Они были в пути еще четыре дня. Бутылочная птица Рамила неустанно вела их за собой. Лес вокруг тропы старательно изображал из себя непролазную чащу, что несколько снижало скорость передвижения.

Джошуа уже начал приноравливаться к ритму походной жизни, даже стал находить в ней некоторую прелесть. Свежий воздух, хорошая компания и благостная загородная тишина. Комары тут, правда, яростью и бесстрашием могли поспорить с отборными королевскими волкодавами, а ночные обитатели порой рычали весьма громко и пугающе. Но походное заклинание младшего мэтра надежно защищало отряд по ночам, а дни проходили спокойно и без вмешательства магии.

Дежурить Джошуа приходилось наравне со всеми, но особых хлопот это не вызывало. Будучи студентом с большим стажем подготовки к завальным экзаменам, он еще не отвык от ночных бдений, и молодой организм компенсировал недосып, а настоянный на весенних травах чай Майриэль помогал бороться с усталостью.

К тому же мэтр Рамил поделился с ним дочитанной монографией Порвуса, которая позволяла коротать время стражи. А скучный и сухой стиль повествования не давал углубляться в чтение до такой степени, чтобы оно полностью отвлекало от ночных шорохов.

Наемники оказались неплохими спутниками. Конечно, некоторая отстраненность все же присутствовала – излишними поручениями его не обременяли, но на интересующие вопросы отвечали, а в вечерних беседах у костра Джошуа чувствовал себя практически своим.

Мэтр Рамил охотно уделял ему время, проводя консультации по вызывающим вопросы главам его запрещенного для распространения, изучения и анализа труда «Сущность чар как предмет отвлеченный». Мэтр не скрывал разочарования от того, что большая часть вопросов касалась не окончательных выводов, а личности завуалированных собирательных образов упомянутых в труде коллег. Джошуа честно постарался исправиться и перешел к разбору особо спорных тезисов, но десяток-другой будущих золотых, которые он выиграет у самоуверенных сокурсников, бившихся с ним об заклад, грел душу.

Кай также оказался весьма образованным человеком. В литературные споры им вступать не пришлось, но обширные знания и немалый культурный багаж чувствовались отчетливо. Кай неплохо знал историю. Правда, скорее древнюю, в современной же политической ситуации иногда путался, приписывая древние черты современным деятелям. Но это, скорее всего, от избытка эрудированности.

Он расспрашивал Джошуа о короле, обстановке при дворе, мэтре Ассантэ, господине Деверо, прочих младших мэтрах, беспорядках, в подавлении которых довелось участвовать молодому магу… Делал он это без нажима, но твердо. Джошуа рассказывал без утайки и максимально честно.

О принцессе Кай выспрашивал его больше прочего. Что любит есть, что любит пить. Как предпочитает одеваться. Имеет ли склонность к магии. Имеет ли любовников и явных недоброжелателей. Мечтает ли о вещах, юным девам и принцессам недозволенных, например, сбежать за три моря и стать пираткой или вступить в какой-нибудь горский клан, один из тех, в которых мужчины часто считают себя бессмертными и рубят несогласным головы.

Джошуа краснел, бледнел и запинался, но старался отвечать, что знал и насколько позволял статус верноподданного.

Майриэль была весенней эльфийкой. И этим в принципе все объяснялось. Она была привлекательна, остра на язык и любила лезть в бутылку. Типичная вольная лучница из весенних, повсеместно считавшихся самыми жизнерадостными и способными к ассимиляции из всех уцелевших эльфийских народов. Они чаще прочих контактировали с другими расами, имели свои кварталы во многих людских государствах и успешнее прочих обороняли их от погромов. Торговали с дворфами и халфлингами.

Людей Майриэль, как понял Джошуа, презирала. Скопом. Что, впрочем, никак не мешало ей работать с ними бок о бок. Главенство Кая она оспаривала только на словах, но часто и со вкусом. Обоих это, похоже, вполне устраивало.

С Джошуа лучница держалась нейтрально-доброжелательно. Похоже, еще не решила – шпынять его или на время принять в круг если не друзей, то хотя бы знакомых.

Паки. Ну Паки был просто Паки. Странный, вечно лохматый парень. На вид самый обыкновенный молодой наемник, наслушавшийся сказок про солдат удачи и желающий заработать славу, богатства и все то, что обещают подвыпившие менестрели. Даже его чересчур огромный молот, который он носил с такой легкостью – будто тот был сделан из бумаги, – придавал ему вид скорее комичный, чем грозный.

Паки любил помолчать. Значительно и весомо. Иногда он любил и поговорить. Но о себе – всегда в третьем лице. Порой казалось, что парень немного задержался в развитии, порой – что он просто притворяется.

Как бы то ни было, в отряде к нему относились как к равноправному компаньону. Майриэль вообще, похоже, не чаяла в нем души. Порой казалось, что он для нее скорее младший брат, чем соратник.

С Паки у Джошуа никакого недопонимания не возникало. В основном потому, что Паки предпочитал слушать, как другие общаются, а не участвовать в беседах. Хотя уж если доходило до слов, то он мог высказать порой очень разумные мысли. А иногда – ляпнуть какую-нибудь глупость про бабочек.

Постепенно лес начал редеть. Почва становилась более каменистой, а трава и деревья все ближе прижимались к земле. Ехать на конях оказалось не в пример легче, но теперь они все время шли в гору.

Над деревьями уже маячили вершины Игольчатого Хребта. Его горы пользовались заслуженно мерзкой репутацией. Там обитали неистребимые кланы черных гоблинов – любителей набегов и человеческого мяса. В последние годы мечи королевских солдат и рыцарей загнали их глубоко в пещеры, но порой небольшие отряды все же пробирались на людские земли, сея разрушения и смерть.

Вожди черных гоблинов считали все леса своей территорией и периодически оставляли то там, то здесь клановые знаки. На стволах деревьев они выжигали руны своего примитивного языка.

Один из таких знаков путники и увидели сегодня утром.

Ведущая отряд Майриэль вскинула руку, призывая остановиться.

– Не думала, что они забираются так далеко, – сказал она.

– Это плохо, – согласился Паки.

– К тому же они сносные ловчие, – продолжила лучница. – Могут сидеть в засаде часами. Это тупые, но очень упертые твари. Впятером, да еще с лошадьми, мы производим больше шума, чем можем себе позволить. Я не уверена, что смогу услышать их заблаговременно.

Новость никого не обрадовала. Если весенняя лучница говорит, что не услышит врага загодя, значит, дела и вправду плохи.

– Рамил, твоя птица точно ведет нас по следу? – спросил Кай.

– В этом нет сомнений. Наша цель летела над этими землями.

– Что ж, тогда будем осторожнее. Может, нам повезет, и гоблины уже убрались восвояси.

– Может, и повезет. – Эльфийка понюхала ствол дерева, потерла гарь знака, тронула палец кончиком языка, сплюнула. – Знак поставлен дней пять назад. Обычно они их ставят после того, как охота завершится.

– Или набег.

– О набеге нам рассказали бы солдаты.

Кай пожал плечами. В расторопности встреченных ими солдат он не был слишком уверен. Гвардейцы же приказ не рассказывать лишнего наемникам восприняли настолько буквально, что вообще не произнесли ни слова.

Как бы то ни было, они двинулись дальше.

Легкий туман маячил у самых корней деревьев, а воздух был вкусным и густым, но благостное настроение Джошуа куда-то пропало. Являясь коренным римайнцем, он не понаслышке представлял себе, как опасны черные гоблины. Когда он был на практике после второго года обучения, ему даже пришлось помогать пострадавшим от набегов деревням – в рамках программы его величества по поддержке села.

Зрелище разоренной деревни и погибших людей произвело на пятнадцатилетнего волшебника неизгладимое впечатление. Долгое время после этого его мучили ночные кошмары. Потом они прошли, но страх перед свирепой первобытной злобой тварей, живущих в горах, остался.

