—Ваше величество, к вам курьер с личным посланием,–отвесив учтивый и четко выверенный поклон, произнес адъютант.

Карл предпочитал бивачную жизнь, был достаточно непритязателен в бытовом отношении, одевался в поношенную форму, питался из солдатского котла. И терпеть не мог, когда перед ним лебезили. Тем более, если это делал человек в форме. Любой солдат должен был вести себя с достоинством. Для того, чтобы выказать свое уважение и любовь совсем не обязательно лизать зад. И за это короля в армии любили еще больше.

—И где это послание Асвальд?–Поинтересовался король, откладывая в сторону документ, который только что изучал.

—Прошу прощения ваше величество, но он настаивает на том, что должен вручить его лично вам в руки,–Вытянувшись в струнку, четко доложил капитан.

–Даже так. И что заставило вас, пойти у него на поводу?–Склонив голову на бок, поинтересовался король.

—Только то, что он прибыл от господина Лотта Йоханссон и в подтверждение этого представил вот этот перстень.

Карл принял печатку, и посмотрел на изображение. Ничего особенного. Просто гора с двойной вершиной, между которыми встает солнце с исходящими от него лучами. Никакого символизма или генеалогического смысла. Просто занятная вещица и не более. Разве только, ее близнец хранился в вещах короля.

—Пригласи его.

–Слушаюсь, ваше величество.

Вскоре посланец предстал перед королем. Ничего примечательного, самая обычная серая личность. Мимо такого пройдешь и не заметишь. Ну и по виду, он никак не тянул на важного посланца. А в том, что он прибыл с важным посланием никаких сомнений.

—Ваше величество, я прошу простить мне мою дерзость. Я только выполняю приказ,--протягивая с поклоном запечатанное послание, произнес курьер.

–Я не сержусь. Напротив, твое рвение и настойчивость заслуживают похвалы,–принимая письмо успокоил его король.

–Ты должен дождаться ответа?

–Мне приказано только передать послание. Но если ваше величество решит отправить со мной ответ, я с радостью выполню это поручение.

–Вот, возьми. Это твое кольцо. А насчет ответа, тебя уведомит мой адъютант.

–Как прикажете, ваше величество.

Курьер вновь отвесил поклон, после чего попятился на выход. Нужно быть полным кретином, чтобы не понять, что аудиенция закончена. Провинциал никогда не дал бы поручение столь недалекой личности.

В свою очередь Капитан Ларссон бросил взгляд на Карла и так же направился на выход. Он прекрасно понял, что король хочет ознакомиться с письмом в одиночестве. Опять же, коль скоро речь идет об этом загадочном господине с весьма распространенной фамилией, которая ни о чем не говорит. И о нем его величество предупреждал адъютанта отдельно. Два плюс два, всегда четыре. И никак иначе.

Оставшись один, Карл покрутил послание в руках. Подбросил на ладони, словно взвешивая. Кстати, весьма увесистое послание. Наконец, вооружился лежавшим на столе кинжалом, и быстро срезал печати. Он не признавал всех этих изысков с черепаховыми или костяными ножами. Дамская безделица! Мужчине престало пользоваться настоящим оружием.

Наконец король углубился в чтение письма. Хм. Вот только письма ли. Сведения содержавшиеся в нем повергли его в ступор. Конечно как таковой конкретики там не было. Но зато имелись адреса и имена тех, у кого этими самыми сведениями можно было разжиться. Разумеется если полученные сведения заинтересуют его величество. О-о, они его очень заинтересовали.

–Асвальд.

–Да, ваше величество,–адъютант появился настолько быстро, что никаких сомнений, он ожидал вызова.

–Вызови ко мне Реншильда.

–Слушаюсь.

Пока ожидал генерала и своего наставника, решил заняться текущими делами. Конечно вести полки в атаку значительно интересней. Но к сожалению чистого и незамутненного ничем иным военного искусства не существует в принципе. Армия не может существовать без строгого учета. Возложить целиком всю бюрократию и финансы на чужие плечи, все равно, что лично позволить разворовывать казну.

Война же требовала огромных трат. И как ни странно, тем больших, чем дольше войска находились в бездействии. Пока армия на чужой территории как минимум вопрос с обеспечением фуражом решался без дополнительных вложений. Команды фуражиров вполне справляются со снабжением реквизируя все необходимое у местного населения.

–Ваше величество вы хотели меня видеть?–Войдя в рабочий кабинет короля, поклонился генерал Реншильд.

–Да Густав. Как обстоят дела с набором наемных полков*? Если судить по имеющимся у меня данным, то набрали только около половины,–тут же поинтересовался король.

*Шведская армия комплектовалась по двум основным принципам. Первый, поземельная воинская повинность. Определенное количество дворов были обязаны содержать одного солдата, оружие экипировка за счет казны. В случае войны, вместо ушедшего солдата они выставляли ему замену и как только он уходил вместо выбывшего из строя, выставлялся следующий. Кроме того, в случае необходимости собирались полки второй, третьей и так далее очереди. Кроме того, были полки с вербованными солдатами. То есть, наемники. Туда сгребали всех подряд, нередко силой. Жалование выплачивалось казной. Порой состоятельные дворяне могли выкупить себе право командования подразделением. В этом случае они брали на себя половину трат по содержанию войска и сами же производили вербовку. Эти войска не отличались стойкостью, среди них были часты дезертирства, хотя нередко они состояли из опытных ветеранов.

–Дела обстоят несколько лучше, ваше величество. Согласно последних данных набор произведен уже более чем на две трети. Я смогу предоставить все данные в течении часа. Думаю, в течении месяца мы полностью закроем этот вопрос,–уверено закончил генерал.

–Долго, Густав. Это слишком долго. Разошли приказы, чтобы ускорили процесс. Этих увальней ведь нужно будет еще хоть чему-нибудь научить.

–Могу я поинтересоваться, чем вызвана такая поспешность?

–Разумеется можешь. Наш боярин Карпов собирает конвой, чтобы сопроводить псковских купцов в порты Австрии и Священной Римской империи. Я узнал об этом буквально только что.

–Значит, выйти за пределы Балтийского моря он не рискует.

–Он не настолько глуп, чтобы не понимать, через датские проливы ему не пройти.

–То есть, вы хотите ускорить процесс, ваше величество. Но позвольте заметить, что изначальный план предусматривал блокаду и ослабление Пскова. Именно по этой причине мы пошли на переговоры с этим безмозглым бабником и силачом*. Что изменилось?

*Август Сильный был завзятым ловеласом, прозвище же свое получил за невероятную физическую силу.

