— Мне избавиться от этого человека, миледи?

Часы недавно пробили шесть — абсолютно неприличный час для посещений, что подтверждал сморщенный нос Гилроя. К тому же, гость — джентльмен! — пришел один. «Как невоспитанно», — словно говорили раздутые ноздри дворецкого.

Кончиком пальца Миранда придавила краешек карточки посетителя. Его имя словно насмехалось над нею. Пора платить по счетам. Только при мысли о цене его услуг во рту появлялся плохой привкус.

— Нет. — Нетвердой рукой она разгладила юбки. — Я его приму.

Миранда знала, что звучит сама не своя. Она проснулась в одиночестве и в одиночестве же весь день и провела. Арчер ее избегал. Она чуяла это нутром, и ей хотелось что-то — или кого-то — стукнуть.

Миранда отложила карточку. Поскольку муж отсутствовал, посетитель был идеальной мишенью. Кроме того, ей нужны ответы. Билли передал весточку через одного из своих мальчишек: на улицах никто не слышал о «Западном лунном клубе». Учитывая, что обитатели лондонских трущоб обычно знали все и обо всех, это было странно.

Гость стоял в гостиной спиной к двери, засунув цилиндр под мышку, и внимательнейшим образом рассматривал обстановку. Услышав шаги, он повернулся, и его яркие голубые глаза заискрились озорством.

— Ах, леди Арчер. За прошедшую ночь вы стали еще более прекрасны!

— Для визита довольно поздно, сэр, — сказала Миранда, когда Гилрой закрыл дверь.

Виконт Маккиннон улыбнулся.

— Было бы лучше, приди я, когда лорд Арчер дома?

Она подошла к камину, дабы под рукой было хоть какое-нибудь оружие. Подставка для дров или ведерко для угля.

— Следили за особняком?

Гость с готовностью улыбнулся.

— Что вы, я не настолько низко пал. — Отглаженные складки его сюртука заломились, когда он с удобством устроился на канапе. — Я случайно увидел, как Арчер скакал в направлении Шафтсбери. Знаете, он вызвал прямо-таки переполох. — Маккиннон довольно выдохнул и положил руку на спинку. — Одна леди даже потеряла сознание.

«Безмозглые олухи». Глядя на часы из золоченой бронзы на каминной полке, Миранда молча ждала.

Голубые глаза визитера изучали ее с растущим весельем.

— Ну же, мадам. Присядьте, вам так будет удобнее.

Стоять подобно безмолвной статуе бесполезно — этак Маккиннона не выпроводишь. Миранда напряженно двинулась к ближайшему креслу, но виконт нахмурился.

— И оставите меня сидеть в полном одиночестве? — Насмешка в его голосе действовала на нервы подобно скрежету ногтей по грифельной доске. Она прожгла наглеца полным ненависти взглядом и протопала к канапе.

— Вот так, — сказал Маккинон, когда она плюхнулась на дальний край диванчика. — Гораздо лучше. — И подвинулся к ней, едва ли не касаясь коленом бедра. Легко прошелся кончиками пальцев по буфам на рукавах ее вечернего платья. Миранду передернуло.

— Имейте в виду, — Миранда с яростью посмотрела в его смеющиеся глаза, — чаша моего терпения не бездонна. Я согласилась встретиться с вами и ничего более. Как я уже говорила, никакие приманивания тайнами Арчера не заставят меня разрешить вам вольности.

Маккиннон рассеянно погладил левую щеку, словно по-прежнему ощущая след от ее пощечины.

— А я, как и говорил, не заинтересован в том, что не предлагают по доброй воле. Но как насчет маленького вопроса касательно вашей тайны, леди Арчер?

— Если вы превратитесь в горку пепла на моем полу, тайной она и останется.

Маккиннон взорвался смехом.

— Туше́. — Самодовольная улыбка вернулась. — К счастью для меня, мы оба знаем, что этого не случится. — Он наклонился, и его горячее дыхание овеяло шею Миранды. — Как насчет соглашения? Я отвечу на один ваш вопрос, а взамен вы дадите мне то, чего я хочу.

Она отпрянула, готовая бежать, и виконт успокаивающе поднял руки.

— Спокойно! Спокойно! Думаю, вы неверно меня поняли, леди Арчер. — Под аккуратными усами блеснули зубы. — Мне неинтересно шантажом заманивать женщин в постель. Это оскорбляет мою гордость.

— Все, однако, говорит об обратном, — парировала Миранда. У нее мурашки по коже бегали от желания отодвинуться.

