С самого начала своей работы я понял, что измерить или взвесить собственный талант не дано никому. Я тогда тренировал команду Университета Коннектикута по лакроссу и дописывал кандидатскую диссертацию. Я был молод, энергичен и полон энтузиазма. Мне казалось, что я сумею разглядеть в игроках талант, который никто не смог увидеть до меня. Я думал также, что смогу быстро распознать и отсутствие таланта у конкретного спортсмена. В команде был парень, которого мы звали просто Ларри. Это был, наверное, самый медлительный из всех игроков в лакросс, которых я только видел. Он был медленнее черепахи. Ничто в нем не производило никакого впечатления. Я не видел в нем даже проблеска таланта и делал так, чтобы он реже появлялся на поле.

Когда тот сезон закончился, я наконец-то дописал диссертацию и начал преподавать в Университете Виргинии. Следующей весной я был поражен, когда до меня дошла новость, что Ларри установил новый рекорд результативности в команде Университета Коннектикута. Я позвонил новому тренеру, чтобы убедиться в верности этой информации из первых уст. Тренер новость подтвердил. Оказалось, что хотя Ларри не очень быстро бегал, зато ловко владел клюшкой. Поэтому в команде его поставили на место переднего нападающего, который располагается в непосредственной близости от ворот соперника. Ларри производил впечатление малоподвижного игрока, поэтому его не очень плотно держали – видимо, соперники команды просчитались с оценкой способностей Ларри, как и я. Противник жестко опекал других игроков, а Ларри часто был открыт. Он получал пас и быстро, ловко и сильно бил по воротам соперника. Его броски были неотразимы.

Я сказал себе тогда: «Ротелла, больше даже не заикайся о том, что ты знаешь, как выглядит талант. Ты ничего не знаешь». С тех пор я никогда не сужу о способностях того или иного игрока по внешним признакам, на которые мы в основном и ориентируемся при первом взгляде на спортсмена.

Этот урок был повторен несколько лет спустя, когда я работал с известным впоследствии бейсболистом Грегом Мэддоксом из команды «Чикаго Кабс», в 2014 году его имя было занесено в Зал бейсбольной славы. Грег, тогда совсем еще молодой питчер, не очень соответствовал типовым представлениям скаутов о перспективном игроке. После старшей школы он не попал ни в одну команду колледжа, а в профессиональных командах бейсбольной лиги проходил только первый круг драфта. Свою роль играло то, что Грег не отличался высоким ростом и сильным броском. В молодости ему редко удавалось послать мяч со скоростью хотя бы в 145 километров в час (а в основном это было чуть больше 125 километров в час). Большинство же тренеров убеждены, что настоящий талант питчера начинается со скорости около 150 километров в час. И они, конечно, мечтают заполучить молодых игроков, которые бросают мяч со скоростью 160 километров в час.

Грег предпочел не обращать внимания на тогдашние оценки своих способностей. Он решил для себя, что настоящий талант питчера заключается в способности менять скорость броска, анализировать слабости хиттера, закручивать мяч и подавать его точно в зоны, неудобные, а иногда и недосягаемые для бьющих. Эти-то вещи Грег как раз и умел делать. И он очень упорно работал над развитием своих навыков и достижением стабильности в игре. Не обладая исключительной мощью броска, он тем не менее стал самым выдающимся питчером из тех, которых я видел, а возможно, которых видел бейсбол. Он получил самое большое в истории число голосов во время голосования за место в Зале бейсбольной славы. Большинство молодых игроков, оказавшись в ситуации Грега, наверное, согласились бы с пессимистичной оценкой тренеров и сдались. Но Грег поверил в свой талант. Он нашел собственный путь к тому, чтобы стать великим игроком, сконцентрировавшись на развитии своих сильных сторон, а не прячась за природные слабости и объясняя ими свои неудачи.

Вопрос о таланте и способностях часто возникает при моей работе с гольфистами. Обычно они приходят ко мне не потому, что переполнены уверенностью в себе, побеждают во всех воскресных любительских турнирах или чувствуют, что показывают свои лучшие результаты именно тогда, когда это особенно важно. Как раз наоборот. Моими клиентами в основном становятся люди, успешные с виду, но разочарованные в себе. Они не добиваются желаемых результатов и понимают, что их проблема состоит в том, как они себя оценивают.

