающий на его личные средства. Ведь надо было как минимум привезти новые партии рениевого концентрата из Джезказгана, выделить из него достаточные объемы чистого осмия-187. Требовалось задействовать в работах имеющиеся в стране ускорители элементарных частиц. Нужно было собрать и всесторонне испытать опытные образцы гразеров. Причем не полукустарно, а на хорошем технологическом уровне. Затем провести дотошные испытания.

Чем рискует государство? Да ничтожными в масштабах страны суммами. Многие нам упорно говорят, будто Мастер блефует, обманывает. Но ведь проверить рассказанное им очень просто и совсем недорого. Достаточно провести эксперимент с «накачкой» мишени из осмия-187 и проверить: существует ли то самое, длительное состояние «возбужденности» изотопа. Если оно есть – то можно было продолжать работу на государственном финансировании.

Но ничего этого сделано не было. В 1990-е Минобороны РФ пробовало было начать проект «Свеча-М» как раз по теме гразера, но денег тогда было мало. Часть просто «спионерили». А часть – отдали в Академию наук, которая билась над созданием гамма-лазера сорок лет, а сейчас и вовсе руки опустила. Никто не хотел ни замечать, ни проверять работ Мастера. Вместо этого один академик (Е. Александров) стал голосить о том, что Петрик никакого ферробората с атомами осмия-187 в кристаллической решетке не создавал. А главборец со лженаукой академик Кругляков при жизни вообще заявил, что гамма-лазером в мире вообще никто не занимается. Мнение академиков перевесило. Как тут не вспомнить историю с атомной инициативой Игоря Курчатова в 1940 году?

Думаю об этом – и чувствую, как внутри вскипает злость. Ну что за маразм! Провести первичную экспериментальную проверку работ Мастера – это всего несколько тысяч долларов в пересчете. Черт, вы выкидываете десятки миллиардов долларов на бесполезно-затратные олимпиады и футбольные чемпионаты, вы готовы зарыть еще столько же миллиардов в провальный проект расширения Москвы. Но потратиться на то, что может принести России сверхоружие и супертехнологии новой эры, не желаете! Кем после этого вас считать, академические и ясновельможные болваны?

 

Круг замкнулся

Окончив свой рассказ, Мастер устало откидывается на спинку кресла и молчит, прикрыв глаза. Молчу и я.

Н-да, вот так и замкнулся круг фантасмагорической истории. В начале – полуголодный бандитский Питер 1993-го, сумасшедшая лихорадка вокруг «красной ртути» и осмия-187, кустарная лаборатория в подвале. А в финале – ключ к сверхоружию и море грязи. А в середине – коррупция, аресты, политические скандалы, головокружительные международные аферы и спецслужбы.

– Вы сделали одну большую ошибку, Виктор Иванович, – говорю Мастеру.

– Какую?

– Не стали таким, как все. Ведь если бы вы в девяностые занимались бы, «как приличные люди», воровством, захватом собственности, спекуляциями и убийством конкурентов, то сегодня стали бы уважаемым, респектабельным господином. Никто бы не помнил, как вы сколотили состояние, как никто, по большому счету, не лезет в прошлое наших магнатов и столпов высшего общества.

А вы, Мастер, в девяностые занялись наукой и экспериментами. За свой счет. Вы рискнули попереть против общепринятых догм, бросили вызов признанным светилам науки. И что получили в «благодарность»? Стали объектом темной, иррациональной ненависти. Не любят у нас «белых ворон». Теперь вы – изгой, демон во плоти, проклятый шарлатан и уголовник. Теперь я прекрасно вижу, как погубить себя: не быть таким, как все. Искать и творить, а не жрать и потреблять. И тогда вся ненависть глупого стада обрушится на тебя…

– Да к черту дураков! – машет рукой Виктор Иванович. – Так было всегда. Не я первый – не я последний. Посмотрите в Интернете: там вообще кого-то любят? Там всех полощут на все лады и грязью поливают.

А новое все-таки пробьет себе дорогу. Не стану я хранить тайну, рано или поздно найду тех, с кем смогу работать. Китайцы это будут? Да хоть они.

Для чего он вообще нужен, этот гамма-лазер, отчего вокруг него разгорались человеческие страсти и разыгрывались такие драмы?

Самая привлекательная сторона ядерного гамма-лазера – это производство энергии. Понимание того, что в гамма-лазере, построенном на использовании долгоживущих метастабильных изомеров, по существу протекает экзотермическая цепная ядерная реакция, нашло отражение еще в первых работах советского физика Льва Ривлина в 1961 году.

В самом деле, удельная энергия, запасаемая в ряде изомеров, составляет примерно сотню мегаджоулей на один грамм, что на два порядка уступает энергосодержанию делящихся материалов, но зато на три порядка превосходит теплотворную способность углеводородного топлива. Преимущества и недостатки этой промежуточной позиции определяют место лазерной ядерной технологии в энергопроизводстве. Главный аргумент в ее пользу, конечно, имеет экологический характер и заключается в отсутствии долгораспадающихся радиоактивных отходов.

Однако сегодня больше всего гамма-лазеру прочат военное будущее. Размещенный на околоземной орбите, он становится абсолютным антиракетным оружием. Кто первый из великих держав создаст гамма-лазер орбитального базирования, тот и станет практически недосягаем для стратегических ракет противника.

Полноценный гамма-лазер превратит ядерную взрывчатку в прах. Или выведет из строя всю бортовую электронику, или разрушит конструктивные элементы межконтинентальной ракеты.

Но и этим область использования гамма-лазера не ограничивается! Будущий ядерный квантовый генератор выступит мощнейшим научным инструментом в познании микромира. Его используют в самых разных прикладных областях: от медицины до химической технологии, где с его помощью станет возможным управление ядерными реакциями. Быть может – позволим себе пофантазировать – мы сумеем с его помощью заниматься искусственной трансмутацией, то есть превращениями элементов и химических соединений. Сможем делать золото из свинца.

Я ведь сам не ведал, куда заведет меня история с осмием-187. Неисповедимы пути познания, друг мой.

Так что новое все равно появится. А дураки… Они останутся в дураках. Жаль только, что они и страну нашу с собой тянут…

– Да уж, Виктор Иванович, в какую страну дураков нынче превратилась РФ, сам давно вижу…

– А хотите развлечься? И посмотреть, на каких нынче «технологиях» нынче умные люди бизнес делают? – Петрик посмотрел на меня хитровато.

– И как же? – улыбаюсь в ответ.

– Тут мне принесли «волшебный браслет». Его создатель в США сотни миллионов заработал, – Мастер поднимается из кресла и принимается расхаживать по залу. – Сначала торговец предлагает испытать твою силу до того, как ты надел его штучку на запястье. Для этого клиент должен встать во весь рост – а торговец виснет у него на руке и валит в сторону. Потом клиент надевает браслет и опыт повторяется. Только теперь продавец и тянет за руку изо всех сил, и от натуги пыхтит, а клиент – стоит как вкопанный…

– Да вы что?

– Точно. Сам видел. И долго бился над разгадкой фокуса. А потом все понял. Показать вам, в чем секрет?

– Давайте! – с готовностью встаю на ноги. Виктор Иванович всем весом тянет мою левую руку вниз, меня ведет в его сторону, хотя я в полтора раза массивнее Петрика.

– А теперь возьмите в правую руку вот эту авторучку. Держите! – командует Мастер. Повинуюсь.

Теперь он виснет на моей левой руке всем телом, а я и не шелохнусь.

– Здоров, черт! – отдувается Петрик.

А потом, рассмеявшись, открывает секрет:

– Первый раз я тянул вашу руку под небольшим углом к вашему же туловищу. Потому вы и не устояли. А во второй раз, дав вам ручку, на которую вы отвлеклись, тянул руку вертикально вниз, параллельно вашему телу. Вы и не шелохнулись, – поясняет Виктор Иванович, снова усаживаясь в кресло.

– Вот как и надо разводить лохов и делать себе состояние? – смеюсь в ответ.

– Ну да! Был бы умным – подобным бы и занялся… А то – осмий-187, гамма-лазер. Вот чем заниматься следует…

Мы еще немного шелестим страницами документов. Мастер рисует принципиальную схему гразера. Мы прихлебываем вкусный чай. Наконец, задаю мучающий меня вопрос.

– Слушайте, а каким образом вы, психолог по первому образованию, находите такие решения? Как изобретаете? Архимед, помнится, ванну принимал. Ньютон под яблоней сидел – и получил импульс в виде яблока, треснувшего его по темечку. А как у вас это происходит?

– Вам интересно? Хорошо, я расскажу. Каким бы диким это ни казалось на первый взгляд. Но начну я издалека…

 

А есть ли в стране ученые?

Но прежде, чем перейти к тайне работы с собственным мозгом и к технологии вызывания творческих озарений, я с Мастером еще долго беседую о застое в науке. О дефиците настоящих ученых.

– Мы имеем дело с настоящим кризисом современной науки, не надо обольщаться на сей счет. Современные академики чаще всего уже ничего не знают о науке, они заняты совершенно другим. Наука высохла, испарилась, умерла вместе с последними учеными, – Мастер хмурится. – Если вы посмотрите, то увидите, что все современные ветви и направления науки созданы немногими гениями. Посмотрите на пока еще славные академические институты: они когда-то создавались под гениев-основателей.

Нынешние академики на 94 % процента всего лишь администраторы и эпигоны, целостным взглядом на науку не обладающие. Ничего нового и эпохального они не создают. Но зато они могут давить и душить то, что им неугодно. То, что им не нравится и выставляет напоказ их бесплодность и ничтожество. В этом и кроется их власть. К кому государство идет за «авторитетными заключениями»? К ним. Кого нужно привлечь, чтобы успешно «пилить Сколково»? Нынешних академиков. Они вхожи к первым лицам и их помощникам. А через них они в силах утопить кого угодно, любое открытие, любое изобретение. Вы понимаете всю глубину проблемы, Максим? Они ведь давно не ученые, а бюрократы от науки…

– Прекрасно понимаю. Более того, скажу, что она далеко не нова, – отвечаю Мастеру. – С нею столкнулись еще создатели советского Дома занимательной науки в Питере-Ленинграде 1930-х. Я тут недавно отыскал воспоминания одного из создателей Дома, писателя Льва Успенского, опубликованные в 1972 году в журнале «Техника – молодежи». Оказывается, уже тогда остепененные ученые могли забывать буквально азы своей науки. Я даже выписал себе этот отрывок.

«…Обычный рабочий дэзээновский день. Я веду экскурсию в своем отделе географии. … Камский предупреждает меня: из кассы ему сообщили, что в Дом пришел профессор ЛГУ, известный физик. Точнее, его привел десятилетний внук, уже побывавший у нас со школьной экскурсией. Внук настроен восторженно, дедушка – скептически. И вот Камский просит “посадить профессора несколько раз в лужу”.

Такие случаи повторялись периодически, и Камский мгновенно оповещал все отделы о приходе ученых скептиков. И мы знали, что надо делать. Почтенный физик приходил в отдел астрономии и вступал в спор по поводу точки восхода и заката солнца. Светило наше садится точно на западе и восходит именно на востоке только в дни равноденствия, весеннего и осеннего. Внуку это уже известно, а дедушка о том, конечно, давно забыл. “Дедуня, ну что же ты!” – восклицает мальчик с глубоким изумлением.

Затем любознательная пара переходит в отдел географии, ко мне.

И здесь обнаруживается, что дед совершенно запамятовал точные доказательства шаровидности Земли. Он приводит доводы в пользу того, что ее поверхность искривлена, что она – некое округленное тело, может быть, похожа на яйцо или бублик, а до шаровидности так и не добирается. Я, экскурсовод, опровергаю его построения, а затем приглашаю внука поправить деда, поскольку внук уже знает секрет истинного доказательства.

И профессор уже не обижается, когда даже в отделе физики выясняется, что, отлично зная квантовую механику, он как-то запамятовал нечто из азов своей науки. И он уходит от нас уже не скептиком, а нашим сторонником…»

Очень интересный отрывок, Виктор Иванович! Он говорит о том, что далеко не все, что какой-нибудь современный академик изрекает по поводу новой разработки или изобретения, нужно принимать на веру. Потому что, как свидетельствует опыт, даже признанное светило, углубляясь в свою специализацию, может изрядно позабыть все остальное и понести совершеннейшую чушь! Несколькими словами такой «критик» может погубить все: ведь чиновники и бизнес верят ему. А он может банально ошибиться. Но если во времена Дома занимательной науки в тридцатые были живы понятия чести и совести, и даже маститый ученый, совершив ошибку, мог это признать, то нынче – дело иное. Укажешь некоторым нынешним академикам на их ляпы или на откровенно безграмотное заявление – угодишь в их смертельные враги. Не простят, примутся злобно тебя уничтожать.

Почему я об этом вспомнил? Да просто сам видел, как итальянский профессор Центи, европейское светило в области катализа, вам, дорогой Виктор Иванович, в лицо заявил, будто соединение платины с трифторфосфином невозможно, что его в природе нет. А вы тогда, в феврале 2013-го, его прилюдно посадили в лужу, отыскав в Интернете американскую научную статью как раз о таком соединении. Никогда не забуду злобного взгляда итальянского ученого. Времена изменились…

– Да уж, – Мастер проводит ладонью по широкому лбу. – Тут благородством надо обладать. Гражданским чувством. А еще – способностями, особыми, которыми природа редко наделяет человека.

Откуда в нынешней РАН гении? Они сгорели, умерли от стыда. Остались те, кто жил, не особо напрягаясь. Всякие начальники от науки, секретари парткомов институтов, заместители директоров по хозяйственной части. Ну, еще директора институтов. Но ведь они наукой-то и не занимались! Они только управляли своими структурами…

Потом, вернувшись в Москву, Максим Калашников изучил то, что говорили уже мертвые академики старого закала, времен Большого Рывка СССР. Вот в 1977-м великий биолог и биохимик Александр Опарин (1894–1980), академик с 1946 года, предостерегал:

«…Даже над «локальными» проблемами сейчас нередко трудятся целые институты. Крупные ученые руководят, как правило, солидными коллективами.

И тут их подстерегает опасность. Молодой человек, добившийся признания на научном поприще, порой стремится поскорее выйти в начальники, увлекается административными функциями в ущерб своей творческой деятельности. Мне кажется, что чем позднее ученый превратится в администратора и, по существу, оторвется от живой науки, тем лучше будет и для него самого, и для окружающих, и – главное – для общего дела…»

Давно усопший Опарин оказался прав: то, что сейчас называется наукой в РФ – это «наука» начальников-администраторов, давно оторвавшихся от живой науки. Институты очень нужны, но они не заменят гениев. А гениев-то начальство, выбившись в академики, терпеть не может. Оно их предпочитает гнобить и объявлять «лжеучеными». Кого можно считать истинным ученым, а не администратором и не «научным работником»? Опарин в 1977-м отвечал и на этот вопрос.

«Сейчас повсеместно наблюдается процесс слияния родственных наук в единую систему человеческого знания. Поэтому ведущую роль в науке завтрашнего дня будет играть энциклопедически образованный ученый, досконально изучивший не только свою, но и смежные области науки, владеющий всем арсеналом технических средств, которые используются в экспериментальной работе. Помимо этого, он должен обладать идейной убежденностью, готовностью идти на любые жертвы во имя защиты своего миропонимания.

Молодым людям, вступающим в науку, я хочу пожелать, чтобы они четко определили свое место в мире, в обществе, в избранной ими сфере деятельности. Основываясь на своем личном опыте, могу сказать, что посвятить себя поискам истоков и смысла жизни, раскрытию сокровенных тайн ее возникновения – значит прожить жизнь не зря…»

 

Послания мертвых академиков

Сейчас слова Опарина звучат, как приговор, как обвинение современной «науке» начальников и администраторов, эпигонов и «борцов со лженаукой». Сегодня именно «энциклопедически образованный ученый, досконально изучивший не только свою, но и смежные области науки, обладающий идейной убежденностью, готовностью идти на любые жертвы во имя защиты своего миропонимания» в постсоветской науке – враг номер один. Его моментально провозглашают сумасшедшим шарлатаном, его принимаются уничтожать любыми способами. Энциклопедизм гонят: нужно быть узкоспециализированным существом. Если ты физик, то на химию у тебя не должно быть времени.

Да, эти же явления наблюдались и в 1977-м, когда Опарин произносил свою горячую речь. Но постсоветская наука не изжила язв науки советской. Наоборот, она их приумножила и многократно усилила.

А, между тем, в семидесятые годы мертвые нынче академики-гиганты говорили о грандиозной сложности задач, что встанут перед наукой и человечеством в XXI столетии. Неявно, но они давали понять: только гениям-энциклопедистам под силу соединить разорванное знание и совершить нужные прорывы. Они говорили о силе фантазии ученого и ее огромной роли в грядущих прорывах. Сегодня, читая их, по сути, завещания и пребывая в уже наступившем столетии, мы обнаруживаем себя среди упадка, нового варварства и мракобесия, надевшего маску «официальной науки».

Великий русско-советский академик, биохимик Николай Семенов (1896–1986), лауреат Нобелевской премии и Герой труда СССР, в августе 1974 года тоже говорил о гениях с живой фантазией, потребных нынешней науке.

«…Ученый-фантазер – характеристика, прямо скажем, убийственная.

И вместе с тем, когда об ученом говорят, что он лишен фантазии, воображения, за этим также стоит явное неодобрение. Словом, согласившись рассказать о будущем химии и смежных областей, я рискую закрепить за собой прозвище “ученый-фантазер”. Поэтому прошу учесть, что в этом моем “падении” виноват не только я, но и редакция, пожелавшая получить рассказ о научном направлении, которое уже в начале пути сулит захватывающие перспективы. Это направление можно назвать химической бионикой. Его цель – призвать на службу человеку те поразительные по своей эффективности химические процессы, которые протекают в живой природе…

…Мы научились синтезировать белок в лабораториях, но эта операция требует многих месяцев упорной работы. А в живых системах те же реакции протекают за несколько минут, при температурах и давлении, близких к условиям окружающей среды. И в отличие от многих промышленных процессов, биохимические не загрязняют среды – все продукты жизнедеятельности одних организмов полностью утилизуются другими.

…Доводилось ли вам видеть в ночном лесу призрачное мерцание крохотных огоньков? Это – жуки-светлячки. Секрет их свечения связан с окислением органического вещества – люциферина. Причем химическая энергия превращается в световую с исключительно высоким коэффициентом полезного действия, достигающим 50–80 %.

Реакция окисления люциферина идет при непременном участии ферментов. Но какова их роль? Лабораторная проверка показала: при реакции без участия ферментов квантовый выход световой энергии примерно в 100 раз меньше, чем в ферментативных процессах. Правда, механизм действия пока еще не совсем ясен. Возможно, ферменты служат своеобразными “матрицами”, которые делают молекулы люциферина более жесткими. И поэтому с увеличением жесткости молекул растет и световая «отдача».

Если предположение окажется правильным, то перед нами откроются пути к созданию принципиально новых и весьма эффективных систем освещения.

А листья растений? Мы знаем, что в них из углекислого газа изготовляются “кирпичики’ будущих белков – молекулы углеводов. Но вот что интересно: зеленый лист делает это с помощью световых лучей, которые сами по себе не в состоянии разбить молекулу углекислого газа. Поэтому лист накапливает или концентрирует энергию солнца. Как? К сожалению, механизм процессов фотосинтеза до сих пор остается загадкой. А между тем с ним связаны многие наши надежды на будущее. В том числе надежда использовать солнечную энергию. У большинства полупроводниковых солнечных батарей КПД сегодня ниже 20 %. В зеленом же листе, при малой освещенности, процессы фотосинтеза идут с к.п.д. примерно в 20–25 %. Но с возрастанием интенсивности светового потока эта цифра уменьшается до 2–4 %.

Вероятно, срабатывает защитный механизм, спасающий клетки от губительного избытка радиации. Вряд ли нам удастся увеличить к.п.д. фотосинтеза в самих растениях путем генетических изменений.

В связи с этим интересны недавно проведенные эксперименты, в которых с помощью выделенных из клетки хлоропластов обычную воду под действием солнечного света удалось разложить на водород и кислород. Уже сам по себе такой способ утилизации солнечной энергии весьма заманчив. Ведь водород ценен не только как высокоэффективное топливо. Он – необходимый реагент в топливных элементах – устройствах для прямого преобразования химической энергии в электрическую. А кислород очень нужен промышленности.

Судя по предварительным результатам, в проведенных экспериментах удалось осуществить преобразование солнечной энергии с к.п.д. значительно большим, чем у современных фотоэлектрических устройств. Следовательно, если поиски увенчаются успехом и исследователи смогут довести к.п.д. процесса до 40–60 %, их усилия станут важным шагом на пути к широкому использованию солнечной энергии.

Предвижу возражения скептиков: где взять огромное количество иммобилизованных ферментов, необходимое для решения подобной задачи? Видимо, единственный выход – научиться синтезировать их чисто химическим путем…

Или взять, например, наши мышцы. В них быстро и с высоким коэффициентом полезного действия совершается непосредственное превращение химической энергии в механическую. Этому живому устройству присуще еще одно незаменимое качество – высокая надежность. И достигается она без помощи “запасных частей”. Просто в тех случаях, когда какая-нибудь из клеток ткани отмирает, на ее месте “вырастает” другая. Достоинства мышцы заставляют исследователей задумываться над тем, как перенять опыт природы.

На пути создания искусственных мускулов еще предстоит преодолеть огромные трудности. И тем не менее можно думать: со временем вообще исчезнут четкие грани между материалом, машиной и источником энергии. Появится совершенно особая форма материи, когда вещество само будет служить источником энергии, само станет передавать ее и потреблять для реализации каких-либо процессов.

Дав волю фантазии, можно представить, что человек в сотни раз умножит силу своих мышц и, прочно закрепив достаточно большие крылья, сможет летать по воздуху с легкостью и маневренностью птицы. Появится совершенно новый тип машин, в основе которых будет движение рычагов, а не вращение. Эти машины будут иметь рабочие органы, обладающие гибкостью ног, рук и даже пальцев. Сюда же следует отнести и новые конструкции шагающих механизмов, и сельскохозяйственные уборочные автоматы, и неутомимых роботов, заменяющих человека у конвейера.

Все это сейчас кажется фантазией. Но разве жизнь уже не научила нас, что успехи науки и техники подчас превосходят самые смелые мечты?..»

Читая это завещание «древнесоветского» академика, я горько усмехаюсь. Ибо представляю, что сказали бы желчные больные старики из комиссии по лженауке в наши дни, столкнувшись с подобными речами. И если бы они не знали их автора. Господи, да говорящий сейчас подобное был бы просто распят и пожизненно заклеймен званием безумца. Ибо из «современной науки» на обломках СССР ушел тот самый дух дерзкой фантазии. Не говоря уж об энциклопедичности.

Вернувшись из Всеволожска домой, я отыскал еще одно «завещание» советского ученого-гиганта. Члена-корреспондента АН СССР Владимира Сифорова (1904–1993). Этот бывший беспризорник, воспитанный Советской властью в детской колонии, в 1970-м провидел Интернет, мечтал о живых машинах и прорыву человечества к более высокой форме развития, к сверхразуму.

«…Исследование материи на микроуровне помогло понять ядро атома. Электрон неисчерпаем, дальнейшее углубление в микромир приведет к открытию новых полей и энергий, применение которых в технике вызовет фантастические последствия. Но пойдем в другую сторону: в макромир. Надо ожидать, что и там переход от одного уровня материи к другому будет сопровождаться открытием новых полей. Представьте, какие же силы участвуют во взаимодействии метагалактик…»

Вот это полет мысли! Каков замах! Читая интервью современных академиков РАН в «Эксперте», не вижу ничего подобного. А тут, в 1970-м, никакого страха, что тебя объявят лжеученым за речи о возможности открытия новых полей и энергий. Никакого меркантильно-«сколковского» духа. Никаких «комиссий по лженауке», что начнут бешеную травлю только за само упоминание о возможности открытия новой энергии.

Читаю Сифорова дальше:

«…Сегодняшняя техника мертва. Пока аккумулятор питает радиостанцию, она действует. Иссякла батарея – и конец: металлический ящик беспомощен. Иное дело – живой организм. Порез на пальце затягивается через несколько дней. Наши конструкции не наделены способностью к саморазвитию, самоорганизации, самопроектированию, самоохранению – и еще ко множеству свойств, начинающихся с «само». Задача ближайших лет – вдохнуть в технику эти возможности живого.

Еще в 1954 году я писал о надежности сложной радиоэлектронной аппаратуры как о проблеме номер один. Число первичных элементов, кирпичиков, из которых построены электронные устройства, превышает десятки тысяч. Представим себе, что сами по себе кирпичики очень надежны, очень – и все-таки при первой же трещине вся система отказывает. А если ввести в такой аппарат блоки поиска неисправности, замены негодного диода и т. д.? Это уже зачаток системы «само». Ростки надо пестовать, свойства регенерации развивать. Общее направление задает человек, а уж машины сами будут проектировать себя.

За нами корректировка программы в соответствии с потребностями общества. С этого момента техника зашагает самостоятельно. Как годовалый ребенок, наконец-то отпустивший материнскую руку. Сегодня мы еще играем в киберигрушки, а завтра…

Стоит обратить внимание на три ветви научно-технического прогресса. Прежде всего – электронно-вычислительные машины, создание которых можно смело считать самым замечательным достижением века. Память ЭВМ увеличится настолько, что способна будет хранить богатства, накопленные во всех науках, во всех культурах и на всех языках. Очевидно, в скором времени решится и проблема взаимоотношения человека и электронной машины: методы связи, получения информации от ЭВМ станут всеобщими, надежными, не зависящими от языка, кинематографичными…

Вторая ветвь – микроминиатюризация. Недавно мне подарили заколку для галстука. На ней 750 тысяч фотодиодов. И это не предел!

Третье направление – чисто математическое – теория систем. Сейчас она бурно развивается. И не случайно. Мы наблюдаем тенденцию к созданию глобальных производственных, транспортных, энергетических, информационных структур. Телеспутники и спутники радиосвязи уже реальность. Видеотелефоны сблизят людей на нашем маленьком земном шаре. Машинное производство сольет разрозненные энергетические системы в единую. Коммуникации соединят электронно-вычислительные центры. Укрупнение систем повлечет за собой усложнение их организации и в конечном счете обернется их качественным усовершенствованием.

Мне представляется: в сверхсистемах произойдут радикальные изменения разных рангов, и в конце концов возникнет новая форма движения материи…»

«Попробуем схематизировать эволюцию. Мертвая природа – скачок! – живая природа – скачок! – человек. Чтобы прийти к высшей форме движения, материи потребовалось два фундаментальных сдвига. Будет ли третий? Я имею в виду не смену общественных формаций – она неизбежна, установлены ее законы и т. п.

Речь идет о путях совершенствования разума. Возможна ли еще более высокая форма движения материи? С точки зрения материализма в этом нет ничего невероятного. В самом деле, если развитие бесконечно, то бессмысленно отыскивать его логический предел.

Мы почти ничего не знаем о структуре мозговых связей. Как возникает научное понятие? В чем секрет творчества? Наши представления настолько грубы, что не допускают даже хирургического вмешательства с целью усовершенствования аппарата мысли. Но, несомненно, возникнет обратная связь, начнется воздействие сознания на сознание, мозга – на сам мозг. И возможно, появится более высокая форма, чем сознание. Произойдет скачок такого же ранга, что и от мертвой материи к живой…»

Оценили интеллект мертвого ныне советского ученого? Он в семидесятом году предвидел (пусть и нерезко, смазанно) Интернет и возможность превращения компьютеров в фактор эволюции человека. В 1970-м Сифоров предлагает создавать «живую технику», способную развиваться и воспроизводить себя так, как биологические организмы. Он видит, что вектор такого развития ведет фактически к превращению человека в новую расу, во что-то гораздо более развитое, чем простой сапиенс. И к созданию общества, где человек избавлен от участи придатка к машине, от конвейерного рабства.

Но попробуйте-ка высказать подобное сегодня, почти полвека спустя, в Интернете. Вы просто потонете в море истерично-злобных обвинений в безумии и шарлатанстве. Попробуйте поставить подобные задачи перед государством сейчас, в 2010-е. Будете иметь дело с профессиональными борцами против лженауки.

Слушая голос Сифорова из прошлого, из самого конца «ревущих 60-х», мы находим еще одно тревожное предупреждение. Вспомним, как рынешняя РАН с презрением относится к инженерам и представителям технической науки. Как она высокомерно пыталась замкнуться в «чистой науке», избегая всего прикладного. Как ее представители стаей воронья бросились на Мастера, ненавидя его именно за прикладной характер его работ. А ведь Сифоров говорил:

«К техническим наукам иногда относятся свысока, считая их чуть ли не второсортными. Дескать, “инженерия” использует открытия, сделанные в физике, химии и т. п. Наивно! Правильнее признать за техническими науками собственное фундаментальное значение – если, конечно, согласиться с прогнозом о создании особых форм движения материи на их базе…»

Знал бы он, что настанет то время, когда постсоветский академик Кругляков начнет поливать грязью человека только за то, что он осмелился превратить открытие конца 60-х в работающую технологию и запатентовал ее! Знал бы Сифоров, что впереди – эра нового мракобесия! Интересно, что ждет сейчас того, кто, как и Сифоров в 1970-м, заявит о возможности появления «одушевленной» техносферы?

Но мы отвлеклись, читатель. Вернемся снова в засыпанный снегом Всеволожск начала 2013 года…

 

Когда нет гениев

– Чтобы представить себе состояние современной отечественной науки, посетите любой современный НИИ РАН. В полдень откроются стенные шкафы – и вы будете поражены изобилием коньяков и виски. Откуда все это? И мир науки об этом знает…

– Ведомо мне, Виктор Иванович, что нынче от знаменитых когда-то на весь мир советских академических институтов остались только скорлупы, пустые оболочки…

– Да вообще положение чудовищное! Дело даже не только в развале и деградации науки. Дело – в порочной «узкой специализации». Ученый изучает не организм в целом, даже не клетку в общем, а, скажем, цитоплазму. Он зарывается в нее, теряя всякое представление об общем, в надежде на то, что обнаружит нечто, что еще не нашли другие. Он всю жизнь сидит у какого-то физического прибора и по-дурацки измеряет какой-нибудь вихревой ток при прохождении через магнитное поле, потому что надеется отыскать там то, что еще никто не находил.

Вот недавно вице-президент европейской Ассоциации катализа Гретцель заявляет мне: у вас в катализаторах – частицы в 60 нанометров? Так это, дескать, никакие не наночастицы. Ибо у нас, мол, 2–5 нанометров. И даже меньше. Я ему втолковываю: один нанометр – это всего три молекулы платины вместе. Неужели всего три молекулы могут составить объемную физическую частицу? Простите, но это – атомный кластер по вашей же научной классификации.

Сейчас рождается новое направление – супрамолекулярная химия. Но нет гениев, нет сверхмощных умов, чтобы ее развивать и использовать. Ибо главные направления науки создавались и создаются единицами. А тысячи – только кидаются по их следам.

Вот один гений, Вологдин, еще при Сталине увидел, что можно положить кусок металла в поле токов высокой частоты – и он разогревается. Когда он показал это советскому правительству в 1947-м и показал, как можно закалять сталь поверхностно, ему дали самый роскошный дворец – княгини Воронцовой-Дашковой в огромном Шуваловском парке. Чтобы он в нем новый Институт токов высокой частоты создал. Он возник из одной лаборатории Вологдина, создавшего технологию закаливания металла с помощью токов высокой частоты, причем с созданием изделий, способных служить по полвека.

Я ведь работал с НИИТВЧ, Максим. С их помощью я создал первую и единственную в мире установку по промышленному производству фуллеренов. В этом институте работают потрясающие специалисты своего дела, умные, хорошие люди. Но принципиально новых идей нет, нет еще одного Вологдина. И так было всегда: однажды приходит тот, один, что выламывается из хода действительности, разрывает косное знание, вторгается в неизвестные, неописанные пространства, творит новые сущности. Его идеи подхватывает коллективный разум: ученые, настоящие труженики, их роковая предназначенность – измерять, систематизировать, строить графики. Но при них есть еще и огромная плеяда так называемых научных работников, завистливых неудачников, они пришли в науку не по зову, они видны сразу – по тусклым, как у дохлой рыбы, глазам…

Мастер входит в раж, голос его взлетает к потолку комнаты. Основная масса ученых – плоды отрицательного отбора. Это ущербные существа с тьмой комплексов. Ждать от них какой-то смелости, парадоксов, умения двигаться нехожеными путями и невиданного полета фантазии невозможно. Как правило, большинство так называемых ученых – школьные зубрилы, «ботаники». Хилые и неуверенные в себе, эти дети начинали искать свой способ самоутверждения. То есть принимались зубрить сложные предметы: математику, физику, химию. Но не потому, что их обуревала жажда познания (это свойственно лишь немногим детям), а именно из желания самоутвердиться и компенсировать отсутствие и крепких мускулов, и привлекательности для женского пола. Именно масса таких ущербных породила стереотип: умный – обязательно щуплый и неуверенный в себе очкарик. В то время как древние эллины культивировали совершенно иной идеал: атлетическое сложение и отличные мозги в одной личности. Мало того (и это Максим Калашников знает по себе), человек с хорошими мышцами и сильным интеллектом вызывает в нынешнем обществе неосознанную ненависть. Ибо он – «неправильный», нестереотипный. Все должно быть «нормально»: либо умный, но дисгенический уродец, либо – тупой «качок».

Множество закомплексованных и зашоренных зубрил, лишенных на самом деле творческой смелости, поистине – молодых старичков, затем идут в науку. Но знания их, как правило, носят книжный характер. Или, как говорил великий Эдисон, «иероглифический». То есть они не в лабораториях и цехах обретают знания, потом подкрепляя их книгами. Они с самого начала – рабы текстов. А тексты убивают их пытливость и ребяческий задор, накрепко вбивая в мозги: вот это, это и это – невозможно. Даже не пытайтесь соваться туда и не пробуйте сделать то, что признано невозможным. В то время, как истинно великий ученый – это исследователь с задорной мальчишеской психологией, которому нравится решать самые невыполнимые задачки.

В итоге наука на 90 % населена серенькими, ущербными личностями, способными десятилетиями толочься в тени умерших гениев и вести совершенно нетворческую работу, чего-то там обнаруживая. (Ну, конечно, если это не «британские ученые», славные тем, что находят корреляции между величиной мужского полового члена и глубиной женского оргазма или же влияние потребление шоколада на семейное счастье. Но «британские ученые» – особая статья). Более 90 % научных работников – беспомощные и слабые личности.

Однако серая слизь, считая «учеными» только себя, выдвигается в директора институтов, в членкоры и в полные академики. Получает желанные бюджетные ассигнования, руководящие посты и общественный статус. Но, сознавая свои неполноценность и бесплодность, эта порода смертельно ненавидит настоящих ученых. Тех самых, с огнем в глазах, с ребяческим стремлением к познанию и изобретательскими способностями, о которых говорил сталинский академик Опарин. Потому что на фоне таких личностей титулованная серость видна особенно отчетливо. Потому что эти гении-смутьяны яркими метеорами врываются в их затхлый мирок, предлагая в одночасье решение тех проблем, за которые серость даже не пыталась взяться. Эти гении всегда показывают, что главная забота «ученых» – не познание истины, а всего лишь интриги и драка за начальственные кабинеты и бюджетные деньги. Драка за право годами заниматься ерундой, не давая обществу ничего полезного.

И тогда серые в унылой Постсоветии принимаются убивать гениев, втаптывать их в грязь. В этом – страшная проблема отечественной постсоветской науки, существующей вот уж третий десяток лет. В СССР было легче: там истинные Ученые могли пробиться, потому что существовало острое противостояние с Западом, что требовало решения сложнейших проблем. Ну, надо было реально первыми создать термоядерную (водородную) боеголовку. Создать, скажем, технологию обеспечения радионевидимости баллистических ракет или самолетов. И тут нужны были подлинные исследователи и конструкторы. Тогда серым приходилось мириться с их существованием, ибо кто-то должен был решать «нерешаемые» проблемы. Однако как только Советский Союз погиб и кончилось знаменитое Противостоние с Западом, серость взяла верх и принялась изничтожать гениев. Причем подчас – на дальних подступах.

На Западе истинным ученым можно уцелеть и даже пробиться наверх, потому что там не только ВПК сохранился. Там еще есть крупные корпорации, готовые оплачивать передовые разработки. Ибо им нужны технологии ради сохранения конкурентоспособности. В РФ и на других обломках Союза в сем отношении – беспросветье. Потому что постсоветские «корпорации» – это сырьевые и низкотехнологичные тупицы. В науку они практически не вкладываются, спроса на отечественных гениев не создают, а технические новинки предпочитают покупать за рубежом. Поэтому научная серость снова торжествует.

– Они – не ученые, а научные работники. Очень верное название! – считает Мастер. – Между понятиями «научный работник» и «ученый» лежит пропасть…

– Пожалуй, – соглашаюсь я. – Это примерно такая же разница, как и та, что существует между терминами «бизнесмен» и «предприниматель». Бизнесмен занимается только тем, что придумали до него. Ну, сосиски производит или автомобили, магазин держит или нефть добывает. А предприниматель именно что предпринимает: он изобретает и строит новый бизнес. Предприниматель – это гений в экономике. Такими гениями были те, кто стал первопроходцем. Тот же Эдисон, первым в мире создавший технополис – «фабрику изобретений» в Менло-парке. Или Форд, первым в мире применивший конвейерное производство доступных среднему классу автомобилей. Предприниматели создали нефтепереработку, гражданскую авиацию, Интернет-бизнес. Предприниматель умеет ставить бизнесменов себе на службу, делая их элементами своих схем.

Ученый – тот же своеобразный предприниматель от науки, умеющий искать «не под фонарем», открывать новые пути…

– Но есть и более высокая ступень – мыслитель, – замечает Мастер. – Между ученым и мыслителем – тоже пропасть. Потому что ученый разбирается в своей науке. А мыслитель разбирается во всем, поднимаясь на уровень обобщений, постигая реальность в ее целостности.

А что наши «ученые»? Есть у меня один знакомый, доктор физико-математических наук. Далеко не худший на фоне нашей науки человек. Но и он, увы, страдает той же болезнью узкой специализации, неэнциклопедичности. Я ему как-то говорю: «Ты читал статью академика Анатолия Бучаченко? Это же прорыв в химии!»

А он мне в ответ: «Виктор Иванович, я же – физик».

То есть его это не интересует. Мол, что с того, что в химии произошло нечто необыкновенное?

Вот и весь сказ. Вернее, диагноз…

– Для меня это – своеобразный тест, – смеется Мастер. – Тогда мой знакомый его не прошел и стал для меня ясен. И тут я на него смотрю по-новому. Ну да, крупный череп, благородно-академическая седая бородка, выверенная линия поведения и хорошо поставленная речь. Даже движения его так величественны, что должны подчеркивать неординарность этого человека и силу его мысли. На вид – настоящий ученый. А на самом деле это – всего лишь видимость, яркая оболочка, призванная скрыть пустоту. Туфта!

Научившись за свою жизнь правильной терминологии, они просто морочат всем голову путаными построениями…

Но они боятся меня! Они могут собраться в Академии наук и позвать журналистов, чтобы публично объявить меня лжеученым. Я кричу им, этим Александрову, Круглякову и Захарову, пишу открытые письма: давайте встретимся лицом к лицу, в присутствии прессы. С доской и мелом. Начнем гласную дискуссию. Вы выдвигаете обвинения в мой адрес – а я отвечаю на них фактами и формулами. У вас есть шанс: прикончите меня принародно, разоблачите меня при всех. Покажите миру, что Петрик не знает того или иного физического закона. Давайте устроим все это в питерском Доме ученых. В ходе диспута и я задам академикам встречные вопросы.

Но они на это не идут! Попросту трусят. Выносят суждения заочно. Отговариваются тем, что, мол, Петрик все время врет. Ну так поймайте же меня на вранье, черт вас дери.

Не хотят. Опасаются. Дрейфят откровенно.

Знаете, почему? Потому что они зачастую сами выказывают чудовищное невежество. Возьмем того же академика Александрова. Не кто иной, как он, заявил, будто радиоактивная пыль очень плохо задерживается фильтрами. Обычная пыль-де улавливается, а радиоактивная проскакивает. Причина, как сказал Александров, хорошо известна специалистам по радионуклидам – радиоактивный распад сопровождается механическими толчками отдачи, когда выбрасывается высокоэнергичная (именно так написал академик Александров!) альфа-частица. В результате пылинка слетает со своего места на фильтре и мигрирует.

Подчеркну, что это говорит физик, академик РАН! Он как будто не знает, что даже мельчайшая пылевая частичка, на которой сидит радионуклид, во много миллиардов раз больше самого радионуклида. То есть, он похож на комара, что сел на кузов грузовика, везущего тонны камня. Может ли комарик, лягнув грузовик, заставить многотонную махину сдвинуться с места? Если верить академику РАН Александрову, то да, в силах. Вам не страшно, что в стране – такие академики? Мне – страшно.

Но тогда понятно, почему такие «ученые мужи» как огня боятся открытого диспута. Ведь он моментально покажет их истинные способности.

Но черт с ними со всеми, Максим. Главная мысль вам понятна. Науку должны двигать гении, а не серости. В то время, как нынешняя наша наука оказалась в плену у посредственностей. Нам действительно нужен рывок в развитии, но его нельзя совершить без подлинных ученых и мыслителей.

– Не спорю, – отвечаю Мастеру. – Не раз сам видел, что некоторые самоучки способны сделать больше остепененных академиков. Но ведь настоящий исследователь должен располагать прекрасным мозгом. Как он работает? Это всегда меня интересовало. Каким образом приходят озарения? Как отыскиваются парадоксальные решения, как было в случае с получением чистого осмия-187? Как мозг раскрывает свои возможности?

– Вот мы и подошли к самому главному…

 

Симбиоз

Шаг за шагом мы вместе с Мастером открываем, пожалуй, самое сокровенное. Тайну открытий и озарений. Итак, в каждой проблеме есть своя заветная точка, некая «эрогенная зона». Коснись ее – и ты получишь желаемое озарение. Это – как «шверпункт» в немецком военном искусстве, узловая точка. Но как ее нащупать? Или увидеть?

Нужно заставить работать свой мозг. Он – по сути еще одно разумное существо внутри нас. Всю жизнь длится борьба нас и мозга на тему: «Кто здесь – хозяин?» Считайте, что каждый из нас – это симбиоз. Из собственно нашей личности и нашего мозга.

Подлинный хозяин, безусловно, он – наш мозг, – утверждает Виктор Иванович. Возьмем к примеру такое пренеприятное явление, как алкоголизм. Что это? Почему здоровый, вменяемый человек не может сказать себе «нет»? За сутки организм выделяет 32 грамма чистого алкоголя, и это – питание мозга, его энергетика. Для этих целей в нашем организме есть своя фабрика, которая исправно обслуживает потребности мозга. И вот человек начинает привносить это зелье извне, в избытке. И особенно в этом деле страшны опохмелья, котрые не дают восстановиться внутренней фабрике и она, в конце концов, невостребованная редуцируется. И вот однажды вы кричите: «Нет, нет, не буду, у меня мама в больнице!». Но мозгу нет дела до нравственности, он властно говрит: «Пошли, мне нужно выпить». И с ним не поспорить слабому существу по имени человек.

Его власть над нами неограниченна и абсолютна. Нам, самонадеянным, только кажется, что мы все видим, всем управляем, все верифицируем, не замечая, что почти все наши поступки, либо напрямую, либо опосредованно, мотивированы интересами мозга. Взять, к примеру, один из его защитных механизмов под названием «когнитивный диссонанс».

Как это происходит? Возвращается муж из командировки раньше срока, а у жены – любовник. Ну, успевает он выпрыгнуть из окна, но без штанов. Муж входит, смертельно посеревшая жена прижимается к стенке, штаны лежат на полу. Но мозг защищает себя от физиологического стресса, с развитием которого нарушится кровообращение и пр. Он делает так, что обманутый супруг не видит чужих брюк. Он наступает на эти брюки, перешагивает через них – но не видит. Почему? Так мозг защищает себя от физиологического стресса, с развитием которого нарушится его кровообращение, доставка необходимых для его деятельности продуктов и пр. Так он ослепляет нас во многих ответственных моментах нашей жизни.

Но в других случаях он не щадит себя, проявляя бдительность ежечасно, ежесекундно, и даже ночью. Он слушает, анализирует бепрерывно поступающие из окружающего мира сигналы, звуки, отделяя незначимое от существенного, о котором извещает нас, включив своевременно тот или иной анализатор. Так мать не слышит разрывающихся рядом мин, но немедленно проснется на писк прижатого к груди младенца. Так мы не падаем во сне с верхней полки в купе вагона, а пьяный человек, когда ответсвенным за весь организм остается единственый хозяин – мозг, падает с третьего этажа, но группируется и остается невредимым.

Мозг знает о мире гораздо больше, чем полагается знать его носителю. Я погружу вас в гипноз, и ваш мозг расскажет, о чем говорили в коридоре, как долго лаяла соседская собака. Иногда он, анализируя поступающую информацию, способен сделать вывод о предстоящих нприятностях, готов предупредить вас, но не может, поскольку между вами не установлен язык связи. Однако, если вы верите в то, что пожар во сне – это к ссоре, он предупредит вас. Поскольку, проходя мимо, слышал, как сотрудник за соседним столом нашептывал секретарьше такое…

Сонники – это установление условных знаков в общении с вашим мозгом. У меня тоже есть свой личный толкователь снов. Например, если приснилась рыба, то я скоро заболею. А если приснилась трепещущая в моих руках рыба – заболею сильно. Эти символы я установил сам, согласовал с субстратом.

Помню, как вызвал недоумение у знакомого из Москвы, когда сказал, что не смогу приехать к назначенному числу, ибо в среду заболею. Хотя на самом деле нет в сем ничего сверхъестественного. Просто, как только вирус проник в наш организм, специальные клетки-разведчики тут же донесли об этом сведения в иммунную систему, другие клетки уже идентифицируют врага, иммунная система готовится запустить производство соотвествующих антител. И обо всех этих событиях мозг знает первым. Вы же об этом узнаете лишь на третий день, когда в крови начнут накапливаться токсины.

Но если вы установили связь со своим «серым веществом», то он любезно предоставит вам сведения о том, что через три дня вы заболеете гриппом.

Я, Максим, состою в особых отношениях со своим мозгом. У нас случаются ссоры. Бывает, он замыкается в себе и не желает сотрудничать, дружить. Но нужно уметь с ним договориться, своевременно потрафить его интересам, предоставить максимум свобод. Как? Например, искусственно отключить цензор – верификатор, который со своим предметным восприятием мира так и суется повсюду, навязывая нам линейные, примитивные решения.

Одним из способов является гипноз. Собственно гипноз это и есть состояние, когда отключен цензор, великий верификатор, то есть вторая сигнальная система, а вербальная связь мозга с коммуникатором поддерживается через слуховой анализатор, раппорт.

К примеру. Вот я сейчас утверждаю, что этот предмет красного цвета. Но вы мне не верите, поскольку спосбны к верификации поступающей вербальной информации. Однако через несколько минут картина может поменяться: височные доли отключены, информация беспрепятственно поступает в мозг, и если я скажу, что от моего прикосновения возник ожог, то он тут же реализуется в виде волдыря.

Таким образом, с помощью гипноза мы депрессируем те области мозга, которые отвечают за логические операции.

Гипноз отключает те области мозга, что отвечают за логические операции – височные доли. Для этого существует множество способов, один из которых – внушение признаков, сопутствующих засыпанию.

Но мозг бодрствует, даже когда мы спим.

Сон – явление очень сложное.

Наблюдая за людьми, которые не могут спать и бодрствуют по 15 лет, чувствуя себя при этом прекрасно, я прихожу к выводу о том, что сон – всего лишь рудиментарный остаток. Реликт тех времен, когда первобытному человеку нужно было выживать в ночной темени. Когда надо было замереть и не шевелиться.

Вы, Максим, и без меня отлично знаете, что мышление, эмоции и речь между собой жестко связаны.

Вы возбуждаетесь – и ваши движения становятся резче, и мыслите вы быстрее. Расщепление этой триады (схизис) и есть шизофрения. Зачастую именно через патопсихологию мы наилучшим образом познаем устройство тех или иных психических функций. Например, распад триады у больных шизофренией, сопровождаемый несоответствием между эмоциональным состоянием и состоянием речедвигательного аппарата, проявляется на ранних стадиях в неожиданных сменах темы разговора, а с развитием болезни – в так называемой «шизофренической окрошке».

И еще. Ежесекундно наш мозг перерабатывает поступающие по афферентным волокнам сигналы о внешнем мире (экстероцептивные сигналы), сигналы от опорно-двигательного аппарата, состоянии наших мышц, положении тела (проприоцептивные сигналы), сигналы, идущие от внутренних органов (интероцептивные сигналы).

И теперь о главном. Можем ли мы как-либо ускорить наше мышление, улучшить его качество? Можно ли приказать мозгу мыслить лучше, эффективнее? Мы хорошо знаем, что прямая регуляция этой психической функции невозможна. Но можно зайти через триаду. Через какой ее элемент? Через эмоции? Маловероятно. Но остается речедвигательный аппарат, то есть возможность влияния на триаду, изменяя интенсивность поступления сигналов от скелетно-мышечной системы. Вот вы, Максим спортсмен, сейчас, не меняя положения, обратите внимание на то, сколько мышц у вас в настоящее время напряжено напрасно. Что это значит? Это значит, что вы сжигаете энергию мозга.

А теперь представим, что вы расслабили все мышцы тела, придали телу состояние покоя и недвижимости. Кроме этого, вы максимально снизили поступление экстероцептивных сигналов – отключили свет, звуки. Напомню, что ваш мозг постоянно анализирует поступающие извне сигналы, океан информации, верифицирует ее, отделяет главное от второстепенного. Он слышит и видит все вокруг, тратя на это огромную энергию. А теперь представим, что вы устроили сенсорную депривацию.

Находясь во второй фазе автогипноза, вы перестаете ощущать свое тело, сердце бьется ритмично, сознание как бы повисает в воздухе. И вдруг перед глазами возникает яркая вспышка: море, небо, девушка в бикини. Что это? Эти апперцептивные образы мозг создает для переработки гигантской энергии, которая высвободилась в результате экстероцептивной и проприоцептивной депривации. В эту минуту задайте ему вопрос, вектор размышленния – и он с радостью приступит к работе.

Когда «хозяин» отсутствует, мозг в состоянии привлечь из своих глубин информацию, которую вы давно забыли, или которой и вовсе не владели, но ваш мозг подслушал случайно, прочитал между строк. И решает он поставленную задачу так, как вам и не снилось.

Но это только небольшая часть из арсенала моих технологий, которые разработаны для постижения нового.

Всякая система стремится к энергетически выгодному состоянию. В этом смысле мозг, как и все живое, откровенно ленив. Как заставить его максимально включить его ресурсы?

Когда А. Собчак в присутствии других высокопоставленных лиц указал мне на мировой спрос на Ос-187 и спросил, что мне известно об этом и могу ли поставить технологию получения этого элемента, я в тот момент не знал о теме ровным счетом ничего. Но спокойно и уверенно ответил, что берусь за это дело, что стопроцентно решу эту задачу. Помню, как мозг, поставленный в безвыходное состояние, буквально напрягся, недовольный моим поступком. Но деваться некуда – и он немедленно включил все разработанные им ранее поисковые стратегии.

Первейшей из них является инверсия. Вот пример. Помещик и вовсе разбогател, и вот ему уже мешает любоваться озером огромный валун. Пригнал сто лошадей-тяжеловозов, но и они не смогли сдвинуть камень с места. Пришел мужичок – и говорит, что уберет камень. Но даст ли ему барин денег за это? Барин согласился. И вот мужичок взял лопату, да стал подкапывать камень, опуская его под землю все ниже. За неделю справился.

Вот и я подумал: раз никто не может найти месторождение, где есть Os-187, необходимо искать месторождение, где его нет. Это и было решение. Вскоре я нашел единственную аномалию на Земле: медно-никелевые руды, как правило, сопровождаются полным набором платиноидов. И только Джезказганское медно-никелево-рениевое месторождение имеет только пять платиновых металлов. Шестой платиноид – а именно осмий – отсутствует.

И что из этого? А вот что: у рения имеется слаборадиоактивный изотоп, Re-187. В результате бета-распада он постепенно трансмутирует в дочернее ядро, в Os-187. Вот и все. Если в данном месторождении нет природного осмия, то его изотоп Os-187 будет накапливаться в чистом виде. Дальше, зная о сверхтекучести тетраксида осмия, любой химик средней руки выделит его из рениевых концентратов.

С тех пор прошло полтора десятка лет. Прочитайте очередную статью академика Е. Александрова про осмий 187 – он до сих пор так и не понял ничего. Другое дело, что пройдет и тысяча лет, но никто не узнает, как я нашел указанную аномалию. И это уже о другом…

Слушаю своего собеседника – и тоже вспоминаю. Вспоминаю об опытах доктора Райкова в 1960-е, когда он внушал своим подопечным, что они – Рахманинов или Репин. И люди начинали играть чудесную музыку, рисовать картины. Вспоминаю практики Олега Бахтиярова, специалиста по рассеянному, деконцентрированному вниманию (ДКВ), уже в последние тридцать лет. Бахтияров говорил мне, что сознание человека видит буквально все.

О методе ДКВ вообще ходят легенды. Например, знаменитое упражнение, когда испытуемым предъявляется числовая таблица из 49 ячеек, заполненная в случайном порядке красными числами от 1 до 25 и черными от 1 до 24. Им предлагается произвести параллельный просчет одновременно двух последовательностей: красных в порядке возрастания от 1 до 25, и черных в порядке убывания от 24 до 1, попеременно показывая места нахождения чисел красной и черной последовательностей. В обычных условиях на это уходит 4–5 минут, причем никакая тренировка не повышает скорость выполнения теста.

А в состоянии ДКВ время сокращается чуть ли не до минуты.

На самом деле такой эффект основан на простом тезисе: мы с вами знаем об окружающем мире все, но нужно суметь вывести это знание на рассудочный уровень, в осознание. Пример: годичный цикл обучения в системе школы Бахтиярова заканчивается летним семинаром на берегу Днепра возле селения Бучаки. Чтобы покушать, нужно найти пищу. А пища – банка тушенки – прячется на территории. Знание о том, где спрятана банка, присуще каждому, и эта информация, хотя и не осознается, влияет на ассоциации, связанные с банкой, у каждого из участников. Остается только выяснить общее место в ассоциациях участников. Допустим, мы прячем тушенку в небольшом свертке, вешая его на ветви дерева, под которым стоит «Москвич» красного цвета. Кто-то видит гранат – камень красного цвета. Кто-то видит белый камень в серебряной оправе, а на нем – черные иероглифы. Кто-то – птичье гнездо на ветке. А кто-то – просто катящееся колесо в совсем другом ряду ассоциаций. И вот приходит понимание – девушка из группы восклицает: «Так вот он, гранат!» – и указывает на красный автомобиль. Потом находится и белый камень с черными иероглифами: номерной знак машины. Ну, колесо – уже понятно. Рядом же стоит дерево. Еще немного – и тайник обнаруживается.

Люди знают об окружающем нас мире намного больше, чем пропускают «фильтры», поставленные рациональным мышлением и предопределенные нашими воспитанием и образованием. Заданное нам с детства мышление выступает своеобразным «органом» восприятия. А для того, чтобы отыскать что-то невидимое, нам нужно понять специфику того, что ты хочешь найти – и доразвить соответствующий «орган» психики.

То, что рассказывает мне Мастер, лишний раз подтверждает колоссальный уровень возможностей нашего мозга. Вот Мастер приводит еще один пример, доказывающий, что мозг является носителем океанов информации, которая нам недоступна в обычном состоянии. Мы, говорит он, погружаем взрослого человека в гипнотическое состояние и внушаем ему, что он находится в детском возрасте, год такой-то, день такой-то. И человек играет на полу, принимает подарки, которые ему принесли в тот день, рассказывает нам, как выглядели гости. Понятно, какие озарения может дать мозг, если его правильно «включить». Мастер этим умением обладает.

– Вот есть один из источников энергии, которой вы можете оперировать осознано, говорит он, то ли шутя, то ли серьезно.

– Мой водитель не любит жареную рыбу, но все свое свободное время он посвящает рыбалке, возвращается всегда отдохнувшим, наполненным силами. Рыбок раздает. Однажды я решил проверить, в чем тут дело, и попросил взять меня на рыбалку. Первая же пойманная мной крошечная рыбка привела меня в неестественное возбуждение. И тогда я понял – это наш геном включает механизмы выработки эндорфинов, поощряет: лови, неси в пещеру самкам… У жизни есть единственная задача – продлить себя. И геном поощряет только те действия, которые направлены на решение этой задачи.

Вот почему приятно мыслить о женщине. Это геном поощряет вбросом очередной порции дофамина. Таким образом, мысли о женщинах и их подробностях – еще один бесконечный источник энергии. И я говорю: хочешь быть сильным – думай о женщине, хочешь быть счастливым – думай о женщине, хочешь быть богатым – думай о женщине. И вообще – хочешь в рай? Иди следом за женщиной. Но всегда помни – вагине нет дела до нравственности.

– И вы что, Виктор Иванович, при решении задачи получения осмия-187 тоже в «ту степь» думали?

– Да, разумеется. Думаю, что А. Собчаку было бы неприятно узнать, что в эту минуту я умышленно думал о бабах, – смеется Мастер.

 

Мысли после

Сев после того разговора в ночной поезд, я долго не мог уснуть. Все думал над тем, что поведал мне Мастер.

Шутил ли он? Или действительно рассказал о настоящей технологии озарений для гения? Пыхая сигаретой в стылом тамбуре, решил для себя: нет, это не шутки. И нужно идти дальше, изучать и описывать. Ничего случайного нет. Я познакомился с Мастером поздней осенью 2012-го, когда уже работал над «Хрониками невозможного», над загадочными факторами научно-технических рывков в истории человечества. Над проблемой «эликсира развития» для моего погибающего и угасающего, изверившегося и теряющего волю народа. Значит, провидению было угодно скрестить наши пути. И даже то тупое сопротивление «признанных специалистов», о котором мне говорил Мастер, мне уже давно известно. И по личному опыту, и по историческим фактам. Мне давно ведомо, что все великие изобретения и открытия, что создали нынешнюю реальность и считающиеся нынче каноническими, вначале объявлялись бредом и шарлатанством. Их сначала пытались задавить.

Поэтому я еще вернусь во Всеволожск. «Хроники невозможного» будут написаны.

Одно я понимаю совершенно отчетливо: для прорыва в мир Победы, в новую цивилизацию нужны настоящие гении, ученые и мыслители. Истинный творец, в отличие от «научных работников», этих стариков с молодости, всегда будет мальчишкой в душе. Мальчишкой до самой своей смерти. Несмотря на весь жизненный опыт и знания. Взрослые и «серьезные» никогда не смогут совершить прорывов, ибо у них слишком много табу и «невозможно». А мальчишка-Ученый – это Прометей, промыслитель, опережающий. Открыватель путей в славное грядущее, а не во тьму деградации и мракобесия.

Задача нас, архитекторов Победы, искать таких мальчишек-Ученых. Искать и давать им простор для творчества, поле приложения титанических сил. Они не должны зависеть от мнения глупой толпы. В науке убеждения большинства не значат ничего. Если доверять пресловутому гласу современников, то Коперник, открывший гелиоцентричность – опасный сумасшедший. Ибо все здравомыслящие обыватели тогда знали, что Солнце ходит вокруг Земли. Критерий в науке есть только один – успех или неуспех эксперимента. Работающая или не работающая технология. Доказанный или неполученный эффект. Пусть он хоть тысячу раз противоречит общему мнению миллионов обывателей. Гении, Мальчишки-Прометеи, непохожие на серую массу, подчас – вызывающие всеобщую ненависть – вот наше оружие Победы.

Отныне – я целиком на их стороне. И пусть весь мир будет против нас – плевать! Ибо основная часть рода людского откровенно глупа и ограничена.