Маккиннон скользнул взглядом по ее фигуре, задержавшись на низком вырезе лифа.

— Вы продолжаете делать поспешные выводы. Любопытно. Выходит, вы любите, когда вас преследуют?

Ответом стал жгучий взгляд, и он улыбнулся.

— О, я хочу вас, будьте уверены. Но мне важнее, чтобы вы поняли ошибочность своего пути. Вы вышли замуж за неправильного человека. И я боюсь, что это причинит вам боль.

— О, поведайте же мне, сэр, в чем неправильность Арчера?

Маккиннон скрестил длинные ноги.

— Это ваш первый вопрос?

— Нет. Это риторический вопрос, невежда. Что такое «Западный лунный клуб»? И я не приму односложного ответа.

Снова белозубая улыбка.

— Ну что ж. Это общество ученых и аристократов, объединенных одной идеей — используя науку и медицину, открыть способ усилить людей, излечить их от болезней, — последнее слово Маккиннон едва не выплюнул, будто для него оно было неприятно. — И в конечном счете найти способ перехитрить смерть.

Неудивительно, что Арчер, которому снились могилы и смерть, нашел такую миссию заманчивой. Она подарила ему цель. Но когда и почему все пошло не так?

— Что именно они пытались открыть?

— Это, как вы понимаете, второй вопрос. Но поскольку я великодушен… — Лицом Маккиннон напоминал Сфинкса. — Бессмертие.

— Бессмертие? — От потрясения защипало щеки. — Но как? Они преуспели? Конечно, они, должно быть, в это… Неужели Арчер верит, что?..

— Несмотря на повторяющийся характер последнего вопроса, — протянул виконт, — я считаю, что вы задали еще три вопроса, а сами, между тем, не ответили ни на один.

— Ладно, — процедила Миранда.

Подперев голову кулаком, Маккиннон ласкал собеседницу взглядом.

— Вы чувствуете удовольствие, когда высвобождаете свой дар?

Миранду тут же кинуло в жар. Она несколько раз сглотнула, ощущая привкус желчи. Уставилась на каминную решетку. Огонь за ней весело и довольно потрескивал.

«Из всех вопросов задать именно этот!»

— Вы когда-нибудь обжигались? Ваш отец — да. Он об этом рассказывал хоть когда-нибудь? О нескончаемой боли жженой плоти? Я только нечаянно обжигала пальцы на кухне, но могу сказать, что мысли об охватывающем меня огне достаточно, чтобы прошиб пот. — Посмотрев на Маккиннона, она увидела, что тот побледнел. — Я поджарила того человека. Да, он хотел меня изнасиловать, как, не задумываясь ни на секунду, поступил бы почти любой из уличных бродяг. И я сожгла его заживо. Я причиняла нестерпимую боль, разрушала судьбы. И вы думаете, зная все это, я получаю удовольствие?

Маккиннон потупился, с преувеличенным интересом изучая парчу канапе.

— Извините, Миранда. Я не подумал.

Неожиданно нахлынула вина. Мерзкая правда состояла в том, что, когда огонь вырывался на свободу, она и правда чувствовала удовольствие. Оно бежало по ее венам, словно вожделение. Но она скорее умрет, чем поделится с кем-то этой тайной. Такая тьма за пределами понимания.

— Можете мне не верить, — сказал он, — но я понимаю, что такое выйти из себя и натворить бед. — Когда она не глянула на него, его голос заметно смягчился: — Ваша очередь спрашивать.

— Вы знаете мои вопросы.

— Они нашли то, что считали ключом к вечности. Я не знаю, как они этого добились. Отец отказывается отвечать. Арчер, так сказать, вытащил короткую соломинку. К несчастью, результаты оказались не такими, как хотелось. Что бы ни случилось с Арчером, это было достаточно ужасно, чтобы распустить клуб. Члены же клуба отправились в изгнание.

Отрывистое дыхание шумом отдавалось в ушах.

— Бессмертие.

— Кое-что еще более странное, дорогая. — Маккиннон печально улыбнулся. — Этот опыт безвозвратно изменил Арчера. Приступы ярости, очевидные физические деформации. Он неуравновешен, возможно, безумен.

Миранда вскочила на ноги.

— Чепуха. Вы это говорите, дабы настроить меня против мужа.

Под взглядом Маккиннона она принялась вышагивать по комнате.

— Если выражаться прямо, вы знаете, что это неправда. Ну да, я хочу настроить вас против него. Но я не лгу. Неужели до вас не доходили слухи? Как он сделал котлету из лорда Марвела? Уверяю, есть и другие истории.