–Появились кое-какие обстоятельства, мой дорогой Густав.

–Ваше величество, вы считаете меня своим советником, но я не могу дать вам дельный совет, если не знаю всего. Разумеется, если вы считаете, что я обладаю всей необходимой мне информацией то-о…

–Успокойтесь, Густав. Роль обиженной девицы вам не к лицу,–с явной досадой, перебил генерала король.

Н-да. Вообще-то подобная картина была довольно комичной. Куда больше подобало бы обратное поведение. Но, у королей особое положение. А потому девятнадцатилетний юнец, вполне позволял себе вольность по отношении к пятидесятилетнему зрелому и умудренному жизнью мужчине. Реншильду оставалось только вытянуться и ждать дальнейших распоряжений.

–Кхм. Простите, Густав,–все же поняв, что слегка перегнул палку по отношении к верному соратнику и наставнику, произнес Карл. Словом, я уже давно нахожусь в сношении с иезуитским провинциалом. И он время от времени снабжает меня информацией.

–Вы верите иезуитам?

–Не во всем. Далеко не во всем. Но в том что касается Карпова… Он серьезно наступил ордену на мозоль. А потому они и впрямь намерены от него избавиться. Рассчитывать на Августа и шляхтичей его высокопреосвященство не может, по известным тебе причинам. Тайные посланники не смогли управиться. Вот и решили братья посчитаться с боярином моими руками. Хм. И в этом наши интересы вполне совпадают. Во всем остальном… Я скорее отрублю себе правую руку, чем поверю иезуитам.

–И будете совершенно правы, ваше величество.

–Я знаю, дорогой Густав. А теперь послушай, что мне стало известно…

Рассказ занял не так чтобы и много времени. Карлу не были известны все детали, а только общие сведения. Потому и план возникший у него в голове, так же не отличался деталями. Но в общем и целом, если не подведут частности, то должно было получиться очень даже интересно.

–Задумано отлично, ваше величество. Вот только я совсем не уверен в том, что Карпов бросится с нами воевать.

–Еще как бросится. Я только что написал указ о создании в Дерпте озерной военной флотилии*. Мы распространим слухи о том, что она будет строиться специально для предстоящей компании против Пскова. Этот боярин не станет ждать, пока беда придет к нему в дом, он сам станет атаковать.

*В реальной истории указ о создании Дерптской и Ладожской флотилий был написан в марте, а уже в конце июля первые военные суда вышли в Чудское озеро для взятия призовых судов, разведки и разорения берегов Чудского и Псковского озер. Тогда это было обусловлено водопадом на Нарве и отсутствии доступа судам из Балтики. В описываемой реальности есть канал, но доступа так же нет.

–А если решит запросить помощь у Николая?

–Во-первых, Русское царство вновь увязло в войне с Турцией, что нам только на руку.

–Вы хотели сказать, вами же все и устроено,–решил немного подольститься старый генерал.

–Ну, это было не так уж и трудно,–с самодовольной ухмылкой принял похвалу король.

–Только боюсь, что Николай скорее решит воевать на два фронта, чем оставит сестру без поддержки,–решил все же остаться объективным Реншильд.

–А вот тут, дорогой Густав, получается во-вторых. Пока послание доберется до Николая, пока он примет решение и двинет в нашу сторону полки и пока будет пробиваться через Великие Луки, мы покончим с Псковом.

–Но-о…

–Ничего невозможного. Удар по двум направлениям одновременно и мы разобщим псковичей, а потом и подомнем под себя. Николай ничего не успеет предпринять. Устранив же проблему в виде Пскова у себя за спиной, мы можем смело встать против русского царя. Нам ли с нашей армией опасаться этих варваров.

–Но это его не остановит. И потом, Речь Посполитая союзник Московии, а Август зол на вас за свое поражение.

–Сомнительно, чтобы силач пошел против нас. Воевода Острожский со своим рокошем стоит у него поперек глотки. И пока он не решит эту проблему, о войне с нами не может быть и речи.

–Хм. Ваши доводы звучат более чем убедительно. Остается только понять, как можно раззадорить Карпова и заставить действовать его решительно.

–Карпов не гений, дорогой Густав, и он поступит так, как мы и предполагаем. Хотя бы потому что уверен в своих силах.

–И он имеет все основания так полагать, ваше величество.

–Он так и полагает. Просто понятия не имеет, что мы ему приготовили,–со зловещей и в то же время самодовольной улыбкой произнес король.

***

Завывание ветра, хлопки парусов, скрип такелажа и лениво вращающихся гребных колес. Машина сейчас застопорена, котлы на подогреве, так чтобы на разведение паров потребовалось бы не больше часа. Все же, Балтийское море с некоторых пор стало для псковичан враждебным, поэтому лучше бы держаться настороже. А с имеющейся скоростью хода у современных судов, этого времени более чем достаточно, чтобы изготовиться задействовать машину.

Но даже при том что машина стоит, а колеса проворачиваясь на осях оказывают пусть и слабое, но все же сопротивление движению, ход у «Ласточки» на зависть. Чтобы держаться в ордере достаточно было поднять две трети парусов. И это при том, что поморские ладьи при попутном ветре движутся весьма споро. Не смотри, что торговцы, угнаться за ними по силам далеко не всякому кораблю.

Правда, при этом на тяжелых купцах качка куда меньше, чем на сопровождающих их бригантинах. Ну да, тут уж ничего не поделаешь. Впрочем, людей связавших свою жизнь с морем этим не удивить. Им скорее уж земная твердь в диковинку.

Несмотря на обострившиеся отношения со Швецией, Псковская военная флотилия регулярно совершала выходы в море. Ходили как отдельными отрядами, так и в полном составе. Купцам оно конечно было несладко. Но боевые корабли не задевали. Мало того, в их присутствии не замечали и купцов. Но в этом году, Карпов приказал повременить с морскими прогулками, дабы лишний раз не дразнить шведа.

Х-ха. Вот уж что зря, то зря. Шведский флот довольно знатно горит. Проверено. При воспоминании об том, атаман Демин невольно ухмыльнулся, оглаживая усы и бороду. Да-а. Знатно они покуражились два года назад. Причем дело вовсе не ограничилось уничтожением того конвоя с десантом. Вовсе нет.

Казак никогда не упустит возможность покуражиться, коль скоро ему предоставляется такая возможность. Поэтому помимо захваченных купцов имелись на их счету и сожженные военные корабли Карла. А нечего считать себя хозяевами Балтики. Пусть море это и студеное, тем не менее, казаки чувствовали себя здесь вполне по хозяйски.