Столько лет своей жизни, однажды увидев вдали Мир Полудня, мир счастливых звездоплавателей-бессмертных, мир сверхлюдей и чудесных городов, я искал пути в него. Знал, что только это может спасти и мой народ, и весь род человеческий от падения во мрак новых Темных веков. От гибели в пучине глобального Смутокризиса. Но я только нынче понимаю, сколько преград и сколько врагов ждет нас на пути в этот Мир Солнца.

Нет, дело не только в глупых государственных машинах или в сопротивлении тузов старых монополий. Дело еще и в яростном маразме «официальной науки», в стариковском сознании или даже в крепчающем идиотизме массы современных обывателей. Как бешеные псы, они готовы рвать все новое. Наука все более вырождается в религию, порождая новую инквизицию – Комиссию по лженауке. Само название ее говорит: не смейте отступать от старых теорий, вы все априори – лжеученые. Здесь приговоры выносят, даже не посмотрев на изобретения или объявленные открытия. Здесь их не проверяют опытами или испытаниями. Нет – суждения выносят на основании того, что есть в черепных коробках старых академиков. В этих условиях никакие новые открытия невозможны: их без всякой проверки объявляют обманом и фикцией, смешивая в кучу и откровенный бред, и гениальные находки. Комиссия по лженауке, существующая с 1999 года, стала опасной гадиной, что душит буквально все. Судьба Курчатова, Флерова или Петржака, появись они в новых обличьях сегодня, была бы печальной.

Суть нынешнего времени, опускающегося в новое варварство – Комиссия по лженауке вместо Комиссии по экспериментальной проверке новых открытий и изобретений. Царство мертвой догмы. Виктора Петрика фактически уничтожили, похоронив под потоками нечистот. И не только его. Новаторов в Постсоветии вообще уничтожают, как в мрачных антиутопиях братьев Стругацких. То, о чем писал когда-то Капица-отец, то, что он призывал изжить, теперь правит бал и преврщает мою страну в гиблую топь для всего нового. От этого зубами скрежещешь от ярости.

Господи, какая же война за будущее нам предстоит! Как нужны нам конкурирующая Вторая Академия и национальное Агентство передовых разработок!

Вагонные колеса стучали, унося меня в Москву. В ту ночь я еще долго не мог уснуть. Чуял я, какая громадная работа мне еще предстоит…

 

Борт субмарины военно-научных сил русского союза «Катран»

За стеклом выпуклого иллюминатора луч мощного двухкиловаттного прожектора выхватывал из мрака часть затонувшего корабля. Капитан Воронин, скрестив на груди руки, в задумчивости глядел на поросший ковром водорослей форштевень архаичной формы, на остатки носового орудия, на поручни-релинги, ставшие толстыми от растительного покрова. Что это за корабль лежит здесь, на траверзе Тулона, на глубине в шестьсот тридцать метров? Наверное, один из погибших во Вторую мировую. Английский корвет? Или немецкий шнелльбот? Или французский сторожевик?

– Разрешите подняться в рубку, капитан? – раздался певучий грудной голос за спиной Воронина, и капитан невольно улыбнулся. Это – репортер журнала «Эксперт», очаровательная Ксения. Хотя, говорят, женщина на корабле – к несчастью.

– Входите! – обернулся командир лодки «Катран», капитан-лейтенант Военно-научных сил Русского союза Николай Воронин.

Ксения грациозно поднялась из люка, задорно блеснув голубыми глазами. Воронин едва не хмыкнул, в который раз залюбовавшись фигурой журналистки в синем комбинезоне. Ему нравились такие женщины – с тонкой талией, крутыми бедрами и большой грудью.

Ксения чуть неловко улыбнулась. Воронин ведь ей тоже нравился. И в этот момент, стоя у иллюминатора со скрещенными руками и непокрытой головой, он напоминал капитана Немо со старой гравюры-иллюстрации к «Двадцати тысячам лье под водой». Эту картинку, вырезанную из старого журнала, Ксения видела в блокноте у почтенного старца, знаменитейшего русского историка и кризисолога Андрея Фурсова. Тот и в восемьдесят лет оставался мальчишкой-романтиком.

– Ой, как красиво! – всплеснула руками девушка, глядя куда-то за плечо командира «Катрана».

– Что, обломки корабля? – вскинул брови Воронин.

– Нет… Вот это чудо! – Ксения протянула руку в сторону иллюминатора.

Командир обернулся. Спиральная медуза с оранжевыми полосками на прозрачном теле-студне проплывала мимо иллюминатора, просвечивая сквозь «снег» планктона. Живая пружина длиной не менее метра, она походила на свернувшегося угря, который ритмично расправлялся и сжимался. Зрелище и вправду было необыкновенным. Медуза величаво уплывала из светового круга, оставляя в поле зрения останки неведомого боевого корабля.

– Ах, вы об этом. Красивая, чертовка! – кивнул Воронин. – А вот меня больше завораживает вид затонувших кораблей и судов. С детства мечтал их видеть, лежащих на больших-пребольших глубинах.

– А разве есть разница между кораблями и судами? Это разве не одно и то же? – изумилась девушка.

– Корабли – это все военное и парусное, – терпеливо пояснил командир. – А суда – все торговое и мирное, с механическими двигателями…

– Буду знать, – наморщила носик Ксения. Она встала рядом с Ворониным, едва касаясь его локтя плечом. – А что это там лежит?

– Пока не знаю, – командир с улыбкой посмотрел ей в глаза. – Кто-то из утопленников Второй мировой. Причем небольшой. Совсем не то, что мы ищем…

Ксения с легкой рассеянностью кивнула. Она прекрасно знала, что «Катран» вышел в скрытное плавание по Средиземному морю, чтобы – помимо всего прочего – искать остатки древних судов и кораблей, засекая точные координаты крушений. Чтобы потом русские подводные археологи могли их исследовать. Ибо Русский союз претендовал на роль мирового центра науки и культуры. Об остальных миссиях «Катрана» ей известно не было. На берегах древнего моря было неспокойно. На юге орудовали быстроходные катера и фелюги мусульманских пиратов. На земле бывшей Ливии, распавшейся на три части, шла постоянная война. Только-только отгремели бои в Триполитании: отчаявшиеся египтяне, страна которых обанкротилась и корчилась в огне внутренних конфликтов, попытались захватить нефтяные промыслы Киренаики. «Катран», подвсплывая по ночам, наблюдал в электронно-оптический перископ зарева пожарищ на берегу. Там, по приморским дорогам, громоздились груды искореженных танков и бронемашин, уничтоженных ударами с моря и воздуха – когда американцы были вынуждены пресечь египетскую интервенцию на некогда ливийские территории. С борта лодки поднимались беспилотные воздушные разведчики, скользя в сумраке бесшумными тенями. Они уходили к красноватым с желтыми склонами холмам Африки…

«Арабская весна», которой некогда восхищались недалекие умы, быстро превратилась в исламское мракобесие, в резню, насилие и войны, тянувшиеся вот уже скоро двадцать лет. Стреляли не только в Ливии, но и в Алжире. Исламисты и кемалисты резали друш друга в Турции. Гремели взрывы мусульманских экстремистов на юге Франции. Быстроходные катера пиратов налетали на прибрежные городки и селения нового Неаполитанского государства, образовавшегося после того, как Италия вышла из зоны евро и потом разломилась на богатую Паданию и нищий Юг. Впрочем, для арабов и нищая Неаполитания представлялась раем земным. Они откровенно захватывали Сицилию, ходили в первые налеты на Мальту. Западнее независимая Каталония цапалась с остатками Испании. Гибралтар после раскола Великобритании на Англию, Шотландию и Уэльс перешел под американский протекторат.

Мир давно сошел с ума. На самом Востоке Средиземного моря Израиль отчаянно пытался сохранить себя среди наступившего хаоса, стараясь защитить газовые месторождения на шельфе и угрожая ядерным оружием новой Османской империи, чьи эсминцы и фрегаты все чаще демонстрировали силу здешних водах. Севернее, на Кипре, оплотом стояла объединенная база Русского флота и наших ВВС, откуда в периодические патрули уходили боевые экранопланы и быстроходные ракетоносцы. Кипру не на кого было рассчитывать, кроме как на поднявшихся русских.

Среди этой кутерьмы и плавал нынче «Катран» – гибрид научно-исследовательского подводного корабля и бесшумной лодки для тайных операций. Ученый в военном мундире, способный и древние корабли искать, и высаживать русских агентов на неспокойные берега. А в его чреве, помимо научной аппаратуры, были и пара торпед, и ракеты типа «Клуб» для ударов по береговым объектам. Внутри тихо работали циркуляционные насосы ядерного реактора, а панорамный гидролокатор-сонар позволял искать не только остатки давних крушений на дне морском. Да и акустики «Катрана» могли не только голоса морских обитателей слушать…

Но сейчас Воронин стоял у иллюминатора с девушкой, которая ему отчаянно нравилась. Невзначай вдохнул запах ее волос.

– Жутковато как-то, – голос Ксении зазвучал взволнованно. – Стоим мы у этого окна…

– Иллюминатора… – машинально поправил ее капитан.

– Ну да, у иллюминатора. Мне все время кажется, что немыслимое давление воды вдруг выдавит стекло, и море хлынет к нам. Толстой быстрой струей. И мы не успеем уйти, и захлебнемся… – девушка зябко вздрогнула.

– Не бойтесь, Ксения – тихо ответил Воронин, кладя большие ладони на ее плечи. – Это ведь не стекло, а поликристаллическая шпинель. Она прочнее броневой стали. В этот иллюминатор можно стрелять из пулемета…

Голос его осекся. Мягко, но решительно повернув девушку к себе, он приник к ее губам…

В этот момент мировые проблемы интересовали его меньше всего…

 

Тайна шпинели

Все, что написано выше, моя фантазия. Но, читатель, прозрачная, огнестойкая, не подверженная коррозии броня действительно существует. Причем существует сегодня, в нашей реальности.

Есть такой очень красивый, редкий в природе камень – шпинель. Некоторые из его видов считаются драгоценными. Прекрасные шпинели восхищают глаз ценителя в центре корон и британского монарха, и русских царей. Шпинель – это всего лишь алюминат магния, MgAl2O4. Но шпинель, как оказалось, отлично пропускает сквозь себя и инфракрасное, и ультрафиолетовое излучения (хотя и не по всей ширине спектра). В шпинели нет двупреломления – сквозь нее ты не видишь сразу два образа одного и того же предмета.

А это – идеальный материал для обтекателей «охотников на самолеты», для ракет с тепловыми «глазами». Они смогут видеть цель – горячие сопла двигателей – и в инфракрасном свете, и в ультрафиолетовом диапазоне. Что означает последнее? То, что выброс из реактивного двигателя они зрят как ярко-фиолетовое кольцо. Потому такую ракету страшно трудно обмануть, отстреливая ложные горящие цели.

Мастер был первым, кто решил изготавливать поликристаллическую шпинель. Броневой прочности и отличной проницаемостью для ультрафиолетового и теплового излучений. Более того, именно благодаря Виктору Петрику военно-промышленный комплекс РФ в наши дни вообще заметил эту технологию.

Но и это вызвало приступы дикой злобы у сообщества «ученых», и самые грязные попытки уничтожить инноватора.

 

Храбрость Хачатура Багдасарова

Образцы поликристаллической шпинели передали в Институт кристаллографии РАН в декабре 2009 года по распоряжению главы Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ, на тот момент – вице-премьера С. Иванова. Это были образцы прозрачных ракетных обтекателей, изготовленных частным институтом Виктора Петрика. Проанализировать их состав и дать заключение по образцам поручили признанному специалисту по кристаллам: члену-корреспонденту РАН Хачатуру Багдасарову.

Причем образцы передали с откровенно издевательскими комментариями. Дескать, это, кажется, и не шпинель вовсе. В общем, уничтожь этого мошенника и шарлатана. Такой враждебной позицией отличился и сам Институт кристаллографии РАН.

Хачатур Багдасаров провел исследование образцов и смело заявил: перед нами – действительно качественная поликристаллическая шпинель. Та самая прозрачная броня. Он даже не поленился сам съездить к Виктору Петрику и посмотреть, как у него в институте делается не моно-, а именно поликристаллическая шпинель.

Хачатур Багдасаров – выдающийся советский ученый, первым в мире вырастивший чистый, совершенный кристалл (1964 г.) не по вертикали, а по горизонтали, в молибденовой ванне. Работал он в тесном сотрудничестве со знаменитыми Прохоровым и Басовым, создателями лазера. Создавал рабочие тела для твердотельных (итирий-алюминиево-гранатных) лазеров.

Его досье:

Родился 21 мая 1929 г. в Самарканде. В 1951-м окончил Московский институт стали и сплавов. В 1964–1987 – заведующий отделом кристалловедения АН СССР. Заведуюющий отделом Института кристаллографии АН СССР/РАН.

Труды – по физике кристаллов. Первым доказал, что твердость выращиваемых кристаллов зависит от частот сверхзвуковых колебаний полей. Предложил новые методы выращивания моно– и поликристалльных структур, их укрепления и обработки. В Армянской ССР под его руководством было создано промышленное производство лазера.

Координационный руководитель научно-исследовательских работ в области выращивания монокристаллов в СССР. Член-корреспондент АН СССР/РАН с 1991 г. Лауреат Госпремии СССР в 1972 г., Госпремии РФ в 2010-м.

Революционная технология Багдасарова признана во всем мире.

Когда в январе 2010 года Хачатур Багдасаров провел анализ и заявил: это – поликристаллическая шпинель, обладающая пуленепробиваемостью, пропускающая инфракрасное и ультрафиолетовое излучение, годная для обтекателей ракет «земля-воздух» и «воздух-воздух», началась форменная истерика. И в ВПК, и в Академии наук. Мол, Петрик не мог это сделать, он явно где-то украл эту шпинель! Но поездка Багдасарова к самому Петрику показала: у Мастера есть это производство.

Тогда на Багдасарова стали откровенно давить: не отдавай документы анализа Петрику! Но Багдасаров, которого самого в семидесятые и даже восьмидесятые годы обвиняли в лженауке, на всех наплевал и документы В. Петрику передал.

Мне хорошо известно о мытарствах самого Багдасарова с его технологией: как его обзывали лжеученым даже после получения Госпремии 1972 года, как теоретики с презрением называли его «технологом» и не пытались разобраться в сути его технологии. Хотя у Багдасарова были и патент, и купленная японцами еще в 60-х лицензия, и развернутые в СССР производства по его технологии. Есть даже ныне работающая фирма «Багдасаров Кристал Груп» (http://www.bagdasarovcrystals.com/v1/) в Женеве, которая до сих пор его приглашает. Кто-кто, а Хачатур Саакович Багдасаров отлично знает цену некоторым «теоретикам» из Академии и ее «беспристрастность».

Но к этой теме мы вернемся дальше. А пока зафиксируем: в РФ давно есть технология создания прозрачной брони, которая пропускает ИК и УФ-излучение. И сделана она институтом Виктора Петрика.

 

Началось все с опала

Когда Мастер впервые занялся камнями? В восьмидесятые, когда отбывал свой тюремный срок в Сибири. На зоне он пребывал на особом положении, ибо многое умел. Имелась у него и своя лаборатория. Вернее, целый дом и лаборатория в одном обличье. Ведь ни для кого не тайна, что тот осужденный получает необычный статус на «зоне», кто обладает необычными умениями. А Мастер на то и был Мастером: конструировал, делал дорогие скрипки, а потом вот и драгоценными камнями занялся.

Именно за колючей проволокой он и вырастил черный опал, копию опала герцого Девонширского, в сто карат. По классической, можно сказать, золь-гель технологии. Это когда сначала составляющие камня приводятся в состояние высокодисперсного коллоидного раствора – золя, после чего, из-за слипания частиц, он превращается в гель. Ну, а потом гель, удаляя из него жидкость, превращают в твердое тело.

Но только с одной маленькой разницей. Желая добиться характерной для опала иризации, Мастер впервые (на определенной стадии процесса) ввел в золь-гель процесс ингибиторы, предотвращающие рост частиц. И впервые, находясь в колонии усиленного режима, осознано получил сухой порошок, состоящий из наноразмерных частиц. Как известно, тогда о нанотехнологиях в широких кругах еще и не подозревали. Слово «нано» знли лишь умники типа Дрекслера, введшего это слово в оборот только в 1986-м.

То был первый успех Мастера на одном из самых интересных направлений. Тогда мешочек выращенных черных опалов отправили в США на экспертизу. Там выдали сертификат – камни добыты на австралийском месторождении Лайтнинг-Ридж, там же, где был найден знаменитый опал герцога Девонширского. И, как рассказывает сам Виктор Иванович, выращенные им опалы вскоре продали за границу некие неведомые, но влиятельные люди, хорошо заплатив при этом талантливому «зека». Естественно, хорошо заплатив по тогдашним советским меркам.

За вырученные деньги он построил в колонии автомат, который выполнял почти все операции по изготовлению игрушечной мебели, которая, говорят, даже поставлялась в Германию.

Однако увлечение камнями осталось. Что, впрочем, далеко не случайно: ведь, по сути, искусственные камни – одно из самых перспективных направлений в создании конструкционных материалов будущего. Да-да, вместе, например, с композитами или алюминием, легированным углеродными нанотрубками. Мы ведь не зря в начале книги, заглядывая в будущее уже Седьмого технологического уклада, сказали о прозрачной стали. Пример-то – не очень и сказочный. Ибо прозрачная, жароупорная броня существует и сегодня. Как искусственный драгоценный камень.

В это, наверное, трудно поверить тем, для кого понятие «высокие технологии» сводится лишь к кремнию и написанию программ, к айпэдам и айфонам. Но специалисты давно говорят о новом «каменном веке». Еще в 1983 году корпорация «Мацусита Дэнки» показывала целиком керамический автомобильный мотор. Позже Владимир Попов резал своей керамикой стекло. Ну, а для вящего эффекта отметим, что «каменные» детали есть, например, в зенитных ракетах с тепловыми головками самонаведения.

Но как ставить на ракеты редкий, драгоценный камень? Пока этого не делается, потому что природная шпинель все-таки стоит слишком много. Пока «головы» ракет переносных зенитных комплексов типа американского «Стингера» или советской «Иглы» делались из фторида магния, MgF2, который пропускает лучи в тепловом и ультрафиолетовом диапазоне (длина волны от 0,12 до 8 микрометров, то есть – от 120 до 8000 нанометров).

ДЛЯ СПРАВКИ: диапазон ультрафиолетового излучения – 10—380 нанометров.

Диапазон инфракрасного излучения – от 740 нанометров до 1–2 миллионов нанометров.

Но в процессе производства обтекателей из фторида магния 87 % продукции идет в брак. К тому же, РФ лишилась своего производства прозрачных обтекателей – в ходе «реформ» и приватизации специальный завод в Никольском (Пензенская область) оказался разгромленным. Его прессы давно бездействуют.

Да и эти 12 процентов, которыми оснащали наши «Иглы», не решали стоящую перед ракетой задачу. Дело в том, что самолеты быстро научились уводить ракету в сторону с помощью отстреливаемых, ярко горящих магниевых ловушек. Кроме этого, обтекатели из фтористого магния имеют еще один очень существенный недостаток – при разогреве свыше 200 градусов керамика слепнет. MgF2 сильно подвержен эрозии. А значит, он не подходит для боевых ракет с гиперзвуковыми скоростями. Ведь их оболочка из-за трения в воздухе раскаляется так же, как и «лоб» (или днище) космического корабля, врывающегося в плотные слои атмосферы. Передние кромки крыльев и лоб летательного аппарата на скорости 5 махов (скоростей звука) разогреваются почти до 1200 градусов. Естественно, что ракеты с «глазом» из фторида магния, плавящегося при температуре в 1263 градуса, просто теряют прозрачность. А скорость для ракет воздушной войны – фактор критический. Иначе они не смогут поражать ни баллистические ракеты, ни перспективные гиперзвуковые самолеты, ни сверхзвуковые высотные цели.

Потому очень нужно было сделать рывок – создать обтекатели ракет из искусственной шпинели. Сверхпрочной и жароупорной. Шпинель, конечно, более «подслеповата», чем фторид магния, но зато она намного прочнее, ее температура плавления почти вдвое выше.

Американцы занялись этой проблемой с 1964 года. Такие известные ученые, как Navias (1961), Gatti и None (1979), Sellers and Roy 1973), Branton (1974), Hing (1976), Gentilman (1981), Maguire and Gentilman (1982), Nakahasi (1985), Shibata (1989), Boch (1991), Roy and Hassert (1991) считали, что физические и оптические свойства шпинели делают ее лучшим (среди всех известных материалов) кандидатом для использования в роли прозрачной брони для окон и обтекателей, в оптоэлектронных будущих системах наведения ракет и самолетов. В шестидесятые и семидесятые годы синтез шпинели исследовали многие солидные организации. То были и “Avco Corporation”, и “General Electric Space Division”, и North Carolina State University, Rutgers University, и знаменитый Стэнфорд (Stanford University), и “Coors Porcelain Company”. Ну, а в наши дни в США уже предприняты усилия по возрождению исследований и коммерческого производства шпинели. Военная Научно-исследовательская лаборатория США (Army Research Laboratory – ARL) и фирма “TA&T” (Technology Assessment & Transfer Inc) из города Аннаполис, штат Мериленд подписали соглашение о совместном исследовании «Разработка и оценка использования в качестве многомодового элемента прозрачной шпинели»

С 1972 года такие же работы пошли и в СССР, в Государственном оптическом институте (ГОИ). Вернее, ГОИ выступил головной организацией, а вообще в программе задействовали шестнадцать научно-исследовательских институтов – кто-то работал по синтезу порошков, кто-то – по созданию способов давления и т. д. Но, забегая вперед, скажем, что работа успехом не увенчалась. К сожалению, в СССР шпинель с ожидаемыми свойствами создана не была.

Однако военным делом применение искусственной шпинели не исчерпывается. Шпинель нужна и для медицины будущего.

Почему, скажем, не пошел в хирургии сапфировый лазер? Почему не получился полноценный лазерный скальпель? Потому, что сапфир разрушается, не выдерживает высокой нагрузки. Из-за этого лазерные скальпели используют только в микрохирургии, в операциях с кровеносными сосудами. Для глубоких разрезов скальпель на рубиновом лазере не годится: рабочее тело может просто взорваться. Да и делать такие «лучевые скальпели» очень трудно: едва перекосишь оптическую ось сапфира – и все изделие идет насмарку.

Однако немецкий ученый Аккерман предложил: делать лазерные скальпели с использованием шпинели. Тогда они смогут выдерживать нагрузку почти в сотню раз большую. Осталось дело за малым: создать производство искусственной шпинели нужных качеств.

Но, что называется – легко сказать. Американцы, помучившись с этим делом с 1964 года, его потом надолго забросили. Методы горячего прессования или спекания шпинели оказались не настолько эффективными, чтобы получать изделия нужного качества и размера. Растили монокристалл, а он выходил не того качества. Шпинель крайне тугоплавка – она «тает» при температуре 2135 градусов. Для сравнения: жар для плавления стали – 1450–1520 °C.

Но Мастер не был бы Мастером, если бы не занялся бы и этой каверзной задачей, двинувшись своим путем. Он решил, что незачем заниматься монокристаллом шпинели, когда можно делать шпинель поликристаллическую. Но зато какую!

Впрочем, не будем забегать вперед, читатель.

 

Рождение «каменного» прорыва

Только-только выйдя на свободу в 1989 году, Виктор Иванович решил заняться искусственными драгоценными и полудрагоценными камнями. Изначально – из чисто ювелирных соображений.

В то время страна неудержимо и страшно впадала в агонию. Экономика шла вразнос. И вот после гибели Советского Союза Мастер покупает первые установки для производства бесцветных сапфиров – лейкосапфиров. Аппараты «Омега» для выращивания монокристаллов лейкосапфира, кстати, и ныне производит Луганск (http://omega-crystals.com/ru/). Делали их с прототипа: печей «Гном», разработанных в ГОИ. В свою очередь, выяснилось, что это были не очень удачные копии старых иностранных агрегатов, работающих на технологии Киропулоса.

Виктор Петрик действительно выкупил те установки, что были произведены по заказу Минобороны СССР, но после трагедии 1991 года оказались неоплаченными военными. Тогда десять аппаратов в 1992-м приобрел Мастер, и столько же – директор Института геологоразведки Виктор Рябков. Виктор Иванович долго мешкал, но потом поставил свои машины на заводе «Большевик». Но потом оба они свои «омеги» продали: они были уже неинтересны. Почему? Технология выращивания лейкосапфиров была уже давно устаревшей. Да и кристаллы на них получались плохого качества.

Нужно было двигаться дальше. Виктор Петрик делает личный заказ на военном заводе «Электромеханика» во Ржеве – на изготовление восьми машин продольно-горизонтального синтеза, разработанных гениальным ученым, член-корреспондентом РАН Хачатуром Багдасаровым.

Именно на установке Багдасарова В. Петрик впервые в мире вырастил гигантский рубин в молибденовом тигле. Дело в том, что синтез камней традиционными методами (например, методом Чохральского) имеет некооторые сильные ограничения. Например, невозможность равномерного распределения в кристалле, растущем из расплава, заданных примесей – в процессе формирования кристаллической решетки они просто вытесняются.

Это свойство положено в основу технологии очистки материалов методом зонной перекристализации градиентом температур. Так получают сверхчистый алюминий, что называется – девять девяток. То же происходит и при очистке лейкосапфира: вся грязь концентрируется в «пятке» выращиваемого кристалла. Ее остается только отрезать.

А зачем вообще аносить в кристалл какие-то примеси? Да затем, что от них зависит многое, в том числе – и окраска камня. Например, бесцветный корунд (лейкосапфир) с вндренными в решетку атомами титана будет иметь голубой цвет, а примеси хрома придадут ему ярко-красную окраску, и мы получим драгоценный камень под названием «рубин». Еще одна трудность – взаимодействие при высоких температурах хрома с материалом тигля. А это, как правило, вольфрам.

– В свое время профессор Мусатов из ГОИ пробовал вырастить гигантский рубин для лазеров. Ради этого невероятными усилиями был создан семикилограммовый иридиевый тигель. Но хром взаимодействует даже с иридием, – рассказывает Виктор Иванович. – Впервые в истории искусственный рубин синтезировал Вернель, в конце девятнадцатого века. Для этого он разработал бестигельный метод, при котором шихта плавится прямо в пламени водородной горелки.

Нам же удалось вырастить рубин в молибденовой «лодке». Чем же был защищен молибден? По методу горизонтального синтеза Хачатура Багдасарова: «лодка» с шихтой входит в зону нагрева. В носик «лодки» введен маленький природный рубин-затравка. Далее расплав, охлаждаясь, начинает кристаллизоваться вокруг той самой затравки.

Что сделал я? Сначала вырастил лейкосапфир. Потом снова размягчил его и насыпал сверху смесь оксидов хрома и железа. Ионы хрома, не соприкасаясь со стенками тигля, диффундируют в кристалл, занимают в решетке свободные от алюминия вакансии. Так получился рубин…

Следующей целью стала шпинель. Цветом такая же, как и рубин, но с фиолетовым оттенком. Потому ее поэтично называют «рубином цвета запекшейся голубиной крови». Этот оттенок придает шпинели содержащийся в ней магний.

– Засев за литературу, я обнаружил работу немца, доктора Аккермана, где он говорил о том, что лазерный скальпель не на рубине, а на шпинели – это настоящий прорыв в лазерной хирургии, – продолжает Мастер. – Аккерман уповал на природную, монокристаллическую шпинель. Прочитав такое, решаю: переключусь с ювелирной цели на другую, займусь-ка конструкционной шпинелью!

И тут Виктор Иванович приходит к выводу: для этого потребна на монокристаллическая, а поликристаллическая шпинель. Потому что она по части «трещиноватости» в 14 с половиной раз более стойка, чем монокристалл. Поясним: монокристалл – это действительно один, сплошной кристалл. Поликристалл – это множество «кубиков», отдельных кристаллов, спаянных в одно «тело». Эти кристаллики расположены упорядоченно, и если один из них трескается, то трещина не выходит за его границы. А уж если трескается монокристалл, то раскалывается сразу по всей протяженности. Особенно при перегреве кристалла такое случается, например с сапфирами.

Но надо было синтезировать поликристаллическую шпинель. Поиски в литературе показали, что ученые в США и у нас давно пытаются это сделать. Для чего? Для тех самых прозрачных ракетных обтекателей, проницаемых и для радиоволн, и для инфракрасных лучей, и для ультрафиолета. Но в тот момент Мастер думал об оружии в последнюю очередь. Приоритетом были именно скальпели для лазерной хирургии.

Как же добиться желаемого, если здесь потерпели неудачу и советские, и американские исследователи? Мастер приходит к выводу: они пытались синтезировать поликристаллическую шпинель из сульфатов магния и алюминия. Для синтеза пробовали подобрать температуры, давления и всевозможные добавки.

Мастер сам заказывает специальные прессы на Армавирском заводе испытательных машин: умопомрачающе дорогие. Ведь их пресс-формы должны быть сделаны методом порошковой металлургии из циркония и молибдена. Никакой другой металл просто не выдержит крайне высоких, рабочих температур и давления, просто «поплывет». Но эти сложные прессы, способные долго и понемногу, повинуясь программе, наращивать давление, ему понадобились несколько в ином процессе, нежели тот, что пробовали использовать в США и СССР.

В. Петрик применил для получения поликристаллической шпинели тот самый золь-гель метод, что он использовал еще в исправительной колонии для того, чтобы сделать опал. Он растворил в изопропиловом спирте алюминий: варите в спирте стружку. В другой колбе Мастер растворил магний. Затем эти растворы сливались в нужном процентом соотношении: 60 на 40. А потом начиналось выпаривание. Так что никаких тайн тут не было и нет. Секрет – в добавляемом в процесс ингибиторе-замедлителе. Он приостанавливает рост частиц. И получаются наноразмерные частички.

Полученный мельчайший порошок Мастер высыпал в пуансон матрицы и сжимал их, и спекал при температуре в 600 градусов. В полученный спек затем помещался в те самые армавирские прессы, которые при высокой температуре начинали сдавливать его. Благодаря добавке из лития или скандия начинается рост поликристаллитиков. Они растут как раз вокруг крупиц добавки. А поскольку все происходит под давлением, эти кристаллики упорядочиваются, ориентируются в одном направлении. Из-за этой ориентированности вы получаете прозрачный в видимом диапазоне материал.

Полученную шпинель, уже в виде готовых обтекателей для ракет, Виктор Петрик передал на испытание в Оптический институт им. Вавилова. В тот самый институт, который безуспешно, начиная с 1972 и вплоть до 1998 года, пытался синтезировать этот материал. По результатам измерения спектральных характеристик в ВНЦ ГОИ им. С. И. Вавилова оформили метрологическое свидетельство № 51802-1201. Конструкционные характеристики разработанной шпинели оказались подтверждены метрологическими свидетельствами государственного сертификационном центра «ВНИИМ им. Д. М. Менделеева» в 1994 году. Проведенные исследования подтвердили, что термостойкость и прочность к разрушению у поликристаллических материалов значительно выше, чем у монокристаллов.

Но если бы Мастер в 90-е знал, что это отнюдь не триумф, а начало долгой борьбы за его изобретение! Если бы он знал, что еще придется выдержать!

А в девяностые один хороший отзыв о поликристаллической шпинели следовал за другим.

Генеральный директор Всероссийского научного центра «ГОИ им. Вавилова» В. И. Пучков написал:

«Разработку керамики с аналогичными свойствами ведут в СССР многие НИИ с 1974 года. Разработанная В. И. Петриком технология по синтезу алюмомагниевой керамики методом золь-гель-технологии является огромным научным достижением. Возможности применения алюмомагниевой шпинели очень велики».

Вслед за этим Мастер передает шпинель в компетентные органы, от которых она поступает в самое сердце ракетных технологий СССР, а теперь и РФ – к создателю. легендарных ракетных комплексов ЗРК «Круг», ЗРК «Оса», ЗPC «С-300В», ЗРК «Тор», ЗРС «Антей-2500», генеральному конструктору Концерна ПВО «Алмаз-Антей» Е. П. Ефремову. Он пишет:

«Разработанная В. И. Петриком оптическая керамика обладает уникальными свойствами, а ее создание является научным достижением».

А потом обтекатели из шпинели Петрика поступили к непосредственному производителю ракетных комплексов «Игла». И вот начальник и главный конструктор «Конструкторского бюро машиностроения», доктор технических наук Н. И. Гущин отмечает:

«Данный материал, безусловно, обладает высокими техническими характеристиками. В настоящее время при создании многоспектральных изделий специального назначения он может найти широкое применение для изготовления обтекателей изделий, работающих в экстремальных условиях».

Заместитель председателя комитата по военно-технической политике МО РФ А. Бриндиков оставляет свое мнение:

«Всеми специалистами отмечается высокий технологический уровень разработок, по ряду из которых аналогичные достижения за рубежом отсутствуют. Некоторые организации крайне заинтересованы в подобной оптической броневой керамике повышенной прочности для изготовления обтекателей».

Казалось бы, технология есть, она проверена. Осталось только принять решение, провести последние испытания – и приобрести ее у автора, чтобы развивать дальше. Но не тут-то было! Осенью 2009 года громыхнул знаменитый скандал, когда Мастера стали обвинять во всех грехах и в том, что на самом деле он ничего не изобрел. То же самое стали говорить и о поликристаллической шпинели. На этом фоне образцы броневой керамики Виктора Ивановича поступили в Институт кристаллографии РАН.

Экспертизу делали под руководством выдающегося ученого – члена-корреспондента РАН Хачатура Багдасарова. Его мнение нам особо интересно. Тем более что главные направления научной деятельности Багдасарова – создание теоретических основ синтеза тугоплавких монокристаллов и развитие лазерной техники.

 

Багдасаров свидетельствует

Итак, Хачатур Багдасаров, получив в руки эту синтезированную шпинель, проверил ее характеристики в декабре 2009-го – и дал заключение: да, это – прозрачная поликристаллическая шпинель! Но каким образом она сработана? Он сам бы хотел на это взглянуть, увидев исходные порошки. А когда увидел – стал другом Мастера.

Действительно, два из пяти представленных на испытания в Институт кристаллографии РАН образца шпинели Мастера обладали частичной прозрачностью для лучей с длиной волн до 200 нанометров, очень хорошей – в диапазоне волн в 400–900 нм. Ну, а самая лучшая прозрачность у них отмечена в диапазоне 3–5 тысяч нанометров. (Для сравнения: фторид магния пропускает волны длиной от 120 до 8000 нанометров. Диапазон ультрафиолетового излучения – 10—380 нанометров. Диапазон инфракрасного излучения – от 740 до 1–2 миллионов нанометров.)

То есть, ракета с передним окном из такой шпинели действительно увидит и тепловое, и ультрафиолетовое излучение самолета, а вернее – горячих сопел его двигателей. Вот что говорит сам Хачатур Саакович:

– Виктор Иванович Петрик открывает новую страницу в металлургии и вообще в области создания новых материалов. Это совершенно новая область, которой очень много занимаются в Соединенных Штатах, в Японии и у нас в России. Именно Петрик делает это дело очень успешно.

…Развиваются две технологии: золь-гель технология, которую продвигает Петрик, и технология прямого плавления вещества, которую развиваю я. Думаю, что технология Петрика – более перспективная, поскольку затраты экономические меньшие, энергетические – тоже меньшие и т. д. Нужно отдать должное Виктору Ивановичу: он очень открыт для дискуссии, он не создавал никаких трудностей в общении, он принимал активное участие во всех наших начинаниях. Все, что мы хотели, мы получили. Среди крупных достижений – это шпинель, температура плавления которой – 2135 градусов.

Это очень высокая температура и крайне агрессивная среда. Где тот материал, в котором это можно расплавить? Виктор Иванович показал, что такую шпинель можно получить не путем получения монокристалла, а через создание поликристаллов, причем при температурах от 900 до 1200 градусов. Думаю, что это – очень перспективное дело.

– Вторая работа, которая, на мой взгляд, очень интересная, это работа с кремнием. Я думаю, что энергетическая проблема по кремнию будет решена с помощью работ Виктора Ивановича Петрика.

…Эти работы являются прорывными, они открывают новую страницу в науке, поскольку нужно дать объяснение всем явлениям, которые он наблюдает, и поэтому с ним активно должны работать теоретики, объясняя все явления, которые он наблюдает. Если соединить фундаментальные исследования и прикладные работы Виктора Ивановича, то мы получим хорошие результаты. Мы поймем, в конце концов, что такое наночастица, как она взаимодействует с другими наночастицами и со средой, и получим совершенно новые результаты, которые считались ранее недостижимыми. Благодаря экспериментам, которые он проводит, он получил очень хорошие результаты, их мы можем использовать в практике.

Нужно повернуть к работам Виктора Ивановича металлургов. Нужно изучать наночастицы металлов, их особенности, их нескомпенсированность связей – и так далее. Надо изучать, как влияют эти нескомпенсированные связи на физические свойства керамических материалов.

…Обязательно должна быть оказана государственная и научная помощь Виктору Ивановичу, потому что он идет впереди всей планеты. Он проводит чудесные эксперименты, которые нужно объяснять. Почему получаются эти результаты, а не какие-то другие? Здесь очень важна роль теоретиков, которые занимаются проблемами новых материалов, и государство должно поддерживать эти работы. Это – новая страница в материаловедении.

Материаловедение состоит из двух частей. Первая связана с плавлением исходного вещества, и к этому направлению принадлежу я. И есть часть, связанная с твердым состоянием вещества, с использованием наночастиц для получения поликристаллов. Этому направлению принадлежит Виктор Петрик. Нужно объединять эти работы, привлекать специалистов по металлам и по керамике, объединять усилия разных научных организаций. Они должны создавать совершенно новую теорию получения новых материалов…

 

Мытарства первопроходца

Отметим, что история самого Хачатура Багдасарова – ярчайшее свидетельство глубокой и давней болезни отечественной науки. Дело в том, что, несмотря на мировое признание его технологического прорыва, успешное внедрение багдасаровского метода в производство и Государственную премию 1972 года, его еще в СССР пытались объявить лжеученым.

Кто? Теоретики. Те, которые презрительно называли его «технологом» и замыкались в своих формулах, вместо того, чтобы стоять рядом с экспериментатором в лаборатории и пытаться объяснить то, что выходило на ПРАКТИКЕ и противоречило их теориям. Наоборот, они стаей воронья налетали на Хачатура Багдасарова и пытались его заклевать, только критикуя его метод. При этом ни один из них ничего прорывного создавал: вся энергия этих теоретиков уходила на то, чтобы загрызть других. Один из них в Институте кристаллографии, Ч., даже уволил сотрудницу своего подразделения, когда та вырастила кристалл нафталина, причем с нарушением признанной теории. По принципу: опровергаешь устоявшиеся представления и теорию – тем хуже для тебя. И клевали Хачатура Сааковича долго – до конца 1980-х.

Потом, когда метод Багдасарова завоевал мировое признание, заговорили иначе: мол, не он один его создавал, «мы тоже пахали». В общем, вот вам доказательство «беспристрастности» отечественной науки.

Как все это похоже на историю самого Виктора Петрика! Впрочем, Х. Багдасарову еще повезло: его в свое время подкрепил своим авторитетом великий Мстислав Келдыш, в 1961–1975 годах президент АН СССР, а в 1975–1978 годах – член президиума Академии. Хачатур Багдасаров, отказавшись от должности главы строящейся Черноголовки, по поручению правительства СССР создал филиал Института кристаллографии. В РФ, увы, уничтоженный.

Мнение этого профессионала о шпинели Петрика для нас гораздо ценнее, чем злобствования старцев из Комиссии по лженауке, которые ничего великого в жизни не создали и спецами по части кристаллов не выступают. Все эти истории говорят о том, что наука наша серьезно больна: она пытается уничтожать новаторов вместо того, чтобы им помогать.

Какие же возможности открывают перед страной поликристаллы Виктора Петрика? В чем Багдасаров увидел перспективы, где может быть смычка его работ с трудами Мастера?

 

Ключ к мощным лазерам

Прозрачные обтекатели для ракет и медицинские инструменты – только часть дела. Мастер уверен, что именно поликристаллы позволят преодолеть и тот тупик, в который зашла лазерная техника. Позволят создать сверхмощные лазеры. В чем сей тупик? В том, что нет возможности делать рабочие тела мощных лазеров из монокристалла: он не выдерживает чудовищных нагрузок и разрушается.

– Поликристаллические материалы могут выдержать в тысячу раз больше! – рубит ладонью Виктор Иванович. – Недаром иностранцы уже создали алюмо-иттриевый поликристаллический гранат (YAG). То есть в алюминиевую кристаллическую решетку ввели иттрий. Но я-то тот же самый материал сделал в 1996-м, хотя тогда еще лишь в ювелирных целях. Как камень для колец. Из него я, кстати, сделал портрет Буша-младшего.

Но теперь такая керамика применяется для создания очень мощных лазеров…

Мастер рассказывает, что скачок мощности так называемых керамических лазеров произошел в 2001-м. Успеха добились японцы: команда Уэды из университета “Electro-communications” вместе с исследователями Яги и Янагитани из компании “Konoshima Chemical Company” (начиная с 1999 г.) разработали технологию получения активных поликристаллических сред для лазеров. Основанную именно на спекании в вакууме особо чистых исходных нанопорошков. В этой работе активное участие принимал и ученый из России А. Каминский, сотрудник Института кристаллографии РАН. Японцы успешно запатентовали этот метод.

Исследования японцев показали, что иттрий-алюминиевый поликристаллический гранат, созданный по их технологии, очень прозрачен, имеет низкое рассеяние света и при этом очень прочен – прочнее монокристалла. И жаростойкость у «поли-» намного выше, чем у «моно-». А главное – так можно получать очень большие поликристаллы. Но ведь Мастер пришел к этому на полтора десятка лет раньше. Но разве кто-то в РФ это заметил?

Прорыв японцев 2001 года в области поликристаллической лазерной керамики вызвал настоящий бум работ по разработкам такого рода материалов во всем мире. Они идут и у нас, и в США, и в Европе, и в Китае и даже в Иране. Только с 2005 по 2009 прошло пять международных симпозиумов, посвященных прозрачной оптической поликристаллической керамике. Но это вообще прошло мимо внимания Комиссии по лженауке.

После успешной демонстрации возможности получения иттрий-алюминиево-гранатного лазера (YAG-лазера) с поликристаллической оптической средой, активированной неодимом, в прорыв пошли американцы с китайцами. К разработкам технологий получения поликристаллических материалов приступили Ливерморская Лоуренсова лаборатория (Lawrence Livermore National Laboratory), “Baikowcki Company”, а также знаменитейшая корпорация «Рейтеон», создатель американского противоракетно-зенитного комлекса «Пэтриот». Сюда же подтянулся Макромолекулярный научно-инженерный центр университета Мичигана. Немцы запустили такие работы в Институте Макса Планка. Словом, мощнейшие и богатейшие научные центры Запада, с которыми так нелегко тягаться маленькому институту Мастера во Всеволожске.

– Американцы применяют поликристаллический YAG для постройки стокиловаттного лазера. На испытаниях он за десять секунд прорезает сталь в 2,5 сантиметра толщиной. Еще пятьдесят киловатт мощности добавят – и получат полноценное лучеметное оружие. Способное, кстати, и ракеты сбивать, – считает Мастер. – Так что все эти пляски вокруг ракет-противоракет в Европе, по-моему, только прикрытие. Тем самым американцы наших дурачков водят за нос. На самом деле, они ведут дело к созданию лазерного оружия. А Багдасаров, хорошо понимая последствия этого, потому меня и поддержал.

Между тем, в США вновь проснулся интерес к созданию обтекателей ракет их искусственной шпинели. По крайней мере, со специального симпозиума в американском Минобороны в 1998 году.

Мастер же наш уже умеет создавать поликристаллические сапфиры…

 

Настоящая броня

Можно ли делать из поликристаллической шпинели настоящую прозрачную броню? Конечно, можно! Шпинель так и называется – броневой. Ее тонкий слой может защищать от пуль даже внушительного калибра.

Держу в руках документ 1995 года. Почти двадцать лет назад на питерском абразивном заводе «Ильич» испытывались образцы алюмомагнезиальной шпинели, изготовленной в тогдашней компании Мастера, «Инкорпорации 4Т». В плитки из шпинели выпускали пули из старого автомата Калашникова, 7,62-ммллиметрового АКМ. Если уж быть точным, то плитки толщиной в 6 миллиметров клали на подложку из армидной ткани ТСВМ-К4, а потом палили в них из АКМ патронами образца 1943 года. Тем самым определяя скорость предела тыльной прочности этих плиток. Собственно говоря, стреляли по шпинели на полигоне войсковой части 33491 – на том самом Ржевском полигоне для испытаний средств бронезащиты.

Выяснилось, что шпинелевые плитки держат 7,62-мм пулю, обладающую скоростью в 790 метров в секунду. Тогда как стандартные алюмооксидные керамические плитки Б-6 имеют предел в 720 метров в секунду. Это, конечно, не пуля АК-74 с начальной скоростью в 900 м/с, но все же…

Потом было более позднее испытание: поликристаллическая шпинелевая плитка выдержала пять выстрелов из винтовки Драгунова! То есть, она сдержала пули гораздо более мощных, чем АКМ-овские, трехлинейных, пулеметных 7,62-мм патронов. А такие пули, как знают многие, пробивают лобовую броню бронетранспортера.

Плотность стали – от 7,7 до 7,9 грамма в кубическом сантиметре. Плотность алюмомагнезиальной шпинели – 3,58 грамма на кубический сантиметр. Хотя бронежилеты давно не делаются из стали, все равно итоги испытаний впечатляют. Шпинель – действительно броня. Она годна для того, чтобы делать из нее прозрачные элементы военной техники, пуленепробиваемые иллюминаторы для космических, летательных и подводных аппаратов, прозрачные щитки защитных шлемов. Да и многое другое, кстати, что требует и прочности, и легкости, и стойкости к высоким температурам. В принципе, мотор с цилиндрами и поршнями из камня, весящий меньше металлического – это реально. А еще – долговечные сапфировые подшипники скольжения, равные по свойствам подшипникам качения из стали. Пластины композиционной брони для противопульных современных доспехов. И, конечно, те самые обтекатели для сверхскоростных ракет, проницаемые и для инфракрасных, и для ультрафиолетовых лучей. А какие прозрачные шлемы для космических скафандров можно делать? Для водолазов?

– Это еще и бронестекла для автомобилей и вертолетов, – добавляет Мастер. – Причем толщиной в шесть миллиметров, а не сантиметров. Представляете, какая экономия веса для тех же вертолетов?

Злобные комментарии насчет того, что Петрик просто присвоил авторские свидетельства сотрудников ГОИ времен СССР, украл образцы материалов из этого института в начале 90-х и использует установки, сделанные в ГОИ, не выдерживают никакой критики. Ибо установки в Мастера – давно свои, сделанные по его заказам, а не устаревшие «омеги», шпинель он сам производит – и это легко проверить. Если же все это – ГОИ, то прошло уже почти двадцать лет с гипотетической «кражи». Ну, и где новые материалы от ГОИ? Где тонкие бронестекла для летательных аппаратов нашего производства, где – пуленепробиваемые и тонкие стекла для бронетранспортеров? Где все это в серийном производстве?

Нет их. И это – лучшее доказательство факта злобной лжи.

Лучшее доказательство того, чего на самом деле стоит пресловутая Комиссия по борьбе с лженаукой.

Однако могут ли сегодня творцы и смелые новаторы рассчитывать на оборонную промышленность РФ, которая, как нам говорят, возрождается? Нет! И дело о шпинели это показывает самым наглядным образом.

 

Постсоветский ВПК: тщетные надежды

Казалось бы – коли брать случай с поликристаллической шпинелью – у РФ есть отличный материал для оборонной промышленности. Мастер его уже создал. И что же?

Юрий Михайлов, председатель научно-технического совета Военно-промышленной комиссии при правительстве Российской Федерации (и заместитель председателя ВПК) прекрасно знал о результатах испытаний шпинели в Институте кристаллографии в конце 2009 года. Как, впрочем, и о более ранних экспериментах. Но 50 миллионов рублей, ассигнованные на разработку обтекателей ракет, ВПК передала в ГОИ, Государственный оптический институт. Тот, который так давно не может дать каких-то впечатляющих результатов. Но зато химик Михайлов в 2011-м стал академиком РАН. Случайно ли? Вряд ли.

– Знаете, что получилось? – возмущается Мастер. – Михайлов прислал в Совет безопасности отписку. Дескать, мы решили эти 55 миллионов разыграть на конкурсе по ОКР «Шпинель». А Петрик, мол, на конкурс не явился, участия в нем не принял. Угребки, они даже мне не сообщили о том, что проводится этот конкурс! И потому победу присудили все тому же ГОИ.

Я принес Михайлову тогда же свое углеродное соединение высокой реакционной способности (УСВР) и предложил: введите его в полимерные композиты и получите новые свойства. Понятно, что жаростойкость их и прочность повысятся.

А он мне в ответ: «Полимеры же от композитов не зависят. Я же полимерщик, я знаю…»

От такого заявления все внутри меня вскипело. Это говорит химик и академик РАН? Сижу и пытаюсь себя унять. При вести примеры или нет. Да достаточно набрать в Интернете «Влияние наполнителей на свойства полимерных материалов» – и вы увидите тысячи работ на эту тему!

Но новоявленный академик РАН имеет по этому поводу собственное мнение.

Правда, тогда Михайлов еще не был академиком, а выступал «всего лишь» как председатель научно-технического совета Военно-промышленной комиссии РФ, но от этого нам не легче. Представляю, как хохотали бы американские акулы военно-промышленного комплекса. О таком «грозном конкуренте» можно только мечтать…

– Да, Виктор Иванович, – горько усмехаюсь в ответ. – В академики ныне попадают из-за начальственного статуса…

– А почему, например, Андрей Кокошин попал в академики РАН? – подхватывает Мастер. – Только из-за статуса заместителя министра обороны в 90-е. Ибо никаких выдающихся научных прорывов за ним не числится. Потому Кокошин и не афиширует свое членство в РАН…

Но довольно о нынешних убожествах. Давайте еще раз окунемся в мир нашей фантазии.

 

Восточное Средиземноморье, 200 км к югу от Акротири

…В этом мире давно стали реальностью прошлые кошмары футурологов. Здесь, после развала Великобритании после выхода Шотландии из ее состава и после захвата шотландцами подпорки английского бюджета – доходов от нефти Северного моря – кипрские военные базы Акротири и Декелия были брошены некогда гордыми сынами некогда гордого и единого Альбиона. Теперь бедное правительство Южного Кипра отдало их территорию Русскому Союзу. Теперь тут обосновались русские группировки ВВС, ПВО, скоростного флота и морской пехоты. Конечно, в обмен на большие капиталовложения русских в остров. Да, в общем, греки-киприоты и жили-то нынче за счет массового притока на остров русских курортников. На пляжах чудесного острова звучали все диалекты русского языка – и акающий московский говор, и окающе-хэкающий малороссийский, и шипящий белорусский.

– Гляди, Олеся, кряветка!

– Нет, Марийка, то мядуза!

– Хосподи, та вы по русски-то балакайте!

– Так мы из Гродно!

– А мы – с Ростова!

Русский становился практически официальным языком Кипра. Отдыхающие из Русского Союза тратили здесь свои рубли, но как минимум половина из них возвращалась обратно – русский бизнес скупил здесь буквально все. И над всем этим развевались флаги Русского Союза – красные полотнища, где в золотую советскую звезду был вписан националистический одноглавый орел.

Но Кипр существовал в расколотом мире, полыхающем очагами войн и насилия. Здесь шла непонятная война, где материализовался еще один кошмар: частные военные компании. Похожие на пиратские сообщества, они формально не принадлежали ни к одной из сохранившихся стран. Но они по разным каналам снабжались неплохим оружием, ибо брались за щекотливые заказы и грязную работенку в интересах то Североамериканского Союза, то Ново-Османской империи, то Китая. Это было очень удобно: против русских действовали как бы частные фирмы.

Вот и сейчас четверка Ф-22 «Раптор» без опознавательных знаков приближалась с юга к базе Акротири. Так, чтобы хлестнуть по ней крылатыми ракетами – и отойти. Угловатые силуэты терялись на фоне вечерне темнеющего горизонта. Да пилоты «рапторов» особо и не волновались: на экранах радаров их машины почти не отражались.

Ведущий, капитан частной военной компании «Орлы Глобалии» Исмаил Джексон, вел свой самолет по показаниям системы GPS, не включая бортового радара. Четверка шла при полном радиомолчании. Капитан сжимал джойстик управления, стараясь сосредоточиться на выполнении задачи и отогнать неприятные мысли. Во всяком случае, русские до сих пор не заметили его группы и не подняли не перехват свои истребители. Вот сейчас они выйдут на рубеж пуска ракет «воздух-поверхность».

Но Джексон не знал, что уже попал в сеть. Русская база выбросила далеко от себя патрули из небольших беспилотных самолетов, барражировавших и над морем, и над горами. Каждый воздушный патруль состоял из пары машин. Одна – летающая станция обнаружения, щупающая пространство в нескольких диапазонах волн. Вторая машина – скоростная ракета, к которой пристроили внешний фюзеляж, длинные крылья и мотор с пропеллером. Фактически, то была барражирующая одноразовая пусковая установка. Беспилотники-часовые несли марку «Часовой», а роботы-убийцы – звались «перунами». Роботы незримо и неслышно обменивались информацией друг с другом и с наземным центром контроля воздушного пространства в Акротири. Данные во все звенья боевой сети летели с борта русского самолета-радара дальнего обнаружения, ходившего восьмерками над южным Кипром, с наземных радаров с фазированной решеткой, со спутников разведки.

Джексон не знал, что первым в мире попробует на себе новую русскую систему комбинированной обороны. Что его четверка, выдавая себя следами из взвихренного воздуха, уже засечена и отражается на большом дисплее в командном центре Акротири. И что его «рапторы» уже прошли первую линию дозорных беспилотников. В двухстах километрах к северу дежурный по узлу обороны капитан Манцев уже не отрывает взгляд от большого дисплея, где гости видны как движущиеся красные точки.

Коротко доложив обстановку в микрофон своей гарнитуры, Манцев кивнул операторам и положил руки на кнопку сигнала открытия огня. Он нутром чуял, что незваные гости вот-вот выпустят крылатые ракеты. На аэродроме базы уже пошли не взлет дежурные перехватчики Су-35, обжигая плиты ВПП горячими выхлопами. Ах, вот оно! От красных меток «гостей» отделились точки поменьше. Они пустили свои «гостинцы». Огонь! Манцев вдавил в пульт клавишу…

С этого момента нападающие были обречены. Выпустив ракеты, они заложили крутые виражи, стремясь уйти из опасной зоны. Пилоты передвинули рычаги управления двигателями на форсаж и стали резко снижаться. Но с огневых позиций ПВО русских уже взмыли вверх гиперзвуковые ракеты комплексов С-500. А две патрульные группы беспилотных аппаратов – таких тихоходных аэропланов – развернулись носами вслед уходящим. «Перуны» отстрелили ставшие враз ненужными крылья и внешние оболочки с бензиновыми моторами, став вмиг сверхбыстрыми ракетами. Из дюз их ударили ревущие струи огня. Две ракеты, захватив цели, понеслись на четыре скоростях звука к «рапторам». В этот момент их наводили на цели их «часовые».

Как ни невидим «Раптор» в радиодиапазоне, однако его двигатели сзади – как яркие фонари, особенно если глядеть на них через инфракрасные и ультрафиолетовые камеры-сенсоры. Глаза «перунов» в носовой части, прикрытые колпаками из отличной поликристаллической шпинели, вскоре сами увидели уходящие самолеты.

Исмаил Джексон слышал, как верещит система предупреждения о радиолокационном облучении. Он почувствовал, что на хвосте у него – чужая ракета, почуял это каким-то шестым чувством, отдавшимся холодным комом в животе. Судорожно сжав джойстик, капитан бросил взгляд на экран камеры заднего обзора. Шайтан! Огненный шар нагонял его Ф-22, причем так, как будто он стоял на месте, а противник несся со со сверхзвуковой скоростью. «Тепловая головка самонаведения!» – вспыхнула догадка в мозгу капитана. Он ударил по рычагу выброса горящих ложных целей. «Раптор», надсадно ревя моторами, выбросил в стороны тучу горящих «звездочек».

Но «Перун» на них не повелся. Интеллектронный мозг ракеты отлично видел ультрафиолетовые «овалы» работающих двигателей F119-PW-100 и не отвлекался на горячие ловушки. Джексон в самый последний момент успел рвануть рукоятку катапультирования. «Перун» взорвался сзади, поразив «Раптора» снопом осколков. Развалившись на три части, дорогущая машина рухнула в волны Средиземного моря.

Напарнику Джексона, лейтенанту Резнику, повезло больше. Он смог, едва не переломив самолет пополам, уйти от «Перуна» резкои переходом в набор высоты. Ракета потеряла след его двигателей и пронеслась вперед. Но «Перун» был умным и заложил свой вираж, отыскивая цель. А сзади уже нагоняла спасшийся «Раптор» ракета «Факел-5», выпущенная с наземного комплекса С-500. Ее курс подправлял автомат с борта самолета-радара над базой. Он-то видел турбулентный след врага.

Еще один лохматый ком огня озарил небо.

Но оставались еще восемь крылатых ракет, идущих на базу. Они уже захватили своими «головами» работающие радарные станции и покачивающиеся в гавани боевые экранопланы русских. Однако и им долететь до целей было не суждено. Какие-то из атакующих «крылаток» были срезаны патрульными перехватчиками. Какие-то пали жертвой «факелов». И хотя двум ракетам удалось проскользнуть, на базе в Акротири на специальных ажурных вышках завращались купола, так похожие на крыши астрономических обсерваторий. Только не телескопы в них были, а излучатели мощных YAG-лазеров. Заработали поликристаллы, созданные когда-то по технологиям Багдасарова и Петрика. Повинуясь системе наведения, башни ударили рубиновыми «нитями» лазеров по подлетающей смерти. Лучи мгновенно сошлись на двух целях, на миг создав рубиновую паутину. Над рейдом, почти над самой водой, громыхнули два сильных взрыва.

Капитан Манцев в бункере облегченно вздохнул и от души выматерился. Несмотря на струи прохладного воздуха из кондиционера, его кожа исходила жарким потом.

Русский Союз в очередной раз показал свою силу в Восточном Средизнемноморье. Над местами предположительного падения сбитых кружили «часовые», нанося координаты в электронную память…

 

Борт атомной подлодки «Катран», военно-научные силы русского союза. 15 часов спустя

Ныряя в люк маленькой подлодки-разведчика «Тригла», капитан-лейтенант Николай Воронин еще раз вспомнил приказ командующего флотом Военно-научных сил, адмирала Виталия Шпикермана.

– Коля, постарайтесь найти части сбитых самолетов противника. Бьюсь об заклад, никаких опознавательных знаков на них нет. Да они нам и без надобности. Попробуйте взять образцы материала с фюзеляжей и кромок крыльев…

Воронин и оператор «Триглы», лейтенант Доржиев, отделили свой крохотный подводный аппарат от корпуса «Катрана». «Тригла» напоминала Воронину игрушечный планетоход из «Детского мира» советской эпохи. Тот же плоский корпус и большой прозрачный колпак кабины. И два улыбающихся космонавта за ним.

Конечно, Николай не мог помнить этих игрушек, да и того времени тоже, в силу возраста. Рожденный в самом конце 90-х, он был вынужден расти в окружении китайских аляповатых игрушек. Но вот сам детский планетоход времен его отцов он видел на приеме в Форосе, где Верховный принимал молодых морских офицеров Военно-научных сил во главе с адмиралом Шпикерманом. Сам-то адмирал, из давно обрусевших немцев, дружил с Верховным еще с нулевых годов, когда был еще простым офицером-акустиком Северного флота, а Верховный – лишь литератором. Но чудом сохранившуюся советскую игрушку молодой Воронин увидел на полке шкафа в кабинете правителя. Тот и до седых волос остался мальчишкой, бережно хранившим память о стране детства.