— Слухи. Вроде той сплетни, что я явилась прямиком из публичного дома? — Маккиннон открыл рот, но Миранда его перебила: — Я живу с Арчером. Он не сумасшедший. Да, темпераментный, но с головой у него все в порядке.

— Значит, вы не верите, что он искал бессмертия?

Она поколебалась. «Кое-что еще более странное». Зашуршав бордовыми юбками, Миранда снова села на канапе рядом с Маккинноном.

— Я не знаю, чему верить. — Миранда прикусила нижнюю губу. Разложить всю эту историю по полочкам никак не получалось. — Странное название — «Западный лунный клуб».

— О да. — Маккиннон слегка отодвинулся. — Это отсылка к норвежской сказке «На восток от солнца, на запад от луны».

— Я знаю эту сказку, — сказала Миранда, и воспоминание заставило ее улыбнуться. — Один из матросов отца рассказал мне ее, пока шла разгрузка. Огромный белый медведь взял юную деву в невесты и за ее покорность дал ей великие богатства. Только потом она обнаружила, что на самом деле он заколдованный принц.

— М-м, — протянул Маккиннон, слегка улыбаясь. — Тогда вы помните, что едва любопытная юная леди пренебрегла просьбой медведя не подглядывать за ним и обнаружила его тайну, ему пришлось унестись в край к востоку от солнца, к западу от луны, где ему предназначено было жениться на принцессе троллей.

Миранда убрала за ухо выбившуюся прядь волос.

— Да, так и было… Но ведь в конце она его спасла?

Маккиннон покосился на нее, прежде чем прямо сказал:

— Восток от солнца и запад от луны по существу нигде. Клуб не имел постоянного адреса, место собраний каждый раз менялось.

Миранда вздохнула и закатила глаза к потолку.

— Не стоит мне вам верить. — В голосе сквозил упрек, но при этом что-то в ней повелевало слушать и запоминать. — Почему… почему кто-то убивает этих людей? — Она посмотрела на виконта. — Ему нужна их тайна? Он надеется выбить ее пытками?

— И рискнуть кончить, как Арчер? — Маккиннон нахмурился. — Есть и другой способ, над которым клуб даже подумывал, хотя в итоге счел его слишком ужасным. — Он подвинулся и внимательно на нее посмотрел. — Некоторые верят, что, поглощая плоть человека, вместе с ней впитываешь его силу и душу. Я не сказал, что сам в это верю, — оговорился он, поймав ее скептический взгляд, — но в древнем Египте, да и не только там, это была расхожая практика. Мне известно, что Арчер лично перевел несколько иероглифических текстов по теме.

— Нелепица какая-то, — выдохнула Миранда. — Поедание плоти всего лишь делает из человека каннибала. Вы пытаетесь меня запугать. Бессмертие — миф.

— Имеет ли это значение? — Он не мигая смотрел ей в глаза. — Вопрос не в том, стал Арчер бессмертным или нет. Члены клуба определенно верили, что открыли бессмертие. Простите, дорогая, но вы не имеете ни малейшего представления, сколь могучим побудительным мотивом может быть вера для тех, кто отчаянно нуждается в исцелении… — Он замолчал и глубоко вздохнул. — Чтобы ускользнуть от смерти, исцелить болезнь или еще по какой-то причине, кто-то убивает членов клуба и забирает их сердца — вместилища душ. Лично мне кажется, что все довольно ясно. Кто-то одержим идеей достичь бессмертия любым возможным путем. — Он подался вперед, и его теплое дыхание овеяло щеку Миранды. — Если это так, ему стоит оставить остальных в покое и пообедать Арчером.

Придя в ярость, Миранда схватила его за запястье. Кожа Маккиннона пылала, словно он горел в лихорадке, хотя казался совершенно здоровым.

— Знайте, — прошипела Миранда, — если кто-то сочтет моего мужа… — сглотнув, она подавила позыв к рвоте, — аппетитным, если хоть один волос упадет с головы Арчера, от этого неудачника я оставлю жалкую горстку пепла!

Миранда повернулась к камину. Она покажет наглядно, о чем говорит! И тотчас же плотно лежащие угли, горевшие спокойным оранжевым пламенем, казалось, раздулись, вспыхнули алым цветом киновари, затем раскалились добела и взорвались.

Со лба Маккиннона скатилась струйка пота, но он улыбнулся.

— Как вы его защищаете. — Виконт повернулся к окнам, где заходящее солнце окрасило небо в багряный цвет с золотыми полосками. — Кажется, вернулся лорд Арчер.

