Под сенью закона

Коррупция пронизывает буржуазное общество в разных направлениях и в разных сферах жизни. Политическая деятельность и деловые операции, чиновничий аппарат и полиция, пресса и индустрия развлечений — всюду можно обнаружить подкуп и взяточничество, корыстные «договоренности» и небескорыстные «услуги». Нельзя не отметить постоянное нарастание размаха и многообразия коррупции, которая в современный период приняла поистине грандиозные масштабы. Социальные корни этой болезни заложены в самой структуре капитализма и капиталистической эксплуатации, культе золотого тельца, угнетении, неравенстве.

В буржуазном обществе существуют классовое неравенство, неравенство граждан перед законом, расовая дискриминация.

Несколько лет назад в США прокатилась волна крупных расовых столкновений. Власти бросили против негритянской части населения вооруженную до зубов полицию и национальную гвардию. В ряде городов произошли кровавые побоища. Немало граждан негритянского происхождения было убито, еще больше ранено, избито и арестовано. Но не только мечом карателей действовали американские власти. Они прибегли и к другим, более изощренным мерам. В их числе была попытка подкупить какую-то часть негритянского населения с целью раскола движения за гражданские права, притупления классовой направленности негритянских выступлений.

В 1968 году конгресс США принял закон о субсидировании принадлежащих неграм различного рода мастерских, зрелищных предприятий, баров и т. п. Социальная задача закона — создать слой «черных» капиталистов. За годы, прошедшие после его принятия, правительственное управление по делам мелких предприятий выделило довольно крупные субсидии на общую сумму более 1,5 миллиарда долларов. Но неграм достались лишь крохи. Львиная доля субсидий осела в сейфах крупных «белых» монополий. Дело приобрело настолько скандальный характер, что им вынуждена была заняться летом 1977 года сенатская подкомиссия по федеральным расходам.

Как оказалось, механизм махинаций был до смешного прост. Белыми капиталистами, входящими в крупные концерны, были созданы подставные компании, которые формально возглавляли негры. Например, шесть групп белых бизнесменов создали 26 фиктивных «негритянских» компаний, получив в результате льготные правительственные заказы на 50 миллионов долларов. Один белый капиталист получил 7000 процентов прибыли на вложенный капитал, в то время как «президент» и «вице-президенты» созданной им «негритянской» фирмы фактически работали уборщиками. Удалось осуществить такую махинацию с помощью взяток. Несколько бывших высокопоставленных сотрудников аппарата Белого дома при президенте Никсоне получили через Управление по делам мелких предприятий свою долю доходов. Таким образом, официально запланированная американскими властями в интересах господствующего класса крупномасштабная акция социальной коррупции была почти сведена на нет алчностью самих же предпринимателей.

Судебная практика тысячекратно подтверждает тот факт, что неравенство и коррупция неизменно идут рядом, точно так же как за человеком следует его тень.

В США в 1977 году почти одновременно закончились два судебных процесса. По сфабрикованному делу об убийстве полицейского поэтесса и историк Ассата Шакур — активистка движения за гражданские права американских негров — была приговорена к пожизненному заключению. С самого начала средства массовой информации раздули клеветническую, расистскую кампанию. Судья-расист вел процесс с вопиющим пристрастием в пользу откровенно лживого обвинения. Оценку процессу дала сама А. Шакур. Выступая на суде, она подчеркнула, что в Америке не существует справедливости, особенно в отношении негров и бедняков. Кодекс господствующего и обладающего наибольшей властью класса подменяет собой кодекс законов.

Другая американка, белая и богатая, предстала на другом судебном процессе. Ее имя — Патриция Херст. Она дочь газетного магната Рандольфа Херста. В суде было доказано, что Патриция Херст и ее сообщники, члены террористической банды «Симбионистская армия освобождения», грабили банки и магазины. Патриция привлечена к ответственности не впервые. За ограбление банка в Сан-Франциско она уже была осуждена на 35 лет заключения. Но последнее слово сказала не подсудимая, а миллионы ее папаши. Патриция после первого грабежа осталась на свободе, а на втором процессе ее приговорили к смехотворному наказанию: к пяти годам тюремного заключения условно. Добавим к этому, что два соучастника ограбления — Эмили и Билл Харрисы — получили 11 лет заключения каждый и находятся в тюрьме.

«Если бы она была девушкой из бедной семьи или цветной, ей пришлось бы провести долгие годы за решеткой», — говорили в телевизионном интервью очевидцы процесса. Что конкретно сыграло решающую роль в избавлении преступницы от наказания? Капиталы ее отца. Были наняты лучшие адвокаты, способные доказать, что черное — это белое, была проведена многообразная работа вокруг суда и в министерстве юстиции, была развернута соответствующая кампания в мощной херстовской прессе. Проводились и другие, миру неведомые мероприятия. Все вместе это и составило тот комплекс, который именуется одним словом — коррупция.

Две судьбы, но какие разные. Четкий водораздел между ними обозначен властью денег.

Конечно, неравенство граждан в капиталистическом государстве проявляется не только перед лицом закона. Спектр неравенства широк, оп охватывает практически все стороны жизни человека. Но именно в суде социальное бесправие большинства населения и могущество кучки богачей проявляются с наиболее драматической остротой.

В этой связи позволительно спросить: а судьи кто? Они выходцы из все той же элиты американского общества. Американец Джон Шмидхауер, изучивший биографии 92 судей Верховного суда США, констатирует в своей книге «Верховный суд», что они происходили из «социально преуспевающей среды» и что среди них было очень мало выходцев из семей, не принадлежащих к крупной или очень крупной буржуазии.

Подавляющее большинство судей в США — белые, богачи и консерваторы. Маловероятно, пишет Джон Шмидхауер, чтобы они относились с таким же вниманием к черным, к подсудимым, которые плохо владеют английским языком, к беднякам, ко всем, кто не относится к респектабельной среде.

Становится понятным, почему американский негр Джордж Джексон он сидел 10 лет в тюрьме по обвинению в похищении 70 долларов и был в конце концов убит охранниками, в то время как Спиро Агню, который обвинялся в махинациях, вымогательстве, взяточничестве, отделался тем, что ушел с поста вице-президента да заплатил штраф в 10 тысяч долларов. Столь мягкое наказание высокопоставленному мошеннику могли вынести судьи, у которых также рыльце в пушку. За четыре года (с 1974 по 1977 год) 52 судьи, включая нескольких членов высших судов штатов, были сняты со своих постов в результате предъявленных им обвинений специальными комиссиями по расследованию действий недобросовестных судей. Такие комиссии созданы в последние годы почти во всех штатах. В перечне обвинений значатся и такие: судьи берут взятку за вынесение мягких уголовных наказаний, предлагают обвиняемым-женщинам поблажки в ответ на их благосклонность и т. п.

Техасский судья Гарт Бейтс был снят с поста летом 1977 года после того, как ему было предъявлено обвинение в получении взятки за то, что он не приговорил обвиняемого к тюремному заключению. При аресте у судьи обнаружили 2900 долларов 100-долларовыми купюрами, номера которых совпадали с номерами части купюр из тех 59 тысяч, которые были переданы его другу, организовавшему получение взятки.

Судья Томас Макдональд из Алабамы был приговорен к трем годам тюремного заключения за предложения обвиняемым-женщинам смягчить наказание в ответ на их благосклонность.

Питательной средой социальной коррупции считаются налоговые системы. В Англии вышла книга «Тем, кто и так богат». Ее авторы Ф. Филд, М. Мичер и К. Понд сообщают, что в 1966 году английские компании выплачивали в виде налогов почти 25 процентов всех бюджетных поступлений страны от прямого налогообложения. За 10 лет эта доля сократилась в 2 раза! В результате махинаций монополий центр тяжести налогового бремени, констатируют авторы, переместился на плечи тех, кто получает самые низкие доходы. Если в 1955 году у среднеоплачиваемого британского трудящегося на уплату налогов уходило менее 16 процентов заработка, то в 1975 году эта доля возросла до 33 процентов.

Аналогичный процесс происходит в США, где средняя семья вынуждена выплачивать в виде налогов примерно 23 процента своих заработков. За последние 20 лет дань, собираемая с населения федеральной казной, возросла вдвое. Подлинным бедствием для американцев стали налоги штатов и местные налоги, которые за это же время увеличились на 533 процента. Рост выплат по социальному страхованию составил 463 процента. Налоговые наценки, взимаемые при приобретении промышленных товаров и продуктов питания, подскочили на 117 процентов.

