Очнулся от скрипа половицы. Я открыл глаза и увидел Елену. Она стояла возле дивана и глядела на меня.

— Извини. Я не хотела тебя будить, — сказала она. На лице её появилась смущённо — виноватая улыбка.

Я обрадовался и вскочил с дивана. — Как ты попала в дом?

— Когда ложишься отдыхать, входные двери надо закрывать, а иначе утащат.

— Кому я нужен?

— А хоть бы мне.

— Но если так, то я согласен с тобой хоть на край света.

— Зачем же на край света, когда есть такой чудесный дом, — сказала она, и оглядела помещение. — Я вижу, что здесь недавно произвели генеральную уборку, а на улице в мусорном ящике валяется куча разбитых вещей, что указывает на нехорошие признаки. Признавайся, что произошло?

— Здесь был полнейший погром. Наверное, грабители что — то искали, но я цивилизованный человек, поэтому деньги и драгоценности в доме не храню. Жаль только телевизор и ноутбук не подлежат восстановлению. Но ничего, я куплю новую технику.

— В полицию заявлял?

— Да. Они приезжали. А что толку?

— Ну, почему же? Бывает, что они такие преступления раскрывают.

— Вот именно, что бывает…

Елена пристально и несколько критично наблюдала за мной. Я вдруг спохватился.

— Что же это я? Желанную гостью кормлю пустыми словесами. Я же для тебя приготовил такой ужин, что захочется остаться на завтрак.

Елена улыбнулась. — Посмотрим.

Мы направились в комнату, где кухня и столовая были совмещены. В центре стоял массивный квадратный стол. Вокруг выстроились деревянные стулья с высокими спинками. Стол ломился от приготовленных мною блюд: баранина под мятным соусом, язык свиной варёный, заливное рыбное филе, копчёная форель, баночка красной икры, салат оливье, овощной салат, жареный картофель и канапе. На десерт персики, апельсины, виноград и торт. Такое застолье не обходится без бутылки «Шато д'Армайяк», ну и «Мартеля» конечно.

Елена была изумлена увиденной сервировкой. — Стол просто райский, — вымолвила она. — Никогда не подумала бы, что ты умеешь так прекрасно готовить.

Я понимал, что это комплимент и был рад тому, что мне удалось её поразить.

— Где ты учился кулинарному искусству?

— Ты не поверишь, — сказал я. — В приготовлении блюд нет ничего сложного. Меня этому никто не учил. Мне просто нравится готовить. Все рецепты есть в интернете. Было бы желание, а приготовить можно любое блюдо.

— Молодец! — улыбнулась она.

— Присаживайся, — предложил я и придвинул ей стул. Елена села за стол.

— Что будешь пить? Вино, коньяк. Всё из Франции.

Елена придвинула мне бокал. — Мне сухое вино.

Я тут же наполнил фужер красным игристым вином и пододвинул к ней.

В моих руках оказалась бутылка коньяка. — А я выпью покрепче, моего любимого Мартеля, — сказал я и наполнил рюмку.

Звякнули хрустальные бокалы, мы выпили, и вход пошли вилки и ножи. Наступила продолжительная пауза в ходе, которой мы с аппетитом уплетали вкусную пищу. Я украдкой бросал на неё заинтересованный взгляд, наслаждаясь не только пищей, но и очаровательной гостьей. Мы обменивались фразами, расхваливая то или иное блюдо. Елена достойно оценила мои кулинарные способности.

— В народе говорят, что когда человек талантлив в одном, то он талантлив во всём, — сказала она. — В этом я убедилась на твоём примере. Ты талантливый жокей и это очевидно — я видела тебя в деле. Теперь я открыла в тебе новый талант — в кулинарии. Признавайся, какие ещё таланты скрыты в твоей душе?

— Я однолюб. Если полюблю, то навсегда, — признался я. — И это мой главный талант.

Елена посмотрела на меня нежным взглядом, и в её глазах блеснула искра симпатии, которая отозвалась в моём сердце и я подумал: «Кажется, я влюбился в неё». Я знал, что она чувствовала то же самое.

Мы недолго сидели вот так, потому что эмоции и чувства захлестнули нас. Погас свет, и мы оказались в постели, где наши чувства переросли в высшую гармонию физической близости.

