Основания

Наверное, читатель, ты спросишь автора: «А что дальше?» В самом деле, к чему все эти инновационные революции и смелые проекты? Где тот мир, что должен получиться в финале?

Эх, друг-читатель, да разве возможно себе это представить в деталях? Вряд ли кто-то, не рискуя впасть в наивность, смог бы обрисовать мир будущего. Даже самый гениальный провидец из эпохи замков, рыцарей и крепостных крестьян, прозревая будущее за периодом феодализма, наверняка не смог бы увидеть небоскребы Манхэттена, доллар и Федеральную резервную систему, Голливуд и японские роботизированные фабрики, CNN и персональный компьютер, атомную бомбу и газовые камеры. Ну, а мы чем лучше? Можно говорить только о каких-то основных чертах победившего Мира Полудня, о Третьем проекте в исполнении победоносной Красной империи. И уж, само собой, дело не упиралось только в разгром Запада в ходе холодной войны. Совершенно новая траектория развития по определению несла нашей стране новые кризисы и вызовы, новые проблемы и трудные развилки путей в грядущее. Невозможно вот так, с одного раза создать счастливое и бесконфликтное Царство Всеобщего Счастья.

Но, читатель, я верю в одно: тот, кто смог бы победить сильного и очень богатого противника в Третьей мировой, по натуре своей обладал достаточными энергией, волей и умом необычайной гибкости, чтобы справиться с грядущими вызовами и конфликтами. Он порождал и соответствующую элиту, и новые формы общественной организации. Хотите пример от обратного? Извольте. Вот вам нынешняя «Расея» ельцинско-путинского пошиба. Казалось бы, после катастрофы СССР 1991 года только круглый дурак не может понять, что ради будущего страны и русского народа необходимо применять самые смелые инновации, самые необычные технологии и организационные решения. Ан нет: «расейская» бело-сине-красная «элита» продолжает по-бараньи переть тем же курсом, что когда-то довел Советский Союз до печального финала. Так, будто история этих «постсоветских вождей» ничему так и не научила. И это понятно: бело-сине-красные бонзы – не победители, а капитулянты, поднявшиеся не на торжестве России, а на ее сдаче в Третьей мировой и последующем разграблении страны. Вот потому и мозги у сих существ – куриные, умишки – вороватые, трусоватые и дюже ограниченные. А потому не в силах они воспользоваться даже теми возможностями, что имеются у РФ «нулевых годов» наступившего столетия.

Но да черт с ними, с калеками сими! Попытаемся, брат-читатель, определить основные черты того мира, что мог построить СССР-победитель.

Итак, вне всякого сомнения, мы оказываемся в державе мирового класса, которую я называю Империей. Хотя слово сие коварное: ведь в мире еще не было двух одинаковых империй. Почему-то хулители имперского принципа (те, что говорят: век империй минул, они распадаются) объединяют под этой маркой столь разнородные явления, как Британская империя, царство Османов, СССР, Римскую империю и габсбургскую Испанию. Да нет единого рецепта создания империй – как нет и одинаковых условий их распада. Потому я, читатель, не боюсь употребления сего термина.

Итак, наша страна-победительница – Империя. Она объединяет много народов. Но не жестко пирамидально, а по горизонтали. Она не эксплуатирует жизненные силы русских, а, наоборот, их подпитывает. Жизнь в империи лучше жизни в лоскутьях «национальных государств» тем, что дает намного больше возможностей. Причем во всех сферах. Здесь нет межнациональных распрей и конфликтов. И здесь развертываются такие мегапроекты, что не по силам никакому национальному государству.

Во-вторых, наша империя – монархия. Но тоже не в классическом понимании этого слова. Здесь нет совершенного тирана, что самолично издает законы, за всех думает, а власть передает сыну. Весь исторический опыт вопиет, что один ум не в силах справиться со сложностью окружающего мира, что сугубо единоличное правление всегда означает накапливание роковых ошибок правителя. Ну, а принцип передачи власти от отца к сыну приводит к тому, что когда-нибудь на троне оказывается идиот и выродок, что пускает по ветру труды целых поколений. Нет, монархия в победившем СССР – иная. Здесь монарх (по Юрию Мухину) выбирает себе возможных преемников еще при жизни и готовит их к восхождению на трон. Но только самый лучший становится в финале царем. При этом рядом с монархом существуют развитые органы коллективного думания и поиска оптимальных решений. Можно сказать, у нас – власть Советов. Ведь император опирается не на бюрократию, а на широкую систему местного самоуправления и на могущественный Орден. Бюрократия сведена практически на нет: ее заменили совершенно новые технологии управления: целевые, нейросоциальные, проектные, сетевые. Делократические – по Мухину. Только за счет этого мы опережаем всех и расковываем титанические силы творчества и интеллекта.

Давно пора понять: кризис бюрократической системы управления носит всеобщий, планетарный характер. И на Западе тоже. Давным-давно умным людям ясно, что бюрократы не умеют и не желают реально решать проблемы. Что, например, создать Госкомитет по контролю за незаконным оборотом наркотических средств (или Агентство по борьбе с наркобизнесом) – это навсегда сохранить торговлю «дурью». Потому что бюрократическая структура, созданная для борьбы с наркомафией, кровно заинтересована в том, чтобы означенная мафия существовала вечно. Ибо пока жива проблема – жива и бюрократическая структура, получая возможность выбивать из общества бюджетные деньги и ресурсы, штаты и должности, чины и ордена. И так – во всем. Если хочешь, чтобы какая-то проблема существовала вечно, создай министерство по борьбе с нею. Современный мир полон примеров того, как в трогательном симбиозе живут террористы и спецслужбы, как бандиты и МВД имеют общие дела, как медики заинтересованы в том, чтобы болезней было как можно больше, как службы борьбы с чрезвычайными ситуациями жаждут, чтобы катастрофы случались почаще и т. д.

Мы, первыми на свете покончив с «бюрокретинизмом» и применив технологии реального решения проблем, на деле можем обставить все прочие страны и народы.

В-третьих, наша Империя – это колыбель крепнущей расы сверхлюдей (люденов), живущих в симбиозе с обычными людьми и с коллективными существами (интегральными сообществами). Императоры у нас наверняка уже людены.

В-четвертых, наша Красная Империя несется вперед во весь опор именно по космической траектории развития, по пути космической экспансии. Но не поймите это так, что все силы нации брошены на завоевание иных планет и на постройку Галактического флота, что будет «мочить» трехглазых монстров из созвездия Ориона. Нет – мы разворачиваем грандиозные космические программы и летим на Марс прежде всего потому, что создаваемые для означенных целей супертехнологии необходимы для коренного изменения образа жизни на Земле. Космическая экспансия дает нам сверхлегкие и суперэкономичные образцы техники для всего: строительства, энергетики, медицины, войны и т. д.

В-пятых, мы создаем строй, который преодолевает ограниченность капитализма, порождая грядущую эпоху – нейросоц или нейромир. Можно сказать, мы воплощаем давнюю коммунистическую мечту. Она вплывает в жизнь сама собой, по объективным законам отмирания рыночных, товарно-денежных отношений. Нет никакого насильственного уничтожения капиталистов и отмены денег волевым путем. Все происходит естественно.

Как бы сие попроще объяснить? Видишь ли, читатель, когда-то люди не знали денег и вели исключительно меновую торговлю. На соль, например, выменивали металл и меха, за баранов брали янтарные украшения и топоры. Сама идея денег как универсальной меры стоимости не укладывалась у них в голове. Они еще не изобрели золотых монет, не говоря уж о каких-то крашеных бумажках и вообще виртуальных числах на банковских счетах. Скажи им в тот момент, что все может меняться на круглые кусочки желтого металла – они посмеялись бы над вами или сочли бы опасным безумцем. Им казалось, что бартерная торговля – это вечно и неизменно. Но человечество развивалось – и появились деньги, отчего меновая торговля безвозвратно канула в Лету.

Вот и сегодня большинству кажется, будто деньги, банки, биржи, акции – это верх совершенства, вечный и неизменный порядок вещей. Однако развитие технологий и способов организации неминуемо отправит в музей и все вышеперечисленное. А место денег займут знания и умения.

В результате русские окончательно станут мировым гегемоном и обьектом всеобщего благоговения и поклонения. Ведь они не на словах, а на деле смогут предложить всему человечеству то, чего не могут ни США, ни Европа, ни Китай. Но никакого выкачивания ресурсов из страны ради развития Африки нет. Все делается иначе: мы собственным примером говорим: «Хотите жить так же счастливо и полнокровно, как мы? Подражайте нам!» Никакой либерализм, никакая «американская мечта» или «шариатский рай» нам не конкуренты. Подавитесь вы своими чадрами и гамбургерами! Мы свой стиль жизни создаем.

Правда, не всем дано сделать, как мы. И не у всех получится.

Мы достаточно смелы, чтобы одолеть этот путь. Отныне – никакого раболепства ни перед Западом, ни перед Востоком. Никакого слепого подражания! Мы сами творим историю и движем ее в будущее. Нет никакой «столбовой дороги развития человечества»! На самом деле путей много, и мы создаем свой путь, опираясь на силу русского интеллекта. А он у нас такой, что несть ему преград. Мы должны первыми перемахнуть планку и войти в грядущую эпоху.

Описывая реалии первого десятилетия XXI века в нашей реальности, футуролог и философ Сергей Переслегин отметил:

«Мы живем в конце эпохи. Индустриальный мир достиг предела своего развития, и все четыре базовые деятельности Человечества – познание, обучение (воспроизводство накопленной информации), управление и производство – находятся в тяжелом и длительном кризисе. Падает производительность капитала и растет норма эксплуатации – везде. Снижается возраст потери познавательной активности у детей, и школа уже не в состоянии с этим справиться, в результате чего резко падает грамотность и теряется онтологическая «рамка» – везде. Уменьшается эффективность труда ученых: по критерию производства смыслов на одного исследователя мы опустились на уровень «темных веков». Управленческие системы, напротив, захлебываются в избытке информации, которая уже не может быть обработана в реальном времени. Разрушаются привычные международные и национальные организующие структуры. Нарастает антропоток, и нетрудно оценить, что уже скоро можно будет говорить о новом «великом переселении народов».

Мы интерпретируем это как приближение общества к постиндустриальному барьеру, и если этот барьер обладает теми же свойствами, что индустриальный и неолитический, мы обязаны предсказать вступление Человечества в один из наиболее критических периодов за всю его историю.

Наступающий этап мировой нестабильности проявится прежде всего в военной области. Есть все основания предсказывать серьезный военный конфликт масштаба мировых войн первой половины ХХ столетия – или же взаимоувязанную цепь локальных конфликтов в середине второго и начале третьего десятилетия нынешнего века. Одной из предпосылок этого станет энергетическая проблема, проявляющаяся не столько как нехватка сырья, сколько как кризис генерирующих мощностей и распределительных сетей. Данный кризис, в частности, положит конец промышленному росту Китая, что послужит причиной внутреннего кризиса в этой стране по типу «перестройки», если не гражданской войны.

Другой важной предпосылкой станет рост внутренней нестабильности в ряде стран, осуществляющих постиндустриальные преобразования. Две, различные во всем, экономические, политические, социальные структуры – умирающая индустриальная и рождающаяся когнитивная – вступят в смертельную схватку между собой. Это проявится в росте насилия, резком изменении статистики катастроф, преступности и самоубийств. Это сделает неизбежным переход ряда стран к агрессивной внешней политике во имя утилизации пассионарной энергии молодежи и стабилизации внутреннего положения.

В некоторых государствах, в частности в России, внутренняя нестабильность проявится как взрывной рост антагонизма между поколениями – «детские войны»…» (С. Переслегин. В ожидании «гибели богов». Сборник «Чайки над Кремлем». – Москва: Яуза-ЭКСМО, 2007. С. 471–473).

Переслегин писал о текущей реальности, где СССР пал, а мы оказались в утлой, деградирующей Росфедерации, где установилась диктатура откровенного ворья. Но эти же выводы верны и для смоделированного в этой книге мира, где СССР побеждал. Разве что некоторые процессы не развивались бы так стремительно, как сейчас. Но в принципе было бы то же самое. Ведь корни проблем, о которых пишет футуролог из Питера, закладывались во второй половине ХХ столетия, а особенно в драматические 1980-е годы. Как видите, Переслегин описал то, что коммунисты называли «общим кризисом капитализма», и трижды придурки те, кто повторял, что капитализм, конечно, загнивает, но какой аромат при этом испускает.

Аромат будет. Аромат пролитой крови, гари пожарищ и гниющих тел.

Тем важнее для победившей Империи осуществить переход в следующую эпоху (когнитивный мир, нейросоц, нейромир) совершенно сознательно, планомерно и решительно! Преодолевая возникающие кризисы, а не пряча голову в песок…

 

Надежда белой расы

На дворе стоял очередной декабрь. Правоверные иудеи готовились отмечать праздник хануки. Вальяжный раввин на страницах солидной газеты рассказал, что ханука – день освобождения евреев от эллинистических оккупантов. От владычества древних греков-эллинов и македонцев, что при Александре Великом завоевали великую Персидскую империю, принеся на Восток (в том числе и на Ближний) великолепную эллинскую культуру, философию и архитектуру. Великий арийский (индоевропейский) народ эллинов, гордость белой расы, обогатил Азию своими знаниями и умениями.

