Почему я хочу предложить эту тему? По той причине, что она имеет непосредственное отношение к проблемам саморегуляции и в том числе к проблемам психоэнергетики. Мы знаем, что человек в определенном смысле существо двойственное, двойственное потому, что он содержит в себе два как бы противоположных начала: начало субъективное, которое, развиваясь, получает возможность быть все более и более независимым от внешней объективной реальности, и начало объективное в силу того, что человек является объектом, является частью природы, и как тело, и как биологическая особь, и как социальный индивид, как часть социальной природы. В связи с этим возникают две крайние возможности: одна – помещение самоосознавания в пространство субъективной реальности (когда мы имеем дело с интровертированным типом человека), вплоть до патологической интровертированности, я имею в виду аутизм; другая – помещение центра самосознания во внешнюю объективную реальность, тогда мы имеем дело с экстравертированным человеком, в качестве крайности – с человеком, который не имеет возможности вырваться из-под влияния ситуации, вынужден все время пребывать под ее властью. Отсюда мы постепенно можем перейти к пониманию того, что правильное местонахождение, сущностный момент самосознания, как чистого субъекта Я есть, состоит в том, что оно должно находиться на границе между субъективной и объективной реальностями, поскольку сам человек есть нечто пограничное.

В этом возможность человеческого развития, и в этом его уязвимость, ибо человек, взятый в его целостности, в его тотальности, есть явление пограничное, не принадлежащее полностью ни к миру чистой субъективности, ни к миру чистой объективности. В этом его напряжение, в этом его шанс для разворота. Давайте предположим, что нам удалось так правильно психологически выстроиться, что наше самосознание действительно оказалось на границе субъективной и объективной реальностей. Что же тогда должно произойти? Логично предположить возникновение уравновешенного, амбовертированного типа, который одинаково ясно воспринимает как мир внутренних побуждений, так и мир внешних обусловленностей. Но практически такому человеку становится очень трудно действовать, по причине той экзистенциальной трудности, о которой мы с вами уже говорили, а именно: каждый момент настоящего есть превращение множественного будущего человека в его единичное прошлое. Если предположить, что вам удалось поместить свое самосознание, свое самосознающее я реально на границу между субъективным и объективным, то вы сразу попадете в предельно сложный мир. В этом мире вы вынуждены тратить энергию на центрирование, с одной стороны, и все время находиться в напряжении, создаваемом постоянным контролем за своими выборами, с другой. Появляется сосредоточенность на проблеме выбора, конфликт между знанием о разнообразии возможностей и правомерностью сделанного единственного выбора. И, конечно, человек долго не выдерживает, он соскальзывает, т.е. уводит свой центр осознавания или в субъективную реальность или в объективную. Это очень важно понять по той простой причине, что наиболее легко перемещаемая психологическая реальность – это точка самоосознавания. Это такая метапсихологическая конструкция, которая, будучи пустой, нулевой (я есть я) имеет возможность передвигаться.

Поэтому мы ее называем точкой координатора или точкой нуля. В зависимости от того, где вы положите центр системы своих координат, в вашем понимании, вашем чувствовании, в вашем восприятии и в ваших действиях очень многое сразу определится. Это очень важно знать. Причем для этого не надо каких-либо особых способностей, особого дарования, просто нужно немного задуматься, осознать и попытаться двигать. И вы увидите, что она передвигается очень легко. Другой вопрос – зачем это делать? Как всегда, проблема мотивации сложна. Мы начали с того, что говорили о людях, интересующихся проблемами саморегуляции, т.е. предположили заранее, что мотивация есть. Говоря о человеке как о целостности, как о тотальности, мы можем использовать образ птицы. Человек – птица, у которой одно крыло – субъективная реальность, другое – объективная, а тело – как бы граница, т.е. птица, летящая между двух миров. Старинный и очень выразительный образ. Достижение такого полета между двух миров – это процесс постепенный. Первый шаг в выведении точки осознавания на границу можно назвать РАСТОЖДЕСТВЛЕНИЕМ, потому что в этом положении точки самоосознавания вы имеете возможность растождествляться со своей привязанностью к внешнему или внутреннему обуславливанию. Для того чтобы это было в принципе возможно, необходимо предварительно проделать соответствующую работу. В чем состоит эта работа? Она состоит в том, что вы находите границы своей обусловленности. Большинство людей обусловлено в основном внешне. Психологически мы воспринимаем границы своего пространства как обусловленные внешне. Это начинается еще в детстве.

Вспомните себя, своих детей, детей своих знакомых. У ребенка есть такой период, когда он идет до упора, пока его не остановят. Очень забавно выглядят родители, когда они в этом периоде ребенку говорят: Ну почему ты это не понимаешь, ты этого не должен делать, а он все равно идет, пока его не остановят. Он определяется в границах. И определяет эти границы там, где его действительно не пускают, а не там, где только говорят, что нельзя. От того, какое образовалось личное пространство, как описались его границы в этом критическом сенситивном для этой проблемы возрасте, впоследствии во многом зависит процесс становления самосознания. Дети в этом периоде кажутся ужасными, кажется, что они делают все вам назло, что они специально устраивают пакости. А они просто ищут границу обусловленности. Бывают и взрослые с низким уровнем контроля за Я-концепцией, они тоже действуют до упора, пока их не остановишь, сами они никогда не остановятся. Так внешнее описание становится для нас основным обуславливающим фактором, и поэтому человек гораздо чаще осознает себя как бытие для других, т.е. существование для других, чем бытие для себя.

Мы когда-то задались таким вопросом – может ли быть человек сам себе предоставлен как бытие; если может, то при каких условиях. Очень интересный вопрос, хотя некоторым из вас он кажется абстрактным, отвлеченным, на самом же деле это чистая практика, ползучий эмпиризм.

И потому прежде, чем вы начинаете работу с передвижением точки самоосознавания в нужное вам место, вы должны добиться доминирования внутреннего обуславливания над внешним. Необходимо создать такую систему внутренних критериев, которая бы позволила вам описать свои границы изнутри.

Еще раз повторяю. Мы в большинстве случаев осознаем границы себя, себя как физического тела, как социального тела и как идеального тела только тогда, когда натыкаемся на внешнюю обусловленность, т.е. мы осознаем свою границу, потому что нас в этом месте останавливают. Это и есть внешний способ обуславливания, т.е. внешний способ опознавания себя.

Внутренний способ опознавания себя, внутренняя обусловленность состоит в том, что в вас сознательно включается и выключается любой психологический механизм, независимо от внешнего стимула. В идеале, хотя и недостижимом, все это включается и выключается только тогда, когда вы этого хотите, т.е. внешний стимул вызывает реакцию только тогда, когда вы этого хотите, и такую, как вы хотите. Вы перестаете быть шаром, из которого торчат кнопки, на которые нажимают внешние обстоятельства и тем самым вызывают ответную реакцию (если ничто не нажимает, то он не знает, что и делать). Вы становитесь шаром, из которого ничего не торчит, он действует, потому что у него есть движущая сила внутри. Он обусловлен изнутри. Есть такой, немножко грубый, но очень наглядный образ: всякая работа человека над собой должна начинаться с того, что он должен добиться, чтобы четыре большие красные кнопки нельзя было нажать без его ведома. Эти четыре большие красные кнопки, с помощью которых манипулирует нами Великое Среднее, всем известны: ВЛАСТЬ в двух формах – в желании властвовать и в желании подчиняться; ДЕНЬГИ как потенциальное могущество, приобретательство или благотворительность, возможность не только брать, но и давать; КАЙФ как возможность переживать некоторое раздражение центров удовольствия в идеале без всяких помех, все равно что как электрод вживить (я говорю в пределе). И, естественно, то, что называется СЕКС, как игры между полами.

Так вот, простое, даже примитивное на первый взгляд задание. Добейтесь, чтобы ни одну из этих кнопок нельзя было нажать извне. ХОЧУ – срабатывает, НЕ ХОЧУ – не срабатывает. Только когда я сам зтого хочу.

Простая, казалось бы, вещь. Но я видел, как на этих четырех кнопках исполняются замечательные, виртуозные произведения. Ничего особо не надо знать в психологии: четыре кнопки, и человек делает все, что ты хочешь.

Что хотите. А вы говорите: манипулятор, кодекс… Какой я манипулятор, когда из всех торчат эти кнопки, люди друг о друга стукаются, и кнопки нажимаются совершенно беспорядочно. Хорошо еще, когда на тебе играет виртуоз, это даже приятно, когда из тебя получается музыка. Особенно трудно это осознать интровертированным людям, погруженным в субъективную реальность. Им кажется, что у них вообще все в порядке. Но если мы наблюдаем за ними, то видим, как они жаждут найти одного-единственного человека, потому что интровертированные, они не могут иметь большую компанию друзей, одного, максимум двух, трех, и чтобы эти один, два или три заменили ему весь внешний мир, делали там все за него. В сектах всегда много интровертированных. Ничего им не помогает избежать поклонения лидеру: ни образование, ни чувствительность – ничего, потому что им главное – спихнуть внешний мир на кого-нибудь. И хороший манипулятор инстинктивно или, еще хуже, сознательно ловит их на этом. О, ребята! Я все ваши внешние проблемы решу. Вы, с Вашим глубоким внутренним миром, медитируйте. Только вы мне заплатите, и я вас быстренько-быстренько – к просветлению. Кому чего надо? Экстравертированного человека сложнее заманить в секту. У него сегодня одно, завтра – другое, с глаз долой – из сердца вон; сегодня здесь, завтра там, т.е. ситуация несколько иная. Но и те и другие обусловлены в большинстве случаев все-таки внешне. И кнопочки нажимаются совершенно случайно, от случайных столкновений, совершенно случайными ситуациями и лицами.