К тому же будучи городским жителем до мозга костей, Джошуа совершенно не ориентировался в лесу. Теперь, когда очарование природы отошло на задний план, он вдруг понял, как же много вокруг прекрасных мест для засады.

Густая крона деревьев могла стать удачным местом для лучника, а обширный кустарник, так разросшийся в этой части леса, имел шансы спрятать, пожалуй, три дюжины рыцарей в полных латных доспехах.

– Успокойтесь, младший мэтр, – заметив его ерзанье в седле и попытки охватить взором все сразу, сказал Кай. – Мы идем сквозь лес, не по дороге, а по неприметной тропе. В таких местах засад не устраивают. Они могут напасть на нас, только если заметят, что мы их нагоняем, а мы этого постараемся не делать, верно, Майри?

– Да, мой командир. Правда, если их арьергард засек наш костер, то засаду вполне могли устроить. Благо, мы двигаемся по тропе и не сворачиваем. Ну просто сами напрашиваемся.

– Умеешь ты успокоить.

– Ха, за это мне не платят, милый!

И хоть явной опасности пока не наблюдалось, Кай с Паки все же надели кольчуги. Первый – под колет, второй, наоборот, поверх тонкой куртки.

Оставшаяся часть утра прошла спокойно. Когда солнце взошло в зенит, они сделали короткий привал. Подкрепили силы солониной и сыром. У Джошуа кусок в горло не лез. У остальных, похоже, тоже.

Потом двинулись дальше и почти сразу выехали на обширную поляну.

На поляне лежал мертвый огр.

Перепутать его с кем-то другим было невозможно. Огромная туша, под четыре ярда ростом. С виду гротескная пародия на человека: две руки, две ноги, объемистое пузо и даже некое подобие одежды – криво сшитые шкуры, прикрывающие причинное место, колени и туловище. Разве что на дебильного вида физиономии помимо костяных наростов присутствовал только один глаз. Огромная дубина валялась неподалеку. На ней четко виднелись следы чего-то бурого – приглядевшись, Джошуа понял, что это, вероятнее всего, кровь.

Бутылочный тетерев, воспользовавшись их замешательством, присел на ближайшую ветку отдохнуть.

Виновник смерти чудовища обнаружился неподалеку.

Рыцарь полусидел, прислонившись к дереву. Копна светлых волос разметалась по окровавленному железу. Голова с резко очерченным профилем склонилась набок. Щит был разбит в щепки, меч сломан пополам, а истерзанный боевой конь валялся рядом.

– Благие боги! – не сдержался Джошуа. – Что здесь произошло?

– Плачевный результат жажды славы, – равнодушно прокомментировала эльфийка.

Лучница прислушалась к окружающему лесу. Резюмировала:

– Воняет только огром.

Они спешились, взяли коней под уздцы – животные нервничали от запаха мертвечины.

Не дойдя до места схватки несколько шагов, Майриэль вдруг вскинулась:

– Стойте! Тварь еще дышит.

– Надо добить, – сказал Кай, извлекая меч.

– Погоди. – В голосе эльфийки звучала тревога.

– Говори, – скомандовал Кай, снимая с седла щит. Паки перехватил молот, а мэтр Рамил все-таки убрал недочитанную книгу в сумку.

– Окружают, – спокойно доложила лучница, поправляя за спиной колчан. – Самонадеянная балда! Забыла, что запах огра перешибает все.

– Много?

– Так не скажешь. Больше двух дюжин.

– Гоблины?

– Да.

– Что за странный звук?

– Сети. Они всегда вешают на них кости, чтобы стучали.

– Хотят взять живыми? – предположил младший мэтр.

– Зачем живые пленники каннибалам? – вопросом на вопрос ответила Майриэль, снимая лук с седла.

– Я выяснять не намерен, – сказал Кай. – Держитесь рядом. Желательно спина к спине. Не позволяйте нас разделить. Они не стреляют – значит, будет рукопашная.

– Не учи ученых.

– Я для новеньких стараюсь.

В кустарнике неподалеку началось какое-то движение. Столь очевидное, что его наконец заметил и Джошуа. Видимо, гоблины сообразили, что их засада раскрыта, и двинулись в наступление.

Отряд встал спиной к спине, ожидая нападения.

– Не забывайте – лед, коллега, – напомнил мэтр Рамил. Свободная рука старшего чародея светилась от переливающегося между пальцами огня.

Джошуа кивнул. Руки дрожали. Он глубоко вздохнул, призывая быстро улетучивающиеся остатки мужества. Прошептал начало заклинания. Посох слегка загудел, аккумулируя энергию. Пальцы почувствовали знакомый холод. Гоблины все не появлялись.

– Чего они ждут? – не выдержал он.

Ответ пришел незамедлительно.

Земля у него под ногами зашевелилась. Черная, покрытая шрамами рука с длинными когтями появилась прямо из травы и схватила его за лодыжку. Сильно дернула. Младший мэтр даже не успел вскрикнуть, как уже полетел на землю. Выпущенное заклинание отправилось куда-то в верхушки деревьев.

Майриэль оказалась рядом мгновенно. Тонкое лезвие мелькнуло в воздухе, пригвоздив поднимающуюся из-под земли фигуру.

– Вставай, дружок. – Эльфийка жизнерадостно улыбнулась младшему мэтру, вытащила клинок из еще дергающегося тела и, воткнув его в землю, выпустила стрелу куда-то за спину Джошуа. – Пора заморозить пару мерзавцев!

Много позже младший мэтр смог разложить все происходящее по полочкам, понять, кто где стоял и что делал. Но в тот момент он практически ничего не видел. Соратников спасло лишь то, что они хорошо выделялись на общем черно-буром фоне противников. Все заклинания Джошуа поначалу кидал очень неприцельно.

Схватка между тем уже кипела вовсю. Словно демоны из табакерки, из-под земли вылезали все новые и новые гоблины. Их внезапное появление разметало собранный отряд, заставив соратников биться отдельно друг от друга. Краем сознания Джошуа отметил, что твари сбрасывали маскировочные одеяла из дерна и ветвей, под которыми лежали в ожидании своих жертв. Восхищаться их терпением не было времени.

Пока младший мэтр падал на землю, остальным соратникам тоже достало забот.

Двое гоблинов вынырнули прямо перед Каем. Оба были вооружены кривыми ятаганами и крюками. Одному Кай врезал умбоном в лицо, крюк второго принял на меч. Отразил. Контратаковал. Фехтовальщиком его противник был не особо умелым, но от удара ушел. Отпрыгнул, пытаясь обойти кругом, отвлекая внимание от второго.

Второму сейчас не было дела до драки. Он катался по земле, зажимая кровоточащую дыру, которая осталась от традиционно длинного и крючковатого гоблинского носа и части щеки. Морда неведомого чудища на щите командира наемников довольно сплюнула откушенное и щелкнула стальными зубами.

Гоблин бросил безнадежный взгляд на товарища и метнулся в атаку. Он нагнулся, защитил голову мечом и попытался вонзить крюк в неприкрытую часть бедра, но не преуспел. Разгадав нехитрый маневр, Кай ударил его сверху вниз коротким, но сильным замахом. Клинок обрушился на выставленный меч, кости запястья хрустнули, и собственный клинок вонзился в голову незадачливого крючкотворца. Добив одним милосердным тычком второго, Кай ринулся на помощь Рамилу.

А мэтру она требовалась.

Видимо, сочтя дипломированного чародея самым опасным противником, им занялись сразу четверо. Хотя, может, они просто не любили длиннобородых мужчин в широкополых шляпах.

Гоблины напали сразу с трех сторон и потому почти застали мэтра врасплох. Первого, вознамерившегося схватить волшебника за лодыжку, тот сжег на месте. От жара гоблин почернел еще больше и желания безобразничать не проявлял. Второго, схватившего мэтра для разнообразия за руку, он, за неимением времени на перезарядку заклинания, просто ткнул посохом в глаз. Эффект был – хоть не столь впечатляющий, как в первом случае. Третий как раз попал под перезарядившееся заклинание и заплясал на месте, безуспешно пытаясь сбить охватившие его маленькие, но нестерпимо прожигающие плоть огоньки.

