В книге «Тайны боевых искусств Украины» я дал изображение фрески из храма св. Софии в Киеве, которая известна в украинской и мировой историографии под названием «Охота на медведя».

Мой отец, внимательно просматривая книжку, спросил меня, нет ли у меня сомнений относительно этого изображения; он считал что тут изображен никак не медведь, а другой сильный и опасный хищник — росомаха. На это указывает внешний вид (форма тела, специфическая морда, наличие хвоста), так и манера ведении боя (потому что медведь, нападая, становится на задние лапы и, подняв передние лапы, атакует врага). Росомаха, на первый взгляд, напоминает небольшого медведя с хвостом. Недаром зоологи вначале считали ее самой ближней родственницей медведей. Только потом внимательное изучение росомахи позволило ученым отнести ее к семейству куницыных. Показывал я эту фреску и другим охотникам, которые были в Сибири, видели росомах, и все они единогласно подтвердили мысль моего отца. Стоит сказать, что мой отец, Богдан Александрович Каляндрук, в тринадцатилетнем возрасте был выслан в Сибирь, в глухую тайгу.

Охота на росомаху. Фреска Софиевского собора. XI в.

Охотник Богдан Каляндрук. Сибирь. Тайшет. 1956 г.

Росомаха. Картина А. Соколовского.

Чтобы выжить, с детских лет занимался охотой и стал профессиональным охотником. В тайге, в поселениях Тайшет и Туманшет, где он находился вместе с матерью, его первым учителем стал старый охотник, наследник далеких украинских переселенцев Иван Капшук. Его предки, запорожские казаки, были переселены в Сибирь еще в 1856 году после подавления т. н. Киевской казачины и приписаны к Забайкальскому казачьему войску. Капшук обучал отца различным охотничьим секретам, подарил ему щенка охотничьей лайки по кличке Черкес, который превратился в отличную охотничью собаку, рассказывал ему о повадках и привычках различных животных, в том числе и о росомахе. Интересно, что отношение украинцев и москвинов к росомахе различное. Охотники Москвины относятся к росомахе с ненавистью, считая ее вредным кровожадным животным и ведут с ней беспощадную борьбу. Они называют росомаху «дьявольским медведем». В справочнике для охотников, изданным в Москве, говорится «как животное исключительно вредное, росомаха находится вне закона и подлежит уничтожению всеми способами и в будь какую пору года» (116, 200).

Известный исследователь славянской мифологии Древлянский, еще в середине XIX в. описал белорусские верования в росомаху, которую представляли так: до пояса человек, выше — лев (203, 297). Такая росомаха живет в конопле или во ржи. Она хватает людей, которые заходят в поле и пожирает их.

Иногда белорусы отождествляют росомаху с волком: «волк-росомаха» существует только в легендах, вероятно, что никто его не видел таким, как его себе представляют, но каждый в него верит и с удовольствием рассказывают, как о апокалиптической бестии. Он нападает на домашних животных только ночью, а на скот — очень редко; его жертвой преимущественно становится конь на ночном пастбище. Он не душит коня, как это делает волк. «Росомаха ест мясо с живых; зацепится когтями и грызет сзади живую лошадь» (256, 339). Не связано ли такое поверье с тем, что росомаха никогда не ест голову своей жертвы, а приносит ее как трофей и кладет возле своего логова. Вспомним, что обычай отрубывания головы врагу и насаживания ее на высокую пику существовал в Украине еще с древних времен у тавров, скифов, а позднее и у былинных богатырей и казаков.

В Белоруссии росомахой пугали детей, чтобы они не бегали по ржаным полям, а на Архангельщине говорили детям: «если будешь вечером купаться, росомаха тебя заберет» (186, 376–388). Некоторые другие исследователи приводят свидетельства, которые бытуют в Новгородщине и Архангельщине о росомахе, как о русалке или кикиморе: «Росомахи тут нет, она в воде живет. Она утром на камне сидела. Волосы распустила и на камне сидит. Она как женщина. Как увидит человека так и плюхается в воду! Одно и то же, что росомаха, что русалка» (186, 376–388). По легендам росомахой становится женщина, которая убьет ребенка, а затем утопится сама (90, 110). Кроме того, там росомахой называют женщину с нерасчесанными, незаплетенными волосами или растрепанную, неаккуратного человека: «с самого утра русумакой ходишь», «ходишь росомахой — распустив одежду нараспашку» (186, 376–388).

Украинцы же относились к росомахе с уважением, ведь она уничтожает оленей, косуль, зайцев и мелких грызунов, которые вредят посевам. Также украинцы уважают росомаху за ее ум, смелость, силу и охотничье умение. Среди украинских казаков переселенцев в Сибири до революции было распространено поверье, что тот, кто убьет росомаху и сделает из нее шапку, никогда не вернется с охоты с пустыми руками: «Увидел росомаху — жди удачной охоты». Также росомаха считалась у украинцев символом упрямства: "росомаха упрямая", — так говорили непослушным детям.

Как рассказывал моему отцу Иван Капшук, когда-то на Запорожской Сечи только тот казак считался настоящим охотником, кто мог сделать себе шапку из меха росомахи. Интересно, что и теперь мех росомахи очень ценится среди коренного населения Сибири, ведь он имеет уникальные свойства: не намокает и не обмерзает от дыхания человека.

Охотники-украинцы, которым довелось охотится на росомаху в Сибири, слагали легенды о ее чрезвычайной силе, ловкости и уме. Говорят, что это животное может не только загрызть оленя или лося, которые в несколько десятков раз больше ее, но и, в случае необходимости, тянуть их по глубокому снегу на расстояние нескольких километров.

Росомаха. Современное фото.

Древняя росомаха — Перуниум. Современный рисунок

Она является уникальным хищником: прекрасно бегает даже по глубокому снегу (за ночь может пройти 50 км), хорошо плавает, ныряет, лазит по деревьям, откуда быстро прыгает на свою жертву, при необходимости так же умело зарывается в землю. Отличается росомаха и необычайной храбростью. Ученые-зоологи признали ее самым смелым животным на планете. При сравнительно небольших размерах росомаха не боится отбирать добычу у рыси или медведя, и даже у самых больших хищников тайги — трехметровых уссурийских тигров. Охотникам приходилось наблюдать случаи, когда одна росомаха могла разогнать стаю волков и отобрать у них добычу. Добыть такого хищника чрезвычайно трудно даже с собаками, против которых, по свидетельству охотников, росомаха выпускает такой резкий запах, от которого они на некоторое время теряют нюх, или же просто раздирает их в клочья. Иногда, спасаясь от преследования, росомаха скатывается со склонов крутых гор, буквально свернувшись в клубок, развивая при этом большую скорость, невзирая на острые выступы скалы (136, 101). Росомаха также может вступать в поединок с человеком, и очень часто человеку приходится отступать под напором отважного хищника.

Один из таких случаев описан в пособии для охотников, которые охотятся на хищников. Однажды в Архангельских лесах местный лесник расчищал топором просеку. Сам того не ведая, он слишком близко подошел к логову росомахи, где она выкармливала детей. Разозленная росомаха неожиданно набросилась на него. Она гнала лесника около сотни метров, порвала одежду и нанесла ему значительные ранения. И хотя лесник активно отбивался топором, ему не удалось даже зацепить (! — Т. К.) чрезвычайно проворного хищника (263, 128).

Росомаха, раненая доисторическим человеком. Рисунок З. Буриана.

