– А теперь запомните: мы все встречаемся у башни Шалтая-Болтая с городскими часами ровно в три пополудни, – инструктировала нас Белль, когда наш запряжённый пегасом экипаж пошёл на снижение. Заявив, что он «в подобных вылазках не участвует», профессор Себастьян отправил с нами Белль в качестве дуэньи, вероятно, поручив ей потом подробно доложить ему о нашем поведении.
Через окошко в задней стенке кареты я видела, как мы прорвались через слой облаков – и внизу раскинулся город: море крыш, домиков-сапог и заварочных чайников.
– У вас есть три часа, чтобы вкусить городской жизни. – Белль строго посмотрела на нас. – И я не желаю слышать ни о каких шумных игрищах, лавках со сладостями и прочем баловстве. Ваш преподаватель дал каждому отдельное задание, так что вам есть чему посвятить отпущенное время. Свитки у всех с собой?
Мы продемонстрировали свои свитки.
– Я буду помогать Матушке Гусыне в её детском саду ухаживать за детишками, – сообщила Максин, на мгновение ослепив нас своей зубастой улыбкой.
– А я встречаюсь с начальником королевского флота, – надувшись от гордости, похвастался Олли. – Интересно, хотя бы для коротенького плавания у меня времени хватит? – Он уставился в пространство. – Было бы здорово постоять за штурвалом какого-нибудь корабля. – Он перевёл взгляд на нас. – Конечно, я тут же верну его на место.
Джослин пробежала глазами свой свиток:
– А мне он, значит, поручил осмотреться в лавке знахаря. – Она закатила глаза. – Он что, полагает, что я вижу своё будущее в смешивании всяких снадобий от болячек?! Вот скукотища!
– У меня тоже, – тяжело вздохнула Эл-Гри. – Мне предстоит чаепитие с городскими аристократами. Разве это можно назвать выбором профессии?
Белль задумчиво нахмурилась:
– Согласна, не самое полезное времяпрепровождение. Тогда почему бы тебе не посетить какую-нибудь городскую школу и не осмотреться там? Мне всегда казалось, что из тебя получился бы превосходный учитель.
– Ладно! – с облегчением согласилась Эл-Гри. – Только, чур, ты сама скажешь папе, что мы изменили план.
Белль подмигнула ей в ответ.
– А я направляюсь на рынок, чтобы обсудить виды на урожай с фермерами, – поделился Джек. – Профессору известно, что со временем я мечтаю обзавестись своей фермой.
– Я должен встретиться с городскими коммерсантами, чтобы выяснить, какие у них проблемы и планы, и донести их до королевского двора, – сказал Джекс. – Раз уж мне когда-нибудь тоже придётся править королевством, я должен научиться общаться с подданными и прислушиваться к их заботам и чаяниям.
– А я отправлюсь в городскую общину фей, с которыми никогда раньше не встречалась, чтобы обсудить фейско-человеческие отношения – лично меня они очень интересуют, – объяснила Кайла. – Не терпится рассказать им всем, что мама вернулась!
Все уставились на меня.
– А у меня назначена встреча с Питом в штабе гномской полиции. – Джек насмешливо фыркнул, и я бросила на него свирепый взгляд. – Может, мне стоит взять тебя с собой, а? Пусть уж он сразу посадит тебя под замок. Быть такого не может, чтобы ты три часа болтался по городу и так ничего и не украл.
Джек сердито прищурился:
– Спорим?!
Воспользовавшись тем, что экипаж мягко приземлился возле городских конюшен, Белль вскочила и встала между нами.
– Никаких краж, – отрезала она и раздала каждому по кусочку пергамента. – Это ваши талоны на обед. Можете использовать их в любом из нескольких оговорённых городских заведений. По ним можно получить еду и напитки, а вот покупать на них всякие безделушки нельзя. И вообще, если вы будете сегодня что-то покупать, вам придётся предъявить и объяснить мне каждую покупку.