В прошлом году в строй ввели еще шесть бригантин. Причем три из них так же имели паровую машину и имели вооружение подобное «Ласточке». Семь новомодных карповских пушек, весьма серьезный аргумент. Правда, как бы они ни были хороши, а обучаться их пользовать пришлось вдумчиво, со всей серьезностью. Но оно того стоило.

Была мысль у Демина отправиться на промысел в Вест Индию. Уж больно много интересного он слышал о тех местах. Об испанских галеонах доверху груженых золотом, о пиратской вольнице. О том, что царь Николай завел в Керчи порядки, сродни тем, что существуют в Порт Рояле на Ямайке. А раз так, то ему туда прямая дорога.

Признаться, отправиться туда он мог в любой момент. Причем прикупив себе корабль выстроенный не из сырого леса, а из хорошо просушенного. Деньги на это были. При должном уходе такой корабль способен прослужить не один десяток лет. Конечно, не уже привычной русской постройки, а иноземной, но то ведь беда небольшая. Попривыкнут к иным обводам и парусному вооружению. Хотя там отличий-то больших и нет.

Вот чего действительно не будет, так это паровой машины. Иван Архипович за пленение короля выплатил знатную награду. Не поскупился. А вот в продаже паровой бригантины отказал. Правда, не окончательно.

Если Демин согласится прослужить в Псковской флотилии пять лет, то по прошествии этого срока, он сможет выкупить такое же судно и с тем же вооружением. Причем выстроено оно будет не просто на русский манер, но еще и из сухого леса. Материал заготавливается уже не третий год, так что, обещание вовсе не пустое. И вообще, карпов своему слову хозяин.

Опять же, жалование морякам положили изрядное. Настолько, что с началом войны с турками ни у кого из казаков не возникло желания все бросить и отправиться на берега Русского моря. Ну кого там грабить? Прибрежные поселения и купцов уже успели изрядно ощипать. А с началом войны казачки так и вовсе как с цепи сорвались. Так что, нечего там ловить.

Опять же, то сыт и доволен, а то ходишь с подведенным брюхом, как голодный волк. Здесь же, стабильность. Н-да. Нет оно конечно уверенность в завтрашнем дне дорогого стоит, но-о-о… Три года. Осталось только три года, и он отправится пощупать испанские галеоны. Уж больно заманчиво звучат рассказы о тамошних богатствах. А тут еще сказывается и неуемный характер.

–Слева по борту, сто шестьдесят градусов, большая эскадра кораблей!–Вдруг послышался крик наблюдателя на марсе.

–Что за корабли?–Вооружившись рупором, поинтересовался Демин.

–Галеры. Много галер.

–Сколько много. Не сотня же их.

–Так, может и сотня,–растерянно ответил молодой казак.

–Как идут?

–Нам на пересечку, на веслах, с заваленными мачтами.

–Сигнальщик!

–Я здесь атаман,–тут же вывернулся молодой парнишка.

–Предай приказ по флотилии. Всем кораблям подтянуться к флагману. Разводить пары.

–Слушаюсь.

Лихо козырнув, парнишка ящеркой скользнул по вантам на марсовую площадку. Помимо наблюдательного поста, там же находился и сигнальный фонарь. По сути обычная карбидка, разве только куда более внушительных размеров, с зеркальным отражателем и шторками. Вот только использовать ее по назначению мог далеко не каждый. Только специально обученные люди. Карпов буквально повернут на секретности. Всюду-то у него тайны.

Пока флотилия собиралась в кулак, котлы успели набрать пар. Теперь, помимо воя ветра, над палубой разносится заунывный свист из предохранительного клапана котла. Неприятный звук. Похоронный какой-то.

Игнат никогда не отличался особой набожностью. Что не удивительно, при его-то разбойничьей натуре. Но тут уж его проняло и он невольно перекрестился. Поймал себя на этом, и тут же обругал за излишнюю мнительность.

По-оду-умаешь свист. Плевать сколько там галер. Не посмеют. Кишка у них тонка. На слабо проверяют. Хотят поворотить вспять, чтобы лишить Псков торговли. Ну что же пускай попробуют. Коли они жгли почем зря большие парусные корабли, то эти-то скорлупки им и вовсе на один зуб.

Бился он уж с галерами. Пусть и турецкими. Ничего особенного. Конечно они будут поменьше шведских и борта у них пониже, но оно и к лучшему. В высоко сидящее судно и попасть из пушки проще. Им ведь не на абордаж шведа брать, а жечь и крушить. Ну, если стучится, ясное дело.

–Петр.

–Я, Игнат Борисович,–тут же отозвался старший канонир «Ласточки».

–Что-то швед обнаглел. А ну-ка положи болванку перед головной галерой.

Шведский адмирал и впрямь обнаглел, продолжая вести галеры на пересечку русскому каравану. А потому надо бы им намекнуть, что пора бы и честь знать, да вести себя попристойней. И пускай расстояние еще в добрых полторы версты, это ни о чем не говорит. Ход они набрали изрядный. Вот так глазом моргнуть не успеешь, как они уже подойдут вплотную.

–Эй, сигнальщик.

–Да, атаман.

–Приказ на караван, лечь на обратный курс и возвращаться в Нарву.

–Слушаюсь,–пусть и есть сомнения по поводу отданного приказа, но паренек ответил без заминки.

Вот и ладно. Потому как, чтобы там атаман ни думал, а подстраховаться не помешает. В крайнем случае всегда можно будет опять развернуться. Ну потеряют денек. Не велика беда. А вот если вдруг случится драка, то у купцов хотя бы будет шанс спастись.

Рявкнуло орудие, отправляя к цели шуршащий снаряд. Ну как к цели. Пока-то только в качестве предупреждения и тут главное случайно не попасть. Ч-черт! Ну не настолько же!

–Петр, вперехлест тебя в колено. Я что сказал? Перед головной галерой, а ты запулил не пойми куда.

–Прости, Игнат Борисович. Качка клятая. Прицел точный никак не взять.

–Ка-ачка,–передразнил канонира атаман.–А что будешь делать, если завертится?

–Так, топить буду, атаман, что же еще-то,–искренне недоумевая ответил пушкарь.

–Ты попади вначале. Умник.

Сказал, а у самого мысли одна другой гаже. Уходить нужно. Непременно уходить. Потому как строю солдат не выстоять против обезумевшего от крови стада. Метут и затопчут. Если же запустить машину, то оторваться вполне возможно. Вот только. Он слово казака давал боярину. А на Дону клятвами бросаться непринято. Есть иуды, куда же без них. Вот только он не из таковских.

