Вывеска гласила, что книжный магазин закрыт на обед, но Миранда все равно настойчиво постучала в поцарапанную зеленую дверь. Сегодня Арчеру наконец пришлось выйти из дома — отправиться на встречу с поверенным. Едва он скрылся из виду, как Миранда взяла экипаж и улизнула. Не самый храбрый поступок, но необходимый. Ее пальцы сжались вокруг монеты в кармане. Она должна все выяснить; спросить же мужа не решалась.

Поппи открыла на третьем ударе. Перевела непонимающий взгляд с Миранды на наемный экипаж за спиной сестры.

— Ты как раз к обеду, — сказала Поппи, удивленно приподняв огненно-рыжую бровь. — Однако не думала, что тебе не чужда еда простых смертных.

— О, замолчи, Поппи. — Миранда спрятала улыбку. — Или я напомню о твоей страсти к голубым шелковым панталонам.

Вспыхнувший ярко-розовый румянец плохо сочетался с медными волосами Поппи.

— Это все вы с Дейзи и украденная вами бутылка портвейна. Мне целую неделю было плохо. — Ее суровый тон исчез, и она подарила Миранде редкую улыбку. — Ну, входи же, Иезавель.

— И тебе здравствуй. — Миранда поцеловала подставленную щеку.

Они не стали подниматься в квартиру Поппи, а прошли в книжный магазин, который на самом деле и был ее домом. Поппи, на восемь лет старше Миранды, рано вышла замуж. В те дни их отец, еще обладая состоянием, был склонен проявлять щедрость и выделил Поппи внушительное приданое, когда та собралась венчаться со своим бедным, но умным возлюбленным Уинстоном Лейном. Первым делом молодожены купили книжный магазин. А когда Уинстон поступил на работу в полицию, Поппи стала управляющей. Вскоре работа эта превратилась во всепоглощающую страсть.

Минуя ряды заставленных полок из красного дерева, они прошли дальше, в холодное, темное помещение. Здесь приятно пахло напечатанными книгами и апельсиновым маслом и воском. Длинная застекленная витрина из красного дерева располагалась в дальнем конце комнаты, неподалеку от окна, что давало чуточку света. На столе поверх оберточной бумаги лежал скромный обед.

— Садись, — скомандовала Поппи, указывая на стул.

Она обошла витрину и достала две белые чашки, украшенные синими цветами, блюдца и тарелки из того же сервиза. Пока сестра нарезала черный хлеб, Миранда подняла свою чашку, разглядывая ее со всех сторон. Датская королевская фарфоровая мануфактура. Мамин фарфор. Вернее то, что от него осталось. Миранда смутно припоминала, как в один из летних дней, вскоре после того, как отец стал распродавать домашнюю утварь, Поппи улизнула из дома с большой коробкой каких-то вещей. Вот что там было. У нее потеплело на душе.

— У меня есть еще несколько предметов сервиза, — сказала Поппи, выкладывая на тарелку ломти хлеба и вареные яйца. — Если хочешь, могу отдать тебе чайную пару, — предложила она, посмотрев на Миранду карими глазами. — Подарок на свадьбу.

— Не надо. — Миранда подставила сестре чашку. — Я рада, что они у тебя.

Сидя рядом с Поппи и потягивая чай из сервиза, когда-то принадлежавшего их матери, Миранда предалась болезненным воспоминаниям. Она скучала по старшей сестре намного сильнее, чем признавалась себе. Скучала и по Дейзи, если уж на то пошло.

Словно по команде, звякнул дверной колокольчик. Раздался знакомый голос Дейзи, и сестры одновременно резко подняли головы.

— Ты забыла запереть дверь, душенька.

— Какая жалость, — пробормотала Поппи, когда Дейзи вплыла в комнату в великолепном платье из розового атласа, украшенном малиновыми бантиками.

— Миранда! Панда! Это и вправду ты? — Уголки небесно-голубых глаз Дейзи приподнялись в улыбке, и она бросилась к сестре с объятиями.

