– Быстрее в тоннель, тут он не сможет нас достать! – воскликнул Крохм и подал пример к действию, когда деловито прошмыгнул в пещеру и завозился с какими-то корешками, торчащими из стены.
Мы не заставили себя долго упрашивать и двинули следом за ним, дополнительным стимулом послужила еще одна молния, ударившая в этот раз правее входа. Павел чиркнул зажигалкой и три факела рассеяли темноту каменного тоннеля, заставили тени причудливо гарцевать на неровных стенах.
«Павел, а он с каждым разом бьет все прицельнее, может, останешься на поверхности и еще раз испытаешь возможности амулета? Вдруг у него молния лопнет в руках, или он запнется и больно ударится головой о картофельный куст?» – спросил я у Пашки, пока он пытался справиться с испуганным Бегунком.
«Нет, Кешка, вряд ли это поможет, вспомни хотя бы Железера. Блин, вот же коняга тупая… На Железере висел амулет, однако же он ничем ему не помог, так что не будем быковать без нужды. К тому же мы не одни, с нами еще те, за кого мы несем ответственность. И вообще ты разве не видишь, что я сейчас занят и некогда болтать?» – ответил мне конский усмиритель.
Фу-ты, ну-ты, нашелся Маленький принц. Я пшикнул в сторону Гариона и храбро спрятался в мешке. Если не видишь опасность, то не так страшно.
– Какого молота вы там забыли? Вход сейчас закроется, и останетесь на разговор с тем злым колдуном. А ну быстро внутрь! – раздался голос Крохма.
Бегунок презрительно на него фыркнул и, пропустив вперед Татину с лошадью, величественной поступью зашел в тоннель. Я смог справиться с собой и высунул голову наружу.
Чуть-чуть не прищемив хвост Бегунка, дверь с лязгом сомкнулась, и тут же с другой стороны послышался грохот небольшого взрыва, землю ощутимо тряхнуло. С потолка посыпался песок, полетели камешки, один ощутимо стукнул мне по носу. Я сперва хотел обидеться и уйти в себя, а попутно и в мешок, но любопытство настояло на том, чтобы посмотреть на действия гнома. А посмотреть было на что – Крохм заметался по входу, выдергивая какие-то корешки, веревочки, сдвигая и переставляя с места на место камни.
– Быстрее уходите отсюда, сейчас будет обвал! – крикнул гном.
Татина открыла рот, чтобы прокомментировать это восклицание, но Бегунок из мужской солидарности толкнул её мордой. Чтобы удержаться на ногах, ей пришлось пробежаться вперед, но когда остановилась, то наградила Бегунка таким взглядом, каким смотрел Цезарь на Брута в момент своей кончины. Бегунок ответил невинным хлопаньем ресниц, а когда девушка возмущенно отвернулась, хитро подмигнул Павлу. Друг ответил тем же и украдкой показал поднятый большой палец. Я погладил бы по шее нашего верного скакуна, но из-за ограниченности положения просто солидарно мявкнул.
Мы торопливо шли по длинному коридору. Готические тени выплясывали танцы на стенах: то представляли всех великанами; то делали карликами. Пройдя до развилки, остановились в ожидании гнома. Позади раздался грохот, шум обвала, под ногами зашевелилась земля, а сверху осыпало каменной крошкой. До нас долетело удушливое облако пыли, а вскоре из нее вынырнул низкорослый проводник.
– На время преследователь будет занят поисками входа, поскольку я завалил наш на пятьдесят метров вглубь, да еще и залил расплавленным свинцом. Другой вход находится десятью километрами южнее и вряд ли Гарион о нем знает! – сообщил довольный Крохм и потряс головой, вытряхивая из волос осевшую пыль.
– А откуда у тебя свинец взялся? Или ты его постоянно в карманах таскал? Тогда я слегка сочувствую Павлу, – с усмешкой произнесла Тана.
Что-то последнее время она постоянно старается уколоть Павла. Может ему еще раз проверить ее нос на влажность, вдруг на этот раз получится?
– Конечно же нет, это гномьи секреты, на каждом выходе поставлены специальные резервуары, заполненные свинцом и при необходимости он моментально растапливается до жидкого состояния. Вот и сейчас помимо наваленных камней Гариону придется пробиваться через двухметровую толщу свинца. Эти резервуары мы поставили после того как ушли под землю, – просветил нас Крохм и устремился в правый коридор.