–Сигнальщик,–задрав вверх рупор, позвал он сигнальщика.

–Да, атаман.

–Передай по флотилии. Парусному отряду выходить на пересечку шведам. Паровому, увеличить ход и держаться у меня в кильватере.

–Слушаюсь, атаман.

–Сдюжим?–Приблизившись к Демину, тихо спросил его помощник.

Было дело Агап командовал одной из бригантин и в памятном бою был заместителем командира отряда. То есть, атамана Демина. Вот только сместил его боярин. Да оно в общем-то и понятно. Агап не скрывает того, что как подойдет срок, так и уйдет со своим атаманом щупать Вест Индию. Карпову же нужны свои моряки. Вот и вернулся казак на одну палубу со своим атаманом.

–Сомнительно. Но и выбора у нас нет, дружище. Мы тех купцов клялись оберегать живота не жалеючи. Нет на этом свете человека, что мог бы назвать меня брехлом. И не будет.

–Тогда меняй решение, атаман.

–О чем ты?

–Вели одному паровику отворачивать и идти с конвоем. Случись шведы отправят часть галер, чтобы взять на абордаж купцов, он их прикроет.

–Один, прикроет два десятка больших ладей?

–Ну ты же с десятком собираешься напасть на целую орду.

–Армаду,–непроизвольно поправил помощника. Игнат.

–Да какая разница.

–Сигнальщик. Приказ на «Баклана». Защищать купеческий караван.

–Слушаюсь.

–Ну и чем ты опять недоволен?–Окинув взглядом помощника, поинтересовался атаман.

–Квашнин. Он ить из лучших капитанов. С нами в прошлой баталии был. И в Русском море турку житья не давал. И команда у него самая выученная. И пушкари, не чета даже нашему Петру. То он и сам признает.

–Знаю, Агап. Но коли так, то именно ему такое и поручать. Кто еще как не он в одиночку сумеет прикрыть купцов. А если удастся вывернуться, то кто, как ни он преподаст науку другим, что потом за нас посчитаются. Не все же лучшим быть впереди. Порой неплохо их и поберечь малость. Готовь корабль к бою.

–Слушаюсь, атаман…

***

–Что они делают?–Рассматривая псковские корабли в подзорную трубу возмутился адмирал Корнелиус Анкашерна.

Этот сорока шести летний мужчина не считался лучшим из адмиралов шведской короны. Но несомненно принадлежал к их числу. Ну и немаловажно то обстоятельство, что он был близок к Карлу. Это он командовал эскадрой во время знаменитого десанта молодого короля на Зеландию. Ему же было доверено вести эскадру перебросившую шведскую армию на земли Новгорода.

Когда встал вопрос о том, чтобы уничтожить псковскую эскадру, то король разумеется тут же обратил свой взор на адмирала Анкашерна. По его руководством в шхерах началось строительство галерной флотилии.

Карл справедливо рассудил, что кораблям не зависящим от капризов ветра должны противостоять такие же независимые суда. К сожалению у Швеции нет братьев Карповых, изобретших эту самую паровую машину. Она оказалась в разы компактней уже существующих моделей. Причем настолько, что ее удалось установить на небольшое судно*. Поэтому у короля попросту не было альтернативы галерам.

*На тот момент уже применялись прообразы паровых машин, паро-атмосферные машины. Их применяли для откачки воды на угольных шахтах в Англии и для откачки воды в корабельных доках. Попытки установить столь громоздкую конструкцию на суда, не увенчались успехом.

Правда, этих небольших и слабо вооруженных суденышек понадобилось неприлично много. Но с другой стороны, и строились они быстро. Тем более, если использовать опыт древних римлян, прибегнувших к стандартизации деталей и частей судов. Таким образом они сумели построить огромный флот. Карнелиусу нужно было только восемь десятков галер, и он с этим справился. Правда, пришлось постараться, чтобы сохранить это в тайне.

И вот теперь он встал на след своей добычи. Того, ради чего вообще сошел с палубы гордого красавца фрегата и оказался на этом помосте галеры. Хотя-а. Признаться, только заняв это место, он понял, что у галерного, или как назвал его Карл, Армейского* флота есть будущее. И пусть он не годится для открытого моря, в прибрежных водах и шхерах он по настоящему незаменим. Ну или вот, в противостоянии с этими паровыми бригантинами псковичан.

*Армейский флот или изначально Шхерный, существовал в реальности. В шведском флоте до войны с Россией и во время ее, использовались галеры, но в незначительном числе. После заключения Ништадского мира, для действий в прибрежных водах и шхерах была создана эскадра галер с базированием в Стокгольме. Однако война с Россией же 1741-1743 годов показала, что численность этого соединения незначительна. Поэтому было принято решение о постройке целого флота с армейским подчинением. Официально существовал в период с 1756 по 1823 года. Здесь я приписываю это Карлу 12.

Вот только, что-то ему не нравится то, что они вытворяют. Нет, это вовсе не относится к их наглому выпаду с этим предупредительным выстрелом. За это они еще поплатятся. Но вот то что псковский начальник решил разделить караван на три части, это уже ни в какие ворота. Хм. Причем, если купцы с одной паровой бригантиной легли на обратный курс, то два отряда из трех паровых бригантин и шести парусных похоже пытаются охватить его флотилию.

Они это серьезно!? То есть, они решили атаковать!? Не сказать, что это противоречит планам самого Карнелиуса. Куда хуже было бы, если бы они решили сбежать. Какое-то время он конечно же сможет потягаться с ними в скорости. Вот только недолго.

В отличии от машин, силы гребцов не бесконечны. Пусть их и не жаль совершенно. Новгородские каторжане, коих сегодня на шведском флоте более чем достаточно. Ну не всех же бунтовщиков казнить, если можно извлечь из них выгоду.

Словно в подтверждение раздался свист плети и болезненный вскрик каторжника. Как видно ему преподали урок за леность. Хм. Или приласкали семихвосткой для острастки. Так сказать в качестве профилактики, чтобы это быдло не расслаблялось.

Вообще-то, адмирал был против использования в качестве гребцов русских. Практика той же Турции показывает, что рабы или каторжане не лучшая замена вольнонаемным гребцам. Они могут в самый неподходящий момент взбунтоваться или перестать грести. И вообще, на веслах шведских галер никогда не сидели рабы. Но доводы короля были довольно убедительны. Он предполагал, что бой не обойдется без значительных потерь. А потому не видел смысла в том, чтобы попусту лить шведскую кровь. Пусть уж лучше проливается русская.