Я повертела в руках свой талон. С ним я могла пообедать в «Трёх Поросятах», в «Закусочной Гаммельнского Крысолова», в «Заморских морепродуктах» и в кондитерской «Пряничный Человечек».
Олли заметно приуныл.
– Но ни в одном из этих мест не подают карамельных пирожных, – протянул он. – А это мои самые любимые!
Дверца экипажа открылась, и лакеи мигом приладили к ней деревянную лесенку, чтобы мы могли сойти на землю. Я огляделась по сторонам. Рядом тянулись две очереди из пассажиров, ожидающих экипажей – кто к королевскому дворцу, кто на дневную экскурсию в местечко под названием Ноттингем. Мимо сновали люди, занятые покупками и прочими делами. Чуть в стороне безостановочно носилась туда-сюда стайка ковров-самолётов – похоже, здесь проводили обучение новичков. Мимо пронеслась орава школьников, распевая знакомую мне песенку-считалочку.
– Что ж, желаю вам приятно провести время. Не опаздывайте! – напутствовала нас Белль и, прихватив корзинку с книгами, удалилась по своим делам.
– Может, когда всё сделаем, встретимся, чтобы пообедать всем вместе? – предложил Джекс. – Моё задание вряд ли займёт более часа. У нас должно остаться время, чтобы перекусить и немного погулять.
– Как хотите, – равнодушно бросила Джослин, обирая едва заметные пылинки со своего чёрного плаща. Меня до сих пор бесило, что она оставалась единственной ученицей СИШ, которую не заставляли носить противную синюю униформу! Единственное, что от неё требовалось, – это нашить на своё чёрное платье школьный герб. – Всё равно у нас нет денег, чтобы купить что-нибудь действительно интересное. Харлоу заявила: «Нехорошо, если у меня будут деньги на личные траты, а у остальных их не будет». В последнее время она совсем размякла.
– Вообще-то у меня есть при себе немного денег, – робко призналась Максин, и мы дружно уставились на неё. – Понимаете, мама прислала их мне в подарок на день рождения ещё несколько месяцев назад, но у меня не было возможности их потратить.
– Как это? – поразился Олли. – Я бы потратил все деньги на карамельные пирожные в тот же день. – Он принюхался. – Кстати, мне кажется, тут где-то рядом тележка со свежей выпечкой…
Джекс крепко схватил его за плечо:
– Эй, никаких пирожных, ясно? Ты что, забыл, чем это кончилось в прошлый раз?
Олли вспыхнул. В прошлый раз нас едва не поймали из-за его неуправляемого пристрастия к сладостям.
Издалека донёсся бой башенных часов.
– Похоже, нам пора отправляться на задания, – свернул разговор Олли.
– А потом снова встретимся здесь, пообедаем и пройдёмся с Максин за покупками, – весело предложила Эл-Гри.
Я направилась в центр города, минуя свои любимые магазины и лавки – вроде «Гномской Пекарни» и «Готов на всё и ко всему» Красной Шапочки – и всячески запрещая себе даже смотреть в западную сторону, где любая улочка быстро привела бы меня к дому два по Сапожному переулку. Хотя мне безудержно хотелось увидеть братишек и сестричек, я не сомневалась: узнав, что я в городе, мама тут же приготовит моё любимое блюдо (куриный пирог в горшочке) и приведёт мне тысячу причин, почему я должна остаться дома вместо того, чтобы вернуться в школу.
Возле Ратушной площади я наткнулась на толпу горожан, собравшихся возле стенда, на котором как раз вывешивали новый новостной свиток «Долго и счастливо». Не успели его развернуть, как в толпе раздалось взволнованное перешёптывание и испуганные восклицания, а кто-то из детей заревел во весь голос. Я подошла поближе – взглянуть, что же там такое написано, и моё сердце упало.
Свитки «Долго и счастливо»Редакционная статья принцессы Розы
Доставлено вам по Волшебной Сети
Новостное издание номер один в Чароландии!
Правда ли, что нам в Чароландии ничто не угрожает?
