Когда он открыл глаза, башня уже успокоилась.

– Давай, ящерка! Я в тебя верю! – звонко кричала Майриэль.

Паки, лишенный сдерживающего поводка, мужественно пытался разорвать древние оковы. Оковы гнулись, стонали и неохотно поддавались.

Наконец сила оборотня взяла верх, и парень освободил руки, затем, приноровившись к неустойчивости зачарованного камня, – ноги.

– Дурная штука, – пожаловался он, разминая затекшее тело.

– Давай уже быстрее, милый, девушкам вредно лежать на холодных камнях!

После освобождения лучница спрыгнула с алтаря, подняла остатки тонкой рубашки, накинула ее и завязала узлом.

Мэтр Гаренцворт освободился сам. Посох чародея прилетел с первого этажа и хищно ткнулся в оковы, принудив те развалиться.

Джошуа знал, что мог бы сделать нечто подобное, но сейчас у него попросту не было сил.

Пока старший чародей охал и вздыхал, подошел Паки.

– Джошуа молодец, – сказал он, вырывая оковы. – Паки чуял, как славно Джошуа себя проявил.

– Спасибо, Паки.

Парень кивнул и пошел к лестнице, ведущей на первый этаж, коротко пояснив:

– За молотом.

Джошуа сел.

Охи и ахи старшего чародея тут же показались ему не такими уж надуманными.

За растиранием онемевших рук он не заметил, как подошла Майриэль.

– Как самочувствие?

– Лучше, чем должно быть.

Правую щеку обожгло. Пощечина была хлесткой и звонкой.

– Еще раз станешь марионеткой в руках древнего колдуна, получишь взбучку, – сурово предупредила эльфийка.

– Я запомню, – поморщился Джошуа. Горящая щека даже отвлекала от стонущих мышц.

Лучница усмехнулась и вдруг поцеловала его в лоб.

– И спасибо, что спас нашего командира. И за то, что оказался настолько хорош в чарах.

– Майриэль, будь добра, не целуй моего чародея, – раздался любимый голос.

– Как прикажете, ваше высочество, – присела в шутливом книксене эльфийка.

Джошуа обернулся.

– Здравствуй, – только и смог вымолвить он, любуясь Джулией.

Принцесса стояла, опираясь на Кая.

Усталая, печальная, прекрасная.

Что-то новое появилось в зеленоватых глазах. Спокойствие, сила, уверенность. Исполненный долг спал тяжестью с ее плеч, оставив знание себя и своего пути. Какого? Он не умел рассмотреть.

Отпустив руку командира наемников, Джулия обошла алтарь и приблизилась к младшему мэтру.

За ее спиной Майриэль радостно кинулась на шею Каю:

– Молодец, что не умер! – чмокнула командира в щеку.

– Я старался, – честно признался человек из Герденберга.

Ладонь Джулии коснулась руки Джошуа.

– Я чувствовала твое присутствие там, на крыше.

– Я был рядом.

– Я знаю, что ты сделал для меня, Джошуа.

– Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

– И это я знаю.

Ее лицо вдруг оказалось рядом.

Его бросило в жар. Он чувствовал ее руки на обнаженных плечах, но не ощущал стыда. Только притяжение. И тепло.

– Джулия, мы… – начал он.

Тонкий пальчик остановил его, коснувшись губ.

– Я только что спасла всю обитаемую землю от страшного зла. Если после этого мне нельзя целовать своего чародея, то зачем вообще было что-то спасать? К тому же мы среди друзей.

Аргументов у младшего мэтра не нашлось, и он притянул ее к себе.

Поцелуй вышел неловким и прекрасным. На какое-то время Джошуа забыл о ноющем и избитом теле, о том, что сделано и что только предстоит сделать. Остались только они, и если у Джошуа и присутствовало в этот момент еще какое-то желание, то лишь одно: чтобы дорогие и верные соратники убрались куда-нибудь подальше и поскорее.

Увы, наши мечты часто настолько далеки от реальности, насколько небо далеко от земли. Волшебство поцелуя прошло, оставив влюбленных тяжело дышащими и смущенными.

– Им срочно нужно снять хорошую комнату в приличной таверне, – прокомментировала практичная Майриэль. – На неделю. Нет! На две.

– Раз башня еще стоит, мы чего-то не доделали, – сказал Кай. – Рамил?

Старший чародей, уже придавший своему изрезанному одеянию почти первоначальный вид, подошел к ним. Неохотно пояснил:

– Нам нужно разрушить алтари, тогда мы лишим Призрака и колдуна возможности вернуться.

– Ты займешься этим?

– Это не так уж и необходимо… – заюлил мэтр Гаренцворт.

– Говори прямо.

– Уничтожать такой уникальный артефакт – чистой воды расточительство. Столько великих тайн можно раскрыть, изучая его!

Кай положил руку на плечо Майриэль, уже готовящейся растерзать чародея.

– Рамил, – тон командира наемников был спокоен, – эта башня висит над королевским дворцом, посреди пострадавшего города. Как, ты думаешь, отнесется король к твоим исследованиям? Мы все испытали на себе ярость этого зла. Лично я не хочу оставлять ему никаких шансов.

– И я, – набычилась эльфийка.

– И Паки, – заявил вернувшийся Паки.

Помимо молота он принес ножны с мечом, лук и почти пустой колчан Майриэль.

При виде имущества лучницы Кай болезненно поморщился и потер почти пропавшую отметину от раны.

Обрадованная эльфийка выпустила остаток стрел в потолок. Через некоторое время колчан снова был полон.

С большим неудовольствием оторвавшись от принцессы, Джошуа оделся и подошел к мэтру Гаренцворту.

– Мы должны это сделать, ваша мудрость – сказал он. – Когда я был связан с Призраком, я чувствовал, как страдают души, заключенные в этих алтарях и в этих стенах. К тому же пророчество нужно исполнить до конца.

Старший чародей грустно кивнул.

– Придет время, мой друг, – сказал он, – и вы пожалеете о нашей поспешности, но риск и впрямь слишком велик. Давайте уничтожим эту башню.

– С удовольствием помогу вам.

– С гибелью Призрака чары, искажающие нашу магию, ушли, теперь мы свободны творить с этим местом все, чего оно заслуживает.

– Не спешите, – остановил их Паки, единственный, не озаботившийся тем, чтобы прикрыться, и щеголявший серебристыми рунами на груди. – Паки тоже хочет поломать плохие камни.

Отказать парню никто не смог.

Паки увлеченно принялся за дело. Каждый удар его огромного молота откалывал от каменных звезд изрядные куски. Башня отзывалась довольным гулом.

Парень так увлекся и получал такое искреннее удовольствие от процесса, что у волшебников рука не поднялась мешать ему, подключая к делу чары.

Удивительно, но это странное зрелище не вызывало ни раздражения, ни дискомфорта от сильного эха. Только радость правильного дела. Каждый удар, откалывающий камень, ломающий старые, зашитые тысячу лет назад формулы, освобождал несметное количество душ невольников.

Вдвойне приятной эту картину делала Джулия. Она прижалась к Джошуа. Так, обнявшись, они и любовались работой Паки.

Майриэль подбадривала парня, а Кай молчал, думая о своем.

Лишь мэтр Гаренцворт, отыскав свою верную бездонную сумку, рылся в грудах книг и мусора, присваивая особенно понравившиеся тома.

Идиллия эта длилась так долго, что Джошуа потерял счет времени.

Впрочем, вскоре их вернул к действительности громкий гул стен.

Когда последний алтарь пал под ударами Паки, все вокруг стало разрушаться.

– На выход, господа и дамы! – гаркнул Кай, и они побежали.