Нам ничего другого не оставалось, кроме как проследовать следом. Со стороны обвала доносились глухие звуки, будто кто-то методично бил по боксерской груше. Мы не стали дожидаться конца тренировки упорного боксера, а с головой окунулись в переплетение коридоров, подземных залов, пещер и проходов.
Пламя от факелов разбивалось на тысячи огоньков, падало на сталагмиты и зажигало причудливые люстры, в сталактитах же скакали наши изогнутые отражения. Пещеры превращались в волшебную сокровищницу Али-Бабы, раскрашивались всевозможными цветами, переливались и сверкали. Мы шли в полной тишине, зачарованные сверкающей красотой, единственными звуками были цокот копыт и наше дыхание. Крохм удовлетворенно хмыкал, видя, как мы очарованы чудесными сказками подземелья. Мы подошли к сплошной стене, и Павел недоуменно посмотрел на гнома. Тупик? Недорослик хмыкнул и ударил по ближайшему сталактиту – по пещере пронесся хрустальный звон.
– Ни шагу дальше!!! Оставайтесь там, где стоите! – громовой голос заставил вздрогнуть, я оглянулся в поисках источника этого голоса.
В зале никого кроме нас, и это не могло не вызывать беспокойства. Однако ничуть не удивленный гном подошел к выемке в стене и склонился над ним.
– Тутом, сколько раз тебе говорили, чтобы ты убавил громкость? Ты озадачил моих спутников и испугал животных, вот доберусь я до тебя… Это Крохм, я вернулся из леса! – проворчал наш проводник.
Хотя гном достигал всего лишь половины человеческого роста – значит он полупроводник. Однако с полупроводником всегда ассоциировался только Иван Сусанин.
– Извини, Крохм, это я так… для пущего эффекта… зато знаешь скольких непрошенных гостей убежали от этого гласа? – уже тише произнес невидимый собеседник, и я понял, что звук исходит из отдушины в потолке. – Если эти люди пришли с тобой, то милости просим! А мы тебя сочли умершим и успели справить погребальную тризну.
– Не сомневаюсь, что Стохм приложил к этому грязную руку. Но он просчитался! Открывай ворота и объяви общий сбор в главном зале Старейшин! – скомандовал Крохм и подошел к сплошной стене.
По стене пробежала трещина, все больше и больше расширяясь, она превратилась в арку высотой в три метра. За ней оказался еще один коридор, но имеющий обжитой вид, на стенах горели факелы, что оказалось очень кстати, так как наши выгорели и почти не давали света. Гном махнул рукой, приглашая поторопиться, и мы поторопились. Павел споткнулся на ходу и проехался носом пару метров. Выслушав очередные подколки от Татины, и огрызнувшись в ответ, Павел что-то подобрал с пола.
– Крохм, а у вас всегда разбрасывают золотые самородки по полу, или вы так встречаете гостей? Нет, я конечно не против, побольше бы таких, – отряхнувшись, Павел разглядывал небольшой кусочек камня в руке.
Осколок гранита с желтой полоской посередине катался по грязной ладони. Полоска тускло поблескивала и радовала глаз желтизной.
– Нет, Павел, это золото для дураков, обманка так сказать. Порой встречаются куски обманки, величиной с твою голову, – проговорил Крохм, взглянув на обломок в Пашкиных руках.
– Павел, я смотрю, ты нашел золото по себе! Ну, ничего, вот завершишь свою миссию, возглавишь какое-нибудь государство и пустишь в оборот монеты из этого металла. Можешь даже гордый профиль на этих монетах вытеснить! – улыбнулась Татина.
Павел только поднял глаза к потолку, но, не обнаружив там ничего интересного, сунул камешек в карман и начал поправлять подпруги на Бегунке. Наше благородное средство передвижения презрительно фыркнуло и отвернулось от него, мол, мог бы и осадить эту ехидную самку. Я никак не прокомментировал данную ситуацию. Надоело.
Мы подошли к концу коридора и гном снова завозился с корешками, какие-то соединяя, а иные отодвигая в сторону.
– Да, все же сложные у вас запоры, надеюсь, на туалеты вы такие не ставите? А то ведь можно и не успеть набрать необходимую комбинацию, – наблюдая за его работой, высказала общее мнение, но в обычной манере, Татина.
– Если наберешь неправильную комбинацию, то в туалет будешь проситься у Небесного кузнеца. Это и защита, и ловушка, только гномы могут знать, как пройти, а в некоторые места и вовсе попадают только посвященные, – сказал гном. – Если ты дернешь не за тот корень, то тебя может накрыть потолок, и считай что тебе повезло, мы ведь и другие ловушки умеем ставить.
