— Давай помалу.

— А чего помалу-то, давай на полной.

— Я те дам на полной. Я те ноги повыдергаю, глядишь и польза будет, еще больше полегчаешь. Ты вот висишь и виси, эвон бинокль покрепче держи. И вообще, надень головные телефоны, пока башку не открутил.

Антон стоя на корме 'Чукотки' с улыбкой наблюдал за перебранкой двух аэронавтов, один из которых висел в специальной подвесной, что-то типа спасательных кресел, которые в его мире использовали спасатели для вертолетных лебедок. Аэронавты, оказавшиеся в Порт-Артуре, всячески старались облегчить конструкцию, чтобы как можно больше уменьшить поднимаемый груз, а соответственно и объем аэростата, уж больно было неудобно применять большие шары с палубы корабля.

Идея принадлежала самому молодому из команды, страстно увлекшихся этим чудом, родившимся в девятнадцатом веке. Он же оказался и самым легким, а потому ему и предстояло играть первую скрипку, все же его вес был едва пятьдесят килограмм, а подняться нужно было очень высоко, минимум на пятьсот метров, так как 'Чукотка' была от Чемульпо примерно в пятидесяти милях. Нет, детально он рассмотреть ничего не сумеет, слишком далеко, так что и оптика с высокой кратностью не поможет. Элементарно руки будут дрожать, будет раскачивать сам шар и аэронавта, ведь это даже не палуба миноносца, так что мотать должно немилосердно, хотя ветерок и слабенький, но кто его знает, что там происходит в верхних слоях.

Данной идеей загорелись после удачного применения воздушных шаров в составе бронепоездов. Правда были и трудности, так например, японцы предпочитали производить различные работы в ветреную погоду, когда шар запускать и не пытались, уж больно опасно, можно и шар и пилотов потерять.

Это стало известно, после того, как поступили первые данные от разведчиков Кима, которые умудрялись шастать через линию фронта, а вернее переплывать на лодках залив, передовая данные Гаврилову. Ким не забывал при этом поминать всех и вся, так как упрятанная в горах радиостанция находилась на территории занимаемой русскими. А что тут скажешь, если друзья по большому счету и не рассчитывали на то, что цинджоусские позиции японцам взять не удастся. Так вот, они доставляли вполне достоверные данные о расположении японских батарей и судя по всему командование японской армии к взятию позиций подходило очень серьезно, готовя позиции для будущих батарей и устанавливая полевые мортиры, сейчас их скопилось тут уже никак не меньше пятидесяти. Как видно полевая армия двинувшаяся на север, обходилась меньшим калибром.

К слову заметить Кондратенко хотел было начать наступательную операцию, так как было уже известно, что для деблокады крепости направлен корпус Штакельберга, а против цинджоусской позиции стояла только одна дивизия. Но по здравому размышлению от этой идеи он все же отказался, для проведения наступательной операции сил было недостаточно, а положить людей в лобовых атаках, глупость работающая на противника. Вот если бы русский корпус был бы достаточно близко, тогда смысл имелся, а так, нужно было ждать результата сражения.

Так вот. Энтузиасты привлеченные концерном загорелись идеей использования аэростатов на кораблях, как никак при высоте в триста метров обзор увеличивался до тридцати миль, а на пятистах метрах, почти до пятидесяти миль. Другое дело, что расчеты показывали возможность использования этого оборудования на скорости не больше восьми узлов, сам шар был весьма взрывоопасен, все же снаряжался водородом, использовать его при ветре более пяти метров в секунду было опасно. Но аэронавты настаивали на своем. Скорость корабля будет невысокой, шар взрывоопасен, но ведь это не боевой корабль, его стезя обеспечение, на море не всегда волнение, зато выгода от увеличившегося обзора очевидна.

Как бы то ни было но выгода от использования аэростата пересилила минусы, тем более для росичей, основной задачей которых все же была охота. Для этой цели аэростат подходил самым лучшим образом. Тем более его создатели постарались сделать его максимально облегченным, вот только он вышел ну очень дорогим, настолько, что терять его не хотелось ни при каких обстоятельствах, он ведь был изготовлен из шелка, который пропитали, каким-то составом, чтобы он не пропускал газ.

Наконец шар начал подниматься, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, закрепленный на корме двумя тросами. Лебедка была на электроприводе, поэтому подъем производился довольно споро.

Отправленный вслед японской эскадре 302, Макаров несмотря на практически самовольную закупку миноносцев, все же решил не перегибать с присвоением им имен и присвоил номера, сумел нагнать эскадру, двигающуюся со скоростью не более десяти узлов и сопроводить ее до Чемульпо, куда направился Того, чтобы произвести хотя бы частичный ремонт. После столь тяжелого боя, его корабли в этом сильно нуждались, иначе даже незначительное волнение могло доставить им много неприятностей. Правильность этого решения стала очевидной, когда в море началось волнение, продлившееся два дня.

Радиосвязь позволила без труда организовать преследование, причем русский отряд двигался много в стороне, а потому если японцы и могли кого обнаружить, то только наблюдающий за ними миноносец, который днем держался за линией горизонта, ориентируясь по дымам, а с наступлением ночи приблизился, чтобы иметь возможность отслеживать противника при помощи гидрофонов. Правда, тут командир 302 едва не потерял эскадру. Как видно, Того все же не исключал возможность преследования миноносцами, а может обладал кое-какими сведениями о росичах, потому что, едва опустилась ночь, как корабли резко изменили курс. Будь здесь какой другой из росичей и вполне возможно Того удалось бы затеряться, однако 302-м командовал Панин, а он, хотя и не был по факту военным моряком, за время испытаний миноносцев успел хорошо познакомиться с особенностями использования этого кораблика и задачу по поиску кораблей вероятного противника отрабатывал ни раз и не два, к тому же он сумел утянуть с собой самого опытного акустика, Ларина, того самого который неоднократно выходил с ним в море, кто калибровал гидрофоны на всех кораблях, того, кто являлся одним из создателей этого аппарата. Одним словом, уже через два часа, после потери эскадры из виду, они вновь ее обнаружили, приблизились насколько это возможно, для определения кораблей в ночную оптику и довольные собой вновь отстали. Панин едва сумел себя перебороть, чтобы не ринуться в атаку, уж больно было заманчиво пощипать японцев, тем более, что и ночка выдалась безлунной. Но его удержал приказ Науменко, строго настрого приказавшего вести только наблюдение.