Да где были иудеи, если бы не «эллинистические оккупанты»? Да ведь благодаря смелому мышлению эллинов, их поразительной философии и был выкован тот самый интеллект белой расы, что создал современный мир – мир могучей техники, самолетов и ракет, радиосвязи и Интернета. Без этих оккупантов вы бы до сих пор баранов гоняли и ходили бы в грязных тяжелых одеждах, торгуя на восточных базарах! Именно белая раса в лице арийских народов и создала современную науку и технику. Не будь их – и вы бы до сих пор бубнили бы свой Талмуд и высчитывали число демонов на конце иглы. Да, вы, иудеи, понаторели в психологии, в искусстве интриг, в мистическом опыте откровений и в науке делать барыши. Но все это никогда не создало бы мир человека-гиганта, покорителя пространства и времени. Возьмите то, что позволяет современному еврейскому капиталу делать барыши на финансовых спекуляциях: систему телекоммуникаций, мобильной телефонии, телевидения и электронных платежей. Все это – порождения белого научно-технического гения, в основе которого лежит философия «эллинистических оккупантов». Возьмите все то, на чем поднимаются экономики Китая, Японии и «азиатских тигров». Электроника, машины и механизмы – все они придуманы учеными и инженерами белой расы. Везде мы видим плоды тех открытий и изобретений, что сделали арийские народы с седой древности и до конца 1960-х годов.

Многие века арийские народы были двигателями мирового развития. Они порождали неукротимых, отважных, изобретательных воинов и ученых, мореходов и инженеров. Они поражали мир потоком инноваций. Англосаксы и германцы, кельты и романские народы, скандинавы и славяне.

Но во второй половине ХХ столетия белая раса в ее западном (атлантическом) варианте начала сдавать. Прекратился поток великих открытий и изобретений. Белые погрязли в расслабляющем гедонизме и потребительстве, утратили волю и неукротимость. Перестали рожать детей. Утратили высокие смыслы и идеалы. Стала исчезать арийская отвага. Началась деградация белой расы, ее старение и вымирание. От создания межзвездных кораблей бывшая раса-гигант перешла к бесконечному совершенствованию женских прокладок и унитазов. И вот уж некогда сильной Европой почти помыкают негритянские, арабские и еще черт знает какие пришельцы. Они уже устраивают пожары и погромы в самом Париже. На очереди – Брюссель и Лондон.

Признаков ослабления технократической мощи белых «атлантов» в наши дни все больше и больше. Вот уже в открытую говорят о том, что Евросоюз отстает от Китая и Индии в области биотехнологий. Но это еще полбеды! Соединенные Штаты, богатейшая сверхдержава, испытывает трудности с набором кадров в систему своего космического агентства – НАСА. Молодежь не хочет идти работать инженерами и конструкторами в космическую отрасль. Она вообще не рвется иметь дело с наукой и техникой. В 2004 году Национальный научный фонд США с тревогой отметил: половина американских исследователей и инженеров сегодня перевалила за сорокалетний рубеж, причем их средний возраст неуклонно растет. Один из самых известных американских комментаторов пишет:

«…Поколение ученых и инженеров, на чей выбор карьеры повлияли космические достижения русских и призывы президента Кеннеди (начало 1960-х гг. – Прим. М.К.), в настоящий момент приближается к пенсионному возрасту и не замещается в количествах, необходимых стране с передовой экономикой, которая и дальше собирается быть ведущей экономикой мира…» (Томас Фридман. Плоский мир. – Москва: АСТ, 2007. С. 328.)

Если брать обстановку на март 2004-го, то 40 % сотрудников НАСА – люди старше полувека. 22 % – старше 55 лет. А тех, кому нет еще и тридцати, – всего 4 %! Учтите: самые дерзкие проекты всегда движутся молодыми и амбициозными. Особенно в космической отрасли, что так важна для создания когнитивного мира. Но … НАСА испытывает серьезные трудности при поиске работников, обладающих достаточным уровнем естественно-научного, инженерного и компьютерного образования. Не хватает теперь американцев с такими знаниями! Теперь в США говорят: скоро наши научно-технические кадры пойдут на пенсию – и мы останемся ни с чем.

С Западом самую злую шутку сыграл почти неограниченный капитализм. Именно он добил, окончательно надломил белую расу «атлантической модели». В отличие, приходится признать, от советского коммунизма, что до последнего удерживал высокую планку в подготовке молодых научно-технических кадров (про нынешнюю РФ сего сказать нельзя). Трагический перелом в судьбе западной ветви белой расы произошел в 1979–1982 годах, когда к власти в Великобритании, Америке и Западной Германии пришли соответственно Маргарет Тэтчер, Рональд Рейган и Гельмут Коль. Они исповедовали принципы неолиберализма, почти полной свободы рыночных отношений. Итак, те советские элементы, что имелись в экономике стран Запада – долой! Пусть все решает рынок, пусть все ориентируется на прибыльность любой ценой. Лозунгом эпохи становится девиз: «Обогащайтесь – и как можно быстрее!» Примером для подражания становится молодчик, что сделал свой первый миллион долларов до тридцати лет. Как правило – финансист, комбинатор или адвокат. Если, для того чтобы добиться большей прибыли, нужно вывести производство с Запада в Китай или, скажем, Малайзию, выводите его! Пусть в США и Европе остаются лишь финансовые и научно-конструкторские центры, которые, мол, сбросят с себя производственную рутину и сосредоточатся на поиске новых стратегических решений и создании прорывных проектов.

Начало этой неолиберальной (или, по другой терминологии, неоконсервативной) политики совпало с последним этапом холодной войны на сокрушение Советского Союза. По сути дела, западники шли на самоубийство. И если бы во главе СССР стояли вожди, подобные Сталину или нашему Верховному, мы элементарно опрокидывали бы врагов именно на научно-техническом фронте. Увы, таких лидеров не нашлось, и СССР пал.

Но его гибель только ускорила процесс деградации белой расы и утраты ею лидерских позиций. В научно-техническом плане белые покатились вниз. Оно и понятно: молодежь больше не хочет быть учеными и инженерами. А зачем? Ведь для того чтобы стать работником, скажем, НАСА, необходимо упорно и долго учиться. Потом снова учиться, но уже у старших коллег на производстве. И все это – ради какой-то зарплаты? Чтобы довольствоваться 5–15 тысячами долларов в месяц? Ну уж нет! Мы лучше выучимся на адвокатов и финансистов: здесь можно заработать миллионы долларов на удачных процессах и спекуляциях к тридцати годам, купив себе и дом, и яхту, и личный «джет», и остров в тропиках. Можно стать корпоративным рейдером: скупать акции больших технократических компаний, захватывать в них власть, а потом безжалостно распродавать их по частям. Вложил миллиард долларов, а через годик выручил полтора миллиарда и купаешься в бабках. Что? Мы тем самым погубили уникальное производство каких-то двигателей? Не смешите нас. Эти технари и капиталисты старой школы могли копаться в своих проектах годами, довольствуясь нормой прибыли от силы в 10 % ежегодно. А мы, новое поколение постиндустриальных дельцов, за какой-то год можем сделать от 50 до 300 % прибыли, особо не заморачиваясь. Главное ведь – прибыльность, не так ли? Наш Бог – это рост курсов акций на бирже.

Появились фонды «прайвет эквити», что скупают старые индустриальные компании и делают их искусственно прибыльными, безжалостно сокращая затраты на научно-технические исследования, на перспективные проекты и на подготовку персонала, переводя часть производств в «дешевые страны» типа Китая. И это тоже привело к утрате белой расой технократического первенства.

Глядя на стремительные карьеры «постиндустриальных обезьян», молодежь Запада отвернулась от научно-инженерного образования, косяком устремившись учиться на юристов, финансистов и менеджеров. А еще можно сделать быстрые деньги, например, в шоу-бизнесе. Благо, по MTV денно и нощно показывают то голливудских кукол с сотнями миллионов долларов состояния, то жирных черных репперов. Они даром что только несколько классов школы осилили и двух слов связать не могут – зато показывают свои роскошные особняки и коллекции потрясающих автомобилей. Ну, а если и в шоу-бизнесе не получается, есть работа в рекламе, всякими там «пиар-менеджерами», веб-дизайнерами и прочим барахлом, где учиться почти не приходится – зато денежки приличные зарабатываешь. Не то, что эти, кто на инженеров и ученых пошел учиться.

Неограниченный, либеральный капитализм стал на глазах отравлять и убивать белый Запад, которому не помогло даже падение Советского Союза. Более того, оно убыстрило загнивание капитализма по-атлантически. Мне доводилось читать серьезные исследования американских обществоведов, которые говорили: да не было никогда неограниченного капитализма в Соединенных Штатах! Всегда государство на Западе регулировало и обуздывало частнособственническую стихию, направляя ее в нужные русла. Даже в XIX столетии банковский процент, скажем, регулировался не рынком, а законодательно. Попытка же ввести полную свободу рынка после гражданской войны 1865 года едва не кончилась в США катастрофой и социалистически-пролетарской революцией. Во избежание оной пришлось государству снова регулировать частный капитал.

Однако с начала 1980-х годов Запад выбрал именно неолиберализм, наступив на старые грабли. Арийский дух созидания и творчества заменили на гипертрофированно иудейский: богатство – любой ценой и поскорее. Прометея и Фауста сменили Шейлок и Зюсс. Мессершмитта, Годдарда и фон Брауна, Дугласа и Хьюза на вершине социальной лестницы сменили Ротшильды, «Соломон Бразерс» и им подобные. Место великих организаторов производства и прорывных проектов заняли банкиры и финансисты.

В 2007 году один из величайших промышленных менеджеров США Ли Якокка на девятом десятке лет жизни выпустил в свет новую книгу, где обозвал своих американских современников рыхлыми дебилами, жрущими гамбургеры и антидепрессанты. Он пророчит Западу глубокий кризис и упадок. А еще раньше, в 1980-е, Якокка выступал ярым противником рейгановской политики неограниченного рынка и ультралиберализма. Он с возмущением говорил о том, что крупные компании Америки, вместо того чтобы вкладывать деньги в обновление своего основного производства, занялись скупкой активов других компаний, слияниями и поглощениями. Что ставки банковских процентов стали свободными, «плавающими».

Итак, в 1979 году Федеральная резервная система США совершила преступление против будущего белой расы: отпустила на свободу процентную ставку для первоклассных заемщиков. К власти пришли монетаристы-либералы, считавшие, что бороться с инфляцией нужно лишь контролем над денежной массой, а ставки по кредитам пусть будут свободными, как любовь после сексуальной революции. Проценты быстро выросли до 20 с лишним пунктов (упадут они потом, но будет уже поздно). И первый удар катастрофы обрушился на автомобильную промышленность и Детройт. Кризис автопрома США, начавшийся в 1980-м, в 2006 году завершился крахом знаменитейшей компании «Дженерал Моторз».

В восьмидесятые промышленности Запада нанесли смертельный удар. Как доказывает Якокка, раньше американец, покупая автомобиль, брал кредит под 5 %, то это означало, что за три года потребитель заплатит за машину всего лишь на 15 % больше. Но когда проценты по кредитам в 1980-е выросли до 20 %, это означало переплату за товар почти в полтора раза. Вздорожали кредиты и для самих автопромышленников. Продажи американских автомобилей сразу же упали – и рынок стали захватывать более дешевые машины из Японии. Детройт стал умирать. И сегодня он – «город-призрак». Его не показывают по телевизору, однако мы видели документальные кадры 2006 года. Это, читатель, нечто среднее между заброшенным городом Припять в чернобыльской зоне, вымирающим промышленным центром в постсоветской Расее и Грозным после уличных боев. Захламленные улицы, мертвые бетонные строения с выбитыми окнами и грязными потеками на унылых стенах. В США возник «ржавый пояс» из заброшенных заводов и фабрик. Вздорожавший кредит означал одно: едва ли не половину (а то и две трети) выплачиваемых средств покупатели (и промышленники) вынуждены отдавать паразитам – банкирам-финансистам.

Из производства деньги побежали в спекулятивные ценные бумаги. Случилось самое страшное: деньги стали делать деньги из денег. Они перестали создавать рабочие места, востребовать труд инженеров и ученых. Стало неимоверно трудно ставить новые промышленные предприятия. Ведь нужно, взяв кредит, его построить и отладить. А это – несколько лет. За это время набегают такие проценты, что товар на выходе получается сверхдорогим и неконкурентоспособным. Оттого производство из США побежало по всему миру. Корпорации, вместо того чтобы производить, принялись спекулировать на купле-продаже акций с колеблющимся курсом. Вот здесь дорогие кредиты вполне годились: брать их приходилось всего на две-три недели. Якокка (ну чисто «красный директор» по настроениям) приводит пример из рейгановских времен: корпорация «Юнайтед Стил», вместо того чтобы вкладывать деньги в новейшие кислородные конвертеры и установки непрерывной разливки металла (чтоб успешно конкурировать с японскими сталелитейщиками), 4,3 миллиарда долларов ссуд тратит на покупку нефтяной «Марафон ойл».

Никогда белые народы не слыли доками по части финансово-спекулятивной «алхимии», порождая больше изобретателей и инженеров, чем банкиров. А тут западную ветвь белой расы стали форсированно «евреизировать» (в худшем смысле этого слова). Заразили ее духом торгашества и жажды скорых денег любой ценой. И случилось то, что должно было произойти.

Сначала промышленность побежала с Запада в Азию. Миллионами стали исчезать рабочие места в США и Европе. Параллельно затормозился научно-технический прогресс: оказались остановленными «из экономии». Государство урезало финансирование фундаментальной науки. Молодежь отвернулась от научно-технического образования. Всем этим процессам радостно рукоплескали западные футурологи во главе с Тоффлером. Ур-ря! Постиндустриализм пришел! Подумать только – теперь китайцы занимаются массовым производством, а мы будем только думать и изобретать. Американские врачи, вместо того чтобы читать рентгеновские снимки и томограммы самостоятельно, отсылают их по Интернету в Индию – пусть их изучают и анализируют низкооплачиваемые индусские медики. Как прекрасно! Это значит, что теперь американские эскулапы, освобожденные от ненужной рутины, сосредоточат усилия на разработке новых стратегий лечения.

Идиоты! Неужели вы не понимаете, что послезавтра те же индусы, набравшись опыта, примутся оттеснять американских врачей и в деле лечения? Ведь американцы, перекидывая «рутинную работу» индийцам, сами при этом теряют форму, утрачивают квалификацию. И по такому принципу утрата преимущества белой расы происходит во всех сферах научной и промышленной деятельности!

