Схватка прогрессоров с архаиками. Гениальное предвидение Уэллса, 1935 год…

Когда я впервые прочел знаменитый киносценарий Уэллса «Облик грядущего», что он написал в 1935 году для так и не снятого фильма? В 1982-м. А до того я загорелся мыслью найти его, когда отец мой в 1978-м подарил мне спецвыпуск «Иностранной литературы», посвященный фантастике. Уж больно мне понравился сюжет. Мир распадается на множество микроскопических деградировавших государств после Второй мировой войны, затянувшейся на десятки лет. Погибли наука, финансы, развитая промышленность. Погибло образование. Инженеры – на вес золота. Во главе всех этих «княжеств» стали криминальные царьки. Распалась старая добрая Англия. Наступило одичание. Сцены жизни в этих микрогосударствах, как я понимаю теперь, напоминают картины, взятые то из современного Сомали, то из Чечни 90-х, то из разрушенного войной 2014-го Донбасса. Впрочем, мог ли я знать об этом в 1982-м?

Порядок на планете наводят Летчики. Хранители науки и техники, создающие глобальную сеть, мировое государство. Они строят развитую наукоемкую промышленность и строят скоростные самолеты. Именно они уничтожают власть микротиранов, вооруженных старьем, и снова (имеется в виду 1970-й) возрождают белую цивилизацию. Господи, как меня захватил этот сюжет! Потом, уже взрослым, я узнаю, что Уэллса за этот сценарий называли фашистом. Да и поныне в «Облике грядущего» некоторые либералы видят фашистское влияние.

Но такова лишь первая часть этой малоизвестной книги Уэллса. Есть и вторая. Посвященная 2054 году. Признаться, в 1982-м я читал ее не так внимательно, вскользь. Больно странной она мне показалась. Но теперь, когда у нас есть тревожное предупреждение Жака Аттали о крахе современной цивилизации как раз в 2050-х годах, старые строки Уэллса звучат с новой потрясающей актуальностью.

Итак, человечество в книге великого англичанина к середине XXI столетия покончило с войнами и болезнями. Перед нами – мир высочайших технологий. Города вписаны в ландшафт, многое упрятано под землю. Планета напоминает цветущий сад. Продолжительность жизни людей выросла вдвое, причем жизнь эта – здоровая и бодрая. И вот люди в английском Эвритауне 2054 года готовятся лететь к Луне. Чтобы облететь ее и вернуться на Землю (в нашей жизни это случилось в 1968-м). Казалось бы, благодаря науке и технике, благодаря разуму достигнуто счастье. Построен хороший мир. Но в нем появляются яростные проповедники против науки и техники! Те, кто готов поднять бунт против полетов в космос. Они зовут назад, в славное простое прошлое. И это, как написал Уэллс в 1935 году, не ученые и не инженеры, а богема, писатели, скульпторы и художники. Или, как говорят сейчас, творческая интеллигенция, креативный класс.

Их вождь, ваятель Теотокопулос, произносит пламенные речи.

«Что это за Прогресс? Что толку в этом Прогрессе? Вперед и вперед. Мы требуем остановки, мы требуем отдыха! Цель жизни – спокойное житье…».

«Будем справедливы к людям, управляющим нами. Не будем неблагодарны. Они почистили мир. Они чудесно навели в нем чистоту. Достигнуты порядок и великолепие. Знания растут. О боже, как растут! (Смех.)

Но спешка и нажим продолжаются. Они для всех находят дело. Мы думали, что это будет Век Досуга. А что оказалось? Мы должны измерять и вычислять, мы должны собирать, сортировать и пересчитывать. Мы должны жертвовать собой. Мы должны жить для – как это называется? – человеческого рода. Мы должны каждый день приносить себя в жертву этому неустанному распространению знаний и порядка…».

«…Неужели человек никогда не отдохнет, никогда не будет свободен? Наступит время, когда им понадобится пушечное мясо для их Межпланетных орудий, когда вас, в свой черед, заставят лететь на чуждые планеты и в страшные гнусные места далеко за приветными звездами! Говорю вам: мы должны остановить эту бессмысленную тягу к немыслимым, бесчеловечным экспериментам, и остановить сейчас. Я говорю: конец этому Прогрессу! Положите конец такому Прогрессу! Мы довольны простой, чувственной, ограниченной, милой человеческой жизнью и другой не хотим. Между мрачным прошлым истории и неисповедимым будущим урвем нынешний день для жизни. Что для нас будущее? Дайте земле мир и не мешайте нам спокойно существовать!».

Теотокопулос по телевидению выступал вот так против самой попытки двух добровольцев лететь в космос. Добровольцев…

Ему вторит городское стадо «мышей Колхаууна» и «новых полинезийцев»:

– Межпланетное орудие – оскорбление всех человеческих инстинктов…

– Прямо тоска берет по доброму старому времени, когда была честная война и простая преданность чести и знамени. Подумаешь, Межпланетное орудие! Куда идет мир?

– Жаль, что я не жила в старое доброе время, до того как нами завладела эта ужасная наука!

«…Мы не хотим жить в одном мире с вами! Мы не хотим этой экспедиции! Мы не хотим, чтобы люди летали на Луну и другие планеты. Мы больше возненавидим вас, если вы добьетесь успеха, чем если вы потерпите неудачу. Неужели в этом мире никогда не будет покоя?» – орет вождь архаиков.

Когда я читал все это в 1982-м, то удивлялся. Господи, чего это Уэллсу в голову стукнуло? Куда унесла его фантазия? Разве может человек по доброй воле отказаться от полетов в космос, от науки и техники? Боже, как я ошибался в свои неполные шестнадцать! Ибо теперь я вижу, что Уэллс показал мне мир начала XXI века. Тот самый реальный мир, в котором мы обречены жить. Мир, где торжествует обыватель, где отказались от космической экспансии и не могут даже повторить того, что могли сделать в 1969-м! Мир, где философия Теотокопулоса взяла верх и все свелось к обывательскому тупому гедонизму. К потребительскому болоту! В этом мире уже не только исламские варвары, что стучатся в стены белого мира, – враги прогресса, а сами белые. Где место разума заняли пустые фэнтези и воспаленный бред креаклов и «современных художников». Где свихнувшиеся кликуши призывают отказаться от прививок, промышленности, медицины стволовых клеток. Где воцаряется цифровое слабоумие, где белые стесняются того, что они белые, и где реальная жизнь заменяется виртуальными картинками. Где самые развивающиеся «отрасли» – это промывание мозгов, финансовые спекуляции, моды, порнография в Интернете и развлечения, развлечения, развлечения!

В 1982-м меня успокаивало то, что Теотокопулос был в книге посрамлен и девушка с юношей улетели к Луне. В книге 1935 года звучат успокаивающие ноты. Против богемного архаика восстают ученые и инженеры.

«– Этот Теотокопулос – старый дурак!

– Милым деткам не надо никогда больше рисковать! Только играть картиночками и петь песенки!

– И придумывать новые, особенные способы целоваться-миловаться!

– Но заметьте себе, что эта чушь взбудоражит немало лентяев в городах. Они ненавидят эти бесконечные искания и экспериментирование. Какое им до этого дело? У них это просто зависть. Это задевает их самолюбие. Сами они не хотят этим заниматься, но не выносят, когда кто-нибудь другой принимается за это…».

В книге три старика, коим на вид максимум шестьдесят (а на самом деле 109, 107 и 98 лет), весело пьют в беседке и беседуют.

«– Где бы мы находились сто лет тому назад?

– В земле.

– Или хуже того.

– Поднимем стаканов веселое бремя за старое доброе время!

– За рот без зубов, ревматизм и подагру.

– (Хором): Навеки забыли мы, слава Творцу, потемки, и спешку, и быта грязцу. Гнилую горячку, нефрит, диабет. Слепых и глухих у нас больше нет!

– За рот без зубов, ревматизм и подагру…

– То старцев обычный удел в старину!».

В уста работниц детского сада Уэллс вкладывает гневные слова: какой возврат в прошлое? В 1900 году в Англии из каждых шести детей один умирал, не дожив и до года. Из каждой сотни рожениц трое погибали. Вернуться к таким реалиям, в «старое доброе время»? Да пошли вы!

А вот ученые в лаборатории мечут молнии в архаиков и антипрогрессистов:

«– Милый старый мир! Мы бы с вами работали, вероятно, в какой-нибудь трущобе за четыре пенса в час…

– Многие из нас только-только умели бы читать, и мы были бы какими-то счетоводами или землекопами.

– Или безработными.

– А теперь всегда есть что-нибудь новое и интересное. О! Избавьте меня от этой естественной жизни человека!

– А что это такое – естественная жизнь человека?

– Вши и блохи. Бесконечные инфекции. В начале жизни круп, в конце жизни – рак. Гнилые зубы к сорока годам. Злость и раздражительность… А эти дураки слушают Теотокопулоса. Им нужна Романтика! Им нужны прежние знамена. Война и все милые человеческие гадости… Им нужен Милый Старый Мир и чтоб кончилась эта гадкая Наука!».

