- Сливы! Первые сливы!
- Свежая ветчина!
- Пироги со сливами! Круглые пироги!
- Горячие сдобные мадлены!
Продавцы в фартуках мягко катили перед собой тележки. На картонных гофрированных тарелочках лежали синие сливы, темные вишни и те жесткие круглые пироги с вареньем, к которым Тэд никак не мог привыкнуть.
Начальник станции, сухой старик с усами и выправкой времен Вердена, стоял на перроне, вглядываясь в окна поезда. Увидев священника, он хмуро поклонился.
Экскурсанты, держа в руках свои чемоданчики, выпрыгнули из вагона. За ними, тяжело ступая, вышел Хомер, оглядел тележки, продавцов, начальника станции.
- В этой дыре, наверное, даже такси не найдешь, - проворчал он, озираясь, и направился к начальнику станции: - Имеются ли в городе такси? И вообще, на чем здесь люди добираются до гостиницы?
Старик оглядел Хомера и столпившихся за ним школьников таким ироническим взглядом, что Тэду и Дэву стало не по себе.
- В городе ходят автобусы. Впрочем, если это вас не устраивает, можно вызвать такси. Подождите здесь, пока прибудут машины, - и начальник станции указал на скамейку у багажной будки.
Свежеполитый перрон пахнул летним утром, солнцем, немного цветами. Продавцы прокатили разок-другой свои тележки и вдруг исчезли, как будто испарились. Поезд ушел, и платформа сделалась так тиха и пустынна, точно находилась не в городе, а в далекой прерии.
С поезда, кроме экскурсантов, сошло всего два пассажира. Один был уже знакомый нам священник. Его встретил прехорошенький мальчик с тоненькими, будто нарисованными, бровками и губками и незабудковыми глазами на фарфоровом лице.
Тэд тотчас же мысленно окрестил его "Херувимом". Херувим подхватил тяжелый провинциальный баул священника и с трудом потащил его к выходу. Второй пассажир был большой, длиннорукий человек в мешковатом костюме. Его пиджак, его брюки, его шляпа, видимо, давно служили своему владельцу и не раз побывали в дождях и непогодах. Вместо чемодана пассажир прижимал к боку потертую военную сумку. Выйдя из вагона, он начал оглядываться по сторонам, ища кого-то, снял шляпу, и тогда видней стало его лицо - застенчивое и какое-то мальчишеское, хотя в волосах у него было уже много седины, а возле цепких глаз цвета морской воды густая сетка морщин. Впрочем, это могло быть и от солнца и от соленого ветра: по походке в нем можно было сразу узнать бывшего моряка.
Оглядевшись, пассажир направился в конец платформы к начальнику станции.
- Эй, Фламар, как жизнь, старина? - окликнул он его. - Вспоминали здесь обо мне?
Старик живо обернулся на голос, увидел приезжего, заулыбался, закивал и вдруг как-то мигом превратился из мрачного сурового начальника в добродушного дедушку Фламара. Верденские усы его поднялись к хрящеватому носу и, казалось, тоже приветствовали приезжего.
- Ба, кого я вижу! - радостно воскликнул он. - Жером Кюньо собственной персоной! Если б ты знал, дружище, как все мы тебя ждали! - Он затряс руку Жерома. - Рассказывай скорей, что нового в Париже. Легче ли живется там такой мелюзге, как мы с тобой? Что говорят о войне? Заткнули рот Фонтенаку, или он все еще продолжает кричать, что мы должны поддерживать во всем американцев и вооружать Германию? Да что ж ты мне ничего не отвечаешь, Жером? - спросил он вдруг.
- Жду, когда ты дашь мне вставить слово, - отвечал, смеясь, Жером Кюньо. - Ишь, как славно мелет старая мельница.
- Ах ты, негодник, еще издеваешься над стариком! - шутливо замахнулся на него Фламар. - Ну, всерьез, расскажи, что там в Париже видел? Что слышал? Как там живут наши ребята?