Возьмем пример из 2007 года. Откроем статью А. Габуева «Отъявленные возвращенцы» («Коммерсантъ», 18.12.2007.). Итак, в КНР главой Министерства науки и техники назначен Ван Чжэнь. Человек, который в свое время бежал из Красного Китая в Западную Германию, сделал потрясающую карьеру в автомобилестроительном концерне «Ауди», отвечая в нем за разработку бортовой электроники. В 2000-м году беглец возвращается в Красный Китай – и помогает ему создать современное мощное автомобилестроение, которое сегодня начинает на глазах вытеснять с мирового рынка «белых производителей»!

Теперь в КНР возвращаются тысячи китайских ученых и конструкторов, набравшихся ценнейшего опыта на Западе. Один из них – «возвращенец» из США Чжан Пэй, произведенный в самые молодые члены Академии наук и назначенный главой НИИ биохимии и клеточной биологии в рамках шанхайского биологического суперцентра – Института наук о жизни (объединяет в себе институты нейробиологии, биохимии и клеточной биологии, физиологии растений и экологии, НИИ медицинских материалов, биотехнологический научно-исследовательский центр).

Западные аналитики-неолибералы, трубадуры неограниченного рынка, адепты глобализации и певцы «иудаизации» белой расы, радуясь по поводу ухода производства и рабочих мест из стран белой расы в Азию, не хотят понимать простейшей вещи. Их надежды на то, что рабочий класс и инженеров можно убрать с Запада, но оставить на нем изобретателей и разработчиков «хай-класса», совершенно беспочвенны. Это – мечтания полных «постиндустриальных» кретинов. Это все равно, что пробовать разводить рыбу в бассейне без воды. Элементарный здравый смысл подсказывает: чтобы могли успешно жить и работать научные институты и конструкторские бюро мирового уровня, им потребна питательная «окружающая среда» в виде работающей промышленности. Чтобы отобрать парочку суперинженеров, нужна тысяча обычных инженеров, работающих в промышленности, знакомых с производством не в теории, а на практике. Именно на реальном производстве и рождаются технические гении. Именно реальное производство становится самой мощной подпиткой для университетов и вузов. А если производство, скажем, уходит из США в Китай и Индию, если армии инженеров работают там, а не на Западе, то рано или поздно вслед за промышленностью уйдут и конструкторские бюро, и высокая наука, и образование.

Это уже сегодня начинается. Например, немецкий Институт Макса Планка (аналог нашей Академии наук) открывает «гостевые лаборатории» в китайских научно-исследовательских центрах. Китайцы обеспечивают усердных исследователей и зарплаты для них, а западники предоставляют самое передовое научное оборудование. Нетрудно предсказать, чем кончится этот процесс…

То есть наука и образование вслед за индустрией перекочуют с Запада в Азию, после чего на Западе захиреет образование, а азиаты на третьей стадии перехватят у США и Европы еще и финансовые потоки, отберут у них «золотые сундуки». То бишь, белая раса «атлантической модели» окончательно превратится в неконкурентоспособное дерьмо, к тому же вырождающееся, стареющее и вымирающее. Некогда мастеровитая и деловитая, славная в прошлом великими исследователями и конструкторами, белая раса окончательно превратится в стадо неумех и тупых «нажимателей кнопок».

Кандидат в президенты США, бывший сенатор-демократ Майкл Грэвел заявил на предвыборных теледебатах в сентябре 2007 года, что американцы «становятся жирнее и глупее». «Я готов сказать вам, что американцы становятся жирнее и глупее, и у меня нет проблем в том, чтобы это сказать», – заявил кандидат в президенты США. Грэвел ответил таким образом на вопрос ведущего теледебатов, попросившего экс-сенатора прокомментировать тот факт, что «с 1980-х годов процент страдающих ожирением американцев неуклонно растет и сейчас достиг рекордного уровня». Ведущий также привел данные статистики, согласно которым в США «снижаются результаты школьных тестов, и 38 % четвероклассников не могут читать на самом базовом уровне».

Первые удары колокола по могуществу белой расы раздаются сегодня. Возникла страшная для Запада проблема так называемых «суверенных фондов» – громадных запасов твердой валюты, скопившихся в резервных фондах арабских стран, Китая, стран Тихого океана, Индии и Латинской Америки. К 2007 году, по ряду оценок, у незападных стран в таких суверенных фондах скопилось более 3 трлн долларов. Оно и неудивительно: Запад закупает миллионы тонн самых разнообразных товаров у китайцев, малайзийцев, индонезийцев. Сотни млн тонн нефти – у арабов. Вот почему в их руках оказалось столько денег. Все эти обладатели громадных финансовых ресурсов пытаются купить важнейшие для безопасности США и Европы объекты. Порты. Трубопроводы. Недвижимость. Пакеты акций высокотехнологичных предприятий. Западники бьют по этому поводу серьезную тревогу.

Ну, а как деньгам не утекать из Соединенных Штатов и Европы, коли у них индустрия исчезает, коли они все вынуждены теперь покупать у азиатов? Возьмем пример некогда индустриальной Германии, еще вчера – страны Машин и Механиков. В 1978 году еще совсем юным автор этой книги листал «Неккерман» – красочный каталог товаров, производимых в Западной Германии (ФРГ). Тогда немцы делали все: джинсы и рубашки, бытовую технику и электронику, мебель и обувь, автомобили, игрушки, спортивные снаряды и душевые кабины. Все-все! Тысячи наименований продукции. Но сегодня этот «Неккерман» смотрелся бы как мартиролог: ведь с тех пор большинство всех этих вещей в Германии больше не производится. Ушли заводы и фабрики – в Китай, Турцию, Таиланд.

В 1978 году немецкая промышленность давала работу миллионам рабочих и инженеров белой расы. Она обеспечивала им хорошие заработки. Тысячи предприятий и миллионы людей платили налоги, пополняя казну Германии и ее социальные фонды. Было на что содержать пожилых, платить пособия молодым. Германия большинство товаров производила сама, и потому рост, например, пенсий благотворно сказывался на экономике: ведь старики покупали в основном немецкие же товары и услуги, а не какие-нибудь тайваньские. Так что, когда у белых работала индустрия, даже пенсионеры работали на экономический рост и увеличивали богатство своих стран.

Впрочем, такие же «неккерманы» могли бы выпустить и французы, и американцы. Подумать только! Еще в 1980-е французы выпускали свои персональные компьютеры, а испанцы – аудиосистемы. Еще в 1991 году можно было купить музыкальные стереосистемы, телевизоры и компьютеры «белой» сборки. Сегодня в это верится с трудом. А если взять Америку 1960-х? Она выпускала абсолютно все. Но … в 1970-е США полностью теряют производство бытовой электроники, а двадцать лет спустя мы даже затрудняемся ответить на вопрос: «А что, собственно, производит американская промышленность?»

Пришла убийственная для белого мира деиндустриализация. Открываю специальный номер журнала «Шпигель» (№-4, 2005) и вижу впечатляющую картину бегства германской промышленности в Азию.

Концерн «Сименс» производит несколько моделей сотовых телефонов в Шанхае, причем их качество ничем не уступает аппаратам немецкой сборки. Антон Катерайн, владелец компании-производителя специальных антенн (мировой лидер по их продажам!) перенес свое производство в КНР. Флагман немецкой индустрии, автомобильная отрасль, переносит свои заводы в Словакию и Венгрию. Ну, там хоть белые живут. Однако это ненадолго: на мировой авторынок мощно вторгаются китайцы. Журнал приводит слова Бернда Лейсснера, главы представительства «Фольксвагена» в Китае: «Скоро китайцы смогут производить автомашины полностью из своих частей у себя дома и продавать их в Европу». Изучив работу предприятий своего концерна в КНР, Лейсснер признает: «Качество здесь даже лучше, чем в Германии».

Сегодня китайские авто уже двинулись на завоевание мира.

В 1978 году умер основатель знаменитой фирмы «Адидас» Адольф Дасслер. К тому времени на его фабрике в немецкой земле Франкония трудились 3 тысячи работников, выпуская знаменитые кроссовки. В 2005-м их осталось всего сорок. Остальные мощности ушли в Азию. В том же «Шпигеле» читаем: с середины 1990-х Германия потеряла 2,2 млна рабочих мест и до 2015 года утратит еще как минимум 700 тысяч. Обуянные либеральным безумием, западные немцы, воссоединившись с ГДР в 1990-м, уничтожили на территории «советской Германии» три четверти рабочих мест. Якобы из-за «неконкурентоспособности» восточногерманской индустрии. Вот ослы! ГДР производила товары отличного качества – и вполне могла делать их и дальше. А так – и гэдээровскую промышленность разбомбили, и свою стали эвакуировать в Азию.

Сломалась система социального государства. Если раньше огромные пенсии по старости, бремя которых вынуждены нести государство и частный бизнес, оставались в основном в Германии (ибо старики покупали немецкие товары), то теперь большинство этих денежек уходит в Китай, Таиланд и т. д. И теперь старики, которые прежде стимулировали промышленный рост, нынче прямо разоряют Германию. Так же они разоряют и США, и Францию, и Англию. Смотрите на Францию и Италию 2007 года: там уже бушуют демонстрации и акции протеста – правительство пытается урезать пенсии. Ведь содержать миллионы бездетных стариков уже невозможно. Старики голосуют за повышение налогов и увеличение затрат бюджета, нимало не тревожась о том, что увеличение подателей вызывает бегство бизнеса из их стран, подрывает конкурентоспособность белых стран в соревновании с азиатскими странами, где работают сотни миллионов отличных рабочих с низкими зарплатами и множеством детей, где налоги низки, а социального обеспечения практически нет. То ли еще будет! Европе и США еще придется превращать стариков в бесправных «полуграждан», отбирая у них право голоса и насильно урезая им пенсии.

Ну хорошо, массовое производство из Германии ушло во всякие китаи, а что осталось? Что немцы создают взамен? И тут, читая «Шпигель», я от души хохотал. Ну ладно, пример с компанией, что делает ключевые узлы для сталепрокатного оборудования – еще куда ни шло. Правда, там и рабочих мест – с гулькин нос. Ну, есть компания «Кука», что делает промышленные роботы. Она, увы, тоже не восполняет потерь от ухода основной части индустрии. Да и в нынешнем мире дешевле нанять трех китайцев, чем купить одного робота. Наконец, журнал с гордостью рассказывает о фирме «Coremedia», что добилась потрясающего успеха: научилась программировать сотовый телефон так, чтобы он играл отрывок нужной мелодии ровно пять раз. Не больше и не меньше.

Какая великая научно-техническая победа! Надо понимать, фон Браун и Королев, Круп и Тиссен отдыхают? И этим вы хотите компенсировать деиндустриализацию Запада, козлы либеральные? Телефоны-то делаются в Китае, это его вы накачиваете потоками своих долларов и евро! И пока сдуревшие немцы гордятся карликовыми фирмами-«телефонозвонами», китайцы открывают биотехнологический мегацентр в Шанхае. Ну, и кто выиграет в таком соревновании, читатель?

Извольте еще один пример с натуры. Один из наших товарищей – ученый, проработавший в австралийском университете около десяти лет. Австралия – белая англосаксонская страна между Тихим и Индийским океанами, находящаяся близ мира «азиатских тигров» с их сверхиндустриализацией и дешевой рабочей силой. И что же? Университеты лишаются исследовательских работ. Раньше их наполовину финансировали местные промышленные корпорации, модернизировавшие производство, и наполовину – государство. Теперь заказов все меньше и меньше, ибо производство из белой Австралии стремительно побежало в Малайзию, Индию, Китай, где работники дешевле, а налоги – ниже. Государство не в силах остановить этот исход, страна деиндустриализуется, народ превращается в люмпенов. Падают налоговые поступления, и власти вынуждены повышать налоги, только усиливая процесс бегства капиталов в азиатские страны.

Мало того белые в Австралии 2000-х годов практически не идут учиться на инженеров и ученых, предпочитая получать дипломы менеджеров, экономистов, юристов, рекламщиков и финансистов. Научно-технические факультеты и вузы плотно оккупированы индийцами, иранцами и китайцами. Они же составляют основной корпус преподавательского состава в центрах подготовки технократии. Скоро азиатские люди возьмут в руки все жизнеобеспечение Австралии и начнут активно вытеснять белых англосаксов с руководяще-менеджерско-финансовых постов. Впрочем, уже вытесняют! Что будет дальше? Смотри пример погибшего СССР и участь русских в отколовшихся нацреспубликах.

То, что происходит в Австралии, – всего лишь концентрированное выражение тех же процессов, что идут в Европе, США и «беловежской России». («Американский университет есть место, где русские профессора учат китайских студентов за счет американских налогоплательщиков» – грустная шутка наших дней.)

Падение качества западного образования становится закономерным итогом ухода промышленности из стран Запада. А если ты не производишь инженеров и ученых экстра-класса, то потеря лидерства становится вопросом лишь времени. Причем лидерства всякого – и военного, и научно-технического, и культурного, и финансового. Китай выпускает в год 325 тысяч инженеров с отличной подготовкой (данные на 2004 г.). А что Соединенные Штаты? В том же 2004-м Национальный научный совет США с тревогой отметил, что число американских граждан, обучающихся научно-инженерным специальностям, опасно снижается, тогда как потребность страны в работниках такого рода постоянно растет. По числу молодых людей 18–24 лет, имеющих научные степени, Америка скатилась на 17-е место в мире (в 1972 г. США держали третью позицию). В 2003 г. из 2,8 миллионов начальных университетских степеней по научно-инженерным специальностям (американская степень бакалавра) 1,2 миллиона достались учащимся азиатских университетов, 830 000 – студентам-европейцам и только 400 тысяч – студентам американских университетов. Если в КНР доля «технарей» в общей массе студентов – 60 %, в Южной Корее – 33 % и 41 % – на Тайване, то в США – только 31 %. Если взять только инженерные науки, то в США доля бакалавров по этой части – всего 5 %. Это очень скромно на фоне 25 % в РФ (наследие СССР) и 46 % в Красном Китае.