Только прозрачный колпак «Триглы» был сработан не из пластмассы, а из сверхпрочной поликристаллической шпинели. В носу аппарата, подобно сложенным лапам богомола, торчали могучие механические руки. С захватами и плазменным резаком.

– Поехали, Дорж! – бросил Воронин лейтенанту. Тот кивнул, поджав нижнюю губу, и включил моторы. Вспыхнули путевые прожекторы «Триглы». Маленький аппарат заскользил над илистым, холмистым дном. Здесь, на востоке Средиземного моря, прозрачность вод была просто немыслимой – 60 метров. Лучи прожекторов прорезали красивую синеву пучины. Они распугивали рыб, заставляли бросаться в стороны стаи светящихся креветок. Где-то сбоку очумело промелькнула каракатица. «Тригла» неспешно поплыла над древним, глинистым илом, освещая прожекторами редкие, поросшие длинными водорослями камни.

Аппарат шел к району предположительного падения обломков сбитого «Раптора», и сонар «Катрана» уже засек что-то похожее на них в полумиле справа. Воронин оглянулся и невольно залюбовался висящим в глубине корпусом своего большого корабля. Кажется, в носовой обзорной рубке мелькнул силуэт. Или ему почудилось? Воронин даже мотнул головой, словно отгоняя образ Ксении. Черт, сейчас нужно думать о деле. Хорошо было бы зайти в гавань Акротирии, отшвартоваться – да на денек-другой рвануть на полуподводный отель «Анаклия-3». Конечно же, с нею. Снять каюту, чтобы днем купаться, загорать и нырять с криолангом. Или кататься на легком экраноплане «Акваглайд» над ослепительно-синими водами, слушая ее смех. Ну, а ночью – сами понимаете…

– Курс – 223! – голос Доржиева вырвал капитана из сладких грез.

– Так держать, товарищ лейтенант, – с улыбкой ответил Воронин. Тихо урчали электромоторы. «Тригла» величественно парила в глубине и морщинистое дно, казалось, наплывает на экипаж аппарата, словно лента старой дороги в лучах фар.

Они недолго ходили галсами, когда увидели то, что искали по приказу штаба. Обгоревшая носовая часть тяжелого истребителя-бомбардировщика, выделяясь на фоне дна какой-то свежей яркостью, уткнулась обтекателем в вершину подводного холма. Блеснули в луче прожектора остатки остекления пустой кабины. Нелепо торчали в стороны изломанные плоскости самолета. Здесь, под водой, он смотрелся так же дико и нелепо, как, пожалуй, выглядел бы кашалот на вершине бархана в Каракумах.

Но Воронин и Доржиев только какую-то секунду глядели на остатки разбойничьего самолета. Дальше их как громом поразило. Рухнувший в море тяжелый Ф-22 продолжал падать и в воде. Она, хоть и затормозила его кувыркающееся падение, не погасила целиком его кинетическую энергию. Носовая часть сбитой машины воткнулась почти в вершину илистого холма, вызвав его оползень. Обращенная к «Тригле» сторона подводной горки, обрушившись, открыла нечто, от чего дыхание перехватило у обоих моряков.

– Товарищ капитан, вы видите? – почему-то прошептал Доржиев, раскосые глаза которого, казалось, превратились в подобие глаз-буркал из японских анимэ.

– Вижу… – выдавил из себя Воронин.

Оползший ил открыл их взорам бок чего-то округлого, обтекаемого. Вне всякого сомнения, невероятно древнего, лежащего в пучине с незапамятных времен – ибо это нечто обросло водорослями и ракушками задолго до того, как ил похоронил под собой эту тайну. Но и серовато-бурая, бугристая короста из остатков древней органики, покрывавшая Нечто, не могла скрыть того, что это – нечто летающее. Нечто похожее на бок толстого диска, лежащего с легким наклоном и скрывающегося в недрах холмов.

– Дорж… – облизав внезапно пересохшие губы, проговорил Воронин. – Это же… Это похоже либо на космический корабль пришельцев. Либо на подводный дом команды Кусто. Но подводные дома никогда не ставили на такой глубине. Значит, мы нашли что-то, прилетевшее из космоса, Дорж! Причем очень давно…

– Точно, командир, – кивнул лейтенант, блеснув черными глазами. – Мы нашли его. Подойти ближе?

– Давай, Дорж, – Воронин стиснул поручень.

В этот момент целый ураган мыслей пронесся в его голове. Если перед ними действительно пришелец из другого мира, сколько же тайн и удивительных находок найдется на его борту? Сколько же предстоит узнать русским, которые исследуют этого мертвого посланца неведомой цивилизации? От осознания этого у Воронина захватило дух.

Луч прожектора можно осветил бок таинственной находки. Сердце Воронина, казалось, пропустило удар. Он угадал проемы иллюминаторов на грани огромного диска…

 

Американский конкурент и халтура «комиссии Тартаковского»

Вы скажете, что Максим Калашников – неисправимый фантазер? Может, оно и так. В конце концов, писателям сие свойственно. Просто хотелось показать вам возможности «нового каменного века», чудо поликристаллической шпинели. В интерьере возможного великого будущего. Перед тем, как вернуться в серые сумерки дня нынешнего.

Факт налицо: перспективная технология у русских давно есть. Почему ее не развивают в РФ. Какого черта дело не сдвигается с места столько лет? Оказывается, и тут Академия наук ничего признавать не желает.

Но в чем же – основная ее претензия к оптической бронекерамике Петрика? В том, что его шпинель намного уступает материалу ALON (оксинитриду алюминия, соединению алюминия, кислорода и азота, «сдобренного», если верить янки, кубиками шпинели) американской “Surmet Corporation” (http://www.surmet.com/). Если наивно верить заключению комиссии РАН (под руководством академика Тартаковского в начале 2010 г.), АЛОН однозначно превосходит шпинель Мастера. Ибо, решила комиссия, у В. Петрика «керамика имеет следующие оптические и механические свойства: показатель преломления 1,72; пропускание (толщина образца 1 мм) 66–86 % в интервале длин волн 0,4–4,0 мкм; прочность на изгиб 280 МПа; трещиностойкость 2 МПа*м1/2 .

Сравнение этих свойств со свойствами прозрачной броневой керамики ALON (оксинитрид алюминия), полученной Surmet Corporation (США): показатель преломления 1,81—1,66 в интервале длин волн 0,2–5,0 мкм; пропускание (толщина образца 2 мм) 85–89 % в интервале длин волн 0,2–4,0 мкм; прочность на изгиб 700 МПа; трещиностойкость 2,2 МПа*м1/2 [11] показывает, что алюмомагниевая шпинель имеет более низкие характеристики. В частности, пропускание в видимой области спектра и прочность на изгиб у алюмомагниевой шпинели, соответственно на 15 % и в 2,5 раза меньше, чем у оксинитрида алюминия…»

Видимо, именно этим и мотивировано то, что деньги на разработку прозрачных обтекателей ракет ушли в ГОИ, а не в институт Мастера. Чтобы именно ГОИ догонял достижения американской «Сермит корпорейшн». Мастер же утверждает:

– У АЛОНа сужается полоса пропускания при нагревании до двухсот градусов, он моей шпинели – не конкурент. Если бы это было правдой, я бы давно занялся АЛОНом, его делать легче. Косвенным подтверждением моего мнения считаю то, что «Сермит» купила прессы для производства шпинели…

Я сам, вернувшись из Всеволожска в Москву, заглянул на сайт “Surmet” и теперь могу сказать, что академики из комиссии Тартаковского откровенно халтурили. Никто из них явно не бывал на сайте американской «Сермит». Ибо там обнаружилось немало интересного. Можно сказать, ценные улики, которые новые инквизиторы то ли не увидели, то ли намеренно пропустили.

Из сайта видно, что американская фирма вовсю рекламирует изделия как из АЛОНа, так и из производимой ею поликристаллической шпинели. Это – в том числе и линзы, и окна для разведывательной аппаратуры, и обтекатели ракет, и бронестекло. Причем «Сермит» утверждает, что АЛОН лучше поликристаллической шпинели, да и дешевле. О проблемах с утратой пропускной способности АЛОНом при нагревании тут – молчок. Но видно, что комиссия РАН (Тартаковского) завысила качества АЛОНа. Сама «Сермит» заявляет, что оксинитрид алюминия пропускает излучение, начиная с длины волны в 250 нанометров (0,25 микрометра), а не с 2 микрометров (200 нанометров), как в заключении комиссии Тартаковского. Итак, АЛОН по документам самой фирмы изготовителя проницаем для волн длиной от 0,25 до 4,6 микрометров (от 250 до 4600 нанометров). Комиссия РАН «имени Тартаковского» тут преувеличила показатели АЛОНа: она назвала пределы от 2 до 5 микрометров (200–500 нанометров).

Можно ли это сравнить с лучшими показателями поликисталлической шпинели Мастера? Испытания в Институте кристаллографии РАН показали, что два лучших образца обтекателей показали частичную прозрачность для излучения до 200 нанометров и большой уровень пропускания (более 50 %) в диапазоне от 2,5 до 5,7 микрометров (2500–5700 нанометров). Наивысшие показатели у шпинелевых обтекателей Виктора Петрика достигнуты в диапазоне 400–900 нанометров (более 70 % пропускаемости).

Если сравнить это с тем, что сообщает «Сермит корп.» (http://www.surmet.com/pdfs/ALON%20Data%20Sheet.pdf), то АЛОН действительно местами прозрачнее. У него проницаемость выскакивает за 80 % с длины волны в 250 нанометров и падает ниже этого уровня с длины волны в 4200 нм. Зато у шпинели Петрика проницаемость выше половины держится до 5700 нм. И если АЛОН почти не попускает сквозь себя волны по 200 нм, то наша шпинель все-таки на 50 % для них прозрачна, а это уже очень много в совокупности и поддержке от других уровней.

Но вот что настораживает: янки на своем сайте пишут, что их АЛОН – это якобы композит из собственно оксинитрида алюминия с кубическо-кристаллической шпинелью (“ALON® is an amazing new advanced ceramic that is based on a composition of aluminum oxy nitride with a cubic spinel crystal structure”.

Возможно ли такое в принципе? Мастер утверждает, что невозможно. Что физически нельзя смешивать этот материал со шпинелью, не потеряв свойств материала. И утверждения американской корпорации о композиции из АЛОНа и шпинели равносильны россказням некоего повара о том, что он использовал для приготовления вкусного торта и фруктовое желе, и куски селедки. А значит, перед нами – американская «лапша» на уши, которая призвана скрыть тот факт, что АЛОН теряет проницаемость при нагревании точно так же, как и старые обтекатели из фторида магния. Как и то, что американцам все-таки пришлось заниматься шпинелью, а не новомодным материалом.

Я не специалист, и не могу составить достаточно грамотное суждение. С моей точки зрения, АЛОН прозрачнее для ультрафиолета и немного менее прозрачен для инфракрасных лучей, чем поликристаллическая шпинель Виктора Ивановича. Но если АЛОН действительно теряет проницаемость при нагревании выше 200 градусов, то шпинель предпочтительнее. Тем более, что сама «Сермит» на графике показывает, что ее поликристаллическая шпинель лучше по качествам, чем АЛОН (стр. 5 презентации: http://www.surmet.com/pdfs/Surmet%20Optical%20Ceramics%20Brochure.pdf).

Я бы провел сравнительные испытания АЛОНа и шпинели Петрика, для чего нужно было бы методами разведки добыть образцы американских ракетных обтекателей. Чтобы установить, насколько АЛОН сохраняет свои свойства при нагревании и действительно ли янки смогли сделать композит из оксинитрида алюминия и поликристаллической шпинели. И если Мастер прав, то Академия наук у меня стала бы к позорному столбу. За откровенные халтуру и пристрастность. За стремление закопать заживо человека любой ценой, в ущерб делу обороноспособности страны.

Виктор Иванович рассказывает, что работал над своей шпинелью тогда, когда после гибели СССР в стране пришли в упадок все аналитические центры. Ему приходилось отправлять образцы шпинели в Израиль, где наука не погибала и развивалась все эти годы. Оттуда шли рекомендации: сдвиньте спектр проходящего сквозь шпинель излучения правее. Еще правее.

А когда израильтяне увидели, что задача решена, ко мне во Всеволожск приехали генералы Яаков и Поран, чтобы купить у меня шпинель. Они сказали: «Предположим, что вы захотели продать нам шпинель. Куда мы ее отправим для исследования? В израильский Институт керамики. Неужели вы думаете, что в том институте воскликнут: ах, Петрик уже создал нужную шпинель, закрывайте нам финансирование работ, которое шло двадцать с лишним лет? Нет, конечно, они к чему-нибудь обязательно придерутся.

Но мы прошли эту дорогу вместе с вами и потому предлагаем купить шпинель у вас. Ибо никто другой ее у вас не возьмет. Потому что такое же сопротивление вы встретите в любой стране».

Случайно или нет, но новые ракеты класса «воздух-воздух» ВВС Израиля, назваемые «Питон-4», захватывают цель не только по инфракрасному излучению, но и по ультрафиолетовой сигнатуре. Значит, евреи тоже применяют шпинель для прозрачных колпаков своих ракет. А ведь русские могли бы создать такие ракеты первыми.

А Мастер негодует:

– В РФ нет механизма покупки готовой технологии государством. По правилам нужно провести НИР и НИОКР, потратив пять лет. Вместо того чтобы провести сравнительные испытания – и купить ту готовую технологию, что лучше. Ну не глупость ли?

Но это, увы, отнюдь не глупость. Это – практически сознательная политика.

 

Шпинель и та же набившая оскомину история

Нам на все лады рассказывают о том, что РФ должна перейти на траекторию инновационного развития, что это – единственный шанс для нашего национального выживания. Спорить с этими утверждениями бессмысленно: они – святая правда. Однако инновационное развитие означает самое главное: способность и смелость страны делать то, что не делал до того никто в мире. Порождать нечто принципиально новое. Именно этим отличался Акио Морита, например, первым мире создавший в своей компании «Панасоник» такие продукты, как переносной транзисторный приемник, портативный плейер-«уокмен» и так далее. Все они сильно изменили окружающий мир.

Но это – еще «мягкий» пример. Намного более важны принципиальные инновации, буквально потрясающие основы прежнего мира. Например, создание антибиотиков (пенициллин и далее), изобретение электроэнергетики на переменном токе, овладение ядерной энергией, создание радиосвязи, самолета, вертолета, пластиков, минеральных удобрений, Интернета и т. д. Именно новации такого размаха и глубины нужны нынешним русским, как воздух. Ибо иначе нам не компенсировать ни невообразимые людские потери последнего столетия, ни прогрессирующее старение нации, ни последствия идиотского погрома страны в последние двадцать с лишним лет, ни дикую нехватку молодых и трудоспособных людей, ни тяжелейший климат и огромные расстояния Большой России. Иначе нам просто не преодолеть того чудовищного отставания от прочего мира, что накапливалось за бессмысленные годы саморазрушения и самопроедания с рокового момента развала СССР. Без эпохальных рывков мы действительно станем Верхней Вольтой, но теперь уже без ракет, самолетов, атомной энергии и т. д. Без таких прорывов, означающих громадную экономию национальных сил, мы оказываемся в отчаянном, безнадежном положении тупеющего и вымирающего народа.

Но может ли нынешняя РФ создавать подобные прорывные инновации всемирного значения? Способна ли ее наука сотворять и предъявлять человечеству то, что дотоле не делал еще никто в мире? Может ли она быть самостоятельным игроком мировой истории, а не по-рабски плестись вослед за кем-то?

Нет! Она – в инновационном параличе, в рабской зависимости и подражательности, в высокомерной замкнутости теоретиков. Причем болезнь эта началась еще, к сожалению, при СССР. Наша наука боится быть первой, ей непременно нужно кому-то подражать. Пророков в своем Отечестве она слишком часто отрицает. Никакого прогресса с советских времен тут нет. Хуже того: старая болезнь только прогрессировала, превратив РФ в глобальное захолустье, где принципиальные и смелые инновации всеми правдами и неправдами пытаются удавить в колыбели. Причем рука об руку с глупыми и подлыми администраторами от науки действует и погрузившееся в туполобый, мракобесный кретинизм общество РФ. Сопротивление инновациям и зверино-бессмыленная ненависть к их создателям охватывает миллионы обывателей.

Одно лишь это ставит под вопрос выживание нашей глубоко больной нации. Дело о шпинели уже дает еще одно подтверждение нашим печальным выводам.

Да, и здесь мы видим, что постсоветская наука страшно заражена существами, которые носят звание «ученый», но таковыми не являются. Они лишены главного качества настоящего ученого: детской любознательности. Нося высокие научные звания, оные существа отличаются негативным настроением и стремятся только к одному: сохранению статуса и уничтожению всех, кто, в отличие от них, может создавать что-то принципиально новое. Стоит появиться в России настоящему ученому – и его со всех сторон, роями и стаями, атакуют подобные «ученые».

Вместо того чтобы заинтересоваться новыми данными, подчас опровергающими прежние теории и представления, «ученые» поступают иначе. Ах, эксперименты и созданные установки противоречат тому, о чем говорят теоретики? Ну, тем хуже для экспериментов и установок! Истории Багдасарова и Петрика самым наглядным образом иллюстрируют эту напасть. Вся энергия массы таких вот «ученых» направляется не на то, чтобы объяснить новые прорывы и приобрести новые знания, а на то, чтобы уничтожить «возмутителей спокойствия». «Новое может придти только с Запада!» – так в глубине души уверены тысячи ослов, носящих звания кандидатов, докторов наук, а иногда – даже академиков. Их главное устремление: не рождать новое, а всячески душить любой намек на то, что отклоняется от прежних догм. Этакий вариант «китайского консерватизма», прогрессирующего застоя. Полностью негативная направленность таких «ученых» самоочевидна. Настоящих исследователей они воспринимают только как конкурентов в борьбе за свою долю бюджетного пирога, каковых лучше оболгать и вообще затравить.

Сами они бесплодны в смысле творчества, их основное занятие – критиковать и лить грязь на творцов, ничем им не помогая. (Достаточно заметить, что технологии того же Багдасарова до сих пор не имеют достаточного теоретического обоснования). Но такой подход крайне разрушителен: известно, что все новое имеет множество уязвимых мест для критики. В этих условиях в Постсоветии рождается невыносимое сопротивление инновациям: их авторы сначала тратят несколько лет жизни для создания чего-то нового, а потом – десятки лет вынуждены отбиваться от вороньих стай бездарных «ученых», норовящих похоронить их заживо. Пока продолжается этот позор, на Западе появляется подобное – и «ученые» подлецы принимают это по-рабски, как священную истину, моментально забывая о том, что то же самое – но в отечественном исполнении – они недавно остервенело топтали.

Все это предопределяет развивающееся отставание Постсоветии от остального мира. Ибо энергия творцов и подлинных, любознательных и пассионарных ученых тратится не столько на творчество и движение вперед, а на выживание и защиту своих прежних новаций. Таким образом, мы теряем множество шансов на прорыв, чудовищно замедляем собственное развитие и превращаемся в безнадежных подражателей чужих успехов. То есть ходим в вечно проигрывающих. Никакое инновационное развитие в сих условиях невозможно, и никакое Сколково здесь не в силах ничего изменить. В этом смысле официальная наука сама превращается в лженауку. А под видом «борьбы с лженаукой» репрессируются авторы возможных принципиальных инноваций. Сколково же становится очередным механизмом смердяковщины, «ползания за мировыми лидерами», а не очагом самостоятельного развития.

К чему все это ведет? Правильно: к тому, что серая масса постсоветских «ученых» выдавливает настоящих творцов за границу, где еще есть шанс реализовать свои замыслы. Либо просто ломает первопроходцам жизнь и карьеру. Никакое простое увеличение денежных вливаний проблемы этой не решит: деньги окажутся захваченными именно «серыми», поднаторевшими в критике и уничтожении неугодных, в захвате административных постов в науке. Сначала нужно создать механизмы защиты истинных ученых от «птичьего двора» из «ученых по дипломам». Проблема эта даже не осознается нынешними властями: ибо и они состоят из особей с психологией лакея Смердякова, из существ, низкопоклонствующих перед всем западным и пораженных комплексом национальной неполноценности. Простая смена власти в ходе свободных выборов (даже если эта утопия и состоится) не принесет излечения от беды «вечной вторичности». Ибо срежется только самая верхушка «айсберга» смердяковщины и обывательщины. Каковой затем опять воспроизведет соответствующую верхушку. Ну, сменится Путальный на Навальцына, однако по сути ничего не изменится.

Таким образом, позднесоветские проблемы науки не только никуда не делись – они стали еще тяжелее. Ибо если в СССР мерзости «научной серости» в основном замыкались в цеховом научном кругу, то теперь, с развитием Интернета и невероятным усилением власти медиа, выплескиваются в «широкий эфир». Теперь научная серость приобретает опору на массы жвачной немыслящей, обывательской сволочи.

Постсоветия превращается не просто в край иннновационого паралича, а в царство слабоумных потребителей, буквально уничтожающее последних умных и активных людей. В царство восторжествовашего лакея Смердякова, причем что «сверху», что «снизу» – все едино.

И это предопределяет грядущую развилку нашей истории: либо национальная Диктатура развития с подавлением серости и жвачных обывателей, со Второй Академией и Агентством передовых разработок. Либо – зловонная и позорная смерть русских, больше похожая на сгнивание заживо в выгребной яме. Ибо масса жвачных на любых свободных выборах изберет себе подобных, которые «как все».

Да, эти проблемы существовали уже в СССР. И тогда имелись миллионы придурков, готовых сменить великие победы в космосе на джинсы и искренне не понимавших, что можно иметь и джинсы, и звездолеты. Хватало в той стране и серых администраторов с психологией раболепного подражания Западу. Но в Советском Союзе все-таки были спасительные отдушины для творцов, некие «прямые туннели» для прорывов. Ибо СССР противостоял Западу, участвовал в гонке достижений и вооружений. Работал мощный ВПК, которому нужно было превзойти Запад и решить конкретные возникающие проблемы. Потому в советской «оборонке» принимали самые безумные решения, даже противоречащие господствующим теориям. Главное – работало и воспроизводилось бы в серийном производстве. Именно этот фактор (лазерное соревнование) позволило Багдасарову выжить, преодолеть сопротивление серости и добиться внедрения своих технологий в практику. Потому новатор Багдасаров не повторил судьбу Петрика.

Увы, в РФ сейчас нет и этого спасительного выхода для инноваторов. В связи с развалом советского оборонного комплекса.

Нам нужно изменить это позорное положение!

Потому что слишком серьезен и суров вызов времени.

 

Перенесемся в июнь 2013 года. Именно тогда, аккурат накануне объявленной властью «реформы» РАН, мы в Изборском клубе проводили мозговой штурм, посвященный вызову времени и тупику, в который зашла отечественная наука. Это заседание очень здорово ложилось на то, что я увидел и услышал в ходе своего расследования…

Глобальный Смутокризис, развиваясь нынче, не мог не заставить ядро мировой капсистемы не предпринять усилия для нового технологического рывка. Нельзя считать наши извечных противников глупцами. И если они совершат уже спроектированный ими прыжок, то русские рискуют попасть в положение неразвитых дикарей между двумя «броненосцами»: Западом и Китаем. Причем обладание ядерно-ракетным потенциалом перестанет быть для нас спасительной страховкой.

Мы рискуем отстать от противников уже на две технологические эпохи, что гарантированно приведет русских к концу их истории. Необходимо подумать, что делать во избежание национальной трагедии.

 

Угроза крупным планом: раса долгоживущих господ во всеоружии Технологий нового уклада

«…Уже сегодня, для того чтобы через десять-пятнадцать лет построить квантовый компьютер, который по степени потенциального геополитического воздействия будет сравним с ядерным оружием или с изобретением транзистора, надо вкладываться в фундаментальную физику. Для создания высокоточного оружия, систем неподавляемой связи, современных беспилотных и космических систем нужны новые математические методы, которыми мы сегодня не владеем, – все это в чистом виде фундаментальная наука, в которую, если мы хотим получить результат в обозримое время, необходимо инвестировать сейчас.

Примеров такого рода не счесть, и не только в области обороны. Новый вызов для человечества и страны – life sciences, науки о жизни, последствия развития которых сегодня никто не сможет предугадать, так же как 20 лет назад мы не могли себе представить жизнь в эпоху интернета и повсеместной мобильной связи…»

Так высказался в своем интервью (2013 г., июнь) журналу «Эксперт» академик РАН Александр Кулешов, директор Института проблем передачи информации. И он уже вполне выпукло изобразил главные угрозы технологического отставания РФ от Запада. Мы же добавим: и от Китая, где подобные работы тоже идут. Думаю, что читателю не стоит пояснять, насколько РФ в научном, технологическом, промышленном и кадровом (человеческом) плане немощнее СССР.

А угроза вырисовалась: менее чем, через поколение, русские столкнутся с совершенно новой цивилизацией-конкурентом. С цивилизацией нового фашизма, устроенной по кастовому принципу, с короткоживущими рабами и правящей кастой-расой богатых, добившихся если не физического бессмертия, то продолжительности активной жизни в пару веков. Причем сия новая «раса господ» будет обладать арсеналом мощных технологий господства над всеми прочими, сильнейшими средствами военного подавления и социально-психологического управления, как своим «доменом», так и подвластными территориями с «бросовым» населением. Недаром Агентство передовых разработок МО США (DARPA) уже объявило суперпрограмму «Обеспечение технологической внезапности – задача ДАРПА в меняющемся мире». И мы попробуем додуматься, в чем заключается истинная программа этой технологической внезапности.

Пока перечислим ее пункты коротко.

Первый. На основе успехов «наук о жизни», компьютерных технологий и нанотеха создать технологии достижения сначала долголетия для правящей касты, а потом – и физического бессмертия (в том или ином виде). Как промежуточные плод движения появится совершенно новая медицина (здраворазвитие) с ремонтом организма с помощью тех же стволовых клеток и прочих достижений биотеха. А также – технологии усиления человеческих возможностей, когнитивных способностей.

Сюда же отнесем возникновение способности производить живых слуг и солдат с заданными качествами: послушных и нерассуждающих.

Второй. Создание квантового компьютера даст подавляющее преимущество новому фашизму во всех сферах. Это радикально ускорит появление полноценного искусственного интеллекта, возникновение эффективнейших систем овладения тайнами материи и сознания, выход на авансцену совершенно новых и невероятно быстрых систем управления тотальной разведкой, боевыми действиями, экономикой и поведением масс подвластного населения.

Третий. Интеграция «нано», «био», «инфо» и роботизация создадут совершенно новые виды безлюдного производства, делающего ненужными практически всю индустрию старого типа. А также сделают объективно ненужными 90 % населения Земли.

Четвертый. Создание оружия нового поколения, полностью нейтрализующего ракетно-ядерные арсеналы.

Пятый. Новая космическая программа максимально удешевит овладение околоземным пространством.

Шестой. Технологии полного управления поведением «низших каст» – короткоживущих слуг, поденщиков, люмпенов, стражников, развлекающих.

Пока нам очевидны эти основные пункты. Неясным, например, остается энергетический пункт: насколько далеко намерены зайти хозяева капиталистической системы в деле отказа от огневой, углеводородной энергетики? Пока ясно, что ветро– и солнечная энергетика – не замена ей. А переход на добычу жирного газа из нетрадиционных источников (ошибочно называемый «сланцевой революцией») – пока лишь паллиатив. Но даже имеющихся пунктов хватит для осознания угрозы для нас, с 1991 года отброшенных далеко назад.

Еще одна отчетливая перспектива – в скором приходе сверхэффективных технологий, которые сделают ненужными 80 % нынешних работников. Не нужны станут стада офисного планктона (автоматизация!), миллионы сельхозрабочих и сервисного персонала, рати промышленного персонала и даже медиков. Лишние люди обратятся в бесправных, живущих лишь на подачки, новых люмпенов.

И уже можно утверждать: перед нами – программа сознательного демонтажа капитализма и попытка контролируемого перехода к новому кастово-рабовладельческому строю. С сохранением власти тех, кто правит и сегодня. Они просто сменят свою природу: из капиталистов превратятся в новых рабовладельцев.

 

Набросок большого плана

Мы можем представить себе картину: США, дотянув долларовую систему до последней возможности, успевают совершить описанный технологический скачок, установив у себя неототалитарный режим. Затем они – до Дамбисе Мойо – объявляют дефолт по госдолгу, отбрасывают старый доллар прочь и формируют Североамериканскую автаркию с полумиллиардным населением. Новую империю (США, Канада и Мексика плюс остатки Британии, Австралия и Новая Зеландия). Это – аналог Океании Оруэлла.

В зеркальном отражении действует и Китай – если сам не лопнет из-за внутренних противоречий. Если ему удастся создать собственную неоимперию, то кастового общества ему строить не нужно: оно у него существовало всегда.

Если же не выдерживают и разваливаются Соединенные Штаты, то практически ту же программу выполняют китайские правители (аналог Оруэлловой Остазии). С некоторыми отличиями и нюансами.

В результате (если брать примером Североамериканскую неоимперию) возникнет уже не капиталистическое, а ново-кастовое общество, где господа отличаются от подвластных масс уже биологически. И при этом обладают всем необходимым для мировой гегемонии. Для «мирного» разрушения всех прочих стран и удержания их обломков под своим контролем.

При этом подавляющее технологическое превосходство делает русских (пространство СССР) неизбежной жертвой колонизации либо двумя новыми суперимпериями, либо – одной империей, глобальной победительницей. Вечным Рейхом, можно сказать. Причем наше падение может произойти без всякой войны, без открытого вторжения захватчиков. Нас окончательно уничтожат и покорят как бы изнутри. Как туземцев с копьями…

 

Синергетика вызова

Представим себе последствия новой НТР, что произойдет в ядре капсистемы так же неотвратимо, как восход Солнца. (И. возможно, в Китае). Физическое бессмертие для богатых (элиты), квантовые компьютеры, нанотех, космические вооружения – все это, сложившись, дает мощный синергетический эффект. Когда совокупный эффект намного больше, чем простая сумма слагаемых.

Каков же он здесь?

С квантовыми компьютерами исчезает всякое понятие тайны. Любая шифрованная переписка в эфире или в Интернете читается. Обладатели «квантовых мозгов» знают буквально все и обо всех. Как движутся средства и чьи. Где находится президент РФ в любой момент времени. Что планируется в самых закрытых структурах власти. Мы становимся для них инфузориями в поле зрения микроскопа. Про наши военные подразделения уже не говорю. И в любой момент по любой точке страны может быть нанесен неядерный удар космическо-кинетическим оружием. Как у Симмонса во «Флешбэке», когда целая дивизия стирается с лица земли градом урановых стержней, врезающихся в ее позиции с орбиты.

Все это дает новой, возникающей кастово-рабовладельческой цивилизации и тотальную осведомленность о нас, и способность чуть ли не в любой момент нанести обезглавливающе-обезвреживающие удары. Кроме того, искусственный интеллект боевых систем управления позволяет молниеносно проводить сложнейшие боевые операции, увязывая воедино удары и космических бомбардировщиков, и крылатых ракет, и ракет баллистических, и действия ВВС, и флота (надводного и подводного), и беспилотных ударных средств, и отрядов спецназначения, и сухопутных сил, и инфомационное нападение, и радиоэлектронную борьбу.

Но это – пока лишь верхушка айсберга. Куда более серьезную угрозу представляет для русских овладение ядром капсистемы технологиями обеспечения физического бессмертия (очень большого активного долголетия) для тамошней элиты. Исполняется вековечная мечта сильных мира сего: возможность пребывать в состоянии зрелого возраста сначала века полтора, а потом и практически вечно. Но мечта становится реальностью только для высшей касты неорабовладельческой цивилизации, возникающей вместо привычного Запада. Все остальные, невзирая ни на какие личные состояния, свободного доступа к бессмертию и вечному здоровью не получают.

Это означает быстрое разложение постсоветской «элиты». Она-то и сегодня давно сдала бы РФ (Украину, Казахстан и т. д.), если бы ее приняли в круг западных «приличных господ». Только то, что двери в клуб избранных ей закрыты, еще обеспечивает какой-то призначный суверенитет обломков СССР. Но даже при этом постсоветская «аристократия» полностью умственно зависима от Запада. Она целиком и полностью – до состояния обезьяньего подражания – принимает вкусы, взгляды, моды, теории и концепции, идущие с Запада. Она абсолютно порабощена интеллектуально и совершенно некритична.

Легко вообразить себе, что последует за тем, как хозяева Запада овладеют технологиями обеспечения бессмертия (или впечатляющего долголетия). Тогда за доступ к этому благу постсоветские иерархи и олигархи предадут все и вся. Смертные богачи слабы. За доступ к бессмертию из них веревки станут вить. Они отдадут стражам у врат бессмертия и за доступ в сей клуб все, что угодно: контроль над своим ядерным оружием, любые ресурсы, любого неугодного Хозяевам правителя. С успехами новой НТР благоговение постсоветской верхушки перед Западом (вернее, перед кастовой цивилизацией-преемницей оного) сменится священным трепетом. А комплекс национальной неполноценности, столь свойственный нашим «элитам», вырастет до небес.

К этому времени новая цивилизация во главе с долгоживущими/бессмертными будет настолько управлять поведением и даже мыслями постсоветского истеблишмента, что сможет не бояться применения Росфедерацией ядерного оружия. Страх перед «нажатием кнопки» первыми, страх перед ответственностью и возможным возмездием полностью парализует волю Москвы. В случае же необходимости смены правителей в ней новой цивилизации даже не придется повторять ливийского сценария: марионетки все сделают сами.

 

Даже если США не станет

К тому, же, коли жизнь РФ продолжится в нынешней логике, то к 2018 году она будет представлять собой едва-едва удерживающую свою территорию страну. Сырьевую страну, работающую на содержание огромного числа стариков и крайне прожорливой «элиты», с низкопассионарным вымирающим населеним, полыхающую русско-мусульманскими конфликтами. Демографический и инфраструктурный упадки, сложенные с неразвитием и нарастающим отставанием в технологиях сделают РФ, Украину и Белоруссию подобием цинского Китая 1880-х годов, где западные страны хозяйничали, как у себя дома.

Чтобы покончить с такой умирающей страной, не понадобится никакой военной агрессии. Она сдастся по приказу. Или по приказу взорвется. Уже сегодня хозяева Запада неплохо управляют социальными процессами и умеют вызывать острейшие конфликты внутри даже более или менее благополучных стран.

Даже развал Соединенных Штатов (если не получится план с установлением тоталитарного режима в них и с созданием Североамериканской Автаркии) немногим облегчит участь русских. Ведь распад США сам по себе не остановит деградации остатков СССР. И в этом случае мы окажемся лицом к лицу с сильным Китаем, где явно научно-техническое развитие пойдет примерно в том же направлении.

 

Наказание слепотой и безволием

Видит ли постсоветская «элита» эти угрозы? Судя по ее действиям, она их пока даже не осознает, не рефлектирует. Если судить по инвестициям, то священной ценностью для правителей РФ и тем, что они считают средством обеспечения рывка страны из лап деградации футбол и Олимпийские игры. То есть не массовый, а именно профессиональный спорт. Иначе будет трудно объяснить, почему на дорогу Адлер – Сочи тратится больше средств, чем на всю программу создания орбитальной станции в КНР, и почти в 20 крат более, чем США тратят на программу создания карты мозговой активности (BAM).

Проект «Россия-2045» – проект создания нового человечества и национальной борьбы за бессмертие – в РФ носит чисто общественный характер и теплится на скудные средства бизнесмена Дмитрия Ицкова. До приобретения государственного статуса ему как до Луны. Нет ничего удивительного в том, что Д. Ицков фактически перебазирует деятельность в Америку, где проект уже находит поддержку крупных ученых и деловых кругов. И это тоже глубоко символично. А ведь «2045» мог бы стать точкой сборки новой России, втянув в себя множество подпроектов и лучшие мозги всего мира…

Все это, вместе взятое, говорит о том, что РФ (как самый большой обломок СССР) – в лице своей верхушки – сделала выбор в пользу тихого угасания.

Через 15 лет она будет только объектом раздела между мировыми игроками.

Но возможна ли контр-стратегия, выигрышная для русских? Да, в принципе она есть.

 

Великорусский ответ

Речь у нас в июне 2013-го шла о необходимости создания русского аналога института «Наследие предков» – «Аненэрбе».

Тогда первое выступление было отдано автору сих строк. И он со всем жаром говорил, что грядущее – серьезный вызов для русских. Что властители мировой капиталистической системы уже нашли свой ответ на глобальный смутокризис. И всего лишь через какие-то пятнадцать лет мы столкнемся с тем, что нам будет противостоять новая, кастово-рабовладельческая цивилизация, этакий Пост-Запад, но во всеоружии высочайших биомедицинских технологий, квантовых компьютеров, нанотеха и совершенно нового, космического оружия, скидывающего ракетно-ядерный потенциал на ступеньку вниз. А главное, возглавят эту черную цивилизацию те сверхбогатые, что обретут либо Мафусаилово активное долголетие (благодаря новым технологиям), либо вовсе физическое бессмертие.

Обладая технологиями активного долголетия (а потом и бессмертия), новые господа мира без труда подчинят себе постсоветские верхи. Ибо Кремль может дать своим «магнатам» только возможность воровать и наживать миллиарды (коих у «элиты» и так полно), а заокеанские маги способны дать вечную жизнь. А сей товар для наших нуворишей куда как ценнее!

А потому ради выживания русским придется создавать – помимо всего прочего – свою научно-техническую революцию. В ней должны быть не только квантовый компьютер и свой нанотех, но и проект достижения «демократического» бессмертия – «Россия-2045». И совершенно новые технологии, основанные на совершенно новых знаниях, новых открытиях в естественных науках.

Однако нынешняя РАН не желает никаких прорывов. Живой поиск она норовит без всякой реальной проверки объявить чистой лженаукой, мешая серьезные поиски с мистикой и шаманством. Она делает невозможным признание и исследование новых научных открытий. Потому жизненно необходимо покончить с Комиссией по лженауке и создать старой Академии наук конкуренцию. В виде и центра верификации (проверки) новых открытий, и второй – компактной и прикладной – Академии наук, и правительственного Агентства передовых разработок (АПР). Нужно ставить старую науку перед фактом: то, что вы пытались объявить «лженаукой» и закатать под асфальт, в ряде случаев существует как доказанные факты. Это подтверждено фактической проверкой. Нам плевать на то, что это расходится с вашими «святыми теориями». Изучайте неведомое, ищите его механизмы, объясняйте! И это касается всего: хоть факта электронной эмиссии из УСВР Виктора Петрика, хоть наличия выброса некоей неведомой энергии из воды в опытах Леонида Уруцкоева или создателей вихревых теплогенераторов, хоть странных сооружений невероятной древности близ озера Титикака, которые никак не могли быть построены с помощью технологий каменного и бронзового веков! Не смейте всего этого не замечать, ищите объяснений.

По сути дела, речь идет о создании некоей «научной опричнины», жестко принуждающей старую науку к действиям и исследованиям.

Только так можно противопоставить вызову «постзападной» Черной цивилизации нечто свое, воспользоваться слабостями ее планов, превратить русские земли в эпицентр новой научной парадигмы. Для этого потребен русский аналог «Наследия предков»: ибо новая парадигма позволяет воспользоваться и подсказками из древности, и его еще не раскрытыми тайнами. В создании мирового центра производства и проверки новых знаний – залог движения вперед, не только к возрождению нашей нации, но и к мировому лидерству. Ибо в завтрашнем бурном и жестоком мире, где будут и войны, и распады стран, важно сохраниться, пока все иные распадаются и падают.

Важно только избежать полного ухода в прошлое и слепого копирования немецкого «Наследия предков». Ибо на нем лежит печать гитлеровского поражения. Немцы слишком распылили силы и мало что смогли довести до конца, до готового продукта. Они, лидируя в ядерной физике в 1939-м, умудрились безбожно проиграть атомную гонку американцам. Потому необходимо скрестить древность с футуристикой, «Аненэрбе» – с Манхэттенским проектом. Нельзя насильственно уничтожать никакие конкурирующие направления науки под соусом борьбы, скажем, с «еврейской физикой». Пусть эта физика соревнуется с нашей в создании конкретных практических технологий. И пусть реальное дело определит победителя. Конкурирующие направления нужно сажать на цепи, длина коих исключает возможность того, что одно направление может административно загрызть другое. Пусть натягивают привязи и облаивают друг друга на расстоянии, отмечая малейшие промахи друг друга – это только на пользу Делу.

Можно увидеть еще одну выгоду от превращения Великороссии в эпицентр новой научной революции. Представьте себе, что на государственном уровне русские начнут издавать солидные тома и видеоматериалы, которые строго научно и с хорошими иллюстрациями/чертежами. И по сенсационным археологическим находкам, и по (безусловно прошедшим верификацию во Второй Академии и в АПР!) новым открытиям в точных да естественных науках. Ну, как когда-то выходили фолианты в кожаных обложках по эллинским древностям, с рисунками и гравюрами (посмотрите французский фильм «Украли бедро Юпитера» 1980 г. – сами узрите). Черт, да это моментально выбросит нас в центр мирового внимания и позволит захватит культурное лидерство. Причем это может выйти почище британского проекта с «Битлз» и экспансией английской рок-музыки в 1960—1980-е…

 

О введении в практический оборот древних знаний

Потом выступал Алексей Комогорцев, директор межцисциплинарной исследовательской группы «Истоки цивилизации».

Он говорил, что для любого успешного развития нужна адекватная картина мира, достоверная топографическая карта реальности. Нынешняя «карта» уже не удовлетворяет этим требованиям, поскольку не учитывает массу нового эмпирического материала. Почему? Потому что эти опытные данные не вписываются в рамки современной академической парадигмы. Не учитываются, скажем, многочисленные доказательства того, что в прошлом Земли уже существовали высокоразвитые (в том числе, и технологически) цивилизации. Хотя их интеллектуальное и духовное наследие оказало огромное влияние на формирование современного общества. Да, эти цивилизации уже мертвы, но их наследие явно есть в религиозных и мифологических представлениях. Не грех бы внимательнее относиться к этим «сказкам» (как когда-то Генрих Шлиман внимательно отнесся к «сказке» о легендарной Трое, раскопал холм Гиссарлык по указаниям «Илиады» и открыл с помощью археологии огромный мир древних государств. – М. К.). По мнению Алексея, мы можем обнаружить ценное наследие и ввести его в некий практический оборот.

– Максим уже косвенно отослал к примеру использования подобного подхода – «к Аненэрбе», полное название коего – «Немецкое общество по изучению древнегерманской истории и наследия предков». Посыл-то был таков: в древности существовали некие могучие цивилизации, которые по технологическому уровню превосходили тогдашнюю Западную цивилизацию. Тот, кто сумеет использовать это наследие, естественным образом получит качественное превосходство над всеми остальными участниками текущего исторического процесса, – считает А. Комогоров.

Немцы пытались «процеживать» исторические источники, в том числе и те, что были оставлены «за бортом» официальной наукой. На предмет обнаружения и освоения фрагментов древней мудрости. Можно над этим смеяться, но «Аненэрбе» курировало создание чисто высокотехнологических вещей. Того же «Фау», скажем. Откуда взялся сей подход? После поражения в Первой мировой на Германию наложили ограничения в развитии традиционных военных технологий. И немцы взялись за нетрадиционные технологии, за необычное и нетривиальное. Немецкий рациональный гений вдруг двинулся по альтернативному пути.

Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что Германия тогда, пускай и проиграв атомную гонку, добилась колоссального технологического прорыва. Хотя плоды сего прорыва и не успели реализоваться в Третьем рейхе, победители его, вывезя к себе разработки и «мозги» немцев, совершили колоссальный рывок в развитии. Германия невольно задала главные тренды глобального научно-технического развития после 1945 года, ибо тот спектр военных, например, технологий, которые немцы пытались развивать в рамках «чудо-оружия», затем был в полной мере осуществлен на Западе и в СССР в холодной войне ХХ века. (Это касается ракетного оружия, реактивной авиации, технологий незаметности для радаров и т. д.) Да и сами немцы смогли интегрироваться в послевоенный порядок.

Алексей Комогорцев считает, что в условиях глобального системного кризиса тот, кто сумеет воспользоваться древним опытом, получит колоссальное стратегическое преимущество. Ибо новое зачастую – лишь хорошо забытое старое. Опыт древних, считает наш товарищ, может быть использован для создания новых идеологических и исторических концепций, для преодоления фазовых ограничений в сфере развития науки и технологий. Для этого и нужно вовлекать в сферу нормального научного анализа самый широкий спектр тем. И изучение мифологии, и свидетельств палеоконтактов, и альтернативные нынешние технологии, и зарождающиеся новые направления науки. Для этого и организована исследовательская группа «Истоки цивилизации».

В заключение Алексей привел золотые слова французского исследователя НЛО (а «побочно» – видного астрофизика, специалиста в области искусственного интеллекта и математика) Жака Валле:

«Человеческой жизнью правят не череда упражнений, направленных на разрешение тех или иных проблем, а воображение и миф, которые подчиняются строгим законам. Именно мифология определяет некий уровень нашей социальной реальности, неподвластной обыкновенным политическим и интеллектуальным тенденциям. На этом уровне структуры времени растянуты, а эволюция – медленна. СМИ, роль которых сводится к тому, чтобы за доли секунды резюмировать сенсационные новости (чем скадальнее – тем лучше) совершенно не обращают внимания на этот сигнал. Общество, неспособное сосредоточить свое внимание больше, чем на несколько минут – а это промежуток между двумя телерекламами – не может постичь события, которые начались до рождения моего дедушки и закончатся после смерти моего внука. Но такие долгосрочные изменения существуют. Они властвуют над судьбами цивилизаций. Мифы задают сюжеты, которые должны хорошенько обдумать интеллектуалы, политики и ученые…»

 

Археология как снятие блоков в мозгу

Андрей Скляров, директор-распорядитель фонда «Третье тысячелетие» и основатель «Лаборатории альтернативной истории» (http://www.lah.ru/) – человек известный. Физик-экспериментатор, занявшийся изучением древних памятников архитектуры (и не только ее), он бывал под водой и на суше. Он исследовал каменные сооружения Египта, Южной и Центральной Америк, Японии, древней Малой Азии. Он посмотрел на них глазами именно «технаря», а не гуманитария.

Пересказать все фильмы из экспедиций его фонда невозможно. Но вкратце суть такова: команда Склярова неопровержимо доказала, что ряд циклопических сооружений древности (включая Баальбек и египетские колоссы) не мог быть построен с помощью технологий бронзового и железного веков. Что при постройке использовались технологии, которых нет у нас даже сейчас. Что камень обработан так, будто некий инструмент резал их, словно горячий нож – масло или массу мармелада. Андрей Скляров обнаружил следы древних механических (напоминающих дисковые пилы-«болгарки») инструментов на каменных блоках в Египте и Южной Америке, например. Он привлекал к работе материаловедов, специалистов по обработке камня, минералогов, других специалистов, применял микроскопию в исследовании образцов – и пришел к удивительным выводам. Очевидно, что все эти каменные, идеально обработанные блоки делались и перемещались никак не с помощью масс людей в набедренных повязках с примитивными инструментами в руках. Их делали те, кто по технологическому уровню превосходил нас, современных людей.

А значит, история человечества намного сложнее, чем представляют принятые нынче теории. Значит, высокие технологии были здесь в древности, но чьи они – пока непонятно. И официальная наука этой горы новых фактов признавать просто не желает.

Казалось бы, как можно связать археологию и нынешнее высокотехнологическое развитие России? Но Андрей Скляров доказывает: находки свидетельств древних чудес должны снять «блоки» и шоры в нашем сознании. Они говорят: глядите, чудеса происходили, имелись раньше на Земле высокоразвитые технологии. Значит, можно их воспроизвести и добиться рывка в развитии. Значит, нужно искать объяснение сделанному, проверять неклассические теории в науке, создавать новые теории. А это – ключ к добыче принципиально новых знаний.

Это снова напоминает классический фантастический рассказ Джоунза «Уровень шума». В нем экстренно собранной в Пентагоне группе ученых показывают якобы документальные кадры безумного изобретателя, который показывает генералам ранцевый антигравитационный аппарат. Он, надев его, взмывает в воздух. Потом, опустившись, что-то сбивчиво говорит военным. Взлетает снова – но падает, аппарат взрывается, огонь уничтожает и тело изобретателя, и его ранец. Первая мысль приглашенных: быть того не может, сие невозможно! Но факт налицо: человек летал, и это снято на кинопленку. Ученые берутся за разрешение тайны. И через несколько месяцев создают полуторатонный аппарат, который отрывается от земли.

И тогда выходит психолог и объявляет: мы вас обманули. Съемка – постановочная, комбинированная. Мы просто хотели снять блоки и фильтры в вашем сознании. Убрать представление о том, что такое невозможно. Успех – налицо. Вы создали то, что раньше считалось неслыханным и небывалым.

Археология нового типа должна сыграть ту же роль.

По словам А. Склярова, экспедиции в полтора десятка стран и тысячи обнаруженных артефактов показали, что в древности существовали высокоразвитые в технологическом отношении цивилизации (или цивилизация).

– Это уже неоспоримые факты, а факт не требует доказательства. Он требует объяснения! – считает Андрей Юрьевич.

Он показывал нам снимки. Вот фото скал в Перу. Некто вырезал прямо из гранитной толщи горы аккуратные, ровные строительные блоки. Как будто стальным лезвием из масла. Причем места срезов, оставшиеся от вынутых блоков, до сих пор отполированы. Несмотря на тысячи прошедших лет и неминуемые процессы выветривания. Очевидно, что древние строители, вырезая из скалы блоки, не шлифовали остающиеся места выемки громадных блоков, что эта отполированность – побочный результат от применения некоей техники. Чтобы отполировать до такой же степени гранит сегодня, требуются большие станки. А тут древние добивались того же буквально походя.

В том же Перу экспедиция обнаружила конструкции из полигональных, сложной конфигурации, каменных глыб, которые не только идеально совмещены в кладке, но и прекрасно вписаны в гору, на которой стоит сооружение. Это обеспечивает постройке отменную сейсмоусточивость: ведь Анды сильно трясет. А все современные «заплатки», что реставраторы ставят на древние памятники в Перу, как правило, разрушаются при первом же землетрясении.

Вот иная картинка: на скальной площадке в горах – постройка, напоминающая дот на какой-нибудь линии Мажино. Прямоугольный капонир с большими окнами-бойницами. И два из этих окон вырезаны прямо в скале, причем весьма ровно. Порода же – очень твердый андезит, разновидность гранита. Другая пара окон вырезана в идеально обрадотанном камне из другого места. Но кто-то эту вставку сюда доставил и смог встроить в «дот» с ювелирной точностью. Швы настолько плотные, что лезвия в них не просунуть.

Ниже этого таинственного сооружения экспедиция обнаружила вырезанную в скале овальную площадку. Отсюда, кажется, брали материал. Пол площадки – снова полированный, а на нем – прорезанная в камне сетка из квадратов. Их кто-то словно шутя расчертил идеально ровными бороздками-рисками (глубиной в несколько миллиметров) в породе, сделав примерно такую же насечку, какую делают на ступеньках нынешних лестниц. Чтобы нога не скользила. Исследователи заинтересовались этими рисками и увидели, что делали их точно алмазными циркулярными пилами типа «болгарки», причем в два прохода – каждую. Оценили ширину режущей кромки – полтора миллиметра.

– Это машинное оборудование, а никакие не инки, как нам пытаются доказать! – считает А. Скляров.

Он показывает все новые и новые фото. Следы высокооборотных циркулярных пил на археологических памятниках, которые не заметили археологи-гуманитарии. Скалы, надрезанные неведомым пока способом, словно надрезали стекло или керамическую плитку. Надрезали – и отломали кусочек горушки тонн этак в пятьсот. Этого сейчас никто не может сделать. Никакие это не примитивные ручные технологии, а именно следы работы высокой техники.

Следы-надрезы похожих инструментов найдены на полу древнеегипетского храма – в черном базальте. Причем если современным инструментом резать, то резчик, налегая всем телом на инструмент, зайдет в базальт на пару миллиметров. А тут глубина разрезов – 10–15 сантиметров. Как будто работал вибромеч из «Звездных войн», или виброножи из романов Азимова, с коих и «срисовали» мечи джедаев.

Вот найденная в Мексике (в индейском захоронении) «мелочевка» – каменные предместы, напоминающие то ли катушки для ленты в старых пишущих машинках, то ли шпульки в швейных машинках. Они даже примерно такого же размера. Сделаны они из хорошо колющегося обсидиана. Чтобы сделать из него такие вот шпульки, его надо резать алмазным инструментом, причем на высокооборотном станке. А нам говорят, что это сделали индейцы майя, которые и колеса-то не знали. Зачем эти катушечки? Видимо, эти предметы считались сделанными богами и положены в погребение именно как священные предметы…

Скляров показал борозды-разрезы на воротах храма в египеском Карнаке, мимо которого ходят миллионы туристов. В камне сделана ровнехонькая длинная канавка идеальной (в плане – V-образной) формы. Нет никакого закругления на конце пропила. То есть, стенки прорези у дна сходятся острым углом. Сделать такое же сегодня не сможет никто. Точно так же идеальную форму имеют внутренние углы каменного саркофага, что официально датирован серединой второго тысячелетия до нашей эры. Современник фараона Тутмоса тоже посрамляет сегодняшние технологии: все три плоскости внутренних углов сходятся в них без закругления в точке схождения.

Как можно было добиться такого? Дисковая пила не позволяет сделать такое без закругления в точке схождения трех плоскостей. Специалисты-камнерезы сочли, что для этого нужно было иметь что-то вроде очень прочного стоматологического бура. Лазерщики сказали, что можно было бы резать лазером. Но для этого нужно иметь сегодня оборудование и энергетическую его часть объемом с половину железнодорожного вагона.

– По древним постройкам и по местам заготовки строительного материала для них можно водить современных специалистов по обработке камня и строителей. Как по выставке высоких технологий. Но если нынешние экспозиции – это сделанное сегодня, то наша «выставка» имеет возраст в многие тысячелетия, – рассказывает А. Скляров. – Можно водить нынешних технарей и показывать то, что сейчас еще никто не может делать. А это в принципе может расковать современные мозги. Как это в Анэнербе сделали: ребята, вы раскуйте свои мозги, освободите их от догм академичекой науки. Вот вам конкретное задание: вы беретесь за него?

 

Сенсационные следы: титан и ниобий при фараонах

Нынешние «чистые историки» эти вещи не то, что обсуждать – они говорить о них не желают. Отговорка проста: «Мы гуманитарии и в технологиях ничего не смыслим». А как только им показываешь срезы и спилы и начинаешь говорить о технике – сразу же на тему накладывается табу. Никаких дискуссий. Такого быть не может, потому что не может быть никогда! Никто даже не пытается идти на открытые дискуссии. Ибо прекрасно видно, что в любом споре классическая точка зрения будет побита массой неопровержимых фактов…

Команда А. Склярова перешла к следующей стадии работы: если пока мы не можем воспроизвести высочайшие технологии древности, то давайте поищем их аналоги, их зримые доказательства. И был сделан смелый шаг, который не делал еще ни один классический археолог. Исходя из того, что любой инструмент при обработке камня должен оставлять в камне частички режущих кромок. То есть металла и алмаза. Или – если камень резали чем-то вроде лазера – должны остаться оплавления породы. Правдами и неправдами А. Склярову удалось взять несколько маленьких образцов в Египте и Латинской Америке. С того же саркофага, например.

Лазерная версия в случае с последним отпала сразу: оплавления не обнаружилось. Но зато при лабораторных анализах обнаружилось иное. Следы стачивания неведомых инструментов, микровкрапления его в камне, сохранившиеся и тысячелетия спустя! Не называем имени той лаборатории, что этим занималась – по нынешним временам можно навлечь на нее репрессии со стороны Комиссии по лженауке. Но она дала заключение: в образцах древнеегипетского саркофага есть сплав железа с титаном. Есть даже частица ниобиевого сплава, похожего на тот, что используется для постройки первого контура атомных реакторов. Частиц очень мало, трудно выйти на точный анализ состава этих сплавов. Да и анализ пришлось вести на скудные средства энтузиастов. Но уже ясно, что при серьезной постановке работы можно открыть то, что совершенно переворачивает наши представления о древней истории.

– Мы уверены, что египетские фараоны просто достраивали то, что им досталось от прошлой, намного более развитой цивилизации, – считает Андрей Юрьевич. – Эта «цивилизация богов» бытовала за пять тысяч лет до фараонов…

А. Скляров убежден в том, что мы стоим на пороге превращения истории из науки описательной в науку, которая поможет создавать будущее. В науку, которая может подтолкнуть нас к определенным технологическим решениям.

Могут ли это быть неземные гости? Могут. Потому что при межзвездных перелетах экспедиции не повезут с собою строительных материалов и готовых конструкций со своей планеты. Они повезут с собой технологии для работы с местными материалами. Камень – материал универсальный.

– Если бы мы сегодня обладали такими же технологиями, то могли бы, еще не летая на другие планеты, освоить труднодоступные горные районы! – убежден эксперт.

 

Неисповедимые пути – продолжение «утра магов»

Слушая Андрея Склярова, мы вспоминаем, что те же загадочные руины у озера Титикака, что исследовала его экспедиция, изучали еще гитлеровцы из «Аненэрбе». Это у Повеля и Бержье в «Утре магов» описано. Да, непростой был институт! Не смогли немцы тогда сосредоточиться на главном (на создании ядерного оружия), но зато верно сделали стратегическую ставку. На освобождение разума от оков и догм, на смелый поиск. Не зря они пытались создать магическую цивилизацию, соединив поиски величайших достижений древности с современной – на тот момент – наукой. Хотя и глупостей успели понаделать: в виде борьбы с «еврейской физикой». Ну, да мы умнее будем.

Коллектив А. Склярова наткнулись на то, что древняя мифология – тоже реальность, хотя и сильно искаженная, скрытая под напластованиями домыслов и непонимания. Но посмотрите на все легенды: везде земледелие, кузнечное ремесло, письменность приносят людям некие нечеловеческие, нездешние сущности. Хоть титан Прометей у эллинов, хоть морское чудище Оаннес у шумеров. Боги египтян – подчеркнуто нечеловеческого облика. Значит, заключает Андрей Скляров, не только древние технологии, но и мифы глубокого прошлого могут стать реальностью. Давно подмечено, что темные сказания пращуров и их священные тексты становятся все более и более понятными нам по мере того, как продвигается вперед современная наука. Строки из Махабхараты о вспышке «ярче тысячи солнц» стали понятным людям лишь после первого ядерного взрыва в июле 1945-го. Еще немного – и мы поймем больше о волшебном оружии Астравидьи. Побьемся об заклад: с успехами биологии мы найдем в сказаниях и святых книгах древних еще больше удивительных разгадок.

Андрей Юрьевич рассказывает, что в экспедициях они нашли явно взорванные древние постройки и впечатляющие воронки, наводящие мысль о применении ядерных зарядов. (Впрочем, об оплавленных камнях городов Мохенджо-Даро и Хараппы известно давно.) Фон мерили – его, конечно, не осталось за столько-то веков, но стометровые в диаметре воронки в окаймлении разбросанных гранитных обломков весом в сотни тонн – найдены. Эти кратеры найдены в Перу и Турции. В Турции же, на землях бывшего Хеттского царства (хетты – светлоглазый арийский народ, их царство в Малой Азии существовало примерно в 1800–1200 гг. до н. э. – М. К.) скляровская экспедиция неожиданно наткнулась на кладку совершенно того же типа, что и в Перу!

Значит, многочисленные мифы совершенно разных народов о войне богов – это правда. Значит, с помощью мифологии мы, как и Шлиман когда-то или Эванс при раскопках на Крите, приходим к парадоксальному выводу. Значит, почти единогласное утверждение в мифологии о том, что земледелие людям дали боги, тоже истина!