А в заключении победитель, ученый Кэбел, говорит:

– Каждый человек находит покой. Его слишком много, и наступает он слишком рано, и мы называем его смертью. Но для ЧЕЛОВЕКА нет отдыха и нет конца. Он должен идти вперед – от победы к победе. Познать нашу маленькую планету, и ее пути, и ветры, и все законы духа и материи, которые стесняют его. Потом полет на планеты, окружающие его, и наконец в бесконечное мировое пространство, к звездам. И когда наконец он покорит все пучины пространства и все тайны времени, он все еще будет у начала…

Читая этот гимн белому неукротимому человеку в 1982-м, я еще не знал, что окажусь в том мире, с коим воевал Уэллс. Только-только мне в блоге написали, что нельзя побеждать смерть, ибо войны и эпидемии нужны для очищения населения. А в глянцевом журнале в очередной раз вышла «умная» статья о ненужности путешествий на иные планеты…

 

Хор архаиков

Я слушал Шамиля Султанова с нарастающим раздражением. Все внутри меня вскипало и клокотало.

– Все технологически развитые цивилизации погибли. А все технологически неразвитые – сохранились. Может быть, не нужно технологическое развитие, – вещал Султанов.

Горло мое сжало от ярости. И это говорится в клубе интеллектуалов, в Изборском клубе, претендующем на звание интеллектуального центра? Ну да, вперед, в архаику, в вонючее и голодное прошлое. На фиг нам наука и промышленность? К шатрам, хижинам, к сохе и уздечке? К периодическим голодным и эпидемическим морам? К набегам, к ханам и помещикам, к крепостничеству и нищете? Ибо, мол, научно и технически развитые цивилизации прошлого погибли, а «цивилизация» каких-нибудь эскимосов или людоедов Папуа-Новой Гвинеи существуют и сейчас, как и тысячи лет назад. Вот счастье-то! Или вот мусульмане создали полностью готовую цивилизацию еще в седьмом веке нашей эры, и она действительно не нуждается в науке и технике и может жить в таком виде бесчисленные века. Правда, со всеми «прелестями» архаики. С тесными кривыми улочками, зинданами, охреневшей правящей верхушкой, с диким мракобесием и побиванием камнями. Ну да, еще немного – и зазвучат аргументы в духе сбрендившего православного овцевода: поломать всю промышленность и согнать все русское население на территорию парочки областей. Сделать всех земледельцами в полной «экологической чистоте», в духе Средневековья, создав маленькое национально чистое государство, а остальные земли страны отдать другим странам-народам. Ибо не нужна русским империя, не нужна индустрия – экологически грязная принадлежность имперскости, а жить надо в посконных портках и с бородами, молясь богу.

Я едва сдерживался, а Султанов продолжал нести удивительную околесицу.

– Когда первый раз китайский изобретатель пороха пришел к государственным мудрецам, они, познакомившись с его изобретением, велели его казнить. Ибо порох нарушал естественный порядок вещей, он уравнивал труса и слабого с сильными и благородными воинами, – вещал он. – Когда еще через шестьсот лет очередной изобретатель пороха пришел к китайским государственным мужам, его тоже предали смерти. И только еще через шестьсот лет нашелся новый изобретатель пороха, и только тогда мудрецы Поднебесной разрешили использовать изобретение в развлекательных целях – в пиротехнических ракетах и фейерверках. Но приплывшие в Китай португальцы узнали технологию производства пороха и привезли секрет его в Европу. После чего Европа изобрела новое оружие и стала развиваться…

– Стоп! – не выдержав, наконец вскричал я. – Шамиль, вы что нам впариваете? Что это за чушь? Вы за кого нас держите? Ко времени эпохи великих плаваний и географических открытий европейцы знали огнестрельное оружие уже полтора века! Первые португальские каравеллы Генриха Мореплавателя в пятнадцатом веке уже были крупными парусными кораблями с пушками на палубах. Артиллерию европейцы и русские используют с четырнадцатого столетия, в Москве пушки были уже в 1382-м. Порох в Европу попал из арабского мира. Вы что за байки нам рассказываете? Дальние океанские плавания европейцев вообще были возможны только на больших пушечных парусниках.

И Китай изобретателей пороха не уничтожал, он его давно применял, в том числе на поле боя. Уже против монголов Чингисхана китайцы использовали и стрелы-ракеты, и пороховые осколочные гранаты. И Китай был до пятнадцатого века нашей эры динамично развивающейся страной, китайцы даже в дальние морские экспедиции ходили, добираясь до Мадагаскара, и, по слухам, даже до Мексики доходили на огромных джонках, пока в том злополучном столетии не замкнулись в своих границах и не остановили свое развитие. За что потом жестоко поплатились.

Вы нас призываете отказаться от науки и техники и стать на четвереньки? Вы думаете, что говорите…

Султанов пытался возразить: мол, это только китайская легенда, и она очень важна, ибо содержит мудрость…

– Да плевать мне на подобные легенды! – отвечаю. – Эти россказни не имеют ничего общего с реальностью, с тем, что было на самом деле. А эти сказочки всего лишь оправдание для опрокидывания нас в мрак и зловоние нового варварства, в новые Темные века! Ненавижу эту тенденцию. Уж слишком много идеологов отказа от науки и техники развелось нынче. Не хочу я к шаманам, попам, князьям и панам, назад, во тьму! Наука и техника – великое завоевание русских, вообще белых людей. Без них мы утратим наше преимущество, без них нас сомнут и перережут другие расы. Я не хочу добровольно опускаться до уровня кочевников, не хочу я в курные избы, чумы или юрты! Не хочу бараньих пастбищ вместо городов. Не хочу ханов и баев, эмиров и султанов – а именно они нас и покорят, если мы откажемся от науки и техники, от промышленности и университетов, от лабораторий и космодромов! В мире нового варварства все решит количество орд с копьями и мечами…

Тогда я просто сорвался на Султанова.

– Вы говорите, что технические инновации нарушают естественный порядок в обществе, что порох уравнивает подлого с благородным? Ну тогда я продолжу линию ваших рассуждений. Итак, отойдем еще дальше в прошлое. Ах, изобретено железное оружие? Вместо бронзового? Уничтожим изобретателя железной металлургии. Потому что оружие из железа нарушает естественный порядок в обществе. И даже подлый слабак может победить с помощью железного клинка благородного воина, ведь он легко прорубает бронзовые доспехи и разрубает бронзовые мечи!

А если еще отодвинуться в прошлое? Ах, убьем того, кто выплавил бронзу, ибо теперь нарушится естественный порядок вещей! А люди должны во имя его сохранения пользоваться только каменными орудиями, кремнем и деревом.

Нет уж, спасибо, ешьте сами! А мы, белые люди, должны сохранить и науку, и технику, изобретать и заниматься новациями. Не хватало нам стать на одну доску с погонщиками овец и верблюдов…

Вспоминая все это, думаю: Темные века-2 накрывают нас, и уже полно даже среди русских «идеологов» регресса, архаики. Перехода к стране, разбитой на множество мелких «государств» и даже «свободных общин», где никогда не будет сильного производства, авиации космонавтики, железных дорог, биологической и химической индустрий. Не будет ядерной отрасли и лазеров. Идиоты, неужели вы не понимаете, что кто-то на Земле не откажется от способности делать пулеметы и бомбардировщики и он вас потом покорит и счистит, как лишнее население? И что всех этих мусульманских и русских «идеологов» нового кастового общества земледельцев поимеют умные китайцы, которые никогда не откажутся от заводов, фабрик и научно-исследовательских центров? И что тех же родноверов (или пораженных православием головного мозга), впавших в маразм отказа промышленно-научной цивилизации, просто покорят новые половцы и печенеги. Только уже под зеленым знаменем Пророка, потому что их просто больше нашего?

Бородатое, невменяемое, безмозглое варварство подступает. С тараканами, с иконами и муллами, с зинданами и новыми барами. И это все называется «возвращением к традиции».

Ненавижу! Мне нужен мир Самоделкина, Знайки и Юрия Гагарина! И засуньте в одно место свою «традицию»!

Расскажи мне в 1985 году, что почти тридцать лет спустя Максиму Калашникову придется доказывать, что без промышленности и городов, без науки и техники, без новых научных открытий и смелых изобретений жить невозможно, я бы покрутил пальцем у виска. В восемьдесят пятом это было банальной очевидностью, известной всем. Сегодня мне приходится, выбиваясь из сил, доказывать именно это! Угроза крушения современной технической цивилизации под грузом миллионов недоумков стала абсолютно реальной. Мы получили орды кретинов, живущих очень комфортно и в безопасности, но не понимающих, благодаря чему они так живут. Деградантов с айфонами и айпэдами, которые с кретиническим упорством подрывают условия этой жизни, считая, что так было всегда. И это страшная угроза.

Не было никакого золотого века в экологически чистом прошлом, дураки! Были немощь, короткая жизнь, грязь и вонь для основной массы, полуголодное и голодное существование. Свинство «элиты» и беспросветное существование большинства. Великий наш химик Дмитрий Иванович Менделеев родился в 1843 г. в отнюдь не рядовой семье: его отец был образованным и высокооплачиваемым работником образования, а мама – дочерью богатого купца Корнильева. У них в собственности даже стекольный завод был. Так вот: из семнадцати братьев и сестер Дмитрия Ивановича (а он был как раз семнадцатым ребенком) трое умерло в младенчестве, до крещения. А до совершеннолетия дожили только семеро. Десять из семнадцати чад умерли еще детьми! Погибли в этом мире без автомобилей и бензина, без водопровода и канализации, без антибиотиков и прививок, питаясь экологически чистой пищей и не дыша загрязненным воздухом мегаполисов. Идите вы в задницу с таким «золотым веком»! Мы хотим жить в мире, где есть ученые, конструкторы, изобретатели и промышленность.

