Посёлок Знаменка находится недалеко от ипподрома. В мерседесе мы мчались по хорошей дороге. Боев сидел рядом и молчал. Я старался не нарушать ограничения по скорости.

— Вадим, меня беспокоит этот разговор, который так внезапно прервался, — произнёс я.

— Ничего особенного. Это иногда бывает, особенно когда забываешь зарядить аккумулятор на мобильном телефоне.

— Мне кажется, кто — то вошёл во время нашего разговора, и ей просто не хотелось, чтобы посторонний услышал.

— Вечно ты всё преувеличиваешь! Она просила, чтобы ты приехал быстрей. Значит, куда — то торопится. Обычно в таких случаях женщина делает сразу два дела: разговаривает по телефону и собирает вещи. Похоже, у неё выпал телефон и разбился. Это ж элементарно, Савелий!

— Логично, — буркнул я. — Но мне кажется, всё значительно сложнее.

Мы въехали на узкую грунтовую дорогу, по обеим сторонам замелькали хвойные и лиственные деревья. Впереди показались широко распахнутые металлические ворота усадьбы. Мы проскочили мимо них на полной скорости и подъехали к парадному входу двухэтажного величественного особняка.

Мы вышли из машины. Рядом стоял бордовый внедорожник. Точно такой же я видел у ворот кладбища, когда в него садилась бледнолицая женщина лет тридцати.

Входная дверь в дом была чуть приоткрыта.

— Войдём так, без звонка? — спросил Вадим.

Я промолчал и надавил кнопку для приличия, заиграла мелодия оповещения. Но никто не появился.

Мы прошли в холл и остановились. Ярко горела люстра. Вадим легонько подтолкнул меня. Я прошёл в большую комнату, обставленную в среднеазиатском стиле. Роскошные ковры на полу. Развешанные на стене картины с изображением великолепных арабских жеребцов. На противоположной стене конская сбруя и седла. Несколько кресел возле окон. Вместительный диван из красно — коричневой кожи, на котором валялось с дюжину маленьких подушек с вышитыми на них иероглифами, В центре огромный пустой камин. На столе стоит початая бутылка красного вина и бокал с остатками спиртного. В бронзовой пепельнице, недокуренная дамская сигарета, а рядом открытая пачка «Данхилл».

В комнате никого не было.

— Красотища! — с восторгом воскликнул Боев. — Вот бы погостить здесь! Кажется, нас провели. Что будем делать?

Я двинулся в соседнюю комнату, когда Боев меня окликнул: — Савелий.

Боев разглядывал что — то возле кресла. — Взгляни на это.

Я приблизился и увидел за креслом труп женщины. На ней были чёрные брюки и блузка, плотно облегающие красивую фигуру. На лбу маленькая кровавая ранка, на бледном лице застыло выражение ужаса.

— Бог ты мой, — испуганно проронил Боев.

Я коснулся её руки. Она была холодной.

— Кажется, это и есть та самая Инесса Зеленская, которая должна была передать мне завещание.

— Дело дрянь, — изрёк Вадим.

— По — видимому, убийца пришёл в тот момент, когда Зеленская разговаривала со мной по мобильнику.

— Что будем делать?

— Надо вызвать полицию, — предложил я.

— Хорошо я вызову, — проронил Боев и вынул из кармана смартфон.

Я услышал приближающий звук автомобиля и подошёл к окну. К дому подъехал новенький серебристый «Нисан». За рулём я разглядел темноволосого водителя, а рядом запоминающегося рыжего парня.

Я вышел на улицу. Из машины вылез черноволосый мужчина небольшого роста, среднего сложения с грубым лицом, впалыми щеками и крючковатым носом. На смуглом некрасивом лице застыло наглое самоуверенное выражение, которое мне не понравилось. Ему было года тридцать два. На нём была надета неопределённого цвета и не первой свежести сорочка с короткими рукавами и потёртые джинсы. Мужчина уставился на меня холодным пристальным взглядом.

— Зеленская просила меня срочно приехать, — пояснил он. — Могу я спросить, кто вы?

— Я Савелий Збруев. А вы кто такой?

Он отвёл глаза в сторону, и после короткого колебания, ответил:

— Я служу вместе с ней актёром в театре. Меня зовут Артур Гущин. Инесса просила приехать и загрузить кое — какие вещи в машину.

— Может быть, пока зайдёте в дом, — предложил я.

— Да, конечно, — сказал Гущин и направился к входной двери.

Я двинулся следом. Гущин шёл медленно, осторожно ступая, будто чего — то опасаясь. В помещении он увидел Боева и вдруг остановился.

— А где Инесса? — спросил он.

Боев кивнул в сторону кресла. — Там.

