Не сказать чтобы Андрей был не голоден, есть хотелось и очень. Четыре дня можно сказать на подножном корму, да еще и при сильных физических нагрузках, тут уж кто угодно проголодается как волк. Но смириться с той вонью, что стояла в таверне он не мог ни как.

Постоялый двор представлял собой одиноко стоящее на открытой местности подворье огороженное высоким крепким забором с такими же крепкими воротами. За ним был довольно обширный двор, с права от ворот располагался довольно большой сеновал с высокой крышей крытой камышом, с лева конюшни, крыша которой скорее всего так же использовалась для складирования сена, так как имела весьма обширную конфигурацию. Возле конюшни стояли три большие крытые телеги. Судя по всему здесь на постой остановился не большой купеческий караван.

Прямо напротив ворот располагался большой каменный дом в два этажа с чердачным перекрытием и покрытый все тем же камышом. Это несколько удивило Андрея ведь в средневековой Европе прекрасно знали, что такое черепица и повсеместно использовали ее, во всяком случае уж такое то заведение могло позволить себе такую роскошь.

За домом были видны еще постройки с такими же высокими крышами, вероятно там содержался скот и птица, который шли в пищу постояльцам. Здесь не знали холодильников, а потому предпочитали хранить мясо в живом виде и готовить гостям свежатину.

Едва оказавшись во дворе Андрей сразу же заподозрил, что то не ладное. Не смотря на то, что стояла середина весны, дороги на открытых пространствах уже успели подсохнуть, хотя там где она вилась среди деревьев, все еще была весьма труднопроходимой. Двор же постоялого двора был подобен болоту, нужно было очень постараться, чтобы пройти к дому изрядно не изгваздавшись в грязи, а еще стоящая над двором вонь из смеси мочи и навоза.

Андрей заметил одного молодого человека, судя по одежде из слуг, который зайдя за угол дома, но при этом не особо прячась и вовсе не стесняясь стянув штаны стал оправлять нужду по большому, да еще и лукаво подмигнул одной из женщин из Андреевского отряда.

Но полностью его добила именно таверна, которая располагалась на первом этаже. Это было весьма просторное помещение с большим камином у противоположной от входа стены, судя по его размерам, а так же присутствовавшему там же вертелу он использовался для приготовления целой туши кабана. Сквозь не большие окна все же проникало вполне достаточно света, чтобы не зажигать светильники. В обеденном зале располагалось около дюжины вполне просторных столов с лавками вместо стульев, за одним из них находились шестеро человек и не торопясь ели кашу приправленную судя по всему мясом. Второй этаж полностью занимали комнаты для посетителей.

Конечно за время совместного путешествия он заметил, что его спутники пахнут далеко не приятно, даже женщины, но он отнес это на условия похода и отсутствие возможности помыться, но как выяснилось сильно ошибался, как выяснилось баня в этом мире не пользовалась особой популярностью. Судя по его воспоминаниям о том, что ему было известно о средневековой Европе, там мылись весьма редко вплоть до девятнадцатого века, так что завшивевший дворянин не был чем то из ряда вон, а скорее обыденностью.

Не смотря на урчание в животе, рвотный рефлекс был сильнее. Возможно в последствии он и привыкнет к подобным ароматам, но пока брезгливость брала свое. Поэтому он вышел из таверны и поймав одного из слуг приказал принести ему немного крупы и мяса за забор. Пройдя к волокушам которые сейчас споро распрягали его люди, он взял не большой котелок и после этого направился за ворота заведения. Отойдя к не большой рощице он наломал сушняк и вскоре на окраине рощицы горел не большой костер а над ним висел котелок в котором закипала вода.

— Господин Андрэ, что то случилось?

— С чего ты взял Эндрю.

— Вы так быстро покинули таверну, что мы даже не успели сделать заказ.

— Вот черт, я и не подумал, — Андрей быстро полез в свой мешок, чтобы достать один из кошелей орков. Как выяснилось те не чужды были ни золота, ни серебра и очень любили ожерелья из человеческих монет, да и в оборот на своих ярмарках тоже пускали, а потому у Андрея по местным меркам было не маленькое состояние в местной валюте, а у его людей не было ни копейки, чтобы заплатить за обед и постой.

— Что вы делаете?

— Не видишь, я ищу деньги, чтобы вы могли оплатить обед и постой. Я думаю, что ночевка на нормальных постелях пойдет вам только на пользу.

— Но у нас есть деньги. Вы забыли, я и Жан взяли трофеи с четырех убитых нами орков. Нет оплатить постой и кормежку мы можем в течении ни одного дня и причем для всех. Меня интересует почему вы покинули таверну.

— Давай потом поговорим на эту тему, — поморщившись словно съел лимон попытался замять он.

— И все же.

— Ты не будешь смеяться?

— Разумеется нет.

— Дело в том, что там уж больно сильно воняет.

— Заведение конечно не из лучших и немного грязновато, но я не заметил ни чего такого особенного, — недоуменно заметил купец.

— А я заметил. Уж извини. В моем мире так живут только опустившиеся на самое дно люди.

— Вы презираете нас, — в вопросе Эндрю были и злость, и негодование, и обида одновременно.

— С чего ты взял, — искренне удивился Андрей. — Боже я вовсе не хотел оскорбить ни тебя ни кого другого. Вы такие какие есть и мерить вас по своей мерке я не собираюсь. Мало того я уже смирился с тем, что мне придется принять ваш образ жизни, а потому не могу же я презирать и себя самого.

— Но находиться с нами в одном помещении вы не желаете, — все так же обижено проговорил купец.

— Понимать это, это одно, а принять совсем другое. Если я умом все прекрасно понимаю, то вот желудок мой например, черт бы его побрал, не желает ни чего понимать и рвется вывернуться на изнанку. Извини, но мне еще предстоит привыкнуть. А пока я лучше сварю немного каши здесь на свежем воздухе. Я надеюсь между нами теперь нет недоговоренностей.

— Нет, все в порядке, — примирительно проговорил купец и было видно, что искренние уверения Андрея были приняты им за чистую монету, впрочем это было правдой, Новак говорил именно то, что думал. — Может я тогда составлю вам компанию.

— А как же жаркое, о котором ты всю дорогу грезил, — лукаво скосив на него взгляд поинтересовался Андрей.

— А кто сказал, что я от него откажусь, — в это время появился парень с крупой и солидным куском сырого мяса. — Эй дружище, что там с жарким, ты не в курсе.

— Хозяин велел насадить на вертел барашка.

— Вот и ладно. Как только мясо подойдет, принеси и нам. Держи за труды, — он кинул парнишке маленькую серебряную монету и тот ловко поймал ее.

— Как будет угодно господину, — сверкнув белозубой улыбкой парнишка стремглав помчался к воротам постоялого двора.

Вскоре каша приправленная мясом дошла и новоявленные друзья начали обедать с не скрываемым удовольствием поглощая горячую пищу, которой были лишены на протяжении нескольких дней. Даже во время переправы они не могли позволить себе ничего приготовить, так как все, даже женщины, были заняты на тяжелых и неуклюжих веслах. Сама переправа заняла половину дня, все же плоты, да еще и груженые оказались весьма не поворотливыми.