Еще в начале ХХ века в Баварии и Саксонии умирало до 30 % новорожденных. Самой благополучной выступала тогда Швеция – там погибало «только» 10 % младенцев. Даже в семьях тогдашней европейской знати смертность маленьких детей не опускалась ниже семи процентов. В тогдашней России погибало примерно 25 % новорожденных.

Нам говорят: но зато выживало самое сильное и здоровое потомство, обладающее иммунитетом, а теперь мы спасаем всех. А тогда те дети, что смогли выжить и вырасти, становились богатырями с железным здоровьем без всяких там прививок и антибиотиков. Да? Уже в наши дни нобелевский лауреат Роберт Фогель изучил множество историй болезней ветеранов Гражданской войны 1861–1865 годов в США и медицинские архивы армии Севера. Материала много: героев той войны американское правительство стремилось обеспечивать. Перед нам открывается ужасающая картина. Итак, то были люди, выросшие в экологической чистоте, на свежем воздухе и естественной пище «без химии», зачастую ездившие верхом.

Оказалось, что уже в 1860-е годы от призыва в войска пришлось освободить десятки тысяч молодых мужчин. Они уже были крайне нездоровыми или покалеченными. Причем не только на фабриках (где применялся детский труд и не было никакой техники безопасности), но и из-за детских болезней – кори, брюшного тифа, ревматической лихорадки. Все это вело к хроническому плевриту, водянке и ревматизму. Ткнуть бы в это мордой тех идиотов нынешних времен, которые призывают покончить с прививками и антибиотиками! (Д. С. Сакс. «Микробы хорошие и плохие». – АСТ, 2012, с. 260)

Половина погибших в той войне – это жертвы дифтерии, кори, тифа и стрептококковых инфекций. При этом ветераны армии Севера становились инвалидами уже к пятидесяти годам (к 1890 г.), напоминая нынешних семидесятипятилетних стариков. Половина ветеранов войны мучились от тяжелых артритов, у 33 % были шумы в сердце, у 20 % – пороки сердечного клапана, поврежденные легкие, а то обе беды вместе. Более того, есть четкая корреляция: чем больше болячек было у них в детстве, тем больше «хроники» было к пятидесяти годам. Детство без прививок и с болезнями выливалось (для выживших в детстве) в раннюю и болезненную старость. Ибо чем больше инфекций человек переносит в детстве, тем выше у него риск артрита, сердечно-сосудистых недугов, инсульта и даже рака.

Почитайте историю королевских домов Европы тех же времен: ужасающее число смертей от туберкулеза даже среди высшего общества. Во Франции сифилис – повальная болезнь среди творческих людей. Сифилис убил и Мопассана, и Тулуз-Лотрека, и, кстати, немца Ницше.

Читаю автобиографию главы Рейхсбанка Яльмара Шахта, финансового гения времен Гитлера. 13 октября 1872 года его мама отправилась в Америку к отцу Яльмара – не на паруснике, а уже на пароходе. Это уже все-таки не восемнадцатый век, и пусть еще нет радио, но уже есть паровая машина. Судно вышло из Копенгагена. Шторм в Ла-Манше заставил пароход огибать Северную Шотландию, где он попал в туман. Поскольку радиолокатора еще не изобрели, судно несколько дней дрейфовало в густом «молоке» с остановленной машиной, подавая гудки, чтобы на него не налетело другое судно.

На вторую неделю плавания уже в Северной Атлантике оказалось, что кончается пресная вода для питья. Пришлось пить нездоровую дистиллированную из опреснителя морской воды. Потом на борту пассажирского корабля вспыхнула эпидемия холеры, погибли 35 пассажиров. И будущая мама Яльмара Шахта, будучи смелой и доброй девушкой, взяла в свою каюту шестилетнего мальчика, вся семья которого погибла от холеры – отец, мать и трое остальных детей.

В довершение к беде с водой и холерой стало кончаться топливо. Пришлось разбирать доски палубы. Выдачу пресной воды установили – один стакан в день. Сломался компас – судно шло наугад. Только 2 декабря, через полтора месяца тяжелого плавания, холерный пароход дошел до противоположного берега Атлантики. Но не в Нью-Йорк, а в канадский Галифакс. Портовые власти не пустили на берег никого: боялись распространения холеры в городе.

Пополнив запасы топлива, воды и провизии, судно доплелось до Нью-Йорка. Но и там власти не разрешили ему причалить, боясь холеры. Даже пригрозили обстрелять его. Смилостивившись, чиновники позволили пассажирам перейти на военный корабль, где несчастных три недели держали в карантине…

Черт, и ведь это 1872 год и пароход, а не медлительный парусник, как до того! Вы представляете себе, что ждало тех, кто решался плыть пассажиром через Атлантику году этак в 1750-м?

В те же примерно годы будущий революционер-народоволец и храбрый террорист, убивший бомбами Александра Второго в 1881-м, Александр Желябов, решил пойти в народ, крестьянствовать и проповедовать идеи демократии среди русских селян. В деревню экологически чистого «золотого века», где все было по нынешним певцам сельской архаики: никаких тракторов, комбайнов, автоматизированных ферм, удобрений и т. д. Желябов пахал землю сохой и проклял все. К концу дня он валился без сил, с ломотой во всем теле. Не было никакой возможности читать, писать, думать. Такая жизнь обрекала на полное, изнурительное, отупляющее беспросветье. На жизнь, ограниченную только околицей деревни. С вечным безденежьем из-за архинизкой урожайности, с вечной работой по дому. Все нужно было мастерить и чинить: нового из-за низких доходов купить было невозможно.

А сейчас среди городских интеллигентов-дегенератов принято презрительно отзываться о тракторах и трактористах, вздыхая при этом о былой «близости к природе» и о «России, которая кормила всю Европу». Вас бы, кретины, поместить на месячишко-другой в ту деревню. Без техники и удобрений. Без теплого туалета и водопровода, без современных систем отопления, без антибиотиков и обезболивающих, без современной одежды и тканей, без железных дорог, автомобилей и электроники. С прелестями жизни в избе зимой вместе с домашней скотиной (дабы она не замерзла). С перспективой макуху жрать и голодать после неурожая или засухи, с урожайностью в 12–13 центнеров зерновых на гектар. Как бы вы тогда запели бы, кретины?

Сегодня слышишь: «Новое варварство – это хорошо. Ибо варвары – это сила!».

История показывает: белые (старые, а не новые) варвары, все эти галлы-кельты, германцы, викинги или славяне (анты да склавины) могли справляться только с пришедшим в упадок и сгнившим Римом, да еще с «постримскими» нищими и слабыми королевствами. А так сильные и цивилизованные государства били варваров в хвост и гриву. Римские крестьяне и горожане времен Гая Мария и Юлия Цезаря в (II–I века до нашей эры), сплоченные в хорошо организованные легионы, крушили кельтов-галлов, кимвров и тевтонов. Хазарский каганат с его городами и торговлей три века держал в страхе и покорности племена древних русов – восточных славян. «Крутые» викинги могли грабить разрозненные недогосударства кельтов-ирландцев, франков, итальянцев и саксов на юге Англии (то есть своих же, белых), они еще могли налетать на разрозненные русские племена. Но не цивилизованных арабов! «Чернозадые» мусульмане восьмого-десятого века, обладая высокоразвитыми (по тем меркам) государствами, били белых свирепых варваров в хвост и гриву. Викинги были в состоянии нападать только на слабеющую Византию. То есть только на своих, собратьев по белой расе. Варвар всегда проигрывал сильным, еще не пришедшим в упадок цивилизациям. Никакие арийства-руны не помогали. Они не заменяли организации, техники, городов, торговли и ремесел, науки, хорошо сколоченных вооруженных сил. И именно эти факторы (в новом обличье) пока еще обеспечивают преимущество белых над безбрежным морем небелых рас. Пока еще… Ибо, если белые будут настолько идиотами, что утратят свои науку-промышленность и опустятся до уровня каких-нибудь талибов, их просто сметут с лика земного. Мужчинам отведут роль рабов в зинданах, белым женщинам – участь наложниц у волосатых и крючконосых шейхов.

 

Дудочка для глупых стад

К чему я все это рассказываю? Да к тому, чтобы читатель мог представить себе то, сколько благ и какую хорошую жизнь принесли нам с тех пор наука, техника, развитые индустрия и современное механизированное сельское хозяйство. Чтобы вы осознали, что принесли нам знания, научные открытия и изобретения. Чтобы уразумели, насколько многим мы обязаны всем тем «безумным» гениям, что не бабло рубили и не за власть дрались, а двигали вперед технику и технологии, преодолевая глупость «признанных специалистов» и толп тогдашних обывателей. И дабы окончательно стало ясно, куда тянут нас все эти приверженцы «традиции», все эти идеологи возвращения к допромышленно-дотехническим «устойчивым цивилизациям» мира архаики. Все эти попы, муллы и «зеленые» эколожцы, борцы с Ымперией и ненавистники идеи прогресса. Все те, кто тянет нас в монастыри, в деревни двухсотлетней давности, во мрак и архаику.

