Он родился ночью, в самый глухой и темный час. Карминная луна уже скрылась за горизонтом, а изумрудная – пряталась в плотных облаках. Поэтому, будь у него глаза, он все равно не смог бы разглядеть ни острых скал, окружающих впадину, ни маслянистой лужи бассейна, ни тяжкой туши свершенного, давшего жизнь новому выводку. Он мог бы различить отдаленный шум моря и голоса рожденных, несвершенных и свершенных, но у него не было ушей. Единственный дар, что достался ему от мертвого предка, был нюх. Он забрал его полностью, без остатка, и теперь его крохотный мозг рос, впитывая все новую и новую информацию.

Ему повезло. Он быстро нашел ближайший бассейн и пополз к нему. Несколько сотен судорожных сокращений, и вот он соскользнул в благодатную жижу. От этого свершенного ему достались уши, рот и желудок. Теперь он мог развиваться быстрее. Он почуял движение совсем рядом. Это были другие рожденные. Он устремился в погоню, настиг одного, впился в мягкую плоть и начал всасывать ее в себя. Теперь у него появились глаза и подобие маленьких лап.

Охота в ночи продолжалась, пока он не обзавелся плотным панцирем, более сильными лапами, хвостом с ядовитой колючкой на конце и дополнительной парой глаз. Когда изумрудная луна, наконец, поднялась над облаками, он был готов к борьбе за существование. Рожденные больше не могли питать его. Нужен был кто-то крупнее.

Следующие часы были наполнены поиском подходящих противников и новыми «приобретениями». Потом хлынул дождь и стало совсем темно. Внезапно яркая вспышка осветила подбрюшье туч. Что-то странное творилось в небе. Пришел звук, громче и страшнее рычания свершенных. От этого страшного рева несвершенный забился в щель между двумя большими камнями и в ужасе смотрел, как вырвался из низких туч огненный камень. Однако вскоре огонь куда-то подевался, и камень спокойно и даже плавно опустился на берег совсем недалеко от того места, где прятался несвершенный. Прошло некоторое время, прежде чем он преодолел страх и осторожно прокрался к месту приземления небесного камня. Совсем рядом он чуял ярость и голод свершенных. Даже увидел одного. Крылатый и страшный, тот пикировал на добычу, выпустив черные блестящие когти. Внезапно над камнями вспыхнул зеленый луч. Он рассек крыло свершенного, и тот немедленно рухнул вниз. Почуяв кровь, к месту падения устремились еще свершенные. Молодой охотник слышал предсмертные крики, чуял сладкий запах крови и неприятный – паленой плоти. И все же любопытство толкало его вперед. Вот оно, место падения огненного камня. Вот останки крылатого – бесформенная окровавленная масса. А вот и мертвые бескрылые. Их оказалось куда больше, чем он думал. В окружении трупов свершенных лежало необычное существо. Не слишком крупное, очень светлое и гладкое. Ни шипов, ни когтей охотник не заметил. Существо было мертво или умирало. Умирающий свершенный, в последнем прыжке добрался до врага и пробил его своими бивнями.

Судьба преподнесла охотнику приятный сюрприз. Нужно было всего лишь поживиться плотью одного или нескольких убитых, и он станет свершенным. Можно было попробовать съесть крылатого. Тогда, почти наверняка, охотник сможет подняться в воздух. Он в нерешительности повел мордой и вдруг почуял необычный запах. Терпкий, будоражащий, обещающий не-обычные возможности. Он не сразу понял, что так пахла кровь существа. Что, если съесть это гладкое белое создание? Получит ли он власть над зеленым лучом? Станет ли самым совершенным среди свершенных? Тела поверженных хищников говорили сами за себя. Несвершенный больше не колебался, приблизился и принялся поглощать чужака. Он почувствовал, как внутри нарастает жар перемен, и направился к ближайшему бассейну. Это оказалось совсем не так легко, как было с несвершенными. Между приступами боли охотника посещали странные видения. Он смотрел на побережье с высоты, словно обрел крылья, а потом поднялся еще выше, так высоко, что острые гребни скал слились в единую черно-серую массу. От небесного камня тянулась сияющая голубая линия. Она заканчивалась в месте, которое показалось изменяющемуся существу очень важным. Незнамо откуда возникло слово «город». Ему нужно туда. Скорее! Бежать!

Нечто, еще не человек, но уже и не зверь, с плеском выбралось из бассейна. От дымящегося тела шел пар. Мозг теперь работал очень быстро. Он почти сразу определил нужное направление и рванулся вперед.

* * *

Бренди нашла его у взлетной площадки. Парень лежал в чем мать родила, свернувшись калачиком. День только начался, она проспалась и еще не выпила ни грамма спирта. Был бы вечер – прошла бы мимо. Под мухой на нее накатывало равнодушие. В Веселой гавани, где тепло и зелень, где клиенты не скупились, покупая любовь, ее звали Флора. Здесь, на Хабе, псевдоним пришлось сменить. Суровым бородатым дальнобоям, которые гонят свои неуклюжие грузовики через миллионы километров пустоты, не нужна никакая Флора. Предел желаний для них – свободная койка, бутылка спирта и теплая девка под боком.

Бренди кое-как приподняла тяжелое тело, с трудом прислонила к стенке канавы. Всмотрелась. Лицо молодое, гладкое. Ни бороды, ни усов. На вид – лет тридцать, не больше.

– Кто же ты? Эй! – Бренди потрясла мужчину за плечо. Тот открыл глаза. Недоуменно уставился на нее. Потом вдруг взял руку женщины и принялся ее обнюхивать, точно ловчий лемур с Пангеи. Было приятно.

– Как тебя сюда занесло, милый? – Бренди наклонила голову, пытаясь поймать взгляд незнакомца.

– Милый… Занесло… – точно эхо отозвался мужчина. И тут Бренди вспомнила, что так же себя вели студенты-космолетчики, перебравшие синего инея. В Веселой гавани из-за этого даже вышел скандал.

– Давай-ка поднимайся, дорогой. Поживешь у меня, пока не вспомнишь, кто ты, – Бренди потянула незнакомца вверх, и тот неожиданно легко встал на ноги. Слегка пошатнулся, но устоял. Смешно затоптался на месте, с интересом разглядывая свои ступни. Потом очередь пришла для лица, груди, живота и прочего. Бренди даже слегка возбудилась. Потом парень протянул руку и потрогал одежду женщины.

– Комбез хочешь? Погоди, доберемся до моей берлоги, найдем тебе что-нибудь. Ты не беспокойся, милый, голый мужик в моей компании – обычное дело. Парень в ответ тоже улыбнулся, но так смешно и не-уверенно, словно делал это в первый раз.

– Как же мне тебя назвать? – задумалась женщина – О! Давай-ка ты будешь Инеем? Иней, идет?

– Иней, – повторил незнакомец, – Иней…

* * *

Из черного зева склада показался большой карго-фрейм. Внутри фрейма крохотным подобием желтого великана разместился старший причальщик Назимов. Здоровенный, дородный мужчина – одна борода чего стоит! – выглядел маленьким и хрупким на фоне могучего карго. Но ведь фрейм не более чем безмозглая оболочка, машина, созданная человеком для облегчения жизни. Первые дни в портовом городке Иней никак не мог разобраться в этом. Потом понял – люди вообще не менялись. Они могли похудеть или поправиться, старились и сбривали волосы, но это все была чепуха по сравнению с эволюцией несвершенных. Зато к услугам людей было множество хитрых устройств.

Назимов между тем протопал к трапу, захватил манипуляторами фрейма здоровенный контейнер и встал на грузовой эскалатор, ведущий в чрево корабля.