Андрей Скляров говорит, что совершенно случайно обратился к трудам советского генетика, академика Николая Вавилова и к его карте восьми очагов возникновения земледелия на планете: Южномексиканского, Перуанского, Средиземноморского, Абиссинского (Эфиопского), Переднеазиатского, Среднеазиатского, Индийского и Китайского. И поразился тому, что карта этих очагов совпадает с районами расположения наиболее удивительных сооружений, несущими печать высоких технологий. Оказывается, еще в тридцатые Вавилов говорил, что нам нужно переписывать историю.

Ведь уже видно, что культурные растения были получены путем генетического вмешательства! Ибо нет никаких переходных стадий от дикорастущего пырея с маленьким колоском к нашей пшенице с ее мощными колосьями. Как будто бы раз – и возникли аграрные культуры. Или некие неведомые «прогрессоры» их создали. Впрочем, мифы так и говорят: это – дар высших существ. Уже известно, что очагов возникновения пшеницы – три, и пшеница из каждого отличается от других по числу хромосом: 14, 28 и 42.

То есть, убежден А. Скляров, мы уже тысячелетия питаемся генно-модифицированной снедью. И с нами ничего не случилось. Значит, там поработали очень грамотные генные инженеры. Так, может быть, сейчас полезно посадить генетиков за эту проблему, чтобы они методом «обратного конструирования» попробовали восстановить биотехнологии неизвестных «прогрессоров»? Это еще одна возможная прорывная программа.

Пока изыскания фонда «Третье тысячелетие» идут на частные пожертвования. А если бы вся эта работа велась по линии государственного института? И нам подумалось: а ведь идея-то о создании Второй Академии вкупе с Агентством передовых разработок – это и есть комплекс нового, уже русского «Наследия предков». Того, где рывок к сверхчеловеку и к звездам смыкается с исследованиями прошлого. Такое под силу настоящим ученым – людей с душой ребенка, способных и в преклонном возрасте в восхищении да изумлении застывать перед картиной мира. Только такие «дети», а никак не сварливые и злобные старцы, везде видящие «лженауку», и способны двигать вперед познание. Только они могут стать не просто карликами, стоящими на плечах гигантов прошлого – а новыми великанами.

Так причудливо могут сходиться в одну точку гамма-лазеры, и бессмертные сверхлюди, и тайны седых пирамид.

И подъем русской нации!

 

Мир «страны лжецов»

Отвлекаясь от нашего круглого стола, мы подумали: до чего же странен и нелеп тот мир, в котором мы живем! В нем множество людей, образно говоря, погибают от жажды, находясь в двух шагах от воды. Они голодают, хотя до еды – рукой подать. Люди вынуждены скитаться по извилистым путям лабиринтов, вместо того, чтобы идти прямым путем. А все почему? Потому что они – во власти догм и «идолов сознания». Потому что какая-нибудь официальная наука говорит: там не может быть воды и еды, потому что это противоречит каноническим теориям. Потому что она объявляет, что иного пути нет. Вот люди и вынуждены чесать правое ухо левой ногой.

Комиссию по лженауке нельзя слушать без раздражения. Столько лет она не желает замечать множащихся новых фактов, крутя одну и ту же заезженную пластинку. Все о тех же мифических пятистах миллионах советских рублей на торсионные исследования. Все о тех же самых посягательствах на бюджетные деньги и об «угрозе знаниям, накапливавшимся тысячелетиями». Да вы и есть та самая угроза, не желающие знать ничего нового! Ведь его приносят вам не рехнувшиеся штопщики кармы, ушедшие в астрал, а вполне научно образованные, адекватные люди!

Мы оказались в аналоге реальности Страны лжецов из «Волшебного голоса Джельсомино». И только тот покорит Будущее, кто отринет прочь догмы ради фактов; лишь тот, кто осмелится принять неведомое и исследовать его – тот и покорит Завтра. Станет его властелином. Ибо попомните наши слова: технологии будущего по большей части придут из нынешней «лженауки». Они будут переворачивать старые представления о возможном и невозможном! И уж кто и достоин звания мракобесов, то это как раз Комиссия по лженауке. Ибо подлинный ученый не отрицает новых фактов, а исследует их.

 

Центр верификации новой науки – насущная необходимость

Основатель проекта «Вторая физика» и соредактор журнала «Формирующиеся направления науки» Владислав Жигалов давно выступает с идеей создания Центра верификации новых научных знаний.

По его словам, речь прежде всего надо вести о нетрадиционных технологиях, в коих нет ничего страшного. Их можно пощупать, устроить им экспериментальную проверку (работает – не работает), практикой железно отделив подлинные новации от шарлатанских попыток. Однако эти технологии не получают внятного объяснения со стороны официальной науки. Она их сегодня без всякого разбору провозглашает обманом и «лженаукой». Но, увы, объяснения, идущие от так называемой альтернативной науки, бывают еще хуже. Тем не менее, они работают. Они, пока еще не имея удовлетворительного объяснения, крайне важны для нашей цивилизации.

Например, это связь, основанная не на электромагнитных волнах, а на иных физических принципах. Связь, которая не ограничена скоростью света и каковая позволяет разговаривать и с космическими аппаратами, и с подводными лодками в погруженном состоянии. Это и энергетика, не связанная с химическими реакциями, не требующая сжигания углеводородов. Это и медицина, позволяющая лечить рак и СПИД, но которая пока не признана. Более того, такую медицину стремятся загнобить и чиновники от здравоохранения, и официальные эскулапы, поскольку она резко снижает затраты. Это и сельское хозяйство.

– Здесь говорилось о загадке появления в древности генетически модифицированных растений, аграрных культур, – говорит В. Жигалов. – Однако сегодня есть технологии, позволяющие передавать генную информацию от одного организма другому с помощью полей, а не вмешательством в сам геном. (В. Жигалов имеет в виду работы Канчженя, Гаряева, некоторых последователей Трофима Денисовича Лысенко, а также и современных западных исследователей. Например, команды Люка Монтанье в начале уже этого века. – М. К.)

Владислав Жигалов доказывает, что в современной физике нынче застой, что в последние тридцать лет не появилось ни одной новой фундаментальной идеи, которая была бы подтверждена экспериментами. Даже бозон Хиггса, вроде бы найденный на огромном ускорителе БАК – всего лишь подтверждение идеи 60-х. Сравнение с началом ХХ века просто удручает: тогда-то фундаментальные теории возникали одна за другой, и это стремительно двигало вперед технологии. В то же время, в экспериментальной физике исследователи сегодня получают едва ли не ежедневно новые результаты, которые при попытке соотнесения с официальной картиной мира приводят к ее ломке.

Вот конкретный (по состоянию на июнь 2013 года) пример. Миру показан «энерджайзер» итальянца Андреа Росси. E-Cat. Фактически – экологически чистый ядерный реактор размером с бутылку виски. Но в нем нет ни урана, ни плутония. Нет радиоактивности. Из него нельзя сделать бомбу. Тем не менее, он дает тепло. Что в нем происходит? Никель в виде порошка насыщается водородом (даже не дейтерием). Получается впечатляющий выход тепла, а никель превращается в изотопы меди, железа и кобальта. С помощью некоего катализатора, составляющего секрет Росси. Потребляя одну единицу электрической энергии, устройство Росси дает в несколько раз больше энергии тепловой.

Сам Росси не в силах дать внятного объяснения того, что происходит. Но группа экспертов-экспериментаторов под руководством Ханно Эссена из шведского Королевского технологического института исследовала его тепловыделяющее устройство и выдала сенсационное заключение. Измерения тепла вели при помощи тепловизоров высокого разрешения, снимавших снаружи стальной цилиндр с никелем и водородом, где якобы идет процесс. Ввод электрической энергии измерялся с помощью трехфазового измерительного прибора, причем ток брали из обычной розетки. Провели эксперименты. Один – в течение 96 часов, другой – в 119 часов. И там, и там эксперты зарегистрировали «аномальный выход тепла». Они провели и контрольный опыт – без активного компонента E-Cat, но с той же стальной трубой и подачей внешнего электрического тока. Никакого тепла, кроме ожидаемых потерь на сопротивление от поступающего тока, в ходе проверочного опыта не обнаружилось. Итог первого, 96-часового опыта в декабре 2012 года: при вводе 33 кВт·ч удалось получить (в виде тепла) 62 кВт·ч. В 119-часовом эксперименте в марте 2013-го при затрате 35 кВт·ч было получено 160 кВт·ч тепловой энергии.

«…E-Cat (в модифицированной версии HT) состоит из трех цилиндров-матрешек: внешнего керамического (из нитрида кремния) длиной 33 см и диаметром 10 см (как однажды выразился сам Росси, весь его реактор «размером с бутылку виски»), среднего керамического (корундового), заключенного внутри внешнего и обмотанного бунтами проволоки, и, наконец, внутреннего стального диаметром всего 33 мм, который, собственно, и содержит таинственные топливные материалы.

В ходе второго эксперимента, проведенного в марте итальянско-шведской командой исследователей, было также установлено, что общая масса топливного порошка, используемого для «активации ядерных реакций», составляла всего около 0,3 грамма…» (http://expert.ru/expert/2013/22/volshebnyij-enerdzhajzer-rossi/).

Никакими химическими реакциями это объяснить нельзя. Шведы заявили, что даже в опыте с наименьшим тепловыделением количество энергии, произведенное E-Cat, по их оценке, равнялось 680 кВт·ч на килограмм веса аппарата. Никакие неядерные источники энергии, сегодня известные человечеству, не способны на такие цифры. Даже если Росси – ловкий обманщик, заложивший внутрь своей «штуковины» медленно тлеющее химическое топливо или сверхаккумулятор, то для такого обмана ему нужны явно отсутствующие сегодня технологии (http://compulenta.computerra.ru/veshestvo/fizika/10006960/, http://arxiv.org/abs/1305.3913).

Известия об этом, опубликованные на сайте Корнелльского университета (США), заставили официальную науку взвиться, как ужаленную. И ее представители, и тьма интернет-всезнаек на все лады принялись оскорблять Росси и шведских экспериментаторов. Посыпались обвинения в прохиндействе: мол, явно подводили к устройству дополнительные провода или «химичили» с счетчиком входящего тока. А кто-то договорился и до того, что шарлатан Росси тайно подвел к проводке помещения еще и постоянный ток, пустил его в розетку вместе с переменным – но постоянный контрольным прибором не фиксировался. Мир при этом известии ненадолго удивился, а потом, зевнув, вновь вернулся к обсуждению политики, гламура, грязного белья поп-звезд и т. д. Хотя проверить Росси можно элементарно: пригласить его в свое помещение с тщательно проверенной линией подачи электричества. Но вместо этого иные «официальные ученые» извергают потоки брани и 200-страничные опровержения.

Хотя здравый смысл говорит, что вряд ли Росси настолько туп, чтобы пробовать обмануть серьезные организации вроде НАСА, на совместную работу с коими рассчитывает. Первая же серьезная проверка вскроет обман и покроет Росси несмываемым позором, не принеся ему никакого богатства. Посему чувствуем: что-то там наверняка есть очень ценное для будущего науки и технологий.

Владислав Жигалов считает, что никакой трюк не может дать такого энерговыделения. Это, скорее всего, низкоэнергетические ядерные реакции (бывший холодный ядерный синтез), исследования коих вытеснили с 1989 года куда-то на обочину. Но если Росси создал действительно работающее устройство, то это (Жигалов процитировал Дэвида Бушнелла, ведущего специалиста исследовательского центра НАСА в Лэнгли) – полный переворот в геоэкономике и геополитике. Ибо исчезает зависимость от нефти и газа. В. Жигалов убежден, что получаемого тепла достаточно, чтобы из него получать электричество, «закольцевав» процесс. Ибо при первом-то опыте в 2012-м реактор Росси пошел вразнос так, что расплавился внутренний стальной цилиндр. То есть температура в нем была выше тысячи градусов. А значит, на базе устройства можно сделать нормальную электростанцию – с паровыми турбинами, например.

Владислав процитировал и рассекреченный документ Минобороны США 2009 года, где говорится о том, что успешное овладение источниками энергии на низкотемпературных ядерных реакциях (LENR) может произвести такой же переворот в военном деле, какой в свое время произвел переход от конной тяги к автомобилям, тягачам и танкам. Оно и понятно: можно представить себе автономные боевые машины, которым не нужно ежедневно подвозить моря горючего. Ну, про города и заводы, которые отрезались от «газпромов», от поставщиков сжиженного природного или сланцевого газа даже говорить не приходится.

Если Росси окажется не обманщиком, а создателем новой (нетрадиционной) энергетической технологии, то вполне возможно, что мировой кризис заставит Запад перейти на новые источники электричества. И тогда экономика целых стран, живущих за счет добычи углеводородов, рухнет. (Впрочем, если владыки Запада на это решатся, ибо там есть свои незаинтересованные в этом деятели. Ибо если бы имелся их интерес, Росси давно работал бы тайно и с хорошим финансированием, не имея нужды устраивать драматические демонстрации. – М. К.)

Владислав Жигалов убежден, что это все-таки случится. Секрет устройства исчезнет, едва только Росси продаст первые коммерческие образцы своих «и-кэтов». Ибо элементарное «слизывание» конструкции сразу же позволит ее воспроизвести. Это обычное «обратное конструирование», коим в мире занимаются все. Если этим займутся китайские умельцы, то стоимость генераторов упадет ли чуть ли не до уровня цены электрочайников. Тогда РФ может есть свои углеводороды, уран и плутоний на обед. Ведь никеля нужно будет сравнительно немного, а водород можно получать с помощью все тех же «и-кэтов» путем разложения воды. (Впрочем, если верны наблюдения геолога Ларина о множестве мест выхода природного водорода на поверхности Земли, то нужный газ можно получать за гроши из недр. – М. К.)

Как сообщил В. Жигалов, независимо от Росси работу над новым источником энергии (на основе холодного ядерного синтеза) в Германии ведет Сергей Цветков. Причем он обещает еще большую эффективность. Но на его предложение о совместной работе Росатом ответил, что не станет этим заниматься ввиду отсутствия экспериментальных подтверждений самой возможности пресловутого холодного синтеза. Вот так: просто закрыли глаза и решили считать, что новых фактов не существует. Что говорит РАН – можно вообще не цитировать.

Так что в области новой энергетики, увы, русские уже отстали года на три. Этим должно заниматься государство, ибо никакие частные инвесторы тут не помогут. Их интерес: сразу заработать миллиард долларов. Новая же энергетика может быть только подарена миру. Ибо ее моментально начнут воспроизводить. Кроме того – добавим уже мы – частный инвестор не хочет возиться с поиском фундаментальных научных механизмов новых технологий.

В РФ ничего нового замечать не хотят, государство от процесса устранилось, а РАН через Комиссию по лженауке пытается все удушить. Если устройство Росси проверяют экспериментально, с применением сложной тепловизионной аппаратуры, то гидродинамические теплонасосы в РФ академик Евгений Александров (нынешний глава Комиссии по лженауке) испытывал, трогая входную и выходную трубу устройства руками. Без всяких замеров. А потом выдавал разгромную статью, смешивая новую технику с грязью. Почувствуйте разницу.

Несмотря на это, «нетрадиционщики» поддерживают друг друга, проводят свои семинары и конференции. В. Жигалов считает, что рано или поздно некоторые самые яркие разработки получат признание на Западе, и тогда начнутся интенсивные, серьезные исследования новых знаний и эффектов. С неизбежной потерей приоритета русских.

– Следующий технологический уклад будет основан на тех технологиях, которые сегодня считаются нетрадиционными, – говорит эксперт, – и лженаучными…

Предложение Владислава Жигалова: нельзя слепо верить всякому изобретателю и «нетрадиционщику». Многие могут заявить о том, что у них в сарае стоит чудо. Нужно объективно проверять то, что они сделали. Причем проверка должна идти за счет государства, а не за счет бедных исследователей. Для этого и нужен Центр верификации, некое сито, с соответствующей инфраструктурой. Тогда процесс напомнит промывание золотоносного песка: пустая порода пойдет прочь, а в «ситах» останутся золотые крупинки и даже самородки. И уже ясно, на какие темы нужно вести проверочные работы. Нужно обезопасить ценных исследователей от нападок и попыток уничтожения. На это потребна государственная воля.

Для нынешних людей с «черно-белым» мыщлением заявим особо: речь не идет о замене современной Меганауки на то, что делают «альтернативщики». Не нужно закрывать те исследования и работы, что ведут сейчас институты РАН, отказываясь от ускорителей элементарных частиц, секвенаторов и прочая. Мы предлагаем ПАРАЛЛЕЛЬНО начать исследования и того, на что натыкаются «альтернативщики». Именно это может дать новое дыхание нашей науке!

Казалось бы, простейшая, лежащая на поверхности, мысль. Но в нынешнем извращенно-больном мире даже самые простые вещи, подсказываемые здравым смыслом, становятся камнем преткновения. Мир теряет логику.

Тем важнее переломить изуверскую логику накрывающих нас Темных веков-2. Не нужно быть Гэри Сэлдоном из азимовской «Академии и Империи», чтобы это понять…

Слушая Жигалова, я снова вспомнил то, с чем сам встретился в своем расследовании. Каковое смело могу назвать «Академгейтом». Сталкиваясь со страшным и очень реальным вызовом, постсоветская официальная наука делает все, чтобы мы проиграли. Все, чтобы покончить со смелыми поисками и сама с собою. И снова в воспоминаниях всплыл пример Мастера. Ибо Виктор Петрик олицетворяет когорту тех новаторов, которые могли бы дать достойный ответ на инфернальный вызов Пост-Запада. На перспективу нового рабовладения с правителями-«бессмертными».

 

Как допинг, но не допинг

4 декабря 2012 года в ИТАР-ТАСС прошла пресс-конференция, на которой миру сообщили об опыте с участием молодых спортсменов-добровольцев, питомцев питерского Училища олимпийского резерва. Сам эксперимент проводил НИИ физической культуры в сентябре-октябре. Целый месяц тридцать молодых людей-легкоатлетов пили так называемую ZF-воду – из городского водопровода, но структурированную в специальном аппарате. Контрольная группа из других тридцати участников пила то, что обычно пьют спортсмены: качественную бутилированную водицу.

Потом обе группы прошли испытания на велоэргометрах (тест ПВЦ-170) и электрокардиографах. Результаты ошеломили: ZF-вода резко повышала работоспособность спортсменов и намного ускоряла восстановление их организма после больших нагрузок. Благодаря ей атлеты быстрее возвращались к нормальному пульсу, а их артериальное давление входило – столь же скорее приходило в норму.

Как отметил доктор медицинских наук С. Глушков, руководитель медико-биологического направления в НИИ ФК, работоспособность атлетов росла без задействования механизмов, истощающих организм. То есть, обработанная вода активизировала крайне выгодный аэробный обмен, а не анаэробный. (Как известно, анаэробный-бескислородный обмен сильно истощает спортсмена, ведет к судорогам в мышцах). Активизировалась работа сердечной мышцы, процесс восстановления спортсменов ускорялся на 15–20 %.

Заместитель директора НИИ ФК К. Коротков пояснил: тест ПВЦ-170 – это когда испытуемый начинает крутить педали велоэргометра с мощностью в 100 ватт, а каждые пять минут эта мощность повышается на 50 ватт. И так – до полного изнеможения. И действительно, группа добровольцев выказала лучшие результаты, большие способности организма и к мобилизации, и к восстановлению.

И хотя этот эксперимент еще должен продолжаться, уже очевидно, что таким образом можно без всякого допинга увеличить способности атлетов, не боясь при этом никакого допинг-контроля. Впрочем, только ли спортсменам подойдет измененная вода?

Опыт с участием спортсменов-добровольцев состоялся лишь после того, как новая «технология здраворазвития» прошла пробы на подопытных животных.

 

Лабораторный хардкор

Исследования на животных проводились летом 2010 года в питерском Институте токсикологии, под руководством ведущего научного сотрудника С. В. Степанова. Отчет о ней лежит перед моими глазами, утвержденный и подписанный директором института С. П. Нечипоренко. И это – сенсация.

Жесткие пробы велись на лабораторных мышах. Что испытывалось? Та самая ZF-вода, полученная обработкой водопроводной водицы. Ее действие сравнивалось с действием обычной, ничем не обработанной водопроводной воды, а также – с воздействием элитной минеральной воды «Эвиан». По результатам оказалось, что можно получать что-то подобное «Эвиану» у себя дома, не выбрасывая бешеные деньги за бутылочную воду. Вода получается биологически активной.

Для эксперимента взяли три одинаковые группы лабораторных мышей. Одну месяц поили ZF-водой, две остальных – обычной водопроводной и «Эвианом» соответственно. А дальше – провели, что называется, бесчеловечные опыты. Они выполнялись в соответствии с нормативным документом «Определение безопасности и эффективности биологически активных добавок к пище». (МУК 2.3.2.721-98. МЗ РФ. М., 1999, 87 с.) Уж не обессудьте: покажем вам изнанку того, как проверяются во всех странах мира безопасность БАДов и лекарств. Заодно вы поймете, почему повесили многих гитлеровских ученых-медиков, ставивших опыты не на животных, а на людях.

Три команды мышей испытывали по-всякому. Сначала им дали наркоз (гексенал) и посмотрели, насколько организм животных сопротивляется дурману. То есть замерили время гексеналового сна. Потом три команды крутили на центрифуге, аки космонавтов, и потом смотрели, насколько быстро подопытные грызуны восстанавливают способность двигаться прямолинейно, нормально. Затем исследовали физическую выносливость мышей, заставляя их висеть (на время) на вертикальной сетке. Затем выносливость исследовали не в статике, а в динамике: пускали мышей плавать в воде, подвесив им на хвосты грузики. Секундомер фиксировал: сколько подопытные продержатся на плаву, пока не выбьются из сил и вода не закроет им ноздри. Как выглядят такие испытания? У нас есть съемки похожих испытаний той же ЗФ-воды, но сделанные в Америке.

Наконец, в финале мыши погибли, показывая степень стойкости организма к удушью-гипоксии. Их попросту сажали в герметично закупоренные банки и смотрели: когда задохнутся те, кто пил разные воды. Кто сколько протянет?

Каковы результаты? Мыши, пившие ZF-воду (полученную прогонкой обычной воды из-под крана через особый аппарат), показали отличные результаты.

Так, мышам вводили наркоз – гексенал, из расчета 70 миллиграммов на кг веса (в пересчете, конечно). Животные, поившиеся заурядной водой из-под крана, после наркоза спали в среднем 25,2 минуты (разброс – плюс-минус 1,4 мин). Мыши на «Эвиане» впадали в забытье в среднем на 20,2 минуты (плюс-минус 0,6 мин). А зверьки, поенные ZF-водой, «отключались» в среднем на 20,1 минуту (разброс – 0,7 мин между крайними показателями). То есть организм мышей, пивших особую воду, однозначно лучше восстанавливает работоспособность. Их печень намного лучше справляется с обезвреживанием гексенала.

Затем мышек по 15 секунд вращали на центрифуге со скоростью 600 оборотов в минуту. Так вот, мыши, пившие обычную водопроводную воду, в среднем восстанавливали способность идти прямо через 204,5 секунды (плюс-минус 7,2 сек). Мыши на «Эвиане» – через 157,9 сек (плюс-минус 6,7 сек). Наконец, те, кто пил ZF-воду, восстанавливались через 153,6 сек (плюс-минус 6,3 сек). То есть «Эвиан» и ZF-водица бесспорно улучшали способность вестибулярного аппарата и нервной системы к адаптации к радиальному ускорению.

Потом настал черед висения мышей на вертикальной сетке. «Водопроводные» зверьки в среднем смогли провисеть 20,8 минут (плюс-минус 0,7 мин). «Эвиановые» мыши выдерживали в среднем 26 минут (плюс-минус 0,3 мин). А вот мыши, пившие ZF, дали средний результат в 27,5 минуты (плюс-минус 0,4 мин). Рост выносливости налицо.

Похожая картина вырисовалась и в плавании. В большой ванне при температуре воды в 38–39 градусов совершали заплывы по пять подопытных сразу, неся на хвостах по грузику в 5 % от их собственного веса.

«Водопроводные» грызуны в среднем держались на воде 26,2 минуты (плюс-минус 4,9 мин). Мыши, поенные элитным «Эвианом», плыли уже 49,9 минут (плюс-минус 5,2 мин). Но первенство выиграли мыши, пившие ZF – 50,6 минуты (плюс-минус 6 минут).

То бишь специальные воды реально повышают выносливость организма, причем намного – и при этом могут быть своеобразным допингом, каковой никакой контроль не обнаружит.

Ну, а в финале провели самый жестокий опыт.

«Животные помещались в банку объемом 250 мл, плотно закрытую стеклянной крышкой, смазанной герметиком. Фиксировали с помощью секундомера максимальную продолжительность жизни и симптомы танатогенеза. Банки с животными во время исследования находились в кондиционере, обеспечивающем постоянство условий эксперимента (температура + 20°C, влажность – 65–70 %, атмосферное давление). Контролем служили животные, употреблявшие водопроводную воду.

После гибели у каждого животного ex tempore получали головной мозг, проводили его гомогенезацию (400 об/мин, 10 ходов пестика) [14] и определяли в гомогенате активность каталазы, уровень диеновых конъюгатов и гидроперекисей липидов… Эти показатели позволяют оценивать антиоксидантные свойства употребления исследуемых вод», – читаем в итоговом документе.

Пившие водопроводную воду мыши погибали в среднем через 29 минут (плюс-минус 2 мин). «Эвиан» позволял мышам держаться по 46,4 мин (плюс-минус 0,7 мин). Наконец, ZF-мыши сопротивлялись гипоксии в среднем 49 минут (плюс-минус 0,8 мин). Впрочем, процитирую отчет Института токсикологии.

«Оказалось, что отфильтрованная вода и вода “Эвиан” (“Evian”) достоверно увеличивают время жизни мышей, при этом стабилизировались показатели перекисного окисления липидов (снижались уровни малонового диальдегида и гидроперекисей липидов мозга) и восстанавливалась антиокислительная (каталазная) активность, что свидетельствует об увеличении резервной антиокислительной активности мозга.

…Проведенные исследования показали, что ежедневное месячное употребление мышами отфильтрованной воды и воды “Эвиан” (“Evian”) увеличивает адаптационные возможности организма, в том числе способность к антирадикальной защите.

На моделях фармакологических (гексенал) и физиологических нагрузок (радиальное ускорение, статико-силовая выносливость, динамическая работа – плавание с грузом) были продемонстрированы общие адаптогенные свойства воды: активация центральной нервной системы, улучшение вегетомоторной и психомоторной саморегуляции, увеличение физической выносливости и работоспособности экспериментальных животных.

Адаптогенные свойства отфильтрованной воды были подтверждены на модели острой гипоксии…»

То есть лично Максим Калашников знал бы, чем поить пилотов ВВС и гражданского флота, спецназовцев, спортсменов, ученых, водителей и вообще всех людей. Ибо, по сути, мы имеем дело с эликсиром силы и выносливости, к тому же – с эффектом замедления процессов старения (антиоксиданты).

А теперь открою карты. ZF – это обычная вода из-под крана, пропущенная через аппарат с фильтрами из УСВР (углеродные соединения высокой реакционной способности). Через домашний фильтр ZF-10M, разработанный Виктором Ивановичем Петриком.

Повторить? Не расслышали?

Петриком. Виктором Ивановичем. Да-да, тем самым. Шарлатаном и исчадием ада. Человеком, коего в нынешней РФ за эту разработку травит и шельмует почти вся пресса, академики, «признанные специалисты» и рати ослов-обывателей.

Оный фильтр теперь стоит и у меня дома. Мне не помешает выносливость: работы много. По борьбе с массовым идиотизмом.

 

Проверка на Западе

В августе 2010 года Петрик заказал сравнительные испытания своей фильтрованной воды и «Эвиана» в США – в “Brunswick Laboratories”. Там испытывали 40 мышей-самцов. Две «команды» – особо на беговую выносливость, отдельно – на плавательную. При этом соревнования шли по семь дней (семь тестов). В этом опыт получился даже «чище», чем в нашем Институте токсикологии. Позволю себе привести только один отрывок из отчета американской лаборатории:

«…В 29-й день была измерена дистанция проплыва за одну минуту. А именно. Гальванизированный опытный бассейн (диаметр 72 дюйма) был заполнен водой (25 град С) на глубину около 2 дюймов. Автоматическая следящая система (видеокамера, компьютер с программным обеспечением “Smart Junior” версии 1.0.04 от компании “Harvard Apparatus”) была установлена для отслеживания расстояния, которое каждая мышь проплывала за одну минуту. Дистанцию компьютер просчитывал автоматически…»

Вывод: мыши, пившие Петрикову воду, показали результаты лучше (на проценты), чем те, кто пил «Эвиан». Привести все диаграммы не могу по техническим причинам, но копией отчета могу поделиться по почте.

При этом разница очевидна. Бутылка «Эвиана» – посмотрел в Интернете (http://pitevaya-voda.pou-cooler.ru/evian.shtml) – стоит то 720 рублей, то 1020 рублей за полтора литра. А воду ЗФ можно получать по 800 литров на одном фильтре за полторы тысячи рублей. Как говорится, почувствуйте разницу. Немудрено, что Петрика пытаются уничтожить: его технология – зримая угроза огромному бизнесу по поставке бутилированной воды. Большинство которой – просто из водопровода. Вот почему Виктора Ивановича сегодня шельмуют и оскорбляют так, как, пожалуй, гнали только Трофима Лысенко.

Фильтры Виктора Петрика прошли проверку и в Германии. Лаборатория фирмы «Нова Биотек» (NovaBiotec Dr Fechter GmbH, http://www.novabiotec.de/) устроила сравнительные испытания водных фильтров пяти марок.

1. «Барьер-Премия» (произведенный ЗАО «МЕТТЕМ-Технологии», Россия).

2. “MAXTRA Aluna XL” (произведенный фирмой BRITA, Германия).

3. «Гейзер-Аквариус» (произведенный OOO «Акватория», Россия).

4. «Аквафор-Гарри В100-5» (произведенный OOO «Акватория», Россия).

5. “ZF-5”, модифицированная версия 1 (произведенный OOO Холдинг «Золотая формула», Виктор Петрик, Россия).

Приведу заключение немцев.

«…Исследования были проведены по следующими аналитическим параметрам:

1. Перманганатное число

2. Способность к окислению

3. Величина цветовой характеристики (SAK 436nm)

4. Величина цветовой характеристики (SAK 254nm)

5. Мутность

6. Твердость

7. Химическая потребность в кислороде (ХПК)

8. Показатель кислотности

9. Запах (органолептическое качество)

10. Цвет (органолептическое качество)

11. Мутность (органолептическое качество)

12. Осадок / частицы (органолептическое качество)

13. Бензол (C6 H6 )

14. Гексадекан

15. Октадекан

16. Эйкозан

17. Хлороформ

18. Углерод четыреххлористый (CCl4 )

19. Анионные ПАВ

20. Формальдегид (Метаналь)

21. 2,4-дихлорфкноксиуксусная кислота

22. Фенольный индекс

23. Мышьяк (As)

24. Кадмий (Cd)

25. Свинец (Pb)

26. Медь (Cu)

27. Цинк (Zn)

Результаты и заключения

По эффективности фильтрации фильтры были оценены следующим образом:

Фильтры “ZF-5” оценены как № 1 по 22 элементам.

Фильтры “Барьер” оценены как № 1 по 10 элементам.

Фильтры “Аквафор” оценены как № 1 по 4 элементам.

Фильтры “Брита” оценены как № 1 по 4 элементам.

Фильтры “Гейзер” оценены как № 1 по 3 элементам.

Таким образом, абсолютное преимущество по абсорбирующей способности сорбции показали фильтры “ZF-5” под торговой маркой “Золотая Формула”.

В настоящее время для удаления металлов из воды в фильтрах используются ионообменные смолы. Тем не менее, при этом ионообменные смолы демонстрируют нежелательный побочный эффект: они экстрагируют из воды полезные соли, например, кальция, магния и калия. В данном случае мы наблюдаем новое явление в очистке воды, а именно: фильтры “ZF-5” показывают наивысшую абсорбирующую активность относительно тяжелых металлов при сохранении инертности по отношению к крепким солям. Мы полагаем, что это явление должно рассматриваться как положительное.

Детальные аналитические результаты и заключения вы получите в течение нескольких дней.

С наилучшими пожеланиями

NovaBiotec Dr Fechter GmbH

/подпись/

Дипломированный инженер Берт Кюль

(Управляющий директор)…»

В моих руках еще один документ: письмо ГНИИ военной медицины МО РФ, его подразделения «Научно-исследовательский центр биологической защиты», датированный 2 марта 2011 года. Из него явствует, что фильтры на основе УСВР (созданные специально для армии, а не бытовые) обеспечивают полную очистку вод, соответствующих промышленным и бытовым стокам, сравнимым с водами, текущими с животноводческих комплексов. После фильтра эту воду можно пить.

Но кто это в РФ знает? Все, как попугаи, повторяют штампы, вбитые им в головы пресловутыми медиа.

 

Последующее разоблачение

Прекрасно понимаю, что в данном случае иду против мнения толпы, воющей от ненависти к Мастеру. Но мне как-то наплевать на толпу. Ибо я слишком хорошо знаю – как из истории, так и из личного опыта – о глупости массы. Что мне мнение постсоветского стада, которое на 60 % не читает книг и ни черта не знает, в котором уже 20 % молодежи функционально неграмотно, а 32 % сей толпы уверено, что Солнце вращается вокруг Земли?

Мнение жвачных немыслящих меня мало волнует. В глупости о том, что народ никогда не ошибается, давно не верю. Он только и делает, что ошибается и позволяет себя дурачить. Для меня есть только один критерий истины – практическая проверка. Так что продолжу исследование этого случая. Он, знаете ли, из числа тех, которые разом, как вспышка мощной осветительной ракеты, высвечивают все состояние общества. Ну, как катастрофа «Курска» или Цусимское поражение. Как крушение «Титаника», 11 сентября 2001 года или июнь сорок первого.

Что вы узрели в данном случае? Изобретатель-самоучка наткнулся на нечто неведомое, на непознанное. Он создал линейку фильтров, которые не только очищают воду и могут быть с успехом применены и которые можно дорабатывать. Он еще и смог наделять воду безусловно необычными биологическими свойствами, механизм чего еще никто не объяснил. При этом необычный эффект обретения профильтрованной водою буквально вошшебных, целительных для организма качеств отмечен и замерен строго научным способом!

Но что изобретение получило в ответ? Дикую ненависть – и ни одной попытки помочь изобретателю найти научно-теоретическое объяснение необычному эффекту увеличения биологической активности воды. Ведь если водица из крана как-то превращается в аналог дорогой горной воды, то что-то происходит! И это «что-то» надо объяснить, вскрыть механизмы эффекта. А вскрыв – использовать необычный эффект для того, чтобы дать миллионам людей здоровье и силу.

Вместо этого Мастера всеми силами принялись шельмовать и уничтожать. А достигнутый эффект – отрицать, объявлять несуществующим. И в этой позорной, подлой травле приняли участие все: Академия наук в лице Комиссии по лженауке, либеральная пресса, писательница-либеральша Латынина, телеведущая Ксения Собчак, телекомпания НТВ. Несут они всякую чушь: мол, фильтры ничего не очищают. В них нет никаких нанотехнологий, но при этом они загрязняют воду наночастицами. Что они только загрязняют воду, а не очищают ее. Что в воде, прошедшей через фильтры Мастера, погибают рачки-дафнии. При этом никто не заметил того, что в фильтрах есть и серебро, которое и убивает всю живность в воде (недаром в походах древние пили воду из серебряных чаш, избегая желудочно-кишечных инфекций).

Знаете, что мне это напомнило? Средневековье. Если кто-то открыл и доказал нечто, что противоречит авторитету Аристотеля или отцов церкви, ему грозит уничтожение как изобретения, так и его самого. Если твое открытие или изобретение действительно опровергают мнения авторитетов, то это – твое личное горе.

И в тот же момент (весной 2013-го) Минрегион РФ докладывает: 40 % населения РФ вынуждены пить воду скверного качества. А на то, чтобы решить эту проблему и построить новые водопроводные системы, нужно от пяти до семи триллионов рублей. То бишь от 50 до 210 миллиардов долларов в грубом подсчете.

Нужно ли пояснять, что плохая вода – это высокая смертность, подорванное здоровье, разрушенные почки, печень, зубы? Что это вялость родителей и врожденные болезни, а то и уродства детей? Господа, и это – последствия не столько «проклятого СССР», сколько невероятного износа централизованных систем водоснабжения и очистки, в которые «победители СССР» (реформаторы) ни хрена не вкладывали все эти годы. Мы получили гнилые трубы да старое, ржавое оборудование.

А в это время государство вкладывает десятки миллиардов долларов в футбол, в расширение Москвы, в кретиническую сочинскую затею, в помощь Кипру и так далее. Это ль не геноцид?

Но вместо того, чтобы продолжить работу над неведомым и решить настоящую проблему выживания нации, почтенное общество превращается в захлебывающегося от злобы коллективного маниакально-депрессивного урода, принимающегося уничтожать того, кто попробовал решить его же проблему!

И что, РАН попробовала разобраться в том, что здесь происходит? Нет – пресловутая Комиссия по лженауке бросилась в «священную войну» с изобретателем, силясь доказать, что ничего тут нет, что все тут шарлатанство и все надо на корню запретить. Член комиссии академик Захаров нагло лгал, объявив УСВР сначала углем из шашлычного мангала, а потом – обычным терморасширенным графитом. Когда этому «академику-шашлычнику» ткнули в нос тем, что УСВР – никак не терморасширенный графит, он замолк, но и не думал извиниться за откровенную, некомпетентную хулу. И снова – ни малейшей попытки исследовать загадку нарастания биологической активности воды.

При этом нам понятно, что в данном случае фильтры Мастера становятся прямым конкурентом всему бизнесу по производству всех этих минеральных, талых и артезианских вод в бутылках. Ибо какой резон людям покупать эти бутыли (зачастую – просто с местной водопроводной водой), отдавая десятки рублей за «пузырь», когда можно поставить у себя дома фильтр Петрика. И пить воду с качествами «Эвиана».

И вот Петрик с 2010 по 2012 год судится в Перовском райсуде с Обществом защиты прав потребителей (ОЗПП), которое силится запретить производство УСВР-фильтров вообще. Этого не удается сделать. Но грязи на изобретение наливают много. Ибо экспертом от ОЗПП выступает Руфина Михайлова, заместитель директора НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды имени А. Н. Сысина Российской академии медицинских наук. Она разнесла творение изобретателя в пух и прах. Она заявила, что фильтры Петрика не защищают от микробов и опасны для использования населением. В общем, Виктору Ивановичу только застрелиться осталось.

Но стреляться явно не стоит. Ибо на суде Михайлова начинает путаться в показаниях. Почему фильтры Петрика признаны ею скверными и опасными? Оказывается, при проверке эффективности фильтров на фильтрацию воды из открытых источников эксперты должны били залить в фильтры модельный раствор, содержащий установленный ГОСТ 51871-2002 уровень бактерий и вирусов. Однако в нарушение требований (ГОСТ 51871-2002 таблица Б.2) модельный раствор содержал в 12 раз больше вирусов, чем максимальное количество, предусмотренное методикой тестирования. То есть, образно говоря, противопулевой бронежилет признали негодным, обстреляв его не из винтовки, а из пушки.

Зачем Михайлова пошла на такое нарушение и фактически совершила подлог? На этот вопрос она в суде внятного ответа не дала. Потому ее выводы о негодности фильтров ничего не стоят. Впрочем, цели она достигла: СМИ злорадно растиражировали ее отзыв. Классический прием уничтожения неугодного.

Ларчик, думаю, открывается просто: Руфина Михайлова, выступавшая в суде как незаинтересованный эксперт, на самом деле – лицо заинтересованное. Ибо она – еще и генеральный директор некоммерческого партнерства «Национальная ассоциация бутилированных вод» (http://www.rusprofile.ru/id/2015569). То есть она работает в организации, представляющей прямых конкурентов фильтрам Петрика. И ее никак нельзя считать беспристрастным специалистом. Не потому ли она и нарушила ГОСТ, чтобы выставить фильтры Мастера негодными? Не потому ли, что развитие производства фильтров такого типа становится «подрывной инновацией» и грозит отобрать рынок у производителей вод в бутылках?

Простите, но с равным успехом можно было бы, например, пригласить на суд против мафиози в качестве независимого эксперта, например, главного советника (консильоре) самого главы мафии. И опираться на его «беспристрастные заключения».

Ведь директор НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды имени А. Н. Сысина Российской академии медицинских наук Юрий Рахманин (шеф эксперта Михайловой) одновременно – президент некоммерческого партнерства «Национальная ассоциация бутилированных вод». И он тоже – лицо незаинтересованное? Кстати, Рахманин, сегодня кричащий об опасности фильтров «Золотая формула» на каждом углу, был в числе той комиссии, что объявила те же самые фильтры победителями на партийном («Единой России») конкурсе «Чистая вода». Вот уж образец честности!

Но мы живем в мире глобализации – и вот в июле 2013-го во Всеволожск прибывает делегация индийского Научного совета, объединяющего 6 тысяч исследователей. Поглядев на то, что делает Мастер, гости изумились и дали пресс-конференцию.

Доктор Виджей Бхаткар, президент Научного совета Индии, заявил: фильтры Мастера – настоящий прорыв. С помощью фонда «Настоящее открытие XXI века» планируется внедрение очистки питьевой воды, литр которой сегодня в Индии стоит столько же, сколько и литр молока. Здесь будут использованы русские фильтры Виктора Петрика на основе его УСВР, графенового сорбента. В индийских лабораториях сейчас ведется тщательное тестирование этого изобретения. «Мы получили очень хорошие результаты, которые удовлетворяют национальным стандартам водоочистки», – отметил 26 июля 2013 года доктор Бхаткар. Дальнейшим шагом может стать заключение контракта на строительство завода по производству 300 тонн УСВР в год: 100 тонн для нужд Индии, и 200 тонн – на экспорт. Нужно решить важную задачу: готовые фильтры должны стоить не более 4 долларов. Только тогда они будут по карману самым бедным индийцам. Рынок для реализации этого проекта весьма велик: население Индии достигает 1,2 миллиарда душ.

Нужны ли здесь комментарии? И как после этого называть Комиссию по лженауке, а равно – и власти РФ?

Таким образом, не в Петрике тут дело. На одном-единственном примере мы видим, что изобретатель в РФ ничем не защищен. Что против него могут быть брошены и Комиссия по лженауке, и (в данном случае) институт Академии медицинских наук, и всякие «потребители», и пресса, науськивающая на него глупую толпу. Но нет в РФ ни одного органа, который мог бы защитить автора столь нужных нам «закрывающих технологий» и разобраться с его разработкой по существу. И если твое изобретение грозит чьему-то налаженному бизнесу, тебя могут растереть в порошок и оклеветать при полном безучастии и государства, и официальной науки. Более того, официальная наука в РФ подчас работает как орудие недобросовестной научно-технической конкуренции.

Не в Петрике тут дело, а в принципе. Представьте себе, что в РФ попробовал пробиться тот, кто предложит новый способ лечения рака, делающий ненужными огромные клиники, химиотерапию, сложнейшие операции. Или тот, кто предложит работающее нечто, грозящее, скажем, сильно урезать прибыли строительных или жилищно-коммунальных монополий. Грозящее уменьшением отпилов и откатов чиновников за счет снижения издержек. Да ведь с ним расправятся точно так же, как с Виктором Петриком. С привлечением записных «охотников на лженауку» и «независимых научных экспертов»! С постояннымси потоками грязи, льющимися на имя дерзкого новатора.

Вы понимаете, в какую задницу попала РФ? Попали все мы?

Постсоветская наука? Она, как мы видим, все более превращается в подобие злобной маразматичной старухи. Она потеряла главное: любознательность и жажду встречи с неведомым. Как карикатурный ученый-орангутан из классической «Планеты обезьян» (1968 г.), она пытается «не заметить» того, что не укладывается в ее теории.

В «Планете обезьян» пресловутый старик-орангутан на археологических раскопках затаптывает в почву древнюю говорящую куклу. Ибо она полностью опровергает его теорию о том, что люди всегда были бессловесными и неразумными животными. Примерно так же сейчас поступает и РАН. Все, что ей не нравится – отрицается, пусть даже это и подтверждается экспериментами. РАН не хочет объяснить и исследовать неведомое и новое, она своей Комиссией по лженауке это просто уничтожает.

Читаю интервью нового главы Комиссии по лженауке академика Евгения Александрова. Он опять несет по кочкам фильтры «Золотой формулы», отрицая всякие их очистительные свойства и ни словом не поминая об отмеченном биологическом эффекте.

Ай, молодец! «Еретиков» останавливает направо и налево. Мол, цепные псы мы, охраняющие бюджетные деньги от шарлатанов, только монашеских одеяний и инквизиционного трибунала не хватает для полноты картины. И фильтры Виктора Петрика, мол, ничего они не очищают, они только воду загрязняют, ничего не дают толком, они – полное г… и шарлатанство.

Да бог с ним, с Петриком. И без вас знаю, что он в СССР отсидел на зоне пятьдесят лет по ста статьям. А вот про фильтры – не лгите. Занявшись расследованием, я свидетельствую: углеродные фильтры Виктора Петрика дают удивительные результаты. Каковые беспристрастно и объективно, с графиками и выкладками, отмечены в лабораториях РФ и Соединенных Штатов. Вода, прошедшая через эти фильтры, действительно приобретает удивительные свойства, которые увеличивают силу организма.

То есть можно сколько угодно говорить, что фильтры Петрика загрязняют воду наночастицами и вообще ничего не очищают. Но отрицать того, что вода, пропущенная через них, приобретает некие необычные свойства; что обычная вода из-под крана, прошедшая через них, получает качества архидорогой альпийской воды «Эвиан» – невозможно! Опыты, проведенные очень квалифицированно, показывают, что эта «Петрик-вода» становится неким эликсиром силы и жизнестойкости.

А вот этого современная наука не объяснила. Это – то самое новое и неведомое, с чем мы столкнулись и то, что требует изучения. Что происходит с обычной водой из водопровода? Каким образом действуют на нее углеродные фильтры Виктора Петрика? И как это действует на живой организм? И как это можно использовать для оздоровления деградирующей и больной нации?

И вот вместо того, чтобы исследовать удивительный эффект, Академия наук просто размазывает Виктора Ивановича по стенке. Как шарлатана и «лжеученого». Нет никакой любознательности, никакого стремления к истине и поиска новых знаний. Вместо этого – действия в духе злобной маразматической старухи, ненавидящей весь мир, или в стиле пресловутого орангутана-академика из «Планеты обезьян». Новое, полученное экспериментальным путем, противоречит старым теориям? Тем хуже для нового! Уничтожить под корень, предать забвению, ошельмовать.

Это что, Большая наука? Это – РАН, мозги страны? Простите, но это – свидетельство глубочайшей болезни постсоветской науки, впадающей в злобно-догматическое слабоумие. Забывающей о том, ради чего вообще должна существовать наука и для чего мы, как налогоплательщики, содержим Академию наук. Более того, Виктор Петрик в этой ситуации гораздо более достоин звания Ученого, нежели академик Е. Александров.

Ибо он сохранил мальчишескую любознательность и стремление к поиску, а вот некоторые академики – совсем нет!

 

Забывшие о своем назначении

Как бы действовал настоящий Ученый, столкнувшийся с неведомым в случае с теми же фильтрами Петрика? С эффектом удивительных биологических свойств, что приобретает вода, пропущенная через них? Что бы делали основоположники современной опытной, отделенной от религии, науки, которые в семнадцатом веке создали первые в мире Академии наук? Титаны вроде Исаака Ньютона или Эдмунда Галлея?

Они бы забыли покой и сон, пытаясь найти разгадку того необычного биологического эффекта, что обнаружился в воде, прошедшей через Петриковы фильтры. Они бы стояли рядом с изобретателем в его лаборатории и искали бы теоретические механизмы для объяснения обнаруженных явлений. Они бы не старались уничтожить эти фильтры, а помогли бы изобретателю их улучшить. Ибо грех не воспользоваться необыкновенными свойствами фильтрованной воды, которая может сделать людей сильными, выносливыми и здоровыми. Вы представляете, сколько лекарств может сэкономить нам этот эффект? Насколько повысить здоровье нации? Его нужно исследовать, причем междисциплинарно!

Так должны действовать настоящие Ученые (с большой буквы). Так в идеале обязана работать и наша РАН (Академия наук), решая самые насущные нужды страны, превращая науку в могучую созидательную силу.

А что мы видим вместо этого? Всего лишь злобные попытки все затоптать, объявить все «лженаукой» и ничего не объяснить. Ну, как будто неведомого и нового просто нет – и вовсе не было!

Слушайте, а зачем нам такая наука? И имеет ли она после этого право вообще носить такое имя? Зачем нам такие «академики», как Александров, если они не имеют любознательности и потребности объяснить то, что необычно и ново? Если они в своих поступках больше смахивают на того самого орангутана из фильма-притчи?

 

Лики «постиндустиального» мракобесия

Почему я настаивал и буду настаивать на том, что вместо Комиссии по лженауке нам нужно Агентство передовых разработок и его аналог при Академии наук? Почему убежден в том, что Комиссию по лженауке пора распустить? Потому, что считаю опытно-практические проверки единственным критерием установления правды. Потому что практику не заменит ни мнение высоколобых экспертов, ни слава (в любом смысле) самих изобретателей и новаторов.

Жизнь – штука причудливая. В ней нельзя сказать однозначно: Тесла – честный гений и все, о чем он говорил – истина и архипрорывы. А Петрик-де – шарлатан чистой воды, и ничего-то он толкового не создал. Ибо в реальности один и тот же человек может выступать в обоих обличьях. И даже несомненные заслуги личности в одних новациях далеко не всегда делают бесспорными иные его работы.

Потому нет никакой альтернативы практическим проверкам всего необычного. Талантливые люди и гении – «товар» слишком дефицитный, чтобы им разбрасываться. Но когда Комиссия по лженауке начинает просто уничтожать все, что ей неугодно – это преступление против будущего.

Например, был такой великий изобретатель – Гарри Гринделл Мэтьюз. В числе его бесспорных прорывов можно назвать первую в мире радиотелефонную (а не морзянкой!) связь с летчиком в 1911 году, первый в мире катер с управлением с помощью светового луча (1915 г.) и первую в мире систему звукового кино (1921 г.), которая почти на десятилетие опередила время и тогда оказалась отвергнутой «признанными авторитетами» – голливудскими киношниками.

То есть дееспособность Мэтюза как талантливого изобретателя бесспорна. Но тот же самый человек в 1923 году заявил, что создал «лучи смерти», способные останавливать моторы самолетов в воздухе, взрывать боеприпасы на расстоянии и так далее. Дескать, пусть военные отвалят мне кругленькую сумму. И это было уже откровенным шарлатанством. Более того, Мэтьюза на нем ловили. Его луч вроде бы останавливал мотор, стоящий на полу мастерской, но изобретатель в ответ на просьбу комиссии из военных переставить мотор с пола на стол и вновь остановить его лучом отвечал отказом. Чем вызывал вполне законные подозрения в том, что он попросту мошенничает, выключая мотор никаким не «лучом смерти», а с помощью незаметного проводка, подведенного снизу к магнето движка.

Мэтьюз ухитрился водить за нос почтенную публику много лет, апеллируя к журналистам и киношникам и даже сняв рекламный фильм о своем изобретении во Франции (в его кадрах аэроплан загорался в полете). Но ни разу не смог устроить убедительной демонстрации своего изобретения. Мэтьюз разорился в 1931 году и вплоть до смерти своей в 1941-м находил разовых спонсоров на свои работы. При этом понятно, что тогдашние технологии ну никак не позволяли создать никаких «лучей смерти». Скорее всего, Мэтьюз просто блефовал.

То есть налицо исторический факт того, что один и тот же человек может быть и гениальным изобретателем в одном случае, а в другом – обманщиком. Думаю, что и Тесла был таковым: сделав ряд эпохальных новаций, он вполне мог ошибаться или просто, пользуясь прежними своими заслугами, дурачить доверчивую публику в других случаях. (Достаточно почитать многочисленные «тесловедческие» книги с сообщениями о тех чудесах, которые гениальный серб сначала показал, а потом уничтожил.)

Поскольку мы не можем бросаться гениями (со всеми их причудами), есть только один способ отделить истинно прорывное от ложного – сугубая практика. Как бы я сработал в случае с Мэтьюзом, имея в распоряжении Агентство передовых разработок или Комиссию по поиску новых знаний при Академии наук, например? Сделал бы предложение изобретателю: вот мой полигон – остановите своими лучами мой двигатель. А не ваш. А потом – остановите мотор летящего беспилотника, тоже моего. Если я готовлю к испытаниям и мотор, и модель самолета, то в них исключены «фокусы». Не лезу в вашу аппаратуру сейчас, я прошу только показать эффект на моей технике. При условии, что я оплачу опыт и возмещу расходы по доставке аппаратуры на полигон.

Если изобретатель соглашается на такие испытания и показывает мне результат – я отваливаю ему деньги и продолжаю сотрудничество с ним, не скупясь на затраты. Выкупаю у него изобретение и заставляю официальную науку заниматься удивительным, искать теоретическое объяснение чудесам. Если же изобретатель не идет на такую проверку – пусть шествует лесом и ищет дураков.

Точно так же можно провести опыты с фильтрами Виктора Петрика. Взять фильтры нескольких видов и прогнать через них одну и ту же воду – с одинаковой степенью загрязненности. А дальше – отдать на анализ в разные лаборатории образцы воды (из разных фильтров), взятые после того, как через агрегаты пройдет (условно) 10, 100, 200 и так далее литров загрязненной жидкости. Естественно, на условиях анонимности. Именно так, без всяких страстей, можно установить, чего стоят фильтры разных производителей на самом деле. И найти оптимальный вариант, столь нужный для того, чтобы оборудовать наши жилища, питаемые из изношенных водопроводных систем, что с момента гибели СССР приходили во все больший и больший упадок.

Вот тогда и будет настоящий толк. Настоящая беспристрастность, а не разнузданное судилище с публичным «информационным линчеванием».

На роль такого механизма проверки академическая Комиссия по лженауке не годится напрочь! Само ее название изначально говорит: все, что не наше и все, что мы рассматриваем, – лженаука. Настроение сродни ежовскому НКВД: был бы человек – статья найдется. Все вокруг – шпионы и контра. Презумпция виновности заложена в работу комиссии изначально. Да и во главе сей комиссии стояли и стоят люди (академики Кругляков и Александров), заслуги коих в науке не сильно-то впечатляют. Злобную ворчливость уж покойного Круглякова могу засвидельствовать лично. Ждать от этих людей пытливой любознательности и беспристрастности? Не приходится.

 

Забытая трагедия Кулагиной

Давайте вспомним трагедию Нинель Кулагиной. Как ее затравили в конце 80-х, как объявили, что она двигает предметами не посредством телекинеза, а с помощью тонкой капроновой нити, пришитой к одежде и незаметно брошенной на стол. Что она заставляет двигаться стрелку компаса с помощью магнита, спрятанного в руке или в бюстгалтере. Нынешний академик и глава Комиссии по лженауке Е. Александров и до сих пор объявляет умершую в 1990-м Нинель Александровну мошенницей.

«…Одним из субъектов исследования служила известная аферистка Нинель Кулагина, публично демонстрировавшая до того чтение текстов в заклеенных конвертах, воздействие взгляда на стрелку компаса и многие другие чудеса. Ее неоднократно уличали в мошенничестве, но, как всегда, это не всех убеждало…»

То, что Кулагина могла наносить ожоги другим людям, прикоснувшись своими руками к их коже (съемки японского ТВ 1976 года), академик Александров просто не замечает. Как и того, что фронтовик Нинель Кулагина могла двигать предметы, закрытые стеклянным колпаком. И что стрелку компаса она могла крутить пассами голых рук (без всяких повязок на них), гражданин Александров тоже видеть не желает. (Кстати, с магнитом проблема решалась просто: Кулагину можно было попросить перед опытом раздеться донага под наблюдением сотрудницы, а потом облачить в тонкий комбинезон. Уверен, что в лаборатории АН СССР в Старосадском переулке, где много лет изучали феномен Кулагиной, так и делали).

Александров, оскорбляя память выдающейся женщины, не желает знать, что каждый опыт с предъявлением сверхспособностей давался Кулагиной огромной ценой: невероятным повышением артериального давления, трепещущим сердечным ритмом, скачками содержания сахара в крови. А потом были и мигрени, и рвота. При этом приборы в лаборатории показывали, что Нинель Александровна может вызывать скачки магнитного поля, что от ее рук исходили ультразвуковые импульсы. Этих доказательств для нынешнего академика Александрова не существует. Равно как и иных свидетельств.

«…Неоднократно она демонстрировала способность к так называемому “кожному зрению”, “читала” рукой разные тексты. Экспонировала светочувствительные фотоматериалы. Контактно и бесконтактно вызывала у других людей ощущение жжения, оставляя на их теле ожоги. Существенно на несколько единиц снижала рН воды (рН – величина, характеризующая концентрацию ионов водорода в растворах. Водные растворы могут иметь величину рН в интервале от 1 до 15; в нейтральных растворах рН равен 7, в щелочных – больше 7. – Ред.), создавала кислую среду в разных жидкостях. Воздействовала на распространение лазерного луча. Значительно увеличивала электропроводимость воздуха. Оказывала болеутоляющее, терапевтическое воздействие при воспалительных процессах, некоторых заболеваниях, а также проводила ряд других экспериментов, о чем пойдет речь в этой книге.

Пытаясь познать физическую природу неординарных явлений, наряду с самостоятельными поисками мы шли на тесные контакты с учеными, принимали участие во многих опытах и экспериментах с использованием различной диагностической аппаратуры и физических приборов.

Так, начиная с 1964 года они проводились более чем в 25 различных государственных научных лабораториях Ленинграда и Москвы, в том числе Ленинградском университете; Московском университете; в психоневрологическом Институте имени В. М. Бехтерева; нейрохирургическом Институте имени А. Л. Поленова АМН СССР; в магнитно-ионосферной обсерватории Ленинградского отделения ИЗМИРАН АН СССР; Институте химической физики; Институте радиотехники и электроники АН СССР; Ленинградском институте точной механики и оптики; Ленинградском санитарно-гигиеническом медицинском институте; Ленинградском институте текстильной и легкой промышленности имени С. М. Кирова, в ряде других медицинских, научных организаций…» (http://upasaka3.narod.ru/ninel_kulagina.html)

Там же:

«Затем, раскрутив стрелку, Нинель Сергеевна развела руки в стороны и стала поддерживать обороты стрелки наклонами и поворотами головы. Снова последовала остановка и проверка в положении сидя, стоя… Вот в такой обстановке шел эксперимент.

Проверяющие были в явном недоумении. Приборы регистрировали явное наличие магнитных диполей, которые то появлялись, то исчезали, не имея постоянного места у испытуемой. Но где? И тогда магнитологи заявляют, что диполь спрятан под одеждой.

Нам бы следовало тут же выпроводить гостей, прекратить с ними отношения, но мы начали им доказывать, что никаких металлических предметов в туалете нет, тем более нет никакого спрятанного постоянного магнита.

Единственные металлические предметы – заколки в волосах – были тут же удалены. Пришлось Нинель Сергеевне снять даже лифчик, на котором есть, как известно, металлические крючки, и опять стрелка повинуется ей. Снова проверка, еще большее недоумение. Магнитные диполи то фиксируются, то вдруг нет… Ясно было, что возникшая задача этим ловцам “диполей” не по силам. Войдя в азарт, Нинель Сергеевна вновь раскрутила стрелку и затем, остановив, зафиксировала ее в каком-то резко отличном от обычного положении. Снова проверка рук, головы, тела. Еще больше озадачены метрологи – показания приборов снова нестабильны. Такого случая у них в практике не было…»

Видимо, все это делалось тоже с помощью тонких ниточек, вытянутых Кулагиной из детских бантиков, как нам сегодня говорят? И фотопленку она ими засвечивала? И иной раз теряла после своих сеансов по полкило веса тоже исключительно ради обмана?