Едва Дейзи коснулась мягкой щекой щеки Миранды, та ощутила хорошо знакомый аромат жасмина и розмарина, который окутал ее, словно объятие. Дейзи чуть отступила и приподняла руки Миранды, рассматривая ее новое модное дневное платье из голубой прусской тафты.

— Да, это уже не та скромница, что я знала, и, безусловно, не тот трясущийся пион, который отец отослал прочь почти две недели назад.

— О, прекрати, — смеясь, велела Миранда и высвободилась из хватки сестры.

— Зашла пообедать? — нахмурившись, мрачно спросила Поппи.

Дейзи чмокнула ее в щечку и посмотрела на разложенную на столе еду.

— М-м, нет. — Она сморщила аккуратный носик. — Берегу фигуру, душенька.

Расправив свой шлейф с оборками, она с тихим шлепком села на стул.

— Сами знаете эту присказку. Мужчины любят угощенье, но когда его слишком много, они теряют аппетит. — Она провела рукой по своему роскошному бюсту. — Предпочитаю, чтобы к трапезе мужчина хорошенько проголодался.

Поппи застонала, Миранда же рассмеялась.

— Как же я соскучилась по твоему острому язычку, — сказала она.

Дейзи в ответ шаловливо высунула язык, и даже Поппи не удержалась от мимолетной улыбки.

— Дорогая, почему ты здесь? Не то чтобы я не наслаждалась твоим обществом, — ее губы слегка дернулись, — но время визита кажется неслучайным.

Дейзи стянула шелковые перчатки.

— Раскусила. Я слежу за тобой. — Она насмешливо закатила глаза. — Да я просто проезжала мимо и увидела экипаж Миранды. Душенька, между прочим, прелестный экипаж. Я ужасно завидую. Ну так вот, увидела и велела кучеру остановиться. Кроме того, это позволит мне еще какое-то время не возвращаться к Грядуну.

Муж Дейзи, Сирил Крейгмор, помимо того, что старше жены втрое, был к тому же ужасно скучен и имел лицо неровное, словно горная гряда, за что и получил свое прозвище. До свадьбы Дейзи находила Крейгмора отталкивающим, но возражения ее не имели для их отца большого значения. Только-только разорившись, Гектор Эллис польстился на богатство будущего родственника. Да и его место в Палате общин также пришлось кстати. И лишь когда Крейгмор не дал их дражайшему родителю ни гроша, тот изменил свое мнение о зяте.

— Итак, — откинув непослушный локон со лба, начала Дейзи, — расскажи нам о своем муже и господине. Каково тебе быть замужем за «кровавым бароном, ужасным лордом Арчером»? Надо отдать ему должное: он не убил тебя во сне.

Едва увидев выражение лица Миранды, Дейзи тут же посерьезнела.

— О, душенька, я же просто пошутила. — Она подалась вперед и дотронулась до колена сестры. — Разумеется, он не убийца. Я знала это с самого начала.

Поппи не выглядела столь уверенной, но промолчала.

Миранда отодвинула свою чашку.

— Откуда такая убежденность?

Ее голос охрип, и она едва не плакала.

Дейзи склонила голову набок, изучая сестру.

— Ну, ты же не сбежала среди ночи и не превратила его в тлеющую горсть пепла. — Короткий локон настойчиво падал на щеку, и Дейзи вновь отбросила его. — К тому же тебе совсем не свойственна безропотность, мой ангел.

У Миранды вырвалось неподобающее леди фырканье.

— Несмотря на твою уверенность, он мог прикончить меня в постели в первую же ночь, и сейчас мое бедное тело несло бы вниз по Темзе.

Ответный смех Дейзи зазвенел бубенчиками.

— Зато мы бы точно знали, что он из себя представляет.

— Ты чудовище, — рассмеялась Миранда.

— Если хочешь обезопасить себя, можешь наглядно показать Арчеру, какими способностями владеешь, — не глядя на сестру, предложила Дейзи.

— Нет! — Крик Миранды эхом отозвался в пустом магазине. Она сделала глубокий вдох. — Он никогда о них не узнает, и уж тем более я не собираюсь использовать их против него.

Пусть она и обдумывала такую возможность прежде, но больше нет.

