Путь до Мценска занял около часа и всё это время мы не упускали из виду чёрный внедорожник. Немного пропетляв по улицам небольшого города, внедорожник, наконец, свернул к частному сектору и подъехал к внушительному особняку из жёлтого кирпича с красной крышей. Мы свернули на параллельную улицу, проехали её до конца и, минуя заросли лиственных деревьев, остановились возле реки. День шёл к завершению. Начинало смеркаться. Мы вышли из машины.

— Что будем делать? — спросил Вадим.

— Я считаю тебе надо остаться в машине, — предложил я.

— Мне не хочется быть сторонним наблюдателем, — сказал он. — Я человек действия, поэтому пройду вдоль реки и понаблюдаю за домом. Может быть, увижу знакомые лица.

— В таком случае я направлюсь в обход дома с правой стороны и зайду с тыла. Это займёт больше времени, но зато контролировать дом будем с двух сторон.

Вадим одобрил моё предложение, и мы тут же разошлись.

Я вышел к заднему двору усадьбы. Фруктовый сад и кустарники окружали особняк. От дома к реке вела дорожка, которая упиралась в небольшую пристань. У причала покачивались моторка и лодка, из которой торчали вёсла.

Я вспомнил фотоснимок, в квартире Фаины Ильиничны, с изображением её сына на фоне двухэтажного жёлтого дома возле реки. Перед моими глазами был тот самый особняк, ошибиться я не мог, у меня была фотографическая память. Выходит Фаина Ильинична солгала мне, сказав, что сын живёт в Московской области. Значит, она лгала и во всём остальном.

К этому времени стемнело. Загорелись звёзды и усыпали всё небо. Появилась полная луна. Именно в такую ночь злодеи делают свои чёрные дела: жулики воруют, разбойники грабят на дорогах, а колдуны общаются с тёмными силам. Я к этой категории злодеев себя не относил. Я шёл за правдой.

Я всматривался в мрачный силуэт особняка. В окнах первого этажа загорелся свет. Я осторожно пробрался ближе к дому и замер за кустарником смородины, напряжённо прислушиваясь, стараясь не упустить ни малейшего звука. Я увидел, как над головой сверкнула яркая точка, описала дугу и упала возле меня. Кто — то находящийся на балконе второго этажа, выбросил окурок.

Вглядываясь наверх, я смутно различил тёмный силуэт мужчины, который стоял и глядел в сторону реки. Он повернулся ко мне спиной и кому — то позвонил. Он говорил тихо, я ничего не слышал.

Я переместился немного в сторону, приблизился к освещённой веранде и вновь укрылся за кустарником. С верандой меня разделяло расстояние метров двадцать. Я никого не видел, но до меня доносились слабые звуки работающего телевизора. Скрываясь в темноте, я передвинулся под ветвистую иву, уверенный, что здесь меня никто не обнаружит. Оттуда я хорошо видел всё, что творилось на веранде и в освещённых окнах первого этажа. Мне была видна роскошно обставленная мебель в доме. Картины на стенах. На диване сидела Фаина Ильинична и листала журнал. За столом трое мужчин и женщина ужинали. Я был шокирован, узнав в женщине мою партнёршу и владелицу конефермы Анжелу Бельскую. Двое из троих мне тоже были известны, это были Эдик Зимин и Мурат Мурзаев. Лицо третьего парня мне было знакомо по шраму на лице, но его имени я не знал. Это был тридцатилетний высокий плотный мужчина в спортивном синем костюме. Его загорелое продолговатое лицо было чрезмерно вытянуто, правую щёку пересекал глубокий длинный шрам, нижняя квадратная челюсть выпирала вперёд. У него было загорелое лицо с мохнатыми нависшими бровями и ястребиным носом, на голове короткая причёска чёрных волос.

«Похожего типа я видел в окружении Бориса Савина», — размышлял я.

Я внимательно вглядывался в них, пытаясь по губам прочесть то, о чём они говорят. Но все мои намерения были тщетны.

«Но почему среди них находится Анжела Бельская?» — я задал себе вопрос. Но ответа не находил.

Через несколько минут мужчина со шрамом поднялся из — за стола. Его примеру последовали двое других. К ним подошла Фаина Ильинична и стала убирать посуду. Мужчины откинулись на стульях, с хмурым видом о чём — то переговаривались. Анжела встала из — за стола и вышла из комнаты.