Четвертому повезло больше. Он воспользовался самопожертвованием сородичей, подкрался сзади и накинул Рамилу на шею веревочную петлю.

Во многом волшебники превосходят простых смертных, но только не в области шеи. Петля обхватила горло мэтра, разом лишив его возможности дышать, выкрикивать заклинания и звать на помощь. Новый толчок свалил старшего чародея с ног.

Мэтр Рамил схватился одной рукой за петлю, пытаясь ее ослабить. Посох он так и не выпустил. Сообразительный гоблин вырос над ним, запорошив бороду приставшей к одежде землей, сильнее натянул веревку и победно заулюлюкал.

Впрочем, радовался он недолго. Мэтр нахмурился, перестал дергать веревку и наставил на ловчего посох. Тот удивленно скосил глаза на оголовье. Небольшая серая сфера покоилась между четырьмя миниатюрными древами. Мгновение она была просто отполированным куском камня, а потом с нее сорвался небольшой сноп искр и брызнул гоблину прямо в лицо. Тот умер мгновенно, от болевого шока.

Пока Рамил освобождался от веревки, на него накинулся третий гоблин, вполне пришедший в себя. Он ловко наступил грязным сапогом на посох и занес кривой нож для удара. Но опустить не успел; из его груди выскочило лезвие – Кай подоспел вовремя.

Освободив клинок, он помог мэтру подняться.

– Отряд, ко мне! – рявкнул Кай.

Первым откликнулся Паки. На долю парня пришлась основная часть подтравных охотников. Он стоял так удачно, что, когда земля под ногами зашевелилась, перед ним оказалось с полдюжины врагов. Он воспринял это с обычной невозмутимостью. Его молот тоже. Первый удар обрушился на ближайшего, еще не успевшего разогнуться гоблина, раздробил череп и сломал шею. Затем Паки крутанул молотом по широкой дуге, отогнал успевших выбраться, заставив их отпрыгнуть, что дало ему возможность маневра.

Одним широким шагом Паки достиг крайнего справа и ткнул его заостренным навершием в грудь. Потом резко вырвал рукоять и боковым ударом на энергии замаха предыдущего движения ударил второго. Подставил плечо под ятаган третьего. Звенья кольчуги заскрежетали под выщербленным лезвием, но выдержали. Следующего удара не последовало, потому что локоть Паки впечатался гоблину в подбородок.

Оставшиеся двое получили по стреле от Майриэль, а жертву импровизированного апперкота Паки добил молотом.

Все сгрудились вокруг Кая. Майриэль тащила за ворот Джошуа. Младший мэтр почти не упирался.

А от линии деревьев к ним уже бежали новые гоблины, черными волнами накатываясь на поляну со всех сторон.

– К лесу! – скомандовал Кай. – Прорываемся!

Меч командира наемников указал в сторону, куда рванули их кони в самом начале сражения. Их путь лежал на почтительном расстоянии от полудохлого огра и уже околевшего рыцаря.

К указанному просвету среди деревьев дорогу преграждала расправленная сеть в руках четыре ловчих. За их спинами бежали четверо загонщиков с крюками, по бокам располагались мечники с круглыми щитами – общим числом почти дюжина.

Отряд рванул им навстречу.

Две подобные группы за их спинами остановили стрелы Майриэль. Сначала она поразила трех из четырех сетеносцев в одной группе, а затем двух в другой. Их внезапная смерть запутала сети и остановила движение ловчих.

С передними разобрался Рамил. Пробормотав модифицированное заклинание рассеянного удара (хотя это могла быть просто игра векторами Пройса, в такой суматохе Джошуа не сумел разобрать), он направил посох на растянутую навстречу им сеть. Струя пламени ударила в середину и быстро охватила всех сетеносцев. Мгновение, и огонь перекинулся на стоящих сзади загонщиков с крюками, пару щитоносцев тоже зацепило.

Кай молча накинулся на остатки мечников справа, Паки – на тех, что слева. Сетеносцы и загонщики, которых по идее те должны были прикрывать, уже догорали. Майриэль всаживала стрелу за стрелой в сбавивших темп из-за запутавшейся сети преследователей. Нежелание гоблинов применять луки, похоже, весьма ее забавляло. Рамил торопливо перезаряжал энергию для заклинаний, воткнув посох в землю, а Джошуа швырял куски льда во все, что выглядело не как его спутники.

Он одновременно пытался прикрыть Кая с Паки и помочь Майриэль, вертелся на месте волчком, потому и заметил первым нового участника действа.

– Огр! – истошно заорал Джошуа.

Ответом ему был утробный рев. Огр горел желанием присоединиться к сражению. Чудовищная туша, не торопясь, поднималась, нашаривая свою огромную дубину и сердито ворча. Живой огр был даже более уродлив, чем полумертвый. Но, что еще больше не понравилось Джошуа, так это то, что вставать он начал после того, как к нему подбежал один из гоблинов и пнул ногой в плечо. Судя по количеству перьев на шлеме и приличного вида мечу гоблин был не из последних. И вместо того чтобы раздавить нахала, огр стал подниматься с явным намерением помочь гоблинам! А ведь с этим народом его племя традиционно воевало!

– Огр! – повторил Джошуа, видя, что соратники не откликаются.

– Будь добр, займись им! – ответила ему Майриэль, натягивая тетиву. Поредевший строй преследователей опасливо сгрудился за щитами. Попасть в них было куда как сложнее, и, оценив выгоду своей позиции, они двинулись вперед. – Древо и Пепел! Эти твари ломают мои стрелы! – возмущалась лучница, видя, как один из щитоносцев вырвал застрявшую в дереве стрелу и переломил ее пополам. За что сразу же получил вторую в горло.

– Мэтр Рамил! – воскликнул Джошуа.

– Простите, коллега, я немного занят, – спокойно откликнулся старший чародей. – Вся надежда на вас.

Звать Кая и Паки было бесполезно. Каждый из них сражался сразу с несколькими противниками.

А огр меж тем поднялся, помахал дубиной, заревел и двинулся на них.

Джошуа глубоко вздохнул. Призвал всю оставшуюся уверенность в себе. Так. Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Не отвлекаться на окружающий мир. Пусть этот мир и идет на тебя, помахивая дубиной и злобно урча… Отбросить посторонние мысли. Как там учил мэтр Джевернус?

На миг ему показалось, что он услышал полузабытый скрип столов в старой полукруглой аудитории и тихий вкрадчивый голос преподавателя по концентрации: «Если вы находитесь в ситуации, когда вашей жизни угрожает опасность, а возможности убежать нет и времени на решение крайне мало, первое, что следует сделать, – это успокоиться. Сосредоточиться на выбранной цели и отдать ее достижению все силы. Да, существует вероятность, что вы не успеете, но лучше пострадать, делая все правильно, чем беспокойно метаться, как раненый радхар, впустую щелкать зубами и в результате ничего не добиться».

И Джошуа перестал метаться, приказал коленкам не дрожать и закрыл глаза. Времени имелось крайне мало, а сделать надо было что-то убойное и прямо сейчас. Обычные уколы ледяных стрел лишь разозлят такую тушу. Для ледяной бури у него не хватало реагентов и внутренней энергии. К иллюзиям реликты типа огров плохо восприимчивы. Умением вызывать фамильяров младший мэтр никогда не мог похвастаться. Что же, что же… Ну же, вертится на языке…

Огр между тем преодолел половину разделявшего их расстояния. Еще несколько мгновений – и его дубина раскрошит всех в кровавую труху… Точно! Раскрошит! Хрупкая структура! Ослабление молекулярных связей! Да здравствуют соревнования подвыпивших студентов по заморозке и разбиванию манекенов в латах королевской гвардии! Ведь кто такой есть огр, если рассматривать его с этой точки зрения? Просто очень большой манекен, а значит, нужна всего лишь поправка на рост и массу!