Мужчина в недоумении пожал плечами и двинулся вперёд. Когда Гущин увидел труп женщины, он, опустив голову, повернулся и посмотрел мне в лицо.

— Как это понимать? — спросил он, в его голосе звучали металлические нотки.

Я взял его за локоть. — Может, пока присядете на диван?

Он отстранился от меня. — Так её что, убили?

— К сожалению это так.

Гущин окинул нас подозрительным взглядом. — А вы как здесь оказались?

— Она просила меня срочно приехать, — ответил я. — Вопрос касался завещания моего друга.

Он нахмурился. — Вы уверены, что она именно так сказала?

— Ну да. Мы приехали семь минут назад. Сейчас мы намерены обыскать весь дом, пока вы посидите на диване.

— Нет, я с вами, — торопливо буркнул он. — Кто мог её убить?

— Я хотел бы тоже задать этот вопрос, — изрёк я.

— Но всё — таки, у вас есть какое — то предположение?

— К сожалению, я не знаю ответа.

Боев поднялся по деревянной лестнице и стал обследовать помещения верхнего этажа. Мы прошли по коридору и начали осматривать комнаты.

Я украдкой поглядывал на Гущина. Театр я любил и часто посещал спектакли, но его лицо мне было незнакомо. Нет, он не был похож на актёра, скорее грузчик с неудовлетворёнными амбициями. А у грузчика не может быть такой дорогостоящей иномарки. Тогда, кто он?

— Вы не похожи на актёра, — сказал я. — Я часто бываю в театре, но вас вижу впервые.

— Меня перевели в этот театр совсем недавно, — недовольно буркнул он.

Наступила тишина.

— А кем вы работаете? — неожиданно спросил Гущин.

— Я профессиональный жокей.

Он не удивился. — Ваше лицо мне знакомо.

— А вы увлекаетесь скачками? — спросил я.

— Красивый вид спорта, — он вздохнул. — Но мой интерес в ином. Я заядлый игрок в тотализатор. Делаю ставки и выигрываю.

— Как вам это удаётся?

— Надо вращаться среди деловых людей тогда повезёт.

— Ерунда всё это, — пробурчал я. — Мне был знаком один хороший парень, который вращался среди дельцов, но он плохо закончил.

— И много проиграл?

— Свою жизнь, — буркнул я. — Может, знаете Бориса Савина?

Он изменился в лице.

— Впервые слышу, — произнёс он и, отвернувшись, отошёл к окну.

В это время появился Боев. — На втором этаже никого нет, — сказал он.

— Вадим, вызови полицию, — попросил я.

— Я уже позвонил. С минуты на минуту они будут здесь.

После этих слов Гущин направился к выходу. Я сделал пару шагов следом и остановился.

— Артур, вы куда? — спросил я.

Он остановился и через плечо посмотрел на меня.

— Я не собираюсь здесь оставаться. И не хочу быть свидетелем всего этого.

— Мне кажется, вам лучше остаться здесь до приезда полиции, — спокойно произнёс я.

— Нет. У меня ещё есть дела. Я поеду.

Я приблизился к нему и схватил его за руку. — Простите, но вы обязаны дождаться полиции!

Гущин злобно взглянул на меня.

— Ну, хорошо, если так нужно, — произнёс он и криво усмехнулся.

Я опустил руки. В следующее мгновение его кулак взорвался на моей челюсти с силой лошадиного копыта, и, когда я очнулся, то обнаружил себя лежащим на полу, а склонившаяся фигура Вадима пыталась вывести меня из состояния дезориентации. В руке он держал пузырёк с нашатырным спиртом.

Я тряхнул головой, приходя в чувство. С помощью Вадима я начал подниматься. Приняв вертикальное положение, я спросил: — А где этот бандит?

Боев с сочувствием смотрел на меня.

— Прости приятель, — извиняющимся голосом вымолвил он. — Не успел я сообразить, а он уже выскочил из дома, прыгнул в тачку и укатил. Он никуда не денется. Мы его достанем в театре.

— Думаю, он насвистел про театр, — потирая челюсть, с мрачным видом изрёк я.

***

Полицейских мы встретили возле порога. Они приехали на двух служебных автомобилях. В одном из них, оперативно — следственная группа, в другом — полицейское начальство. Они выбрались из машин почти одновременно и направились к нам. Самого главного я определил сразу. Полковник Стеблин был в чёрном полицейском кителе, в форменных брюках, галстуке. На кителе академический значок МВД. Это был плотный бледнолицый мужчина с большой копной волнистых густых пшеничных волос с редкой проседью, лоб высокий, нос острый — прямой, ноздри широкие, губы сжатые в узкую полоску, глаза с прищуром, уши большие плотно прижатые к голове.

