Андреев решил действовать самостоятельно, на свой страх и риск. Единственным сотрудником, кому мог довериться сыщик, был следователь Столетов. Его он предупредил, что поедет в Москву. Однако свое руководство он в известность не поставил, а решил сам напрямую связаться с московскими коллегами. Проблема облегчалась тем, что в Москве работали бывшие сокурсники высшей школы милиции.

Андреев созвонился с ними по телефону и заранее предупредил о визите. В выходной день он уехал в Москву. По прибытии в столицу он незамедлительно встретился с одним из сокурсников, который работал в Московском уголовном розыске. Коллега помог ему и разыскал все сведения, касающиеся «вора в законе» по кличке «Туз» и членов его банды, которые значились на картотечном учете оперативных служб. Сведения, полученные от товарища, удивили Андреева. Оказалось, что по кличке «Туз» в секретной картотеке значился Верижников Анатолий Сергеевич, 1954 года рождения, уроженец города Екатеринослава.

«Отсюда, естественно, у него вытекали все связи по Екатеринославу», — мысленно заключил сыщик.

Удовлетворенный интересным открытием, Андреев ночным поездом выехал домой. Заняв место на верхней полке в купе, сыщик вышел в тамбур покурить и еще раз подумать об удачной поездке. Что-что, а размышлять, проанализировать оперативную информацию, сложную ситуацию или комбинацию Андреев любил.

«Теперь открывается какая-то завеса», — думал он и мысленно строил план будущих оперативных мероприятий. Неожиданно открылась дверь, и в тамбур вошел парень атлетического телосложения, одетый в спортивный костюм. Неизвестный сразу же привлек внимание сыщика. Парень бросил молниеносный взгляд на Андреева и попросил прикурить. Сыщик почувствовал в действиях атлета какую-то напряженность. Интуиция ему подсказывала, что необходимо быть бдительным с этим субъектом. Парень подошел ближе и стал прикуривать, нагнув при этом голову. Неожиданно он сделал резкий выпад головой в сторону Андреева. Сыщик был готов к отражению атаки и благодаря отличной реакции ушел из-под удара. Одновременно он нанес ему ответный, свой коронный удар в левую челюсть. Атлет, продолжая движение, головой ударился в металлическую решетку тамбурной двери. Андреев, не теряя ни секунды, схватил атлета за волосы и дважды сильно ударил его головой о решетку. Нападающий упал и потерял сознание. Сыщик обыскал его, документов не было, но он обнаружил у него под мышкой пистолет «Беретта». Андреев задумался: что делать с бандитом? Ведь он нелегально уехал в Москву. Времени и места на активный допрос у него не было. В любую минуту в тамбур мог войти кто-нибудь из бандитов или пассажиров, и это осложнило бы его положение. Остается один выбор! Сыщик решается на крайнюю меру, избирает свой, жесткий путь борьбы с бандитами-убийцами их же методами. Забрав «Беретту» у атлета, он быстро открыл тамбурную дверь и на ходу поезда вытолкнул бандита из вагона, лишь встречный ветер и темнота поглотили его, и сыщик подумал: «Возможно, я этим поступком спасаю кому-то жизнь, ведь кто-то мог бы погибнуть от рук этого бандита».

Ни теряя ни секунды, сыщик пошел в свое купе. Он залез на свою полку и лег спать. Но до утра Андреев так и не мог уснуть. Глубоко переживая случившееся и сознавая, что он попал в поле зрения умного и коварного соперника, он понимал, что тайный враг ему не простит этого поступка. Предчувствие подсказывало ему, что впереди ожидается с м е р т е л ь н а я с х в а т к а.

* * *

«Питон» не ожидал такой боевой активности от капитана Андреева. По прибытии в Екатеринослав он незамедлительно об этом сообщил «Никодиму», последний лишь улыбнулся.

— Теперь мент на крючке, — сообщил «Никодим» своему товарищу.

— Ты думаешь этим его шантажировать? Это просто смешно и бездоказательно по отношению к нему.

— Ошибаешься, «Питон»! — возразил «Никодим» и продолжил свою мысль:

— Мент — субъект из другого теста, и чувство совести в нем глубоко сидит, а посему внутреннее его равновесие я уже нарушил, а это для меня важнее, чем идиотский шантаж.

— Глубокая мысль, надо бы взять на вооружение, — отметил «Питон».

— Не старайся, для твоего контингента она бессмысленна, а значит, не будет работать, — отреагировал собеседник и продолжил:

— Сейчас ты вплотную займись Северовым. Я должен знать каждый его шаг.

— Это невозможно, он, как хищник, чувствует присутствие противника, а поэтому близко не подпустит. По характеру он не такой, как тот мент, который заперся в купе. Северов, наоборот, пойдет по следу и всех по очереди передавит. Вам это нужно?

— Нет!

— В таком случае оставим все как есть, — заключил «Питон».

* * *

Андреев находился в своем служебном кабинете в здании УВД. Он готовил план оперативных мероприятий под кодовым наименованием «Земляки». Исследуя документы, привезенные из Москвы, он обнаружил в них много нового для себя. Неожиданно раздался телефонный звонок. Сыщик поднял трубку и услышал:

— Андрей Николаевич, зайдите ко мне.

