Дом, милый дом. Нет, дома пока нет, есть только полуостров со всяческими следами человеческой деятельности, но все же им было очень приятно вернуться обратно после столь затянувшегося путешествия. Все здесь прибывало в каком-то запустении. Были видны следы беззастенчивого хозяйствования различных мелких зверьков, но в общем и целом нормально, в целом все так же как они и оставили.

Назад они вернулись на двух больших пирогах, большой основательно загруженной и малой. На берегу Находки, они провели сутки. После того, как снесли все останки, которых оказалось не так много, на одну большую дровницу и подпалили ее, принялись за обследование лагеря. Действовать им пришлось в одиночку, потому как посланные с ними парнишки остановились ввиду озера, но идти дальше категорически не желали. Что поделаешь, запреты у них существовали не для того, чтобы их нарушать, а для того, чтобы неукоснительно следовать им. Иначе можно и изгнанником оказаться.

Другое племя с радостью примет нового охотника и постарается предоставить ему новую семью, преимущественно вдову с детьми, которым нужен кормилец. Не найдется такой, то не будут против, если на нем остановит свой выбор какая другая девушка. Тут правда было два момента, изгнаннику нужно было правдиво поведать о причине изгнания, после чего принималось решение стоит ли принимать его в свою семью. Лож не приветствовалась, правда все одно всплывет, а тогда солгавшему только одно наказание, смерть, ведь его приняли в семью. В случае если принятый в род совершал еще один проступок, за которое полагалось изгнание, наказание так же было только одно, смерть. Короче, нарушать запреты здесь очень не рекомендовалось.

В приемлемом состоянии оказались еще две лодки, они требовали незначительного ремонта, нужно было их немного просмолить, но смола нашлась здесь же, так что много времени это не заняло. Дмитрий решил взять себе две лодки, большую и маленькую, одну из больших можно будет подарить и волкам. Хотя, они сейчас и без того обременены имуществом, по самое не балуй, хоть избавляйся от лишнего.

Как оказалось, жилища требовали систематического ухода, так как оставшись без такового очень даже могли прийти в негодность. Из семи рулов, только одна была в нормальном состоянии, по счастью в ней не оказалось прежних обитателей, и она не пропиталась трупным запахом, остальные были подпорчены. Не сказать, что все было совсем плохо, но в починке они нуждались.

После спешной починки, большую лодку загрузили основательно. Туда лег полный комплект рула с шестами колышками и всем остальным. Шкуры, выделанные кожи. Кстати, большинство из этого имущества оказалось подпорченным, так что пришлось приложить немало усилий, чтобы отыскать то, что было в хорошем состоянии. Но нашлись и мех и отлично выделанная мягкая кожа, и грубой обработки. Одним словом с одеждой вопрос был практически решен, оставалось только ее пошить. Несколько напрягала необходимость либо отказаться от нижнего белья, либо переходить на кожаное, но с другой стороны, жили же эти люди. Что поделать, с тканями тут полный швах, а о том, как получать пряжу ни Лариса, ни Дмитрий не знали.

Порадовали запасы соли, которые удалось собрать по рулам. В общей сложности получалось около сотни килограмм, им этого должно было хватить за глаза, а значит отпадала необходимость посещения соляной пещеры. Ну ее. По словам Рохта получалось, что загрузившись солью, предстояло еще протопать с корзиной на плечах не меньше двух километров до берега Дуньки, оно вроде и под горку, но все одно приятного мало.

Новый вождь волков, проникся доверием к Дмитрию и безоговорочно поверил в то, что он найдет способ добыть бакана, поэтому отрядил ему трех помощниц. Двух малолеток, четырнадцати летних девчушек, которым в этом году предстояла поездка на арух, в поисках женихов и… Сайну. Лариса все время бросала на нее исподтишка изучающие взгляды. Ох Рохт, ну и удружил! Вот что ему теперь делать? А с другой стороны, все просто, он ничем не обязан Сайне, долг свой исполнил. У него есть Лариса и повода для ее недовольства давать он не собирается.

Был момент, когда он высказал вождю свое опасение по поводу молодых девушек, мол как к этому отнесутся остальные и не только в роду волка, ведь фактически едут в чужой лагерь. Но тот только отмахнулся, мол ничего страшного, потому-то и отправляю с ними Сайну. Еще и хитро так посмотрел, гад такой.

Лагерь воссоздали очень быстро. Пока Дмитрий и Лариса устанавливали свою палатку, девушки поставили рул. Причем, несмотря на то, что тот был значительно больше и его установка была куда сложнее, управились они быстрее. Ну да кто бы сомневался, у них в этом практика большая.

После позднего обеда, Дмитрий отправился осматривать свое хозяйство. Кирпич просох уже основательно, но не желая рисковать, Дмитрий решил дать ему еще настояться, уложив в штабель, так он занимал куда меньше места. Да и не до обжига сейчас. Пока есть помощницы нужно управиться с главным, а тут забот хватит. Так же уложил и первую партию самана, нечего место занимать. Тут сейчас такое начнется, что как бы просторного навеса не оказалось мало. Нужно будет озаботиться стеллажами, когда девчата набьют руку, а первые партии подсохнут, чтобы их без опасения можно было бы поднять с земли.

Когда вернулся, то застал интересную картину. Лариса с видом хозяйки объясняла девушкам как тут и что, а те не переставая удивляться, все рассматривали, щупали и постукивали. У них с собой была пара кухонных ножей, на которые они смотрели буквально с вожделением. До этого они конечно видели ножи у новичков, а Лариса неизменно им пользовалась, помогая новым товаркам, но ими они воспринимались как оружие, а тут такое. Ладно, вот развернет кузню, обязательно сделает несколько в подарок роду. Оно конечно кузнец из него никакой, но что-нибудь смастерит.

С кузницей Дмитрий был знаком постольку поскольку. Приходилось, понятное дело, захаживать в колхозную кузню. Какое же хозяйство без кузницы? Там где хватает металла, этот цех будет присутствовать однозначно, причем не один на все хозяйство, а в каждой бригаде. Другое дело, что это было при советах, он застал как раз только одну. Особым мастерством тот кузнец не отличался, но кое-какие навыки все же имел и Дмитрий пока чинил железяки со своей рыбхозовской техники сумел кое-чего нахвататься, даже ради любопытства сам помахал молотом и молотком поорудовать успел. Интересно же.

Но самый большой ажиотаж вызвали зеркала. Кто бы сомневался. Нет. Поначалу они очень даже удивились и даже испугались. Одно дело когда видишь свое отражение в воде и совсем другое когда вот так… Поначалу они даже испугались, спешно хватаясь за свои обереги с такой силой, что очень сильно походили на утопающих, хватающихся за соломинку, даже электрические фонари и светильник не произвели такого эффекта. Но Ларисе все же удалось их убедить, что в этом нет ничего страшного. А уж когда они наконец приняли, тот факт, что зеркало не представляет никакой опасности, а даже наоборот очень полезное изделие… Ну девки же молодые, чего ты ждал-то.

С появлением помощниц дела пошли гораздо быстрее. Работа прямо-таки кипела. За день они успевали сформовать целую сотню самана. Девчат обули в мокасины, добытые в мертвом поселке, и они их безжалостно стаптывали. Не сказать, что все это доставалось легко, уматывались за день так, что не приведи Господи, или Великий дух, это уж как кому. Но девчата держались бодрячком.

К концу дня, формовка разболталась настолько, что дальше с ее помощью работать не получилось бы. При изготовлении кирпичей, имеющих сравнительно небольшую массу, нагеля вполне справлялись со своей задачей и держали доски в нужном порядке. С саманом имеющим большую в разы массу, такой вариант не прокатил, так как большая масса глины активно распирала изделие в стороны. Самое простое решение лежало на поверхности, им он и воспользовался. Просто взял одну из веревок, взятых в мертвом поселке и перетянул по периметру. Дешево и сердито, нагеля не дадут конструкции сложиться, а веревки расползтись.