Но вот волна улеглась, теперь можно было ждать выхода эскадры, для дальнейшего следования на ремонт. Однако решили не рисковать, отправляя для наблюдения к порту миноносец. Здесь в настоящий момент имело место активное движение транспортов, а потому оставаться незамеченными было очень трудно. Тут-то и появилась возможность блеснуть аэронавтам, благо стояло практически безветренная погода.

Вскоре от пилота поступил доклад о наблюдаемой большой группе кораблей, уже вышедшей за пределы береговой линии и начавшей склоняться на юг. Все же хорошая штука телефон, опять же пилоту неудобств практически не доставлял, у него была головная гарнитура, только питание подвели от закрепленной на спине батареи. Вызывать никого не надо, на матке на связи постоянно дежурил телефонист. Еще немного и он смог весьма уверено утверждать, что это военные корабли. Того. Больше просто некому.

Отряд начал движение, придерживаясь семи узловой скорости. Как показали опыты, проведенные уже в открытом море с манекеном, максимально возможная скорость, гарантировавшая безопасность была в семь с половиной узлов. Наблюдателя пока решили не опускать. Во-первых, скорость японцев была немногим выше. Во-вторых, с высоты птичьего полета, пилот мог корректировать курс наблюдателя, пока тот не обнаружит дымы эскадры. В-третьих, он мог так же вовремя предупредить о появлении других кораблей, самого же его обнаружить было просто не реально. Да и не ждали подобной бяки японцы.

В подтверждение этого пилот сообщил, что противник движется кильватерной колонной в составе десяти вымпелов. Все так. Десять кораблей получивших изрядные повреждения и сейчас двигающиеся на ремонт. А вот наличие восьми миноносцев и двух крейсеров, движущихся вне строя, Антона не порадовали.

— Это что же, Того идет имея в составе еще и боевое охранение. Ему ведь нечего опасаться в этих водах, — искренне удивился Науменко.

— Да, удивляться есть чему, Макаров со своей эскадрой сейчас находится в Артуре. Владивостокские крейсера еще не вышли и наверняка об этом известно Того, но они ему не соперники и не представляют никакой угрозы, даже в нынешнем состоянии, а его, судя по состоянию наших кораблей, плачевным никак не назовешь, так же не стал скрывать своего удивления Антон. Вообще-то он рассчитывал на самоуверенность Того, но получалось, что он не исключал возможность атаки миноносцев. Отсюда и маневр ночью и стояние в Чемульпо. Хотя, Чемульпо как раз вполне объяснимо по иной причине, погода все же не благоприятствовала.

— Ну, я не был бы столь категоричен. Наших потрепали весьма изрядно, так что и японцам должно было достаться на орехи. Опять же, мне говорили, что наши комендоры в том бою превзошли самих себя. Вот только, первый корабль сможет выйти в море не раньше чем через месяц, а с подорвавшимися на минах, дела и того хуже. Думаю, что Степан Осипович надолго вышел из игры.

— Да уж, ситуация далеко не в нашу пользу.

— Ну, это пока, — злорадно улыбнувшись, возразил Науменко.

Тесть Песчанина сейчас сильно походил на борзую, взявшую след подранка и предвкушающую расправу, над пока еще трепыхающейся дичью, все еще находящуюся на свободе и пребывающую в заблуждении по поводу миновавшей опасности. А опасность вот она, лениво плостает воду вдоль бортов и движется малым ходом, подстраиваясь под матку.

— Да, пока, — согласился с ним Антон. Вот только не все так просто, — Петр Афанасьевич, у меня есть предложение…

* * *

— Внимание, здесь 301, стоп машина, прием

— 302, есть стоп машина, прием.

— 303, есть стоп машина, прием.

…

- 'Росич', есть стоп машина, прием.

Вот так вот. Чтобы избежать путаницы, доклад следует в строгой очередности, согласно номеров, хотя в настоящий момент у росичей нет единого построения. Шесть из них находятся справа от движущихся в кильватерном строю японцев, это основной отряд и ему предстоит выполнить основную задачу по атаке вражеской эскадры. Трое и 'Росич' в том числе, приближаются к Того слева, сделав изрядный крюк. Им предстоит разыграть отвлекающий маневр и оттянуть на себя все охранение. Петр Афанасьевич хотел ограничиться только одним миноносцем, чтобы в основной отряд вошло максимальное количество кораблей, но Песчанин воспротивился с трудом сумев уговорить тестя, что погнавшись за многим, можно получить пшик. Нельзя сбрасывать со счетов охранение и нельзя думать, что противник глупее тебя.

Матка находится значительно западнее, милях в пятнадцати от места намеченной атаки. Конечно, неправильно оставлять без прикрытия практически безоружный пароход, ну не называть же вооружением шесть семидесяти пяти миллиметровых орудия, от одного миноносца худо-бедно отбиться еще можно, но вот два, это уже весьма серьезная опасность. Песчанин пытался было воспротивиться и этому, уговаривая Науменко оставить в охранении хотя бы два миноносца, но на этот раз не встретил понимания со стороны командира отряда. Петр Афанасьевич горел желанием непременно атаковать противника с максимальной отдачей. Иди и борись с таким начальником. Как можно не понимать, что 'Чукотка' в данном походе, едва ли не самая основная боевая единица? Наверное тесть все еще находится под впечатлением от той бессильной злобы, что охватила его на Тигровом полуострове и просто таки жаждал реванша.

Машина затихла. На кораблике не услышишь ни слова, никто не ходит, все замерли затаив дыхание, словно боясь лишним шумом доставить неудобства акустикам, которые сейчас прощупывают толщу воды, выискивая японские корабли.

Малкин за те пару дней, что они провели в Артуре, успел познакомиться с Лариным, который был одним из создателей этого чуда, под названием гидрофон. Он проводил занятия со всеми акустиками. Ребята конечно многому уже научились, но вот той виртуозности и того опыта, что был у Андрея Николаевича, у них не было и близко. А практика у него была очень богатая. Богатой оказалась и его коллекция пластинок с записями самых различных судов и кораблей, в основном русской эскадры, но были и несколько записей с японскими кораблями. На тех занятиях, он порассказал много интересного, так например он сообщил, что по звуку можно определить количество кораблей и продемонстрировал это, запустив сразу несколько громофонов. Действительно можно. Правда кроме него, Васьки, с этим никто не справился, но точно можно. Просто у него абсалютенный слух, другие тоже ни разу не дураки и слух имеют, но у него лучше всех получается, об этом и Андрей Николаевич сказал.