– Чо застыл, браток? Кроет с похмела? – это Старичок, младший причальщик. Настоящего имени Иней не знал. За работой старичок любил задавать много вопросов. Но все они были пустые и не вели к настоящему разговору. В ответ можно было промолчать или ответить одной из стандартных фраз.

– Да, перебрал вчера чутка, – этот диалог Иней наблюдал со стороны, когда Старичок говорил с другим грузчиком и выучил все слова наизусть. Сейчас нужно говорить медленно, с ленцой, ухмыльнуться, потереть рукой шею. Язык людей давался ему легко. Он не учил, а словно вспоминал слова. То же самое было с буквами.

– Понимаю, браток, тяжко. Но работа не ждет, – закивал Старичок, получив правильный ответ. – Прыгай в погрузчик и дуй во-он за теми желтыми баками.

– Уже иду, – Иней направился к машине.

В понимании грузчиков Иней был нормальным мужиком. Малость тормозным, но нормальным. Для достижения этого почетного статуса нужно было не много – выполнять задания причальщиков, говорить, как они, и не выделяться.

Совершенствовались люди очень странно, прирастая не шипами и панцирями, а вещами. Вещи можно было купить за кредиты. Кредиты – заработать или украсть. Грузчики не раз обсуждали новые вещи своего начальства, с восхищением и завистью восклицая «Ты смотри, сколько украл!» Правда, сами сплетники воровать отчего-то не решались. Поговаривали, что младший причальщик в молодости крутил дела, но потом отсидел в астероидном цугундере и больше не пылит. Некоторые со сладкой тоской в голосе прибавляли, что Старичок жизнь себе поломал, а мог бы… Что мог бы причальщик, никто так и не сказал. Иней как-то раз спросил Старичка, чего тот хочет добиться в жизни. Старичок сначала заржал, а потом посерьезнел и проворчал, что у старшего причальщика зарплата во-он какая, а он, Старичок, крутится, как тритон на вертеле, и не может себе даже приличный головизор купить. Вот будь у него бабла побольше, он бы тогда – ух! И пиво бы пил не в галимом баре для дальнобоев, а в приличном кабаке вроде Лампасов или Морли Мен.

И тогда Иней понял, что Старичок – свершенный, только слабый, недоразвившийся. На Берегу ксеноморфов его бы просто убили ради новых свойств. Однако люди не убивали своих неудачников. Они их использовали.

* * *

Вечером Иней покинул причалы и пошел шататься по узким улочкам поселка. Вокруг тлела и пузырилась непонятная человеческая жизнь. Дети играли с ловчим лемуром, пожилой мужчина ковырялся в стареньком мобиле. На крыше кто-то жарил тритонов, и вдоль улицы плыл ароматный сизый дым.

В конце улицы на пустыре возвышалась белая метеорологическая вышка. На ее вершине тревожным рубиновым глазом вспыхивал аварийный маячок.

Иней обошел строение, шагнул к самой стене башни и приложил руки к прохладному одолитовому кожуху. Изменения давались ему все хуже. Вызывали сильную боль. То ли человеческое тело препятствовало перестройке, то ли близился срок, когда свершение завершится и он останется в том образе, которого успел достичь. Это его никак не устраивало.

В квартире Бренди был старенький компьютер, но и его хватало, чтобы увидеть, как живут люди на внутренних мирах. Их вещи были великолепны! Вот цель для свершения!

Иней сосредоточился, формируя присоски и твердые, как камень, крючки на подушечках пальцев. Получилось! Он отер рукавом пот со лба, заставил кровь быстрее бежать по венам и ловко полез вверх по стене. На вершине башни был небольшой металлический помост. Иней осторожно перебрался на площадку, присел на решетчатую панель, свесив ноги за ограждение, и смотрел, как проявляются в вечернем небе ярчайшие звезды в Крыле Махаона. Алая Розетта, серебристая Сесиль и голубая Кай.

Откуда-то он знал их названия, и еще других, больших и малых. Космос восхищал, привлекал и в то же время таил угрозу. Иней чувствовал, что эта опасность как-то связана с поглощенным. Кто он был? Путешественник, искатель приключений или преступник, не пожелавший открыто садиться на космодром? И еще был зеленый луч… Иней как-то спросил охранника в порту, есть ли у него такое оружие. Тот отрицательно покачал головой. «Нет, парень, у нас в ходу только метатели. Ручные лучевики – технология внутренних миров. Говорят, их выпускают только по особому заказу и преподносят членам Лиги планет в дар за особые заслуги».

Тяжкий, низкий гул вывел Инея из задумчивости. В россыпи взлетных огней над космодромом восходил грузовик. Вот двигатели заработали в полную силу. Над поселком пронесся теплый ветер. Башня затряслась под напором освобожденной мощи. Корабль – вот что ему нужно! Это ли не шаг по пути людского свершения? Но ведь корабль уже есть! До него нужно только добраться. Сделать это не так просто, можно попасть на закуску к свершенным. А потом нужно еще как-то зай-ти внутрь.

Когда стемнело, Иней вернулся домой. Хозяйки на месте не было. Только плыл по комнате резкий дурманящий запах духов, которые Бренди называла «абордажные». Он сразу прошел к визору, включился в сеть и принялся изучать модели кораблей, читать о звездных перелетах и освоении космоса.

Периферия развивалась благодаря деятельности множества частных компаний. Они торговали тем и этим, забредали и на внутренний рынок.

Но кроме торговли было в людях еще что-то неуловимое, странное. Желание идти дальше. В неизвестность, к страхам и безмолвию, заполняя его своей смешной, суетливой жизнью. Тут Иней неожиданно понял: вся совокупность людей на всех планетах, их неуемное движение вовне – это тоже свершение. Огромное, неохватное, растянутое на тысячелетия. Осознав это, он заплакал.

* * *

Бренди пришла под утро. От женщины пахло потом и алкоголем. Волосы спутались, на щеках проступили темные пятна.

– Иней! Иней, черт тебя дери, дай мамочке воды! Опять пялился в компьютер всю ночь?

Иней налил в стакан воды и передал Бренди. Она жадно осушила его, откашлялась, сплюнула и попросила еще. Потом ходила по комнате, материлась, ругая незнамо кого, без цели поднимала и бросала вещи. Обычно Бренди быстро успокаивалась и ложилась спать, но сегодня что-то было не так.

Наконец, она села на краешек табурета и разрыдалась, уткнув локти в колени, обтянутые сеткой чулок.

– Один клиент! За всю ночь один чертов клиент! И тот согласился только за полцены. Я старая! Уродливая старуха-давалка! Иней, сынок, скажи, я – старая?

– Старая? – неуверенно переспросил Иней.

– Что? Да как ты смеешь, неблагодарный! – Бренди вскочила, бросилась на него, залепила пощечину. Иней с любопытством и недоумением следил за ее гневом.

– Это я-то старая? Да, старая! Ну и что с того? В Веселой гавани любой кобель был моим! Они мимо пройти не могли. Ясно тебе? Вам, мужикам, много не нужно… – Она странно посмотрела на него, подошла вплотную, так что запах алкоголя многократно усилился, принялась расстегивать коричневый комбинезон грузчика. – Ты ведь тоже такой, да? Ты ведь тоже… – рука Бренди скользнула вниз. Она мяла и массировала, массировала и мяла.

* * *

Это длилось, и длилось, и длилось, покуда на кровати не осталось живого места. Бренди лежала неподвижно и смотрела на желтоватый в трещинах потолок.

– Боже, – наконец простонала она, – я и не знала, что так бывает. Трахалась чаще, чем сморкалась, и не знала. Откуда… Откуда ты взялся на мою голову?

Иней махнул рукой в направлении скал. Однако женщина истолковала его жест иначе.