По признанию властей, существующая система налогообложения скроена таким образом, что, чем богаче американец, тем больше он получает возможностей отделываться мизерными налоговыми выплатами. Многочисленные лазейки позволяют наиболее обеспеченным жителям перекладывать бремя налогов на своих бедных сограждан. За последние годы, например, несколько десятков миллионеров вообще не уплатили ни цента налогов. Достигнуто это было двумя путями: ухищрениями опытных юристов и хорошо подогреваемыми «дружескими связями» с чиновниками налоговых ведомств.

С налогоплательщиком средней руки такой чиновник «дружить» не станет. Зато с представителем монополии он быстро найдет общий язык. Зачем, в самом деле, взимать причитающиеся налоги полностью, если какой-то процент от сокрытых сумм перепадет ему, налоговому инспектору.

Самые злостные неплательщики — американские корпорации, регулярно добивающиеся от властей всевозможных льгот на новые капиталовложения, расширение производства и т. п. Юридическая компания «Тэкс энэлистс энд эдвокейтс» подсчитала, что федеральная казна США только в 1975 году недополучила 78,3 миллиарда долларов из-за налоговых лазеек. Одну из них назвал, выступая в телевизионной дискуссии в ходе предвыборной кампании 1976 года, нынешний президент Дж. Картер:

«Сейчас у нас существует такая система, благодаря которой многонациональные корпорации, вкладывающие капитал за границей, если они там извлекают прибыль на миллион долларов, не обязаны платить налоги в тех случаях, когда они возвращают эти деньги США. Они налоги не платят, но средний американец платит за них…»

Другая система, играющая очень большую роль, продолжал Картер, — это налоговые льготы на коммерческие операции. Так, участники предприятия, изготавливающего порнографические фильмы, вложили 30 тысяч долларов собственных денег, а положили в карман благодаря экономии на налогах 120 тысяч.

Кандидат в президенты, чтобы выглядеть перед избирателями «своим», был предельно откровенен: «Эти своеобразные процедуры означают грабеж среднего американского налогоплательщика и приносят выгоды людям влиятельным, имеющим возможность нанимать лоббистов и адвокатов, чтобы с их помощью извлечь максимальную выгоду из налогового законодательства. Среднему американцу это не под силу. На пособие по безработице нельзя нанять лоббиста».

Во Франции до сих пор помнят грандиозный скандал, начало которому в июле 1976 года было положено, казалось бы, уголовной историей с исчезновением главного бухгалтера крупнейшего французского частного авиационного концерна «Дассо». Эрве де Ватэр, один из самых доверенных лиц крупнейшего промышленника Франции Марселя Дассо, исчез вместе с 8 миллионами франков, снятыми со счета концерна.

Более двух месяцев полиция и частные детективы разыскивали его и особенно… его досье. В течение шести лет работы в компании де Ватэр снимал фотокопии с документов, разоблачающих финансовые махинации М. Дассо, и подшивал их в свое досье. Через несколько часов после возвращения во Францию за ним захлопнулась дверь камеры № 471 тюрьмы де ла Санте.

Дассо не подал в суд на своего служащего. Но общественность уже заинтересовалась этой историей, и суду пришлось приступить к разбирательству. В октябре того же года в печать попали некоторые документы из досье Ватэра с фактами укрывательства самим Дассо значительных сумм от налогообложения, обогащения за счет использования фондов государства, многочисленных нарушений отчетности. «Дело Ватэра» о похищении 8 миллионов франков вылилось в «дело Дассо», подозреваемого в краже у налогового управления 1,5 миллиарда (!) франков. Была создана специальная парламентская комиссия по расследованию.

Однако мало кто во Франции полагал, что миллиардера могут посадить на скамью подсудимых. «Дассо» лишь одна из многочисленных промышленных монополий и банковских групп, для которых уклонение от налогов стало обычной практикой. По оценкам специалистов, французские тресты недоплачивают в казну государства около 70 миллиардов франков в год. Возможность уклоняться от налогов компаниям предоставляет целый ряд законодательных положений, «стимулирующих развитие промышленности Франции», Предприятие освобождается от налогообложения, если его владелец обоснует необходимость средств на расширение производства, создание новых отделений, реконструкцию и т.. д.

Разумеется, эти положения распространяются на те компании, которые заручились покровительством высокопоставленных служащих из министерства финансов. Переговоры же предпринимателей с чиновниками главного налогового управления сохраняются в строжайшей тайне. Секреты такой «полюбовной договоренности» не подлежат раскрытию даже для парламентской комиссии по расследованию.

Создавшие этот порядок Дассо и ему подобные используют свои собственные депутатские голоса, а также голоса тех депутатов, предвыборную кампанию которых они финансировали, пользуются услугами всех тех министров, которые им обязаны своим положением.

Ревизоры обнаружили крупные подлоги в финансовых счетах ряда компаний группы «Дассо». Но Марсель Дассо, быстро найдя с налоговыми властями общий язык, перевел в государственную казну дополнительно 70 миллионов франков, и его дело было прекращено. Что же касается бухгалтера Ватэра, то его приговорили к четырем годам тюремного заключения и денежному штрафу в размере 10 тысяч франков. Так его наказали за жульничество и так ему дали понять, что разоблачения махинаций большого бизнеса — дело тоже наказуемое.

 

Каков поп, таков и приход

В 1975 году исполняющий обязанности министра юстиции США Р. Тэрнберг, в чью компетенцию входила борьба с коррупцией, воскликнул в полном отчаянии: «Бесполезно пытаться смыть пятно коррупции с правительства. Коррупция будет всегда!» В этом возгласе и признание своей беспомощности, и мрачный взгляд в будущее. Что же, мистер Тэркберг достаточно осведомлен, и спорить с ним не приходится.

Стоит человеку в буржуазной стране дорваться до власти, как он «на законном основании» или, говоря иначе, «опираясь на традиции», которые обрели силу неписаных законов, начинает загребать деньги где только может.

Не случайно в середине 1977 года внимание английской общественности вновь было привлечено к так называемому «делу Полсона» — президента крупной строительной фирмы, который в 1974 году был приговорен к тюремному заключению по обвинению во взяточничестве и коррупции. Поводом послужил доклад специальной парламентской комиссии, длительное время расследовавшей это дело.

Как выяснилось в ходе разбирательства, в своей деятельности Полсон зачастую опирался на поддержку и помощь политических деятелей, в том числе депутатов парламента, которые получали от него вознаграждения за «полезные советы». В этой связи в докладе, в частности, упомянуты бывший министр внутренних дел консерватор Р. Модлинг и его коллега по партии, парламентарий Дж. Кордл.

О характере их «помощи» Полсону можно судить, например, по тому, как Дж. Кордл рьяно добивался на заседаниях палаты общин увеличения английской финансовой и экономической помощи одной из африканских стран, где активно действовал филиал компании Полсона. Делалось это, отмечается в докладе, «чисто в личных коммерческих интересах парламентария».

Подвергнув депутатов критике за поступки, «несовместимые с кормами поведения парламентариев», члены комиссии поспешили, однако, снять с них обвинения в коррупции. Они подверглись осуждению лишь за то, что… не информировали палату о «личной заинтересованности» в проектах, которые старались протолкнуть через парламент. Иного трудно было ожидать, отмечала газета «Морнинг стар», поскольку комиссия явно не хотела «поднимать слишком много грязи со дна». Указывая, что вывод доклада о «невиновности» парламентариев в коррупции звучит неубедительно, газета выразила глубокую озабоченность по поводу принявшей поистине угрожающие масштабы практики получения парламентариями крупных денежных сумм от бизнесменов и промышленников. По словам газеты, «депутатский мандат рассматривается как средство обеспечения личной карьеры».

Тех же взглядов придерживаются и парламентарии других капиталистических стран. Журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт» приводит целый список членов сената и палаты представителей, признанных виновными и осужденных за коррупцию.

Республиканец Дж. Гастингс, избранный в штате Нью-Йорк в конгресс, получив доступ к государственным средствам, без промедления начал их присваивать в максимально возможных пределах. Но и этого ему показалось мало. Он стал взимать «подношения» от служащих подчиненной ему канцелярии конгресса. Грозя увольнением, обещая повышения, конгрессмен собирал со служащих изрядный «урожай» ежегодно. В итоге казнокрадства и мздоимства Дж. Гастингс, покинув не по своей воле конгресс, располагал солидным капиталом и смог начать предпринимательскую деятельность.