Все же хорошо, что вождь отправил именно девушек. Женщины у местных были куда более привычны к тяжелому повседневному труду, чем мужчины. Последние были несколько ленивы. Иное дело, добыть дичь на охоте, а потом обливаясь потом доставлять ее в лагерь, наловить рыбу, смастерить или починить пирогу, оружие, ловушки, скребки и ножи из кремня, еще чего полезного. Но заниматься ежедневными, рутинными занятиями, которые отличались не только тяжестью, но еще и монотонностью… Нет уж, увольте. Так что женщины для его целей подходили куда как лучше.

На третий день стало ясно, что девчата вполне управляются и сами. Поэтому Дмитрий решил заняться стеллажами, переложив работу полностью на их плечи. Работали все, в том числе и Лариса, которая очень быстро нашла общий язык с девчатами и общалась с ними постоянно, приготовление простой пищи занимало совсем немного времени, остальные дела пустили побоку. Сейчас главное строительство дома. Тут еще и требование постройки отдельной комнаты, хотя для чего она им теперь-то, когда у них все наладилось, было решительно непонятно. Но с другой стороны не так уж и много дополнительного материала придется изготовить, так что пусть ее, пойдет навстречу Ларисе.

Нарубить жердей и устроить стеллажи в три яруса ему удалось за день. Правда ему в этом помогала Сайна. Когда Дмитрий начал рубить деревца, девушка не скрывая изумления приблизилась к нему, настолько, что он был вынужден временно прекратить работу и объяснить, чтобы она держалась подальше. В стойбище волков местные могли наблюдать его топор, но опять-таки он воспринимался ими как оружие, а на деле это оказался на удивление полезный инструмент.

В мертвом поселке им удалось собрать много кожаных ремней, веревки сплетенной как из растений, так и волосяных. Последние он решил попридержать, а вот первые пользовал почем зря. Немного напрягло то, что помогать вызвалась именно эта девушка, но вскоре это прошло. Она управлялась с вязанием жердей настолько ловко, что было понятно, с Ларисой он провозился бы гораздо дольше и за день нипочем не управился бы.

Вообще девушка старалась быть предупредительной, всячески выказывала трудолюбие и ловкость, но при этом старалась особо в глаза не лезть и вообще не оставаться с ним наедине. Его обществу она больше предпочитала общество Ларисы, которая надо заметить уже начинала по чуть-чуть лопотать на языке аборигенов, заметно опережая в этом плане Дмитрия. С другой стороны, она и общалась с ними куда как больше него. Так вот, Дмитрий не раз и не два наблюдал заинтересованные взгляды Сайны, но к его облегчению она не предпринимала никаких шагов. Казалось, что ее больше интересует не он, а Лариса, с которой она всячески старалась подружиться.

Надо заметить его спутница успела много нахвататься от своих подружек. Так теперь она щеголяла в кожаном платье, найдя его очень удобным и практичным, а главное вопреки ее опасениям, в нем не было так жарко. На голове у нее появилась кожаная полоска, разрисованная на местный манер. Вообще эта полоска имела определенный смысл. Рисунок мог быть какой угодно, а вот что касается украшений. Нет, они так же были разнообразными, как и вкусы женщин, только располагались в определенном порядке. У незамужних девушек, была просто красивая полоска. Замужние женщины, привешивали к ней разнообразные украшения, в основном это были ракушки или разноцветная слюда и располагались они спереди. Вдовы имели подобные же украшения, но на висках. Вот так взглянешь на девушку и тебе уже все понятно.

В этот день, несмотря на то, что их было только трое, девчата умудрились перевыполнить норму, и это послужило сигналом для Дмитрия. Пора приступать непосредственно к строительству, пока его помощницы заняты подготовкой материала. Все же середина лета, глядишь а там и осень не за горами.

На следующий день вооружившись лопатой, он принялся за рытье траншеи под фундамент. Девчата поначалу побросали свои дела и бросились смотреть на нечто новое, что учудил хозяин. Но потом спокойно вернулись к своим занятиям. Ничего особенного, почти тоже самое, как и копать глину. Провозиться с траншеей ему пришлось, целых два дня. А что прикажете делать, если лопата одна, а нужно и девчатам глины подбросить и самому копать, да и дело это не такое уж и легкое. Солнышко опять же никуда не делось, а дерева он уж успел порядком повывести, так что от былой тени почти ничего не осталось.

Наконец пришла пора подвоза камня. Он имелся в большом количестве на дне ручья. Плиты сланца как нельзя лучше подходили под это дело, оставалось только натаскать их. Но тут Дмитрий решил подойти к вопросу радикально, быстро демонтировав задние сидения, и определив их под навесом, где они собирались по вечерам, он запустил двигатель.

Ну нельзя же так ей богу. Эти бедолаги и без того уж столько насмотрелись, что впечатлений до конца жизни хватит, а тут еще и этот рев непонятного существа. Эдак и обделаться можно. На полуострове поднялся такой ор, что ему срочно пришлось глушить двигатель и идти на пару с Ларисой успокаивать помощниц. Но ничего управились. Те хотя и продолжали коситься, но откровенного страха больше не выказывали.

Камень он возил два дня, сделав три рейса, умаявшись до последней степени. Девчат к этой работе он не привлекал принципиально, мало ли, еще надорвутся. Сланец этот зараза очень быстро закончился, свободно лежащих на дне ручья или рядом с руслом плит хватило только на один рейс. Раньше ему казалось, что его гораздо больше. Остальной пришлось добывать с помощью кувалды, зубила и известной матери.

Пришлось привлечь и помощницу. Хм. Ею оказалась Сайна. Нет он конечно не против, только так уж выходило, что они оказались вне поля зрения остальных и тут уж его бывшая пассия стала вести себя посмелее, порой принимая ну очень эффектные позы. Ой держите меня трое. Так ведь и до греха не далеко, иди потом объясняйся. Работа у нее была не тяжелой, только надставляй зубило из толстой арматуры, примотанное к палке, туда куда указывал он, а уже Соловьев орудовал кувалдой, была у него такая в комплекте автомобильного инструмента. Так что ей здесь легче, чем на изготовлении самана. Кстати, теперь девчата там управлялись сами, ну не разорваться же.

Поначалу Дмитрий подумал, что тут имеют место какие-то козни, но потом понял, что все это ерунда. Не позволять же уединяться с посторонним мужчиной невинным девицам. А оставишь без присмотра и личного примера помощников, глядишь начнут и лодыря справлять. Вот и выбрала Лариса меньшее из зол. Сайна же… А что Сайна, ну куда ей деть свою природную грацию, которыми ее наделили духи и матушка природа. Просто держи себя в руках и все будет в порядке.

Так в трудах и пролетели три недели, за которые они успели вывести стены, что оказалось самым простым. Девчата подносили саман, укладывая на легкие плетеные носилки по два блока, а он укладывал их. Есть такая присказка, поднять стены это даже не полдела, но тут она была не верна. Одно дело, когда берется готовый блок и просто ложатся стены, иное, когда эти самые блоки еще нужно изготовить. Но как бы то ни было управились.

Дмитрий долго думал, чем бы таким одарить девчат, чтобы они остались довольными. Понятно, что все делалось к взаимной выгоде, он им обеспечивает большую охоту, они помогают со строительством, но личное поощрение никак не помешает. Ситуацию разрулила Лариса.

Дело в том, что его старый УАЗ успел сменить множество хозяев и активно эксплуатировался еще в советские времена. Была тогда фишка у водителей, загонять под резиновый уплотнитель лобового стела с внутренней стороны двухкопеечные монеты. Так вот, эти стекла все еще были родными и монеты присутствовали там куда их запихал еще первый владелец, а вернее водитель, так как машина когда-то была ведомственной, только потом выкуплена и пущена по рукам.

Лариса предложила каждую девушку одарить десятком монет, предварительно проделав в них дырочки, а потом показать, как эти монеты можно натереть о кусок кожи. А что, дешево и сердито. Оно конечно медь, а с другой стороны, сколько там той меди, поработали же девчата на славу. Будет чем украсить свои тесемки когда выйдут замуж, ни у кого такого нет. Сайна же так и вовсе могла их уже начать пользовать прямо сейчас.