Джошуа улыбнулся. И шагнул прямо под опускающуюся дубину.

С навершия его посоха сорвались две струи упругого льда и ударили огра в живот. Чудовище обиженно заревело. Лед мгновенно сковал его движения, охватил прозрачным поясом, быстро распространился к ногам и голове. Последними замерзли руки. Дубина, которая должна была превратить младшего мэтра в пятно на траве, замедлила свой путь и замерла в паре футов над головой Джошуа.

Огр издал протестующий рев, но не смог пошевелиться. Потом он полностью скрылся под слоем льда и затих. Сковав его движения, лед начал проникать в мягкие ткани, вымораживая все внутри. Вскоре бледная кожа под слоем льда стала совершенно белой.

На миг сражение замерло. Даже в горячке боя не заметить судьбу грозного чудовища было проблематично.

Оставшиеся в живых противники Кая и Паки откатились в сторону, с ужасом глядя на статую великана. Стена щитов сзади тоже остановилась.

– Великолепно, – похвалил Рамил.

– И так будет с каждым! – воинственно выкрикнула Майриэль и выпустила в ледяную фигуру стрелу. Промерзшая структура не выдержала и распалась. Скульптура огра разлетелась в куски.

Мгновение гоблины молча наблюдали, как валятся на землю осколки их грозного союзника. Потом прятавшийся за их спинами вождь издал протяжный горловой вопль, и гоблины отступили.

Говоря откровенно, они припустили наутек так быстро, будто за ними гнались все демоны пекла. Меньше минуты им понадобилось, чтобы исчезнуть среди ветвей. А чтобы возвращаться было неповадно, Майриэль послала очередную стрелу прямо между перьев шлема их предводителя. Тот остался лежать у самой кромки леса. Сородичи не стали ни подбирать его, ни останавливаться, чтобы отомстить. Видимо, предсмертный приказ их полностью устраивал.

Над поляной воцарилась тишина.

– Никто не ранен? – спросил командир наемников некоторое время спустя.

Как ни удивительно, не считая пары синяков и царапин, отряд пережил схватку очень легко. Бегло осмотрев друг друга (порой возбуждение битвы действует лучше любого обезболивающего заклинания), соратники занялись своими делами.

Кай переводил дыхание и оттирал лезвие меча от черной крови специально приготовленной тряпицей. Паки, не выказав какой-либо усталости, исчез в зарослях – искать лошадей. Майриэль последовала за ним.

Дойдя до края поляны, она издала залихватский свист. Невдалеке послышалось знакомое ржание. Вскоре из леса показалась Искорка, за ней шли остальные кони. Паки замыкал шествие.

– Ты, моя умничка, всех с собой увела! – Эльфийка поцеловала кобылу в морду. Осмотрела, ища раны. Угостила сушеным яблоком.

Мэтр Рамил же уделил внимание телу павшего рыцаря. Сюрпризов тот не приготовил, он действительно был мертв. Судя по смятым доспехам, виновна в том оказалась дубина огра.

– Дня два уже? – уточнил Кай, подходя к старшему чародею.

– Не более трех.

– И они не обобрали его, не съели и даже не сдвинули тело. Будто ждали нас.

– Что не может не тревожить.

– Не может не тревожить то, что они скооперировались с огром. И что мы были нужны им живыми. Гоблины, конечно, плохие бойцы, но у них попадаются справные лучники. С таким численным перевесом они могли просто утыкать нас стрелами и преспокойно пообедать. У них явно был приказ брать нас живыми.

– Неясен только вопрос, кому мы понадобились живыми? Наши неизвестные противники кажутся мне все более опасными. Используют странных драконов, договариваются с гоблинами и ограми…

– Ты уже не уверен в том, что это один маг-ренегат?

– Скорее группа специалистов. Единственное, что остается непонятным, зачем мы им? Вряд ли мы знаем больше, чем знают они.

– Мы же знаем не больше, правда, младший мэтр?

– Чистая правда, господин Кай, – кивнул подошедший к ним Джошуа.

– Хорошо придумано с огром, младший мэтр. Вот это я называю захватом инициативы.

– Благодарю. Действовал по наитию.

– В бою часто помогает, – согласился Кай.

– Просто. Эффективно. Быстро. Идея была великолепной, – присоединился к нему Рамил. – Вы подаете большие надежды, мой друг.

– Лестно слышать это от вас, мэтр.

– Не засахарите нашего мальчика! – встряла Майриэль, закончившая осмотр лошадей. – А то возгордится ведь. Знаться с нами перестанет…

– Майриэль…

– Да, неплохо-неплохо. Хвалю, – усмехнулась эльфийка. – Сохранять холодную голову в трудной ситуации многие учатся годами. А ты ничего так, схватываешь на лету.

– Спасибо за твою стрелу. Она прилетела как раз вовремя.

– Не за что. У каждого шедевра должен быть достойный финал. А я по таким вопросам специалист. Обращайся, если что.

– Непременно.

Подошедший Паки просто хлопнул его по плечу.

– Паки впечатлен, – заявил он значительно.

– Что с героем? – спросила Майриэль. – Тоже подставной?

– Нет, вполне настоящий. Классический искатель подвигов.

– К тому же раздолбал все имущество. Даже поживиться нечем, – недовольно фыркнула лучница, осматривая павшего. – Я за стрелами.

– Только быстрее, – сказал Кай. – Нужно скорее как можно дальше убираться отсюда. Может, гоблины вернутся, а может, и нет, но ждать их мы уж точно не станем.

Они с Рамилом отошли от тела, дав Джошуа возможность рассмотреть его повнимательнее. Юноша и присмотрелся. Искореженный герб на доспехе, показавшийся ему знакомым, и вправду оказался таковым.

– Это же сэр Юджин Лабборт! – не сдержавшись, воскликнул он.

– Вы его знали? – уточнил Кай.

– Знал.

– Ваш друг?

– Ну не совсем…

Друг? Вряд ли. Заносчивый спесивый задира, вечный кошмар не шибко физически развитых волшебников. Он так гордился своим древним родом и привилегиями при дворе, что тех, кто оных не имел, презирал всеми фибрами души. Джошуа он терроризировал при любой возможности, пока они были подростками. Когда выросли, их пути разошлись и почти не пересекались – одному выпало служение у придворного чародея, другому слава на войне и турнирах – но случая унизить худородного младшего мэтра родовитый рыцарь никогда не упускал.

– Его семья богата? – уточнил Кай.

– Не слишком. – Циничность командира наемников больно кольнула, но Джошуа не стал заострять на этом внимание. – Их род давно обеднел и держался только на привилегиях и прежних заслугах. Юджин всегда мечтал о подвигах и славе для своей семьи.

– Похоже, больше не будет мечтать, – равнодушно ответил Кай.

– Нам разве не следует его похоронить?

– Тратить время на самоуверенных дураков я не привык, – отрезал командир наемников. – Переться в леса в одиночку, чтобы доказать, как ловко ты машешь мечом, я считаю явным признаком идиотизма.

– Но разве кодекс путешественников не требует проявить последнюю милость к павшим?

– Не для всех. Впрочем, вас, младший мэтр, я не неволю. Хотите – хороните. – Кай отвернулся и пошел к лошадям.

Джошуа оглянулся в поисках поддержки.

Мэтр Рамил был явно изможден прошедшей схваткой. Майриэль рыскала между трупов в поисках своих стрел. Дорезала умирающих. Их, к слову, было немного.

Судя по тому, как она ругалась, стрел сломалось немало. В таком настроении лучница не ответила бы на его просьбу ничем, кроме оскорблений.

К удивлению молодого мага, Паки согласился помочь ему без уговоров.

– Умирая, дурак искупает то, что он дурак, – сказал он.

Вместе они завернули тело сэра Лабборта в его плащ и отнесли подальше в лес. Гоблинов и огра, а также верного рыцарского коня хоронить никто не собирался, и потому пиршество падальщиков здесь намечалось прешикарное.