Почему я тревожусь за нашу безопасность
Феи всемогущие! Роза что, решила посеять в городе панику?! Интересно, что остальные принцессы думают о её статейках в свитках «Долго и Счастливо»?
Часы на площади снова пробили, и я сообразила, что у меня осталось всего несколько минут до назначенной встречи с Питом. Я обошла стороной людей, сгрудившихся возле статьи Розы, и направилась прямо в главный полицейский участок – штаб-квартиру гномской полиции. Признаться, до сих пор я ни разу не видела его изнутри: Пит вечно арестовывал меня то в моём доме, то в городе. Но сегодня бояться мне было нечего – сейчас я честный законопослушный гражданин, и… гм…
Фасад участка как раз ремонтировали. Давно пора: блестящий золотой герб весь покорёжился, одна из дверей сорвана с петель, окно выбито, часть кирпичной кладки раскрошилась и осыпалась.
– Да-да, Коблер, твоя работа. И твоего приятеля Джекса, конечно. Так вот лихо вы тогда прокатились на ковре-самолёте, – с ленцой сообщил Пит, выходя мне навстречу из маленькой боковой дверцы. – Ну как, довольна?
Я глядела на него сверху вниз. Когда этот коротышка не разъезжает на своём жеребце, он выглядит совсем мелким. Особенно если рядом не ошивается его закадычный дружок Олаф. Свою бороду он малость подстриг, и теперь она не покрывала всю его грудь, а оставляла на виду бейджик с надписью «Начальник гномской полиции Питер Стабридж». Стабридж? Так у него ещё и фамилия имеется? Не знала. К золотому значку на его лацкане были приколоты несколько цветных наградных ленточек, видимо, полученных от королевского двора. На красной значилось «За беспримерную храбрость во времена смуты». На жёлтой – «За верное служение королевскому двору». На голубой – «За победу в ежегодном полицейском конкурсе на лучший чили».
– На что это ты пялишься? – проворчал Пит. – Ладно уж, давай входи, раз пришла. – Шагая впереди, он повёл меня по длинному коридору. – Надеюсь, ты не разведданные собираешь. Я вообще до сих пор не понимаю, с чего вдруг профессор Себастьян решил, будто нам с тобой есть о чём разговаривать.
Следом за Питом я оказалась в помещении, которое, вероятно, являлось командным центром полиции: стены были сплошь увешаны картами, усеянными цветными кнопками, и листовками «разыскивается» с портретами всех злодеев королевства, включая и какого-то разбойника по имени Робин Гуд. Я резко обернулась, решив, что слышу голос Мири, – и действительно, зеркало на стене вдруг засветилось пурпурным светом.
– Королевский двор полагает, что в настоящее время этот след неперспективен в разработке, – сообщило оно маленькому эльфу с длинной рыжей бородой. – Но мы благодарны вам за бдительность!
Зеркало потемнело, а я задумалась: чей это след имелся в виду? Уж не Румпельштильцхена ли?
– Хорош ворон считать, – буркнул мне Пит. – Можно подумать, я могу целые рабочие дни тратить на какие-то школьные проекты.
Из этого помещения мы перешли в коридор, разделённый на отдельные клетушки – камеры для арестованных. Они оказались битком набиты: здесь были огры, эльфы, лесные духи и даже несколько фей. Один эльф, поймав мой взгляд, запустил в меня своей миской. Я инстинктивно пригнулась, не сообразив, что миску неизбежно остановит решётка камеры.