Как выяснил Андрей, от заветной поляны до реки было не так уж и далеко, всего лишь чуть больше десяти километров и они могли проделать этот путь, всего лишь за день, но тут вмешивалась река. Своенравная, обладающая довольно быстрым течением. Если ее правый берег был пологим, сплошь покрытым лесами, постепенно поднимаясь и переходя в горы, то правый был на большом протяжении обрывистым, хотя за ним и располагалась равнинная местность. Его берега сплошь состояли из хрупкого сланца, возвышаясь отвесной стеной на высоту до тридцати метров. Подняться по такой стене не представлялось возможным, потому что хрупкая порода в любой момент могла обрушиться и смельчак решившийся на такое вполне мог погибнуть, упав с большой высоты. Но такой берег был не везде. Выше по течению в двух десятках километров, был вполне пологий берег, но чтобы выйти на него, сносимым течением, людям пришлось подняться еще на пятнадцать километров в верх по течению.

— Эндрю, а что берег Яны везде так крут? Неужели так необходимо было подниматься в верх по течению?

— Нет конечно. Примерно в тридцати милях вниз по течению есть маленький участок, примерно в триста ярдов шириной, который хотя и крут, но все же не обрывист, а дальше еще на пятьдесят миль опять сплошные скалы. Но на первом нам с нашими плотами ни за что не высадиться было. Вы же помните сколько потребовалось нам времени чтобы пристать к берегу, а там вдоль скал и течение побыстрее. У нас же плавать умеют только я да Жан, так что для нас был только один способ, на плотах.

— А почему было не проплыть лишние мили и не высадиться дальше, — ничего не понимая спросил Андрей.

— Потому что, господин Андрэ, если слишком долго находиться на воде, то вздумавшего путешествовать по реке могут обнаружить орки и тогда они непременно нападут, и потом, там уже земли Франции, а так как между Англией и Францией война, то нам бы не поздоровилось, очень уж они не любят нас, англичан. А вот и мясо. Вот молодец и вино не забыл, — радостно приветствовал купец парнишку с большим блюдом из обожженной глины, на котором исходило паром горячее мясо, в другой руке он нес весьма вместительный кувшин и узелок в котором были хлеб, сыр и пара головок лука.

Они снова жадно набросились на еду. Несмотря весьма неаппетитные запахи в таверне, все остальное было очень вкусным, хотя и несколько грубоватым, мясо слегка подгорело, но Андрей с удовольствием ел все.

— Так вот Французы непременно загнали бы нас в каменоломни, как каких ни будь каторжников, ну а женщинам тоже не поздоровилось бы.

— А как же тогда идет здесь торговля, ведь если в случае войны всех хватают и определяют на каторгу.

— Торговцы это другое дело. Их даже не выдворяют из страны и мало того, ты можешь даже в случае войны отправиться в соседнее государство и риск при этом будет чуть больше чем обычно, потому что на дорогах появляется слишком много вооруженных людей, но рыцари не позволяют мародерствовать. Торговля выгодна всем. Другое дело, что наш король может осерчать и тогда горе тому торговцу которого уличат в торговле, его имущество тут же будет конфисковано в казну, он сам осужден на каторгу, а все его родные выброшены на улицу, даже гильдия не станет заступаться за своего собрата, себе дороже. Поэтому если начинается война, во избежание неприятностей все торговцы спешат вернуться домой.

— И что торговля умирает?

— Нет конечно, — улыбнувшись проговорил купец. — Она перерастает в контрабанду. Тогда мы доходим до какого ни будь приграничного городка или селения и продаем там товар контрабандистам, а сами закупаемся у контрабандистов с той стороны.

— И что в этом случае вам ничего не грозит?

— Абсолютно. Мы ведь не нарушаем закон и торгуем только на своей территории. А вот контрабандисты, это другое дело.

— И как, выгодно?

— Ну не так как в мирное время, но в тоже время деньги не лежат мертвым грузом и продолжают приносить прибыль, хотя и не такую большую, контрабандисты те правда во время войны зарабатывают не в пример больше. Так вот, если бы мы пристали к их берегу, то нас сразу взяли бы в оборот. Даже крестьянин на своем наделе больше защищен, так как он ценное приобретение приносящее пользу, а мы попросту голытьба без всякого рода занятий, а наше имущество было бы просто добычей для отряда отловившего нас.

— Весело тут у вас, как я погляжу.

— Мы не жалуемся, — задорно улыбнувшись согласился Эндрю.

— Послушай Эндрю, что ты посоветуешь мне дальше делать? Я ведь новичок у вас здесь, а потому и не знаю куда приткнуться.

— Я посоветовал бы вам купить дом в каком ни будь городе, можно в моем Дувре. Для этого даже не нужно продавать ваше золото. Вы взяли достаточно трофеев с орков. Если мне не изменяет память двенадцать золотых цехинов, ну и серебра более ста пятидесяти монет различного достоинства, по весу эдак на сотню шиллингов.

— Ты когда сосчитать то успел, — улыбнувшись спросил Андрей.

— Извините, но это невольно вышло. Я ведь купец.

— И насколько это много?

— Судите сами. В одном цехине тридцать шиллингов итого у вас получается примерно четыреста шестьдесят шиллингов наличными. Плюс шесть полных орочьих доспехов, и вооружение за которые в первой же оружейной лавке можно получить не меньше восемнадцати золотых.

— Это по три золотых за полный комплект вооружения, включая луки, стрелы, ятаганы, ножи и щиты. Ты же говорил, что за один доспех можно купить маленькую деревеньку.

— Ну скорее хутор со всем инвентарем и живностью, но я говорил вам про человеческую кольчугу. Это оружие орочье и далеко не кольчуга, а кожаный доспех, к тому же его еще предстоит доделывать, доспехи перекраивать, потому что не так часто встретишь человека ростом в два метра, ятаганы придется перековывать в мечи, потому что ятаганом нужно еще уметь пользоваться, но металл у орков очень хорош. Со щитами проще, там только перебить кожаные петли и пехотный щит готов. Шлемам нужно будет слегка изменить полумаску, больно их морды от наших отличаются. Ножи и луки переделываться вообще не будут, потому что орки самые искусные мастера лука, ну а ножи человеку в самую пору. И потом доспехи орков если покупаются то для охраны караванов или вооружения ополчения, а потому они стоят не дорого, они все же сильно уступают кольчуге. Итак в ближайшем городе, а это будет Йорк, мы продадим это оружие, если вы не хотите ничего оставить себе.

— Нет, мне нет необходимости в местном оружии, все равно я не умею им пользоваться, а что касается доспеха, то лучше моего бронежилета у вас ничего не найдется.

— Это так, грудь и спину он прикроет хорошо, но остаются прорехи с боку, с плеч, пах не прикрыт и шея не защищена, опять же шлема нет. Как видите масса недостатков, так что я не советую вам продавать вашу кольчугу.

— Твою кольчугу.

— Нет господин Андрэ, вашу. Но у меня есть предложение. Ведь вы все равно будите переделывать кольчугу, так почему бы вам не поменяться со мной. Я отдал бы вам ту кольчугу, что снял с орка, а вы отдали бы мне мою прежнюю, по качеству они одинаковы, уверяю вас.

При этих словах, Андрей немного задумался. Что и говорить недостатки были указаны верно, а потому от своей прежней идеи одарить Эндрю его же доспехом пришлось отказаться, благо об этом намерении он не высказывался в слух.

— Что же вы можете забрать все ваше оружие и доспехи в обмен на ваш трофей.

— Но это не равноценный обмен.

— А сколько по вашему стоит добрый совет. Вы же одариваете меня советами с момента нашего знакомства. Так что извините, но будет так как я сказал. Более того вы получите десять процентов от сделки по золоту.

— Вы очень щедры.