Вынужден был покинуть стены Капитолия и Ричард Торн, который одержал победу на выборах 1976 года в штате Луизиана благодаря подделке результатов голосования. Эту «операцию» ему удалось осуществить с помощью взяток. Затраченные суммы он с лихвой возместил, получая соответствующие «вознаграждения» от лиц, в угоду которым он действовал. Был суд. На нем вскрылись все факты. Однако Торн был далек от того, чтобы испытывать чувство раскаяния и стыда. Судья с пониманием выслушал утверждение конгрессмена о том, что подделкой занимался не только он, но и его соперник по выборам и что Торн «не считает себя виновным». В письме спикеру палаты представителей Торн заявил: «Держите мое место теплым и передайте моим коллегам-законодателям, чтобы не забывали меня, так как я выставлю свою кандидатуру на очередных выборах и снова одержу победу».

Насколько пошатнулась в результате многочисленных скандалов репутация конгресса, показывают данные опроса населения, проведенного по инициативе самих деятелей конгресса службой исследования общественного мнения, возглавляемой Луисом Харрисом. Опрашиваемым задавался вопрос, как высоко они ценят различные группы общественно-политических деятелей. В их числе значились организации защиты интересов потребителей, фермерские союзы, муниципальные власти и т. п. Члены конгресса, как сообщил на слушаниях в одной из комиссий палаты представителей Л. Харрис, заняли восьмое место — третье от конца. Хуже, чем о них, американцы думают лишь о руководстве монополиями и о продажной верхушке профобъединения АФТ — КПП.

Взяточничество в конгрессе США приняло такие масштабы, что с целью успокоить общественное мнение в марте 1977 палата представителей одобрила так называемый «этический кодекс» для конгрессменов. Кодекс обязывает членов палаты сообщать о своем финансовом положении, запрещает принимать дорогие подарки и пожертвования от лиц и организаций, заинтересованных в утверждении того или иного законопроекта. В апреле аналогичный кодекс принял сенат. В бесполезности этого кодекса сомневаться не приходится, а вот официальным красноречивым признанием размера существующей в высших органах власти коррупции он, безусловно, является. Доказательством тому служит деятельность комиссии палаты представителей по вопросам правил официального поведения. В сентябре 1978 года она обвинила конгрессмена Дж. Эйлберга во взяточничестве, в махинациях и в злоупотреблении служебным положением. Как отмечается в заявлении комиссии, этот законодатель получил в 1975–1977 годах в общей сложности более 100 тысяч долларов за услуги, оказанные подрядчикам в получении выгодного федерального заказа на строительство медицинского учреждения в Филадельфии. Деятельность Эйлберга комиссия квалифицировала как «неэтичное поведение» и ограничилась тем, что наложила на него дисциплинарное взыскание.

Каков поп, таков и приход. Правительственный аппарат США поражен коррупцией, как неизлечимой язвой.

«Коррупция стала неотъемлемой чертой любого рода деятельности, где требуется правительственное одобрение контрактов, распределения участков для строительства, оценки имущества для налогообложения» — так говорит федеральный прокурор в северном районе штата Иллинойс Самуэл Скиннер. Его коллега в штате Оклахома считает, что «коррупция широко распространена на всех уровнях правительства».

По данным министерства юстиции США, опубликованным в феврале 1977 года, за период с 1970 года были возбуждены уголовные дела по обвинению в разных видах коррупции против 1598 общественных должностных лиц самых различных рангов — от шерифа графства и члена школьной комиссии до вице-президента США. 1081 из них были осуждены. Эти данные касаются только лиц, совершивших серьезные преступления, которые караются федеральными законами. Если же учесть должностных лиц, привлеченных к судебной ответственности за взятки и другие виды коррупции на основании местных законов, то число разоблаченных окажется намного больше.

Среди штатов первенство по коррупции прочно удерживает Иллинойс. С 1971 по 1976 год только прокурор северного района штата, куда входит один из крупнейших городов страны, Чикаго, возбудил уголовные дела против 256 лиц, в том числе против 20 членов законодательного собрания штата и 100 полицейских чиновников. В 1973 году в тюрьму за взятки попал даже бывший губернатор штата Иллинойс О. Кернер. Впрочем, это не единственный губернатор, угодивший за решетку. Компанию ему составил бывший губернатор штата Оклахома Д. Холл. По обвинению в коррупции к суду был привлечен губернатор штата Мэриленд М. Мэндел.

Главным соперником штата Иллинойс по коррупции является штат Нью-Джерси, где в течение шести лет осуждены десять мэров, три члена правительства штата, спикер законодательного собрания и несколько местных политических деятелей.

 

Почем нынче полиция?

Хищения и мошенничества меньшего калибра разоблачаются чаще, видимо потому, что совершается их больше, что коррупция крупных масштабов скрывается более ловко и что преступников из высших сфер вывести на чистую воду труднее. Но «мелкомасштабная» коррупция — самая массовая. Остановимся на этой категории преступлений.

На скамье подсудимых пятеро. Они в гражданской одежде, хотя совсем недавно щеголяли в полицейской форме. Все пятеро в недалеком прошлом высокопоставленные сотрудники Скотланд-ярда (лондонской уголовной полиции), члены специального подразделения по борьбе с порнографией.

Как показало судебное разбирательство, начавшееся в конце 1976 года и длившееся несколько месяцев, «блюстители морали» из Скотланд-ярда действовали по отработанной схеме «ты меня уважь, и я тебя уважу». Любой нечистоплотный «бизнесмен» мог открыть магазин по продаже запрещенной порнографической литературы. Для этого лишь требовалось платить. По твердой таксе. Первоначальный взнос — одна тысяча фунтов стерлингов. Примерно такую же сумму нужно было вносить ежемесячно. Деньги получали чины полиции.

Владельцы магазинов, соблюдавшие эти «правила», чувствовали себя в полной безопасности. О предстоящих полицейских обысках их заранее предупреждали по телефону условной фразой, и всегда оставалось время скрывать преступный «товар». С нарушителями же «джентльменского соглашения» полиция поступала сурово. Налеты проводились внезапно. «Товар» конфисковывался. Но не уничтожался, предписывалось инструкцией, а пускался сотрудниками Скотланд-ярда в оборот. Его продавали владельцам других магазинов в награду за то, что они не портили «игру».

Подсудимые были признаны виновными в систематическом взяточничестве и были приговорены к длительным срокам тюремного заключения.

Не успел этот процесс завершиться, как начался новый. На скамье подсудимых оказался сотрудник отдела Скотланд-ярда по борьбе с наркоманией. Пользуясь служебным положением, он вместо того, чтобы уничтожать конфискованные наркотики, выгодно перепродавал их. Причем не кому-нибудь, а в ряде случаев тем, у кого он их изымал. Несколько месяцев потребовалось, чтобы выявить истинные масштабы операций детектива. Как писала газета «Гардиан», ссылаясь на результаты расследования, делец в полицейском мундире оперировал крупными партиями наркотиков, которые на черных рынках оценивались почти в 80 тысяч фунтов стерлингов. Его тоже осудили. Одного. Остальные его сослуживцы, замешанные в аналогичных операциях, продолжали оставаться на свободе и делать свой маленький бизнес. Аналогичных примеров можно было бы привести массу. Недаром в выпущенном пресс-отделом Скотланд-ярда буклете, который называется «Все о полиции», в разделе «Роль полицейского в обществе» говорится: «Если общество в целом подвержено коррупции, то и полиция тоже».

Известно, что Голландия стала одним из центров распространения наркотиков. Значительную часть торговли «белой смертью» осуществляют некоторые проживающие в стране китайцы. Голландская полиция и международные полицейские силы проводили немало крупномасштабных операций по разгрому преступной сети, уничтожению притонов и игорных заведений, имеющих прямое отношение к распространению наркотиков. Операции проводятся, печать о них шумит, какая-то мелкая и порой средняя «рыбешка» из моря преступности оказывается за решеткой, но заправилы подпольного бизнеса, приносящего баснословные доходы, остаются на свободе. Голландия по-прежнему остается крупнейшим транзитным пунктом в системе распространения наркотиков. Причина все та же — коррупция. Когда в апреле 1977 года нескольких полицейских все-таки арестовали, прокурор Амстердама заявил, что в ходе следствия были вскрыты связи представителей закона с преступным миром, в частности с подпольными изготовителями и продавцами наркотиков. Полицейские были также уличены в получении взяток от владельцев притонов и игорных заведений.

