Холод добрался до их тел и заставил очнуться. Придя в сознание, сыщики поняли, что, потеряв бдительность, они так глупо подставились.
— Темно в этом сарае, даже окон нет, — отметил Левченко.
— Это не сарай, а баня, — поправил Андреев, почуяв запах березового веника.
— Какая разница, лучше развяжи мне руки.
— Разница в том, что в бане должна быть печка, а это значит, что мы не замерзнем.
Андреев, изловчившись, зубами пытался развязать тугие узлы веревки. Левченко ему помогал, шевеля руками. После получасового мучения Левченко освободил себе руки. Немного их поразмяв, он быстро освободил Андреева. Чиркнув спичкой и осветив тусклым светом помещение, они поняли, что оказались в капкане. Бревенчатые стены и дубовые двери говорили сами за себя, не давая никакой надежды на быстрое освобождение. Левченко, обнаружив лежащие рядом дрова, попытался растопить печь. После нескольких минут возни дрова в топке разгорелись, и помещение стало нагреваться. Левченко изготовил лучину, и огонек осветил их.
— Что будем делать? — задал вопрос Левченко.
Андреев молчал. Он поднялся и стал внимательно осматривать каждый уголок, каждую щель, пытаясь руками расшатать доски и бревна. Левченко, увидев это, тоже подключился. Наконец они обнаружили, что одна из досок в потолке немного поддалась их совместным усилиям. Напрягаясь, сыщики отодрали доску, а затем вторую, третью.
— Двойной потолок, — отметил Андреев.
— А если попытаться выбить торцом уже оторванной доски?
— Шум будет, могут услышать! Будем выдавливать остальные доски.
После напряженного физического труда им удалось выбраться наружу, разобрав часть крыши. Выбравшись из бани, они подкрались к входным дверям домика и попытались ее открыть. Было тихо. Ночью мороз усилился, и сыщики изрядно замерзли. Дверь не поддавалась.
— Изнутри заперто! — сообщил Левченко.
— Придется ждать его здесь, — отреагировал его товарищ.
— Да ты что, Андрей! Мы же замерзнем!
— А что ты предлагаешь?
— Есть предложение выкурить его.
— Каким образом?
Левченко объяснил:
— Я сейчас влезу на крышу и заткну трубу вот этим тряпьем, — и он многозначительно показал на подстилку, которая лежала на крыльце у входа, потом продолжил: — Он скоро начнет задыхаться от дыма, и ему ничего другого не останется, как выскочить на свежий воздух. Тут уж ты не теряйся, встреть его как положено.
Левченко сбросил свою куртку и обувь. Раздетый, в одних носках, он лихо взобрался на крышу и прикрыл трубу. Ждать пришлось недолго. Входная дверь резко отворилась, и из дома, задыхаясь и кашляя, выскочил «Гнус». Андреев встретил его мощным прямым ударом, от которого тот рухнул без чувств.
— Ты его не убил?
— Ничего, очухается, падла! — сказал Андрей и втащил «Гнуса» в избу.
На столе сыщики обнаружили трансивер. Левченко от удивления присвистнул и отметил:
— Связь у них налажена почти как у настоящей шпионской организации.
— Обыщи его, Леня, и привяжи ногами к табуретке, чтобы не сбежал.
Осмотрев стол, Андреев обнаружил их табельное оружие. Он посмотрел на Ивана и произнес, обращаясь к своему напарнику:
— Плесни ему на голову водички и потряси, чтобы очнулся быстрее.
Левченко принес ковш воды и стал медленной струйкой лить в лицо, при этом пару раз он встряхнул его. Ресницы его глаз задергались, и Гнусавин очнулся. Он со страхом смотрел на сыщиков. Андрей встал и подошел к стене, где на гвозде висело ружье. Осмотрев его, он направил стволы на «Гнуса».
— Ты труп, «Гнус»! — крикнул сыщик.
Раздался сильный грохот. Картечь просвистела чуть выше головы «Гнуса» и вошла глубоко в стенку. «Гнус» упал.
— Подними его, Леня.
Левченко встряхнул Гнусавина и поставил на место. Под ногами, где стоял «Гнус», образовалась лужа. Андрей поморщился и отвернулся. Закурив сигарету, он несколько раз затянулся и обратился к «Гнусу»:
— Рассказывай все. Видит Бог, я второй раз не промажу, выстрелю тебе в живот. Смерть будет мучительная. Начальству своему доложу, что ты оказал вооруженное сопротивление.