Он даже опыт провел. Посадил Малкина спиной к большому столу, где в ряд выстроились пять громофонов и велел уши заткнуть. Васька решил не халтурить и зажал уши пальцами крепко и до боли, что даже не услышал, как ему сказали убрать руки. Только когда Ларин, потрогал его за плечо, Васька сообразил, что пора слушать. Поначалу в ушах стоял звон, уж больно он перестарался, а потом, попривыкнув стал внимательно вслушиваться.

— Четыре миноносца. Два на средней дальности, два на большой, — через несколько секунд выдал он.

— Уверен, — приподняв в удивлении одну бровь, поинтересовался Ларин, — Я не просил тебя определять дальность, когда несколько целей это очень сложно.

— Уверен, — решительно кивнул Васька.

— А точнее сказать не сможешь?

— Не. Но если наберусь опыта, то ей-ей, смогу.

— Тебе бы музыкантом быть, Василий. Все верно. Это четыре миноносца, и дистанция указана правильно. Как видите ребятки это вполне возможно.

Сейчас Василий внимательно вслушивался в морскую толщу. Эти звуки он уже слышал, при первой остановке, вот только были они тогда практически на пределе слышимости, сейчас значительно изменились, приблизились стали более громкими и различимыми, изменился и их характер. Если при первом прослушивании они чем-то отдаленно напоминали китов, звуча с эдаким посвистом, но при этом все же отличались ритмичностью, то сейчас было такое впечатление что идут несколько перегруженных паровозов, натужно пыхтя перегретым паром, 'чух-чух-чух', вот только 'чухали' они каждый на свой манер. Но было их столько, что Малкин очень сомневался, что ему удастся разобрать их количество, даже набравшись гораздо большего опыта. Но вот показалось или звуки все же звучат не одинаково удаленными?

Он сдвинул головной телефон с уха и приложил туда телефонную трубку.

— Ваше благородие, акустик. Множественные шумы винтов, пеленг ноль, средняя дальность.

— Принял. Сигнальщик, цель прямо по курсу.

— Цель не наблюдаю.

— Принял, — опять зуммерит телефон. Что там у Малкина? — Мостик.

— Ваше благородие, я не уверен…

— Говори, Василий.

— Мне кажется, что пара кораблей поближе будут. Вроде как крейсер и миноносец, а может и не один.

— Принял, — все же не зря нахваливал парнишку Ларин, у него и впрямь музыкальный слух. Вот ведь и опыта большого нет, а различил боевое охранение, оно должно двигаться примерно в полумиле от основного строя, вряд ли дальше, им ведь нужно держать визуальный контакт. Но скоро появится луна, вон облака растягивает и уже заметно светлое пятно, тогда охранение отдалится.

— Триста первый, 'Росичу', прием.

— Здесь триста первый, слушаю вас, прием.

— Мой акустик подтверждает наличие цели прямо по курсу, средняя дальность. Сигнальщик цель не наблюдает. Считаю, что самое время для моей атаки, скоро луна выйдет из-за туч, пора оттягивать охранение, — не стоило так вот, есть командир и мнения Песчанина он пока не запрашивал, так что помолчать бы, но не удержался.

- 'Росич', Вы считаете, я не вижу, в каком состоянии небосвод и какова сейчас луна? Прием.

— Никак нет, не считаю, Прием.

— Тогда не лезьте наперед батьки в пекло, — вообще-то звучало это несколько двояко и несмотря на выговор, Антон не смог удержаться от улыбки, как, а он был в этом уверен, не удержались и остальные, — Здесь триста первый, всем внимание, доложить о готовности к бою. Прием.

— Триста второй, к бою готов, прием.

— Триста третий, к бою готов, прием.

…

— Здесь триста первый. 'Росич', триста второй, триста четвертый, атаковать противника. Давайте сынки, врежьте им.

Насчет сынков, вообще-то утверждение спорное, Песчанин и Панин под это определение вполне себе подходили, но вот Кузнецов если и был младше Науменко, то не намного. Петр Афанасьевич не случайно выбрал именно эти корабли, в отличии от остальных их командиры были на порядок лучше знакомы со своими миноносцами и имели богатый опыт их вождения, а им предстояло вертеться, как угрю на сковороде. Опять же в этой тройке был назначен старшим Антон, а этим командирам не привыкать ходить под его началом, чему могли воспротивиться кадровые офицеры.

— Здесь 'Росич', триста второй, триста четвертый, переключиться на второй канал, — и меньше чем через минуту, — Средний ход, курс на сближение с противником, — все же неудобно использовать промышленные турбины. С ними особо с ходом не поиграешь, либо средний в двадцать пять узлов, либо полный в тридцать пять. Хотя они приспособились, останавливая средний винт имеющий привод от машины, а не от турбины, вполне можно было играть со скоростью. Но сейчас не тот случай.

— Ваше благородие, вижу цель. Предполагаю легкий крейсер.

Песчанин отстранил сигнальщика и сам приник к окулярам. Ага, все верно, крейсер и есть, за ним видны размытые тени, это эскадра не иначе, а вот миноносцы не наблюдаются, все же темно пока, но осталось не долго. Значит, нужно торопиться.

— На дальномере.

— Цель наблюдаю, дистанция двадцать пять кабельтовых.

— Триста второй, триста четвертый, прием.

— Триста второй на связи, прием.

— Триста четвертый на связи, прием.

Остальные корабли хранили молчание, да и не могли они вмешаться в этот диалог, потому как не слышали эти переговоры. Все же хорошо, когда можно вот так вот переключить канал и общаться без помех, два отряда сейчас действуют независимо друг от друга.

— Отворот все вдруг влево, начинаем брать упреждение, прием.

Три кораблика некоторое время двигались параллельно японской эскадре, успев опередить противника и только потом вновь повернули к нему. Антон все же хотел по максимум использовать дальность хода торпед, а для этого нужно было выдвинуться немного вперед. Наконец торпеды пошли. 'Росич' атаковал крейсер.