А еще в инструментальном ящике, Дмитрий нашел старый нож, который лежал там на случай каких ремонтных работ. Этот он решил припарадить вождю. Нож обыкновенный с неказистой деревянной рукояткой, но сталь хорошая. Не такая как на его, но все же. Лезвие было изготовлено из ножовочного полотна, так что хотя и было гибким, обладало хорошей упругостью, им при случае и зарезать без труда. В целом хороший нож, жаль с таким расставаться, такой с легкостью заткнет за пояс те кухонные, с которыми управлялась Лариса, да и его метательные по качеству рядом не стояли.

Мелькнула было мысль, подсунуть один из метательных, а этот оставить. А что, те с хромированным напылением, нарядные, куда этому, но Дмитрий мужественно надавил себе на жабу. Нечего. А ну как уронит с высоты или неудачно упадет, тот шедевр может и сломаться, а этому ничего не станется, только спружинит. Нет, если по дурному, то тут уж ничто не выдержит, но с этим ничего не поделаешь.

Деревянную рукоять оплел кожаным ремешком, что и дерево спрятало, и ручку сделало более ухватистой. Из кожи же сделал что-то типа гарды, чтобы случись нанести колющий удар, кисть не соскользнула на широкое лезвие, а то эдак можно все жилы перерезать и остаться калекой. Гораздо больше пришлось промучиться с лезвием, чтобы счистить налет ржавчины и придать приемлемый вид. С удовольствием отметил, что лезвие под рыжим налетом оказалось без раковин, не успел запороться клинок. Это хорошо.

Рохт с инспекцией появился как раз когда стены были уже выведены и шла активная заготовка топлива, для обжига кирпича. Пока девчата таскали хворост, Дмитрий выкладывал пирамиду, устроив четыре топки по четырем сторонам. Дровня была уже большой, но девчата не останавливаясь продолжали носить топливо. Вся эта гора уйдет в огонь только успевай подбрасывать, потому как температуру нужно будет поднять солидную.

В связи с появлением гостя, работы прекратились, и девчата принялись приводить себя в порядок, а за одно и готовить обильную трапезу. У них как раз имелась свежая косуля. Дмитрий накануне сходил на охоту, рыба и апука, успели порядком надоесть. Оказывается, очень даже вовремя.

Вот за обедом он и вручил вождю драгоценный дар, которому тот разумеется обрадовался, но как-то сдержанно. Ясное дело, подарок на фоне того же кухонного, который держала в руках Лариса прямо скажем не блистал. Понимал бы что. Тяжко вздохнув, а что тут делать, зачем попусту портить вещь, Дмитрий потянул свой метательный нож. Ладно, зазубрина получится не очень глубокой, но зачем это в принципе? Ничего не попишешь, нужно показать, что гостя тут уважают.

Попросив клинок у Рохта, Дмитрий без лишних слов рубанул неказистым, по лезвию блестящего ножа. После этого он показал оба вождю, ткнув пальцем в появившуюся на своем ноже зазубрину и отсутствие оной на подаренном. Еще бы. Это не современная поделка не пойми из чего, этот ладился еще в советские времена из старой ножовки еще со знаком качества. Вызывает смех? Напрасно. Сначала попробуйте, а потом хоть описайтесь от смеха.

— Этот, красивый. А этот крепкий.

Ага! Дошло! Вон как разулыбался. Ну и слава Богу, а то мочит тут кисляки. Потом последовала краткая инструкция по тому как нужно содержать нож в порядке и извинения, что не успел подготовить достойные ножа ножны. Он бы обязательно управился, но был настолько занят, а сколько работы еще впереди. Ой-ой-ой. Только успевай поворачиваться.

Потом настал черед девчат хвастать своими подарками. Рохт сохранил полную невозмутимость, только снисходительно улыбался, наблюдая за ликованием родичей. А что очень даже нарядно, тем более они уже успели надраить медяшки. Однако сквозь эту маску Дмитрий увидел таки блеск в глазах вождя. Выходит друг мой ситный, тебе тоже хочется таких вот монеток, для своей благоверной. Тот кто ради завоевания сердца любимой в одиночку готов добыть двух медведей, ни за что не смирится с тем, что у его суженой хоть что-то будет хуже. Всему свое время, дорогой, не последний день живем.

Рохт уехал на следующий день. Уехал один. Понял мужик тонкий намек на толстые обстоятельства, оставил девчат, чему Дмитрий был особо благодарен. Будут для твоей Сикайи монетки, сам надраю до зеркального блеска. А чтобы совсем уж отличалась, то у Ларисы в кошельке имеется мелочь, оно не медь и со временем слегка потускнеет, но зато цвет серебристый и вместо серпастого-молоткастого, орел двуглавый. Покрасивее будут.

Кирпич обжигали в течении суток, то постепенно наращивая температуру, то так же медленно опуская. В общих чертах он знал процесс, но вот занимался этим впервые. Когда он только брался за это дело, то был уверен в своих силах, потом начал немного сомневаться. Но когда сквозь треск дров стал доноситься и треск кирпичей, а ничем иным это быть не могло, он просто запаниковал. Однако, ему удалось таки взять себя в руки и довести процесс до конца, так как он это помнил и понимал.

Он точно помнил, что в отвал уходила треть сырца, который обжигался только с одной стороны, был какой-то процент брака, но из основной массы получался вполне нормальный кирпич. Здесь нормальным вышла только треть, треть полопалась и у него на руках получилась какая-то часть не ровных половинок, были и такие, что потрескались очень серьезно, на мелкие кусочки. Но в целом, он посчитал предприятие очень успешным.

Теперь настал черед печи. Вот сегодня отдохнут. Попарятся, они устраивали банный день все так же раз в неделю. Удивительное дело, но местные оказывается знали толк в парилке, он у них происходил точно так же как и у пришельцев. Устраивалась маленькая палатка, закатывались туда раскаленные камни и люди парились от души. Никаких определенных дней для этого не было, палатка была общей, хочешь париться, кали камни и вперед, так что и очереди особой никогда не было. Но тут, помывка забирала чуть не полдня, поэтому Дмитрий ограничился только тем, что разобрал кирпич.

Как такое могло произойти, он и сам не знал. Вероятно, сказались и накопившаяся усталость, и то, что он сильно перенервничал с этим кирпичом, и расслабленность после парилки. Он уснул. Уснул не просто так, а будучи в карауле. Однажды они с Ларисой уже допустили подобное безобразие, но тогда все обошлось. Только не в этот раз.

Проснулся он от того, что его кто-то усилено тряс за плечо. Что за ерунда? На самом интересном месте. Не скрывая своего неудовольствия, он вынырнул из сна, но сказать ничего не успел. Готовые сорваться с губ слова застряли прямо в глотке, все внутри похолодело. Лариса смотрела на него полными страха и горя глазами. Однако, уже рассвет.

— Что случилось!? — Дмитрий подскочил так, словно сидел на раскаленных камнях.

— Улла и Лайя.

— Что Улла и Лайя!? Да говори же!

Переполненный тревожными чувствами он глянул в сторону рула, но там стояла только понурившаяся Сайна. Причем вид у нее был таким виноватым, а взор настолько полон печали, что сразу стало ясно, случилась большая беда. Господи, неужели Лариса ошиблась и зараза вовсе не погибла со временем. Но как же так? Девочки еще вчера просто излучали здоровье? Что же это за болезнь, которая косит вот так внезапно? Стоп. Лариса ведь говорила, что были симптомы очень похожие на краснуху или корь. Отравились?

— Лариса! Ну что ты молчишь?

— Их украли.

Первое, что он почувствовал, это облегчение. Они живы, значит непоправимое не случилось. Но за облегчением пришло отчаяние. Где искать похитителей? Как там говорится в известной поговорке — у того кто убегает сто дорог, у того кто догоняет одна. И какую из них выбрать. Стоп. Не о том думаешь. Все по порядку. Девочек нужно вернуть. Вернуть, во что бы то ни стало. Их ему доверили, он взял на себя ответственность за их безопасность и не уследил. Сейчас так хорошо начавшаяся дружба трещала по всем швам. А ему она просто необходима. Им с Ларисой это необходимо, потому что иначе им не выжить, иначе они опять окажутся одни, даже если им не захочет никто отомстить.