Мужчина со шрамом, прихрамывая, подошёл к окну и распахнул его. Мне показалось, что именно он напал на меня возле моего дома, но получив отпор, прихрамывая, убежал.

Теперь мне было слышно всё, о чём они говорили. Мужчина со шрамом с лёгкой хрипотцой произнёс: — Таджик опаздывает.

Эдик поднялся, почесал шею и тоже подошёл к окну.

— Таджик мне звонил, предупредил, что немного задержится, — произнёс он и взглянул на ручные часы. — Я думаю, что он скоро приедет.

Эдик и человек со шрамом стояли у окна и явно к чему — то прислушивались. Я услышал приближающийся гул автомобиля.

Мужчина со шрамом изрёк: — Кажется, едет! Руслан внизу, да?

— Разумеется, — буркнул Эдик и отошёл от окна.

Через минуту он появился на веранде. Мне стало не по себе. Я хотя и сидел под ветвистой ивой, но это место было не особенно надёжным, потому что находилось буквально в десяти шагах от дорожки, ведущей к парадному входу. Я слился с землёй, боясь дышать. Эдик вышел во двор и уселся на скамейку в каких — то пятнадцати шагах от меня. Следом вышел парень со шрамом, а затем появился Мурат. Они присоединились к нему.

На веранде открылось окно, и из неё выглянула Анжела. Она была в фиолетовой блузке и тёмной юбке. Анжела облокотилась на подоконник и сильно наклонилась вперёд. Её белокурые волосы, плавными волнами свисали вниз. Затем она подняла голову. Высокий лоб, тонкий нос, решительно сжатые губы и большие лиловые глаза глядели в сторону приближающейся машины.

И тут я почувствовал запах тех самых французских духов, которые постоянно чувствовал раньше, во время наших встреч на ипподроме.

— Я его вижу, — сказала она.

Вскоре автомобиль подъехал, осветив фарами дом. Из машины вышел Заур и вытащил из багажника две большие дорожные сумки — баулы. Пискнула сигнализация и Заур перетащил баулы к парадному входу.

— Всем привет, — изрёк он и широко улыбнулся Бельской.

— Анжела, я слышал у тебя вороной жеребец по кличке «Дантес» уже готов к скачкам, — сказал Заур. — Разреши на нём поучаствовать на соревнованиях, и я выиграю для тебя приз?

— Не подлизывайся, — ответила она. — Для этого у меня есть свой жокей.

— Как жаль! Всё равно я лучше твоего Савелия.

— Ты уже показал себя с «Алмазом» не лучшим образом, — отреагировала она. — А Савелий исправил твою ошибку и выиграл на жеребце крупный приз.

Заур засмеялся. — Всё это мелочи! Вот где дорогой приз, — сказал он и кивнул на баулы. — Здесь товар самой высшей пробы.

— Вы с этим призом, когда — нибудь вляпаетесь, — вымолвила она.

— Не каркай, сестрёнка, — пробубнил Эдик Зимин, — поднимаясь со скамейки.

Вместе с ним встал Мурат и посмотрел на Анжелу. — В один прекрасный день, я всажу твоему Савелию нож в спину, — сквозь зубы изрёк он. — Попомни мои слова.

Анжела нахмурилась. — Только попробуй.

Эдик угрюмо посмотрел на Мурата. — Прекращай! Пусть девчонка забавляется своими лошадьми. Если ей хочется иметь с ним дело, это её дело.

Мурат засмеялся. — Ладно, пусть пока поживёт твой Савелий.

Эдик метнул суровый взгляд на Анжелу. — Иди в дом. Не мешай работать.

Анжела послушно прикрыла створки окна и исчезла в доме.

Эдик приблизился к Абдулину. — Как всё прошло, нормально?

Заур закивал головой.

— Всё хорошо, Эдик, — сказал он. — Они сказали, что очередная партия будет через две недели. Просили не задерживать с деньгами.

— Через десять дней товар разойдётся по оптовикам, — произнёс Зимин. — Так что к следующей партии мы наберём нужную сумму.

— Хорошо.

— Заур и Мурат! Берите товар, и пошли в подвал. Там его проверим и рассчитаемся. А Макс будет снаружи на стрёме.

Взяв баулы, они двинулись вдоль дома и повернули за угол.

Как только они скрылись из виду, я приподнялся и огляделся по сторонам. Затем встал на ноги. Пока баулы в доме, надо напустить сюда подполковника Кирюхина.