Пит хмыкнул:
– Да уж, старайся держаться у стеночки, подальше от них. – Он смерил пленников грозным взглядом. – Они, знаешь ли, делаются малость раздражительными, если запереть их тут почти на неделю. Но ни один из вас, – повысил он голос, обращаясь к заключённым, – не выйдет отсюда, пока я не услышу во всех подробностях, что произошло с торговым центром «Троллий Мост»! – Пит перевёл взгляд на меня, и я заметила в его чёрных глазках блеск любопытства. – Целое каменное здание вдруг взяло и исчезло – как корова языком слизнула. Прямо чудеса какие-то. – Из какой-то камеры донёсся ехидный смешок. Пит развернулся и громыхнул по решётке. – Весело вам, да? Вот только будет ли вам так же весело, когда я оставлю вас мариноваться здесь ещё недельку, а? Сейчас вы нос воротите от размазни, которой вас кормят, а пройдёт ещё десяток дней – она вам мёдом покажется! – Раздался грохот мисок по железным прутьям, и Пит подал мне знак уходить. – Пойдём лучше поговорим у меня в кабинете. Дадим этим ребятам время поразмыслить о своём поведении.
Когда мы оказались у дверей его кабинета, я обратила внимание, что табличка с именем Пита прибита выше его головы, но дверная ручка приделана низко, чтобы ему было удобно ею пользоваться. Он распахнул дверь, пропуская меня вперёд.
– Ну садись, – махнул он мне, обходя свой стол и вспрыгивая на высокое кресло. Усевшись, он поработал каким-то рычагом, и кресло приподнялось ещё выше: теперь он мог смотреть на меня сверху вниз. Я устроилась в кресле напротив и огляделась. Повсюду мой взгляд натыкался на портреты в рамках – Пит рядом с Белоснежкой в самых разных местах (видно, когда-то они много общались), а также Пит во дворце во время какой-то церемонии – возможно, посвящения в рыцари. Ещё здесь был рисунок – портрет Пита, выполненный явно детской рукой и стоящий в рамке на рабочем столе. Это оказалось неожиданно трогательно, и я решила, что всю жизнь была к нему несправедлива.
– Ну так и с чего вдруг ты решила пристать со своим школьным проектом именно ко мне? – Пит подался вперёд, скрестив руки на груди. – Вроде я тебе не очень-то нравлюсь.
Истинная правда.
– Неправда, – дипломатично возразила я. – Я всегда восхищалась тобой: ведь в те времена, когда я ещё промышляла воровством, тебе… гм… всегда удавалось оказаться на шаг впереди меня.
И это тоже враньё. Я как раз очень гордилась, что мне чаще всего удавалось улизнуть у него из-под носа.
Пит поглядел на меня с подозрением:
– Да уж, ты заставляла меня побегать. – Кажется, он меня раскусил.
– Знаю и прошу за это прощения. Но если бы не ты, я бы до сих пор болталась на улицах и воровала всякую мелочь. А сейчас я наполовину исправившаяся воровка с заметными положительными сдвигами в поведении. – Что ж, это хотя бы отчасти правда. Но, судя по лицу Пита, полностью убедить его в моей искренности мне так и не удалось. – Именно поэтому профессор Себастьян и предложил мне встретиться с тобой сегодня. Чтобы я могла побольше узнать о твоей профессии.
Похоже, коротышка почуял недоброе:
– А это ещё зачем?
Я обвела взглядом развешанные по стенам грамоты Пита и портреты, свидетельствующие о его достижениях. Прислушалась к ворчанию и жалобам преступников в камерах. Подумала о суете, царящей в командном центре, об азарте, который чувствуешь, когда нападаешь на след злодея. О страстном желании поймать его до того, как он успеет натворить бед и скрыться. Остановить такого, как Румпельштильцхен.
– Затем, что я хочу стать тобой.
Воцарилась тишина. Мы с Питом молча смотрели друг на друга. А потом он начал безудержно хохотать:
– Ты хочешь стать мной?! Вот умора! Ты уж так не шути! – Он завертелся в своём кресле. – Эй, где Олаф? Честное слово, он должен это услышать! – Коротышка так покатывался от смеха, что чуть не вывалился из кресла.
– Я не шучу, – возразила я сердито. – Я правда хочу со временем занять твою должность.
Он перестал хохотать и поглядел на меня уже серьёзно:
– Не бывать такому.
– Почему это? – спросила я.