После этих слов створки ворот распахнулись, и мы вошли в большой зал. Видно, что зал делался с большой любовью и старанием – на стенах, колоннах и даже потолке расплескалась затейливая каменная резьба. В основном изображающая победу гномов над людьми и какими-то расплывчатыми созданиями. Под потолком разбрасывала яркие огни огромная люстра из хрусталя, отблески причудливо плясади по обширному залу.
Посреди зала встречала целая демонстрация из низкорослых человечков. Некоторые подметали пол бородой, другие, как и наш спутник – безбороды, одни держали в руках кирки, иные кузнечные молоты, но все насторожены и молчаливы. Мы смотрели на них, они взирали на нас, и эта игра в гляделки грозилась затянуться на долгое время.
В одежде молчаливых работяг преобладали коричневые и серые тона. На возвышении расположился большой стул резной работы, весь в завитушках и изгибах, с этого постамента грозно взирал старый гном. Убеленные сединой волосы перехвачены золотым обручем как раз над мохнатыми бровями.
– Подойди, мой сын, и расскажи – почему тебя так долго не было? Двое подданных принесли пряжку твоего ремня с поляны, где находился капкан. Рядом обнаружили щепки от срубленного дерева и след Брыся. Неужели ты настолько глуп, что срубил дерево для костра в присутствии лесного стража? Мы пять дней в трауре, потом являешься ты и приводишь с собой людей. Как ты все это объяснишь? – сдвинув брови, спросил сидящий на резном стуле.
– Отец, все это подстроил Стохм, он поймал тебя на спор и сделал так, чтобы я не вернулся обратно. Он почти осуществил свой план, и если бы не эти люди, то мой труп доедали волки! – начал свою речь Крохм.
Если бы огромная крыса встала на задние лапы, побрилась и одела человеческую одежду, то она вполне могла быть зеркальным отражением племянника короля. Он появился из-за спинки стула и зашипел на Крохма.
– Ты нарушил заповедь не входить в сговор с людьми! Значит, наши законы писаны не для тебя! И чтобы отвлечь от этого наше внимание, ты наводишь злостную клевету на родственника. Ты не выполнил уговор, и… – тут его словоизлияния прервал дрожащий от ярости голос Татины.
– Ты, мелкий провокатор, еще смеешь трепыхаться и пахнуть в его сторону? Король, дай ему по шее, чтобы он скатился в нашу сторону, и я тогда смогу добавить коленкой. Крохма мы нашли умирающим от голода в ловушке, которую сотворил Брысь. Учитывая то, что у твоего сына не имелось толкового защитника перед лесным сторожем и подлость, в виде погубленного дерева – не трудно догадаться, что ваш траур был бы обоснован, если бы мы не вмешались! – чуть не срываясь на визг, прострочила бледная Тана.
– Король, не слушай её! Люди всегда стремились обмануть трудолюбивый народ гномов. Мы вместе с Билном и Тоном обследовали место происшествия, там не нашлось крови. Может и не было никакой борьбы с Брысем? Вполне вероятно, что Крохм где-то пропадал все это время, а после нашел людей и склонил их к сговору против меня. Он еще с младенческого горшка кидал в меня своими… – перекричал Тану гном, но она тут же отыгралась.
– Ах ты, негодник! Пусть твоей маме будет стыдно за такого сынишку, это же надо – мало того что разбросал щепки по поляне, так еще и сорта деревьев перепутал. Вместо щепок сосны, которые росли на поляне, накидал щепки бука, который растет только в центре Ледяных гор! Может, ты и разбираешься в металле, но в древесине, оказывается, полный профан!!! – все убыстряя темп речи и увеличивая громкость голоса, проговорила Татина, и результат ее спича не замедлил сказаться.
– Я различаю деревья и не мог ошибиться, наглая девчонка!!! Я с детства увлекался флорой и фауной с поверхности земли, так что щепки сосны положил верно…
Бац! – прервал истерику Стохма звучный подзатыльник.
Стохм скатился с пьедестала и, ошеломленный, застыл в ногах остальных собратьев, которые расступились и образовали большой круг. До него дошло, куда его завел невыдержанный язык. В нашем дворе таким подлым котам «темную» делали, и выдирали половину усов, чтобы неповадно было.
– Так вот кто это сделал, – сказал мрачный король.