Я всматривался в темноту и перебежками стал отходить туда, откуда пришёл. Ничего подозрительного я не увидел. Даже мужчина, который ранее находился на балконе второго этажа — исчез.

Услышав позади себя подозрительное движение, я невольно вздрогнул. Не успел я повернуться, как кто — то нанёс мне удар в голову. Я отлетел в сторону и оказался на четвереньках. Он запрыгнул на меня верхом, а его мускулистая рука обхватила меня за горло.

Похоже, это был Руслан, о котором упоминал парень со шрамом в разговоре с Эдиком. На этот раз он хотел взять верх надо мной. Но он не учёл главного, ноги у меня были сильные и тренированные, иначе не удержаться в седле. Я резко выпрямил ноги, тем самым мой зад поднялся высоко вверх, одновременно я опустил голову до земли. Мой наездник, не удержался верхом на мне, и полетел носом вперёд. Я услышал, как он выругался.

Очутившись на земле, он попытался встать, но я вовремя подскочил к нему и нанёс несколько сильных ударов по голове. Он попытался откатиться в сторону, но я вовремя зажал его между ног и с упорством стал орудовать кулаками. Он извивался как уж на сковородке, пытаясь избежать ударов.

Больше всего я опасался, что он будет кричать — звать на помощь.

Наконец ему удалось вывернуться, и в левой руке у него блеснул клинок. Я бросился в сторону, едва увернувшись от стремительного удара кинжалом. Лезвие всё же зацепило меня. На этот раз мы одновременно оказались на ногах. Он молча, как зомби, бросился на меня, выставив вперед клинок. Атака была стремительной. Но я успел с разворота заехать ногой по его руке. Клинок отлетел в траву, и противник по инерции последовал за ним. Я набросился на него сверху и, выворачивая руку, прижал к земле. Он вскрикнул, обмяк и уже не сопротивлялся. У него был болевой шок. Похоже, я вывихнул ему руку.

Я помог Руслану встать и, взяв за больную руку, под угрозой сделать больно, потащил его за собой в направлении машины. Морщась от боли, он попросил меня отвезти его в больницу. Я согласился. Он шёл тяжело дыша. Так мы добрались до машины, в которой уже дожидался Вадим. Он с полуслова всё понял, запустил двигатель, и мы поехали. По пути следования я кратко изложил ситуацию относительно нашей схватки с Русланом. Об остальном, я пока умолчал.

Мы приехали в больницу, и я сказал Вадиму, что собираюсь позвонить и пригласить подполковника Кирюхина.

Вадим нахмурился. — Я, конечно, его не боюсь, но встречаться мне с ним нет резона. В пословице говорится: «Бережёного — Бог бережёт, а не бережёного — конвой стережёт».

— Ты прав, Вадим, с полицией тебе лучше не встречаться, пока до конца не выяснится вся правда, — произнёс я. — Давай, уезжай.

Вадим уехал, а врач завёл Руслана в процедурный кабинет. Мне оставалось ждать сидя на стуле в коридоре.

Я позвонил Кирюхину и изложил вкратце суть дела.

Выслушав меня, он произнёс: — Какой адрес?

Я назвал адрес и объяснил, как доехать до особняка.

— Хорошо, — буркнул он. — Дождись меня в больнице. А я сейчас дам указание местным полицейским задержать всех, кого они найдут в этом доме. Я немедленно выезжаю.

— Имейте в виду, там их много, и они крайне опасны, — предупредил я.

— Местные полицейские тоже могут быть опасными, когда это необходимо, — с иронией изрёк он.

— Только сейчас не докладывайте об этом полковнику Стеблину.

— Его нет в городе. Он в командировке, — сказал Кирюхин и отключил связь.

Пока врач занимался Русланом, я размышлял об Анжеле Бельской. Эдик Зимин назвал её сестрёнкой. Я помню, Фаина Ильинична упоминала о дочери, но имени не назвала. Я вспомнил, как Анжела защищала меня перед Муратом и Зауром. Её по — человечески очень жаль. Ведь она тоже будет задержана за наркотики, хотя никакого отношения к этому делу не имеет. Но ведь знала, чем занимается брат и другие? Знала, но не виновна, посчитал я и набрал её номер.

— Привет, Савелий! Что произошло? — спросила она.

— Анжела, я нахожусь в твоём городе. Мне срочно нужно переговорить с тобой по важному делу.