Грандиозные масштабы коррупции среди блюстителей законности и порядка приобрели такой размах, что властям приходится принимать порой чрезвычайные меры. В 1970 году власти штата Нью-Йорк начали проводить реформу контролирующих инстанций. В частности, была учреждена должность специального прокурора штата для борьбы с коррупцией в правовых и карательных органах Нью-Йорка, то есть среди судей, прокуроров, полицейских чинов. В сентябре 1972 года губернатор штата назначил на эту должность Мориса Наджари, предоставив ему право преследовать в судебном порядке всех уличенных в коррупции работников органов юстиции и полиции.

Наджари начал с так называемых «сержантских клубов», члены которых почти в каждом полицейском участке брали взятки. В результате расследования свыше 150 полицейских сержантов были привлечены к уголовной ответственности.

— Судей, — говорит Наджари, — до сих пор покупают в «задних комнатах» фешенебельных клубов. Большие деньги всегда порождают коррупцию. Власть — готовая почва для коррупции.

Сказано достаточно определенно. Специальный прокурор, видимо, не строил иллюзий насчет характера своей работы и климата, в котором ему придется действовать. В течение четырех лет он возбудил более 300 дел. Но виновными были признаны… только 80 человек. Большинство осужденных — полицейские и чиновники невысоких рангов. Крупная дичь миновала сети. На основании обвинительного заключения Наджари суд признал Т. Макелла — прокурора одного из районов Нью-Йорка — виновным в том, что тот прикрыл расследование махинаций торговых компаний, на которых они преступно обогащались. Однако апелляционный суд отменил приговор.

Не дошло до суда дело Ирвина Голдмэна, руководителя городского управления по вопросам культуры. Ему было предъявлено обвинение в обмане транспортного управления администрации города и вымогательстве денег у компании, владеющей торговыми автоматами в метро. Несмотря на предъявленные улики, судья, которому попало это дело, прекратил его, заявив, что Наджари «не имел права» предавать Голдмэна суду, ибо это граничило с «неуважением к власти». Этот вердикт поддержали представители федеральных властей, и прежде всего федеральный прокурор Курран.

Самый большой шум вызвало дело члена таможенного суда США Пола Рао, которого Наджари уличил во взяточничестве. Высшие инстанции юстиции отстранили Наджари от ведения этого дела, а судья-взяточник не понес наказания.

Одна из причин неудач Наджари, отмечал журнал «Нью-Йорк тайме мэгэзин», заключается в поведении определенной части прессы, адвокатуры и некоторых заинтересованных групп, обычно столь чувствительных к вопросам «гражданских свобод», но не терпящих разоблачений противозаконных деяний в собственной среде. Если бы Наджари занимался расследованием прокоммунистических настроений в университете, они, несомненно, смотрели бы на него иначе.

В 1976 году, как раз в тот момент, когда в прессе появились сообщения о том, что Наджари расследует дела ряда высокопоставленных должностных лиц, связанных с администрацией губернатора штата Нью-Йорк Кэри, губернатор объявил об увольнении Наджари в отставку.

В таких же условиях работают коллеги Наджари и во многих других управлениях полиции. Есть в окрестностях Чикаго небольшой город Роббинс. Однажды он остался совсем без полиции. Все 15 «блюстителей порядка» были отстранены от работы. Им предъявлены обвинения в тяжких преступлениях — вооруженных ограблениях, кражах со взломом, грабежах, угоне автомашин, торговле наркотиками, вымогательстве и шантаже. «Стражи закона» в последние годы буквально терроризировали население города.

По данным опроса, проведенного в начале 1978 года газетой «Нью-Йорк тайме», 34 процента жителей 13 крупнейших городов США не испытывают никакого доверия к полиции. Это вдвое больше, чем в 1975 году.

Под стать полиции действуют и городские власти. Мэр Нью-Йорка Абрахам Бим приобрел популярность тем, что громко обличал коррупцию. В конце 1976 года обнаружилось, однако, что еще до избрания на высший пост в нью-йоркском сити-холле он начал раздавать выгодные подряды крупным строительным фирмам за щедрые подачки размером в десятки тысяч долларов в фонд «комитета за избрание А. Бима мэром». Поскольку к тому времени — в 1973 году — после известного «уотергейтского скандала» уже существовал закон, ограничивающий размер частных взносов в избирательные кампании кандидатов, все делалось тайно.

В октябре 1973 года, за месяц до выборов, руководители кампании А. Бима забили тревогу: нужны были дополнительные средства. В числе первых на помощь пришел местный строительный магнат К. Бумис, пообещавший несколько десятков тысяч долларов при условии, что ему в свое время воздадут сторицей. Один из руководителей кампании, И. Голдмэн (после избрания Бима он получил пост директора управления муниципалитета по делам культуры), пообещал Бумису солидную долю в намечавшемся тогда строительстве крупного городского микрорайона Бэттери-парк сити. Стороны ударили по рукам, однако возник вопрос, как осуществить передачу денег, скрыв операцию от федеральных финансовых органов.

Голдмэн посоветовал Бумису перевести деньги на имя двух заграничных компаний — одной в Лихтенштейне, другой в Либерии. При проверке выяснилось, что существуют они лишь на бумаге, а официально принадлежат личному другу Бима — строительному магнату А. Кагану. Через последнего посланные Бумисом чеки вернулись в фонд «комитета по избранию Бима мэром». Тайное стало явным через год после того, как Бим сел в кресло мэра. Не дождавшись от него обещанного выгодного подряда, Бумис начал говорить о «нечестной игре». В конце концов подряд он получил — другой, не менее выгодный, — но, пока шли закулисные перепалки, сведения о махинациях мэра просочились в печать.

 

«Неподкупная» пресса

Излюбленным (и избитым) коньком буржуазной пропаганды является варьируемый на все лады постулат о свободе слова, существующей якобы для всех. Говори, мол, кто угодно и что угодно — никто тебя за это не осудит. Но говорить есть смысл тогда, когда тебя слышат. А услышать тебя в наш технический век могут лишь в том случае, если в твое распоряжение предоставлены средства массовой информации. Иначе, сколько ни кричи, останешься словно в стране глухих.

В этом и состоит загвоздка, ибо воспользоваться хотя бы одним из средств массовой информации, не говоря уже о всех одновременно, может далеко не каждый. Телевизионной сетью, радиостанциями, газетами и издательствами владеют (если не считать прогрессивной прессы) капиталисты. Направленность любого издания и любой передачи в конечном итоге определяют монополии. Под их диктовку, по подсказке ставленников монополий и пишется пресловутое «свободное» слово. «Несколько мощных телекомпаний, издательств и информационных агентств контролируют подачу новостей большинству американцев, — пишет журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт». — Основной тенденцией является переход прессы под контроль все меньшей группы лиц». Из каждых пяти ежедневных газет США три принадлежат так называемым «газетным империям». 12 ведущих трестов контролируют уже 40 процентов тиража американской печати. В 74 крупнейших городах одним и тем же владельцам принадлежат как печатные средства информации, так и радио- и телестанции.

Ежегодно монополии поглощают в среднем 50 американских газет. Процесс концентрации печати в руках немногих гигантских компаний представляется неизбежным. К такому выводу пришла газета «Вашингтон пост» в ходе полугодового изучения дел в газетной индустрии. По ее прогнозам, через два десятилетия почти все ежедневные газеты США будут принадлежать двум десяткам крупнейших корпораций. Одним из последствий концентрации печати служит усиление зависимости «независимых» газет, радиостанций, телестудий. А это, в свою очередь, означает увеличение масштабов коррупции: ведь покупать прессу в розницу (хотя бы путем помещения объявлений) легче, чем оптом, — газетные магнаты, обретя большую власть, берут дороже. Именно в этом, кстати говоря, одна из причин растущей концентрации прессы. Такое объединение, помимо всех прочих выгод и преимуществ для заправил средств массовой информации, сулит им еще и увеличение «доходов со стороны», то есть негласных поступлений от монополий.

