Ночь пришла быстро, а вместе с ней и ледяной ветер. Щуплый Лиланд отставал, сбиваемый его порывами. Миранда замедлилась, поравнялась со спутником и отдала ему свой фонарь. Свет крошечным желтым пятнышком пробивал черный покров.

— Позвольте…

И взяла графа за руки, ощущая холод через тонкую кожу его перчаток для верховой езды. Он удивленно отпрянул, но вырваться из крепкой хватки не смог. «Тепло». Жар поплыл от солнечного сплетения к ее ладоням. Лиланд ахнул, когда его окатило этим теплом. Миранда наклонилась, положила руки ему на шею, а затем нежно подула в лицо. «Жар». В воздухе заклубился горячий густой пар, и Лиланд со вздохом закрыл глаза.

Когда он пришел в себя, Миранда отпустила его и изо всех сил пришпорила лошадь.

— Что это вы сделали? — немного погодя спросил Лиланд.

Они не разговаривали после того, как он посвятил ее в планы Арчера. Муж понимал, что если не убьет Викторию либо не покончит с собой, то всем своим существом будет стремиться поглощать души. А учитывая любовь к жене, ее душу он будет жаждать сильнее всех прочих. Лиланд должен был увезти Миранду и спрятать там, где Арчер не найдет. Миранда целый час кипела от возмущения из-за того, как супруг обвел ее вокруг пальца, но вряд ли стоило винить в том Лиланда.

— Я умею создавать пламя, — призналась она, пока ее лошадь взбиралась на крутой склон. Миранда не могла помочь животному. Она почти ничего не видела: городские пределы закончились, и начался старый лес, где росли дубы и буки. — Управлять пламенем по своему усмотрению. По крайней мере, пока у огня есть пища.

— То, что вы сделали сейчас, не было пламенем.

Его слова оглушили Миранду. Он прав! Она впервые проделала нечто подобное. И действовала без колебаний, интуитивно — просто знала, что способна согреть старика.

— Принцип действия одинаков, — нерешительно сказала она. «Ведь так?» — Я подумала о тепле, и оно пришло.

— Удивительные способности.

Давящую тишину леса прорезало лишь монотонное позвякивание конской сбруи, пока они поднимались на склон. Непроглядная тьма окружала со всех сторон. Если бы Миранда была одна, пустота казалась бы ей угнетающей. Но она была не одна.

— Все остальные считают Арчера чудовищем. — Холодный воздух обжег горло. — Почему же вы не избегали его, когда он вернулся? Вы и Челтенхем?

Лиланд не спускал глаз с дороги. В свете фонаря, прикрепленного к передней луке седла, его бледное лицо казалось призрачным.

— Потому что мы знали, что он обычный человек со своими пороками и слабостями. Жаждущий того же, что и все: любить и быть любимым. — Лиланд посмотрел на поводья в своих руках, затем устремил взгляд вдаль. — А теперь, найдя то, что искал столько лет, он добровольно жертвует этим. — Граф медленно покачал головой. — Поддержать его — самое малое, что я могу.

Замолчав, они двинулись дальше в холодную мглу.

Когда наконец Лиланд тихо велел остановиться, руки Миранды заледеневшими когтями впивались в поводья.

— Оставим лошадей здесь. — Он потушил фонарь и с приглушенным стоном спешился. — Не могу передать, какая опасность нам угрожает. — Его глаза блестели в свете звезд, пробивавшемся сквозь древние кроны деревьев. — У нее превосходное чутье. Невероятный слух…

— Тогда предлагаю, — тихо перебила его Миранда, — воздержаться от разговоров.

Лиланд кивком согласился и взял Миранду за локоть. Около километра они пробирались, осторожно нащупывая твердую почву под слоем шуршащих листьев и стараясь не шуметь. По спине Миранды струился пот, ноги ныли от напряжения.

Они шли на запад, и перед ними простирались темно-серые очертания леса. Черное уплотнение впереди оказалось крутым склоном. Крошечный оранжевый огонек указывал вход в пещеру.