— У меня нет в этом мире ни друзей, ни родных, а потому я хочу быть честным и справедливым с теми кто честен со мной. Конечно на первых порах я немного потеряю, но приобрету много больше в последствии. Поэтому я так же награжу и всех остальных, им нужно как то устраиваться в этой жизни.

— И мудры. Но как мне кажется вы хотите дать всем денег и расстаться с ними.

— Ну а что мне еще делать то. Не взваливать же мне их себе на плечи. Тут самому то разобраться бы в дальнейшей жизни.

— А если я скажу, что они хотят умолять вас оставить их при себе в услужении.

— Это еще что за новости, — растерялся Андрей.

— Они просили бы вас принять от них вассальную присягу, но вы к сожалению не рыцарь. Так что будут просить вас принять их в услужение и это абсолютно точно. Я то не могу менять свой образ жизни, у меня все уже давно устоялось и потеря одного каравана, хотя и болезненный удар, но все же не смертельный, а благодаря вашей щедрости, так и вовсе я еще и в прибыли останусь. А вот женщинам некуда податься, с Мараном та же история, с семьей его к сожалению разлучили и теперь у него нет ни родных ни средств к существованию, но если со вторым вы ему поможете, то обосноваться на новом месте без поддержки близких то еще мучение, у нас чужаков не любят. Грэг ни за что не уйдет от вас, он кузнец от бога, ему даже котел не грозил, если он согласился бы быть помощником у их кузнеца, а вы знаете столько нового, что уже привязали его к себе почище всяких пут. Жан потерял артель в том селении, а один охотник на орочьей стороне не выживет.

— А они разве охотились артелью?

— Ну конечно. Это же орочий берег, ведь никто не станет плавать туда ради одной туши оленя, а потом мало его убить, ведь нужно еще и принести на берег Яны, да и баркасом управлять в одиночку ни как не получится, на маленькой же лодочке много не перевезешь. Охотничья артель обычно включает в себя четверых. Тогда и отдыхать можно по двое, а двое в охранении.

— Ну он может прибиться в другую артель.

— В графстве Испвич, эта артель была единственной. Не так много желающих нарываться на неприятности на том берегу.

— Значит мне от них не отвертеться.

— Почему же. Но только не с вашим складом характера. Вы ведь не сможете позволить обмануть их ожидания.

— Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Итак у меня в общей сложности получается сумма в тридцать пять золотых и еще семнадцать золотых браслетов орков.

— Не вздумайте их продавать, — не на шутку разволновался Эндрю.

— Это еще почему, — удивился такой реакции купца Андрей.

— Во первых никто и никогда не купит их у вас, во всяком случае не переплавленными. Во вторых наличие двадцати таких браслетов дает вам право, на получение рыцарского звания. Эти браслеты можно снять только с мертвого орка. Они получают его в день посвящения в воины и с ним же их и хоронят, этот браслет при погребении обеспечивает им жизнь воина в царстве мертвых, погребенный же без браслета обречен на вечную неприкаянность. Я лично знаю только одного рыцаря получившего это звание таким путем.

— Да какой из меня рыцарь, — горько усмехнулся Андрей. — Ты то прекрасно знаешь цену моей доблести.

— Я встречал рыцарей которые и в более простой ситуации теряли мужество и опускали руки. Вы же просто обделались, но затем сумели найти в себе силы, чтобы продолжить сражаться. А потом вы ведь раньше никогда не знали о существовании орков, так что это объясняет ужас который вы испытали столкнувшись с ними в первый раз. Ведь потом вы не испугались выйти против пятнадцати и проявили себя с лучшей стороны. Я знаю многих рыцарей не достойных этого звания, вы достойны.

— Ну ладно, оставим это. Тем более у меня нет двадцати браслетов.

Тут уж задумался Эндрю и ухмыльнувшись своим мыслям, лукаво прищурившись проговорил.

— А кто сказал, что у вас нет двадцати браслетов. Мне мои без надобности, разве только для бахвальства, Жан, я уверен, с радостью отдаст вам один из своих, он даже будет настаивать на том, чтобы вы приняли оба браслета, только бы позволили остаться с собой. Так что нам нужно только дойти до Йорка и граф сэр Свенсон по предъявлении этих браслетов с радостью произведет вас в рыцари.

— А если я украл эти браслеты.

— Эти трофеи хранятся в семейных сокровищницах, на почетном месте и их пропажа будет весьма скоро обнаружена и вора будут искать весьма усердно. Поэтому похитившие их могут продать их только переплавив.

— Да мало ли таких браслетов.

— Вы просто не понимаете. Каждый из этих браслетов уникален и не повторим, вы постарайтесь как ни будь внимательно посмотреть на браслет и тогда вы все поймете.

— Ну хорошо, ты убедил меня. Но мне не нужно рыцарское звание.

— Еще как нужно. Тогда вам не придется селиться в городе, где от святой инквизиции порой не протолкнуться, а вы рано или поздно вызовите ее интерес, уж больно вы не обычный. А рыцарская цепь позволяет вам приобрести земли из королевских или тех которые выставлены на продажу, потому что только рыцарь может владеть землей, остальные могут быть только арендаторами. А деревня она и есть деревня, там нравы куда свободнее. Если же надел не большой, то тогда там и церкви то нет, бывает до ближайшего прихода приходится отмахать и по двадцать миль. В общем для вас, по крайней мере в начале, это самое лучшее.

— Я может чего то и не понимаю, но скажика мне, ведь рыцарское звание одновременно накладывает и кое какие обязательства. Или у вас здесь рыцарь может жить в свое удовольствие и наплевать на все остальное.

— Нет конечно. Рыцарское звание подразумевает под собой принятие присяги своему сюзерену и службу.

— Ну и зачем мне это нужно? Мне сейчас важно устроиться как можно комфортнее и желательно где ни будь в глухомани, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Вот ты говорил, что только рыцарь может быть владельцем земли, а арендовать ее кто может.

— Арендатором может быть любой человек, даже крестьянин, лишь бы был в состоянии выплачивать аренду, — недоумевая пожал плечами купец.

— Вот и ладненько. Присоветуй мне какой ни будь участок потише и поуединеннее. Поживу, осмотрюсь, а то как в омут головой сразу служить и защищать, глупо может получиться.

На этом они закончили разговор, так как уже стемнело и пора было возвращаться на постоялый двор, потому что с наступлением темноты ворота закрывались как в настоящей крепости и не открывались до самого рассвета. Запоздалым путникам в этих краях никогда рады не были и на постой не пускали, мало того не позволяли останавливаться на постой ближе трех сотен ярдов, да и то только потому что до таких не прошеных соседей не мог добить ни один лук. Все постоялые дворы были известны и потому путники так рассчитывали свой путь, что если не успевали до очередного ночлега за светло, то оставались на предыдущем. Что тут скажешь, приграничная территория, тут тебе и орки и свои лихие разбойнички.

В виду того, что дороги еще окончательно не просохли движение по тракту пока еще было весьма слабым, а потому хозяин мог себе позволить разместиться постояльцам вполне вольготно, да только Андрей не пожелал воспользоваться одной из лучших комнат. Мало того, что его выворачивало от затхлой и кислой вони в помещении, так еще и была возможность подцепить там блох. Хотя белье и стиралось, да вот только чистота тела здесь не была в чести.