Немало журналистских перьев сломала японская печать в попытке доказать свою независимость. Но вот примечательная деталь. Существенной особенностью прессы Японских островов является «ёмяку». Термин взят из медицины и означает «спайка». На журналистском жаргоне так именуют тесную, более чем это необходимо для дела, связь между репортерами и политическими деятелями, при которых журналисты аккредитованы. Сотрудник газеты, прикрепленный к политическому боссу, называется: репортер при Мики, репортер при Танаке (бывшие премьер-министры) и т. п.

Ценность таких репортеров для газеты определяется уровнем связей, которые они установили со своими источниками информации. Репортер может быть принят «его» деятелем в приемной, гостиной/ близ парадного входа или же на кухне, где тот имеет право воспользоваться содержимым холодильника. «Кухонный» уровень свидетельствует, что репортер стал чуть ли не членом семьи политического деятеля, его доверенным лицом. Такой журналист куплен, что называется, с потрохами.

Когда осенью 1974 года в прессе появились сведения, разоблачающие махинации тогдашнего премьер-министра К. Танаки, один из репортеров, состоявший при нем, сказал: «В его преступлениях для меня нет ничего нового. Я знал, чем занимается премьер». Однако ни он, ни его коллеги на протяжении ряда лет ни словом не обмолвились о злоупотреблениях Танаки — сработала «спайка». «Отношения между политиком и репортерами из его окружения, — писала газета «Джапан тайме», — представляет собой симбиоз, который обе стороны находят полезным, правда за счет других, за счет общественности».

В настоящее время на газетном рынке Японии хозяйничают три крупнейших концерна— «Асахи», «Иомиури» и «Майнити», на долю которых приходится почти половина — свыше 20 миллионов экземпляров — тиража и доходов от более чем ста ежедневных газет. Кроме газет эти концерны издают большое количество еженедельных и ежемесячных журналов. На их предприятиях занято почти 150 тысяч литературных сотрудников и рабочих. Монополии печатной индустрии представляют собой «государства в миниатюре» — со своими законами и властелинами.

Каждая газета стремится внушить своим читателям, что именно она наиболее объективна. «Однако между ними, судя по публикуемым сообщениям, практически нет каких-либо различий», — вынуждена признать газета «Асахи ивнинг ньюс». Связанные невидимыми, но крепкими нитями с правительственными и деловыми кругами, киты японской буржуазной прессы подают информацию в том виде, в каком она выгодна сильным мира сего.

В последние годы процесс монополизации «магукоми» — так называют в Японии средства массовой информации — заметно усиливается. Проникнув в телевизионную сеть, газетные концерны превратились в газетно-телевизионные корпорации. Продолжается сращивание газетной индустрии с банковским капиталом. А это значит, что увеличивается коррупция в журналистском мире. Удобные, угодные, послушные, ловко пишущие журналисты и радио-телекомментаторы получают повышенные гонорары, литературные премии, интересные и выгодные командировки и прочие блага. А неугодные, то есть те, кто выступает против интересов монополий, пишет правду, вынуждены влачить трудную жизнь, рискуют остаться без работы, с тем чтобы уже никогда не найти ее в органах массовой информации, объединенных в немногие могущественные компании.

 

«Рынок черных дел»

Черный рынок, подпольные операции, грязные гешефты. Даже по законам буржуазного общества эти деяния признаются преступными, но тем не менее существуют и процветают. Непременным условием такого процветания является коррупция.

Достаточно примеров различных махинаций и среди американских дельцов. В начале 1977 года федеральный суд Нью-Йорка вскрыл массовое надувательство десятков тысяч американцев компанией «Ампер» и двумя ее филиалами — «Рио-ранчо-истейтс» и «Эй-ти-си риэтли». В ходе расследования выявилась, как отмечала газета «Ньюсдей», «одна из крупнейших афер с продажей земли в истории США».

В 1961 году компания «Ампер» приобрела за довольно солидную взятку местным властям 91 тысячу акров (1 акр равен 0,64 гектара) пустынной земли к северо-западу от города Альбукерке (штат Нью-Мексико) по 180 долларов за акр. На этой территории, поделенной на 86 тысяч участков, махинаторы возвели временные постройки, замаскировав их под «торговый центр», «банк», «церковь», «школу» и под «мелкие предприятия». Фотографии «заселенного участка» рассылались держателям акций «Рио-ранчо-истейтс». Так была названа компания, специально созданная для распродажи «обжитых» земель.

В своих письмах-отчетах землевладельцы из «Рио-ранчо-истейтс» писали, что близлежащий город Альбукерке якобы стремительно разрастается в сторону продаваемых участков и в самое ближайшее будущее стоимость земли в этом месте неизмеримо возрастет. В результате все до единого участки были проданы по цене от 3150 до 25 тысяч долларов. «Чистый» доход владельцев корпорации «Ампер» составил почти 200 миллионов долларов.

Федеральному суду Нью-Йорка оставалось подтвердить, что весь «проект Рио-ранчо» оказался самым настоящим надувательством. Владельцы компании «Ампер», потратив на взятки и подкуп сотни тысяч долларов, приобрели миллионы. Какое имеет значение, что при этом пострадало 45 тысяч человек, которым всучили бесперспективные клочки пустыря! Ведь ловкие махинаторы с помощью новых взяток и адвокатских крючкотворств легко уйдут от ответственности. Уж они-то в накладе не останутся. Исход судебного разбирательства и негласные расходы на него были в их операции «запрограммированы» заранее.

Профессор университета штата Иллинойс в Чикаго Джон Гардинер, изучая данные о коррупции в области распределения участков для жилищного строительства, пришел к следующему выводу. В последние годы наблюдается разрастание коррупции, связанной со строительством жилья в пригородах. Власти, особенно тех городов, которые расположены на пересечении дорог, должны принимать решения по крупным денежным суммам, предназначенным для строительства. Искушение погреть на этом руки слишком велико для городских чиновников, чтобы они могли устоять. В быстро растущих штатах коррупция в области распределения участков для жилья огромна.

В разветвленной системе черного бизнеса, может быть, самым грязным является торговля детьми. В обществе, живущем по законам «желтого дьявола», продается все. Дети в том числе. «О чем бы ни шла речь — о картошке или о детях, если в этом ощущается недостаток, то черный рынок всегда его восполнит», — говорит директор Американской лиги охраны детей Джозеф Рид. Контрабандная торговля новорожденными считается доходным бизнесом. Здесь процветает самая изощренная система коррупции, в которой замешаны множество должностных лиц, медицинский персонал, судебные и полицейские чиновники.

Бездетная, но состоятельная семья желает заиметь ребенка. В зависимости от того, усыновляется ли незаконнорожденный ребенок, или он произведен на свет по «закону», плата за него колеблется между 5 тысячами и 50 тысячами долларов. А вот и вовсе ошеломляющее сообщение: молодая мать из Калифорнии обменяла своего ребенка на подержанную машину.

Как показало расследование, проводившееся в середине 1977 года нью-йоркским судом, целый ряд адвокатов был причастен к подпольной торговле детьми. Они участвовали в специальной подпольной организации, раскинувшей свою сеть по всей территории США. Организация имела своих агентов в родильных домах, больницах, юридических конторах.

Во многих случаях жертвы привозили из-за границы. Так, в Бангкоке, столице Таиланда, был раскрыт подпольный синдикат по торговле детьми. Полиция обнаружила в «приюте» свыше 30 детей в возрасте от одного месяца до четырех лет и арестовала четырех членов синдиката. Один из них оказался правительственным чиновником. Группа занималась перепродажей детей за границу по цене от 500 до 1000 долларов за ребенка.

 

Мифы и мафия

Шляпа, надвинутая на глаза, лицо закрыто платком, в руках пистолет. Стандартный портрет гангстера, кочующий из фильма в фильм, из детектива в детектив. Конечно, грабежи, убийства, шантаж, кражи, изнасилования— одним словом, преступность — такое же органически присущее капиталистическому образу жизни явление, как безработица, проституция, трущобы и другие социальные язвы. И тем не менее гангстер нашего времени не похож на лихого парня с пистолетом. Каков же он?