Мягкие губы Лиланда шевельнулись возле уха Миранды:

— Факелы горят. И Арчеру, и Виктории потребуется отдых. Нам надо проникнуть в пещеру. Ваш муж будет именно там.

Тяжелый дым ладана заползал в горло, не давал дышать. Арчер здесь. Она его чувствовала. От запаха любимого пощипывало кожу и неистово билось сердце. Первые шаги держась рядом с Лиландом, она затем обогнала старика, ибо знала, куда идти. Ее вел Арчер. Вниз по темному извилистому коридору, к оранжевому зареву огня.

За крутым поворотом открылась большая пещера. В центре ее, омытый мерцающим светом факелов, лежал Арчер — на боку, беспорядочно раскинув обнаженные руки и ноги; голова запрокинута, лица не видно. Прекрасное тело стало совершенно серебряным и светящимся. Он лежал неподвижно, словно упавший с небес ледяной Икар.

Миранда вырвалась от схватившего ее Лиланда и бросилась к мужу, позабыв об опасности. Рухнула рядом, больно ударившись коленом о его затвердевшее плечо. Плоть из лунного камня. Эхо ее рыданий отразилось от грубых стен.

Такой холодный! Она подняла его тяжелую голову к себе на колени, и пальцы обожгло от прикосновения к коже. Его классический профиль казался застывшей серебряной маской на фоне ее черного плаща — красивой и вместе с тем ужасающей.

— Бен.

Миранда провела дрожащими пальцами по его щеке и сквозь ломкие пряди серебристых волос. Полностью обратился. Покинул ее. Боль стиснула горло. Гладкая грудь под кончиками ее пальцев походила на лунный камень. «Мне не выдержать этого».

— Бен, что вы натворили?

— Он выбрал меня, — раздался нежный голосок.

Виктория стояла в обрамлении черноты прохода, словно серебряный ангел — ни косметики, ни парика, лишь мерцающая кожа переливается пульсирующим светом. Серебряные волосы струились по спине и платью, подобно лунному сиянию. Столь прекрасный образ и столь отталкивающее существо.

— Вы зовете его Беном? Как мило. — Ослепительно сверкнули зубы — Вас расстроила потеря? Очень печально. Я всегда знала, что он принадлежит мне.

Вместо ответа Миранда обхватила пальцами шею Арчера и притянула его к себе, будто заслоняя.

— Ничего вы не знали, холодная стерва.

Виктория засмеялась, словно лед звякнул в хрустальном бокале.

— Надо же! А вы грубиянка. Повстречайся мы при других обстоятельствах, было бы очень заманчиво вас обратить. — Улыбка исчезла, лицо разгладилось. — Теперь же я с большим удовольствием понаблюдаю, как он вами полакомится.

Прошаркав сапогами по каменному полу, Лиланд встал позади Миранды. Жуткие серебряные глаза Виктории метнулись к нему, и их сверкающий блеск померк.

— Вас я приберегу для себя. — Широкий тонкий рот изогнулся в смертельной ухмылке. — Вам надо преподать урок.

— Лиланд, оставьте нас, пожалуйста, — попросила Миранда, не сводя глаз с Виктории. — Нам с ней надо многое обсудить.

— Да, позвольте дамам остаться тет-а-тет, — поддержала та, облизнув губы. — Я найду вас позже. Моя последняя трапеза оказалась недостаточно сытной.

Виктория слегка передвинулась, и Миранда увидела серую безжизненную оболочку, лежащую в грязи. К горлу подступила желчь.

— Господи! — выдохнул Лиланд. — Это же Россберри.

— Да, — подтвердила Виктория. — Он мешал моему Бенджи. Я оставила его напоследок, дабы сильнее боялся. Жаль, его сердце оказалось жестким и горьким на вкус, зато душу было весьма любопытно отведать.

Миранда прижала пальцы к холодной шее мужа. Сколько времени у них есть до того, как Арчер станет таким же? Взошло ли солнце? Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они отправились в утомительное путешествие.