Странное дело, но ни трясущаяся башня, ни падающие со стен фрагменты кладки, ни общая опасность ситуации их не пугали. Скорее даже наоборот, вызывали смех.

По крайней мере, у Джошуа и Джулии.

Держась за руки, они бежали по длинным лестницам, и все было легко и правильно.

Когда их отряд выбежал на стену, так недавно ставшую мостом, башня уже качалась вовсю. Опасаясь обломков, они отбежали на несколько десятков ярдов. С этого места открывался прекрасный вид на существующую последние мгновения твердыню Призрака.

Трещины и провалы в стенах слились в единый разрыв, и жуткий дом Дурного Духа рухнул на остатки донжона, рассыпаясь и растворяясь без следа.

С алтарем Накрамисов оказалось сложнее. Конструкция еще немного повисела в воздухе, а потом упала, разлетевшись осколками черного металла и камней.

Так закончилась старая эпоха в истории рода Накрамис, эпоха Призрака Прошлого, и началась новая.

Они выбрались во двор, не встретив ни одного врага. Гоблины разбежались, а людей, похоже, в замке уже и не осталось.

Когда отряд добрался до центральных ворот, обнаружилось, что они открыты, а мост опущен. Войска Призрака, лишенные железных пут его воли, не стали мудрствовать и сбежали через главный вход.

Раздались звуки труб и рогов, и во двор хлынул поток всадников.

Две дюжины воинов в потрепанных доспехах, два знамени – дома Накрамис и дома Лоргон. Высокая фигура предводителя в помятой, но все еще надежной броне. Шлем снят, светлые волосы схвачены окровавленной повязкой.

Его высочество принц Хьюберт.

Следом за всадниками бежали пешие солдаты, готовые к битве за замок. Усталые, но решительные, жаждущие покончить с ненавистным врагом.

Джошуа понял, что все еще держит принцессу за руку. Она не торопилась отпускать его, а всадники меж тем были уже совсем близко.

Он уже знал, что его ждет, и не хотел запятнать ее хотя бы толикой своего вынужденного предательства.

Его пальцы разжались, непонимающая Джулия заглянула в глаза.

Он опустил голову.

Всадники осадили коней, взяли отряд в кольцо.

– Ваше высочество! – воскликнул принц Хьюберт. – Город освобожден! Враг бежит! Вы в безопасности!

– Благодарю вас, милорд, увы, не помню вашего имени, – принцесса выступила вперед.

– Принц Хьюберт Лоргон из Кормайна. – Несмотря на полный доспех, он легко соскочил с седла и поклонился. – Я имел честь быть гостем вашего отца.

– Ваше благородство не знает границ.

– Теперь вы под моей защитой, ваше высочество!

– Благодарю, принц, но у меня уже есть хорошие защитники.

– Да, конечно, но… – Его взгляд упал на Джошуа, красивое лицо исказилось яростью. – Валладис!

Звук этого имени привел окруживших их рыцарей в движение. Они почти синхронно выхватили убранные было мечи.

– Предатель! Взять его!

Двое латников выскочили из-за спины принца и схватили младшего мэтра.

– Ты будешь висеть еще до вечера! Убийца! – выкрикнул принц.

– О чем вы? – воскликнула Джулия. – Немедленно освободите его!

– Вы не понимаете, что он натворил!

– Что бы он ни натворил, – сказал Кай, нахмурившись, – это королевский чародей, и не вам его вешать, ваше высочество.

Паки перехватил молот, а Майриэль наложила стрелу на тетиву.

Навершие посоха мэтра Гаренцворта зажглось белым. Младший мэтр почувствовал, как на отряд начинает опускаться Защитная Сфера.

– Ваше высочество, прекратите это! – приказала принцесса, но Лоргон остался непреклонным.

– Он убил и королевских солдат тоже, ваше высочество, вы не будете с ним в безопасности. Уведите его.

– Никто никуда не пойдет, пока вы четко не объясните суть ваших претензий, – отрезала принцесса.

– Хорошо. – Принц совладал с собой довольно быстро. Ярость плескалась в глубине глаз, но руки уже не тряслись от желания убить предателя на месте. – Джошуа Валладис виновен в том, что пошел против своих соратников и убил их, помогая врагам, похитившим принцессу и захватившим вотчину королевского дома. От рук негодяя пострадало три дюжины моих людей, многие скончались на месте или от ран! Число убитых королевских солдат и добровольцев превышает эту цифру вдвое.

– Насколько я понимаю, – заметил Кай, – крепостная стена довольно высока. Снизу сложновато определить, кто именно стоит на ней.

– Джошуа? – Принцесса испуганно взглянула на младшего мэтра. – Ты ведь этого не делал?

Он хотел закричать, что им управляли, что он был жалкой марионеткой, наполненной чужими дареными силами.

Он хотел сказать, что невиновен.

Только потом пришло понимание, что принца это не остановит. Что он все равно будет желать возмездия для убийцы и предателя. Что слова его не убедят.

Что друзья вступятся за Джошуа. И погибнут в неравной схватке. Или пробьют себе дорогу по трупам людей, которые им не враги.

И в этом тоже будет виновен он.

Джулия выглядела такой растерянной, такой беззащитной. Он знал, что этот удар будет особенно болезненным, но не мог соврать.

– Это правда, – склонил он голову. – Прости меня, – посмотрел он на Кая. – Прошу вас, не заступайтесь за меня. Хватит на сегодня крови.

В карих глазах человека из Герденберга светилась печаль.

И понимание.

– Древо и Пепел, ты сошел с ума, глупый мальчишка! – воскликнула Майриэль.

Мэтр Гаренцворт грустно улыбнулся, гася навершие. Паки, взглянув на Кая, опустил молот.

– Уведите его, – приказал принц.

– Стойте. – Голос принцессы звучал спокойно и уверенно. – Это земли моего рода, ваше высочество, и это чародей моего отца. Внесший огромный вклад в победу. Если вы хотите его арестовать – воля ваша, но судить его будет мой дом.

Латники замерли, ожидая реакции принца.

Тот смотрел на Джулию с непониманием и обидой.

– Господин Деверо позаботится о содержании младшего мэтра, он сейчас представляет в городе короля, – подсказал Кай.

– Тогда передайте его господину Деверо, – приказала принцесса.

Принц взял себя в руки и сухо кивнул:

– Если такова ваша воля, ваше высочество. Но суда он не избежит.

Джошуа почувствовал некое возмущение, будто неподалеку творились сильные чары.

Латники шагнули вперед, увлекая его за собой.

– Суда не будет, ваше высочество.

Со стены неторопливо, с достоинством спускалась невысокая женщина с вьющимися черными волосами. Камень Шараи на фоне темно-синего камзола горел яростно и с угрозой.

– Это еще кто? – спросил принц.

Чародейка отозвалась:

– «Это» мэтресса Марианна Ланорвиль, ваше высочество. От лица Капитула я исключаю этого чародея из-под вашей власти. Судить его и определять меру наказания будет эмиссар Цитадели.

– Что за вздор!

– Все очень просто, ваше высочество. – Марианна миновала отшатнувшихся коней и подошла к принцу почти вплотную. – Есть обстоятельства и преступления, о которых не могут судить непосвященные. Например, то, что произошло с младшим мэтром Валладисом. Но не беспокойтесь, все выводы нашего суда станут известны его сеньору, королю Арчибальду Второму. И вам, как пострадавшей стороне.

– Что это за трюки? Любая ведьма может придумать такую глупость!

Чародейка не обиделась.

– Видимо, вы часто прогуливали занятия по обществознанию, чтобы поупражняться с мечом, ваше высочество. Если уж вы не узнаете знак Капитула, – она кивнула на висящий под амулетом Шараи тяжелый золотой круг с вплетенными туда символами Цитадели, – то ваши наставники зря ели свой хлеб. К тому же мои коллеги с радостью подтвердят мои полномочия.