Некто Розенштиль — известный нью-йоркский бандит. Его крупная шайка, или «семья» на жаргоне мафиози, совершила и совершает немало убийств и ограблений, его подручные занимаются вымогательством, содержат игорные и питейные заведения. Но все это подсобный промысел. Розенштиль, как и глава другой нью-йоркской «семьи», Бронфман, — бизнесмен. Оба гангстера владеют винными компаниями «Сигрэм» и «Шенли». А лучшим другом Розенштиля был не кто иной, как недавно умерший многолетний глава Федерального бюро расследований Эдгар Гувер.

Кстати, этот самый Гувер — «гроза красных» — публично заявил однажды, что «организованная преступность — плод воображения авторов детективных романов». Легко понять, как устраивало это заявление Розенштиля, Бронфмана и им подобных заправил мафии, далекой от романтических образов, мафии без мифов.

Мафия — зловещее порождение мира капитализма. Живет она по законам капитала. В частности, она насквозь коррумпирована, то есть подкупает, откупается, оказывает услуги, за которыми следуют услуги ответные. В свою очередь мафию тоже покупают, ей платят единовременно или систематически, ей выдают возмещение за грязные и мокрые дела, совершенные по заказам отдельных лиц или организаций, таких, например, как ЦРУ и ФБР. Достаточно вспомнить для примера хотя бы появившиеся в западной печати разоблачения связей ЦРУ и ФБР с мафией в деле убийства президента Джона Кеннеди. Никто из участников этого убийства, в том числе ни один мафиози (небезызвестный Джек Руби был хозяином кабачка, который фактически служил притоном мафии), до сих пор не был привлечен к ответственности, но около двадцати человек, могущих пролить свет на «преступление века», уже погибли самым таинственным образом, В печати появились сведения, что некоторые из них были устранены наемными убийцами.

Есть и другие, менее впечатляющие, но достаточно красноречивые примеры могущества мафии, ее связей с официальными инстанциями.

Когда на скамье подсудимых оказался Пол Кастеллани (глава одной из пяти нью-йоркских «семей»), это произвело сенсацию, но ненадолго. Удивительно быстро гангстера освободили из-под стражи, а судебный процесс затянули на долгие месяцы. В пухлых досье, как почти всегда в подобных случаях, не хватало «крошечного звена», которое сделало бы юридически обоснованным обвинение Кастеллани в незаконных ростовщических операциях на миллионы долларов.

Известны лишь несколько случаев, когда крупные гангстеры все-таки попали за решетку. Но каждый раз в тюрьмах им создавали комфорт, способный соперничать с условиями проживания в лучших отелях. Боссы «на покое» не бездельничают. Они энергично продолжают руководить из тюрьмы своими заведениями и оставшимися на свободе подопечными. Они продолжают оставаться главами «семей».

Достигается это довольно просто. В одной из тюрем штата Висконсин, например, некоторые попавшие туда мафиози жили не хуже, чем в отеле. Им лишь запрещалось выходить за ворота, но связи с внешним миром они не теряли, принимали у себя в камерах посетителей, получали возможность пользоваться телефоном. Прислуживали им другие заключенные. Все пользующиеся привилегиями мафиози принадлежали к «семье» Энрико Мезирони, который ежемесячно платил начальникам тюрьмы (начальники менялись, но установленный порядок оставался в силе) тысячу долларов. Если кто-либо из людей Мезирони попадал за решетку, то плата возрастала на 200–500 долларов за каждого. Когда в тюрьме оказался сам глава «семьи», начальник узилища стал получать дополнительно 3 тысячи долларов. Но Мезирони просидел недолго. Его, как и Кастеллани, вскоре выпустили под залог. Вне всякого сомнения, доллары шли не только начальникам тюрьмы.

«Мафия цепко держит страну в своих щупальцах», — констатирует газета «Нью Йорк дейли ньюс». Специалист по вопросам организованной преступности Дон Маклин в книге «Мафия» пишет, что она проникает во все сферы политической и экономической жизни страны, влияет на жизнь «каждого из нас, осознаем мы это или нет».

Едва ли найдется отрасль американской экономики, где бы не орудовали мафиози. Согласно докладу Национальной консультативной комиссии по нормам и целям уголовного правосудия, опубликованному в конце 1976 года, организованная преступность превратилась в США в проблему общенационального масштаба. Мафия уже не ограничивается своими традиционными «сферами влияния», такими, как нелегальная торговля наркотиками, игорные заведения или распространение порнографии. Она во все больших масштабах захватывает контроль над легальным бизнесом, в частности над страховыми и банковскими операциями, оптовой торговлей. Гангстерским корпорациям принадлежат мелкие и крупные фирмы, заводы, торговые центры, земельные участки. Подчас целые профсоюзы контролируются ими. По сведениям американской печати, годовой доход мафии составляет около 50 миллиардов долларов.

В последнее время гангстеры все более активно внедряются в банковское дело. Известный мафиози Зелманович в своих показаниях в одном из подкомитетов конгресса США сообщил, что он подкупал и государственных чиновников, которые подделывали документы для него, и служащих крупнейших американских банков. «Единственным движущим фактором для них, — заявил он, — являлись большие комиссионные».

Особенно большие доходы мафия получает от разного рода легальных и нелегальных азартных игр и лотерей. По официальным данным, две трети американцев играют в азартные игры и проигрывают ежегодно 70 миллиардов долларов. Из них примерно 30 миллиардов оседает в карманах организованных преступников. Лас-Вегас, превратившийся в своего рода Мекку для игроков, куда ежедневно приезжают 200 тысяч туристов со всего мира, был построен исключительно на деньги американской мафии. Духовным архитектором этого города игорных домов считается Мейир Лански, главный финансовый советник мафии. Правосудие США долгое время не решалось привлечь его к уголовной ответственности якобы ввиду «отсутствия состава преступления». Когда же над ним нависла опасность, он укрылся в Израиле.

Имя Лански вновь всплыло в связи с нашумевшей в США «аризонской историей». Дело это интересно еще и в том отношении, что наглядно показывает, как мафия расправляется с теми, кто пытается бросить луч света в ее темное царство и раскрыть ее связи с власть имущими.

13 июня 1976 года в центре Феникса, столицы штата Аризона, среди бела дня взорвался автомобиль. За рулем сидел 47-летний репортер местной газеты «Аризона рипаблик» Дональд Болле. Полиция сразу установила, что взрыв произведен с помощью трех динамитных зарядов и детонатора с радиодистанционным управлением.

Болле завоевал широкую известность серией статей, разоблачающих мошенничество и коррупцию в деловых кругах и «коридорах власти» штата Аризона. Незадолго перед смертью он начал работу над очередной статьей на эту тему. В надежде получить дополнительную информацию он назначил встречу в отеле «Клерендон» некоему Адамсону. Именно это имя успел произнести смертельно раненный репортер.

Адамсона, 33-летнего держателя собачьих бегов, арестовали. Как мог, он запутывал следы, однако в конце концов признался, что убийство совершил по «контракту» с Максом Данлэпом, богатым подрядчиком «из Феникеа. Прежде чем окончательно договориться, они долго торговались, сколько будет стоить убийство генерального прокурора штата и одного из местных чинов. О Боллсе речь поначалу не шла. В список обреченных его занесли позднее. После упорного торга сошлись на сумме в 50 тысяч долларов за убийство всех троих.

В ходе переговоров о сроках, деталях и сумме гонорара Адамсону стало ясно, что Данлэп лишь посредник, за которым стоит могущественный Кемпер Мэрли, один из самых богатых людей Аризоны. 70-летний Мэрли, крупнейший землевладелец, занимающийся одновременно бизнесом, связанным с продажей спиртных напитков, известен как человек, близкий к губернатору штата. В свое время он получил теплое место в администрации штата в благодарность за финансовые пожертвования в избирательную кампанию губернатора. В результате разоблачений Воллса ему пришлось уйти со своего поста. Тем самым сотрудник «Аризона рипаблик» подписал себе смертный приговор.

Что касается генерального прокурора штата, то его Мэрли решил убрать потому, что он слишком ретиво взялся за расследование темных дел, творившихся в бизнесе со спиртным. С третьим человеком у миллионера были давние личные счеты. Адамсону обещали, что после выполнения им 50-тысячного контракта его вывезут в соседнюю Мексику на самолете, который принадлежит Мэрли и губернатору.