Через несколько мгновений по гравийной подъездной дорожке и правда мягко застучали копыта. Маккиннон посмотрел на Миранду.

— Мне остаться и продолжить обсуждение? — Растянув губы в дьявольской улыбке, он принялся ласкать большим пальцем ее запястье, поскольку Миранда по-прежнему сжимала его ладонь.

Миранда отдернула руку и усилием воли изобразила безмятежность на лице. Раздался стук парадной двери, и Маккиннон встал на ноги со своей обычной развязанностью в движениях. А когда Арчер, не подозревая о присутствии гостя, вошел в гостиную, виконт начал демонстративно поправлять одежду.

Арчер замер в дверях, широко расставив ноги, крепко сжал кулаки и вдохнул полной грудью.

Кровь отлила от лица Миранды. Она знала, как это выглядело со стороны, и теперь терзалась, что поставила мужа в уязвимое положение в его собственном доме.

— Ах, человек в маске испепеляет нас взглядом. — Самодовольная колкость Маккиннона нарушила тишину, и Миранда вздрогнула, поняв, что Арчер снял верхнюю маску и теперь испытывает еще большее унижение.

Не в силах оторвать от супруга взгляд, Миранда почувствовала, как сердце пропустило удар, и лишь через мгновение заметила выражение его лица. Гнев, подобного которому она никогда не видела, окрасил его кожу, заставил глаза сверкать. Кончик носа и губы побелели.

— Арчер… — Она замолчала, когда он перевел взгляд на нее и гнев уступил место боли такой силы, что сердце Миранды сжалось.

— Убирайся.

Его слова ранили, словно нож. Но смотрел муж не на нее.

— Убирайся из моего дома, — снова сказал он Маккиннону.

Виконт забрал перчатки и цилиндр с приставного столика.

— Засим прощаюсь. — Его глаза внезапно сверкнули, заставив Миранду задуматься, а не было ли истинной целью незваного гостя разозлить Арчера.

Не успела она шевельнуться, как Маккиннон схватил ее руку и под тяжелым взглядом Арчера, склонившись, поцеловал ладонь. Наглость эта вывела Миранду из ступора, и она вырвалась.

— О, да убирайтесь уже!

Виконт беспечно рассмеялся и направился в сторону Арчера, гранитной глыбой стоявшего в дверях. Маккиннон остановился перед ним, и мужчины мучительные несколько секунд сверлили друг друга взглядами, в то время как кровь диким огнем неслась по венам Миранды. Арчер прошелся глазами по виконту, остановился на его руках, словно ничего так не хотел, как вырвать у него перчатки и отхлестать ими незваного гостя. Нечто дикое сверкнуло в глазах Арчера, но через мгновение потухло, и он снова посмотрел Маккиннону в лицо. Смертельное спокойствие охватило мужчин, и Миранда напряглась, готовая втиснуться между ними, не дав мужу совершить глупость, но тут Маккиннон надел шляпу и шмыгнул за дверь.

— Доброго тогда вечера, — беспечно крикнул он из холла.

Дверь с треском захлопнулась, и наступила тишина

— Арчер, — прохрипела Миранда.

Долгий миг он не сводил с нее сверкающих, как звезды, глаз на лишенном эмоций лице, затем повернулся и тихо ушел.

Арчер исчез, словно в воздухе растворился. Заглянув во все комнаты на первом этаже, Миранда направилась уже было к лестнице, как ее остановил голос Юлы:

— Князь Тьмы в оранжерее.

Положив руку на перила, Миранда замерла. Оранжерее? В своих исследованиях дома оранжерею она не встречала. Экономка заметила ее смущение и фыркнула.

— Поднимитесь по черной лестнице на самый верх, там и найдете.

— Юла, — Миранда боролась с улыбкой, — вы мне помогаете? Я тронута.

— Глупости. — Юла потопала прочь, отмахнувшись от Миранды, словно от назойливой мухи. — Либо так, либо в буйстве вы разнесете мне весь дом.

Узкая лестница вела на четвертый этаж. По мере подъема воздух становился все более спертым и удушливым. На самом верху путь преградила черная дверь. Миранда неуверенно повернула ручку и очутилась в мире зелени и летнего тепла.

Над ней черные длани ночи сдерживались тонкими пластинами стекла, соединенными выкрашенными в белый цвет железными перекрытиями. Оранжерея растянулась на весь этаж глухими джунглями вялых папоротников, благоухающих апельсиновых и лимонных деревьев и бархатистых роз. Розы были повсюду — целый калейдоскоп цвета.