Как только мы начинаем разговор, они сразу же заявляют что-то вроде: «Мне нужно серьезно заняться моими мыслями, потому что я не обладаю таким же талантом, каким обладает _______».

Вы можете вписать в пустую строчку такие имена, как Грег Норман, Тайгер Вудс или Рори Макилрой. Если бы я работал в 1960-х, тогда наверняка в эту строчку нужно было бы вставить имена Арнольда Палмера и Джека Никлауса. В гольфе всегда есть неоспоримые лидеры, и многие считают, что они становятся такими потому, что бог наделяет их таинственным даром под названием «талант». И полагая, что Грег, или Джек, или Тайгер получили несоизмеримо бо́льшую, чем они, долю таланта, эти люди зачастую чувствуют себя обделенными.

Существует стереотип, что признанным лидером в гольфе в любой определенный промежуток времени считается тот, кто обладает самым дальним ударом. Люди постоянно путают силу удара и дальность полета мяча с талантом. Точно так же, как в баскетболе путают высокую стартовую скорость с одаренностью. Они не понимают разницы между состязанием на дальность полета мяча с соревнованием на то, кто потратит как можно меньше ударов, чтобы загнать мяч в лунку. Конечно, если вы умеете бить точно, то в дальних ударах есть свое преимущество. Но существуют тысячи спортсменов с хорошим дальним ударом, которые не могут сыграть даже в первом дивизионе университетской лиги. Ежегодно списки профессиональных гольфистов США, получающих больше всего призовых денег, возглавляют люди, которые и близко не могут сравниться с ними по дальности удара. А если среди обладателей такого удара и можно увидеть лидеров по призовым деньгам типа Тайгера Вудса или Рори Макилроя, то это происходит не оттого, что они умеют далеко бить, а потому, что они владеют всеми другими аспектами игры, не связанными с этим.

Они становятся чемпионами не благодаря сверхъестественному таланту и силе первого удара, а благодаря упорному труду и работе над умением правильно мыслить в гольфе. Грег Норман как-то рассказывал мне о своей молодости в Австралии. Тогда в этой стране была популярна песенка, слова которой звучали примерно как «продолжай петь, не останавливайся, и когда-нибудь ты станешь суперзвездой». Грег переделал слова: «Бей по мячу, не останавливайся, и когда-нибудь ты станешь звездой». Он про себя напевал эту песенку на тренировках часами. Он пел ее в течение почти десяти лет, когда ежедневно делал 500 ударов по мячу. Он настраивался мысленно и развивал в себе уверенность параллельно с отработкой свинга. Именно поэтому он достиг такого мастерства. Джек Никлаус в период своего расцвета обладал самым дальним ударом и был лидером гольфа. Но Джон Кук однажды рассказывал мне о выступлении Никлауса перед командой гольфистов университета штата Огайо, который они оба окончили. Джек сказал тогда ребятам: «Вы должны стать легендой в своем сознании, прежде чем вы станете легендой в сознании других». Под этим Никлаус подразумевал, что уверенность в своих силах и вера в себя очень важны для того, чтобы стать выдающимся спортсменом. А не дальность полета мяча со стартовой позиции.

Тем не менее у нас упорно продолжает существовать миф о том, что в гольфе дальность удара и талант – одно и то же.

Это вызывает у меня тоску по тем временам, когда в гольфе доминировал Бен Хоган. Среди многих отличительных особенностей Хогана была и эта: почти никто не считал его исключительно одаренным. Его уважали за труд, который он вкладывал в игру. А вот если говорить о тех способностях, которые люди обычно считают талантом, то во времена Хогана их обладателем был, безусловно, Сэм Снид. Только сейчас, когда оба они уже упокоились с миром, становится ясно, что Хоган был все же талантливее Снида.

Хотя одаренность Снида и его ум неоспоримы и он демонстрировал прекрасный гольф, Хоган превосходил его по нескольким важнейшим показателям: упорство, решительность и сила воли. Именно исключительность мышления Хогана определяла его преимущество и делала его более результативным игроком, чем Снид.