«Гнус» молчал, опустив голову.
— Отвечай, сука!
— Я-я, я-я, — залепетал он.
— Отвечай! — закричал Андрей.
Он направил стволы на Гнусавина. Левченко с интересом следил за этой сценой.
— Только смотри не нажми нечаянно курок, — тихо шепнул он.
«Гнус», видя решительность Левченко, решил, что это лишь ловкий трюк, с помощью которого у него хотят выудить показания. Он отрицательно мотнул головой:
— Я ничего не знаю.
Приклад ружья обрушился на голову бандита, тот охнул и упал на пол. Вставая, он стиснул зубы. Андрей подошел ближе, размахнулся и нанес удар по подбородку, вкладывая всю силу в этот замах. Опрокидывая табуретку, бандит полетел на пол с развороченной скулой. Однако он был еще в сознании. По подбородку бежали тонкие струйки крови. «Гнус» попытался шевельнуться и что-то пробормотать, но изо рта, наполненного кровью, не слышалось ни слова. Получалась какая-то каша.
— Говори, собака!
Андреев пинал лежавшего бандита ногой.
— Говори!
— Я-я, я-я, — бандит пытался что-то пролепетать. — Я-я ничего не знаю.
Страх перед мафией оказался сильнее страха смерти.
— Не знаешь?! Не знаешь?!
Долго сдерживаемое нетерпение Андреева, его гнев, накопившийся в нем за все эти дни, прорвались сегодня.
— Не знаешь?! Не знаешь?! — повторял он, как сумасшедший, и с размаху бил ногами лежавшее перед ним тело, уже не разбирая, куда бьет. Один из ударов его тяжелого ботинка пришелся прямо в пах, и лежавший бандит скорчился от дикой боли.
— Успокойся!
Видя, что дело заходит слишком далеко, Левченко попытался оттащить Андрея.
— Все! Хватит!
Ему с трудом удалось увести рассвирепевшего не на шутку Андреева в другую комнату.
— Да сядь ты, успокойся.
Левченко толкнул Андрея на стул:
— Садись.
Постепенно Андреев пришел в себя.
— Сукин сын, — пробормотал он тихо. — Я ему в прошлый раз поверил, помог ему, а он так меня подвел, скотина.
Левченко промолчал.
— Дай закурить, — попросил Андреев.
Левченко подал сигарету. Андреев затянулся и выдохнул, сидя на табуретке и что-то соображая.
— Ты извини меня, я, кажется, сорвался, что-то на душе мерзко.
— Ладно, сиди здесь, я уж сам справлюсь с этим бандитом. Думаю, теперь он будет разговорчивее.
Войдя в комнату, где лежал «Гнус», Левченко, услышал тихие стоны. Очевидно, «Гнус» был в сознании. Левченко принес в ковшике воды и плеснул в лицо лежавшему на полу бандиту. «Гнус» зашевелился и слабо застонал. Левченко принес еще один ковш и, наклонившись, приподнял голову бандита, вливая воду ему в рот. Зубы мелко застучали, послышались судорожные глотки. Сыщик зашел сзади, поднял тело и перетащил его на топчан. Во время этой процедуры раздавались лишь слабые стоны Гнусавина. Приглядевшись, Левченко заметил, что тот плачет.
— Плакать не стоит. Это только аванс. Конечно, Андреев переборщил, но ты тоже хорош гусь.
Ничего не знаю, ничего не знаю, а сам раскроил нам головы. За что, спрашивается? Вообще за все твои мерзкие дела мы должны тебя растерзать, а мы еще нянчимся, уговариваем тебя.
Гнусавин постепенно приходил в себя и, собравшись с духом, заметил:
— Я же вас не убил, а ведь вполне мог. Пожалел. Хотя от шефа получил приказ ликвидировать вас.
— От какого шефа? Как его фамилия?
— Это Верижников. Он приказал вас ликвидировать.
— Так ты работаешь на него? — спросил Левченко.
— Да, это он меня внедрил к вам, воспользовавшись моими семейными трудностями. Он помог мне в жизни. Убедил меня уехать от жены. Купил мне домик на побережье Черного моря, положил солидную сумму на мое имя в банк. Он попросил меня помочь в этом деле, но я-то понимал, что мне надо все это отработать. Доверял он мне еще и потому, что я прихожусь ему родственником.