— Ну, разумеется, нет, — пробормотала Дейзи. — Не стоило и предлагать.

Жар нахлынул на Миранду, сосредоточившись в ее вмиг вспотевших ладонях. Сестры нарочито внимательно разглядывали свои чашки, давая время Миранде справиться с приступом нарастающей внутри паники. Из-за ее особенности их жизни изменились, и определенно не к лучшему. Она спрятала руки в складки юбок, словно пыталась спрятать смертельное оружие.

«Я с таким трудом научилась контролировать огонь, он не может снова вырваться! Не должен. Я не могу причинить Арчеру эту боль».

Она поняла, что говорит вслух, лишь когда Поппи пристально посмотрела на нее.

— Значит ли это, что он к тебе добр?

Миранда заставила себя вытащить руки, думая при этом о холодных, спокойных вещах.

— У меня нет причин жаловаться.

Дейзи подалась вперед.

— Хватит мрачных мыслей о насилии и смерти. — Ее голубые глаза засверкали кошачьим любопытством. — Давайте поговорим о главном. Есть ли у тебя поводы для жалоб насчет происходящего в спальне?

Поппи лишь раздраженно фыркнула, а Миранда облизнула губы и попросила еще чаю.

Дейзи же дерзко ухмыльнулась.

— Безусловно, маска скорее… нервирует, но, должна признать, тело очень… — она, едва не мурлыкая, в волнении задвигала пышными бедрами на стуле, — возбуждает. Такие широкие плечи и узкая талия. И достаточно высокий рост, дабы с легкостью подчинить девушку.

— Дейзи, — резко предостерегла Поппи.

Но та лишь продолжила с улыбкой чеширского кота:

— Признай, лорд Арчер восхитителен. Я бы даже закрыла глаза на маску, лишь бы оседлать такое тело. До чего же это порочно — заниматься любовью с человеком в маске.

— Боже правый, Дейзи Маргарет! — воскликнула Поппи, но вновь бестолку.

— Так что? Я права или нет?

Миранда разгладила складку на платье. Мистер Фалле и вправду неплох в плиссировке. Вполне возможно, она обратится к нему снова.

— Миранда. — Дейзи не собиралась отступать и все так же пристально смотрела на нее.

— Оставь ее в покое. Отношения в спальне интересуют далеко не всех.

— Ты сама в это не веришь, душенька.

Поппи, залившись румянцем, в свою очередь посмотрела на сестру.

С Оксфорд-стрит доносился грохот экипажей, а у Миранды под их ожидающими взглядами все больше выступала испарина.

— У нас отношения другого рода, — выдавила она наконец.

Дейзи очень мило открыла от удивления рот.

— Другого рода. Прости, дорогая сестричка, но когда богатый, как грех, мужчина, к тому же барон, берет в жены девушку без титула и приданого, его, без сомнения, интересует лишь одно — каждую ночь спариваться со своей молодой красавицей женой.

На сей раз Поппи выглядела согласной с Дейзи.

— Я ему читаю, — в отчаянии солгала Миранда. Ее щеки горели жарче зимней печки.

Дейзи фыркнула.

— Читаешь ему. Да что ты говоришь! То есть он не приходит в твою постель? — будто бы в шутку спросила Дейзи.

— Нет, — довольно громко рявкнула Миранда. Кто бы мог подумать, что правда окажется столь унизительна! — Он каждый вечер оставляет меня у двери моей спальни и уходит к себе. Возможно, он удовлетворяет свои потребности где-то еще. Откуда мне знать!

— Такова, моя дорогая, — сказала Дейзи, — семейная жизнь аристократов. Скажи за это спасибо.

«Нет, это одиночество», — подавленно подумала Миранда.

На мгновение воцарилось молчание, затем Поппи вернулась к своему обеду. Сестры, словно по сигналу, последовали ее примеру. Дейзи изящно потягивала чай, а Миранда старалась впихнуть в себя бутерброд, есть который уже расхотелось.

— Уинстон придет домой на обед? — спросила Миранда, дабы заполнить неловкую паузу.