Однако, к сожалению, гольфисты по-прежнему оценивают свои собственные способности и способности коллег в значительной степени по тем же критериям, по которым Снид казался талантливее Хогана.

Сейчас уже трудно определить точно, в чем состоял талант Хогана, а тем более измерить его. В гольфе способности никак не связаны с ростом или физической силой спортсмена. Они имеют очень опосредованное отношение только к дальности удара. Вы никогда не увидите гольфиста с табличкой на груди, на которой будет написано «талант». Потому что этот талант спрятан глубоко внутри.

Именно поэтому я был так рад тому, что в прошлом году Джордан Спайет стал лучшим молодым американским гольфистом. Джордан чем-то неуловимо напоминает Хогана, и не только потому, что оба они выходцы из Техаса. Если вы окажетесь неподалеку от Джордана и еще десятка молодых звезд на тренировочной площадке, то вряд ли выделите его из ряда других, как сделали бы еще десять лет назад, увидев Тайгера Вудса, который, конечно, бил дальше всех своих сверстников. Удар у Джордана средний. Но он великолепно играет на грине возле лунки и отлично мыслит.

В конце осени 2014 года он выиграл Открытый чемпионат Австралии, сделав в финальный день 63 удара. Тогда он лишил Тайгера Вудса титула «Мирового героя» (Hero World Challenge). После этой победы Джордан в интервью не очень распространялся о своем ударе. Он больше говорил о тактике игры. О том, что научился быть более терпеливым, не принимать близко к сердцу действия соперников, концентрироваться каждый раз на достижении небольшой цели и спокойно ожидать, когда его дальний удар пойдет по хорошей прямой траектории. Он пытался избежать ловушки болезненного отслеживания своих результатов и попыток заставить игру идти так, как ему хочется. Мне особенно понравилось то, что он говорил об уроках, извлеченных из игры с Буббой Уотсоном на «Мастерс» 2014 года, который Бубба выиграл. Многие игроки были тогда восхищены дальностью и точностью ударов Уотсона. А Джордан сказал, что больше всего его поразила простота и невозмутимость Буббы в условиях кипения страстей, характерных для турниров «Мастерс» в Огасте.

Я думаю, что для всего американского гольфа было бы полезно, если бы соотечественники Джордана послушали тогда его слова и поняли, что в гольфе чемпионов от хороших игроков с дальним ударом отделяет именно образ мышления и состояние духа. Это было бы полезно и для того, чтобы понять, что, хотя природные данные и могут влиять на силу и дальность удара спортсмена, они не могут определять то, как он думает. Если в ближайшей перспективе лидером гольфа в США станет человек, чье главное преимущество будет заключаться в его мышлении и воле, то, по моему мнению, это поможет исправить перекос в результатах борьбы за Кубок Райдера в пользу американского берега Атлантики.

Хочу пояснить еще раз. Я не отрицаю важность физических данных для спортсменов. Есть скорость. Есть быстрота реакции. Есть рост и вес. Но я считаю, что легко скатиться в переоценку физических возможностей человека. Я наблюдал многих спортсменов с выдающимися данными, которые добились весьма средних результатов именно потому, что считали, что эти данные вознесут их на вершины спорта, и никогда не прикладывали особых усилий для самосовершенствования. Через очень короткий промежуток времени эти спортсмены утрачивали свое физическое преимущество и скатывались в безвестность.