Стохм затравленно огляделся, отступать некуда, всюду нахмуренные лица и грозно поднятые бороды. Павел изо всех сил сдерживал Татину, она все порывалась подобраться к лежащему и отвесить пендаля. Тишину нарушил седовласый король, два раза натужно кашлянув, он поднялся с трона.
– Подойди, сын мой, дай мне обнять тебя! Ты вернулся, и моя душа вновь зажглась жарким огнем, который потушило известие о твоей пропаже. А ты, Стохм, прощай! Отныне вход в наше королевство для тебя закрыт навсегда! – с этими словами король обнял сына и отвернулся от поверженного племянника.
Стохм стараясь ни на кого не смотреть, поднялся с земли, отряхнул одежду и с понурой головой, прошел к выходу из зала. Гномы расступались перед ним, но их красноречивые взгляды тяжеловесными наковальнями сгибали предателя к земле. Лишь один раз он выпрямился, когда Татина все же придала ему ускорение коленкой, хотя для этого и пришлось присесть, дабы попасть по намеченной цели. Стохм прожег ее взглядом и помчался вон из зала, так как Бегунок тоже вознамерился повторить подвиг Татины.
– Гарион вам еще покажет, подлые создания! Наша месть будет скорой и кровавой!!! – донеслось до наших ушей, и затем топот маленьких ног стих вдали.
– Храбрая девушка, благодарю за содействие в разоблачении заговора! Прошу тебя и спутников присоединиться к нам завтра за пиршественным столом, на празднике в честь чудесного возвращения моего сына! – улыбнувшись в бороду, вымолвил король, остальные гномы поддержали его слова одобрительным гулом.
– Спасибо, мудрый правитель, нам действительно пора подкрепиться и следовать дальше, но и поспать бы не мешало. За нами погоня и мы вынуждены поторопиться, но от бесплатной еды вряд ли сможем отказаться, – с поклоном ответила Тана.
Вот! Может же нормально разговаривать, когда есть захочет. Я обратил на это внимание Павла. Тот лишь вздохнул.
– В наших подземельях вы в безопасности. Позвольте же узнать – кто вас преследует? Вдруг наша помощь не будет лишней? – спросил король.
– Отец, за ними гонится Гарион. Видимо, они наступили ему на любимую мозоль, вот он и хочет поквитаться, – проговорил Крохм.
– Тогда вам действительно нужно поторопиться. Стохм не откажет себе в удовольствии провести его короткими ходами. Мы можем лишь блокировать перемещения Гариона, не более того. В междоусобицу между людьми мы соваться не будем.
Пока король говорил – никто не смел шелохнуться, лишь шипение факелов, дыхание многоголовой толпы и пляски длинных теней по стенам.
– И на том спасибо, если вы еще и к Кану проводите, то вообще будет отлично, – вклинился в разговор Павел.
Король кивнул в ответ и махнул рукой своим подданным.
Нас отвели в отдельные комнатки, чистые и аккуратно обставленные. В нашей комнате растопырил ножки низкий топчан, укрытый медвежьей шкурой, в углу капал умывальник, за ширмой скрывался санузел, небольшой столик с парой табуреток – вот и вся спартанская обстановка, что радовала взгляд усталых путников.
Как и везде под землей комната освещена факелами, но чад от них вытягивался в отверстия вентиляции и почти не чувствовался. Коней увели четыре сноровистых гнома, Бегунок сначала было воспротивился, но после похлопывания по шее Пашкиной руки, успокоился и дал себя сопроводить. Крохм помахал нам рукой, мол, увидимся позже, и утонул в дружеских объятиях, похлопываниях и редких пощипываниях.
В комнате Павел сразу же упал на топчан и устало вытянул ноги. Из-за малого роста хозяев его ноги слегка свисали с кровати. Я же походил по комнате и, не найдя ничего интересного, примостился рядом. Потрескивали три факела, падали в таз капли из умывальника, за массивной дверью слышны далекие возгласы радостных гномов. Татина находилась в комнате по соседству и, судя по скрипнувшим доскам, тоже упала на кровать.
«Кешка, почему Татина все время стремиться меня подколоть? Подумаешь, сбрехнул немного – как же без этого. Теперь она до самого расставания не слезет с меня. Когда же мы найдем этого Кристана и ту же Кирию? Если и отшельник не сможет нам помочь, то останется просто каждого встречного останавливать и спрашивать – не Кристан ли он?» – передал свои грустные мысли Павел.
