Чарли П не может держать себя в руках – мысль о женщинах постоянно преследует его. Куда бы он ни шел, она идет вместе с ним. Но нам не следует заблуждаться на его счет – Чарли П готов пойти на все, лишь бы избавиться от этого унизительного, похожего на проклятие влечения.

Следуя совету сексопатолога, Чарли П развивает в себе разносторонние интересы – музыка, книги, театр, цветоводство (он устраивает у себя на подоконнике целый сад и беспрестанно переставляет с места на место горшки с геранью). Но, увы, за что он только ни брался, чем он только ни увлекался – ничего не помогает. Все бесполезно. Любое занятие неизбежно возвращает Чарли П к его основной заботе и главной тревоге.

Возьмем, к примеру, театр: Чарли П сидит в восьмом ряду, прямо по центру, и если он не разволнуется при виде трусов, мелькнувших под юбкой девушки из кордебалета, то его встревожит запах духов сидящей рядом дамы. То же самое в одинаковой степени относится и к опере, балету, концертам: будь то рэп или болеро, и уж конечно старые добрые романсы о любви – любой вид искусства вызывает у него дрожь во всем теле и, что самое важное, между ног. Даже после случайных визитов в музей восковых фигур и на кладбище в мозгу Чарли П зарождаются ночные фантазии с участием исторических призраков и привидений.

Переходя к болезненным пристрастиям Чарли П, обратимся к его чувствам. Первое и второе тут ни при чем, третье и четвертое не виноваты, а о пятом и говорить не приходится – ответственность лежит на всех сразу. Нет такой страны, куда бы он мог отправиться, нет такой улицы, по которой он мог бы прогуляться, нет такого ресторана, куда он мог бы зайти пообедать, где бы представительницы прекрасного пола не приковывали к себе внимание Чарли П. Будь то колония нудистов или церковная служба, неоновые огни Лас-Вегаса или сумрак тростниковой хижины, затерянной где-нибудь на острове в южных морях; будь то земная реальность, сама жизнь, пульсирующая горячей кровью, или сама живая Небесная Дева Мария, – женская плоть, сбившись в хищную стаю, кружит возле него. Чарли П находится под невыносимым гнетом всех своих пяти чувств. Несмотря на все его старания, вопреки всем его усилиям, они наступают. Он уже готов прекратить сопротивление, сдать врагу свою крепость, признать поражение и… и вдруг… ага! – это же так просто. Почему он не подумал об этом раньше. Если не можешь победить врага, встань под его знамена. Чарли П решает присоединиться к армии заядлых курильщиков, которые выкуривают одну за другой десять тысяч сигарет, и в результате им делается так тошно, что они бросают курить. Подобно им, Чарли П решает пресытиться собственным желанием. Утолить свой голод. Да, доведя сексуальное удовлетворение до пресыщения, он изгонит терзающих его дьяволов и освободится от чувств – от первого и второго, третьего и четвертого, а о пятом и говорить не приходится.

Одна, две, тысячи женщин заполняют его дом и занимают место в его постели. Они идут день и ночь, нескончаемым потоком, словно круглосуточный конвейер, они приходят и уходят. Чарли П дает выход своей страсти, изливает свою похоть, удовлетворяет малейшее желание своей плоти. И наступает мертвая точка – он больше не может проглотить ни куска, его аппетит угас. Он больше не может ни видеть, ни слышать, он потерял вкус, лишился обоняния и осязания. Он не в состоянии прикоснуться к женскому телу; ноги, руки, бедра, груди, задницы и вагины – большие и маленькие, горячие и холодные, мягкие, твердые и рыхлые – больше ничего для него не значат, все кончено, он сыт по горло.

Смертельно усталый и опустошенный, с остекленевшим взглядом и обвисшим пенисом, Чарли П отходит ко сну. Погасив свет и крепко зажмурив глаза, он забирается под одеяло. Под ним что-то беспокойно шевелится, царапает ему мошонку и «клюет» его в щеку. Он приподнимает одеяло – в чем дело? О, не-е-ет! – его чувства тут ни при чем – первое и второе, третье и четвертое, а о пятом и говорить не приходится, – все дело в шестом.