В течение полугода после рокового взрыва в Фениксе 36 журналистов, приехавших туда из других районов США, продолжали расследование, начатое Воллсом. Выяснилось, что сенатор Барри Голдуотер, его брат Роберт и бывший председатель отделения республиканской партии в штате Гарри Розенцвейг вот уже в течение 30 лет держат в своих руках этот край, тесно сотрудничая с организованным преступным миром. Эти люди выдвинулись на общеамериканскую арену благодаря своим контактам в Аризоне, Неваде и Калифорнии. Помогал им «финансовый гений» преступного мира Мейир Лански.

Расследование показало, что сенатор Голдуотер, этот апологет «холодной войны», один из самых ярых противников политики разрядки, своей карьерой полностью обязан заправилам мафии. Как пишет газета «Ньюсдей», один из прежних боссов мафии в Фениксе, Уилли Байоф, поддержал кандидатуру Голдуотера в сенат США в 1952 году и внес более 6 тысяч долларов в фонд его избирательной кампании — деньги по тем временам немалые.

После избрания в сенат Б. Голдуотер, переехавший в Вашингтон, продолжал поддерживать связи с мафией. Семейный банк Голдуотеров в Фениксе «Вэлли нэшнл бэнк» широко использовался для хранения солидных дивидендов, поступающих от преступного игорного бизнеса, и для финансирования различных «деловых» проектов мафии. Сенатор в свою очередь не раз выгораживал провалившихся мафиози. Так, в 1959 году он вмешался, чтобы спасти от наказания босса мафии в Аризоне К. Ньюмэна, арестованного федеральными властями за незаконные операции в игорном бизнесе. Он также давал личные рекомендательные письма крупным деятелям мафии, облегчая им проведение преступных акций. «Братья Голдуотеры и Г. Розенцвейг, — пишет «Ньюсдей», — вытащили мафию из подполья в Аризоне, ввели ее главарей в высший свет штата, обеспечив «крестным отцам» беспечную жизнь».

Во всех упомянутых здесь сделках и махинациях, равно как и во всех неупомянутых, непременным элементом являлась коррупция. Взятки, подкуп, подачки в виде откровенных денежных передач, предоставление теплых местечек и различных льгот, свободы действий и избавление от преследования карательными органами — все это и многое другое служило испытанным средством воздействия на развитие событий в желательном дающему направлении и методом обогащения берущего. Весь этот арсенал пускают в ход и в тех случаях, когда нужно предотвратить разоблачение преступлений и коррупции или парализовать его эффект. Наглядные тому примеры — «арисонская история», о которой рассказано выше, или родственные эпизоды из жизни мафии в Италии, которые приведены ниже.

О связях правых политиков с преступным миром в Италии рассказывает в своей книге «Мафия и политика» сицилийский писатель Микеле Панталеоне. Примечательно, что политические деятели из итальянской христианско-демократической партии и предприниматели обвинили писателя в клевете и возбудили судебное дело. После четырехлетнего разбирательства в конце 1976 года суд полностью подтвердил достоверность всех фактов, приведенных в книге, и оправдал автора.

Среди лиц, подавших на писателя-демократа в суд, член руководства ХДП, бывший министр торгового флота Джованни Джойя, бывший мэр Палермо, а затем председатель городского банка Гаспаре Кузенца, депутат областного собрания Сицилии Бернардо Канцонери и другие политические деятели и бизнесмены. Панталеоне показал в книге, как в своих политических интересах эта группа лиц позволяла членам мафии занимать ключевые посты на предприятиях и в финансовых учреждениях Сицилии, выделяла им под различными предлогами огромные суммы, а также обеспечивала многим преступникам быструю политическую карьеру.

Многие события последних лет показывают, что мафия, некогда занимавшая положение «вне закона, вне политики», все более вовлекается крупным капиталом в политическую жизнь. При этом ей отводится роль исполнителя самых грязных дел. Определенная, немаловажная, роль отведена мафии в программе сдерживания наступления левых сил.

При этом как бы происходит коррупция наоборот. Подношения за «услуги» получают не должностные лица, а сами власть имущие покупают «помощь» преступных элементов. Платой при этом служат либо государственные или партийные деньги, либо освобождение мафиози от наказания за совершенное преступление, с тем чтобы была совершена новая преступная акция, теперь уже по указке «заказчика».

«Мафия завоевала в экономической и политической жизни Италии сильные позиции, — пишет итальянский журнал «Панорама». — Поэтому она заинтересована в том, чтобы помешать демократической эволюции Италии, которая должна была бы привести к парламентскому и общественному контролю над государственными или полугосударственными секторами экономики, где мафия обладает большой властью. Таким образом, совпадение интересов и союз между мафией и террористическими (то есть фашистскими. — В. К.) группами становятся неизбежными».

Мафия кормит фашизм. Вот куда приводит логика развития политических событий. Примечательно в этом отношении дело об убийстве неофашистами в июле 1976 года заместителя генерального прокурора Рима Витторио Оккорсио. Здесь выявилась непосредственная связь между неофашистскими организациями и уголовным миром. Большие суммы денег, полученные в результате ограблений банков и вымогательств, переводились в лондонский банк «Юниверсал бэнкинг корпорейшн». Затем эти средства — более 100 миллионов долларов (!) — поступали в распоряжение групп неофашистов для организации провокаций в Италии. Установлено, что переводом «грязных» денег из Италии в Лондон занимался Карлос Куэнка Эчартеа, уругвайский гражданин, давно разыскиваемый «Интерполом» в связи с валютными махинациями. Эчартеа, оказывавший важные услуги итальянским правым силам, известен также своими связями с латиноамериканской мафией.

В результате расследований, проведенных совместно итальянской полицией и Скотланд-ярдом, выяснилось, что среди основных клиентов банка были видные деятели «Черного интернационала» — международного объединения крайне правых организаций. Со счета в этом банке были, в частности, взяты деньги для выплаты залога, под который был выпущен временно на свободу депутат от неофашистской партии С. Саккуччи, арестованный итальянскими властями по обвинению в убийстве. Установлено, что именно в этом банке осели деньги, полученные неофашистами в Бриндизи в качестве выкупа за одного из похищенных промышленников.

Объединив свои усилия, политические реакционеры и уголовные преступники стремятся к захвату власти. Вот что говорит один из руководителей организации «Новый порядок», Мауро Томеи, о целях этой организации: «Разрушение системы, существующей в Италии, четырьмя этапами: пропаганда, организация, проникновение, захват власти. Первые два — это уже дело прошлое. Сейчас третий этап. Мы проникли в государственную систему. У нас есть свои люди в полиции, в корпусе карабинеров, в армии, в органах правосудия в общенациональном и местном масштабах».

Об одном из эпизодов «проникновения» рассказал журнал «Панорама». Ордер на арест, выписанный молодым следователем Фьясконаро на имя Ромоло Пьетрони, бывшего заместителя генерального прокурора Рима, в течение шести лет выполнявшего обязанности консультанта парламентской комиссии по борьбе с мафией, — очередное подтверждение существования тесных связей между «достопочтенным обществом» (так именуют свою организацию члены итальянской мафии. — В. К.) и жрецами юстиции в римском Дворце правосудия. Следователь особенно заинтересовался тремя людьми. Первый — это Франческо Коппола по кличке «Трехпалый Фрэнк», 76 лет, босс мафии. Второй — Итало Ялонго, 56 лет, финансовый советник, доверенное лицо Копполы, который будучи «советником» «Станды», фирмы, объединяющей сеть универсальных магазинов, раздавал взятки тем, кто решал вопрос о строительстве магазинов, в частности видным деятелям христианско-демократической партии. Третий человек — Кармелло Спаньюоло, 67 лет, выходец из Сицилии, бывший генеральный прокурор Генуи и Рима, покровитель своего заместителя Пьетрони.

Перед следователем встал вопрос: как доказать, что Ялонго свел Копполу с Пьетрони, а через него и со Спаньюоло и таким образом мафия проникла во Дворец правосудия? Фьясконаро обнаружил несколько записных книжек Ялонго, в которых тот день за днем отмечал такие события, как встречи, получение и расходование денег, успехи и неудачи в серии подкупов. Отмечалось, что Пьетрони получил холодильник, ящик виски, круги сыра, доллары по сходной цене от Ялонго в обмен на то, что позволил Ялонго сорвать куш в махинациях, связанных со строительством новых магазинов фирмы «Станда». Отсюда ниточка потянулась и к Спаньюоло.