Я понимал его, впервые он оказался далеко от дома, от родителей, от участкового. Незнакомая местность, чужие люди, сказочные существа и несколько смертей – кому угодно нервы попортят. А он молодцом, держится, мысли на девушку переключает.
«Павел, ну чем я тебе могу помочь? То, что Татина неровно дышит по отношению к тебе, заметил даже Бегунок. Ну а что с целью наших поисков… могу лишь одно тебе сказать – быстрее бы они нашлись, и мы смогли вернуться домой! Ты спишь, что ли?»
«Нет-нет, просто медленно моргаю! Продолжай!» – Павел зевнул во весь рот.
«Я думаю, что мы сможем уговорить отшельника! Так завтра и приступим к поискам, найдем и уболтаем. Покажем ему удаль молодецкую и амулетную защиту. А если не уболтаем, то пошлем Татину и она… Ну что ты за человек? Хоть бы храпел потише, пока я тут наизнанку душу выворачиваю!» – оскорбленно закончил я свою речь.
В ответ не прозвучало ни одной толковой мысли, лишь ровное и спокойное дыхание– Павел уснул. Неудивительно, ведь столько всего навалилось за последнее время. Парню, все приключения которого состояли из вылазок в сады за яблоками, и разборок с ребятами соседнего двора, подобные испытания трудно выдержать и тем более так, сходу, принять. С этими мыслями я прикорнул у Пашкиной подмышки и тоже провалился в темноту без сновидений, но ухо само собой держал востро. Так. На всякий случай.
Нас разбудил негромкий стук и хриплый голос за дверью.
– Вас просят придти в общий зал, там все накрыто и ждут только вашего появления.
– Да-да, уже идем. Кешка, вставай, просыпайся, не ленись, а ты где? А, ты уже у двери. Пойдем нормальной пищи поедим, всяческих разносолов и деликатесов, надеюсь, гномы умеют хорошо готовить. Эх, сейчас бы мамкиных блинов со сметаной! – потягиваясь, сказал Павел.
«А я бы не отказался от соседкиной курицы-гриль. Очень уж она вкусно её готовит!» – облизнулся я.
Плеснув в лицо водой, Павел повернулся к двери, где мой желудок уже давно выражал недовольство глухим урчанием. Я по привычке пару раз скребанул по двери, потом вспомнил о мысленном общении и покрыл его ругательствами за нерасторопность.
В коридоре топтался незнакомый гном, рядом протирала глаза заспанная Татина, что-то недовольно бурчащая себе под нос. Гном поклоном попросил следовать за ним, и мы двинулись по коридору в сторону веселого гула голосов.
Двери открыли пародию на крупный корпоратив – меж столов, уставленных яствами, в броуновском движении сновали чисто одетые гномы. О чистоте одежды я мог судить по тому, что при ходьбе с них не сыпалась угольная пыль и каменная крошка. Зато непременным атрибутом у всех, кроме женщин, являлась белая манишка на груди, скорее всего она надевалась на праздники. Судя по снежной белизне, праздники у гномов случались не так уж часто.
Кстати, если говорить о женщинах-гномицах, то по строению фигуры они похожи на мужчин, такие же коренастые, крепко сбитые и широкие в плечах. От мужчин отличали характерные выпуклости и отсутствие бороды, еще головы облегали белые чепчики. В целом гномиц можно назвать миловидными, но я не буду, а то гномы заревнуют, да и нравятся мне больше кошечки нашего двора. Знаю, что они это не прочтут, но может какой-нибудь хороший хозяин расскажет моё повествование своей кошке, а та передаст во двор. И тогда кошки поймут, кого я имел в виду и им станет приятно. Да-а-а, так и представляю сидящего в качалке человека, который читает тихо урчащей кошке.
А тем временем в зале установилась тишина – то поднял руку король. Справа от него улыбается умытый и причесанный Крохм, сменивший беличью шапку на тонкий золотой обруч.
– Приветствую вас, представители людского племени, на нашем торжестве. Мы благодарны за помощь в деле возвращения королевского сына и раскрытии заговора, и просим вас разделить нашу радость. Теперь вы всегда можете рассчитывать на помощь подземного народа, и, в знак нашей признательности, мы дарим уголек от костра великого кузнеца, нашего прародителя. Если вы попадете в беду, то зажгите уголек, и мы придем на выручку, где бы вы ни находились. А сейчас… давайте праздновать! – последние слова потонули в одобрительном реве.