Левченко удивленно посмотрел на Гнусавина и произнес:
— Все рассказывай, «Гнус», все! Выхода у нас нет. Пока все не расскажешь, ты отсюда живым не выйдешь. Мы тебя пристрелим, или сгоришь вместе с этой отравой. Мое предложение таково: ты рассказываешь нам все, что знаешь, а мы со своей стороны обещаем тебе жизнь, разумеется, в пределах наших возможностей. Хотя, скажу тебе откровенно, мне лично очень хочется собственноручно тебя пристрелить. И если я пока сдерживаюсь, то это вовсе не из-за человеколюбия и уж тем более не от большой любви к тебе. Нам нужно знать все. Тогда я могу гарантировать тебе жизнь. Подумай. Цена вполне достойная. Деньги у тебя, конечно, есть. Ты сможешь ими воспользоваться. По существу, мы даже спасаем тебя, предоставляя возможность выйти из игры. Принимаешь мое предложение?
Гнусавин попытался выпрямиться.
— А если нет? — спросил он.
Неожиданно в руках у Левченко блеснул пистолет.
— Тогда все ясно. Я могу дать тебе только одну минуту.
Гнусавин колебался.
— Вы точно гарантируете мне жизнь и свободу?
Левченко улыбнулся:
— А я мог бы и не говорить этого. Но раз сказал, то гарантирую.
«Гнус» молчал.
— Итак, мой первый вопрос: кто такой Верижников?
— Это «вор в законе», кличка «Туз». Пользуется абсолютным авторитетом в преступном мире не только у нас, но и за границей.
Гнусавин говорил через силу, ему явно не хватало воздуха.
— Сколько членов насчитывает руководимая им преступная организация? Какова ее структура?
— Точное количество я не знаю, но не менее тысячи человек только в Москве, в каждом областном центре, разумеется, есть помощники.
— Кто конкретно? Их адреса?
«Гнус» перечислил всех, кого знал, но «Калифорнийца» он умышленно скрыл, наверное, помня о том, что тот ему неоднократно спасал жизнь в Анжерской зоне.
— Когда ваши люди приедут за героином?
— Примерно часа через три.
— Кто прибудет?
— Не знаю. Вероятно, не менее пяти человек из охраны и грузовик.
— Хорошо, но предупреждаю: если то, что тут ты наговорил, «липа», я лично тебе не завидую.
— Они меня все равно убьют, — тихо произнес Гнусавин.
— Если найдут — может быть, — согласился Левченко, — но вряд ли, очень скоро конец вашей лавочке.
— Вы не сможете им ничего сделать, — попытался возразить «Гнус», — эти люди неуязвимы.
— Ну-ну! Не надо зарываться. Лучше давай продолжим дальше. Откуда поступают наркотики?
— Из южного региона. Там у них «коридор» на границе. Руководит всем этим Дауд Шах. Склады рассредоточены в городе Хорог. Его люди недавно уничтожили своего главного конкурента — Горбуна. Сейчас ожидается огромная партия искусственно выращенного в лабораториях ЦРУ очень мощного наркотика «Z-999». Скоро он будет переправлен через прежний «коридор», называют его «черная дыра».
— Где он находится?
— Я не знаю. Я там не был.
— От кого ты узнал о «Z-999»?
— Основное я узнал от «Туза», а детали — вчера от Миронова.
— Миронов был здесь?
— Да, он был здесь, пристрелил хозяина этой заимки, который являлся помощником председателя Романова. Ночью Миронов ушел подыскивать другое место хранения героина.
— Откуда Миронов знает такие подробности?
— Не знаю, но вчера вечером во время пьяной болтовни я понял, что он очень серьезная фигура здесь. Во всяком случае, у меня возникли определенные догадки.
— Какие догадки?
— Я думаю, он работает на влиятельного человека. Делает вид, что работает на Крымова, зная о том, что я работаю на Верижникова. Вчера во время выпивки он согласился мне помогать за деньги. Но у меня возникли сомнения в его, скажем так, порядочности. Когда я сообщил об этом по трансиверу Верижникову, то получил приказ немедленно ликвидировать Миронова. Подумав, я решил не спешить, и правильно сделал.
— Когда он должен вернуться?
— Завтра утром.
— Значит, Миронов ведет двойную, а то и тройную игру?