Запорожский пикет. Гравюра кон. XIX в.

Запорожцы в карауле. Гравюра кон. XIX в.

Интересно, что, как рассказывал отцу Капшук, когда-то росомахи водились на территории Украины и среди украинцев имели различные названия «росомаха», «росомак» (у чехов и словаков название росомахи — «росомак» сохранилось и поныне (358, 165)), «разумака» и «пластавка». То, что росомахи с исстари водились в Украине, подтверждают многочисленные археологические находки. Еще в древние времена на наших полях можно было встретить гигантскую росомаху. Когда выдающийся ученый палеоархеолог Юрий Орлов раскопал на территории Западной Украины останки такой росомахи величиной с современного медведя, он, очарованный красотой и мощью животного, назвал ее Перуниум. В бассейне руки Рось, в Мизине, именно там, где на костях мамонта было найдено первое изображение казака-характерника, археологи нашли значительное количество костей росомахи, которые свидетельствуют о том, что в древнем палеолите росомаха являлась промышленным зверем (23, 10). Такие же скопления костей росомахи были найдены около Львова (село Прийма) и в других местах.

От слова «росомаха» происходят древние мужские имена — Росомака та Росомак, которые были зафиксированы в Украине еще в XV в. Так, в грамоте Стефана Воеводы, датированной 1495 годом и написанной древнеукраинским языком, упоминается землевладелица Настя — «дочь Росомака», и ее отец «Росомак». (286, ІІ, 303). Такие имена — сокращенно Роско — были распространенными среди запорожских казаков. Тем, кто отличался особой силой и смелостью, на Сечи давали фамилию Росомаха. Например, в Реестре Запорожского Войска Низовой Сечи за 1756 год зафиксировано аж двух Иванов Росомах, казаков Каневского куреня.

Росомаха как вид благополучно просуществовала в Украине практически до наших времен, пережив и киевских князей, когда ее изображали на фресках, и Хмельничину, и Колиевщину, и уничтожение Запорожской Сечи (ученые доказывают, что росомаха встречалась в Северной Украине еще в XIX в.) (105, VII, 2622). Как утверждает в своем исследовании Михаил Шевченко, росомаха исчезла где-то в 1880-х годах: один шляхтич говорил ему, что лет двадцать тому назад в Радомышльском повете (Житомирщина) росомаха совершила нападение на его волов и одного загрызла до смерти (122, 376). Можно представить, что могли подумать обыкновенные люди о могуществе хищника, который нападает на двух в десяток раз больше себя волов да еще и загрызает одного из них.

Даже сохранился старинный украинский заговор для охраны от росомахи домашнего скота: «Святые архангелы и ангелы, Михаил, Гавриил, Уриил и Сафраил, взойдите на святую гору и вострубите в святую трубу, возьмите своих слуг и закройте им губы и зубы, щеки и пасти, льву и львице, медведю и медведице, волку и волчице, росомаху и росомахе. Как боятся льва и львицы, чтобы так они боялись моей скотины (такой-то масти!) (315, 144).

Теперь поразмышляем над названием. Происхождение слова росомаха имеет арийский корень. «Рос» у древних арийцев имело значение раздражительный, лютый, а также воин. В Украине существует немало топонимов с таким корнем: реки Рось, Росава, Роська, Россошь, Роставица, город Россошь. Напомним, что одним из древних названий украинцев были — "росы", то есть воины. Слово «маха» в переводе со санскрита — могучий, большой, сильный. Сохранилось оно и в украинском языке: костомаха — большая кость, грудомаха — большой комок земли, махина — великан, силач. Как вспоминал бывший запорожец Никита Корж, сечевик, давая человеку прозвище, «…маленького для смеха прозовут — махина, а большого — малюта» (300, 213). Казацкие пластуны использовали специальный прием для обезвреживания вражеских часовых, называется он «взять на махинку», т. е. взять силой. Немало украинских слов, обозначающих силовые действия человека, имеют корень мах — размах, отмах, замах. То ест, название росомаха можно читать как «могучий воин».

Интересно, что у украинцев сохранилась еще одно похожее санскритское название — синоним другого известного тотемного для казаков хищника — волка — серомаха. Обозначает оно "блестяще-мощный". Серомаха — синоним запорожцев, которые жили на Сечи и не женились. Иногда серомахой казаки называли даже свою саблю. По аналогии к этому на Кавказе качественные сабельные клинки называли волчок. Другое название украинской сабли — домаха — происходит не от Дамаска, а с древнеукраинского языка и обозначает «сильно режущая» или «которая прибавляет силу».

Существует и иной войсковой термин «гайдамаха», позднее гайдамака (гайда обозначает кличь — вперед в поход), т. е. передовой воин. Так же интересно, что таким же было и казацкое обозначение смерти — «костомаха» — большая кость.

Относительно названия розумака, то тут вопросов не возникает, ведь росомаха действительно отличается большим умом. Скажем, она может аккуратно выесть приманку из капкана, оставив его пустым. Но если росомаха каким-то образом попадает в ловушку, то отгрызает себе лапу и уходит. Поэтому увидеть росомаху удается немногим.

Запорожский пластун в засаде. Гравюра Ю. Шюблера с картины И. Ижакевича.

Черноморский пластун. Фото 1900 г.

Особенно интересно для нас третье название — пластавка. Ведь тут прослеживается прямая связь с казацкими пластунами, которые, по свидетельству атамана Кухаренко, получили свое название от того, что постоянно пластают (ползут) (176, 65). Иван Капшук объяснял моему отцу, что росомаха не ходит, а пластает. И действительно, росомаха очень специфически переваливается с ноги на ногу, что позволяет ей, невзирая на достаточно большой вес, почти не оставлять следов даже на снегу. Охотники говорят, что росомаха «лепит» свои следы, почти не проваливаясь. Когда ученые провели эксперимент, оказалось, что благодаря такой походке широкими опушенными шерстью лапами с полувтянутыми когтями, среднее давление на один квадратный сантиметр подошвы — всего 22 г! Это наименьший показатель для всех хищников, которые весят больше 1 кг. Причем ходит она бесшумно. В Сибири охотники при охоте на росомах, по примеру запорожских пластунов, вынуждены специально рассыпать охапки сухого хворосту на тропинках, по которым она ходит. Охотники натирают пахучими травами все тело и держат во рту елочную ветку — запах хвои перебивает дыхание человека, иначе росомаха может учуять засаду. Напомним, что аналогично ходили и казацкие пластуны: «Ходят они неуклюже, переваливаясь, словно нехотя» (3, 251). Они приучались ступать «полной ногой, на носок», чтобы их движение было неслышным. Считалось большим достижением, когда поздним вечером или утром сотня пластунов пройдет через село и ни одна собака не гавкнет (123, І, 112). Пластуны также умели бесшумно бегать, о таком умении в народе говорили «бежит как тень», т. е. бесшумно.

Росомаха. Современное фото.

Кинжал офицера Черноморского Казачьего Войска.

Благодаря легкой и экономной походке росомаха может делать большие (до 50 км в день) переходы. Казацкие пластуны тоже проходили такие расстояния. Вероятно, что обычай считать на Сечи охотником только того, кто мог иметь для себя шапку из росомахи, касается именно пластунов, ведь, как свидетельствуют современники, основная часть сечевиков носила шапки из кабарги, то есть из меха выдры. Хоть мех росомахи не такой красивый, как у выдры, толстый и лохматый, зато он не намокает и имеет уникальное свойство не покрываться инеем на морозе. Кроме того, чтобы поймать росомаху или, хотя бы, увидеть ее, нужно было быть хорошим охотником.