Сами американцы прогнозируют, что к 2020 году США утратят свое преимущество в деле подготовки научно-инженерных (НИ) работников. Пальма первенства перейдет к азиатам.

«…Многие из тех, кто пришел в расширяющуюся НИ-отрасль в 1960 и 1970-е (поколение бэби-бума), в течение следующих 20 лет должны будут уйти в отставку, и их дети не стремятся следовать примеру своих родителей в тех же объемах… «Показатели 2002» демонстрировали, что число докторских степеней в научно-инженерной отрасли США снизилось с 29 000 в 1998 году до 27 000 в 1999-м. Совокупное число студентов инженерных факультетов за период между серединой 1980-х и 1998 годом упало на 12 %…

Начиная с 1980-х годов другие страны наращивали финансирование образования и обучения работников НИ-отрасли более быстрыми темпами, чем Соединенные Штаты. Между 1993 и 1997 годами члены ОЭСР увеличили число исследовательских вакансий в своих НИ-отраслях на 23 %, что более чем вдвое превосходит 11-процентный аналогичный показатель для США», – пишет Томас Фридман в «Плоском мире».

И он же отмечает: белые работники уже уступают азиатам и по производительности труда. «Этот неприличный секрет высокопоставленные лица корпоративной Америки выдавали мне только шепотом: когда они пересылают работу за рубеж, они экономят не только 75 % на зарплатах, они получают 100 % роста производительности…» – отмечает Фридман. Что это, как не угасание белой расы?

Фридман приводит и слова архитектора компьютерных систем Майкла Аргелло (Сан-Антонио, США), что пробовал преподавать в местном университете и искать там перспективных работников:

«…Меня обескураживало отношение к учебе многих студентов. Из всех, кто прошел через мои руки за шесть семестров, я смог бы нанять к себе на работу максимум двух. У остальных не было ни творческой жилки, ни умения решать проблемы, ни элементарного учебного энтузиазма…

…Индийцы очень умны, и, находясь в постоянном взаимодействии с нашими системными архитекторами, они быстро схватывают, как части ИТ-головоломки складываются в единое целое… Если бы Конгресс принял закон, запрещающий ввоз индийских кадров, у нас на руках остались бы крупные программные системы без единого человека, который понимал, что в них к чему…

…Низкий уровень образования равняется низкому уровню жизни, вот и вся наука, и американцы сегодня все чаще узнают это на себе. Многие никак не поймут, что для высокой зарплаты у них слишком низкий потолок…»

В 2004 году 65 % американских школьников, показавших лучшие результаты на математических межшкольных олимпиадах – это дети недавних иммигрантов. По части математических знаний (а это – основа научно-технологического развития) сингапурские и тайваньские школьники впятеро-вшестеро превосходят американских сверстников. В университете имени Джона Гопкинса 60 % аспирантов (на начало нового века) – это иностранцы, причем в основном азиаты. В 2000 году оказалось, что все аспиранты-математики в университете – это китайцы. И ни одного американца – ни белого, ни черного, ни еврея!

Вот вам еще одно свидетельство деградации западного белого человека. Особенно под действием потребительства, массовой культуры и «постиндустриального» оболванивания. Например, Фридман восхищается тем, что в Китае Билла Гейтса встречают восторженные толпы, жадно слушающие его лекции:

«В современном Китае Билл Гейтс – это Бритни Спирс.

В современной Америке Бритни Спирс – это Бритни Спирс.

Вот в чем наша проблема…»

Вслед за бегством промышленности и падением качества образования Запад постигает третья беда: сокращение затрат на высокую науку. Например, в 2004-м общественная Рабочая группа по перспективам американских инноваций сообщила, что для дальнейшего развития США нужно ежегодно увеличивать на 10–12 % ключевых научных агентств: Национального института науки и техники, Национального научного фонда, Управления науки Департамента энергетики, исследовательских структур Министерства обороны. Но на деле происходит регресс: между 1970 и 2000 годами ассигнования государства на физико-математические и инженерные исследования сократились на 37 %! Вместо увеличения затрат на фундаментальное исследование идет их урезание. С 1992 по 2003 год доля научных статей в ведущих научных журналах мира, написанных гражданами США, упала на 10 %, а доля американских статей, опубликованных в «Физикал ревю», с 1983 до 2003 года упала с 61 до 29 %. Американская доля промышленных патентов, что берется в мире, с 1980-го по 2003 год уменьшилась с 60 до 50 %.

Возьмем ценного свидетеля – доктора физико-математических наук Максима Франк-Каменецкого, что в 1989 году уехал из разваливающегося горбачевского СССР в Соединенные Штаты. Франк-Каменецкий был восходящей звездой в советском научном мире, в 1986-м открыв новую структуру ДНК (так называемую h-формулу). В 2007-м он – профессор факультета биоинженерии в Бостонском университете, содиректор университетского Центра передовых технологий.

«…Советская научная школа была великолепной.

Я окончил Физтех и преподавал там же. У меня были прекрасные условия и нет никаких претензий, кроме одной: за все время, пока я жил в СССР, точнее до 1988 года, меня ни разу не выпустили на Запад, хотя у меня было множество приглашений…

–  Американские студенты сильно отличаются от российских?

– Естественно, это совсем другая система. …Студенты здесь более требовательны, потому что платят за учебу очень большие деньги. Но качество студентов, особенно в первое время, было серьезным источником нервотрепки. В Бостонском университете уровень подготовки студентов значительно ниже, чем в Физтехе – лучшей школе в области точных наук на территории всего бывшего Советского Союза. Бостонские студенты не знают элементарных вещей, которые для физтеховцев ясны как дважды два.

Это вызывало разочарование и горечь. Я принимал всяческие меры, чтобы улучшить ситуацию, но это было тяжело, поскольку корни проблемы уходят в систему традиций американского образования в целом. Оно не ориентировано на такие элитарные школы, как Физтех…» («Коммерсантъ», «Social report. Бизнес и научные кадры», 18 декабря 2007 г., с. 33)

Таким образом, читатель, научное образование в стране-лидере Запада, США, на голову уступало и уступает русско-советской системе подготовки исследовательских кадров. Господи, какими же сволочами оказались позднесоветские вожди, не сумевшие использовать это грандиозное преимущество Империи над Западом! Но важно другое: смотрите, как угасает способность западной версии белой расы творить будущее! И деградация системы образования – лишь полдела. Вторая часть беды в том, что в начале XXI века государство в США, лишенное сильного соперника в лице Советского Союза, начинает не увеличивать, а «резать» ассигнования на передовую науку! Вот что говорит Франк-Каменецкий:

«– Но ведь система финансирования в США щедро компенсирует затраченные усилия?

– Постоянная борьба за гранты – тоже источник нервотрепки. Мы все здесь соревнуемся, по сути за один пирог – государственное финансирование… Его объем постоянно меняется – сейчас он сокращается…»

Казалось бы, владыкам Америки необходимо наращивать усилия на научном фронте, готовясь к суровому Завтра, создавая новую цивилизацию. А они тут «экономят». Разве в этом – не один из симптомов угасания белой расы? А вот вам и ее научно-техническая деградация, господа.

Словно спохватившись, верхи США в 2006 году заголосили о том, что они принимают грандиозные программы космической экспансии. Но уже поздно. Кадры утрачиваются, промышленность утеряна. А самое главное – тяжело больно общество. В нем больше нет духа дерзновенного порыва.

В белом мире после крушения первого СССР все сильнее идет раскол обществ на богатых и бедных (конкурентоспособных и неконкурентоспособных), на коренных и пришельцев, на «глобалов» и «локалов». Обостряется конфликт между растущей армией стариков, поглощающих все больше средств на свое содержание, и уменьшающейся долей белой молодежи, чувствующей себя обделенной. На Западе ширятся неокоммунистическое, неосоциалистическое и неонацистское движения. Все больше людей отрицают либерализм. Громыхают социальные бунты. Полыхают межрасовые столкновения. Но они не решают накапливающихся проблем, а лишь усугубляют их.

Угасание белой расы порождает борьбу за место нового лидера. Борьбу жестокую. Кровавую и опасную.

Тут нам ликовать бы: как же – слабеет извечный враг русских, Запад! Но радости в текущей реальности нет. Ведь «расейские» верхи, когда-то разрушив Красную империю, сами повели остатки страны к пропасти. Теперь РФ катится туда вместе с Западом, только гораздо быстрее. Можно сказать, бежит вприпрыжку впереди паровоза. В Эрэфии тот же либеральный идиотизм довели до крайности, щедро сдобрив его криминалом и дичайшей коррупцией. Скорость деградации образования, утраты научно-инженерных кадров, разрушения промышленности и вымирания русских огромна. Угасание белой расы захватывает и просторы бывшего СССР.

Вездесущие китайцы (в нашей, позорной для русских реальности) вовсю высасывают из Эрэфии технологии, знания и мозги. При Ельцине (1990–1999 гг.) они за гроши получали от русских ученых уникальные исследования и разработки. И неудивительно: бросив науку подыхать без финансирования, бездарные россиянские «вожди» сами толкнули ученых в объятия желтокожих экспансионеров. Все это продолжилось и в правление «национального лидера» Путина (2000–2008 гг.) – с той только разницей, что при этом «гениальном вожде» в Китай из РФ побежали высокотехнологичные русские фирмы. Им там ставить производства оказалось легче и выгоднее, чем в россиянской «Пригазпромии». Власть нефтегазовых и чиновных мракобесов по определению уничтожает русскую науку.

Уже в путинские годы стала явной тенденция утраты советского преимущества в науке и образовании. Откроем приложение «Бизнес и научные кадры» к газете «Коммерсантъ» за 18 декабря 2007 года. Вчитаемся в интервью профессора Гарвардского университета (факультет химии и химической биологии) Евгения Шахновича, уехавшего из СССР в 1990 году:

«В 1990-е годы российская наука потеряла все. Точнее, она потеряла мое поколение – тех, кому было между 35 и 45 годами, то есть самую элиту. Эти люди уже были квалифицированными специалистами и готовы были еще активно работать. В моей области науки все, кого я знаю, уехали…»

Отъезд самых талантливых выпускников вузов РФ в Америку наблюдается и поныне. Но… Оценивая вчерашних студентов, что приезжают в США в 2000-х годах (студенты россиянской выучки) с выпускниками вузов начала 1990-х (плоды советской школы), Шахнович (выпускник физфака МГУ 1981 г.) отмечает: «Уровень сильно упал по сравнению с тем временем, когда я сам учился…»

Вот вам, блин, плоды «перестройки и демократии»!

Возьмем «срез» ситуации на осень 2007 года. Казалось бы, разгар путинского «подъема» и «возрождения». Но… Согласно опросу руководителей предприятий, проведенному «Левада-центром», в РФ опасно падает качество выпускников вузов. Как заявило более половины опрошенных директоров, ухудшение уровня подготовки молодых специалистов наблюдается с 1997 года. Особенно это касается выпускников технических вузов. Как отмечают некоторые наблюдатели, инженеры РФ зачастую не могут понять то, что делали их советские коллеги 1980-х годов.

Налицо явное оскудение человеческого капитала в Российской Федерации. Не хватает квалифицированных специалистов, как инженеров, так и рабочих. Согласно исследованиям Института Проблем Переходного Периода (ИЭПП), если в 1999 году на нехватку квалифицированных кадров жаловалось 12 % работодателей, то в 2004 – уже 24 %, а в 2007 г. – все 39 %.

В частной беседе с нами один из руководителей космической отрасли высказал изрядное беспокойство относительно того, что с предприятий, строящих космические аппараты, уходят квалифицированные специалисты, замены коим не подготовлено. Все это ставит под вопрос возможность РФ строить корабли даже типа «Союз», не говоря уж о технике нового поколения. Впрочем, из-за утраты квалифицированных кадров падает и качество поставляемых за рубеж российского вооружения и военной техники. Это в октябре 2007 года признал сам Президент Владимир Путин.

Такова цена разгрома промышленности, науки и образования, случившегося после развала Советского Союза. Вслед за деиндустриализацией Эрэф (Украины) грядет неконкурентоспособность их граждан на мировом рынке. Ведь на нем господствуют те, кто развивает высокотехнологичные отрасли и обладает специалистами высшей квалификации. Однако Эрэфия (как и Украина) предпочла поломать советскую технократическую цивилизацию и пристроиться к хвосту Запада – прибиться к тому отряду белой расы, что уверенно шествует в пропасть.

Но победоносный Советский Союз мог предотвратить весь этот кошмар, изменив ход мировой истории. Только фактом своего торжества и укрепления Империя спасала белую расу от бесславного конца. И это тоже можно считать глобальной миссией русских.

Успешная Красная империя с русскими во главе могла бы стать надеждой белой расы, очагом ее возрождения и нового подъема. Да, под красным, серпасто-молоткастым знаменем! Именно мы, победив, могли продолжить процесс «извержения» в мир удивительных новинок науки и техники, общественных и государственных инноваций.

Оставив Западу его унитазы и женские прокладки, именно русские-победители могли заняться звездолетами, прорывными проектами, созданием расы сверхлюдей. Ибо имея все это, ты в изобилии снабдишь себя всеми прочими благами.

Страшный Красный монстр, безжалостно расправившийся с Саудовской Аравией массированной ракетной атакой, нанесший иракскими руками страшные потери американцам; монстр, объявленный исчадием ада и свирепым агрессором – на деле стал бы спасителем человечества. И белого, и небелого тоже. Победа русских в холодной войне несла лучшую участь не только нам, читатель…

 

Фактор мирового прогресса

«…Побудить американцев сплотиться под лозунгом сострадательного выравнивания гораздо труднее, чем объединить их угрозой коммунизма. «Транслировать чувство опасности национального масштаба намного проще, чем чувство опасности отдельного человека», – сказал эксперт по вопросам внешней политики из Университета Джона Гопкинса Майкл Мандельбаум. Экономическое состязание, уже не раз говорилось, непохоже на военное – оно всегда может быть обоюдовыигрышным. Но иногда я жалею, что экономика так отличается от войны. Во время «холодной войны» мы собственными глазами видели парады ракет на Красной площади. Мы все, от одного края страны до другого, были преисполнены страха, и нашим политикам приходилось всерьез заботиться о том, чтобы нужным образом распределять ресурсы и образовательные программы: Америке ни в коем случае нельзя было отставать.