Только работая над усилением внутренней обусловленности, над образованием границ за счет вашей центробежной силы, вашей внутренней целостности, кристаллизованности, вы действительно обнаружите свои границы и только тогда сможете двигать к этим границам свою точку самоосознавания. Если же вы начнете с того, что двигаете точку самоосознавания к абстрактной границе между субъективной и объективней реальностями, то вообще никто не знает, куда вы попадете, потому что эти границы описаны внешне. Это очень важный момент. Человеку очень редко приходит в голову так посмотреть на себя, с точки зрения своей границы, потому что, когда он внешне обусловлен, думать о границах незачем, они обнаруживаются в момент столкновения. Это детский прием, пока не стукнусь – не поверю. Можно пару раз стукнуться – проверить, действительно ли она здесь. При таком варианте личных усилий не надо, можно даже обидеться на то, что она поставлена именно здесь. Можно начать призывать к свободе, к расширению границ, утверждать, что все это внешнее по отношению ко мне, это не мои границы. Это выгодная позиция, всегда можно говорить, что на самом деле Я – о! какой большой, если бы меня не ограничивали, тогда я бы о! о! о! о!…

Но очень часто оказывается совсем наоборот, именно в силу того, что человек привык, став механическим, ощущать себя через внешнее обуславливание. И если поставить его в ситуацию вынужденного доминирования внутреннего обуславливания, он растеряется, он начнет сужаться до самого маленького, потому что иначе он будет чувствовать, что он расплывается, исчезает. Есть люди, которые не могут делать некоторые вещи. Им плохо становится, дурно. У меня есть парень, которого я знаю с 1983 года. Вот он посетит три, четыре, пять, десять занятий, а потом в окоп, исчезает. Месяц, два, три, четыре, пять нет его, потом появляется – опять нахвататься и исчезнуть. Мы стали разбираться с ним, в чем дело. У него тип ИМ (информационного метаболизма) – логико-интуитивный зкстратим. У него логика объективного мира – зона уверенности, консервативная функция, и, естественно, всякое изменение в картине мира вызывает очень сильное переживание, он даже болеет иногда, поработав психоэнергетическим инструментом. Такие люди особенно склонны к внешнему обуславливанию. Работа над тем, чтобы внутренние силы были крепче, чем внешнее обуславливание, – это очень важная работа. Тогда у вас появятся действительно свои границы, а как говорили мудрые древние люди: самое главное для человека – знать о своей ограниченности, не в том бытовом смысле, в котором мы сейчас употребляем это слово, а в смысле наличия у него границ. Это действительно очень важно. Есть психические заболевания, при которых человеку кажется, что его насквозь просматривают, что на него дистанционно воздействуют. У него ощущение, что у него нет границы, он проникаемый насквозь, что его растаскивают в разные стороны. Это как раз и происходит потому, что у него нет внутренних границ. Я помню период массового психоза, когда всякий мало-мальски уважающий себя человек считал, что за ним должно следить КГБ, прослушивать его телефон и т.д. Это было модно, в Москве особенно. Я просто поражался: у нас такая плохая радиоаппаратура, как же они умудряются это все прослушивать? В общем, болезнь, мания. Я решил, что с этим надо что-то делать, потому что все это ужасно заразительно, и тогда я решил создать себе установку, что меня всегда видно, всегда слышно и всегда известно, о чем я думаю. Мне один знакомый говорит: Ты что, с ума сошел? Это же прямой путь к шизофрении, это же такая классическая болезнь, когда все время кажется, что все известно. Мы стали разбираться и выяснили, что если у вас создана система внутреннего обуславливания, если вы уже в состоянии свои границы видеть изнутри себя, то такая установка может стать очень ценным освобождающим приемом.

Если же вы изнутри себя не видите своих границ, т.е. вы преимущественно обусловлены внешне, то, конечно, такая установка приведет вас к шизофрении (если вы всерьез начнете этим заниматься). Следует помнить, что физическое, психологическое, социальное, интеллектуальное тело человека – это все вещи разные. Они имеют разные границы. Это понимание необходимо и для того, чтобы заниматься психоэнергетикой или экстрасенсорикой, и вообще чем-либо выходящим за пределы примитивной деятельности шурупчика, за пределы ситуации, когда есть горшок, а в нем букет функций, пусть даже самый красивый букет, когда человек – горшок, в который вставили букет социальных функций. Вы должны понять, что человек должен обнаружить границы себя как целостности, как тотальности.

Понятно, что телесные границы легко обнаружить. Хотя это тоже понятие не однозначное. Но уже социальное тело так просто не ощущается. Социальное тело человека – это круг людей, с которыми он находится в постоянных, более или менее структурированных взаимоотношениях, причем референтная группа может быть удалена во времени и расстоянии. Интеллектуальное тело – мир, в котором человек реально себя ощущает, может быть вплоть до бесконечного, хотя это очень редкий случай. Ваш реальный психологический мир, в котором вы живете – это тот фон, на котором вы себя постоянно воспринимаете. Человеку, как правило, трудно осознать, на каком фоне он себя воспринимает. Иногда у художников бывают такие картины – человек на фоне чего-то. Это очень интересно. Автопортрет в зеркале. Тоже интересно. На фоне чего. Или вне всякого фона. То есть реальное тело человека рассматривается на фоне различных уровней сложности, оно гораздо обширнее, чем поверхность нашей кожи. Мой друг, который сейчас в Вильнюсе или Ленинграде, это тоже мое тело. Материализованное. Мое социальное тело. Там реальный человек, он обо мне думает, я о нем думаю.

Это не мое воображение. Когда Юлиан Семенов рассказывает о себе (меня не столько его книжки интересуют, сколько его рассказы о себе), а у него знакомые по всему земному шару, от нацистских преступников до проституток и наркоманов, от героев до обывателей, то все эти люди, с которыми он реально имел контакт, и есть его социальное пространство.

Когда читаешь его книги, то это пространство реально чувствуется. Или, скажем, Циолковский, Вернадский, Чижевский, их интеллектуальное пространство, их реальное интеллектуальное тело. Циолковский не просто говорит о бесконечности, он реально воспринимает себя на ее фоне.

Когда человек видит свои границы изнутри, тогда он обнаруживает границы субъективной реальности и ее стык с реальностью объективной.

Если же не видеть изнутри своих границ, никакой возможности обнаружить это нет, остается только по-детски двигаться в одну сторону, пока не остановят, а потом двигаться в другом направлении. Дети от трех до пяти лет, в момент становления сознания, так себя и ведут. Затем подростковый кризис, становление социального самосознания. В этот период нарушают табу, идут на риск. Для чего? Чтобы остановили и тем помогли обнаружить границы себя. Хорошо бы, если взрослый человек попробовал сделать это изнутри, изнутри обусловить сам себя, определить свои границы. А уже расширить их или сузить – это его личнее дело. Бывает такой сон или полусон, когда вдруг ощущаешь, что ты как бы размазан по сфере. Мир воспринимается как нечто выпуклое по отношению к тебе. Это и есть ощущение внешней обусловленности. Это ощущение, что мир обуславливает тебя. Ты вне сферы и не можешь за нее проникнуть. Бывает, наоборот, ощущение себя внутри сферы. Тогда ты видишь свою действительную ограниченность, свои грани, свои границы. Сферу, внутри которой ты поселился. Если ты целый, но еще не тотальный, то ты сам сфера – таков наиболее чистый образ, или куб, если у тебя под ногами плоская поверхность земли. Если человек начал определяться изнутри, а его точка самоосознавания привычно находится вовне, во внешней по отношению к нему реальности, то ситуация такова: снаружи он себя видит, а изнутри нет.

Тогда он сам для себя закрытое существо и может описать себя только снаружи, т.е. только внешний облик. Я думаю, что это приличный ежик под ваш череп, я это называю ежик в тумане. Может быть, вам тоже кажется, что я говорю не до конца или не совсем отчетливо. Поэтому я напоминаю: человек штучен. В этот принцип я свято верю и стараюсь в общении с людьми его реально соблюдать. Каждый человек штучен. Поэтому мы размышляем, я вам просто показываю один из возможных способов размышления об этом.

Это не рецепт, это способ об этом думать. Мне такой способ думать об этом кажется продуктивным, конструктивным – поэтому я предлагаю его вам.

Не имеет смысла задавать вопрос: Как это сделать? У каждого будет свое. Здесь речь идет о том, какую задачу мы ставим, зачем и каким образом можно попытаться к этому подобраться, увидеть, назвать для себя самого. Это очень важно. Но если вам удалось проделать эту работу по доминированию внутреннего обуславливания, то на этом ваши возможности не кончаются. (Естественно, невозможно только внутреннее или только внешнее обуславливание – это уже патология, но возможно доминирование того или другого.) Когда мы тем или иным способом выводим из субъективной реальности свою точку самоосознавания на границу между субъективной и объективной, т.е. ставим ее в нулевую позицию, мы можем сказать, что реализовали образ птицы, летящей меж двух миров. Когда это происходит, мы сразу знаем, что миры эти не просто должны быть равны, они сразу будут равны.

Как только вы выведете, как только поставите, поймаете себя в этой точке на границе, то ни объективная, ни субъективная реальность не смогут превысить по объему одна другую, и потому для многих первый выход в эту нулевую ситуацию оказывается большой потерей. Те, у кого была большая объективная реальность и маленькая субъективная, теряют огромный кусок объективной реальности. Он перестает быть актуальным. То же и в противоположном случае. Вы реально переживаете ощущение потери. И действительно, как говорят все честные учителя: став на этот путь, ты постепенно теряешь все. Пока же, на этом этапе, мы теряем только часть и за счет этого перестаем быть несбалансированным существом, которое все время качается то туда, то сюда. То отрываясь от природы совсем и погружаясь в мир свободного полета, т.е. в субъективную реальность, где все возможно, и тем самым доводя свои контакты с внешней реальностью до минимума, то в обратную сторону, к избавлению от своих внутренних проблем, в мир, в котором надо жить реально, надо опираться на реальность, надо жить сегодня, надо раствориться в природе и т.д. Как только вы выводите свое самоосознавание на границу, все сравнивается, останавливается, – психологически это происходит мгновенно. Другой вопрос – можете ли вы удержаться в этом положении. Это зависит от мотивации, от учения, от вас самих, от ситуации, но в этот момент ваши крылья равны. Вы можете начать расти теперь в качестве птицы пропорционально, тогда любой шаг в одну сторону есть шаг в другую, эти реальности становятся в вас связанными и одна на другую неразрывно влияющими. Вы впервые практически выходите на такое место в себе, в котором вы начинаете иметь возможность воспринимать взаимодействие между субъективной и объективной реальностями. Это первый серьезный шаг в любом серьезном учении.

Итак, мы остановились на том месте, когда нам удалось вывести точку самоосознавания на границу между субъективным и объективным в себе самих и ощутить себя птицей, летящей между мирами, крылья которой есть пространство, в котором расположены субъективная и объективная реальности. Но потом у нас появились новые претензии, нам стало мало быть здесь и теперь, быть этой птицей, нам захотелось не просто ощущать взаимодействие субъективной и объективной реальностей, а видеть его. Для того чтобы видеть что-либо, нужно находиться вне этого (как известно).

Можно ли вывести точку самоосознавания за пределы субъективной и за пределы объективной реальностей? Можно, – утверждают духовные учения. И первое, куда мы ее можем вывести, – это ничто, т.е. поместить точку самоосознавания в психологически абсолютно пустое пространство – нигде или ни в чем, что будет еще точнее. Тогда субъективная и объективная реальности окажутся перед нами положенными, т.е. с этой точки самоосознавания, выведенной в психологически абсолютно пустое пространство, можем видеть одномоментно обе реальности. Начинается процесс растождествления. Если это нам удалось, даже если это удалось ненадолго, на мгновение, то в это мгновение мы начали свой путь в нелюди. Вы знаете мой принцип: играть всегда на снижение. Обычно мотивация создается на том, что это следующая ступень развития человека, что это ход от человека к человекобогу. Создавать такие мотивации очень опасно. Поэтому гораздо прагматичнее иронизировать, т.е. сказать, что да, мы нелюди, и это действительно нечто другое, потому что человек, который реально, психологически реально поместил свою точку самоосознавания за пределами реальностей, как субъективной, так и объективной, – это человек, с которым произошло качественное психологическое изменение, так называемое первое просветление. В такой ситуации вы воспринимаете полет своей птицы как нечто доступное вашему восприятию в целом. Вы уже не там, вы уже не она. Переживания на этом этапе чаще всего связаны с жутким одиночеством, с единичностью, доведенной до полного самовыражения, ты как бы чистый ноль, находящийся нигде. Но это открывает перед вами возможность постепенно, путем стабилизации точки самоосознавания в этой пустоте, уже не только ощущать взаимодействие между субъективной и объективной реальностями, что является, собственно говоря, главным в экстрасенсе в самом хорошем смысле (любой экстрасенс отличается тем, что он как бы имеет такую точку восприятия, где субъективную и объективную реальности он воспринимает во взаимодействии). Вы получаете возможность видеть это целиком. И в результате этого видения у вас изменяется структура действия, потому что вы видите, и как субъективная реальность воздействует на объективную, и обратное воздействие, и как это все не просто. В этой точке идея личного воздействия, т.е. действия от лица субъекта, уже не может существовать.