Могила, вырытая младшим мэтром, была неглубокой, но Паки натаскал тяжелых камней, которые и не всякий медведь сдвинул бы. Ими они обложили последнее пристанище несостоявшегося героя и воткнули в изголовье его меч.

Джошуа прочитал простой наговор, чтобы вынуть его мог только кровный родственник. Потом прочел короткую молитву и навеки попрощался с Юджином Лаббортом, искателем приключений и славы.

Когда они вернулись, Кай скомандовал выдвигаться.

Бутылочный тетерев вел их дальше.

Они весь день двигались без остановок. Майриэль выехала на сотню ярдов вперед – проверять наличие засад – и почти скрылась среди редеющих деревьев. Всех вымотала схватка, и разговоров почти не велось.

Кай ехал первым, не теряя из виду редко мелькавший впереди круп Искорки. За ним следовал мэтр Рамил, возобновивший чтение. Следом – Джошуа. А замыкал шествие по давно уже сложившейся традиции Паки. По той же традиции он мирно дремал в седле. Его вышколенный конь послушно брел за отрядом, не сворачивая.

Лес окончательно потерял все очарование. Пение редких птиц казалось насмешкой, треск в чаще – предвестием нового нападения. Настроение было препоганым.

Конечно, в теории Джошуа приготовился к подобным испытаниям. Таинственное исчезновение Джулии – принцессы Джулии, поправил он себя – не сулило простых путей. Но реальность неприятно удивила. Выезжая за ворота Римайна, он считал себя вполне самостоятельным волшебником. Да, молодым, да, не сильно опытным, но способным быть полезным. И эти неожиданные ступор и паника, охватившие его в первые минуты схватки… Хорошо, что у него хотя бы было время взять себя в руки. Но кто гарантирует, что в следующий раз ему тоже повезет?

Осознание собственной слабости неприятно кололо.

Также из этой драки он вынес твердое решение, что со школой огня по мере сил не будет иметь дела. По крайней мере, с ее боевым применением – точно. Слишком неприглядным был результат. Запах испепеленных гоблинов, казалось, навечно впитался в одежду. Никакие практические занятия не смогли точно показать ему, что такое боевое пламя.

Но самым тяжелым оказалось найти тело Юджина. Они не были друзьями, а в юности, после очередной обидной выходки, Джошуа в ярости даже желал ему смерти, но те времена давно прошли. Сейчас он испытывал скорбь. Не только по бедному Лабборту, но и по своим иллюзиям, похороненным с ним.

Ввязываясь в этот поход, он знал, что предприятие опасное. Но это было спокойное, холодное теоретическое знание. Теперь же окончательно и бесповоротно пришло понимание того, что он действительно имеет шанс погибнуть. Что его свирепые и опытные спутники могут не успеть или не захотеть ему помочь. Что в другой раз стрелы могут вылететь из кустарника и воткнуться уже в его горло.

От таких мыслей настроение не улучшилось.

Запретив себе думать о возможных смертях, которые поджидали его впереди, молодой маг решил отдать должное восстановительной концентрации. Конечно, делать это, сидя в седле, когда едешь по лесу, не очень-то удобно, а уж закрывать глаза – значит, получить хлесткие оплеухи от веток и весомые удары от низко расположенных сучьев, но выбор был невелик. За одну ночь всю потерянную энергию он восстановить попросту не успел бы.

Маг сложил пальцы в замок и, положив их на луку седла, приступил к делу. Постарался расслабить тело так, чтобы при этом можно было ровно сидеть на коне. Это получилось не сразу. Потом нащупал внутренние потоки и замкнул, мысленно приказав им сойтись в области сложенных кистей. Ощущение тепла и легкого покалывания в пальцах подсказало, что все идет как надо.

Следующий пункт был самым трудным. Следовало очистить разум. Отогнать тревожные мысли, думать о чем-нибудь приятном и необременительном. Он перебрал в уме немало образов, пока наконец не остановился на самом нейтральном.

Старое поместье, в котором юноша провел первое лето в качестве полноправного слушателя школы магических наук.

Как известно, способности к волшебству – это дар богов. Они довольно редки. Встречаются у одного на десять тысяч, не чаще, и потому весьма ценятся. Происхождение не играет роли. Будь ты отпрыск родовитого графа или сын побирушки, у тебя всегда есть шанс поступить на обучение, достичь высот и служить обществу. Если есть силы, желание и способности. За чистотой помыслов проследит Капитул и службы безопасности, существующие во всех королевствах и княжествах.

Юный Джошуа в числе прочих десяти учеников после первого года обучения был направлен на летнюю практику в одно небольшое старое поместье на окраине Римайна. Там он впервые попробовал боевую магию. Победил в первой запрещенной правилами магической дуэли с заносчивым Карлом Рени. И встретил свою первую любовь. Принцессу Джулию Накрамис…

Младший мэтр помотал головой, отгоняя воспоминания. Медитация не давала никакого эффекта, когда перед внутренним взором вместо тихих аллей и уютных беседок заросшего сада вставало лицо двенадцатилетней наследницы Римайна.

Следующие полчаса прошли в бесплодных попытках отогнать настойчивые видения прошлого. Глубокий взгляд из-под опущенных ресниц. Робкие касания ладони. Тихое дыхание в сгущающихся сумерках. Девочка, воспитанная на сказках о великих волшебниках, и юный волшебник, жаждущий душевного тепла. Судьба всласть посмеялась над ними обоими.

«Папа, я выйду замуж за Джошуа!»

«Мэтр, я обещал связать свою жизнь с принцессой!»

Какими же наивными они были…

Его величество Арчибальд Второй не чаял души в единственной дочери. Она была его первым и единственным ребенком, подарком любимой жены, умершей родами. Второй брак был данью военному союзу, но оказался бесплодным, как и сам союз. Потому всю нежность его величество отдавал Джулии. Он потакал ее капризам и баловал так, как только возможно, имея неограниченную власть и неограниченный кредит в своем королевстве. Удивительно, как она только сумела не стать эгоистичной и избалованной.

Теперь, когда младший мэтр знал тайну дома Накрамис, он начинал понимать, какой груз ответственности довлел над принцессой с самого детства. А подобная ответственность всегда либо ломает, либо крепко закаляет характер.

Правда, к намерениям юных бунтарей тайный ритуал не имел никакого отношения.

Поначалу эти намерения восприняли как блажь и глупость и не придали им значения. Но когда они попытались сбежать и почти добрались до границы с Кормайном, серьезность из планов разгневала всех.

Как уже говорилось выше, король Арчибальд души не чаял в своей дочери и даже помыслить о телесных наказаниях не мог. В тот день он выпорол дочь впервые.

О судьбе «тыла» юного волшебника не стоит и справляться. Розги в магических аудиториях всегда были намочены – в этом от простых школ учебные заведения для магов ничем не отличались. Потом со службы вернулся отец и добавил сверху. Такие выходки могли отразиться на всей семье. Дружба с королем – это, конечно, всегда удача, но правители – не простые люди, и, как поведет себя разгневанный Накрамис, не мог предсказать никто.

Впрочем, все обошлось. Страсти улеглись, а юные сердца подчинились требованиям общества.

«Прошу простить мне мою глупость, отец. Я забыла, что моя жизнь принадлежит королевству и мой долг – охранять его».

«Прошу прощения, ваше величество, за свои неподобающие помыслы и действия. Мне нет оправдания, и я отдаю себя на вашу милость».

Принцесса уехала из старого поместья, и они не виделись почти год. Потом судьба привела его в ученики к мэтру Ассантэ, придворному чародею, и они снова встретились. Теперь, уже знающие правила игры, они были сдержанны и не склонны к авантюрам.