Он нахмурился:
– Потому что ты воровка! Ну, по крайней мере бывшая. И довольно удачливая, надо сказать. За это тебя и отправили в Сказочную исправительную школу. А воров, даже бывших, не назначают начальниками гномской полиции. И кстати, ты не гном.
– В этом здании полным-полно тех, кто не гном, – напомнила я ему. – Да, чароландскую полицию основали вы с Белоснежкой, и вначале она держалась на одних гномах – но сейчас служить в ней может кто угодно. И я считаю, что из меня получится отличный начальник полиции. – Пит фыркнул. – Сам подумай: мне доподлинно известен ход мыслей вора, потому что когда-то я сама промышляла кражами. Кто справится с этой работой лучше меня? И кроме того, мне уже удалось поймать нескольких злодеев, которых ты, кстати, схватить не смог.
Он ожёг меня взглядом:
– Ага, и кое-кого из самых главных ты упустила. Румпельштильцхена, например. Причём дважды. – Он подался вперёд. – И откуда нам знать – может, ты сейчас работаешь на него?
– Оттуда, что я не злодейка, – холодно отрезала я. Да как Пит смеет равнять меня с этим мерзавцем?! – Я на стороне добра.
– А вот твоя сестрёнка, похоже, нет. – Пит взял со стола карандаш и принялся задумчиво его грызть. – Твоя сестра такое же зло, как и тот, за кем она увязалась. Такие ходят слухи.
Он явно пытался задеть меня побольнее, но я не собиралась доставлять ему такое удовольствие.
– Она сделала свой выбор, а я – свой. – Мой голос был твёрже стали. – И я не сомневаюсь, что отлично справлюсь с твоей работой. В конце концов, орать на заключённых и целыми днями поедать пышки с вареньем не так уж и сложно.
Он вздохнул:
– То есть ты действительно думаешь, что эта работа заключается в поедании пышек? Значит, ты понятия не имеешь, чем я тут изо дня в день занимаюсь.
Я подавила зевок. Уж энергичным и деятельным я бы Пита никогда не назвала. И если он решил убедить меня, что целыми днями трудится не покладая рук, то вряд ли у него что-нибудь получится.
Физиономия Пита снова посерьёзнела:
– Работа полицейского заключается не только в том, чтобы бороться со злодеями. Наша главная обязанность – выслушать каждого, кто придёт сюда со своими проблемами, какими бы мелкими и незначительными они ни казались. И пришедший должен почувствовать, что его выслушали и не остались равнодушными.
– Ага, уж я-то ощутила на себе твою заботу. Столько лет ощущала, – фыркнула я.
Пит гневно стукнул кулаком по столу:
– Значит, послушать меня ты не хочешь?! Зачем ты тогда сюда пришла? Ступай себе.
Что ж, раз он решил повернуть разговор так, то мне и впрямь здесь нечего делать.
– Ну и отлично! Я скажу профессору, что ты был очень любезен и оказал мне всю посильную помощь. – Правая бровь Пита задёргалась. Я подошла к двери и обернулась. – Но знаешь, на твоём месте я бы не слишком обживалась в этом кабинете. – Я постучала пальцем по табличке с именем. – Потому что в один прекрасный день этот кабинет станет моим. Я знаю это точно. – И я хлопнула дверью, успев заметить, как побледнел коротышка.
* * *
Даже пышная дымящаяся горка аппетитных блинов в «Трёх Поросятах» не улучшила моего настроения. Все только и болтали о том, как потрясающе прошли их встречи.
Максин получила предложение пройти стажировку в яслях Матушки Гусыни, Эл-Гри во время чаепития с городскими аристократками умудрилась произнести зажигательную речь о многоликости истинной красоты, а потом ещё понаблюдала за уроками в ремесленной школе Джека – на все руки мастера. Олли клялся, что командующий королевским флотом лично уговаривал его непременно стать капитаном на одном из кораблей, а Джекс был уверен, что сумел неплохо продвинуться в налаживании отношений с чароландскими коммерсантами. Джослин хвасталась, что знахари позволили ей изготовить несколько особенно ядовитых снадобий, что привело её в отличное настроение (правда, я подозревала, что, как только Джослин скрылась за дверью, они поспешили их выкинуть), а Джек успешно пообщался с несколькими фермерами.