Здесь может существовать только идея правильного действия. Здесь появляется понятие правильного, и сформулировано это в большинстве духовных традиций очень похожими словами: правильное действие совершается в правильное время, в правильном месте и с правильными людьми. Это психологически абсолютно пустое пространство носит, как многим ни покажется странным, название Пространства Знания. Поместив свою точку самоосознавания в это пространство, вы делаете доступным себе любое знание, реально необходимое вам в данный момент времени, потому что вместе с исчезновением идеи воздействия исчезает и идея запаса, ношения своего знания с собой как некоторого груза, потому что знания возникают у вас из живого непосредственного восприятия, взаимодействия субъективной и объективной реальностей, т.е. в каждый момент времени вы имеете все, что нужно для данного момента времени.

Вы знаете все, что необходимо вам реально знать, т.е. опознавание себя уже идет не через внешнюю обусловленность и не через внутреннюю обусловленность, не через напряжение между субъективной и объективной реальностями, а через знание, открывающееся вам в каждый момент времени.

Знание становится средством опознать себя реально в данный момент времени. Зеркало, в которое вы смотритесь с этого момента, когда ваше самоосознавание помещено в пустое психологическое пространство, есть знание, которое реально необходимо вам для данного момента времени. В этом закон этой ситуации.

Но это еще тоже не все, в смысле возможностей. Следующая наша возможность: сделать совершенно противоположный, казалось бы, ход и перевести точку самоосознавания из психологически пустого пространства в психологически абсолютно заполненное пространство. Это сложный ход. И на этом месте происходит колоссальное разделение, отсев, т.е. мало кто это сделает даже из тех, кто может. Почему? Из прекрасной ситуации в Пространстве Знания вы попадаете в ситуацию психологически абсолютно заполненного пространства, в то самое пространство, которое носит образное название Пространство Любви, где одномоментно и в динамике присутствуют все и все. И это не знание, потому что знать все невозможно, да еще в динамике, т.е., пройдя предыдущую стадию, вы уже знакомы с тем, что Пространство Знания – это знание, соответствующее правильному моменту, правильному действию в правильное время, в правильном месте с правильными людьми. Когда вы делаете, если вы делаете, следующий шаг и переводите свою точку самоосознавания в психологически абсолютно заполненное Пространство Любви, то вы теряете знание как таковое, но приобретаете понимание. (Помните, я говорил, что знание и понимание – это две противоположные вещи?) Пространство Любви – это такое место, где две вещи – это одна вещь и в то же время две вещи, т.е. вы как бы сливаетесь со всем миром в том объеме, который вам доступен, и прежде всего, конечно, с живым, и в то же время вы все-таки ощущаете, что это вы слились, – значит, вы все-таки не совсем слились: это невозможно вообще, в принципе и не нужно… В этом месте становится ясно, что нирвана, как мы ее привыкли понимать, как исчезновение – это соблазн. Это та же смерть, только красивая. Пребывание в Пространстве Любви – это колоссальная нагрузка, потому что та любовь, которая в древних текстах называется божеской любовью, требует просто очень большого количества душевных сил. В книге Наедине с миром я привожу такой образ: представьте себе, что вы, простой советский человек, получили, наконец, маленькую однокомнатную квартиру, входите, а там битком набито совершенно незнакомыми людьми, и каждый кричит: Люби меня! Живи со мной! – и вы не имеете возможности сказать – нет, потому что вы вошли в это пространство, и оно заполнено до предела. Если в Пространстве Знания ваше Я, ваша точка самоосознавания находилась в беспредельной пустоте, вы были один, то здесь вы не имеете вообще никакого места себя поместить, места для себя, только то знание, что это вы растворились. Пребывание в этом пространстве – это трудное дело, очень трудное.

Но и это еще, оказывается, не последняя наша возможность. Последняя, теоретически последняя, то, о чем я говорить могу хоть как-то конкретно, – это возможность выйти за пределы абсолютно пустого и абсолютно заполненного пространства, когда происходит то последнее, о чем в книжках написано, так называемое третье просветление. Для себя я назвал это словом – Присутствие. Прежде чем идти туда, я напоминаю: в психологически пустом пространстве перед нами проблема воздействия заменяется проблемой правильного действия, в психологически заполненном пространстве – Пространстве Любви – проблема действия не существует, там не может быть действия, там некому действовать от имени меня. Там нет проблемы действия, там проблема отдачи себя потоку, потоку любви, влюбленный в бога не действует в том смысле, в котором мы привыкли. У него нет проблемы правильного действия, не правильного действия, точно он действует или не точно он действует. Он в экстатическом состоянии. У него нет таких категорий, он растворен в субъекте своей любви. Когда говорят: Пусть они сгорят в огне нашей любви, – то это отражает иную идею действия – в этом пространстве действие – сгореть, т.е. там уже возникает проблема резонансного бытия. В этом пространстве действие возможно только как импульс, как резонанс. Импульс найден, все. Никаких других критериев Истины, кроме прибавки энергии или убавки энергии, там нет. Есть Импульс, резонанс есть, все, пошел. Как бы безумно это ни казалось. Если в Пространстве Знания у нас еще есть проблема: правильное время, правильное место, правильные люди, то в Пространстве Любви никаких таких проблем – это пространство веселых сумасшедших. Импульс есть закон. Весь этот путь есть Сошествие с Ума, не сумасшествие, а восхождение к безумству. Но это, оказывается, тоже еще не все. Если же вы тут не стали просто сумасшедшим, то у вас остается следующий шаг, еще один шаг, еще одно движение. Вы можете вывести свою точку самоосознавания за пределы абсолютно заполненного и абсолютно пустого, тогда вы попадаете в пространство, которое я для себя определяю как Пространство Присутствия, или Всепроникающее пространство. Об этом очень трудно найти слова. Помните, у Сэленджера есть рассказ про необыкновенного мальчика, который смотрел однажды на свою сестру, которая пила молоко, и увидел, как Бог льет Бога в Бога, или, как говорил один мой товарищ: Слово о Слове, обращенное к Слову, т.е. некое триединство, которое по-разному мифологически и образно оформлялось, здесь завершается. Если взять христианскую традицию: Бог-сын, Бог-отец, Бог-дух святой, то это пространство духовного присутствия. Это все пока. (Надеюсь, что мы все помним, что все это происходит в нашем сознании, чтобы у нас не было глюка, не правильности). И когда вы выводите свою точку осознавания в это место, у вас появляется новое отношение к действию, вместо понятия правильного действия появляется понятие реального действия.

Появляется проблема реального действия и понимание того, что реальное действие совершается реальностью, т.е. вы получаете возможность воспринимать себя тотально, действительно воспринять мир как часть себя и себя как часть мира. И уже не просто целостно, а тотально. И, конечно, когда в этом месте вы будете говорить Я, то вы будете в это вкладывать некий объем, в принципе чуждый тому человеку, который стоял в самом начале пути, о котором мы сегодня начали разговаривать. Хотя все это происшествие, путешествие происходит в вашей психике. Как написано в Книге мертвых: Не забудь! – Все это проекции твоего сознания. Но что такое сознание? Твоя реальная ситуация в реальном мире изменяется, и по мере изменения твоей реальной ситуации ты понимаешь постепенно, что преобразование, проведенное тобой в идеальном, психическом, привело к тому, что ты изменил свою ситуацию в мире, свою линию в мире и свою систему отношений с миром. И тебе уже ничего не нужно: ни Я – другой, ни Я как Мы, ни сложной системы самоотождествления, поддерживания Я как Я, потому что твое самоосознавание неразрывно вплетено в ткань реальности, и, говоря Я или не Я, ты не обнаруживаешь этого раздела в самоосознавании. Ты обнаруживаешь принципиально другой способ самоосознавания: не за счет оппозиции Я – не Я. До этого места она везде существует. Она постепенно истончалась, но к этому месту она исчезает как ненужная, в этом нет необходимости. Наступает то резонансное взаимодействие между субъективной и объективной реальностями, в котором ты присутствуешь. И это присутствие и есть ты. Когда рассказываешь о таких вещах, очень важно, чтобы слова не уводили в красивость, в эстетизм, в эстетическую фантазию, потому что все это путешествие, которое мы сегодня с вами мысленно пытались проделать, есть реальное для того, кто его проделывает, реальное психологическое происшествие, связанное с реальным изменением его ситуации в мире, и эти ситуации во внешнем окружении воспринимаются очень по-разному. Но когда и если вы оказываетесь в этой точке, вы, как и я, осознаете, что невозможно туда попасть напрямую, нужно проделать такое путешествие, и в этом причина столь долгого срока пути, хотя, конечно же, существуют Моцарты, существовали и будут существовать – это другой вопрос. Мы сейчас этого не касаемся. Это отсутствие необходимости даже внутри себя пользоваться оппозицией Я – не Я, Я – Мир, отсутствие этой необходимости, ее ненужность, никчемность, потому что то, что делала эта штука, уже сделалось и без нее делается, освобождает внутри вас совершенно другие возможности. Освободившись от этой оппозиции Я – Мир, вы имеете возможность пребывать, т.е. быть единым с Миром, не растворяя Мир в себе и не растворяя себя в Мире, быть единым с ним, т.е. быть тотальным.

Я думаю, что это, как минимум, интересно. Во всяком случае, для меня вот в этом обнаружился действительный смысл, хотя там тоже существуют проблемы. Вдруг ничего не бывает. У меня однажды в одной серьезной организации спросили: Вы что, хотите, чтобы все стали дервишами? Я сказал: Вы что? А кто же мне подаяние подавать будет? Я думаю, что мир прекрасен разнообразием. А Путь не для всех, это не так просто.

– По-моему, для религиозного человека это просто. А для среднего?

И.Н. – Для религиозного? Смотря что вы вкладываете в эти слова. То, что вы назвали религиозный человек – это один из многих вариантов пути, один из многих. Когда у меня спрашивают, религиозный ли я человек, я отвечаю, что нет. Для меня Бог – это работа. Такая работа – она называется Бог. Верующий ли я человек? Безусловно, потому что Вера – это тоже работа. Вез веры как работы, без любви как работы, без знания как работы этот путь не пройти. Но смысловое содержание всего этого, этих понятий – для меня изменилось, и поэтому, если я буду откровенно от себя в своем смысле произносить эти слова, мы попадаем в иллюзию взаимного понимания.

Конечно, я совершенно с вами согласен – человек религиозный, для которого религия есть путь, а не убежище, безусловно, такой человек, просто как всякий человек на всяком серьезном пути, имеет шанс. Человек, использующий религию или любой другой вариант пути как убежище, не имеет вообще никаких шансов в этом плане. Так что не надо тут никакую систему вводить, потому что я вам должен сказать, что чаще всего проблемы во время попытки перейти из абсолютно пустого в абсолютно заполненное, т.е. из Пространства Знания в Пространство Любви, связаны именно с каноном.