— Где ты сейчас?

— Возле автовокзала, — сказал я, не раздумывая.

Мне нужно было добиться, чтобы она покинула дом, до приезда полицейских. Сам же я не собирался с ней встречаться.

Связь отключилась. Время шло, а я всё размышлял об этом, пока в коридоре не увидел Кирюхина, который приближался ко мне.

— Ну, где твой задержанный? — подойдя ближе, спросил он.

— Врач, ему вправляет руку, — сказал я, указав на дверь кабинета.

— А тебе не кажется, что врач слишком долго им занимается? — спросил он и, потянув дверь на себя, заглянул внутрь. — Ух, ты! — тут же воскликнул он и вбежал в кабинет.

Дверь распахнулась, и я увидел лежащего на полу врача. На голове у него была рана, кровь стекала на пол. Окно было раскрыто. Руслана в помещении не было.

— Твой задержанный сбежал, — взглянув на меня, изрёк полицейский и кому — то позвонил, сообщив об этом.

В это время очнулся врач и стал подниматься. Я ему помог устойчиво встать на ноги, и он тут же сел на кушетку.

Кирюхин поднял с пола пепельницу из бронзы, на которой виднелись следы крови.

— Похоже, удар нанесли этим увесистым предметом, — сказал он, внимательно осматривая пепельницу.

— Откуда у вас пепельница? — обратился сыщик к врачу.

— Я курю.

— Курить надо в отведённых для этого местах, а не в лечебных кабинетах.

— В этом — то моя беда, что я не придерживался этого правила.

— Это урок вам на будущее, — сказал подполковник. — Завтра утром явитесь к дежурному отдела полиции, напишите заявление, где подробно изложите всё, что с вами произошло. Понятно?

— Да. Утром обязательно буду, — согласился врач.

Мы вышли на улицу.

— Садись в мою машину, — предложил полицейский.

Мы разместились в служебном «Шевроле — Нива» и через десять минут доехали до городского отдела полиции. В это время из полицейской машины выводили задержанных людей: Эдика Зимина и Заура Абдулина. Я видел, как сотрудники завели их в здание отдела полиции.

Я повернулся к Кирюхину и сказал: — Там были ещё трое: Мурат Мурзаев, Макс и мужчина — силуэт, которого я видел на балконе.

Кирюхин понимающе кивнул. — Мне только сейчас доложили, что Мурат Мурзаев при задержании оказал сопротивление и был застрелен. В доме была ещё пожилая женщина — мать одного из задержанных. Так вот у неё произошло психическое расстройство и её увезли в психбольницу. К сожалению, больше никого задержать не удалось.

Мне вдруг вспомнились слова Натана Аркадьевича, когда я с ним беседовал в доме Виктора Крылова. Тогда прозорливый старик фактически предрёк скорую гибель Мурата Мурзаева. Была его смерть случайностью или преднамеренным действием, для меня осталось загадкой.

Конечно, мне было жаль и Фаину Ильиничну, но больше меня беспокоили те двое: Макс и мужчина, который был на балконе.

— Значит, остальные успели сбежать, — уныло изрёк я.

Кирюхин с сожалением посмотрел на меня. — Похоже, Руслан успел их предупредить.

Потом он улыбнулся и снисходительно потрепал меня по плечу. — Но всё равно ты молодец! Хорошо помог нам.

— Надеюсь, полицейские успели захватить баулы с наркотиками? — спросил я.

— Да, они уже в здании полиции.

— Никто не пострадал?

— Всё прошло гладко. Они даже не успели пошевелиться.

Я удовлетворённо кивнул. — Сейчас мне необходимо как можно скорее вернуться домой. Я вам не нужен?

— Нет, — произнёс он. — Если хочешь, то подожди пару часов и когда я освобожусь, то подвезу тебя.

Я взглянул на свои часы. — Спасибо. Я ещё успею на рейсовый автобус.

— Ну как хочешь, — произнёс Кирюхин. — Иди.

Я вылез из машины, и хотел было уйти, но он меня придержал за рукав. — Кстати, насчёт документов.

Я посмотрел на него.

— Криминалист изучил записки, которые ты мне предоставил, — произнёс он. — Одна из них действительно написана Борисом Савиным. Удалось установить его почерк. Но предсмертная записка написана не его рукой. Эксперт утверждает, что по отдельным признакам можно сделать вывод, что писала женщина.

