– Доброго аппетита, люди, – раздался за спиной у Пашки знакомый голос.

Мои спутники едва не подавились ложками, а Кристан и вовсе перекусил ее у черенка. Меня же подбросило от неожиданности и отчасти от досады. Как же так – кто-то смог подойти вплотную, а я даже не ухом не повел!! Похлебка! Проклятая, но очень сытная и вкусная похлебка разморила меня, а заодно и мои чувства. Такого раньше никогда не было, пора садиться на диету, начинать вести активный образ жизни и ни в коем случае не признаваться, что старею.

Нет! Не старею! И никто к нам не подкрадывался, словно камень упал с души, когда я обернулся на предмет обнаружения нахала, не дающего людям спокойно поесть. Из пня, на котором еще совсем недавно сидел Павел, высовывалась улыбающаяся голова Крохма.

– Куда это мир катится? То раньше недомерки проходу в горах не давали, теперь уже из пней опятами вырастают – прокомментировал Кан появление Крохма. – Скоро плюнуть будет некуда, чтобы не попасть во встопорщенную бороду.

– Вы, судя по любезным словам, великий отшельник Кан, – усмехнулся Крохм, выбирающийся из потайного хода, замаскированного под пенек. Кан с достоинством кивнул. – А этот мужчина, скорее всего тот, кого вы искали?

– Да, Крохм, это он. И вытащили его из Башни Безмолвия, потом как-нибудь расскажу. А вот как вы тут оказались, вдали от своих гор? – спросил Павел, обнимая Крохма и наблюдая, как следом за ним из пенька вылезают еще два человечка с топорами в руках.

– Я все же уговорил своего отца устроить чистку подземелий. Боевые тройки отправились по коридорам в поисках приключений на мягкие места. Ну и я тоже отправился в составе прочих – не мог усидеть без дела, пока другие добывают военную славу. В пути нам встретились еще четверо зверюг, подобных тем, на кого наткнулся Зимор. Так же мы узнали о печальной судьбе двух наших собратьев, забравшихся далеко от нашего королевства. Ну и люди по пути тоже попадались, вернее то, что от них осталось. Зверюги попытались закусить нами, но не смогли прогрызть кольчуги, хотя синяков наставили изрядно. Зато мы их уговорили покинуть наши коридоры, а вместе с тем и нашу бренную землю, – Крохм бесцеремонно забрал у Пашки нетронутую чашку, и, причмокивая, продолжил. – Общаясь по нашей сети, мы выяснили, что другие тройки заломали еще несколько десятков зверюг. А мы как раз оказались под вами и, услышав треск, шум и грохот падающих деревьев, решили выяснить – кто тут балуется.

– Ну, это вы удачно зашли, – глядя как уничтожается его похлебка, поговорил Павел. – Нет-нет, я конечно не считаю, что ты уже десятую ложку ешь и все еще не распробовал. Шучу-шучу, лопай давай.

– А что это вы за сооружение сделали – никак на другой берег собрались? – поинтересовался Крохм, пока его спутники сосредоточенно жевали хлеб и мясо, причем свои, потому что Кан с Кристаном сразу же отодвинулись с тарелками в сторону.

– Да, – не без гордости в голосе ответил Павел, – думаем сплавать туда-обратно, может там рыбалка лучше. Еще и вещицу надо одну забрать, крайне нужную.

– А-а-а, вы про запрет-то и не знаете ничего? – спросил Крохм, и, увидев недоумение во взглядах, пояснил. – Гарион четыре месяца назад наложил на пересечение реки магический запрет. Теперь на другой берег можно перебраться лишь по трем мостам. Однако там выставлена такая охрана, что проскочить может лишь муравей, и то ему порядком по усикам настучат.

– Что за запрет? Может, мы Гариону не расскажем, что пересекли реку и у него не будет повода расстраиваться? – задумчиво проговорил Павел, посматривая на Кана. Остальные же задумчиво посматривали на плот, на который убили так много сил.

– Надо же, он и это предусмотрел, – произнес Кристан.

– Эх, Павел, тебе лишь бы шутки шутить, а между тем нас к вам послало само провидение – с этими словами Крохм извлек из рюкзака какие-то части механизма и, собрав их воедино, поднял с земли арбалет. Затем натянул тетиву и направил его в сторону реки. – Смотри же, дружище, от какой оказии тебя спасаю.

Сухо щелкнула тетива, отправив железную стрелку, или как ее называют «арбалетный болт», в недолгое и неувлекательное путешествие. Спустя несколько мгновений в двухстах метрах от берега вспыхнул синий всполох, и вода зашипела в тех местах, куда на нее попали раскаленные капли металла. Мои спутники вздрогнули от такого зрелища, а мне расхотелось даже пить эту воду.

– Здрасте, приехали, то есть приплыли, – задумчиво высказал общую точку зрения Павел. – Ну и где тут поблизости мост? Теперь уж никакая охрана меня не остановит.

– На сей раз остановит, Павел. У них четкие указания рубить и жечь канаты и опоры, если на каком-нибудь берегу возникнет свара. Наши разведчики вызнали всё это из разговоров стражей, охраняющих подступы к мосту. Так что мы и не пытались ни переплыть, ни перелететь Великую реку. Однако не стоит вешать носы раньше времени, друзья мои, – ободряюще хлопнул по Пашкиному плечу Крохм. – Магический запрет идет по воде и по воздуху, а вот под землей Гарион не смог его распространить, или не посчитал нужным. Так что перестань считать съеденные мной ложки этой восхитительной похлебки, а лучше поблагодари небо за посланный вам подарок – самого красивого и обаятельного гнома, то есть меня.