Пребывание в Пространстве Любви не значит, что я всех люблю, в том смысле, в каком люди привыкли это воспринимать, впадая в некое состояние умиления, в некое состояние кайфа.

Пространство Любви есть высочайшее напряжение. Божья любовь выражается и в наших страданиях. Но если же вы хотите говорить на религиозном языке, то с точки зрения Бога все наши страдания – это его помощь, все без исключения, если вы действительно претендуете на звание религиозного человека. В мире нет страданий для религиозного человека, в мире есть помощь Бога. Если он меня выталкивает из-под мчащейся на меня машины и я ударяюсь, разбиваю себе колено и имею к нему претензии, то о религиозности говорить сложно.

Если мы затрагиваем тему религии, я всегда прошу об одном – товарищи, миленькие, хорошенькие! Я очень хорошо к этому отнесусь, но попробуйте, помолитесь до кровавого пота, а потом мы поговорим о религии. Как это сделал Иисус Христос, когда молился: Да минует меня чаша сия. Попробуйте хотя бы до простого пота. Не надо никогда путать убежище для слабых, что есть благородное действие со стороны духовного сообщества, и Путь. Вот и все. Простая истина. Но если вы это путаете, то вы Евангелие не можете прочесть, вы читаете и не видите, что там написано. Человек видит только то, что ему приятно видеть, а не то, что там написано. Ты же верующий, ты же говоришь: Я – христианин. Но так вот, родненький, вот же написано. Нет, он не видит. Понимаете, в чем дело. Я против спекуляции высокими, святыми вещами. Я против шарлатанства, дилетантства, невежества, нежелания работать ни душой, ни телом, ни головой. Я против этого, потому что это не только самообман, а как сказал все тот же Иисус: Не искушай малых сих, ибо это страшный грех – вводить в искушение младенца. Во все времена и у всех народов.

Вот о чем идет речь. Я хочу, чтобы между нами не было здесь никакого недопонимания. Я толерантен к любой системе мировоззрения, к любой системе жизни. Но если мы начинаем говорить всерьез о духовности, то самое страшное изобретение Сатаны, что духовность – это орден на грудь.

Духовность есть работа. Душа обязана трудиться и день и ночь (Заболоцкий). И только тогда, когда это будет в вас ТАК, можно идти и становиться на Путь, и это тогда ваше. Но когда за духовность выдают всевозможные оправдания безделья, внутренней лени, душевной тупости, нежелание злементарно культурно образоваться, нежелание трудиться, тогда я против. Тогда нужно говорить об убежище, когда придите сирые и хворые, я вас укрою. Прелестно! Так и говори – придите ко мне, бери на себя ответственность хозяина убежища. Придите ко мне сирые и хворые, и я вас укрою. И мы будем с вами говорить о прекрасном, возвышенном, о божеской любви, о божьем мире, и мы будем об этом говорить, мы будем об этом мечтать, мы будем этому сочувствовать, и это тоже работа. Мы будем делать эту работу, на которую мы способны, ибо сирые вы и хворые. Но если ты хочешь открыть дверь туда и перешагнуть этот порог – там тебя никто не будет гладить по головке. Но если ты решился – иди, иди! Если ты погибнешь в этом пути – славно имя твое. Вы поймите – я очень благодарен вам за ваши реплики, они искренни. Хорошо, что вы так высказываетесь.

– Но ведь если человеку трудно, мы можем ему облегчить жизнь, облегчить учебу? Разве нельзя?

И.Н. – Легче – это очень опасно. Я только что говорил – нельзя делать легче, нельзя делать легче ни для чего. Легче делают для убогих, для больных, для слабых, для детей – это легче. Благотворительность – это одно, а Знание, Истина, Дух – это другое. Путь не может быть легче, это дополнительная ноша, которую человек на себя берет, дополнительная сложность, трудность и т.д. А когда мы это начинаем делать легче, мы извращаем. И опять же, мой друг, Иисус сказал: Хула на Отца простится, хула на Сына простится, хула на Дух Святой не простится во веки веков! Во веки веков! Упрощать это опасно. Шут, как известно, – это символ государства, и когда у нас Маврикиевна и Авдотья Никитична были, помните, когда они стали шутом Советского Союза, – вот символ был эпохи. И то, что у нас сейчас в качестве шута Жванецкий и подобные ему – это очень радует. Еще раз повторяю – я принципиально против упрощения. Есть прекрасная фантастическая повесть, наверное, у Шекли или Бредбери: на одной планете наши земляне обнаружили разумную жизнь, но эта разумная жизнь была вся в расщелинах, потому что наверху не было воды, и вот они там учились запасать эту воду и делали броски за ней на поверхность все дальше и дальше. Наши решили оставить им Храм Знания, построили на горе, и к нему вела великолепная лестница. Тут и чаши с водой, чтобы они могли до храма добраться. Замечательно построили. И уже уходят. Вдруг командир оборачивается, посмотрел на все это и дает команду роботам искромсать всю дорогу так, что она в десять раз еще труднее стала, чем была. Команда спрашивает: Да ты что? Они же туда не доберутся. А командир отвечает: Вот когда доберутся, тогда это знание им и будет нужно, тогда оно их не убьет.

Каждый хочет учиться у Христа, – говорил мой учитель, – но каждый получает такого учителя, которого он заслужил, который ему необходим реально. Спасибо вам за ваше внимание. Спасибо вам за вашу откровенность. Я думаю, что не в том дело, кто что понял сегодня, а чего не понял. А дело в том, что мы вместе попытались подумать нормальными словами на русском языке, без ссылок на зарубежные страны и удаленные от нас времена, о том самом сложном, что существует в известных человечеству текстах по проблемам, говоря сегодняшним модным языком, саморегуляции.

***

В Вашей книге Наедине с миром есть термины целевое бытие, тотальное бытие. Можно как-нибудь попонятнее?

Тотальное бытие – это самая сложная из всех самых сложных тем.

Можно сказать очень коротко (чем сложнее вопрос, тем проще ответ).

Целевое бытие есть движение, тотальное бытие есть пребывание. В целевом бытии я сознаю себя движущимся от … к …, я осознаю себя как некую мировую линию, или как линию просто географическую, или как линию достижения, или как линию реализации. Всегда линию, траекторию, которую я могу видеть хотя бы задним числом. В целевом бытии есть некая устремленность к … Тотальное бытие очень похоже на хаотическое. В хаотическом бытии, как известно, траектории нет, а есть беспорядочное движение, есть ощущение движения, есть образ движения. У человека есть иллюзия, что он движется куда-то. В тотальном бытии – присутствие.

Присутствие потому и трудно описываемо словами, что язык приспособлен для выражения последовательности; для того, чтобы что-то описать, нужна дискурсивность, но также тяжело понятие присутствия передается и образом, картинкой, даже голограммой. Не я первый, не я последний пытаюсь передать его словами.

Тотальное бытие наступает тогда, когда вы уже пришли. Когда вы уже пришли, когда вы дома, когда вы встретили себя, мир, когда вы это пережили, тогда это очень просто. Я думаю, что с субъективной стороны, изнутри – это некое постоянно присутствующее переживание, которое имеет начало, но не имеет конца. Это жизнь в переживании, внутри него. Это подобно ощущению, что вы вошли в событие, зная, что оно никогда не кончится и что оно началось задолго до вас, задолго до того, как вы туда вошли. Это событие и есть ваш дом.

Возможность увидеть это с объективной стороны, со стороны наблюдателя – зависит от его инструментальной вооруженности, от разрешающей способности его инструментов. Закон простой: степень погрешности определяется качеством инструмента. Как происходит опознавание? – как-то происходит. Для описания этого процесса нужно сочинить специальный язык.

Например: Движение целого в целом в точке координатора посредством ноль перехода, но это скажет, может быть, нечто уму, но никак не сердцу.

Может быть, верующим людям это прозвучит из моих уст несколько дерзко, но мне кажется, именно это и имел в виду Иисус, когда говорил: Царствие Божие внутри нас. Я думаю, что в то время, в той ситуации, на том языке адекватно было передано, что есть такая внутри нас возможность, которая дает некое иное качество всей психической жизни и всем ее составляющим.

Это качество не есть вещь, приобретение и не есть умиротворенный покой, когда вообще ничего не надо делать. Нет. Оно дает прикосновение к бытию, постоянное чувственное восприятие его. И когда есть это, тогда появляется система ценностей, которая дает возможность воспринимать все, думать все, чувствовать все и т.д. и т.п. все время как часть всего мироздания, в том или ином объеме. Ничего в тебе не возникает отдельно, как обычно это человеку дается за счет помещения в до различной степени огороженные пространства. Тут никакого огороженного пространства нет, а потому и трудно в этом состоянии общаться, так как человек нестандартно видит мир и людей, а говорить об этом нельзя, т.к. скажут, что шизофреник. Знаете, как обычно про шизофреников говорят: у них своеобразный сложный внутренний мир. И как объяснить то, что ты видишь?

Как объяснить человеку, что то, что в тебе сейчас происходит, связано с тем, что в процессе развития человеческого сознания был такой период и он отражается в нас в виде такого именно проявления. Ведь этот человек не собирается изучать психологию, тем более в таком виде. С одной стороны – это проблема. А с другой стороны… Не знаю, не знаю, я не справлюсь с вашим заданием. Мне всегда казалось, что наблюдателям это описать легче. Как описать дом, в котором живешь? Большой дом. Живешь там весь, тотально. Прежде всего реально воспринимаешь, чувствуешь все огромное количество связей, все слабые взаимодействия, что все в мире взаимосвязано. Вот есть ситуация, которая воспринимается там как история про Игоря Николаевича – это история про Игоря Николаевича, заинтересованность в ней есть, но это не Я. А тогда спрашиваешь там, что же тогда Я? Ведь есть оно, чувствую, что оно есть. Я – есть. А что же это такое? И тогда понимаешь, что есть такой способ бытия, где принципиальная дихотомия, на которой у нас все строится, принципиальная двойственность: Я – не Я, Мы – не Мы – снимается. Ты видишь – да, это свет, а это тьма, но это в то же время что-то одно. Ты видишь, вот это я, а вот это мир, но в то же время это что-то одно. Ты оказываешься в месте, где две вещи как одна вещь, оставаясь в то же время двумя вещами.

Из тех попыток описания, которые существуют, это самое конкретное. И, конечно, разговоры про сознание, подсознание, сверхсознание, самосознание теряются. Я всегда, большую часть своего пути, был уверен и сейчас уверен в том, что это не лучше и не хуже. Я не берусь говорить, что это будущее человека. И могу только сказать, что это другой способ жить. Он мне подходит – я ему подхожу – он мне подходит… А вот посоветовать его всем – значит противоречить ему самому. Я думаю, что это скорее некая предельная или околопредельная возможность активной деятельности по отношению к своей субъективной реальности. Но если говорить о том, как это проявляется в объективной реальности, то у нас (у людей) нет на сегодняшний день инструмента такой сложности, чтобы однозначно ответить на вопрос: проявляется ли это и как именно. Хотя традиционное знание говорит, что проявляется.

