Старое, дребезжащее такси везло Хомера и его питомцев по узким, крутым уличкам. Маленький городок поразил приезжих тишиной и безлюдьем.
- Эй, смотрите, деревянная обувь! Наверное здесь такая мода! - вскричал Рой Мэйсон, увидев прохожего в сабо.
- Мода? Желаю вам, чтобы у вас была такая мода! -- проворчал понимающий по-английски шофер - пожилой человек с изуродованной, видимо осколком, рукой.
Такси миновало мост через реку - бурную, быструю, всю в клочьях белой пены. У самого берега стояло здание электростанции, за ним - дома казарменного типа с маленькими окнами без занавесок. Узкая, как ущелье, улица, запах сырости, темные дворы.
Каждую весну река вплотную подступала к этим домам, оставляя мокрые следы на лестницах и непросыхающие лужи во дворах.
Зеленоватая плесень росла на розово-серой черепице крыш. На стекла у многих обитателей этого района не хватало денег, окна все еще были залеплены бумагой или забиты фанерой, как во время войны, и от этого казалось, что у домов на глазах бельма.
В нижних этажах помещались лавки торговцев бакалеей и вином, мясом, овощами, мелкой галантереей.
Этот район назывался Заречьем. Здесь жили рабочие и вся вернейская беднота.
В крохотных фонтанчиках женщины полоскали белье и мыли салат. Стучали молоточками, сидя у окон, сапожники. На чердаках играли дети и висело белье.
Но чем выше взбиралось по горбатым уличкам такси, тем нарядней становились дома. Здесь широко и привольно зеленели каштаны. Над маленькой площадью, давя и попирая ее, поднимался старинный готический собор. Черные каменные святые сурово посматривали из своих ниш на прохожих.
Снова площадь - круглая, тихая, с величавой статуей женщины. В высоко вскинутых к небу руках женщина держала ребенка. Бронзовое лицо ее было скорбно.
- Братская могила героев последней войны, - сказал шофер.
Почти тотчас же за памятником начиналось длинное темное здание. Не то крепость, не то замок с бойницами - крохотными окнами, разбросанными кое-где по замшелым стенам, и башнями по углам. Глухая стена окружала его, а железные запертые ворота так заржавели, будто никто и никогда их не отпирал. Сырость, мрак, одиночество. Дрожь пробирала при взгляде на эти стены.
- Что здесь такое? Крепость? - спросил Хомер, когда такси поравнялось с воротами.
- Гостиница, - сострил Фэйни.
Шофер полуобернулся.
- Гостиница для тек, кто не согласен с правительством и любит говорить правду, - проворчал он.
Хомер не понял.
- Что он говорит? Вы разобрали, джентльмены?
- Что-то о тех, кто бунтует против правительства, - сказал Рой. - В общем, кажется, это тюрьма.
- У меня в путеводителе сказано, что это замок Синей Бороды, который сейчас превращен в тюрьму, - вмешался Тэд.
- Уж этот Маллори! Всегда он все знает, - не то похвалил, не то сыронизировал Хомер.
Такси миновало рыночную площадь, где продавали молоко и розы. В воздухе пахло вином и немного земляникой. У маленького ресторанчика стояли, как лошади в стойлах, велосипеды - владельцы их, видно, зашли пропустить стаканчик вина.
Прохожих и проезжих было на редкость мало: проехало несколько велосипедистов с сумками на багажниках, промелькнул на маленьком санитарном автомобиле доктор в соломенной шляпе довоенного фасона.
Наконец такси остановилось у приземистого розового дома с зелеными ставнями и полосатыми маркизами над окнами.
- "Бо сежур", - громко прочел Рой, - гостиница "Прелестный отдых". Посмотрим, что это за прелесть! Выгружайтесь, мальчики!
- Э! Да это, кажется, наши ребята, - раздался веселый молодой голос, и в дверях гостиницы показался офицер. У него было ясное, худое, смуглое лицо, суховатая, удлиненная фигура, длинные руки с худыми сильными пальцами, да и весь он производил впечатление чего-то симпатично-удлиненного, похожего на Паганеля из "Детей капитана Гранта".
Увидев офицера, Хомер неприязненно сощурился. Билл Удхауз! Скажите, пожалуйста, как ему повезло, этому заносчивому парню! Капитанские полоски и служба в Европе! Сам Хомер от этого не отказался бы! Хомер мгновенно вспомнил свои стычки с Удхаузом. Однажды он увидел Удхауза в кафе с офицером негром и доложил об этом начальству, а Удхауз не постеснялся публично обозвать его шпионом. В другой раз Хомер грубо обошелся с солдатом, Удхауз заступился за обиженного, и у Хомера был неприятный разговор с начальством. Словом, встретить здесь, в Вернее, Билла Удхауза Хомеру было не так уж приятно.