За много лет тренерской работы я понял очень важную вещь: в спорте одинаково важны и природные физические данные, и умение правильно мыслить, и характер. Я видел это, когда наблюдал за работой великих тренеров. Будучи еще подростком в штате Вермонт, я буквально молился на Реда Ауэрбаха, тренера баскетбольной команды «Бостон Селтикс». Я уже тогда понял, что основой успеха Ауэрбаха и его команды было то, что он воспитывал у своих подопечных и физическую форму, и характер. Если у спортсмена был плохой характер, Ауэрбах предпочитал не иметь с ним дела. Лучшие тренеры университетских команд начинают присматриваться к талантливым молодым баскетболистам еще со средней школы. И фильтр под названием «характер» при отборе они используют очень активно. Так, они могут потерять интерес к потенциально хорошему игроку, если им становится известно, что он неуважительно относится к родителям и старшим родственникам или тренерам. Тони Беннетт, который проделал огромную работу, чтобы возродить баскетбольную команду Университета Виргинии и сделать из нее профессиональную команду «Кливленд Кавальерс», выигравшую регулярный чемпионат Восточной конференции в 2014 году, часто подбирает молодых игроков из христианских школ, потому что уважает прививаемые им ценности и хочет, чтобы они жили и в его команде. Разумеется, ни Тони, ни какой-либо другой тренер не горит желанием видеть у себя ребят без всяких физических способностей, потому что с ними трудно противостоять другим сильным командам. Просто Тони не интересуется щедро одаренными от природы баскетболистами, которые не уважают упорный труд, не любят играть в защите, не хотят ставить командный успех выше личной статистики, не любят учиться и не умеют вести себя вне площадки. Тони понимает, что исправить такие характеры очень трудно, если только сам спортсмен не приложит к этому больших усилий.

Мой опыт подсказывает, что вера в собственный талант представляет собой одно из важнейших условий достижения человеком выдающихся результатов. Поддерживать эту веру не всегда легко. Вспомните о незаслуженно низких оценках в школе, об оставшихся без ответа резюме или о миллионах других полученных вами отказов. Легко пасть духом и подумать: «Я просто недостаточно талантлив».

Я вижу это явление в университетском спорте. Спортсмены в абсолютном большинстве вузов, за исключением буквально нескольких, часто сталкиваются с такими вещами, которые буквально кричат им: «Вы не можете рассчитывать на выдающуюся карьеру». Их не берут в ведущие университетские команды. Они обычно выступают в последнем дивизионе. Пресса не уделяет им никакого внимания, проводя опросы общественного мнения.

В конце 2005 года я увидел один такой опрос, когда приехал в Университет Джорджа Мэйсона в город Фэрфакс. Я должен был выступить перед баскетбольной командой университета, которую тогда тренировал Джим Ларраньяга. Мы с Джимом знаем друг друга уже несколько десятков лет, еще с тех пор, когда он был вторым тренером у Терри Холланда в Университете Виргинии. Запарковавшись в кампусе, я решил немного прогуляться и обдумать свое выступление. И тут мой взгляд упал на газетный киоск со свежим номером газеты USA Today, в которой был опубликован опрос общественного мнения в связи с началом нового сезона в университетском баскетболе. Как можно было предугадать заранее, в анкету не была включена команда этого университета. Ведь участники опросов любят голосовать за известные команды с громкими заслугами и долгими историями побед. Команда Университета Джорджа Мэйсона похвастаться этим не могла.

Я решил использовать это обстоятельство в разговоре со спортсменами. Когда они собрались в зале, я помахал перед ними номером газеты.

– Вас не включили в рейтинг по результатам опроса болельщиков, – сказал я. – Разве это не самая идиотская вещь, о которой вы только слышали? О чем вообще думают эти участники опросов? Они что, не знают, что вы собираетесь выиграть национальное первенство? Представляете, как глупо будут они выглядеть, когда вы выиграете, а они даже не включили вас в число двадцати пяти лучших команд?

Посмотрите на тренера Ларраньягу, – продолжил я. – Разве он не умница? Ведь это именно он разглядел в вас талант тогда, когда ни один колледж вас не брал. О чем думают все эти тренеры? Если вы правильно мыслите, то вы будете верить своему наставнику, потому что он поверил в вас.