Корабли вновь легли на параллельный курс, отключив турбины и идя только на машине, по хорошему после атаки следовало уходить, но у них была другая задача. Того наверняка известно, о росичах, не может быть неизвестно, опять же он не исключает опасности минной атаки со стороны других русских миноносцах, иначе не объяснить наличие охранения, стало быть необходимо отвлечь внимание охранения и создать условия для удачной атаки основного отряда, а для этого нужно себя обнаружить. Вот только хотелось еще и результат получить. Очень хотелось.

Взрыв! Взрыв! Две из четырех. Все же попали в крейсер. Ну да чего удивляться, хотя бы одна мина должна была попасть, ведь били как на полигоне. Крейсер тут же осветился огнями, понятно, в кромешной темноте бороться за жизнь корабля не с руки. Загорелся прожектор и начал выискивать атаковавших. А вот броненосная фаланга все еще утопает в темноте. Прожектора не загораются, Того весьма серьезно относится к ночным атакам миноносцев и уже не раз делал на них ставку.

— Триста второй, триста четвертый пошли.

Сам 'Росич' в атаку не тропится, его задача сейчас несколько иная. Два миноносца делают разворот и начинают набирать ход, устремившись в атаку. Можно было атаковать и вместе с 'Росичем', уж больно ситуация была удобной, но это не входило в планы Антона. Необходимо по максимуму засветиться, это сейчас главное.

— Георгий Ираклиевич, не пора ли подсветить Того. Что-то он темнит, — улыбнувшись обратился Антон к артиллерийскому офицеру.

Мичман Чехрадзе лет пять назад был списан с флота, была там какая-то темная история. Хотя для Антона она темной не была, не мог он себе позволить набирать людей, не вызнав их подноготной. Так вот, этот грузин был склонен к нечестной игре и за карточным столом с ним лучше было не сходиться. Было у него три страсти. Артиллерия, море и карты, которым он был отдаваться целиком и без остатка со всей горячностью кавказской натуры. Но третья, все же поставила крест на первых двух. Будучи молодым и чрезмерно горячим, однажды он зарвался и был уличен, взят так сказать с поличным. Суд чести, со всеми вытекающими. Лишившись двух, он целиком и полностью отдался третьей, весьма в этом преуспев. А потом на его пути повстречались эти странные люди и Чехрадзе вновь вздохнул полной грудью.

— Слушаюсь, командир, — лучезарно засияв белозубой улыбкой, с характерным грузинским акцентом, выдал он, — На дальномере. Дистанция до броненосцев.

— Двадцать два кабельтова.

— Первый, второй плутонги, дистанция двадцать два кабельтова, осветительными, огонь.

Еще одна новинка, жаль только снарядов была только сотня, весь запас находился на 'Чукотке', на 'Росиче' была пара десятков, больше для осуществления задуманного было не нужно. Два трассера устремились к японской эскадре, а затем засияли яркими звездочками, освещая молочно белым светом корабли противника, которые уже начали поворот, все вдруг вправо. Того уводил свои корабли из под удара. В этот момент, луна все же выплыла из-за облаков и осветила своим бледным светом море, враз проложив лунную дорожку, которая устремилась к миноносцу.

Удостоверившись в том, что прицел взят правильно, Чехрадзе приказал послать еще по четыре 'солнышка'. По большому счету необходимости в такой подсветке не было никакой, луна давала достаточно света и даже больше, а вот это уже была проблема, необходимо было как-то ослепить противника и воспрепятствовать обнаружению атакующих миноносцев. Опять же создавалось полное впечатление, что атака идет именно слева и сюда быстро подтягивались все корабли охранения. На миноносцах загорелись прожектора, по уже обнаруженному 'Росичу', во всяком случае было установлено направление его нахождения, по всполохам, ударили орудия. Начался обстрел и обнаруженных 302 и 304, на последнем уже сошлись лучи прожекторов двух миноносцев и было видно как вокруг падают снаряды, пока слава богу без попаданий. Но миноносец шел как по линейке, как видно Кузнецов готовил торпедную атаку. Вот же морская душа, еще немного и попадут ведь.

— Виктор Михайлович, вы что творите?!! Отворачивайте, выходите из света! Немедленно!

— Слушаюсь, — голос звучит недовольно, но приказ все же выполняет, 304 заваливается в левом развороте на правый борт, затем кидается вправо, Песчанин еще успевает заметить вспышку разорвавшегося в районе надстройки снаряда, все же попали, и миноносец пропадает из виду, вырвавшись из света прожекторов.

— Виктор Михайлович, прием. Триста четвертый ответьте, прием, — молчание, один снаряд никак не мог утопить миноносец, остается выход из строя радиостанции, конструкция все же хлипкая или снаряд угодил в мостик, об этом думать не хотелось.

Вокруг 'Росича' рвутся снаряды, как видно ориентируются уже не по вспышкам, а сумели его различить в лунном свете, ничего удивительного, луна светит ему в лицо, позиция неудобная, потому ее и заняла отвлекающая группа. А вот японцы продолжают глупить, во всю используя прожектора, не столько помогая, сколько мешая своим наблюдателям. Миноносец увеличивает ход до максимума и начинает маневрировать, время от времени посылая осветительные снаряды, главное дезориентация противника, во чтобы то ни стало. Сейчас это самое главное. Наконец Антон различает белопенный султан взметнувшийся под бортом одного из японских крейсеров. Началось? Или это кто-то из отвлекающей группы сподобился?

* * *

Рассвет. Алый солнечный диск появляется на горизонте, поднимается медленно и величаво, словно искупался в море. Знать погода будет солнечной, без облачка на небосводе. Вот и ладушки. Хорошая погода, это хорошо. Сейчас практически штиль, слабый ветерок не способен даже поднять зыбь на водной глади.

Антон сладко потянувшись осмотрелся по сторонам. Вот она 'Чукотка', стоит себе приспокойненько, выходит зря волновался. Вот и миноносцы, видны не все, только четыре, остальные с другого борта. Двое сейчас пришвартовались к матке и 'сосут' ее, в смысле закачивают мазут в цистерны, еще двое сейчас так же 'присосались', с другой стороны. 'Росич' будет заправляться последним.

Сегодня предстоял отдых, во всяком случае, днем. Людям нужно дать время прийти в себя, после бессонной ночи и привести в порядок корабли. В поход должны были выступить с наступлением ночи, что не говори, но проходить пролив в котором наблюдается активное каботажное плавание мысль не очень хорошая. Их задача тишком прокрасться к месту рандеву с крейсерами, а уж потом, они развернутся. Причем судя по раскладу сил, ночи дожидаться не станут.