На каждой галере было по двести пятьдесят гребцов, сто двадцать морских пехотинцев и семьдесят офицеров, канониров и моряков. Довольно внушительная сила для абордажного боя. А ни для какого иного галеры и не подходили.

Да и то, только в том случае если речь идет о небольших судах. Ну как вот эти псковские бригантины. Потому что, по убеждению Анкашерна, один пятидесятипушечный корабль способен уничтожить дюжину галер.

Это в общем-то и не удивительно, учитывая довольно скромные размеры суденышек и их весьма посредственную мореходность. К тому же и артиллерийское вооружение оставляло желать лучшего. На носовом помосте располагалось одно двадцатичетырехфунтовое орудие и по бокам два двенадцатифунтовых. По бортам по шесть трехдюймовых фальконетов на вертлюгах. Которые больше годились для подавления бунтов, чем для боя. Нет, если речь о таких же галерах, то дело другое, картечь тут играла большую роль. Но об использовании против кораблей с более высокими бортами говорить не приходилось.

Так что, единственный вид боя в котором галера была сильна, это абордаж. Достигаться же это должно было посредством маневрирования в независимости от ветра, наполняющего паруса. Ну и преимущества в скорости. Пусть и кратковременного.

–Дженсен.

–Да господин адмирал,–тут же отозвался адъютант Анкашерны, молодой, высокий и статный лейтенант.

–Передайте приказ по флотилии. Изготовиться к бою. Начать перестроение в линию, согласно регламента. Отряду полковника Линда преследовать купеческий караван. Остальным, идем на сближение с парусниками псковичан.

–Слушаюсь.

Армейский флот делился на восемь отрядов по десять галер в каждом. Попросту говоря, каждый из них являл собой пехотный полк, а экипажи роты. Под командованием же адмирала была настоящая армия в пятнадцать тысяч человек из которых девять тысяч шестьсот являлись морскими пехотинцами. Внушительная сила, если не сказать больше.

Противостояли же им десять русских бригантин экипажи которых не превышали ста двадцати человек. Достаточно одной галере сцепиться с русским кораблем и он обречен. Тут скажутся и численное превосходство, и превосходные бойцовские качества шведских солдат и матросов. Словом, у псковичан был только один шанс, держаться на расстоянии. Вот только никто им этого позволять не собирался.

Засвистели боцманские дудки. Забегали матросы. Засуетились у пушек пушкари. Захлопали крышки открываемых ящиков с песком. Звякнули изготавливаемые к использованию стальные лопаты, багры, пилы и топоры.

Шведы сделали выводы из прошлого неудачного опыта. Поэтому сейчас на каждой галере по палубе и внутренним отсекам были расставлены ящики с сухим песком. Только внутри, песок был расфасован в мешки, по шестьдесят фунтов в каждом. Потому как с лопатой там особо не развернуться. Никакие иные способы не позволяли достаточно эффективно бороться с греческим огнем, секрет которого стал известен Карпову.

От русских прилетел второй предупредительный снаряд. На этот раз стреляли не с флагманского парохода, а с головной парусной бригантины. Кто знает, возможно канонир там был более опытный, или причина в уменьшившемся расстоянии, но снаряд лег куда как ближе.

Впрочем шведы не придали этому ровным счетом никакого значения. Галеры все так же продолжали двигаться на сближение с русскими, успев уже перестроиться в одну линию. Десяток судов отделилось, устремившись в погоню за купцами, которые значительно потеряли в ходе, двигаясь против ветра, попеременно меняя галсы*.

*Галс –движение парусного судна относительно ветра. Различают левый галс, когда ветер дует в левый борт. И правый галс, когда ветер дует в правый борт. Как результат курс парусника представляет собой не прямую, а некий зигзаг. Разумеется за исключением случаев когда имеет место попутный ветер.

Наконец расстояние сократилось до трех кабельтовых*. Цели уже разобраны. Конечно пушка способна забросить ядро значительно дальше. Тонкие борта бригантины не идут ни в какое сравнение с бортами линейных кораблей. А потому ядро с легкостью проделает пробоину и на куда большем расстоянии. Вот только, ты сначала поди попади на таком расстоянии в большой корабль. Да еще и во время качки.

*До конца 19 века в Швеции действовала единица измерения в основе которой лежал локоть 59,4 см. Кабельтов равнялся 178 метрам или ста шведским саженям. Одна сажень равна 1,78 метра.

–Капитан Акессон.

–Да, господин адмирал.

–Прикажите открыть огонь,–едва отдав приказ, адмирал вскинул подзорную трубу.

Помост под ногами вздрогнул. Находившиеся под ним орудия изрыгнули из себя пламя и чугунные ядра. На какое-то время взор заволокла пелена дыма. Но под напором ветра она быстро истаяла, отнесенная в сторону.

Следом загрохотали остальные орудия. Семьдесят двадцатичетырех фунтовых и сто сорок восемнадцатифунтовых. От множества ядер начавших падать вокруг русских кораблей вода буквально закипела. Адмирал вроде бы даже приметил попадания. Впрочем, он не был в этом уверен.

Под помостом слышатся возня и приглушенная брань пушкарей, спешно перезаряжающих свои орудия. Как не старался адмирал, но все же в подготовке канониров он значительно уступал посковичам. Во всяком случае, если верить оставшимся в живых свидетелям, она варьировалась от четырех выстрелов в минуту, до десяти. Весьма значительный разброс, чтобы это было правдой.

***

Грохот. Треск разрываемой древесины. Шуршание пролетевшего рядом ядра. Вестница смерти пролетела так близко, что Игната обдало горчим ветерком. Оно может и не горячим да только он отчего-то именно таковы и показался.

–Петр, в гробину душу мать нехай! Ты заткнешь наконец этого гада!

Вместо канонира рявкнув ответило орудие. И на этот раз вышло вполне удачно. Судя по всему, снаряд взорвался в утробе галеры, а не прошил ее насквозь, чем грешили чуть не большинство снарядов попадавших в шведские суда. Впрочем, причина тут скорее всего в том, что в этот раз гостинец ударил в скулу и полетел внутри вдоль судна, а не поперек.

Поначалу отряд паровых бригантин держался в стороне, чтобы в полной мере использовать дальнобойность и точность своих орудий. Но из-за качки, немалая часть снарядов летела мимо. Учитывая же численный перевес противника это было неприемлемо. Пришлось сокращать дистанцию.