Кулагину буквально заездили требованиями еще и еще раз повторить свои чудеса. Она шла на сотрудничество с наукой СССР, не получая от этого практически ничего. Она тратила на опыты свое здоровье и фактически причиной рокового инфаркта в 1989 году стала очередная демонстрация ее сверхспособностей на съемках документального кинофильма. А до этого Кулагиной пришлось пять лет отмываться от обвинений в мошенничестве. Можно сказать, что наука СССР оказалась не готовой к тому, чтобы исследовать ее феномен. Человека просто сожгли, довели до срыва и инфаркта. Один из моих читателей пишет:

«…Вспоминаю “Технику – молодежи” конца 1970-х. Комиссия из маститых академиков собралась, чтобы “окончательно разобраться” с феноменом Нинели Кулагиной. Там было опубликовано что-то вроде стенографического отчета. Комиссия провела целый ряд опытов, поставленных всем канонам физического эксперимента. Все опыты подтвердили наличие феномена. Осталось подписать акт с результатами проверки.

И тут практически все академики забуксовали. Они стали говорить, что-то типа: “Да, конечно, опыты подтвердили телекинез. Но может быть тут скрыто какое-то очень хитрое мошенничество, в котором мы пока не можем разобраться. Поэтому лично я не буду рисковать, подписывая этот акт”.

Единственный, кто смело и честно подписал его, был физик, академик Христианович. Он был страшно зол на своих коллег, обличал их в научной трусости, беспринципности и закончил свое выступление словами: “Человек, который не может отличить явление природы от мошенничества, недостоин называться ученым, тем более физиком”.

Однако его слова остались гласом вопиющего в пустыне…»

Получив в руки человека со сверхспособностями, наша наука оказалась бессильной его изучить. Более того, она его просто загубила! Испугавшись новых фактов, столкнувшись с непознанным, официальная наука попросту струсила. Она сочла удобным сначала просто не замечать того, что противоречит прежним теориям, а потом и вовсе принялась вычеркивать Кулагину из жизни. Это, простите, больше напоминает не науку, а именно средневековую инквизицию. Как тут не вспомнить цитату из «Пасынков Вселенной» Хайнлайна, где главный герой кричит в лицо «ученым»: «Вы настолько уверены в своей правоте, что закрываете глаза на реальные факты!»

Вот и шеф Комисии по лженауке Е. Александров, отрицая очевидное, сегодня опять объявляет Кулагину шарлатанкой и обманщицей. Вместо того чтобы разобраться в удивительном и найти ему объяснение, он прихлопывает все могильной плитой. Не было никакого «феномена Кулагиной» – и все тут.

«…Бывший ректор ЛИТМО, профессор Г. Н. Дульнев мне рассказывал историю о том, как началась “борьба” Александрова против Дульнева.

В 80-х годах была организована кооперация нескольких ведущих технических вузов по лабораторному изучению так называемого К-феномена – феномена Нинель Кулагиной, которая демонстрировала необъяснимые с точки зрения современной науки явления телекинеза. На протяжении восьми лет в лаборатории Дульнева велись строгие физические эксперименты с участием Кулагиной, были выявлены очень интересные особенности физического воздействия, которым она оперировала. Последовательно были исключены такие тривиальные причины, как электростатика, магнитное поле, электромагнитное излучение, был исключен и “аэрозольный” механизм (вопреки широко распространенным мифам о ниточках, за которые якобы дергала Кулагина, или что ее ладонь чем-то брызгала и тем самым сдвигала легкие предметы – все эти домыслы рассыпаются сразу же, если принять во внимание эксперименты, где Кулагина двигала предметы, которые были накрыты стеклянным колпаком). Физические датчики разной природы показывали очень сложный характер явлений, необъяснимых с точки зрения традиционных физических представлений.

На одном из научных собраний академик Александров резко выступил против Кулагиной (сам он никогда с ней не встречался, а к тому времени она уже умерла), называя ее шарлатанкой и обманщицей. Так получилось, что в зале присутствовал и Дульнев. Он попросил слова, как человек, долго и плодотворно работавший с Нинель Кулагиной. Он свидетельствовал, что Кулагина была очень честным человеком и никогда не обманывала экспериментаторов, что демонстрация феноменов перед экспериментаторами требовала от Кулагиной чрезвычайно сильного напряжения и огромного количества сил, и именно такая самоотверженность привела ее к преждевременной смерти. Закончил свой ответ Дульнев, обращаясь непосредственно к Александрову: “Стыдуха!”.

По словам Дульнева, хотя у Александрова после реплики Дульнева затряслись руки, он тогда ничего не ответил. Но после этого начались очень некрасивые истории. В одной из питерских школ на школьной научной конференции Дульнев был приглашенным докладчиком. После его выступления в школе появились листовки примерно такого содержания: “Дульнев врет, если хотите знать правду, звоните академику Александрову – вот его телефон”. Достойный метод научных дискуссий – разбрасывание листовок в школах!» — пишет основатель проекта «Вторая физика» Владислав Жигалов.

И это поведение ученого, ищущего новых знаний? Нет – это поведение инквизитора и мракобеса, готового заживо погрести все, что противоречит сложившимся представлениям. Может ли такой человек, как академик Александров, объективно проверить новые феномены, обнаруженные теми или иными исследователями? Нет! Этот человек не просто бесполезен – он опасен для познания. Нужны ли нам такие академики? Нет! Я желаю, чтобы мои деньги налогоплательщика тратились с большей пользой, а не на содержание цензоров от науки.

Ибо в РФ никто не может сегодня рассчитывать на беспристрастное изучение изобретения или инновации.

 

Царство злобы и негативизма

Мое глубокое убеждение: постсоветскую науку уже не вылечишь простым вливанием в нее больших денег. Ее одновременно нужно очистить от злобного старческого слабоумия, привести в нее настоящих Ученых, а не схоластически узколобых «научных работников», бюрократов и администраторов. То есть привести сюда людей с дикой жаждой познания, с детской любознательностью.

Нынешняя РАН превратилась в царство махрового негативизма. Здесь не ищут новых знаний: здесь пытаются удушить и в грязь втоптать тех, кто рискует что-то делать. Тех, кто не боится идти первым. В составе РАН настоящих ученых – не более десятой части. Остальные – это «научные работники», нетворчески разрабатывающие те направления, что когда-то создали гении-титаны. Эта порода десятилетиями копается на своих участках «узкой специализации», не пытаясь объять предмет в целом – и с ненавистью уничтожает тех, кто пытается изучать мир в его целостности. Эта порода, будучи бесплодной в научном смысле, предпочитает не делать самим, а критиковать. Ибо критиковать, а не делать самим – и легче, и «безопасней». Здесь главное – не новое знание получить и не дать Родине новое могущество, а завоевать научные звания, протиснуться к бюджетной кормушке, сесть в руководящие кресла. Потому такие «ученые» дружной вороньей стаей набрасываются на каждого, кто не изменил назначению Ученого и идет в дерзкий поиск. И горе тому, кто что-то открыл или изобрел – «ученые» Постсоветии набросятся на него скопом. Они никогда ему не помогут, а только затопчут копытами и его самого, и его детище.

Вдумайтесь в сам термин – «Комиссия по лженауке при РАН». Злобствующий негативизм заложен в структуру изначально. Дескать, все, что не из РАН – однозначно лженаука. И это однозначно нужно душить да искоренять. Не Комиссию по поиску и проверке новых знаний они создали, а инквизицию, для которой все – потенциальная ересь. Да, конечно, есть на свете и лжеученые, и сумасшедшие, и мошенники. Но ведь вы всех чешете под одну гребенку, выплескивая с грязной водой и ребенка!

Мой вывод однозначен: РАН – не беспристрастный судия и давно уж не храм любознательных. Комиссия по лженауке РАН – механизм в корне порочный. Он лишь тормозит развитие науки, взявшись не за объяснение новых фактов и открытых явлений, а за их полное отрицание. Он не хочет понимать, что мир неисчерпаем и что много явлений в нем еще только предстоит объяснить, а никакие научные теории не являются окончательными истинами. Что рано или поздно они рушатся под натиском новых фактов и научных наблюдений. Что непознанное и невероятное сегодня – это лишь то, что наука пока что не сумела объяснить.

Но если в РФ создана научная инквизиция, гробящая целые направления поисков новых знаний, то откуда взяться радикальным инновациям в технологиях? Новым изобретениям? Ведь они должны стоять как раз на основе новых знаний и новых научных теорий. Вывод страны из кризиса немыслим без новых научно-технических прорывов: на старых технологиях мы далеко не уйдем. Порочен сам принцип работы комиссии: отрицать и давить все, что можно, не предлагая взамен решения тех проблем, на которые замахнулись те, кого объявили «лжеучеными».

Альтернативы созданию структур по практической проверке новых знаний я просто не вижу.

Над критериями определения лженауки, рожденными пресловутой комиссией, смеются все умные люди. Это же какой-то «Молот ведьм» в нынешнее время. Как комиссия РАН по борьбе с лженаукой определяет признаки лженауки? Лучше всего по сему поводу высказался Сергей Переслегин:

«Напомню, что основными признаками лженаучной публикации являются:

(1) отсутствие ссылок на работы предшественников или необязательность таких ссылок,

(2) стремление автора решать глобальные проблемы, научные или общественные,

(3) склонность к необоснованной генерализации,

(4) склонность к сенсационности,

(5) отступление от общепринятого стиля научных публикаций,

(6) игнорирование фактов, не укладывающихся в рабочую гипотезу автора.

Давно подмечено, что публикации А. Эйнштейна по специальной теории относительности и работы Д. Менделеева по Периодическому закону отвечают всем критериям лженауки. Что касается А. Вегенера, автора концепции дрейфа материков, то он был прямо обвинен в шарлатанстве и незнании основ геологии…»

Интересно спросить у стариков из РАН: а если человек делает принципиальное открытие, то какие у него могут быть предшественники? Если он написал об этом человеческим и понятным языком, а не вашей «принятой научно» тягомотиной, где главной мысли не сыскать среди словесных дебрей и заумных терминов? Ведь это – неприкрытое насилие: идите только в рамках общепризнанных теорий, шаг влево или вправо – стреляем без предупреждения. А как же важнейшее для творчества умение: умение идти неторными шляхами, видеть возможности там, где их не видит основная масса, в том числе и так называемых ученых? Наука нынешних дней, получается, не хочет совершать эпохальных открытий и порождать новые знания!

Столкнувшись с неведомым, реально существующим, вы ведь пытаетесь сделать вид, будто этого вовсе нет. «Казус Петрика» – тому доказательством.

Вместо того чтобы исследовать совершенно новый, железно зафиксированный эффект, до сих пор неизвестный науке, вы его просто закидываете грязью и полностью отрицаете. Слушайте, а вы уверены, что ваша «лженаучная комиссия» с таким подходом не затопчет так же и другие великие открытия? И что будет в РФ с теми, кто может выступить новым Теслой или новым Ньютоном? Не ошельмуют ли его так же, как и Петрика?

Мне противно. Уж если и называть пример лженауки, так это – сама Комиссия по борьбе с нею.

Вы не пытаетесь удивиться новому и его исследовать. Вы его просто отрицаете. Ничем не отличаясь ни от попов-инквизиторов, ни от бесплодных схоластов позднего Средневековья.

Мое мнение: РАН сама роет себе могилу. И если она не найдет в себе силы обновиться, если не разгонит впавшую в инквизиторский маразм Комиссию по лженауке и не создаст сильного инновационно-прикладного подразделения поискового характера, ее съедят.

Либо вы станете Учеными, либо вас больше не будет.

 

Ненавижу воронье…

Технологии получения биологически активной, чистой и здоровой воды – суть технологии Седьмой эры. Технологии футурополисов и Сверхновой России, страны нейромира. Ступень к цивилизации людей-богов. Это создание товара-мечты – нужного буквально каждому человеку планеты. Именно такими технологиями можно проложить путь к возвращению русского величия, к освобождению от статуса примитивного сырьевого придатка. Это – превращение русских в спасителей не только самих себя, но и всего мира. Помните мечту Владимира Пирожкова, ревнителя прорыва в Седьмой уклад? Он так хотел, чтобы русские смогли снизить давление обездоленных масс мирового Юга на наши просторы, дав тем же индусам трубки, через которые можно пить воду прямо из Ганга. Мутного, грязного, кишащего страшными бактериями. Прямо из Ганга, где плавают гниющие трупы и мусор, в который испражняются миллионы индусов.

Так вот она, эта мечта – во плоти.

Никогда не перестану презирать «Единую Россию». Но это не мешает мне ценить и уважать Виктора Петрика. Он, совершивший настоящий прорыв, отныне – мой друг. Становлюсь с ним плечом к плечу. Мне наплевать на мнение ослов-обывателей и желчных бесплодных академиков, ни разу не попытавшихся проверить изобретение на практике и в реальном эксперименте, а не по бумажкам и по своим «представлениям». Я презираю как постсоветско-«постиндустриального» обывателя, так и дебильные нынешние СМИ. Если они слетелись на человека, точно стая воронья, сие доказывает одно: человек делает дело. Значит, там и стоит поискать действительно ценное. Нынешняя Расея вообще враждебна изобретателям и исследователям, причем не только «сверху». В Эрэфии сегодня и Ньютона с Ломоносовым (родись они тут) обзовут «лжеучеными» и смешают с грязью. Мне очевидно, что Виктор Иванович атакуется прежде всего лобби производителей «воды в бутылках». Он им рынок уничтожает, их бизнес ломает.

Мне плевать на то, что Петрик пытался продвинуть свое прорывное изобретение через «Е…ную Россию»: с паршивого козла – хоть шерсти клок. Ведь это изобретение может дать нашей нации силу, выносливость, здоровье и долголетие. Петрик может на этом стать миллиардером? Ну и что? Я – не ханжа и считаю: восстановление жизнеспособности нашей нации стоит того. Пусть богачами будут изобретатели и исследователи, а не чинуши, воры и сырьевики. Тем более, если так называемый «мошенник и лжеученый» создал уникальный продукт, действительно развивающий человека, а не бесполезный для нас гаджет или очередную развлекательно-потребительскую безделушку. Вы представляете, сколько можно заработать, продавая его только на один индийский рынок? Это покруче мобильных телефонов.

Петрик пытался пробить изобретение через Грызлова и «Едроссию»? Начхать! В нынешнем неофеодально-сырьевом порядке, при уничтоженной промышленности, в Эрэф практически нет спроса на инновации. Если ты что-то изобрел или сделал, то ты в РФ никому не нужен. Сам не пробил, не внедрил – погиб.

Рынок? Не повторяйте либеральные сказки о его мудрости и эффективности. Рынок берет не самое лучшее и при этом дешевое, а то, что раскручено, что вбито в головы миллионов обывателей СМРАДом – средствами массовой рекламы, агитации, дезинформации. А нынешние медиа – мощное оружие тех, кто тянет нас во мрак нового варварства, оружие тех, кто пресекает здоровое развитие человечества во имя жизни чудовища: финансово-медийного Античеловечества, «чужих». В сегодняшней РФ инноваторы могут пробиться только через один канал: через власть. Все (все без исключения!) мои знакомые изобретатели, разработчики и инноваторы все время ищут выходы на сановников режима, все – в поиске протекции. Неважно кого: Суркова, Путина, Рогозина. В интересах дела. Все просили и просят меня передать наверх результаты своих работ. Потому пенять этим создателю углеродной обработки воды не буду.

Уверен, что Виктор Петрик, как и другие инноваторы-практики, еще послужит становлению Сверхновой России. В конце концов, красные прекрасно мобилизовали на построение СССР царских специалистов. Им совсем не помешал антисоветизм Туполева-отца, ставшего в итоге одним из любимцев Сталина и титанов советского авиапрома. Виктор Иванович же к СССР относится очень тепло: мы успели о многом поговорить.

Нам еще понадобятся гении и смелые создатели нового. Чтобы выволочь страну из смертельной ловушки, в лямку придется впрягаться всем.

Но пока могу констатировать: ни РАН, ни общество РФ не готовы к тому, чтобы идти в цивилизацию нового технологического уклада. Готовности быть первыми в мире и опережать всех прочих в Постсоветии нет. Наоборот, все новое и действительно пионерное тут пытаются утопить в грязи.

 

Почему наука РФ сваливается в схоластику?

Постсоветская наука деградирует по сравнению с советской не только из-за малого финансирования. Есть еще факторы: идиотская система управления этой самой наукой, намеренное подавление прикладных работ, замена живого дела исключительно научными статьями и ужасающее падение качества расейского образования. Оно сейчас плодит миллионы безграмотных существ с вузовскими дипломами.

Наука «постсоветии» опускается вместе с общей дебилизацией электората.

Приведу письмо одного из моих читателей:

«Уклонение Академии наук от прикладной науки началось не очень давно – к концу 90-х. В конце 1990-х все еще значился такой пункт в отчетах, как внедрение. По воспоминаниям тех, кто работал раньше – все это было и работало в СССР. Любую разработку, даже в сугубо биологическом институте, полагалось опробовать на собственном питомнике, в условиях лесхоза или где-то еще, а потом – внедрить в народное хозяйство.

Эта система, впрочем, отказала в начале 90-х, когда развалилась система внедрения.

Сегодня никакая прикладная работа невозможна, так как указом приказных дьяков во главе с Фурсенкой единственным критерием результативности работы стало количество статей в крупных рецензируемых журналах. То есть – только тексты и бумага, а не конкретные результаты.

Прикладные результаты в счет не идут. Более того, они вредны постсоветскому научному институту, так как попытки их достичь противоречат необходимости выдавать много статей. Лаборатории, занимающиеся какими-то прикладными исследованиями (к примеру, разработкой оборудования для мониторинга или кристаллофизикой) всячески прессуются любым руководством, так как низкое число письменных работ приведет к сокращению финансирования института, как «нерезультативного».

Среди руководства институтов преобладают те, кто волей или неволей, но являются пособниками режима. Хотя в целом, есть и те, кто пытается сохранить баланс между требованиями правительства и интересами страны. Но волю Министерства науки и образования они все равно выполняют беспрекословно. А воля проста: прикладную науку – давить.

Худшее даже не в этом. Худшее в том, что через 10–20 лет у нас не останется людей. Основными критериями финансирования университетов является число студентов. Таким образом, не отчисляют никого. На экзамене можно что-то блеять, можно молчать – тройку все равно нарисуют. Преподавателя, который выдавил ничего не понимающего студента, просто затравит руководство, если преподаватель не защищен хотя бы степенью доктора наук. Кто-то молчаливо соглашается, кто-то «понимает», кто то вздыхает, кто-то запуган перспективами сокращений и вероятностью что несогласного уволят в первую очередь, кто-то срывает зло на студентах, выжимая конфеты, коньяк и прочее, кто-то считает, что детям ведь жить – а без высшего образования во многих городах сейчас и в продавцы не возьмут.

В общем, происходит профанация образования, смена преподавательского состава с советских качественных кадров на тех, кто получил образование при нынешней системе. А они, по сравнению со стариками – земля и небо. Причем разница – даже не в знаниях, скорее – в отсутствии научного взгляда на мир.

Смена кадров с советские на «российские» уже привела к деградации системы образования. В педвузах будущие учительницы географии не могут назвать перед госэкзаменами три самых больших реки Африки. Впрочем, нет ничего удивительного – среди студентов по-настоящему учатся (а не числятся в вузе) только те, кому это действительно интересно. А таких – единицы на поток. Кого выпускают университеты, гонящие поток и забывшие о самом слове “качество” – и подумать страшно! Черт с ними, с учителями в школах, но ведь такая же проблема – у медиков, у ядерщиков, у инженеров ГЭС – у тех, у кого в руках жизни.

В целом можно сказать, что для старта, даже сравнимого с советскими 1920-ми годами, кадров у нас уже нет. Тогда были старые, царские профессоры, многие из которых были основателями советских научных школ.

Строить ваше будущее, Максим Калашников, боюсь, уже особенно не на чем. Остается надежда, что те из поколения 1970-х годов рождения, которые переживут нынешние времена, смогут спасти хоть что-то. И, выбросив из вузов и РАН целое поколение, смогут лет за 10–15 воссоздать систему. Но надежда на это мала…»

Пронзительное письмо. Свидетельство, что называется, «изнутри». К этому можно добавить только то, что умственные способности поступающих в постсоветские вузы падает. Это уже объективная информация, а не ворчание стариков «Вот в наше время!». Постсоветский студент тупеет. И в РФ, и на Украине, и в Белоруссии. Родился тип студента, не читающего книги! И не надо говорить, что интернет заменяет книгу. Это – опускание умственного уровня. За время наблюдений с 1994 года на радиотехническом факультеке одного из высших технических вузов была получена стращная тенденция: за 14 лет число людей с умственным коэффициентом ниже ста выросло с 30 до 55 %. (Уверен, что сейчас – уже больше шестидесяти процентов.) Число же контингента с Ай-Кью от 100 до 120 баллов упало с 60 до 40 % (http://forum-msk.org/material/society/9852982.html).

«Главной причиной снижения IQ абитуриентов является уменьшение количества решаемых задач при освоении различных предметов в школе. Только комбинируя имеющиеся знания при решении сложных задач, обучающийся развивает свой интеллект и развивается духовно. Следует отметить, что в зависимости от индивидуума, рост показателя IQ заканчивается в период от 12 до 18 лет. Следовательно, основной вклад в развитие интеллектуальных способностей вносит школа. Школьная программа должна предусматривать достаточное количество часов для решения задач по физике и математике, поскольку это способствует развитию не только интеллекта, но и логики мышления. Интеллект и логика необходимы человеку в любой сфере деятельности. По моему глубокому убеждению, главной причиной снижения интеллектуальных способностей абитуриентов является введение ЕГЭ и выбор по желанию школьника предмета для экзамена. В результате, мало времени уделяется решению сложных задач, а для повышения рейтинга школы выпускникам рекомендуют выбирать экзамен по информатике вместо физики…»

Иными словами, отупение молодых «постсовков» в РФ, на Украине и в Белоруссии идет стремительно. Число детей с Ай-Кью выше 120 баллов по сравнению с советскими временами также упало в полтора раза. Постсоветские «страны» превратились в фабрики по выпуску массовых партий недоумков, и теперь это – именно научно доказанный факт, поддающийся исчислению. То есть, население обломков СССР становится толпой недееспособных в умственном положении существ, которые будут рабами де-факто. В силу именно своего слабоумия и неумения строить простейшие логические связи, находить причины и следствия. Так что можете не трендеть про грядущий расцвет демократии и свободные выборы: миллионы олигофренов сами выберут себе господина. Прогрессирующий кретинизм масс только облегчает манипулирование ими и облегчает политтехнологические дешевые «разводки электората».

Впадение РАН в схоластический маразм идет параллельно с гибелью школьного образования.

Меня уже давно не удивляют самые дурацкие вопросы в ЖЖ. По идиотизму вопросов и незнанию элементарных вещей тут же вычисляешь молодых, «постсовков». Мне уже трудно писать книги: мы, советские, превратились просто в высокие башни, вздымающиеся над серой равниной постсоветских тупиц. И эта равнина опускается все ниже и ниже. Мы все больше отрываемся от нее, нас серые жвачные просто не понимают.

Это и есть то самое новое варварство (лишенное силы и плодовитости старого варварства), которое наплыло на нас. Мы становимся лидерами «гонки вниз», к статусу края массового дебилизма с айфонами и айпэдами в руках.

Одновременно наука, которую буквально силой сводят к написанию статей, а не к «живым» разработкам, превращается в бесплодного производителя неисчислимых тонн макулатуры. В фабрику по производству бесчисленных текстов, кои не в силах прочитать сами ученые, не говоря уж об обычных людях. То есть, науку заставляют замкнуться в самой себе, стать «вещью в себе», что влечет ее к застою и бесплодности. Помню, как иностранные ученые допытывались у Петрика: а сколько у вас научных статей? Он же смотрел на них недоуменно: у меня, мол – патенты и готовые разработки. Может, он и кидается в противоположную крайность и пренебрегает тем, что под каждое изобретение можно было бы издавать хотя бы одну научную статью с изложением принципа оных. Но, честное слово, лучше крен в практику, чем в производство вороха статей, которые попросту не успевают читать. Я уже сам сталкивался с тем, что нынешние академики РАН не знают, что сделано в институтах самой Академии. Живая разработка в этом смысле куда нагляднее и убедительнее.

Вы считаете, что я перегибаю палку? Давайте изучим еще один пример. Что выступает самым главным элементом в фильтрах Мастера? УСВР, углеродный материал.

О-о, история с УСВР не менее красноречива и поучительна, чем эпопея с очисткой воды!

 

Теперь, после грамотно поставленных опытов на лабораторных мышах и спортсменах-добровольцах, даже тысяча академиков и записных «борцов с лженаукой» не смогут ничем возразить Мастеру. Обычная вода, пропущенная через его углеродные фильтры, действительно повышает жизнестойкость организма. Продолжаю свое расследование. Мне интересно: как родилась технология УСВР? И что она высветила в больном российском обществе? И что она может принести грядущей, Сверхновой России, моему СССР-2?

Об УСВР Мастера академик Захаров высказался как-то как о куче углей из шашлычного мангала. Итак, Петрик – шарлатан, а его УСВР – всего лишь обычный уголь. Запомним это определение расейского академика, читатель, и последуем дальше.

 

Рождение УСВР

УСВР есть углеродные соединения высокой реакционной способности. Они – сердце фильтров Петрика. Именно УСВР считаю впечатляющим технологическим прорывом Мастера.

Впервые системные исследования УСВР были начаты еще в 1997 году в Институте криминалистики ФСБ РФ. Именно там дали заключение: перед ними – одноатомные слои углерода (графены) и углеродные пакеты, связанные между собою Вандерваальсовыми связями (слабые силы взаимного притяжения, способствующие сцеплению между соседними атомами или молекулами. Названы по имени Яна ван дер Ваальса, который исследовал это явление в XIX в. Силы вызваны распространением электронов в соседние атомы или молекулы).

Но как вообще родилась технология создания УСВР – углеродных соединений высокой реакционной способности? Что стало сердцевиной фильтров Мастера и многих иных его разработок?

Углерод, читатель – один из самых основных элементов нашего мира. Его свойства до сих пор изумляют настоящих ученых.

«Углерод отличается от других элементов невероятным разнообразием образуемых им связей, а также широким диапазоном элементов, с которыми он может создавать связи. Таким образом, количество соединений углерода, как природных, так и синтетических, многократно превосходит количество всех остальных элементов, вместе взятых…» – написали в книге «Пуговицы Наполеона» Пенни Лекутер и Джей Берсон.

Испокон веку углерод существовал в виде двух аллотропных форм – алмаза и графита. (Потом, в 1985-м, открыли еще и фуллерен). Сажа, уголь – углерод в аморфном виде. Наконец, углерод крайне распространен в связанной форме – в углекислом газе, двуокиси углерода, коего полно в атмосфере.

Как устроен алмаз, известно, пожалуй, любому мало-мальски образованному человеку советского закала. Он – идеальная трехмерная решетка, в которой «сидят» – на одинаковых расстояниях друг от друга – атомы. Они связаны между собой прочнейшими связями – ковалентными.

А как устроен графит? Нарисуйте на листе бумаги пчелиные соты, состоящие из шестиугольников. В каждом углу этих гексагонов – атом углерода. И это – двумерные связи. Графит, таким образом, состоит из стопок таких вот «листов», из слоев. Каждый слой в графите, состоящий из шестиугольных «сот» – это графен, слой толщиной в один атом углерода. Здесь мы имеем стопку не трехмерных, а двумерных углеродных кристаллов. «Листы»-графены связаны между собою не ковалентными, а Вандерваальсовыми связями, каковые можно разрушить.

Запомним на будущее еще одно: графен может быть только одним – слоем углерода в один атом, и только! Не бывает двух– или трех– или многослойных графенов. Несколько слоев графена имеют строгое название: графитовый пакет. Потому нобелевские лауреаты Гейм и Новоселов, заявляющие о графенах из нескольких слоев, просто врут. Что лишний раз показывает, до чего докатилась современная наука.

Однажды Мастер решил порвать эти Вандерваальсовы связи между «стопками» графенов. Ему нужно было получить новый углеродный материал для создания промышленной технологии производства фуллеренов. Забегая далеко вперед, скажу, что Петрик впервые в мире создал уникальный спсоб промышленного производства фуллеренов испаряя графены в токах высокой частоты.

Существовали ли до Петрика технологии деструкции графита? Да, его мололи различными способами на более мелкие фракции. Есть на свете и способ получения так называемого терморасширенного графита, о котором впоследствии кричал академик Захаров, пытаясь дезавуировать открытие Петрика, ссылаясь на этот широко известный процесс. Как он выглядит? Брали крупицу графита, обрабатывали ее в серной и азотной кислотах с бихроматом калия. Потом сушили. Что получалось? На кромке графитовой частицы образовывались соли графитовой кислоты (C6(COOH)6). Когда все это быстро нагревали до 2 тысяч градусов за 2–3 секунды, кристаллы соли разрушали графитовую частицу на более мелкие частицы, в терминах IUPAC – на графитовые пакеты. Выходил похожий на вату терморасширенный графит.

А что делает Мастер? Он ЗАСЕЛЯЕТ в межслоевые пространства графита специальное химическое соединение, способное к взрывообразному разложению. Это вещество – Cl2O7. Секрет – не в принципе, а в том, как произвести этот «разрыватель» слоев графена. Ибо в чистом виде он взрывается. Для того, чтобы создать это вещество, Матер применил особые электролизеры, где использовались сверхчистые платина и титан. Он создал и специальные ингибиторы, замедляющие скорость разложения химического Cl2О7.

Графит с заселенным химическим соединением практически ничем не отличается от обычного, его можно трогать руками, он хранится, кажется, сколь угодно долго. Академик его называет ГСВР – графитовой смесью высокой реакционной способности.

– Похоже на Главную службу внешней разведки! – смеюсь я.

– А УСВР – это управление службы внешней разведки! – улыбается в ответ Петрик. И, глядя мне, как он любит, мне прямо в глаза, он заявил, что у него еще есть и АСВР, и ЮСВР, и ХСВР.

Но вернемся к ГСВР, к начальному состоянию графита, обработанного по технологии Петрика. Согласно инструкции, мы можем любым из известных способов запустить ветвящуюся цепную реакцию распада соединения-«разрывателя» Вандерваальсовых связей, находящегося в межслоевых пространствах графита. А это приводит к разрыву связей между графитовыми слоями с образованием графенов и графитовых пакетов. Этот процесс хорошо виден на кадрах видео. Графит разрушается, растет в объеме. Внутри видны вспышки.

Процесс является автокаталитическим и не требует приложения каких либо дополнительных энергий, например нагрева. Именно эту часть процесса хитроумные академики РАН извратили, приписав Петрику слова: «Здесь наблюдается разрыв межатомарных связей без затрат энергии». Упустив единственное слово – «внешних». Мастер-то говорил о «внешних затратах энергии». Замечательный пример того, как, изменив в тексте всего только одно слово, можно временно приостановить техническую эволюцию.

Кроме этого, реакцию можно запустить и лазером, и даже сильным ударом молотка. Главное, чтобы началась цепная реакция – химическая, конечно. Реакция идет бурно. Выделяющиеся при распаде химического соединения газы разрушают графит на отдельные двумерные кристаллы (графены и графитовые пакеты состоящие из двух и более графенов).

Вот это и есть УСВР. Из его атомов углерода торчат «вбок» свободные атомные связи: они так и норовят захватить все, что «проплывает» рядом. Именно это и наделяет УСВР высокой реакционной способностью, делает его идеальным материалом для фильтров. За неимением же «проплывающего мимо» атомы УСВР начинают взаимодействовать между собой – и материал, как пыль под диваном, собирается в шарики.

Вернемся в 1996 год, когда впервые появился сам термин «графен». Так постановил в этом году IUPAC (International Union of Pure and Applied Chemistry, Международный союз чистой и прикладной химии) – один атомный слой графита называть графеном, а два и более слоя – графитовым пакетом. Одно из удивительных совпадений, которыми полна жизнь Мастера – именно в этом году он впервые получил свой УСВР. И поэтому он презирает нобелевского лауреата Андрея Гейма, заявившего о существовании «двухслойного графена» (справьтесь в «Википедии») – ибо двухслойного графена не бывает. Это – графитовый пакет. От того, что сделали Гейм с Новоселовым, до практического применения их работ – еще идти и идти «дорогой в тысячу ли». А Петриковы УСВР можно применять уже сейчас и в самых широких масштабах.

Мастера может получать УСВР в промышленных масштабах. Не беда, что при запуске реакции выделяются кислород и ядовитый хлор. Создана установка, где газы уходят в специальные полые колонны, где, пройдя через NaOH, они превращаются в ценный продукт – гипохлорит натрия. Его с выгодой продают: это очень сильное средство дезинфекции и, к тому же, окислитель в некоторых химических процессах. Отходов при производстве нет как таковых. Мастер творит с графитом чудеса. Он может запустить бурный процесс, как на видео. Может – очень медленный, на две недели. А может и просто взрыв устроить. Он сам успел попробовать – и чуть не погиб. Измененный графит рванул по всему объему сразу. Все его молекулы взорвались одновременно…

 

Преследуя ложную цель, наткнулись на чудо

Как же родилось это чудо – УСВР? Удивительно: погнавшись за ложной целью, как это часто бывает в истории науки и техники, наткнулись на настоящий прорыв.

Все началось с фуллереновой лихорадки, когда в 1996 году Нобелевскую премию получили химики Крото, Керл и Смолли, в 1985 году открывшие еще одно аллотропное состояние углерода – фуллерен. Да-да, те самые «мячики», состоящие из шестидесяти атомов углерода. Молекулы-фигурки, похожие на усеченный икосаэдр, сложенные из сот, пяти– и шестиугольников.

Открыли фуллерен случайно. Никто не складывал атомы в икосаэдры неким сверхтонким инструментом, некими «нанопинцетами»: это невозможно. Все взяли из сажи. Крото и Смолли возились с парами графита, облучаемого лазером. Делали, так сказать, абляцию графита. Масс-спектрометр показал, что в парах, помимо обычного углерода, присутствуют некие кластеры из шестидесяти и семидесяти атомов углерода. Они посмотрели на осевшую после лазерной абляции сажу. Стали действовать на нее разными веществами. Наткнулись на то, что она растворяется в толуоле, окрашивая его в вишневый цвет. Глянули на сажу в электронный микроскоп – и увидели шарики. Те самые фуллерены.

И в мире вспыхнула настоящая фуллереновая лихорадка. Фуллерены стали модой, очередным «пузырем». Чего только им не предрекали! Ура, триумф нанотехнологий! Все хотели купить их для опытов. Тем более, что в 1990 году Лэмб, Кретчмер и Хаффман разработали метод более дешевого получения фуллеренов – с помощью сжигания графитовых электродов в гелиевой атмосфере при низких давлениях. Там выход фуллеренов исчислялся граммами: они все той же сажей оседали на стенках камеры. Они получались из анода – в среднем от 3 до 12 процентов его массы. Цены на фуллерены упали впятеро, хотя и оставались очень высокими.

Но, как горько шутит Мастер, Большая Наука слишком часто высовывается из своей скорлупы, чтобы обмануть публику и вытянуть из нее побольше денег на свои эксперименты. В мире на применение фуллеренов сделали более тысячи шестисот патентов, среди них – четыре патента самого Петрика. Многие из патентов времен «фуллереновой лихорадки» оказались абсолютной чушью и дичью. Например, использование нового наноматериала для очистки воды. Полный идиотизм – особенно если учесть, что фуллерены инертны, ибо все их атомы наглухо завязаны друг на друга. Тут нет, как в УСВР, торчащих свободных связей. Но правительство США ассигновало на исследования по фуллеренам несколько миллиардов долларов. Впрочем, сам нобелевский лауреат Смолли, став богачом, удалился жить на Виргинские острова. Но вначале все кричали о том, что фуллерены себя покажут, стоит лишь разработать технологию их массового и дешевого производства. Да, их свойства действительно уникальны. Но как их толком использовать, никто до сих пор не придумал.

Мастер не мог остаться в стороне такого научного события и в 1994-м открыл первый в РФ частный Институт физики фуллеренов в Москве. Он решил получать фуллерены с помощью очень быстрого нагрева графита в токах высокой частоты. Аппаратура изготавливается в знаменитом Институте токов высокой частоты. И вот – первые опыты. Цилиндр из обычного, природного графита ставится в камеру индуктора. Включают ее. Три тысячи градусов Цельсия. Цилиндр трескается. И так каждый раз. Природный графит нагревается неравномерно, он неоднороден. Тогда академик решил спрессовать цилиндр из вспененного графита (обработанного кислотами). Но он не выдержал и пятисот градусов – остаточное содержание кислот в терморасширенном графите при нагреве разрушало спрессованный цилиндр. Тогда Мастер решил сам создать технологию разрыва связей в графите. И получил тот самый измененный графит – ГСВР. С веществом-разрывателем между графеновыми слоями.

В итоге фуллерены Виктор Иванович принялся получать по цене в 20 центов за грамм. Только они оказались ненужными в таких количествах. Интерес к фуллеренам пропал, промышленного применения им не нашлось. Но и Мастер не проиграл. Уникальная технология деструкции Вандерваальсовых связей в графите позволила выйти на создание УСВР – материала действительно нужного и прибыльного. И это окупило все усилия по погоне за ложной целью.

В итоге наш герой смог получать УСВР нескольких разновидностей (по силе воздействия). С помощью УСВР можно создать целую гамму водяных фильтров. Хоть в «легком» варианте, для обработки водопроводной воды. Хоть в варианте «тяжелом», а-ля МЧС или спецназ, которыми можно очищать самую грязную, кишащую болезнетворными микроорганизмами воду. УСВР позволяет каждой семье обеспечить воду с качеством «Эвиана», преодолев последствия многолетнего упадка водопроводно-очистных систем.

С помощью УСВР можно очищать промышленные стоки. Он же – прекрасный поглотитель для того, чтобы бороться с разливами нефти и нефтепродуктов. 25 кило УСВР поглощают тонну нефти. Впрочем, в Кувейте Мастер пропускал сквозь свои фильтры загрязненную нефтью воду – и пил ее потом. Танкеры могут возить УСВР с собой – и использовать его при обработке пустых цистерн водой, чтобы не сливать ее потом, загрязненную, в море. Страна уже десять лет, как может выпускать УСВР в промышленных масштабах, завоевывая мировые рынки. Именно поэтому у меня дома теперь тоже стоить фильтр Петрика «ЗФ-2». Я пью воду, прошедшую через него, она дюже вкусна. И плюю на карканья «борцов с лженаукой».

 

Ключ к энергии «из воздуха»

Работая с УСВР, Виктор Иванович изобрел еще одну вещь: низкотемпературный термоэмиссионный преобразователь. То есть тепловую батарею, что стоит в комнате и преобразует тепло окружающего воздуха (при температуре от плюс пяти до пятидесяти градусов по Цельсию) в электрический ток.

Что это такое? Эмиттером электронов выступает пластина из УСВР, порошок которой прокатывается на вальцах и спрессовывается в этакую панель. Мастер делал это в присутствии и академиков РАН летом 2009 года, и при мне, и перед делегацией ученых из Евросоюза в начале 2013 года. Дело в том, что УСВР очень легко испускает электроны, имея поразительно низкую энергию их выхода. Электролитом с низким потенциальным барьером в тепловой батарее служат ионные жидкости. Ну, а как противоэлектрод используется металл – алюминий, титан, гафний, цирконий, ниобий, тантал или молибден – которые покрываются тончайшим слоем металла платиноидной группы.

И этот «слоеный пирог» под дуновением теплого воздуха дает ток. Как говорил мне Мастер, если в доме панелями из таких батарей покрыть стены, то дом будет вырабатывать электричество. За счет поглощения тепла.

Академик РАН Игорь Еременко, специалист по молекулярным нанотехнологиям, в июне 2009 года отозвался об этом изобретении крайне высоко. Он назвал его «энергетическим кладом» и счел, что нужно продолжать исследования уже с помощью академической науки. Но то, что Виктор Петрик открыл новый, бесспорный эффект – это факт. Теперь важно найти физический механизм этого эффекта, для чего и потребна совместная работа.

Но, как вы понимаете, и это создание Мастера объявили затем лженаукой. Никаких совместных исследований с РАН не последовало. В «награду» Мастер получил потоки помоев на свою голову. И этот случай стоит рассмотреть особо. Ибо «казус Петрика» высвечивает все уродство и патологии современного «общества».

 

Что вскрыл случай с УСВР?

Как вы, пожалуй, знаете, в нынешней Эрэф изобрести что-то – огромное несчастье. Никому твое изобретение не нужно. Рынок будет еще десятилетиями брать не самое лучшее, а самое разрекламированное, прочно вбитое в мозги стада человечьего. Пускай даже это разрекламированное – сущее гуано по сравнению с новым.

Любой, кто занимается проблемами инноватики всерьез, знает: практически у каждого изобретения есть своя «долина смерти». То есть, промежуток времени между появлением первых, успешных образцов изобретения/инновации и прорывом его на рынок. Многие изобретения просто гибнут в этой «долине смерти». Для ее преодоления инноваторы на Западе пользуются помощью государства. Как правило, военных ведомств или агентств типа ДАРПА, американского Агентства передовых разработок при Пентагоне. Государственные заказы помогают новому окрепнуть, доказать свою эффективность и завоевать внимание бизнеса. Не будь такой помощи – и даже западный рынок душил бы сотни отличных новаций.

В РФ аналогов ДАРПА нет. Мастер попробовал заменить ее (и преодолеть «долину смерти» для УСВР), протолкнув свои фильтры для широкого использования через программу «Чистая вода» по линии «Единой России». Именно это и вызвало яростную кампанию по уничтожению Петрика через либеральные СМИ. Понятно, что целили в «Единую Россию», но попутно и академика подвергли такой же травле, как генетику по Вейсману – Моргану, как дарвинизм, как кибернетику и как Трофима Лысенко, вместе взятых. В итоге власть показала себя трусливой шлюхой, отшатнувшейся от Мастера только в страхе перед ордой писак и СМИ-придурков.

Ну, уничтожили вы «Чистую воду», уязвили «Едроссию». Сорвали план снабжения всех нас качественной водой вместо хлорированной гадости. Сохранили прибыли торговцев водой в бутылках. И хочется спросить «триумфаторов»: а вы как собираетесь решить проблему качественной воды для 142 миллионов жителей РФ? У вас есть настолько же дешевый и эффективный путь, как у Мастера? Или вы предложите нам сверхдорогие технологии с Запада? Плевать мне на «Едроссию»: вы почему забили копытами весьма прорывное изобретение? Ваши разоблачительные статьи проблемы здорового питья для русских не решат.

Полными ослами показали себя и некоторые академики РАН. Смотрю телевыступления покойного ныне академика Круглякова, до ноября 2012-го возглавлявшего Комиссию по лженауке, кинувшегося на УСВР-фильтры Петрика с бешеной яростью. Вся аргументация сего ученого мужа: Петрик – мошенник, он скупал советские разработки в 90-е, его фильтры-де заранее накачиваются чистой водой – и потом он вытесняет ее грязной водою. И если, мол, он побольше полил бы грязи или кока-колы, то мы увидели бы, что фильтры не работают. При этом не показано ни одного разоблачающего эксперимента.

Очень жаль, что Кругляков умер. А то можно было бы публично усадить его в лужу, показав, как один фильтр пропускает до восьмисот литров воды. Продемонстрировав, как фильтры Мастера чистят воду на промышленных предприятиях. Заодно ткнув в лицо «борцу со лженаукой» протоколы испытаний фильтров Петрика в двух западных лабораториях.

Потом была так называемая «комиссия Тартаковского» в РАН в начале 2010 года, которая, не сделав даже попытки разобраться в УСВР, так сказать, лабораторно, принялась доказывать: сие невозможно, это – обман. Да так, что академики понесли откровенный бред. И этот пример мы рассмотрим особо, как особый случай социальной психопатологии, как образчик того, во что превратилась наука в деградирующей РФ.

Первое: академики принялись пугать обывателей тем, что фильтры на основании УСВР сорят в воду опасными для здоровья наночастицами.

Но еще в конце 90-х в прекрасно оснащенном Институте криминалистики ФСБ убедительно показали, что в составе УСВР не существует наночастиц углерода. А значит, поскольку их изначально не существует в исходном материале, то и в воде, после ее очистки с помощью УСВР, они никак не могут оказаться.

– Как? – вскрикнет пораженный читатель, – но ведь академик Э. Кругляков писал новгородским мамам, будто вредоносные наночастицы из фильтров существуют, особенно «если их принять на желудок»!

Да, покойный Кругляков именно так запугивал нас в привычной для него терминологии. А еще он говорил на канале НТВ, что эти коварные наночастицы, как бритва, могут порезать желудок. К нему присоединился и академик Александров…

Что касается существования наночастиц в свободном и демократическом мире, мы еще поговорим в другой раз, выбрав удобный момент. Пока лишь напомню, что наночастицей принято называть материальный объект, имеющий все размеры не ниже 10 нанометров и не выше 100 нм. Что же касается графенов, то позволю себе напомнить, что графеном считается отделенный от графитовой частицы один атомный слой. При этом средний размер графитовых частиц по плоскости составляет около тридцати микрон, что в тысячи раз превышает размеры наночастицы!

Что касается другого размера, толщины, то здесь и вовсе все предельно ясно, хоть и с точностью до наоборот: толщина графена – всего один атом. Это уже не нано-, а фемторазмеры.

Так это я все это должен разъяснять академикам Круглякову и Александрову? И я, чувствуя, как во мне закипает весь мой атомный мир, спрашиваю у академиков Круглякова и Александрова: и где же здесь это чертово «нано»?

Отличился еще один неотъемлемый член Комиссии по борьбе с лженаукой – академик Захаров. Он сморозил:

«Я пришел в абсолютный ужас, когда узнал о том, как Петрик делает графен, то есть фильтры из графена. Берет мешок угля для мангалов, на которых мясо жарят, высыпает его на большой стол, поливает жидкостью, поджигает. Все прогорает и образуется куча порошка. Петрик говорит, что этот порошок и есть графен…»

Внимание, читатель, сейчас будет самое главное, сейчас Захаров объяснит, что же в действительности происходит на столе у Петрика:

«Этот опыт называется “термическое расширение графита”, он был известен еще в XIX веке, был многократно описан».

Не знаю, как тебе, читатель, но мне стало страшно. И это говорит человек в высоком звании члена Академии наук РАН?

Захаров даже не понял, что сам выставил себя в шутовском колпаке с бубенчиками. «Специалистом» как раз на уровне шашлычного мангала. Специально для академика РАН Захарова сообщаем: для производства терморасширенного графита необходимо вымочить обычный графит в смеси серной и соляной кислот, но обязательно в присутствии сильных окислителей. Потом – высушить. А потом – нанести термоудар: нагреть в особой печи в 2000 градусов всего за две-три секунды. А Петрик делает это на столе, без всякого нагрева. И коли он так получает (по Захарову) терморасширенный графит, то за одно это Петрик уже три Нобелевских премии должен получить. А ежели серьезно, то академик Захаров мелет дикую чушь. Он не знает элементарных вещей, но несет дичь с уверенным видом.

Итак, подытожим. Половина Комиссии РАН по лженауке утверждает, будто фильтры Петрика содержат наночастицы и тем самым опасны для здоровья. А вторая половина утверждает, что в фильтрах Петрика содержится обыкновенный уголь для «жарки мяса на мангалах», без всяких наночастиц. Ну и шуты гороховые, даже меж собой не договорились толком. И когда я вижу, что эти люди считаются в РФ светилами науки, мне действительно становится страшно. Вот и полощется Петрик на ветру, пытаясь доказать упрямым журналистам и «хитро наученным» академикам, что такое «нано». Видимо, тщетно. Потому что современная официальная наука в лице своих «старцев» впала в маразм. Она уже не пытается найти и объяснить что-то новое и неизведанное. Она все закатывает под асфальт. Она на все кричит с белыми от ненависти глазами: «Невозможно!»

А если у кого-то получается то, что не умеют делать старцы РАН, то – горе ему. На него буквально стаей бешеных псов набрасываются.

Кидаясь в «разоблачения», новая инквизиция РАН не удосужилась провести нормальной проверки технологии, грамотных сравнительных испытаний.

Господа из РАН! Не занимайтесь откровенным мракобесием, не кажите всем свое невежество и закройте Комиссию по лженауке. Вместо нее – создайте Комиссию по поиску и проверке необычного. Тогда и науку вперед двинете, и шарлатанов от гениев отделите по-настоящему, и новую жизнь в РАН вдохнете, и стране поможете. Не хотите? Сами себе приговор подписываете.

Но старцы-инквизиторы сели в лужу, когда в июле 2013 года о планах производства графеновых сорбентов в Индии сообщил на пресс-конференции ИТАР-ТАСС в Петербурге доктор Виджей Бхаткар, глава Научного совета этой страны. По его словам, испытания в Индии показали: изобретение работает, и потому целесообразно построить в Индии завод по производству трехсот тонн УСВР в год. И если это случится, то первое в мире большое производство материала с революционными свойствами появится в Индии, а не в Российской Федерации. Оно индийцам станет приносить доходы, а не русским. «Великолепный» получится итог деятельности РАН и ее псов-инквизиторов, ничего не скажешь.

Видите ли, читатель, я теперь дружен с Мастером потому, что отвергаю нынешнюю реальность, считая ее неизлечимо больной и обреченной. В ней царствует постмодерн: все превращается в стеб, в поверхностность, в несерьезность. Здесь нет попытки искать новое и работать по-настоящему. Тут, как в Средние века, враждебно встречают все новое, а самые нелепые слухи и поветрия распространяются среди глупеющего человечьего стада почти так же, как во времена костров и инквизиции. Здесь положено верить в новую религию «глобального потепления» и смотреть в рот Западу, но изначально отвергать все, что создают русские. Здесь наука утратила любознательность, присущую естествоиспытателям прошлого, здесь больше не правят бал искатели нового знания, здесь слишком мало зачарованных странников, ищущих необычного. В науке «постмодерна» и «постиндустриализма» по-расейски официальные ученые по большей части стремятся «тащить и не пущать», забивая копытами все, что не соответствует их представлениям. Здесь новое распинают в стиле догматиков и инквизиторов, не пытаясь проверить изобретения на практике. Здесь положено думать, что «все уже изобретено». Здесь больше думают о сохранении своих титулов и привилегий, а не о прогрессе. «Казус Петрика» с отчетливой ясностью показал глубочайшую болезнь русского расколотого, впадающего в предсмертный маразм, общества.

Кстати, травля Мастера до боли напоминает ту же травлю, в какой нынешние «антисталинисты» обвиняют Сталина – в отношении генетики и кибернетики. И они же, мня себя великими либералами, сейчас делают то же самое. «Казус Петрика» и сие показал весьма ярко. Это позволяет мне сделать вывод: психологически-архетипически нынешние «либералы» – такие же, как и их предшественники тридцатых-пятидесятых. Значит, когда мы начнем наш национал-сталинизм и новую индустриализацию, они покорно примут и новые репрессии, и новый порядок. Ибо с помощью СМИ в их головы можно забить все, что угодно, стаду можно внушить все, что нам нужно. Они снова начнут друг на друга доносить безо всякой команды, приветствуя новые – высокоточные – проскрипции и конфискации. И даже станут нам рукоплескать. Их можно заразить мемами энтузиазма и любовью к технике. Главное – контролировать СМИ и поп-культуру.

Но это так – к слову.

Мы же продолжим убивать унылую сегодняшнюю реальность, ища победоносного и славного Завтра.

Попробуем понять: может, дело только в самом Мастере? Может, прицепились только к нему? Исследуем для этого еще одно дело: о вихревых теплогенераторах.

 

Мне могут возразить: «Но ведь на дворе – рыночная экономика, где все диктует спрос потребителей. Не признает Академия наук – значит, можно организовать фирму и самому выпускать чудо-технику. Ибо если она действительно обладает полезными свойствами, люди все равно будут ее покупать. Да и частный бизнес, почуяв прибыль, подтянется и вложит средства в перспективное дело. Так мог бы поступить и Петрик, и все прочие ваши протеже-“еретики”. Зачем искать государственного финансирования, коли есть волшебный и объективный рынок? И если, Калашников, этого не происходит – значит, вы шарлатанов защищаете. Ибо рынок ошибаться не может!»

Как бы не так, читатель! Слышать подобные наивные рассуждения мне приходится каждый божий день. Как правило, исходят они от людей, никогда в жизни не занимавшихся ни инновационным, ни промышленным бизнесом. Знайте, друзья мои: это невозможно. В нынешней РФ ты действительно, преодолев чудовищные трудности, в принципе можешь, не спрашивая никакой РАН и не беря у государства ни гроша, сам наладить производство необычной техники. Да, в условиях, когда кредит – грабительский, когда тебе придется сжечь годы, силы и нервы. Но едва ты только поднимешься – и к тебе прибегут псы новой «научной инквизиции» и порвут твой бизнес в клочки. Да так, что ты потом ничего не сможешь сделать и по миру пойдешь. (Во избежание судебных тяжб насчет псов замечу: сам нынешний глава Комиссии по лженауке Евгений Александров любит называть свою структуру «цепными псами на страже бюджетных денег». Как показало наше расследование, псы в данном случае – не на цепи и рыскать могут свободно).

Далее: в нынешней РФ (как и во всем, впрочем, свете) ты не можешь создать установку и просто ее продавать, если не получишь кучи справок и разрешений. Если ты не предъявишь документов из государственных инстанций о том, что твои агрегаты дают питьевую воду надлежащего качества, не вредят здоровью, не несут угрозы взрыва/пожара, соответствуют санитарным и потребительским стандартам, строительным нормам и правилам и так далее, то ты сядешь в тюрьму. А как получить все эти сертификаты, разрешения и доступ в стандарты, если твоя техника считается «лженаукой» и ее как бы не может существовать в принципе?

Перед моими глазами – трагедия компании «Тепло XXI века» (http://www.ratron.su/, http://ecoteplo.narod.ru/), сумевшей с нуля наладить выпуск прорывной отопительной техники, а потом ставшей жертвой пресловутых псов новой инквизиции. И в этой истории вы увидите все, как в капле воды. Вы поймете, как людей можно не сжигать заживо и не уничтожать их лаборатории физически, но истреблять их информационными методами.

Итак…

 

Вихри волшебные веют…

Десять лет назад, весной 2003 года, мне довелось побывать в конторе столичной фирмы «Тепло XXI века». Команде Константина Урпина удалось, как мне казалось тогда, прорваться на рынок с подрывной инновацией.

«…Мы были в офисе московской фирмы, большое здание отапливается машиной, которая обогревается с помощью оригинального агрегата, извлекающего тепло из завихрившейся от электромотора воды. Откуда берется эта энергия – еще толком никто не знает. С точки зрения классической науки, это полная чушь, такого быть не может по определению. А машина тем не менее, работает, давая КПД в сотни процентов – хотя это и немыслимо с точки зрения старой науки…» – написал я тогда в книге «Оседлай молнию!». Хотя, конечно, речь шла не о КПД, а о КПЭ – коэффициенте преобразования энергии. Вне всякого сомнения, здесь есть какой-то новый физический эффект, толком не исследованный, но уже вполне применяемый.

Константин Урпин, казалось, выступал воплощенной историей успеха. Его дисковые вихревые теплогенераторы (потом пришлось сменить это название на тепловые гидродинамические насосы) стали реально завоевывать рынок. (http://rutube.ru/video/a2189d7e8daca1456c98e6ebfe86bef7/#.UMSMTINg9e8).

Эффект был налицо: теплогенераторы, крутившие воду, показали реальную экономию на отоплении по сравнению не только с центральным отоплением, но и с автономными установками прочих типов. Да, теоретический механизм эффекта до сих пор неясен. Ведь сам факт нагревания воды от лопающихся пузырьков кавитации открыт еще в 1920-х и существуют целых пять гипотез о физическом механизме этого явления. Большая наука его еще не объяснила. Но разве древние люди не пользовались огнем, хотя только в девятнадцатом веке наука толком описала химический механизм горения? Вот и в этом случае эффект непонятного пока происхождения с успехом используется, может быть воспроизведен и просчитан.

И вот мы беседуем с Константином Урпиным десять лет спустя. Установки, производимые серийно, дают экономию на отоплении не на проценты, в три-пять раз. Это в Японии ради сбережения энергии в три процента целые институты будут вкалывать годами, а тут (как сказал один из японских гостей), вы ради экономии меньше, чем в два раза, даже не нагнетесь.

– Наших клиентов не интересует экономия в 10–15 %, как за границей. Им нужно кратное снижение затрат, – рассказывает Константин. – А наша техника втрое экономичнее электрического котла. Он-то обогревает одним киловаттом 10 квадратных метров. А у нас – как минимум тридцать квадратных метров. Центральное паровое отопление нам не конкурент: посчитайте затраты на то, чтобы протянуть теплотрассу, чтобы подключиться к системе…

Сегодня только получение подписи и согласования на подключение обойдется вам от одного до десяти миллионов рублей. К нам заказчик из Ростова приезжал и поведал, что стоимость подключения к местной ТЭЦ, купленной крупной российской нефтяной компанией – аккурат 10 миллионов. Только за подпись на чертежах столько лупят. Ну, и еще нужно оплатить прокладку труб, конечно. Но даже если у вас уже есть подключенное централизованное отопление, все равно наши гидродинамические теплонасосы, грамотно смонтированные и настроенные, дают кратную экономию. В Подмосковье гигакалория стоит 1600–3500 рублей (наш разговор состоялся в мае 2013-го – М.К.). У нас – от восьмисот до девятисот целковых…

Обычно говорят, что газовые котлы – не менее экономичны. Но ты попробуй-ка сегодня подключиться к газовой сети! Подчас на это уходит в лучшем случае по три года. А так – до пяти лет приходится ждать, заплатив сумасшедшие деньги за прокладку трубы. Вот и получается: современные технологии позволяют построить быстровозводимое здание на три-четыре месяца (дом, склад, промышленный корпус) – а потом его охраняй несколько лет, пока к нему проведут газ или паровое отопление. В Подольске команда Урпина в 2007 г. оборудовала отоплением большой «Апекс-терминал». Так вот: его владельцы посчитали, что газовая котельная обойдется им в 22 миллиона рублей. Генераторы же наших героев стоили всего 3,8 миллиона. Так что экономию на капитальных затратах можете посчитать сами. Да, текущие затраты (если считать только цену сжигаемого газа) – примерно одинаковые. Но затраты на содержание газовой котельной – огромны. Вы должны каждый год проверять эти приборы, выкладывая за инспекцию по 30–40 тысяч. Теперь государство требует обучать операторов не раз в два года, а каждый год, и это – еще десятки тысяч рублей. Если сложить подобные издержки, то выходит, что газ растет в цене раза в три. На одном из объектов в Сергиевом Посаде проверили: газ за сезон – 120 тысяч рубликов, а все накладные (налоги, проверки, зарплаты) – полмиллиона за то же время. Иное дело – вихревые генераторы. Им никаких лицензий не нужно, им без надобности и подведение труб, и водоподготовка.

Нет ничего удивительного в том, что, начав серийное производство своей техники (гидродинамических теплонасосов – ГТН) в 2003-м, «Тепло XXI века» стало быстро завоевывать рынок. Некоторые клиенты так и говорили: «Мы ставим ваши агрегаты только затем, чтобы не видеть всех этих проверяющих и инспекторов, всех этих деятелей из ростехнадхоров, газнадзоров и пожарных из МЧС, от которых потом приходят счета на кругленькие суммы».

Поставив более пятисот установок, причем не только на постсоветские просторы, но и в «настоящую заграницу», компания очень быстро накликала на себя беду. История с Петриком повторилась практически один к одному.