Может показаться странным, что он так переживал за себя с подругой и не проявлял беспокойства по отношении похищенных. Но по большому за них нечего было переживать. Конечно, им не позавидуешь, вырванные из отчего дома, увезенные за сотню, а может и не одну, километров, одни среди чужих людей. Но ведь их не в рабство украли, а чтобы сделать законными женами, дать новый дом и новую семью. Обычное в общем-то дело. Так что, даже если он их не вернет, то с ними ничего страшного не случится, во всяком случае, преднамеренно им вредить никто не станет, а наоборот будут пылинки сдувать. Именно поэтому его тревоги были вокруг них с Ларисой.

— Сайна, когда это случилось!

— Ночью, — спокойно ответила девушка.

Чувство времени у местных было развито достаточно хорошо. Нужно успокоиться и правильно задавать вопросы. Не знают тут часов, ничего ты с этим не поделаешь. Дмитрий набрал полную грудь воздуха, а потом медленно с шумом выдохнул сквозь зубы, окончательно беря себя в руки.

— Сколько солнце сможет пройти по небу?

— Тень от этого дерева, добежит до того камня.

Часа три, не больше. Это уже радует. Хотя какое там радует, они будут грести как ужаленные в одно место, ожидая в любой момент начала погони. Все же нужно было принять предложение Рохта и переселиться в их шатры. И что потом? Кочевать с ними, таская за собой все свое имущество? Отставить самокопания. Займись делом.

— Сколько их было?

— Двое. Они хакоты. Большая охота закончилась. Они пошли за женами.

— Больше никого не было?

— Меня не взяли.

Ясно. Здесь большие набеги за невестами не устраивали, отправлялись либо в одиночку, либо вдвоем, втроем уже реже, не всегда найдешь такое количество невест в одном роде. Сразу после похищения начнется такое, что искать невесту еще и для товарища уже некогда. Тут только бежать, как можно быстрее и как можно дальше. Убивать они никого не собирались, воровство здесь не водится, если бесхозное, тогда да, а так, не твое не трож, хоть слюной изойди. Сайна вдова, поэтому ее не взяли, брать невест для кого-нибудь, тоже моветон, каждый кузнец своего счастья, а так есть две невинные девушки и на ком остановить выбор, вопрос риторический.

Это же получается, что они пришли со стороны ручья, так же и ушли. То есть они свободно гуляли, пока он бессовестно дрых. Они даже не посчитали необходимым тебя вязать. Интересно, а ты случайно тут не выводил рулады? Йошки матрешки! Ну ты и… Стоп. Это мы уже проходили. Время. Время, чтоб ему. Потом будешь себя корить.

Дмитрий полез за своим блокнотом, он никак не мог сосредоточиться и представить себе местность лежащую к югу и юго-западу, а именно в том направлении и нес свои воды Дон. Ага, вот он. Так где эти чертовы зарисовки? Молодец, не поленился, зарисовал. С масштабом так себе, никак в общем, схема не то что приблизительная, а одно недоразумение. Но это для того, кто не видел всю картину воочию, а Дмитрий видел. Так что, глядя на свои художественные изыски, он мысленно представлял то, что наблюдал еще совсем недавно.

Итак Дон покидая озеро или скорее все же разлив, сначала катил воды на юго-запад, затем резко менял направление на восточное, так как путь ему преграждали две горы, стоящие одна подле другой. Далее обогнув горы с востока, река устремлялась на юго-запад, а затем на юг. Если учесть, что единственный доступный вид транспорта здесь лодки, то им никуда не деться. Так что не так уж и много у беглецов дорог. Тут все решала скорость.

Конечно, имелись еще и мелкие речушки, которые он мог не рассмотреть и куда они могли юркнуть, вот только смысла им в этом никакого. Сейчас никакого, потому что лежащие там земли не были землями хакотов, это была территория летних кочевий сауни, к которому и принадлежал род волка. Вот дойдут до своих земель, тогда и в протоки можно сворачивать. Все бы ничего, и если за ними гнаться, то только по реке, так как по суше не догнать, даже несмотря на петлю выписываемую рекой. Все так, за одним маленьким исключением, Дмитрий мог двигаться гораздо быстрее пешего. Только бы дорогу не преградила непреодолимая река или овраг, всего с вершины не рассмотришь, но похоже что выхода нет. Жаль конечно сожженного горючего, тут километров пятьдесят в один конец, да по пересеченной местности, но похоже, что выхода другого нет.

Дорога к восточному берегу уже давно была разведана. Деревьев там вполне хватало, но проехать не занимаясь лесоповалом было реально, затем повернуть на юг и все время придерживаться того направления, промахнуться мимо Дона было невозможно. Но… Было еще множество 'но'. Если поторопится то часа за два управится точно, а им судя по всему безостановочно пилить часов семь, это если все время поддерживать приличную скорость. Впрочем, стимул у них для этого куда как серьезный, все же жизнь на кону.

Ладно, тянуть нечего, кто знает как сложится путь. Хорошо если выйдешь загодя к Дону, а как придется бросать машину, фора и без того малая, всего-то часа два, а ведь ее и лишиться не долго. Дробовик в машину, туда же немного съестного, кто знает как оно все обернется, два двадцати литровых баллона с водой, не надо забывать про поврежденный радиатор. Патронташ на пояс. Изготовил он себе такой, благо с материалом теперь проблем не было. Бинокль обязательно, чай не на прогулку, в поиск, так что лишним точно не будет.

— А ты куда собралась, — остановил Дмитрий Ларису, которая с карабином наперевес уже нацелилась на машину.

— С тобой, — тут же набычилась Лариса всем своим видом выражая решимость отстаивать свое право на участии в походе. Этого только не хватало.

— Ты никуда не поедешь.

— Их двое, а ты один.

— Ну и что. Во-первых, у меня ружье. А во-вторых, меня охраняет обычай, не могут они поднять на меня оружие, максимум рожу начистить, у Сайны потом расспроси. И наконец самое главное. Машину может придется и бросить, кто знает через сколько мне преградит дорогу река или какой овраг и тогда мне придется устраивать марш-бросок, оставить тебя одну я не смогу, а ты не сможешь выдерживать нужный темп. Так что вместо помощи, ты можешь подложить девочкам свинью.

Было видно, что она никак не хочет его отпускать, да и ему оставлять ее было как одним крестьянским инструментом, по причинному месту. Кстати, надо бы озаботиться инструментом-то. Ага. Подумать же больше не о чем.

— Дим, ты там поаккуратнее, ладно, — все же смирилась Лариса.

— Не переживай, все будет нормально. Ты это… Если вдруг не вернусь до завтрашнего вечера, уходи к волкам. Они тебя примут. Спокойно. Это же я так, на всякий случай.

Кто бы сомневался, нет в этом мире совершенства. Все было настолько хорошо, что он боялся сглазить. Лучше бы об этом не думал. Были и балки, и овраги, и ручьи, и река, ему повезло выехать к разливу, УАЗ уверено преодолевал эти препятствия. И на удивление двигатель не особо грелся, температура была повышенной, не без того, но не критично. А вот теперь, похоже его удача закончилась.

Эту реку можно было преодолеть только в пешем порядке, а вот на машине без вариантов. Вполне возможно, что ему удастся найти и разлив подобный тому, какой он преодолел примерно десятью километрами ранее, а может это была одна и та же река, и ему в свое время не нужно было переправляться. Кто знает, местность для него незнакомая, так что могло быть и такое. Искать переправу? Можно и не найти, а можно пропетляв выйти к тому самому броду. Судя по всему, до Дона было еще километров десять. Далековато, но выбора все одно нет.