Она кивнула на стены. Стены заискрились. Тут и там стали возникать порталы. Из них выходили чародеи. Мужчины и женщины, исполненные силы, одетые непривычно, порой кричаще. Их посохи и амулеты искрились боевыми и защитными заклинаниями, превращая укрепления замка в мешанину разноцветных огней.

Преимущество Капитула не только в том, что под его патронажем собраны сильнейшие чародеи человеческого мира, но и в том, что у него есть ресурсы создавать стабильные и неопасные для окружающих порталы.

– Капитул берет под защиту город Римайн и окажет любую посильную помощь дому Накрамис и их союзникам в деле наведения порядка, – сказала мэтресса Ланорвиль, сочтя произведенный эффект достаточным.

Латники отпустили Джошуа, повинуясь отданному сквозь зубы приказу принца.

Младший мэтр поклонился чародейке:

– Рад видеть вас, ваша мудрость.

Следующие две недели прошли почти спокойно.

В том смысле, что младший мэтр никуда не ехал, ничего не расследовал, ни с кем не сражался и вообще почти ничем не был занят.

Это время хорошо подходило для самоанализа, но Джошуа занимали более насущные вопросы.

Во дворце ему конечно же места не нашлось. Слишком большое количество людей желало ему смерти. Число выживших намного превосходило число погибших, и почти все войска, занявшие замок и обеспечивающие порядок на улицах, мечтали вскрыть жестокому убийце живот.

Найти приют в городе он считал задачей невыполнимой. Мэтресса Ланорвиль справилась с этой проблемой за неполных полтора часа. Столько ей понадобилось, чтобы встретиться с господином Деверо и, кратко обсудив с ним ситуацию, получить от главного шпиона карт-бланш на дальнейшие действия. Как показывала практика, разрешение чародейке не особо и требовалось, но протокол есть протокол.

После этого, разлучив его с отрядом, Марианна решила вопрос с временным пристанищем в черте города.

Она пошла с ним в целительский дом. Когда им навстречу вышла Магда, Джошуа словно потерял дар речи от чувства вины и стыда. Он пытался что-то промямлить о том, как ему жаль, что ее друзья и коллеги пали от его рук. Он ожидал всего: обвинений, ненависти, жажды мести, наконец.

Женщина с усталыми глазами сказала одно:

– Я понимаю, – после чего стало ясно, что эта тема пока закрыта. Слишком больно тревожить свежие раны.

Потом две целительницы немного поговорили о своем, попросив Джошуа отойти.

Марианна общалась с Магдой как с равной и, кажется, даже приняла от нее пару советов. Тепло распрощавшись с коллегой, мэтресса Ланорвиль передала его под опеку лекарки и наказала сидеть в предоставленном убежище тише воды ниже травы.

Он был так измотан, что спорить сил не нашел.

Магда велела ему переодеться, из мужских вещей тут оказалась только одежда Рональда.

Убежищем ему служила квартира Магды, расположенная на третьем этаже по улице Старых сапог, в хорошем и тихом районе на краю Верхнего города. Таковым он, по крайней мере, был до вторжения Призрака. Почти таким же и остался. Как ни удивительно, сюда разрушения почти не добрались.

Возможно, такие предосторожности были излишними, но Магда строго запретила младшему мэтру покидать квартиру.

Джошуа поначалу особо и не рвался.

У целительницы было много работы, и тут она попросту не появлялась, ночуя в отведенном для отдыха доме. Лишь молчаливый санитар раз в два дня приносил продукты и воду.

Первый день Джошуа просто отсыпался, потому что ни на что другое не был способен. На второй терпеливо ждал каких-то вестей и просматривал библиотеку Магды. Из литературы там были только медицинские справочники и словари. На третий день он отыскал небольшой ящик со странного вида бутылками. На четвертый вскрыл одну из них, там оказалась выпивка необычайной крепости. Она так сильно била по мозгам, что он напился буквально с трех глотков и уснул. На пятый он пил весь день. На шестой заметил, что на улицах стали появляться горожане, это событие он отметил, напившись до бесчувствия второй раз.

На седьмой день в гости заглянули Кай с Паки и принесли посох Джошуа.

Увидев плачевное состояние младшего мэтра, друзья заставили его помыться и вообще принять более-менее приличный вид. Джошуа слабо сопротивлялся, но в конце концов сдался под гнетом превосходящей силы.

Они принесли чистую одежду, вкусную еду и новости.

Оказалось, что наемники разыскивали его все это время. Мэтресса Ланорвиль почему-то забыла предупредить, где именно укрыла опального младшего мэтра, а дел в разоренном городе и так было столько, что первые три дня о нем никто толком даже и не вспоминал.

Потом, устав от тщетных попыток отыскать младшего мэтра, они насели на Брегора, тот насел на Баго и Снорри – хотя, может, это все-таки был Дорри, тут особой гарантии не имелось – те вышли на Магду, и в конце концов целительница раскололась, разрешив им посетить Джошуа. Но в компании не более двух человек, чтобы не устраивать в квартире кавардак.

Уважая пожелания хозяйки, решено было отправить Кая и Паки на разведку.

За неделю в столице произошло много интересного.

Во-первых, стремительный господин Деверо взял под полный контроль всю городскую жизнь и установил жесткие порядки в виде раздачи продуктов и комендантского часа. Мародерство и бандитизм на время восстановления приравнивались к самым тяжелым преступлениям и карались пожизненной каторгой. Присутствие в городе принцессы, от чьего имени действовал канцлер-шпион, придавало всем его приказам лоск, присущий законной власти.

Благородный господин Шаранхайзер как мог поддерживал главного шпиона, здраво рассудив, что его организации комфортнее будет в восстановленном и сильном городе, чем среди еле дышащих развалин.

Принц Лоргон и его люди, несмотря на неприятный инцидент с Джошуа, беспрекословно помогали Деверо и принцессе во всем. Вскоре в город начали возвращаться и другие претенденты на руку и сердце дочери дома Накрамис. Стараясь как-то реабилитировать себя и сгладить недавнее паническое бегство, они рвались помочь и произвести впечатление на ее высочество. Получалось, мягко говоря, не очень.

Чародеи Капитула также наводили в городе порядок, уничтожая оставленные Призраком и его приспешниками ловушки и тайники и изгоняя особо опасных существ, призванных Дурным Духом на службу. Руководила всем действом мэтресса Ланорвиль, которая уже вела себя как римайнский придворный чародей, чем раздражала одних и радовала других.

Несмотря на занятость, она выкроила немного времени, чтобы поведать Каю и Рамилу, что же произошло в Гриндо между мэтром Грейном и ею.

Версия Каспара не слишком отличалась от истины. Чародейки действительно вступили в конфликт с магом и проиграли. В основном из-за того, что не знали, что именно будет им противостоять. После заключения в башне Марианна сумела вызвать портал и с помощью Оливии вырваться из Гриндо. Истощенные битвой и разрывом пространства чародейки не сразу смогли поставить Капитул в известность относительно происходящих в вотчине графа Кафаса событий. Оливия и Глэдис пострадали больше, и времени на восстановление перед тем, как было принято решение о выступлении, им не хватило. Не обошлось и без долгих совещаний. Тем более что вскоре выяснилось, что король решил воевать с собственным вассалом, и проблема может решиться сама собой.

В конце концов, когда Капитул решил действовать, оказалось, что Гриндо укрыт непроницаемой сетью, в существование которой никто не верил даже после заявления такой уважаемой чародейки, как Марианна. Точек перехода за пределами замка ни у кого не нашлось, и десанту пришлось телепортироваться в соседний город. Пока десант чародеев добирался до Гриндо, королевские войска уже взяли замок графа.