А на утро мы проснулись очень рано. Елена наблюдала за мной своими миндалевидными глазами. Я положил руку ей на живот и почувствовал, как резко напряглись её мышцы.

— Как же нам быть? — спросила она.

— Выходи за меня замуж.

— Я согласна.

Стремительно приподнявшись, Елена, повинуясь нежному чувству, обвила мою шею руками.

— Ты мой, — прошептала она. — Я полюбила тебя с первой встречи, когда увидела… Я притворялась, старалась обмануть себя, убеждала себя, что есть и другие мужчины. Но потом поняла, что ты милее всех на свете.

Я прекрасно понимал её чувства и ничуть не возражал, а наоборот, она была мне так же дорога и любима.

Она посмотрела мне в глаза, и на её губах появилась улыбка. — Милый мой, — нежно прошептала она.

Я обнял её крепче и поцеловал в шею. Она будто ждала этого и прижалась ко мне. Наши губы слились в страстном поцелуе, и волна желаний охватила нас.

Прошло два часа. Елена пошевелилась, и я повернул руку так, чтобы были видны стрелки моих часов.

— Уже восемь, — сказал я. — Просыпайся. Пора, милая.

Она сонно улыбнулась. — Как хорошо было.

— Да, очень.

Не стесняясь своей наготы, она приподнялась, опершись на локоть, и рассмеялась, глядя на меня. Елена казалась помолодевшей и посвежевшей.

— Такой я ещё больше тебя люблю, — произнёс я.

— Не раздумал жениться? — спросила она.

— Распишемся хоть сегодня, — сказал я. — Оставайся жить у меня.

— Навсегда?

— Конечно, навсегда!

— Я согласна. Но мне нужно привезти вещи.

— Я тебе помогу.

Через сорок минут мы уже ехали в моей машине в центр города. Елена сидела рядом и глядела на дорогу. Потом вдруг, что — то вспомнив, перевела взгляд на меня.

— Так о чём ты хотел со мной посоветоваться? — поинтересовалась она.

— Ах, да! Совсем забыл.

И я рассказал ей последние события, которые произошли со мной. Внимательно выслушав, она сказала: — Во — первых, не советую проявлять активность во всём, что касается дел полковника Стеблина. Его подлую натуру я хорошо знаю, уж поверь мне. Он человек непредсказуемый, связан с высокими чинами и сомнительными личностями. Ему не составит труда упечь за решётку буквально любого человека. У Стеблина нет ни совести, ни общечеловеческих моральных принципов. А всё остальное у него с избытком. Позвони Вадиму и скажи, чтобы он поскорее убирался из города. Его свобода это лишь временное явление. Звони прямо сейчас.

Я вынул свой мобильник и позвонил другу. Он сразу ответил: — Привет, Савелий! Я тебя заждался. Давай приезжай скорее, вино киснет.

— Привет, дружище! Вино подождёт. А сейчас делай то, что я тебе скажу. Вадим, тебе надо немедленно уезжать!

— Куда и зачем?

— Не спрашивай меня ни о чём. Собирай чемодан и уезжай из города немедленно, понимаешь — немедленно. Потом свяжемся, всё объясню.

— О’кей! — разочарованно буркнул он и связь прервалась.

Я опустил трубку в карман. — Ну, а во — вторых?..

— К сожалению, ты тоже в опасности, — сказала она. — Кому — то нужны документы, которые ты хранишь в своём сейфе. Я уверена, что авария на дороге, погром, который они учинили в твоём доме и нападение на тебя, не последнее их предупреждение. Сейчас они запугивают тебя, вынуждая отдать документы.

— Но кому?

— Их посланник уже был у тебя.

— Ты имеешь в виду того парня, который напал на меня.

— И не только.

— Мурат Мурзаев? — спросил я.

— Именно он. Ты помнишь, что он тебе сказал?

— Да. Помню дословно. Он сказал: «Не забудь вернуть то, что тебе не принадлежит». Номер телефона для связи он оставил.

— Вот и ответ. Злоключения, которые происходят вокруг тебя — исходят от них. В этом я уверена.

— Я прекрасно это понимаю, — сказал я. — Но смерть Бориса была насильственная, в этом я убеждён, и это обязывает меня найти виновников его гибели.

— Это может плохо закончиться для тебя, — сказала Елена. — Пусть этим делом занимается полиция.