Руководствуясь такими соображениями он предпочел переночевать на сеновале, Жан так же решил составить ему компанию, так как будучи охотником не больно то любил жизнь в домах, предпочитая палатку. Сеновал приятно удивил Андрея, сюда даже не доносились весьма не приятные запахи со двора, а стоял приятный запах пряного сена. К тому же было очень мягко и удобно. Насколько он успел выяснить матрацы здесь набивались все тем же сеном и меняли его не чаще одного раза в месяц, а потому его спутникам предстояло спать не на таком комфортном ложе, как досталось им с Жаном. С удовольствием растянувшись на сене Андрей довольно улыбнулся предвкушая первую спокойную ночь за последние дни.

Андрей никогда не был лежебокой, впрочем к жаворонкам он так же не относился, так нечто среднее, во всяком случае дольше восьми часов утра он спать не мог ни при каком раскладе. Даже после бурной ночи с чрезмерным употреблением спиртного, он просыпался не позднее этого срока и как бы плохо себя не чувствовал, больше валяться в постели не мог. Другое дело, что промаявшись пару часов, он мог снова завалиться в постель и дать возможность изможденному организму прийти в себя по средствам целительного сна. Здесь же он заметил за собой склонность просыпаться с рассветом. Скорее всего сказывалось отсутствие телевидения или иных развлечений, из-за чего ему приходилось ложиться не так поздно, как в той прошлой, да уже прошлой, жизни.

Сегодня же он проснулся поздновато. Во всяком случае его разбудил не деловитый шум во дворе, а солнечный луч, пробившийся сквозь щели в створке ворот и упавший ему на лицо.

Открыв глаза он отодвинулся в сторону, чтобы утреннее солнце не слепило его и испытывая истому во всем изможденном за последние дни теле с наслаждением потянулся, прислушиваясь к тому как похрустывают его суставы. Глубоко вдохнув чистый пропахший сеном воздух он со смаком зевнул и осмотрелся по сторонам.

Жана уже не было, но уходя охотник прикрыл за собой ворота и вероятно попросил не открывать их, чтобы дать ему выспаться, потому что вчера ворота сеновала были открыты настежь и как подозревал Андрей эти ворота не закрывались в течении всего дня.

Доски на створках ворот были прибиты не плотно, а потому в них проникали солнечные лучи, образовав некую световую решетку, в которой не спеша и величаво перемещались пылинки, завораживая своим танцем и внося покой в душу. Андрею вдруг вспомнилось, что врачи психологи часто советовали своим пациентам, отличающимся не уравновешенностью характера, заводить аквариум с рыбками и время от времени следить за ними, это должно было отвлекать и успокаивать. И сейчас глядя на этот танец пылинок он почему то вспомнил именно об этом, возможно потому что эта картина так же вносила умиротворение в сознание, ни чуть не хуже аквариумных рыбок.

С улицы доносились различные звуки, дополнявшие картину тихого сельского утра. Непрерывно доносились кудахтанья кур, беспрестанно сновавших по двору. Вот у ворот раздалось хлопанье крыльев и затем заливистое кукареку, хозяина местного птичьего гарема. Андрей словно воочию увидел прохаживающегося по двору петуха, гордо несущего за собой пестрый веер своего хвоста. Почему то сразу вспомнился его петух, когда они еще будучи в деревне держали кур у себя на подворье. Их Васька был именно таким. Как любил шутить Андрей обводя свое семейство, "в доме только два мужика, я да петух Васька", так вот он был именно таким.

Но вдруг раздалось игривое "гав", а затем хлопанье крыльев и возмущенное "ко-ко-ко". Не иначе как дворовый пес решил поставить на место зарвавшегося и возомнившего себя хозяином двора петуха.

А затем донеслись уже совсем другие звуки, резкие, какие то злые, в общем сразу не понравившиеся ему. Во дворе раздался топот практически сразу перешедший в чавканье в дворовой жиже сразу нескольких лошадей. Сколько их было, определить Андрей не мог, но точно мог сказать, что не две и не три. Судя по звукам, лошади тут же отвернули к коновязи и уже оттуда раздался неприятный хриплый голос мужчины.

— Эй, хозяин, — в ответ на этот крик послышался голос хозяина постоялого двора, что он именно говорил Андрей не расслышал, но голос узнал. — Вина и еды, для меня и моих людей! Да пошевеливайся, телячья немочь, мы всю ночь провели в седле и голодны как волки.

Хозяин что то пролепетал в ответ, вероятно выказывая свою готовность служить прибывшему господину со всем возможным прилежанием. В ответ на это послышались смешки и подначки сразу нескольких луженых глоток. Андрей решил, что на постоялый двор прибыл какой то вельможа со своими слугами или какой либо рыцарь с воинами, ко второму он склонялся больше, уж больно манеры были знакомы. Военные они и в Африке военные, в средневековье и в просвещенном двадцать первом веке, впрочем, здесь тоже был двадцать первый век, правда не такой просвещенный, но все же.

Прислушиваясь к доносящимся со двора голосам, он почему то с сожалением подумал, что спокойствию пришел конец. Нет еще ни чего не произошло, но он был уверен, что, что то должно случиться, что то такое появилось в воздухе, чему он не мог найти объяснения, но что говорило ему о том, что к нему на голову свалилась большая проблема. Под ложечкой вновь противно засосало и теперь уже он не сомневался, все очень плохо. Чем могла ему угрожать эта встреча он не мог понять, он ведь понятия не имел, кто там приехал, но угрозу ощущал буквально физически, а своим ощущениям он привык доверять, это не раз помогало ему в его прошлой жизни, когда он еще служил сельским участковым. Нет неприятностей он конечно не избегал, но во всяком случае был готов к чему то неприятному.

Тяжко вздохнув он поднялся на ноги и отряхнув сено вышел во двор. Быстро взглянув на солнце он прикинул, что по местным меркам сейчас время приближалось часам к одиннадцати, чему он не мало удивился. Вероятно расслабившийся после нескольких дней пребывания в напряженной обстановке, организм, решил оттянуться по полной, восстанавливая силы и давая отдых перенапрягшимся нервам.

Бросив взгляд на представший перед ним двор, он обратил внимание на то, что телег давешних купцов уже не было. Впрочем в этом не было ничего удивительного. Для них этот постоялый двор был лишь местом ночевки, это Андрей принял решение пробыть здесь пару дней, что бы его люди, да похоже, что теперь уже его, могли отдохнуть после трудной прогулки по вражеской территории.

Возле коновязи, у конюшни находилось около десятка лошадей, возле которых стояли трое воинов в кольчужной броне, со шлемами на головах. Все трое были зрелыми мужчинами возрастом около сорока или слегка за сорок. Судя по повадкам, это были ветераны, проведшие в боях не один год, это сразу же бросилось в глаза Андрею, так как эти трое сильно походили на трех офицеров, из подразделения ГРУ, которых он однажды повстречал во время первой чеченской. Такие же монолитные и в то же время подвижные словно хищник, в любой момент готовый к прыжку. Один из них, по виду матерый и задубевший на службе сержант, впрочем здесь они назывались кажется десятниками, отдавал распоряжения подбежавшему слуге, вероятно конюху, относительно ухода за лошадьми.

В направлении входа в дом двигалось еще семеро воинов, правда на фоне тех троих они выглядели несколько бледновато и дело было вовсе не в том, что они были помоложе и облачены в отличии от тех в хотя и в крепкие, усиленные металлическими бляхами, но все же кожаные доспехи, впрочем двое солдат были так же в кольчугах, нет, просто они не лучились той самой опасностью хищника, правда при этом всем своим видом пытались показать свою крутизну.

