Татьяна Ивановна осталась у Нины, и, как в первый раз, они были вдвоём. Только теперь Нина не боялась свою учительницу, а молчала только потому, что не знала, как рассказать о том, что случилось. С чего начать?

На столе лежала тетрадка. Татьяна Ивановна раскрыла её, увидела перепачканный лист, обняла Нину и сказала:

— Ах ты, глупенькая!

И Нина заплакала. Она плакала о том, что утром не пошла в школу, о том, что в парке ей было страшно, а на улице холодно и ветрено и дождь промочил её насквозь. Она плакала оттого, что ей было очень, очень себя жалко.

— Глупенькая! — снова повторила Татьяна Ивановна и обняла её и поцеловала. — Надо было прийти ко мне и всё рассказать.

Теперь Нине казалось это совсем нетрудно.

— У папы были грязные руки, — сказала она, — просто грязные руки, и всё. А водку он не пил… Я сама дала ему тетрадку, сама просила проверить. А получилось вот что… Нечаянно…

— Ничего, — сказала Татьяна Ивановна, — будешь писать в новой тетрадке.

Когда Нинина мама пришла домой, они рассказали ей обо всём, а потом сидели и разговаривали. И никто не вспоминал эту неприятную историю.