– С неба? Конечно, ты с неба. Откуда бы еще? В этой дыре ничего хорошего родиться не может. Я ведь местная, знаешь. Дерьмо к дерьму. Грязь к грязи. Так ведь положено, да? Но ты… ты – другое дело. Идеальный мужчина, – она погладила его по щеке. – Совершенство!

* * *

– Совершенство? Так и сказала? – Старичок ухмыльнулся и покачал головой. – Вот что я тебе скажу, братишка, бабам верить нельзя! Они не то чтобы врут, понимаешь? Просто думают наизнанку. Вот сегодня ты – совершенство, а завтра – неблагодарная скотина с низкой зарплатой. Помяни мое слово. Так и будет.

После обеда все двигались медленно. Многих одолевала сонливость. Иней, разъезжая вдоль причалов на своем погрузчике, видел в тени под днищем корабля, как укрылись от жары техники. Им нужно управлять манипуляторами ремонтного фрейма, чинить поврежденный стабилизатор. Но нет – расслабились. Отсоединенная от корпуса, изогнутая стойка уже висит в железных лапах фрейма, но дело не идет.

Разглядывая техников, Иней слегка замешкался и чуть не снес конторку экспедитора, однако в последний момент успел выправить неуклюжий погрузчик.

– Вы опоздали, – сразу же заявил экспедитор, – вот журнал несоответствий, распишитесь и укажите свой трудовой номер.

– Погоди-погоди. Чего пылишь, Робертыч? – к ним подошел Старичок. – Парень только заступил, да и обед едва закончился. Все доставлено, груз в порядке. Давай по-людски, друг?

– Специи должны были оказаться в трюме пятнадцать минут назад, – не уступал экспедитор, – капитан такого не одобряет.

– Да ладно тебе суровость наводить. Сейчас все завезем и поставим в лучшем виде. Пока стабилизатор не замастрячат, вам так и так здесь куковать.

– На что вы меня подписываете? – поднял брови суровый Робертыч, но видно было, что он уже смягчился.

– Слушай-ка чо скажу, – Старичок наклонился к уху экспедитора и принялся что-то рассказывать шепотом. Иней расслышал только что-то вроде «жарил без перерыва» и «изнурил до потери пульса». После рассказа Старичка экспедитор совсем потеплел, заулыбался и, наконец, махнул рукой.

– Бог с вами – завозите. Акт подпишем позже.

Иней уже двинулся к погрузчику, как вдруг экспедитор гаркнул:

– Берегись!

Иней сначала не понял, что происходит. Инстинкт заставил резко поднять голову и глянуть вверх. На него неумолимо надвигалась выкрашенная в желтый цвет туша ремонтного фрейма. Внезапный толчок сбил Инея с ног. Он покатился по твердому покрытию причала. Вернулась ловкость, присущая несвершенным, и он уже сам, используя энергию толчка, сделал отчаянный рывок прочь от опасности. В тот же миг тяжкая конструкция обрушилась на причал. Взвыли и лопнули металлические ребра, приняв на себя всю мощь удара. С противным свистом порвались струны силовых тросов и остались качаться, исходя искрами в местах обрыва. Поверженный гигант застыл в облаке пыли.

Среди всего этого грандиозного раздрая Иней едва мог различить искореженный погрузчик и человеческую фигурку в кирпичном комбинезоне грузчика, перечеркнутую желтой тушей упавшего фрейма.

* * *

Поминали Старичка в пресловутых Лампасах. Бар остался здесь со времен существования военной базы и сохранил все признаки стиля милитари. За столами сидели и пили грузчики со всех причалов. Оказалось, что Старичка многие знали и относились с уважением. Вспоминали его манеру болтать без умолку, смеялись старым сплетням и курьезам. Никто особо не грустил. Было такое ощущение, что младший причальщик не погиб, а просто уехал. Иней тоже пил вонючий разбавленный спирт с железным привкусом очищенной воды, кивал и смеялся вместе со всеми.

Он не мог понять, зачем Старичок спас его. Они не были особенно близки. Можно сказать, едва знали друг друга. Да, свершенные после смерти тоже давали жизнь рожденным, формируя бассейны. Однако они делали это не по своей воле. Намеренно отдать свой шанс ради другого – это было бессмысленно, сбивало с толку и раздражало. Выходило, что тот просто хотел спасти человека. Это точно был не продуманный поступок. Выходит, жертва вышла случайной? Или нет? Может быть, свершение людей – это вовсе не постепенное улучшение, а один-единственный поступок, к которому идешь всю жизнь? Выживешь после него или умрешь – не так важно. Тогда как понять, что ты сделал тот самый, верный шаг?

* * *

У дома Бренди под фонарем трое окружили одного. Иней не раз наблюдал такие ситуации на берегу ксеноморфов, когда несколько расторопных охотников загоняли неудачливого свершенного. То ли алкоголь выветрился не до конца, то ли разговоры о жертве произвели больше впечатления, чем ему казалось, но Иней неожиданно для себя направился к людям под фонарем и окликнул их. Троица, как по команде, повернулась к нему.

– Те че надо, босота биндюжная? – самый низкорослый из охотников вразвалочку подошел к Инею. – На перо захотел?

Иней не понял почти ничего из сказанного, но запах угрозы почуял отлично. Кожа под комбинезоном грузчика уплотнилась. Ногти на пальцах загрубели и заострились. Одновременно с этим неведомо откуда пришла целая волна незваных сведений. Мелкий ударит первым. Уклониться вправо, быстро вырубить его ударом в шею и дальше атаковать самого крупного. Уклонение, двойка в голову, потом пах, колено, снова уклонение… Да что такое? Откуда это? Иней тряхнул головой, изгоняя чужие мысли.

– Это мой человек. Пошли прочь! – зарычал он, копируя голос Назимова.

– Сам напросился! Вали грузового, братва! – приземистый ударил полукругом от пояса вверх. Нож рассек комбинезон, чиркнул по коже, не причинив вреда. Иней атаковал в ответ, расчертив грудь коротышки кровавыми полосами.

– Порезал, сука! Порезал меня! – взвыл злобный недомерок. – Вали его, Хват!

Самый крепкий из громил шагнул вперед и вдруг застыл, удивленно всматриваясь в лицо Инея. Нет, он смотрел на плечо. Рассеченный ножом приземистого комбез открыл кожу. На грубом, словно рубленном из дерева лице Хвата отразилось нечто похожее на изумление.

– Мы приносим извинения, попутали, короче. Не взыщите, господин хороший, – громила повернулся и пошел прочь.

Приземистый начал было что-то возражать, но здоровяк сцапал его за грудки и, не обращая внимания на вопли, прорычал что-то на незнакомом наречии. После чего вся компания, как ни в чем не бывало, скрылась в одном из проулков.

Иней повернулся к спасенному человеку. Тот так и стоял у фонаря.

– Кто вы? – спросил Иней.

– Я? Всеволод Игоревич. То есть Сева, у-ученый, зоолог. А вы… вы тоже будете меня грабить?

– Что? Нет! Я в порту работаю, грузчиком.

– Тогда, может быть, пойдем ко мне, я осмотрю вашу рану?

* * *

– Я прилетел вчера, – Сева расчистил захламленный диван, свалив на пол ворох одежды, жестом велел садиться, – собираюсь исследовать Берег ксеноморфов. У нас на Петунии нет ни одного образца. Знаете, как трудно получить разрешение на отлов? Мне теперь будут сниться чиновники из городской администрации. Заполните форму «С», заполните форму «Б»…

Тараторя подобным образом, ученый извлек из сумки медпакет, достал инструменты, подошел к Инею и аккуратно срезал с плеча грузчика поврежденную часть комбинезона.