Но и тут не все слава богу. Если бить в борта, то из-за несовершенства взрывателей большинство снарядов попросту прошивали галеры навылет. Заходить с носа, чтобы стрелять вдоль, подставляться под пушки шведов. Вот и приходится заходить с кормы. Да только тут уж началась форменная свалка, и если одному выходишь в корму, то другой уже наводится на тебя носом. И все прямо-таки рвутся на абордаж.

Оно бы вырваться из теснины и уйти на свободную воду. Вот только шведы вцепились мертвой хваткой и вырваться из этих клещей никакой возможности. Один из пароходов уже взят на абордаж и там идет рубка не на жизнь, а на смерть. И помочь им никакой возможности. Они ведь и сами вертятся как угрь на сковороде.

Разочаровали зажигательные снаряды. Ладно снаряды из новых орудий прошивали галеры насквозь. Но на парусниках-то стояли дульнозарядные орудия и их снаряды рвались на палубе или внутри корпуса. Вот только прежнего эффекта не наблюдалось. Как видно, шведы все же кое-что выведали о греческом огне. Из всего флота яркими факелами пылали хорошо как с десяток галер. На других так же случались возгорания. Но с ними команды худо-бедно справились.

–Атаман, большая пробоина ниже ватерлинии,–подбежал с докладом его заместитель, Агап.

–И что, мне надо тебя учить как подводить пластырь?

–Уже делаем. Я только доложил.

–Добро. Занимайся.

–Атаман, беда. Вода к машинному подбирается. Если зальет котлы, рванет что твоя крюйт-камера.

Ага. А это уже механик. И судя по его озабоченному виду, дело и впрямь труба. Впрочем ему не раз и не два о том же говорили и Иван Архипович, и братец его младший, Дмитрий Архипович. Ох как тут все весело и заковыристо. А главное не вовремя, мать перемать, через плетень.

–А что же твои механические помпы?–Поинтересовался Игнат.

–Не справляются уже. Вода сочится из нескольких пробоин. А тут еще одну получили.

–Ну, эту сейчас залатают, полегче станет.

–Только и того, что время оттянем. Это уже конец, атаман.

–Не бухти, Степа, казак пока жив, барахтается.

–Я не казак.

–Да какая разница. Ты сейчас с нами в одной лодке…

Его оборвало рявканье сразу двух орудий. Невольно перевел взгляд на галеру подвергнувшуюся обстрелу. Ага. Порядок. И снаряды в цель легли, и не выметнуло их наружу. А значит, заглотила посудина подарочек.

–Не трухай, Степа. Значит так, идешь к машинам и просто делаешь свое дело. Как вода начнет подбираться к котлам, стравливай пар. Но не раньше. Уяснил?

–Уяснил.

–Вот и ладно. Действуй,–и вновь взгляд зацепился за давешнюю галеру.

Ну слава тебе господи, наконец-то запылала. Вот только радость оказалась недолгой. Потому что с другого борта вновь прилетел гостинец. Хорошо хоть одно из ядер ударило в кормовую надстройку, похоже развороти его каюту, а второе в мачту.

–Ох йо-о!

Игнат едва успел увернуться, как бизань мачта с жутким скрежетом и треском начала заваливаться в бок. Но не она по настоящему была опасна для него, а лопающиеся тросы. Один из них пролетел у него над головой. Мачта же завалилась в море, от чего «Ласточка» накренилась и сбавила ход.

–Боцман!

–Тут я, атаман.

–Рубите тросы. За борт этот плавучий якорь.

–Уже делаем, Игнат Борисович.

–Атаман,–позвал Петр.

–Чего тебе, косорукий,–огрызнулся Демин.

–Десяток фугасок осталось. Все. Дальше только резаться,–доложил старший канонир.

–Ясно. Ну да все одно к одному. Ну ты хоть раздолбай кого-нибудь напоследок.

–Обижаешь, атаман,–свернув белозубой улыбкой на закопченном лице, ответил Петр.

При этом он не без самодовольства показывал в сторону пылающей галеры. А что, есть чем похвастать, но…

–Это я уже видел. Ты чем другим похвастай. Иди, давай. Вон того, ушлого, что нам мачту порушил приласкай. Уж больно наглый.

–Сделаем.

Пока разбирались с пробоиной и рухнувшей мачтой, Петр сдержал свое обещание, и отправил на дно докучавшую галеру. Та уходила под воду под ужасающие крики прикованных к веслам гребцов. Экипаж и морские пехотинцы спешно покидали гибнущее судно, сражаясь за места в шлюпках. Надо заметить, шведы иллюзий не строили, и подготовились в плане спасательных плавсредств.

–Атаман, гребное колесо порушило. Одного казачка зашибло,–доложил подошедший помощник.

–Твою в гробину,–уже привычно выругался Игнат. Да сколько можно!–Отправь в машину…

–Уже, атаман. Прикажешь ставить паруса?

–Петр?

–Отстрелялись, атаман. Мои пушкари готовы драться,–деловито навешивая на себя портупею с пистолетами, доложил канонир.

–Ясно. Ничего еще не закончилось, братья казаки,–повысив голос, и не прибегая к помощи рупора, прокричал атаман.–Пока казак жив, ворогу лучше поостеречься. Резали мы турка, выпотрошим и шведа. Пусть подходят, а мы уж расстараемся. Готовьтесь к драке!

В ответ из луженых глоток раздался задорный крик. Никакого отчаяния и даже капли сомнения. Только злой задор и решимость идти до конца. Вот только путь тот обещает быть хотя и кратким, но кровавым.

–Агап, дай весть Степану, чтобы спускал пар и выводил свою команду на палубу.

–Сделаю.

Игнат посмотрел на подошедших Петра и Ерему, командира абордажников. С ними он шел по жизни бок о бок лет десять. Для человека связавшего свою жизнь с воинским ремеслом, большой срок. Да только похоже сколько веревочке не виться, а конец один. Но ведь уйти можно по разному.

–Ну что братцы, подходит наш последний час. Простите меня, если что не так.

–Да все так. И весело было. И боязно. И кровь не загустела в жилах. А то что так-то. Ну, а чем не славный конец,–пожав плечами, с открытой улыбкой ответил Ерема.

–Атаман, а может того. Оправим машинную команду? Шлюпка целая имеется,–под свист спускаемого пара поинтересовался вернувшийся Агап.

–Куда мы их отправим. Ты глянь сколько шведа вокруг на лодках. Бойцы из них конечно никакие, но уж как-нибудь за нашими спинами. Значит так, братцы, швед сейчас нас на абордаж будет брать. И выход у нас один. Захватить их галеру и уходить на ней. Все что могли мы сделали, «Ласточка» наша уж на ладан дышит. А там глядишь, если догоним наш караван, то еще и поможем.