Союз мафии и неофашистов, их общая «стратегия напряженности», их совместные преступные акции по добыванию средств (ограбление банков, похищения и т. д.) на протяжении ряда лет являются важным фактором политической жизни Италии. Вместе с тем неофашисты и мафиози лишь звенья той системы, которую создали правые силы для наступления на демократические завоевания итальянских трудящихся. Ныне сложился симбиоз трех сил — бизнеса, крайне правых политических группировок и мафии, которые связаны друг с другом множеством разнообразных нитей и среди которых первостепенную, а нередко и решающую роль играет коррупция.

 

Сионистская «прачечная» и нечистые гешефты

Нам придется вновь вспомнить А. Бима — мэра Нью-Йорка. С именем этого достаточно типичного политикана связана еще одна примечательная «операция», конечные результаты которой позволяют догадываться о том, каким образом циркулируют крупные денежные суммы, не оставляя следов в финансовых, налоговых, таможенных и прочих документах.

В самом центре фешенебельной Пятой авеню поблескивает черной отделкой небоскреб из стекла и металла — «Олимпик тауэр», построенный греческим мультимиллионером Онассисом. Здесь обосновались конторы ряда процветающих компаний, и среди них офисы банковских деятелей из Израиля. Именно сюда ринулись в один из сентябрьских дней 1976 года дельцы на несколько необычный аукцион — с молотка продавали банк.

Аукциону предшествовали небезынтересные события. В газетах появились сообщения (как потом выяснилось, инспирированные) о том, что финансовые дела банка «Америкэн бэнк энд траст» не в порядке. Городские власти Нью-Йорка по указанию мэра взяли банк под контроль. Власти с удивительной поспешностью объявили аукцион. А на следующий день ошарашенные клиенты увидели на месте вывески «Америкэн бэнк энд траст» другую — «Бэнк Леуми траст компани оф Нью-Йорк». «Бэнк Леуми», главная контора которого обосновалась в «Олимпик тауэр», — это нью-йоркское отделение крупнейшего в Израиле банка.

Что же обусловило успех рейда израильских финансовых дельцов в самый центр Нью-Йорка? На этот вопрос некоторый свет проливает деятельность «Америкэн бэнк энд траст» в прошлом. Председательствовал в нем сионист Абрахам Фейнберг, одно время возглавлявший кампанию подписки на израильские облигации. Чисто финансовые манипуляции Фейнберг совмещал с политическими махинациями. Делал он это по заведенным в западном мире канонам: стал должностями и подачками покупать нужных чиновников. Банк превратился в кормушку для нью-йоркских политических деятелей. В течение нескольких лет его директором был уже знакомый нам А. Бим. Затем он выставил свою кандидатуру в мэры и получил солидную финансовую поддержку Фейнберга. А банк? Ловким маневром он был ликвидирован с помощью нью-йоркских властей, с тем чтобы тут же возникнуть вновь под новой личиной. Этот трюк принес Фейнбергу и К° избавление от ставших не совсем удобными некоторых обязательств старого банка. Ведь банка уже больше не существовало, с него, как говорится, взятки гладки, и Фейнберг волен затевать новые махинации. А если и возникнут какие-либо претензии старых клиентов, то ведь и власти города, и судебные инстанции — лучшие Фейнбергу друзья. Платил-то он недаром.

Кстати заметим, что пикантная история со сменой банковских вывесок — это лишь один из эпизодов среди тысяч операций, которые осуществляют совместно финансово-политические воротилы США и сионисты. Израильский журнал «Мацпен» писал, что сращивание западного и сионистского капиталов «разоблачает характер отношений, которые существуют между израильской экономикой и международными частными инвесторами». Правительство Израиля, пишет журнал, продает акции прибыльных государственных компаний по смехотворно низким ценам, освобождает их от различных налогов, предоставляет льготы и займы почти без процентов и выступает в роли их гаранта.

Западных инвесторов при этом представляют как «друзей Израиля», которые стремятся развивать израильскую экономику по «сионистским соображениям». На самом же деле, отмечает журнал, западные гангстеры при посредничестве израильского правительства вкладывают добытые в США «грязные» (полученные в результате преступных и незаконных операций) деньги в израильскую экономику, чтобы позже их можно было изъять как «чистые». Израильская экономика, таким образом, превращается в то, что на преступном жаргоне именуется «прачечной», позволяющей «снять пятно» с незаконно приобретенных сумм.

Обстановка в самой «земле обетованной» такова, что там повсеместно произрастают пышные цветы коррупции. Вот некоторые примеры. В конце 1976 года в Израиле один за другим разразились два скандала: «дело Ядлина» и «дело Офера».

«Дело Ядлина» привело к разоблачению целой системы подкупов в высших сферах израильского общества. В ходе расследования выплыло имя министра жилищного строительства А. Офера — одного из лидеров входящей в то время в правительственную коалицию Партии труда. Будучи до вступления в кабинет генеральным директором крупной строительной компании, он присвоил 300 тысяч долларов из фондов, выделенных на «освоение» израильтянами земель на оккупированном Западном берегу реки Иордан. Когда это обнаружилось, руководство Партии труда вынуждено было отстранить мошенника от должности руководителя кампании по переизбранию премьера Рабина. Офер застрелился, но это не прервало цепь скандалов. Наоборот, они разгорались с новой, еще большей силой.

В начале апреля 1977 года израильская печать констатировала: жуликом оказался и сам тогдашний премьер-министр И. Рабин. В нарушение законов Израиля он и его жена открыли в США личные банковые счета. Премьер пытался «закрыть» дело, предложив выплатить денежный штраф, но скандал получил слишком широкую огласку.

В конце этого же месяца министерство финансов объявило, что занимается расследованием финансовых махинаций бывшего министра иностранных дел Израиля А. Эбана. Его также уличили в незаконном хранении своих капиталов за границей. В министерство финансов была представлена фотокопия счета на имя А. Эбана в нью-йоркском банке. Бывший министр признал, что в течение 10 лет он имел счета в иностранной валюте за границей.

О махинациях Рабина и Эбана были осведомлены некоторые близкие им по должности лица. Но они молчали и даже помогали совершать незаконные финансовые операции. Здесь срабатывала, так сказать, внутриведомственная коррупция. Преданный и умеющий молчать чиновник знал, что в накладе он не останется.

Волна разоблачений коснулась также армии, министерства финансов, некоторых других ведомств.

В докладе, опубликованном в апреле 1977 года государственным контролем Израиля, говорилось, что в армии процветают расточительство, воровство, злоупотребления служебным положением. Во время проверки было обнаружено, что на армейских складах отсутствуют должный учет и контроль, в результате чего имеют место кражи оружия и запасных частей на суммы в миллионы израильских фунтов. Командиры авиационных подразделений, используя самолеты ВВС для своих личных целей, израсходовали по меньшей мере 246 тысяч израильских фунтов.

В обстановке секретности проходило расследование случаев взяточничества среди членов израильской военной миссии в Нью-Йорке, которые вели в США переговоры о закупках оружия. Майор и подполковник, члены военной делегации, были арестованы по обвинению в получении многих тысяч долларов от неназванной американской фирмы, которая считается главным поставщиком запасных частей для оружия и техники израильской армии. К выяснению обстоятельств дела были привлечены как израильские власти, так и Федеральное бюро расследований США.

За 1975–1976 годы десятки армейских офицеров и служащих министерства обороны были уличены в получении взяток от снабженческих и строительных фирм Израиля. Среди них генерал X. Ярони и восемь других старших должностных лиц, ведавших в министерстве обороны вопросами снабжения израильских военно-воздушных сил.

Не лучше обстоят дела и в министерстве финансов Израиля. В докладе государственного контролера отмечается, что только половина лиц, доходы которых подлежат налогообложению, оформляют свои финансовые документы в соответствии с законом. Остальные попросту скрывают свои доходы. Кроме того, министерство израсходовало крупные суммы без официального разрешения.

Мы коснулись лишь израильских «верхов». О «низах»— мздоимцах помельче — и говорить не приходится. Наблюдатели отмечают, что любой шаг в этом сионистском «рае» для простого гражданина неизбежно сопровождается подношениями, подарками, взаимными услугами, неприкрытыми взятками. Поборы чиновников с населения — обиходная практика, повседневный уклад, фактически узаконенный. Как и в любой капиталистической стране, но только более явный.