Слишком много мне довелось слышать от тех, кто мнит себя «интеллектуальной элитой», такую околесицу. Дескать, идея прогресса себя изжила, а технологии с наукой не сделали, мол, нас счастливее. Жаль, что нельзя отправить таких «умников» в прошлое. Чтобы они там пожили и помучились. Чтобы увидели, как умирает, задыхаясь от дифтерии, их родное дитя и они были бы бессильными что-то сделать. Чтобы они повкалывали на фабрике классического капитализма по 12 часов в сутки. Нет, господа идиоты, мне прогресс нравится. Я-то вырос в прогрессивном и технократическом СССР, где жизнь до Горбачева постоянно улучшалась. Никто не говорит, что нынешний мир идеален, что имеющаяся технологическая база – идеал. Проблем хватает. Но, чтобы их решать, надо не от науки и технологий отказываться, не проваливаться в прошлое и в архаику, не страдать маразмом «единения с природой» (где законы выживания крайне безжалостны), а идти дальше. Ибо только новые открытия в науке, лишь новые эпохальные изобретения позволят нам полнокровно жить, а не прозябать! Идиотам – сказочки о «природной гармонии» а-ля «Аватар», нам – города будущего, бессмертие, космические миссии, доступ к источникам новой энергии. Да здравствуют киловатты на душу населения! Мы не животные, а цари природы. А потому нам нужно вперед и ввысь, а не назад и вниз.

Но ужас положения заключается в том, что нынешнее белое человечество делает все, чтобы лишиться способности совершать прорывы в научных знаниях, быстро развиваться и изобретать принципиально новое. Угроза распада современной технократической цивилизации – перспектива пугающе реальная, и она становится все ближе. А на несчастных русских землях – обломках СССР – эта беда принимает самую обостренную, самую уродливо-крайнюю форму. И если вы уже прочли книгу «Хроники невозможного», то понимаете, о чем я толкую. О союзе скорбных головой масс с новой инквизицией, созданной тупеющей Большой Наукой, давящей все новое на корню, без разбору. Без экспериментальных проверок. Причем все это идет рука об руку с расцветом самого махрового архаико-сектантства!

Видимо, цифровые слабоумные в городах, оторванные от реальной жизни и обладающие интеллектом малых детей, очень верят идеологам «свободы» в духе анастасийского мракобесия и амишей. Они очень легко верят в сказки о том, что достаточно уйти крестьянствовать на кусочек земли, отказавшись от современной техники, тракторов, удобрений, электричества, и жить якобы в полной свободе. Даже расчеты приводят: столько-то корнеплодов можно вырастить всего на одном гектаре и себя-де прекрасно прокормить. А некоторые идеологи этого сельского примитивизма витийствуют о том, что нужно покончить с городами, современной индустрией, медициной и жить в свободе и простоте. Мол, вот я веду свое хозяйство – и у меня получается.

Стада цифрокретинов в это верят. Ибо им невдомек, что такие «модные архаики» ведут свое древнеподобное хозяйство среди современного мира с его тракторами, электричеством, автострадами. И кстати, вывозят выращенное по асфальтовым трассам в большие города. В случае чего – засуха, наводнение, заморозки в июне, недород – им никто не даст умереть. «Проклятая» цивилизация придет на помощь. Эти новоявленные рюсс-помещики похожи на тех яхтсменов, что идут через океан на древней лодке, но в сопровождении современного дизель-электрохода. И если что, их сразу же спасут, подберут, возьмут на борт.

Но представьте себе, что русские массой отказались от городов и от техники, усевшись миллионами на маленькие земельные наделы. Без тракторов, удобрений, лекарств, средств защиты растений. Да первый же неурожай или гибель выращенного из-за стихийного бедствия оставит этих горе-крестьян беззащитными перед голодом! Постиндустриальному дурачью придется закладывать все – имущество, себя, жен и детей, – чтобы взять в долг зерна у богачей и торговцев. Моментально произойдет расслоение: земля несчастных после первого же недорода и голодухи перейдет в руки новых помещиков, а они сами станут батраками или крепостными. Саранча, засухи, проливные дожди, ранние заморозки – все будет работать на это. Падеж скота приключится если? Ведь новые архаики хотят отказаться от нынешних лекарств и ветеринарии. А если придет голод, то рядом не окажется современного государства с его самолетами, автомобилями, врачами, резервными складами продовольствия! Не надо кивать на архаиков-амишей: они в Америке живут именно среди современной цивилизации.

Думают ли мириады восторженных поклонников архаического бреда о том, где они будут продавать свой урожай, свои овощи, молоко, шерсть, мясо? Ибо человек не может обеспечить себя всем. Он не может делать сотни нужных в жизни вещей. Подков, серпов, кос, лемехов, упряжи, посуды, топоров, молотков, пил, одежды, обуви, лекарств – сами можете продолжить этот список. Делать все самому невозможно. Надорвешься. Попробуйте сами вести такую жизнь, сами гончарить, ковать, стекло выдувать, ткать и прясть. Это помимо вкалывания на своем земельном участке, помимо заготовки дров. Попробуйте сами сделать гвозди или элементарную упряжь для лошади: вы же не сами соху потянете. Вставать ежедневно в четыре утра, чтобы обеспечить нищенское существование в натуральном хозяйстве – такая «свобода» почище всякого ГУЛАГа.

Так или иначе, но нужны ремесленники. Мы со школьной скамьи в СССР знаем: есть разделение труда, и ремесленники живут в городах. Если отказаться от городов, то куда ты будешь продавать свое агросырье, чтобы купить массу нужных в хозяйстве вещей? Ведь мы не задумываемся, сколько вокруг нас незаменимых вещей, которые мы никогда не сможем сделать в одиночку. Оконное стекло и стеклянные банки-бутылки, металлические изделия, пластиковые вещи. Я уже не говорю о всяких моторах, электрических устройствах, лекарствах! Вспомните гольда Дер-су Узалу в книгах Арсенева: как он бережно хранил то, что с презрением отбрасывал городской человек – и пустые бутылки, и порожние консервные банки.

Компьютерные придурки, млеющие от сказок новых архаиков, не читали книг. Они понятия не имеют о разделении труда. Ладно относительно простые вещи, вы лекарства где возьмете? Травками-муравками лечиться будете? Щепочками звенящих кедров? Да если заболеет ваше дитя, то вам понадобятся жаропонижающие, иммуномодуляторы, антибиотики! Цифровые кретины не знают, что раньше умирали до половины детей в семье. Они не знают, как рыдали от бессилия родители, когда их мальчики и девочки задыхались от дифтерии на их глазах полтора века назад! Или во что превратится аппендицит, не будь рядом современных больниц! Оно и понятно: цифровые кретины не умеют думать и предвидеть.

Они не думают: а кто будет строить дороги, по которым надо ездить? Кто их будет чинить, освещать, охранять? Они не понимают, что в примитивной экономике мелких земледельцев любой большой урожай тоже становится бедствием. Ведь цены на хлеб падают! Значит, снова разорение.

Но посмотрите, сколько имбецилов от этого млеют. И какой популярностью пользуется секта анастасийцев, основанная Мегре-Пузаковым. Разбирать его воспаленный бред у меня желания нет. Гораздо лучше это сделал писатель Алексей Ивакин. Он уличил Пузакова в полной противоречивости его писаний.

Мне страшно иное: сколько же дураков-последователей у него нашлось! Как много людей, которые вроде получали образование, поверили идиотизму родовых одногектарных поселений. В сказки о жизни без заводов, транспорта, медицины. Хотя, казалось бы, должно быть понятно: один гектар прокормить не может! Если те родовые поселения, что расположены близко к городам и дорогам, еще имеют шанс продать выращенное на своем «носовом платке»-парцелле и что-то купить из вещей, то «родпоместья» в глухомани полностью обречены. Переход к натуральному обмену – чушь полнейшая. Это добровольный отказ от цивилизации.

А самое главное: если русские массой уйдут в эти пузаков-поселения, бросив свои города, инфраструктуру, промышленность, оружие, то долго ли просуществует Россия? Ее земли моментально займут умные народы, что и не думали отказываться ни от городской цивилизации, ни от промышленности. Анастасийские чмошники будут представлять собой разрозненные группы (связи-то нет!) тощих, шатающихся от голода доходяг в рванине и лохмотьях. В грязи и чирьях. Да что там какие-то финские, китайские или турецкие пришельцы! Тут сотня северокавказских джигитов сможет держать в страхе и подчинении тысячу квадратных километров. Тут тебе и женщины, и дети для торговли и развлечений. Рабы опять же. С ними можно выгодно, кстати, торговать даже бросовым товаром: они его будут вынуждены брать. Привести к повиновению восставших? Запросто! У них же нет ни раций, ни нарезного оружия, ни летательных аппаратов. Их можно выслеживать с беспилотников, отстреливать прямо из вертолетов, жечь их жалкие поля и лачуги, обрекая на голод и холод.