В этот момент раздался страшный грохот и собравшиеся на юте* невольно обернулись на этот звук. Одна из паровых бригантин, «Дрозд», сцепившаяся с вражеской галерой словно раздувшись изнутри и окутавшись паром выметнула обломки досок и щепу. Крюйт-камера у них уже должна была опустеть, судно накренилось, а значит случилось то, чего опасался старший механик. Вода добралась до перегретых котлов и те рванули.

*Ют – кормовая надстройка или кормовая часть корабля.

–Царствие им небесное,–истово перекрестился Игнат, поддержанный товарищами. Но тут же вернулся к делам насущным.–За дело братцы. Ерема, похоже первым подойдет вон та галера, с правого борта. Значит принимаем ее первой.

–Понял, атаман,–уже позабыв о погибших на взорвавшейся бригантине, задорно ответил командир абордажников.

Шведы не заставили себя долго ждать. Приблизившись на полсотни саженей они выстрелили из всех трех носовых орудий засыпав палубу картечью. Но по счастью огонь не был столь уж губительным. Казаки успели укрыться и залечь. А вот когда они открыли ответный огонь, тут уж пришлось шведам прятаться. Правда решимости идти на абордаж у них не убавилось.

У Карпова не было возможности вооружить винтовками еще и моряков. Опять же, учитывая качку и то, что если уж доходит до стрелкового оружия, то лишь при абордажах, он решил что гладкоствольные карабины им куда предпочтительней.

Правда, исполнены они были все же по схеме казенного заряжания с табакерочным затвором и запасом снаряженных патронов. Выделаны с особым тщанием, пуля входила в ствол плотно, а не болталась как дерьмо в проруби. Как результат и увеличившаяся до двухсот шагов прицельная дальность. А еще, довольно крупны калибр позволял использовать картечные заряды.

Так что, досталось шведам от ружейного огня изрядно. Да еще и когда под треск сцепляющегося дерева и такелажа они уже были готовы броситься на абордаж, по ним ударила ружейная картечь. Ну а потом казаки с диким ревом сами бросились в атаку. И от того, что на ногах их оставалось меньше сотни, шведам легче не стало.

Правда, едва только разобравшись с командой одной галеры, пришлось тут же схватиться с другой, подошедшей с левого борта «Ласточки». И вот тут уж помянули добрым словом скорострельные карабины карповской выделки. Если бы не они… Хм. Вообще-то казаки настолько осатанели, что непременно вырезали бы и экипаж второй галеры. Иное дело что обошлось бы им это слишком дорогой ценой, пусть они сейчас свои жизни в грош не ставили.

–Агап!–Высоко вздымая грудь и обтирая окровавленный клинок сабли, о мундир мертвого солдата, позвал атаман.

–Нет его. На штык швед принял, паскуда,–устало отозвался Елизар.

–Твою мать. Тогда ты, Ерема. Отыщите ключи и освободите гребцов. Да поторапливайтесь.

–Сделаем.

–Петр!

–Тут я,–отозвался канонир.

–Пушки я гляжу у них одинаковые. Как такими пользоваться не позабыл?

–А чего забывать. Пушка, она и есть пушка,–пожав плечами, ответил казак.

–Вот и славно. Нагружай людей припасами и переносите на первую галеру.

–Понял атаман.

–Ерема, с трупов кафтаны поснимайте. Да поторапливайтесь, времени нет совсем!

На то, чтобы освободить людей и перетащить припасы ушло совсем немного времени. Куда дольше провозились, пока расцепились с «Ласточкой». Впрочем, относительно, конечно же. Вокруг все еще сновали шведы. Кое-где кипел бой.

Не забыли и сорвать с бортов бригантины пластыри. Поэтому едва отошли, как она начала крениться. А тут еще и рванул бочонок пороха на оставленной галере. Так сцепившись оба судна и пошли на дно.

–Ну что, атаман, еще кого прихватим?–С задорным блеском в глазах, поинтересовался Ерема когда они уже отошли от тонущих судов.

При этом командир обардажников встряхивал в руках снятый с трупа синий кафтан. Не чистый, с кровавым пятном. Ну да чего теперь-то. Вздохнул и начал надевать на себя.

–Остынь, паря. Славно потрудились, пора и честь знать. Лишним на палубе не отсвечивать!–Повысив голос, начал раздавать приказы атаман.–Казаки, напяливайте на себя шведские кафтаны. Уходим. Да глядим по сторонам, если приметим наших, подбираем.

–Не уйдем, атаман,–с сомнением произнес Ерема.

–Уйдем. У нас две смены гребцов. У шведов люди заморенные. Уйдем. Здесь все что могли, мы уже сделали.

***

Подойдя к двери своего рабочего кабинета в кроме, она бросила взгляд на сопровождавших ее двух дюжих стрельцов. Те поняли ее правильно и отойдя в сторону, замерли у стены. У дверей стоят еще двое, стационарный пост у ее рабочего места. Эти при приближении княгини салютуя ей взяли карабины на караул. Еще парочка постоянно дежурит снаружи, под окнами.

Вот так глянешь на нарядных стрельцов и само собой возникает сравнение с оловянными солдатиками. А еще, возникает стойкое убеждение в том, что стрельцы эти иных способностей, кроме как нести дворцовые караулы да печатать шаг не имеют.

Ошибочное мнение. Неискушенный наблюдатель приметит только то, как на утрамбованном стрелецкими сапогами плацу, бравые вояки печатают шаг и старательно тянут подбородки. Ну и еще, то, что за казармами бельевые веревки никогда не пустуют, а какая-то часть стрельцов постоянно возится с мундирами.

А вот занятий на закрытой тренировочной площадке уже никто не видит. Как не обращают внимания и на то, что стрельцы частенько пропадают на стрельбище, организованном за городом. Ну и не придают значения ежедневным утренним пробежкам по улицам города. В любую погоду за исключением воскресений. Просто потому что к этому уже успели привыкнуть как к данности.

Едва оказавшись в кабинете, Лиза буквально рухнула в свое рабочее кресло. Подхватила перьевую ручку, к конец которой, как дано прошлому, был вдет кусок белого гусиного пера. Сунув в рот, княгиня тут же начала его терзать своими мелкими зубками. Чертыхнулась. Сплюнула. И отложила в сторону.

Потом взгляд зацепился за стол. За ним когда-то работал ее первый, хм, и пока еще единственный супруг. Князь Иван Трубецкой. Н-да. Хорошие все же это были годы. Относительно спокойные и безмятежные. Пусть и стояла перед ними нешуточная цель. Ни много, ни мало, привести Псков под руку русского царя.