— А вы не могли бы вернуть мне записку, я попробовал бы со своей стороны поискать среди своих знакомых женщину с таким же почерком. В это трудно поверить, а вдруг повезёт.

— Я тоже об этом подумал, — улыбнулся оперативник и вынул из внутреннего кармана пиджака листок сложенный вдвое и передал мне.

Я развернул его и обнаружил, что эта ксерокопия предсмертной записки и сунул в задний карман брюк.

— Вы прозорливы, Николай Николаевич, — сказал я. — С вами приятно иметь дело.

Я направился к автовокзалу, чтобы успеть к последнему рейсовому автобусу. Время до отправления автобуса ещё было, а автовокзал находился совсем близко от здания полиции. Поэтому я шёл не спеша, мечтая поскорее добраться домой, и увидеть свою любимую женщину.

Приблизившись к зданию автовокзала я не нашёл там автобус, а поэтому обратился к служащему. Но тот развёл руками и сообщил, что рейс отменяется, потому что автобус находится на ремонте.

Я приуныл, раздумывая пойти в гостиницу или вернуться в отдел полиции и подождать Кирюхина. Пока я размышлял, возле меня остановился микроавтобус «Iveco Dally».

Молодой водитель, опустив стекло, кивнул мне: — Привет, Савелий! Могу подвести до областного центра, — предложил он.

Я обрадовался, увидев Олега — водителя Анжелы Бельской. На этой машине он перевозил лошадей.

— Спасибо, — обрадованно поблагодарил я и сел рядом с водителем.

Олег улыбнулся мне, и автомобиль тут же тронулся с места. — Сейчас захватим попутчиков, и я доставлю тебя в наилучшем виде, — сказал он и свернул в тёмный переулок.

Я промолчал.

Автомобиль припарковался возле частного дома. Из калитки вышли двое мужчин и сели на заднее сиденье машины. Не успел я оглянуться, как почувствовал петлю на шее. Кто — то сдавил мне шею так, что я стал задыхаться.

— Не задуши, раньше времени, он нам ещё понадобится, — изрёк с хрипотцой мужчина сзади.

Я узнал голос Макса.

— Что вы хотите от меня? — задыхаясь, промычал я, пытаясь руками ослабить давление на шею.

— Сейчас узнаешь, — услышал я голос Руслана Алдохина. — Ты ещё пожалеешь, что связался со мной, — добавил он и сзади скрутил мне руки.

Неожиданно свой голос подал Олег. — Мужики, а может не надо…

— Не твоё дело, — рыкнул на него Макс.

Меня вытащили из машины и потащили во двор дома, а далее провели в подвальное помещение. Я очутился в маленькой освещённой комнате, словно в бетонном мешке, без окон, но с железной дверью.

— Тебя же предупреждали, чтобы ты прекратил за нами следить, — грозно прорычал Руслан. — Но ты не понял. Ну как тебе ещё можно объяснить!?

Он ребром ладони врезал по печени, я согнулся пополам. Они молча глядели. Когда боль отступила, я выпрямился.

— Где документы, которые тебе передал Борис Савин? Где акции? — крикнул Макс.

— У меня нет его документов. Я же говорил об этом твоему рыжему приятелю.

Руслан с размаху заехал мне в лицо. Брызнула кровь, и я отлетел, ударившись головой о плиточный пол. Во рту я почувствовал привкус крови. Голова шумела.

«Похоже, этот рыжий пёс будет избивать меня за прежние неудачи», — подумал я.

— Конечно, проще со связанным справиться, чем биться в честном поединке, — вымолвил я и выплюнул выбитый зуб с кровью.

— Где акции? — заорал рыжий.

Его лицо исказилось, и он стал бить меня повсюду. Сильный удар в голову лишил меня сознания.

Очнулся я оттого, что на меня вылили ведро холодной воды. Я сидел на стуле привязанный к спинке. Они стояли напротив. Макс своим грозным видом пытался напустить на меня страх. В его руке я заметил палку. Лицо рыжего парня изображало саркастическую гримасу. Он придвинулся ко мне ближе и стал ладонями наотмашь хлестать по лицу. При этом голова моя как маятник отклонялась в разные стороны и лишь чудом удерживалась на крепкой шее. Когда я терял сознание, меня вновь обливали водой. И всё продолжалось снова. Лицо моё горело, а голова свалилась на плечи. Я не молил о пощаде. Безразличие было написано на моём лице. Мне уже было всё равно, что будет со мной.