Меня поражает то, как много белых людей готовы отказаться от цивилизации и опуститься вниз сразу в неолитическую эпоху!

Когда я писал эти строки, мне прислали текст, написанный каким-то мирным анастасийцем по поводу восставшего Донбасса 2014 года.

«…Если ответить кратко: потому что Донбасс является самым темным, “черным” пятном на экологической карте Украины, потенциальным “техногенным Чернобылем”, несущим угрозу катастрофы для восточных областей Украины и сопредельных территорий Российской Федерации. Можно об этом рассказать и подробнее.

Донбасс – это крупный промышленный регион Украины, в котором насчитывается несколько тысяч крупных промышленных предприятий, производственно-промышленных объединений и предприятий топливно-энергетического комплекса, горнодобывающей, металлургической, химической промышленности, тяжелого машиностроения, строительной отрасли, а также агропромышленного комплекса. Донбасс обеспечивает большую часть промышленного производства Украины, причем в наиболее экологически опасных отраслях.

Другими словами, Донбасс фактически стал кровоточащей раной, раковым метастазом на теле Земли. Никакими увещеваниями, призывами и экологическими акциями эту рану уже не получалось залечить, ситуация с каждым годом только усугублялась. Осталось одно – последний шанс: принудительно свернуть техногенное безумство людей, населяющих Донбасс, и этим предотвратить назревшую экологическую катастрофу, свести к минимуму людские жертвы многомиллионного населения Донбасса. Оставались открытыми вопросы: как это сделать? как объяснить людям? как заставить власть этим активно заняться? как привлечь к этой проблеме внимание мирового сообщества?

Анастасия постоянно говорила о гибельности технократического пути, о ненужности научных заведений, систем образования и здравоохранения, о механической примитивности наших механизмов. И вот опять все преклоняются перед человеком.

Тогда я опять спрошу, а зачем возвращаться к первоистокам?

Или под человечеством Анастасия понимает себя и своих дедов?

Предупреждений было предостаточно и в устной, и в письменной форме. Например, слова сибирской Анастасии в третьей книге В. Мегре:

«…Неверный путь сам каждый выбирает, всегда расплата не потом, а в этой жизни наступает…», «…шахтеры, рвущие жилы земли, врачи современной медицины, вторгшиеся в генную инженерию, ученые наизобретавшие смертоносные производства, уже получили первый знак в виде отторжения их обществом и материальной неудовлетворенности…».

«…Прошу вас, люди, поскорей профессии свои смените, все те профессии, что вред несут земле – Создателя великому творенью…»

«Еще немного времени пройдет, и у беды людской по всей земле агония начнется, сгорит она сама в своем огне…»

Два великих Образа, два великих Начала – Созидание и Разрушение могут как противостоять друг другу, так и сотрудничать. Ярким примером противостояния этих образов является индустриальный Донбасс в пике своего развития – окутанный дымом заводских труб и весь в огромных терриконах отвалов пустой породы и шлаков, опутанный сетью железных и автомобильных дорог – предкатастрофный Донбасс.

Примером сотрудничества Образов является нынешний Донбасс – с остановленными разрушенными заводами, затопленными шахтами, лежащими повсюду обгоревшими танками, БТР, БМП, которые геройски выполнили свой последний долг и остановили уничтожение многострадальной земли.

С предложенной точки зрения нетрудно предположить дальнейшее развитие событий: земля будет самоочищаться от вредных производств, мыслей и эмоций по всей планете. И если самым грязным местом, точкой № 1, сегодня оказался украинский Донбасс, то ученые-экологи могут составить подробный дальнейший список территорий, где земля страдает от безумной деятельности людей и нуждается в спасении. Можно будет просчитать, где, на каких континентах, в каких странах и регионах будут проходить мероприятия по очищению земли. Можно будет это предвидеть и готовиться к этому в плановом порядке.

Именно на этих территориях будут происходить нелогичные, абсурдные, людьми пока не управляемые, разрушительно-созидательные события, результатом которых будет очищение земли от непотребного, возвращение планете первозданного цветущего облика. И чем раньше люди поймут смысл происходящего на земле, грядущих великих перемен, тем более безболезненны они будут, тем меньше горя и страданий принесут, дав шанс миллионам людей начать строить новую счастливую жизнь…»

Ужас положения – в том, что, помимо дегенеративных масс обывателей и новых «идеологов архаики» против моего Будущего во многом работает и официальная академическая наука. В силу своей косности и корпоративного эгоизма. Первой в мире РАН создала научную инквизицию, каковая не разбирает, кто перед ней: откровенный маньяк, хитрый мошенник или же гениальный первооткрыватель совершенно нового направления в науке и технике! Которая все сразу объявляет «лженаукой» и невозможным.

Господи, ведь это признак смерти белой расы, смерти моего народа. Добровольное погружение во мрак. Добровольный уход от мира и превращение самих себя в жертву для более умных и энергичных этносов!

 

Знаки угасания

Как историк и футуролог, прекрасно знаю ярчайший признак скорого обвала цивилизации, слома эпохи. Это настроение времен поздней Римской империи. Начиная со второго столетия нашей эры римляне пребывали в уверенности, будто их цивилизация достигла всех возможных вершин и пределов. Что больше ничего невозможно изобрести и придумать, что все уже создано и некуда дальше стремиться. С тех времен множатся признаки грядущего упадка и катастрофы. Распространяются декаданс и деграданс. Идиоты начинают разглагольствовать о близости к природе, погрязают в плотских удовольствиях и психологических самокопаниях. Их больше интересуют зрелища и развлечения, интриги и бабло. Они не хотят достигать невозможного. И это было тем более смешно, что римлянам было известно только о трети поверхности планеты. У них не было ни паровой машины, ни компаса, ни барометра с термометром. Они не умели плавать через океаны и бороться с опасными болезнями. Они не научились добывать и использовать уголь, им было известно всего девять химических элементов. Но они считали, что больше нечего творить или изобретать.

То же самое настроение я наблюдаю и в нынешнем мире победившего капитализма – потребительского, финансового, глобального. В той реальности, что готовит нам Великая Глобалия, Сообщество Тени. Толпы всяких анастасийцев и неоархаиков еще полбеды. Есть еще и почти повальное настроение горожан: все уже изобретено и даже чересчур много изобретено. Не нужны нам города будущего, пусть будут города настоящего. Завтра должно быть как сегодня. Промышленность – снести к чертовой маме. Учиться на инженера или ученого? Зачем? Разве так сделаешь свой первый миллион долларов к двадцати годам? Отрываться и развлекаться. Не нужны нам луны Юпитера и марсианские холмы. Наука и ее чудеса больше никого не волнуют и не «зажигают». Физики, химики, вообще исследователи более не правят умами. Главными фигурами делаются бесплодные пустышки: футболисты, телеведущие, стилисты, шоумены, политиканы и финансовые спекулянты. Те, кто ничего нового не создаст, но зато потакает вкусам тупеющей и коснеющей толпы скотов. Правительства тратят на футбол больше, чем на университеты и научно-технические программы. Негр, катающий мяч, получает от общества больше, чем ученый с мировым именем. Все «инновации» сводятся к бесконечному комбинированию и усовершенствованию того, что было в принципе изобретено десятилетия назад. Ибо что такое все эти смартфоны и социальные сети? Только лишь гибриды облегченного пользования из того, что в принципе создано до конца 1960-х. Но нет ни одного прорыва, сравнимого с изобретением энергетики на переменном токе, самолета, радиосвязи и телевидения, антибиотиков, атомной энергии, ракетной техники, двигателя внутреннего сгорания.

Для римлян подобный стиль жизни кончился страшным крахом. Полной гибелью цивилизации, народа, самой правящей элиты. Неужели вы думаете, будто сейчас все не завершится тем же самым образом?

Ну а если брать русские земли – обрывки Советского Союза, – то здесь есть отягчающие факторы. Опустошение страны, ее деградация, уничтожение индустрии и науки, гибель двадцати миллионов отнюдь не самых худших человек с 1991 года. Плюс отупение массы, которое быстрее и сильнее, чем на Западе. Да еще и крайняя ограниченность правящей «аристократии», считающей русских народом неумех, тупиц и неудачников, стремящейся смотреть в рот Западу и заимствовать оттуда все без исключения. Брать готовое только оттуда, ничего не придумывая и не создавая самостоятельно. Плюс масса «креативного класса» с теми же настроениями. Мы имеем толпу городских макак, тычущих пальцами в электронные гаджеты, но утративших способность создавать такие устройства. Чистые пользователи чужого и подражатели иностранному.

А теперь подумайте: что будет, коли этих белых городских «чурок» (не таджиков-узбеков, а вроде бы русских) станет большинство? Когда не то что новую технику создать и делать, а и просто поддерживать прежнюю техносферу станет некому? Представили? То-то и оно…

Вот почему говорил и говорю: нас, русских, может спасти только сохранение технократической «прогрессистской» цивилизации. Не бредовые «родовые поместья» полоумных анастасийцев, а высокоточное, с применением спутниковой навигации, высокомеханизированное земледелие. Не отказ от техники, а ее дальнейшее развитие.