Именно у росомахи пластуны переняли способ запутывания следов и маскировки. Известно, что пластуны сбивали со следа собак, посыпая свои следы смесью табака с перцем. В частности, во время гайдаматчины, когда многие пластунов возглавляли отряды гайдамаков, они часто практиковали такое характерництво против облав поляков.

Приходит в голову известное пластунское искусство ползунов и борьбы, лежа на спине. Именно так ведет себя росомаха в окружении большого количества собак — молниеносно переворачивается на спину и рвет собак своими крепкими когтями и зубами. И сколько бы ни было собак, они ничего не могут ей сделать (116, 200).

Переняли пластуны и еще одно умение росомахи: свернувшись в клубок, опрометью скатываться с крутых склонов или круч. Даже те охотники-московиты, которые ненавидели росомах и уничтожали их всеми способами, с восторгом описывают этот невероятный прием: «Известно, что у росомахи есть еще один способ защиты, которым владеет только она, вследствие ее чрезвычайно крепкого телосложения. Если собака догонит росомаху на крутой горе, последняя, не полагаясь на скорость своего бега, тут же сворачивается в клубок, пряча голову между передними лапами, и, как мячик, катится с горы или со скалы, иногда попадая на острые оголенные камни и, достигнув ровного места, с прежней скоростью бежит дальше. Трудно поверить, что росомаха, не очень быстрая в беге, так ловко выполняет этот оригинальный маневр (116, 201).

Кубанские пластуны на Кавказе еще во времена Первой мировой войны демонстрировали умение по-росомашьему скатываться с крутых склонов, завернувшись в бурки, чем очень удивляли других солдат, которые с завистью наблюдали за этим: «Легко пластуну спускаться вниз — завернулся в бурку и падай с горы на гору, катись коржом по склонам, пока не докатишься к теплой сакле» (104, 54). Известно и воспоминание запорожца Никиты Коржа, что свою фамилию он получил от казаков за то, что именно так, коржом, скатился с высокого и обрывистого кургана.

Росомаха поедает лося. Вершинка палицы волхва.

В книге «Тайны боевых искусств Украины» я писал, что боевое искусство запорожские пластуны получили в наследство от воинов первой касты арийского общества — древнерусских волхвов (137, 83). Это подтверждает и фреска из Софии Киевской. Именно жрец-воин (о чем свидетельствует его белая одежда) вступал в ритуальный поединок с росомахой. Рядом другой воин, судя по усам, княжич (каста воинов), который вступает в ритуальный поединок с жрецом, ряженым в змея. Это подтверждается и найденным бронзовой вершинкой палицы волхва (VI–VIII вв.), на которой также изображена росомаха, которая разрывает оленя. На граффити Золотых Ворот есть изображение животного, похожего на росомаху, но ученые почему-то считают, что это изображение бегемота. Интересно, что под этим изображением находится подпись: «Николай». Поскольку, по мнению ученых именно святой Николай заменил в русов древнего бога Велеса, а Велес, в отличие от бога воинов Перуна, был богом скота (отсюда и происходит слово Волхв), то росомаха могла быть посвящена Велесу — богу богатства в его ипостаси, которая символизирует богатство, добытое охотой.

Граффити на Золотых Воротах в Киеве.

Остатки культа росомахи наблюдаем даже на астрологической карте. Речь идет о всем известным созвездиям Большой и Малой Медведицы, которые на звездном небе на протяжении веков почему-то изображались с огромными хвостами (напомним, что в природе медведи хвостов не имеют). Школьная астрономическая наука говорит, что название этим созвездиям дали древние греки. Однако, древнегреческие ученые и философы в отношении этих созвездий дают очень противоречивы и путаные объяснения. По одной из версий это были медведицы Киносура и Гелика, которые охраняли пещеру на острове Крит, где был спрятан младенцем сам Зевс, за что впоследствии были перенесены им на небо. По другой версии Большой Медведицей стала превращенная ревнивой Герой любовница Зевса — аркадийская нимфа Калисто, а Малой Медведицей — ее сын Аркад, превращенный за то, что на охоте хотел убить свою заколдованную мать. Существует еще несколько иных версий, но все они еще более противоречивы и неубедительны. Греки всегда связывали Медведиц с Критом и Аркадией — землями, которые в старину были заселены выходцами с Украины — пелазгами.

Именно от них греки и получили знания об этих созвездиях. Единственное, что вызвало вопрос у греков, почему у звездных Медведиц такие огромные хвосты. Не имея других объяснений, они начали утверждать, что хвосты им вытянул Зевс, когда забрасывал их на небо.

В Древней Руси созвездие Большой Медведицы называлось Олень или Лось. Культ Небесного Оленя был известен еще с времен Трипольской цивилизации. А вот Малая Медведица — это Росомаха, которая гонится за Небесным Оленем (именно росомаха имеет вид маленького медведя с хвостом). Поскольку племена гиелазгов пришли с территории Украины, где, в отличие от Греции, водились росомахи, то можно допустить, что они почитали это созвездие именно в виде Росомахи. А греки заменили неизвестных им росомах на их близких родственников — медведей, которые тогда еще водились в Греции (арктос — по-гречески медведь, поэтому Аркадия — страна медведей).

В старину животные по своим манерам ассоциировались с различными профессиями и положением. Лев был символом правителей, царей, князей, ведь, как правило, задача льва самца — охранять владения рода и отгонять других хищников от добычи, которую приносит львица.

Волк ассоциировался с воинами, армией, ведь волки на охоте действуют согласованно, подобно военному отряду. Медведь — с чародеями, т. к. очень напоминал своими повадками человека, — зимой спит, весной просыпается, символизируя солнечный цикл, росомаха — с охотниками-следопытами, ведь она и сама хороший охотник.

Большая Медведица. Со старинной астрономической карты.

Малая Медведица. Со старинной астрономической карты.

Ведь, как утверждают исследователи, святой Евстафий — бывший языческий бог охоты (67, 39). Недаром его языческое имя Плакид обозначает «бесшумный», «неслышимый» — это синонимы охотника, который стремится незаметно подкрасться к добыче. Плакид — великий воин (римский генерал) и охотник, который охотился за священным оленем (культ оленя известен на наших землях с незапамятных времен и его остатки сохранились и сегодня). Позже христианская легенда поместила на рога оленя распятие Христа, а Плакид стал святым Евстафием Плакидой, которому пластуны всегда ставили свечку. Чествовали Евстахия Плакиду 20 сентября. В этот период у оленей начинался гон — «рев». Поэтому они теряли осторожность и на них начинали охотиться. Также начинался сезон охоты на побережников (куликов) и кабанов. В этот день запорожские пластуны устраивали торжественный выезд на охоту. В Кировоградском художественном музее хранится уникальная пластунская хоругвь с изображением святого Евстахия Плакиды, натянутая на оленьи рога. Именно ее запорожцы несли впереди охотников в начале праздника охоты. На Евстафия (в народе Остапа) гадали с помощью ветров (если дует северный — к холоду, южный — к теплу, западный — к мокроте, восточный — к ветру). Привлекает внимание общность корня плакид, пластавка и пластун. Интересно, что в древности у пруссов и западных славян бог богатства был известен под названием Плавит (38, 218).

