Я вернулся из больницы в своё гнездо, где рассчитывал отдохнуть от повседневной суеты. Мой дом небольшой, уютный и мне нравится. Он состоит из гостиной, трёх спален, большого зала, ванной, туалета и вместительной кухни, со всеми атрибутами необходимой мебели.

Мой холодильник был забит нужными продуктами. Я приготовил себе обед, покушал и прилёг отдохнуть на диван. Меня разбудил мелодичный звук, оповещающий о прибытии гостя. Я пошёл открывать дверь.

У входа стояла молодая супруга Вадима Боева. Они поженились два месяца назад. Оксана была темноволосая стройная женщина на вид около тридцати лет. У неё было худое бледное лицо, голубые глаза. Одета в тёмно — коричневое платье, в руках черная дамская сумочка.

— Здравствуй, Савелий, — сказала она.

— Здравствуй, Оксана, — произнёс я. — А где Вадим? Что — нибудь случилось?

— Вадим попал в беду.

— Вот как!

Я раскрыл дверь. — Проходи в дом, там поговорим.

Она быстро прошла в гостиную.

— Присядь, пожалуйста, — предложил я.

Она опустилась в кресло. Я сел рядом на стул возле стола.

— Расскажи, что произошло?

— Его арестовали по подозрению в совершении убийства Инессы Зеленской.

Наступила пауза. Было слышно, как тикают настенные часы, и шумит холодильник на кухне.

Я удивлённо переспросил: — Вадим арестован! Как же так?

Оксана кивнула. — Вадим сказал, что ты был вместе с ним и сможешь подтвердить, что он не виновен.

— Когда его задержали и кто именно?

— Это было два часа назад. Пришёл полковник Стеблин и с ним мужчина в штатском, — ответила она.

— И всё? — спросил я.

— Нет. Потом штатский привёл в квартиру двух наших соседей, в качестве понятых, — проговорила она. — Стеблин сразу нашёл пистолет.

— Пистолет!?

— Да. Пистолет марки ПСМ.

— Где его обнаружили?

— Под диваном в зелёной тряпичной сумке.

Я вспомнил, когда был с Вадимом в квартире Савина, то в его руках была зелёная тряпичная сумка с металлическим шаром.

— Больше ничего не взяли?

— Нет. После того как нашли пистолет, то они сразу заторопились. Сложилось впечатление, что они пришли именно за ним.

Я промолчал. Она продолжала.

— Я уверена, что кто — то подбросил пистолет и сообщил об этом полиции, — сказала Оксана. — Всё было так явно, что они даже не скрывали своих намерений. Стеблин быстро составил протокол, понятые расписались, и они увели мужа.

— Странно, что полковник Стеблин непосредственно сам производил обыск, а не поручил это своим сотрудникам, — произнёс я.

— Разве полицейские его ранга учувствуют в обысках и арестах? — спросила она.

— А почему бы и нет? Должность ему позволяет это делать, — ответил я.

Наступила тишина, после которой я спросил: — Может быть, действительно у Вадима был пистолет?

— Я никогда его не видела у него, — ответила она. — Он мне успел шепнуть, что видит пистолет впервые.

— А как фамилия штатского, который был вмести с полковником?

— Он не представился, — ответила Оксана.

— Какой он из себя? — спросил я. — Опишите его.

— Ему лет тридцать пять — сорок. Темноволосый крепкий мужчина среднего роста. На лице чёрные усы и бородка. В глаза не смотрит. После того как он привёл соседей, то стоял в стороне наблюдая за происходящим.

— Насколько мне известно, в полиции не разрешают носить бороду, — изрёк я.

— Наверное, это был не полицейский, — сказала Оксана.

— Похоже на то, что Стеблин взял на это дело не сотрудника, а доверенного человека, — произнёс я. — Не доверять своим сотрудникам можно только в единственном случае, когда в деле есть личный интерес, о котором никто не должен знать. Правда?

— Я абсолютно с тобой согласна.