Возглавлял их высокий воин, за плечами которого развивался темно синий плащ. И этот не пытался из себя ничего изображать, он и так лучился силой и опасностью. Воины как и их господин не больно то заморачивались по поводу грязи во дворе и перли через двор дружно чавкая грязью. Лишь взойдя на крыльцо их вожак остановился и бросив короткий взгляд на оставшихся у коновязи воинов, несколько раз притопнул ногами по камням крыльца, стряхивая таким образом излишки грязи с кожаных сапог. В это время Андрей сумел рассмотреть его повнимательней.

Этот воин был высокого роста, примерно метр девяноста, широк в плечах. Шлем он нес в левой руке, а потому Андрею было прекрасно видно его довольно не приятное лицо, заросшее густой бородой, с не значительными претензиями на изящество, длинные светлые волосы, хотя и причесанные, но все же явно давно не мытые, обрамляли грубое словно вытесанное топором лицо с большим горбатым носом, как у кавказца и злобно смотрящими из под густых бровей глазами. Выражение лиц его воинов было под стать их командиру. Кольчуга на нем хотя и была выполнена в том же стиле, что и на его воинах, тем не менее отличалась от них тем, что на груди к ней были приклепаны четыре металлические пластины, две побольше на груди и две поменьше на животе, явно призванные усилить защиту.

Этот воин или рыцарь, даже не взглянул в сторону вышедшего с сеновала Андрея. Вернее он видел его, но скользнул по нему взглядом, даже не подумав задержаться на нем. После этого отвернулся и уверено переступил порог таверны и уже оттуда стали доноситься голоса его воинов.

Что то не хочется идти туда. Явно нарвусь на неприятности, вот задницей чую. А может и не идти. Там запахи со вчерашнего дня не стали лучше, а зачем идти туда, где тебя мутит. Расположусь за околицей, или вон на сеновале, все приятнее, чем в том бичовнике. Можно и так, да вот только, как говорит старая поговорка "мы в ответе за тех, кого приручили", хотя я то ни кого не приручал, но по ходу, это теперь мои люди и мне за них отвечать. Эндрю врать причин нет ни каких и похоже они признали меня своим лидером, даже свободолюбивый Жан. А от этих козлов, так и веет неприятностями. Ладно, выбора нет, придется идти. О, а вот и петух. Нет не похож на моего Ваську, у этого и хвоста то почитай нету, собака видать подергала, но ничего, вона как хорохорится.

Прибывая в этих мыслях, он на автомате проверил наличие в кобурах пистолетов, словно желая получить заряд уверенности от прикосновения к ним. Как не странно но прохлада пластиковых рубчатых рукояток пистолетов, уже привычно разместившихся по бокам и вправду придало ему уверенности. Мелькнула мысль вынуть из ящика автомат, но от этой мысли он отказался. Если начнутся неприятности, то в тесноте помещения, пистолеты подойдут куда лучше автомата, а на такой дистанции и они не дадут шанса противнику против него, правда для этого нужно будет попасть, ну да с дистанции в три четыре метра, нужно еще умудриться промазать. Хотя бывали и такие прецеденты.

Пройдя в таверну Андрей заметил за столом в дальнем углу своих спутников. Мужчины молча сосредоточено ели кашу деревянными ложками, больше похожими на маленькие лопаточки, явно избегая смотреть в сторону шумной компании.

Женщины расположились за соседним столом, но было их только четверо, вероятно Мария кормила своего ненасытного бутуза, который теребил мамкину грудь при любом удобном случае. Пацанов не было, они скорее всего изучали окрестности, пацаны, они и есть пацаны.

При появлении Андрея, Эндрю не скрывая своего удивления посмотрел на него, а когда тот присел рядом с Жаном, тихо проговорил.

— Господин Андрэ, вы решили завтракать здесь.

— А тебя что то удивляет.

— Но вчера…

— Теперь это моя родина, — не дал договорить ему Андрей. — Так что мне кажется пора привыкать к ней. Почему же не начать прямо сейчас.

— По моему, вам лучше было бы выбрать для этого другое время, — все так же обеспокоено проговорил купец.

Ага, значит не только мне не нравится эта залихватская компания. Ну что тут скажешь, когда несколько человек думают об одном и том же, то это непременно случится. А так кажется думают все, вон как насупились.

Единственная служанка со всей возможной быстротой старалась обслужить новых постояльцев, стараясь быть как можно более расторопной и предупредительной. Об этом говорило то, что хотя Андрей и появился практически следом за этими воинами, но у каждого из них в руках уже были большие глиняные кружки к которым те жадно прикладывались. Андрею почему то показалось, что в них было пиво, уж больно повадки воинов были сродни повадкам любителей пива из его мира. Так оно и оказалось.

— Эй красавица, еще эля. И пошевеливайся, меня все еще мучает жажда, — рыкнул рыцарь и служанка поспешила выполнить требование, устремившись к столу с подносом уставленным уже наполненными кружками, воины встретили ее сальными шуточками и не двусмысленными шлепками по упитанной попке.

Вставал вопрос, что делать. Потребовать, чтобы обслужили его. Но это сразу же вызовет негативную реакцию со стороны рыцаря. Андрею прекрасно был известен этот тип людей, хамы по своей сути, они понимали только язык силы. Нарываться же на скандал не хотелось. Нет он уже понимал, что без этого не обойдется, но как то не хотелось инициировать события, а еще это липкое чувство страха никак не отпускало.

Андрей решил подождать пока служанка обслужит рыцаря и его воинов. В конце концов, кто он. По сути простолюдин, да несомненно если сейчас начать измерять богатства, то этот хамоватый мужлан окажется гораздо беднее его, четверть центнера золота, это не фунт изюма. Но оставался вопрос статуса и тут Андрей Новак проигрывал по всем статьям, от охватившей его злобы он даже побледнел. Что тот мир, что этот, он опять был в числе аутсайдеров.

Но постепенно он все же успокоился и смог взять себя в руки, по всему выходило, что эта встреча мимолетна, а потому придется слегка обождать. Рыцарство у него было практически в кармане, нужно было просто тихо и без приключений добраться до Дувра. Но видно судьба решила по своему, подбрасывая ему новые испытания.

Одна из девушек спасенных Андреем, Элли, поднялась со своего места и направилась к прилавку за которым стоял хозяин и переговорив с ним, прошла на кухню. Андрей не мог понять, чего хочет девушка, но для себя сразу же отметил, "началось", разгадка не заставила себя ждать, вскоре она появилась из кухни неся в руках исходящую паром миску и кружку с элем, пройдя мимо воинов она подошла к Андрею и поставила свою ношу перед ним.

— Господин Андрэ, вот, поешьте, — дрогнувшим голосом проговорила она, всем своим существом чувствуя на себе взгляды уже принявших на грудь мужчин. Девушке едва исполнилось восемнадцать и она была что говорится кровь с молоком, а что деревня, чистый воздух, вольготная жизнь и физический труд сбивающий тело ни чуть не хуже всяких фитнесов, она не обладала утонченностью аристократок, но была весьма мила, так что мужскому взгляду было где остановиться.

— Спасибо Элли, — постаравшись улыбнуться как можно безмятежнее проговорил Андрей, но как он не старался напряжение чувствовалось, как во всем его облике, так и в голосе и в вымученной улыбке.

— Эй красавица, мне казалось я ясно выразился, что бы немедленно обслужили нас, а ни каких то мужланов.

— Но сэр, я не служу в этом доме, — вздрогнув всем телом словно ее перетянули кнутом, устремив взгляд в пол проговорила девушка, в ответ на слова рыцаря.