Казацкая охотничья хоругвь с изображением св. Евстафия Плакиды. XVII в.

Возможно, Плавит был ипостасью бога Велеса, которая воплощала черты охоты и связанного с этим богатства (ведь Велеса считали богом скотоводства, то есть олицетворение богатства от разведения животных и земледелия). Отсюда пошли слова «плаття» — одежда, который в древности делали из звериных шкур и «платня» (Оплата), «платити» (Платить), ведь мех животных, особенно каракулевых (соболь, белка, куница, выдра) были в давние времена основной денежной единицей. Возможно, от имени этого бога произошел термин «полювання» (Охота) — то есть охота, а также название киевского племени поляны, ведь, как утверждает Нестор Летописец, они были именно охотниками: «И был вокруг города большие лес и бор, и ловили они там зверей. Были они мужами мудрыми и толковыми, и назывались полянами» (193, 4–5).

Среди вещей Прильвицкого клада, найденного в XVII в., которые, по оценкам ученых, выявились набором ритуальных предметов из храма древних лютичей Ретры, были найдены и бронзовые жертвенные ножи. На ножах древнеславянскими рунами было написано имя того бога, которому приносили жертву с помощью именно этого ножа. Имя одного их этих богов было Пла (38, 215). Вероятно, подобное божество было и у пелазгов, недаром один из их городов называется Плакия (59, 27). Фракийские племена апсинтиев вспоминают бога Плейстора, которому приносили в жертву врагов (59, 426). Напомним, что по одному из древних преданий, Запорожскую Сечь основали именно пластуны и плавки, которые пришли с берегов Азовского моря (357, 126–127). Историки не задавались вопросом, что означают эти два названия и почему казачество состояло из двух частей. А между тем, о «скифском племени плавков» вспоминал еще средневековый чешский историк Козьма Пражский, отмечая, что у них для женщин нет различия между мужской и женской одеждой и они сами выбирают себе мужей (такой обычай в Украине застал еще Боплан) (153, 45).

Нож из Прильвицкого клада.

Античные авторы тоже вспоминают о касте верховных жрецов у гетов, которые имели название «плеисты» или «полистаи», что обозначает «наиболее знатные», «самые достойные». А относительно гетов, то еще в VII в. византийский историк Феофилакт Симокатта говорил: «геты — это старинное название славян». То есть, на Сечи собрались военно-жреческие общества со всей Украины. Подтверждают это и другие легенды самых запорожцев о возникновении Сечи, связывающие казаков с Карпатами или Балканами, где когда-то существовали плеисты-полистаи: «Запорожцев сначала было всего шестнадцать человек и назывались они черногорами…» (282, 110). Теперь поколение запорожцев, которое оставило Сечь при Екатерине II, говорят, живет под турками на Черных горах, и казаки опять зовутся черногорами (282, 110). Или от киев-полян которые и могли быть таинственными плавками: «Вначале запорожцы назывались киями и не тут жили, а где-то в лесах под Киевом. Киями звались потому, что в походы ходили с дубинками (282, 170). Интересно, что слово кий с древних времен означало не только палку, но и молот.

Легенда рода таинственных гуннов рассказывает о необычном переходе охотниками Азовского моря (Меотидского болота), которые шли следом за волшебным оленем. И не был ли этот олень волшебным золоторогим оленем, а охотники — пластунами, поклонниками бога Пла, которые, идя за оленем, перешли Азовское море и попали в Украину? Не потому ли у карпатских верховинцев, которые по сей день носят старинную зимнюю одежду гуню, сохранилось архаичное название оленьих и козьих троп — плай, на которых зверей в засадах подстерегают охотники (351, 263).

Черноморский пластун. Фото ср. XIX в.

Древнее рельефное изображение священного оленя. Винничина, с. Буша.

Поэтому и не удивительно, что у пластунов мог существовать культ росомахи. Сами пластуны образно объясняли название своего боевого искусства как: «волчья пасть, лисий хвост». Эта характеристика идеально подходит именно к росомахе, которая отличается как своей смертоносной хваткой, так и умением искусно заметать следы. А то, что именно пластуны сохранили архаичные военные знания и традиции, не подлежит сомнению. Они дольше всего сохранили у себя традиционную запорожскую прическу: чуб (осэлэдэць), которая была отличием арийских воинов еще 20 тыс. лет тому назад. Еще в середине XIX в. кавказские верховинцы, которым удавалось захватить в плен черноморского пластуна, вынуждены были отрезать волосы, иначе его никто не хотел купить (пластуны отказывались работать и всегда ухитрялись сбежать из плена) (3, 254). Такая традиция сохранилась еще с времен запорожской Сечи. Так, в документах упоминается запорожец Левко Товарищ Пластуновского куреня, который в 1694 году сбежал из Очаковской неволи, куда попал во время морского похода атамана Якова Чалого (356, III, 161). Позже он героически погиб во время столкновения с московским ратными людьми, когда они коварно напали на запорожцев в крепости Тавани 15 августа 1699 года (356, III, 161). А среди кубанских казаков обычай ношения казацкого чуба просуществовал, несмотря на царские запреты, даже во времена Первой мировой войны (104, 93). Во время освободительной борьбы эта древняя арийская военная прическа была распространена среди воинов Украинской Народной Республики в Вольном казачестве и в воинских частях Гайдамаков и Запорожцев.

Без преувеличения пластунов можно назвать казацким спецназом. Недаром же даже сами казаки считали их каким-то таинственным орденом, в который могли пригласить только избранных.

Пластуны составляли серьезную опасность для любого врага, потому что, в отличие от принятой на протяжении веков в московской армии практике заваливания врагов трупами своих солдат («бабы новых нарожают!»), всегда пытались воевать грамотно, с умом, постоянно находя новые военные хитрости. Скажем, уже в XX в. с появлением новых видов оружия и способов ведения войны пластуны были инициаторами многих нововведений. При атаке с перебежками пластуны применяли такой прием: на ходу расстегивали нижние лямки казацкого рюкзака — "Сидора" и при залегании резким движением перебрасывали его через голову перед собой на землю, получая таким образом и защиту от пуль врага и удобную опору для своего ружья (343, 1).

Пластуны практиковали и такую хитрость: в сумерках они подползали к вражеским траншеям, поднимались, давали залп и с криком «Ура!» снова падали. Когда враг отвечал на залп, они снова с криком «ура» молниеносно бросались в траншею и рубили там врагов кинжалами (18, 78).

Пластун времен Севастопольской кампании. Рисунок Жюле.

Черноморские пластуны. Фото нач. XX в.

Внутренний козырек на шапке черноморского пластуна.

Между прочим, именно украинские казаки еще в XVI в. подарили Европе умение копать окопы («шанцы») и воевать в них. Кроме того, казаки использовали для обороны окопов прототип поздних заграждений из колючей проволоки: они обкладывали их «драчами», т. е. ветками колючих кустарников, и скрываясь за ними, спокойно отстреливались от врага (158, 59). Еще раньше запорожские пластуны изобрели внутренний козырек на шапке, который при необходимости выворачивался наружу и защищал глаза разведчика от дождя, снега и яркого солнца. Чтобы переправиться вброд через стремительные горные реки с сильным течением, пластуны переходили реки группами, держась за руки. Так они умудрялись переходить горные реки даже ночью (104, 50). Считается, что казацкий танец «ползунец» (вприсядку) является произведением именно пластунов. Ведь у казаков существовала еще другое название пластунов — ползуны.