— Лиланд, — повторила она, не осмеливаясь на него взглянуть, — уходите. Я справлюсь.

Он отступил на несколько шагов, вероятно, вспомнив данную ей клятву, и Виктория опять рассмеялась, восторженно хлопая в ладоши.

— Какая уверенность, Миранда! Вы мне нравитесь.

— Жаль, не могу ответить взаимностью.

Приподняв серебряные брови, Виктория просто расправила складки своего серебристого атласного платья в стиле ампир, который был популярен в молодости Арчера. Возможно, ради него она и выбрала этот наряд. Во рту у Миранды появился горький привкус.

— Ах, какая же банальность — женская ревность, что сеет между нами вражду, — бросила с легким вздохом Виктория. — Жалкое зрелище, не правда ли? — Веселая улыбка сменилась гримасой. — Он всегда был моим. Обещал себя мне. Должно быть, на время он об этом забыл, — пожала она плечами, — но в конце концов вспомнил и пришел сюда по доброй воле.

— Добрая воля здесь ни при чем, — отрезала Миранда. — Вы играли с ним все это время.

Виктория бросила на нее скучающий взгляд, словно ребенок, который мечтает о сладостях, пока получает взбучку.

— А как еще прикажете развлекаться? Кроме того, они все должны были заплатить. Я их всех любила. И они мне поклонялись. Недолго. — Ее губы гневно сжались. — Потом они отвернулись от меня и прогнали Бенджи, и он оказался для меня потерян.

Холодная ярость демоницы угасла столь же быстро, сколь и появилась.

— Поэтому с них причиталось. Но следовало выждать удобный момент. И я предпочла убить их, когда Бенджи вернулся.

— Вы сделали это, дабы загнать Арчера в угол. В очередной раз настроить всех против него и не оставить ему возможности войти в общество.

— Точно! — Виктория улыбнулась и снова хлопнула в ладоши. — Ах, до чего приятно встретить умную женщину.

— Вы могли бы просто меня убить, — вырвалось у Миранды. Ей хотелось сражаться. Хотелось, чтобы Виктория набросилась на нее и встретила свою смерть. — В конце концов, именно я представляю для вас настоящую угрозу.

Серебряные брови слегка приподнялись.

— Могла бы, — тихо согласилась Виктория и посмотрела на Арчера. — Но мужчины, они как дети. Разве не так? Отними у них любимую игрушку слишком быстро, и они такой скандал устроят! — Она вновь перевела взгляд на Миранду. — Вот кто вы. Игрушка. Потерявшая свою новизну игрушка.

Виктория медленно вышла на середину пещеры, и отблески пламени заиграли на ее коже, словно бриллианты на солнце.

— И поскольку речь зашла об игрушках. Вам понравился мой подарок?

Джон, кучер. С губ Миранды слетело подобие рыка.

Глаза Виктории победно блеснули.

— Весьма забавный и сильный юноша. Как же он изумился, когда я подошла к нему в конюшнях, в маске и вашем плаще, и принялась умолять уложить меня в постель. Он сопротивлялся. Пока я не опустилась на колени и не ублажила его.

Пальцы Миранды дрогнули на коже Арчера. Она промолчала, и Виктория сердито нахмурилась.

— Мальчишка был в вас влюблен. Вы знали? Он шепнул это мне на ухо перед тем, как меня взял. — Виктория скривила широкий рот. — Должна сказать, он был превосходным любовником, таким простодушным и сильным. И я почти сожалела, что должна причинить ему боль. — В уголках ее кошачьих глаз залегли морщинки; в серебряных, подобных зеркалу, радужных оболочках не было и проблеска души. Как она могла сравнивать эти глаза с глазами мужа?

— И он решил, что это вы его убили. Я видела боль и потрясение в его больших глупых глазах…

— Хватит! — крик Миранды эхом разнесся по пещере. — Я убью вас. За Джона, за Челтенхема. За Арчера. Отправлю вас гореть в аду за Арчера.