Кюньо усмехнулся.
- Сводят концы с концами, и то ладно, - сказал он. - Зато, кажется, начинают подымать головы, говорить полным голосом - это уже кое-что. Я был у наших в Сен-Дени и Сент Уэне. Там народ разговаривает как надо...
- Ты, верно, еще не знаешь наши новости, - перебил его Фламар. - Не очень-то они тебя обрадуют.
- Ты о том, что делается у Старой Мельницы? - нахмурился Кюньо. - Знаю, слыхал. Кажется, и тут не обошлось без Фонтенака. Это по его милости прибыла к нам "миссия" из его дружков. Мы для него стали слишком беспокойны...
- Как! Так, значит, мы обязаны проискам этого предателя, этого коллабо... - кипя от негодования, начал старик.
- Ого-го-го, как распалился, старина! - Кюньо ласково тронул Фламара за плечо - Ну, ну, не расстраивайся! Вот встретимся у меня и обо всем потолкуем. - Он оглядел перрон. - Ты не заметил, Фламар, встречал меня кто-нибудь из наших?
Фламар кивнул.
- Тебя встречали грачи! Только они думали, что ты приедешь сонорским поездом. Марселина прислала за тобой целую ватагу ребят и "Последнюю надежду". - Он взглянул на станционные часы. - Через семь минут придет сонорский. Наверное, сейчас они будут здесь.
Не успел Фламар сказать это, как на перрон высыпала ватага молодежи. Только что пустынная и тихая станцийка вмиг ожила, зашевелилась, зазвучали молодые голоса, сразу стало казаться, что на платформе суета и очень много народу. Цветные косынки и клетчатые блузки девочек перемешались с синими комбинезонами и беретами мальчиков.
- Мы слишком рано! Поезда еще нет!
- Ага, я говорила, что рано, а Витамин со мной спорила, что опоздаем!
- Витамин - известная паникерша.
- У Корасона камера спустила, Жорж и другие мальчики остались помогать.
- Какая камера? Заднего или переднего колеса?
- Пойди сам посмотри.
- Девочки, девочки, посмотрите на Жюжю, какой он смешной!
Хомер и его группа сидели, затертые велосипедами, оглушенные малознакомой французской речью. Внезапно одна из девочек увидела Жерома.
- Боже мой! Смотрите - дядя Жером! Вот же он! На перроне!
Ватага кинулась со всех ног к прибывшему.
- А мы вас с другим поездом ждали!
- Как же вы так рано?
- Вот так бы и пропустили!
- Витамин правду говорила...
Жером еле успевал пожимать руки, отвечать на вопросы и приветствия. Звонкий девичий голос, наконец, освободил его:
- Довольно, ребята! Вы совсем затормошили дядю Жерома. Возьмите лучше его вещи, несите в машину и скажите Корасону, что мы идем.
Косынки и береты послушно посторонились, и полдюжины рук подхватили военную сумку Жерома Кюньо.
- Клэр! - сказал Жером. - Здравствуй, Клэр! Как хорошо, что ты пришла! - И он протянул обе руки навстречу высокой девочке в синих спортивных брюках и клетчатой блузе с карманами.
На первый взгляд не было ничего примечательного в этой девочке. Самый обычный подросток с длинными руками и ногами. Узкие блестящие глаза "с притенкой", то есть запрятанные в тени длинных мохнатых ресниц. Большой выпуклый лоб, большой и веселый рот. Все лицо неправильное, живое, переменчивое в каждой своей черте. Хороша была только походка: стремительная, упругая, свободная. Девочка шла, точно танцевала, - такими пластичными казались все ее движения.
- Смотри! - шепнул Рой Мэйсон Фэйни. - Видишь какая! - с самого появления Клэр он не спускал с нее глаз.
- Хм... А чего смотреть? - отозвался Фэйни. - Девчонка как девчонка, только в штанах. Даже вовсе не хорошенькая!