На трех миноносцах видна суета, устраняют последствия попаданий. Есть раненые, но все легко, вот окажут помощь и можно в строй, но это вряд ли, скорее всего медик оставит на матке, заменят здоровыми, благо пока дефицита в личном составе нет. Есть и один убитый. Это на 304 не повезло, тем единственным попаданием в основание мостика, ранило двоих и убило одного матроса.

Были попадания и в другие корабли, но ничего серьезного. Получил свое попадание и 'Росич', но снаряд малого калибра, не нанес сколь-нибудь серьезных повреждений, а из личного состава никто не пострадал.

Радиостанции зарекомендовали себя двояко. С одной стороны связь позволила скоординировать действия практически не сплаванного отряда, на такую координацию Антон не рассчитывал, даже с помощью новых радиостанций, но Петр Афанасьевич прекрасно ориентировался в боевой обстановке, даже несмотря на условия плохой видимости и просто исключительно провел общее руководство боем. С другой стороны, конструкция оказалась весьма хлипкой и радиостанции выходили из строя, даже в случае единственного попадания. На самом 'Росиче' этого не было, а вот на трех миноносцах имело место. Сейчас уже все в порядке, лампы заменили, но статистика очень плохая. В этом отношении еще работать и работать. Впрочем, над этим уже трудятся в НИИ, так что скоро и эту проблему удастся решить, но пока есть то, что есть.

Вспомнилась прошедшая ночь. Лихо они вчера поносились под огнем, ничего не скажешь. Пару раз Антон был прямо таки уверен в том, что 'Росич' непременно опрокинется, но пронесло, кораблик выдержал. Признаться, Антон от себя не ожидал подобной лихости, как видно рвущиеся вокруг снаряды обладают поразительным стимулирующим эффектом. Результат атаки радовал ничуть не меньше, чем наличие практически не поврежденных миноносцев. Сейчас было точно известно о гибели четырех японских кораблей, одного броненосца и двух броненосных крейсеров и легкого крейсера. Торпедированный 'Росичем' корабль все же не вынес двух торпед с одного борта, усилия команды по его спасению не увенчались успехом, он затонул довольно быстро. Были подрывы еще трех кораблей, но они остались наплаву и возможно дошли до порта. Точно было известно, что 'Микаса' получил два попадания, но по докладам на воде держался довольно уверенно, хотя и просел носом в воду. Конечно, хотелось отправить на дно их всех, но и этот результат был выше всяческих похвал.

Если Макаров сумеет отремонтировать свои корабли, а к этому были все предпосылки, то он станет безраздельным хозяином в море, во всяком случае днем и в окрестностях порт — Артура, а почему собственно днем. То что у Того все еще много миноносцев ни о чем не говорит, ведь есть росичи, кто лучше них справится с охранением. Это уже совсем другая картина получается.

Значит, у японцев остается от полутора до двух месяцев и к этому времени они должны, либо разобраться с Артуром с суши и вынудить русских уйти во Владивосток, либо приготовиться задрать ручки к верху, потому как очень скоро они узнают о том, что судоходство в желтом море связано с определенным риском. Нет, не так, с очень большим риском.

Едва подумав о судоходстве, Антон так и замер уставившись в одну точку. Нет, ну не идиот ли. Он столько сил положил на то, чтобы убедить Науменко в целесообразности встречи с Владивостокским отрядом крейсеров и отправки посредством их призовых судов во Владивосток, что просто не подумал о бесперспективности этого. Ну, нет смысла в том, чтобы крейсера вообще уходили обратно, наоборот они должны взять курс на Порт-Артур, а росичи способствовать им в этом, да и требуется-то от них, только охрана от возможных ночных атак, потому как нет у них сейчас здесь соперников, способных преградить дорогу днем. Опять же, тащить призовые суда через Корейский пролив, преодолевая почти то же расстояние, что остается до Порт-Артура, это же идиотизм. Да-а, дубина, она и есть дубина, это не катер в атаку водить.

С 'Чукотки' уже запустили аэростат, а что, погода тихая, видимость отличная, почему не осмотреться окрест, коли и так стоять приходится, вот и взмыл в голубую высь, голубой же шар. Антон наблюдал за этой картиной уже будучи в яле, направляемом двумя юнгами из его экипажа к матке.

Петра Афанасьевича, он встретил на палубе. Командир соединения не мог отказать себе в удовольствии посидеть в легком плетеном кресле на палубе, попивая крепкий кофе и наблюдая за запуском аэростата. Впрочем, последний уже поднялся на максимальную высоту и устроившийся в подвесной наблюдатель, уже приступил к своим обязанностям, обозревая горизонт. Судя по тому, что находящийся с ним на связи второй аэронавт, что-то спешно записывал, уже начали поступать первые данные.

— Здравия желаю, господин капитан второго ранга.

— А-а, Антон Сергеевич, здравствуйте. Судя по официальному тону, вы по какому-то вопросу и несколько неприятному для Вас лично. Не надо на меня так смотреть, успел я Вас немного изучить, а потом, никто не виноват, что Вы женились на моей дочери и удостоились моего особого внимания, так что волей-неволей я научился разбираться в Ваших настроениях.

— Петр Афанасьевич, — слегка стушевавшись от подобного высказывания, начал Антон, — дело в том, что я тут подумал… Мне кажется, что я ошибался, когда настаивал на задействовании Владивостокского отряда.

— А вернее в том, как именно его задействовать.

— Так точно.

— К счастью я это понял несколько раньше, чем Вы. Не надо расстраиваться, все приходит со временем и с годами. Вот вчера, Вы на удивление хорошо командовали соединением, хотя признаться я и сомневался, назначая именно Вас, но оказался прав. Просто Вы не успели сориентироваться в изменившейся обстановке.

— Так, мы не пойдем к Дажелету?

— Отчего же. Конечно пойдем. Вот только соединившись с крейсерами, двинем в обратном направлении, прочесывая частой гребенкой пролив, причем пойдем днем. Не думаю, что Камимура отважится напасть на нас имея в своем распоряжении только легкие крейсера, ну а если он все же совершит подобную глупость, то у нас появится возможность еще потрепать японский флот.

— Значит соединившись мы пойдем в Артур?