Вероятно, и Билл Удхауз испытывал подобное же чувство, потому что, увидев Хомера, он принужденно прикоснулся к фуражке и сказал сквозь зубы:
- Мистер Артур Хомер, если не ошибаюсь? Значит, это правда: променяли славу полководца на жребий ментора? Ходили такие слухи... Что же, эти мальчики - ваши питомцы?
- Совершенно верно, Удхауз, - Хомер поочередно представил ему школьников. - Ого, а вы, кажется, еще подросли, если только это возможно, - сказал он, выдавливая из себя улыбку: а вдруг здесь Удхауз - любимец начальства? Не мешает быть с ним полюбезнее. - А где Ронни? - справился он о приятеле. - Я получил от него письмо и хочу с ним повидаться.
- Капитан Поулз послан в Штаты, - сказал Удхауз. - Он уехал в командировку дней пять назад.
- О-о... вот жалость-то! - воскликнул Хомер. - Значит, мы с ним разминулись, пока я был с моими мальчиками в Париже. Ну, а как вам здесь живется, капитан? - обратился он к Удхаузу. - Небось рады-радехоньки, что попали сюда, а не в Корею?
- Конечно, я рад, что не участвовал в этом... в этой войне, - ответил Удхауз. - Не так уж почетно было зарабатывать там кресты и медали, - прибавил он, видимо не удержавшись.
- Ото, я вижу, вы как были, так и остались... гм... идеалистом, - язвительно усмехнулся Хомер. - Характер у вас, как говорится, непокладистый.
- Поговорим лучше о вас, - перебил его Удхауз. - Так, значит, вы путешествуете?
Хомер осторожно изучал своего собеседника. Несколько лет назад, в полку, Удхауз был самым смелым рубахой-парнем, который резал всем в глаза правду, водил дружбу с солдатами, толковал о демократии и был форвардом в армейской футбольной команде. Товарищи его любили и всегда в ссорах его с Хомером принимали сторону Удхауза. Сейчас Билл выглядел постаревшим, усталым, в глазах у него появился острый блеск, и весь он был какой-то новый, более сдержанный и зрелый.
- Вы здорово переменились, Билл, - вырвалось у Хомера. - Так как же вам тут живется? Скажу откровенно, я вам завидую. Хотелось бы мне снова надеть наш старый мундир. - Он искательно посмотрел на Удхауза. - Если бы вы могли поговорить обо мне с вашим командиром, Удхауз, а? Майору ничего не стоит списаться с начальством... Меня могли бы назначить снова к вам. Разумеется, если наши старые счеты не помешают вам замолвить за меня словечко...
- Э, какие там старые счеты, - досадливо отмахнулся Билл. - Дело вовсе не в этом, Хомер! Дело в том, что обстановка для службы здесь, во Франции, весьма трудная...
- Трудная? Почему? - удивленно воскликнул Хомер. - Ведь здесь не фронт, не война!
- Хуже, чем фронт, - сказал Удхауз, покраснев и теребя воротник рубашки, как будто его душило. - Каждый час, каждую минуту чувствовать, понимать, ощущать, что тебя не любят, что от тебя жаждут любым путем избавиться! Будь моя воля, я сейчас, сию же минуту, умчался бы отсюда... - Тут он заметил настороженный взгляд Хомера и, мысленно кляня себя за то, что "распустил язык", прибавил сухо: - Не советую вам этого добиваться, Хомер. Сами будете после жалеть...
- Ну, я же был прав: вы все такой же идеалист, Билл! - с фальшивым смехом объявил Хомер. - Ладно, вы уж только замолвите за меня словечко вашему майору, а я не столь чувствителен. Меня ничуть не волнует отношение "френчи". Что у них в душе, меня не интересует.
Билл жестом пригласил Хомера и мальчиков войти в вестибюль гостиницы.
- Видите ли, мое ходатайство вряд ли принесет сам пользу, - объяснил он Хомеру. - Начальство - майор Гарденер, - мягко говоря, меня недолюбливает!
- Ага, понимаю. Трения! - уточнил Хомер.
Да, если Хомер считает это подходящим определением. "Трения" начались с того самого дня, как они явились сюда, в этот городок, и здешние рабочие устроили им знатную встречу со свистом, разными недвусмысленными шуточками, надписями на стенах и пожеланиями счастливой дороги в Штаты.
- Как, неужели они посмели?! - с возмущением переспросил Хомер.
Да, очень даже посмели! Билл Удхауз тогда же сказал майору Гарденеру, что, по его мнению, это вполне нормальная встреча. Так и должно встречать население иноземную военную силу, которая приходит незваной.
В то время как Билл разговаривал с Хомером, по внутренней лестнице гостиницы неслышно спустился рыхлый, очень белый мальчик и подошел к Удхаузу.