— Не сегодня. — Поппи откусила большой кусок и тщательно прожевала. — Они сосредоточены на…

Ее алебастровые щеки залил румянец. Перевод Уинстона в департамент расследования преступлений был очень важным достижением в карьере мужа и предметом гордости Поппи. И значимая роль Уинстона в расследовании, несомненно, добавляла сестре радости.

Миранда отложила бутерброд.

— Ты поэтому не хотела, чтобы я приезжала? Соседи увидят возле дома экипаж ужасного лорда Арчера и расскажут Уинстону?

Поппи, нахмурившись, свела вместе огненно-красные брови.

— Ты совсем меня не знаешь, если полагаешь, будто я боюсь мужа.

Ее гневный взгляд заставил Миранду буквально застыть. Материнская уловка, которую Миранда ненавидела все детство.

Она отвела взгляд.

— Прости, Поп. Я не знаю, почему… Просто… Арчер… Он не может быть убийцей. Но он определенно замешан. — Она достала из кармана монету и протянула сестрам. — Мне нужна ваша помощь.

К сожалению, вопреки надеждам Миранды, чудесных откровений не случилось. «Западный лунный клуб» не числился в реестре зарегистрированных клубов Лондона. Не упоминался в старых газетных статьях, учебниках по истории Лондона и других книгах, которые Поппи доставала с полок. Если на то пошло, им не встретился ни «Западный клуб», ни «Лунный клуб». Попытки раскопать хоть что-то в прошлом и финансах двух жертв тоже не дали результата. Насколько было известно обществу, оба мужчины жили вполне заурядной жизнью.

К концу дня сестры могли похвастаться лишь кипами книг и газет, которые едва умещались на столе Поппи.

— Все, я выдохлась, — с хмурым видом объявила Дейзи.

Поппи откинулась на спинку стула, но ее худые плечи под хлопковой блузой оставались напряженными, говоря о решимости и настрое.

— Мне нужно еще в этом покопаться. — Она уставилась в лежащую перед ней книгу ничего не видящими глазами.

— Я на самом деле считаю, что тут необходима слежка, — сказала Миранда.

Поппи бросила на нее острый, как бритва, взгляд.

— Исключено.

— Я могу прекрасно…

— Ты, — перебила ее Поппи, — леди Арчер, последнее событие в обществе. Тебя мгновенно узнают.

— Я замаскируюсь.

Поппи многозначительно посмотрела на ее лицо и вздернула огненную бровь.

— Неудачная попытка.

Миранде оставалось лишь бросать гневные взгляды, к которым сестра была совершенно не восприимчива.

— Если тебя узнают, ты навлечешь подозрение и скандал на лорда Арчера, а он и так в них погряз.

— Она права, душенька, — кивнула Дейзи. — Не стоит подливать масла в огонь.

Миранда стиснула зубы. Имени мужа ничто не угрожало, ведь она гораздо больше верила в свои способности к маскировке, чем сестры.

Поппи улыбнулась и энергично похлопала ее по колену.

— Ну вот. Теперь, когда мы все уладили, вам пора. Уже почти время ужина или в вашем случае — вечернего чая.

Сестры посмотрели на улицу. Смеркалось, от фонаря к фонарю переходил фонарщик с длинной раскачивающейся жердью на плече. Он остановился неподалеку, и приглушенное сияние осветило их окно.

— Черт, — складывая газеты в аккуратную стопку, проворчала Миранда. — Я должна идти, иначе Арчер начнет обо мне спрашивать.

Губы Поппи дрогнули.

— Волнуется за тебя?

Миранда продолжила собирать газеты.

— Понятия не имею, волнуется ли.

— Ему следовало бы. Ты ведь у нас неисправима.

— Ну, разумеется, — расправляя юбки, заявила Дейзи. — Я научила ее всему, что знаю.

— Надеюсь, не всему. Оставь газеты, дорогая. Я разберусь с ними позже.

Прощаясь у двери, сестры расцеловались.

— Берегите себя.

Что-то жгло Миранду изнутри. Гнев ли, страх, она не могла сказать.

— Он не убийца.

— Ты уже говорила, — пробормотала Поппи. — Ты в это веришь или лишь надеешься?