Господи, как он не любил эти клятые марш-броски в армии, еще больше не любил выходы в горы, где тоже нужно было изрядно побить ноги. Хорошо хоть после армии у него было занятие, вовсе не позволяющее расслабиться и заплыть жирком, да и последние пара месяцев только способствовали укреплению организма. Но все одно бежать было трудно. Вверх, вниз, хорошо хоть склоны пологие, плохо другое, они были затяжными. Если бы удалось преодолеть реку, то на машине он здесь смог бы без труда держать километров шестьдесят. Ровная степь поросшая разнотравьем, сейчас уже краски успели поблекнуть, трава выгорела, но по весне тут просто красота.

К Дону он вышел имея по прикидкам, еще примерно с полчаса форы. Так ли это или он ошибся? А может просто опоздал? Все может быть. Ему оставалось только ждать. Если до конца дня никого не заметит, то ничего другого не останется как вернуться. А если заметит, то как доберется до похитителей? Они ведь на реке, а у него нет лодки. Балда. Стоп. Выхода все одно не было, нужно играть с теми картами, что выпали.

Вскинув бинокль, он сектор за сектором изучал реку, но оптика выхватывала только гладь реки и камышовые заросли. Пару раз частично обзор перекрывали лесные массивы, но в целом река была как на ладони, на десятки километров в обе стороны. Ну где же вы? Ребятки, только не надо так издеваться. Никого. Да что же это делается! Выходит все зря? Сжег горючку, сам измотался дальше некуда и все это бесполезно?

Нет, йошки матрешки, есть все же на свете справедливость! Вон на реке появилась черточка, которой раньше не было. Судя по положению, ее скрывала полоса леса, когда он осматривал этот участок. Бинокль к глазам. Далеко, но можно понять, что это лодка с гребцами. Километров десять до них. Успел! Держатся подальше от берега, так чтобы стремнина помогала держать ход, но все же ближе к тому, где находится Дмитрий.

В пути они уже давно. Народ тут выносливый, но все же не железный, когда-то нужно и передохнуть. Опять же, развязать пленниц, не то затекут к чертям собачьим, а увечить их никто не собирается. В лодке давать им свободу глупо, могут сигануть за борт. Значит, только на берегу. Если только они уже не делали остановку. Лучше бы не надо.

Есть! Лодка пошла к берегу! К его берегу! До места облюбованного ими километров пять, но это не проблема, им нужно будет простоять никак не меньше часа. Только непонятно, почему они сворачивают именно там. Куда удобнее и безопаснее остановиться под деревьями, там проще спрятаться. Ладно, об этом потом подумаем. Вперед. Господи опять бежать. Да сколько можно? Ох дела наши тяжкие.

Нет, не глупые они, а очень даже ловкие. Дмитрию просто не был отчетливо виден этот берег реки, так как он был высок и крут. Глядя на противоположный, голый с песчаным пляжем, он просто предположил, что и этот такой же. Ничего подобного. С этой стороны на многие километры по сторонам тянутся заросли камыша. Как эти паразиты умудрились пролезть сюда, не оставив позади себя дорожку непонятно, но с проходящих лодок, стоянку никак не обнаружить, а вот с берега…

С берега они очень даже хорошо видны. Вон и пирога и похитители и девушки. Все правильно понял про ночных визитеров Дмитрий. Не входило в их планы измываться над девчонками. Обе развязаны, сидят и мирно жуют предоставленную ими пищу. Отплывать похоже пока не собираются. Вот и ладно. Надо дух перевести, а то от этого бега… Фу-ух, аж ноги трясутся. Вот так подальше от берега, чтобы не заметили раньше времени. Ему до них метров триста, нужно хоть как-то дух перевести.

Осторожно выглянув из высокой травы он прикинул расстояние, до выслеживаемых. Метров тридцать под уклон не больше. Так. Теперь не торопиться. Убежать они смогут только в том случае, если бросят свою добычу, вряд ли конечно, если он решит их прикончить, но то от него, а от остальных, очень даже. А вот убивать ребят не хотелось бы. Именно, что ребят, парнишкам едва по восемнадцать исполнилось, а то может и меньше.

Может пальнуть в воздух? Ага. Тогда точно все зря. Девчата не слышали выстрелов его ружья, мало ли, что им рассказывали, так что скорее всего сами запрыгнут в лодку, да еще и помогать грести будут. Нет, это не пойдет. Выйти открыто, чтобы они могли его хорошо рассмотреть и тогда пальнуть? Можно, вот только никакой гарантии, что в этом случае эти охламоны побегут. Ну да, гремит гром, но ведь вон он человек, причем тот самый у которого они увели своих невест. В том, что они хорошо его рассмотрели ночью, нет никаких сомнений, местные вообще ночью видели как кошки. Услышат гром, увидят, что вреда им никакого, а перед ними один человек. Может и не прав он, считая их слишком сильными духом, но не надо никогда недооценивать противника. Валить же их не хотелось.

Ну, не было у него на них настоящей злости. Пока выслеживал, думал, что порвет как тузик грелку, а вот нашел и вся злость куда-то ушла. Почти вся. Но оставшейся, явно не достаточно для того, чтобы убивать. Парни просто живут по законам своего народа. Нет невесты, отправляйся в поход и добудь ее, а иначе ты почти бесполезный член общества, раз уж не можешь укрепить род своим потомством. Ведь могли же его приголубить, но не стали этого делать, все по обычаю, им нужны только невесты. И над девчатами не измываются, вон развязали, накормили, присматривают не без того, но никто худого, больше необходимого им не чинит. В пироге видны шкуры, наверняка для девушек, чтобы сидеть было не так жестко. Да нормальные пацаны. Ну, заставили его поволноваться, а нехрен на посту спать.

Ладно. Поглядим, что будут делать, а там может и отпустим с миром, если с понятием окажутся. Дмитрий рывком вскочил на ноги и спокойным шагом направился в сторону бивака. Заметили его сразу, тут же схватились за оружие. О как быстро наложил дротик на копьеметалку, ловок зараза, второй уже держит на изготовку копье. Может это все дерьмо, насчет того, что убивать им нельзя. А вот хрена тебе. Говорю же нормальные пацаны.

Как только они рассмотрели, кто именно предстал перед ними, то тут же опустили оружие, бросив быстрый взгляд на девушек и на лодку. Дмитрий приближается медленно, давая возможность им убежать, даром что ли на лодку смотрят. Нет, не побегут. Бросив внимательный взгляд ему за спину, и уверившись в том, что он один, они решили до конца отстаивать свою добычу. Но без фанатизма. Вон один из них отбросил в сторону дротики, поудобнее перехватив копьеметалку, явно захочет использовать как палицу. Второй, переворачивает копье и теперь на противника смотрит только древко, иными словами просто палка. Снова переглянулись и начали приближаться к нему, слегка разойдясь, так чтобы напасть с двух сторон.

Девчата сначала оживились при его появлении, но заметив реакцию ребяток, тут же замерли с выражением тревожного ожидания и в то же время неподдельного интереса. Нужно быть не робкого десятка, чтобы вот так выйти против более взрослого и умудренного бойца, да еще в ситуации, когда у него полностью развязаны руки, а тебе ему серьезно навредить ни-ни.

Вот же паразиты, нет чтобы убежать. Может все же пальнуть? А если не побегут, зря патрон истрачу и все одно драться придется. Ну не валить же их, в самом деле, мальчики совсем, крепкие. Но все одно мальцы. Ладно. У тебя минута, больше после сегодняшнего марафона тебе не выдержать. Значит, бить нужно быстро и от души. Качественно так бить, чтобы с одного удара.

Ружье легло на траву, туда же бинокль. Ножички на всякий случай все же оставил, мало ли. Господи, спасибо за все, теперь только не мешай. Дмитрий не был ни фаталистом, ни дураком, как бы глупо не выглядел его поступок. Он вполне соизмерял свои силы и понимал, что при всей их ловкости и палках в руках, на его стороне было превосходство в умении драться без оружия. Практика в этом плане у него была богатой. Вырасти в детском доме и быть самому по себе не так-то просто, так что ручками ему приходилось махать частенько, и далеко не всегда это было один на один. Потом армия, война, как бы ее не называли, да и после, когда работал в рыбколхозе, не все и не всегда проходило мирно. Он никогда не посещал секцию единоборств, был самоучкой, но к этому вопросу подходил серьезно, как и любой, кому в этой жизни приходится рассчитывать на самого себя.