— А мне какая разница. Немедленно приступай и обслужи нас.

— Но…

— Ты что смеешь противиться рыцарю, крестьянка, — рыцарь буквально побагровел от охватившей его ярости и Андрей вдруг понял, что теперь все зависит от него. Он ни словом ни делом не проявил себя, но Элли не сводила с него умоляющего взгляда, а рыцарь безошибочно определив в нем лидера с непонятно от чего появившейся ненавистью и вызовом взирал на Андрея. Но последний вдруг понял, что страх куда то подевался и голова была абсолютно ясной, а всего его вдруг охватило ледяное спокойствие.

— Сэр, мне очень жаль, но она сказала вам истинную правду, она не служит в этом доме, она служит мне.

— А ты кто?

— Новак Андрей.

— И…

— Просто Новак Андрей. Но если вы хотите отдавать распоряжения моим людям, то вам придется обращаться ко мне.

— Я буду делать то, что заблагорассудится мне, ты меня понял, земляной червь. А если ты откроешь свою пасть еще раз, то я прирежу тебя как свинью и скормлю собакам.

Андрей решил перемолчать, показывая всем, что он не хочет неприятностей, но при этом весь его вид говорил о том, что он не собирается бежать от них.

— Ну что красавица, мне еще долго ждать, — буквально прорычал взбешенный рыцарь.

— Элли сядь на свое место, — спокойно отдал он распоряжение девушке и отхлебнул немного эля, успев подумать о том, что вкус вопреки ожиданиям у него все же не так плох.

Девушка тут же поспешила выполнить распоряжение Андрея. В ответ на это рыцарь как взбешенный носорог вскочил со своего места опрокидывая лавку на которой сидел, трое воинов сидевшие по обе руки от него, едва успели повскакивать с нее, чтобы не оказаться опрокинутыми вместе с ни в чем не повинной лавкой. Андрей едва успел поставить на стол кружку, а в руке рыцаря уже появился сверкающий полированной сталью меч. Намерения рыцаря читались весьма не двусмысленно, а потому еще не отдавая отчета своим действиям, Андрей быстро вскочил на ноги и в его руках оказались пистолеты. Патроны были уже в патроннике, на предохранитель он их не ставил, не тот это мир, чтобы думать о вдалбливаемых в него годами правилах обращения с оружием, курки взводить тоже не надо, и макаров и стечкин имели самовзвод, правда первый раз на курок нажимать будет несколько туговато, но на таком расстоянии прицел не сможет сбиться настолько, чтобы это было фатальным.

Ты смотри, два года уже не брал в руки оружие, а руки то все помнят. Ну что хряк, давай сделай хотя бы шаг, я тебя паскуду тут же нашпигую пулями как пирог изюмом. Впрочем с тобой могут возникнуть и сложности. Твоих то архаровцев я уложу, но вот твоя кольчуга усиленная этими стальными пластинами может оказаться и не по зубам пистолетам, ну да поглядим, с ног тебя я по любому свалю, — словно наблюдая за происходящим со стороны подумал он.

Однако рыцарь продолжал оставаться на месте и сверлить Андрея ненавидящим взглядом исходя злобой. Нет он и понятия не имел, что за предметы оказались в руках этого нахала, но то что это оружие, причем оружие поражающее на расстоянии, он не сомневался. Противник стоял по другую сторону стола и ему нужно было еще обогнуть этот стол, либо перемахнуть через него. Воины сидящие спиной к противнику так же понимали, что едва они начнут подниматься и этот сумасшедший решивший задеть их командира и господина применит свое оружие. Они были профессиональными военными, а потому с не меньшей уверенностью, чем их господин сумели определить в этих не понятных предметах оружие.

— Сэр, рыцарь. Никто не хотел задевать ваше самолюбие или чем либо оскорбить вас. Я уверен, что хозяин трактира в самое кратчайшее время накроет стол, для вас и ваших доблестных воинов. Если мои действия или действия моих людей, чем либо оскорбили вас, то я смиренно прошу прощения и за себя и моих людей, никто и мысли не допускал, чтобы вызвать своими действиями ваше не удовольствие, — как можно более спокойно и даже подпустив немного вежливости и подобострастия, попробовал он урегулировать конфликт словами. Но слова не могли успокоить закусившего удила рыцаря.

— Мы будем драться и немедленно. Как оскорбленная сторона, я выбираю меч.

— Смею напомнить сэр рыцарь, что я не обладаю рыцарским званием.

— Ну и что. У тебя, что нет рук чтобы поднять меч.

Мельком взглянув на Эндрю, бывшего до этого момента его проводником в этом мире он вдруг отчетливо осознал, что все идет так как и должно идти. Значит для того чтобы выйти на поединок совсем не обязательно стоять на одной социальной ступени, если ты решил, что ты можешь выступить с мечем в руке против рыцаря, то так тому и быть и никто тебе не виноват, но если ты не готов к этому, то знай свое место.

Осознав это, он вдруг осознал и то, что у него нет ни единого шанса выиграть этот поединок. Против него стоял воин который как минимум в течении нескольких лет активно упражнялся в использовании этого оружия и судя по манере носить и держать оружие, не в фехтовальном зале, а на полях сражений. То же, что он сейчас стоял перед ним, а не гнил в сырой земле говорило о том, что пользоваться этим оружием он умеет.

А может не заморачиваться и положить их всех прямо сейчас. Грохота выстрелов они не испугаются, сомневаюсь, что они в этом отличаются от орков, но на пару секунд опешат, а там глядишь их уже и поменьше станет. Тем что стоят ко мне лицом, мешает стол, другим придется оборачиваться, по любому секунды четыре, а то и пять у меня будет, а там и мои парни включатся. Ну и что потом? Перебил ты их. Это конечно средневековье, но законы есть и здесь. После этого остается только в разбойники податься, потому что среди нормальных людей тебе жизни уже не дадут. Уйти за границу. Оно конечно можно, но только церковь тут больно сильна, а судя по истории земли духовных пастырей границы государств ни коим образом не останавливали, думаю что и здесь церковь существует вне зависимости от государства. Значит святая инквизиция начнет за мной охоту и любой король сочтет за благо отдать меня им, лишь бы лишний раз не ссориться. А инквизиция начнет за мной охоту, объявив новым порождением дьявола, способным убивать добрых христиан не виданным до селе оружием, порождающим гром, это к гадалке не ходить. Судя по тому, что здесь церковь проповедует аскетизм и не имеет ни каких доходов кроме пожертвований прихожан и при этом священники ни под каким предлогом не берут в руки драгоценности, а храмы строятся только исключительно паствой и в своем убранстве не имеют даже серебряных окладов, местные священники самые настоящие фанатики. Хуже не придумаешь, как только столкнуться с фанатиком. И зачем я только ввязывался. Стоп. По другому ты не мог, хочешь ты того или нет, но это твои люди и твоя ответственность, а потому ты не можешь позволить помыкать ими всем кому не лень, потому что получается, что помыкают тобой. Этого мы уже наелись вдосталь, еще там. Хватит. Завалить их тоже не получается. Не для того я рвался к людям, чтобы прятаться от них по лесам. Остается драться. Боже, прости меня за то что я не знаю ни одной молитвы, но сейчас остается уповать только на тебя, ведь почему то ты не допустил чтобы я погиб от удара молнии, и для чего то перенес меня сюда. Придется драться на мечах. Ладно рискнем начать, а там, если что буду валить из пистолетов. Ну точно, он меня завалит первым же выпадом, это же самый натуральный волчара.