— Да! И за это ему очень хорошо платят.
— Но ведь Миронов числится в настоящее время в командировке!
— Он ее прервал самостоятельно, а точнее, по приказу своего хозяина.
— Кто же все-таки его хозяин? Он о нем что-нибудь говорил?
— Из его слов вскользь прозвучало что-то подобное, что это человек, облеченный большой властью. Или я что-то путаю. Я ведь тоже был изрядно пьян. Возможно, что-то не понял, но, во всяком случае, мне так показалось.
Левченко вышел в другую комнату. Андреев сидел за столом и курил. На столе лежала гора окурков.
— Андрей, ты слышал?
Андрей, утвердительно мотнув головой, заявил:
— Надо кому-то ехать за помощью. Езжай, а я останусь.
Левченко посмотрел долгим взглядом на Андреева, пожал ему руку, повернулся и вышел в морозную ночь.
* * *
«Глушок» прилег на кровать, пытаясь заснуть. Сон не шел к нему, нервы были на пределе. На столе лежали деньги — задаток, который оставил «Калифорниец». К ним хозяин даже не притронулся. Налив себе рюмку водки, он выпил, сморщился, закусил долькой лимона и подумал: «Что-то в последнее время я стал все больше употреблять спиртное, так и алкоголиком стать недолго. Но уж пусть алкоголиком, чем сумасшедшим».
Его мысли прервал пронзительный звонок.
— Кого еще там принесло? — произнес он и пошел открывать дверь.
Посмотрев на всякий случай в глазок, он увидел своего недавнего спасителя и, облегченно вздохнув, открыл дверь.
— Привет, толстяк!
— Здорово, проходи.
Гость вошел в квартиру и, оглядевшись, спросил:
— Ты один?
— Один, один, не беспокойся. Проходи, присаживайся. Выпьешь со мной?
— Не откажусь, — ответил гость.
Увидев на столе кучу денег, он воскликнул:
— Хорошо живешь! Мне такие деньги не платят, хотя я больше рискую, чем ты.
Толстяк небрежно убрал деньги в шкаф и произнес:
— Пусть они тебя не волнуют, это грязные деньги.
— Что значит «грязные» деньги, поясни? — спросил гость.
— Работа у нас грязная, а поэтому и деньги такие. Ну их к чертям собачьим, эти разговоры. Ты мой гость, давай лучше «вмажем» по рюмке.
В подтверждение этого «Глушок» налил в рюмки водки, одну из которых подал ночному визитеру. Гость подозрительно смотрел на толстяка. Они выпили.
— У тебя пожрать что-нибудь есть? — спросил гость.
— Сейчас посмотрю, — ответил хозяин.
Глушков пошел на кухню и, вынув из холодильника колбасу и сыр, принес гостю. Тот жадно набросился на еду. Выпили еще по рюмке, и визитер спросил:
— А все-таки откуда у тебя такие «бабки»? Дело какое провернул?
— Еще нет, это только задаток.
— Вот это задаток, я понимаю! — воскликнул гость и добавил: — А мне приходится довольствоваться мелочью, хотя я сильно рискую, ведь я офицер милиции.
— Да, конечно, я сожалею об этом.
— Что ты понимаешь в жизни? Твой удел как в том фильме: «украл — сел, украл — сел».
— Я на «зону» больше не собираюсь.
— А куда ты собираешься?
— На дело.
— На дело, — повторил гость. Немного подумав, он осторожно добавил: — Может, помощь нужна?
— Да нет, помощник уже есть.
— А кто помощник?
— Послушай, мент, уж слишком много тебя интересует. Что ты здесь все вынюхиваешь?
— Ну что ты кипятишься? Может, я к тебе от души, помочь хочу.
— Забил я на твою помощь. И вообще, не успел войти, а уже мне голову заморочил. Вали отсюда.
— Ладно, я уйду. А вот ты с кем останешься? С головорезами типа «Калифорнийца»?
— А чем ты лучше его?
— Да получше. Нет у меня за спиной такого багажа преступлений.
— У тебя, я вижу, все впереди, ишь как на деньги глаза выкатил.
— Деньги, они всем нужны.
— Верно!
— Тогда одолжи мне немного.
— Сколько надо?
— Одной пачки хватит.
— На, возьми!
— Спасибо, друг. Когда заработаю, тогда отдам.
Миронов повернулся к выходу и ушел, довольный собой.