С самого начала было ясно, что техника Урпина – те самые технологии свободы. Из Седьмой технологической эры, применяющие новые физические эффекты, то самое еще не познанное толком. ГТН, конечно, тоже требуют затрат электричества и в ряде случаев новые объекты приходится подключать к энергосистемам с энными затратами. Но при этом они резко сокращают «кормовую базу» мародерского государства – убивают тьму возможностей для полчищ чиновников драть деньги с тех, кто реально что-то производит и ведет дело. Они сокращают способность старых мафий-монополий – всех этих теплосетей, газовиков, угольщиков, нефтяников, жилкоммунхозов – грабить нас своими тарифами. Такие, как Константин Урпин со товарищи, несли нам снижение тарифов. Большую экологическую чистоту. Способность тратить те деньги, что мы вынуждены отдавать старым монстрам-монополистам, на куда более нужные цели. На собственное развитие, черт возьми, на здоровье, науку, новое оборудование! А если в стране развивалась бы новая ядерная энергетика, то ГТН могли бы отапливать целые города, используя моря «атомного электричества». А ведь прокладывать к домам кабели куда дешевле, чем газовые трубы и теплотрассы. Одна экономия на затратах по эксплуатации резко сокращала бы расходы городских бюджетов.

При этом, отметим, клиентами фирмы становились исключительно частные структуры, тратившие именно свои, а не государственные средства. Только частники, умеющие считать рубли и кровно заинтересованные в экономии. Это потом некоторые выжившие из ума и ничего нового не создавшие академики примутся лгать, будто все дело – в откатах для бюджетных структур, коим, де, лженаучные обманщики впаривали свои генераторы. В казенно-бюджетные структуры, в государственные заказы ход для ГТН был закрыт сразу. Ведь не может же государство устанавливать в построенных за его счет зданиях то, что, по мнению его экспертов и Академии наук, в природе не существует и якобы – чистая фикция и «лженаука»! Нельзя же внедрять то, с чем государство борется.

Поэтому в разрешенные для казенного строительства перечни-классификаторы отопительного оборудования ГТН никогда не входили. Три года команда Урпина пыталась добиться включения своей продукции в них. Но чиновники отвечали: как только Академия наук признает вашу продукцию – включим. А так – ничего поделать не можем!

Впрочем, тут есть еще одна, помимо РАН, причина. В нынешней, насквозь воровской и коррупционной экономике РФ все жилищно-коммунальное хозяйство заинтересовано не в том, чтобы снизить затраты, а в том, чтобы их раздувать год от года – и тем доить деньги из бюджета. Как рассказывает сам К. Урпин, он за все годы встретил считанные примеры чиновников от ЖКХ, которые действительно пытались снизить затраты. Но даже робкие попытки таких управленцев уровня городских и районных администраций познакомиться с ГТН встречали репрессии вышестоящего начальства. Подчас смельчаков просто увольняли. Жадный, тупой монстр постсоветской системы защищает себя, избавляясь от последних честных чиновников.

Но даже притом, что «Тепло XXI века» не посягало на сладкий пирог госзаказов, подобная фирма представляла угрозу для господствующей системы. И потому последовала расправа с нею. Причем палачами выступили двое: Комиссия по лженауке и телевидение. Каковое в нынешней Эрэф – массовый дебилизатор и орудие уничтожения новых научно-технических достижений, душитель русских инноваторов.

 

Расправа

Первыми встрепенулись академические борцы с лженаукой. Давно утратив способность быть новыми Ломоносовыми или Капицами, не предлагая стране реальных прорывных решений самых ее больных проблем, эти существа и в данном случае кинулись истреблять то, что им непонятно. Вместо того, чтобы любознательно исследовать и объяснить удивительный эффект, они принялись отрицать сам факт его существования. То есть, сами ничего не можем делать – и другим не дадим, дабы на их фоне не выглядеть бездарной посредственностью. Ибо критиковать и уничтожать всегда намного легче, чем делать что-то первым в мире, сталкиваясь с тучей трудностей и тотальным недоверием.

Расправа же началась в 2008 году, когда Урпину позвонил представитель программы «Специальный корреспондент», где один из главных разоблачителей – Борис Соболев. Он сообщил, что якобы снимается программа о новой энергетике. Константин поехал в студию, где увидел академика Е. Александрова, маленького и шупленького. Тогда наш герой еще не знал, что перед ним – член Комиссии по лженауке (а ныне – ее глава). Урпин предложил устроить съемки в офисном центре на Бауманской, в конторе фирмы «Консультант-плюс», где аппаратура работала с отопительного сезона 2003–2004 годов. Там один киловатт мощности обогревает 52 квадратных метра, превосходя по эффективности электрические котлы впятеро. Съемки шли полтора часа. Не подозревая о подвохе, Константин Урпин полтора часа рассказывал, показывал дипломы, грамоты, отзывы потребителей. Потом позвал проехаться более чем по сотне объектов в стране, где успешно работают ГТН его предприятия. Александров почти все время молчал. За Урпиным в камеру говорил покупатель-эксплуатант установки, хвалил ее и подтверждал слова Константина.

Ничего из этого затем в передачу не вошло. Так, как будто успешно работающих «вихревиков» вообще не существует в природе. От Урпина в эфире оставят всего несколько секунд. Дальше все обрывается закадровым, издевательским текстом Соболева о «ядерных трансмутациях», Урпина просто называют шарлатаном.

В конце съемки заговорил, наконец, представившись, академик Александров. Но ничего из того, что он говорил на объекте, в передачу тоже потом не вошло. А ведь академик хватался за входящую в барабан установки трубу (с температурой в 40 градусов) и за исходящую трубу (60 градусов). На записи кадров к будущему эфиру борец со лженаукой вскрикивал: «Горячо!» и вскидывал большой палец вверх. Неудивительно: за один проход через «вертушку» жидкость нагревалась сразу на 20 градусов!

Удивленный академик Александров забормотал о том, что этого быть не может, ибо КПД не может быть выше ста процентов. На что Урпин при включенной камере его поправил: не КПД, а КПЭ. Ибо как тогда быть с хорошо известными тепловыми насосами, которые давным-давно низкопотенциальное тепло земли или воды преобразуют в горячее отопление в десятках стран мира? Там тоже КПД прикажете считать выше 100 процентов? Академик Александров ничего не смог возразить.

Естественно, и это тоже в готовую передачу не включили. Ибо готовилась-то заочная расправа, а не объективный репортаж. Именно потому, что на месте, у работающей установки, академик Александров ничего плохого так сказать и не решился, отснятые эти кадры просто выкинули. Зато Соболев отправился в Иркутск и показал вихревую 22-киловаттную установку совершенно другой фирмы, смонтированную крайне неумело и поставленную отапливать многоэтажный дом. Естественно, та установка не справилась и жильцы замерзали. Ни одного успешно работающего генератора не показали вовсе, как будто их в природе не существует.

– Показали иркутский дом, где какой-то дурак пытался обойтись мощностью то ли в 22 кВт, то ли в тридцать, хотя отопление многоэтажки требует как минимум двухсот киловатт! Это все равно, что пытаться обогреть дом свечкой, – рассказывает Константин Урпин. – Но передача вышла построенной так, что у зрителей складывается впечатление, будто это – агрегат фирмы «Тепло XXI века». И никто не сказал, что в данном случае мы увидели пример некомпетентности чиновников…

Передачу начали снимать в декабре 2008 года, а вышла она 10 ноября рокового 2009-го. Вы ее можете сами посмотреть (http://www.youtube.com/watch?v=1mHwTczoF2g).

Сие – образчик инквизиторского судилища, где в студии сидят исключительно члены Комиссии по лженауке и распинают ГТН-установки, называя их шарлатанством и обманом. При этом, в нарушение всех канонов журналистики, в студию не пригласили самого Урпина, чтобы он мог возразить и привести факты в свою защиту. То есть судилище получилось заочным, что называется, без обвиняемого и его адвокатов. О том, что есть много работающих установок такого типа и масса довольных ими потребителей – полный молчок. Показали только один неудачный случай применения «вихревика».

Ну, это как если бы в позапрошлом веке рассказывали бы только о тех паровозах, у которых взрывались котлы, но ни разу бы не сказали о тысячах успешно работающих локомотивов. Приплели сюда торсионные поля и показали еще академика Велихова, который объявил все несуществующим. Хотя он-то никаких установок ГТН на объектах не посещал. В студии аж прыгал от возбуждения академик Александров, объясняя, что вихревые установки – сплошь обман, что там воду греет якобы трение вертушки, что это никак не лучше простого электрического кипятильника. Мнение самих разработчиков и пользователей техники «в телевизоре» отсутствовало полностью. Никто даже не заикнулся о сотне успешно отапливаемых объектов. Показали только удар Урпина рукой по барабану ГТН и слова о том, что в нем берется дополнительная энергия. Циничная телевизионная машина промывки мозгов в сговоре с неоинквизицией внушила огромной аудитории штампованную мысль о том, что все это – обман, что небывалого эффекта нет как такового, что нет в реальности сотен успешных внедрений и применений новой техники.

– После этого начался кошмар, – рассказывает К. Урпин. – Мне звонили до четырех утра. Друзья и родственники возмущались. Но что толку? Опозорили на всю страну. Контракты стали срываться один за другим: ведь я же – шарлатан. Передача была охотно выложена сотнями «доброхотов» в Интернете. Телепасквиль подкрепила разгромная статья 2009 года, опубликованная Е. Александровым как раз после телеэфира в вестнике Комиссии по лженауке, где ГТН объявлялись обманом и мошенничеством. Эту статью моментально выложили на своих ресурсах вузы и университеты. В одночасье меня ошельмовали на всем пространстве СССР. То есть, против нас бросили административный ресурс официальной науки…

– Ну да… – подхватываю я. – Налицо полный аналог смрадного Средневековья. Изготовленную анафему разослали по всем церквам и монастырям, зачитали в храмах для всей паствы на утренних богослужениях…

Константин Урпин был просто удручен тем, что огромная масса интернет-существ бросилась клевать его и забрасывать грязью, не получая за это ни копейки. Так, из чистой «любви к искусству». На форумах в Сети шипела и клубилась ненависть. Никто, кажется, не желал слушать никаких аргументов. Сотни злобных, кривляющихся фриков-анонимов сыпали оскорблениями, отвечали на якобы высказанные Урпиным положения (которых он никогда не произносил), несли откровенную чушь. Тогда он понял, что в нынешней РФ пресловутый Рунет обожает смешивать всех с нечистотами, что он населен злобно-завистливыми особями. В то время как многие из тех, кто использует установки ГТН, попросту попрятались и не стали защищать «Тепло…», Интернет предстал царством злобного отрицания, морем грязи.

– Сколько раз просил своих прежних покупателей: ответьте на звонки моих потенциальных клиентов, подтвердите эффективность установок, которыми вот уже столько лет пользуетесь. Напишите отзывы, помогите нам! Но только немногие на это пошли, – невесело качает головой К. Урпин.

– Свора интернет-фриков применяет еще один подлый прием. Они находят достаточно много изобретателей, которые пытались, в отличие от нас, сделать свои вихревые приборы и установки буквально «на коленке». Разумеется, работают они плохо, на них идут плохие отзывы. На сетевых форумах фрики выкладывают эти фото и отзывы, а потом как бы вешают все это на нашу компанию. Мол, глядите – это ломается через два часа работы, это все – ерунда. Пытаешься им отвечать: вы сравните ваши фото с фотографиями наших ГТН, узрите разницу в культуре изготовления! Вы что, не станете покупать «Мерседес» после того, как ездили на раздолбанных «Жигулях» на основании того, что и «Мерс» и ВАЗ – автомобили? И не примете в расчет качество производства? Но голос разума тонет в море злобы и отрицания…

Вот так, читатель, Интернет превращается в орудие убийства инноваций и в юдоль злобных бездарей, а не в среду для распространения новых знаний. Но подробнее мы поговорим позже, а пока вернемся к инквизиторской передаче «Шарлатаны» 2009 года, которая до сих пор вывешивается-перевешивается на разных сетевых ресурсах, продолжая убивать новое направление в науке и технике.

В сей передаче академик Александров прямо лжет, заявляя о том, что Урпин якобы не пошел на проверку вихревой установки в Академии наук и просто саботировал намечавшиеся испытания. Но дело-то было совершенно иначе: на съемках в 2008-м Александров сгоряча предложил провести пробы установки в Академии, причем за счет РАН. Александров в статье 2009 года даже обещал Урпину Нобелевскую премию, если эффект подтвердится. К. Урпин на это согласился и даже ударил с Александровым по рукам. Академик-«лженаучник» потом вел долгую электронную переписку с Константином. Но за несколько месяцев позиция Александрова резко изменилась. Выяснилось, что экспертиза/испытания за счет РАН сводится лишь к тому, что сам Александров бесплатно приедет посмотреть на испытания ГТН, которые должен оплачивать сам производитель. Ну, а по поводу Нобелевки Урпин уже после передачи-судилища иронично ответил Александрову: не вы эту премию даете. Вы ее сами никогда не получали и потому даже рекомендовать никого в кандидаты на Нобеля не можете…

– Однако пока ведь действительно нет внятного теоретического объяснения эффекта, – говорю я Константину.

– Действительно, пока что нет его, – соглашается он. – Мне, руководителю небольшого предприятия, просто не по силам провести фундаментальные исследования. Вот бы этим занялась бы РАН. Но ее представители вместо этого, используя самые подлые приемы, просто отказались признавать сам факт существования эффекта. Разве могут так поступать настоящие ученые?

А еще мне интересно: почему это академик Александров, будучи специалистом по оптике, судит обо всем, от нейрофизиологии до теплотехники? Он что, корифей всех наук? Он показал, что не знает о том, как работают теплонасосы. Все норовил обозвать нашу технику «вечным двигателем». Он не знает о том, что еще век назад был открыт эффект гидродинамической кавитации. Это когда мельчайшие пузырьки схлопываются, причем при этом выделяется огромный объем тепла. А поскольку таких пузырьков много, то они, схлопываясь, передают тепло окружающему объему воды…

Но разве это уже что-то изменит? Дело-то сделано: Комиссия по лженауке вместе с государственным телевидением РФ нанесли фирме-инноватору практически смертельную рану. Ввергли ее в кризис и убытки. Начали травлю инноватора. Причем судиться с государственным телеканалом можно годами: никаких убытков и потерянного времени уже не вернуть….

 

Слуги тьмы

– Таким образом, – делюсь впечатлениями с Константином, – мы имеем дело с откровенным мракобесием РАН. Она столкнулась с непознанным удивительным эффектом. Причем не в одном-двух случаях, а буквально в тысячах. Этот эффект уже успешно используется.

И если разобраться в нем, если найти его физический механизм, то можно получить ключ к энергетической революции. Ибо вихревые теплогенераторы, по моему убеждению – ее предвестники, первые ласточки. Ведь физику конца XIX века показалась бы диким, лженаучным бредом мысль о том, что можно добыть огромные объемы энергии за счет расщепления ядра урана! Он ведь ничего не знал ни о нейтронах, открытых в 1932 году, ни о цепной реакции, вызываемой ими. Расскажи ему о ядерном реакторе – и он обвинил бы вас в попытке создать вечный двигатель, в получении энергии из ничего, в нарушении священных принципов термодинамики! Судя по всему, наша нынешняя наука просто еще не познала того, откуда берется дополнительная энергия при кавитации. Может быть, из самой воды. Может быть, откуда-то извне. Но если научиться освобождать эту энергию и использовать ее в громадных масштабах, то мы получим энергетическую революцию, затмевающую собой прорыв с овладением ядерной энергией!

Но вместо того, чтобы признать новый эффект и его исследовать, наша наука его принимается начисто отрицать и буквально погребать заживо. И это – настоящее мракобесие, черт возьми! Я столько говорил и писал о новых Темных веках, о скольжении в пору нового варварства и массового оглупления. И вот опять отвратительная морда нового Средневековья посмотрела нам в лицо. И осклабилась торжествующе. Мракобесие – это не обязательно фанатичные попы и монахи, источающие зловоние немытого тела и нестиранных ряс. Оказывается, оно может принимать облик и щупленького академика в очках и дорогом костюме, выступающего по цветному телевидению…

Константин только горестно развел руками:

– В своей статье Александров заявил, что он будто бы произвел замеры и установил, что КПД нашей системы – «всего лишь» 96 %. Когда он успел что-то замерить – бог его знает. Может, во сне замерял: ибо Александров при мне ГТН только руками потрогал. Но я ему ответил: 96 процентов? Ну и замечательно! Продолжаю математику академика: откуда мог взяться КПД в 96 %, если КПД электродвигателя в установке – 91 %? Откуда тогда взялись дополнительные пять процентов? Поделите КПД нашей системы (96 %) на КПД двигателя (91 %). Тогда вы получите, что КПД нашего кавитатора-вертушки – 105 %. Это если верить выкладкам академика Александрова!

– Ну, нынешние академики такие: потрогали агрегат ладонями – и сразу замерили КПД, – невесело смеюсь в ответ. – Александров в статье заявил, что ГТН работает как механический кипятильник?

– Да. Дескать, вода вертится – и нагревается исключительно от трения о стенки барабана. Ну, еще кинетическая энергия закрученной воды переходит в тепловую. Он назвал это «глупым способом» и заявил, что использовать простой электрический нагреватель целесообразнее, – говорит Константин. – Язык этой статьи вообще трудно назвать научным. Там очень много оскорбительных выражений отнюдь не академического толка. Признаюсь, я сначала считал Александрова ученым и мудрым человеком. Но, прочитав его опус, больше так не считаю. Таким языком я с подчиненными разговаривать не решусь…

– Ну, поток брани и хулы в ответ на реальные факты, не вписывающиеся в сложившиеся стереотипы – как раз аналог поведения религиозных догматиков века этак пятнадцатого, – соглашаюсь с собеседником. – И ни малейшей попытки реально разобраться: почему сотни ваших аппаратов реально экономят средства потребителей, превосходя по характеристикам обычные электронагреватели…

– Я бы спросил Александрова: каким же тогда образом моя установка мощностью в 55 киловатт обогревает здание в 10 тысяч кубических метров объема? Ни один электрический котел с КПД в 99 % на такое не способен! – язвительно вопрошает К. Урпин. – Он и трети такого объема отопить не смог бы. Мы же сами установили, что в этом здании один киловатт электрического котла греет 10 квадратных метров, а киловатт ГТН – 52 метра. Это – лучший из достигнутых нами результатов. Как это объяснить? Либо наша установка имеет КПД под пятьсот процентов, либо реальный КПД электрокотла – 20 %. Ведь мы можем оперировать железно установленным фактом: в здании на Бауманской поддерживается комфортная температура в 24 градуса, а количество потребляемой энергии точно отмечается счетчиком…

Таким образом, «борец с лженаукой», столкнувшись с неведомым, но реальным, начинает элементарно мухлевать вместо того, чтобы попытаться исследовать новое. Чтобы принизить эффективность ГТН, Александров в статье принимается считать не только тот электромотор, что крутит воду в барабане, но и двигатель циркуляционного насоса, что гонит горячую воду на второй и третий этажи здания. Дескать, и его нужно включить в общую систему для расчета КПД.

– Я тогда просто вскипел: и это говорит академик РАН? Да любой студент-четверокурсник знает, что два здания могут быть одного и того же объема. Но одно – одноэтажный ангар, распластанный по земле, а второе – двадцатиэтажная башня. И если для того, чтобы разогнать горячую воду по отопительным трубам в ангаре, потребуется циркуляционный насос мощностью всего в 2 кВт, то для башни – насос уже в 20 киловатт. Притом, что КПД установки в одном и в другом здании будет одинаковым. А по академику Александрову, КПД здесь различается на порядок? Простите, но это – вопиющее невежество академика, – рассказывает К. Урпин.

– Значит, РАН не сделала ни одной попытки помочь вам разобраться в загадочном явлении? Вас просто объявили лжеученым, а сам феномен разогревания воды при кавитации постановили считать несуществующим? Блин, бред сивой кобылы! – мой кулак грохает по столу.

– Конечно! Притом, что я да же кандидатского минимума не сдавал и уж никак не могу считаться ученым, – отвечает Константин. – Я же инженер, а не исследователь. Да, я своими руками создал агрегат. Но с таким же успехом академика Александрова можно обозвать «лжеврачом» – он же не медик. Но при этом он, оптик, разбирается и в тайнах мозга, и в кавитации. Леонардо да Винчи отдыхает!

А вот и свидетельство Владислава Жигалова, создателя проекта «Вторая физика». Он прямо уличает академика Александрова во лжи.

«…Одним из направлений борьбы комиссии (по лженауке. – М. К.) были вихревые теплогенераторы. По многим протоколам испытаний выходит, что эти теплогенераторы выдают тепла больше, чем расходуют электроэнергии. Это, действительно, выглядит странно. Я сам присутствовал при испытаниях одной из установок и лично наблюдал такие чудеса: вода, двигаясь после кавитатора по обычной теплоизолированной трубе, догревается по непонятным причинам на пару градусов, при этом поток тепла направлен от трубы к окружающей среде – налицо явная теплопродукция воды при движении в контуре. О таком же поведении воды я слышал от еще двух производителей вихревых теплогенераторов разных конструкций, а надо сказать, что предприятий, выпускающих такого рода изделия, в стране несколько десятков – продукция пользуется спросом, побеждает в выставках, и постепенно становится объектом повышенного внимания и статьей экспорта.

Александров в этой области тоже отметился, пронесясь сверкающим метеором, навсегда запомнившимся специалистам. Как он объясняет аномальное высокое (больше единицы) значение коэффициента преобразования энергии (КПЭ)? Ну, например, передачей тепла от двигателя через вал. Просто для справки: вода в вихревых теплогенераторах нагревается примерно до 80 градусов, а двигатель – только до сорока.

Еще одна вероятная причина, по мнению Александрова: неправильно считается коэффициент – не учитывается мощность насоса, которая гоняет нагретую воду по контуру системы теплоснабжения. Но эта мощность не учитывается и при вычислении КПЭ теплонагревателей других типов. Если уж сравнивать эффективность разных типов теплогенераторов, то надо считать их как минимум по одной и той же стандартной методике!

Совсем здорово получается, когда Александров разбирает протокол испытаний заказчиком из Беларуси одной установки, состоящих из двух серий измерений, проведенных в различных условиях испытаний. В одной серии коэффициент оказался меньше единицы (с маленьким объемом нагреваемой воды), в другой – больше (с полноразмерным контуром, который и применяется на практике). С той серией, где коэффициент меньше единицы, Александров спокойно соглашается, а с той, где он больше – говорит об ошибке экспериментаторов, заранее четко зная, в какую сторону направлена ошибка. По его мнению, специалисты-теплотехники при измерении теплоотдачи агрегата легко могли ошибиться в полтора раза (коэффициент там оказался 1,48). О протоколе испытаний в Японии, где измеренный коэффициент оказался равен 1,95, Александров, конечно же, умолчал.

Если бы эти аргументы были праздно высказаны каким-то человеком, далеким от науки, на это не следовало бы реагировать вовсе. Но когда такое говорит академик, который взялся бороться с шарлатанами от науки, то тут, извините, мне на ум приходят слова из анекдота: “Вы, Рабинович, или крестик снимите, или трусы наденьте”. Нельзя, ну просто аморально так грубо насиловать научную методологию, и при этом называть себя ученым. Я уж не говорю о просто чудовищном выводе, который делает Александров: производители этой активно используемой продукции – мошенники, а их покупатели, в том числе зарубежные – либо глупцы, либо воры…»

– При этом Комиссия по лженауке может буквально покончить с вами, – продолжает К. Урпин. – Хотя, казалось бы, никаких сертификатов она не выдает. У нас-то работала государственная структура, ФГУП «Ростест», она проводила все измерения и выдала нам сертификат годности. Мы в «Ростесте» и технические условия (ТУ) зарегистрировали. А в ТУ записано, как проводятся испытания установки, каков процесс ее изготовления. Получается бред сумасшедшего: государство в лице своих контрольных органов признает, что наша технология существует и успешно действует, а Комиссия по лженауке это начисто отрицает. Но именно к ее мнению обращаются те потенциальные клиенты, что ищут отзывы на оборудование фирмы «Тепло XXI века»…

Но есть и еще более отвратительная история. Переписываясь с академиком Александровым и споря с ним накануне выхода передачи-убийцы в эфир, К. Урпин, пытаясь защитить свои позиции, сказал этому неоинквизитору о том, что работы по изучению удивительных эффектов кавитации ведутся в Институте прикладной механики (ИПРИМ) РАН, в лаборатории физико-химической гидроаэродинамики Василия Великодного, кандидата физико-математических наук. И что именно Великодный получил, крутя воду, тепла в 13,4 раза больше, чем затратил электрической энергии на «раскрутку». Хотя и на очень короткое время.

Урпин послал ссылку на работы Василия Великодного академику Александрову. Если бы он знал, к чему это приведет! Александров позвонил в ИПРИМ, закатил истерику, заявил, что в институте на государственные деньги Великодный строит вечный двигатель. Испугавшись, начальство института уволило Василия Юрьевича Великодного, а упоминание о его работе было стерто с сайта ИПРИМ РАН. Остались только копии-скриншоты (http://sinergo.livejournal.com/90614.html). Не помогло даже то, что, как выяснилось, Василий Великодный вел эти эксперименты за свой счет и после основной работы. Человека выбросили из науки только за сам факт исследований по кавитационным эффектам.

Что это, если не реинкарнация средневековых репрессий против еретиков?

По мнению Константина Урпина, современная официальная наука действительно превратилась в некую церковь. У них есть свои «святые» и непререкаемые авторитеты, коим они поклоняются и не смеют поставить под сомнение их положения. Все, что идет вразрез со «священными писаниями», отвергается и замалчивается. Хотя сами эти «святые» когда-то сами были смелыми творцами и бунтарями-смутьянами, создававшими – в свое время – совершенно новое. А здесь все стало мертвой догмой.

Уж покойный академик Капица говорил: «Все, что известно – это научно-технический прогресс. Все, что неизвестно – наука». Но нынешняя наука не хочет ничего неизвестного! Она объявляет все неизвестное «лженаукой». Она отрицает непонятное, отказываясь объяснить его. Любой, кто устанавливает новые факты, объявляется шарлатаном, занимающимся ерундой.

Вот уж воистину – слуги тьмы…

Удар, который получила компания Константина Урпина, оказался тяжелейшим. Резко сократились заказы. Попытки найти инвесторов оканчивались тем, что эти инвесторы лезли в Интернет и смотрели запись передачи, читали статью Александрова. И отказывались инвестировать средства. Ничего не дали и походы по венчурным капиталистам. Казалось бы, венчурный бизнес – рисковый бизнес, тут должны вкладываться во что-то совершенно новое. Нет, в РФ венчурные капиталисты требуют расчета бабла: принеси мне нечто, что гарантированно принесет мне 900 % прибыли через четыре года. А кто может дать такую гарантию? И венчуреры тоже читают статью Александрова. Или обращаются к экспертам из научных институтов: дайте-ка нам заключение по поводу гидродинамических тепловых насосов. Но ведь эксперты работают в институтах в структуре РАН. Потому и пишут: сие невозможно и антинаучно. Ибо иного заключения дать не могут, несмотря на сотни примеров работающих установок. Ведь для этого им сначала надо уволиться с работы. Ведь положительное заключение чревато изгнанием из науки – глядите на пример Василия Великодного. А у нас не так много революционеров, готовых заплатить за истину своей карьерой или увольнением в предпенсионном возрасте.

Пробовать ткнуться за границу? Но там – та же мутота. Иностранцы спрашивают: а вы с какими институтами РАН работаете? У вас есть статьи в серьезных научных журналах? Как будто академические журналы пропустят хоть строчку о том, что противоречит «священным писаниям»! На Востоке вроде бы лучше. Корейцы или китайцы не волнуются по поводу мнения научных авторитетов, их интересует достигаемый эффект. У них инженер – это марка. Инженер может произвести замеры и подписью заверить данные. Но все это «компенсируется» другим: азиаты норовят втихую скопировать вашу технику.

Черт, куда ни кинь – везде клин…

 

И лают псы…

Вот и получается: вроде бы перед нами – щупленький академик-оптик Александров в приличном костюме, а не садист-палач в заляпанном кровью фартуке. Вроде бы он никого на дыбе не ломает и на костре не жжет. А поиск нового в науке такие тихие академики пресекают никак не хуже инквизиции.

Так что вот, читатель, история, где весь сценарий «борьбы с лженаукой» – как на ладони. Он будет повторяться в нашей книге раз за разом. В одном эпизоде за другим. Везде вы увидите связку: «академики-инквизиторы – никчемные писаки/телевизионщики – толпа интернет-фриков». А вместе получается – уничтожение творцов. Грязная, недобросоветстная научно-техническая конкуренция. Новая инквизиция. И защита власти старых корпораций-мафий, использующих старые технологии. И остановка научно-технического развития, полная невозможность создать в РФ нечто принципиально новое. Ибо ты рискуешь быть прихлопнутым могильной плитой с клеймом «Лженаука!».

В своих книгах автор сих строк давно проповедовал стратегию борьбы со старыми монополиями и расейской «быдлоэлитой» – вложение денег среднего бизнеса в именно такие прорывные инновации, в такую вот необычную технику. Я думал – вот он, способ подняться для сил развития и света, обрести богатство и силу, принести свободу людям и, в конце концов, обрести власть. Такова была идея «Третьего проекта», написанного нами с Сергеем Кугушевым в 2000–2005 годах. Казалось бы, пример компании Урпина говорит, что это возможно. Но я ошибся – система мародерства и деградации перекрыла и это направление! Рука об руку с Комиссией по лженауке. Сомкнулось кольцо окружения, теперь стены концлагеря со всех сторон окружили нас.

Да, давно уж сорвались с привязи «цепные псы у бюджетных денег». Теперь они носятся по стране, нападая на всех, кто осмеливается думать самостоятельно и вести честный научный поиск. Над нами опустилась тройная ночь. Сначала, в 1990-е, нас отбросили на десятки лет назад, навязав либерально-монетаристское мракобесие. Потом, после 2000-го, надели нам на шею ярмо олигархическо-чиновничьей тирании. А теперь вот и наукой заниматься опасно: разгулялась новая инквизиция. Теперь в РФ что-то изобретать – это огромный риск сломать себе жизнь, потерять свои деньги и карьеру. Комиссия по лженауке при Академии наук все более выживает из ума.

Посмотрите передачу, о которой мы пишем. Академик Александров совершенно теряет чувство меры, объявляя великого основоположника космонавтики Циолковского чуть ли не пустышкой!

«…На вопрос: “Вы думаете, Циолковский сделал какой-нибудь вклад в космонавтику?” Е. Александров ответил: “Это просто икона. Созданная задним числом икона. Потому что таких мечтателей было сколько угодно. А что Жюль Верн писал?”

Мне неизвестно, насколько глубоко академик знаком с космонавтикой, этапами ее становления и основополагающими трудами К. Циолковского, признанными мировым научным сообществом. Позволю себе, однако, напомнить, что такие авторитеты в космонавтике, как выдающиеся конструкторы С. Королев и В. Глушко, дали гениальным предвидениям и практическим разработкам К. Циолковского высочайшую оценку.

Вот лишь некоторые высказывания С. Королева: “Самое замечательное, смелое и оригинальное создание творческого ума Циолковского – это его идеи и работы в области ракетной техники. Здесь он не имеет предшественников и намного опередил ученых всех стран и современную ему эпоху”. Говоря с полным правом о практическом значении предложений ученого в области ракетной техники, он отмечал: “В настоящее время, видимо, еще невозможно в полной мере оценить все значение научных идей и технических предложений Константина Эдуардовича Циолковского, особенно в области проникновения в межпланетное пространство. Время иногда неумолимо стирает облики прошлого, но идеи и труды Константина Эдуардовича будут все более и более привлекать к себе внимание по мере дальнейшего развития ракетной техники. Константин Эдуардович был человеком, жившим намного впереди своего века, как и должно жить истинному и большому ученому”.

А первый человек, ступивший на поверхность Луны, американский астронавт Нейл Армстронг, оставил свой автограф на книге Циолковского “Грезы о Земле и небе” следующего содержания: “Это было великой честью для меня – принять участие в осуществлении его мечты – высадке человека на лунную поверхность в Море Спокойствия”. Академик же Александров это величайшее достижение человечества, над проектом которого работал еще в начале прошлого столетия другой наш пионер космонавтики Ю. Кондратюк, назвал “очень простой механической задачей”, которую “может решить любой инженер”(?!)…» – с возмущением написал Михаил Маров, академик и председатель Комиссии РАН по изучению научного наследия К. Э. Циолковского.

Ему вторит доктор биологических наук Сергей Владимирович Сперанский:

«…Давайте поставим мысленный эксперимент. Самая суть мировоззрения Циолковского выражена в его знаменитом высказывании: “Наша земная воля условна, абсолютная же власть принадлежит Космосу и только ему одному”.

Теперь представим себе, что эта фраза сказана не Циолковским, а каким-либо другим ученым, не столь защищенным величием своего имени. Неким господином N, например. Как прокомментировал бы его Кругляков (уже покойный шеф Александрова, глава Комиссии по лженауке в 2009–2012 гг. – М. К.)? Думаю, примерно так: “Это, конечно, бред сивой кобылы. Любому человеку ясно, что Космосу не может принадлежать ВЛАСТЬ, так как он, Космос, не обладает сознанием. С точки зрения физики, утверждать противное – абсолютная безграмотность.

Мы попытались выяснить официальный статус господина N. Оказалось, что этот мракобес не защитил не только докторской, но даже кандидатской диссертации! То есть он вообще не ученый, а просто жулик, махровый авантюрист. Выяснилось также, что господин N является школьным учителем. И этому проходимцу государство доверило воспитание нашей молодежи! Интересно, чему может научить такой «учитель» кроме оккультного бреда, бессмысленных фантазий и злобной агрессии по отношению к настоящей академической науке…” И далее в таком же духе…»

Оптик Александров, ставший академиком в развальном 1992 году, не оставивший миру каких-либо эпохальных научных достижений, считает Циолковского пустой «иконой». А это о многом говорит, читатель. Ибо тот, кто не может созидать, охотно занимается критикой того, что делают другие.

Добро пожаловать в мир нового варварства и инквизиции-2, читатель! Опасность этого намного больше, чем вы думали.

Боюсь, бешеных псов, сорвавшихся с цепи, рано или поздно придется отстреливать….

 

О Циолковском, Берии и «технологической внезапности»

Возвращаясь домой после беседы с Константином Урпиным, я не переставал думать об услышанном.

Почему серые ничтожества и сегодня ненавидят и пытаются принизить Циолковского? Потому, что на его фоне подсознательно чувствуют свои убожество и неполноценность. Потому что великий КЭЦ – другой. Титан с неистовым воображением, великий визионер, зажегший свою звезду и воспламенивший умы нескольких поколений, открывший нам дорогу в космос. Поистине – не просто святой, а настоящий пророк русской инноватики, не боявшийся идти наперекор мнению окружающей толпы и придумывать то, что на десятки лет опережало его время. В годы, когда в воздух только-только поднимались хрупкие, фанерные аэропланы («Пролетишь, как фанера над Парижем!»), КЭЦ осмеливался конструировать межпланетные корабли и орбитальные станции. Вот почему бескрылая, лишенная интеллектуальной смелости и пассионарности мразь даже сегодня пытается «развенчать» Циолковского. Ибо сама она ни на что подобное не годится. Ибо она и труслива, и бесплодна. Это что-то сравни зависти низшего существа к представитель высшей расы.

Уже в метро купил газету и журнал «Эксперт». И они дали мне новую пищу для размышлений.

Прочел, что сейчас (май 2013-го) американское Агентство передовых разработок (DARPA) уже осуществляет программу «Технологическая внезапность». Читаю – и узнаю ту программу, что мы с С. Кугушевым предложили для РФ еще в «Третьем проекте» (2005 г.), назвав ее «Техноштормом». Мы ведь тогда говорили, что впереди – мировой кризис страшной силы и изнуряющей длительности, и выйти из него можно, лишь осуществив переход в новую цивилизацию, развивая самые «безумные» технологии, познавая пока неведомое. Американцы, судя по всему, это поняли и тронулись в путь. А в РФ – мертвый штиль. Какие. К черту, безумные прорывы могут быть здесь, если все давится в зародыше омиссией по лженауке? Если академик Александров, во всей красе показавший себя в грязных историях с Виктором Петриком, с вихревыми машинами и во многих иных случаях, нынче – глава «лженаучной комиссии». О-о, он-то обеспечит беспристрастные и строго научные экспертизы! Потому янки уйдут в прорыв, а Эрэф останется в трясине застоя.

Теперь я прекрасно понимаю, что любой в стране, кто создаст нечто, грозящее монопольным прибылям старых монстров, рискует получить донос на себя в новую инквизицию, в академическую Комиссию по лженауке. И она расправится с опасным конкурентом. Скажем, появится некто, кто лечит рак без химиотерапии и дорогущих протонных ускорителей – и на него пойдет донос. И его растерзают. Изобретет кто-нибудь дешевое топливо – и будет то же самое. Это уже не просто самозащита старой академической среды, желающей обладать монополией на знания, это именно орудие грязной научно-технической конкуренции, убивающей русское развитие. Причем злоключения Урпина и его команды почти полностью повторяют мытарства Петрика.

Но разве не было в нашей истории примеров, когда государство использовало нечто необычное, что толком так и не объяснила официальная наука? Разве СССР не пускал в ход того, что противоречило признанным научным теориям? Такие примеры были. И об одном из них я вычитал в журнале «Эксперт».

В 2013 году еще жил академик-атомщик Федор Михайлович Митенков, участник ядерного проекта Лаврентия Берии. Рожденный в 1924 году, он в 1950-м, сразу по окончании физфака Саратовского университета, был замечен московской комиссией по отбору перспективных кадров для работы в ядерной программе. Чьей? Первого главного управления Спецкомитета при правительстве СССР под руководством Л. Берия. Как видите, тогда государство вполне успешно искало молодые таланты. Не чьих-то сынков – а именно умных и энергичных ребят.

Молодой Федор Митенков не обманул ожиданий. Брошенный на создание оборудования для газодиффузионного обогащения урана, он столкнулся с тем, что процесс пожирает огромные объемы электричества. И он придумал компрессор, который потреблял энергии в разы меньше, чем имевшаяся техника. Причем разработал его Митенков (коему тогда и тридцати-то лет от роду не было!) буквально по наитию, вопреки мнению академического авторитета, не имея практически никакого теоретического обоснования полученному эффекту. Решение проблемы по созданию сверхэкономичного нагнетателя было найдено чисто практическим, опытным путем! И вот что особенно удивительно: при передаче технологии на Кировский завод в Питере воспроизвести эффект не удалось, невзирая на то, что завод получил подробные чертежи. Более того, внятного объяснения инновации Митенкова нет и до сих пор, шестьдесят лет спустя! Вот что рассказал в 2013-м сам советский (а не постсоветский!) академик Федор Митенков…

«…То, что мы сделали, было событием, которое интересовало всю отрасль, потому что обогащение урана тогда было одной из ключевых задач всей страны. Главный конструктор ленинградского КБ Николай Михайлович Синев позвонил моему руководителю Игорю Ивановичу Африкантову (выдающийся конструктор, долгие годы возглавлял ОКБ Горьковского машиностроительного завода, а позже и ОКБМ, возникшее на месте конструкторского бюро. – «Эксперт») и попросил: “Нам стало известно, что Митенкову удалось существенно уменьшить затраты электроэнергии. Мы же занимаемся одной проблемой, не передадите нам необходимую информацию?” Игорь Иванович понимал, насколько важна наша разработка для отрасли, для страны в целом, и попросил меня помочь ленинградским товарищам. Я ему ответил, что мы, конечно, все им передадим, но закавыка в том, что теоретически осмыслить полученное нам самим не удалось, так как мы достигли успеха опытным путем.

Я поехал в Ленинград и честно им все последовательно рассказал. Рассказал, что вопреки мнению академика Миллионщикова (Михаил Дмитриевич Миллионщиков – известный специалист в области аэрогидродинамики, механики и прикладной физики, в то время научный руководитель проектов по совершенствованию газодиффузионных машин. – «Эксперт») предложил использовать вместо осевого компрессора центробежный и что Африкантов поддержал меня. Поведал им, как мы меняли конструкцию сверхзвукового компрессора, как я мучил своих конструкторов, пока искали необходимую геометрию лопаток на выходе из компрессора и перепробовали все, что можно было, а получив нужную лопатку, стали ее просто буквально копировать, повторяя эту, можно сказать, в значительной степени случайную находку. Рассказал и то, что теоретически объяснить, изложив какой-то математической функцией, какими-то алгоритмами, почему и как это работает в сверхзвуковых течениях, мы не готовы, потому что просто не понимаем сами всего.

– Чем же закончилась история с Кировским заводом?

– А не пошло это дело в Ленинграде. Как будто скопировали они все. Я же им конструкцию свою всю привез в чертежах. Они повторили все по нашей документации, но у них не получилось. Николай Михайлович позвонил Африкантову и серьезно сказал: а все-таки ваш порученец Митенков не сказал всего, что знал. Я Игорю Ивановичу поклялся, что это не так. Я, кстати, впервые рассказываю эту историю вам, неспециалисту, и до сей поры очень неприятно вспоминать, что мне не поверили до конца. А позже уже сам академик Миллионщиков предложил мне изложить результаты в работе на базе накопленных материалов по центробежному варианту компрессора, и под его научным руководством я подготовил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук. Но вопросы, конечно, остались и после этой работы.

– А сейчас нашли объяснение вашей тогдашней находке, может, просчитали на современных вычислительных средствах эти сверхзвуковые течения?

– Вы знаете, я все годы следил за изучением процессов в сверхзвуковых течениях, имел хорошие связи с учеными ЦАГИ (Центрального аэрогидродинамического института имени Жуковского). Представьте себе, та же сложность с теорией и в авиации, с ней и сейчас конструкторы сталкиваются при проектировании сверхзвуковой техники. Объяснить все получается не всегда. Ведь не случайно тот же ЦАГИ построил когда-то специальные стенды в натуральную величину, с помощью которых и сейчас ищут решения с точки зрения управления такими самолетами, и многие из таких решений по-прежнему находят только благодаря практическим изысканиям…»

Выделения жирным в тексте я сделал сам. Ибо то, что совершил Митенков, до боли напоминает то, что делали и делают создатели вихревых теплогенераторов. То есть путем постоянных проб находится эффект, который можно использовать и воспроизводить, но каковой при всем том не имеет внятного, приемлемого для академической науки, объяснения! И все это ищется не с помощью теоретически-бумажных расчетов и не с помощью виртуально-компьютерного моделирования (ибо в мозги ЭВМ просто не заложены неизвестные науке эффекты), а путем натурных экспериментов «в железе».

Страшно подумать о том, как могла бы расправиться с Митенковым нынешняя Комиссия по лженауке. Ибо все признаки шарлатанства тут налицо. Научно-теоретического обоснования нет вообще никакого. Публикаций в серьезных научных журналах – ни единой. Противоречие признанному авторитету (академику Миллионщикову) – полное. Воспроизвести изобретение на Кировском заводе не удалось, несмотря на получение им чертежей. Признаки лженауки по критериям нынешних академиков александровых, кругляковых и гинзбургов – налицо. Ату его, шарлатана и мошенника, вон из науки вообще!

Но, к счастью, в начале 1950-х в СССР такого позорища, как Комиссия по лженауке, не существовало. Спецкомитет при Совмине СССР, руководимый Берией, решал конкретную задачу и делал Дело. Его интересовало одно: решается конкретная проблема экономии электроэнергии или нет? Если решается, коли эффект достигнут и помогает сделать Главное Дело – изобретению дается ход. И плевать на то, что думают по этому поводу всякие там академики. Спецкомитету нужно было создать ядерный щит СССР, а не охранять душевный покой, статус и неприкосновенность авторитета старцев из Академии наук. Если что-то, воплощенное в металле, работает на практике, то оно должно жить. Академики же пусть отрывают от кресел свои задницы и работают, ища объяснение дотоле неведомому. Иначе какого черта страна их содержит и кормит за счет казны?

Я уверен в том, что в начале 1950-х генераторы, созданные командой Урпина, попади они в сферу внимания Спецкомитета, точно так же получили бы распространение и защиту на уровне государства. Ибо они решают задачу государственной важности: обеспечения дешевого отопления и экономию миллионов тонн угля, нефти, урана. Колоссальную экономию денег и труда сотен тысяч работников. Любые попытки «высокоученых козлов» объявить эффект несуществующим пресекались бы на корню. Академику-инквизитору Александрову тогда, вздумай он действовать на нынешний манер, крепко дали бы по мозгам. Не умеешь сделать сам – не мешай тем, кто может.

В те сталинские годы государство, извините за выражение, дрючило Академию наук и ставило перед нею конкретные, практические задачи. Оно не давало академическому сообществу замкнуться в себе и в так называемой «чистой науке». Государство не давало возможности академикам прятаться за трусливое «Отрицательный результат – тоже результат», оно постоянно требовало от АН СССР прикладных плодов работы. Именно за достигнутые результаты в академики выдвигались настоящие ученые – практические исследователи и искатели нового. Там не было места велиховым, например, десятки лет кормивших нас обещаниями скорого овладения «горячим термоядом». Там не было места всяким александровым и кругляковым, которые занимаются лишь «отстрелом» первопроходцев во имя «чистоты веры», но сами не могут создать ничего прорывного. Существовал пускай и не идеальный, но достаточно сильный предохранитель от нашествия в Академию наук бесплодных существ, способных только получать высокие титулы, но ни черта не делать и достойных давить. Если до сих пор РАН еще из себя что-то представляет, то именно благодаря той сталинской «прививке» из таких, как академик Митенков. Считаю, что и Мастер в такой системе нашел бы поддержку своим работам.

И так это академическим старцам не понравилось, так их смущало, что после хрущевской «десталинизации» АН СССР принялась все больше и больше уходить от решения прикладных задач. Оттого советская наука все больше и больше стала превращаться в прибежище бездарей и дармоедов, лишь делающих вид, что занимаются наукой и уничтожающих тех, кто мог показать их никчемность. Оттого уже в 1977 году в СССР насчитывалось 1,3 миллиона людей, числившихся учеными, хотя при этом страна не могла опередить Запад в технологиях и перешла к политике почти полного копирования западных достижений вчерашнего дня. Примечательно, что сегодняшний главный борец с лженаукой Е. Александров – выходец из ГОИ, Государственного оптического института. А ГОИ с советских времен имеет печальную славу копировщика иностранных технологий при достаточно скромных собственных достижениях. Улавливаете закономерность?

Логическое завершение тенденция слабоумия нашей Большой науки получила после развала Союза и создания РАН на месте АН СССР. РАН практически полностью отказалась от прикладных задач и деградировала в «храм чистой науки», в науку ради науки, в лавочку для сохранения статуса остепененных стариков. Это и привело к превращению официальной науки в тормозящую поиски силу, в монополизатора истины и бюджетных потоков. А создание новой инквизиции – Комиссии по лженауке – лишь увенчало дело этого оскотинивания. Скандал с Петриком это показал во всем «великоляпии».

При этом РАН после 1991 года трусливо и безучастно наблюдала за разграблением и разгромом страны властью мародеров, пресмыкаясь перед нею (лишь бы бабки на Академию давали). РАН (отдельные академики – не в счет) не пыталась ни выступить против либерального геноцида, ни предложить проектов развития РФ. Она не поддерживала акции протеста ни молодых ученых, ни работников образования. Она, говоря о сохранении и «окукливании» науки до лучших времен, за двадцать с лишним постсоветских лет растеряла кадры и превратила свои институты в дома престарелых. А теперь вот всякая смелая мысль в этих институтах рискует быть убитой, оклеветанной или изгнанной вон. Понятное дело, что никакими простыми вливаниями дополнительных денег в деградировавшую, впавшую в реакционное слабоумие, систему РАН положения не выправить.

И на примере с ГТН Урпина вижу: чтобы что-то изменить и вдохнуть жизнь в РАН, нужны как минимум две вещи. Первая – создание нового Спецкомитета при правительстве. Второе – новая индустриализация РФ на основе мегапроектов Седьмого уклада.

Само собой – при совсем иной, чем нынешняя, власти. И уже без постсоветской «элиты»…

 

В поисках титанов

«В 1997 году журнал “Лайф” включил Теслу в список ста человек, наиболее знаменитых и оказавших наибольшее влияние на развитие цивилизации в последнюю тысячу лет.

Разумеется, этот список появился до телевизионных реалити-шоу, Твиттера, Твэддла, призванных уменьшить период сосредоточенного восприятия для большинства населения до двух минут, ужать долговременную память до четырнадцати месяцев и убедить нас, что восхищения достойны не Джордж Вашингтон, Альберт Эйнштейн, Мария Кюри, Джонас Солк, мать Тереза и Никола Тесла, а знаменитость, только выигравшая “Танцы со звездами”, и чей-то танцующий кот, видео с коим просмотрели десять миллионов пользователей “Ю Тьюб”…»

Верховный отложил пожелтевшую книжку.

– Это написал Дин Кунц. В романе «Апокалипсис Одда» в 2012 году. Они сами понимают, что построили «цивилизацию» сетевых идиотов, безмозглых мотыльков, ничтожеств из социальных сетей. Что никаких великих достижений эта «культура Ю-тьюба» не даст и из кошмарного тупика никуда не выведет. Можно еще поспорить со списком великих людей, набросанным американцем, но не с самим выводом…

Стрелец снова погрузился в рассуждения, стараясь говорить лаконично и веско.

Да, задача встала грандиозная: чтобы спасти русских как народ, надо было разделаться с «цивилизацией сетевых кретинов» и снова поднять на подобающее место Науку. Знание. Людей Науки. Ибо только так можно было сбросить со своего народа тот морок, что наслали на нас Чужие, создатели постиндустриального и постмодернового мракобесия. Таким и должен был стать наш «переход через Сиваш» в грандиозной и необычной мировой войне, войне Прометеев против новых Темных веков.

Но как это сделать? Ведь нужны были люди, подобные тем титанам-Прометеям, что и создавали науку современного типа в семнадцатом-девятнадцатом веках. А они отличались какой-то немыслимой мощью интеллекта. Можно только поражаться, чего они достигали, имея в распоряжение самые грубые, самые примитивные инструменты. И чего могли бы достичь такие гиганты мысли, имей они в распоряжении нынешние компьютеры и научную аппаратуру.

Мы долго изучали феномен Основателей Современной Науки. Знаете, кто первый довольно точно вычислил скорость света? Датчанин Оле Ремер в 1673 году. Используя примитивный телескоп-рефрактор, наблюдение за спутниками Юпитера и собственный ум. Эдмунд Галлей в начале восемнадцатого века смог установить, что период обращения Луны вокруг Земли сокращается (вернее, он наткнулся на явление замедления вращении Земли вокруг своей оси), исследуя древние записи о затмениях. Тот же Галлей обнаружил изменение координат некоторых звезда в течение прошедшего до того столетия. Его младший современник, астроном Брэдли, не только вновь измерил скорость света, но и доказал движение Земли в мировом пространстве, измерил гигантские размеры Юпитера и первым сообщил об открытии колебаний в наклоне земной оси.

Отличительная особенность ученых тех времен: они исключительно разносторонни. Один и тот же человек мог заниматься и наукой, и живописью, и механикой, и музыкой. Как Виктор Петрик, кстати. Гениальный Ньютон занимался и физикой, и библейскими изысканиями. О том, насколько многогранным был Лейбниц, даже говорить не приходится. Наука вообще тогда тесно смыкалась с искусством. Диким считалось то, что человек, интересующийся физикой, не интересуется еще и химией, например. То были титаны, тяготевшие к целостности и междисциплинарности. Их с полным правом можно называть естествоиспытателями и натурфилософами, а не учеными в нынешнем понимании сего слова. Но именно это и сообщало им огромную силу.

Естествоиспытатели тех времен отличались фанатичным стремлением к поиску истины и новых знаний. Они буквально горели, отдавая за науку свою жизнь. Их любознательность и незашоренность оставались детскими, открытыми для восприятия небывалого и необычного на протяжении всей их жизни. А главное – они не доверяли признанным авторитетам, все стремясь проверить в опытах, на практике.

Собственно говоря, наука современного типа и возникла-то в середине XVII века, когда во Франции, Англии, Италии появились мощные, скептически настроенные умы, бросившие вызов старым догмам. Они отказывались верить в то, что говорил Аристотель, который до них считался непререкаемой истиной на протяжении почти двух тысячелетий. Истиной они решили считать все, что прошло проверку опытом, что может быть многократно повторено. Одним из таких бунтарей был знаменитый Торричелли, изобретатель барометра. Именно он первым в мире бросил вызов высказыванию Аристотеля «Природа не терпит пустоты», измерил атмосферное давление и создал вакуум в стеклянном сосуде.

В правление Кромвеля в Англии возникает практически тайное общество естествоиспытателей во главе с Исааком Ньютоном и Робертом Бойлем, называвшее себя Незримой Академией. Этот кружок проверял все. Они препарировали трупы людей и животных, чтобы понять, как работают те или иные органы. Они проверяли все бытовавшие тогда поверья, гласившие, например, что алмаз можно расколоть, помазав его кровью козла. Или что паук, коего посадили в круг, начертанный из истолченного в порошок рога носорога, не сможет вырваться из него. Они действительно мазали камень козлиной кровью и сажали паука в описанный круг. Алмаз не раскалывался, паук успешно смывался из волшебного круга. Все это записывали в протоколы опытов.

Позже, при Карле II, Академия станет явной и получит поддержку монарха. Фактически положив начало серьезной науке Нового времени. Те многосторонние Основатели вели переписку с собратьями-фанатиками новой науки по всему белому миру. Переписывались они, например, с голландцем Левенгуком – основоположником микроскопии, первооткрывателем микроорганизмов. С еще одним фанатиком науки, который десятилетиями занимался своими микроскопами, не думая при этом о богатстве. В одном из своих писем Левенгук писал:

«Профессоры и студенты Лейденского университета уже много лет тому назад были заинтересованы моими открытиями; они наняли себе трех шлифовальщиков линз для того, чтобы они обучали студентов. А что из этого вышло?

Насколько я могу судить, ровно ничего, потому что целью всех этих курсов является или приобретение денег посредством знания, или погоня за славой с выставлением напоказ своей учености, а эти вещи не имеют ничего общего с открытием сокровенных тайн природы. Я уверен, что из тысячи человек не найдется и одного, который был бы в состоянии преодолеть всю трудность этих занятий, ибо для этого требуется колоссальная затрата времени и средств, и человек должен быть всегда погружен в свои мысли, если хочет чего-то достичь…»

Золотые слова, объясняющие то, как были достигнуты тогдашние эпохальные открытия. То, как тогдашние титаны-Прометеи сделали гигантские шаги в познании, обладая только самыми примитивными инструментами и приборами. Фанатичные усилия длиной во всю жизнь и страстный поиск знания, неутолимая любознательность, отсутствие преклонения перед авторитетами, неутомимая готовность сомневаться в «непогрешимых истинах», стремление все проверить экспериментом – вот залог их успехов. И еще, добавим, очень часто – соединение науки с искусством, другим путем познания.

Последний всплеск такого наблюдался в XIX веке, когда в молодой Америке создавались соединенные общества науки и искусства. Когда ум людской был воспламенен открытием Фламмариона – каналами на Марсе. Когда дирижер оркестра Морской пехоты Филип Суза мог написать одержимый «Марш прохода Венеры через солнечный диск» – и столь же одержимо дирижировать его исполнением. Тогда же молодой Тесла совмещал поэзию и высокую науку…

Нет ничего более далекого от «цивилизации» рассеянных, не умеющих концентрироваться на чем то-то более пяти минут обитателей соцсетей, нежели мир таких Прометеев. И если мы хотим покончить с новой тьмой и вновь сделать человека великаном, нам нужны именно такие ученые. Натурфилософы, разносторонние естествоиспытатели. Да, с поправкой на возросший объем знания, но – с той же силой интеллекта, со стремлением к поиску. Можно только кусать локти от того, что у тех основоположников современной науки не было туннельных микроскопов, космических аппаратов и ускорителей элементарных частиц. Ведь они совершали величайшие научные открытия буквально при свечах. Господи, как необходимы такие блестящие умы в наши дни! И неважно то, что с тех пор колоссально вырос объем научных знаний: ведь их необязательно держать все в одной голове. Есть книги, есть электронные базы знаний – и можно прибегнуть к их помощи, прочитать. А если надо – то и сплотить вокруг себя команду разных ученых-специалистов, стать «точкой сборки» чего-то, сулящего новые достижения и небывалые прорывы.

Но соответствует ли современная наука с ее невиданным ранее техническим оснащением сему идеалу героя-натурфилософа?

Нет! Она сейчас впала в свое мракобесие и выживает из ума.

Мы все знаем, что сегодняшний ученый, причем слишком часто – злобный и ревнивый то ли бюрократ, то ли «рубитель бабла». Как правило, он получает вознаграждение от того, какие звания и должности им получены, а не за поиск новых знаний и не за то, что он решил ту или иную проблему рода людского. Потому главное для такого «ученого» – получить как можно больше званий и титулов, побольше выбить денег из бюджета и спонсоров, утопив для этого соперников. Чаще всего современный «ученый» защищает свою теорию, буквально уничтожая все, что ей противоречит. Все, наверное, помнят горькие слова Нильса Бора о том, что продвинуть новое в науке можно лишь тогда, когда вымрет прежнее поколение «научных светил». Современные ученые могут десятилетиями жевать свои темы, отговариваясь тем, что «отрицательный результат – тоже результат». У таких «ученых» атрофированы гражданские чувства. Они могут затоптать копытами даже жизненно необходимую стране новацию, коль она угрожает благополучию их «научной школы», их статусу непогрешимых «светил». Если она исходит не из их «мафии». Топить и уничтожать конкурентов самыми бесчестными методами – обычное дело в такой науке.

Но едва только появится кто-то, кто, не имея громких академических титулов, совершает прорывы и находит решение той или иной проблемы – и стая «официальных ученых» дружно набрасывается на него, стремясь разодрать в клочки и утопить в грязи. Ибо такие люди наглядно показывают убожество многих ученых, их бездарность, их – как метко заметил Юрий Мухин – паразитизм. Ибо гении, появляясь сегодня, нарушают уютный покой в мирке паразитов от науки, которые десятилетиями доят деньги из общества, собирая дипломы и звания – но не давая ничего практически полезного. И паразиты мстят гениям.

Какое тут, к черту, соединение науки и искусства? Какой энциклопедизм? Большинство ученых замкнулось в раковины узкой специализации, физики не читают «Химию и жизнь», а в науке процветают гангстерские нравы, когда покусившийся на чью-то «территорию» и монополию начинает убиваться всеми мыслимыми способами. Когда в угоду сохранению своего статуса уничтожаются даже самые прорывные разработки. В этом мире Прометеи-Опережающие – всегда объекты дикой ненависти, черной зависти и самых отвратительных приемов уничтожения. Можно смело утверждать, что в текущей реальности люди с качествами тех самых гигантов-натурфилософов прошлого, новые лейбницы, да винчи и ньютоны, забрасываются грязью. Их объявляют сумасшедшими и шарлатанами, «лжеучеными» и прожектерами.

Такое состояние науки – тоже составная часть спускающейся на человечество Тьмы.

…Стрелец мысленно перенесся в шестое ноября 2012-го, в уже заснеженный Всеволожск. Тогда сообщили, что умер ярый враг Мастера, глава академической Комиссии по лженауке, Эдуард Кругляков. Черт, жизнь – удивительно символическая штука. Говорят, случайность – всего лишь непознанная необходимость.

– Продолжим, мой юный друг, включайте ваш диктофон, – хрустнул костяшками пальцев Верховный. Задумался, собираясь с мыслями. И продолжил:

– Для меня судьба Виктора Петрика – пример. Можно сказать, эталон жизни и участи «опережающего». До того, как я сам увидел его лаборатории и то, что он успел сделать, признаюсь, сам я относился к нему настороженно. Мы не можем быть полностью свободными от мнений окружающих. Но увидев то, что сделано им, я назвал Мастера своим другом. Потому что увидел в нем родственную себе душу, «опережающего», передового. Хотя он мне в отцы годился. Просто я сам оказался готов к необычному, ибо и до того знал многих ярких ученых и изобретателей. Я увидел в нем естествоиспытателя со скрипкой. Того, кто совмещает науку и искусством, отличаясь душой ребенка и неиссякаемой любознательностью, способного увидеть в золотом сечении ключ к удивительным изобретениям и даже подлинным научным открытиям.