– А как всё прошло у тебя, Джилли? – дружески поинтересовалась Максин.
Все повернулись ко мне.
– Да этот Пит просто тупой безмозглый тролль! – пожаловалась я, и все дружно ахнули – включая тролля-официанта, прибиравшего наши тарелки.
– У нас тут такие выражения не приветствуются, – хмуро буркнул он, с неприязнью щурясь на меня.
– Простите, пожалуйста, – тут же извинился Джекс. – Это больше не повторится.
Тролль, недовольно качая головой, заковылял прочь.
– Я же говорил, он тебя не поймёт. – Прикончив свой блин, Джек ловко стянул ещё один с чьей-то тарелки. – В этом королевстве тебе никогда не стать начальником полиции. Даже думать забудь.
– Всё, нечего тут больше обсуждать. – Я отвернулась, не желая встречаться глазами с друзьями, и принялась разглядывать других посетителей. Многие из них недобро косились в мою сторону – видно, услышали, что я ляпнула про троллей. К недовольству собой добавилось и чувство вины. Щёки пылали от стыда. Я отодвинула от себя тарелку. – Схожу лучше прогуляюсь.
– Пойдём все вместе, – предложила Джослин. – Мы как раз уже всё доели.
– Разве? – спросил Олли, жадно жуя. Стоило ему отвлечься, как Джек быстрым движением вилки утянул с его тарелки оставшийся кусочек. – Олли глянул на свою тарелку и слегка удивился. – Хотя, пожалуй, да.
Мы выложили на стол наши талоны, а я прибавила к ним несколько завалявшихся в кармане монеток – чаевые для официанта.
– Пойдёмте, – бодро сказала Максин. – Тут в соседнем квартале появилась новая лавка, очень хочется на неё взглянуть. С виду она такая необычная!
Мы потянулись следом за ней, лавируя среди скачущих по улицам лошадей и прохожих, торопящихся на обед.
– Интересно, что ей там так понравилось, в этой лавке? – сказал Джекс. Я только пожала плечами. – Да не кисни, воришка. То есть бывшая воришка. Ведь последнее слово будет вовсе не за Питом. Если ты всерьёз захочешь получить эту работу, может, королевский двор устроит, чтобы она тебе досталась.
Я криво улыбнулась, притормаживая за спиной у остановившейся Максин:
– Спасибо. Утешил.
– Так это сюда ты так рвалась? – скривилась Джослин. В пыльной витрине лавки с облезлой дверью громоздились сломанные столы, битые лампы и прочая рухлядь. – В лавку старьёвщика?!
– Это вовсе не лавка старьёвщика. – Максин указала на ржавую вывеску над дверью. – Видите: это «Экзотические драгоценности и прочие сокровища Хавьера»! – Она толкнула скрипнувшую дверь. – Давайте посмотрим, что там внутри.
– Надеюсь, это не логово злого колдуна, – шепнул Олли, опасливо подныривая под свисающее с притолоки нечто, напоминающее высушенную голову. – У меня мурашки от этого места.
Внутри лавки витал затхлый запах плесени. Толстый, похоже, давно не тронутый слой пыли покрывал всё: штабеля рассохшихся оконных рам, пустых пузырьков из-под снадобий, скопления разномастных зеркал на покосившихся столах и неряшливые кучки перьев, чернильниц и прочего старого хлама, который, видимо, не находил применения и в лучшие времена. Теснота была такая, что мы с трудом протискивались через загромождённые проходы между горами безнадёжно ветхого барахла. Нигде не было видно ни единой живой души, и меня это несколько насторожило.
Эл-Гри сдула пыль со стопки потрёпанных книг.