- Ну, не хорошенькая! - удивился Рой. - Не знаю! Может, ты и прав... А по-моему, ты ничего не понимаешь. Решительно ничего. - И он с еще большим вниманием принялся наблюдать за девочкой.
Клэр шла по платформе рядом с приезжим, стараясь приноровиться к его широким шагам.
- Ox, как я ждала вас, дядя Жером! - говорила она, заглядывая в лицо Кюньо. - Прямо дни считала...
- Все в порядке, Клэр, - сказал Кюньо. - Твое письмо передано Пьеру, и он его прочитал.
Девочка вспыхнула.
- Так вам удалось повидать товарища Дюртэна! Вы сами передали ему мое письмо?
Кюньо кивнул.
- Сам. Он при мне его читал.
- И... и что же он сказал? - Клэр впилась глазами в лицо Кюньо.
- Сказал, что и сам за эти годы старался разузнать, кто предал полковника Дамьена. Но пока ничего не удалось выяснить. Спрашивал, какая ты? Похожа ли на отца?..
Лицо Клэр мгновенно погасло, выразило какое-то усталое разочарование.
- Ах, так? - пробормотала она. - Ну, если даже товарищ Дюртэн не смог, тогда все... - Она вдруг спохватилась: - Что же это я болтаю? Совсем дырявая голова: забыла и думать, что вы устали с дороги, хотите умыться, позавтракать, повидать своих...
- А Корасон починил "Последнюю надежду" специально к вашему приезду, - вмешался в разговор толстенький черноглазый мальчуган по имени Жюжю. Он уже давно вертелся возле Клэр и ловил каждое ее слово. - Мы всё вместе ее ремонтировали, - добавил он с гордостью.
Жером, окруженный грачами, был уже у выхода. В это мгновение зоркие глаза Клэр приметили на скамейке у багажной будки группу школьников.
- Э, смотрите, что это там за компания? - воскликнула она. - Уж не к нам ли приехали эти ребята? Я сейчас! Только сбегаю узнаю...
Она кивнула своим, чтобы они проводили Кюньо к машине, а сама живо направилась к Хомеру, в котором угадала руководителя.
- Постой, не беги, Корсиканка! Кажется, это американцы, - говорил Жюжю, ни на шаг не отставая от Клэр. - Были же слухи, что военные привезут сюда своих ребят, откроют американскую школу...
- Американцы? Очень может быть, - отвечала Клэр, вглядываясь пристальнее в сидящих. - Но вспомни, что говорила нам Мать: нужно быть приветливым с каждым. Может, это хорошие ребята. И если они приехали к нам в Гнездо, мы должны их принять...
- Смотри, там скауты! Вон-вон те парни, в форме... - настаивал Жюжю.
- Скауты? Это хуже, - пробормотала Клэр. - И все-таки... Доброе утро, - обратилась она прямо к Хомеру как к старшему. - Вы, кажется, ждете кого-то? Не нас ли? Может, вы к нам приехали?
Она смотрела ему прямо в глаза. Мистер Хомер терпеть не мог, чтобы ему смотрели прямо в глаза, в особенности представительницы женского пола. В особенности вот такая представительница - без шляпы, в брюках, в какой-то клетчатой блузе с карманами, как у мальчишек!
- К вам?! А к кому это "к вам", разрешите узнать? - иронически спросил он. - Полюбуйтесь, мальчики, на эту леди в штанах, - прибавил он по-английски, обращаясь к своей группе.
Клэр вспыхнула, но сдержалась.
- "К нам" - это значит к грачам, в грачиное Гнездо, - пояснила она как можно хладнокровней. - Возможно, вы слышали о нашей школе?
- К грачам? - Хомер пожал плечами. - Мальчики, кто из вас лучше говорит по-французскк? Кажется, вы, Фэниан? Ну-ка, постарайтесь с ней договориться...
- Грачи - это, кажется, птицы? В таком случае, мы понятия не имеем, что вы за птицы! - с необыкновенной бойкостью вступил в разговор Фэйни, коверкая французские слова еще хуже, чем Хомер.