Эмпирическим путем нами еще в конце нулевых годов сего века было неопровержимо установлено, что массовый постсоветский обыватель опустился в интеллектуальном отношении (в сравнении с советскими людьми). «Постсовок» оказался намертво заражен настроением: «Ничего нового изобретать не нужно, все уже создано. А если что-то и создается нового, то только на Западе, поскольку мы, русские, ни на что не способны. Нужно не думать самостоятельно, а только копировать успешные страны».

Массовое слабоумие обывателей отныне можно было считать фактором нашей жизни. Что мы могли утверждать со стопроцентной уверенностью накануне нашей национально-освободительной революции?

То, что постсоветская толпа двуногих леммингов (существ, имеющих лишь «общепринятое», конформистское, навязанное СМИ мнение) не переносит нестандартных людей. Она отличается повышенным стадно-стайным чувством и ненавидит тех, кто в стадо их, леммингов, не вписывается. Но именно ученые-новаторы, изобретатели и великие конструкторы отличаются от серой массы немыслящих глупцов больше всего! Если бы они были стандартными, то никогда не смогли бы создать нового. Но жвачные и немыслящие двуногие готовы допустить нестандартность в сексуальных отношениях (гомосексуалисты уже почти уважаемы), в жизни пустышек гламурных подмостков (эстрадные дивы и актеры), однако люто не приемлют именно ученых или изобретателей. Видимо, сказывается подсознательная зависть низших по развитию к высшим.

Об этом свидетельствует простое сравнение. Жвачные, лишенные пассионарности россияне (и вообще постсовки) после Ельцина практически признали уважаемым бомондом тех, кто беззастенчиво грабил их после 1991 года, тех, кто делал миллиардные состояния ценой гибели миллионов людей. Тех, кто сам обманывал и убивал конкурентов. Олигархи начала 2010-х, если вспомнить, пользуются даже своеобразным уважением, не сходя с арены СМИ. Их даже признают оппозиционерами, а олигарх Прохоров со своей партией получает приличный процент голосов на выборах в Москве. Косноязычный браток становится президентом Украины. Жвачные к концу нулевых годов практически привыкли, что нувориши выводят из страны гигантские деньги, а свои прибыли тратят на пустое роскошествование, на демонстративное потребление.

Однако в те же самые годы человек (или люди), которые свои богатства потратили на то, чтобы в условиях развала и деградации страны закупить научное оборудование, что-то там наладил и пустил на научно-исследовательские работы миллионы, вызывает настоящую ненависть двуногого низкопассионарного стада! Дело Петрика показывает: ты можешь никого не убивать и не грабить советскую собственность, а все заработанное тратить на исследовательскую деятельность, на оплату труда своих научных сотрудников и дорогие эксперименты. В итоге ты превратишься в объект дикой, темной, почти подсознательной злобы стада жвачных, неспособных по природе своих на горение, на жизнь ради высоких идей. Тебя, окрывающего неведомое и увлеченного научными исследованиями или изобретательством, будут ненавидеть намного больше, чем Абрамовича, выкидывающего миллиарды долларов на английский футбол, спускающего 90 миллионов долларов на один свой день рождения или платящего миллион баксов голливудскому Бену Стиллеру, чтобы тот изобразил Санта Клауса для маленького сына Абрамовича.

Господи, да если бы все наши олигархи вели бы себя так же, как Петрик, все свои барыши тратя на лаборатории, смелые изобретения, на заказы уникального оборудования и многолетние исследования! Если бы они пускали деньги в науку и технологии, а не в обрыдшие замки, яхты и варварские по расточительности кутежи, не в покупки черномазых футболистов и не в яйца Фаберже! Да мы жили бы теперь в совершенно иной стране. Я был в институте Петрика во Всеволожске и видел, сколько же он успел заказать штучного, уникального оборудования, которое стоит безумных денег из-за того, что делалось на заказ. И чем больше занимаюсь своей книгой, тем больше презираю тупое обывательсское быдло из расеян. Мне тогда хотелось бросить леммингам в морды: «Вы ненавидите Путина? Так его власть – всего лишь зеркальное отражение “образованного городского класса”. Ведь он Петрика ненавидит намного больше, чем “никелевого” Прохорова, что ни одну высокотехнологичную разработку не довел до конца, но на американских негров-баскетболистов успел выкинуть более миллиарда долларов!»

Ибо олигархи и абрамовичи – они «как все». Стадо само хотело бы так красиво жить, просто не повезло ему, к кормушке жвачные не смогли прорваться. А петрики – они «не как все». Они стараются что-то делать, а потому колют стаду глаза. Ибо жвачные немыслящие в Постсоветии предпрочитают вечно плакать по прошлому и уныло-монотонно жаловаться на плохую жизнь сейчас. Но они при этом совершенно не желают думать о будущем и что-то делать самостоятельно. Они пассивны и направлены в прошлое, тогда как неугомонные новаторы отличаются кипучей деятельностью и глядят в грядущее. Поведение жвачных, вялых и трусливых постсовков в принципе, если глядеть на 2009–2013 годы, мало отличается от поведения олигархов. Последние тратят миллиарды долларов на футбол и яхты, а не на станки и технологии, проедая страну. А обывательские кретины покупают автомобили-иномарки в кредит, по сути так же проедая будущее России. Они, коли брать 2012-й, покупают машин на 70 млрд долларов в год, а еще 40 млрд. – ежегодно оставляют за рубежом в поездках на отдых. Разница – только в масштабах проедания, не более того. Олигархи РФ и ее массы леммингов – родственные души. Потребители. Такие же, как и расейский «креативный класс», который ничего не создает, а только копирует позавчерашний день Запада. А новаторы и исследователи – по сути своей противоположны потребителям.

Оттого толпа обывателей отторгает настоящих ученых и с радостью принимает участие в их травле серыми псевдоучеными. Что объективно толкало Постсоветию в мракобесие новых Темных веков. Оные явления не просто не ослабевают, они прогрессируют в начале второго десятилетия века сего, перед нашей революцией…

Раздумчиво, словно взвешивая каждую фразу, Стрелец наговаривал запись, передавая и знания, и опыт…

– Вот ради того, чтобы найти и задействовать людей с «детской» психологией естествоиспытателей, мы и создали вторую, конкурирующую Академию. Скажете, почти по Айзеку Азимову? Да не совсем. У Азимова вторая Академия состояла из психоисториков и мастеров высоких гуманитарных технологий. Мы же, создав систему решения прикладных задач и поиска-проверки новых феноменов и знаний, заставили старую РАН работать и искать объяснения непознанного. Мы понимали, что сама классическая Академия наук никогда не сможет измениться. Ведь это противоречило ее натуре, ее, можно сказать, гештальту. Всему ее привычному укладу, ее самомнению, глубинной психологии, сложившимся научным школам. Академию можно было изменить лишь одним: не ее примитивным разгоном и не варварской ломкой, а созданием второй Академии. На новых принципах и с людьми-«мальчишками» с психологией естествоиспытателей. При этом сумасшедшие авторы «совокупления облаков с космическим астралом», равно как и откровенные обманщики, отсекались практикой, экспериментами. Если же что-то работало и давало воспроизведение результатов, безусловно служа интересам нации, то авторы таких новаций вольны были себя хоть атлантами называть, хоть пилотами разбившейся «летающей тарелки». На это плевали. Главным-то было сделанное дело, практика.

Вот зачем нужно было создавать вторую Академию и Агентство передовых разработок. Что мы и сделали. И деньги на это сыскали…

 

Вторая академия. Добираясь до глубинных «кодов» отсталости

Верховный задумался, заходил по кабинету, собираясь с мыслями. Нужно успеть – и передать Знание молодым. Таким, каким он сам был в далеких уже восьмидесятых.

Вторая, конкурирующая Академия стала реальностью. Со своей сетью школ, лабораторий, опытных производств-полигонов, со своими двумя городами – Авророполем и Футурославлем. Строились Свято-Александровск и Сталиноград. С Агентством передовых разработок при правительстве. С целой «галактикой» возникающих инновационных частных и частно-государственных компаний. Забытым кошмаром стали бессмысленные олимпиады и футбольные затеи стоимостью в триллионы старых, постсоветских рублей. Со средствами проблем не было: воровство пресекалось. Поднявшиеся новые заводы и фабрики давали и работу миллионам русских, и питали вузы, создавая спрос на хороших специалистов, и вливали налоги в бюджет Русского Союза. А главное – теперь приличные деньги (новые рубли) были у большинства, и они покупали русские изделия. Только один Агропромышленный проект, покончив с ввозом в страну продовольствия на сто с лишним старых долларов в год, дал колоссальный прирост валового продукта.

Какой-то новый, здоровый дух осенял теперь русских. Ушла тяжелая, депрессивная безнадежность.

Пожалуй, исполнялась мечта Верховного: у русских создавалась инновационная «сверхпроводимость». По аналогии с электрической. Подобно тому, как ток при почти полном исчезновении сопротивления обеспечивал полный перенос энергии, в системе двух Академий инновации быстрее всего доходили от стадии идеи до готового вида. Теперь не приходилось десятилетиями пробиваться, теряя здоровье, молодость и деньги. Не приходилось ждать, когда вымрут старые ученые мужи. Одно лишь это давало Русскому Союзу колоссальное мировое преимущество и здоровую элиту. А уж она своим примером заражала весь возрождающийся народ. В стране стало интересно жить, творить и детей заводить.

Но процесс шел глубже. Давным-давно Верховный понимал, что науку нельзя оставлять на откуп академическим «шишкам». Старая истина гласила: война – слишком серьезное дело, чтобы доверять ее генералам. То же самое можно отнести и к академикам, этим «генералам от науки». Любой, кто касался научного мира, знал, что в нем царят такие грязные нравы, что уличная банда в сравнении с нею покажется клубом джентльменов. Здесь топили и душили друг друга, не чураясь подлости да интриг, боролись за бюджетные ассигнования и ключевые посты. Поиск истины, познание мира давно забросили в самый темный и пыльный угол. Один и тот же человек, который в одном случае выступал как выдающийся исследователь и автор нового слова в науке, в другом случае мог стать низким интриганом и откровенным душителем полезных инноваций. Ибо углядывал в них конкурентов. Таким был знаменитый биолог, академик Овчинников, приложивший руку к уничтожению создателей искусственной крови – перфторана. Предоставленные сами себе, предводители Большой Науки превращали ее в самодовольного борова, улегшегося поперек дороги.

Только умное и тактичное вмешательство верховной власти могло разрушить эту тенденцию загнивания науки. По опыту Сталина было известно: власть не должна открыто становиться на сторону одной или другой научной школы. Нельзя уничтожать конкуренцию. Пусть научные оппоненты ломают копья на диспутах и горячатся. Умная власть станет над схваткой, поступая иначе: предлагая науке решить те или иные конкретные задачи и не позволяя противникам уничтожить друг друга. И уж, тем более, пресекая всякие попытки любых ученых подавить необычные, но безусловно работающие изобретения. Ибо из противоречий и ломки привычного порядка вещей добывается энергия для развития.

Если ты ставишь задачу – создать, к примеру, пшеницу рекордной урожайности, подходящую для засушливого, с огромных ходом температур, континентального климата, то пусть стараются, условно говоря, и «лысенковцы», и «вавиловцы». Тот, кто раньше всего принесет самый эффективный результат – тот и получит дальнейшие вливания бюджетных средств, станет олицетворением успеха. К нему и частные игроки потянутся. Если «вавиловцы», например, понесут несколько поражений подряд, то им придется думать, искать, пересматривать свои взгляды, подбирать новых людей. И то же самое верно для «лысенковцев». Для этого и нужны две Академии-соперницы. Соревнуясь за выполнение поставленных государством и промышленностью задач, они, войдя в раж и желая выделиться на фоне конкурента, примутся сами предлагать те или иные проекты, выгодные для развития страны. В такой системе уродливые «комиссии по лженауке» просто не смогут жить, зато родятся потрясающие достижения. Здравый смысл показывает, что в мире нет полностью ложных научных течений: свои золотые зерна есть в каждом. Потому намеренное убийство того или иного направления науки глупо и опасно: вместе с ненужным и ошибочным вы рискуете загубить и нечто ценное. Да и конкуренцию, опять же, полезно поддерживать: иначе и успешное сегодня направление завтра превратится в того самого самодовольного хряка, улегшегося поперек дороги. Тогда не будет у нас академиков велиховых, которые полвека обещают скорое овладение термоядерным синтезом, но не могут дать конечного результата. Ибо на таких велиховых всегда найдутся соперники с иными проектами. А в итоге сшибки всегда высечется искра чего-то полезного.

Нужно ставить старую Академию перед фактом: то, что вы объявляли несуществующим, на самом деле существует и успешно работает! Теперь вы не посмеете отрицать это и объявлять «лженаукой», ибо мы успешно используем вот это самое «лженаучное» в практических целях. Вы нам несете чушь, что все эти рамочники и лозоходцы, ищущие то воду под землей, то руды – чушь собачья? Но они ведь существуют, к их услугам в США обращаются частные фирмы, платя за «рамочничество-лозоходчество» в среднем по 700 долларов за услугу. При этом лозоходцы (данные по состоянию на 2013 г.) не ошибаются в девяноста процентах случаев.

В 1912 году этим занималась комиссия французской академии наук. В 1947–1953 годах по поручению ЮНЕСКО проверял этот эффект голландский профессор С. Тромп. Комиссии подтвердили существование эффекта, но не смогли дать его объяснения.

В сталинском СССР лозоходцы активно использовались для изысканий. Плевать тогда хотели на «чистоту научной веры» – требовался результат. По сообщению полковника Г. В. Богомолова (впоследствии академика АН Белорусской ССР), на Второй Всесоюзной геофизической конференции в 1944 году в годы Великой Отечественной войны, когда войска Советской Армии вышли за пределы СССР, водоискательская лоза использовалась для поисков технической и питьевой воды. На этой конференции проблема лозоходства помимо физиков, ранее ей интересовавшихся, привлекла внимание гидрогеологов (Тареев, 1931), геофизиков, геологов. После снятия блокады Ленинграда по поручению Ленсовета доктор технических наук Г. Р. Гольбек с помощью рамки уточнял положение различных подземных коммуникаций и мест их повреждений.

В СССР изучением «лженаучного» эффекта «волшебной палочки» занималась межведомственная комиссия, возглавляемая кандидатом геолого-минералогических наук Н. Сочевановым. Комиссией проведено два семинара – в 1968 и 1971 годах. Тогда этим вопрос занялся инженер Игорь Инютин.

Он проанализировал, что собой представляет рудоискательская лоза с радиотехнической точки зрения. И представил ее как катушку индуктивности. Более того, он с товарищами развил технологию, отработал ее в поле и в семидесятые годы успешно использовал новую технологию по заказам советских предприятий.

Шесть лет выбором скважин этим методом были заняты на Южном Урале четыре гидрогеолога – И. Инютин, В. Реформаторский, С. Круглей, В. Сыч. Из пробуренных более 600 скважин безводными оказались только 8 %! В Челябинской области «Челябводстрой» и «Южуралгипроводхоз» за ряд лет пробурили по данным биолокации (согласно трем официальным справкам) 3217 скважин для обеспечения водой промышленных предприятий, совхозов и колхозов. Инютин публиковался в 1974 в «Трудах Свердловского Горного института» в 1974 году.

Но кто о нем помнит сегодня? Почти никто. Изучает РАН необычную биолокацию? Нет! Наградили чем-то инженера Инютина за прорывные труды? Нет. Комиссия по лженауке считает все это шарлатанством и обманом. Она об экстрасенсорике и слышать ничего не желает.

В этом – кризис чисто материалистической модели мира, на котором стоит вся современная наука, в том числе и советская/постсоветская. Новое не вписывается в привычную модель. А потому – отрицается. Владислав Жигалов, создатель проекта «Вторая физика», пишет:

«…Но эта материалистическая парадигма не была исторически первой, она родилась вместе с научным подходом, постепенно придя на смену религиозной парадигме. Материализм всем хорош, и даже послужил фундаментом для современной западной цивилизации. Однако он до сих пор не смог объяснить феномен сознания человека и сам феномен жизни. И он совершенно не годится для объяснения некоторых твердо установленных научных фактов. Факты эти крайне неудобны для любого материалиста. В основном речь идет о непосредственном влиянии сознания на физическую реальность – то, что стало принято называть психофизикой. Добавим сюда феномены воздействия на физические объекты по их информационному образу (фотографии), и обратный процесс – считывание “скрытых параметров” объекта по фотографии. И это не фантазии, это твердо установленные научные факты, некоторые из которых уже используются на практике в промышленных технологиях, например, в геологии.

В этой неприлично большой статье я много буду говорить о мифах. Так вот, очередной распространенный среди материалистов миф гласит: телепатии, экстрасенсорного восприятия, телекинеза не существует, так как нет строгих доказательств существования этих явлений. Специалистам, тем не менее, известны тщательно проведенные эксперименты, результаты которых показывают: все эти явления – не обман, не ошибка, а всего лишь необъясненный слой реальности. Вы можете, конечно, быть слепым от рождения и не верить зрячим, считая их описания прекрасного красочного мира бредом и фантазиями. Однако ваша вера никак не может повлиять на результаты экспериментов со световыми источниками и приемниками, которые показывают: свет не менее реален, чем слепые люди.

Но в чем дело, почему так сложно принять эти факты, почему слепые оказались настолько сильны, что поставили зрячих в положение, при котором им приходится оправдываться, как будто ощущение новых сторон реальности – это порочные фантазии, а их изучение – преступление?

Этому есть вполне объективные причины, коренящиеся в человеческой психологии. Разум человека стремится упростить этот мир, чтобы его понять, и это совершенно нормально. Колоссальный прогресс науки и техники в последние триста лет целиком обязан умению строить адекватные модели реальности и применять открываемые явления на практике. Материалистическая парадигма оказалась чрезвычайно полезной и самосогласованной. Но, если вы построили хорошую модель, появление фактов, в эту модель не вписывающуюся, раздражает. И это полбеды. Модели сменяют одна другую – это нормальное развитие науки. В то же время человек ограничен в способности быстро менять модели, в которые он верит. Чем более серьезная смена модели требуется, тем меньше вероятность того, что человек на нее согласится. Есть люди, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не меняют свои модели. Их называют консерваторами или даже ортодоксами.

Переступить через материалистическую парадигму дано немногим ученым, даже талантливым и честным. Современный ученый делает этот шаг под напором научных фактов (их не так трудно стало найти благодаря Интернету) – это объективная составляющая, а также под влиянием собственного духовного опыта – это субъективная составляющая. При этом поразителен следующий факт: людей, обращенных в новую, третью парадигму из грубо-материалистической, не очень много, но они есть, и их становится все больше; людей же, которые бы сознательно перешли в новую парадигму, а затем от нее отказались в пользу грубого материализма, просто нет: процесс строго необратим. Пару столетий назад, когда религиозное воспитание было нормой, начался переход из первой парадигмы во вторую: из верующих люди становились сознательными атеистами, так как материалистическая парадигма была более передовой, особенно по сравнению с религиозными догмами, некоторые из которых поражают своей дремучестью и отсталостью. Но теперь человечество ушло и от религиозных догм, и постепенно уходит от догм материалистических. Налицо рождение третьей парадигмы – парадигмы синтеза духовного и материалистического аспектов реальности…»

Задача Академии-2 – вторгнуться в реальность с новой парадигмой и заставить старую науку с ней считаться. Выбросить в мир проверенные новые технология и научные открытия, подтвержденные бесспорными опытами – и принудить старых ученых принять новые знания, искать им объяснения.

 

На уровне языка

Но даже и конкуренция разных Академий – еще не все. Создавая альтернативы и соперничество ученых, давая ход достижениям гениальных неостепененных самоучек, Верховный ломал еще один код русской отсталости. На уровне языка научных трудов.

На эту идею Верховного-Стрельца натолкнул разговор 2013 года с видным идеологом нацдемов Константином Крыловым. Будучи представителями разных политических лагерей, они, тем не менее, уважали друг друга как мыслителей. Однажды, рассуждая о причинах страшной умственной зависимости русских от Запада, они пришли к выводу о том, что необходимо что-то делать с языком нашей науки. Крылов предложил вообще вернуться к языку XIX и начала ХХ века в научных трудах. В самом деле, научные публикации той эпохи были написаны просто и ясно, прекрасным литературным языком, с уважением, а не с презрением, к читающему. Читатель быстро схватывал суть написанного, понимал аргументы, логику автора. Публикации же советских и постсоветских ученых отличаются совершенно дуболомным, уродливым языком, безнадежно засоренным тьмой непроизносимых терминов. Казалось, авторы таких трудов специально делают их непроходимым лесом, пряча основные мысли, всячески затрудняя понимание написанного. Они стали царством самых уродливых грамматических конструкций, «китайской грамоты». То, что можно изложить на трех абзацах, растягивалось на страницы.

То же самое относилось и к учебникам. Сам Стрелец, закончив школу в 1983-м, предпочитал готовиться к экзаменам по физике и химии по сталинским учебникам 40—50-х годов ХХ века. Как оказалось, то же самое делал и Крылов. Почему? Потому, что сталинские учебники писали люди с еще царским, гимназическо-университетским образованием. А потому они писали их доходчиво и на понятном языке, четко донося мысли. Было видно, что давно уже мертвые авторы тех книжек – люди высокой русской культуры. Причем так же наглядно были написаны и научно-популярные книги сталинской эпохи. Все они отличались прекрасными иллюстрациями-гравюрами, а не подслеповатыми ретушированными фото. Если уж и рисовали вылетевший из ствола пушки снаряд, то сопротивление воздуха и сила тяжести изображались, как канаты, за которые тянут могучие руки.

А учебники семидесятых и начала восьмидесятых, где на обложках значились в основном еврейские фамилии, отличались путаностью и невнятицей. Если ты пропускал урок по алгебре, то восстановить тему по учебникам послесталинского времени было неимоверно трудно. Многие дети просто не могли продраться сквозь эти искусственные дебри, не прибегая к помощи учителей. С гибелью СССР положение не только не улучшилось – оно стало только хуже. То есть уродливый язык «современной науки» не облегчал познание, а как можно более его затруднял. Причем не только в точных науках и математике, но и в гуманитарных предметах. Интерес к учению, к постижению науки губился тем самым на самом основном, «молекулярном» уровне. Науку выставляли чем-то скучным и непонятным, а не удивительным и захватывающим. Именно это сыграло роковую роль в том, что русские давным-давно лишились возможности жить своим умом, создавая свои теории и концепции в противовес иностранным. Заграница порабощала умы русских, ибо умела доходчиво внушать свои мысли и идеи. Да и отрыв серьезной науки от масс тоже случился не в последнюю очередь по причине уродования языка ученых. Равно как и то, что такой запутанно-туманный язык служил еще одной цели: он маскировал убожество мысли многих из «ученых» и ничтожество достигнутых ими результатов.

Стрелец тогда еще добавил, что позорнейшая Комиссия по лженауке одним из критериев определения пресловутой лженауки сделала отступление от общепринятого языка научных публикаций. Понятное дело, что бессвязные тексты сбрендивших «астральщиков» и «диагностов кармы» нужно отсекать. Но ведь нельзя же и ученых-«альтернативщиков» репрессировать за то, что они пишут свои труды и статьи нормальным русским языком, как логически выстроенный нарратив! Получается, что «лжеученая комиссия» и тут загоняет нас в вечный тупик, закрепляя условия русского исторического поражения.

Именно поэтому Верховный предпринял недюжинные усилия для того, чтобы вторая Академия перешла именно на ясный и сочный русский язык своих трудов. Вкупе с тем, что в Русском Союзе стали на государственном уровне возрождать мощную индустрию научно-популярных медиа, печатных, сетевых и телевизионных. Именно это вынудило и старую Академию наук – пусть с визгами протеста – переходить на максимально понятный язык. Наглядная же демонстрация успехов «лженаучных» разработок прямо принуждала академиков признавать очевидное и заниматься поисками ответов на возникшие загадки и парадоксы. Вырвав инквизиторские «зубы» у официальной науки, Верховный стронул с места процесс омоложения старой Академии. Ибо такая политика очень быстро показала, что у многих академиков просто нет ничего толкового, что они могут предложить стране и миру. Зато выдвинулись вперед именно те члены бывшей РАН (а ныне АН РС), которые вели первопроходческие работы. Резко ускорилось возникновение новых институтов, как во времена Сталина.

Такой стала научно-инновационная часть национального возрождения…

 

Теперь пора кое-что заявить напрямую. За что мы сражаемся? Нет, не за Петрика, хотя он – мой собрат по психологии. Я ведь тоже мальчишка в душе. Но бьемся мы за принцип: за настоящий дух науки и естествоиспытательства. Против мракобесия всех мастей и лицемерных инквизиторов. Потому что нам нужен новый мир – Мир Полудня. Мир Шестого и Седьмого технологических укладов.

Некогда «развитый мир» сейчас – в явном тупике. Он только притормаживает свой глубочайший системный кризис, но не перестает соскальзывать в его глубины. Уж и глупому понятно, что необходимы новая парадигма развития, что возможности прежней модели развития (легковой автомобиль, дом, безудержное потребление недолговечных вещей, вынос производства в Китай, погружение в мир виртуальных игр, финансовые спекуляции) – исчерпаны. Что больше из этой – прости, господи – «модели» ничего не выжмешь. Что человечество опасно закружило на месте, на рушащемся карнизе у пропасти. И нужно бы обрести крылья, чтобы взмыть в воздух и лететь дальше и выше, к новым высотам развития.

Но, хотя сегодня нет недостатка в международных слетах-саммитах под лозунгами «Новые лидеры, новые решения», на самом деле там не наблюдается ни новых лидеров, ни новых решений. Власть имущие озабочены лишь тем, чтобы все осталось по-старому, чтобы бразды правления не ускользнули из их рук. Они думают, что все как-нибудь само рассосется. Ибо они нутром чуют: в новом мире им места нет. Вот и пыжатся они, чтобы, как пел азербайджанский князек в прекрасном советском фильме «Не бойся, я с тобой»: «Чтобы все по-новому оставалось все по-старому».

Но так не будет. Цена этих бесплодных имитаций – усиливающаяся деградация некогда действительно развитых стран. Множится число функционально неграмотных, книг вообще не читающих. Факт замедления научно-технического развития налицо – как бы нам ни пытались замазать глаза всякими айфонами, фейсбуками и цукербергами. Ведь здесь – НИЧЕГО принципиально нового. И на Западе, и в Китае, который продолжает идти по пути всего лишь копирования лидеров.

Мне уже давно понятно, что нынешний порядок очень скоро рухнет с чудовищным грохотом и большой кровью. То, что мы видим сейчас – его предсмертные метания. Мне очевидно, что никто из нынешних «лидеров», что на Западе, что на Востоке, не осмеливается принять тяжелые, но необходимые решения. Все малодушно ждут, что «все само по себе рассосется» и «кривая сама по себе куда-нибудь вывезет». Но уже видно, что не пронесет, что такая «стратегия» мировых верхов лишь усугубляет намечающийся Конец Старого Мира.

Но его конец – это новое рабовладельческое, кастовое общество с жестокими правителями, достигшими физического бессмертия.

Нас этот вариант совершенно не устраивает, друзья. Если РАН этого не понимает – это ее проблема.

 

Седьмая эра

Все полетит в тартарары? Мы снова познаем время распадов, войн и пожарищ? Видимо, не минет человечество чаша сия. Да и когда было иначе? Ведь наша история на протяжении тысяч лет – вереница катастроф, кризисов и войн. Что с того, что во второй половине ХХ столетия люди несколько (но не до конца!) – этак до 1991 года – подморозили историю, самонадеянно решив, что вот уж теперь навсегда наступила эра милосердия, мягкости, роста сытости и благосостояния? О, святая наивность! Вот уже более двадцати лет история вновь возвращается в привычное кроваво-кризисное русло. Началось все с развала Советского Союза, а потом пошло по нарастаюшей. Сначала – чуть-чуть, потихоньку. А потом – все стремительней и стремительней. А вот теперь придется дурному роду людскому вспомнить, что жизнь наша – всего лишь цепь испытаний.

Вся история перехода на новые технологические уклады – история тяжких испытаний и жестоких кризисов.

Первый технологический уклад (1785–1835 гг.) был основан на новых технологиях в текстильной промышленности, использовании энергии воды, и отчасти – пара. Но переход на него дался крайне тяжело. Это – ужасы промышленной революции в Англии. С шахтерами в ошейниках, рабочим днем в 12 часов, с детским трудом, с нищетой и трущобами. Это – кошмар Французской революции 1789–1804 годов и Наполеоновских войн. Это миллионы уничтоженных репрессиями, голодом, болезнями и войнами, потрясшими Европу. От чего батюшка великого немецкого композитора Вагнера помер? От заразной болезни, потому что поблизости было поле великой Битвы народов при Лейпциге в 1814 году. А поскольку на нем лежло четверть миллиона погибших, которых не успевали хоронить, от разложения мертвой плоти по округе пошли эпидемии.

Второй техноуклад (1830–1890 гг.) – это ускоренное развитие транспорта (строительство железных дорог, паровое судоходство), возникновение механического производства во всех отраслях на основе парового двигателя.

Он еще относительно мирный. Но он – это кровавая война Севера и Юга в США за «инсталляцию промышленного капитализма», разгром пруссаками Франции, волны революций 1848–1849 годов, кровопролитные восстания в Париже, первая попытка создать социалистическое государство – Парижская коммуна 1871 года. Это колониальные войны, подъем рабочего движения, гонка вооружений.

Третий техноуклад (1880–1930 гг.) стоял на использовании в промышленном производстве электрической энергии, развитии тяжелого машиностроения и электротехнической промышленности – на основе использования стального проката, новых открытий в области химии. Появились радиосвязь, телеграф, автомобили.

Четвертый уклад (1930–1990 гг.) основан на дальнейшем развитии энергетики с использованием нефти и нефтепродуктов, газа, средств связи, новых синтетических материалов. Это – эра массового производства автомобилей, тракторов, самолетов, различных видов вооружения, товаров народного потребления. Появились и широко распространились компьютеры и программные продукты для них, радары.

Но ценой этого перехода стали первые империалистические войны, две жестокие мировые бойни, череда самых кровавых революций, крушение старых империй, три тяжелых мировых кризиса, самым страшным и опустошительным из коих стала Великая депрессия 1929–1939 годов. Здесь – геноцид, пришествие тоталитарных режимов почти по всей Европе и в Японии. Мы поднимаем красное знамя, а в Европе рождаются фашизм и национал-социализм, в США – тоталитарный по сути Новый курс. Мир в эти годы буквально тонет в крови и насилии. Это – время огромных по размаху сражений, лагерей смерти, первого применения оружия массового уничтожения (газы и атомные бомбы), ковровых бомбежек. А потом – жестокой холодной войны, гонки вооружений, периферийных войн, расчленения Советского Союза.

Слишком многие успели забыть, что и нынешний «благополучный мир» родился в преисподней глобальных кризисов, в огне и адских муках. Разве многие представляют себе, крутя баранку роскошно-сибаритских, компьютеризованных автомобилей, что эра массовой автомобилизации, эпоха бензиновых моторов и Большой Нефти родилась в пламени самых кровопролитных войн в истории – Первой и Второй мировых? Что сначала были дредноуты и эсминцы, переведенные на жидкое топливо, а потом – боевая авиация, моторизованная пехота и танки, пожиравшие миллионы тонн бензина и дизельного горючего? И только потом – обывательское счастье о четырех колесах для каждого, да еще и в кредит? Многие ли из нынешних обывателей думают, что потребительское изобилие, что обеспечивает нам высокотехнологичная индустрия химии, в своем истоке имеет отравляющие газы, порох и взрывчатку множества видов и даже атомную бомбу? Ведь сначала были миллионы убитых, пораженных пулями и разорванных осколками снарядов, даже сожженных и заваленных обломками после налетов бомбардировщиков – и лишь потом получился нынешний пластмассово-потребительский мир одноразовых удобств. Равно как и все это изобилие лекарств, игрушек, детских кремов, красок, покрытий разного рода. Пялясь в дисплеи компьютеров, смартфонов и «планшетов», думаем ли мы, что сам компьютер – порождение Второй мировой, созданный для «раскола» вражеских шифров, расчета траекторий снарядов и ракет, высчитывания параметров атомных зарядов? Из кровавой военной преисподней вышла электроника, которая сделала возможной нынешний электронный рай в магазинах. Даже массовая индустрия фруктовых соков, кои мы пьем на завтрак или на обед, есть всего лишь развитие промышленности по производству пищевых рационов для американских солдат, воюющих с японцами на островах Тихого океана. А массовое строительство щитовых домов на одну семью – наследие быстровозводимых построек Второй мировой, каковую технологию разработал для Пентагона мистер Левитт?

Сегодня еще царит Пятый уклад (1985 – примерно 2035 гг.). Он опирается на достижения в области микроэлектроники, информатики, биотехнологии, генной инженерии, материалов, освоения космического пространства, спутниковой связи и т. п. Но и его приход принес с собою трагедию распада СССР и либерального геноцида русских, потерявших с 1991 года 20 миллионов человек, сведенных в могилу «реформами». Он принес с собой страшные страдания для людей бывшего советского блока, пришествие неосредневекового либерально-монетаристского изуверства, обнищание большинства населения стран Запада. С ним пришли дикое имущественное расслоение людей в еще вчера благополучных странах, острый кризис самого вида «человек разумный», демографическая катастрофа белой расы. Он повлек за собою драматическую деиндустриализацию с варваризацией общества, с натиском мракобесия и всплывших реликтов прошлого, новую волну общественных потрясений, крах государств всеобщего собеса, новое великое переселение народов, новую феодальную раздробленность, тотальную дебилизацию и крах прежних национальных идентичностей. Экологические катастрофы и гибель морали. Зримую перспективу войны на перенаселенной планете за пресную воду и нефть.

Так что – без неуместных обид и эмоциональных соплей – и на сей раз переход к новой технологической эре снова произойдет через горнило страшных, запредельных испытаний. Через глобальный смутокризис.

Мы знаем, каким станет Шестой техноуклад. Что в нем?

• Биотехнологии

• Нанотехнологии

• Проектирование живого

• Вложения в человека

• Новое природопользование

• Робототехника

• Новая медицина

• Высокие гуманитарные технологии

• Проектирование будущего и управление им

• Технологии сборки и уничтожения социальных субъектов

• Новые (комбинированные) транспортные системы.

Так вот: чтобы выжить и победить, нам придется строить экономику (а по сути – уже креаномику, «экономику творения») Шестого техноуклада. Планомерно и сознательно. Отбрасывая прочь ненужные затраты вроде олимпиад и чемпионатов мира по футболу, уносящих зазря десятки и даже сотни миллиардов долларов (триллионы рублей). Именно этот уклад и позволит сэкономить нам труд миллионов отсутствующих (из-за «реформаторского» геноцида) людей, добившись решения наших проблем с оптимальными затратами.

Потенциально (подчеркиваю – лишь потенциально!) Шестой уклад даст нам сказочную возможность: воплотить мечты коммунистов о полном материальном изобилии. О сокращении необходимого рабочего дня. О высвобождении времени для развития личности и воспитания детей. Мы навсегда решим проблемы питания, здоровья, хорошего жилища для каждого.

Не буду категоричен. Да, спустившийся на нас мировой смутокризис крайне опасен. Он действительно может опрокинуть нас в кромешные Темные века-2, в пору нового варварства, а не вывести нас в Шестую технофазу. Но он же может и породить новый взлет. Куда? В эпоху не только Шестого, но уже и Седьмого технологического уклада. В Седьмую Эру.

Что это такое? Попробуем описать это самыми грубыми мазками. Седьмая эра – эпоха невиданного развития человеческих способностей, превращения человека в сверхчеловека, в бога. Развитие самой мощной творческо-когнитивной системы – нас с вами. Скорее всего, достижение физического бессмертия. Появление новой расы гениев.

А гении изобретут все, что пожелают. Очень точно суть Седьмого техноуклада выразил Юрий Крупнов. В этой эре не будет практически никаких ограничений для творчества. Придумал гений мост через море – хорошо. Его не связывают имеющиеся конструкционные материалы. Если нужно для воплощения замысла прозрачная сталь – она будет разработана. Или понадобится что-то легкое, словно паутина, но по прочности – как корабельный канат. И это тоже будет придумано и получено сверхлюдьми-творцами! Умные города, умные дороги – все это станет обыденностью. Материя окончательно подчинится духу и разуму. Сверхлюди смогут конструировать живое, они станут перекомбинировать атомы, они высвободят колоссальные возможности человеческого мозга. Они снова рванутся во Вселенную. Летать вместо того, чтобы ездить? Это превратится в банальность. Зато овладение неисчерпаемыми океанами энергии станет реальностью.

Главный научный сотрудник Института философии РАН Владимир Лепский, например, считает: нам нужно выращивать новые образцы жизнедеятельности на планете. Вот в чем может быть наша миссия, наши новые идеи и ценности. Да – сделать российский космос, но прежде всего не в космосе, а на Земле. То есть, надо начать создание особой среды, некоего «социогуманитарного коллайдера», который мог бы стать сетевым и средовым полигоном для малых организаций. Малых квазиавтономных образований. Именно здесь можно искать новые социальные механизмы, смыслы жизни, а экономику подтягивать как вторичные формы, обслуживающие новые формы жизнедеятельности – а не ставить во главу угла общество потребления.

Нет у нас других путей для того, чтобы поставить духовное выше материального. В рамках существующей системы мы ничего не сделаем. Нам нужно создавать новые «полигоны», которые затем могут стать образцами. В них потянутся люди. И фактически возникнет вторая планета Земля. Второе мировое сообщество, плавно вырастающее в новые идеальные формы. Если мы за это возьмемся – то станем планетарными лидерами и устроим у себя нормальную жизнь.

Но, даже двигаясь к этой сверхцели, мы по пути достигнем впечатляющих рубежей.

На выставке 1939 года в Нью-Йорке было представлено будущее, которое американцы желали видеть в 1960 году. Это – мир высоких, стройных и загорелых людей, прекрасно развитых во всех отношениях. Все – с высшим образованием. Пригородные зоны буквально иссечены автострадами. Автомобили сказочно дешевы. Вокруг – искусственно насаженные леса. Стандартный поселок строится вокруг одной фабрики и сам себя обеспечивает продовольствием. Основные болезни побеждены. Дома – также быстровозводимые, удобные и дешевые. Каждый поселок имеет свой аэродром, но самолетов не видно: они спускаются в подземные ангары. Города соединяются и разъединяются автострадами… (Уткин А. «ак пережить кризис. Уроки Великой депрессии. М.: Яуза, 2009. С. 202).

Перед нами – футурополис, мечта Максима Калашникова. Идея не нова. Нужно ее воплотить сегодня. И если в 1939 году мечтали об энергии из жидкого воздуха, то сегодня ее могут обеспечить сеть новых подземных АЭС с безопасными реакторами в связке с ветровой и солнечной энергетикой, с биогазовыми установками и комбинированными теплонасосно-ГТУ-агрегатами. А дальше – полностью управляемые ядерные станции Игоря Острецова, сочетания подкритических реакторов и ускорителей на обратной волне, способные работать на тории и природном уране. И это – один только промежуточный рубеж!

Стремясь к главной цели – Седьмой эре, ты то и дело открываешь по пути потрясающие «острова». Помню, как потрясло меня увиденное в одном из частных исследовательских институтов под Питером. Там я увидел, как из бедной руды, всего в один «прогон», по газофазовой технологии, в обычной комнате добываются платина, родий и палладий. Они просто оседают на стенках стеклянных колб, похожих на громадные электронные лампы. И не нужно по полгода – семь месяцев, как на «Норильском никеле», готовить концентраты, а потом извлекать из них ту же платину и сопутствующие металлы с огромными затратами. То есть везти руду в Красноярск, готовить там нужные составы, воздействовать на них кислотами в десятках технологических операций. А тут – все получается в один прием, с минимальным экологическим ущербом! Это значит, что такая технология, еще один «остров на долгом пути к Главной цели», за какие-то считанные годы мог бы дать нам огромные объемы платиноидов, столь нужных сегодня везде. Кстати, сам автор этой технологии в РФ подвергается настоящей травле, его поистине пытаются смешать с грязью. Но об этом мы поговорим позже.

А пока нас интересует путешествие в Седьмую эру. Ведь его уже можно начинать, ибо ростки сего будущего мы можем отыскать уже в сегодняшней реальности. Это нужно делать, ибо в этом переходе – преодоление глобального смутокризиса.

 

Новый технологический уклад: русский расчет

Мне, по большому счету, плевать на Запад. Мне, как русскому, важно выживание моего народа. Вот ему бы и нужно бы первым в мире рвануться в новую реальность, создавая ту самую невиданную раньше цивилизацию с технологиями Шестого и Седьмого укладов. Нашу цивилизацию радости и творчества, а не нового рабства!

Но стоит ли повторять прежние мои книги? Ведь если вы их читали, то прекрасно понимаете, о чем здесь говорится. Тот, кто пошлет подальше этот муторный мир с его бесчисленными мобилками, гламуром, очередными социальными сетями, сайтами групповых скидок-купонов и безмерно надоевших тачек, тот и выиграет всю планету. Тот, кто первым сможет (не выбрасывая айфонов и Интернета) создать реальность, где люди станут богами, где возникнут усадебные футурополисы вместо мегаполисов (этих мельниц по перемалыванию человеческого капитала). Где возникнут плавучие города и подводные поселения. Где пустыни станут превращаться в благодатные орошенные земли.

Русский резон в этом смысле прост до неприличия. Если твой народ понес чудовищные потери и ему элементарно не хватает рабочих рук, то спастись он может только за счет того, что овладеет сверхпроизводительными технологиями Седьмой эры. Лишь они могут компенсировать громадное число убогих, немощных и старых в стране. Ну, если вы, разумеется, не хотите заменить русских ордами среднеазиатов.

Так было всегда и в других технологических укладах. Только новые научно-технологические прорывы могли экономить людские ресурсы. Один пулемет Максима заменял собою пятьдесят стрелков из винтовки. Один трактор с навесными орудиями был равен десяткам конных плугов. Кстати, массовая тракторизация началась в США в Первую мировую, чтобы заменить машинами сотни тысяч пахарей-фермеров, мобилизованных в армию. Вот и нам сейчас до зарезу требуется то, что позволит обходиться минимумом работников. А это – не что иное, как технологии Седьмой и даже Восьмой фаз.

Однако они с неба не свалятся. Их нужно создавать, причем самим, не надеясь на то, что все можно купить на Западе. История учит нас, что народ, который остался в предыдущей технофазе, в то время как его конкуренты уже перешли в следующую эру, терпит жесточайшие поражения. Стоит, наверно, напомнить, чем закончился контакт высокоразвитой южноамериканской (индейской) цивилизации бронзового века с испанским вариантом западной цивилизации века железного. Те, кто обладал коваными доспехами, огнестрельным оружием и парусными океанскими кораблями, легко расправились с людьми эпохи бронзы. Можно напомнить о том, как ряды смелых зулусских воинов (примерный аналог ахейцев времен Троянской войны, хотя уже с железным оружием) ложились, аки скошенная трава, под пулеметным огнем. Как точно так же гибли храбрые до фанатизма воины Махди в Судане, коих британцы тысячами косили из автоматического оружия. Легко представить себе итоги столкновений деревянных парусных кораблей с паровым броненосцем (избиение флота южан панцирным «Монитором» северян на Хэмптонском рейде в 1862 г.). Или схватку армии с боевыми самолетами и танками с войском, где есть только пушки на конной тяге (итальянцы в Эфиопии в 1935 году).

Да только ли о войне речь? В 1860-м западные немногочисленные войска в хвост и гриву поимели огромный Китай с его огромным населением и довольно богатой экономикой. Но у западников уже была фабрично-заводская промышленность и механические двигатели, а у китайцев не было. У них имелось только ремесло, мануфактуры да энергия мускулов, ветра и воды. И нет более наглядной картинки того, что означает преимущество в развитии. Ведь Запад сначала разгромил Китай и вверг его в бессильное состояние – и только потом позволил покупать новые технологии. Да и то – отнюдь не все, а лишь те, что были ему не опасны.

В нашей истории мы видели, как западники расправились с нами в Крыму в 1854–1855 годах, используя свое технологическое преимущество. При всей своей храбрости русские, имея только гладкоствольные ружья, парусные корабли и воловьи упряжки, потерпели поражение от цивилизации, использовавшей против нас пароходы, нарезное оружие, железные дороги, машинную индустрию. Нам не помогло даже то, что защитники Севастополя имели больше пушек, чем осаждающие.

Сегодня мы попали в положение цинского Китая и николаевской Российской империи XIX столетия. Ибо СССР был с Западом в одной технологической фазе. Да, мы отставали от врага, но не судьбоносно, и, по большому счету, могли делать сами все то же самое, что и Запад. Сегодня ситуация кардинально изменилась: РФ и прочие обломки СССР остались в четвертом технологическом укладе, потеряли советские зачатки Пятого, а враги наши, тем временем, достигли пика Пятого техноуклада и могут идти в Шестой. С чем это сравнить? Ну, как если бы мы до сих плавали на деревянных фрегатах с гладкоствольными пушками, тогда как супостат имел бы уже не просто броненосцы, а скоростные дредноуты и авианосцы 1930-х.

Нас уже беспощадно лупят из-за технологической отсталости. Запад, Китай, Южная Корея, Индия, обладая промышленностью современного уровня, полностью выбили русскую обрабатывающую промышленность с мировых рынков и отняли у нее даже домашний рынок. Попробуйте-ка отыскать сложные товары местного производства в магазинах РФ или Украины! Да и в Белоруссии импорт пускай медленно, но зато верно вытесняет отечественные изделия. Используя гигантское превосходство в технологиях и государственном управлении, конкуренты производят продовольствия больше и дешевле нашего. Роль русских все более сводится к поставщикам сырья, добытого из-под земли. Ежегодно мы отдаем за импортные товары и привозную еду по 300 миллиардов долларов. Теперь, увы, технологическое отставание у нас складывается в убийственную смесь с последствиями массового уничтожения людей «реформами». С 1991 года РФ потеряла 13 млн жизней, Украина – 7 миллионов.

Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, как дальше могут развиваться события. Мы превратимся в белых дикарей (при этом нежизнеспособных и стареющих), лишимся возможности даже поддерживать на должном уровне наш ракетно-ядерный потенциал. В то же время, конкуренты наши найдут противовес ракетам с ядерными боеголовками, развив технологии следующего уровня. Они настолько превзойдут нас в промышленности, управлении, информационной сфере, что рано или поздно покончат с нами. Ибо уже ныне РФ напоминает обломок корабля, который лишен хода, и сей обломок скрывается за горизонтом, пока «эскадра» прочих стран стремительно от него удаляется.

Потому вопрос стоит так: либо мы перейдем в новую техноэру, либо нам ждет печальная кончина. Причем переходить придется самим, читатель. Ибо никто самым передовым делиться с нами не станет: все предпочтут сначала снимать «ренту опережающих».

Чтобы избежать сердитых окриков, скажу сразу: да знаю я, что для начала нужно изменить политический строй страны, обеспечить честные выборы, справедливый суд и вообще сменить так называемую «элиту». Не ломитесь в открытую дверь. Все это давным-давно ясно. С той быдлоэлитой, что сложилась с 1991 года, каши не сваришь. Она безнадежно тупа, косна и несамостоятельна. Да и криминальна насквозь. Но, читатель, убрать прочь такую «знать» мало! Нужен еще один фактор. Иначе и новые властители окажутся все теми же ретроградами или рабскими подражателями Запада.

Представим себе: ну, произошла революция. Некто высадился с вертолетов в самом центре Москвы и сместил прежнюю власть. Все взяли под козырек и возликовали: ну наконец-то, кончилось царство крыс и мародеров! А что дальше? Как обуздать власть проклятой бюрократии? Как установить подлинное народовластие и построить разумное государство, опирающееся на самоуправление, например? Как решить национальные проблемы? Как победить нищету, всеобщее разложение, как обеспечить граждан работой?

В рамках прежних технологий это невозможно. Смена власти ни к чему не приведет, если русские останутся прежними обитателями унылых городов, застиснутыми в бетонные коробки многоквартирных «термитников». Нынешними трусливыми и разобщенными потребителями, которые не могут ни детей родить, ни воспитать их. Которые жрут водку и сидят перед «дебиловизором». Мы ничего не добьемся, если и дальше мы останемся деградирующей серой массой, с каждым годом теряющей и грамотность, и квалификацию. Какое народовластие, какое новое общество может построить стадо слабоумных, злобных, маниакально-депрессивных особей, в которое превращается население обломков СССР? Прежде всего, придется измениться самим людям.

Новое общество, друзья, все смелые социальные преобразования нуждаются в новой технологической оболочке. Чтобы перестать быть опускающимися, теряющими облик рабами, чтобы подняться до статуса свободных, умных и сильных граждан, понадобится научно-технологическая революция. То есть новые жилища и города, новые системы жизнеобеспечения, транспорта, энергетики, производства. Новые образование и медицина. Те технологии, что смогут сделать нас свободными не на словах, а на деле.

Видите ли, читатель: я – ярый противник модернизации. Максим Калашников – ярый приверженец развития, но – злейший враг модернизации. Ибо «модернизация» означает одно: рабское подражание западным моделям при безжалостном сломе своей цивилизации, своих национальных традиций. Русские – не китайцы XIX века, мы еще вчера заставляли трепетать Запад и штурмовали космос! Да и кому подражать-то? Неужели современному Западу, где вместо авиационных парадов – парады педрил и лесбиянок? Где богатые явно обнаглели – и пошло обнищание масс, причем вполне реально? Где рождаемость – ниже простого воспроизводства? Где дом или квартиру, не залезая в тяжелейшие долги, могут купить лишь миллионеры? Где расцветает «экономика» совершенно бесплодных и бесполезных финансовых спекуляций, где качество образования… Да к черту такую «модернизацию»! Мне нужно развитие.

Но как добиться того, чтобы оно началось? Как избежать того, что и новые правители страны не стали кружить на месте так же, как это делают нынешние «отцы народа» в ожидании спасительной подсказки с Запада? Как, наконец, втолковать им простую истину: копировать некого, да и нет у нас привычного пути к спасению?

Вот тут-то и потребуется тот самый фактор «Икс» – невероятная дерзость мышления. Можно сказать, на грани хулиганства и бесшабашности.

И тут мы возвращаемся к самому началу сей подглавки. Чтобы создавать технологии новых фаз, друзья, необходимо делать новые научные открытия, искать неведомого. Открывать новые эффекты и упорно искать теоретическое обоснование для оных. Причем делать это смело, не боясь никаких обвинений в «лженауке». Нужно не трусить быть первыми, надо уметь идти в голове гонки, когда рядом никого нет. Нужно не бояться самых парадоксальных решений. Нужно избавиться от зашоренности и уметь смотреть на вещи по-новому, свежим взглядом, избавляясь от стереотипов. А если нужно – то и ниспровергать авторитеты, довлеющие над умами.

Но готовы ли к этому имеющиеся у нас государство, Академия наук и даже сама почтенная публика? Нет, господа читатели. Вы, друзья, глубоко ошибаетесь, если вослед за властью считаете, будто стоит влить в имеющуюся у нас науку побольше денег – и из нее, аки из рога изобилия, посыплются головокружительные новации. Проблема, увы, не только в средствах, а в том, что и Большая наука, и государство, и массовый обыватель сейчас превратились в трусливых и злобных ретроградов. Они боятся нового. А если кто-то осмеливается открыть нечто новое, еще непознанное, то такой человек в постсоветском гнилом болоте рискует быть затравленным и буквально уничтоженным. Никто не придет к нему на помощь, никто не включится в работу, чтобы найти научное объяснение порожденному чуду. Практически никто не пособит ему довести изобретение или разработку до стадии относительного совершенства. В 99 случаях из ста на него начнут изрыгать хулу и всячески поливать грязью его еще сырую, слабую, страдающую сотней «детских болезней» разработку. В этом смысле Постсоветия – настоящая воронья слободка, гиблое для инноваторов место. Боюсь, вы даже не представляете себе, насколько гиблое!

У русских после гибели СССР и двадцати с гаком лет деградации наступило старческое, злобное слабоумие. Некая ненависть ко всему новому и необычному, поразвившая в первую очередь власть и официальную науку. Совсем не нехватка денег – нынешняя РФ от них буквально лопнуть готова – а именно эта старческая умственная немощь обрекает русских на позорный конец.

Потому что для рывка нужна не старческо-желчное бессилие и вечная критика всего и вся, а юношеский, смелый и пламенный, порыв.

Его нам и не хватает сегодня.

 

О незаменимости «исторических хулиганов» и мальчишек во власти

Хотите пример для начала? Пожалуйста!

Семьдесят лет назад, 2 декабря 1942 года, когда под Сталинградом русские уже взяли в кольцо группировку Паулюса, в Чикаго Энрико Ферми пустил первый в мире атомный реактор и провел управляемую цепную реакцию. Да-да, в подтрибунном помещении местного бейсбольного стадиона, в рамках засекреченной чикагской «металлургической лаборатории» (Метлаба).

Атомный американский проект, начатый в 1941 году, круто изменил судьбу мира. Он предопределил технологический взрыв в развитии Запада, а косвенно – и СССР. Он буквально спас Соединенные Штаты. Ибо разве непонятно, что, не имея ядерного оружия, американцы в 1950-е никак не могли бы предотвратить рывок дядюшки Джо к Атлантике и полный захват Евразии Советским Союзом в союзе с красным Китаем? Не будь у Запада ядерного оружия, он увидел бы башни русских Т-34 и ИС-3 на берегах Ла-Манша уже в середине 1950-х. Русские бомбардировщики Ил-28 молотили бы Британию, вылетая с баз во Франции и выводя британцев из войны. Подлодки Сталина душили бы блокадой издыхающую метрополию англичан, а пыль североафриканских пустынь садилась бы на борта советских бронетранспортеров. Тучи «МиГов» кружились бы над Босфором и Дарданеллами, перекрытыми русскими минными постановками. При всем том у Запада не оказалась бы ничего, что выросло из Атомного проекта – компьютеров, передовой электроники, промышленности передовых сплавов, роботизированного производства.

Решение Рузвельта 1941 года стало половиной успеха атомного проекта. Мало того, решив вложиться в ядерные научно-прикладные разработки, Рузвельт не отменил своей воли даже тогда, когда буквально на следующий день началась война с Японией, в начале коей янки получили тяжелейшие удары. Казалось бы, нужно было закрывать «фантастику». А Ф.Д.Р. не закрыл и довел дело, на первый взгляд чисто авантюристическое и прочти провальное, до полного триумфа. Именно смелость и прозорливость капитана государственного корабля Америки сыграли решающую роль. Ведь ни одна частная корпорация не смогла бы потянуть проект такого размаха. Никакой «рынок» не может справиться с делом подобного размаха.

Но, черт возьми, как это случилось? Никогда дотоле история человечества не знала примера мобилизации огромных государственных ресурсов богатейшей страны планеты ради вложений в то, что сначала казалось полным безумием…

Мне, признаюсь, долго не давал покоя вопрос: как мог Франклин Рузвельт в 1941 году решиться на то, чтобы потратить громадные государственные средства на атомный проект? Как он мог в него ПОВЕРИТЬ и не потерять терпения? Ведь в то время он казался действительно чистой фантастикой, основанной почти целиком на умозрениях сумасшедших ученых. Ну, мигает у них что-то и светится – так что это доказывает? Мало ли у кого что-то там в лабораториях что-то щелкает? Кто вообще может доказать, что их протоны и нейтроны существуют?

К 1941 году мир уже знал целую череду примеров сумасшедших, обивавших пороги миллионеров и министерств с проектами то «лучей смерти», то получения энергии без топлива, из ничего. Они неизменно оказывались либо свихнувшимися, либо шарлатанами. А Рузвельт взял – да решился! Чтобы понять, насколько нетривиальным и «безумным» было такое решение про состоянию на сорок первый год, достаточно представить себе, что в наши дни президент крупной страны вдруг подписывает решение о начале многомиллиардной государственной программы по началу работ про достижению физического бессмертия человека. Или по постройке первого опытного антигравитационного планетолета. Или о создании, скажем, машины по извлечению энергии из мирового эфира, основываясь на еще толком не проверенной, новой физической теории, которую осмеивают и повергают сомнению многие признанные ученые. Представьте себе это в наши дни – и вы получите представление о том, насколько велик оказался государственный ум и настоящий управленческий подвиг великого американского президента.

Дело кажется еще более удивительным, если мы учтем еще одно обстоятельство: Рузвельт Второй поверил сумасшедшими ученым, которые предложили совершенно необычный на тот момент способ овладения ядерной энергией: цепную реакцию. Сама по себе атомная энергия уже существовала тогда на страницах фантастических романов. И в «Освобожденном мире» Герберта Уэллса (1913 г.), и в «Маракотовой бездне» (1927 г.) Артура Конан Дойля. (Правда, у сэра Артура о ней говорится вскользь, с замечанием о том, что пресловутая энергия атома не так уж велика, как думают многие.)

В книге «Энергетика будущего (через 100 лет» немецкий инженер Г. Гюнтер (выдано в свет в СССР «Энергоиздатом» в 1934 г.) писал: «Еще меньше поддается обсуждению с точки зрения “сегодняшнего дня” физическая проблема, самая большая, которую придется решить технической физике, а именно – использование внутриатомной энергии путем искусственного разрушения атомов. Эйнштейн нам показал, как вычислить энергию материи. В одной капле воды… достаточно энергии для того, чтобы в продолжении целого года давать мощность в 200 л.с. Следовательно, речь идет о количествах энергии, которая при той же массе в сотни тысяч, даже в миллионы раз больше того, что мы могли бы получить при сгорании или при других химических реакциях…

Пройдут ли до этого годы или поколения, этого никто на сегодняшний день не может сказать. Но в один прекрасный день человечество, вероятно, будет стоять у этой цели. Тогда оно будет, улыбаясь, смотреть на громадные гидравлические и теплосиловые установки, которые сегодня (еще так недостаточно) снабжают мир энергией.

И вместо того, чтобы утолять голод колоссальных котлов такими драгоценностями, как нефть и уголь, или строить плотины, стоящие бесчисленные миллионы, оно станет отмерять порции внутриатомной энергии карликовыми машинами, мощность которых в тысячи раз превысит то, что могли делать предки этих машин. С этого дня исчезнет все, что в настоящее время служит для переноса топлива с одного места Земли на другое, ибо годичный запас топлива для электрической станции сможет быть помещен в обыкновенной бутылке, а всякая работа непременно будет производиться при помощи электричества. Если продумать эти возможности до конца, то перед нашими глазами раскрывается грандиозная реконструкция энергохозяйства, далеко превышающая самые смелые желания техники на сегодня. Неограниченные количества энергии, так же хорошо приспособленные сеять смерть и истребление, как жизнь и счастье, будут в распоряжении человечества. Если человечество не созреет для правильного использования того могущества, которое будущее вложит в его руки, то оно погибнет от своей власти над природой…»

То есть в 1930-е годы атомной энергии все-таки ждали. Однако до самой Второй мировой войны ученые считали, будто атомная энергия будет добываться с помощью расщепления атома (как оно и есть сейчас), но с помощью специальных устройств-«пушек». Или ускорителей-циклотронов. Некая внешняя сила должна разбивать атомное ядро. Если вы читали детективно-фантастический триллер Александра Беляева «Чудесное око» (1935 г.), то в нем русская советская экспедиция, опережая коварных американцев, с помощью подводного телевизора обнаруживает на затонувшем корабле железный чемоданчик погибшего изобретателя – и поднимает его. А в чемоданчике – чертежи той самой электрической пушки для расщепления атомного ядра.