 

Через тернии…

А для этого и потребны самые решительные прорывы в научном знании. Ибо если мы сможем открыть нечто совершенно новое, то на основе оного сможем породить и самые фантастические – почти на грани магии – технологии. Самые радикальные изобретения, что смогут решить самые тяжелые наши проблемы. Компенсировать нам хоть нехватку людей, хоть дефицит средств. В самом-то деле: зачем тратить триллионы рублей на постройку старых систем водоочистки или телефонной связи, коли новые изобретения могут обеспечить то же самое на порядок (в десять раз) дешевле? Ежели вы сможете лечить рак быстро и дешево, причем с минимальным вредом для всего организма? Если ты сможешь строить дороги-автобаны быстрее в несколько раз, причем недорого и с минимумом потребности в рабочей силе? И если для этого нужно скрещивать достижения науки-техники модерна с древними знаниями – так тому и быть!

Но если вы хотите таких прорывов, то сами должны обладать инновационной смелостью и способностью принимать «безумцев», а не отторгать и уничтожать их.

Закон истории гласит: будущее покоряется только самым смелым и безумным. Нужно быть воистину одержимым и не признающим никаких авторитетов, чтобы подарить миру тот или иной прорыв. В мир инноваций нужно идти с такой же отвагой, как когда-то уходили в бурные воды Северного моря дракары викингов. Народ, что взнуздает прогресс, должен быть настоящим сорвиголовой, бросающим вызов неизведанному. Толпы потребителей и обывателей для этого слишком трусливы.

«Безумным» был тот, кто придумал колесо: подобного нет в природе.

Сумасшедшим считался тот, кто придумывал и строил первые аэропланы, ибо подавляющее большинство считало: человек не птица, летать ему не суждено.

Сумасшедшим с точки зрения большинства кажется тот, кто не удовлетворяется тем, что сказано в учебниках и в признанных теориях, а видит то, что не зрят остальные. Тот, кто что-то придумывает: в технике и науке, в общественной жизни, в экономике. Тот, кто тратит на это годы жизни, вместо того чтобы гнаться за деньгами или развлекаться. Впрочем, читатель, вы мои мысли на сей счет знаете из прошлых моих книг и из тех же «Хроник невозможного».

Но нынешнее общество относится к таким безумцам все враждебнее и враждебнее. Причем в лице и обывателя, и официальной Академии наук. Вот в чем проблема.

 

О пользе безумцев

А ведь необходимость в таких «безумцах» отнюдь не стала меньше с начала ХХ века, когда было буквально взорвано здание классической физики и когда из этого взрыва потом родились электроника, лазеры, компьютеры, атомная энергия. По сути, современный, такой удобный для нас мир. При этом привычные сегодня, но сумасшедше новые в начале ХХ века физические теории казались тогда большинству и ученым старой школы совершеннейшим бредом. Подчас эти теории и открытия пугали даже самих их авторов!

Как говорил известный в шестидесятые американский физик, профессор Дайсон: «Великое открытие, когда оно только появляется, почти наверняка возникает в запутанной, неполной и бессвязной форме. Самому открывателю оно понятно только наполовину. Для всех остальных оно – полная тайна».

Другой гений физики ХХ столетия, Нильс Бор, изрек: «Перед нами – безумная теория. Вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы быть правильной…».

Недавно, читатель, открыл для себя великолепные книги Ирины Радунской, в шестидесятые и семидесятые годы писавшей о безумном перевороте в физике, произошедшем в науке с конца позапрошлого века. Это стоит изучить, чтобы понять то, что аналогичное безумие необходимо нам сегодня.

«…Двадцатое столетие застало ученых в приятном заблуждении. Им казалось, что они знают все или почти все об окружающем мире. Вдохновение Галилея, прозорливость Ньютона освободили человеческий разум от паутины, сотканной из ошибочных утверждений древних схоластов и искусственных представлений средневековья. Плечами гигантов была поднята стройная система человеческих знаний. Фундаментальная наука о неживой природе – физика – вскрыла главнейшие законы, охватывающие, как думалось, все стороны жизни вселенной.

Это величественное здание, получившее название классической физики, казалось, вмещало в себя разгадки всех раскрытых и еще не раскрытых тайн природы.

На рубеже XX века это благополучие подверглось серьезному испытанию. Классическая физика оказалась скомпрометированной тем, что она не смогла объяснить ряд вновь открытых фактов.

Она стала в тупик перед простым нагретым телом. Каждый школьник знает, что, сунув кусок вещества в огонь, его можно довести до красного и даже белого каления. Любое раскаленное вещество, если только оно не разрушится при нагреве, будет светиться. И чем выше его температура, тем более яркий свет оно излучает. Даже цвет звезд зависит от их температуры. Но когда ученые попытались понять, почему цвет излучения не зависит от их состава, формулы отказались дать однозначный ответ. Они отзывались об этом явлении самым противоречивым образом и только сбивали ученых с толку.

Попытки описать математически, как энергия нагретого тела излучается в пустое пространство, кончались разочарованием.

Уравнения не давали ничего похожего на действительность. Из всех расчетов получалось: тепло так быстро улетучивается в окружающее пространство, что всего топлива, имеющегося на Земле, не хватит, чтобы вскипятить чайник! Это, конечно, противоречит опыту.

Опыт, верховный судья науки, отвергал все попытки построить теорию излучения. Классическая термодинамика и электродинамика, хорошо справлявшиеся с описанием сложнейших природных процессов, позволяющие описать работу всех известных машин, оказывались бессильными перед этой, казалось бы, простой задачей.

Проблемой занялся Макс Планк, берлинский профессор, уже завоевавший себе известность трудами по термодинамике. И он тоже начал танцевать от печки, исходя из привычной предпосылки: энергия от нагретого тела переливается в окружающее пространство так же непрерывно, как воды реки в океан.

Но и усилия Планка приводили к тем же обескураживающим выводам. Да, действительно, нагретое тело испускает лучи всех цветов: красные, зеленые, фиолетовые. Фиолетовые лучи очень жадные, они отбирают у тела и уносят с собой львиную долю энергии. И все-таки не они самые ненасытные. Ультрафиолетовые лучи и еще более коротковолновые, лежащие за ультрафиолетовой областью спектра электромагнитного излучения, должны были, подчиняясь формулам, остудить все тела в природе, охладить вселенную до абсолютного нуля!

Так расчеты Планка подтвердили ужасный вывод: мир ожидает ультрафиолетовая смерть. Но в окружающей жизни физики не находили ни малейшего симптома столь печального исхода. Они должны были избавить и теорию от нелепого заблуждения. Этой проблемой мучился не один Планк. Многие ученые не хотели мириться с бессилием созданных ими формул.

Но недаром имя Планка до сих пор произносится с благоговением. Планк избавил физику от призрака ультрафиолетовой катастрофы.

“После нескольких недель самой напряженной работы в моей жизни тьма, в которой я барахтался, озарилась молнией и передо мной открылись неожиданные перспективы”, – говорил впоследствии Планк в своем нобелевском докладе.

Молния, о которой он упомянул, озарила целую область знаний о природе вещества. Это случилось в 1900 году. Рассматривая процесс обмена энергией между раскаленным телом и окружающим пространством, Планк предположил, что этот обмен совершается не непрерывно, а в виде небольших порций.

Описав этот процесс математически, он пришел к формуле, в точности совпадавшей с распределением энергии в спектре Солнца и других нагретых тел. Так в науку вошло представление о минимальной порции энергии – кванте.

Обычно говорят, что Планк пришел к своему открытию случайно, что на идею введения дискретности – скачкообразности – в процесс передачи тепловой энергии он натолкнулся в результате экспериментальной математики, пытаясь добиться совпадения расчетов с опытом.

Сам Планк опровергает эту версию. Он рассказывает, что, будучи горячим поклонником крупнейшего из физиков, Больцмана, он показал ему свою работу. Она была выдержана в духе классических представлений о непрерывности тепловых и электродинамических процессов. Ответ знаменитого ученого поразил Планка. Больцман, безупречный классик, сказал, что, по его мнению, невозможно построить вполне правильную теорию процессов излучения без введения в них еще неизвестного элемента дискретности.

Несомненно, указание Больцмана помогло Планку найти путь к его великому открытию. Если в его возникновении и сыграла свою роль случайность, то в еще большей мере оно явилось закономерным диалектическим скачком в познании.

Вдумываясь в суть своей формулы и в возможности, открываемые введением кванта энергии, Планк понимал, что он выпустил из бутылки мощного джинна, способного потрясти самые основы описания природы. Он чувствовал, что не может даже оценить масштабы грядущего переворота, но инстинктивно догадывался, что его работа даст толчок лавине, которая наверняка разрушит фундамент физики, а это казалось ему опасным. Последующая история науки показала, насколько правильным было его предчувствие.

Будучи человеком консервативных взглядов, Планк медлил с опубликованием своего открытия. Оценивая его значение, он говорил, что либо оно полностью ошибочно, либо по масштабам сравнимо с открытиями Ньютона.

Коллеги Планка придерживались преимущественно первой точки зрения. Некоторые из них даже грозились отречься от физики, если “возмутительная” теория Планка не будет опровергнута…».

Так написала Ирина Радунская в книге «Безумные идеи» (1965 г.).