Я принёс из холодильника бутылку минеральной воды и поставил на стол.

— Давай выпьем, — предложил я и наполнил стаканы.

Мы выпили.

— Вадим сказал, что у тебя есть связи и ты можешь вытянуть его из тюрьмы. Ты действительно сможешь ему помочь? — Осведомилась она.

— У меня есть один знакомый адвокат по фамилии Науршин, — произнёс я. — Так вот он многое может сделать.

Я взял со стола телефон и, найдя номер нужного абонента, надавил кнопку вызова.

Ответил вежливый голос. — Здравствуйте, Савелий! Как дела?

— Здравствуйте, Николай Михайлович! Два часа назад полковник Стеблин арестовал пилота авиаотряда Вадима Боева в его собственной квартире на улице Горького. При обыске найден пистолет марки ПСМ. Стеблин утверждает, что именно из него была убита Инесса Зеленская.

— Разве уже провели экспертизу? Откуда он знает, что именно из этого пистолета застрелена Зеленская?

— Экспертизы не было, — ответил я. — Это голословное утверждение.

— Кто ещё присутствовал при обыске?

— Двое понятых, мужчина в штатском сомнительной внешности и Оксана Боева — супруга задержанного.

— Хорошо и что вы предлагаете?

— Мы рассчитываем на вашу помощь, чтобы вы представляли интересы Вадима Боева. Все расходы будут оплачены. Мы хотим, чтобы вы немедленно поехали в управление полиции и присутствовали с ним. Я уверен, они сейчас оказывают на него давление, чтобы он взял вину на себя. Это безобразие надо прекратить.

— Боев имеет какое — нибудь отношение к убийству?

Я рассказал, при каких обстоятельствах мы с Вадимом обнаружили труп Инессы Зеленской.

— Вы сами — то уверены, что Боев не убивал Зеленскую? — спросил адвокат.

— Конечно, уверен.

— Ну, хорошо. Вы сказали, что встретили Боева на ипподроме, когда закончились скачки. Да?

— Ну да.

— А где он был до этого? Не могло ли так получиться, что он застрелил Зеленскую и после этого приехал к вам, — произнёс адвокат. — Вы же сами мне рассказали, когда обнаружили в доме её тело, то оно было холодным. А это означает, что прошло достаточно большое время после её смерти. Вы спрашивали у него, откуда он приехал к вам на ипподром?

— Нет. Не спрашивал. Да и зачем? Он не убивал. Я ему верю.

— А зря! Я по работе вынужден общаться с такими субъектами, с виду мягкие и пушистые, в сущности — злодеи высокой пробы. Ставить некуда клеймо. Поэтому я никому не верю.

— Послушайте, Николай Михайлович! Он мне спас жизнь. Злодей бы этого не сделал. Поэтому я верю Вадиму.

Наступила продолжительная пауза. Похоже, Науршин анализировал информацию. Я не мешал ему.

Наконец он произнёс: — У меня нет особого желания браться за это дело. Я знаю полковника Стеблина. Наверняка у него есть более веские аргументы, чем этот пистолет.

— Не зная дела, сейчас трудно об этом говорить, — произнёс я. — Ну, а если Вадиму действительно подбросили пистолет?

— Ладно, Савелий. Я поеду в управление полиции и подключусь к делу. Но предупреждаю вас, если я выясню, что он виновен, то самоустранюсь от дела. Не в моих правилах себя связывать с проигрывающей стороной.

— Мне почему — то кажется, что дело Боева сфабриковано. Побеседуйте с Вадимом.

— Я подумаю, что можно сделать. Давайте завтра встретимся.

— Договорились, — произнёс я и связь отключилась.

Оксана с большим вниманием слушала нашу беседу.

— С кем ты разговаривал?

— С Николаем Науршиным — лучшим адвокатом города. Если он убедится, что обвинение против Вадима подстроено, то он не упустит момента высказаться по этому поводу. Рычаги для этого у него есть. Он не успокоится до тех пор, пока Вадима не выпустят на свободу.