И эта беседа возымела действие. Джим рассказал мне позже, что на следующий день попросил игроков изложить на бумаге свои цели на предстоящий сезон. Пять из шести ведущих членов команды написали, что их целью будет выход в Финал четырех и победа в национальном чемпионате. Джим признался, что эти ответы произвели на него глубокое впечатление. Он решил каждую тренировку проводить в таком ключе – моральной подготовки команды к борьбе за победу в первенстве. И действительно, их команда под названием «Пэтриотс» попала в баскетбольный турнир NCAA в 2006 году и поразила всех, победив сильнейшие команды университетов Северной Каролины, Мичигана и Коннектикута. Они попали-таки в Финал четырех, где встретились с командой Университета Флориды, которая в конечном счете и победила в чемпионате. Несмотря на то что парни из Университета Джорджа Мэйсона тогда проиграли, они стали открытием турнира. Посредственная команда колледжа, не имеющая долгой истории и громких побед, снискала себе признание и славу. В этом успехе было много составляющих. Одной из них стал упорный труд Ларраньяги и его подопечных. Другой – талант ребят, которым более престижные и крупные университеты не предложили спортивные стипендии. А третьей – вера тренера и самих спортсменов в их талант. Вся эта история говорит об одном: любите свой талант. Это даст вам силы к упорному труду.

Я замечаю, что в бизнесе оценивают как талант те качества, которые походят на рост и силу в баскетболе и гольфе. Я встречал людей, которых характеризовали как прирожденных торговых агентов, и уверен, что если вы хотите продавать что-то, то лучше при этом быть симпатичным и открытым, чем угрюмым и зажатым. Но мне не кажется, что хороший продавец – это просто приятный внешне молодой человек, который по любому поводу может отпустить шутку. Не в этом состоит суть работы торгового агента.

В какой бы области мы ни трудились, наиболее успешные из нас должны обладать какой-то долей того, что мы называем талантом. Но в то же время в них должен присутствовать и характер, как у Бена Хогана, который подвигает нас на упорный, терпеливый и постоянный труд. Прирожденные способности должны лишь дать человеку уверенность в том, что он может добиться успеха, но при условии упорного и настойчивого труда.

Так что если гольфист или кто-то еще приходит ко мне и говорит: «Я хотел бы обладать таким же талантом, как _______», то первое, что я делаю, – это стараюсь убедить его поменять образ мыслей. Я напоминаю ему, что с первого взгляда мы замечаем только часть чьих-то способностей, например высокие скоростные качества или силу. Но это действительно только часть той совокупности качеств, которые составляют талант. Большинство из них разглядеть и измерить гораздо сложнее, чем засечь индивидуальный результат спортсмена в беге на 60 метров или количество упражнений на пресс. Известно, что самые важные качества, составляющие наш характер, спрятаны в глубине нас и только мы сами можем повлиять на их развитие. Когда я консультирую спортсменов, я всегда подчеркиваю, как важно любить талант внутри себя. Вы не можете убедить меня, что правильно мыслите, если не любите собственные способности.

Те гольфисты, с которыми я работаю, часто спрашивают меня, что я думаю об их потенциале. Если это новые клиенты, то я честно говорю, что не знаю. Когда я начинаю работать с человеком, то быстро определяю его физический потенциал. Гораздо больше времени требуется для того, чтобы разобраться с образом его мышления и внутренними качествами, которые, по моему мнению, представляют собой важнейшие составляющие таланта.

Какие же это качества?

Первое – это страстная любовь и призвание к игре. То призвание, которое будет поддерживать спортсмена в периоды неизбежных неудач и давать ему возможность легче пережить их.

Второе – это правильная оценка спортсменом собственного «я» и уверенность в себе. Значительную часть таланта составляет то, как человек себя видит, даже если он еще не познал вкус большого успеха. Верит ли молодой студент-спортсмен, что если будет делать все правильно, то добьется победы? Если да, то этот человек обладает талантом.

Третье – это та коммуникабельность в характере, которая помогает спортсмену получать радость от общения с тренером и своим окружением. Ни один гольфист или гольфистка не может достичь вершин в этом виде спорта в одиночку. Ему обязательно нужен хороший тренер и супруг или супруга, семья и друзья, которые верят в него и поддерживают. Ему может понадобиться специальный тренер по физической подготовке, который помогал бы ему в работе над силой и эластичностью мышц. Он может нуждаться в помощи спортивного психолога, который поможет ему в психологической подготовке. Все эти люди должны верить в него. Гольфист, обладающий оптимистичным характером, обычно привлекает таких людей. Они любят работать с ним и находиться рядом. Он представляет собой тип ученика, который верит учителю и будет работать над реализацией его советов, пока не добьется результата. Это человек, который не станет списывать свои неудачи на других и который забывает о неприятных впечатлениях от раунда, как только покидает площадку. Независимо от своего статуса и рейтинга он не считает, что лучше кого-то иного. Он ценит тот вклад, который в его успех вносят другие. Это тоже настоящий талант.