— Не просто пойдем, а в полной мере выполняя вашу задумку, перехватывая корабли и уводя их в качестве призов. Вот тут и я и Степан Осипович с Вами полностью согласны, а потому на крейсерах будут призовые команды из флотского экипажа Владивостока. Так что еще повеселимся.

— А как считаете, вторую эскадру направят в Артур? По мне так и смысла уже нет.

— Э-э не-эет, ее отправят однозначно. Причем, теперь будут торопиться и не станут дожидаться достройки новых броненосцев, благо Порт-Артурская эскадра вполне сможет выйти им на встречу и препроводить в крепость. Степан Осипович просто таки настаивает на этом. Да, броненосцы не готовы и вряд ли будут готовы раньше конца лета, а то и осени, но в них нет большой необходимости, здесь куда важнее иметь крейсера и миноносцы, а вот по ним у нас полный швах. Японцы имеют явное преимущество, а если сюда будут отправлены хотя бы одни только крейсера, то ситуация окончательно качнется в нашу сторону.

— И что сейчас военно-морское ведомство может направить в Артур?

— Броненосцы 'Александр 3' и 'Ослябя', больше и не надо. Крейсера 'Аврора', 'Жемчуг', 'Изумруд', 'Алмаз', 'Светлана'. Ну и миноносцев, думаю с десяток вымпелов водоизмещением до четырехсот тонн наберется, а там может и номерных подбросят, мы тут всему рады будем.

— Что-то жидковато получается. А потом Вы назвали только быстроходные корабли.

— А здесь иные и не нужны. 'Ослябя', по сути тот же крейсер, а если точнее то рейдер, с эдаким-то запасом хода. 'Александр 3', тот больше для придания солидности. Но дело тут в том, что они вместе вполне способны дать эскадренный ход в восемнадцать узлов, что позволит в случае необходимости избежать столкновения с японцами, которые могут выдать на узел, а то и два меньше. Главное, что при таком раскладе мы увеличиваем количество крейсерского отряда вдвое, а с присоединением Владивостокского отряда, почти втрое. Все, практически полный паритет по силам. А главное, все эти корабли в строю и могут быть направлены в самые кратчайшие сроки, если не станут затягивать, то успеют дойти до того, как японцы починятся. Все же мы им сегодня работенки добавили.

— Ваши слова, да адмиралтейству в уши. Но думаю, что даже этот отряд будет готов к отправке не раньше конца лета, а там подоспеют остальные корабли и все затянется.

— Не думаю, что все будет именно так. Уверен, что корабли соберут очень быстро. У Степана Осиповича и без того доброжелателей под шпицем хватает. А как он обойдется и без подкреплений? Думаю сам Алексеев будет трезвонить во все колокола, требуя немедленной отправки эскадры. В крайнем случае, подберут еще и старичков 'Наварина', 'Сисоя Великого', 'Адмирала Нахимова', да еще и броненосцами береговой обороны разбавят, что нить вроде 'Адмирала Ушакова', одним словом сборная солянка. Но это было бы нежелательно, потому как эдак нам самим придется тут расхлебывать заварившуюся кашу, чем больше кораблей, тем дольше сборы.

— Да мы вроде тут теперь и сами с усами, пусть затягивают сколько душе угодно.

— Скорее всего будет именно первый состав, что я озвучил. А насчет сами с усами… Воинское счастье непостоянно. Эвон из боя наши вышли считай красиво, ан на тебе, два броненосца подорвались на минах, причем по закону подлости наименее пострадавшие, а как еще кто мину схлопочет, а на скалы выскочит, да и мало ли еще чего может быть. Опять же, японцы могут закупить какие корабли, как закупили два броненосных крейсера, благо те пропали при перегоне. Нет, подкрепления нужны и нужны именно сейчас. Если смогут Владивостокские крейсера пройти в Артур, это уже большое дело будет, потому что сейчас там у японцев руки развязаны и скорее всего они попытаются какую-нибудь десантную операцию провернуть. Я бы непременно провернул, ведь придут крейсера и Макаров им в гавани отстаиваться не даст, погонит в море. А тут еще и мы, потери в миноносцах считай обнулим, а там еще боли головной добавим.

До наступления темноты с наблюдательного пункта на аэростате было обнаружено несколько судов, которые оставили без какого бы то ни было внимания. Хорошо как японцы, их можно просто потопить, а команду снять на 'Чукотку', а как нейтрал… Нейтралы-то они нейтралы, нов полнее себе могли раззвонить о странных русских миноносцах рыскающих окрест, а этого не надо. Так что пусть их. Прошли мимо, не заметили и то хлеб.

* * *

Переход к месту рандеву с крейсерами прошел без происшествий. Ну, то есть вообще тихо. Не было встречено ни одно судно. Складывалось полное ощущение, что отправка транспортов из японских портов была временно прекращена. Явный признак того, что крейсера вышли в море.

Однако встреча с крейсерами откладывалась, на месте их не оказалось. Накладка? Получается, что выход судов задерживали из-за появления их отряда, а вовсе не из-за Иессена. Вот сиди и думай, а как известно хуже нет, чем ждать и догонять. Казалось бы вот только-только подсыпали перца на хвост япошкам, а налицо полное уныние. Ну да, было, повоевали малость, так до того двое суток болтались в ничего неделании, потом еще день и вот опять. Да сколько можно-то. Хоть бы окрест пошерстили, ан нет, сиди возле матки. Только по ночам миноносцы по очереди выдвигаются на позиции охранного периметра, ведя сторожевую службу посредствам гидрофонов и это все.

Так прошло два дня, благо погода вполне позволяла вести наблюдения при помощи аэростата, но это дело успело наскучить даже пилотам. За это время были обнаружены несколько шхун, но опять Науменко не стронул миноносцы с места. Вот еще не хватало, а как окажется американец или еще кто, не все ведь шхуны японские. Нельзя себя обнаруживать. Наконец миновал второй день, крейсера так и не появились. С наступлением темноты четыре миноносца как обычно разбежались по сторонам стеречь периметр, а с рассветом вновь вернулись к матке.