– Так… что тут у нас? Проклятие! Ничего не видно. Система! Свет на максимум! – раздраженно крикнул ученый. Стало немного светлее.

– Экономят на батареях, а дерут за постой втридорога, – проворчал Сева, возвращаясь к своему пациенту. – Эй! Что такое? Ваша рана… ее нет. Затянулась! И эта татуировка. Теперь понятно, почему эти типы ретировались!

Иней скосил глаза и глянул на свое обнаженное плечо. Там был странный рисунок. Черный зверь с большой круглой головой и длинными завитыми в кольца щупальцами. По всей видимости, рисунок возник одновременно со вспышкой чужой памяти. Иней удивленно уставился на зоолога.

– Вы не знаете? Боже! – Сева нервно заходил по комнате. – Черные спруты – элита спецназа. Это же легенда! Да про них все знают!

– Бренди говорила, у меня потеря памяти, – попытался подыграть Севе Иней. Он хорошо знал, людям нужно дать какой-нибудь намек, а дальше они все придумают сами. И ученый с удовольствием нырнул в предложенную легенду.

– Послушайте, но ведь тогда все сходится! Боевые навыки, заживление ран и биомодификации! Вы ведь не ударили того коротышку. Вы его э-э… поцарапали.

– Биомодификации? – этого слова Иней раньше не слышал.

– Ну да, полезные изменения организма. Придание дополнительных свойств. Знаете, на самом деле все мы биомодификанты. Переселенцам и космолетчикам внешних планет до сих пор внедряют гены тритона Ламберта. Иначе гибернация не проходила бы так гладко. В результате у детей вместе с молочными зубами отходят перепонки. Конечно, у Черных спрутов модификации куда совершеннее. Рассказывают даже, что как-то на Нимфере одного солдата проглотил дикий грифолот. Через несколько дней тварь сама пришла к воротам базы и там издохла. Из ее брюха достали ослабленного, но живого спрута. Он адаптировал под себя нервную систему грифолота и остановил процесс пищеварения, а затем заставил чудище топать прямиком к защитному периметру. Представляете?

Иней кивнул. Теперь он понимал, что тело, которое досталось ему, было необычным даже по людским меркам. Вот откуда эти видения и вспышки памяти! Поглощенный спрут и после смерти пытался адаптировать чуждый организм.

– Что ж, выходит, вам не нужна моя помощь, – развел руками Сева – но может, тогда вы согласитесь немного заработать?

– Что вы хотели?

– Видите ли, как я уже говорил, моя цель – берег ксеноморфов. Обычно я справляюсь один. Однако сегодняшний вечер показал, что мне нужна защита. Вы согласились бы стать моим охранником? Хотя бы на время ближайшей вылазки?

Вот он, шанс добраться до корабля! Иней даже вздрогнул – так легко все выстраивалось. И все же не смог промолчать.

– Я работаю грузчиком. Вам проще поискать кого-то среди портовой охраны.

– Ерунда! Вы отлично показали себя в деле, – Сева махнул рукой. – Кроме того, я предпочту спрута любому охраннику. Даже если у спрута амнезия. Вы ведь знаете дорогу к побережью?

Иней кивнул. Дорогу он помнил прекрасно.

– В таком случае выступаем завтра. У меня есть небольшой вездеход. Так что поедем с комфортом. Ну? По рукам?

* * *

– Какой-то он… хрупкий, – Иней с сомнением разглядывал большую прозрачную каплю о шести суставчатых ногах. Вездеход Севы выглядел не особенно внушительно. Однако зоолог нетерпеливым жестом отверг все сомнения.

– Внешний вид обманчив. Вот ты тоже на первый взгляд – портовый грузчик, а на самом деле сложнейший организм, в биологическом смысле. Плод тысячелетних технологий.

Вместе они погрузились в салон вездехода, и Сева привел паукообразный аппарат в движение. Скалы сразу обступили машину с обеих сторон. Невысокие, прихотливо изогнутые, они сами походили на чудных зверей.

– Какая необычная фактура у этого камня! – восхищался зоолог. – Эти бороздки и трубчатые каналы… Удивительно напоминает костное вещество. Похоже, теория о прародителе подтверждается!

– О чем вы? – Иней старался не отвлекаться от дороги, но речь ученого заинтересовала его.

– Вообразите себе, что когда-то, очень давно здесь обитало некое совершенное, в биологическом смысле, животное. Потом под воздействием неизвестных факторов ему пришлось дестабилизироваться, распавшись на более примитивные биологические формы. И теперь осколки титана вновь пытаются собраться воедино, умножая возможности, тасуя гены.

Ученый потер руки. Его трясло от возбуждения.

– Нужно немедленно взять образцы! Остановите машину. Я выйду наружу.

Иней заставил паука замереть на месте, открыл кожух и весь обратился в слух. Ничего. Ни шороха, ни скрежета когтей по камням. Только туман стелется у земли, да посвистывает между черных скал прохладный морской ветер.

* * *

Исследователи двигались между скал около часа, не встречая никаких следов ксеноморфов. Уже и Сева ощутил странность происходящего.

– Я читал отчеты других экспедиций. Было сказано, что активность существ падает днем. Но ведь не настолько.

Иней приоткрыл кожух и вновь втянул ноздрями воздух. Наконец, он уловил отголосок знакомого запаха. Тот шел со стороны берега. Иней поделился наблюдениями с ученым, и тот велел сворачивать к морю.

Через некоторое время лес каменных ребер поредел. Открылся берег, покрытый сероватым, мелким, как мука, песком. Небо над головой дыбилось наростами грозовых туч. Между морем и пляжем что-то копошилось, блестело и сокращалось. Иней вгляделся и вздрогнул. Это были ксеноморфы. Десятки тысяч существ. Приплюснутые продолговатые тела в роговой броне, длинные гибкие хвосты, короткие мощные лапы с перепонками. Вокруг и внутри бассейнов сотни рожденных стремились в сторону моря. Свершение шло однообразно и очень быстро. До воды добирались уже зрелые особи. Короткие лапы сменились ластами, шеи удлинились, а роговой панцирь на спине заместил роскошный черно-красный гребень. Море на много метров вперед вскипало и топорщилось шипастыми хребтами чудовищ.

– Что происходит? – ученый с интересом и тревогой разглядывал ксеноморфов.

Иней покачал головой. Он включил внешнюю вентиляцию кабины и жадно вдыхал знакомый запах. Знакомый, да не совсем.

– Страх, – наконец проговорил Иней, – они чем-то напуганы. Спасаются в море. Меняются, чтобы приспособиться.

– Что же их напугало?

– Не знаю. Но вы можете смело брать образцы. Им сейчас не до нас, – он поднял кожух.

Ученый пожал плечами и полез наружу. Иней тоже спрыгнул на песок. Что-то ткнулось в сапог. Маленькая слепая копия гребнистого монстра пыталась проложить себе путь к свершению. Не туда, малыш! Иней подобрал рожденного. Оглядел, сжал в кулаке маленькое горячее тело. Преодолел минутную слабость, ощущая, как зверек жадно впитывает его, Инея, материю. Мгновение, и на ладони человека вставала на колени миниатюрная двурукая и двуногая копия, сохранившая гребень вдоль спины и остатки хвоста. Еще секунда, и на Инея уставились большие круглые глаза. Рожденный зашипел, открывая крохотный зубастый рот, соскочил с ладони человека и стремительно побежал к морю, ловко уворачиваясь от своих неуклюжих собратьев.