- Интересно, что же вы вообще знаете, если до сих пор ничего не слышали о грачах? - задорно выступил вперед Жюжю. Его черные глазки на круглой детской рожице так и прыгали от азарта и нетерпеливого желания схватиться с этими чужими мальчишками.
- Брось, Жюжю, разве ты не видишь, что это за типы? - презрительно бросил, подходя, худенький красноволосый мальчик в берете. - Они только и знают свою жевательную резину...
- Что?! Что ты сказал?! - подскочил Фэйни. - Ну-ка, повтори, французская лягушка]
- Ксавье, сейчас же перестань - поспешила вмешаться Клэр. - Как тебе не стыдно, Ксавье!
- Спрячь кулаки, Фэниан, - скомандовал и Рой. - Отойди, я тебе говорю! - Он поклонился Клэр как можно изящней. - Простите, мисс, то есть мадемуазель! Мы, правда, никого не знаем в этом городе. Мы приехали сюда из Штатов на каникулы и для того, чтобы навестить мою сестру в этом... как его... - Рой начал судорожно шарить в карманах, бормоча: - Вот черт, как его... Куда провалился адрес?.. Черт! - Наконец он вытащил бумажку с адресом. - Ага, вот она - в пансионе Кассиньоль!
Клэр усмехнулась.
- Значит, ваша сестра учится у "праведницы"? - сказала она, к удивлению и смущению экскурсантов, на хорошем английском языке. - Я вам сейчас все объясню. Мы думали, вы приехали к нам, потому что к нам приезжают многие ребята и многие учителя. Они приезжают к нам на каникулы, чтобы посмотреть, как мы живем и работаем. Мы сами построили нашу школу, и дом, и мастерские. Мать и старшие ребята называют наш дом "грачиное Гнездо".
- Как?! У вашей матушки так много детей?! - в изумлении пробормотал Рой.
Клэр засмеялась, и черные пряди затанцевали на ее щеках.
- Да нет же, мы зовем Матерью нашу начальницу, - сказала она, смеясь. - Она всем нам как настоящая мать, потому что ни у кого, - тут узкие глаза Клэр внезапно подернулись дымкой, - ни у кого из нас нет ни отца., ни матери!
Она взглянула на окружавших ее американских школьников.
- И все-таки у нас очень хорошо и весело, в нашем грачином Гнезде, - добавила она. - Да вот, можете приехать к нам, сами все увидите...
- Сэр, вы слышите? - обратился Рой к Хомеру. - Это очень любопытно, сэр!
- Мы непременно должны побывать у грачей, - заговорил молчавший до той поры Тэд Маллори. - Ребята, поедем к ним, а?
- Мне этот план очень нравится, - подхватил меланхоличный Дэв Ванами, самый старший среди экскурсантов. - Мне это очень нравится.
- Если у нас останется время... - промямлил Хомер, вглядываясь в девочку.
- И с чего ты вздумал ехать к этим грачам? - тихо пререкался с Мэйсоном Фэйни. - Вот еще невидаль! Побываем у твоей сестрицы, а потом лучше поскорее опять в Париж...
Клэр позвали.
- Иди скорей, Корсиканка! Дядя Жером ждет тебя!
- Иду-у! - отвечала Клэр. - Сейчас иду!
Хомер оглянулся, увидел высунувшихся из-за ограды грачей. Кажется, они ему не очень поправились, потому что он с кислой улыбкой сказал Клэр, снова перейдя на невообразимый французский язык:
- Благодарим за приглашение, но, кажется, у нас не будет времени им воспользоваться.
- Не слушайте его: мы с вами непременно увидимся, - успел шепнуть на прощанье Клэр Рой Мэйсон.
Клэр подняла брови. В дверях еще раз мелькнула ее яркая клетчатая блуза и пышная темная шапка волос.
Школьники молча смотрели ей вслед.