- Отец просит, сэр, - промямлил он, глядя себе под ноги.
Билл кивнул.
- Отлично, Юджин, сейчас поднимусь к нему. - Он повернулся к Хомеру: - Вот сын майора Гарденера. Майор вызывает меня к себе. Если вы действительно хотите работать с нами, я, разумеется, скажу ему... - Он обратился к мальчику: - Юджин, познакомьтесь. Это наши соотечественники. Мистер Хомер служил на фронте в одной части со мной, а теперь он педагог и вместе со своими питомцами путешествует по Франции.
Мальчик поклонился учителю.
- Очень, очень рад знакомству с вами, молодой человек, - заискивающе сказал Хомер, тиская толстую руку Юджина. - Я уверен, вам тоже приятно встретить здесь своих земляков, познакомиться с моими воспитанниками, а? - И Хомер, не дожидаясь согласия мальчика, позвал: - Эй, джентльмены, пожалуйте-ка сюда! Я приготовил вам приятный сюрприз! Вот вам товарищ, и ровесник - сын майора Гарденера. Прошу любить и жаловать! - Хомер сделал широкий жест, как бы приглашая всех присутствующих раскрыть дружеские объятия.
Однако никто не ответил на его приглашение. Мальчики стояли молча, разглядывая друг друга.
- Ну, вы тут болтайте, знакомьтесь, а я пойду посмотрю комнаты, которые нам отвели. - И Хомер удалился.
Наступило долгое молчание. Юджин безучастно глядел в окно, остальные на него. Наконец Дэв Ванами, самый старший, заговорил:
- Давно ты здесь со своим родителем?
- Не, - сказал Юджин.
- Нравится тебе здесь?
- Не, - был тот же ответ.
- Гм... с тобой, видно, не разговоришься, - констатировал Дэв. Он отошел в сторону, выразительно посмотрев на товарищей. "Ну, кто следующий?" - говорил его взгляд.
Вперед выступил Рой Мэйсон. Как вполне светский юноша, он не боялся осрамиться в любой беседе.
- Послушай, друг, ты ведь учился в Штатах? - обратился он к вялому молодому джентльмену.
На этот раз Юджин только утвердительно кивнул головой.
- А здесь учишься где-нибудь?
- Не, - послышался знакомый звук.
Рой, однако, продолжал "разговор":
- А почему, собственно говоря, тебе здесь не нравится? Ведь я правильно понял: тебе здесь не по вкусу?
Неожиданно лицо Юджина оживилось.
- Коробки дрянь! И выживают, - отрывисто выговорил он.
Школьники переглянулись.
- Ого, приятель, это уж целая речь, - сказал Дэв. - Может, теперь ты окончательно проснешься и объяснишь нам, что это за коробки, которые выживают?
Юджин покраснел и насупился.
- Нечего дурачками прикидываться, - сказал он сердито. - Коробки - это моя страсть! Я их собираю. Ну, спичечные коробки. - пояснил он. - А выживают французы. Как выйдешь, так: французские мальчишки начинают кричать: "Америкен-гумми!" Или поют: "Станцуй, американец, нам самый модный танец". Противно!
Школьники переглянулись.
- Ребята, а ведь это действительно так, - вмешался Тэд Маллори. - Вспомните, как на нас косился тот старик на станции. А этот карапуз, который шипел на нас, как утюг... Его еще та девочка в штанах остановила, а то бы он полез драться...
- А шофер такси! Вспомните шофера! - взвился Фэйни. - Нет, ребята, Юджин все правильно заметил. Послушай, ты, давай водись с нами, - обратился он к сыну майора. - Мы все дети одной божьей страны, стало быть, должны держаться друг за друга. Если мы будем вместе, нам никто не страшен. А уж эти французы, - он скорчил презрительную гримасу.
- Не, - снова сказал Юджин.
- А чего же ты хочешь? - не выдержал Тэд.
- Хочу быть один, - сказал Юджин.
Рой Мэйсон свистнул.
- Ого, приятель, ты, я вижу, с характером, - сказал он. - Тогда чего же ты испугался? Французских ребят? Тебе это не к лицу. Ты же сын военного! Или, может, старик твой такого же храброго десятка? - добавил он насмешливо.
Школьники с интересом ждали, что ответит Юджин. Однако вместо ответа тот широко и с удовольствием зевнул.
Снова наступило томительное молчание. Дэв Ванами ломал голову, придумывая, чем бы еще вызвать Юджина на разговор. К счастью школьников, на лестнице одновременно с разных сторон появились Хомер и Билл Удхауз.
- Мистер Хомер, майор Гарденер просит вас к себе вместе с вашими питомцами. Да, да, именно вместе. Он так и сказал, - повторил Билл Удхауз в ответ на недоумевающий взгляд Хомера. - Он сказал, что это удивительно кстати и что сам бог послал вас сюда.