– Готово! Помогите мне! Надо же, тяжелый какой! – Ученый тащил к вездеходу внушительный контейнер. Сквозь прозрачное оконце можно было видеть уже развившегося рожденного. Вместе они перенесли контейнер к грузовому отсеку и опустили внутрь. Вдруг Иней резко повернулся к ученому, схватил того за руку.

– Вы поранились! Немедленно в машину! – Сева непонимающе уставился на проводника, потом взглянул на свою руку. Там была большая ссадина уже окрасившаяся бордовым. В песок упала тяжелая капля.

– Кровь! Скорее-скорее! Вас учуют! – Иней буквально зашвырнул ученого в вездеход, захлопнул крышку. Напряженно всмотрелся в ксеноморфов. Однако те продолжали свой морской исход.

– Вот видите, все спокойно, – ученый сердито уставился на проводника, – незачем было так грубо тащить… – договорить он не успел. Прозрачный купол накрыла тень. По гладкой поверхности заскользили когти, а затем что-то тяжелое ударило в замок кожуха.

Крылатые! Как он мог забыть? Иней поднял голову и увидел, как вновь опускается на купол роговая коса чудовищного клюва. Удар был настолько сильным, что вездеход просел на своих паучьих ногах. Иней схватил джойстик и бросил машину назад, под защиту скал. От сильного рывка монстр не удержался и соскользнул вниз, неуклюже кувыркаясь в песке. Рядом пронеслась еще одна крылатая тень. Еще мгновение, и они углубились в скальный лабиринт. Крылатые, однако, не отставали. Снова и снова они наносили удары.

– Никогда бы не подумал! Просто удивительно! Ставлю восьмитомник «Космоботаники», что они пробьют панцирь! – возбужденно тарахтел зоолог.

– Они же нас уничтожат!

– Ну конечно, уничтожат! Что? А-а… вы об этом… – восторг зоолога несколько приутих, – нужно поискать укрытие, да?

– Я знаю одно… Недалеко, – Иней повернул вездеход и двинул его в узкое ущелье. Летуны не отставали.

Дорогу он все же помнил не досконально. Корабль появился внезапно. Вынырнуло из-за скалы гладкое серебристое тело.

– Это же звездолет! Универсал! – восхитился зоолог. – Чей он?

– Видимо, мой, – Иней подвел машину к самому входу. Едва они остановились, крылатые атаковали снова.

– Когда я открою купол, бегите ко входу как можно быстрее, справитесь? – Иней испытующе глянул на ученого. Тот сглотнул, нервно закивал большой головой.

– Хорошо… Тогда на счет три: один, два…

Иней поднял кожух, заставив его полностью открыться. С хриплым карканьем большой монстр опрокинулся назад и рухнул на своих собратьев. Между крылатыми тут же завязалась драка. Иней прыгнул вперед, оттолкнулся от корпуса вездехода, соскочил на землю, сделал кувырок, гася инерцию. Тут же бросился в сторону. Сверху опустился четвертый монстр. Длинный хвост свистнул, точно чудовищный кнут, перед самым лицом человека. Иней отступил, быстро огляделся и вдруг увидел белый скелет в обрывках серебристой ткани. Внезапно у камня рядом с останками что-то блеснуло. В тот же миг крылатый атаковал. Спланировал вперед, выпуская когти.

Иней ушел от удара стремительным кувырком, так, чтобы оказаться поближе к костям астронавта. Мгновение, и его пальцы сомкнулись на холодной поверхности лучевого жезла – только бы он работал!

Ему повезло. Световое копье пронзило голову чудовища. В следующую секунду огонь обрушился на дерущихся в пыли крылатых. Иней чувствовал ярость и азарт схватки. Нет! Это не он. Это тот, чьи кости лежат на камнях. А как бы поступил настоящий Иней? Спасался бегством – вот как! Столько смертей не могут остаться незамеченными. Он словно шагнул из тени к самому себе, протянул руку и положил двойнику на плечо. Опомнись! Беги!!!

Он вовремя стал отступать к кораблю. В небе показалась целая стая крылатых. Иней подбежал к порталу звездолета, где его ждал ученый. Зоолог был бледен, но держался молодцом.

Иней подошел к двери, приложил ладони к холодному металлу. Вход открылся стремительно и совершенно бесшумно. Они скользнули внутрь. Дверь вновь встала на свое место. Вовремя! Что-то тяжелое ударило в нее снаружи.

– Что теперь? – раздался из темноты голос зоолога.

– Я… я не знаю, – Иней был в растерянности. Двойник подсказал ему, как открыть вход, но потом умолк. Что же делать?

– Амнезия, да? – Сева шумно вздохнул. – Я не великий специалист в звездолетах, но корабли этого типа должны иметь индивидуальные настройки и голосовое управление. Попробуйте отдать команду.

– Но что скомандовать?

– Пускай для начала будет свет.

– Корабль, свет на максимум! – скомандовал Иней, вспомнив, как ученый зажигал освещение в квартире.

Немедленно вспыхнул яркий свет. Моргая, они осмотрелись кругом.

Помещение, в котором они оказались, занимало практически все пространство корабля и казалось пустым, за исключением небольшого возвышения посередине, очерченного на полу желтым кругом. Иней прошел к возвышению.

– Спартанские условия, похоже на мою комнату в общаге, – прокомментировал говорливый Сева.

– Мне нужно понять, что я делал здесь, – Иней пристально оглядывал внутренность корабля, но не мог отыскать желанных подсказок.

– Обычно информация хранится в бортовом журнале, но здесь вообще ничего нет, – пожал плечами зоо-лог.

Бортовой журнал! Ну, конечно! Ведь он смотрел сведения о кораблях. А где же хранится бортжурнал?

– Корабль! Активируй мостик! – Иней не знал, откуда появилось это «активируй». Он уже привык, что слова возникают сами собой.

Послушный воле хозяина, звездолет уже приступил к изменениям пространства. На месте возвышения возникло и сгустилось удобное пилотское кресло. От желтого круга поднялись мерцающие полотна информационных экранов. Иней опустился в кресло, поднял руки. Тотчас перед ним развернулась веером панель управления. Стены корабля приобрели дивную прозрачность, демонстрируя скалы, мрачное серое небо и пирующих крылатых.

– Ничего себе! Вот это, я понимаю, техника! На наших посудинах ничего подобного нет, – восхитился впечатлительный Сева.

– Активировать бортовой журнал? – приятным женским голосом спросил корабль.

– Подтверждаю, – отозвался Иней. Незнакомые слова так и лезли наружу, точно рожденные из бассейна. У прозрачной стены замерцал и сгустился воздух. Через мгновение он приобрел знакомые черты. Пришелец в серебристых одеждах стоял спиной к Инею и смотрел сквозь прозрачную стену на неприветливую планету.

Вот он повернулся и подошел к мостику. Иней с интересом разглядывал свое-чужое лицо. Движения четче, в глазах спокойствие и уверенность. Перед Инеем стоял могущественный свершенный. В этом не было никаких сомнений.

– Я, Зенон Аркай, капитан корабля «Гамаюн». Согласно кодексу флота внутренних планет приступаю к отчету перед высадкой на…

Зенон… Зенон Аркай…

Призрак говорил, а в сознании Инея чудными цветами распускались воспоминания. Каждое слово вызывало целый водопад образов. Среди этого водоворота промелькнуло что-то очень важное. То, что нужно было прямо сейчас. Он сосредоточился, пытаясь дотянуться до нужного воспоминания. Это получилось не сразу. Но вот поток видений схлынул. Зенон Аркай стоял посреди пустоты. Над ним, словно рыжее небо, раскинулась Розетта. Ее гигантский, свитый из пламени диск охватывала роскошная сияющая корона.