Теперь пришел черед аэростата, вот только ветерок посвежел, но посовещавшись пилоты заверили, что погода вполне приемлемая, а если выше будет сильнее, то непременно прекратят работу, они де, конечно любят свое дело, но не смертники. Так и вышло. Наблюдателя успели поднять только на триста метров, когда он сообщил, что лучше прекратить наблюдения, впрочем это и без того было видно, уж больно мотало его по небу. Но со своей задачей он все же справился, так как успел обнаружить находящуюся примерно в двадцати пяти милях группу их четырех кораблей. Детально рассмотреть не получилось, уж больно сильно мотало, но по всему выходило, что движутся они от Владивостока.

Снарядили отряд из четырех миноносцев, вот когда сказалось отсутствие однотипных радиостанций. Вот что мешало поставить на 'Чукотку', хотя бы маломощной радиостанции? Не подумали. Эх Россия, хоть прошлая, хоть будущая. Антон только и мог, что мысленно отпускать себе подзатыльники. Двоечник. Науменко сам отправился выяснять, те ли это кого тут уже с нетерпением ждут или произошла ошибка. Ошибки не хотелось.

Оказалось, что Иессен собственной персоной и со своей свитой. Сблизившись корабли застопорили ход и легли в дрейф. Науменко пересев в катер направился к старшему начальнику, что не говори, но с этого момента он переходил к нему в подчинение. Нельзя сказать, что старого моряка это радовало, он рассчитывал все же на обещание Макарова, позволить ему немного пошалить у берегов Японии по своему усмотрению. Но винить было некого, ведь сам же предложил совместную операцию с крейсерами, а раз так, то двух начальников быть не может, два начальника, каждый со своим видением своих действий и задач, это два независимых друг от друга отряда или бардак, нужное подчеркнуть.

— Здравствуйте Петр Афанасьевич. А я-то думаю гадаю.

— Здравия желаю, ваше превосходительство.

— Вот смотрю на Вас и думаю, какую такую бяку мне приготовил Степан Осипович.

— Простите?

— Я ведь получил приказ со всей возможной скоростью и скрытностью прибыть к определенной точке, но никакого даже намека на постановку задачи не было. Только и указывалось, что иметь на борту личного состава достаточного для десяти призовых команд. Макаров по-видимому боится утечки, а потому мне даже не было известно о том, что я здесь встречу ваш отряд, — вот так новость. Что-то Степан Осипович перемудрил.

— Угольные ямы-то надеюсь полны, — растерянно поинтересовался Науменко.

— Вы за кого меня принимаете, — ухмыльнулся Карл Петрович. Вот еще один из старых сослуживцев, когда-то приходилось служить вместе, Кессен как и Петр Афанасьевич тогда на черном море командовал миноносцем, вот только он в отличии от Науменко вышел в чинах. Ну да ладно, не о том сейчас. Не чинится контр-адмирал и слава богу.

— Дело в том, что Вам с отрядом надлежит двигаться в Порт-Артур, а по пути с нашей помощью пошуметь изрядно и похватать столько транспортов, сколько получится. При встрече с японскими кораблями действовать по обстановке.

— То есть, Степан Осипович считает, что после последнего боя японцы не обладают достаточной силой, чтобы остановить нас?

— Это так. Конечно если соберут в кулак большое количество крейсеров, то сила получится изрядная, вот только у Вас слишком большой ход, чтобы они могли себе это позволить.

— А как быть, когда на нас повиснут призовые суда?

— …

— Понимаю. По обстановке. Это все чем Вы располагаете?

— Нет, в точке рандеву находится еще девять миноносцев и матка.

— Матка? Степан Осипович решил тряхнуть стариной? Это какой же корабль получается?

- 'Чукотка' вовсе не рассчитана на то, чтобы поднимать наши миноносцы на борт, просто имеет запас мазута, воды, продовольствия, условия для отдыха экипажей. Одним словом вспомогательное судно.

— Ага. Теперь понятнее. Вот что, Петр Афанасьевич, давайте-ка отправим наши отряды к месту рандеву, а сами пройдем в мою каюту и обстоятельно обо всем поговорим. Признаться, я все еще до конца не понимаю что тут и почем.

В каюте Науменко обстоятельно изложил свое видение по выполнению поставленной задачи, что не вызвало отторжения у Иессена. Поведал тому о произошедшем ночном бое и понесенных японцами потерях. Ничего не скажешь, произвел впечатление. Поведал более подробно и о прошедшем бое двух эскадр и о том, что Макарову не повезло в самый последний момент, когда, казалось, все уже было позади. Но в общем и целом получалось, что Того изрядно намяли бока, если не в эскадренном бою, то уж потом явно. Однако, Иессен высказал сомнения по поводу того, что Камимура не сможет выставить достаточные силы против его отряда, все же насколько сильно досталось крейсерам в прошедшем бою было неизвестно. Наличие повреждений, совсем не обязательно поставит его крейсера на прикол. Но приказ есть приказ и выполнять его придется.

Стало известно и о том, почему так задержались крейсера, ведь по всему выходило, что опаздывали именно росичи, потерявшие трое суток, в связи с атакой японских линейных кораблей. Все просто. Иессен едва получив приказ, уже к вечеру вывел отряд в море. В отряде было уже давно заведено иметь полные угольные ямы и выходили в море они весьма часто, для совершения маневров, уж где-где, а во Владивостоке до дефицита угля было еще очень и очень далеко. Спасибо Сучанску. Так что, маневры проводились с завидной регулярностью. Иногда корабли отсутствовали и по два дня, а затем внезапно возвращались. Но как раз перед получением телеграммы от Макарова наметилось некоторое затишье, так как производилась переборка механизмов. Вот и пришлось Карлу Петровичу вертеться, как угрю на сковороде, путая японских шпионов. Спешный вечерний выход эскадры завершился, возвращением в порт и как всегда догрузкой пережженного угля, с утра новый выход и возвращение через двое суток. Новый выход через сутки и возвращение уже через двенадцать часов. Только после этого отряд двинулся таки в настоящий поход. Иессен очень надеялся, что все же удалось запутать японских соглядатаев. Науменко тоже на это надеялся, а вдруг и впрямь, то затишье было вызвано появлением миноносцев. А так, по всему выходило, что истребителям пора ретироваться, запас топлива то не бездонный.