Выполнен дополнительный квест – помочь гному.
Награда – авторитет и помощь гномьего племени.
Скрытая награда – вызов гномов. Уголек.
(способ применения – разжечь)
Сотни рук с кружками взметнулись вверх, и началось всеобщее веселье, которое увлекло и закрутило нас. Слабо мерцающий уголек поместили в шкатулочку, и Павел бережно убрал его во внутренний карман потрепанной джинсовки.
Я не спешил влиться в омут, боясь, что меня элементарно затопчут, и продолжал сидеть на Пашкином плече. Павел же пригубил из кружки и, резко сморщившись, отодвинул ее в сторону, отдав предпочтение закускам. Пару раз я порывался намекнуть ему, что на плече находится живое и голодное существо, но в гуле тостов, здравниц и поздравлений, он не слышал моих мыслей. До него дошло, когда я съездил лапой по уху и с немым упреком уставился в глаза. Вот тогда Павел вспомнил про меня и усадил на стол, поближе к мясу, за что я ему премного благодарен.
– А ну пошел отсюда, блохастый кусок шерсти, еще раз увижу рядом – пущу на шапку! – замахнулся на меня сидевший рядом гном.
За это гном сразу получил подзатыльник от подошедшего Крохма и освободил место на лавке. А когда поднялся с пола, то недоуменно уставился на нашего спутника.
– Этот «блохастый кусок шерсти» нашел меня в лесу и привел для спасения друзей, так что отнесись к нему с должным уважением! – повелительно сказал Крохм проштрафившемуся гному, а я еще и плюнул на него, правда, не попал.
Гном не стал ждать моей повторной попытки, а с извинениями слинял, в это время Крохм повернулся к нам.
– Павел, ешьте, пейте, отдыхайте, а после я вас отведу к тому месту, где видели отшельника в последний раз. Я поспрашивал о цели ваших поисков, но, к сожалению никто о них не знает.
– Да ладно, Крохм, мы сами надеемся только на отшельника, хотя и не факт, что он нам сможет помочь. Давно уже я не спал на нормальной кровати, еще бы помыться, – мечтательно потянулся Павел.
Крохм тут же отдал распоряжения расторопному парнишке в желтом фартуке и присел рядом с нами.
– Сочувствую, Павел, ведь ты вновь продолжишь свои приключения с очень красивой и не менее язвительной девушкой. Будь с ней построже и не забудь позвать на свадьбу, если прежде не поубиваете друг друга, – со смехом поднял кружку Крохм и, стукнувшись с Пашкой, единым махом её осушил.
Павел страдальчески скривился и последовал примеру Крохма, интересно – его от вкуса напитка перекосило или от замечания.
– Да, дружище, с Татиной сложно сладить, но надеюсь, в глубине души она мягкая, нежная и заботливая. На самом деле она мне очень... – Пашкины слова прервал гул в другом конце стола, мы невольно переключили внимание на то, что там происходило.
А посмотреть было на что – молодой гном, поспорив с друзьями, хлопнул Татину чуть пониже поясницы, а та в ответ приложила ему бараньей ногой чуть повыше переносицы. Гном шлепнулся на пол, но тут же вскочил и попытался удрать, затеряться в толпе.Не тут-то было! Мстительная Татина поймала его за манишку и, сделав подножку, повалила на пол, причем он упал лицом вниз, выставив вверх пятую точку. Татина не преминула этим воспользоваться и, под общий хохот, нанесла пару хлестких шлепков по выставленной части тела. Гном что есть силы рванулся и оставил ремень в руках Таны. Надо было видеть как он, придерживая спадающие штаны, кинулся вон из зала. Хохот и аплодисменты не смолкали еще минут пять. Татина картинно раскланялась и вновь заняла свое место.
– Тутом получил по заслугам, нечего выбирать нашу воительницу для баловства! Да и за громкоговоритель получил сполна, – отсмеявшись, произнес Крохм и поднял кружку в честь Таны, остальные его охотно поддержали.
Больше в этот день ничего интересного не происходило, и если вы бывали на больших вечеринках, то можете представить, что было дальше. Обычные разговоры за жизнь и работу, дележка наболевшим и накипевшим, пара стычек, которые тут же разняли, здравницы и тосты.
Павлу и Татине приготовили горячую воду в больших бадьях, я же отказался от помывки – не люблю это дело, а когда мы вновь оказались в наших комнатах, то рухнули в объятия Морфея.