– Впечатляющее зрелище. Не правда ли, комиссар Аркай? – из тени выступил худой мужчина лет пятидесяти. Его вытянутое лошадиное лицо оживилось широкой неискренней улыбкой. Звали его Джон Маклейн, и он был директором проекта «Манна». – Теперь мы можем использовать эту красоту в своих целях. Только представьте, корабли будут восстанавливать свои ресурсы, не прибегая к услугам пересадочных станций! Черпать энергию прямо из вселенной! Ремонт и заправка на ходу…

– Я видел рекламные фильмы, читал техническую документацию. Думаю, что получил достаточно сведений о транспортере вещества, – сухо ответил Аркай. Маклейн ему не нравился. В директоре чувствовался какой-то серьезный изъян. Откуда пришло это ощущение, Зенон не знал. Быть может, обостренный, отточенный в битвах инстинкт модификанта давал подсказку?

– Я вовсе не хотел читать лекцию. Просто делился своей радостью, – обиделся Маклейн. – Вижу: вы не настроены общаться. Тогда зачем оторвали меня от работы? – директор повел рукой, и пространство вокруг сузилось, демонстрируя сероватые стены смотрового зала.

– Я пригласил вас, потому что в отчете о работе научной группы не упомянут один очень важный факт.

– Вот как? И что же это? – забеспокоился Маклейн.

– Вы успешно провели транспортировку и сконденсировали вещество на границе метеоритного пояса. Однако это вызвало гравитационную аномалию. Компьютер! Реконструкцию! – перед Аркаем тут же возникло объемное изображение пояса астероидов. Орбиты небесных тел прочертили яркие линии. – Как видите, несколько объектов сошли с орбиты. Они стали удаляться от Розетты по расширяющейся дуге.

– Да, не скрою. Небольшой выхлоп имел место. – Пожал плечами Маклейн. – И что с того? Этот сектор пространства практически необитаем. Движение кораблей минимальное. Рой уйдет за фронтир и растворится в дальнем космосе.

– Боюсь, все не так радужно. Мой бортовой компьютер только что закончил расчет траектории роя. На пути метеоритов есть обитаемая система. Планета Хаб и ее луны окажутся под ударом с вероятностью девяносто восемь процентов. Вот, взгляните.

Маклейн поморщился. Вгляделся в объемную схему. Однако почти сразу отвернулся от проекции. На тонких губах ученого появилась холодная улыбка.

– Как вы сказали? Хаб? Я знаю десяток планет с таким названием. Очередная захолустная перевалочная база, не так ли? И, конечно же, принадлежит частной компании? Они еще и страховку получат.

– Да, верно, но что это меняет? На Хабе и лунах живет около десяти тысяч человек!

– На внутренних планетах обитает сто два миллиарда человек, и они нуждаются в этом изобретении. Вот что! – Маклейн взъерошил свои короткие седые волосы.

– Боюсь, я уже отправил сообщение в Комиссию разногласий. – Смотреть, как бледнеет лошадиное лицо директора, было неожиданно приятно. И все же ученый не выглядел разбитым.

– Комиссия – серьезная организация, но все же не настолько. Если эта мелкая неприятность выплывет наружу – проекту конец. Огромное количество денег ухнет в черную дыру! Неужели вы считаете, что руководство Ассамблеи пойдет на это?

– Как вы сказали? Невмешательство?! Но это же убийство! – Зенон был вне себя. Он разглядывал застывшее в центре экрана спокойное лицо главы Комиссии разногласий Олда Вайдена.

– Господин Аркай, не сгущайте краски. Любая планета может подвергнуться метеоритной бомбардировке. Рассматривайте это как несчастный случай, – Вайден был невозмутим. Его полные губы двигались медленно и ровно, словно он пережевывал утреннюю яичницу.

– Но рой еще можно отклонить или уничтожить!

– Это слишком сложная операция. Ее нельзя провести незаметно. Лига внутренних планет не должна иметь к этому никакого отношения. И никто из руководства не может быть замешан. Вы меня поняли, Аркай? Никто!

– Но это неправильно!

– Неправильно? – Вайден наклонился вперед. В глазах его больше не было покоя. – Послушайте, майор, я был вашим командиром когда-то. Помните Крусейд? Пангею? Алькабр? Вы сражались против них. Убивали их! А теперь испугались? Боитесь руки замарать? Десять тысяч жалких отщепенцев против народа, который вы поклялись защищать. Спрут бывшим…

– Не бывает, – откликнулся Зенон, – только вот теперь нет войны.

– Черт побери, Аркай, они ведь даже не вполне люди!

– Как и я, господин генерал, – Зенон мрачно смотрел в холодные глаза своего начальника.

– Упорствуете? Что ж. Вы не оставляете мне выбора. Активировать код сто шестнадцать! Объект – Зенон Аркай.

Зенон почувствовал, как кто-то чужой, помимо воли, заставляет его тело замереть.

– Знаете, почему Спруты так полезны? – усмехнулся Вайден. – Они обладают прекрасными боевыми качествами, однако не это главное. Соль в том, что они абсолютно управляемы, если в этом есть необходимость. Нашим ученым-задротам в кои-то веки удалось добиться прекрасных результатов. А теперь слушайте приказ: вы, Зенон Аркай, не будете мешать работе проекта «Манна» и не станете сообщать о метеоритном рое ни теперь, ни после. В отчете вы напишете, что деятельность директора Маклейна заслуживает высочайшей оценки и нареканий нет. Вы меня поняли?

– Так точно!

– Вот и хорошо. Выполнять!

* * *

– Иней! Зенон! Господин Аркай? – Иней открыл глаза. Над ним нависло обеспокоенное лицо зоолога Севы.

– Что… что случилось?

– Вы отключились. Я не мог вас добудиться, – покачал головой ученый, – знаете, прозрачность стен вашего корабля оказалась весьма кстати. Мне посчастливилось любоваться пиршеством крылатых. Все же удивительные создания! Под конец их осталось не больше дюжины. Выросли почти вдвое! Настоящие гиганты! Только что последний улетел. Ну вот и вы как раз очнулись.

– Нам нужно спешить, – Иней встал из ложемента.

– Почему? Вы вспомнили что-то важное?

– Да. Я знаю, от чего бегут ксеноморфы. – Иней оживил системы управления двигателями.

– Боже! У вас такое лицо, словно вы потеряли что-то очень важное.

– Время, Всеволод, я потерял время!

* * *

Когда Иней вошел, глава администрации Кел Фраумер как раз заканчивал прививать мандарины. Немолодой грузный мужчина с лицом мопса. Деловой костюм сидел на нем мешковато и смотрелся нелепо. На посту Главы Хаба он ничем особенным не отличился. Зато оранжерея у Кела была выше всяких похвал.

– Кто вас сюда пропустил? – Сердито ответил он на приветствие вошедшего и только потом поднял голову от мандаринового дерева. Глянул, кто нарушил его покой, и обомлел.

– Простите, бога ради, досточтимый господин. Прошу вас, проходите. Мой кабинет сразу за оранжереей.

– Нет времени на долгие разговоры, господин Фраумер. Хабу угрожает опасность. Необходимо срочно организовать спасение людей!

Рассказ комиссара Лиги был коротким и обескураживающим. По его словам метеоритный рой был уже на подходе. Счет шел на часы. Кел примостился на табуреточке под мандарином и глубоко задумался. Каждый день он просил бога, чтобы ему не приходилось принимать сложные решения. Все шло спокойно столько лет. И вот нате вам, пожалуйста! Метеориты! Кел попытался собраться с мыслями. Постой-ка, а может, это какой-нибудь авантюрист? Нацепил на себя костюм комиссара и хочет сорвать куш.

– Почему Лига решила помочь нам? – наконец спросил он у незнакомца – Внутренним планетам нет резона вмешиваться в дела периферии.