Довольный таким поворотом событий король не видел причин препятствовать их общению и вдумчиво подбирал дочери партию повыгодней. Восемнадцатилетие принцессы-цветка, Фиалки Римайна, неумолимо приближалось…

От воспоминаний Джошуа отвлекла резкая остановка его коня. Только тут он понял, что все это время ехал с закрытыми глазами и умудрился восстановить часть растраченной энергии, несмотря на не совсем академический способ медитации.

Он огляделся и немного успокоился, отметив отсутствие тревоги среди своих спутников. Небо уже начало темнеть. Солнце вот-вот грозило провалиться за горизонт.

– Похоже, она нашла место для привала, – сказал Кай, кивая на остановившуюся и весело махающую им эльфийку.

– Давно пора. Паки голодный, – сказал Паки.

Живот Джошуа согласно заурчал в ответ.

Место для ночлега было выбрано на берегу небольшого лесного озера. Минувшая схватка не внесла каких-либо корректив в обязанности соратников, и вскоре каждый занялся тем, чем ему полагалось.

Майриэль, поручив Искорку заботам Паки, вновь исчезла в лесу, как всегда озаботившись ужином отряда. Пока Кай, Паки и заколдованные щетки мэтра Рамила чистили коней, Джошуа натаскал воды. Потом почистил своего коня. Заговорить свою щетку у него пока не хватало умений. Вчерашний опыт, когда озверевшая чистящая принадлежность чуть не оторвала его скакуну хвост, напрочь отбил желание искать легких путей в данном вопросе.

Затем они с Паки набрали хвороста, разожгли на приготовленном Каем месте костер и отправились купаться.

Вода озера явственно отдавала сероводородом, а значит, никакой живности, голодной или съедобной, здесь не водилось. Купание не только смыло дневной пот и усталость, но, пусть ненадолго, уняло тревожные мысли о неминуемости смерти и неясных дальнейших перспективах.

Мэтр Рамил, следуя традиции, участия в общих гигиенических процедурах не принимал. Впрочем, клятвы ордена Немоющихся, древней секты могущественнейших колдунов юга Ойкумены, также были ему чужды – просто и на ниве очищающих тело заклинаний ему не имелось равных. К тому же образ благообразного старца магу явно импонировал, и нарушать его блеском обнаженных ягодиц он не собирался. Мэтр выбрал самое удобное место, зажег оголовье своего посоха и углубился в чтение.

Выбравшись из воды, вытершись и обсохнув, свежевымытые соратники позволили себе легкий перекус в ожидании Майриэль.

Беседа текла вяло и не касалась важных и злободневных тем. О здешней природе, о здешней погоде, об эффективности меча с заточенным острием против врагов, носящих легкий кожаный доспех, о ценах на зерно в Насшарае. В общем, ничего существенного.

Появление Майриэль вызвало всеобщее оживление. А покоившаяся на ее плечах косуля – всеобщую радость.

Паки как признанный повар занялся готовкой.

Лучница проверила корм и лоснящиеся бока Искорки, удовлетворенно хмыкнула и вернулась к костру.

– Как обстановка? – уточнил Кай.

– Превосходно. На семь миль вокруг нет даже запаха гоблина. То ли мы их так напугали, то ли они решили, что мы не стоим таких больших потерь.

– Главное, что двуногие враги нас этой ночью не побеспокоят. Дежурить все равно будем как обычно.

– Да и четвероногие тоже вряд ли. Ни помета радхара, ни слизи корнезуба. Просто Звездный Сад, а не местечко!

– Слишком хорошо – это тоже плохо, – гнул свое Кай.

– Мой вождь, ты всегда был пессимистом, – беззаботно пожала плечами эльфийка и скинула плащ на землю. За ним последовали наручи, пояс с мечом и высокие сапоги из тонкой лиснийской кожи.

– Что это ты делаешь? – уточнил Кай.

– Хочу искупаться, милый, – улыбнулась лучница. – Я так устала сегодня убивать всякую пакость, что мне срочно надо освежиться.

– А смущать младшего мэтра тебе, значит, не надоело, – сказал Кай, кивнув на залившегося краской Джошуа.

– Ой, и правда, я так привыкла к вашему обществу, младший мэтр, что почти вас не замечаю, – неискренне поклонилась Майриэль.

– Ты порой совершенно невыносима, – покачал головой Кай.

– В твоих устах это просто комплимент, мой вождь. Но раз ты настаиваешь, я покину благородное общество и разоблачусь где-нибудь неподалеку.

– Сделай милость.

– Как угодно командиру. Просто я решила, что у нас в отряде равноправие. И уж если я смогла полюбоваться на ваши несравненные задницы, вы тоже могли бы не упустить шанс. Кстати, мое восхищение вашими формами, младший мэтр.

Вдоволь насладившись перекошенным лицом Джошуа, она звонко засмеялась и, подхватив плащ и полотенце, побежала к воде.

– Да, весенняя эльфийка может смутить даже зимних стражей, – задумчиво заключил Кай, устраиваясь в полулежачем положении на расстеленном походном одеяле. – Она знает, что хороша, и периодически напоминает нам об этом.

– Понимаю, – выдавил Джошуа, провожая глазами веселую лучницу.

Она остановилась у самой воды, так, чтобы ее было прекрасно видно с их стоянки, и продолжила беззастенчиво раздеваться. В траву отправились легкая кожаная курточка с рукавами по локоть, узкие штаны, зеленая повязка и исподнее.

– Впрочем, не стоит воспринимать это как прямое приглашение к утехам. Я бы даже сказал, это может стать если не смертельной, то очень болезненной ошибкой, – спокойно продолжил Кай, даже не повернув головы к озеру. – Просто наши культурные приоритеты слегка разнятся. В человеческом обществе принято всячески стесняться наготы, считая ее постыдной и неудобной. В обществе же весенних эльфов, где физических недостатков в принципе не встречается, отношение к собственному телу совсем иное. Им принято гордиться и не скрывать его.

– Воистину, сколько рас – столько и обычаев, – согласился младший мэтр, обозревая белеющий в наступающих сумерках тыл представительницы другой культуры.

Тыл был весьма хорош. Строен, составлен из, казалось бы, идеальных линий и изгибов. Не покрыт ритуальными татуировками от поясницы до шеи, чем, как слышал Джошуа на уроках этнографии, часто грешили вольные весенние лучницы, а, напротив, гладок, без каких-либо пятен или отметин – по крайней мере, насколько можно было судить на таком расстоянии. Тонкая талия и длинные ноги придавали тылу прямо-таки гипнотическую красоту. А освободившиеся от зеленого платка и заколок-невидимок иссиня-черные волосы рассыпались по плечам мягкой волной, достигнув почти середины спины.

Майриэль потянулась грациозно и обворожительно, словно насшарайская пантера, и неторопливо вошла в воду.

– В путешествии с вольной лучницей, безусловно, много плюсов, – продолжил Кай как ни в чем не бывало. – Но есть и минусы. Это один из них. Следует помнить, что весенние эльфы, несмотря на веселый и игривый нрав, вместе с тем обладают завидным самоконтролем. В отличие от нас, простых смертных. И то, что для них – само собой разумеющаяся игра, у нас часто воспринимается как приглашение. К этому надо привыкнуть. Но тут есть и светлая сторона.

– Какая же?

– Столь открытое поведение практикуется только со своими. С теми, кому можно доверять. Ваши сегодняшние действия пришлись по нраву нашей охотнице.

– Майриэль тобой довольна, – сказал Паки, натирая освежеванное мясо чесноком, солью и молотым перцем из запасов Кая. – Как и Паки.

– Благодарю.

Некоторое время они молчали.

Паки раздул догоревший до углей костер и нанизал на складной вертел трофейное мясо. Кай извлек из сумки курительную трубку, набил ее табаком и раскурил от головешки. Довольное фырканье и плеск Майриэль доносились до них от озера.

– Вы действительно показали себя сегодня с лучшей стороны. Моя вера в компетентность королевских чародеев начала потихоньку восстанавливаться, – сказал командир наемников, сделав первую затяжку и выпустив облачко дыма. Облачко было самое что ни на есть обыкновенное и ни в какие фигуры превращаться не спешило.