— Полиция? Как она работает, я уже видел. Арестовывают невиновного человека, берут взятки. Вместо того чтобы расследовать очевидное преступление, отказывают в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления.

— Ну что ж это было и будет. Ничего не изменишь. В полиции работают и порядочные люди, и их большинство. Это я точно знаю.

— Будем надеяться.

В это время мы припарковались возле парадного входа в ЗАГС. В течение получаса мы написали заявление и заполнили соответствующие документы. Нам дали на размышление два месяца и мы покинули учреждение. А потом перевезли вещи из квартиры Елены в мой дом.

***

Вечером того же дня мы сидели за столом на веранде пили чай и ели торт. Чай душистый, а торт красивый и вкусный. За окном было видно, как небо затягивало свинцовой тучей. Разыгравшийся ветер на улице доставлял нам через раскрытое окно прохладу после уходящего жаркого дня. Дышалось легко и свободно.

— Как хорошо, что сегодня ты взяла выходной день, — сказал я, прихлёбывая из чашки английский чай. — Мы так много успели сделать с тобой.

Елена ничего не ответила. Она смотрела в окно. На её лице было выражение задумчивости.

— Елена! — позвал я. — Ты слышишь меня?

Она повернула голову в мою сторону. — Да, милый.

— О чём ты думаешь?

— Меня беспокоят документы, которые остались от Бориса, — сказала она. — От них надо избавиться.

— Каким образом? — спросил я.

— Их нужно передать в полицию.

— Нет, — категорично отрезал я. — Я должен сам во всём разобраться. Если документы передать полиции, то толку от этого не будет. Там в записке есть такие слова: «В своей смерти прошу винить «ЗЭК». Может быть, это «Закрытый Элитный Клуб», а может фамилия, имя, отчество убийцы. Эта фраза не даёт мне покоя.

— А что было написано в другой записке Бориса, о которой ты говорил? — спросила Елена.

— Другая записка!?

— Ах да! Была записка, которую Борис написал перед самой смертью.

— Так её, наверное, приобщили к отказному материалу, — сказала Елена.

— В том то и дело что нет, — изрёк я, вспоминая тот день. — Тогда я был шокирован смертью Бориса и когда прочитал записку, то машинально сунул в карман.

— Значит, она там лежит, — сказала Елена.

В ворохе грязного белья я отыскал спортивные штаны. Из кармана вытянул скомканную бумагу. Это была предсмертная записка.

Я вернулся к Елене. Она пробежала глазами строчки, потом сказала: — Принеси документы, мне нужно с ними ознакомиться.

Я принёс пакет. Елена изучала документы. Я сидел рядом и молча наблюдал за ней.

Через некоторое время она положила рядом две записки. — Посмотри. Они написаны разными людьми, — вымолвила она. — Очевидно, что записка из пакета написана Борисом, а вторую писал человек, который пытался подделать его почерк. Но почерк, как будто знакомый.

Я внимательно стал сличать почерки, было видно явное расхождение в буквах, стиле и манере письма. — Предсмертная записка написана не Борисом, — подтвердил я.

— Это очевидно не вооружённым глазом, — сказала она. — Значит истинные виновники умышленного убийства, пытались этой запиской замести следы. Но сделано это было не профессионально. Если бы ты не забрал записку с места преступления, то следователь бы не вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Записка это явная улика. Остаётся только найти убийцу.

— Ты думаешь, оперативники стали бы сличать почерк Бориса с другими его записями?

— Разумеется, — сказала она. — И выявили бы расхождения.

— Я могу объяснить им всё, как было на самом деле.

— Тебе никто не поверит, а если поверят, то не захотят ворошить это дело, потому что на учёте в полиции появится новое нераскрытое преступление — глухарь или висяк. А это им будет портить статистику раскрытых преступлений.

— Мне кажется ты не права, — сказал я. — Я передам записку подполковнику Кирюхину и он, как честный сыщик, займётся этим делом. В этом я уверен.

— Я тоже ему доверяю, — не совсем уверенно буркнула она.

— Кстати, я уже говорил ему о своих подозрениях относительно самоубийства Бориса, — произнёс я.

— Как он отреагировал?

— У него тоже есть некоторые сомнения.

— При профессиональном подходе эта записка может многое рассказать…

Неожиданно на моём мобильнике заиграла мелодия. Звонила Оксана. Я взял трубку.