Сложность состоит в том, что субъекту, находящемуся в состоянии тотального бытия, это все равно. Если на наш язык перевести его состояние, то он просто об этом не знает, и у него нет никакой потребности это изучать. Он знает только, что проявляется и, чтобы правильно проявлялось, нужно сделать то-то, и то-то, и то-то. Замысла нет.

У субъекта нет замысла. Но есть ощущение колоссальной сложности того, что есть реальность, и доверие к этой реальности. На фоне реальности родить замысел? Поэтому мотивация строится не от замысла, не от цели, как у нас, а от включенности в реальность, от пребывания, взаимоотношения, от любви между субъектом и реальностью. Он просто знает, что если сделать нечто в определенное время, то тогда точно будет хорошо. Хорошо в смысле – реально, потому что реальность это и будет делать. Ты как бы соучаствуешь в жизни реальности. Ты не можешь ею управлять – это глупо. Ты не можешь ее формировать – это тоже глупо.

Когда тебе открывается вся сложность – это ведь страшно, потому что ты понимаешь, что твое Я и это все – одно. Но когда ты понимаешь, что да, твое Я и это все – это одно (в определенном смысле), то тогда очень хорошо. (Смех). Если можно применить такое слово – хорошо. Просто полно. Зачем куда-то идти, если есть дом?

***

Уважаемый Игорь Николаевич, я много лет интересуюсь вопросами психорегуляции, занимался по нескольким методикам. Вы предлагаете свою.

Я же понял, что не все они совместимы. Скажите, существуют ли способы подбора методики для достижения конкретных результатов. И как разобраться в истоках той или иной методики?

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ МЕЖДУ Я-КОНЦЕПЦИЕЙ И МЕТОДИКАМИ АКТИВНОЙ ПСИХОРЕГУЛЯЦИИ

Для того чтобы ответить на ваш вопрос, прежде всего необходимо обратиться к проблеме Я-концепции, т.е. совокупного представления о самом себе. Как показывает практика, реальным объектом любой, подчеркиваю, любой, системы так называемой саморегуляции является именно Я-концепция.

Если представить, что у нас есть достаточно объективный инструментарий для анализа Я-концепции, то мы с вами увидим, что каждая из систем саморегуляции, даже такая вполне невинная, как аутогенная тренировка (первая ступень), прежде всего производит психологические изменения именно в Я-концепции.

Со мной произошла такая история: я работал в одной организации, где собралось некоторое количество инструкторов различных систем регуляции.

На координационном совете, где мы проводили теоретические семинары, я предложил: Товарищи, давайте соберемся и обсудим все наши методики именно с точки зрения того, что они делают с Я-концепцией человека. И тогда у нас будет вполне надежный критерий для того, чтобы одну методику от другой отличать, для того, чтобы разбираться в этом вопросе. Все согласились, что это очень интересно, очень важно. И дальше в течение года каждый раз находились предлоги, чтобы такой семинар не провести.

Я думаю, что это не случайно по двум причинам. Первая причина состоит в том, что существуют, к сожалению, инструкторы, которые, зная хотя бы приблизительно, какие изменения в Я-концепции производит их методика, не хотят, чтобы это было предметом обсуждения, не хотят, чтобы это было известно. Таких инструкторов условно можно назвать манипуляторами. Мы все манипуляторы по отношению друг к другу в определенном смысле, потому что мы все взаимодействуем и так или иначе влияем друг на друга. Но когда человек имеет знание и скрывает его, скрывает последствия его применения, то можно говорить о манипуляции в чистом виде.

Второй причиной такого отношения к Я-концепции, мне кажется, является то, что многие инструкторы никогда не задумываются над тем, что, собственно говоря, происходит. Они ограничиваются описанием влияния методики на различные психологические или психофизиологические функции.

Они проводят тестирование и говорят: В результате занятий по методике показатель эмоциональной устойчивости в среднем по группе увеличивается на 2 балла. Показатель тревожности в среднем по группе снижается на 3,5 балла. И все. Они считают свою работу выполненной. Это общепсихологическое представление. Таких людей нельзя ни в чем обвинить. Они так обучены, они так понимают психологические критерии и вполне обоснованно могут на основании этого материала говорить о том или ином влиянии методики. Это общая тенденция игнорирования высших форм регуляции человеческого поведения.

Моя принципиальная позиция состоит в том, что человек должен, по возможности, осознавать, что он делает с собой, или, если он не хочет этого осознавать, мой профессиональный долг – ему об этом сообщить. Мы обязательно касаемся такого вопроса, как Я-концепция и что с ней происходит при занятиях по нашей методике дифференцированных функциональных состояний. Должен вам сказать, что если вы хотите быть в активной, творческой позиции по отношению к любой системе, название которой начинается со слова само, – то прежде всего вы должны постараться разобраться в вопросе Я-концепции.

О Я-концепции написано не слишком много и не слишком мало, но достаточно разбросано, за исключением (из мне известных) одной работы, где проблематика Я-концепции поставлена во главу угла, это книга Роберта Бернса Я-концепция и проблемы воспитания. Там очень неплохо описана связь между Я-концепцией, ее некоторыми аспектами и проблемами воспитательного воздействия на человека. Она одинаково интересна как учителям, так и родителям.

Однако можно сказать, что проблема Я-концепции, проблема динамики ее развития и т.д., далека от глубокой проработки.

То, что я вам буду сегодня рассказывать, это моя позиция по вопросу о Я-концепции. Это та концепция, которой я придерживаюсь, и она, естественно, не является истиной в последней инстанции, потому что говорить сейчас о каком-либо единстве подходов в психологии, тем более в практической, конструктивной психологии, к этому вопросу еще очень и очень рано.

Мы старались подходить к этому вопросу максимально практически, и постепенно у нас выстроилась конструкция, состоящая из трех блоков.

Первый блок Я как Я. У каждого из нас есть в Я-концепции такой аспект: Я как Я, а еще можно сказать: Я как субъект, но субъект в данном случае недифференцированный, незаполненный. Я как самотождественность.

Это то, что дает нам спокойно заснуть вечером, зная, что утром проснется то же Я, тот же Я. Мы спокойно засыпаем именно потому, что утром, просыпаясь, сразу обнаруживаем себя и сами себя осознаем. И хотя этот момент довольно редко входит в осознавание человека, потому что это момент обычно само собой разумеющийся, при внимательном его исследовании мы увидим, что на поддержание простой самотождественности затрачивается огромное количество психологических усилий. Существует огромное количество всевозможных конструкций, всевозможных психологических приспособлений, которые обеспечивают совершенно, казалось бы, естественную, железобетонную уверенность в том, что Я это Я. Когда вы читаете интересные книжки под общим названием духовная литература, вы должны иметь в виду, что потому они ничего практически не говорят человеку, не имеющему специальной подготовки, что большая часть психотехники, скрытой в таких учениях, как Раджа-Йога, Тибетская Тантра, Агни-Йога, учение южно-американских магов, африканские целители, в традициях некоторых суфийских орденов, – большая часть психотехнической работы связана именно с этим аспектом Я-концепции, с аспектом самотождественности. В идеале большая часть из этих учений старается так перестроить структуру психики человека, чтобы самотождественность его держалась на простом утверждении, что Я – это есть Я, и не нуждалась ни в каких дополнительных механизмах. Именно за счет трансформации механизма, обеспечивающего чувство самотождественности, и высвобождается то колоссальное количество психической энергии, о которой написано в этих книжках. Никто самостоятельно это сделать не может, даже многое зная. Для этого нужен инструктор, специалист, который знает не только то, что он хочет сделать, но и знает необходимую последовательность действий и необходимую технику безопасности. Повреждения самотождественности в Я-концепции приводят к тому, что достаточно большое количество любителей экспериментов оказываются в тех отделениях психушек, где специально собирают жертвы всевозможных экспериментов.

Работа с этим аспектом Я-концепции в области саморегуляции требует очень высокой квалификации. Я думаю, что масса инструкторов, которые сейчас, нимало не сомневаясь, организуют курсы, школы экстрасенсов и прочее, нисколько об этом не задумываются. Если бы они ответственно разобрались в том, что трогают, думаю, большая часть из них никогда бы не стала заниматься этой деятельностью. Но человек не ведает, что творит, и в этом сила вида. Поэтому путем экспериментов мы продвигаемся вперед, по-прежнему принося огромное количество жертв на алтарь своего неведения.

Следующий большой блок, который мы с вами более или менее осознаем, во всяком случае, он легче доступен осознаванию, это блок Я как другой, тот аспект, где вы воспринимаете себя как объект и описываете себя в терминах объекта: Я такой, такой, такой. Я имею то-то, то-то, то-то. У меня такое-то, такое-то и т.д. Я как Другой. Мы знаем, что существует проблема таковости, проблема привязанности к совершенно неизвестно как сложившемуся фиксированному описанию себя как Другого.

Что происходит? Давайте на секундочку задумаемся: откуда каждому из нас известно, что Я вот такой, а не другой какой-нибудь. Неизвестно откуда. Эта часть Я-концепции, как, впрочем и вся Я-концепция, сложилась, в основном, стихийно, без нашего в ней участия. Описание самого себя складывается постепенно в процессе социального общения, и это описание очень многие люди отстаивают до дрожи в голосе, до истерик и агрессии, будучи совершенно убежденными в том, что это описание единственно верное. Хотя в большей своей части оно сделано не ими, оно сложилось совершенно случайно. Вы мне скажете: Ну, как же, Игорь Николаевич? А практика, практика общения, практика деятельности, которая что-то подтверждает, а что-то не подтверждает? А в ответ на это я вам скажу: А практика сама, она разве не обусловлена описанием? И если описание есть, то практика обязательно его будет подтверждать. Уж если я решил, что я такой, то я такие ситуации буду находить, которые подтверждают, что я такой. И буду уходить из тех ситуаций, которые угрожают изменениями моего описания себя. Это и есть основная сфера деятельности и в обычном общении нашем между собой и в общении направленном. Когда инструктор, преподаватель, учитель, кто угодно, сознательно или бессознательно ведет ситуацию, он манипулирует вашим описанием себя. Вот так все и происходит.

Когда мы говорим: Ах, манипуляторы! Ах, негодяи!, это совершенно беспочвенный моральный энтузиазм, основанный просто на неведении. Никто никем не манипулирует, потому что никто ничего не знает. Опять же не ведаем, что творим, и в этом сила вида. Вы сами знаете свое описание себя? Вы его рассмотрели, выяснили, почему вот тут такие противоречия, почему оно неполное, почему в этом месте так много подробностей, а в этом описании себя – пара легких штрихов? Нет. Самая грандиозная иллюзия, она же психологическая защита, она же буфер, она же майя, – это то, что человек якобы знает сам себя. Простой элементарный анализ показывает, что никто этим не занимается. Боже мой, кому интересно? Человек не знает самого себя. Он имеет о себе само собой разумеющееся мнение, которое складывается совершенно стихийно. И попробуйте, действуя в лоб, убедить его, что что-то не так, он будет сопротивляться до упора, хотя, если не в лоб, изменить это можно почти в любую сторону. Он ведь все равно не контролирует. Даже факт того, что человек заполнил личностный опросник, уже его изменил, потому что человек ответил на столько вопросов о себе, сколько он, может, за всю жизнь себе не задавал. Тут процедура измерения изменяет измеряемого. Это тоже нужно иметь в виду.