Увы, сегодня Индия не грозит нам ракетами. На смену «горячей линии», соединявшей Кремль и Белый дом, пришла «линия поддержки», соединяющая каждого американца с колл-центром в Бангалоре. Если на другом конце горячей линии Леонид Брежнев угрожал нам ядерной войной, то на другом конце линии тихий голос предлагает нам разобраться со счетом от «Америка Онлайн» или никак не запускающейся компьютерной программой. В этом голосе нет ни малейшего отзвука слов, когда-то произнесенных Никитой Хрущевым под стук ботинка о трибуну ООН, или зловещих реплик офицеров спецслужб из фильма «Из России с любовью». Борис и Наташа с их грубым русским акцентом больше не грозят нам: «Мы вас похороним». Нет, теперь мы слышим приветливый голос с едва уловимой индийской интонацией, и он не просто не вяжется ни с каким предчувствием опасности. Он лишь произносит: «Добрый день, меня зовут Раджив. Чем я могу вам помочь?»

К сожалению, Раджив, ничем…

…Исходное допущение, что более чем столетнее мировое господство американской экономики будет … продолжаться впредь, сегодня является иллюзией, по опасности сопоставимой с иллюзией 1950-х годов о гарантированном американском первенстве в научно-технической сфере. Само собой ничего не произойдет… Нам предстоит научиться делать многие вещи иначе, чем мы привыкли. Это потребует от общества той же волевой концентрации, к которой призывал Джон Кеннеди в своем знаменитом обращении к Конгрессу 25 мая 1961 года – в речи «о насущных потребностях нации». В тот момент Америка оправлялась от двойного шока: запуска первого спутника и запуска первого космонавта, Юрия Гагарина, случившегося за пару месяцев до президентского выступления. Кеннеди прекрасно понимал, что, несмотря на свой огромный человеческий и структурный потенциал – гораздо больший, чем тот, которым располагал Советский Союз, – Америка не задействовала его в полной мере…»

Так написал в «Плоском мире» уже известный тебе, читатель, Томас Фридман. Ему вторит англичанин Джереми Кларксон. Он тоже остро тоскует по временам острого противостояния между США и Советским Союзом. Вчитаемся в его статью «Почему я без ума от космоса?», вышедшую в газете «The Sunday Times» 7 октября 2007 г.

«У космоса большое будущее. Единственное, что для этого требуется – чтобы американцы опять начали драться с русскими».

Тридцать лет назад (в 1977. – Прим. ред.) были запущены аппараты «Вояджер»: запущены с Земли прямо в дальний космос, где они должны на весь мир транслировать песни китов, речи Джимми Картера (президента США в 1976–1980 годах. – Прим ред.) и указания, как до нас долететь, если какие-нибудь пришельцы решат заскочить на чашку чаю.

Пока что у этих корабликов все идет хорошо: «Вояджер-1» уже отлетел от Солнца на 9,6 миллиарда миль и на скорости около 38 тысяч миль в час проходит сейчас гелиопаузу – область между краем Солнечной системы и межзвездным пространством. А «Вояджер-2» уже обошел Плутон и прокладывает путь через мириады ледяных планеток, из последних сил хватающихся за притяжение Солнца. Даже слов не хватает выразить, как это здорово – знать, что мы все про себя написали, запечатали письмо в бутылку и бросили ее в космос, так что теперь осталось как следует подождать – и маленькие зеленые человечки обязательно приземлятся прямо в Гайд-парке…

Кроме того, «Вояджеры» наглядно показали нам самим, что никогда нам не придется бороздить космические просторы в поисках чужой жизни и новых цивилизаций – ибо нашей до этого слишком уж далеко. Только подумайте: посади мы на «Вояджер» двадцатилетнего человека, сейчас ему было бы уже пятьдесят, а он все еще в нашей Солнечной системе. К тому времени, когда он долетел бы до наших ближайших соседей, ему было бы уже около шести тысяч миллионов миллиардов лет, по достижении какового возраста ему, вероятнее всего, было бы уже все равно.

Что же делать? Опустить руки? Просто сказать: «Ну и ладно: во-первых, нам для наших целей и собственного мира вполне достаточно – ну и потом, разве не уютный мирок нам достался? Так что давайте-ка построим на мысе Канаверал торговый центр, Байконур превратим в музей – и до встречи в баре в субботу».

Ну уж нет. Разве никто не хочет своими глазами увидеть гелиопаузу? Это вам не какой-нибудь «Олтон-Тауэрс» (большой аквапарк в Лондоне. – Прим. ред.), это гораздо, гораздо лучше. Это место, где заканчивается влияние Солнца; место, где скорость солнечного ветра падает с полутора миллионов миль в час до нуля; это место, где своими глазами видишь, как наша Система продирается через межзвездный газ. Разве не хочется самому знать, как все это выглядит на самом деле? Разве не хочется узнать, какой при этом бывает звук? Разве не хочется стоять на гребне Солнечной системы, несущейся сквозь космос со скоростью тысяч и тысяч миль в час? Не знаю, как кому – мне хочется. И с какой это радости мы должны отказываться от этой мечты из-за каких-то там законов физики? Если в шестнадцатом веке люди упорно строили корабли, потому что хотели посмотреть, что находится там, на другой стороне океана, то, значит, и мы должны разработать что-то такое, что решит проблему нашей космической медлительности.

Нельзя откладывать мысли о космических полетах только потому, что нас ограничили 38 тысячами миль в час – надо найти способ опровергнуть Эйнштейна, надо сбросить цепи, которыми сковала наш разум фирма «Gatso» (производитель автоматических телекамер, используемых английской полицией для засечения нарушителей скоростного режима на дорогах. – Прим. ред.), отринуть нашу дурацкую привычку везде избегать риска – и построить-таки машину, способную вывести нас на скорость света, а там и дальше.

Мы уже сверху донизу исследовали наш мир – были на самом его верху (ну, я, во всяком случае, был) и на самом низу. Мы восходили на самые высокие горы, забирались в самые жестокие пустыни и спускались в самые темные глубины океана. Пришло время заново разжечь жажду знаний и двигаться вперед. То есть я хотел сказать – вверх.

Здесь надо, наверное, кое-что объяснить. Дело в том, что я – неисправимый фанат космоса. Когда я вижу фотографии газовых облаков, сделанные телескопом «Хаббл», для меня они все равно, что картинки далеких пляжей в брошюрах турагентств – будто приглашение: «приди и посмотри сам». А когда я лежу на каком-нибудь тропическом пляже в ясную ночь, от одной мысли о бесконечности, о том, что где-то там, может быть, лежит на какой-нибудь планете другой Джереми Кларксон и думает точно о том же, о чем думаю я – у меня мурашки бегут по спине.

…Одни ли мы во Вселенной? Ясное дело, что нет. То есть если она и вправду бесконечна – определенно нет. Но если сидеть в баре, потягивая пиво, и постоянно занимать свой мозг такими важными достижениями, как покупка новой мелодии для телефона, ответа на этот вопрос все равно не получишь. А мы сегодня, как бы там ни было, ничем другим и не занимаемся.

Да ладно, скажете вы, ткнув пальцем в какой-нибудь из спутников, летающих туда-сюда в ночном небе – наверняка этим и без нас много кто занят. Жаль, конечно, что приходится вас разочаровывать, но пальцем вы именно туда и попали: большая часть того, что крутится на орбите вокруг Земли – не более чем сотни тысяч кусков космического мусора. Работающих спутников там всего-то около восьми сотен, причем большая часть из них занимается неизвестно чем: 66 % спутников закинуты на орбиту, чтобы вы могли поговорить с детишками, когда они после университета уезжают на год куда-нибудь в Белиз поухаживать за редкими обезьянами и набраться уму-разуму; семь процентов позволяют найти нужную улицу в Рединге, шесть процентов используют военные для того, чтобы шпионить друг за другом, пять процентов помогают предсказывать погоду и примерно столько же наблюдают за таянием льдов и миграцией белых медведей, то есть попусту тратят время. В общем и целом, 760 спутников разглядывают саму Землю, а остальные – а это вам не что-нибудь, а вся остальная Вселенная – только 40.

А что же Международная космическая станция, спросите вы? Судя по тому, что мы все о ней знаем, это не станция, а какой-то деревенский гараж, куда астронавты только затем и летают, чтобы что-нибудь чинить. А если вы спросите, зачем она нужна, то я и вовсе не найдусь, что вам ответить. «Хаббл»? Снимочки, что и говорить, очень и очень ничего, так держать – но в конце концов «Хаббл» – всего лишь большой «Никон».

Сегодня все положительное, что мы слышим о космосе, исходит всего от нескольких людей, обещающих в скором времени брать туда туристов. В 2004 году Ричард Брэнсон говорил, что уже в 2007-м можно будет за свои кровные, не снимая любимых джинсов и футболки, прокатиться туда, откуда Землю только Господь Бог и видел. Правда, пока что он еще не добился своего: первую попытку забросить на орбиту недорогой аппарат, который можно было бы использовать по второму разу, пришлось закончить, когда пилот услышал взрыв за своей спиной; вторая чуть не закончилась катастрофой после отделения от носителя, когда на высоте 47 тысяч футов корабль вошел в штопор.

В общем, мы топчемся на месте и в космос не идем. И я боюсь, что заставить нас прекратить это занятие может только война. Собственно, война всегда была благом для человечества. Согласен, что с точки зрения стоящего на поле боя со стрелой, торчащей из глаза, и пытающегося запихнуть обратно кишки, все выглядит вовсе не так весело, но давайте будем откровенны – на поле боя окончательный исход конфликта не решался практически никогда. Очень редко исход войны решают солдаты с генералами – гораздо чаще его определяют инструменты, которые им для этого дают. Если павший смертью храбрых на амбразуре помог своему отряду продвинуться на метр вперед, то за их спинами ученые за это же время уходят на триста лет вперед и ведут за собой весь мир.

Первый в мире компьютер сделали в Блетчли-парке не для того, чтобы какой-нибудь недоросль весь вечер расстреливал по сети своих одноклассников, а для того, чтобы разгадывать немецкие шифры. Реактивные самолеты появились не затем, чтобы можно было на выходные летать на Тенерифе, а затем, что Германии нужен был истребитель побыстрее. Радар придумали тоже не потому, что посадка в аэропорту Хитроу должна быть безопасной, а потому, что иначе в Атлантике было слишком трудно искать перископы подводных лодок. Война дала нам практически все, к чему мы сегодня привыкли. А больше всего из этого дало нам полувековое противостояние России (Советского Союза. – Прим. ред.) и Америки.

Пятьдесят лет назад Россия запустила свой Спутник – вроде бы обычный радиопередатчик, но в его сигнале те, кто умел слушать, услышали: «Всем привет! Это Россия. Мы хотим, чтобы все знали: наши немецкие ученые лучше, чем американские немецкие ученые». (Оставим это утверждение на совести западника – на самом деле выходом в космос мы обязаны русско-советским гениям: Королеву, Янгелю, Челомею, Глушко, Тихомирову и другим. – Прим. ред.). Те, кто слушал по-английски, услышали еще более простую фразу: «А щас кое-кто, хе-хе, неслабо огребет!» Америка оскорбилась (и было с чего!), быстренько создала НАСА и нашла для нее много миллиардов долларов, потраченных на программу, со всей неопровержимостью доказавшую, что русские … и вправду лучше. Они первыми вышли на орбиту, первыми отправили туда собаку, первыми – человека, первыми добрались до Луны (они-они, а как вы думали?) и до Венеры. (Автор имеет в виду то, что СССР первым в мире произвел успешные посадки автоматических научных станций на Луну в 1966 и на Венеру в 1975 г. – Прим. ред.)

После этого космическая гонка превратилась в «войну раздутых эго». И это было потрясающе хорошо, потому что в этой войне, в отличие от других, обе стороны отделались жертвами в размере 22 астронавтов и 70 человек наземного персонала, а все остальное человечество получило огромную пользу. Американские немецкие изобретатели силились делать оружие лучше, чем русские немецкие изобретатели, а у нас появились клюшки для гольфа, способные запоминать изгиб; у тех из нас, кто страдает пороком сердца, появились маленькие клапаны, сделанные на основе топливных насосов космического челнока; мы научились следить за ураганами; мы получили спутниковую навигацию, прямые трансляции футбольных матчей откуда-нибудь с другого конца света, солнечные очки, которым не страшны царапины, солнечные батареи и плоские телевизоры. Кстати, и давление врач измеряет вам с помощью аппарата, разработанного НАСА для измерения пульса своего первого астронавта Алана Шепарда.

Так что холодная война и порожденная ей космическая гонка показали себя с самой лучшей стороны. Со времен викторианской Англии, решившей, что уголь сделает ее империей, это был, пожалуй, крупнейший бросок вперед в истории нашего общества.

Но как только русские решили сойти с дистанции – все сразу пошло наперекосяк. НАСА перестало заниматься оттачиванием навыков и отдало все свое время полировке стаканов и убийствам астронавтов. Сегодня космосом занимаются чертовы бабушки из институтов охраны труда, которые ни за что не выпустят летчика-испытателя в воздух, если есть хотя бы малейший шанс, что он не вернется на землю. Космические исследования должны приносить выгоду только их акционерам, и бюджет на программу отдают всегда тому, у кого он минимален.

В результате – куда только девалось волшебство космоса! Мы больше не встаем в три утра, чтобы поприсутствовать при очередном покорении звукового барьера где-нибудь в Неваде – мы переворачиваемся на другой бок и спим себе дальше. Бросая взгляд на «шаттл», мы видим лишь старый и уродливый рыдван, взрывающийся на взлете и разваливающийся при посадке.