Увидев и осознав это, Макс изрёк: — Смотри — ка, тип оказался крепким орешком и намерен молчать. Думаю, на сегодня хватит. Завтра я предъявлю ему такие аргументы, что он точно заговорит.

Они оставили меня в покое, но свет выключать не стали. Я сидел на стуле в полной прострации. Мои мечты поскорее добраться домой, были разбиты, как собственно и тело. Мысли гуляли, голова шумела, бока болели. Собрать мысли в пучок, для меня была архи важная задача.

Прошло довольно продолжительное время, пока моё внимание не привлекло подозрительное движение за входной дверью. Затем послышался небольшой скрежет отодвигаемого засова, скрип заржавевших петель и на пороге я увидел Анжелу. Кажется, она была моей спасительницей.

Анжела поднесла ладонь ко рту. — Что они с тобой сделали, подонки!? — возмутилась она и стала развязывать верёвки.

Я с трудом принял вертикальное положение, но потом, размяв мышцы, почувствовал себя гораздо лучше. Она взяла меня за руку и тут же потянула за собой. Осторожно ступая, мы выбрались из подвала и оказались во дворе.

— Зачем ты вызывал меня на встречу? — спросила Анжела.

— Мне нужно было, чтобы ты покинула дом и не попала под раздачу…

— Я благодарна тебе за это, — вымолвила она. — Мне сказали, что ты навёл полицию на наш дом. Это правда?

— Да, — буркнул я. — Кто сказал?

— Кеша Венедиктов. Ему позвонил Руслан.

— Разве Венедиктов был в вашем доме?

Анжела кивнула. — Да, Кеша крупный ловкач в этих делах. Но рано или поздно это должно было закончиться. Я их предупреждала, — тяжело вздохнула она. — У меня с ними свои счёты, — продолжила она. — Они обманным путём втянули в это грязное дело мою семью: брата и мать. В результате брат опять сядет надолго в тюрьму. У моей матери уже было психическое расстройство в тот год, когда Эдик в первый раз попал за решётку. А сегодня увидев, что его арестовали, у неё помутился рассудок. Она в больнице.

— Что ты намерена делать дальше? — спросил я.

— Они мне ответят за Инессу, а перед Борисом я виновата в том, что отнеслась к его чувствам пренебрежительно. Я сожалею.

— Ты знаешь причину их смерти?

— Мне не известно, почему Борис застрелился, но я точно знаю, что Инессу убил Руслан, который сейчас спит в доме беспробудным сном, и думаю, больше никогда не проснётся вместе со своим дружком.

— Что значит, они не проснутся? — спросил я.

— Олег их напоил, а в спиртное подсыпал сильное снотворное. Теперь за все злодеяния их будет судить не земной, а высший суд, — высокопарно заявила она и показала пальцем в небо.

— Я думаю, что это большая ошибка, — стараясь быть убедительным, проговорил я. — Надо бы их сдать в полицию.

— Нет, — сказала она. — Теперь беги. Только прошу тебя, никому об этом не рассказывай.

— Не волнуйся, я ни кому не скажу, — произнёс я. — Я благодарю тебя за помощь.

В это время в окне я увидел языки пламени. Из дома выбежал Олег.

— Уходим, — бросил он. — Скоро здесь будут пожарники.

Он, схватил за руку Анжелу и быстрым шагом они двинулись в направлении микроавтобуса «Iveco Dally». Я пошёл в другую сторону.

Спустя полчаса с грустным настроением я ехал в такси. На горизонте забрезжил рассвет. Солнце решило наконец — то проснуться, устало озаряя каёмку облаков в смутно красные блики.

Я взглянул на часы, было четверть пятого. Я думал о том, что моё собственное расследование с трудом и риском, но всё же продвинулось. Теперь я знал, кто убил Инессу. Нетрудно было догадаться, что это сделали по наводке Иннокентия Венедиктова. Только мотив убийства оставался для меня загадкой. Но дальнейшие его действия легко просчитывались. Для меня было очевидным, что пистолет, подброшенный в квартиру Вадима Боева, дело рук Иннокентия. Но пока я не знал, кто повинен в смерти Бориса.

А полиция, конечно, будет дальше разбираться и искать, и, тем не менее, она уже сейчас счастлива тем, что поймала с поличным организаторов наркотрафика во время сбыта очередной партии героина.