— Какая отвага! — зазвенел восторженный смех. — Эта ночь обещает быть чертовски занимательной. — Виктория подалась вперед, сверкнув порочными глазами. — Вас необязательно подавать на обед моему Бенджи в целом виде. Скажите, чего вы предпочитаете лишиться в первую очередь? Руки? Или глаз?

Миранда медленно опустила голову мужа на пол. Она больше его не касалась, и от этого в душе у нее что-то надломилось. «Бен». Она не могла его потерять. Виктория буравила ее торжествующим взглядом мерцающих серебряных глаз. «Она сделала его таким». Внутри закружился горячий водоворот.

Миранда встала, жар бежал по венам, питая энергией. «Огонь — это ваш дар». Закинув полы плаща на плечи, освободила висевший на набедренной перевязи меч и неспешно обошла распростертое тело Арчера. Виктория наблюдала за ее приближением, растянув оледенелые губы в высокомерной улыбке. Все внутренности стянуло узлом от страха. Она давным-давно не брала в руки шпагу. И никогда для убийства. По спине покатился пот, ладони повлажнели. Она продолжала наступать, пока не оказалась в двадцати шагах от Виктории в самом центре огромной пещеры.

Миранда не обращала внимания на неистовый стук сердца, уговаривающего спасаться бегством. «Вы знаете, как использовать свой дар».

— Вам лучше бежать отсюда, — сказала она и, широко расставив ноги, решительно обнажила меч. Словно почувствовав его мощь, на стенах вспыхнули факелы.

Виктория откинула голову и рассмеялась, но ее глаза впились в Миранду, будто осколки стекла.

— Глупая девчонка. Я могу убить вас одним прикосновением. Вам бы следовало молить о пощаде.

Пульсирующее тепло устремилось от руки к медной рукояти старинного меча. «Пылай». Жар охватил ладонь, раскаляя оружие. Зловещее черное лезвие зашипело в холодном воздухе.

«Ни ножи, ни мечи, ни пули не способны пронзить эту плоть». Битва будет краткой. Она должна быть краткой. Миранда была уверена в этом с той самой минуты, как узнала, кто ей противостоит. Виктория может убить ее одним ударом. Миранда прерывисто дышала, чувствуя, как внутри все бунтует. Плащ сковывал плечи и мешал орудовать мечом. Рука дрожала, а боль от сдерживаемых жара и пламени стала почти невыносимой.

И она показала все это — свою уязвимость и жалкую беспомощность в сравнении с силой и скоростью Виктории.

Миранда крепче обхватила рукоять, надежно устраивая ее в скользкой ладони.

— Тогда одолейте меня, гадина.

Виктория зарычала и молнией ринулась в бой. Миранда резко отступила влево и рубанула мечом. Ее отбросило назад. По пещере пронесся пронзительный крик ярости, смешанной с болью. Все вокруг завертелось, и у Миранды подпрыгнуло сердце и загудело в ушах от страха. На земле лежала рука, разлетевшаяся, словно стекло, на осколки. Миранда моргнула, глядя на нее, и раздробила подошвами сапог серебряные пальцы. Меч полыхал жаром в ее дрожащей руке.

Глаза Виктории вылезли из орбит при виде отрубленной конечности.

— Маленькая дрянь! Я порву вас на куски!

Размытым серебристым пятном Виктория устремилась вперед. Миранда отскочила, но слишком поздно. Пришедшийся в плечо удар был такой силы, что она рухнула навзничь. Голова и плечи врезались в жесткую землю, и Миранда почти ослепла от взметнувшейся пыли и света факелов. Сжимая меч, как спасательный круг, она перекатилась по полу. «Не сдавайся». Ошеломленная и задыхающаяся, вскочила на ноги и привалилась к стене, чтобы восстановить равновесие.

Услышав, что Виктория приближается, пронзительно вскрикнула и потянулась к воротнику. Виктория была совсем близко, готовая нанести смертельный удар. Миранда сорвала плащ и, развернувшись, с гортанным воплем набросила его на несущуюся стрелой демоницу. «Пылай!»