— Сейчас буду, — ответил он полковнику Бабкину, который исполнял обязанности начальника УВД.

Через несколько минут Андреев вошел в кабинет Бабкина.

— Разрешите, товарищ полковник?

— Входи!

Андреев подошел к столу, за которым сидел начальник, и остановился. Бабкин пристально посмотрел на Андреева и спросил:

— Андрей Николаевич, вы по каким делам ездили в Москву? Вы прекрасно знаете, что есть приказ начальника УВД, что всем, кто включен в оперативно-следственную группу по расследованию серии последних убийств, выезд за пределы города и области без разрешения руководства запрещен. Вам данный приказ извещен под роспись. Почему нарушаете?

— Мне необходимо было срочно быть в Москве по семейным делам. Обстоятельства изложить я не могу, потому что это сугубо личное и семейное дело, — соврал Андреев.

— В таком случае объявляю вам строгий выговор, — и, продолжая, Бабкин добавил: — Теперь объясните мне текст вот этой стенограммы, которую представили сотрудники технического отдела.

При этом он передал Андрееву лист печатного текста. Андреев внимательно прочитал текст и понял, что это стенограмма его беседы по телефону со следователем прокуратуры Столетовым, где он предупреждал о визите оперативников на квартиру Хитровой.

Андрееву ничего другого не оставалось, как идти «ва-банк»:

— Я не скрываю данный факт. Считал и считаю своим долгом уведомить следователя о нарушениях законности, которые исходят от сотрудников милиции, и полагаю, что те права, которыми облечены сотрудники милиции, не дают им оснований злоупотреблять этим, а тем более идти на прямое нарушение уголовно-процессуального законодательства.

От услышанного жирное лицо Бабкина побагровело, и он, еле сдерживая эмоции, зашипел:

— Нет, вы ошибаетесь, это называется по-другому, никак иначе, как предательство интересов службы, и как профессионал вы должны понимать, что за нарушение этой нормы закона к вам будут применены суровые меры дисциплинарного воздействия. Я сегодня же подпишу приказ о вашем полном служебном несоответствии. Вы свободны.

Андреев вышел из кабинета Бабкина глубоко взволнованный, понимая, что карьера офицера МВД России с этой минуты для него висит на волоске.

«Вот, оказывается, где мне нанес очередной удар мой тайный враг», — подумал Андреев.

Проходя мимо кабинета отдела кадров, Андреев увидел Кольцова.

— А ты почему здесь, Василий Николаевич?

— Все, «финита ля комедия», Андрей Николаевич, меня уволили из органов.

— За что?

— Помнишь наш разговор у тебя в кабинете, где я тебе сообщил о заявительнице Хитровой? Так вот, оказывается, твой кабинет на «прослушке» в техническом отделе. Бабкин меня вызвал и показал стенограмму нашей беседы. Я сказал ему все, что думаю о нем. Ну, в общем, послал я его туда, куда посылают в подобных случаях. Он стал на меня кричать и оскорблять нецензурными словами. Ну, я не выдержал и съездил ему по физиономии. Вот и результат. Получил приказ на увольнение.

— Да ты что, Василий Николаевич, сдержать себя не мог? Сколько всякого «дерьма» работает в милиции не на своем месте. Не стоит на каждого подонка обращать внимание. Я считаю, они ногтя нашего с тобой не стоят.

Наступило напряженное молчание. Андреев предложил товарищу сигарету, и они закурили, потом сыщик продолжил:

— Хорошо, попробую тебе помочь найти работу на гражданке, где-нибудь в службе безопасности.

— Если поможешь, Андрей Николаевич, скажу спасибо.

— Ладно, не переживай, прорвемся, не впервой, я тебе позвоню.

* * *

По телефону «Питон» услышал знакомый голос генерала, который назначил ему встречу на прежнем месте. Выйдя из метро «Семеновская», он увидел черную «Волгу» со знакомыми номерами. Открыв дверцу, присел на заднее сидение.

— Как твои дела? — спросил генерал.

— Пока все идет по плану.

— Хорошо! Прошу тебя быть осторожнее и чаще проверяться.

— Генерал, не надо мне лишний раз напоминать о конспирации, этому меня в свое время хорошо учили.

— В таком случае передаю два пакета: один «Никодиму», а другой передашь связному с той стороны.

— Каким образом? — спросил «Питон».

— Через Международный Красный Крест. В ближайший четверг в полдень в глубине аллеи около третьей скамейки за памятником Пушкину ты подойдешь вот к этому человеку.

Генерал передал фотографию, «Питон» взял ее в руки и внимательно посмотрел на фото.

«Где-то я уже видел это лицо», — подумал он.

— Ты спросишь его: «Извините, мне ваше лицо напоминает одного известного актера. Вы Петр Безухов?» Ответ: «В Москве сейчас бум на известных людей. Если вы пройдете пешком по Тверской, то вы обязательно встретите известную личность. Вы ошиблись, меня зовут Андрей Байкальский».

После этого ты передашь ему документы.

— Вы, верно, ошиблись, в романе были персонажи Пьер Безухов и Андрей Болконский, — уточнил «Питон».

— Ошибки нет, в нашем романе пароль именно такой, как я сказал.