– Лига не поможет. Я прилетел по личной инициативе, – помрачнел пришелец.

Фраумер ухватился за эти слова. Личная инициатива! Вот что! Значит, точно авантюрист! А если нет? Однако он действует без санкции совета Лиги. Можно задержать нарушителя и, не торопясь, разобраться.

– А вы уверены… насчет опасности? – робко поинтересовался он, потихоньку активируя защитную систему. Кел был замкнутый человек, но далеко не дурак и от разнообразных неожиданностей защитил себя достаточно хорошо. Все-таки Хаб располагался почти у самого фронтира.

– Опасность бесспорна. Поверьте! Ваши системы недостаточно совершенны, чтобы отследить рой.

Чем дальше незнакомец говорил, тем меньше Кел верил ему. И все же, если опасность действительно существует – нужно было предпринять какие-то меры. Фраумер запросил космопорт и велел подготовить свой корабль к вылету. Первым делом нужно переместить оранжерею… Похоже, последние слова он сказал вслух.

– Оранжерею? О чем вы, Фраумер? – комиссар с удивлением смотрел на чиновника. – Вы собираетесь бежать один?

– А вы что думаете? Я буду вывозить десять тысяч человек на прогулку в космос? Для этого нужен флот! И что прикажете делать потом?

– Вы могли бы использовать имеющиеся летательные средства для перевозки людей на территорию бывшей военной базы. Там есть где укрыться.

– Территория, о которой вы говорите, принадлежит частным инвесторам. Мне нужно запрашивать разрешение на полеты в этой зоне, не говоря уже о размещении людей и расконсервации базы. Ближайший офис расположен в соседней звездной системе. На оформление документов уйдет вечность. Это бессмысленно.

– Что же вы собираетесь делать?

– Ну, я думаю сообщить капитанам грузовиков, чтобы забирали груз и уходили в авральном режиме. Они повязаны договорами со своими заказчиками и не будут болтать. Потом сообщение в новостях. Рекомендации использовать убежища…

– Убежища?! Вы в своем уме? Если случится импакт, здесь живого места не останется. Никакие убежища не помогут! Это убийство, господин Кел!

– Какое еще убийство? О чем вы? – Кел развел руками. – Посмотрите на меня, разве я могу кого-то убить? Я маленький человек, господин комиссар.

– Я вижу. Но все-таки не думал, что настолько маленький.

– Вы можете оскорблять меня сколько угодно. Это ничего не поменяет.

– Я не могу этого допустить, – чужак шагнул вперед и… наткнулся на стену.

– Небольшая предосторожность на случай внезапных осложнений, замкнутое силовое поле, – хихикнул Фраумер, – как видите, и в нашей глуши есть кое-какие технологии. Не волнуйтесь, вы будете здесь в абсолютной безопасности. Во всяком случае пока не разрушится генератор щита.

– Куда же вы направитесь?

– Ну, для начала поднимусь над этим несчастным мирком и подожду пару дней. Нужно проверить ваши слова. Если импакт все же случится – направлюсь в управляющую компанию и сообщу о трагедии. Отсюда давно нужно было улетать. Мои предки основали здесь колонию и надеялись, что этот шарик станет процветающей планетой. Однако место для города было выбрано неудачно – деньги на детальную разведку решили сэкономить. В результате оказалось, что здешняя вода содержит слишком много железа, а земля требует дорогих удобрений. – Фраумер погладил листья мандаринового дерева. – Накопленные средства таяли, а выхода не было. Пришлось обратиться за ссудой в банк Махаона. Долги росли, и колония очень быстро утратила самостоятельность. В результате мы стали обслугой для грузового порта. Здесь собрались отбросы, неудачники. Материал, отбракованный человечеством.

– Но вы по-прежнему в ответе за этих людей! Одумайтесь, Фраумер! Как вы будете жить с этим?

– Я не знаю, – пожал плечами Кел, – думаю, как-нибудь приспособлюсь. Ну что ж, мне нужно сделать еще несколько важных дел до отлета. Оставляю вас любоваться оранжереей.

* * *

Иней еще раз ощупал стены своей темницы. Зона, локализованная полем, была невелика, значит генератор не так уж силен. Зато клетка имела и пол, и потолок. Иней опустился на пол, глубоко вздохнул. Интересно, сможет ли он пережить импакт?

Теперь большинство воспоминаний Зенона были доступны ему. Тот принес себя в жертву не случайно. Аркай искал способ обойти запрет генерала. И обнаружил его. Он переродился в теле ксеноморфа и обрел новую личность, другое имя и свободу от нейроблокады. Но теперь все это бесполезно. Город и его жители погибнут. Все свершения прервутся.

Послышался шум. В оранжерею вошли несколько роботов-грузчиков, принялись собирать и вывозить блоки с растениями.

– Вот это да! Араукария желтая! У господина Фраумера отличная коллекция! – Иней вскочил.

– Сева! Как вы здесь… Я же просил вас оставаться на корабле.

– Да видите ли, вас долго не было, и я решил отправиться на поиски, – развел руками зоолог. – Но я вижу, все идет хорошо.

– Все пошло не так. Я под замком. Здесь силовое поле…

– Поле? Как это занимательно! – Сева шагнул вперед и натолкнулся на невидимую стену. Потер ушибленный нос.

– Нужно попробовать отключить его.

– Я не большой специалист в технике, – зоолог беспомощно оглянулся.

– Вряд ли генератор поля далеко. Это слишком дорогое удовольствие. Я попробую перегрузить сеть. Тогда вы сможете отследить источник, – Иней включил лучевой жезл, направил оружие на стены своей темницы. Провел справа налево. Раз, другой. После пятого раза свет в оранжерее замигал. Ученый прислушался и вдруг устремился в глубину помещения. Затем что-то вспыхнуло, посыпались искры, и свет окончательно погас.

На стенах затеплились синие фонари аварийного освещения. Старый транспортник еще не растерял свой функционал. Дверь в кабинет Главы администрации открылась. Фраумер вбежал в оранжерею. В руке Кела вместо садовых ножниц был пистолет. Мужчина подошел к лежащему у коробки генератора человеку. Тот был без сознания. Слабо дышал. Фраумер секунду колебался, но потом оставил лежащего и прошел в центр помещения к пленнику. Тот по-прежнему стоял на своем месте.

– Вот как, притащили сообщника? – Кел покачал головой. – Господин комиссар, боюсь вы не оставляете мне выбора, – он перевел щит в положение на вход. Затем включил на своем метателе бесшумный режим.

– Значит, вы все-таки способны убить человека? – усмехнулся пленник.

– Я вынужден… Ничего не попишешь. Кроме того, я навел справки о вас, господин Аркай. Вы слишком опасны, чтобы оставлять вас за спиной, а метеоритный удар сотрет все улики. – Фраумер поднял пистолет. На мгновение ему почудилось, что сквозь невидимый барьер на него смотрит жуткая зубастая тварь в костяном панцире. Вот-вот и монстр бросится вперед. Кел нажал на спуск.

* * *

– Господин Фраумер, вы уверены, что не полетите сейчас? Клеония полностью готова, – капитан личного корабля Главы администрации удивленно смотрел на хозяина яхты.

– Нет, не сейчас. У меня еще есть дела в порту. Однако будьте наготове. Команду не распускать. – Глава администрации вынул платок и промокнул лоб от обильной испарины, затем поднял голову и втянул носом воздух, словно пытался поймать ускользающий запах. Капитан тоже отчего-то тревожно взглянул на небо. Легкое беспокойство, возникшее с самого утра, никак не отпускало. Серое небо словно придвинулось, давило на плечи. Что за черт? Эти предчувствия и гадания для старушек и впечатлительных девушек – недостойны звездного волка. Он щелкнул каблуками, выпятил грудь и гаркнул:

– Слушаюсь, господин Фраумер!