Как оказалось, они все же убили не всех гостей Каспара, барон Ройс и герцог Агастон, столь шумные, что даже мэтресса обратила на них внимание, были живы.

Бессмысленную резню пресек некий оруженосец Карл Лэддерик. Видя, что творят словно сошедшие с ума гвардейцы короля, он оглушил своего рыцаря и остановил кровопролитие. Как один человек сумел остановить творившееся в замке Гриндо безумие, был неясно. Уже начинали появляться истории о том, что отважный оруженосец швырнул меч на пол и шагнул под клинки защищающихся, призывая их сдаться на почетных условиях.

Как бы то ни было, граф был арестован, а выжившие гости отпущены по домам с извинениями.

После этого армия короля, укомплектованная чародеями и солдатами графа, двинулась к столице.

Римайн был накрыт противотелепортационной сеткой так широко, что у чародеев вновь не оказалось возможности перенестись в город, и им пришлось ехать в свите короля.

Обратный путь занял намного больше времени.

Во-первых, в армии вспыхивали конфликты между бывшими противниками, переходящие в кровавые схватки. Во-вторых, жители деревень и городков, лежащих на пути, бежали перед войсками короля-мясника, убивающего своих подданных. Это лишало королевских солдат возможности в должной мере отдыхать и пополнять запасы.

Во время путешествия чародеи проверяли телепорты в столицу каждые несколько часов, и когда Призрак был уничтожен, сразу смогли перенестись.

Король, судя по переданным через гонцов сообщениям, прибывал в свою вотчину уже завтра, и друзья честно предупредили, что посетить младшего мэтра не смогут в силу необходимости перекинуться с его величеством парой слов.

Джошуа, конечно, больше интересовало, что с принцессой, но тут наемники не могли сказать ему ничего, кроме общих фраз «она здорова» и «держится молодцом».

Майриэль везде сопровождала принцессу, вводя в ступор и недоумение возвратившихся в замок фрейлин и служанок. Эльфийку забавляла игра с бывшими фаворитками, к тому же жизнь придворных дам нельзя было назвать такой уж сладкой. Особенно из-за того, что главный донжон замка был почти разрушен и всем пришлось переехать в куда менее удобные и просторные помещения.

Мэтр Рамил от любых чародейских дел Капитула почти сразу самоустранился. Его больше увлекали обломки алтаря Накрамис и все те немногие фрагменты, что остались от башни. Эти дни он безвылазно провел в развалинах донжона, исследуя и изучая их.

Тепло распрощавшись с Джошуа, Кай с Паки ушли, оставив небольшой презент от старшего чародея – книгу по прикладной магии с вымаранным именем автора. Начало книги было очень увлекательным, но от черных мыслей это не спасало, и Джошуа снова обратился к крепкому пойлу Магды и спал без снов.

На следующий день он видел в окно, какое оживление охватило город, как взмывали в небо фейерверки в честь въезжающих в ворота войск его величества короля Арчибальда Второго.

На девятый вечер его посетила мэтресса Ланорвиль.

Он держался целый день, ожидая, что кто-нибудь все-таки принесет ему хоть какие-нибудь вести. Метался по квартире, поскольку не в силах был сидеть на месте или читать прелюбопытнейший труд, принесенный ему от мэтра Гаренцворта.

Когда Марианна постучала, младший мэтр уже перегорел ожиданием и равнодушно смотрел в потолок.

– Вижу, ты маешься бездельем, – заявила она, сбрасывая ему на руки свой плащ.

– От вас ничего не скроешь, ваша мудрость.

– Не дерзи, а лучше угости даму.

– Как прикажете. Чувствуйте себя как дома. – Он широким жестом обвел комнату.

Чародейка устроилась в резном кресле. Приняла бокал с вином. Бокал был настолько чист, насколько Джошуа успел его отмыть. Хоть за вино не приходилось краснеть, это было настоящее киримское, принесенное Каем. Младший мэтр устроился на диванчике напротив.

– Надеюсь, ты не сильно скучал эти дни? Признаться, у меня было множество дел.

– Можно ли поздравить вас с официальным вступлением в должность придворного чародея?

– Можно.

– От души поздравляю.

– Благодарю, хотя я здесь не за поздравлениями.

– А зачем же?

– Убедиться в том, что ты в порядке.

– И как я вам?

– Не очень, но это дело поправимое.

– Поверю вам как специалисту.

– И правильно сделаешь.

– И что теперь?

– Теперь мы поговорим.

– О чем?

– О твоей дальнейшей судьбе. О том, что не захотят или не смогут сказать тебе товарищи. О том, что произойдет в самом скором времени и о твоей роли в уже произошедших событиях.

– Вы уже назначили мне роль?

– Не выпускай иголки, тебе это не идет. Лучше послушай.

– Я весь внимание.

– И это правильно. – Чародейка отпила вина, удовлетворенно хмыкнула и поставила бокал на разделяющий их стол. – Завтра на площади перед дворцом произойдет казнь. Смерти будет предан изменник и заговорщик граф Реджинальд Кафас… Он признан виновным в заговоре против короны, похищении принцессы и шантаже двух уважаемых чародеев, приведших к их падению. Граф взял в заложники семьи уважаемых чародеев – мэтра Ассантэ и мэтра Грейна – и склонил их к предательству. Чародеи раскаялись и отдали свои жизни в борьбе за правое дело, но вред уже был нанесен.

– Но ведь это ложь! Причем ложь глупая!

– Это политика. Все произошедшие события – борьба за власть между двумя феодалами, чародеи Капитула не имеют и не должны иметь к этому никакого касательства.

– И гоблинов на столицу тоже натравил граф?

– Именно.

– А как же Призрак? Его вы вообще не упомянете?

– Нет. Несколько дней назад, как того требует пророчество, принцесса совершила мнимый обряд и тем закончила тысячелетнюю историю договора рода Накрамис с таинственным Призраком Прошлого.

– А мэтр Грейн? Что стало с ним?

– Тебе не сказали? Хотя это пока не всем известно… Мэтр Грейн погиб в замке Гриндо. Он пытался остановить резню, потратил много сил и не смог защититься от полученных ран. Я рада, что в конце концов он смог совладать со своими демонами. Жаль, Ассантэ не сумел.

Джошуа вскинулся, но потом передумал говорить о последних словах своего учителя. От всего, сказанного мэтрессой, на душе было тошно.

– И Джулия согласна на это?

– Принцессе нужен надежный друг в рядах магического сообщества, и она его получит в моем лице. Так же, как Римайну нужен сильный союзник, и потому династический брак ее высочества – это решенное дело.

– А ее избранник?

– Героический принц Лоргон. Кормайн – самый выгодный союзник для королевства, а слава принца уже разнеслась на всю страну.

– И на это принцесса тоже согласилась конечно же…

– Конечно же.

– А какую роль… – он взглянул ей в лицо. Холодные, без тени сомнения глаза заставили его отвести взгляд в сторону, – в вашей партии играю я, ваша мудрость?

– Ту, которую выберешь для себя сам.

– Я могу выбирать?

– Не ерничай, мальчик. Я не стала бы терять время, если бы не считала, что из тебя выйдет толк.

– Что это значит?

– Это значит, что у тебя есть потенциал и способности. Есть воля, есть силы, чтобы добиться многого. Есть данные, чтобы закончить твое обучение. Это сделает тебя могущественным мэтром.

– Мэтром волшебства? Вы хотя бы знаете, с чем нам пришлось столкнуться, ваша мудрость? Какую страшную угрозу нам пришлось победить? Древнюю силу, о которой мы, оказывается, ничего не знаем! Она сметала наши догмы, как домики из бумаги. А вы хотите все это похоронить и забыть! Лишь бы ваш драгоценный Капитул был доволен!