Но мало этого. У нас есть еще такая же не менее грандиозная часть под названием я как Мы – это как раз то, что в книжках, которыми многие из вас увлекаются, называется Эго, т.е. эго – это не Я как Я и даже не Я как другой. Эго – это как раз Я как Мы. Что это означает?

Это означает, что даже самый ярый на словах индивидуалист на самом деле представляет собой некоторую компанию, некоторое Мы. Это Мы немножко изучено в психологии под названием референтная группа. Это Мы может состоять из идеальных субъектов, реальных субъектов, оно может меняться в ту или иную сторону, но оно всегда существует. Заметьте, как редко мы говорим: Я так считаю или Я подписываюсь под этим. В большинстве случаев мы стараемся как-то так умножить: Мы, все, некоторые, наши, в нашем кругу, у нас принято. Мы, божьей милостью, император Всероссийский. Эта множественность, это постоянное ношение с собой Мы – есть необходимая принадлежность Я-концепции, т.е. нашего совокупного представления о себе. Можно сделать очень интересное открытие, если попробовать познакомиться со своей компанией, потому что от Я как мы зависит, кто попадает в Другие, Вне-Мы, т.е. у вас появляется реальная возможность выяснить, в каком мире вы себя поселили, среди каких людей вы постоянно психологически пребываете. А ведь от этого зависит, каких людей вы замечаете, каких нет, какие люди обязательно пройдут мимо вашего внимания, хотя будут наделены всеми достоинствами, мыслимыми и немыслимыми, но они в ваше Мы не попадают – не из вашей компании, не из того круга.

В знаменитой притче у Бога попросили, чтобы он показал самого великого полководца всех времен и народов, и показал Бог сапожника, который сидел и тачал сапоги. Воскликнул спрашивающий: Но это же сапожник? – Да, но если бы он был полководцем, он был бы самым великим полководцем всех времен и народов. Приблизительно так мы с вами совершенно спокойно проходим мимо интереснейших моментов именно потому, что привязаны к нашему Мы.

Из всего вышесказанного легко понять простую вещь: как человек относится к самому себе, т.е. какова его Я-концепция в совокупности, так он относится и к другим. Он просто иначе не может. Не может человек кого-то любить больше, чем себя. Психологически это нонсенс, потому что любить он умеет столько, сколько он умеет. Невозможно, что я другого люблю, могу, умею любить больше, чем умею любить себя. Это невозможно.

Это дефект такого элемента Я-концепции, как самооценка, заниженная самооценка. В детстве родители твердили: дурак, дурак, вот Петя умный, а ты дурак. Он так и поверил однажды. И потом кругом тоже умных-то не очень видит. (Разве что Петю.) Ему просто нечем видеть.

Таким образом, мы должны зафиксировать, что эта сложная, но безумно интересная психологическая конструкция под названием Я-концепция является единственно реальным объектом саморегуляции. Что бы вы ни делали, в какой бы системе ни занимались в попытках овладеть собой, вы вольно или невольно, сознательно или бессознательно изменяете что-то в конструкции своей Я-концепции, или преимущественно в механизмах самотождественности, или преимущественно в описании самого себя, т.е. Я как Другой, или преимущественно изменили состав референтной группы, т.е. изменили Я как Мы. Отсюда мы по аналогии можем перекинуть прямой мостик к самым увлекательным страницам духовных книжек, к тем, где говорится о трех просветлениях.

Самое легкое достижение – это познать, реально прожить, пережить то, что ты есть пустота, часть Ничто. Это во всех серьезных традициях считается самым легким (аспект Я как Я), т.е. пережить пустотность этого Я, потому что чистое Я, как известно, есть пустое Я.

Вторым по сложности достижением считается пережить себя как часть Космоса, как часть Вселенной, реально пережить тождественность, неразрывную слитность между микро-и макрокосмосом, когда описание себя как другого становится равным описанию Вселенной.

Третье, самое высокое достижение во все времена, и именно этим славен знаменитый Ходжа Насреддин, – это реально пережить себя как часть человечества, т.е. Я как Мы актуально равно человечеству, включает всех людей без исключения, всех живущих, живших и будущих жить.

Таким образом, ступив на стезю размышлений о Я-концепции, мы получаем реально в свои собственные руки ключ к любой системе саморазвития, ключ к любой системе психического развития, как конструктивного, так и деструктивного, если по-прежнему мы стоим на позиции той, что познание ищет все более адекватное описание мира, а не занимается безнадежным делом под названием А как оно на самом деле?, что просто методически некорректно.

Итак, я предлагаю вам, если вы хотите стать в активную позицию по отношению ко всему, что с вами делают, начать попытки по осознанию своей Я-концепции. Вместо того, чтобы продолжать забивать головы огромным количеством литературы, чтением огромного количества всяких книжек, где люди рассказывают всякое разное, что они по этому поводу думают, я предлагаю каждому стать исследователем самого себя, избрав в качестве опорной точки простую конструкцию (можете эту, можете еще какую-нибудь другую). Я как Я, Я как Другой, Я как Мы. И там, где у вас будет возникать подсознательный, инфернальный страх, я предлагаю вам думать, думать. Думайте, если возникает страх, это сигнал о серьезных проблемах, серьезных блокировках, это срабатывает психологическая защита, тут нужно обращаться к профессионалу. Но до некоторой степени такое осознание доступно каждому. И тогда… Правда, если вы не хотите лишаться иллюзий воздействия на вас магии, сглаза, порчи и прочего, что обрушивается на нас, бедных, со всех сторон и что очень удобно для объяснения массы вещей: Я-то не при чем, это это, это вот это, если вы не хотите этого лишаться, тогда не надо заниматься анализом Я-концепции, потому что как только вы встанете на этот путь, вы увидите, что в гораздо большем объеме, чем вам казалось когда-либо, жизнь ваша во всех ее аспектах складывается в диалоге между вашей Я-концепцией и обстоятельствами реальности. Именно в этом взаимодействии реальность столь многогранна и многосодержательна, многоаспектна, что она легко разворачивается навстречу вашему описанию. Есть такая старинная формула: любое описание чему-нибудь в реальности соответствует, любое, даже самое бредовое, но даже все описания, вместе взятые, реальность не исчерпывают. Мне кажется, что такая методическая позиция является очень корректной. И тогда вы начнете видеть, в большей или меньшей степени осознавать любое воздействие, направленное на вас извне, вы будете сидеть у телевизора, смотреть передачу и не просто получать удовольствие от нее, но и видеть, какие в это время программы закладываются через механизм вашей Яконцепции в ваше совершенно самостоятельное сознание. Тогда вы будете видеть, что делает Кашпировский на самом деле, т.е. какие программы и как он пытался заложить. Вы будете видеть, что делает Джуна. Они сами могут этого не видеть, а вы будете видеть, потому что никто ничего не может сделать с человеком, минуя его Я-концепцию. Любое воздействие есть воздействие на Я-концепцию, любой психологический тренинг в первую очередь направлен на изменение Я-концепции.

Почему же, – спросите вы, – до сих пор мы этого не встречали? Я тоже спросил себя об этом. Дело в том, что у нас же был жуткий материализм, как будто бы, да? Все были последовательными материалистами согласно курсу наших учебников, оставаясь при этом закоренелыми мистиками на самом деле. Вся наша система взглядов на человека, которая пропагандировалась официально, взглядов на государство, на светлое будущее есть мистика. Она ничем не обоснована, она игнорирует объективную реальность. Это чистая субъективность, доведенная до предела. В передаче по радио излагали статью под названием Коммунистический мистицизм: Только у них мертвых исключают из партии, только у них правительство стоит над священным трупом. Такая мистика была только в Египте. Суть в том, что практически пропагандировался мистицизм, который потом назвали идеологизм. Теоретически же мы все были диалектиками, материалистами. И поэтому о том, что сделали с генетикой, слышали почти все, а что сделали с психологией, об этом и теперь не очень много говорят. Но какой же мог быть субъект? Какие могли быть проблемы Я-концепции? Какая концепция, да еще Я, какое Я? Был один Я – отец всех народов, вождь и учитель, а все остальные были Мы. И описания были простые: ты – такой, такой, такой, все, пошел. Для этого науки не надо. Вы почитайте диссертации тех лет, Жванецкому не снилось.

Конечно, всегда существовала оппозиция. Выражалась она, в основном, в распространении текстов. Люди изучали тибетский, изучали другие языки, переводили эти книги, перевозили их дипломатической почтой, печатали, распространяли в самиздате, писали комментарии к ним, и тут возник разрыв. У переводчиков возникала иллюзия, что если они понимают язык, на котором написан текст, то они понимают и его содержание и смысл, у читающего по этой же причине возникала та же самая иллюзия понимания. Нас так учили: если ты прочитал – ты уже понял. Если ты можешь рассказать, пересказать, то ты уже понял. В чем там действительно дело, в чем структура, об этом стали думать только сейчас. Это не мои откровения, это незримый колледж. Он существовал, он существует, слава богу, и будет существовать. Мы, все те, кто посвятили этому жизнь, для которых это основное занятие, мы всегда пересекались так или иначе, вынужденно или добровольно, и обменивались информацией, и сбивались кучкой, и ставили эксперименты, и пытались разобраться, и поэтому что-то нам начинало становиться понятным. На Западе в последние двадцать лет, с рождением гуманистической психологии, появляются разработки на эту тему, но они концептуально тоже разрознены. Некоторые варианты работают лучше, некоторые хуже. Не нужно бояться того, что с вами кто-то что-то сделает.

Обязательно сделает. И вы все время что-то с кем-то делаете. Мы – люди.

Мы так сделаны, мы делаем друг друга, как из нас с детства начинали делать человека в процессе социализации, так и мы делаем друг друга.

Не все, наверное, здесь присутствующие хотят быть психологами, и пришли сюда не для этого. А для того, чтобы получить нечто, чем они самостоятельно могут пользоваться для оптимизации своей жизненной устремленности.

Итак, что имеет смысл знать и помнить и как этими знаниями пользоваться для решения своих прагматических задач? Когда мы используем нашу методику, я имею в виду методику дифференцированных функциональных состояний, мы имеем дело с воздействием на ту часть Я-концепции, которая называется Я как Другой, т.е., огрубляя, на некоторое описание себя как объекта. Для этого, чтобы это воздействие было максимально конструктивным, для того, чтобы максимально избежать деструктивных влияний, мы вводим понятие инструментальной Я-концепции. Строго говоря, инструментальной составляющей Я-концепции, потому что это, естественно, небольшой фрагмент. Мы предлагаем внести в описание себя такой конструкт, как инструментальная составляющая Я-концепции, выделить всю совокупность отношений с собой, которую можно определить общим словом: Я это умею делать. И все свои умения по отношению к самому себе разделить на три категории: умения, связанные с телесными навыками, т.е. с владением своим телом, – это мы предлагаем назвать тело как инструмент; умения, связанные с сознанием, – это называть сознание как инструмент; и умения, связанные с психоэмоциональной, психоэнергетической сферой и это называть психоэнергетика как инструмент. Поскольку в конструкцию заложено Я умею, значит, в качестве связующего момента, момента, так сказать, координации будет самосознание Это Я или любая другая форма самотождественности.