* * *

Как говаривал один еврей: Это праздник какой-то! Подобного никто не мог ожидать даже в самых смелых мечтах. Удача начала сопутствовать русским с самого начала. В первый же день, был остановлен английский пароход, оказавшийся угольщиком, на борту которого имелся отличный кардиф. Судно с контрабандой было реквизировано. Иессен не хотел связываться с нейтралом, да еще и англичанином, а потому едва сумел перебороть себя, чтобы не отправить его на дно, а там пусть разбираются. Но по здравому размышлению все же пришел к выводу, что уголь им в длительном походе совсем не помешает, а потому команду временно свезли на 'Чукотку', намереваясь при случае, либо пересадить их на другого нейтрала, либо высадить их от греха подальше.

Это было проделано, когда отряд из четырех миноносцев немного пошумел в Фузане, где было потоплено два небольших японских парохода и так же принадлежащие стране восходящего солнца три шхуны. При виде этих красавиц у Антона, принимавшего участие в налете, зашевелилась жаба, уж больно в хорошем состоянии они были. Обстреляли японские казармы, высадили англичан и убрались восвояси.

Через пролив шли днем, раскинув в стороны щупальца из действующих парами миноносцев, на которых находилось четыре призовые команды. За время прохождения пролива было задержано еще четыре воинских транспорта, все с воинскими грузами. Потоплено три шхуны, уж с чем с чем, а со шхунами Иессен не хотел иметь никаких дел, только на дно.

Восточно-Китайское море порадовало еще тремя транспортами, на одном из которых оказалось полторы тысячи солдат и офицеров. К сожалению моряков, самурайский дух в японцах не взыграл и пришлось брать корабль как приз, а всех находящихся на борту объявить военнопленными. Соответственно пришлось выставить и охрану, которая приступила к разоружению 'пассажиров', те сопротивления не оказали. Иессен только возблагодарил бога за то, что на транспортах захваченных ранее было столько продовольствия, так что проблем с пропитанием такого количества народа не предвиделось как минимум в течении года.

Желтое море так же не разочаровало, было захвачено еще четыре транспорта с различными грузами военного назначения, а так же два транспорта с личным составом. Вернее один. С одного из пароходов по миноносцу устремившемуся к нему с поднятым по международному коду сигналом с требованием остановиться, чересчур горячие головы открыли ружейную пальбу, даже пулемет успели установить и дать пару очередей. Не долго думая, командир 305, выпустил по пароходу торпеду, дождался пока тот потонет, а затем приступили к спасению оставшихся в живых. Осталось не так много, на борт миноносцев было поднято не больше трех сотен человек, которых затем переправили на другой захваченный транспорт. Второй, видя участь первого брыкаться не стал и сдался.

Вот теперь настало время Иессену паниковать. Что делать с таким количеством призов? Как не крути тринадцать вымпелов, на которые уже пришлось задействовать людей из числа команд кораблей. Да еще и почти четыре тысячи пленных. Все, поход пора заканчивать. Песчанин хотел было надавить на тестя, ну не на Карла Петровича ведь ему давить, чтобы потопить корабли с грузами и продолжить крейсерство. Но натолкнулся на глухую стену непонимания, и без того было взято столько, что дай бог ноги унести, опять же, японцы уже знают о русских кораблях, об этом им поступили сведения из Фузана, так же было досмотрено несколько нейтралов, а они тоже могли сообщить о русских. Так что по всему выходило, что Камимура их уже разыскивает, чтобы задать пару вопросов, хорошо хоть им пока неизвестно о том, что они перегружены добычей, знают только об угольщике, но его и потопить можно, чтобы не стеснял движение.

Приняв значительно восточнее Корейского побережья, конвой взял курс на Порт-Артур. Предложение Науменко продолжить портить кровь военным транспортам путем задействования миноносцев и банально их топить, благо росичи могли отдаляться вплоть до приближения к берегу и возвращаться имея хороший ход, понимания со стороны Иессена не встретило. Тот попросту приказал никуда не отдаляться, за исключением ведения дозорной службы на пределе видимости. Трудно его в чем-либо винить, как-никак, а голова у него прямо таки гудела от свалившихся на него проблем. Но даже при таком движении были встречены и досмотрены пять пароходов, три из которых оказались нейтралами, один пошел на дно с контрабандой, Иессен больше не хотел отдавать с кораблей ни одного матроса. Нейтралы были отпущены, так как направлялись в сторону, где встреча с японцами была все же маловероятной. Другие два оказались японскими, а потому так же потоплены.

Очень пригодился угольщик, что не говори, но на половине призов угля до Порт-Артура было явно недостаточно. Хорошо хоть оборудование захваченного парохода вполне позволяло осуществить догрузку бункеров без особых проблем, хотя и было потеряно изрядное количество времени.

На подходе к Порт-Артуру, так же пришлось немного понервничать, так как конвой был обнаружен находящимися на блокирующей линии японцами. Два дивизиона миноносцев и два крейсера попытались было воспрепятствовать проходу в крепость такому богатому каравану, но Иессен не для того тащил их через два моря, чтобы вот так за здорово живешь отдать противнику. Впрочем у сынов богини Аматерасу не было никаких шансов, в противостоянии с русскими, их силы настолько уступали, что как только им удалось рассмотреть крейсера, а так же выдвинувшиеся миноносцы, как всяческое желание воспрепятствовать проходу конвоя тут же истаяло, как утренняя дымка. Более того, им пришлось ретироваться со всей возможной скоростью.

Впрочем, уйти у них не получилось бы ни при каком раскладе, так как крейсера были старой постройки, а миноносцы все же уступали в ходе росичам минимум на четыре узла. Но их никто не преследовал. Караван, состоящий из судов некогда принадлежащих стране восходящего солнца, медленно и величественно вошел под защиту береговых батарей и лег в дрейф не приближаясь слишком близко к берегу.

Стоит ли говорить о той радости, с которой были встречены герои беспрецедентного рейда? Город ликовал. Радовались все от простых лодочников, до генералов. Это была победа! Очередная крупная победа, в этот раз на море. Всем было известно о неудачах преследующих Маньчжурскую армию. Если там, где был подвоз провианта, боеприпасов, подкреплений, там, где была надежная связь со всей империей, командование несло одно поражение за другим, оставляя врагу свои позиции, то здесь, на отрезанном от внешнего мира полуострове, русское оружие одерживало одну победу за другой. Да, цена была высока. Да, каждый успех требовал напряжения всех сил. Но это были победы, большие и малые, заключающиеся только в том, что удерживая свои позиции, осажденные могли лишь нанести ощутимые потери противнику, не имея возможности перейти в наступление, но они не отступали.