– Ты думаешь, что открыл это первым, Джошуа? – усмехнулась Марианна – Наш путь выбран нами не за то, что он самый правильный, а за то, что он безопасен для нас как для цивилизации. Ты же наблюдал видения Призрака, его воспоминания? Колдуны прошлого были не выродившимися слабаками, как одни из их потомков – табориты. Они были могучими и гордыми людьми. Почитателями своей высшей крови и рабами культа прекрасного. Как они его понимали, конечно. А еще они были гордецами и высокомерными ублюдками, которые раскурочили свои земли в пух и прах из-за собственного тщеславия. Именно поэтому мы, пришедшие им на смену, отвергли этот путь. Потому что он ведет лишь к гибели. Чары не могут быть стихийной силой и безудержной игрой с мирозданием. Это четкий и ясный процесс. Законы и правила. Мы приняли их, и они стали нашей судьбой и нашим спасением. Поверь мне, я видела неоднократно, как способные и разумные чародеи и чародейки рано или поздно приходят к этим «новым» знаниям. И тогда у них есть выбор: отринуть их или пойти по такому пути. Те, кто выбирают тот путь, часто сходят с ума. А потом несут смерть и разрушение. Ты помнишь истории о безумных магах, сносящих с лица земли целые поселения? Эти истории – о них. Другие не принимают этот путь, и тогда при усердии и таланте становятся великими.

– Как вы, ваша мудрость?

– Мне нет нужды хвастаться, – без улыбки ответила целительница.

– И ни один из тех чародеев, что открыли для себя этот старый путь, не смог бороться с его пагубной силой?

На этот раз мэтресса Ланорвиль улыбнулась. Понимающе.

– Ты ведь знаешь ответ на этот вопрос, Джошуа.

– Знаю. Мэтр Гаренцворт достойно борется с этим даром.

– Рамил, – в ее голосе звучала грусть, – он был великим еще тогда, когда Летнее Древо цвело и пело. Каким прекрасным было его волшебство! Каким чарующим и неповторимым…

– А потом он отказался от всего и пошел другой дорогой?

– Это был худший день для человеческой магии, Джошуа. Худший день.

– Этот разговор должен к чему-то привести, ваша мудрость.

– Должен. – Она выпрямилась, вмиг став сухой и официальной. – Я, Марианна Ланорвиль, предлагаю тебе, Джошуа Валладис, стать моим учеником. Быть под моей защитой и покровительством. Идти моим путем, пока не найдешь собственный.

– Это честь. – Он склонил голову. Искренне.

– Честь и большие возможности, – пожала плечами целительница. – Двое моих учеников заседают в Капитуле. Решают судьбы мира. Охраняют наши земли от таких бедствий, как это.

– В этот раз вышло не очень.

– Ты нахватался дерзости у своей эльфийской подружки, мальчик. – Целительница строго погрозила ему пальцем. – Не забывайся.

– Прошу прощения, – это снова было искренне.

– Мы бы все равно переломили этот кризис, только потерь было бы намного больше. Ваши действия, твои и наемников, достойны высочайших похвал. Но мы отвлеклись. Что ты решил, готов ли ты стать моим учеником? Быть может, будь ты в Капитуле, эти события могли бы закончиться намного меньшими жертвами.

– Для чего вам вообще беспокоиться о моей судьбе, ваша мудрость? Для чего я нужен Капитулу? И почему сейчас не сижу в темнице и не жду казни?

– Видишь ли, Джошуа, ты мне крайне симпатичен, но я спасла тебя не только поэтому. Не кривись, ты же знаешь, что бескорыстных чародеев не бывает. Твое спасение важно по многим причинам. Во-первых, ты наш выпускник, а значит, Цитадель и Капитул отвечают за тебя. Твои действия – это наши действия, и судить тебя должны мы. Не король, как бы он того ни хотел. Сейчас ситуация в мире неоднозначна. Мы и так все время балансируем на грани между договором и прямой конфронтацией с власть имущими, и отдавать тебя в руки Накрамиса – значит создавать неприятный и опасный прецедент. Во-вторых, ты стал жертвой подчиняющих чар. Жертвой жуткой и беспринципной магии. Могу, но не хочу представлять, что ты пережил, но уверена, ты совершенно не был готов к такому, я права?

– Правы.

– А знаешь почему? Конечно, не знаешь. К такому у нас не готовят, потому что чары подчинения давно под запретом. Они объявлены вне законов и возможностей уже многие века. Не только потому, что эта магия опасна. Никакая опасность не смогла бы отменить эффективности. Все дело в том, что никто из ныне живущих чародеев не может эти чары воспроизвести. А если бы могли? Ты хоть представляешь, какой хаос захлестнул бы нас? Но даже это не самое страшное. Сам посуди: мы – как бы нас ни ненавидели – особая каста. Люди, изменяющие неизменное. А если станет известно, что даже нас можно подчинить и заставить делать ужасные вещи… Что будет с нами тогда? Если люди увидят, что единственное, что до сих пор до конца не подвластно магии – разум – тоже стал нашей игрушкой… Любой сможет сказать, что его заставил чародей. Околдовала ведьма. Подчинил эльфийский кудесник. Таборитский шаман. Халфлингский знахарь. Знаешь, что делали кровавоголовые с мятежными чародеями? Они жгли их на кострах. Хочешь, чтобы такие костры горели по всей Ойкумене?

– Не хочу.

– Никто не хочет. Нельзя, чтобы даже тень сомнения проникла в души людей. Никаких намеков. Все чародеи, которые участвовали в этой истории – ренегаты и предатели. Они поддались посулам, жажде власти, угрозам и собственным нездоровым амбициям.

– И мэтр Грейн? Ведь он хотел исправить свою ошибку.

– Но не преуспел. Его убили солдаты короля или воины графа, он старался усмирить всех без разбора и сильно увлекся. Его больше нет. А если бы он не играл в игры с Призраком, а следил за планами графа, резни можно было бы избежать.

– Они хотели помочь, пусть и переоценили собственные силы.

– Они ошиблись и поплатились за это. А нам еще долго расхлебывать последствия. Очень долго.

– Значит, я тоже предатель и ренегат, ваша мудрость, и таковым останусь?

Марианна не опустила глаз.

– Пока да, мой мальчик. То, что будет с тобой дальше, – зависит уже от тебя.

– И как же вы спасете меня от плахи?

– Своим авторитетом.

– Польщен.

– Не дерзи. Ты чародей на службе, и твоя задача – защищать принцессу. Капитул осудит тебя за жестокость и неоправданность твоих действий, но они все же принесли результат, и принцесса была спасена. А значит, ты должен быть наказан, но вместе с тем и поощрен как верный слуга короны. Никто не заткнет злые языки, и твоя слава вряд ли будет доброго толка, но твоя голова останется на плечах.

– У вас все так складно выходит, ваша мудрость.

– Практика. Со временем ты станешь не хуже.

– Вы мне льстите.

– Не имею такой привычки.

– Не дадите даже подумать?

– Зачем? Этот выбор, он от сердца. А твое уже знает, что ему нужно. Решайся же, Джошуа. Новому придворному магу Римайна понадобится хороший ученик. А будущей королеве – верный друг.

Который будет смотреть, как она идет под венец с другим.

Как веселая толпа провожает их в спальню.

Как она рожает ребенка. От крови Лоргонов.

Нет. Он бы выдержал это. Смирился бы и выдержал. Так или иначе.

Вот только он уже знал, что должен уйти.

Дорога его жизни вела прочь от Римайна.