В начале ХХ века не было еще никаких комиссий по борьбе со лженаукой. А те, кто звал уйти из городов, были жалкими маргиналами. Макс Планк нашел неопровержимые экспериментальные подтверждения своей квантовой формулы – и его признали. Его не объявили лжеученым шарлатаном и не подвергли травле в прессе, а сделали нобелевским лауреатом.

Впрочем, все великие физические открытия были безумием (с точки зрения имевшейся тогда науки), причем началось это с великого Максвелла, открывшего мир электромагнитных явлений и первым нанесшим удар по механистической науке.

«После долгой и кропотливой работы в период 1860–1875 годов Максвелл создал теорию, в которой электрические и магнитные силы природы были объединены в понятие единого электромагнитного поля, включающего видимый свет, невидимые ультрафиолетовые и инфракрасные лучи.

Он свел все известное людям об электричестве и магнетизме к четырем удивительно простым уравнениям. Именно эти уравнения сообщили, что свет – это просто электромагнитные волны, способные распространяться в пустом пространстве так же легко, как в прозрачных телах. Причем из уравнений следовало, что эти электромагнитные волны могут существовать сами по себе. Они представляют собой реальность, ранее неведомую людям и внезапно появившуюся перед учеными как могучий хребет из-за рассеявшегося тумана.

Можно представить, какую смуту посеяла эта концепция. Еретическая сущность ее заключалась прежде всего в том, что она вопреки многовековым традициям и идеалам не покоилась на механических движениях и силах. Переменные величины, изображавшие в математическом аппарате Максвелла электромагнитные поля, по существу, не могли быть представлены какими-либо обычными моделями и поэтому казались современникам крайне абстрактными понятиями.

Ведь конкретным и реальным еще со времен Декарта считалось только то, что можно изобразить “посредством фигур и движений”.

…Большие трудности понимания сущности уравнений и всей теории Максвелла коренились в том, что входящая в них напряженность электрического и магнитного полей не поддавалась непосредственному восприятию. Их можно было изобразить на бумаге в виде стрелочек-векторов, направленных под углом друг к другу, но представить себе их физический смысл в то время казалось невозможным. Эти величины не имели ни очертаний, ни формы, ни веса, их нельзя было сравнить ни с чем известным в повседневной жизни. Конечно, и тогда существовали приборы, реагировавшие на силы, вызываемые электромагнитными полями. Можно было безошибочно сказать, что напряженность одного поля больше или меньше другого. Но сами напряженности были столь странной величиной, что представить их себе зримо было трудно.

Известные физикам законы природы хорошо объясняли движение материальных частиц, потоков жидкостей, упругих твердых тел. Но, описывая электромагнитные поля, Максвелл предлагал в качестве иллюстрации символ, математическую абстракцию! По тем временам – почти нелепость! Как могли воспринять такую абстракцию ученые, воспитанные в духе классических представлений, привыкшие все на свете изображать с помощью механических наглядных моделей? Как могли они поверить в какой-то мир электромагнитных полей, который существует сам по себе и не нуждается ни в каких дополнительных иллюстрациях?

Мало кто из физиков хотел ломать себе голову над этой безумной теорией. Поэтому-то и через двадцать лет после создания новой теории в ее смысл проникли лишь несколько физиков. Остальным она оставалась чуждой. И причина была та же: никто не мог понять и прочувствовать какое-нибудь явление иначе, как в виде конкретной механической модели. Сам Максвелл был изобретательным творцом моделей электромагнитного поля. В одной из таких моделей шестиугольные “молекулярные вихри” приводятся в движение “направляющими колесиками”. Это показывает, что он сам еще долго не понимал, что создал новую науку, которая не нуждается в опоре на динамику Ньютона, а входящие в нее величины являются столь же фундаментальными, как силы и движения.

Действительно, через семь лет после создания теории Максвелл писал: “Я приложу все усилия к тому, чтобы представить как можно яснее соотношение между математической формой этой теории и математической формой фундаментальной науки о динамике, для того чтобы мы могли в какой-то мере подготовиться к выбору тех динамических моделей, среди которых мы будем искать иллюстрации или объяснения явлений электромагнитных”.

То, что сам Максвелл не сумел вырваться из пут механических моделей, пожалуй, самое курьезное во всей этой истории. Не будучи в силах отрешиться от желания иметь наглядную модель, он нашел ее в упругих силовых трубках Фарадея, преобразовав их в наглядные картины силовых линий электромагнитных полей, верно служащих нам и поныне.

Теперь наши приборы позволяют измерять реальные величины – поля, входящие в уравнения Максвелла. Все это вместе с многолетней тренировкой, через которую прошли не только поколения ученых, но и поколения школьников, сделало для нас уравнения Максвелла не менее понятными, чем уравнения механики. И нам зачастую трудно понять, какого напряжения мысли требовало освоение этих уравнений менее чем сто лет назад (написано Радунской в 1965-м. – М. К.).

Да и полвека назад никто не представлял себе электромагнитные поля иначе, чем натяжениями и волнами эфира.

Впрочем, по признанию одного из крупнейших физиков нашего времени, даже “современные представления не могут служить основой для понимания этих электромагнитных колебаний, которые не сводятся к классическому и наглядному представлению о колебаниях материального тела; висящие в пустоте, если можно так сказать, они выглядят для непосвященных (а может быть, даже и для физиков) чем-то довольно таинственным”.

Что же требовать от современников Максвелла! Несмотря на свои невероятные свойства, эфир прочно утвердился в их сердцах, ибо люди, сформировавшие свои взгляды под влиянием ньютоновской физики, идеалом которой было сведение всех явлений к механическим, не могли отказаться от эфира как переносчика световых волн. Не могли поверить в самостоятельную сущность света и других еще неведомых электромагнитных волн.

Теория Максвелла явилась в науке первым этапом немеханической физики, первым этажом в грандиозной пирамиде все усложняющихся абстракций. Мы увидим, что трудности, связанные с освоением новых абстракций, возникнут вновь, когда наступит эра теории относительности и квантовой механики…».

Это тоже Радунская. Но тогда безумцев не уничтожали! А появись максвеллы сегодня – и их бы сейчас просто в пыль растерли бы как псевдоученых. Так же, как это делают нынче с приверженцами теории торсионных полей или существования частиц-переносчиков гравитации – лептонов. Что меня подкупило в книгах Радунской? То, что в 1966-м она писала как о равно научно установленных фактах и о лазерах Басова – Прохорова, и о том, что Вольф Мессинг читает мысли в ее присутствии. Причем Ирина Львовна в 1960-е высказала уверенность в том, что СССР овладеет технологиями телепатии так же, как он овладел лазерной техникой. Господи, как страна деградировала с тех пор! Ведь сегодня Комиссия по лженауке РАН и слышать не хочет об экстрасенсорике, все это скопом объявляя шарлатанством.

А в начале ХХ века одна безумная теория следовала за другой. Например, первые опытные подтверждения существования атомов не всегда принимались всерьез. Даже тогда, когда физики научились разделять растворы на составные части с помощью электрического тока (осуществили электролиз) и убедились в реальном существовании атомов электричества, такой проницательный ученый, как Максвелл, отнесся к этому как к явлению временному. В 1873 году он писал:

«Крайне неправдоподобно, что в будущем, когда мы придем к пониманию истинной природы электролиза, мы сохраним в какой-либо форме теорию молекулярных зарядов, ибо мы уже будем иметь надежную основу для построения истинной теории электрических токов и станем таким образом независимыми от этих преходящих гипотез».

Даже гениальный Максвелл не понял, что атомы – реальны!

Не менее безумными были постулаты Нильса Бора, которые отмечали невиданную ересь, никак не вписывающуюся в научные представления того времени. Ведь никто не мог понять, почему электроны, которые вращаются вокруг ядра атома, словно планеты вокруг Солнца, при этом не тратят энергию на излучение и не падают затем на ядро, когда энергия иссякает.

Бор заявил, что электроны при вращении по орбитам не теряют энергии. Чудовищная ересь – в этом утверждении по тем временам! Более того, электроны, поглощая энергию, могут переходить на более высокие орбиты. А когда они переходят на орбиты более низкие, то отдают энергию квантами…

И ведь Бора никто не смешал тогда с дерьмом и не объявил сбрендившим лжеученым. А из его еретических постулатов затем выросло многое. И лазеры в том числе.

 

Большая разница: век назад и ныне

Не хочу утомлять вас, друг-читатель, сугубо научными примерами из прошлого. Хочу донести главную мысль, очень важную для будущего белой расы: почему-то в начале ХХ века никто НЕ МЕШАЛ появлению самых немыслимых научных теорий, взрывающих здание имеющейся на тот момент Большой Науки. Никто не требовал безоговорочной преданности незыблемым Общепринятым Теориям. Никто не скрывал того, что эти теории в ряде случаев бессильны объяснить некоторые явления. Ни Максвелл, ни последовавшие за ним Планк, Бор, Шредингер, Дирак, Эйнштейн не боялись сказать о том, что думают и над чем работают. Они не боялись того, что их обольют грязью и бранью, что их уничтожит Комиссия по лженауке, что их выгонят из научных институтов и не дадут публиковаться в серьезных научных изданиях. Что им никогда больше не дадут средств на исследования. Что их обвинят в нарушении второго закона термодинамики и т. д.