Четвертое – мудрость при выборе учителя, которому верил бы спортсмен и который верил бы в спортсмена. Вы не можете стать хорошим гольфистом, если постоянно будете метаться между разными советами относительно того, как бить по мячу и как мыслить в игре. Вы не станете хорошим спортсменом, если ваш учитель не верит в вас. Так что одна из составных частей таланта гольфиста заключается в способности подбирать себе подходящих наставников и не слушать всех подряд. Найдя себе учителя, гольфист должен быть очень дисциплинированным в работе с ним, появляясь на тренировках строго по расписанию и к ним подготовленным. Это тоже часть его таланта. Вы можете иметь в распоряжении все необходимые физические качества, но и быстро растерять их, если натолкнетесь на шарлатанов и паразитов.

Когда клиенты из мира бизнеса обращаются ко мне с просьбами помочь подобрать перспективных и способных сотрудников, я начинаю с рекомендации оценивать будущих работников примерно по тем качествам, которые описал выше. Я также настоятельно советую работодателям обращать особое внимание на тех молодых людей, которые в университетах и колледжах занимались спортом. И не тех, что были заранее отобраны тренерами и учились на спортивную стипендию, а тех, что пришли в спортивные залы и на площадки сами. Особо я выделяю тех, кто занимался командными видами спорта вроде футбола или баскетбола или так называемыми малыми видами типа лакросса, которые не характеризуются большой популярностью. Я советую своим клиентам подробно поговорить с тренерами кандидатов.

Я рекомендую предлагать работу тем соискателям, которых тренеры характеризуют как трудолюбивых. Которые самостоятельно работали над своей физической подготовкой во время летних каникул. Которые приходили на тренировку первыми, а уходили последними. Которые просили тренеров давать им дополнительные задания по отработке спортивных навыков. Которые были лидерами, подталкивающими товарищей к более упорному труду. Которые проявляли все эти качества и в удачные для команды периоды, и тогда, когда она терпела неудачи. Демонстрировать энтузиазм и работоспособность во время побед относительно легко. Труднее сохранять эти качества тогда, когда команда терпит поражения. Если человек способен на такое, то это говорит о наличии у него сильной воли и стойкости, которые будут неоценимыми достоинствами, помогающими ему справляться с неизбежными в бизнесе неудачами и трудностями.

Разумеется, я не одинок в том, чтобы использовать эти критерии в подборе толковых работников. Компании из Кремниевой долины и тот же Google применяют примерно те же мерки при отборе будущих специалистов. При этом зачастую они отдают приоритет даже не специальным инженерным знаниям или подготовке кандидатов (в конце концов, это дело наживное), а умению работать в команде и вести за собой людей, умению понимать причины неудач и учиться на них.

Все эти ценные качества не имеют ничего общего с генами или наследственностью, равно как и со способностью быстро бегать, высоко прыгать, достигать отличных результатов во время стандартизированных академических тестов или выбивать мяч за пределы площадки для гольфа. Все эти качества относятся к разряду тех, которые только сам человек способен в себе вырастить.

Поэтому зачем вам завидовать чьему-то таланту?

Во многих случаях мои клиенты завидуют чужим талантам только для того, чтобы оправдать собственное нежелание идти вперед и не сдаваться. Если вы убедите себя, что не обладаете талантом Тайгера Вудса, вам будет легко успокоиться и оставаться середнячком. Зачем упорно трудиться над своими спортивными навыками, если отсутствие таланта всегда будет отбрасывать вас назад? Если вы пробились в турнир, а в последний его день, в воскресенье, сыграли плохо, то это, скорее всего, произошло из-за недостатка у вас таланта. Так вы себе это объясняете.