Ну разве так можно! Я, например, вижу машину мощностью в 37 миллионов лошадиных сил, выхлоп которой целиком состоит из воды. Я вижу гений человеческой мысли, освещающий полнеба и выходящий на 120 миль в час, когда его хвост проходит верхнюю кромку пусковой фермы, а на 15 с половиной тысяч миль в час, когда он проходит верхнюю кромку атмосферы.

Я вижу машину, способную через космос долететь от Флориды до Испании за 20 минут, причем реально способную пройти через печь плотных слоев атмосферы – печь, температура в которой в три раза выше, чем на поверхности Солнца. И главное, я вижу машину, у которой как-то получается, не включая двигатели, спланировать обратно на землю и поцеловать ВПП на скорости точно 211 миль в час.

Глядя на нее, я каждый раз думаю: это потрясающе. А где мы были, если бы Россия и Америка до сих пор держали друг друга за горло? Скорее всего уже где-нибудь в гелиопаузе, где – кто знает? – может быть, нашли бы лекарство от простуды, надежную электророзетку или хотя бы наушники для плеера, которые никогда не запутываются.

Я помню, что Джордж Буш-младший говорил три года назад о нашем будущем в космосе, и должен сказать, что о космосе у него тогда было гораздо более реалистичное представление, чем о нашей грешной земле. Он говорил о постройке нового космического корабля взамен «шаттла», который к 2010 году будет отправлен на покой, говорил об основании постоянной лунной базы с экипажем, с которой можно было бы запускать все экспедиции в дальний космос. Причем это не выглядело так, будто он просто днем раньше насмотрелся какого-нибудь «Звездного десанта» – он вспомнил даже о том, что определенные элементы лунной, как он выразился, «почвы», можно использовать для заправки ракет и даже для производства пригодного для дыхания воздуха.

– Мы не знаем, где закончится наш поход, – сказал он, – но мы знаем одно: человек стремится и будет стремиться в космос.

Я еще помню, что аудитория тогда была вне себя от восторга. Но мне было не до веселья. Смешно, конечно, смотреть на то, как один идиот с трибуны обещает толпе других идиотов, что скоро у них будет база на Луне, по которой они будут бегать с лучеметами в руках и через искривление пространства попадать прямо в Туманность Андромеды, но всякому было понятно, что если не будет толчка, то ничего этого тоже не будет.

Поэтому я страшно рад, что в воздушном пространстве НАТО снова появились русские бомбардировщики и что все рестораны Лондона насквозь пропахли радиоактивными ядами. И именно поэтому, когда Россия, воодушевившись своим новым влиянием и богатством, объявляет, что намерена построить на Луне базу, с которой полетит на Марс, – мне хорошо. Значит, мы снова возвращаемся в старые добрые времена.

Значит, мы все-таки полетим к звездам…

Сегодня очевидно, что если бы советские верхи не погрязли в маразме (а потом и в откровенном предательстве), если бы они сделали ставку не на тупое наращивание танковых и сухопутных сил, а на прорывные проекты, то сегодня мы имели бы совершенно иной мир. В нем, помимо невероятно развившихся компьютеров, мобильной телефонии и телекоммуникаций, были бы:

– новые многоразовые транспортно-космические системы, на основе коих можно было создавать экспедиционные комплексы для создания баз на Луне и марсианских экспедиций;

– воздушно-космическая авиация, из военного варианта коей вырастали сверхскоростные пассажирские самолеты с гиперзвуковыми скоростями;

– орбитальные заводы для производства сверхчистых веществ;

– квантовые компьютеры;

– межпланетные корабли с ядерно-электрореактивными двигателями;

– сверхкомпактные атомные энергоустановки;

– суперэффективные солнечные батареи;

– энергетика на водородных топливных элементах (реально питавших корабли типа «Аполлон»);

– сверхбольшие транспортные и боевые самолеты типа «летающее крыло»;

– экранопланы и экранолеты;

– совершенно новые виды дешевого скоростного транспорта;

– полностью роботизированные, гибкие производственные системы.

При желании список можно продолжить, вплоть до строительства домов из сверхлегких и прочных ячеистых материалов, до жилищ, снабженных автономными системами жизнеобеспечения. Вплоть до новых методик школьного и вузовского образования, что позволяют за те же 15 лет учебы превращать человека в супергения.

Распад СССР и конец противостояния привели мир к застою. К миру гламура, засилья компьютеров и сотовых телефонов (при полном застое в энергетике и других областях материальной деятельности), вечного снижения издержек и переноса производств в Китай. Запад на глазах стал тупеть, деградировать, погрязать в мелочности и откровенной коррупции.

Тоска от такого мира поражает теперь и самих западников.

Они с надеждой глядят на нынешнюю РФ, думая, что она вступает в серьезное противостояние зарвавшейся Америке. В самом деле из Москвы полетели заявления о новых планах перевооружения, о космических амбициях и т. д.

Но, увы, пока что все это сильно напоминает «бумажного тигра». Вместо реальной силы и истинных свершений из «бело-сине-красной» Москвы исходят только рычание и пиар-миражи. Реально Эрэфия и близко не приближается по реальности своих программ даже к брежневскому СССР. Даже при Брежневе, слабоумие коего отчетливо прогрессировало с 1976 г., СССР бросал Западу намного более серьезный вызов, нежели эрэфовская «дурилка картонная».

Например, в 1977–1978 годах Советский Союз первым в мире испытывает боевые самолеты 4-го поколения – те самые Су-27 и МиГ-29, «апгрейдами» коих до сих пор козыряет РФ. Ведь ее «новейшие» Су-30, Су-34, Су-35, МиГ-29СМТ не что иное, как развитие тех самых самолетов-прародителей. В те же годы создается зенитно-ракетный комплекс С-300. 1976 год – начало грандиозной программы создания воздушно-космического корабля «Буран», сверхмощных ракет-носителей типа «Энергия» и «Вулкан». Те же годы – прорыв в ракетно-стратегических вооружениях: Александр Надирадзе и его соратники создают подвижные наземные комплексы типа «Пионер» (предтечи нынешних «Тополей» и «Тополей-М»). К 1987 году готов «экономичный» проект марсианской экспедиции (по возвращении экспедиционный корабль превращался в долгосрочную орбитальную станцию у Земли). Еще раньше готовы проекты лунных баз. 1976 год – успехи в создании советского искусственного интеллекта, советские компьютеры учатся распознавать человеческую речь и говорить («Фонемафон» в УССР, прорывы группы А. Нариньяни). В 1979-м русские создают свой мобильный телефон типа «Алтай». Те же годы: явные успехи в работе над реакторами на быстрых нейтронах, в ядерно-реактивных двигателях, в космических атомно-энергетических установках «Топаз»…

А что нынешние времена? В области создания боевого авиакомплекса 5-го поколения РФ уже отстала от США. Но для чистоты сравнения возьмем две ключевые отрасли, без которых невозможно реальное соревнование русских с развитым миром: электронику и станкостроение.

Листаю материалы Минпромэнерго РФ. В электронной промышленности мы отстаем уже и от Китая. (И уже потому испытываем трудности в создании современной авионики, радиолокаторов с фазированными решетками, зенитно-ракетных и авиационных систем, долгоживущих спутников.) В области современного станкостроения – развал, ни на йоту не преодоленный при Путине в 2000–2008 годах. (А без своих роботизированных станков-обрабатывающих центров никакого прорыва не будет.) В авиастроении – пока лишь помпезный треск, а на деле – развал.

Авиапром, некогда – гордость Страны Советов? Разрекламированный «Сухой Суперджет-100» – российский всего на 40 %, в остальном же «SSJ-100» – американский самолет. Производственные мощности авиастроения деградировали. Перспектива появления действительно нового постсоветского лайнера МС-21 отодвинута на 2015–2017 годы. Работа над русско-индийским совместным транспортным самолетом МТА (Ил-214) на грани срыва: РФ не обеспечивает своей доли финансирования (при том, что деньги на выкуп у Абрамовича «Сибнефти» и проведения сочинской Олимпиады находятся). Уже сертифицированный в 2003 году, готовый к производству Ту-334 (аналогичного класса с «SSJ-100») почему-то не производится серийно, хотя на него уже есть две сотни заявок. Создание принципиально нового суперсамолета типа «летающее крыло», шестидвигательного Ту-404 (инициатива 1991 г.) прекращено.

Экранопланостроение? Существует на гроши энтузиастов, без всякой государственной поддержки, хотя здесь мы имеем все возможности обойти Запад и Восток на десять лет.

В области космонавтики? Своя орбитальная станция «Мир» уничтожена. С многоразовыми космическими кораблями нового типа – полный туман неопределенности. Реальная программа лунных и марсианских миссий, выдвинутая в 2005 году РКК «Энергия», реально «зарезана». В августе 2007 года глава Роскосмоса Анатолий Перминов заявил, что РФ, видите ли, совершенно не нужны космические системы с воздушным стартом (авиакосмические системы).

Киньте взгляд на остальное и там увидите удручающую картину отставания и деградации. В национальных проектах и промышленных планах, выдвинутых Кремлем с 2005 года, нет принципиальных, качественных прорывов: идет эксплуатация старых технологий. Нанотехнологический проект РФ (претендующий на то самое «принципиально новое») – авантюристичен, не имеет четких целей, организационно убог и больше напоминает предприятие по «откачке» денег из государственного кармана. Национальной инновационной системы РФ не маячит даже на горизонте. Не считать же за нее суррогаты вроде «Российской венчурной корпорации»!

А самое главное – «хай-тек» РФ продолжает стоять на плечах 60–70-летних специалистов, которые вот-вот уйдут, не оставив смены. Молодые спецы из РФ уходят работать в «Боинг», в Кремниевую долину, в Китай, в западные университеты и научные центры.

То же самое наблюдается, когда мы сравним американских и россиянских богачей «нулевых» годов нового века. В США в 2008 году начнется строительство первого в мире частного космодрома для туристическо-суборбитальных полетов. «Космопорт Америка» (Spaceport America) разместится на пустынной территории в штате Нью-Мексико. Инвестором выступает компания «Virgin Galactic», ввод объекта в строй – начало 2010 года. Как сообщает журнал «Популярная механика» (ноябрь, 2007 г.), здесь лучшие архитекторы проектируют возведение здания, напоминающего корабль «Тысячелетний сокол» из «Звездных войн». Постройку обещают сделать максимально энергосберегающей, оснастив ее солнечными батареями и в наибольшей степени задействуя солнечный свет для освещения внутренних пространств. В космопорту будут базироваться пять суборбитальных кораблей «Spaceship 2» и два самолета-носителя типа «White Knight 2» (с борта которых и запускаются корабли). Все – конструкции знаменитого миллионера-летчика Берта Рутана. Напомним, что в 2003 году комплекс Рутана совершил первый в мире частный суборбитальный полет.

Если бы РФ с умом использовала советское наследие, то могла бы опередить янки в создании суборбитально-туристических ракетопланов лет на пять. Русские конструкторы давно создали проекты и мини-ракетоплана, запускаемого с борта МиГ-31, и ракетопланера о шести мест, стартующего с борта советского высотного самолета-разведчика М-55 «Геофизика».

Однако государство РФ этих проектов не заметило. Частный же российский бизнес оказался невероятно скучным, приземленным и прозаическим на фоне дерзких и мечтательных американских миллиардеров. Берт Рутан открыл эру частной космонавтики. Основатель Интернет-супермагазина Amazon.com Джефф Безос строит свой суборбитальный, дельтавидный корабль «Годдард»: одна ступень, двигатель, работающий на перекиси водорода и керосине. Безос уже купил ранчо в 670 квадратных км близ города Ван Хорн в штате Техас и намеревается сделать там свой личный космодром.

При этом частная мини-космонавтика способна принести очень многое, помимо прозаических барышей. Здесь рождаются новые, компактные системы управления, новые, легкие и прочные конструкционные материалы, новая электроника. А еще Америка порождает дух собственного превосходства над всем миром…

А что «новые русские»? Роман Абрамович вламывает миллиарды в английские замки, футбольную команду и флотилию личных яхт. Русский патриот Александр Лебедев (3,5-миллиардное личное состояние) покупает три замка в Швейцарии, Италии и Франции, делая из них бутик-отели. Олег Дерипаска грохает миллиарды в сочинско-олимпийскую недвижимость. Есть те, кто спускает денежки на кутежи в Куршавеле и на содержание гаремов из длинноногих девиц. Пошло, неизобретательно, бесплодно во всех отношениях. Ну, а те, кто в РФ готов создавать пионерские космические проекты и необычную технику, либо совершенно бедны, либо обладают ничтожными по сравнению с олигархами финансовыми возможностями.

В последние годы в РФ американцев стало модно называть пиндосами, а США – Пиндостаном. Но при сравнительном изучении того, чем увлекаются богатые в Америке и РФ, еще надо посмотреть: кто из них больше заслужил титул «пиндосов»..)

Главная идея западных интеллектуалов, в начале XXI с ужасом глядящих на закат белого мира, ясна. Лучше ожесточенное противостояние с русской технократической Империей, чем тихое гниение в гламурно-либеральном и политкорректном мире глобализации, где верх медленно, но верно берут китайцы с индийцами, а научно-техническое развитие угодило в вонючее, застойное болото. Ибо противостояние похлестывает научно-технический прогресс, прижимая торгашество. Противостояние возвеличивает фигуры творцов и мечтателей.

Именно победивший Советский Союз и мог обеспечить живительное для всех противостояние! Ведь он уже один раз спас мир от застоя и гниения – в 1950–1960-е годы.