– Это очень лестно слышать, господин Кай, но я обязан вступиться за моего мэтра. Да, он человек необычный и, как каждый человек, не лишен недостатков, но как специалист он весьма и весьма компетентен в своей области.

– Молодой человек абсолютно прав, – подал голос Рамил. – Какие бы отношения ни были у нас с мэтром Ассантэ, он, безусловно, хороший специалист. Просто суть нашего задания – это не его область.

– Что ж, не буду спорить. Раз Рамил говорит, что он компетентен, значит, компетентен, – Кай, насколько позволяло его полулежачее положение, пожал плечами. – Меня больше беспокоят активность гоблинов и общее направление нашего движения. Твой тетерев ведет нас прямо в их горы, а они, судя по всему, хотят захватить нас живыми, и в следующий раз могут подойти к своему заданию более творчески. Или просто нагнать столько бойцов, что мы увязнем в их трупах. А может быть, рискнут подстрелить нас из луков и самострелов. Ни одна из этих перспектив не радует.

– Гоблины маленькие, но очень верткие, – весомо добавил Паки. – Бьешь их молотком, а они все не кончаются. Это утомляет.

– Паки, как всегда, уловил самую суть, – похвалил Кай.

– Я никогда не слышал, чтобы гоблины и огры работали вместе, – сказал Джошуа.

Майриэль как раз выходила из озера, и ему срочно надо было что-то сказать, чтобы заставить себя оторвать взгляд от излишне приятного зрелища.

– Насколько известно магической науке, – молодой маг внимательно уставился на готовящееся мясо, – эти примитивные народы – давние враги, и их разногласия имеют столь древнюю и противоречивую историю, что просто нет такого фактора, который мог бы объединить их.

– Скорее мы не знаем такого фактора, – уточнил мэтр Рамил. – Но он, безусловно, есть. Конечно, всегда остается возможность магического вмешательства. Наши таинственные враги могли заколдовать несчастных тварей и заставить их действовать вместе. Хотя лично мне неизвестны чары, способные управлять огром. Эти реликтовые существа всегда славились полным иммунитетом к ментальной магии.

– Что ни говори, а отсутствие мозгов иногда так помогает, – сказал Кай.

– Все делитесь впечатлениями о произошедшем, мальчики? – К костру подошла Майриэль, закутанная в плащ и довольная собой.

– Да, денек был не из легких.

– Да брось, Кай, одна короткая драчка, никто даже не ранен! Сказка, а не денек.

– Я не говорил, что меня тошнит от твоего позитива?

– Столько раз, милый, что я сбилась со счета.

– Тогда ладно. Поделись лучше с нами безмерными знаниями весеннего народа об обычаях и повадках черных гоблинов и огров.

– Ты слишком высокого мнения о наших познаниях. Мы – веселый и беспечный народ. Любим песни и танцы под луной, наше Древо и наши стрелы. А о всяких тварях предпочитаем ничего не знать. В конце концов, от стрелы в глаз они все умирают одинаково. Насколько показывает мой опыт.

– Исчерпывающе.

– Как заказывали.

– Замечательно, – недовольно резюмировал командир наемников. – Римайн – чудесная земля: тут похищают принцесс, по небу летают неизвестные науке драконы, а огры с гоблинами как лучшие друзья выходят на охоту за исполняющими тайную миссию наемниками. Просто замечательно.

– Я тоже в восторге, – подобострастно промурлыкала лучница.

– Ты договоришься.

– Умолкаю, о мой вождь! – засмеялась она.

– Это все, конечно, далеко не замечательно, – подал голос мэтр Рамил. – Но то, что удивительно, – несомненно. Удивительно, даже забавно, согласитесь, что в каких-то четырех днях пути от столицы одного из первых людских государств до сих пор существует девственно чистый лес со всеми опасностями, которые может предложить природа. За полторы тысячи лет, что люди владеют этими землями, была освоена едва ли треть всей доставшейся нам территории. До сих пор реликты первых дней встречаются в самых глубоких, да и не слишком глубоких, как в нашем случае, чащах.

– Говоря о реликтах, мы имеем в виду гоблинов и огров? – уточнил Джошуа. К стыду младшего мэтра, знание истории освоения Ойкумены никогда не было его сильной стороной.

– Именно. Упоминания о них встречаются в летописях первых переселенцев. Примитивные, грубые и опасные существа.

– Я знаю, что от меня этого ждут, поэтому не могу не уточнить: надо говорить не «переселенцев», а «завоевателей», – встряла Майриэль. – А по поводу древности наших дневных друзей ты абсолютно прав. В Изначальных песнях нашего народа они тоже упоминаются. Правда, там они поэтично названы созданиями, ведущими свой род от грязи у корней Первого Древа. Кстати, не могу также не отметить, что до того как они столкнулись с вами, они носили шкуры и пользовались каменными топорами, что сильно снижало их опасность и боевую мощь. Низкий вам поклон за подобный прогресс.

– Эволюция со знаком минус все равно останется эволюцией, – глубокомысленно изрек старший чародей. – Возвращаясь к моей предыдущей мысли: реликты первых дней совсем не исчезли. До сих пор почти в каждом заброшенном храме, подземном комплексе или городе можно встретить не только неупокоенные души, но удивительных и редких существ.

– Которые схрумкают восторженного исследователя на раз-два и спасибо не скажут, – вставила эльфийка.

– И такое бывает, – благостно согласился Рамил. – Но профессии исследователя, а тем паче расхитителя гробниц, во все времена были чрезвычайно опасны, как и любая деятельность, связанная с изучением неизвестного. В конце концов, отношение найденных и проданных артефактов к количеству руин и примерной численности участников не назовешь впечатляющим.

– Скорее оно ничтожно. А, говоря про изучение неизвестного, ты, верно, имеешь в виду жажду наживы?

– Моя формулировка нравится мне куда больше. Она охватывает более объемный пласт участников. Но не об этом речь. Время сказок, время легенд, время жутких чудовищ и героев не прошло до сих пор, что бы ни писали об этом летописцы. Пусть Время Великих и закончилось официально полтысячелетия назад, а чудовища и герои не перевелись до сих пор. Разве что стали куда более циничными.

– Какие же они тогда герои?

– Вообще-то я имел в виду чудовищ. Раньше они действовали просто. Сбивались в стаи и портили жизнь человеку. Они хотели только пищи и места, где ее добывать. Теперь же им нужны территории не только для охоты, но и для усиления своих геополитических позиций.

– Думаю, они и слова-то такого не знают.

– Неумение выразить четко свою цель еще ни одному обществу не мешало двигаться вперед, если были ясны общие нужды. Вновь, как и тысячу лет назад, они пытаются теснить человека. Но только тогда мы были здесь гостями, а теперь ощущаем себя хозяевами Ойкумены и не намерены делиться ни с кем.

– Вот, что правда, то правда. Делиться вы не умеете и учиться не хотите.

– Таково общее правило победителей, – сказал мэтр Рамил; особой гордости за свою расу в его голосе не звучало. – Итак, чудовища наступают. Они – создания Первозданного Хаоса и несут в себе деструктивное начало. По логике бытия им должны противостоять носители начала созидательного. Опора Порядка, то бишь герои. Но герои с этой высокой миссией справляются с каждым веком все хуже и хуже. Прежде их мотивацией были жажда справедливости и славы, но со временем порода несколько измельчала. Теперь за подвиги им подавай титулы, теплые замки и родовые земли.

– То есть идет обратный процесс, – вступил в беседу Джошуа. – Чудовища развиваются, а герои, наоборот, деградируют.

– Это можно проследить даже по снижению их, скажем так, витальных сил. Уже нет выбивающих плечом стальные ворота витязей и укрощающих реки воительниц. Мощь богатырей прежних времен ушла безвозвратно.