Таким образом, вся методика ДФС укладывается в очень маленький момент под названием психоэнергетика как инструмент. И, благодаря тому, что она укладывается в такой маленький момент, этой методике можно обучить практически любого человека, не вводя его в сложную проблематику, т.е. мы получаем рабочую вещь, которая не затрагивает ни мировоззрения, ни картину мира, ни подавляющую часть Я-концепции, которая четко укладывается в сферу Я как Другой под тезисом Я это умею. Вот начало. Другой вопрос, что мы можем предложить и гораздо больше. Но это больше будет включать в себя методику как отправную часть. Поэтому когда вы читаете книжку Наедине с миром, то книжка не об этой методике, потому что об этой методике там есть, кажется, 6 страниц – Доклад, сделанный И.Н.Калинаускасом в Институте биофизики Минздрава СССР, этого вполне достаточно, она о большем, об определенной системе, которая затрагивает все аспекты Я-концепции. Почему мы подчеркиваем этот момент: инструментальная составляющая Я-концепции? Мы привыкли иметь дело с инструментом. Между нами и реальностью когда-то встал внешний инструмент – орудие труда, как пишут в учебниках. Это орудие и стало третьим голосом в диалоге с миром. Орудие труда. Мы часто забываем, что орудиями могут быть не только материальные образования типа дубинки, лука, топора, экскаватора, компьютера и т.д. Существуют еще и идеальные орудия труда: способы думания, способы восприятия, способы реагирования. Мы забыли, что в нашей психике есть высшие разделы самоуправления, высшей нервной системы высшая деятельность. Психика как не сводимая ни к какому физическому субстрату вещь – это тоже орудие труда, и это орудие, этот инструмент может иногда гораздо больше, чем самый грандиозный материальный инструмент. Но мы доверяем предметам больше, чем себе, намного больше, до смешного, до фетишизма. И это тоже очень интересная особенность нашего бытия. (Грамотные люди умеют пользоваться этим, вступая в общение.) Поэтому нам казалось принципиально важным сделать этот пусть совсем маленький, но конкретный и опознаваемый шаг к такому отношению к своей психике, которое можно назвать инструментальным отношением. Мы в себе самих содержим определенную инструментальность, которой нужно уметь пользоваться, уметь совершенствовать. Это же инструмент. Совершенствовать в двух направлениях: качества самого инструмента и искусства владения этим инструментом. Для того, чтобы это не спровоцировало шизоидные процессы: расчленение личности на нестыкуемые части, к примеру, – для этого мы вводим простое определение, что инструментально то, о чем можно сказать: Я это умею делать. Умеете думать тремя способами – это и есть инструментальная часть вашего мышления. Умеете реагировать четырьмя способами – это инструментальная часть вашего реагирования. Умеете входить в шестнадцать режимов психоэнергетики – это ее инструментальная часть. Мне очень нравится высказывание Гурджиева в одной из его бесед: Если внимательно посмотреть, то в определенном смысле цель любого духовного учения – сделать человека Актером с большой буквы, т.е. сделать его играющим на самом себе. (К сожалению, это высокое понимание профессии актера из современного мира почти ушло.) К такому взгляду на себя и на другого, к мысли о том, что мы обладаем инструментальностью и что этой инструментальностью есть смысл научиться пользоваться, научиться совершенствовать ее, надо привыкнуть. И тогда вместо как бы не соврать и не обидеть, ну, вот этого нашего: А-А, экстрасенс! – вместо этого появится нормальное понимание: вот человек, он владеет в силу специфической одаренности, или случайного события своей жизни, или обученности (разница всегда видна) инструментарием, который есть и у меня и которым я тоже могу овладеть в большей или меньшей степени. Тогда не нужно будет говорить о мистике, придумывать атрибутику для самых простых вещей, достаточно ввести в описание самого себя понятие инструмента, и вам открыта дорога ко всему тому, что у вас вызывает наивное изумление. В нас самих не только телесно, но и психически существует такой инструментарий, с помощью которого возможно в объективной реальности производить вполне реальные действия без всякой мистики. Почему все экстраординарные способности прежде всего обнаруживаются при взаимодействии с людьми? Мы сделаны из людей. Инструментарий у нас один и тот же. Да, все мы непохожи, уникальны, но совсем в другом месте, в том, где мы субъекты, владеющие инструментом или не владеющие им. Инструментально мы все в принципе одинаковы, потому что мы все – продукт эволюции человеческого общества, которое создавало в ходе истории своего бытия этот инструментарий. Люди, занимающиеся наукой, или люди, занимающиеся искусством, меня прекрасно поймут. Если какой-то способ думания не был никому известен, так никому и в голову не приходило так думать. Когда он кому-нибудь пришел в голову, все подхватывают: Господи, ну что же, ведь это само собой, ведь именно так и нужно думать.

Я хочу, чтобы те, кто будет продолжать развивать и тренировать в себе эти навыки, сразу встали на позиции трезвости. Трезвость здесь, еще раз подчеркиваю, состоит в нескольких пунктах: во-первых, наше описание самих себя, т.е. та часть Я-концепции, которая называется Я как Другой, как минимум неполная, она не полностью отражает действительное положение дел и в большей своей части все-таки сложилась случайно и независимо от нашей субъективной активности.

Далее. Та составляющая Я-концепции, которая относится к Я как Я, к самотождественности, т.е. к чувству самотождественности, нам в принципе вообще неизвестна, и не надо ее трогать без особой на то нужды, не имея соответствующего грамотного руководства и действительно очень тонких, очень конструктивных знаний, потому что здесь лежит самая опасная возможность – возможность деструктивных влияний. Часть Я – концепции Я как Мы – это аспект, который мы можем вполне подвергнуть анализу, разобраться с компанией, которая у нас случайно сложилась, и попытаться решить, нужна она нам или нет. Такой подход к конструкции Яконцепции дает нам возможность реалистично, конструктивно и технологично интерпретировать тексты, которыми многие увлекаются.

И последнее. Данная конкретная методика, т.е. методика дифференцированных функциональных состояний, касается только одного фрагмента Я-концепции в области Я как Другой, куда она входит как понятие об инструментальной составляющей. Из всей этой инструментальной составляющей выделяем один инструмент. Почему именно этот инструмент?

Потому что он наименее заштампован, наименее концептуально забит. Это место, где легче всего начать процесс структурирования и организации.

Кроме того (мы уже говорили с вами об этом), этот инструмент дает возможность комплексного, максимально целостного воздействия на свое поведение, на свое функциональное состояние, на работу. Инструмент дает возможность смены режима деятельности, восприятия, оценки и т.д. Это принципиальный момент.

– Вы говорите, что надо смело обращаться с Я как Мы, анализировать Я как Другой, а Я как Я не касаться?

И.Н. – Да, здесь очень опасно.

– Табу?

И.Н. – Нет, не табу. Просто, не имея соответствующих знаний, вы повышаете степень риска. Анализ аспекта Я как Мы – минимальная степень риска при самодеятельных занятиях. При анализе аспекта Я как Другой степень риска повышается, Я как Я – степень риска предельная, до саморазрушения.

Психика – вещь не только прекрасная, красиво сделанная, но и в некоторых своих местах весьма уязвимая. Неспециалистам не всегда есть смысл трогать то, что не стоит трогать. Хотя должен вам сказать, что раньше ситуация была труднее. Почему? Потому что специалистов было меньше. Сейчас специалистов становится все больше, потому что очень многие традиции получили возможность активно развиваться. А что значит более активно развиваться? Значит, большее количество профессионалов на выходе. Хотя их всегда немного, но все-таки, по отношению к тому, что было тридцать-сорок, даже двадцать лет тому назад, – намного больше стало грамотных людей в этой области. Во всяком случае, они сейчас чаще встречаются. (Может, я просто изменился и поэтому стал их замечать, такое тоже не исключено.) Практическое, конструктивное знание очень опасно для его носителя, потому что человек не может отдельно относиться к себе, отдельно относиться к другому человеку. Это единая система. Если я повреждаю что-то в моей системе отношений с людьми, то я такое же повреждение создаю в моей системе отношений с самим собой. Развести эти сферы, чтобы они не касались друг друга, невозможно. Есть в нашей психике такой конструктивный недостаток. А с другой стороны, это ее достоинство, потому что этот конструктивный недостаток не позволяет практически существовать тем абстрактным злодеям, которые существуют на страницах художественной и другой литературы, благодаря ему злодеи, с которыми встречаешься в жизни, не абстрактные злодеи, и они саморазрушаются. Есть предел возможностей. Это очень интимно взаимосвязанные вещи: мое отношение к другому человеку и мое отношение к себе. Распилить это очень сложно. Чтобы это распилить, нужно принципиально по-другому построить блок самотождественности, создать принципиально другую конструкцию. Но эта принципиально другая конструкция требует таких изменений в картине мира, во всевозможных пониманиях, что в итоге этот человек просто не сможет сделать того, что, нам кажется, он может делать. Всякая конструкция ограничена, даже самая, на наш взгляд, совершенная. Существуют закономерности во взаимодействии между субъективной и объективной реальностями, и эти законы обойти нельзя, принципиально невозможно. У нас больше иллюзий по этому поводу, фантазий всяких, чучел, пугал, чем на самом деле это существует. Просто от незнания. Эти чучела и пугала играют роль отрицательного подкрепления в процессе социализации. Они закрепляют в нас определенные ценности, определенные поведенческие конвенции. Они нужны в культуре, но это не знание.

– Значит, есть надежда, что магия может существовать? А какие существуют, белые или черные маги?

И.Н. – Если под магией подразумевать умение использовать некоторые закономерности объективной реальности для нетрадиционного воздействия на психику человека, то она, конечно, существует. Что значит белая или черная? И вообще, что это значит, белая или черная традиция? Любимый вопрос, он рано или поздно выплывает, у меня даже иногда спрашивают: Вы, Игорь Николаевич в конце концов белый или черный? Я – не белый и не черный. Я – это Я, такой, какой Я есть. Белым или черным будете называть меня вы. Я сам себя никак не называю. Оценочное мышление субъективно, поэтому надо стараться сводить его действия только к фундаментным позициям. А лучше вообще без него обходиться. Мы можем говорить так: конструктивная психология – это белая магия, деструктивная – это черное воздействие, т.е., как писано в древних мудрых книжках: слуги хаоса, увеличивающие хаос – деструктивное воздействие – это черная магия. Слуги порядка, гармонии, увеличивающие энергию негэнтропийных процессов, т.е. практически слуги жизни, поскольку жизнь – негэнтропийный процесс, – белая магия. Наша позиция в том, что критерий один: жизнь – смерть. Можно ли что-либо построить, предварительно разрушив до основания? Это сложный вопрос. Существует такая формула: и сжег он то, чему поклонялся, и поклонился тому, что сжег. В других традициях это называется принцип жемчужины: каждый следующий слой не отменяет предыдущий, только тогда получается жемчужина, а если каждый новый слой отменяет предыдущий, тогда получается мыльный пузырь, который рано или поздно лопнет, несмотря на то, что этот самый последний слой может казаться совершенным. Ты такой благодаря всему, что с тобой было, из прошлого нельзя изымать ни одной его части, иначе это искажение настоящего. Вот такой корректный принцип заложен во всех традициях в образной или интеллектуальной форме, любой иной подход – это мания величия по отношению к прошлому. Вам кажется, что вы сегодняшний можете точно сказать, что в прошлом было лишним. Корректно, с точки зрения духовных традиций, позиция выглядит так: как бы ни было ужасно, безобразно и кошмарно прошлое, но ты сегодня видишь это безобразное и кошмарное только потому, что прошлое твое было таким, а не каким-то иным. Если бы оно не было безобразным и кошмарным, был ли бы ты? Конкретно для тебя это был единственный способ прийти в ту точку, из которой ты увидел, что это безобразно и кошмарно. А потому манипуляции с прошлым запрещены.