Как там писалось в той брошюре — в поединке с двумя и более противниками, старайтесь навязывать свою тактику, не отдавайте инициативу в руки противников. Вот так он и поступил. Когда они достаточно сблизились, он рывком подскочил к тому, что был с копьеметалкой. Паренек оказался проворным и тоже рванул вперед, замахиваясь своей палкой. Вот только входить в тесный контакт Дмитрий не собирался. Вместо этого он сходу нанес удар ногой в грудь, паренька, от чего его подбросило вверх и снесло, словно по нему приложились бревном. Тут сказалось и то, что он не ожидал такого удара, и то, что масса у его противника оказалась раза в полтора больше. Одним словом, пока не противник.

Второй тут же бросился на Дмитрия, и тоже замахиваясь копьем как палицей, намереваясь приложиться древком по голове. Дубина, так ведь и убить можно. Соловьев не стал ждать с моря погоды, а рванул к нему навстречу, успев сблизиться с противником и перехватить его руки. Они казались лицом к лицу, обдавая друг друга жарким дыханием. А ничего так паренек, ростом с Дмитрия и крепкий. Очень крепкий, продолжай они вот так бодаться, кто кого передавит и вполне возможно этот выиграет.

Может сказалась усталость тяжелого перехода, а может тот изначально был сильнее, но он гнул своего противника. Дмитрий отчетливо понял, что тот победит, понял это и паренек, эвон как лыбится. Соловьев так же ответил ему улыбкой, доброй такой, явно означающей его превосходство, отчего у похитителя на лице тут же отобразилось недоумение. Дурак, не о том думаешь. Ну да ты сильнее, но кто сказал что умнее. Чуть отклонив голову назад, Дмитрий с такой силой боднул противника, что у самого искры из глаз брызнули. А его противник… Нормально все. Ушел в отключку, качественно и надолго. Господи, только бы не убить. Если удачно или неудачно, попасть в переносицу, то такой вариант вполне возможен.

Так что там первый поделывает? Поднимается. Держится за грудь, сильно прилетело, но сдаваться или отступать не намерен. Не, больше никаких экспериментов, больно ловкие ребята и силы в них не меряно, пока только за счет неожиданности брал, а как там получится когда придут в себя, Бог весть.

Дмитрий снова подскочил к пареньку и опять попытался достать его ногой. Ага, размечтался. Ловок шельма. Нога прошла в миллиметре от тела, но все же мимо, успел гаденыш отскочить, Дмитрия аж развернуло и паренек подскочив сзади заключил его в объятия. Что он там хотел предпринять, какой прием, для Соловьева осталось загадкой, потому как и этот оказался куда как сильнее чем его сверстники из будущего, а ведь по виду пацан пацаном. Все, дальше тянуть ну никак, вот этого парень ты не ожидаешь. Величайшее заблуждение считать, что бить можно только лбом, затылок он тоже так ничего работает, правда так сильно не боднешь, но зато можно ошеломить. Вот так.

Удар головой прошел и на этот раз. Нет, можно конечно ударить и пяткой по пальцам ног, но для достижений должного эффекта нужно иметь соответствующую обувку, а так, да еще и на мягкой земле… Когда ошеломленный противник разжал объятия, Дмитрий с разворота впечатал ему кулак в челюсть. Ну все. И этот готов. Теперь быстренько паковать, пока в себя не пришли.

Разумеется лодку они бросили там где она и была, забрав только припасы еды, шкуры и оружие, которые понесли девушки. Господи как они смотрели на него, после той схватки. Однозначно он их герой! Еще бы, в одиночку справился с двумя охотниками. Вот только не надо глупостей, жены ему ни к чему, а уж эти дети и подавно, но у вдруг осознавших себя настоящими невестами которых и похищают, и бьются за них, малышки ринулись в атаку, всячески стараясь лезть ему на глаза, произвести должный эффект и обратить на себя внимание. Может у них и был бы шанс, да только он в них видел только девчонок, но никак не девушек, хотя с формами был и порядок.

Парни так же плелись с ними, со связанными руками и увязанными в одну связку не очень длинной веревкой. Ну их, еще разбегутся в разные стороны, гоняйся потом. Он решил их представить вождю, в качестве извинения за происшедшее. Конечно, тот мог захотеть их убить, но тут была неувязочка. Это не он их настиг и привел в лагерь, не он их пленил, так что Дмитрий нипочем не собирался отдавать их на растерзание. Был и еще один момент, раз уж так случилось, что род в настоящее время сильно пострадал и ослаб, то два сильных и ловких охотника ему никак не помешают. Вот об этом и хотел намекнуть Рохту Дмитрий, а уж как там все это обставить, пусть сам решает.

— Барха!

Чего там кричит один из парней? Какая нахрен барха и с чем ее едят? Понять Дмитрий ничего не понял, но ружье тут же на изготовку, приклад впечатался в плечо, а предохранитель посунулся вперед, уж очень испуганно звучал голос, того второго. В мгновение он осмотрелся по сторонам, но ничего не заметил. Хреновый из него охотник. Взгляд на спутников. Вся четверка жмется друг к дружке, молодые охотники нетерпеливо ерзают, тщетно стараясь избавиться от пут, вид при этом напуганный. Нет ну надо же, еще и с тревогой взирают на девок. Господи, ребята, да вам нужно думать о том, как в живых остаться, а они все женихаются.

Все это пролетело в его голове в мгновение, а в следующее он уже внимательно смотрит туда, куда устремлены взгляды остальных. Нет, Соловьев все же точно не охотник, вон он едва просматривается в высоком ковыле. Кой черт! Он уже атакует!

Дмитрий берет нападающего в прицел одновременно с прыжком хищника. Бесполезно! В грудь его не взять! Но выхода нет, потому что тот нацелился на этих четверых, которые сейчас представляют собой легкую добычу, отчего-то Соловьев это отчетливо осознает. Парни лишены маневра, и стараются собой прикрыть девчат, а те, настолько напуганы, что не способны пошевелиться. Зверюга преодолеет расстояние в один прыжок, в этом нет сомнений. Пуля ударила его в грудь, на половине пути, вырывая из глотки разъяренный рев, и сбивая с траектории.

Барха или оборотень, как его называл Дмитрий, неказисто приземлился кувырнувшись по траве и остановившись в метре от путников, никак не больше. Все же увесистый кусок свинца имеет не плохую останавливающую силу, да и рана получилась не шуточная, хотя для этой зверюги и не смертельная. Никаких сомнений убеги животное и рана вполне сможет зажить, если оно сумеет прокормить себя лишенное своей обычной подвижности.

Время помчалось со скоростью взбесившейся лошади, отсчет шел на доли секунды. Вот только вместе с тем, он словно сам многократно ускорился, голова совершенно ясная, а в ней море мыслей. Боже о чем только он не успел подумать. В прошлый раз у него была хоть какая-то фора, теперь же ее не было вовсе. Второй выстрел. Снова рев. Он спешно переламывает стволы, отбегая в сторону и забегая животине с боку. Только так. Иначе ее ему не взять.

Зверь отвлекается от четверки, безошибочно определив угрозу со стороны вот этого, отдельного двуногого. Он пытается вновь прыгнуть, но получатся у него это неловко и не удается даже полностью обернуться. Второй выстрел перебил переднюю лапу. Наконец стволы на месте. Дуплет! И снова рев полный боли, страдания и ярости. Дмитрий даже не целится, стреляя от пояса. Да какой там целиться, когда до зверюги едва пара метров! Стволы снова переломлены, вогнать патроны в патронники. Готов!