Забавно: когда твои мечты начинают сбываться, это порой не приносит никакой радости. Может, потому, что в реальности они видоизменяются, обрастая неприятными, порой исключающими всякую радость подробностями. Может, потому, что поздно. Или ты уже знаешь слишком много, чтобы мечтать о таком.

– Это честь, ваша мудрость.

Целительница нахмурилась.

– Но?..

– Но я все же попробую другой путь.

Марианна не стала гневаться. И одобрять тоже.

Легко поднялась с кресла и коротко кивнула.

– Он еще не говорил с тобой?

– Нет.

– Значит, я его опередила. Что ж, удачи тебе, Джошуа Валладис. Пусть тебе всегда светит счастливая звезда.

– И вам тоже, ваша мудрость.

– Ты что, забыл, мальчик? В моем возрасте дамы сами зажигают себе счастливые звезды.

Они спустились по лестнице и остановились у выхода на улицу.

Накинув плащ, она шагнула за порог. Обернулась.

– Ты симпатичен мне, Джошуа Валладис, – сказала мэтресса. – Поэтому я буду откровенна с тобой до конца. Если твой путь заведет тебя на стезю жестокости и смерти, я приду за тобой.

– Я запомню, ваша мудрость.

– Береги себя. – С этими словами целительница исчезла в сумерках.

Мэтр Гаренцворт пришел под утро и, смущенно улыбаясь, предложил свою помощь и покровительство в изучении волшебства.

Джошуа конечно же согласился.

Вечером того же дня, накинув капюшон и одевшись как можно проще, Джошуа пошел на городскую площадь.

Там, на спешно сколоченном помосте, возвышаясь над толпой горожан, стоял граф Реджинальд Кафас. Бледность его лица резко контрастировала с темными тонами роскошного камзола.

На трибуне восседали король с приближенными. В их числе находились господин Деверо и мэтресса Ланорвиль. Принцессы видно не было.

Когда герольд громко зачитал все обвинения, а жрец принял его последние слова, состоялась казнь.

Его сиятельство казнили без пыток. Как человека благородного, Кафаса не повесили и не колесовали. Седую голову хозяина Гриндо срубили исключительно благородным оружием – двуручным, хорошо отточенным мечом.

Майриэль пришла на следующий день.

По сложившейся традиции – с едой и хорошим вином. Неприметный плащ, который, видимо, считался хорошим тоном при посещении его логова представительницами прекрасного пола, она бросила у двери.

– Как ты тут, конспиратор? – участливо поинтересовалась эльфийка.

– Жду новостей.

– Ясненько. А то Кай сказал, что ты тут пьешь горькую по поводу своей несчастной судьбы.

– Было дело, – не стал отпираться Джошуа.

– А сейчас как?

– Сейчас я успокоился и держу себя в руках.

– Вот и славно. Хорошо, когда все держат себя в руках.

Она уселась в то же кресло, что приглянулось мэтрессе Ланорвиль. Только в отличие от сдержанной чародейки лучница с аппетитом и азартом накинулась на принесенную снедь.

– Ты не представляешь, как с этим сложно во дворце! – пожаловалась лучница, не удосужившись прожевать. – Они едят там, как птички. Какие-то диеты, каши неизвестного происхождения, брр! А на королевскую кухню спутниц ее высочества не пускают. Утащить что-то – большая удача.

– Как же они там все завидуют твоей эльфийской конституции.

– И не говори, все уши прожужжали своим нытьем!

Джошуа с удовольствием присоединился к угощению, и некоторое время над столиком царила гармония гастрономических наслаждений.

– Как дела с вашим вознаграждением?

– С нашим вознаграждением все не так просто. Какие-то непредвиденные обстоятельства. Кай с Рамилом разберутся. Тем более что на нашей стороне принцесса, и король не сможет кинуть нас в каменный мешок, даже если захочет.

– Ясно.

Помолчали.

– Как Джулия? – спросил он, выждав.

– Вся в заботах. Приготовление к свадьбе, знаешь ли…

– Знаю.

– Ланорвиль заглядывала?

– Да.

– Понятно. Наплела небось с три короба?

– Она старалась.

– Ты ей сказал, куда она может пойти со своими интригами?

– Попытался.

– Молодец. Рамил поделился новостью – ты, возможно, уедешь с нами.

– Я бы очень хотел, и как можно скорее. Желательно – до свадьбы.

– Уверен?

– Нет. Поэтому лучше до свадьбы.

– Понимаю.

Майриэль вытерла пальцы ажурным платочком и брезгливо закинула непрактичную тряпочку куда подальше.

– Вы ведь так и не поговорили, – сказала она.

– Все слишком сложно.

– По-другому не бывает.

– Зачем тебе все это?

– Скажем, я жутко сентиментальна. Не убедительно? Хм. Тогда так: ты заслужил хотя бы, чтобы объясниться с предметом своего обожания. А учитывая, что предмет сам не против и даже очень за, я просто не в силах не связать этот узелок.

– Джулия придет ко мне? – Джошуа вскочил на ноги.

– Да-да, только не опрокинь стол, герой-любовник! – засмеялась эльфийка.

– Когда?!

– Тише-тише. Завтра вечером. Выскользнуть из дворца накануне приготовления к свадьбе, сам понимаешь – дело хлопотное. Но с такой превосходной помощницей, как я…

– И прекрасной! – польстил Джошуа.

– Верно. Особенно, прекрасной.

Она вдруг посерьезнела, поднявшись с кресла, обошла столик и встала рядом. Положила руку на плечо.

– То, что случилось, будет долго преследовать тебя, – сказала эльфийка. – Потом ты сможешь говорить об этом почти спокойно, поверь мне. Но сейчас ты должен помнить главное – ты не виноват. Просто есть вещи и события, которые случаются помимо нашей воли и, даже если мы видим их и стоим на их пути, часто нам попросту не хватает сил, чтобы выдержать этот напор.

– Ты, наверное, устала слушать мои благодарности, но спасибо тебе большое еще раз.

– От благодарностей сложно устать, глупый смертный!

Когда она уходила, Джошуа остановил ее:

– Майриэль.

– Да?

– Ты ведь летняя эльфийка, да?

– Трудно было ожидать, что ты настолько глуп, что не догадаешься, – пожала плечами Майриэль.

– Я не выдам твой секрет! – с жаром воскликнул Джошуа.

– Надеюсь, а то будет жалко такого хорошего парня, – она повернулась к выходу.

– Майриэль.

– А?

– А тот Барьер, о котором говорил Призрак…

– Милый, по одной страшной тайне за раз, – строго прервала его лучница. – И чтобы ты о нем не упоминал вообще нигде. Ясно?

– Яснее ясного.

– Все, марш спать, и чтобы завтра был чист, бодр и весел, а то я вашу братию знаю – сплошные разгильдяи.

Джулия пришла поздно вечером.

Он ждал ее весь день и нервничал куда больше, чем прежде.

Вымыл квартиру сверху донизу. Окна, полы, двери. Вымыл посуду и придал ей настолько блестящий вид, насколько это возможно с помощью соды. Снял всю паутину и извел пыль везде, куда только мог дотянуться – а младший мэтр с посохом наперевес мог дотянуться куда угодно. Краснея как вареный рак, поменял постельное белье на узкой лежанке Магды. Ни на что особо не надеясь, решил сделать так, чтобы все было прилично.

Говорить, что он привел в надлежащий вид и себя, было бы излишним.

В хлопотах день пролетел незаметно, и этому Джошуа был несказанно рад.

Небо уже украсилось звездами, а принцесса все не появлялась.

Джошуа дежурил на балконе, выходящем прямо на улицу, высматривая редких прохожих.

Наконец две фигуры в плащах пересекли улицу и направились к двери, ведущей в дом. Одна из них приподняла капюшон и помахала ему рукой. Он узнал Майриэль.