– «Тысяча и один способ наложить заклятие вечного сна», – прочитала она и, пожав плечами, отодвинула рассыпающийся том в сторону. К нему тут же потянулась Джослин. – Здесь что, торгуют чёрной магией?
– Ничего подобного! – раздался чей-то пронзительный визгливый голос, и мы дружно подскочили, увидев невесть откуда взявшегося высокого тощего типа в броском одеянии, расшитом блестящими цветными бусинами. Такие же бусины во множестве украшали его длинную седую бороду. Я решила, что это и есть Хавьер. – Здесь каждый может найти сокровище себе по нраву, а уж герой он или злодей – мне без разницы. Не люблю, знаете ли, дискриминации.
– А где вы раздобыли всё это? – полюбопытствовал Олли, задумчиво поглаживая вытесанную из дерева фигуру русалки, которая, судя по всему, некогда украшала нос какого-то корабля.
Хавьер потеребил бороду:
– По-разному, сынок, по-разному. Люди много чего отдают мне – по самым разным причинам. Тут заранее и не угадаешь, какое сокровище может тебе попасться. Может, вам что-нибудь понравилось?
Я уже готова была выпалить «нет» и валить отсюда, но тут Максин радостно взвизгнула.
– Только взгляните! – ликовала она, вертя в руках какую-то непонятную ржавую железяку. – Я играла с такой, когда была ещё мелким огрёнком!
Джек присмотрелся к её находке:
– Банка какая-то.
– А мне кажется, это сломанный абажур, – предположил Олли.
– Бесполезный хлам, вот что это такое, – отрезала Джослин.
– Это масляная лампа! – объяснила Максин, вертя помятую штуковину в руках. У неё был тонкий носик и маленькая коричневая крышечка, но разглядеть что-то ещё из-за наросшей на неё грязи и ржавчины оказалось невозможно. – Мой папа как-то привёз мне из одного своего путешествия точно такую же. – Её улыбка увяла. – А когда во время Тролльей войны наш дом сожгли, она тоже пропала. – Она прижала лампу к груди, испачкав одежду ржавчиной. – Я обязательно должна её купить. Сколько она стоит?
Хавьер уклончиво подёргал себя за бороду:
– О, боюсь, это дорогая вещь. Настоящий антиквариат, очень ценный.
Ни стыда ни совести у человека.
– Она старая и ржавая, – возразила я. – Думаете, если мы школьники, нас так легко обдурить?
– Это вымогательство, – заявил Джекс, и мы все подтвердили: да, именно оно и есть.
– Вовсе нет! Это действительно большая редкость! – Хавьер подошёл к Максин и взял у неё из рук свою лампу. – Я даже подзабыл, что она есть у меня в магазине. Конечно, она слегка грязновата, но если её чуть-чуть почистить и отполировать, она снова засияет как чистое золото. Даже не уверен, что могу с ней расстаться. Её прежний владелец уверял, что она волшебная – но сколько бы я её ни тёр, вызвать джинна мне так и не удалось.
– Это всё выдумки, – выпалила Джослин.
– Нет, не выдумки! – Хавьер направился прочь. – Эта вещь не продаётся. Прошу прощения.
– Ну пожалуйста! – взмолилась Максин. – Я отдам вам всё, что у меня есть. Мне очень нужна эта лампа.
– Вы сказали, что джинн из лампы так и не появился, – напомнил ему Джекс. – Так может, его вовсе и не было, а вы только зря теряли время.
– Само собой, его не было, – хмыкнул Джек. – Джиннов на самом деле не существует. Даже младенцы это знают.
Хавьер на мгновение как будто задумался.
– Возможно, ты прав, – сказал он вдруг, протягивая лампу Максин. – Держи, она твоя. И по сходной цене.
– Спасибо! Спасибо! – радовалась Максин, выворачивая карманы и выгребая из них всё до последней монетки.
Мы с Джослин переглянулись, и я тряхнула головой. Что ж, Хавьер может смело считать это выгодной сделкой, а вот Максин – вряд ли.