Зверь лежит тихо поскуливая и рыча одновременно. С боку на ребрах растекается алое пятно. Хорошо все же, что у него с собой были только пулевые заряды, не сунул картечь по запарке, она могла и не пробить ребра, а вот пули с такого расстояния очень даже с этим справились. Из пасти животного показалась красная пена. Но оно все же находит в себе силы и поднимается на три лапы, намериваясь атаковать, вот только движется теперь очень медленно. Дмитрий снова смещается в сторону, заходя ему в бок, намереваясь ударить в висок, но зверь поворачивает голову, не сводя с него взора и подставляя лоб. А вот развернуть тело не успевает. Снова выстрел. Передняя лапа бархи подламывается и он падает на землю, продолжая смотреть на своего убийцу. Да пошел ты, со своим жалостливым взглядом, небось когда жрал бы, совестью не мучился бы. Дмитрий проходит еще немного по кругу, наконец в прицеле висок. Выстрел! Все. Отмучился болезный.

Ноги подломились и Соловьев падает на пятую точку. Перезарядиться. Нужно перезарядиться. Надо же, еще недавно руки не тряслись, а сейчас едва получается переломить ружье, патроны никак не хотят попадать в стволы. Все же капитально он испугался. Взгляд на спутников. Те тоже бледные как полотно, вернее серые, сильный загар делает свое дело.

— Нормально ребятки. Все нормально.

Не отдавая себе отчета, Дмитрий говорит на русском, даже и не думая жестикулировать. Кой черт жесты, он сейчас руку поднять не может, всего трясет так, что хочется только одного, лечь и сжаться в комок. Второй раз сталкивается с этой зверюгой и второй раз, просто чудом выходит победителем из этой схватки. Но тогда он испугался меньше. Может все дело в том, что после того как он распотрошил барху и понял как на самом деле его трудно убить, стал его по настоящему бояться. Скорее всего, именно так. Ведь не трясло его тогда так, как сейчас.

На этот раз он решил содрать-таки шкуру со своего трофея. В первый раз его больше заботили мысли о том, как выбраться из той задницы, в которой они казались, теперь же, он прекрасно осознавал, где он и что это навсегда. А уж когда ему объяснили, что эта тварь не стесняется в одиночку нападать даже на группу охотников и у тех далеко не всегда есть шансы уйти от этого противника, и уж тем более выйти победителями, он точно решил, что заберет шкуру, а череп будет у него висеть перед входом. Он даже пожалел, что так варварски раскроил первый, но решил его найти и по возможности склеить. Местные варили вполне приличный клей из рыбьих костей и еще чего-то там еще.

Ну, что тут скажешь взыграло в мужике самолюбие. Опять же это статус в глазах общественности, даром что ли они выставляют на обозрение свои наиболее выдающиеся трофеи. Вон перед рулом Рохта есть и несколько черепов, среди которых два человеческих и два тех самых медведей, которых он взял в одиночку для завоевания расположения своей Сикайи. Вообще-то это и впрямь много. Добыть в одиночку медведя, даже опытному охотнику это почитается подвигом. Привередливая однако у вождя женушка. Интересно, а как расценят его трофеи? Хотя да, у него неоспоримое преимущество. Но вообще-то, добыть такую тварь даже с автоматом в руках дорогого стоит и далеко не у всех получится. Чего там, Дмитрию уже во второй раз невообразимо везет.

Развязывать парней, а уж тем более давать им в руки оружие у него и в мыслях не было. Мало того, пока сдирал шкуру, внимательно на них поглядывал, чтобы чего не учудили. А вот они… Поначалу взирали на него с нескрываемым страхом и восхищением, потом с завистью наблюдали за его ножом, а потом… Ну чего ухмыляться? Ну да, биться у меня лучше получается, чем разбираться с добычей. Вот сейчас выломаю хворостину, благо до леса рукой подать, да как всыплю. Девчата даже не дернулись, чтобы помочь. Снять шкуру с добычи это священная обязанность охотника, вот потом, когда доходит до разделки и выделки, вступали в дело они. Но тут этого не требовалось.

Повеселились, теперь поработайте. Шкура получилась очень тяжелой, вот пусть пленники и тащат. Поначалу хотели было поупираться, но Дмитрий заявил, что шкуру и голову не бросит, а тогда, если повстречается еще одна барха, пусть сами отбиваются. Подействовало, взвалили на себя чужой трофей и пошли.

Направились они не к машине, а в сторону леса. Слишком долго он провозился и были все шансы, что засветло они до уазика не доберутся. Местность незнакомая, все шансы промахнуться и потерять ее. Ему ведь только общее направление известно, да ориентиры, река и роща, что была по левую руку. Ночевать же в степи опасно.

Когда они уже в сумерках оказались под сенью деревьев, где сразу стало еще темнее, Дмитрий облюбовал полянку и они начали устраиваться на ночевку. Как бы уважительно он не относился к парнишкам, но все же предпочел примотать их к деревьям, да так, чтобы подальше друг от друга. Потом отправился собирать дрова.

Он сначала пальнул не особо задумываясь, есть там угроза или нет, а только потом стал соображать, а что это собственно такое было. Дмитрий как раз набрел на небольшой ручеек, который едва угадывался в сгущающихся сумерках, и скорее было слышно его журчание, чем виден он сам. Он решил отмыть руки и умыться. Все же сегодня порядком изгваздался. А когда с этим покончил то посмотрев немного в сторону, увидел в черном провале, обрывистого берега два светящихся красным огонька. Очень злых огонька, как ему показалось. Схватил ружье и пальнул, точно между ними. Огоньки тут же пропали. Ни рыка, ни визга, ничего.

Потом стало интересно, чего это он там подстрелил и подстрелил ли. Посветил фонариком, благо заряд все еще имелся, хотя аккумуляторы уже и начали садиться. Большая нора, а в той норе… Собака! Большая, лохматая, очень похожая на кавказскую овчарку, только помощнее и совсем мертвая. Интересно девки пляшут. Это он всадил ей прямо в лоб. Удачно. Еще одной схватки ему нипочем не выдержать. А чего это она сидела в норе, и сверлила его злым взглядом. Если бы бросилась, рубь за сто, порвала бы как тузик грелку. Оно может он ее и приголубил бы ножичком, но изорвала бы однозначно.

Объяснение нашлось тут же. Дмитрий вдруг услышал из глубины норы скулеж. Щенки! Гадом буду, это щенки! Выволочь здоровую псину удалось с большим трудом. Потом еще пришлось и лезть в глубокую нору, чтобы добраться до своей добычи, все время отгоняя мысль о возможном появлении папаши. Вот тут-то он и возьмет убийцу подруги тепленьким и беззащитным. Но обошлось. Щенков оказалось трое, от силы месяца по два. Отлично, значит, вполне смогут обойтись мясом.

Дмитрий ни разу не видел и не слышал, чтобы у аборигенов были какие-либо домашние животные. Отчего так, не понятно, ведь ученые утверждали, что человек одомашнил собаку самой первой еще проживая в пещерах, а тут такой пробел. Ладно, значит он будет первым.

Выбрался из норы без происшествий, если не считать того, что ему постоянно приходилось воевать с этими дикими бестиями, весьма болезненно искусавшими ему руки. Но то они скорее играли, детеныши еще совсем, им во всем игра мерещится. Вот хоть тресни, а один в один щенки из его детства. Когда выбрался решил все же повнимательнее осмотреть мамашу. Что-то в ней показалось ему странным. Не ошибся. Остается удивляться отчего сразу не обратил внимание, но наверное просто не ожидал подобного. Уши-то у собачки обрезаны! Выходит не только из-за щенков не бросилась, а еще и из памяти о прежнем житье с людьми. Зря он ее приголубил. Э-э нет, не зря, говорят, собаки очень быстро дичают и становятся злее волков. Может и так, но щенков приручить будет куда легче, тут генетическая память должна сработать, если он не ошибается.

Когда он вернулся со своей добычей, на стоянке уже горел костерок. Девчата не скрывая страха жались друг к другу, а парни чувствуя опасность непрестанно ерзали, пытаясь избавиться от пут и всячески поощряя девушек поспособствовать им в этом. Слава Богу он вовремя появился, по виду Лайи было видно, что она готова сделать это и удерживала ее только вцепившаяся в нее Улла. Вот же блин. Мог бы и сообразить, что его выстрел не на шутку всполошит его спутников. Ладно. Хорошо все то, что хорошо кончается.