Иногда игроки в гольф позволяют себе думать так потому, что боятся своего таланта. Сознательно или нет, они видят в нем ненужное бремя. Они беспокоятся, что их жизнь станет совсем несчастной, если они не смогут постоянно демонстрировать свой потенциал. Поэтому они тратят уйму времени на то, чтобы убедить себя и других в том, что они совсем не так талантливы, как это кажется окружающим.

И это относится ко всем сферам жизни. Я не специалист в литературоведении, но знаю, что Лев Толстой был гигантом мировой литературы XIX века, а Эрнест Хемингуэй – ХХ века. Последний любил состязания и занимался боксом. Иногда он даже говорил, что хотел бы сразиться с Толстым в литературном смысле. Это свидетельствует о том, что Хемингуэй верил в свой талант. Эта вера помогла ему пережить самое начало его литературной карьеры, когда у него не было денег и высшего образования. Эта вера заставляла его жадно читать произведения классиков мировой литературы, чтобы учиться у них. Эта же вера поддерживала его в долгие часы утомительного переписывания своих произведений в желании добиться необходимой степени свободы мысли и языка.

А теперь представьте писателя, который вдруг решает, что не обладает талантом Толстого или Хемингуэя. Будет он тратить бесчисленные часы на работу над рукописями в стремлении сделать свою прозу как можно более совершенной? Хватит у него смелости думать, что он может создавать такие произведения, которые станут классикой? Будет он выбирать себе книги для чтения с мыслью о том, что ему нужно тренировать мозг на примерах трудов великих писателей?

Скорее всего, нет. Судя по моему опыту, такой писатель, вероятнее всего, забросит свою книгу, даже не закончив ее. И действительно, к чему упорно трудиться, если у него нет достаточного таланта? Он ограничит себя в творчестве, как мог бы ограничить себя Хемингуэй написанием статей для газеты Kansas City Star, если бы не верил в свой талант.

Так что те гольфисты, которые решают, что кто-то талантливее них, делают то же самое. Они добровольно ограничивают себя. Зачем же вам повторять это за ними?

Мне больше нравятся примеры таких игроков, как Том Кайт. Когда он рос в Техасе, среди гольфистов-юниоров доминировал Бен Креншоу, его ровесник и друг. Когда люди видели игру Бена, особенно на финальном грине вокруг лунки, они восхищались его талантом. Томом они так не восторгались. Но он не обращал на это внимания. Он верил в свой талант и очень упорно работал над его развитием. У него была мечта стать очень хорошим гольфистом. За четыре десятилетия Том и Бен сделали блестящие профессиональные карьеры. Оба девятнадцать раз выигрывали турниры PGA. Бен победил в двух турнирах «Мастерс», но Том выигрывал Открытый чемпионат США и Чемпионат победителей турниров. Том дважды становился игроком, заработавшим больше всех призовых денег в Ассоциации профессиональных игроков гольфа. Сравнивать их трудно, но если спросить меня, то я считаю, что карьера Тома была все-таки более удачной.

Том Кайт мог бы сказать: «Должно быть, я не очень талантлив. В моем родном городе полно ребят и способнее меня. Меня вполне устроит играть с друзьями по выходным, ставить по два доллара и добиться результата хотя бы ниже восьмидесяти ударов». Но он решил для себя по-другому.

Гольфист, который хочет стать исключительным, верит в свой талант, не должен преувеличивать способности соперников и принижать собственные. В этом плане мне очень нравится пример Хэла Саттона, который выиграл Чемпионат победителей турниров в 2000 году в напряженной дуэли с Тайгером Вудсом. Это было время, когда многие гольфисты считали, что талант Вудса затмевает способности всех остальных игроков, живущих на планете. Когда они играли против Тайгера, то считали, что должны действовать идеально. Но попытки быть совершенным не приводят к совершенной игре. В результате, соревнуясь с Вудсом, его соперники часто выглядели чрезвычайно слабо. Хэл не поддался общим настроениям и в том чемпионате опередил Тайгера на один удар.

«Когда я молился прошлой ночью, то обращался вовсе не к Тайгеру, – сказал тогда Саттон, – потому что думаю, что он не Бог».

В тот день Хэл решил верить в свой талант больше, чем в талант Тайгера. Это один из тех выборов, который делают чемпионы.