– Ты хочешь сказать, что… – с замиранием сердца произнес Павел. Остальные подняли на гнома глаза.

– Да! У нас есть дорога под рекой, однако лошади там не поместятся. Придется кому-либо из вас остаться с ними, либо оставить их на съедение волкам. Тпру!!! Тихо-тихо, я пошутил!!! – завопил Крохм, когда увидел с каким зловещим выражением на морде к нему начал подкрадываться Бегунок.

Бегунок фыркнул ему в лицо и повернулся задом, демонстрируя отношение к его юмору. Лошади Татины было всё абсолютно безразлично, как и на протяжении всего нашего путешествия.

– Ну, надо же, какой предусмотрительный – проговорил Кристан. – И это он предугадал и то, лишь ваше появление ну никак не вписывалось в его планы. Что же, Крохм, показывай свою заячью нору. Быстренько смотаемся на тот берег и еще быстрее вернемся. Вы, друзья, даже соскучиться не успеете.

– Ага, и пропустить возрождение человечества? Да ни за каких сочных мух! – Кан даже привстал от возмущения. – Я себе никогда этого не прощу, да и нашу сварливую болтушку надоело слушать до колик в животе.

– Кристан, а далеко ли ты спрятал Кирию на другом берегу Великой реки? – Кристан отрицательно покачал головой, тогда Павел продолжил – У меня есть предложение, которое устроит всех: Крохм покажет дорогу на ту сторону, ты укажешь, как добраться до тайника, а я, с помощью амулета, вмиг домчу вас туда. За час с небольшим мы можем обернуться, а в это время два героических гнома послушают рассказы Кана о прошлых временах, ну и обеспечат охрану заодно. Согласны с такой постановкой вопроса? – обратился Павел ко всем присутствующим.

– Павел, ты меня оставишь с этими мужланами? Лицо вон того мне кажется знакомым – кажется это он покушался на мою филейную часть тела, – указанный гном активно замотал головой. – А со старый Кан вообще пытался два раза меня утопить. Первый раз в пещере, а второй раз – когда не сказал, что в ручье водятся жабы.

– Павел, и с этой мстительной особой ты хочешь меня оставить? Да она при любом удобном случае полоснет меня ножом по горлу, потом скажет, что так и было, только вы раньше не замечали. И я еще раньше упоминал, что гномы надоели мне хуже грыжи, так теперь ты предлагаешь провести неопределенное время в их компании? Нет, нет и еще раз нет! – Кан сложил руки на груди и отвернулся.

Его жест повторила и Татина, гномы тоже попытались сделать это, но под испытующим взглядом Крохма их руки сами собой опустились. Потом Кан ходил по поляне, размахивал руками и горячо доказывал, что его особа крайне необходима в предполагаемом путешествии. Татина доказывала обратное, успевая рекламировать себя, как незаменимый элемент. Гномам же было по фигу. Их политики придерживалось и конское племя. Мне было также всё равно – я наелся и теперь грелся на солнышке

Еще несколько минут Кан с Татиной препирались по поводу того кто останется с лошадьми, те же флегматично жевали траву, лишь изредка пофыркивая в особо эмоциональных местах. Наконец Павлу это дело надоело и он, кинув в сердцах какой-то комок земли в костер, встал в полный рост.

– Отставить капризы! – громко скомандовал Павел. – Я не могу взять всех, а у нас на хвосте Гарион. Поэтому будет так, как я сказал! Крохм, подойди ко мне, будем привязывать тебя к животу, укажешь ориентиры. Кристан, когда мы будем в подземных коридорах – крепко прижмись ко мне и ни в коем случае не отпускай. Всем остальным ждать нашего возвращения!

Ого, таким Павла я ещё никогда не видел – настоящий командир. Кан с Татиной застыли с раскрытыми ртами, для них подобное поведение Павла тоже было в новинку.

«А ты, Кешка, как только мы уйдем, сделай вид, что погнался за мышью и спрячься в лесу, в самом надежном месте. Скоро тут будет жарко, потом объясню – сейчас крайне некогда» – привязывая Крохма к своему животу и не глядя на меня, передал свои мысли Павел.

«То есть как?» – опешил я, еще недавно пребывавший в полном расслаблении и дремотном состоянии.

«Просто уходи, не торопясь, но поспешая. Главное – не вызывай подозрений! Как только мы уйдем!» – Павел еще раз проверил надежность закрепления Крохма и полез в отверстие пенька. Кристан, пожав плечами, полез следом. Вскоре небольшой холодок возвестил о начале их пути.

– Ну вот, теперь жди их, и непонятно кто еще первым появится – Павел или Гарион. Ну что, недомерки, наелись хлеба или может похлебки с нами поедите? – Кан протянул свою плошку, до половины опустошенную, двоим молчаливым охранникам. Те жадно сглотнули слюну и закивали в ответ.

Я же кинулся в сторону кустов и начал активно шуршать листвой, потом метнувшись пару раз туда-сюда, с диким мявом кинулся за деревья. Еще некоторое время было видно полянку, затем она скрылась за толщей деревьев, но я успел услышать слова Татины:

– О как! Вроде бы ленивый котяра, а как за мышом шмыганул, вот что значит инстинкты. А вы чего глаза вылупили? Или вам супчик не хорош?

– Гаруш монахат!!! – вдруг громко гаркнул Гарион, и вслед за этим послышалось глухое падение двух тел.

Опаньки, а чего это там? Я потихоньку повернул обратно и в лучших традициях индейцев прополз на брюхе до ближайшего пенька, за которым открывался вид на поляну. Открывшаяся картина не порадовала меня. Ничего не понимаю… почему же так?