Вы никогда не задумывались, читатель, каким был бы мир второй половины ХХ века, удайся замысел американских операторов истории во Второй мировой? Ну, если бы СССР, победив гитлеровскую Германию в «битве гигантов», истек бы затем кровью и пал? Если бы (по американскому плану 1947-го) Союз разрезали на «суверенную лапшу» не в 1991-м, а еще тогда? О-о, каким скучным и серым получалась такая реальность! Мир, где нет полетов в космос: ведь в США—мировом гегемоне, что возвышается и над обломками СССР, и над кусками Китая, и над бедной Европой, восторжествовал бы дух торгашества пополам с примитивной военщиной. Нет стимула для развития (противостояния-соревнования с Советским Союзом) – незачем и в космос рваться. А на черта? Дорого, прибылей не сулит. Чтобы удерживать господство над «шариком», хватит и привычной техники: тяжелых «летающих крепостей» с обычными и атомными бомбами, авианосцев, морской пехоты, ВДВ и танков. Да и с кем драться-то? Китай не поднялся. Япония и Европа – тоже в дерьме. Ведь в нашей реальности США вкачали в них миллиарды долларов по «плану Маршалла» и открыли для них свой богатый внутренний рынок лишь с одной целью: чтобы европейцы и японцы смогли подняться и разбогатеть. Чтобы их не победили коммунисты – и эти части света не достались русским. А коль СССР нет – нет резона подкармливать Старый Свет. Потому Европа и Япония в той реальности – нищие провинции, угодливо смотрящие в рот дяде Сэму. Нет надобности состязаться с сильным СССР – не возникают и страны с мощными системами социального обеспечения, с высокими зарплатами, пенсиями и пособиями. Рабочие в Европе бедны, старики – и вовсе нищие, если им не помогают взрослые дети. Мир получается гораздо более серым и суровым, нежели таким, каким он был в пору самого расцвета счастливой и зажиточной жизни на Западе, в 1972 году. Ну, а сами Соединенные Штаты погрязают в тупом самодовольстве. В них правит бал финансово-промышленная олигархия и генералитет.

Нет космоса – нет и компьютерного мира. Нет множества привычных нам достижений и научно-технических прорывов, что родились в ожесточенном противостоянии двух сверхдержав.

Мы, не развалившись после 1945 года и поразив человечество сталинским ядерно-космическим прорывом, сломали планы американских игроков. И тем самым сделали мир лучше. А затем дерзко хлестнули спесивую Америку по роже, первыми вырвавшись в космос. И тут янки поняли, что рискуют крупно проиграть. Внезапно янки с ужасом увидели, что более бедный Советский Союз рванул вперед с головокружительным темпом. Что он лидирует в космосе, строит академгородки, вводит в строй огромные объемы жилья.

Перепрыгнем с вами в 1960 год. Еще не стартовал в космос Гагарин, но СССР уже потрясает воображение своими спутниками и запускает автоматы к Луне. Хрущев колотит ботинком по ооновской трибуне и обещает зарыть капитализм. Что происходит в Америке?

«Только в интересах собственников, некоторых, например высших должностных лиц компаний, щедро вознаграждают за услуги, имеющие сравнительно малое общественное значение. Труд других – ученых, инженеров, художников, учителей – оплачивается очень скупо, хотя их деятельность, по всеобщему признанию, является в высшей степени ценной. По данным «Нейшнл сайенс фаундейшн», в 1960 году жалованье ученых в Соединенных Штатах колебалось от 6 тыс. до 15 тыс. долл. в год, то есть было гораздо меньше, чем заработок ловкого продавца энциклопедий или пылесосов…» – писал в 1968 году Ф. Ландберг, автор бестселлера «Богачи и сверхбогачи».

То есть ученый в тогдашних США, как и в РФ наших дней, считался бесполезным чудиком, которому платить много не надо. А в СССР того же самого времени ученые – это элита общества, со времен Сталина высокооплачиваемая и уважаемая. Президент Академии наук СССР Мстислав Келдыш входит в круг первых лиц страны, принимающих стратегические решения. Руководители приоритетных проектов, генеральные конструкторы (Королев, Курчатов, Янгель, Алексеев, Туполев, Челомей) – цари и боги, перед которыми дрожат и чиновники, и промышленники. Они определяют будущее. Выяснилось, что советская средняя школа и вузовская система работают намного эффективнее американских аналогов. Результат налицо: США видят, как более бедная страна Советов опережает их. И если положение дел сохранится, то в 1980 году СССР обставит по величине ВВП Соединенные Штаты, получив громадное превосходство в прорывных видах техники.

Надо отдать должное американцам: они смогли вовремя отреагировать на русский вызов. В 1961 году к власти приходит предпоследний из самых великих президентов США: Джон Ф. Кеннеди. 25 мая того же года, всего через несколько недель после шока от полета Гагарина, Кеннеди произносит историческую речь, что встряхнула приунывшую Америку. Именно тогда он призвал американцев первыми в мире высадиться на Луне:

«…Я убежден, что мы обладаем всеми необходимыми ресурсами и способностями. Но по сути дела мы все еще не приняли тех государственных решений, не обеспечили ресурсами те сферы, которые принципиально важны для нашего будущего лидерства. Мы не определили долгосрочные цели в нашем графике неотложных дел, мы не начали распределять ресурсы и время для их скорейшего выполнения…

Должно быть абсолютно ясно, что я прошу у Конгресса и у страны твердой приверженности новому курсу, который потребует многих лет и серьезных издержек для своего осуществления… Это решение требует привлечения основного массива научных и технических кадров нации, ее материальных и производственных ресурсов, возможности переключения их с других важных направлений деятельности, между которыми они в данный момент распределены. Оно подразумевает такую преданность поставленной задаче, такую степень организации и дисциплины, которая прежде не отличала наши исследовательские проекты…

В связи со всем вышесказанным я передаю на рассмотрение Конгресса новую Программу подготовки и обучения людских ресурсов. Эта программа подразумевает подготовку и переквалификацию в четырехлетний период нескольких сотен тысяч работников, главным образом в областях, которые страдают от хронической безработицы, вызванной технологическими факторами. Ибо профессиональные навыки, которые уходят в прошлое в связи с автоматизацией и перестройкой промышленности, должны быть заменены новыми навыками, вызванными к жизни новыми производственными процессами…»

После этого США вложили громадные деньги в подготовку армии специалистов высшего класса, в науку и вузы, в новейшие технологии. Да, Кеннеди убили в 1963-м, но и его преемник, президент Линдон Джонсон, в 1964-м выдвинул программу «Великого общества».

«У нас есть силы придать цивилизации ту форму, которую мы захотим. Но чтобы построить такое общество, нам нужна ваша воля, ваш труд, ваши сердца. Люди, когда-то прибывшие на эту землю, не просто хотели создать новую страну. Они мечтали создать новый мир. И сегодня … вы можете сделать их мечту нашей реальностью. Поэтому возьмемся прямо сейчас, не откладывая, за нашу общую работу, чтобы в будущем люди могли оглянуться и сказать: «В ту эпоху, после долгого и трудного пути, человечество наконец обратило достижения своего гения к обогащению своей жизни!»

Необходимость состязания с Советским Союзом заставило США и Европу вложить несметные суммы в «неприбыльные» науку и образование. В «неприбыльные» программы фундаментальных и научно-исследовательских работ. В те, что на выходе дали и промышленных роботов, и интегральные микросхемы, и компьютеры, и Интернет с мобильной телефонией, и громадную ИТ-индустрию, и биотехнологии, и энергосберегающие технологии, и многое другое. Именно так СССР спас тогдашний белый мир от застоя, деградации и отравления его духом торгашества, «делания денег ради денег».

Именно так Красная империя, одержав быструю и жестокую победу в холодной войне, в 1990-х и 2000-х годах могла спасти белое человечество от нынешнего загнивания. Запад в таком случае был бы вынужден искать ответ на новый вызов, делая ставку на интеллект, высокие технологии, фундаментальную науку и высокоразвитую промышленность. Тогда и речи бы не шло о нынешней глобализации, о выводе производств в Азию, о сокращении ассигнований на науку. Столкнувшись с победой русских в «нефтяной войне» и с дикой дороговизной углеводородов, Запад с утроенной энергией взялся бы за разработку новых источников киловатт-часов и гигакалорий. Имея дело с Империей, где восторжествовал дух «Мы можем все!», Запад волей-неволей пошел бы по такому же пути дерзких прорывов.

Все больше западных интеллектуалов сегодня понимают, какой трагедией для белого мира стало падение СССР. С ужасом наблюдая за тем, как лидерство перехватывают азиаты, тот же Томас Фридман с тоской вспоминает времена Кеннеди, глядит на «плоский мир» глобализации и стенает.

«…От нас требуются столь же масштабные, энергичные и сконцентрированные усилия, как и для отпора коммунизму. Нам требуется создать свой вариант кеннедиевых «Новых рубежей» и джонсоновского «Великого общества», который придется впору веку плоскости. Нам требуется президент, который способен призвать нацию к интеллектуальному развитию и упорному труду на ниве естественных наук, математики, инженерного дела – ради достижения новых рубежей знания, которые в плоском мире стремительно отодвигаются все дальше в будущее. И нам требуется великое общество, которое будет подстегивать правительство к созданию инфраструктуры, страховочной системы, институциональной сети, дающей каждому американцу шанс повысить свою трудоустраиваемость в эпоху, когда больше никто не может рассчитывать на гарантии пожизненного трудоустройства…

…Такая задача требует лидера с творческим подходом. Президент Кеннеди понимал, что соревнование с Советским Союзом было не гонкой за первенство в космосе, а состязанием за первенство в науке, а на базовом уровне – в сфере образования. Тем не менее он выбрал особый путь, чтобы призвать американцев к самопожертвованию и упорной работе ради победы в холодной войне – цели, требующей масштабного ускорения развития научно-технической отрасли: он изложил народу свою программу запуска ракеты с человеком на Луну, а не запуска ракеты с боеголовкой на Москву…»

Наблюдая идиотическое царствование президента Буша-младшего и его «неоконов» (неоконсерваторов) в 2000–2008 годах, Фридман удивляется их непроходимой тупости. Это надо же: вломить такие деньги в никому не нужную оккупацию Ирака (в 2003–2007 гг. – более четверти триллиона долларов), а не в передовые научные исследования! Да за такие деньги Буш-юниор мог бы создать альтернативные источники энергии, тем самым сбив мировые цены на нефть в несколько раз и навсегда лишив денег арабских исламо-фундаменталистов, Иран, Венесуэлу и Росфедерацию. И сам же с горечью констатирует: да разве у таких, как Буш, на это мозгов хватит?

А теперь перенесемся из прошлого и текущей (безрадостной для проигравших русских) реальности в наш мир альтернативной истории. Видите? В Саудовской Аравии то здесь, то там торчат уродливо перекрученные, обгоревшие и оплавленные конструкции. Это бывшие нефтепромыслы и нефтеочистительные заводы. На дне Персидского залива лежат остовы трех авианосцев. Над Евразией возвышается хохочущий, уверенный в себе гигант – обновленный СССР. Над головами западников проносятся орбитальные штурмовики-космопланы. Красная империя строит тысячу новых, фантастических городов-ноополисов и одновременно держит под прицелом своих дешевых твердотопливных ракет повышенной точности едва ли не каждый уголок планеты. Она сооружает промышленность будущего и ведет работу по созданию сверхчеловеческой расы. Применяет «закрывающие» чудесные технологии и готовится к экспедиции на Марс.

А это все – вызов куда более сильный, чем вызов времен Хрущева! Куда более опасный, чем вызов Гитлера. Чтобы ответить на него, Западу пришлось бы из кожи вон лезть и жилы рвать. Форсированными темпами искать замену газу и нефти. Поднимать образование, сохранять промышленность на своей территории и вкладывать деньги в повышение рождаемости. Вполне возможно, что ситуация вынудила бы его отказаться от демократии в нынешнем виде, установив у себя систему постфашистских диктатур. Тех, что направлены на подавление финансового капитала и сил деградации, на выдворение исламских мигрантов и на перераспределение ресурсов в пользу подготовки и образования молодежи. Чтобы устоять, Запад был бы вынужден начать грандиозные проекты, создающие отрасли невиданной раньше промышленности.

Например, создание систем противоракетной и противокосмической обороны потребовало бы грандиозной работы по созданию тьмы новых технологий и целых отраслей новой промышленности. Скажем, пришлось бы создавать принципиально новые средства вывода в космос полезных нагрузок, потому как прежние ракеты и «шаттлы» не годились для этого в силу своей дороговизны. То есть пришлось бы работать над авиационными системами, над новыми двигателями – например гиперзвуковыми прямоточными. Для производства новых носителей нужно переоснащать заводы совершенно новыми станками и оборудованием. Новая космическая техника требует новых конструкционных материалов и электроники, устойчивой к радиационным воздействиям. Опять же – нужно создавать радиосвязь нового типа, а для управления сложнейшей системой потребуется создать компьютеры нового типа – квантового и нейронного. Потребуется освоение и развитие новых лазерных технологий. И так далее.

Или, например, развитие водородной энергетики диктует необходимость создания совершенных топливных элементов, нового автомобилестроения, новых методов добычи водорода. В ответ на русские многоразовые аэрокосмические системы потребовалось бы создать большие гиперзвуковые самолеты, способные летать на границе атмосферы и космоса. А чтобы они появились, необходимо воздвигнуть новые виды индустрии. И точно так же русский вызов в виде строительства базы на Луне и полета на Марс заставлял бы США идти на аналогичные проекты. Только создание лунного лагеря требовало разработки компактной атомной энергостанции, завода для добычи кислорода и водорода из лунных пород, нового транспортного средства, жилых и лабораторных модулей с потрясающе эффективными системами жизнеобеспечения и климат-контроля.

По сути дела, победивший Советский Союз навязывал Западу и его теневым владыкам новую войну в форме ожесточенного, беспощадного научно-технического соревнования. Оно не требовало миллионов жертв, зато вливало адреналин в кровь белой расы, заставляя правящие круги западных стран вливать большие деньги в наращивание людского капитала, в науку и передовую промышленность. Человечество избегало застоя. А в итоге рождались технологии, погребавшие капитализм и денежный строй, отрицающие его.

Попробуем снова нырнуть в иную реальность.