Зато с фаворитом ее, все не слава богу. Не живется ему тихо и мирно. Нет, она понимала, что покоя е не видать. Но и того, что все будет так-то, все же не ожидала. Она верила в Ивана, в его гений и удачливую звезду. Вот только, никогда и помыслить не могла, что они могут остаться один на один против шведов. А все было именно за то.

Николай вновь завяз в войне с Турцией. И если судить по доходящим до них сведениям, дела у него складываются не совсем удачно. Турки кое-где потеснили русских. Захватили пару крепостей по Южному Бугу. Малые ногаи воспользовавшись тем что силы русских сосредоточены западней, совершили опустошительный набег на русские земли и ушли с большой добычей.

Надежды на Острожского так же не оправдывались. Тот объявив рокош всеми своими силами стоял против королевской армии Речи Посполитой. Впору уже дать название подобно стоянию на реке Угре. Только тут какая-то неприметная речка да пара озер, между которыми и встали друг напротив друга две армии.

Впрочем, понять Августа и магнатов можно. Никто не захочет развязывать усобицу. И Острожский в том числе. Но ведь это ему Иван собирался уступить территорию бывшего Задвинского герцогства. Ну а коли так, то не помешало бы и ему потрудиться, а не изображать из себя истукана.

Словом союзников у Пскова нет. В лучшем случае, Николай все же извернется и напрягшись пошлет войска на помощь. Вот только случится это далеко не скоро. Иван же только что на совете настаивал на том, чтобы ударить по шведам немедленно. И что самое паршивое, его поддержали. Согласились выйти с этим предложение к общему вечу.

Дверь легонько скрипнула и в кабинет вошел Карпов. Окинул взглядом сердитую Лизу и виновато улыбнулся. Да так мило, что несмотря на злость сердце едва не зашлось. Но злость все же взяла свое.

–Ну чему радуешься, бестолочь?–Грустно улыбнувшись, поинтересовалась она.–Ить все худо, а он радуется.

Это да. Радоваться было нечему. Помимо всего прочего, Псков лишился своего серьезного козыря в виде военной флотилии. В ходе прошедшего сражения были потеряны все военные корабли. Правда при этом удалось уберечь торговые. Ни одна из больших ладей не досталась неприятелю. Караван благополучно вернулся в Нарву.

В результате сражения удалось захватить две галеры. Неравнозначная замена, но что есть. Кроме того, вернулось двести двадцать один моряк из которых половина были казаками. Освобождено семьсот сорок невольников новгородцев. Впрочем, среди них оказалось порядка двух десятков псковичан. Команды купеческих кораблей, захваченных шведами ранее.

Безвозвратные потери шведов, около тысячи солдат и моряков, двадцать девять галер. Еще более двух десятков нуждались в вдумчивом ремонте. Полная и безоговорочная победа Карла. Признаться, Иван ничего подобного не ожидал. Правда и не собирался сдаваться.

–А чего худого. Мы ведь изначально собирались намылить холку Карлу,–пожав плечами, легкомысленно возразил Карпов.

–Собирались. Да только время еще не пришло. Карл расквартировал свою тридцатитысячную армию в Риге. С Августом у него мир. До Дерпта ему всего лишь неделя пути. Не взяв города, драться в поле против Карла, глупость. Отойти, значит усилить его армию на пять тысяч солдат. И тогда уж придется тяжко. А ведь еще есть и двадцатитысячный корпус наемников, расквартированный в Вейсенштейне, с Левенхауптом во главе. И этот куда ближе к Дерпту.

–Ты сомневаешься во мне?

–Не в тебе, а в твоих силах. По моему ты слишком много о себе возомнил.

–Поверь, я прекрасно понимаю что делаю.

–Но почему Дерпт? Почему не начать наступление от Нарвы? Возьмешь Везенберг, благо там гарнизон не больше двух тысяч. Тем самым вынудишь Левенхаупта атаковать себя. Разобьешь и двинешься дальше. Так, постепенно перемелешь все полевые армии Карла и пока он будет собирать новые войска, навалишься на Дерпт. К слову сказать, я не представляю как ты собираешься брать крепость с пятитысячным гарнизоном, если намерен исполчить корпус в семь тысяч человек.

–Ты не веришь в то, что мне это по силам?

–Верю. Но на это в любом случае понадобится время. Но тебе его не дадут. Дерпт крепкий орешек. И пока ты будешь его разгрызать подойдет Карл с Левенхауптом.

–Значит, если я пойду на Дерпт, то Левенхаупт станет дожидаться своего короля, а если двинусь от Нарвы, нет. Неувязочка, Лизонька. Он не сдвинется с места и будет сиднем сидеть в Виттенштейне пока не подойдет его король. Не дурак, понимает, что в открытом поле ему против меня не выстоять. Остается только навязывать бой от обороны.

–Все одно. В Дерпте ты уже однажды был. А потому там будут настороже. По моему лучше все же выбрать иное направление. Коль скоро ты решил, что драки не избежать.

–А как же быть с указом Карла о строительстве озерной флотилии? Ведь если они ее построят, то беды не миновать.

–Господи, да я на его месте и строить ничего не стала бы. Просто взяла бы и перетащила галеры волоком из моря в озеро. Не так уж и велик труд.

–Вот и он не собирается. То есть, раньше я думал, что он это серьезно. Но как только появился этот его галерный флот, то я тут же понял, что Дерпт это только пыль в глаза.

–Тогда отчего…

–А пускай Карл думает, что все идет согласно его плана. Что он меня переиграл. А я тем временем возьму Дерпт. Потом двинусь навстречу Левенхаупту, который уже покинет свою крепость и в открытом поле будет вынужден вступить со мной в бой. А на закуску разобью Карла.

–Но как ты это все успеешь?

–Есть способы, Лизонька. Просто поверь. Сейчас главное, чтобы общее вече приняло решение о войне. Иначе мне не исполчить и двух полков, не говоря уж о четырех.

Мобилизация была его Ахилесовой пятой. Ведь в его полках служили вольные люди. Для них это было отхожим промыслом. Обычное дело. Ну где еще они могли за год заработать десять рублей чистым серебром. Вот только они не обязаны по первому требованию боярина становиться под его знамена. Да, подготовленные солдаты у Ивана под рукой имелись. Вот только чтобы призвать их, нужно было чтобы соответствующее решение приняло вече. А тогда уж никто не мог воспротивиться призыву в ополчение.