Белое пламя вспыхнуло, охватив Викторию. Та взвизгнула, пожираемая огнем. «Пылай». Полупрозрачной рукой Виктория рвала на себе горящий плащ. Серебряная кожа трескалась и облезала.

Миранда зарычала и, описав высокую дугу, вонзила раскаленный меч в грудь Виктории. Раздался чавкающий звук. Руку прошила острая боль, и Миранда всхлипнула. Виктория взвилась, стараясь высвободиться, но магия древнего меча крепко держала его в теле.

Тяжелая шерстяная ткань плаща слетела с лица Виктории. С мучительным криком она подалась вперед. Миранда сдерживала ее мечом и пламенем, чувствуя, как каблуки сапог уходят в землю и каменеют мышцы. «Пылай». Лезвие вошло глубже, круша кости.

Колени подгибались, ноги скользили. Демоница была слишком сильна и, несмотря на страдания, продолжала клониться вперед, давя на меч, пока наконец Миранда не уперлась спиной в холодные камни стены. От жара кожа на лице натянулась, к глазам подступили слезы.

Крик обжег горло, когда Виктория потянулась к ней почерневшими от огня изогнутыми и острыми как нож когтями и полоснула по лбу. Миранда почти ослепла от боли и залившей глаза крови. Ослабевшие руки затряслись, и на дьявольском лице Виктории вспыхнуло победное выражение.

А потом Миранда увидела его, сразу позади объятой пламенем соперницы. Серебряное, подобное статуе, прекрасное тело, распростертое на земле. «Арчер». И вопреки всему огонь внутри нее взметнулся с новой силой. Его мощь устремилась по рукам к мечу, а от него в самое сердце Виктории.

Почерневший рот сложился в широкую букву «о». Серебро начало стекать с нее, будто краска с кисти или кровь из раны. Обрамленные черной кожей бледно-голубые глаза наполнились беспомощным ужасом, а потом твердое тело содрогнулось под плащом и, словно выжженное изнутри полено, посерело, рассыпалось и упало на землю грудой черно-оранжевых углей.

Миранда зашипела и отпрыгнула в сторону. Рукоять меча выскользнула из ее руки и разбилась на множество мелких кусочков, лезвие же исчезло, сгинув вместе с Викторией. Только теперь Миранда смогла вздохнуть, трепеща от восторга и ужаса. Она снова убила. Вдруг осознав это, едва удержалась от крика.

— Леди Арчер?

Услышав тихий оклик, Миранда едва не подпрыгнула. Резко повернулась и увидела стоявшего неподалеку Лиланда. На его длинном побледневшем лице застыл ужас, зато во взгляде сквозила гордость.

— С вами все хорошо? — спросил он обеспокоенно, хотя и продолжал держаться поодаль.

Кровь стекала со лба и по щеке. Миранда приложила руку к голове и поморщилась. Воспаленная ладонь покраснела и покрылась волдырями; странные символы с рукояти меча впечатались в кожу.

— Все кончено, — опустив руку, сказала она.

Усталость сковала ее тяжелыми путами. А Лиланд все мешкал. Она прошла мимо него к Арчеру. Такой неподвижный! Спокойное выражение лица, мягкий изгиб сочных губ. Ее прекрасный мужчина. Если бы только она могла его отпустить.

Хрустнув суставами, Лиланд опустился рядом с ней на колени.

— Меча больше нет.

Страх заструился по ее венам ледяной водой.

— Да.

И нет. Нет. Теперь его уже не спасти.

Проведя узловатыми пальцами по лицу, Лиланд подергал свои белоснежные усы.

— Мы должны увести вас отсюда. — Он взглянул на друга и нахмурился: — Арчер скоро очнется.

Миранда сжала руку Лиланда и словно прикоснулась к истлевшей от старости ткани.