— Савелий! — возбуждённо произнесла она. — Только что мне звонил Вадим. Его задержали полицейские на выезде из города на посту ГИБДД.

— За что?

— Сказали по распоряжению полковника Стеблина.

— Не волнуйся, Оксана. Я пошлю адвоката.

— Не нужно никого посылать, — сказала она. — Вадим сбежал от полицейских.

— Как сбежал?

— Очень просто. Надавил на газ и умчался.

Я смахнул пот со лба. — Полиция организует погоню, и он никуда не скроется.

— Он уже находится в надёжном месте, — заявила она. — Его не найдут.

— Ну что ж, это его выбор, — буркнул я и отключил связь.

Елена слышала разговор и прекрасно всё поняла. — Значит, они следили за ним, и когда он решил покинуть город, его решили задержать, — сказала она.

— Похоже, твой прогноз был точен, — изрёк я. — Его освобождение это блеф, они держали его на коротком поводке до поры до времени.

Елена утвердительно кивнула.

— Стеблин опытный профессионал. Теперь для меня ясно, что он выполнял одновременно две задачи, — пояснила она. — Первое, получив взятку, он освободил Вадима, тем самым выполнил своё обязательство. Второе, он пустил за ним «наружку», чтобы в случае необходимости задержать.

— Значит, у Стеблина действительно на Вадима есть весомая улика.

— Его действия больше похожи на человека, который исполняет чей — то заказ.

— Я тоже прихожу к такому выводу.

Мы ещё долго сидели на веранде и дискутировали на эту тему…

***

На следующий день я встретился с Кирюхиным в спорт — баре «Дерби». Мы вновь сидели за тем же столом в самом углу, не привлекая внимания. На столе лежали документы Бориса. Я ему рассказал о своих сомнениях. Сыщик внимательно выслушал и упрекнул меня в том, что не сообщил ему об этом раньше.

— Итак, ты утверждаешь, что это дело рук Махмуда Мурзаева?

— Я утвердительно кивнул. — Иначе какой смысл ему проникать в мой дом ночью угрожать и требовать вернуть то, что мне не принадлежит.

— Может быть, он имел в виду что — то другое?

— Нет. Иное исключено, — отрезал я. — В моём доме мне не принадлежат, только документы Бориса.

— Тогда договоримся следующим образом, — произнёс Кирюхин. — Сейчас ты позвонишь Мурзаеву по номеру, который он тебе оставил и скажешь, что готов вернуть то, что тебе не принадлежит. От его ответа, мы будем строить дальнейшие действия.

— Хорошо, — согласился я. — И тут же позвонил по номеру указанному в карточке, но были слышны лишь продолжительные гудки вызова. Я пожал плечами. — Странно, Мурзаев не отвечает. Что будем делать?

— Подождём, — сказал сыщик. — Может быть, он перезвонит. После этого ты мне сообщишь.

— Хорошо.

— А теперь по поводу этих записок, — сказал Кирюхин. — Пока об этом официально заявлять в полицию не надо. У нас не совсем благоприятная атмосфера в коллективе. Будем действовать осторожно, чтобы не прошла утечка информации.

— Вы что хотите предпринять? — спросил я. — Какова ваша конечная цель?

Кирюхин лукаво усмехнулся.

— Конечная цель это арест всех лиц причастных к смерти Бориса Савина, — произнёс он. — Ну, а всё остальное это различные мероприятия, с помощью которых я собираюсь раздобыть доказательства.

— Что вы будете делать с документами?

— Пока пусть будут у тебя, — сказал он. — Только обе эти записки я оставлю у себя. Подключу к делу надёжного эксперта — криминалиста. А потом, будет видно, что делать дальше.

— Что мне делать с деньгами и ключом? — спросил я.

— В записке указано, что все деньги он оставил тебе. А ключи? — сыщик задумался. — Оставь себе и попробуй примерить ключ к квартире Бориса.

— Хорошо, — согласился я. — А что же делать с акциями, которые находятся в домашнем сейфе Бориса? — спросил я. — В записке указано, чтобы я использовал их по своему усмотрению.

— Я сожалею, но сейф оказался пустой, — ответил Кирюхин. — Ключ от него мы нашли в кармане брюк убиенного Бориса Савина.