Ползуны — одно и то же, что и пластуны — говорит исследователь казачества Андрей Чайковский в исследовании о Запорожской Сечи (333, 31). Интересные загадки о ползунах-пластунах сохранились в украинском фольклоре: «Ползун ползет — семьсот игл везет» или «Ползун ползет — на базар иглы везет». Но на самом деле ежик не ползает, а бегает. Как известно, в древности загадки имели более высокий сакральный смысл, играли важную роль в ритуалах, отгадывание загадок было прерогативой посвященных. Наверно, ползун-ежик имеет какую-то связь с «полизуном». По украинским легендам, «полизун» — сказочное существо, великан, одна рука которого величиной с обычного человека, он не ходит, а ползает на коленях (86, III, 284). Кроме того, в днепровских плавнях водилось множество змей. Недаром даже порог Днепра «Вольный» имел другое название — «Гадючий» (355, 99). Многие гадюк водилось и в степи. Поскольку пластуны были вынуждены ползать между всяких гадов, у них были свои ритуалы и обереги на случай встречи с гадюкой. Ведь, ползя, пластун должен ее отогнать или обезвредить, к тому же сделать это бесшумно, чтобы не привлечь внимание врага. Еж у пластунов вероятно играл роль в лечебных и защитных обрядах против змей. Жир и мясо ежа издавна использовались как лечебные средства. Ученые обнаружили, что организм ежа имеет чрезвычайную устойчивость к яду гадюки, даже цианида. Вероятно, что это и стало причиной возникновения сакральной загадки. Кроме того, еж в Украине всегда был символом победы над змеями. По народным поверьям змеи обладают магнетической силой, от их гипнотического взгляда, например, лягушки или птицы сами бросаются в разинутую пасть рептилии. Еж же в украинских верованиях выступает как победитель змеиных чар: при встрече со змеей еж хватает ее за хвост и сворачивается в клубок. Змея, пытаясь укусить ежа, натыкается на иглы и погибает. Так и запорожские пластуны были своеобразными ежами на пути различных змеев-пришельцев, которые тучами лезли на нашу благодатную землю.

Мушкет. XVII в.

Пластунский генерал Иван Гулига.

Отряд пластунов времен Российско-турецкой войны 1877-78 гг.

Пластуны имели много секретов, из-за чего даже среди казаков имели репутацию характерников. Например, они умели с осени определять продолжительность и суровость зимы, исследуя хребты и внутренности диких кабанов (250, 226). Но и здесь нет никакой мистики, а только знание законов природы и здравый смысл. Ведь казаки знали, что животные интуитивно чувствуют приход суровой зимы и стремятся нагулять как можно больше жира. О таком гадании знали еще в XIX в. в селах Черниговщины.

Перед боем пластуны всегда одевали чистую рубаху. Для многих это было странным и непонятным ритуалом. В частности, знаменитого казацкого атамана Семена Палия за то, что он всегда перед боем надевал чистую рубашку, народ считал великим колдуном (293, І, 78; II, 163). На самом деле, как доказал известный исследователь казацкой медицины Анатолий Пастернак, это был чисто практичное мероприятие — чтобы было чем перевязать рану, ведь в те времена бинтов не было, а раны перевязывали рубахой (234, 39). О пластунах также говорили, что они ловят пули голыми руками. У казаков существовало поверье, что вражескую пулю, которая пролетела около тебя или упала к ногам, следовало положить в карман на счастье. Такой обычай наблюдался среди пластунов еще во время Первой мировой войны. Предоставим слово очевидцу тех событий, офицеру Кубанского казачьего войска: «Бой начался с артиллерийской подготовки. Сам Гулига (знаменитый генерал пластунов, командир 2-й пластунской бригады) в первых рядах. Турецкая пуля, ударившись о камень, расплющилась.

— «Это к счастью, — весело говорит Гулига, поднимает ее и ложит в карман»(104, 36).

Для незаметной передачи информации пластуны имели оригинальную систему условных сигналов. «В совершенстве подражая и голосу птицы, и плачу шакалов и крику совы, пластуны при необходимости перекликаются друг с другом и этим предупреждают об опасности. Подбрасыванием своей шапки высоко в воздух он обманывает врага, который воспринимает этот шум в тишине за полет ночной птицы, несколькими искрами от удара кинжалом о кремень он дает знать о себе товарищу — и горе тогда врагу, захваченному врасплох» (167, 59). Именно с помощью такой системы сигналов захватили запорожские пластуны Хаджибей во время Очаковской кампании. «Суворов, говорят, послал донцов, чтобы те непременно сожгли Охчибей. Но у Турка было много заготовлено: сена, хлеба, всевозможной всячины. Вот Донцы и пошли; но, увы, — побоялись Турка; не сделали ничего. Как его, говорили, поджечь? Турка там сила. Днем на явную смерть не пойдешь; а ночью вокруг будут засады, — так страшно; — застукают — там и капут; понюхали, понюхали, и с чем пошли, с тем и вернулись. Суворов рассердился; — послал их во второй раз, — они и второй раз тоже; он снова в третий раз — они и в третий раз вернулись, ничего не выполнив. Тогда Суворов, увидев, что не с Донцами решить это дело, нарядил Черноморцев. Вот Черноморцы, выбрав такую ​​ночь, что ни зги не видно — темная, хоть глаз выколи — подошли ближе, и послали несколько человек разведать, где, что и как обстоит; а сами давай собирать на ощупь сухой бурьян, и чтобы было видно, где кто находится, давали кресалом знак. Как пустит кресалом искры, так и видно. То есть для того, чтобы не очень разбрелись, и чтобы голоса один другому не подавали. Вот как прознали от тех, что посылали в разведку, в каком месте можно пройти; — кого оставили стеречь лошадей, а кто в охапку сухой травы — и в Очжибей; — когда же туда пробрались, позаталкивали куда только можно под крыши сухой ботвы, и как зажгли со всех концов, то на удачу, или в самом аду, так клокочет, как там заклокотало. Все до дна выгорело; — а живехонькие Черноморцы все до одного убежали. Вот тогда Суворов и говорит: «Ай да ребята, вот молодцы, а не Донцам чета. Спасибо, удружили» (306, 55).

В российских войнах пластуны имели огромное значение как разведчики, или снайперы, когда из-за какого-либо укрытия «просвечивали» неосторожных врагов. Казацкая смекалка и высокое боевое искусство всегда помогали им выходить победителями из безнадежных ситуаций. Вот типичный случай со времен участия черноморских казаков в войне с персами. Однажды казаки отбили во время морского похода несколько кержим, частично пустых, частично с товарами. Сильным дуновением ветра одну кержиму под командованием лейтенанта Опанчина отнесло от других и понесло к вражескому берегу. На судне было десять черноморцев, из них двое больных, и армянские купцы с товарами. С берега их заметили: около полутора сотен персов выехали к верной добыче. Лейтенант Опанчин пересел с двумя матросами в лодку, посадил еще четырех купцов и отплыл с ними к нашему боту, который был неподалеку, а казаков бросил спасаться кто как знает. Черноморцы не испугались, несмотря на то, что все армяне, которые были на кержимы, залезли под палубу. Первым делом они выбрали старшим Игната Сову. Когда персы подняли на своих лодках красный флаг, Сова приказал распоясать одного армянина и поднять его пояс тоже красного цвета. Персы ответили градом пуль. Со своей стороны казаки ударили из ружей «с условием: без промаха», причем положили всех персидских офицеров; затем начали выбивать меньших командиров. Персы сразу притихли, большинство со страха спрятались за борта. Так «ухватив шилом патоки» они повернули к берегу. — «Еще не погибла казацкая слава, — написал Головатый, если восемь человек смогли дать отпор персам, значит у черноморцев есть сила!» (3, 241).