Метнулся к входной двери квартиры, сбив по пути стол и чуть не уронив расписную вазу. Когда в дверь постучали, он уже успел успокоить дыхание. Более-менее.

Джулия, закутанная с ног до головы в тяжелый плащ, шагнула внутрь. Майриэль, оставшаяся за порогом, подмигнула Джошуа и знаком пожелала удачи. Дверь закрылась.

И вот они остались вдвоем.

Наедине.

Он взглянул ей в глаза и понял – не разумом, сердцем: эти несколько дней разделили их.

Хотя…

Может…

Ему просто показалось?

– Здравствуй, – сказал он.

Она подняла глаза.

Кажется, в них был испуг.

И…

Или…

Надежда?

– Я скучала.

Тяжелая накидка скользнула на пол. Под ней было закрытое, простое по покрою платье. Неброское и роскошное. Наверное, эти дни она носила траур по погибшим во время сражений за город, но сейчас платье на ней было зеленым. Приглушенного цвета, который совсем не должен был напоминать о том дне в Гриндо, о том дне на вершине башни…

Тем более странно, что он все же напоминал.

– Я тоже.

Он застыл в нерешительности, любуясь ею.

Она улыбнулась – все еще немного напряженно:

– Так и будем мяться у порога?

– Нет! Конечно же нет, – спохватился он. – Проходи, пожалуйста.

– Здесь очень уютно, – похвалила она, присаживаясь.

Не в кресло.

На диван.

Ведь в кресле нельзя было бы присесть рядом. Так ведь?

Мгновение он колебался. Потом решился. Сел.

Она, кажется, слегка успокоилась.

– Прекрасно выглядишь, – сказал он. – Впрочем, как всегда.

– Я ведь собиралась встретиться с тобой.

– Джулия… – начал он.

– Я рада, – прервала она.

– Рада?

– Рада, что ты не уехал.

– Я не мог уехать. Не мог уехать, не попрощавшись.

Она все еще смотрела в сторону, демонстрируя тонкий профиль. Волны каштановых локонов разливались по плечам волнующей тяжестью.

– Так значит, это правда, – шепнула она. – Ты все же уезжаешь со своими новыми друзьями.

– Я должен.

– Кому и что ты должен? – Ни гнева, ни обиды. Смирение?

– Я не могу точно сказать, – признался он. – Я повинен в смерти стольких людей… Мне никогда не простят этого… Да что там, я сам себе никогда не прощу. А твой отец просто не позволит мне быть рядом с тобой и порочить твое имя.

– Знаешь, как теперь называют моего отца? Арчибальдом Мясником. Вряд ли что-то сможет навредить его репутации больше. Не нужно изворачиваться, Джошуа. Скажи мне истинную причину.

– Я не знаю. Я столкнулся с чем-то столь странным и удивительным, что уже не могу отказаться от этого. Мне нужно, необходимо – и, если честно, я почти уверен, что жизненно необходимо – разобраться и постичь эти тайны.

– Значит, ты покидаешь меня ради знаний и магии?

Все то же спокойствие. Вот только оно резануло сильнее крика.

Неужели она права? Неужели это главный мотив? Он готов отказаться от любви в пользу знаний? Стать обычным чародеем из книг, равнодушным к женской ласке повелителем загадочных сил? А если нет, то почему, когда она спросила, он заговорил именно об этом?

Может, не хотел лгать ей? Как лгал самому себе.

– Джулия. Мы так и не обсудили тот разговор в Гриндо…

– Ты тогда ясно высказал все, что думал.

– Да, я не могу так подставлять тебя! – воскликнул он. Ее отстраненность рвала сердце. Откуда это равнодушие? Почему? Разве он заслужил подобное? – Я ничего так не желаю, как быть с тобой! Но я не могу так опозорить тебя! Ты принцесса!

Он замолчал, не в силах сформулировать что-то осмысленное из-за нахлынувших эмоций.

Джулия посмотрела на него.

– То есть ты готов спасти мою честь, даже сделав меня несчастной?

Он не ответил.

– Да, я принцесса, – продолжила она. – Хороший уютный замок с толпой слуг. Лучшее образование. Лучшая одежда и пища. Лучшее окружение. Все, что надо для счастья… Знаешь, когда я была счастлива по-настоящему? Когда тринадцатилетний мальчишка, мой ровесник в смешной робе ученика, позвал меня гулять в старый сад. Когда показал мне пещеру и поделился своими тайнами. Теми, что были тогда для него самыми важными. Вот это и было счастье. А теперь тот мальчишка вырос, и тайны его выросли, и он больше не желает ими делиться.

– Если бы я мог!

– Оставь. Я не стану добиваться твоих секретов, ты заслужил право на них. Ты доказал свою верность… и любовь. Я так спокойна не потому, что мне все равно. А потому, что я уже смирилась. Я поняла, сразу поняла, что ты уедешь. Как только увидела тебя сегодня. Не в дверях, нет. Еще на улице. Я стояла добрых полчаса в темноте и смотрела, как ты ждешь меня на балконе. И уже тогда все поняла.

– Прости меня.

– Не проси прощения. – Она порывисто накрыла его руки своими. – В том нет ничьей вины, так требует наша судьба… будь она проклята.

Он не ответил, наслаждаясь ее прикосновением.

– Не хочу тебя отпускать, – сказала она.

– А я не хочу уходить, – признался он.

Свечи, щедро расставленные по всей комнате, позволяли рассмотреть принцессу во всех подробностях, но ощущать ее ладони в своих было удовольствием несоизмеримо большим.

– Мне придется стать женой Лоргона, – сказала Джулия.

Его пальцы неосознанно сжались.

– И родить наследников, – продолжила она. – Это моя судьба и мой долг.

– Принц Хьюберт – хороший человек, – выдавил из себя Джошуа с явным трудом. – Он, кажется, искренне влюблен в тебя.

– Это не важно.

Спорить он не стал. Хвалить принца не было никакого желания. Было желание держать ее руки и не отпускать. Лучше всего – вечно.

– Джошуа.

– Да?

– Ты слышишь что-нибудь?

– Что именно?

– Голоса? Звуки шагов?

Он прислушался.

– Нет.

– Не слышишь, потому что сейчас в этом доме нет никого, кроме нас. Ни одного жильца или шпиона. Только ты и я.

– Почему? – спросил он, чтобы не молчать, ведь ответ был известен им обоим.

– Я – будущая королева, Джошуа. Я должна принимать важные решения для блага моей страны. И могу принимать решения, важные для меня. Например, кто будет моим первым мужчиной.

– Джулия…

– Ты все еще тут, – ее ладонь нашла его лицо, она была горячей и чуть дрожала, – и ты дал мне клятву верности. Я приняла ее. С благодарностью. Но теперь я прошу – нет, я требую эту клятву исполнить.

– Джулия. – Он и не заметил, как вновь посмотрел в ее глаза, сжимая хрупкие плечи забывшими осторожность руками. – Я ничего на свете не желаю так сильно, как быть с тобой. Здесь, сейчас. Но наши желания, они же могут погубить нас! Погубить тебя…

– Не могут.

– Ты просто не представляешь, с какой радостью люди готовы топтать имя тех, кто выше их. Ваш союз – он же, прежде всего, союз земель и армий. Такого позора отец Хьюберта не вытерпит. Будет война!

– Не будет, Джошуа. Этот союз нужен им куда больше, чем нам. Биртийские отряды теснят их на границе. Отец Хьюберта стерпит и не такое.

– Джулия…

– Прошу, не спорь, – ее пальчик коснулся его губ, – просто доверься мне так, как я всегда доверялась тебе. Будь со мной, Джошуа. Сегодня, сейчас.