— Я гляжу ты уже наложил в штаны, — безошибочно читая метания, не решительность и страх на лице своего противника констатировал рыцарь. — Ну что же я не зверь какой. Ты можешь получить прощение, встань на колени и моли меня простить твою дерзость, в этом случае я скорее всего смилостивлюсь, — самодовольно улыбнувшись проговорил он.

— Я бы может и согласился с вашим предложением, но дело в том, что мне не раз было плохо, бывало даже я и обделывался от страха, но вот падать на колени и опускать руки у меня пока не получалось. Когда вы хотите драться?

— Немедленно дьявольщина, я хочу покончить с тобой еще до завтрака. Трактирщик, обожди пока накрывать, не то все остынет. Все во двор.

С этими словами рыцарь вышел из трактира сметая в сторону все что попадалось у него на пути. Воины поспешили за ним и совсем скоро в обеденном зале трактира остались только Андрей и его спутники.

— Эндрю, у нас нет времени, так что кратко. Кто он.

— Это сэр Ричард Рэд. Это тот самый рыцарь который получил цепь и шпоры лично сразив двадцать два орка и при этом сумел заполучить их тотемные браслеты.

— Твою мать, — сквозь зубы прошипел Андрей.

— Я пытался тебя предупредить, но все произошло слишком быстро, — виновато пожав плечами проговорил купец даже не замечая того, что перешел на ты, хотя не позволял себе этого, даже в орочьих лесах. А это значило только то, что даже в той ситуации он переживал меньше. Андрей сразу же обратил на это внимание, его мозг как то сам собой отметил это и выложил раскладку. — Может воспользуешься своим оружием?

— Без вариантов.

— Что?

— Если я сейчас открою стрельбу и перебью всех, у меня будет шанс просто жить, а не прятаться по лесам всю оставшуюся жизнь.

— Очень не большой.

— Вот я и говорю, что этот вариант не подходит.

— Сэр, каким мечом вы предпочтете драться, — перед ним стоял Грэг уже успевший принести один из мечей бывший среди добычи и шашку ныне покойного воровского авторитета Волкова.

— Грэг, ты кажется забыл, что я не рыцарь.

— СЭР, — выделив это слово продолжал кузнец. — Если позволите то я посоветовал бы вам воспользоваться этим полуторником, ваш меч в два раза легче и не сможет пробить кольчугу.

— Нет Грэг, пожалуй я все же воспользуюсь своим. Полуторник уж слишком тяжел для меня и боюсь слишком быстро меня вымотает. Биться грудь в грудь с матерым бойцом я все одно не смогу.

С этими словами он вытянул из ножен шашку и глядя на блеснувший клинок, автоматически отметил для себя, что шашка офицерская, с тремя долами. Еще он обратил внимание на то, что на эфесе имелся оттиск в форме георгиевского креста и надпись "За храбрость". Оказывается оружие было наградным.

Одно из двух, либо Волков приобрел ее по случаю, либо эта шашка его предка, он насколько мне известно из казаков был. Ну что же попробуем не посрамить ее бывшего владельца. Хотя какое там, вон как меня колотит. Господи, грехов у меня больше чем достаточно, никогда я не старался вести праведный образ жизни, да и молитв ни одной не знаю. Но для чего то ведь, ты не допустил моей смерти от удара молнии и для чего то перенес меня на эту планету, ведь как утверждают священники во всем и всегда есть твой промысел, так помоги же мне, потому что надеяться мне остается только на чудо которое явишь ты.

Так размышляя он вышел на крыльцо и увидел своего противника. Сэр Ричард выбрал относительно сухую площадку перед воротами сеновала. Что же это вполне соответствовало планам Андрея, валяться в крови в той жиже, что заполонила двор у него не было ни какого желания, более того, от одной только мысли об этом по спине пробежал озноб. Он не вольно обратил на это внимание, надо же, он думал о грязи, а не о том, что вот сейчас он может погибнуть.

Рядом с рыцарем находился тот самый ветеран, на которого обратил свое внимание Андрей у коновязи и что то говорил ему. Начала разговора они разумеется не слышали, но застали его конец.

— …не сделает вам чести.

— Робин, я предложил ему извиниться, он не захотел.

— Не думаю, что уважающий себя мужчина согласился бы на такое.

— Он не рыцарь и даже не воин, а потому должен знать свое место и убью я его только за то, что он посмел надерзить мне. Умеет быть дерзким, пусть сумеет и защитить себя.

— Да он не рыцарь и даже не воин. Но он опасен, здесь вы не правы.

— Довольно. Ну что ты готов умереть? Давай покончим с этим, у меня стынет завтрак и еще предстоит не близкий путь.

Чувствуя, что им овладевает холодная ярость, Андрей быстро достиг сухого места и занял место напротив сэра Ричарда. Грэг попытался было дать ему шит и шлем Эндрю, благо они были практически одной комплекции, а потому подгонка снаряжения была не обязательна. Но Андрей отказался, он не умел пользоваться щитом, а шлем ему был не привычен и потому только мешал бы. Поэтому он предстал перед противником, только лишь прикрыв тело уже ставшим привычным за эти дни бронежилетом.

К удивлению Андрея, Ричард проявил некоторое благородство, так же отказавшись от щита и шлема. Впрочем благородством это можно было назвать с большой натяжкой, так как любой даже не сведущий в воинском искусстве с легкостью определил бы, что сейчас в схватке сойдутся совсем не равные противники, потому что было прекрасно видно насколько неловко обращался с шашкой Андрей, в сравнении с рыцарем у которого меч казалось бы был продолжением руки.

Едва противники заняли позицию друг напротив друга, как сэр Ричард встал в прямую стойку грудью к своему противнику, слегка согнув ноги в коленях, слегка расставив в стороны руки, в правой сжимая меч. Его кинжал покоился в ножнах на поясе, этим рыцарь хотел продемонстрировать, что он не желает превосходства в оружии, ну а превосходство в мастерстве, с этим он ничего поделать не мог.

Андрей не имея понятия ни о каких боевых позициях встал вполоборота к рыцарю выставив вперед правую руку с клинком слегка согнув ее в локте, левую он спрятал за спину. Вероятно сработал стереотип выработанный еще в детстве, когда они целые дни на пролет играли в "трех мушкетеров". Во всяком случае эти его потуги вызвали только ухмылки у воинов сэра Ричарда и горькую складку на устах его, да теперь уже его, людей.

Рыцарь не собирался давать своему противнику ни единого шанса, а потому отнесся к нему со все возможной серьезность и видя его сосредоточенность, Андрей потерял последнюю надежду на то, что тот будет драться пренебрежительно и возможно совершит ошибку.

Едва осознав это, он вдруг осознал и то, что у него нет даже намека на шанс выйти из этой схватки живым, он видел, в глазах своего противника только свою смерть. Он уже принял решение отказаться от своего первоначального намерения и все же воспользоваться пистолетом, а там будь, что будет, жить хотелось до ломоты в зубах. Но тут начал действовать его противник и Андрей вдруг осознал, что времени ему не оставили вообще. Рыцарь атаковал его единым махом не давая ни мгновения для того чтобы успеть извлечь пистолет, не зная ничего об этом оружии, он вполне не безосновательно опасался его, уж очень ему не понравился взгляд этого простолюдина когда тот держал их под прицелом в обеденном зале.