– Очень хорошо. Ждите дополнительных распоряжений, – чиновник развернулся и пошел к своему мобилю. – Мне нужно собрать капитанов всех грузовых судов, что пришвартованы сейчас на причалах. Займитесь этим немедленно! – обратился Фраумер к молодому человеку в деловом костюме. Тот быстро кивнул.

«Взял нового секретаря. По всему видно – умник. Да и сам как-то поменялся. Похудел, что ли? – подумал капитан Клеонии. – Может, дела на лад пойдут?»

* * *

– Использовать трюмы грузовых кораблей для спасения населения? Умно. Ничего не скажешь, – Дживан Го, директор филиала банка Маханона, с интересом разглядывал Главу администрации Нового Хаба. Они расположились в открытой беседке. За спиной Кела Фраумера, сквозь просторные порталы, открывался вид на морской простор. Высаженные в открытый грунт растения оранжереи пошли в рост. За десять лет на террасах у моря вымахал настоящий лес. Позитивные перемены коснулись и самого чиновника. Перед господином Го сидел подтянутый, уверенный в себе человек. Портрет из досье нужно было обновлять.

– Я вижу, перемена места пошла городу на пользу. За время, прошедшее после импакта, вы достигли впечатляющих результатов. Поставки фруктов и овощей на Веселую гавань, снабжение дарами моря ближайших колоний. Скоро к вам полетят туристы, – банкир выдал одну из своих самых искренних улыбок.

– Иногда нужно просто сойти с привычного маршрута, чтобы открылись новые перспективы, – Фраумер вернул улыбку.

– Тем не менее должен напомнить вам о нескольких сложных моментах. Вы потеряли немало ценных грузов, другие – использовали для восстановления города. Владельцы захотят возместить убытки.

– Мы используем для компенсации страховку, – проклятый чиновник говорил совершенно спокойно и даже немного надменно. Это выводило господина Го из равновесия.

– Не помню, чтобы городское имущество страховали от метеоритного удара, – возразил банкир.

– По счастливой случайности это было сделано за два дня до импакта. То же самое касается уничтоженного груза. Так что, думаю, с этими издержками мы разберемся без помощи банка.

– Вот как? Что ж, это интересная информация. Ее нужно еще проверить. Однако, даже если все документы в порядке, остается вопрос незаконного захвата территории побережья и военной базы, не принадлежащей жителям Хаба.

– А что же мне нужно было сделать, господин Го? Оставить людей под метеоритным дождем? – Фраумер с интересом разглядывал директора филиала.

– Эти решения полностью в вашей компетенции. Не мое дело судить о моральной стороне вопроса. Однако нарушение имело место. Владелец может потребовать компенсации.

– И вы готовы предложить свои услуги по решению разногласий в обмен на долю в наших новых сделках?

– Именно! Мы компенсируем ущерб, причиненный владельцам территории, и сможем содействовать положительному судебному решению этого вопроса, – наконец-то этот чертов абориген начал задавать правильные вопросы.

– Это щедрое предложение, – кивнул Фраумер, – однако я думаю, что мы в состоянии сами отстаивать свои права на эту территорию.

– И каким же образом, позвольте узнать?

– Пойдемте со мной, – чиновник стремительно поднялся из-за стола и подошел к увитому плющом порталу. Банкир с завистью отметил игру мышц под тканью делового костюма. Надо бы спортом заняться.

Дживан Го встал рядом с Келом Фраумером и не без удовольствия оглядел зеленый парк, белую полоску пляжа и безбрежную синеву моря. В воде плескались десятки купальщиков. Что-то дикое, первобытное было в их грациозных движениях. Вот один из пловцов выбрался на берег. У директора филиала вырвался невольный вскрик. Вышедшее на пляж создание имело длинный, гибкий хвост и острый гребень на спине.

– Не может быть… – наконец произнес директор, – это обман, подлог…

– Вовсе нет. – К ним подошел молодой человек в облегающем сером комбинезоне.

– Позвольте представить. Всеволод Игоревич Киров, ученый-зоолог из планетарного университета Петунии. Он возглавляет группу по изучению аборигенов Хаба, – улыбнулся Кел Фраумер.

– Это антроморфная разновидность обитателей скалистого побережья, – бодро доложил ученый, – мы предполагали, что метеоритная катастрофа полностью уничтожила этот вид, но геном ксеноморфов оказался очень гибок и богат на сюрпризы.

– Они разумны? – спросил банкир.

– Да, но это не технологическая цивилизация. Их тела дают им все необходимое. Однако у них есть свой язык. Кроме того, они с удовольствием осваивают наш. Сюда уже прибыли ксенолингвисты с Пангеи, а также космозоологи с Петунии и Нимферы. Были уже и представители прессы.

– Вы ведь уже поняли, что это значит, господин Го? Данная территория автоматически становится зоной с особым режимом использования, и любые земельные притязания в ее границах не имеют силы, – веско сказал Фраумер.

Банкир еще некоторое время следил за игрой ксеноморфов. Потом вздохнул и повернулся к ожидающим его людям. Что-то изменилось в холеном неподвижном лице финансиста.

– Это и в самом деле редкое зрелище. Знаете, в детстве я не раз представлял себе, что становлюсь первооткрывателем и нахожу неизвестную науке цивилизацию. Однако судьба сложилась иначе.

– Просто ваше свершение пошло по иному пути. Так бывает, – кивнул Глава администрации.

– Свершение? Странное слово. Хотя… да, пожалуй, вы правы, – банкир покачал головой. – Что ж, я вижу, ваш подход к работе с банком стал… иным. Надеюсь, это не значит, что наши взаимоотношения прекращаются.

– Напротив, – Кел широко улыбнулся, – мы готовы обсудить с вами возможность открытия отделения банка Махаона на Хабе. Научные исследования требуют субсидий. Кроме того, благодаря нашим хвостатым соседям цена земли здесь существенно возрастет.

* * *

– Я все хотел спросить, – зоолог подошел к Келу Фраумеру, который так и стоял у портала после ухода банкира, – с тех пор в оранжерее ты ни разу не хотел принять прежний облик?

– Нет, – покачал головой тот, кого именовали главой Фраумером, – кроме того, я утратил способность к преображению. Свершение завершилось. Зенон Аркай и добрый грузчик Иней погребены в руинах старого Хаба.

– А как насчет Лиги внутренних миров? Они ведь будут искать тебя.

– Вряд ли. Но даже если и так, что они обнаружат? Мертвого бунтаря и разбитый корабль.

– И ты не вернешься обратно?

Мужчина, называющий себя Келом Фраумером, провел рукой по каменному парапету, прищурился, вглядываясь в небо.

– Может быть, однажды. У меня есть вопросы к одному генералу.

– Все-таки ты очень загадочный человек. Полное изменение физических характеристик! Это просто потрясающе. Не уверен, что даже Спрут способен на такое, – ученый покачал головой.

– У тебя конечно же есть гипотеза? – усмехнулся мужчина у портала.

– Разумеется. Я же ученый! Только это совсем бе-зумная теория. Пожалуй, я оставлю ее при себе.

Они помолчали, разглядывая берег. Ксеноморфы вернулись в воду и плыли в открытое море.

– А в городе люди говорят… – ученый хитро поглядел на своего собеседника.

– Что говорят?

– Да так… ерунда… говорят, наши Дети моря похожи на одного грузчика из старого порта. Мол, лицо один в один.

– А вот это уж точно чепуха! – рассмеялся чиновник. – Сказка, в биологическом смысле.