Отражаясь от стекол, тихо шипели газовые светильники. Влажный воздух окутал Миранду и приник к ней поцелуем с запахом роз, когда она двинулась вперед, мимо железного шезлонга в безмолвные заросли. На звук шагов.

Арчер стоял перед мраморной рабочей стойкой и ловко наполнял землей большой горшок. Прямо под четко очерченной линией челюсти билась жилка. От этого признака жизни и движении кадыка при сглатывании по ее коже побежали мурашки.

Ритм дыхания, особый угол наклона головы — все теперь было знакомо, как собственное отражение. И даже больше собственного отражения, ибо она не уставала наблюдать за мужем. Действительно ли перед ней бессмертный человек? Быть того не может, это лишь глупая легенда! Миранду затрясло в ознобе. Окажись это по каким-то безумным причинам правдой, он ее оставит. Поскольку уж она-то точно смертна.

Миранда шагнула к супругу, но резко остановилась при виде розы в горшке на стойке.

— О мой… — У нее перехватило дыхание. Роза была настолько красивой и белоснежной, что буквально светилась в тусклом свете. Серебряные прожилки пронизывали лепестки, лаская края. Гигантский цветок стоял прямо и одиноко в своем горшочке. — Она великолепна.

Арчер чуть наклонил голову.

— Вы бы думали по-другому, будь вы цветком. Посади я ее с остальными, она высосет из земли все питательные вещества. Несколько часов, и все прочие цветы завянут. Зачахнут, отдав ей все силы.

Миранда потянулась к цветку, но на полпути, испугавшись, остановилась.

— Если для других цветов она столь опасна, зачем вы ее держите?

Более храбрый, Арчер нежно прикоснулся к мерцающим серебряным краям лепестков.

— Из сентиментальности, полагаю. — Что-то в голосе мужа заставило ее сердце сжаться.

— Всего один бутон? — Темно-зеленые листья защищали единственный цветок подобно мантии.

— Она не может выпустить больше одного цветка за раз. Новые бутоны борются за свет, и остается самый сильный.

Арчер разорвал пакет с черноземом. Помолчал немного.

— Чего он хотел? — Обманчивое спокойствие вопроса не одурачило Миранду. Совок в руке Арчера подрагивал в крепкой хватке, пока он засыпал дно большого горшка землей. С губ его сорвался тихий смешок. — Неважно. Я и так знаю.

Совок лязгнул по стойке, и Миранда дернулась, отчего в тело больно впился корсет. В напряжении она ожидала неизбежного взрыва.

Но его не последовало. Арчер просто смотрел на разбросанную землю, словно пытался понять, в чем причина беспорядка. Внутри поселилось странное ощущение — ведь вместо того, чтобы начать спор, он отступил! Миранду затопил стыд. Это все Маккиннон со своими треклятыми страшилками. И сама хороша, как дитя малое уши развесила. Может, клуб и искал бессмертия. Может, и нет. Но Арчер — ее муж. Человек, защищающий ее своей жизнью. Он не заслуживает безумных предположений.

— Он рассказал мне о…

— «Западном лунном клубе»? — Рот Арчера скривился в горькой улыбке, когда она удивленно вздрогнула. — У вас моя монета, и вы очень любопытны. Не нужно никакого хрустального шара, чтобы догадаться: о «Западном лунном клубе» вы раскопали все, что могли. — Он воткнул совок в кучу земли. — Могли бы спросить у меня, а не у него.

Миранда сердито выпрямилась.

— В лучшем случае вы бы уклонились, а то и солгали. Неужели сейчас я должна поверить, что получила бы честный ответ?

Арчер тихо и безрадостно усмехнулся.

— Спросите сейчас и увидите.

Из-за комка в горле она с трудом выдавила:

— Маккиннон полагает, что вы искали секрет бессмертия.

Для нее сие звучало абсурдом, но Арчер даже не удивился, лишь невидяще глядел на грунт.

Когда он наконец заговорил, голос был глухим и отстраненным:

— Бессмертие не было нашей целью, хотя, полагаю, продлевая жизнь, человек отдаляет смерть. — Арчер аккуратно поднял ком земли, в котором укрепилась роза, и переложил его в новый горшок. — Вот этот цветок — наша самая успешная попытка.

Миранда захлопала глазами. Лепестки серебристой розы подрагивали, пока Арчер присыпал корни землей.

— Ждете, что я поверю в убийства из-за розы?

— Нет. — Он криво усмехнулся. — Но неужели вы, с вашим характером и любовью бросаться в омут опасности с головой, ожидаете, что я поделюсь своими подозрениями?