В считанные мгновения он проделал целый ряд ложных выпадов и коротких без замаха ударов, его клинок превратился в одну сплошную сверкающую дугу. Андрей только сумел пару раз не ловко махнуть шашкой пытаясь поймать клинок противника своим, но даже не сумел попасть по нему. А затем последовало завершение атаки.

Вложив всю силу в единственный настоящий удар среди потока ложных, сэр Ричард нанес колющий удар в грудь противника. Удар был страшен, его не смог бы остановить ни один доспех, даже изготовленный из Толедской стали, считавшийся одним из лучших. Но одновременно с этим, мечущийся в бесплодных попытках что либо предпринять Андрей слегка отклонился и меч ударил его в правую половину груди, вышибая из легких воздух. Но клинок не смог справиться с титановой пластиной, а потому Андрея развернуло вокруг своей оси. Теряя равновесие он неловко взмахнул руками и шашка получив ускорение разворачивающегося тела пройдя по дуге впилась в не прикрытую ни какой защитой голову, с противным чавканьем и хрустом она снесла наискось верхнюю часть головы, от правого виска к темени, разбрызгивая вокруг кровь и ошметки мозгов. Сэр Ричард умер еще не коснувшись земли, но прежде чем упало его уже бездыханное тело, на земле во весь свой рост растянулся едва не потерявший сознание Андрей.

Ему пришлось приложить не мало усилий чтобы втолкнуть обратно в легкие живительный воздух, отчасти это было вызвано тупой саднящей болью в груди, а отчасти тем что он упал вниз лицом и влажная земля тут же забила его рот и нос. Пересиливая тупую боль в груди он с трудом поднялся на четвереньки, отплевываясь и одновременно жадно хватая ртом воздух, о шашке он позабыл напрочь, оставив ее лежать там где он ее и выронил.

Наконец перед глазами перестали плавать разноцветные круги и хотя видел он через мутную пелену, но все же видел и первое что бросилось ему в глаза, это грязные сапоги сэра Ричарда, не сказать, что он был удивлен увидев перед глазами это зрелище. Его удивляло другое, а именно то как были расположены эти сапоги, они почему то упирались носками в землю и были вывернуты каблуками наружу. Тряхнув головой и ожидая каждое мгновение добивающего удара он наконец смог понять, что неестественность положения сапог объяснялось тем, что его противник лежал ничком на земле.

Грэг и Жан едва придя в себя поспешили помочь ему подняться и наконец он смог занять вертикальное положение, правда сохранять его получалось только благодаря поддержке друзей, ноги, да и все тело била крупная дрожь. Только теперь он смог оценить дело рук своих, при виде тела рыцаря со вскрытой черепушкой у него сразу же появились позывы к рвоте, но он сумел сдержаться. Работая в милиции ему пришлось насмотреться на трупы имеющие самые различные повреждения, от просто скончавшихся в своей постели, до перепаханных бульдозером, так что какая ни какая закалка у него была.

— Дьявол, я многое повидал, но такого…,- не закончив своего высказывания Эндрю в недоумении развел руки и пожал плечами. А что тут можно было сказать, можно было предвидеть какой угодно поворот событий, только не тот, что имел место.

— Джекоб! Итен! Нет!!!

Кричал тот самый ветеран которого покойный называл Робином, до этого стоявший как каменное изваяние пораженный не меньше остальных произошедшим. При этом он смотрел за спину Андрея, в сторону коновязи. Мощный поток адреналина выплеснувшийся в кровь тут же прогнал прочь дрожь и заставил тело подобраться. Не осознавая своих действий Новак оттолкнул от себя своих помощников, которые отлетели в стороны словно тряпичные куклы, даже Грэг, большой и сильный мужчина не устоял на ногах от этого толчка и приземлился на пятую точку.

Обернувшись в сторону опасности, а в том, что там была опасность, Андрей не сомневался, уж очень выразителен был старый солдат, он уже держал во вскинутой правой руке стечкин. О намерениях двух воинов из сопровождения рыцаря догадываться необходимости не было, они целились в Андрея из арбалетов.

Новак никогда не был отличным стрелком, но и плохим его назвать было тоже нельзя, однако в этот момент он превзошел сам себя. Три выстрела на вскидку с расстояния в двадцать шагов и один из целившихся согнулся как сломанный манекен, боднув головой грязь под ногами. Второй получил свой шанс на выстрел и не промахнулся, но опять спасла грудная пластина, приняв на себя удар арбалетного болта. Андрея отбросило на шаг назад, но он не потерял ни ориентации ни присутствия духа, впрочем он и не отдавал себе отчета в своих действиях, еще четырежды пистолет выплюнул смертоносные заряды и второй нападающий растянулся на земле суча ногами.

Все еще переполняемый кипевшим в крови адреналином он обернулся в сторону остальных воинов скучившихся вокруг Робина. Тот в свою очередь спокойно глядя в черный провал ствола, примирительно поднял руки и проговорил, совершенно спокойным тоном, словно ничего и не произошло.

— Все парень. Схватка закончена.

Забавно все же получилось, черт возьми. Подумать только если бы не удачное стечение нескольких обстоятельств, то я сейчас кормил бы червей. Бр-р-р, и подумать то страшно. На будущее урок, если вы Андрей Михайлович намерены использовать огнестрел, то используйте его, а не оставляйте на потом. Этот Ричард, львиное, блин, сердце, мне не дал ни единого мгновения чтобы выхватить пистолет, — он залпом опрокинул в себя кружку эля, уже третью по счету, но ледяные тески сдавившие грудь не хотели отпускать стальную хватку. — А мы ничего набираемся боевого опыта и хладнокровия, этих двоих я уложил уже только семью патронами, в прошлый раз весь магазин высадил. Фу-у-ух, кажется отпускает наконец.

— Господин Андрэ?

Андрей наконец обратил внимание на подошедшего к нему ветерана, того самого. Говорить не хотелось и он только утвердительно кивнул.

— Я хотел вас спросить. Вы с самого начала могли воспользоваться своим оружием?

— Конечно.

— Почему же вы предпочли выйти против опытного бойца с мечом в руке. Мне показалось, что вы впервые взяли его в руки.

— Фактически так оно и есть. А что касается этого… Мне показалось, что так будет правильно, а дальше Господь рассудит.

— Сэр Ричард, фактически замыслил убийство, вызывая вас на поединок, в котором у вас не было шансов не то что на победу, а просто выжить и господь покарал его за это.

— Скорее всего так оно и было, — искренне согласился с ним Андрей, потому что кроме как волей проведения это назвать было нельзя. — А почему вы говорили сэру Ричарду, что я опасен, если были уверены в том, что я проиграю.

— Сам не знаю. Весь ваш вид говорил о том, что вы полный неумеха, в глазах у вас я видел страх, но вместе с тем в вас чувствуется стальной стержень. Я много повидал и прошел сотни схваток, я встречал таких людей и всякий раз старался обойти их стороной, потому что они опасны. Они откровенно боятся и не могут совладать со своим страхом, но когда чаша страха переполняется и идет через край, они убивают этот страх и тогда никто не может даже предположить чего от них ждать. Вы тоже опасны, и как видите я оказался прав.

Попрощавшись с ним старый воин направился к выходу и вскоре со двора раздался топот копыт. Уменьшившийся на трех бойцов отряд продолжил свой путь.

Андрей ухмыльнулся вспомнив слова ветерана и сделал маленький глоток эля. И тут вдруг он поймал себя на мысли, что уже не пьет взахлеб, его наконец отпустило. Осознав это, он вдруг почувствовал зверский голод, ведь он так и не сумел позавтракать, а время было уже за полдень.