В прошлом стоит тишина, птицы сухие висят, второстепенный мороз тоже прозрачен и сух, кошка бежит по двору: видимо, ищет котят, в небе плывет седина, опережая старух. То, что случилось со мной, не начиналось со мной. Птицы сухие висят. В прошлом стоит тишина. А между ними – вода, или зовется водой, что между ними горит или горело всегда. Ты почему умирал, чтобы родиться зачем? Мать не любима тобой – снова опять почему? Пела она по ночам: «Я тебя, сыночка, съем…»? Бойся ночных матерей, долго поющих во тьму. Чудо разъято на чу! на указание: до ночи успеешь уйти в сторону той стороны. Птицы сухие горят, падая прямо в гнездо, где притаились птенцы южноуральской шпаны. Трое идут по шоссе в облаке страха и сна, плачут, ругаются, пьют – трое идут по шоссе (это смешно, но по ним осенью плачет весна), – выживут, если дойдут, только, конечно, не все. Ну, намекай на любовь, не поднимая лица, что ты молчишь, как варнак, ну, намекай. А пока ты незначительно жив – лучше и не отрицай… Не почему, а зачем в небо вползает река.