Его сопровождал подполковник Кирюхин. Он был среднего роста, коренастый мужчина. Его удлинённый острый нос и усы напоминали известного русского писателя. Он был заместителем Стеблина и опытным оперативником.

Это были два совершенно разных человека. По слухам, первый безжалостный негодяй, второй, в отношении оппонентов не допускал беспредела, действовал по закону, к каждому находил особый подход, подбирал индивидуальный ключик. Поэтому в уголовной среде пользовался уважением.

Я часто видел их в телепередаче «криминальная хроника».

Стеблин окинул меня мрачным взглядом.

— Это вы звонили? — спросил он низким голосом.

Я утвердительно кивнул и сообщил: — Тело женщины находится в доме.

Стеблин дал распоряжение подчинённым, и они двинулись в дом. Он был строгий и решительный руководитель. Я слышал, что оперативники боялись его. Стеблин считался честолюбивым, но недалёким человеком, умело используя опыт и знания Кирюхина, присваивал все заслуги себе. На прежней работе в другом регионе он избежал уголовного преследования за злостное преступление. Он умел фабриковать улики и поощрял жестокие и безжалостные действия своих подчинённых. Избежать ответственности помогли влиятельные связи. Ходили слухи, что он берёт взятки, но никто не пытался проверить это. Этот человек был наделён большой властью и потому очень опасен.

Стеблин внимательно посмотрел на Боева. — Вы опять вляпались в историю.

— Это нелепая случайность, — проронил Вадим.

Стеблин криво ухмыльнулся. — Проверим. Стоит ли верить вашим словам, — прорычал он и рукой показал на входную дверь. — Идите в дом. — Он перевёл взгляд на меня. — А вы подождите здесь. У вас обязательно возьмут показания.

Они скрылись за входной дверью.

Я осмотрелся. Во дворе кроме меня никого не осталось. Я сел в машину, опустил стекло, включил приёмник. В салоне зазвучала спокойная музыка.

Через сорок минут из дома вышел подполковник Кирюхин. Увидев меня сидящим в машине, он приблизился. Я вылез из машины.

Кирюхин протянул мне руку. — Меня зовут Николай Николаевич.

— Я Савелий Збруев. Будем знакомы, — я пожал его пятерню.

— Мне доводилось видеть вас на скачках. Вы жокей?

— Да.

— Кем вы приходитесь Инессе Зеленской?

Я рассказал причину своего появления в доме.

Кирюхин внимательно выслушал, и тут ему позвонили на мобильный телефон. Он отошёл на пару шагов в сторону, переговорил с собеседником, отключил связь и повернулся ко мне.

— Вы раньше встречались с Зеленской?

— Да. Это было в день похорон моего друга Бориса Савина.

— Вы говорили, причиной приезда сюда послужило завещание Савина?

— Зеленская именно так мне сказала по телефону.

— Вы лжёте?

— Нет.

— Тогда объясните, почему она не сообщила вам о завещании на кладбище?

— Я не знаю. Может быть, она не знала меня в лицо.

— Почему вы так думаете?

— Я не видел её раньше в окружении Савина. Но на кладбище она привлекла моё внимание печальным даже страдающим видом. Когда она проходила мимо меня, я поздоровался с ней, но она даже не взглянула в мою сторону.

— Почему вы думаете, что именно она вам звонила, а не другая женщина?

— Я об этом не задумывался. Мне позвонили, я сразу поехал.

— Какой у неё был голос?

— Её голос был мягкий, нежный, с напевным грудным звучанием. Очень приятный и притягательный.

Кирюхин усмехнулся. — Дело в том, что Зеленскую и её семью я хорошо знаю. Она жена никчёмного человека, картёжника, проходимца, в общем, отъявленного плута — Иннокентия Венедиктова. Этот проходимец избежал уголовного наказания благодаря усилиям тёщи — Руфины Аркадьевны Зеленской. Она известная в прошлом номенклатурный работник и партийный деятель высшего звена, а ныне состоятельная женщина. Этот дом принадлежит ей. У неё обширные связи в столице. Она всегда держит руку на пульсе. И с ней никто не хочет связываться, — проговорил он, и после небольшой паузы продолжил: — Её дочь Инесса Зеленская раньше работала солисткой в эстраде, а потом сорвала голос. Ей сделали несколько операций на связках, но всё как — то неудачно. Голос у неё стал отвратительный схожий со звуком открывающей скрипучей калитки. После этого она изменилась в худшую сторону. Есть сведения, что она принимала наркотики.

Я был ошеломлён.

— Странно, — в недоумении пробубнил я. — Тогда выходит мне звонила совершенно другая женщина от её имени.

— Похоже, что так и было, — произнёс Кирюхин.