Кубанец. Рисунок И. Северина.

Казак пленил турка. Рисунок А. Пичугина.

Казаки в море. Со старинного рисунка.

В советском снайперском учебнике для учащихся суворовских училищ, напечатанном в 1948 году (85), в разделе посвященном маскировке, описывается умение запорожских пластунов маскироваться в небольших стожках пшеницы или ржи, и надев их на себя, незаметно подкрадываться к врагу. Особое восхищение вызывает описание умения казаков маскироваться на голой земле: «Надо запорожцам выведать, что делается у турков, а те на открытом песчаном берегу, — никак не подберешься. Но запорожец и здесь найдет выход. Разденется догола, вымажется сырой глиной, а затем обкатается с ног до головы в песке, только глаза блестят, и ползет на берег. Все выведает, а его ни один турок не заметит» (85, 281). Пластуны стали изобретателями маскировочной одежды. Так, получая новую форму, пластуны сразу же вымазывали ее в грязи — чем грязнее, тем лучше — «от земли незаметнее» (18, 85). Позже такую хитрость использовали и воины УПА, например, надевая холщовую униформу они катались в них по лужайкам, заросшим черникой, от чего форма превращалась в маскировочные халаты (213, 25). Боевое искусство пластунов описал в книге «Казаки — история народа-воина» (Нью-Йорк, 1945) американский репортер Морис Гиндус, который во время Второй мировой войны был в Советском Союзе и видел на Кубани старых пластунов. В 1944 году, просматривая советские газеты, он натолкнулся на заметку о том, что на Кубани россияне подготавливают школьников к партизанской войне с немцами и учат их, кроме всего прочего, ползать «по-пластунски». Когда же М. Гиндус спрашивал знакомых россиян, что обозначает слово «по-пластунски», никто ему не смог это объяснить. Посетив Кубань, он узнал не только о значении этого слова, но и много подробностей из жизни кубанских пластунов.

Именно кубанские казаки изобрели и усовершенствовали ползание и дали ему это название: «Оно происходит от слова "пласт" — слой земли. Ползать «по-пластунски» — значить ползать как слой земли, а «пластун» — это казак-пехотинец, который обладает таким умением. Когда он в этом специалист, то может часами ползать или лежать в грязи, в болоте, в камышах, в кустарнике или высокой траве, иногда по шею в воде или талом снегу, не выдавая своего присутствия, даже не вызывая подозрения у врага, который там бродит или ездит. Такой воин является хорошим разведчиком и первоначальным делом пластунов являлась разведка.

Казаки в море. Рисунок Н. Дерегуса.

Запорожец в засаде. Рисунок И. Павленко.

Со временем казак развил свои способности. Быстро и невидимо, как змея, он подбирался к вражескому часовому или артиллеристу и наносил ему роковой удар. Выглядело это так, будто бы это сделал невидимый дух. Таким беззвучным и невидимым был «пластун», что тот, на кого он напал, вряд ли понимал, что произошло. Граната была излюбленным оружием «пластуна». Он умел ее бросать. Но это не было его единственное оружие. Одетый в казацкую «черкеску» (свободный черный плащ), знаменитый кавказский головной убор или казацкую овчинную шапку и сапоги из свиной кожи, он носил, кроме привязанного к поясу чайника и сухарей, винтовку с прикрученным коротким штыком и козлиный рог с порохом. Как замаскированный стрелок, ползун, наблюдатель и подслушиватель, «пластун» мог проколоть, из винтовки или гранатой убить врага или поймать его «арканом» (лассо из конского волоса). Лежа как «пласт», он применял этот ковбойский способ против атакующего его всадника, и против бдительного и небдительного часового. Он мог задушить свою жертву или взять ее в плен и иметь «языка», т. е. информацию.

Черноморцы собираются на войну. Со старинного рисунка.

Пластуны на реке Кубань. Фото нач. XX в.

В первую очередь, «пластун» был человеком необычайной силы, выносливости и терпения. Он знал одиночество и нужду. Он не боялся злоключений и опасностей. Он всегда хорошо знал, какие непредвиденные схватки его ожидают и как ему тогда бороться. Он всегда был готов воспользоваться всем, что его окружало: климатом, территорией, движением или звуками природы — чтобы атаковать врага, следить за ним, сделать на него засаду и схватить его быстро и бесшумно, где только можно это сделать. Он терроризировал врага чтобы тот боялся болот, прудов, рек, высокой травы и любой топографической или ботанической обстановки, в которой мог действовать этот казацкий пехотинец» (64, 1—18).

Именно пластуны научили царскую армию пить чай (до этого был обычный кипяток) и ползать «по-пластунски». Ведь они никогда не пили сырую воду, предупреждая кишечные инфекции, а пили травяные чаи из лепехи (аира), тысячелистника, зверобоя и полыни. Чтобы нагреть воду, пластуны ухитрялись разжигать небольшой костер даже в дуплах деревьев. Если же по разным причинам им приходилось употреблять сырую воду, то перед этим они глотали горстку древесного угля, взятого из костра (небольшой запас его носил с собой каждый пластун). Кроме того, пластуны имели при себе кошель, в котором хранили порошок из сухих трав: полыни, душицы, девясила (омана), кориандра (кинзы), эстрагона (тархуна). Этот порошок добавляли в еду или просто глотали, что являлось прекрасной защитой от инфекционных болезней. Так, во время Крымской кампании, по свидетельству современников, пластуны оказались крепче и здоровее не только от московских солдат, но и от турок, сарацинов, французов и даже англичан, которые имели опыт войн в знойных колониях (в частности в Индии) (234, 38–39).

Казаки в дозоре. Рис. В. Верещагина.

Вот как описывали московские офицеры пластунов, увидев из впервые в Севастополе во время Крымской войны: «Войск в Севастополе было мало. Незадолго до первой бомбардировки прибыли черноморские пластуны-казаки, в своих изношенных до предела полуазиатский костюмах, то есть в чекменях, папахах, шароварах разных цветов и узоров. Этот костюм дополнялся лаптями и постолами из сырой, невыделанной воловьей кожи. Мы на пластунов имели мало надежды, судя по их малорослости и уже немолодому возрасту: некоторые пластуны имели от 40 до 50 лет. С построением они решительно не были знакомы, но вооружение имели хорошее. Словом, и в одиночку, и вместе пластуны были невзрачными. Мы над ними посмеивались: «Вот которое есть еще в России пряничное войско» — говорили наши доморощенные зубоскалы… Но пластунам принадлежали первые подвиги с самого дня вступления их в Севастополь, и насмешка наша обернулась против нас самих» (101, 317).

В Севастопольской кампании пластуны совершали настоящие подвиги. Они так научились попадать во вражеских солдат и артиллеристов даже через маленькие амбразуры, что по Севастополю распространилась поговорка: «Пуля слушается пластуна, как верный пес своего хозяина».

Черноморский пластун. Современный рисунок.

Черноморские пластуны. Фото нач. ХХ в.