— Он поедет в полицию?

— Да, если он возьмётся за дело, то остановит Стеблина от незаконных действий.

Оксана достала из сумочки сигарету и закурила. Её рука дрожала.

— Похоже, Вадим сделал правильный ход, когда просил меня обратиться к тебе.

Это высказывание для меня было наивысшей похвалой.

Я сделал пару глотков минералки.

— Дай мне твой номер телефона.

— Она назвала, а я ввёл его в свой мобильник.

Пока я манипулировал с телефоном, она сказала: — Понадобится много денег.

— Тебя это не должно волновать, — вымолвил я. — Финансовую сторону я беру на себя.

— Благодарю.

— Послушай меня. Сейчас я намерен поехать в управление полиции и попытаться встретиться с подполковником Кирюхиным и переговорить. Мне кажется, он порядочный полицейский и на подтасовку не пойдёт. Хочу услышать его мнение.

В глазах её появились две слезинки, губы дрогнули.

— Если ты увидишь мужа, то передай ему, что я очень его люблю.

Она встала и направилась к выходу. Когда за ней закрылась дверь, я вернулся на прежнее место и стал обдумывать непростую ситуацию.

***

Поразмыслив немного, я нашёл телефон Кирюхина и позвонил. Мы договорились встретиться вечером в спорт — баре «Дерби». Когда я приехал, он уже был на месте — сидел за столиком и пил кофе. Кирюхин предусмотрительно заказал вторую чашку для меня. Я его поблагодарил и опустился на соседний стул.

— Вы не возражаете, если я сразу перейду к делу, — произнёс я и отхлебнул из чашки.

— Говори. Я для этого и пришёл, — сухо изрёк он.

— Почему полковник Стеблин арестовал Боева?

— Я так и думал, что ты об этом спросишь.

Я усмехнулся. — Понимаете, Вадим мой друг. Он спас мне жизнь.

— Прекрасно понимаю, — устало произнёс сыщик.

— У него никогда не было пистолета. Ему его подбросили. Это же очевидно, — сказал я.

Кирюхин с интересом уставился на меня. — Это ты направил адвоката Науршина на выручку другу?

Я кивнул. — Адвокат к нему пробился?

— А разве кто — то может удержать Науршина? Он вовремя подоспел, это спасло Боева от личной катастрофы.

— Что вы имеете в виду?

— Стеблин решил лично заняться этим делом, чтобы утереть нос своим подчинённым. Хочет показать, как надо работать. Конечно методы у него жёсткие, если не сказать жестокие. Он знает такие болевые точки на теле человека, что даже синяков не остаётся. Стеблин добился от Боева того, что тот готов был подписать признательные показания, но помешал твой адвокат, который приехал с репортёром из телевидения. Поднялся такой шум…

— Стеблин его бил?

— Никто этого не видел. Они были вдвоём в кабинете начальника. Но Науршин предупредил Стеблина, если тот не выпустит его подзащитного, то он тут же даст интервью для телевидения и заявит о беспределе в полиции. Стеблин под напором смягчился и стал более сговорчив, но не уступчив. Сейчас между ними идёт торг, то есть аргументированный разговор.

— Ну и как ты думаешь. Чем всё закончится?

— Похоже у Стеблина слабые аргументы. Это и заставило меня засомневаться в его справедливости.

— А если точнее? — спросил я.

— Эксперты проверили пистолет, но на его поверхности не было обнаружено пальчиков Боева. Там не было вообще никаких отпечатков. Значит, настоящий хозяин умышленно протёр пистолет, чтобы не оставить своих следов.

— А это означает, что Боев не владелец пистолета.

— Возможно. И вот когда эксперты полностью разобрали оружие, то на его деталях были найдены следы пальцев, не совпадающих с пальчиками Боева. Этот главный аргумент оказался не в пользу Стеблина.

— Из этого следует, что Боева надо отпускать, — произнёс я и, взяв свою чашку, допил кофе.

