чёрное солнце тает от жара на землю стекает краска мы застряли в чужой, скверно написанной сказке песочный доктор тонкой иглой неправильным куклам меняет глаза: восточный карий на ледяной на вывесках скалится острый шрифт: Juden verboten! Russen – назад! нельзя моргать, а тем более – жить мы – старая пыль мы – мертвый слой на дне давно остывшей печи, у которой, ты, мальчик, стоишь. Стало сложно дышать? сдавило грудь? так и мы не смогли вновь вздохнуть, когда, возвращаясь в свой волчий строй, твой фати сдавил наше тело ногой когда твоя мути пускала по венам яд из окна мы видели сад. А сейчас в саду поют соловьи над ними небо на небе – мы ты выйди на берег дыхание задержи узнай, что в самом сердце реки кишит умойся Яном, Иваном, Мотлом, захлебнись тем, кто не был еще рожден мы кричим изнутри, твоё надрывая горло, на дне твоих лёгких медленно тает лёд.