Трофеи всех сильно озадачили. Пришлось рассказать как все произошло, только приврать, что вовсе не из страха пальнул по огонькам, а очень даже отбивался от напавшей на него собаки. Почему не разделал? Да ну ее возиться еще, а потом вон осиротил щенков, значит нужно взять над ними заботу на себя. Идея не вызвала энтузиазма, в особенности у парней.

Оказывается, собаки почитались за подлое существо. Волки те сбиваются в стаи только в голодные зимы, и тогда уж не попадайся стае на пути. А вот собаки, практически всегда жили стаями и так же охотились. Как так могло получиться, что эта собака жила отдельно не понятно. Очень может быть, что из всей стаи выжила только она одна. Собаки очень даже не ладят между собой и могут устроить настоящее побоище. Стая никогда не примет чужака. Попадались иногда одиночки, но это всегда были самцы. Как видно неудачные претенденты на роль вожака, которым удалось избежать гибели, но и в семье оставаться было больше нельзя. Это уже Дмитрий додумал, припомнив множество фильмов о животных, что ему приходилось видеть.

Что же, вполне подходящее объяснение, хотя он точно знал, почему собака была одна. Но из слов охотников он понял, папаша не объявится. Щенков он однозначно решил оставить при себе. Хм. Две девочки и мальчик. Мальчика нужно будет удавить по-тихому. Нечего кровь мешать. А девочки себе пару всегда найдут, да хоть те же волки. А впрочем, не будем загадывать, все же жалко песика. Ладно, сначала нужно вырастить в ласке и заботе, вот и будут сторожа, а то шастают тут всякие, никакого покоя.

Несмотря на то, что мясо оборотня сильно отдавало псиной, поджаренное на огне, оно источало очень ароматный запах. Жестковато не без того, но вкусно, чем-то отдаленно напоминает баранину, вот только не такое жирное. Если бы со спины кусок, то да, на холке был горб с жиром, но они взяли заднюю ногу, а там одна сплошная мышца, так что где-то и суховато получилось бы, если передержать над огнем.

Наученный горьким опытом, Дмитрий всю ночь не сомкнул глаз поддерживая огонь и заигрывая с до отвала накормленными щенками. Другое дело, что они не были настроены на игрища, отяжелевшие желудки не располагают к подвижности, но Дмитрий все одно не оставлял их. Все время старался держать на руках, то за ухом почешет, то брюшко погладит, то под челюстью поелозит. Собачки все время должны с человеком общаться, чтобы друга в нем видеть. Во всяком случае он понимал именно так.

К машине вышли на следующий день и очень быстро. Оказывается, они не дошли до нее всего-то километра два. Поднялись на урез и вон внизу река, а машина метров пятьсот в стороне, на взгорке.

Стоит ли говорить, что пленные охотники впечатлились наземным транспортом по полной, а когда тот еще и зарычал, да под ними завибрировал металлический пол, так и вовсе чуть не обделались. Девчушки на это только прыснули. А то! Они-то в курсе, что это за чудо-юдо. Щенков к ним на руки, и чтобы не на секунду не выпускали, вот так в руках и держите. Признаться те и не сопротивлялись, детеныши они у любой животины красивые и пригожие, настолько, что руки сами тянутся взять и потетешкаться. Другое дело, когда эти мягкие комочки вырастают и обзаводятся противным характером. Нет, они и тогда по своему красивы, природа вообще любит во всем совершенство, вот только руки к ним сами не тянутся, скорее уж к оружию.

Примерно через час пути, Дмитрий вынужден был остановиться. Сейчас он уже не так торопился, а потому перегревать двигатель не было никакого смысла. Горючки конечно нет, но и запороть мотор можно очень даже просто, а на машину у него были кое-какие планы. Нельзя забывать, что он обещал добыть мамонтов, а эту гору не так просто наколоть, не овца.

Пока двигатель остывал, он забрался на крышу и стал обозревать округу в бинокль. Нельзя терять возможность получше изучить местность, если есть такая возможность. Сначала он осматривал сектор без оптики, потом вскидывал бинокль и рассматривал более детально. После этого, смещался по кругу. Торопиться было некуда, минимум час у него был, УАЗ стоял с задранным капотом.

Когда он перевел взгляд в восточное направление, то заметил стадо каких-то животных, которые ему что-то напомнили, хотя до них и было километра два. Посмотрел вооруженным взглядом. Точно! Смутные подозрения не обманули. Это был табун лошадей, голов на полтораста. Он спокойно пасся, находясь примерно в километре от кромки леса. С лошадьми ему общаться приходилось, вот только они были домашними, эти же дикие, тут других быть не может и какие у них повадки, только одному Богу известно. Или…

Он спустился, отвязал одного из пленников, помог взобраться на крышу авто и указал на табун. Тот недоумевающее уставился на пленившего его, чего тому нужно.

— Что это? — Подкрепляя слова жестами, поинтересовался Дмитрий.

— Табуки, — с жестами у парня были проблемы, так что приходилось напрягать память и вспоминать все слова, которые успел выучить или услышать.

— Они здесь всегда или кочуют?

— Всегда на одном месте. Добыть трудно, стадо маленькое, близко не пускают. Но иногда охотимся. Хорошая шкура, хорошее мясо.

Ясно. Охотиться на многотысячные стада туров куда как проще, чем на небольшие табуны лошадей. Большое стадо обладает большой инертностью. Эти же были легки на подъем, более чуткие и пугливые, именно ввиду своей малочисленности, и куда более быстрые. Ладно, это только на руку. И то, что они предпочитают пастись на определенном участке. Значит, никуда не денутся и будут в этом районе минимум до осени. И то, что они пугливые. Можно будет загнать их в ловушку, при доле везения разумеется.

Интересно, а когда это проделать? Тут забот столько, что мама не горюй. Опять же корма нужны, а как их заготовить, если даже косы нет? Ерунда. С этим решим. А заготавливать. Можно будет где-нибудь поближе к озеру, устроить сенокос. У него есть две большие лодки. Рохта со смехом отбоярился от подарка. Мол хочешь, оставляй в нашем лагере, присмотрим, а так нам и свои девать некуда. Так вот, сделать катамаран, загрузить его сеном и притащить на полуостров будет не так трудно. Нет, работы конечно прибавится и сильно, но не сказать, что это не окупится. Местные вон, привязаны к рекам, и путешествовать предпочитают по ним, а мы на лошадках. Опять же, если зерно расплодится, не на себе же пахать.

Об этом нужно думать нужно уже сейчас. Взрослую лошадь просто так не приручишь, тут опыт, терпение и время нужны, чего у него не было. А вот если с младых ногтей вырастить, то тут уж все получится куда лучше, лошади приручаются легко, как и дичают.

Уже на подъезде к озеру повстречали стадо мамонтов. Которые величаво и неторопливо несли свои туши по высокому ковылю, поедая его в огромных количествах. При приближении автомобиля, они предпочли посторониться и не просто посторониться, а даже слегка припустить. Как видно, звук работающего двигателя слишком не вписывался в окружающую действительность и потому пугал даже этих гигантов. Плохо. Эдак ни о каком таране не может быть и речи. План с атакой большим копьем прилаженным в машине трещал по всем швам. А ведь он очень рассчитывал именно на него.

Не сказать, что волки сильно пострадают если он не добудет мамонта, они все время продолжали заготавливать продукты, так что хуже не будет. Но ведь он обещал, что будет лучше. Рохт и его родичи рассчитывали на более сытную зиму. Потому и ему помогали. Нужно извернуться, но обещание выполнить. А вот думать над этим нужно уже сейчас. Ну да, дом не закончен, но ведь есть еще и пара месяцев по осени, тут главное крышу перекрыть, чтобы обезопасить саман, а там можно и за печь приниматься. Решено. Сначала крыша, потом большая охота. Дальше тянуть нельзя.