— Но так не будет. Я хорошо знаю Стеблина, — изрёк сыщик.

Я подозвал официантку и заказал ещё два кофе. Она тут же принесла две чашки, и я прихлебнул из своей.

— При обыске присутствовал мужчина с бородкой и усами. Кто он такой? Оперативник или следователь? — спросил я.

— Этот же вопрос задал Стеблину твой напористый адвокат. Оказывается, это был не сотрудник полиции, а знакомый Стеблина, которого он подцепил по дороге. Тебе по секрету скажу, это был Иннокентий Венедиктов.

— Тот самый! Муж убиенной Инессы Зеленской.

— Да. Он самый.

— А может это он сообщил Стеблину о пистолете. Так сказать заинтересованное лицо, — произнёс я и замолчал.

Кирюхин улыбнулся. — Это лишь предположения, но я этого не исключаю.

— Скажите, с Венедиктовым беседовал адвокат?

— Адвокат потребовал, чтобы Венедиктова вызвали в полицию для проведения очной ставки с Боевым. Но Стеблин отказал, сказал, что когда дело передаст следователю, тогда и будет проводиться очная ставка.

— Откуда Стеблин получил информацию о том, что пистолет находится в квартире Боева? — спросил я.

— Ему кто — то позвонил на служебный телефон, но не представился.

— Стеблин темнит, — раздражённо вымолвил я. — Его самого надо привлекать к ответственности.

— За что?

— За этот беспредел, — сказал я.

— Это стиль его работы, — изрёк сыщик. — Он просто так ничего не делает.

— Вы хотите сказать, что он прекрасно понимает, на что идёт?

— Вот именно. Я уверен, что у него в рукаве есть сильная козырная карта.

— Это вы о чём? — спросил я.

— О том, что Боева полковник Стеблин не выпустит.

— Не понимаю, как можно решиться на это если нет настоящих улик.

— Ему можно. У него крепкая поддержка наверху. И у него есть время, за которое он найдёт нужные улики.

— Постойте, что — то я не понимаю. Так можно далеко зайти и заведомо невиновного человека отправить в тюрьму.

— Некоторые играют в такие игры до поры до времени. Что здесь удивительного?

— Почему они так делают? — возмутился я.

— В основном это наблюдается среди оперативников, так сказать гонка за показателями. Но есть и такие фигуры, которые отрабатывают деньги, причём большие деньги.

— Вы хотите сказать, что получая деньги, нечестный оперативник может таким образом выполнить чей — то заказ?

— Совершенно верно. Говорят у нас сверху донизу пронизано коррупцией, только мы об этом ничего не знаем или знать не хотим.

— Ладно. Будем надеяться на адвоката Науршина. Его без хрена не сожрёшь. Своё дело он хорошо знает.

— Успокойся. Он туда же смотрит, куда и все остальные.

— И вы такой же?

— Нет. Меня с детства папа с мамой научили не обманывать, не воровать и защищать слабых.

— Понятно, — уныло проронил я. — Значит, Вадима не выпустят. Что теперь делать? Как выручать друга?

— Ничего тебе не понятно, — мрачно изрёк Кирюхин. — Я тоже считаю, что пистолет подбросили Боеву, но это между нами. А чтобы освободить его из клетки существует единственный способ — найти настоящего преступника, чем я и занимаюсь.

— Я тоже постараюсь помочь ему.

— Желаю удачи!

— Погодите. Ещё один вопрос, как дело обстоит с розыском преступника, который застрелил Бориса Савина? — спросил я.

— Отказано за отсутствием состава преступления, — ответил Кирюхин. — Савин сам застрелился. Его никто не убивал.

— Я в это не верю и думаю, что и вы сомневаетесь.

— Верить, не верить, это другой вопрос. Нужны доказательства. Я уже тебе говорил. Голословные утверждения к делу не пришьёшь.

Я поблагодарил Кирюхина за обстоятельную беседу. Мы пожали руки друг другу, и я вышел из кофейни.