Мы установили, что звонок на ваш мобильник был сделан с её номера. Но телефона Зеленской мы не нашли, — сказал Кирюхин. — Также, мы не обнаружили в доме завещание Савина. Мне только что звонили и сообщили, что такого завещания вообще не существует в банке данных Нотариальной палаты.

— Не понимаю смысла всего этого. Зачем кому — то понадобилось морочить мне голову?

— Кому— то вы спутали карты. Похоже, вас загоняли в ловушку. Думали вы приедете один, а вас оказалось двое.

— В ловушку! Почему вы так думаете?

— Это первое что пришло мне на ум, — произнёс Кирюхин. — Интуиция обычно меня не подводит.

Кирюхин изучающе смотрел на меня.

— Скажите, когда вы ехали сюда, вы никого не встретили?

— Нет. Как только мы обнаружили труп женщины, я попросил Боева позвонить в полицию. Но в это время приехал мужчина…

— Мужчина! Как он назвался?

— Артур Гущин. Он сказал, что служит с ней в театре и приехал по её просьбе, чтобы помочь загрузить вещи в машину.

— Ваш приятель Боев тоже подтвердил этот факт, — произнёс Кирюхин. — Я уже выяснил, что Гущин в театре не служит. Этот субъект нам пока не известен.

— Он был похож на бандита, — сказал я. — Он мне сказал, что играет в тотализатор. Крутится среди дельцов на ипподроме.

— Вам не кажется, что он может иметь отношение к убийству? — спросил Кирюхин.

— Вряд ли, — буркнул я. — Зачем ему снова возвращаться, если он замешан в убийстве.

— Всё может быть, — проронил Кирюхин улыбнувшись. — Вернуться он мог только в единственном случае…

— Вы хотите сказать, он что — то забыл в доме?

— Да.

Я наморщил лоб. — Вероятно, это могли быть какие — то ценности, деньги или документы…

— Мы в доме всё перерыли. Ничего ценного не нашли, кроме вот этой штучки, — сказал сыщик и вынул из кармана полиэтиленовый пакетик внутри которого находилась пистолетная гильза.

— Это интересно, — буркнул я.

— Вот именно, — с удовлетворением изрёк сыщик. — Это улика. Гущин вернулся именно за этим. Я думаю, он назвался вымышленным именем.

Мы посмотрели друг на друга.

Кирюхин опустил пакетик в карман. — Я решил с вами переговорить, потому что вы один из немногих людей, которые мне симпатичны, — сказал он. — Мне нравится конный спорт. За вашими успехами я наблюдаю давно и искренне рад за вас.

— Благодарю вас.

Он кивнул и опустил голову, разглядывая свои туфли.

— Я знаю, что вы недавно потеряли друга. Этот несчастный случай — самострел, который с ним произошёл, как — то не вяжется с его бурной жизнью, с его благополучием и достатком, — задумчиво проговорил сыщик. — Я в последнее время долго думал об этом, и у меня возникло некоторое сомнение. Если он был доведён до самоубийства, то для этого должны существовать веские причины. Не правда ли?

— Разумеется. Я тоже сомневаюсь в самостреле.

— Может быть, это умышленное убийство, профессионально исполненное преступником. Если это так, то должны быть какие — то улики прямо или косвенно указывающие на это. С кем он общался? Пораскиньте мозгами, может быть, вспомните что — то подозрительное в его окружении, например: ссоры, угрозы в его адрес, странные фразы кем — то брошенные в порыве гнева.

— Его смерть, мне тоже не даёт покоя. Ведь Борис возглавлял коммерческий банк, вращался среди деловых людей, зарабатывал на каких — то сделках. Во время нашей последней встречи он сказал, что у него намечается выгодная сделка.

— Он вам сообщил с кем именно?

— Нет. Он не упомянул ни фамилии, ни каков род сделки.

— Жаль, что хорошей информации очень мало, — произнёс Кирюхин. — Ну что ж, будем работать с тем материалом, который имеем.

Он замолчал, ожидая, не добавлю я чего — нибудь…. Но я промолчал.

Полминуты спустя, он сказал: — Вы должны помалкивать о том, что увидели здесь и услышали от меня. — Он передал мне свою визитную карточку. — Если вспомните или узнаете что — либо полезное по этим делам, то звоните мне в любое время. Вы меня поняли?

— Да, — буркнул я. — Кстати, этот парень, который назвался Гущиным, был не один. Пока мы с ним общались, в его машине находился парень с рыжими волосами.

— Хорошо, — сказал Кирюхин, шагнув в сторону дома. — А теперь вместе со своим приятелем вы можете быть свободны. Он сейчас подойдёт.

Кирюхин скрылся в доме, а через пару минут появился Вадим, и мы уехали.