Как мне кажется, это ставит в очень сложную ситуацию человека, который решил, скажем, придерживаться правил раджа-йоги и еще чего-нибудь в этом духе, потому что мы воспитаны на бесконечных манипуляциях. Мы точно знаем, что в прошлом было плохо, а что хорошо. Где там были белые, а где там были черные? Очень сложный момент. Разработана ювелирная интеллектуальная техника для того, чтобы, не разрушая нравственную структуру человека, соблюсти запрет на переделку прошлого, на манипуляции с ним. Это нужно очень аккуратно проходить, иначе по одну сторону – цинизм, по другую – просто сю-сю. Поэтому существует старинное правило: любовь должна идти всегда чуть-чуть впереди знаний. Если знания обгоняют любовь, развитие любви в человеке, он вступает в зону чрезвычайно опасную и для себя и для окружающих. Если говорить о нашей конкретной цивилизации, то мы именно в такую ситуацию попали. Это мне так кажется, я всегда говорю от себя лично.

– Можно популярней, особенно про черную и белую?

И.Н. – Понимаете, очень часто магией мы считаем элементарные традиционные приемы психотехники, т.е. приемы, которые позволяют поддерживать психическое равновесие. Это значит, что мы вместе с водой выплеснули и ребенка. Разрушая религию и все, что, как нам казалось, связано с ней, мы разрушили огромный пласт культуры, участвующий непосредственно в социализации, в процессе, грубо говоря, изготовления людей, все то, что называется психокультурой, наследованием психических навыков. И в результате мы получили продукцию, опять специально грубо говорю, лишенную многих защитных психических механизмов. Как только тоталитарная организация общества начала распадаться, многим, повторяю, очень многим людям стало психологически хуже. Не говоря уже о всеобщей невротизации нашей цивилизации, у нас продукция такая. Психокультура – вещь очень тонкая, как и любая другая культура. Из технологии производства людей убрали процесс формирования у него психических механизмов, предназначенных для определенных целей, и ничего туда не вставили равноценного, предназначенного для тех же целей. Меня очень смущает, что пока не встречается каких-то попыток осознать и проанализировать технологию производства людей. Я не говорю, что мы можем создать описание, полностью исчерпывающее зтот процесс. Это не удавалось никому. Были сделаны жестокие эксперименты в истории человечества, когда младенцев помещали в абсолютно регулируемую ситуацию, и все равно не получалось однозначного результата, потому что мозг сам по себе штучная вещь, генетически наследственная, генетически обусловленная, и случайности невозможно изъять. Но мы можем осознать некоторые моменты общего структурного характера для того, чтобы не делать таких ужасных, я бы сказал, глупостей в будущем, имея дело с культурой. Мы так много занимаемся наукой (ученые мне сейчас скажут:

Плохо занимаемся ). Но много. И так мало занимаемся культурой, очень мало. Мало кого это вообще интересует, а ведь именно культура обеспечивает производство людей. Именно она! Наука не производит людей.

Она может вмешаться в процесс биологического воспроизводства, т.е. в производство тела с нервной системой и мозгом, но чтобы это тело стало человеком, оно с неизбежностью должно пройти процесс социализации. А процесс социализации обусловлен культурологически. Я когда-то придумал такой образ: мы живем в культуре разбитых зеркал, мы разбили зеркало, в которое смотрится человек и через которое он себя познает и меняется, зеркало культуры, психокультуры. Теперь мы пользуемся осколками. Кому что попадется. Кому йога, кому еще что-то, но это все в конце концов осколки чужих зеркал. Пока мы это все переварим, интегрируем и заново создадим нечто органичное, пройдет не один десяток, а, скорее всего, какая-нибудь сотня лет, значит, мы все это время будем находиться в ситуации у разбитого зеркала, мы себя все время будем видеть по кусочкам. Поэтому проблемы интеграции психики, проблемы целостности человека для себя самого (я имею в виду в себе самом для себя бытие) – это колоссальные проблемы. Я ведь практический психолог. Люди приходят со своими проблемами. В принципе большая часть проблем сводится к невозможности интегрировать внутреннюю реальность. Она все время разваливается на части. Образно говоря, всеобщая шизоидность. Знаете, как один прекрасный психиатр говорил: Чем отличается маньяк от шизоида? Маниакальность – это когда один-единственный темный коридор, в конце которого яркая-яркая лампочка, и все туда. А шизоидность – это когда коридоров много, все они слабо освещены, и как человек попадает из одного коридора в другой, он совершенно не в состоянии понять. Хороший образ. Мы сформировались в такое время, когда в политику государства входила попытка подменить целостность субъекта, интеграцию субъективной реальности одним коридором, в конце которого горит яркая лампочка. Это называется целеустремленность. Фанатизм был символом целеустремленности, и этого фанатизма в нас очень много, потому что это один из простых способов создать хотя бы ощущение целостности. Не зря на это так легко попадаются люди. Это редкий случай, дающий возможность ощутить себя целостным, интегрированным, собранным. Культ так называемых сильных людей, все эти памятники, указания, делать жизнь с кого. У нас с Щедровицким вышла дискуссия на эту тему. Он говорит, что я перегибаю палку, противясь идее делать жизнь с кого-то. Он считает, что просто нужны культурные образцы, что проблема только в том, что нам предлагали не те образцы. Может быть, я в психологическом пафосе ухожу от социологических параметров… Рушится тоталитарное государство, рушится единственность идеала, погасла единственная лампочка в конце коридора.

Коридоров теперь много…

Проблема интегрирования своей субъективной реальности… Ну, давайте, так вот, руку на сердце положа, вы что, пришли методику эту освоить? Вот этому научиться: 3А, 3В, шестнадцать состояний? Лишь некоторые из вас, может быть, будут заниматься и пользоваться этим, практика так показывает. Вы пришли потому, что вы ищете сами не зная чего, но чего-то такого, что бы вас с самим собой примирило. Не с окружением даже, но с самим собой, т.е., говоря психологическим языком, чтобы внутри вас возникла целостность, что-то такое, что б помогло с самим собой подружиться, самого себя любить. И чем больше вы будете с самим собой дружить и самого себя любить, тем легче вам будет с другими людьми, вы станете терпимее, вы станете лояльнее, конвенциональнее и т.д. Почему? Да потому, что вы решили главную проблему. Люди, которые приезжают к нам из других стран, из мира, где все в порядке (более или менее) с этой проблемой, замечают свое различие с нами сразу. Уж я, вроде, спокойный человек, а он мне говорит: Что ты нервничаешь? Я говорю: Это я выгляжу для тебя так? – Да. Даже ты для меня выглядишь в постоянном напряжении. А я на него смотрю – спокойный. Какой он тренинг проходил? Сразу в голову приходит, что тренинг состоит в том, что там все есть в магазине, на базаре. Нет, ребята, дело не в этом. У него отношение с самим собой другое. Его когда делали, все детали вложили, а нас когда делали, нескольких очень важных деталей просто не было. Потому что они были объявлены несуществующими, вредными. А нового вместо этого нам не вмонтировали. На этом простом образе мы видим, что человек все-таки вещь сделанная, это же ясно! Все мы знаем, что если человеческое дитя вырастет не среди людей, то человека не получится.

Значит, мы сделаны людьми и из людей. Так вот, у нас нескольких деталей не хватает. Задача практической психологии: выяснить, каких именно. Что там можно отремонтировать, что заменить, что можно попробовать вставить.

Я не принадлежу к идеалистам, я стараюсь точно узнать, что именно надо вставить, чтобы максимально оптимизировать ситуацию. Это поиски недостающего блока постепенно привели меня и моих товарищей к следующему моменту. Изучая и практикуя так называемые древние учения и все то научное знание, которое мы смогли добыть из самых качественных источников, мы подошли к тому, что наукообразно назвали активной саморегуляцией, т.е. создали такую методику, которая, если человек хочет ею воспользоваться, монтируется в его Я-концепцию и дает возможность ему быть более активным, повысить возможность реализовывать себя как субъекта. Человеку необходимо дать средства для восполнения пробелов в его конструкции, а предъявлять без этого ему претензии все равно, что сидеть и рассуждать о том, что утюг должен быть одновременно и персональным компьютером. Давайте прорабатывать на собраниях, давайте лозунги на нем писать: Вперед, к прогрессу! Он все равно останется утюгом. У него там нет того, что нужно для компьютера. Поэтому я думаю, что гораздо правильнее прежде, чем призывать к чему-то, дать человеку средства повысить свою квалификацию по отношению к самому себе. Все. Я прошу вас рассматривать эту методику именно так. Вот поэтому я не против экстрасенсов (сейчас распространяют про меня такой слух, что я против экстрасенсов). Нет, я не против, я – за, я все время – за. Но я и за то, чтобы то, что доступно каждому, не объявлялось элитарным, эзотерическим, чудесным и только для избранных. Я этого терпеть не могу. Такова моя позиция. Поэтому я все, что, на мой взгляд, общедоступно, из того, что удалось извлечь, стараюсь общедоступным и сделать. И что бы ни говорили некоторые мои коллеги, которые считают, что я не прав, что это знание эзотерическое, – это их позиция, они имеют на это право. Есть эзотерическое знание, есть. Я про это никогда не расскажу, честное слово, но эзотерических знаний гораздо меньше, и они, в основном, скрыты совсем не в том, к чему мы привыкли. Зачем же одурачиванием дешевым заниматься? Если меня чему-то выучили и я убежден, что это толковая вещь, то мой долг состоит в том, чтоб этим поделиться. Может, это еще кому-нибудь нужно? А вдруг! А что касается эзотерического, оно никуда не денется. Оно само себя укрывает, само себя защищает, потому что оно эзотерическое, захочешь проболтаться и не сможешь. Не потому, что запрещено или еще как-то. А просто, правда, не получится. Ну, хорошо. На этом мы сегодня закругляемся. Я вам очень советую время от времени вспоминать про Я-концепцию, размышлять об этом. Это не будет бесцельно проведенное время, и это не иссушит мозги творческих работников, которые очень озабочены этим, и не сделает ужасно фантазирующими мозги технических и научных работников, которые тоже почему-то этим озабочены. Это одинаково хорошо всем, потому что это ваше отношение с самим собой. И чем лучше, качественнее это делаете, тем больше ваши возможности в той сфере, которую вы для себя избрали. Спасибо.