И вот именно оттого, что тогдашним ученым «безумцам» НЕ МЕШАЛИ и не ограничивали свободу научного творчества, человечество в ХХ столетии совершило небывалый в истории рывок Развития. Благодаря этому мы и живем в нынешнем мире, таком удобном и безопасном.

В те времена никакой «научной инквизиции», никакой агрессивной антинаучности обывателей не существовало. Да, были и оторопь от архисмелых открытий, и временное непонимание того, что они дают. Если брать более ранний пример, то это случай с Дмитрием Менделеевым, открывшим в 1869-м периодическую систему (таблицу) химических элементов. Она позволяла предсказать еще не открытые на тот момент элементы и назвать их ожидаемые свойства. В первый момент ведущие ученые-химики мира не обратили на открытие Дмитрия Ивановича никакого внимания. Большинство просто пожимало плечами: подумаешь, очередная попытка классификации элементов, далеко не первая. Сам великий химик Бунзен назвал открытие плодом слишком богатого воображения Менделеева. Таблица позволяет предвидеть открытие еще неизвестных элементов? Да быть того не может! (Николай Штефан. «Дмитрий Менделеев. Жизнь и открытия. Почему Академия наук обошлась без Менделеева?» – Москва, ЭКСМО, 2011 г., с. 156–157.)

Жизнь блестяще подтвердила гениальность открытия великого русского. Понимание и признание пришли потом, еще при его жизни. И хотя Менделеева не выбрали даже в академики тогдашней России, никто не развязывал кампанию его травли в прессе и не провозглашал лжеученым, когда он опубликовал свое открытие. Бунзен и не думал втаптывать Менделеева в грязь. Имя Дмитрия Ивановича не полоскала желтая пресса.

А сегодня все иначе! Сегодня только за то, что ты посмел отступить от общепринятых научных теорий и объяснил то, что чего не в силах объяснить они, тебя с потрохами слопает Комиссия по лженауке Академии наук. Заулюлюкает толпа обывателей через Интернет. Тебе не дадут вести исследований в академических институтах. Тебя публично объявят еретиком и обманщиком, тебе перекроют кислород по всем направлениям. Более того, даже если ты сам академик или работник академического института, то и тогда тебя могут уничтожить. Именно в Постсоветии возникло уродливейшее и позорнейшее явление – Комиссия по лженауке, новая инквизиция. Судящая по работам не вживую, а по газетным неточным публикациям и обладающая безапелляционностью идиота-ортодокса. Именно у нас появление новейших «реинкарнаций» Планка, Максвелла, Бора, Циолковского, Шредингера сейчас невозможно. Их тотчас же объявят лжеучеными, над ними учинят информационное «аутодафе». Чаще всего без всякой проверки их работ на практике, в эксперименте.

Более того, дровишек в костер сей новой инквизиции с охотой подбросит широкая публика, которая утопит смелого исследователя или изобретателя в интернет-нечистотах. Его смешают с грязью пресса и телевидение, не давая ни малейшей возможности и слова сказать в свою защиту. Союз новых инквизиторов, толп тупых обывателей и идиотских СМИ – реальность нашего времени.

А это значит, что русские – как великий белый народ – сейчас обречены на смерть. Ибо нам нельзя выжить без самых смелых инноваций, без самых эпохальных научно-технических прорывов. Это значит, что Большая Наука у нас зачастую выступает в роли косной католической церкви пятисотлетней давности, душащей развитие и возможные прорывы. Смешивающая в одну кучу откровенный бред да обман с подлинными научными открытиями. У нас уничтожены главные условия для прорыва. В отличие от начала ХХ века, ныне ученым МЕШАЮТ совершать «безумства», бросать вызов «признанным авторитетам» и вести свободный поиск. Вместо «машины открытий» создан механизм удушения нового и смелого в науке. Мало того, в ряде случаев эта неоинквизиция при РАН несет прямую ответственность за гибель обычных людей и за нерешение самых больных проблем страны!

Сегодня ясно, что рухнули надежды на «невиданный расцвет» ветряной и солнечной энергетики. Что будущее – за новой ядерной энергетикой, сделанной максимально безопасной и дешевой. Что здесь можно сделать? Максимально уменьшить объем отходов, покончив с чудовищным объемом жидких радиоактивных «хвостов». И еще задействовать в цикле необогащенный уран, коего огромные объемы. Если сделать практически ненужным архидорогое обогащение урана и задействовать огромные количества «бросового» урана-238, то мы решим проблему. Сейчас этот уран не используется в ядерной отрасли. Задействовав его, мы получим огромную дешевую энергетику, свободную от нефти, газа и угля, не отравляющую ни воздух планеты, ни ее воды. Есть ли у нас технологии для использования необогащенного урана? Да, сто раз да! Только их не развивают.

Такой же прорыв могут принести компактные термоядерные реакторы. Или аппараты низкоэнергетических ядерных реакций, как у Росси или Цветкова.

Новые океаны дешевой и чистой энергии принесут нам богатую и интересную жизнь. Свободу от загрязнения планеты. Быстроту передвижения. Решение проблемы пресной воды. Возможность питания электричеством огромной армии роботов – освободителей человека от монотонного, отупляющего, нетворческого труда. Ибо пока еще нет проблемы их энергообеспечения: миллион роботов поедает намного больше в энергетическом пересчете, чем миллион людей-рабов. Океаны доступной и чистой энергии – это автоматы в быту, это канализация и водопровод для всех. Это полная переработка самых разнообразных отходов. А еще – преображение пустынь, расширение жизненного пространства, экспансия в океаны.

«Энергии, энергии, энергии! Еще и еще! Сколько ни вырабатывается энергии, ее все мало человеку!

Нет предела потребности в свете, тепле, в движущей силе. Сколько ни дают тока электростанции, сколько ни дают тепла бесчисленные котлы и печи, сколько ни крутят колес неисчислимые моторы – всего этого мало. Мало сегодня, но завтра понадобится в два раза больше, а послезавтра – в четыре.

Можно ли ограничивать людей в свете, в тепле, в движении? Конечно, нет! Сгущенную энергию Солнца накопила мать-Земля в далекие эпохи свой молодости для нас, ее детей. Будем же черпать и черпать из этих запасов и тратить их щедро, потому что щедр тот, кто осознал свою силу и верит в свое будущее.

Но надолго ли хватит драгоценных источников энергии? На одно столетие, на два, на три?

Велики, но не бесконечны запасы нефти и угля.

И вот уже звучит за океаном наглая проповедь человеконенавистников:

“Слишком много людей, слишком много! Мир беден и тесен. Смиритесь, склонитесь перед судьбой. Поставьте предел размножению человеческой плесени. Нужны войны, нужны болезни – да царят над миром пушки и чума! Только мы знаем, кто имеет право на жизнь и у кого это право нужно отнять…”

…Но нет границ достижениям человечества, неисчерпаемы для него земные богатства…

…Это научная, техническая проблема использования атомной энергии…».

Вы прочли строки из книги сталинского фантаста Валентина Иванова «Энергия подвластна нам». «Трудрезервиздат», 1951 год.

В 1909 году другой фантаст, немец Роберт Крафт (1869–1916 гг.), мечтал об овладении океанами дешевой энергии. Правда, он видел его не в ядерных реакторах, а в устройствах для извлечения электричества из атмосферы. Но его слова из романа «Воздушный пират» можно смело отнести и к новой атомной эре.

«…К услугам человечества явятся бесконечные запасы энергии, которая превратится в свет, тепло и механическую силу. Конечно, владельцы угольных копей и нефтяных источников будут совершенно разорены. Но что значит это в сравнении с общим благом всего человечества! Естественно, что частные интересы должны быть принесены в жертву общему благу…».

Уже тот, кто сможет решить сегодня проблемы уничтожения жидких радиоактивных отходов (погубивших Фукусиму) и вовлечения в оборот урана-238, сделает первый шаг к этой Великой эре. Тому можно будет поставить памятник при жизни. А тот, кто создаст термоядерные станции или низкоэнергетичные ядерные установки, вообще достоин звания Прометея.

Потому мы, национальные футуристы, и должны покончить с декадансом, с новой инквизицией и архаикой. Таково условие спасения белых народов. Не назад, а только вперед и вверх!

В детстве я читал о теории советского физика, профессора Кирилла Станюковича. Меня захватывала его теория о том, что сила гравитации-тяготения связана с состоянием внутриядерных частиц вещества и потому не является постоянной. А значит, можно построить антигравитационные установки и летать без всяких усилий. Хоть в воздушном океане, хоть среди звезд.

Да, читатель, я знаю, что Кирилл Станюкович (1916–1989 гг.) так и не смог доказать свою гипотезу экспериментально. Не нашлась его частица – переносчик силы тяготения – планк. Но иногда мне думается: «А может, просто плохо искали?».

А может, эти поиски увенчаются успехом в футуристической России, в ее двух Академиях и Агентстве передовых разработок?

И тогда мы станем властелинами мира?

Только для этого нам понадобится народ высочайшего качества. В 1945-м мы победили немецкий нацизм, восставшую Тьму. В 2045-м нам нужно одолеть и уничтожить Великую Глобалию. Тьму нашего времени…