Но перед войной Ферми, Сциллардом, Флеровым, Петржаком и Жолио-Кюри было сделано открытие цепной реакции. То есть, можно сдвинуть вместе два куска чистого урана – и поток нейтронов от делящихся атомов, вылетая, начнет разбивать соседние атомные ядра. Те также выпустят лишние нейтроны (сам нейтрон, кстати, был открыт только в 1932 г.) – и они, в свою очередь, станут разбивать ядра других атомов. По цепочке, так сказать. Стало быть, расщепление атома будет походить на процесс горения дров в очаге, и не нужны для этого никакие внешние «пушки». Нужно только научиться ускорять, замедлять и вообще останавливать реакцию. Ну, как в случае с огнем в печи или в камине. Вам же не нужны некие специальные излучатели, чтобы заставлять гореть дрова или уголь в топке! Их надо поджечь, а дальше реакция пойдет сама.

(Отметим, что в СССР к выводу о возможности цепной реакции, вызываемой нейтронами, в 1939–1940 годах пришли, как вы уже знаете, К. Петржак и Г. Флеров. Они открыли, что атомы урана могут распадаться самопроизвольно, едва масса куска урана достигнет определенной величины. Чтобы доказать, что распад необычного металла идет не под действием космических лучей, тогда еще молодые Флеров и Петржак по совету Игоря Курчатова добились от Наркомата путей сообщения СССР разрешения на то, чтобы затащить три тонны аппаратуры в кабинет начальника станции московского метро «Динамо» и провести нужные опыты на глубине в полсотни метров).

Сама по себе идея атомной энергии казалась фантастикой в 1941 году. В нее не верил даже великий Резерфорд. 12 января 1933 года он заявил: «Из этих процессов мы можем извлечь гораздо больше энергии <…>, однако рассчитывать на них как на постоянный источник энергии мы не можем… Любой, кто попытается использовать в качестве источника энергии превращение атомов, получит излучение мощностью лунного света. Все это вздор…»

А идея того, что атомную энергию можно получать путем самотечной цепной реакции, а не с помощью неких «пушек»-излучателей, казалась фантастикой вдвойне.

Таким образом. Рузвельт – юрист по образованию и политический делец по жизни – поверил в двойную фантастику!

Мне стало интересно: почему? Что сподвигло его, далекого от физики человека, решиться на это? Только ли письмо, подписанное Эйнштейном и только ли убедительные речи Сакса? И тут я, изучая биографии ФДР, сделал интересную находку. Оказывается, Рузвельт был помешан на самых смелых научно-технических инновациях. В годы Первой мировой, служа заместителем военно-морского министра Соединенных Штатов, Рузвельт познакомился с очередным изобретателем, обещавшим делать горючее из простой воды. Рузвельт выбил казенные средства на опыты. Увы, изобретение оказалось пшиком. Но Рузвельт не утратил своего инновационного, мальчишеско-хулиганского пыла. В 1920-е годы, временно отойдя от активной политики и будучи уже с парализованными ногами, Франклин Делано Рузвельт занимался бизнесом. Знаете, куда он вложил деньги? В самую (на тот момент) технологическую «крутизну»: в компанию «Фотоматон», которая делала кабинки, где каждый желающий мог, опустив монетку в прорезь, сфотографироваться. В 1928 г. Рузвельт создает компанию «Камко»: создание магазинов-автоматов, продающих товары без продавцов. Увы, оба предприятия попали под обвал Великой депрессии 1929 года. А в 1923 году Рузвельт (правда, без особого успеха) пытался создать компанию «Дженерал Эйр Сервис», которая занималась бы организацией воздушного сообщения между Нью-Йорком и Чикаго на дирижаблях.

То есть, Ф. Д. Рузвельт был, как и полагается инноватору, хулиганом и полным фантазий сорванцом в душе, не боявшимся нарушать «общепринятые правила». В отличие от скучно-косных, «взрослых и солидных» субъектов, он не боялся нового и смело шел на эксперименты. Его ум был готов воспринимать новое и необычное, не вписывающееся в закостеневшие представления. Он – родственная мне и моим друзьям душа. Рузвельт сполна обладал мышлением мирового лидера: не трусить перед «невыполнимыми задачами» и не бояться делать что-то первым в мире. Никакого «Как бы чего не вышло!», никаких там «Хотели как лучше, а получилось как всегда!» или «А что скажут другие?». Наплевав на общее мнение мирового «птичьего двора», смело идти вперед – ибо всего один инновационный успех оправдает все и покроет все издержки. Идти вперед, сметая с пути маловеров и нытиков, не копируя никого рабски, ибо только дерзость приносит мировое лидерство.

Вы думаете, случайно ли Гитлер решался на совершенно безумные шаги в ходе блицкригов и подчас (хотя и далеко не всегда) шел на применение самых передовых научно-технических новинок? Нет! Ведь один из его любимых фильмов – фантастический «Метрополис» Ланга 1927 года. Кстати, посмотрите этот немой шедевр экспрессионизма: вы там увидите многие архитектурные и человеческие образы Третьего рейха, как воплощенные, так и оставшиеся только на бумаге.

О Сталине мы знаем гораздо меньше: он остался во многом закрытым для современников и потомков. Но он ведь тоже с огромным вниманием отнесся к съемкам футуристическо-фантастического кино «Космический рейс» в 1936 году. И ведь именно в тридцатые годы начинает восходить звезда физика-атомника Игоря Курчатова, а сталинское правительство (еще до открытия эффекта цепной реакции) вкладывает громадные средства в циклотроны-ускорители. Да, и Сталин нес в себе то же «мальчишество» плюс психологию и мышление мирового лидера.

Президент Кеннеди, принявший решение в 1961 году высадить на Луну человека «еще до конца десятилетия», также был воспитан мощнейшей литературой научной фантастики, буквально взорвавшейся в США с 1920-х годов. Его ум был готов к принятию фантастических планов на уровне страны.

И как же отличаются от всех этих великих вождей нынешние серо-обывательские «национальные лидеры», боязливо смотрящие: а где-то кто-то делает подобное? А в мире это уже есть? И не лучше ли нам вбухать миллиарды долларов в футбол, нежели в какие-то там «Россию 2045» с ее бессмертием или в марсианскую миссию?

Один из моих читателей написал:

«Максим, подписываюсь под каждым словом. Я врач по образованию и проработал до 2003 г. в корпоративном “западном” мире. Где все именно преклоняются перед “светилами” и “гуру”. Но эти светила и гуру, в особенности приезжающие сюда, – просто оседлавшие какую-нибудь одну тематику аферисты. Амбициозные, пробивные, деятельные, но очень ограниченные в своем кругозоре личности. Наших, более глубоко разбирающихся в тематиках спецов, не таких нахрапистых и пробивных, – достаточно. Наш минус – мы не говорим по-английски. И что? Это – минус для идиотов.

Так вот, мои друзья, врачи и биохимики, владеют абсолютно уникальными биохимическими технологиями. И западники отстают здесь лет на 10–15. Но на этом рынке все диктуется либо фармацевтическими монстрами, для которых любая недорогая и эффективная биотехнология – это угроза бизнесу, либо брюссельскими бюрократами, которые зарегламентировали все так, что без поддержки и одобрения фарммонстра никуда не сунешься. И местные папуасы точно – только как на Западе, не дай бог что-то свое появится, чего на Западе еще не знают…

А ведь Гагарина в космос запускали без одобрения Брюсселя. И без папуасов…»

Вот и весь сказ о качестве современной «элиты».

С такими серыми мышами мы обречены на застой и поражение. Я с ужасом ожидаю, когда к власти придут те, кто воспитывался не на великой научной фантастике, а на мракобесных фэнтэзи с их драконами, феодалами, колдовством и «игрой престолов». Вот это будет регресс из регрессов.

И только волевой порыв, соединяющий технократию, национализм и социализм, способен спасти нас от падения во мрак, от регресса. Мы, дети великой советской цивилизации, становимся последним рубежом цивилизации, последним бастионом на пути пришествия слепых и глухих веков неоварварства. Ибо за нами никого нет. За нами – мрак в мозгах.

По иронии мировой истории, именно русские сегодня способны дать новую жизнь ядерной энергетике. Действительно новой, которой не нужна цепная реакция. То есть можно совершить совершенно безумный прорыв, вернувшись к тому направлению в ядерной энергетике, о котором мечтали до открытия «чейн риэкшн». И у этого прорыва есть имя: Игорь Острецов.

Но об этом мы поговорим потом.

 

Заговор светлых. Снова захотеть невозможного!

Коли мы с вами хотим разорвать наступающую тьму Земшарного смутокризиса вспышкой новой звезды, то надо стянуть к себе как можно больше людей нашего типа. Адептов Седьмой эры. Таких же фанатиков развития, носителей дерзновенных прорывов и врагов нового варварства. Видишь ли, читатель, самые большие успехи люди сделали в ту эпоху, когда хотели невозможного и страстно стремились к невероятному.

Мы знаем рамки этой эпохи. Она начинается в конце XVIII века, с постройки паровой машины Уатта (двойного действия) в 1782 году и полета первого воздушного шара братьев Монгольфье в 1783-м – и тянется вплоть до начала 1970-х годов, до времени отказа СССР и США от марсианской программы. Именно в это время люди, соединяя науку и искусство, рвались к невозможному и неизведанному, не боясь творить новое во всех сферах деятельности. Да, предтечей этого крылатого племени выступил Леонардо да Винчи, в чьем лице сливаются величайший художник и не менее великий изобретатель, что смог провидеть в пору позднего Средневековья и вертолет, и танк, и самолет. Потом мы покажем, читатель, что подобные люди живут среди нас и сейчас, и к ним можно приехать в гости. Но сейчас разговор – о философии и принципах нового прорыва. Леонардо все-таки был предтечей, одной из «первых ласточек» эпохи Желающих Невозможного. Сама она наступает все-таки позже.

Именно в эту Прометееву эпоху люди взмыли в небо и вышли в космос. Достигли обоих полюсов планеты, коснулись дна самой глубокой океанской пучины, победили страшные инфекционные болезни. Они овладели несколькими видами энергии. Они покорили атом и залили планету электрическим светом. Они сжали пространство и время, создав железные дороги, суда с механическими двигателями, воздушные корабли, телеграф, телефон, радио, телевидение и предтечу Интернета. Они создали роботов и компьютеры. Люди смогли предпринять самые смелые социальные эксперименты. Они буквально превратились в расу полубогов.

Такова была Эра Тех, Кто Рвался к Невозможному. Но ей на смену пришла жалкая эра тех, кто хочет только возможного, но побыстрее и побольше. Людей больше не манит Марс. Наступило время полного безверия, усталого цинизма. Не горят больше глаза романтиков, взоры опушены долу, царствуют унылый разврат и примитивное стяжательство.

И это, вызывая регресс людей и скатывание их к новому варварству, в наши окаянные дни погружает мир во мрак. Ибо подобное не может остаться безнаказанным.

Значит, надо вновь создать цивилизацию тех, кто рвется к невозможному. Значит, нужно собрать воедино всех Прометеев, всех когнитариев-когов. Сжать их в «критическую массу». Зажечь новое, ярчайшее пламя. В этом – наша надежда на спасение не только русских, но и всего больного мира. Принципы, представленные в этой книге, как раз и служат этой сакральной цели: это – «заговор светлых людей» против Темновековья и регресса. Времени совсем мало: мир вокруг распадается. Знамений нового феодализма слишком много.

 

Будущее выиграют «взрослые дети»

Потому продолжим складывать воедино элементы нашей стратегии. Бороться надо до конца.

Но пока сделаю-ка один вывод из сего раздела. Крайне важный и прагматический. Итак, будущее способны выиграть лишь люди с детской натурой. То есть, взрослые в том, что касается силы мыщц, жизненного опыта, знаний и умений, самостоятельности и в жизни и семейности, но безусловно по-детски любознательные, готовые к поиску необычного, задорные, открытые для творчества и новых знаний. Не современный инфантильный взрослый, дегенерат «кидалт» (kidult, kid + adult), культивируемый на нынешнем Западе, а именно взрослый с детским стремлением творить и познавать. Что есть западный (или японский) кидалт? Неполноценное существо, и в тридцать лет держащееся за родителей, не желающее никакой ответственности, не заводящее ни семьи, ни детей, а убивающее время в пустых игрушках. Нам же нужны «взрослые мальчишки», одержимые творчеством, обладатели вечно молодого духа, противоположные и кидалтам, и злобным маразматикам, закосневшим в своих суждениях и ненавидящих весь мир вокруг.

Мы видели «мальчишку» Рузвельта, принявшего спасительные для своей страны решения. Но, помимо таких политиков, нужны и ученые-«мальчишки». Не боящиеся неведомого и жаждущие его отыскать и объяснить, поставить на службу людям.

Прочитал тут биографию одного из величайших русских новаторов, создателя Периодической таблицы элементов Дмитрия Менделеева. Это глыбища: он одновременно выступал и как физик, и как экономист, и как создатель эффективного сельского хозяйства, и как русский националист, и как смелый воздухоплаватель, и как автор идеи ледокола. Так вот: Менделеев был хулиганом и мальчишкой. В школе он был кошмаром преподавателей. Потом доводил до сердечных приступов начальство, мог резать правду-матку в глаза – совмещая это с неукротимой любознательностью. Он имел даже проблемы с жандармерией. И его, ученого с мировым именем, уже после открытия Периодического закона, в 1880-м тогдашняя Академия наук не избрала академиком!

Но только такие вечные мальчишки и смутьяны смогут победить в глобальном смутокризисе. Только они не испугаются главной задачи: сделать то, что никто еще в мире не делал, быть первопроходцами. А шансов у скучных взрослых, боящихся мнения толпы или «уважаемых коллег», нет ни единого.

Мастер мне по душе тем, что он тоже – хулиганистый мальчишка.

Знаете, чем он меня покорил? Смелостью и способностью синтезу знаний, к ведению поиска на скрещении разных наук. Мышление его парадоксально.

Один из коньков Мастера сейчас – технология, которая позволяет мужчинам и женщинам найти своего единственного супруга на всю жизнь, когда люди связываются буквально намертво. Оказывается, прочнее всего браки тех, кто близок по своей генетике (если уж просто говорить). Но как искать свою единственную и неповторимую пару? Как найти того, кого полюбишь буквально с первого взгляда? Об этом мне рассказали – но я пока помолчу. Если это верно, то Петрик – гений. Ибо цивилизации сверхлюдей понадобятся именно такие семьи супругов-любовников. Причем если подобное тут тянется к подобному, то генетически здоровые пары будут находить друг друга, давая здоровое и умное потомство. И точно так же будут находить друг друга вырожденцы – и давать совершенно нежизнеспособное потомство. То есть окажется запущенным процесс выбраковки и вымирания ущербных, причем совершенно объективный и автоматический.

Мне нравится в Мастере именно замах на невозможное. Замах на то, что раньше никто не делал.

 

Завет Генри Форда: никаких «невозможно»! Миссия взрослых мальчишек

Ненавижу эту реальность! Знаю: она умрет. Дико и страшно. В крови, руинах и пожарищах. Не только у нас – во всем мире.

А вот дальше придется выживать и решать конкретные проблемы. И тут не помогут никакие фетишизированные, превращенные в идол Ай-Ти. Тут придется лихорадочно изобретать, чтобы предотвратить распространение эпидемий и водоснабжения из-за разрушений изношенных систем ЖКХ. Здесь, накинув шинель на плечи и дыша в телефонную трубку, доведется решать проблему нехватки удобрений для полей и пашен, заменяя их биофотоникой. Здесь придется строить новые АЭС на природном уране, устанавливая невиданные установки по очистке воды от трития – чтобы дать обильную и дешевую энергию, не губя природы. Воюя и стреляя, загоняя в лагеря орды новых варваров, мы будем решать проблемы обеспечения жизнеспособности и здоровья малочисленной русской молодежи. Компенсируя нехватку новейших лекарств здоровыми водой и продовольствием. Нам придется строить новые города-футурополисы, тянуть автобаны и железные дороги, выпускать легкую авиацию. Биться над тем, чтобы один-два работника могли заменить десять нынешних – из-за малочисленности молодых и обилия стариков. Вижу, как нам придется запускать на «Ростсельмаше» производство комбайнов-роботов с системами распознавания окружающей обстановки по профессору Арлазарову, чтобы десятком таких машин мог бы управлять всего один оператор. Придется рвать жилы и отказывать себе в роскоши, чтобы каждая русская семья была трехдетной и имела собственный дом. Но дети этих семей должны расти здоровыми и сильными арийцами – и пить воду качества «Эвиана», как спортсмены.

Вот тогда плевать мы будем на «борцов с лженаукой», выплескивающими вместе с грязной водой шарлатанства и «ребенка» действительно прорывных технологий! Тогда нам понадобятся самые смелые изобретения, среди коих труды Академика займут не последнее место, черт возьми! Никакого почтения к титулам и дипломам: критерий признания – успешный опыт. УСВР? Возьмем его на вооружение. Критикуешь? Предъяви работающую альтернативу!

Руководством к нашему действию будут заветы одного из тех, кто создал ХХ век: Генри Форда (1863–1947). Оный титан индустриализма сформировал нашу эпоху наряду со Сталиным, Муссолини, Рузвельтом, Гитлером, Берия, Оппенгеймером и Лесли Гровсом, наряду с Королевым, фон Брауном и фон Нейманом, наряду с Тьюрингом, Берией и Черчиллем. Именно Форду Америка «золотого века» 1945–1975 годов обязана появлением массового, зажиточного рабочего класса, который мог позволить себе покупку автомобиля, дома и холодильника, при этом содержа жену и нескольких белых детей. Именно Форд первым в мире, пойдя против мнения собратьев-капиталистов, приступил к массовому производству дешевых автомобилей, которые коренным образом преобразили Америку и весь мир, превратив США в страну автострад и массового среднего класса. Именно Форд, начхав на классовую ограниченность и жадность, радикально повысил зарплаты своим рабочим, введя прорывные инновации: конвейер и научную организацию труда. Он первым в мире применил легкую и прочную ванадиевую сталь в автомобилестроении.

Генри Форд ненавидел слова «Это невозможно!». Он презирал «экспертов» и «признанных специалистов». Его книга «Моя жизнь и мои достижения» была издана в СССР в 1924 году – ибо Форда крайне высоко ценил Ленин. Форд объявляет войну косности, робости и «признанным специалистам», призывая на своем примере не бояться изобретать и искать новое. Как на его заводах.

«…Не проходит недели, чтобы не появилось какого-нибудь улучшения в машинах или в процессе производства, иногда даже совершенно противоречащего принятым в стране «лучшим производственным методам». Я, например, помню, как мы вызвали одного владельца машиностроительного завода, чтобы обсудить с ним постройку одной специальной машины. Машина должна была выпускать 200 штук в час.

– Это, должно быть, ошибка, – объявил фабрикант машин.

– Вы полагаете – 200 штук в день? Не существует машин, которые могли бы давать 200 шт. в час.

Служащий нашего Общества послал за инженером, построившим машину, и изложил ему свои пожелания.

– Хорошо, а что еще?

– Совершенно невозможно, – сказал энергично фабрикант машин: нет машины с такой производительностью. Совершенно невозможно!

– Невозможно? – вскричал инженер. – Если хотите пройти со мной в первый этаж, я покажу вам ее в полном ходу; мы сами построили одну такую машину, чтобы посмотреть, возможно ли это, а теперь нам нужно несколько штук такого типа.

В нашем производстве нет особой записи опытов. Заготовщики и надсмотрщики помнят сделанное. Если какой-либо метод был уже однажды безрезультатно испробован, то кто-нибудь будет об этом помнить, мне все равно, что люди будут ссылаться на то, что опыт производил другой человек. Иначе у нас скоро накопилась бы масса невыполнимых вещей. В этом заключается вред слишком добросовестной регистрации, совершенно нелогично предполагать, что опыт должен каждый раз не удаваться только потому, что произведенный известным лицом и известным способом он потерпел неудачу.

Говорилось, что серый чугун не будет выливаться по нашему ценному методу, налицо имелся даже целый ряд неудачных опытов. Несмотря на это, мы делаем это сейчас. Тот человек, которому это, наконец, удалось или ничего не знал о прежних опытах, или не обратил на них внимания. Равным образом, нам доказывали, что совершенно невозможно выливать горячий металл из плавильных печей прямо в формы. Обыкновенно металл течет сначала по лоткам, отстаивается там немного и, перед выливанием в форму, растапливается еще раз. Но на фабрике в Ривер-Руже мы выливаем металл прямо из круглых печей, которые наполняются из доменных печей.

У нас нет так называемых «экспертов». Мы даже были вынуждены отпустить всех лиц, которые воображали себя экспертами, потому что никто, хорошо знающий свою работу, не будет убеждать себя, что знает ее досконально. Кто хорошо знает работу, тот настолько ясно видит ошибки и возможности исправлений, что неустанно стремится вперед и не имеет времени рассуждать о своих потребностях. Это постоянное стремление вперед создает веру и самоуверенность, так что со временем ничто не кажется невозможным. Но если довериться «эксперту», то бывают вещи, кажущиеся неисполнимыми.

Я наотрез отказываюсь считать что-нибудь невозможным. Я не нахожу, чтобы на земле был хотя бы один человек, который был бы настолько сведущ в известной области, чтобы мог с уверенностью утверждать возможность или невозможность чего ни будь. Правильный путь опыта, правильный путь технического образования должны бы по праву расширять кругозор и ограничивать число невозможностей. К сожалению, это не всегда так. В большинстве случаев техническое образование и так называемый опыт служат лишь к тому, чтобы показать последствия неудавшихся опытов. Вместо того, чтобы оценивать подобные неудачи по их существу, они становятся оковами успеха. Пусть придет кто-нибудь, объявит себя авторитетом и скажет, что то или это неисполнимо, и целый ряд бессмысленных последователей будет повторять:

– Это неисполнимо!..»

Вот – наше руководство к действию в мире войн и потрясений будущего. Никаких «Это невозможно!». Никаких догм и «авторитетов»! Самое смелое творчество и совершение немыслимого – наш путь к спасению и новому национальному подъему. Если русские не хотят потонуть в азиатских мигрантах, им придется обрести дерзость в поиске и творчестве, чтобы снова подняться.

И то, что сделал и делает Мастер и ему подобные, нам пригодится. Ибо он – один из мастеров творения невозможного. Нынешняя больная реальность потому и пытается его убить и растоптать, что он – из числа ее могильщиков. Как и автор этих строк. Мы принадлежим Завтра, а не унылому и умирающему Сегодня.

По-фордовски забыть слово «Невозможно» – вот цель взрослых мальчишек и самураев новой цивилизации.

 

Легко сказать, труднее сделать

Однако легко сказать: быть мальчишкой в душе, мыслить по-лидерски, овладеть фактором «Х» и не бояться «безумных авантюр»! Гораздо труднее это сделать в реальной жизни. В сегодняшней России умственная трусость и пещерное неверие в свои силы буквально скалой лежат на пути страны к свету. В нынешней Россиянии любая попытка заговорить о прорыве и смелых проектах нарывается на злобное шипение: «Маниловщина!». Постсоветские недочеловеки не понимают даже смысла этого слова. Манилов мечтал о совершенно несбыточном и бесполезном – о каких-то воздушных замках. А постсоветские бескрылые твари норовят назвать «маниловщиной» все, что выходит за грань унылых плясок вокруг нефтегазовой «трубы» и «проектов» на уровне скотного двора. Серое, враждебное развитию быдло, равно сидящее и в Интернете, и в министерских кабинетах, рассуждает так: «Вы что-то предлагаете? А это делают на Святом и Непогрешимом Западе? Не делают? Тогда и мы делать не будем, ибо Запад – всему голова». И когда к этим обывателям приходишь энное время спустя и тычешь им в морду: «Вот, полюбуйтесь – Запад уже за это взялся!», серое расейское быдло отвечает: «Ну, коль на Западе это стали делать, то теперь нам нет никакого смысла начинать ваш проект. Мы уже не успели – и Запад сделает лучше».

Ненавижу серое жвачное стадо с убогим мышлением! Оно – раб уже в душе своей, статус вечно проигрывающего и отстающего намертво врезан в его сознание. Ведь вырваться вперед и победить с таким умонастроением невозможно! Нельзя играть в большую историческую игру, заранее считая себя никчемным и бессильным, обреченным на вечное подражание кому-то другому.

Видите ли, читатель, для того, чтобы сохраниться как народ, русским придется стать лидером мирового развития – не меньше. А чтобы стать таким лидером, нужно обладать мышлением и психологией лидера. Мы сейчас по уши в дерьме? Плевать – вырвемся! Какие-то дураки злобно шепчут: «Какой космос? Нам бы дороги построить и коровники поставить!». К черту их – мы и в космос полетим, и коровники с дорогами сделаем. Ибо тот, кто замыкается лишь на рутинном и не думает о звездах, навсегда останется неудачником. Никто этого еще в мире не делал? А нас это не волнует! Мы будем первыми – и всем зададим каноны нового мира, всех заставим себя уважать. И пускай нас потом копируют, пусть нам затем подражают.

Это и есть психология и умострой лидера, ведущего. Он никого не копирует, а сам творит новую реальность, не пугаясь неизведанного и сложности задач. Только такие страны и народы выходят вперед, становясь властелинами Вселенной.

Именно этой психологии и не хватает в нынешнем мире. Ее просто нет. Ни у нас, ни на Западе, несмотря на все ритуальные заклинания об инновациях. Такого умостроя до сих пор нет и у китайцев, продолжающих курс копирования чужих достижений. Если у вас нет такого лидерского мышления, то вам не помогут ни богатство, ни технологическая база, ни самый хороший общественно-политический строй. Ибо без этого фактора «Икс» в собственных головах вы не сможете воспользоваться своими преимуществами. Не сможете иной раз просто сложить то, что уже есть, в совершенно новую комбинацию.

В далеких 1960-х американский писатель-фантаст Рэймонд Джоунз написал гениальный рассказ «Уровень шума». В 1967 году он был издан в СССР, в 1981-м – поставлен в виде телеспектакля на советском телевидении. На Максима Калашникова он произвел неизгладимое впечатление. Потому что он – о невероятной мощи, которую обретает человек, входя в коммуникацию с Великим Нечто.

Сюжет его таков: американский психолог ставит эксперимент под эгидой Пентагона. Он собирает группу выдающихся физиков и показывает им якобы документальный фильм об испытаниях антигравитационного аппарата. Якобы к военным пришел полусумасшедший молодой человек, который заставил генералов выехать с ним на аэродром. Там он, дескать, надел свой аппарат-ранец и на глазах высокой комиссии взмыл в воздух. Приземлившись, он начал вещать ошарашенной комиссии о своих идеях, неся какую-то околесицу о необычной физике, астрологии, восточных мистических учениях. Но, увы, шум на летном поле был столь силен, что диктофон смог записать лишь несколько бессвязных обрывков. Потом изобретатель, решив продемонстрировать полет по горизонтали, снова поднялся в воздух на своем чудо-аппарате – но тут вдруг отказал, и гений рухнул вниз, разбившись о взлетную полосу, а его ранец – разбился и загорелся.

Психолог дает ученым какие-то искореженные железки, магнитофонную запись и адрес дома погибшего. И просит: не могут ли физики разобраться с этим, тоже построив аппарат антигравитации? Да, это противоречит канонам современной физики. Но ведь у погибшего это получилось!

Ученые не знают, что все это – лишь умело состряпанная инсценировка. Акт воздействия на их умы, который должен потрясти их психику, сломать привычные стереотипы и представления, заставить лихорадочно думать. Они начинают бурно мыслить и работать, лишаясь сна и покоя. И один из них действительно находит решение, и строит аппарат антигравитации – правда, весом в 90 тонн. Но он воспаряет над землей! И только потом психолог открывает ученым тайну эксперимента. Они поражены и возмущены… Но победителя не судят: с помощью эксперимента действительно удалось достичь беспримерного прорыва человечества, открыв путь к совершенно новой цивилизации, к межзвездным полетам…

Это – рассказ о том, как удалось простроить канал связи с таинственным миром идей. Джоунз называет послания из «поля смыслов» «шумом», в котором закодировано все знание об окружающем мире. Важно заставить мозг человека принимать сигналы их этого мира. Важно сломать искусственные тормоза и преграды, воздвигнутые в сознании человека, снести догмы и представления о «невозможном».

«…Мне кажется, что в мозгу человека должен быть механизм, который является не чем иным, как генератором чистого шума, источником беспорядочных импульсов, чистого шума, в котором кроется все знание.

Где-то рядом должен быть другой механизм, который фильтрует этот беспорядочный шум или управляет его генерированием таким образом, что через этот фильтр могут проходить лишь сообщения, имеющие смысловое значение. Очевидно, этот фильтр можно регулировать так, чтобы от отсеивал все, что мы определяем как шум.

Мы постепенно взрослеем, и, по мере того как мы учимся в школе и получаем образование, в наших фильтрах шума появляются ограничительные уровни, которые пропускают лишь ничтожную часть сведений, приходящих из внешнего мира и из нашего воображения. Факты окружающего мира отвергаются, если они не подходят к установленным уровням. Творческое воображение суживается. Фильтр работает слишком хорошо!

…Вся схема была рассчитана на то, чтобы вызвать как можно больше шума… Мы не знали, как построить антигравитационную машину, и потому нарисовали вам образ человека, который построил ее, и сделали этот образ по возможности более хаотичным, чтобы расшатать ваши шумовые фильтры…

Метод сработал, он будет действенным всегда. Все, что необходимо сделать – это избавиться от лишнего груза предрассудков, от окаменелого мусора в голове, изменить произвольную настройку ваших умственных фильтров в отношении других вещей, которые вам всегда хотелось сделать, и тогда удастся найти нужный ответ на любую проблему, какую вы только пожелаете исследовать.

Март взглянул на небо.

– Да, вот они, звезды, – сказал он. – Я всегда хотел добраться до звезд. Теперь, когда у нас есть антигравитация…

– Вы можете полететь к звездам – если захотите.

Март покачал головой.

– …Я думаю, что останусь здесь и буду работать с вами… Если мы научимся использовать максимальный уровень шума человеческого ума, мы сможем покорить всю вселенную!»

Когда я читаю этот рассказ, то всегда вспоминаю Мастера.

Все, как всегда, зависит от людей и от их психологии. Так было и будет во веки веков. История, как женщина, любит храбрых и решительных, отдавая им свою благосклонность.

Именно этому фактору и посвящена книга, которую вы держите в руках. Ибо легко сказать «Быть дерзким и решительным». Гораздо труднее это выдержать в реальности. Однако иного нам не дано. И если придется применять насилие – то как раз над серым обывательским болотом, вбивая им злобное «Маниловщина!» обратно в поганые глотки. Если надо – то и прикладами, и коваными сапогами. Я ведь презираю «демократию» в виде засилья серых недочеловеков, возомнивших себя источником власти.

Итак, мы отправляемся с вами в очередное путешествие по прошлому и грядущему, исходя из главного посыла: во имя национального подъема русским придется творить немыслимое и делать то, что еще никто на свете не делал. Нам понадобится совершать самые смелые прорывы в науке и технике. При этом нам не помогут наивно-идиотские рассуждения о том, что рыночная экономика сама по себе все востребует и расставит по местам. Или что стоит нам сбросить старого надоевшего и проворовавшегося «вождя», провести честные выборы – и наступит бескрайнее счастье и беспредельное процветание. Нет! Придется изменять свое сознание и подчас переступать через собственные страх да лень. А иногда – ломать самих себя. Иначе невозможно. Мы, русские, находимся теперь в слишком положении, чтобы позволить себе бросаться гениями, гнобить их и терять великие изобретения, как это случалось на протяжении всей нашей истории. Придется забыть горестную поговорку «Нет пророка в своем отечестве!». Все, господа-товарищи, времени у русских больше нет. Каждый гений – наш стратегический ресурс, терять который равносильно национальному самоубийству.

 

Наглядная картина: предлагаю потренировать воображение

Многие уже понимают, что нужны технологии поистине свободы. Те, что могут решить наши проблемы не за долгие годы, а очень быстро. Те, что освободят нас от кабалы – что долговой, что чиновничьей.

Но как этого добиться?

Лучше всего представить это наглядно. Вообразите: мы с вами сбросили ненавистное иго жуликов с ворами и теперь сидим в кремлевском кабинете. Не нравится Кремль, мы столицу перенесли? Ну хорошо, в Красноярске мы сидим в своей ставке и пытаемся что-то сделать. Трезвонит телефон, мигает экран крутого компьютера. На зеленом сукне – куча отчаянных телеграмм и донесений. Страна буквально орет от боли.

Все, что можно, прежняя власть за четверть века разворовала и привела в негодность. Сыплется все: мосты, водопроводы, дороги, больницы. Все регионы взывают о помощи. И все хотят счастья – немедленно. Сорок процентов населения вынуждено пить воду из гнилых водопроводов, энергетика идет вразнос. Добыча газа падает. Денег нет: их еще предстоит с боем возвращать, конфисковать, выбивать на допросах, шантажировать иностранные столицы: отдайте наши финансовые резервы! Но держаться нужно сегодня. Все требуют: дайте денег, техники, эшелоны стройматериалов!

А мир за окном идет кувырком. Европа и США борются с тяжелейшим кризисом. Мировые валюты девальвируют. А у тебя – аховое положение. Стариков, которых нужно спасать – более трети населения, а молодежи мало, а из нее уже одна пятая часть – неграмотна и ничему не обучена. Рабочих рук не хватает отчаянно. Работать население иной раз просто разучилось за десятилетия разложения.

Что делать? Нужно решать проблемы немедленно. При острой нехватке и денег, и людей. При этом никто не хочет, чтобы сюда завозились миллионы среднеазиатов: класть асфальт и трубы.

Что в этом положении может нас спасти? Только ставка на прорывные технологии. Только на такие разработки, что потребуют минимум вложений всего при максимуме результата. Только то, что при этом сможет работать очень долго, требуя минимум ремонта и обслуживания.

Но готовы ли нынешние русские принять такие технологии и разработки? Готовы ли к этому не только госаппарат, но и Академия наук, и простые граждане? Ибо ведь из них придется формировать новую власть. Насколько они свободны от идиотской косности и элементарной стадной глупости?

Только не торопитесь иронически ухмыляться, считая себя совершенно продвинутым человеком. На словах все – не ретрограды и независимо мыслящие личности. Все считают, будто слова о косности и глупости – не про них, а уж они-то, мол, совершенно другие. Легко уважать Теслу или Эдисона, Ньютона или Менделеева, поскольку они уже давным-давно признаны всем миром и канонизированы. А вы уверены, что сможете сегодня заметить новых тесл и эдисонов? Вы уверены в том, что готовы узреть первые ростки Седьмой эры? Вы точно знаете, что не поддаетесь влиянию стадных чувств и обывательщины, которую легко загипнотизировать через СМИ?

А я вот лично в сем не уверен. Всегда и везде гении сначала обливались грязью и клеветой, становились жертвами чудовищных слухов, злобы и ненависти обывательской массы. Увы, всегда и везде все новое и полезное для человечества встречалось в штыки. Всегда это новое норовили уничтожить или придушить. И если мы сможем преодолеть это инновационное сопротивление первыми в мире, то одержим победу.

И первое, что я бы сделал, – расформировал бы Комиссию по лженауке, заменив ее Комиссией по поиску и проверке новых знаний. Вкупе с созданием Агентства передовых разработок и Второй Академии. Для того, чтобы создать конкуренцию Академии наук и заставить ее изменяться.

Как это может работать? Попробуем представить.

 

Нужно быть когом…

– Великолепно! – Верховный отложил в сторону свежий номер «Сверхновой реальности». – Хорошо сработано.

– Параллельно прошел сюжет по первому каналу, товарищ Верховный, – удовлетворенно откликнулся глава имперского Агентства передовых разработок, сидя за столом напротив правителя. – Вызвать президента РАН?

– Не надо, Игорь Витальевич, – поморщился его собеседник. – Не следует перегибать палку. Ты же наше национальное дуроломство знаешь. Кинутся угождать – и погонят брак. Начнут нам действительно шарлатанов из страха поставлять. Ничего – они читать тоже умеют. Пусть академик Бастионов сам мылит шею своему главе Комитета по псевдонауке. Нехай сами шевелятся – не для того мы их когда-то от медвежьей власти спасали…

Верховный еще раз довольно хмыкнул, погладив номер ежедневной газеты, которую шутливо называл «Штурмовиком НТР». Статья-расследование вышла хорошей. Она повествовала о том, что Агентство передовых разработок – АПР – выдвинуло перед наукой конкретную задачу: нужна технология, способная на десятки процентов снизить себестоимость отопления административных и промышленных зданий. Одним из претендентов выступили вихревые теплогенераторы компании «Энергия будущего». Естественно, Комитет по псевдонауке во главе с незабвенным академиком Санько разразилась гневной статьей в своем вестнике, объявившей эту технику лженаучной. Но корреспондент газеты выяснил, что Комитет не устроил ни единого выезда своих экспертов на работающие объекты и не провел ни одного реального испытания техники, рождая свое заключение исключительно в кабинете, из головы Санько. Статья сообщала, что это, наоборот, сделала Академия естествоиспытателей – конкурирующая государственная структура, созданная недавно. И оказалось, что непонятный пока эффект есть – при кавитации вода действительно выделяет тепло. Более того, сравнительные испытания показали, что экономия по сравнению с обычными электрическими обогревателями-кипятильниками дает почти двукратный выигрыш. Оказывается, эта техника уже успешно прошла два отопительных сезона в зданиях Опытных заводов столичного технополиса, ею уже пользуются на ряде складских терминалов, она обогревает жилые корпуса нескольких частей Военно-научных сил. Газета задавала резонный вопрос: РАН живет на средства налогоплательщиков и должна исследовать непознанное. Как она может так поступать, отрицая очевидно обнаруженное новое явление вместо того, чтобы его исследовать и объяснять? И вообще – сама РАН жалуется на большие затраты каждый отопительный сезон. Не воспользоваться ли ей самой новыми генераторами?

– Мы тоже проведем открытые испытания, – заверил Верховного глава АПР. – И вынесем результаты на публику.

Руководитель страны еще раз улыбнулся. Он хорошо помнил тщедушного, носатого главу Комитета по псевдонауке с вечно пугливым, бегающим взглядом. Ох, и достанется же ему от начальника за такую работу! Кажется, в здании на Ленинском проспекте не приняли всерьез разговор о том, что РАН нужен центр опытной проверки новых изобретений и открытий.

Зуммер интеркома запел на высокой ноте. Верховный ткнул кнопку – звонил президент РАН.

– Соедините, – коротко бросил правитель.

Президент Академии звонил именно по этому поводу и приносил свои извинения за подчиненного.

– Полноте, Евгений Владимирович! – пробасил Верховный в трубку нарочито добродушно. – Вы же понимаете, что такие вещи не могут оставаться без изучения. Времена изменились, мы на науку средств не жалеем. Если нужно – то и институт создадим, и проблемную комиссию. Нам нужны новые фундаментальные знания. В сороковом году Урановую комиссию создали – а мы с тех пор побогаче стали. Работайте, товарищ Бастионов, а мы поддержим.

Что? Конечно, мы всячески поддержим укрепление и расширение вашей Секции прикладных проблем. С тех пор, как страна прекратила транжирить деньги на стадионы и на заграничных футболистов, средств у нас стало вдоволь. Так что о финансировании прошу не беспокоиться. Главное – нам нужны результаты, товарищ Бастионов. Проявляйте инициативу, тревожьте нас, не бойтесь взбаламутить спокойствие.

Рад был слышать, Евгений Владимирович. До свидания!

– Ну вот, процесс пошел, – насмешливо поделился впечатлениями с собеседником Верховный. – Вот что делает крест животворящий, если не о горных лыжах думать и не дурные стадионы строить. И не на черных футболистов бабки спускать. Как, оказывается, немного нужно для счастья…

– А главное – мы конкретные задачи ставим, – согласился глава АПР. – Мне тут подумалось: именно это и двигает науку вперед. Страшно подумать, что ждало знаменитого Торричелли, будь в его времена Комитет по псевдонауке…

– Ты это о том, как он атмосферное давление открыл? – улыбнулся Верховный.

– Точно так! Великий Эванджелиста Торричелли в 1643 году неопровержимо доказал, что воздух имеет вес, а все мы живем на дне огромного воздушного океана, испытывая его давление.

Воздух – и что-то весит? Не может что-то весить невесомое, это противоречит здравому смыслу и повседневному опыту миллионов людей! Торичеллиева мысль казалась тогда дикой и не сразу была принята учеными даже после открытия великого итальянца. До Торричелли незыблемым считался «физический закон» Аристотеля: природа не терпит пустоты. То есть, согласно ему вода будет подниматься вслед за поршнем в трубе всасывающего насоса на любую высоту. А когда, кажется, герцог Тосканский решил поднять воду для своих фонтанов вверх, то оказалось, что выше десяти метров поршень засосать водичку не в состоянии. Именно тогда Торричелли, заменив воду гораздо более тяжелой ртутью, доказал, что атмосфера давит на нас со знаменитым показателем в 762 миллиметра ртутного столба, затягиваемого в вакуумную трубку. Разрушив мертвящий «закон» «неоспоримого авторитета», Эванджелиста смог породить огромное, новое направление в физике, двинул вперед познание мира, подарил миру барометр, чем привел к развитию и метеорологии, и дальнего мореплавания, и физической географии. Да и не перечислить всех последствий, что дало тогда всего одно открытие.

А если бы тогда существовал идиотский Комитет по псевдонауке при тогдашней РАН? Жутко подумать! Какие-нибудь академики Круглин или Санько провозгласили бы Торричелли лжеученым, нарушающим фундаментальный закон Аристотеля. Причем объявили бы, даже не выехав на объекты и не поприсутствовав при его опытах. Так, на основании бумажных сообщений приговор бы состряпали. И выгнали бы Торричелли из науки. Но, слава богу, был герцог Тосканский, которому нужно было решить конкретную задачу – запустить фонтаны. И ему было плевать, нарушает ли Торричелли какие-то фундаментальные законы науки или нет, лишь бы система заработала. Послал бы он гипотетических санько-круглиных куда подальше – и сделал бы Эванджелисту придворным ученым. Что, в общем, в реальности и случилось. Никакие шипения церковников насчет того, что непогрешимость Аристотеля, признанного папами величайшим авторитетом, не помогли.

– Ну да, выступим-ка в роли нынешних герцогов Тосканских, – засмеялся Верховный, срезая кончик гаванской сигары. Он закурил, со смаком выпустил в воздух струю голубоватого ароматного дыма.

– Ну, а как дела с Анджело Росси идут? – спросил он и выслушал ответ, откинувшись в кресле.

Верховный еще летом 2013 года понял, что западный мир не примет реакторов Росси, даже если все проверки покажут их подлинность и работоспособность. Ибо если бы хозяева «свободного мира» всерьез хотели бы иметь технологию низкоэнергетического ядерного реактора с бутылку величиной, то засекретили бы эти работы уже в начале того года, а Росси продолжил бы работу негласно в закрытой лаборатории либо Пентагона, либо какой-нибудь гигантской международной корпорации. А потом его реакторы появились бы внезапно, как снег на голову. Тогда уже Верховный понял, что никаким американским правящим кругам, никаким Ротшильдам или Рокфеллерам не нужно подобное открытие, потому что оно ведет к слишком большим переменам. К потрясению основ их власти и богатства. Да, исследования по физическому бессмертию они профинансируют – но только не работы по овладению запасами дешевой и огромной энергии. И именно в этом слабость архитекторов Вечного рейха. И шанс для русских.

– Росси на тайных переговорах требует буквально золотых гор и твердых гарантий, – говорил глава АПР.

– Обещайте ему все! – махнул рукой Верховный. – Миллиарды, поместья, земли. Ну, расстанется со своим имуществом еще парочка расейских сановных воров – так они же воры, низшая раса, расходный материал. Даже в бюджет не залезем. Одарим Росси замком во Франции, скажем. Или в Англии. У нас их теперь много, «подаренных»-то. Мы теперь, поди, не беднее папского престола будем. Так что полномочия, считайте, получили от меня. По этому вопросу приму в любое время дня и ночи: ставка в игре слишком высока. А обманет нас Росси – ледорубом угостим. Но чутье мне говорит: не обманывает он, наткнулся все-таки на чудо. Слишком много видел до этого, уже интуиция выработалась…

– Вас понял, товарищ Верховный, – кивнул головой его собеседник.

Чутье и ему подсказывало: успех где-то рядом. Эксцентричный Росси слишком походил на всеволожского Мастера, принесшего в технологическую сокровищницу страны множество необычного и полезного. Творцы всегда ершисты и необычны. А вот тот, кто творить не умеет, как правило – сух и банален. Или подл да низок, да еще и с гомосексуально-садистскими наклонностями. Кто не умеет творить сам, двигает в борцы за чистоту учения, в инквизиторы. Глава АПР прекрасно помнил досье на одного академика-инквизитора. Тщедущный, щуплый физик, родственник одного из сподвижников великого Курчатова, этот носатенький субъект отличался какой-то суетливостью и вороватым взглядом. На его совести были гонения и на Мастера, и на других новаторов. Носатый карлик не брезговал даже тем, что прибегал к помощи эмигрантского писаки в Америке, в советское время изгнанного из вуза за то, что показывал свой детородный орган студенткам. Да и сам-то птиценосый академик был не без греха: однажды в бане стал мыть мошонку приятелю. Бр-р, выродок! Таких точно нужно сметать с дороги развития, как кучи дерьма.

– Как у вас с программой «Агрополис» дело движется? – ворвался в мысли Игоря голос Верховного.

– Пока нормально движемся, товарищ Верховный, – отрапортовал директор агентства, – Сводим в него все, что можно, все, что повышает производительность и продуктивность, позволяя обходиться минимум людей. Все – начиная от комбайнов-роботов и новых летательных аппаратов и кончая технологиями повышения урожайности. Задействуем технологию водоочистки Петрика и строим завод по производству протиевоей воды по его технологии. Смеляков там у нас генконструктором, он дело туго знает. Но проблемы возникают…

Игорь вкратце доложил: вода из кавитационно-вихревой установки Черкаса действительно повышает урожайность растений. Экономия на удобрениях – колоссальная. Но вот пробовали поить этой водой кроликов – так плоды буквально разрывали чрева самок. Так что тут еще нужно изучать механизмы, да и людям эту воду употреблять рановато. Хотя один из разработчиков поил этой водой новорожденного сына – и тот рос очень быстро, поражая всех размерами. Но изобретатели – известные экстремалы.

– Потому, товарищ Верховный, покамест ничего для прессы не даем. Изучаем действие воды на живые организмы, за сыном того изобретателя наблюдаем, обследуем, – закончил Игорь.

– Правильно делаете, – одобрил глава государства, прищурив глаз от дыма сигары, – тут наверняка нужно еще много работать. Но для технических культур, для льна нашего уже сейчас можно установки в ход пускать. Кто активно занимается проблемой?

– Вторая Академия, считайте – Владислав Жигалов, – задорно ответил Игорь. – Ну, Влад спуску не даст. Он еще поставит РАН перед фактом, заставит признать новые эффекты.

А Верховный дружески пожал Игорю руку и тоже рассмеялся.

– Черт, Игорь, иногда дух захватывает, – промолвил он. – Мы давно наткнулись на целый пласт совершенно безумных, внешне очень простых и дешевых технологий вроде этой кавитации. Помню, как Делягин говорил об их принципиальной нерыночности, некапиталистичности. Что они существуют где-то между господствующими направлениями, между информационными и нанобиотехнологиями. Но мы даже не представляли до конца, что это за золотая жила для нашего национального возрождения. Для этого стоило создать центры экспериментальной проверки подобного…

Верховный словно запнулся. Вихрь мыслей и ощущений захватил его. У него были неразвитые зачатки необычных способностей, подчас его память, в которую вторгались импульсы текущих впечатлений, могла воскресить в его мозгу то, что он видел и слышал много-много лет назад. Иногда Верховный мог на какой-то миг вспомнить даже запахи, стоявшие тогда в комнате или на улице. И в этот момент он словно возвратился в тело мальчишки 1977 года. На какой-то краткий миг пахнуло летним жарким днем, запахом книг из большого шкафа. Вспыхнула в памяти обложка журнала с большим аэропланом на нем. Книжка о приключениях Аргуса, написанная Аскольдом Якубовским. Роскошное издание о Марсе и будущих полетах на него – Клушанцева. Волна какой-то дикой радости нахлынула в грудь Верховного, уже далеко не молодого человека. Ощущение того, что детские мечты исполняются и он созидает тот самый новый мир, о котором так грезил тогда.

«Да, мы – коги. И нам очень хорошо быть вместе. Мы живем среди погасших, опримитивленных, не умеющих мечтать и создавать миры леммингов, слепых простецов», – мелькнула мысль. – Но мы отвечаем за них. Мы дадим им и мечты, и новую жизнь, и новые занятия…»

После развала СССР на территории так называемой «новой России» образовалась действительно новая историческая общность: бывшие русские – безвольные, циничные, разобщенные, не верящие в дерзкие прорывы и ненавидящие всех, кто на них способен. Беспомощные перед властью, глупые лемминги с обывательским мышлением, продажные в душе своей. Озабоченные только мелким потребительством. Эти лемминги покорялись любой мало-мальски организованной силе и никогда не могли восстать. С ними можно было делать все, что угодно, и именно поэтому власть над обломками Союза так долго удерживало племя откровенных мерзавцев и грабителей. Но когда власть перешла в руки Верховного, это оказалоь очень удобным: лемминги стали воском, из которых можно было лепить все, что нужно, не опасаясь никаких бунтов. Теперь покорность и податливость бывших русских играли на руку когам. Теперь нужно было из этих живых мертвецов, из этого распавшегося народа создать новый, живой и сильный народ. Сталину почти удалось родить живое дитя от мертвой матери – старой России, умершей в 1917-м. Но он не успел завершить великого дела. Теперь его нужно закончить им, когам.

Верховный вдруг вспомнил, как где-то в середине 2010-х пересекся на одном из великосветских раутов с финансистом не из последних, парнем на пятнадцать лет младше. Его тогда поразило до глубины души то, как человек 1981 года рождения, который должен был относиться к уже потерянному поколению, с ужасом говорил о том, что студенты вузов 2010-х годов – уже умственно недоразвитые. Не умеющие ни читать, ни связно выразить свои мысли, ни стремиться к большой цели. Молодой финансист тогда сказал, что не удивится приходу нового Сталина. Ибо эти молодые уже ни на что не годны, что их нужно просто сгонять в трудовые армии – чтобы хоть какая-то польза от них была. На строительство дорог, на приведение в порядок ландшафтов.

«Пожалуй», – подумал Верховный. – «Но даже этим безмозглым леммингам нужно дать интересные занятия. Для этого и надо создавать внешне простые технологии, которыми смогут пользоваться и они. Пусть строят новые города для самих себя. Пусть они не станут лишними. Их детей мы все равно сформируем так, как нужно для будущего. Но править всегда будут умные – коги, когнитарии. Познающие и мыслящие самостоятельно, не лемминги, живущие тем, что внушают им СМИ. Пусть коги станут как боги. Те светлые, те вечные мальчишки, что не знают слова «невозможно». Они и овладеют технологиями уже не Шестой, а Седьмой технологической эры!»

 

Машина открытий – пусть и не на Ганимеде

Возвращаясь к себе в маленьком, но уютном вагоне метро-2, директор Агентства передовых разработок задумчиво листал старый-престарый сборник фантастики, подаренный ему Верховным. «Формула невозможного», изданный в Баку в 1964-м. Здесь нашлась сущая жемчужина, памятник ревущих шестидесятых – работа знаменитого Альтова-Альтшулера «Машина открытий». Того самого автора ТРИЗ – теории решения изобретательских задач.

Тогда, еще во времена Хрущева, Альтов предложил создать Машину открытий, вообразив ее в XXII столетии на спутнике Юпитера, Ганимеде. Там должен разместиться мощный электронный мозг – система суперкомпьютеров. И еще – роботы и гибкие автоматические производства, равно как и огромные исследовательские установки. Вплоть до сверхмощных ускорителей элементарных частиц-коллайдеров. Там же – и мощная энергосистема.

Итак, супермашина становится целой отраслью науки – физики.

«Оснащенная мощнейшим исследовательским оборудованием, не разделенная ведомственными и иными барьерами, способная к молниеносному обмену информацией, лишенная присущей человеку инерции мышления и работающая круглосуточно, машина эта приобретает новое качество – динамичность. Путь, который физика проходит за десятилетия, Машина открытий пройдет в течение нескольких часов или дней», – грезил тогда Альтов.

Не имея предрассудков, не зная никаких борцов с лженаукой, не ведая шкурных интересов в виде сложившихся научных школ, не желающих лишаться статуса, Машина открытий в самые короткие сроки перебирает множество вариантов исследований. Она получает конкретные задания. Скажем, собрать новые данные о строении вещества, найти практически пригодные способы хранения энергии без потерь. Или создать вещество с отрицательной массой, победив гравитацию. Машина сможет строить сразу несколько вариантов одного и того же опыта. Цикл познания и создания новых технологий сжимается до предела. Сделав важное открытие (против которого не попрут никакие инквизиторы и никакие «признанные авторитеты»), Машина открытий сама скорректирует программу исследований: повернет их в наиболее интересном, неожиданном направлении. Этот цикл пойдет по программе, которую человек, не зная еще о новом открытии, просто не мог предусмотреть. Главное, что все делается беспрерывно и без проволочек: здесь нет никаких задержек в публикации статей в серьезных научных журналах, нет субъективизма рецензентов и каких-то там ведомственных интересов.

Машина, сделав открытие или открытия, быстро закажет новое оборудование для прорывного цикла и сможет проходить за считанные месяцы тот путь познаний, что обычная, человеческая физика, проходит за десятилетия. Ибо нет сопротивления косности, не нужно ждать вымирания прежнего поколения ученых со своими блоками и тараканами в мозгах. Если же таких мегамашин несколько – на разных лунах Юпитера – и каждая разрабатывает свою отрасль науки, то они обмениваются информацией постоянно. И очень скоро порождают самые фантастические технологии…

Пробежав глазами текст, Игорь испытал сильнейшее возбуждение. Да, черт возьми, ведь в стране, пор сути, создается некая Машина открытий! Пускай еще не на Ганимеде, пускай без огромного Электронного мозга, но все эти Агентство передовых разработок, обе академии (старая и новая), новые университеты и высокотехнологичные предприятия – это мечта Альтова, построенная на Земле и из людей. Здесь органично соединяются огромные академические институты и всеволожские лаборатории Мастера. Программа «Россия-2045» и космическая отрасль. Принципы работы здесь сходны: обмен сведениями, неожиданные открытия, конкурирующие структуры, не дающие признанным светилам науки почивать на лаврах и забивать новое. То, что Мастер делал стихийно, вручную, убивая годы на прошибание стен глупости и зависти, здесь уже делается автоматически и конкурентно.

«Это и есть наше оружие победы…» – подумал технократ-ког из Сверхновой России.

Господи, сколько же еще непознанного остается вокруг! Сколько еще удивительного, сулящего громадное могущество нашей нации и всему человеческому роду можно было бы исследовать, если бы не проклятая заскорузлость мышления, если бы не академическая спесь и не эгоизм академиков!

Сколько прошло с 1920-х годов, когда австриец Шаубергер задумался: а каким это образом рыбы в холодных, стремительных горных реках могут удерживаться против течения, едва шевеля плавниками и хвостами? Каким образом лосось может не только преодолевать страшной силы потоки быстрых рек, поднимаясь к их верховьям и даже выпрыгивая при этом из воды? Хотя те же реки могут волочь с собою камни? Каким образом сердце, будучи всего с кулак величиной, может прокачивать кровь сквозь все сосуды человеческого тела, даже сквозь самые мельчайшие капилляры, если общая длина всех кровеносных путей в нашем организме – 200 тысяч километров? С этим не справились бы мощнейшие насосы. Ответа на эти вопросы Большая наука не дала и почти век спустя.

Шаубергер предположил, что мы имеем дело с загадочными вихревыми процессами. Что именно некие вихри, образуясь благодаря плавникам и чешуе, наделяют рыбу такой энергией. Что и кровоток возможен благодаря той же физике вихрей. Шаубергер и открыл явление выделяющегося из воды тепла при ее завихрении. Но как же в начале XXI века официальная наука старательно не замечала тех, кто шел путем австрийца! Как ее новая инквизиция старалась уничтожить и погрести заживо тех, кто занимался вихревыми исследованиями, полями кручения и прочим! Насколько нужна именно здесь Машина открытий.

Игорь вздохнул. Он помнил и то, как в его детстве американское аэрокосмическое агентство, НАСА, созналось в том, что не знает, почему летает тяжелый шмель с его эфемерными крылышками. Что согласно науке шмель летать решительно не может. Но он же летает! И тут мы, быть может, тоже имеем дело с таинственными вихревыми процессами.

Но если их познать и поставить себе на службу, то можно добиться невиданного могущества! Вот почему он, Игорь Авдеев, будет совершенствовать и крепить возникающую систему новой русской науки.

Непознанного еще очень и очень много. Вот уже целые десятилетия нефтяники ищут, находят и разрабатывают «черное золото» в тех породах, где ее по теории органического происхождения быть вообще не может. А нефть-то находится, причем и на сверхбольших глубинах, как показало сверхглубокое бурение на Кольском полуострове, что вел Советский Союз. Значит, нефть – это не остатки древней жизни, а то, что образуется в недрах планеты. Но как? И это нужно объяснять, исследовать. Вот зачем нужна теперешняя, еще сильно упрощенная по сравнению с мегамашиной Альтова-Альтшулера, русская система новой научно-технической революции.

Потому что нужно сломить сопротивление предрассудков, косности, эгоизма. Потому что нужно первыми в мире выйти к новым знаниям, сжав циклы работ. Первыми в мире зажечь звезду новой научной революции. Причем именно на Русской земле.

Потому что это – ключевая позиция. Потому что здесь ты добиваешься всего. Пусть планета горит и кружится, покрываясь огненными шрамами войн и распадов, пусть кровь льется в Северной Африке, на Ближнем Востоке, в Средней Азии. Пусть осыпается с краев Евросоюз, где разваливаются целые страны. Пусть Америка и Китай колотит острейший внутренний кризис. Пускай накатывает на мир тьма нового варварства. На сем фоне русские коги должны создать Страну Солнца. Оплот развития.

Новые технологии дают нам выигрыш во времени. Они – огромная экономия сил и средств, идущих на обеспечение каждодневной жизни, высвобождает ресурсы на грандиозные программы: космических полетов, достижения физического бессмертия, постройки новых городов, получения новых научных знаний, орошения пустынь. И те же технологии делают возможным новый общественный строй, строй свободы, счастья и развития человека. Именно они позволяют создать из отгоревшего, распавшегося русского народа новую нацию – сверхновых русских. Фантастическая программа возрождения Руси тянет к себе лучшие мозги из всех прочих стран, к нам идут ученые и недостающие технологии. К нам переселяются те белые европейцы, которые стали в своих странах лишними – из-за того, что им нет работы, из-за кошмара толерантности, из-за наплыва азиатских мигрантов. Тьма нового Средневековья останавливается на русских рубежах, и мы поднимаемся, крепко становясь на ноги, пока все остальные падают. Тем ближе миг нашего торжества, когда все русские земли вновь воссоединятся, когда быть русским станет престижно, когда угасающая, но еще способная на многое Германия пойдет на союз с новой мировой державой. Русским Союзом…

* * *

Вот здесь, друг-читатель, мы снова прервем полет нашей фантазии. Потому что пришла пора предпринять еще одно путешествие в историю. Зачем? Чтобы воочию убедиться в том, насколько дорого стоит сопротивление инновациям. Насколько губительны те самые косность мышления и «признанных специалистов», и глупой толпы обывателей. Ибо все, что составляет современный мир, все нынешние технологии и научные открытия когда-то считались безумием, лженаукой, бредом. Когда-то все это старались подавить и затоптать. Мы должны понять, что науку движут вперед немногие, и именно этим немногим (когам-Прометеям, опережающим) надо расчистить путь. Сохранив их жизни и энергию для движения нации вперед. В Седьмую эру. К расе Сверхчеловека-Звездоплавателя.

Итак, что же это такое – инновационное сопротивление? Как оно проявилось в истории? И почему нам его нужно сломить?