Вот типичный пример их разведдеятельности тех дней: «1855 г., когда подразделение союзных войск заняло укрепленную Фанагорию, пластуны, которые находились на переднем крае, все тревожили гарнизон этой небольшой крепости мнимыми приступами. Около 20 пластунов ночью подкрадывались к самой Фанагории, проползая на животе и локтях два-три километра через колючие бурьяны, сквозь вражеские передовое охранение и залегали перед самыми укреплениями, иногда даже под амбразурами в корягах и сорняках на целый день, лежа без единого движения. На следующую ночь, когда все утихнет в крепости и сменится караул, после условного свиста вылетали из укрытия и со страшным криком и шумом бросались в амбразуры. Перепуганные часовые поднимали стрельбой тревогу и кричали: «Нападение! Штурм! Враг в крепости!» Поднимали весь лагерь и через несколько минут все войско было готово к бою. Моментально начиналась стрельба со всех винтовок и пушек. Треск от взрывающихся грана, бомб, ракет и картечи заглушал все. Пули врывались в землю и бурьян, ища врага, которого там уже не было. Пластуны же, уничтожив ближайших часовых, забегали в ближайший барак и прямо с постели хватали испуганного офицера, или даже успевали заклепать одно-два орудия, и очень быстро уходили в свой лагерь. Стрельба врага потихоньку стихала.

Как-то раз удалось пластунам захватить в плен двух французских офицеров. Атаман похвалил пластунов за их отвагу и шутя сказал, что все приводят к нему в синих мундирах, а он хотел бы иметь и в красных (англичан).

Пять пластунов пошло за добычей и не было их 5 дней. Километр-два проползли они на животе, между колючим бурьяном, с большой осторожностью миновали цепь передовых постов. Днем лежали в бурьянах, а ночью ползли дальше. На следующий день таким же образом доползли непосредственно в сам вражеский лагерь, где спрятались в высоком и густом бурьяне, терпеливо ожидая добычу. Дожидались они в бурьяне еще два дня, оставаясь без воды и почти без еды, если не считая немного сухого хлеба, который был в карманах. За это время мимо них прошло много офицеров и солдат, но они их не трогали, т. к. им нужны были красные мундиры, хотя среди проходящих наверно были и англичане, но в других одеждах. Наконец, вечером на второй день, мимо места, где лежали казаки, проходило два англичанина в красных мундирах. Как дикие коты, набросились на них пластуны, сбили с ног и пока они успели еще схватиться за оружие, и даже закричать, казаки заткнули им рты охапками сухой травы, связали им руки и ноги, да так избили, что бедные англичане еле дышали. Можно себе представить, как осторожно должны были казаки возвращаться с тяжелой добычей, проползая может более трех километров, во вражеском лагере и между постами. Наименьший шелест мог им изменить и выдать в тяжкую неволю, или на смерть.

Не застав атамана дома, пластуны пошли к воинской управе и предстали перед ним, как были: красные от царапин и комаров и покрытые грязью и лохмотьями. Они простодушно рассказали все своим запорожским говором: «Ваше превосходительство, вы говорили тогда, когда мы схватили синих, чтобы мы еще достали красных… Вот эти и есть красные…» (325, 49–52).

Казаки тренируются в стрельбе. С картины В.Верещагина.

Черноморские пластуны. 1848 г.

Надо отметить, что их атаман, войсковой старшина Федор Даниленко, тоже показывал пластунам чудеса храбрости: невзирая на почтенный возраст, постоянно ходил с ними в цепи или в секреты в самые опасные места. Он был характерником, потому что, как пишут современники, Бог миловал его, за все время он не был ни раненым, ни контуженым (267, 184).

Как-то солдаты попросили Даниленко рассказать о том, как он управился с несколькими французами. «А то что же?» — рассказывал храбрый казак. Ночь. Я иду себе — ничего не вижу. Я и шашку выхватить не успел, схватили меня чертовы французы и тянут. Я упираюсь. Хочу закричать — один за горло держит. Я того, что за горло держит, схватил за винтовку, а другого держу за грудки, винтовку из рук выбил и тяну обоих к шашке. Тут я вспомнил — при мне кинжал… Один упал. А второй бросился наутек» (18, 79).

О тактике пластунов дает представление еще такой случай времен Крымской войны. Однажды надо было сжечь большой склад сена, который находился за Черной рекой в глубоком тылу врага и круглосуточно охранялся густой цепью вражеских часовых. Сжечь сено откликнулось 30 пластунов под командой урядника Демьяненко. Дождавшись ночи, когда ветер начал дуть в их сторону (чтобы относил от врага не только запах, но и звуки движения пластунов), пластуны незаметно перебрались на вражеский берег и устроили засаду. Трех самых опытных и ловких пластунов послали ползком к сену, чтобы поджечь его с середины. Через пол часа дело было сделано. Отважная троица бросилась наутек, французы погнались за ними. Но товарищи, которые лежали в засаде, пропустив своих, дружно дали залп по разгоряченным преследователям. Часть французов упала мертвыми, а остальные остановились и откатились назад. Пока к французам подошло подкрепление, пластуны успели вернуться на бастион, а французы еще долго стреляли по оставленным на кустах казацким шапкам (66, 259).

Пластуны делали не только чучела воинов, но и целые артиллерийские батареи, нагребая землю, вкапывали туда полено, которое обкладывали соломой, отчего они блестела как медь. По речкам они по старинному запорожскому обычаю пускали бревна, обвешанные всяким мусором, которые враги воспринимали за лодки (18, 86).

А отношение пластунов друг к другу, их взаимовыручка производило сильное впечатление не только у врагов, но и у московского командования. Так, однажды после ожесточенного боя московский главнокомандующий, князь Меншиков, заметил на поле боя одного отставшего от войск казака, который время от времени стрелял по врагу и перебегал с места на место, когда основные силы давно уже отступили. За ним послали пластунов. Когда его привели в палатку к князю, то на вопрос, почему он остался позади других, он рассказал следующее: «Находился я в цепи, подошли к речке, перебрались через нее, за ней другая. Враги рядом, мы — за сабли. Тут дали команду — отходить назад. Смотрю — три наших раненых. Я — один. Известное дело: трех не подберешь. Вот я им и скомандовал: ползите, братцы к своим, а я прикрывать буду. Как замечу, что они остановятся, и я остановлюсь; сделаю пять-семь выстрелов по врагу и снова в поход» (66, 260).

Не забывали на войне пластуны и о знаменитом казацком юморе. Как-то один пластун, находясь в разведке, подкрался к английским позициям и спрятался за большим камнем, перед которым находилась большая яма. Глянул в середину — а там четыре англичанина варят говядину. Надо присоединится к их коллективу, — подумал пластун, да как крикнет во всю глотку «Ура, ребята!». Англичан как ветром сдуло; не то что мясо, и оружие бросили. Тогда пластун спокойно опустился в яму, забрал три новеньких винтовки, бутылку рома, а заодно уже и котелок с говядиной — не пропадать же добру (66, 262).

После войны пластуны вспоминали: французы — народ удалой, а англичане степенные и учтивые. Бывает наш брат нагрянет неожиданно на англичанина, вырвет ружье и скажет «айда мусье! — он и идет себе смирно, а француз станет еще брыкаться, фыркать. Попадались такие сердитые, что и кусались. Ну, с этими не церемонились, стащил вниз панталоны — на руки ему, а галстук на усы — вот он и марширует (66, 262).