Она разочарованно вздохнула.

— Тем самым вы вынуждаете меня искать ответы у других людей.

Арчер весь задеревенел, но так и не повернулся.

— Вы и нашли, разве нет? — Ком земли с глухим стуком шлепнулся в горшок. — Надеюсь, время, проведенное с Маккинноном, стоило полученных сведений. Вопрос в том, чем вы заплатили за его россказни? — Зачерпывая совком землю, он царапал верстак. — Я достаточно хорошо знаю этого пса и понимаю: бесплатно он ничего не делает.

— Похоже, вы довольно хорошо знаете нас обоих, — не подумав, бросила Миранда.

Совок со звоном упал на сланцевый пол. Резко набрав полную грудь воздуха, Арчер стиснул стойку.

— У меня полно работы, Миранда. Пожалуйста, уйдите.

Остро чувствуя каждый шаг и каждый удар сердца, Миранда медленно подошла к супругу. Встала позади, едва ли не физически ощущая исходящее от него напряжение. Арчер же застыл истуканом.

— У вас нет причин ревновать.

Его голова оставалась склоненной над горшком.

— Разве я ревную?

Дыхание Миранды сбилось, но она не могла отодвинуться. Теперь она знала, каково это — прижиматься к его телу. Знала твердость и мощь, с которыми он обнимал ее в переулке. И она жаждала его. Миранда опустила голову, почти коснувшись лбом спины мужа между лопаток. Она смотрела на черную ткань сюртука и видела легкое движение мышц на спине.

— Его наглая задумка провалилась. — Пульс болезненным стаккато барабанил в горле.

Шевельнувшись, Арчер чуть отодвинулся.

— Не из-за отсутствия попыток.

— Нет. — Миранда вздохнула. — Но как женщина я подумала, что легче — быстрее — позволить ему предложить… — Рука в перчатке крепко сжалась в кулак, и она уверенно закончила: — А потом послать его куда подальше.

Он безразлично хмыкнул. Миранда подняла руку к его плечу — хочется коснуться, но как же боязно! Арчер напрягся, словно готовый отринуть ее прикосновение, и она, сдаваясь, опустила руку. Закрыла глаза и подалась вперед. Еще ближе, лишь бы просто быть с ним рядом. Они стояли в тишине, дыша в одном ритме — медленно, глубоко, ровно. Было неясно, где кончается его тепло и начинается ее — расстояния меж их телами почти не осталось. Миранда начала мелко дрожать.

— У вас нет причин ревновать, — снова прошептала она.

Арчер повернулся, и мягкая шерсть сюртука задела ее губы. Серые глаза сверкали, словно лунные камни, дышал он прерывисто и неглубоко.

— Арчер…

Жаркое выражение исчезло из его глаз, и он опустил голову, словно внезапно стало тяжело ее держать.

— Вы правы, — тихо сказал Арчер, — у меня нет причин для ревности. Я не претендую… — Он стиснул зубы.

В груди вспыхнул пожар чувств. Гнев, но с примесью нежности. Его губы были решительно сжаты, веер темных ресниц скрывал глаза.

— Не претендуете? — прошептала Миранда, едва способная говорить. — Даже если вы — нет, то я определенно претендую.

Слова эти медленно проникли в его сознание. Арчер поднял на жену глаза, брови его сдвинулись. Супруги сцепились взглядами, молча изучая друг друга. Недосказанность висела в воздухе.

Коротко вздохнув, он на выдохе прохрипел:

— Мири…

Поднял руку, словно хотел коснуться, но, внезапно отступив, отошел к дальнему концу стола и притворился, будто разбирает садовые инструменты.

— Вы меня неправильно поняли, — бросил Арчер с обманчивой небрежностью. — Я просто хотел сказать, что не в моей власти возражать против вашего выбора гостей.

Миранда уставилась на мужа. Все тело Арчера буквально кричало, что он лжет.

— Почему вы отворачиваетесь от меня? — Кровь шумела у нее в ушах.

Он слегка улыбнулся, но в тут же потупившемся взгляде веселья было мало.

— Я скорее думал, что мы оба избегаем друг друга.

— Да. — Она сделала шаг вперед. — И нам это отлично удавалось.

В ответ Арчер лишь невесело рассмеялся. Опираясь кулаками о мрамор, он смотрел в сторону.

— Я лишь хотел быть рядом с вами, — прошептал он так тихо, что Миранда спросила себя, предназначались ли ей эти слова. — Жить в тени вашего света. Представить же, что вы захотите… — Он закусил губу. — Не могу думать, когда вы рядом.