– Я бы сказал иначе, – промолвил Кай, попыхивая трубкой. – Герои не то чтобы измельчали, а, скорее, закончились. Их, если можно так выразиться, поголовье перевелось. Могучие, но наивные бессребреники уступили место профессионалам. Зачем ждать одного взбалмошного героя, озабоченного вопросами чести и праведности нанимателя, когда к их услугам команда специалистов, не задающих лишних вопросов и выполняющих работу в срок?

– Вы хотите сказать, что наемники вытеснили героев как вид?

– Скорее заставили потесниться. Как тяжелая пехота и стрелки со сделанными по эльфийским макетам луками заставили потесниться рыцарей. Но в отличие от рыцарей, надевших в ответ зачарованные доспехи и вооружившихся зачарованными мечами, герои отступили и практически исчезли.

– Оставив бедных профессионалов сражаться с чудовищами, – усмехнулась Майриэль.

– Некоторые все же пытаются возродить былую славу, – сказал Джошуа, вспомнив Юджина Лабборта.

– Но, увы, неудачно, – отрезал Кай.

Недолгое молчание послужило данью памяти незадачливому искателю славы. Мясо меж тем начало источать призывные ароматы.

– Сказано много слов. Но к чему? – нарушил тишину Паки.

– Кстати, да, мы все знаем, насколько ты любишь помусолить тему удивительности окружающего мира, но как нам это поможет чисто практически? – поддержала парня Майриэль.

– Современная молодежь! – махнул рукой Рамил. – Все время торопитесь, никак не можете понять, что простая беседа на интересные темы в хорошей компании – это уже немало.

– Старый зануда!

– Будешь грубить, я прилюдно назову твой возраст, весенняя леди.

– О, прошу, только не это! Лучше брось меня в логово тернового охотника! Я хочу быть вечно молодой, красивой и наивной! И пусть меня запомнят такой.

– Начнешь вести себя осторожно и не станешь раздражать престарелых магов – и все сбудется.

– Хорошо, дяденька маг! – засмеялась Майриэль и показала мэтру язык.

– Может, превратишь ее во что-нибудь безобидное и тихое? – подал идею Кай. – Скромное и с добрым нравом.

– Нрав метаморфозами не исправишь, – грустно вздохнул Рамил.

– Все! Все против меня! Ах вы, предатели! Джошуа, хватай котомку – будем отбиваться от этих коварных супостатов!

– Какой же у тебя звонкий голосок, – поморщился Кай.

– Зато боевой клич сбивает врагов с ног не хуже портянок кавейнской пехоты! И вообще, меня надо холить и лелеять, ведь я ваш талисман, мальчики.

– Точно, – согласился Кай. – Талисман. Вредный. Громкий. Но свой.

Это веселое подтрунивание друг над другом продолжалось довольно долго. Джошуа, поначалу стеснявшийся такой непривычной фамильярности, вскоре уже свободно присоединился к общему смеху. В этой разношерстной, но сплоченной компании при веселом треске костра и разговорах ни о чем ему почудились отголоски детских фантазий о приключениях и верных друзьях, остающихся вместе до конца.

За беседой подоспело мясо, и вечер стал еще прекраснее. Косуля получилась на славу. Восторгов и похвал Паки получил так много, что даже чуть-чуть зарделся.

К мясу мэтр Рамил не преминул предоставить одну из бутылок господина Шаранхайзера. Подобная щедрость была встречена общим гулом благодарности. В предыдущие дни старший чародей проявил скупость и вином не делился. Ну разве только однажды, да и то простым, из прихваченных в «Стремительном вепре» бутылок.

Чудесный букет криминального вина еще больше улучшил настроение Джошуа. Майриэль как раз закончила рассказывать очередную веселую байку про высокомерных зимних эльфов, чей заносчивый нрав всегда бесил их весенних сородичей. Изюминкой таких историй было столкновение людей, дворфов, халфлингов или еще каких-либо известных слушателям жителей Ойкумены и суровых обитателей далеких северных земель. Непримиримый характер и нежелание изменять свои привычки и сильно устаревшие в связи с долгой изоляцией от остального мира обычаи и приводили к большинству комичных ситуаций.

Отличительной чертой рассказов эльфийки было то, что невольным свидетелем, а иногда и участником творившихся в историях непотребств чаще всего становилась она сама.

Закончив очередную байку и вызвав очередной заслуженный взрыв смеха, она пригубила из кубка. Младший мэтр решил тоже вставить свои два медяка и начал рассказывать историю своего общения с зимним народом. Вышло, как ему показалось, не так уж и смешно, но свою долю хохота он сорвал.

– Неплохо, – похвалила Майриэль. – Немного приукрасить – и можно рассказывать хоть королю. И вообще, предлагаю тост за младшего мэтра Джошуа Римайнского, который сегодня с честью выдержал экзамен и перешел из разряда обузы в полноправные члены отряда! Ура!

– Ура! – подхватили Кай и Паки. Разве что мэтр Рамил поднял кубок молча.

– Благодарю. – Джошуа улыбнулся, надеясь, что покраснел не слишком сильно. – Еще бы знать, какие бонусы это дает.

– Наш человек, – похвалил Кай. – Глядит в самую суть.

– Фи, какая приземленность, – скривила носик Майриэль. – А еще маг, работник, так сказать, нематериальных сфер!

– Маг или воин – всяк желудком обеспокоен, – глубокомысленно вставил Паки.

– Цыц! – Майриэль повернулась к Джошуа. – Бонусов будет много, дорогуша. Во-первых, я больше не буду красть твои запасы…

– Но… как… – опешил младший мэтр. – Они же заговоренные?!

– Ловкость рук и никакого обмана. – Эльфийка извлекла из своей седельной сумки пару свертков и вернула их Джошуа. – Ты приличный парень и достоин уважения.

– И? – уточнил Кай.

– А, ну да… Извини, что рылась в твоих вещах. Не бойся, я осторожно, ни одно заклинание не пострадало. Разве что-то кусачее во втором тайном кармане, уж очень оно злобное. Ты бы его развеял, а то так и покалечиться можно.

– Вообще-то в этом и состоял план, – растерянно ответил младший мэтр.

– Злюка, – погрозила ему пальцем эльфийка.

– У всех должно быть свое личное пространство. Раньше я думал, что наговоры излишни, но спасибо, что развеяла мои заблуждения, Майриэль.

– Всегда пожалуйста, милый. Но это еще не все. Во-вторых, теперь ты можешь биться с нами об заклад.

– В смысле?

– Ну ставить деньги, материальные ценности или фанты на что-нибудь. Например, когда Каю надоест моя болтовня, и он все-таки меня пристукнет.

– Это будет скоро, ставьте – не прогадаете, – поддержал командир наемников.

– Ты все обещаешь, милый! И третье, самое важное. – Она присела рядом с Джошуа и взяла его за подбородок. Пальчики у нее были теплые, жесткие, цепкие и с каменными подушечками. Ярко-синие глаза оказались совсем рядом. Дыхание, наполненное свежестью полевых трав, скользнуло по щеке. Голос, упавший тона на два, тихо прошептал: – Ты достоин незабываемой ночи с прекраснейшей из женщин. Ты готов к самому волнующему приключению в твоей недолгой жизни?

– Э… – промямлил младший мэтр, чувствуя, что тонет в этих чудных глазах. – Я… Спасибо… Это великая честь… но я люблю другую.

– Уверен? – прекрасное лицо еще приблизилось.

– Д-да.

– Как хочешь. – Она пожала плечами и отсела на прежнее место. – Хотя ты все равно проведешь с ней ночь, хочешь ты того или нет.

– В смысле?!

– В том смысле, что ты, пусть и на время, наемник, а значит, тебе положена часть добытых в нашем походе трофеев. А раз ты наемник, то твоя первая ночь принадлежит удаче полностью и до конца.

– То есть это было иносказание, и «прекраснейшая из женщин» – это…

– И есть удача. Или ты подумал, что я? Я, конечно, лучше всех, но пусть она об этом не знает. А то приревнует и обязательно отомстит.