— Дорогой мой, разве вы не видите… — Она до боли закусила дрожащие губы. — Я и не думала уходить. Без Арчера у меня все равно не будет души. Так пусть лучше он заберет ее. Ведь именно ему она и принадлежит.

Лиланд с силой схватил ее за руку.

— Нет! Вы будете прокляты. И Арчер тоже, — воскликнул он, и брызги слюны слетели с его пересохших губ. — Я дал слово, и клянусь Богом, сдержу его!

— Какое мне дело до проклятия. — У Миранды сдавило горло. — Я даже не знаю, верю ли я…

— В Бога? — Лиланд стиснул ее руку. — И это после всего, что вам довелось сегодня увидеть? Разве вы не усматриваете в случившемся божественного правосудия? — Он побледнел. — Прошу, если не верите, то хотя бы позаботьтесь о душе, которую Арчер хотел уберечь.

— Если существует загробная жизнь, тогда мы с Арчером, безусловно, войдем в нее вместе. Теперь же… — Выдавила улыбку. — Не заставляете меня вас прогонять.

Граф вздрогнул, очевидно, вспомнив пламя.

Миранда тоже вспомнила. Сердце екнуло в груди. «Не каждый огонь разрушает». Посмотрела на мужчину, которого любила. На мягком изгибе его шеи не пульсировала ни одна жилка. Но уже недолго. Скоро взойдет солнце, и он очнется. И станет забирающим души демоном. «Невинных огонь спасает, виновных же — истребляет». Перед глазами во всех красках встал образ поверженной Виктории, и Миранда неожиданно поняла, что верит, на самом деле верит. Она взглянула на Арчера. Она спасет его, а с ним и себя. Миранда подтянула Бена спиной к себе и обвила ногами. Теперь тяжелая голова любимого покоилась у нее на груди.

— Оставьте нас, — велела она Лиланду.

— Леди Арчер…

— Уходите.

Она не сводила глаз с мужа и с той тени, что отбрасывали на его лицо серебряные ресницы. Господи, как же хочется увидеть его улыбку, еще раз услышать грудной голос!

— Идите, — повторила она, видя, что Лиланд не двигается, — или примите огонь вместе с нами.

Граф медлил. Мгновение, второе.

Миранда всем телом прижалась к Арчеру и прошептала в его холодное ухо:

— Все будет хорошо. Теперь я здесь. Вы не один. — Слезы упали на его виски, красиво очерченные скулы, скатились к закрытым глазам. Она через силу моргнула. — Вы больше никогда не будете один.

Зазвучавшие в гулкой тишине тяжелые шаги Лиланда наконец затихли. Миранда обвила руками широкие плечи мужа.

— Я никогда вам не говорила, но в тот день, когда следовала за вами… Вы спросили, почему. Помните?

Она утерла рукавом нос и обняла мужа еще крепче.

— Мне казалось, я была такой хитрой, стараясь выведать у вас секреты, но вы знали, что у меня на уме. Вы всегда видели меня насквозь, — посетовала она с легкой усмешкой. — В какой-то момент… вы взглянули на меня, наши глаза встретились, и я подумала… подумала: «Я люблю этого мужчину».

Миранда зарыдала и прижалась щекой к серебряной макушке. С губ Арчера не слетало ни единого дуновения.

— Не имеет значения, что я не видела вашего лица. Я знала… Знала, что буду любить вас, пока не умру. Но я боялась. И гнала от себя эту мысль. Слишком долго. Действительно, очень глупо с моей стороны. Потому что я тоже вас ждала. Всю свою жизнь. — Миранда вскрикнула от отчаяния и подавила рыдания, вцепившись в Арчера, словно в спасательный буй посреди бушующих волн.

Коснулась губами его губ, ощутила их неподвижность и мягкость.

— Больно будет только в самом начале, — прошептала она. — А потом мы станем свободны.

Свет факелов мерцал, подобно лучам заходящего солнца, на длинном серебряном теле ее мужа. Миранда глубоко вдохнула и раздвинула его губы своими. «Позволь нам принять суд». Ее дыхание теплым потоком ворвалось в его горло. «Моей душе и его».