Он отдалялся, а ей так нужно было, чтобы он схватил ее! Она убила человека вчера ночью. Ему тоже приходилось убивать. Мучит ли его совесть? Старается ли он каждый день держать гнев в узде? Вопросы с лихорадочной частотой возникали в голове.

— Вы хоть когда-нибудь устаете от всех этих тайн? — прошептала она в звенящей тишине.

Арчер втянул в себя воздух и повернул голову. Казалось, он вот-вот потянется к ней. Но мираж этот развеялся, когда он на глазах словно задеревенел и прошептал:

— Постоянно.

Он затих, не отрывая от нее взгляда, словно стремился сказать больше. Только вот, подобно ей самой, оказался неспособен сделать первый шаг и через мгновение снова занялся горшком. Вокруг рта залегли глубокие линии, и негодование Миранды рассеялось. Возможно, доверие работает не так. Откуда ей знать, ведь за всю жизнь она ни разу никому не доверилась целиком.

Стуча каблуками по сланцу, Миранда шагнула вперед. Арчер резко вдохнул и повернулся к ней лицом. Опустил веки, словно встречаться с ней взглядом было опасно. Грудь его поднималась, как кузнечные мехи. Миранда медленно потянулась и позволила теплу его тела окутать себя. Тонкий слой щетины царапнул ей губы, когда она нежным поцелуем прижалась к щеке мужа, задержавшись, чтобы вдохнуть едва различимый аромат. Арчер на мгновение закрыл глаза, словно ему было больно. Тяжело сглотнув и шумно дыша, он пожирал супругу взглядом с разделявшего их крохотного расстояния.

— Если хотите быть рядом, почему отказываете мне? — Губы задели его подбородок. — Отказываете себе?

Окаменев, он удивленно уставился на Миранду. Затем медленно окинул ее взглядом, задержался на губах, и лицо потеряло бесстрастность: спрятать томление, горевшее жаром в глазах, он не мог.

Миранда осторожно обхватила ладонью его щеку. Воздух тяжелел, грудь сдавливало с каждым вздохом. Арчер закрыл глаза, словно собираясь с силами, и она поняла, что он снова готовится отстраниться. От мысли этой болью сжало сердце. И внезапно все стало просто и понятно.

Рука Миранды скользнула к его шее, уничтожая расстояние, выносить которое больше не было мочи. Глаза Арчера распахнулись, и он содрогнулся.

— Не надо… — Протест затих, когда ее губы приникли к его.

От соприкосновения губ Миранда вся вспыхнула. Арчер неровно задышал, словно разделял ее ощущения. Тело его натянулось как лук, дрожащее, еле сдерживаемое. И она поняла, что, как бы сильно он ни желал ее коснуться, страх сделать это был сильнее. Поднявшись на носочки, Миранда снова поцеловала его — медленным исследующим поцелуем. Зубами поймала притягательную верхнюю губу, наслаждаясь ощущением и вкусом. И желание жидким медом побежало по ее жилам.

Из горла Арчера исторгся стон — полувздох, полумольба, — и он едва заметно отпрянул.

— Это никогда не было отказом, — сказал он, обхватывая ее за талию и притягивая к себе в твердом объятии. Чего ей и хотелось все время!

— Тогда чем же? — выдохнула Миранда.

— Предосторожностью, — проскрежетал он и вновь накрыл ее губы крепким поцелуем.

Словно сухая ветка, к которой поднесли факел, нутро Миранды воспламенилось. Она покачнулась, когда Арчер принялся исследовать ее губы, их форму и изгиб. Теплое влажное скольжение его языка поймало ее как рыбку на крючок, резко, сладко и глубоко потянув в животе. Он стал ее миром. Арчер. Свежий запах льняной рубашки, щекотное прикосновение ресниц к вискам. В ушах гремела тишина, изредка прерываемая тихими вздохами и шуршанием одежды. Его язык скользил, искал, брал. Шелковые лацканы смялись под ее пальцами, она прижалась грудью к твердой стене его грудной клетки, притянула мужа еще ближе. Один поцелуй наслаивался на другой, покуда мысли ее не стали неясными и спутанными. Жар залил живот, вихрясь и бурля, от кожи едва не валил пар. Она вздохнула, и с поцелуем пришел вопрос. От которого дыхание мучительно участилось.

«Да. О да. И сейчас».