Он хотел ответить. Возможно, ему было что сказать. Возможно, он смог бы убедить ее. Возможно, он даже мог бы отказаться и уйти.

Возможно.

Но он промолчал.

Потому что на самом деле не хотел ничего говорить – как не хотела и Джулия.

Он помог ей расстегнуть платье. Дорогая зеленая ткань, так упорно напоминающая о чем-то, упала на пол – и разговор в Гриндо больше не стоял между ними, все аргументы Джошуа, благородные и трусливые, перестали иметь значение. Была только Джулия, ее блестящие глаза, взволнованная улыбка, ее руки, когда она протянула их Джошуа. Он осторожно взял эти руки, как сотни раз до того, поднес к губам. Только на этот раз поцеловал не пальцы, а ладони – правую, потом левую. Принцесса прерывисто вздохнула и позволила обнять ее. Коснувшись узкой спины и почувствовав тепло сквозь тонкую ткань нижней рубашки, Джошуа в полной мере осознал, как мало разделяет их теперь.

Джулия, наверное, тоже это поняла, потому что вздрогнула и, подцепив воротник его хламиды, тихо попросила:

– Сними.

Он хотел спросить, не страшно ли ей, но опять промолчал. Конечно, ей должно было быть страшно, хотя бы немного, а ему следовало с уважением и благодарностью отнестись к той храбрости, которую она проявила, чтобы прийти к нему сегодня. Он постарался проявить эту благодарность, когда они оба очутились на благословенных чистых простынях целительницы Магды.

Простыни пахли мылом. Волосы Джулии пахли какими-то ненавязчивыми цветочными духами.

Джошуа старался быть осторожным, ведь Джулия заслуживала самого лучшего, что он только мог ей дать. Очень легко говорить о любви, не так уж трудно умереть ради любви, но попробуй доказать свою любовь вот так, кожа к коже, когда ты задыхаешься от волнения и боишься сделать больно.

Кровь немного напугала их обоих, но не заставила остановиться. Здесь и сейчас молодость и желание оказались сильнее.

И постепенно, не сразу, старые обиды и споры утратили всякое значение. Осталось только единение – пусть ненадолго, пусть лишь на время. Эта ночь – первая и, возможно, последняя, проведенная ими вместе, превратилась в яркий маяк, на который можно оглядываться еще много лет, даже когда дорога уведет далеко от его света.

«Теперь все будет по-другому», – подумал или, может быть, сказал Джошуа.

Джулия тихо вздохнула и обняла его, притягивая к себе.

Луна уходила с медленно светлеющего неба, неохотно, но неуклонно отдавая «сейчас» прошлому.

Они выехали из города под утро – пятеро всадников, среди которых было двое чародеев с посохами, пара мужчин с оружием и эльфийка с луком.

Выехали из Грязного квартала и направились по дороге к тракту. Потом свернули и скакали, пока не оказались в густой роще.

Место, где когда-то была похищена принцесса, освободили от статуй-гвардейцев, но экипаж остался на месте.

Присмотревшись, Джошуа понял, что экипаж совсем другой. Это оказалась крепкая закрытая карета с толстыми дверьми и без намека на украшения. В экипаж была запряжена четверка лошадей. Кони заметно нервничали. Кучер отсутствовал.

Паки спешился и принялся освобождать животных от упряжи.

Майриэль успокоила Искорку. Как эльфийка умудрилась найти свою драгоценную кобылу среди прочих трофеев, доставленных в город с армией короля, оставалось загадкой.

– Он совсем рядом, – сказала она.

– Я догадался, – кивнул Кай.

– О чем вы? – уточнил Джошуа.

– Возникли некоторые проблемы с оплатой, – пояснил командир наемников. – Его величество не то чтобы отказался платить, просто ситуация выдалась нелегкая. Столица в руинах, ее восстановление – занятие недешевое. В этой ситуации ценные бумаги Халфлингского объединенного банка резко выросли в цене, так что выплачивать награду векселями короне оказалось очень уж невыгодно.

– Судя по вашему тону, вы что-то проиграли на этом.

– Мы что-то проиграли, – поправила Майриэль. – Как бы то ни было, а мы многим тебе обязаны, так что свою часть добычи ты заслужил, милый, а значит, это наша общая проблема.

– Ясно, и в чем же она состоит? – начал догадываться приятно удивленный младший мэтр.

– В том, что с нами расплатились наличными. То есть огромной горой золота, которую нам придется тащить через пару границ до нужного хранилища, – пояснил Кай. – В этом прекрасном экипаже, забитом до потолка сундуками, вся наша награда.

– Которую мы конечно же проверили? – уточнила недоверчивая Майриэль.

– Конечно же, – согласился Кай. – Обдумав перспективу, мы решили, что ехать с таким грузом в наше неспокойное время опасно – слишком много хлопот по дороге. И потому обратились к одному старому знакомому.

– А вот, кстати, и он, – указал в сторону мэтр Гаренцворт, оторвавшись от книги. – Почему вы до сих пор прячетесь, мой друг?

– Сканирую местность на предмет слежки, – признался платиновый дракон, возникая на указанном старшим чародеем месте.

– И как?

– Все тихо, как ни странно.

– Превосходно. Кстати, у меня скопилось несколько вопросов с нашей последней встречи. – Мэтр Рамил подъехал к дракону, и они перешли на незнакомый диалект, обсуждая какой-то волнующий обоих вопрос. Флегматичный мерин чародея, тоже неким неясным образом вернувшийся к хозяину, не реагировал на небесного змея совершенно.

– А дракон сумеет донести такую махину до нужного места? – засомневался Джошуа.

– Говорит, что сумеет, – ответил Кай. – Плюс невидимость скроет его от лишних глаз. Паки составит ему компанию, заодно укажет дорогу.

– Ага! – осклабилась Майриэль. – Чтоб не потерялся.

– Но мы же не поспеем за ним и на самых быстрых лошадях.

– А нам это и не надо. Паки проследит, чтобы деньги доставили в хранилище господина Фукса. Он возьмет свой процент и распределит наши доли в соответствующие отделения Халфлингского объединенного банка по нашему выбору. О своей доле уточнишь у Рамила, полагаю, вы с ним еще долго будете путешествовать вместе.

– А вы с нами не поедете?

– Мы вместе доберемся до Оклайма, а там наши дороги разойдутся, – сказал Кай. – Мне нужно будет ехать на восток, в Лугердор.

– А мне чуть южнее, – отозвалась Майриэль.

– А мы с мэтром, видимо, отправимся в его башню. Как оказалось, у него есть башня в северо-западных землях.

– Да еще какая! – закатила глаза Майриэль. – Ты будешь рад, обещаю.

– Похоже, вам теперь долго не придется работать на кого бы то ни было, – сказал Джошуа. – А на эти деньги можно купить себе небольшое графство.

– Если бы, – вздохнула Майриэль. – Увы, не все так просто, милый. Да ты и сам скоро поймешь. Например, когда увидишь счета за реагенты для опытов твоего нового учителя.

– Паки готов полетать, – доложил Паки, подходя.

Крепко обнявшись, они распрощались.

Дракон, несмотря на то что карета, набитая золотом, смотрелась крайне внушительно, поднялся в воздух без особых проблем. Паки, сидевший на козлах, помахал им. Вскоре оба исчезли, скрывшись в легкой дымке древнего волшебства.

– Пора в путь, – сказал Кай из Герденберга.

И они поскакали на восток, к Оклайму.

Шпили родного города давно скрылись из виду, но Джошуа все-таки обернулся, шепча слова прощания.

Он твердо знал, что обязательно вернется сюда. Только не знал когда.

А дорога вилась впереди, и не было ей конца.