И снова тепло хлынуло изнутри, окутывая ее и Арчера. «Очисти».

Миранду пронзила боль. Боль и жар. Она не сдавалась, думая о пламени. «Моей душе и его. Со всем моим естеством».

Ее губы дрожали у губ Арчера, горло почти невыносимо саднило от жара.

Она смутно различила звук, подобный шипению раскаленной жаровни. Тепло прибывало. Миранда распахнула глаза, ослепнув от боли. Перед ними плясали сине-белые языки пламени. Странного синего пламени, до того яркого, что оно казалось холодным. Оставалось только беспомощно глядеть на ловушку, в которой она теперь оказалась. Пути назад не было. Ее льняная рубашка сгорела, коричневые обугленные клочки ткани кружились в воздухе, пожираемые огнем.

Миранда нагнетала поток. «Очисти».

Изо рта Арчера вырвался низкий стон, и она едва не ослабила хватку. Его сильное тело, зажатое меж ее ноющих бедер, билось в конвульсиях. Удерживая любимого, она вся обвилась вокруг него и сдавила лодыжками его ноги. «Простите меня».

Вокруг, разметав волосы Миранды, бушевало горячее белое пламя. Красно-золотистые пряди волос взлетели, облепив лицо. Где-то на краю сознания раздавались ее собственные жалобные крики. Так похожие на крики Виктории. «Сильнее». Стонущий Арчер метался, хватая ртом воздух. Их поглотил водоворот; пламя и ветер стирали ее кожу. Однако Миранда не горела. Она видела это, но причины понять не могла. Ведь боль была самая настоящая.

Внезапно Арчер резко выгнулся, словно натянутый лук, и снова рухнул в ее объятия. Его гладкая кожа покрылась испариной, как цветы покрываются каплями росы поутру. Ручейки серебра стекали, словно ртуть, с его крепких мышц. Синие языки пламени слизывали серебро, пока Арчер корчился с зажмуренными от боли глазами. С каким-то благоговейным чувством Миранда смотрела, как яд утекает, обнажая золотистое тело, но потом отвратительная субстанция коснулась ее собственной плоти, и Миранда закричала.

Взгляд заволокло пеленой. Когда на нее попадало стекавшее с Арчера серебро, кожу как будто резали острой бритвой. Миранда скорчилась вокруг мужа, точно раковина, вжавшись грудью в его лопатки. Так они содрогались вдвоем, пока из центра его груди не вырвался поток горячего воздуха. Миранду отбросило назад, и она ударилась головой о землю. Жар со свистом испарился из пещеры.

Глаза затягивало мглой.

«Бен». Она втянула воздух и заставила себя подняться.

Арчер снова лежал на боку, безвольно опустив руку на широкую грудь. Тени играли на его золотистой, словно мед, коже, в то время как рука мерно поднималась и опускалась в такт дыханию. От земли вокруг него поднимался похожий на серебристый туман пар и исчезал в холодном воздухе. С тихим стоном Арчер перевернулся на спину, открыв взору завитки черных волос на груди. «Бен».

Миранда кинулась к нему, дрожа так сильно, что никак не могла ухватить его за плечи. Теплый. Кожа излучала тепло. Его голова передвинулась, и коротко подстриженные черные волосы мягко коснулись ее обнаженных бедер. Краска вернулась на заострившиеся скулы.

— Бен, — с трудом выдохнула она.

Напряженное выражение исчезло с его лица, но он не проснулся. В неистовстве Миранда припала губами к его лбу.

— Бен, прошу. — Ее волосы накрыли их обоих вуалью, рассыпавшись по его обнаженным груди и плечам. — Я люблю вас, Бенджамин Арчер, — прошептала ему на ухо. — Больше жизни.

Волна дрожи прокатилась по его телу, а затем он распахнул глаза — светло-серые, окаймленные закопченными ресницами. И когда эти глаза остановились на ней, Миранда забыла, как дышать.

— Мири…