Арчер ответил, и от мощи его отклика у Миранды подогнулись колени. Она со вздохом обмякла в объятиях мужа. Арчер поймал ее выдох, поцелуй углубился. Пламя чистого удовольствия лизало ее кожу, проникало под слишком тесную и тяжелую одежду. Он что-то пробормотал и собственнически сжал в кулаке ослабший узел ее волос. Горшки попадали, когда он повалился на стойку, увлекая жену за собой.

Он лишился разума. Да и плевать. Ему было жарко и хорошо. Окруженный Мирандой, ее мягкой теплотой, ее сочным, пухлым ртом, он отдался поцелую, узнавая ее на вкус.

Господи, как же ему было жарко. Кожа горела. Пылала там, где жена прикасалась к нему, где ее маленькие ладошки гладили его по всей груди. Кровь ревела в ушах, когда он находил ее рот снова и снова. То ласково, то с напором он упивался пухлой нижней губкой. Легкие поцелуи, затем глубокие. Иссушающая жажда увлекала мысли на темную дорожку.

Со стоном Арчер повернулся, усадил Миранду на верстак и встал между бесконечно длинных ног. Он хотел вкусить ее кожу, проследить дорожку языком по длинной шее, лизнуть сладкие холмики грудей. Но не сейчас: не мог оторваться от ее губ. Не хотел. Целовать ее было во много раз лучше, чем в его грезах. А он много о чем мечтал. Ее рот сводил с ума — решительный, мягкий, искусный, ласковый. Агония, чистая агония. Юбки зашелестели, когда он собрал их, шелк наполнил ладонь. Мелькнула гладкая кремовая плоть. «Возьми ее, войди в тугое, влажное, жаркое лоно». Язык Миранды скользил по его языку, и у Арчера чуть не подогнулись колени, ведь целовала она его так же отчаянно.

В попытке хоть немного успокоиться Арчер свободной рукой ухватился за мраморный край верстака, не выпуская Миранду из объятий. Его ладонь скользнула по стройной спине к упругой маленькой попке. Он дернул ее ближе, и, выставив руки назад для опоры, Миранда выгнулась навстречу, прижалась. Мягкие груди вдавились в его грудную клетку. Он толкнулся бедрами между ее ног, вжался в нежную плоть. Куда мечтал войти. Куда ему нужно было войти! Его захлестнул пожар. Одежда давила своим весом, душила. На коже выступил пот, но Арчера трясло.

Камень под его ладонью нагрелся. Арчер стиснул пальцы. Миранда посасывала его верхнюю губу, и он застонал, сокрушенный ее жаром и неуловимым вкусом. Боже милосердный, он сейчас умрет. Его хватит удар от вожделения. От напряжения и удовольствия нутро свернулось узлом, и Арчер испугался, что изольется прямо здесь и сейчас. Трясущейся рукой он до боли сжал столешницу.

Раздался резкий треск, и столешница под его рукой ухнула вниз. Миранда испуганно вскрикнула. Зашатавшись, по-прежнему крепко держа жену за талию, желая защитить ее, Арчер сделал неуверенный шаг назад и едва не упал. Но устоял, выпрямился на нетвердых ногах и устремил взор на Миранду.

Золотисто-рыжие пряди выбились из пучка, локоны падали на плечи, но выглядела она невредимой. Губы опухли и покраснели и были так чертовски соблазнительны, что Арчер поймал себя на том, что снова тянется к ней. Но тут туман в голове рассеялся.

Арчер моргнул и потряс головой, дабы окончательно прояснить мысли. Отступил, внезапно осознав, что по-прежнему сжимает в руке кусок мрамора. Увидел за спиной Миранды развалины, бывшие его рабочим столом, и до ужаса перепугался. Черные опаленные следы красовались поверх белого мрамора, теперь расколотого на две неровные части.

Он каким-то образом поджег и разбил камень! К горлу подступила тошнота.

— Иисусе Христе!

Миранда повернулась и залилась мертвенной бледностью.

— Иисусе, — повторил Арчер, отступая от жены. Он мог убить ее, поддавшись необузданной страсти. При этой мысли его охватил ужас.

Миранда вытаращилась на него с не меньшим страхом. Она с трудом сглотнула, придя, по всей видимости, к тому же ужасающему выводу. Разум Арчера застыл, неспособный придумать ни слова объяснения. Нужно уйти. Прочь от нее. Вдруг зарыдав, Миранда резко отвернулась. Сердце Арчера пропустило удар.

— Простите, — прошептала она. — Я должна… — Не закончив, она выбежала из оранжереи так поспешно, будто ее преследовало пламя преисподней.

Он хотел, чтобы она ушла. Была в безопасности от его проклятья. Но вид того, как она бежит прочь, разрывал сердце.