 

Мир конкурирующих диктатур

Представим себе элиту наших врагов, объятую тяжелыми думами после катастрофической войны в Персидском заливе где-нибудь в марте 1991-го. Обстановка для Запада – хуже некуда. Цены на энергоносители взмыли в заоблачные выси, в экономике – кризис. Америка не знает, что делать с колоссальным государственным долгом. Доллар падает, кредиты – дорожают. Что делать-то? Чем ответить на русский натиск?

Начало ядерной войны НАТО против Советского Союза отметаем с порога: Запад погибать не хочет. «На экспорт» США, конечно, могут делать вид, что они – бешеный берсерк, готовый применить оружие массового уничтожения при любой попытке оскорбить Америку, но на деле – все совершенно иначе. Корчиться в атомном пламени и отдавать жизнь за «идеалы демократии» ни в США, ни в Европе не хотят. Значит, нужно искать другие ответы на русские вызовы.

Конечно, хорошо бы построить противоракетно-противокосмическую оборону. Разработать для нее, быть может, совершенно новые виды оружия на новых физических принципах. Но такая программа невероятно, неподъемно дорога даже для Запада. Она потребует как минимум четверти века на все про все. А чтобы она оказалась посильной, придется удвоить валовой национальный продукт Соединенных Штатов. А как? Ведь сначала нужно навести порядок в экономике сверхдержавы, разбалансированной гонкой вооружений 1980-х, подавить забастовочное движение и акции социального протеста, спасти долларовую систему, преодолеть начавшуюся депрессию экономики, урегулировать государственные долги. Нужно снова обеспечить работой миллионы безработных.

Владыки США осознают, что для всего этого потребуется как минимум шесть-семь лет. Именно столько понадобилось Америке для того, чтобы очухаться после катастроф 1973–1975 годов (энергетического кризиса, импичмента Никсона и поражения во Вьетнаме) и выстроить новую политику. Придется придумать жесткий политический режим: что-то вроде гибрида «Нового курса» Рузвельта, «Новых рубежей» Кеннеди и фашизма. А это очень болезненно. Стало быть, русские выигрывают время по крайней мере до 1998 года.

А русские сейчас – на подъеме. Они воодушевлены, поверили в свои силы и осуществляют грандиозные проекты. Вот дерьмо! Их дипломатия уже нанесла Западу чувствительные поражения. Во-первых, терзаемая энергетическим кризисом Япония согласилась на участие в проектах добычи нефти и газа на Сахалине. Разработаны планы установки на нем титанических буровых платформ, строительства огромного завода по сжижению природного газа. Москва готовится строить железнодорожный мост «материк-Сахалин», новейший комплекс по глубокой переработке углеводородов на севере острова, подначивает японцев: прокладывайте туннель между Хоккайдо и Сахалином! Москва выигрывает время и огромные инвестиции. Во-вторых, эти гнилые французы, вышедшие из НАТО еще в 1966-м, теперь соглашаются на участие в русском проекте создания лунной базы. Колеблются и немцы: Москва завлекает их в совместные газовые проекты. С Ираном русские подписывают соглашение о достройке АЭС в Бушере, с Малайзией – о поставке партии истребителей МиГ-29.

В Вашингтоне угрюмо качают головами. Что делать-то? Снова втягивать русских в гонку вооружений? Но они уже не ловятся на всякие информационные «разводки», на все находят асимметричные, сравнительно недорогие ответы. Да и своих, западных сил, уже не хватает. Многие проблемы, что настигли Соединенные Штаты в нашей реальности после развала СССР, никуда не делись в том варианте, где Советский Союз победил. Скажем, старение белого населения, его малая рождаемость, увеличение армии пенсионеров, повисающих на экономике Запада тяжеленной гирей. Хочешь-не хочешь, а приходится идти на болезненные, но необходимые реформы.

Направление их ясно читается. Во-первых, приходится отказаться от либерально-рыночного курса. Нужно создавать экономику почти социалистическую, с централизованным распределением ресурсов, с перенаправлением их в сектор самых передовых технологий, в обучение и подготовку миллионов необходимых специалистов – исследователей и инженеров. Запад вынужденно ограничивает прибыли частных владельцев, вводится порядок, известный по практике гитлеровской Германии и императорской Японии: частные акционеры промышленных компаний могут рассчитывать лишь на 5 % от прибыли. Все остальное вкладывается в техническое перевооружение заводов, в НИОКР! Естественно, такой порядок требует ограничения демократии – и в США устанавливается «режим национального спасения». Новая диктатура. Вслед за США режимы «управляемо-суверенной демократии» с диктаторами-«национальными лидерами» во главе устанавливаются в Западной Европе. Везде приходится идти на жесткие преобразования во имя спасения Запада. Везде приходится урезать затраты на содержание пенсионеров, прибыли частных владельцев и уровень потребления, чтобы, как и в 1930-е, направить высвобожденные ресурсы на программы развития. В таких условиях и речи быть не может о массовом выводе производства в Китай и другие «дешевые страны». Надо загружать работой промышленность у себя дома, чтобы получать налоги и давать работу миллионам белых сограждан. Никакой глобализации в нынешнем духе не получается.

Верховный, затягиваясь любимой гаванской сигарой, усмехается. А куда вы, голубки, денетесь? Опыт говорит, что Запад может противостоять стремительному натиску Советского Союза, создавая диктатуры. Вскоре после своего возникновения СССР из полуразваленной аграрной страны стал вторым по индустриальной мощи государством мира, способным выставить тысячи самолетов, танков и миллионы штыков. СССР грозной тенью навис над обуянной смятением, ослабленной экономическим кризисом Европой. В небе ревели моторами ТБ-3 – летающие крепости Красного Медведя. Его темпы развития кружили голову. У русских нашлись миллионы верных сторонников на Западе. Чтобы ответить на русский вызов, в Европе 1920–1930-х годах возникли диктатуры. В Польше, Румынии и Болгарии, в Финляндии, Италии, Австрии и Германии. В Испании и Португалии. Даже в США появился рузвельтизм. Замешкавшись с установлением сильных диктатур, Франция и Британская империя сильно за то поплатятся. Французов завоюют, а англичанам придется устанавливать диктатуру-премьерство Черчилля.

Это потом, когда СССР решил стать мягким и пушистым, войдя в клуб мировой элиты, эра западных диктатур кончилась. Но теперь поворот на 180 градусов совершен! Снова, как и при Сталине, СССР не желает признавать чужих правил и сам творит историю, навязывая инициативу всему миру. Стало быть, вновь западникам придется вводить у себя диктатуры.

В Москве Империи 1990-х годов денно и нощно работают «мозговые тресты», предугадывая реакцию владык Запада на предполагаемые шаги Красного Медведя. На сей раз новые вожди СССР не собираются повторять мягкости сентиментального Брежнева. В самом деле в 1974 году, когда Запад скрючился от резкого удара в солнечное сплетение (цены на нефть взлетели многократно), Москва могла добить Соединенные Штаты. В те годы приуныл даже знаменитый творец внешней политики США и советник многих президентов – умный еврей Генри Киссинджер. Он открыто признавал, что Запад проиграл, что нужно идти на разоружение. Но брежневская группировка не решилась пойти на решительные шаги и додавить Запад. Брежневцы пошли на договоры о разоружении и разрядке, подписали договор о запрещении ПРО (1972 г.) и Хельсинкские соглашения (1975 г.), хотя, наоборот, нужно было форсировать гонку вооружений и подрывать силы Запада. Вздувавшиеся до 1985 года цены на нефть позволяли нам измотать Запад: у него все равно не было сил на развертывание противоракетной обороны и наращивание оборонных расходов. Экономика США и Западной Европы испытывала сразу три беды: инфляцию, растущую безработицу и стагнацию в промышленности. Напомним: американцы из-за кризиса и трудностей с финансированием с 1975 до 1981 года не совершили ни одного (!) пилотируемого полета в космос.

СССР пожалел Запад в 1970-е годы, но благодарности не дождался. Наоборот, с 1981 года новая власть в Вашингтоне взяла курс на сокрушение нашей страны. Но теперь, когда команда Верховного смогла сорвать американскую игру и захватить инициативу в свои руки, когда Саудовская Аравия лежит в руинах и пожарищах, а Запад вошел в спираль нового кризиса, никакой пощады ни США, ни Европе не видать! Теперь мы играем на полную победу. Мы ломим – и гнутся «шведы».

Мыслители-синтезаторы и аналитики в Москве уверены: янки попытаются снова консолидировать европейцев перед лицом «русской угрозы». Скорее всего они устроят серию чудовищных терактов в Европе, приписав их советским спецслужбам и «агентам Москвы». Может быть, это сработает. Но вряд ли надолго.

Дальнейшие ходы владык Запада предугадать не так уж трудно. Если экономические силы Советской России 1990-х подпитываются потоком твердой валюты от экспорта нефти и газа, то Запад попытается вложить гигантские средства в разработку альтернативных источников энергии. Их набор тоже можно перечислить: растительное топливо, водородные топливные элементы, сверхъемкие аккумуляторы, солнечные батареи, ветряки, АЭС, термояд. Но здесь придется потратить минимум десять лет – у Союза есть фора. За это время нужно опередить Запад и выбросить на рынок свою технику альтернативной энергетики. И такие возможности имеются!

Запад попытается изо всех сил активизировать натиск агрессивного ислама на южные рубежи СССР. Но прежнего успеха уже не видать. Мусульмане видят силу русских и привлекательность их нового образа жизни. Сами они ничем подобным похвастать не могут. Ислам в ваххабитском варианте слишком архаичен и одиозен, он тянет в средневековые грязь и нищету. Так что и эту попытку Москва заблокирует.

Запад будет вынужден отвечать на дующие из победоносного СССР ветры «инновационного шторма». Десятилетиями американцы и европейцы говорили: «Да, эти русские поражают мир своими военными победами, космическими полетами и замечательной системой образования. Но наши-то граждане живут в своих домах, ездят на своих личных автомобилях и ходят в супермаркеты – полные чаши изобилия. А русские вынуждены ютиться в тесных квартирках и в коммуналках, годами стоят в очереди за машинами, вынуждены постоянно охотиться за дефицитными товарами». Теперь эти козыри выбиваются из рук Запада. Новая урбанизация дает русским и семейные дома-усадьбы, и свои автомобили, и цифровую связь. Магазины снова наполняются товарами. Америке и Европе, дабы не срамиться, нужно совершать новый рывок в качестве и уровне жизни. Но сил для этого уже нет. Возможности социально ориентированной рыночной экономики исчерпаны. Значит, нужно переходить к социализму русской модели. А это очень сложный и болезненный переход. Придется замкнуться на внутренних проблемах, забыв о внешней экспансии.

Этого-то нам и надо!

В СССР разворачивается программа полетов на Марс, создания серии производств на орбитальных станциях. Запад вынужден отвечать тем же. А это ему обходится намного дороже, чем русским! Точно так же ему приходится симметрично реагировать на советские программы создания сверхлюдей-люденов. Ха-ха, посоревнуемся! Мы-то уже гораздо ближе к этим целям, чем они, сердешные. Да и если у них получится, тоже хорошо: технологии и общественные отношения, порождаемые в ходе космической экспансии и «сверхчеловеческого проекта», закапывают в могилу капитализм и финансовую элиту. Совершенно так же, как в свое время книгопечатание, паровые двигатели, железные дороги и фабрично-заводское производство покончили с феодализмом, помещиками, дворянами и королями. Новые технологии принесут народам Земли избавление от нищеты и страданий.

Так пусть же события идут по такой колее! Мир конкурирующих технократических диктатур – это мировой Диснейленд, вселенная чудес. Мы заставим сам Запад вспомнить о гениальном замысле Уолта Диснея, затем опошленном и сведенном к банальной «развлекаловке». Знаете, зачем Дисней создавал первый Диснейленд, читатель?

«…В ноябре 1965-го Уолт Дисней объявил, что приобрел в собственность заболоченные земли вокруг Орландо (Флорида), где намерен возвести город будущего. Ему оставалось жить чуть более года – рак легких, поэтому патриарх торопился воплотить последний этап своей миссии.

ЭПЗО или Экспериментальный Прототип Завтрашнего Общества (Experimental Prototype Community of Tomorrow) должен был стать видимым мостом между мечтой и реальностью и отнюдь не в игровом режиме. Узкому кругу единомышленников он был известен как «проект Х». Дисней собирался возвести закрытый город с 20-тысячным населением, оборудованный по последнему слову техники, благодаря вложениям ведущих американских компаний-производителей: «Дженерал Моторс», «Дженерал Электрик», «Ксерокс». Скоростные монорельсы радиально стягивались в центре, где доминировала бы стеклянная башня-небоскреб.

Но, главное, в городе будущего должно было поселиться само будущее, то есть люди, изучающие и развивающие способности человеческого организма, психики. Излишне говорить, что особым вниманием пользовалось бы растущее поколение, ради мутаций коего все, собственно, и затевалось. «Проект Х» должен был породить подлинное «поколение Х» и совсем не «потерянное», каким его нарисовал старый хиппи Коупленд…

Проектирование ЭПЗО шло полным ходом, когда Уолт Дисней скончался. Его наследники объявили все, связанное с «проектом Х», коммерческой тайной, которую блюдут до сих пор. Но скорее всего даже они не были до конца посвящены в замысел Диснея. Бесплотные силы доверяют свои планы лишь тем, кто способен их осуществлять…» – пишет мой товарищ по проекту «РП-монитор» Роман Багдасаров.

Дисней умер в 1966-м. В то же году, что и великий Сергей Королев, советский Главный конструктор. И тот, и другой символизировали иную, нежели сегодняшняя, реальность. Один пытался создать сверхчеловека и город – прообраз цивилизации будущего, другой мечтал о завоевании Марса. Если бы СССР пошел на рискованный психотриллер и сломал бы американскую игру 1980-х, мечты Диснея и Королева воскрешались и вторгались бы в жизнь!

Мир соревнующихся диктатур, таким образом, превращался не в космический Диснейленд. СССР превращался в спасителя белой расы от застоя и угасания, в главный двигатель Истории…