Именно от пластунов вошло в терминологию всех армий мира понятие «снайпер». Англичане и французы не понимали, как пластуны так метко попадали в маленькие амбразуры, уничтожая их воинов. После окончания Крымской кампании английские и французские офицеры ходили посмотреть на пластунов, как на диво. Конечно, пластуны показывали им свое искусство. Даже устроили соревнование с пленным французским зуавом, о которых ходила слава, что нет лучше стрелков, чем они. Когда стреляли по неподвижным целям, мастерство оказалось одинаковым. Когда же начали стрелять по мишени, которую подбрасывали вверх, преимущество сразу оказалось за казаками.

Меткость пластунов вырабатывалась побережництвом, то есть охотой на побережников (птицы из семейства куликов). Попасть в кулика чрезвычайно тяжело — он очень быстро летает и чуть ли не каждую минуту меняет траекторию: как только взлетит, сразу бросается в сторону, потом делает несколько зигзагов и после этого, как молния, бросается вперед и не успеешь оглянуться, как вместо кулика замигает только точка, поэтому стрелять в него необходимо молниеносно, навскидку. Тот, кто может подстрелить на лету эту небольшую птицу, считается среди пластунов хорошим стрелком-«побережником». Англичане ввели и у себя такую охоту на куликов, и через некоторое время она стала чрезвычайно модным развлечением среди широких слоев населения, даже среди знати. Поскольку один из видов куликов бекас — на английском языке "sniper", то того, кто мог его подстрелить (то есть меткого стрелка) называли снайпером ("sniper"), а искусство охоты на куликов снайпингом. Интересно, что после разрушения Сечи много пластунов перебралось на Западную Украину и как прирожденные охотники преимущественно устроились на работу лесниками. Поскольку они часто называли себя побережниками, то спустя этот термин в Западной Украине стал означать — лесной охранник. А «побережництво» стало тоже модным развлечением в Галиции.

Побережники из Калуша. Фото конца XIX в.

Уместно вспомнить, что во время Крымско войны пластуны были и в войсках, которые боролись против России. Хотя «объективные» московские историки очень не любят об этом вспоминать, но факт остается фактом: в составе турецких войск на стороне союзников воевало два полка украинских казаков (1400 сабель) под командованием генерала Михаила Чайковского (Садик-паши). Этот потомок казацкого рода мечтал с помощью европейских государств и Турции освободить Украину из московского ига. В полку атамана Чайки (так он себя называл среди казаков) свято придерживались казацких традиций, языком общения и команд был украинский. Флагом полка была старинная хоругвь запорожцев с полумесяцем и звездой на красном фоне и золотым крестом на серебряном. Этот флаг был торжественно освящен Константинопольским патриархом (364, 108). В состав полка вошли бывшие задунайские запорожцы (Сирковская и Джерелиевская сотни) и кубанские казаки (одна сотня) (364, 111). Эти казаки так прославились различным разведывательным рейдами и походах, что сами турки называли их глазом, ухом и ловкостью войска. Турецкие 6ашибузуки считали за честь ходить в разведку, на вылазку или патрулирование под руководством казацких старшин и подстаршин, о чем не раз просили руководство не только простые турецкие солдаты, но и офицеры и командиры полков (364, 112). Английский полковник Сименс, который наблюдал казаков в бою так отзывался о них: «Чтобы иметь представление о казаках, нужно их видеть в деле — на поле боя показывают то, чего они стоят» (364, 113). Он был свидетелем того, как четыре сотни казаков регулярных и три сотни нерегулярных, справились и заставили отступить в несколько раз большее число российских гусар и донских казаков. В другом бою шестьдесят три казаки более трех часов не давали московским войскам под командованием генерала Ушакова и полковника Сазонова в составе четырех батальонов пехоты и десяти эскадронов кавалерии с артиллерией и ракетами перейти берег возле Тульчи. Только когда закончились боеприпасы, казаки отступили (364, 113, 118).

Михаил Чайковский. Со старинного рисунка.

Казацкие офицеры войска М. Чайковского. Со старинного рисунка.

Есаул и урядник войска М. Чайковского. Со старинного рисунка.

Казак войска М. Чайковского. Со старинного рисунка.

Юрий Будяк — герой англо-бурской войны. Фото нач. XX в.

В январе 1854 года началось формирование первого казацкого полка. Занимался созданием казацкого корпуса английский лорд Дюблей Стюарт (364, 109). Командующий турецкой армией был настолько удовлетворен казаками, что сразу же подал рапорт в султанскую канцелярию для создания второго казацкого полка. Выполняя роль охраны переднего края, казаки первыми заняли Бухарест и Михаил Чайковский стал комендантом города. Пополнялись казацкие полки дезертирами из московской армии, наибольшее количество украинцев было из Киевской губернии. Из Польши прибыл добровольцем даже потомок древнего казацкого рода Виговский (364, 115). Из Бухареста казаки перешли в Браилу, а затем, после захвата Добруджи, вышли на линию реки Серет. Позднее другой полк османских казаков перешел на службу к англичанам (364, 113).

Отдельные исследователи в свое время утверждали, что среди английских офицеров, которые интересовались пластунами в период Крымской войны был молодой английский офицер Баден-Пауэл, который собирал материалы о подготовке военнослужащих во всем мире. На самом деле Баден-Пауэл не мог быть участником Крымской кампании, т. к. родился через два года после ее завершения.

Баден-Пауэл имел возможность встретиться с украинскими пластунами разве что в период англо-бурской войны (1899–1902). Много молодых украинцев добровольно сражались против англичан на стороне буров. Чего стоит только история украинского казака, который спас жизнь будущему премьеру Уинстону Черчиллю. Один из отрядов буров, который возглавлял казак из Полтавщины Юрий Покос, ставший позже известным украинским писателем под псевдонимами Юрко Будяк и Вильгельм Таль, в 1901 году взял в плен будущего премьер-министра Англии Уинстона Черчилля (32, 44). Невзирая на требование буров расстрелять его, Юрий Покос решил сохранить ему жизнь, чем изменил ход мировой истории.

Павел Мищенко — участник англо-бурской войны. Фото нач. XX в.

Позднее, когда в 1935 году Юрия Покоса репрессировали, московские оккупанты припомнили ему и этот «антисоветский» поступок, хотя в 1901 году советской власти не было.

По некоторым данным в англо-бурской кампании принимал участие и еще один славный потомок запорожских казаков, родовой пластун, участник российско-турецкой войны, будущий герой российско-китайской и российско-японской войн Павел Иванович Мищенко (290, 15).

Были тут и другие казаки, которых российское правительство под видом различных «торговых представителей», «военных атташе» или «журналистов» посылало обучать буров против англичан, таких как полковники Василий Ромейко-Гурко, Павел Стахович, сотник Гудиев (все затем отличились и в Манчжурии) и др. Они секретно создавали и обучали отряды бурских конных коммандос по казацким образцам. Как позднее описывал А. Виноградский: «Бур сам по себе представляет отличный боевой материал. Занимаясь с детства охотой, он становится прекрасным стрелком и неутомимым наездником, для которого суточный переход в 70–80 верст ничего не значит. Жизнь в поле. Постоянная борьба с дикими туземными племенами издавна выработала в нем бесценные для солдата качества — перенесение невзгод и трудностей похода, храбрость, хладнокровие, умение отлично ориентироваться и приспосабливаться к местности, способность к разведывательной службы, в чем они очень напоминают наших казаков» (48, 15).

Работа иностранных военных инструкторов (всего за период войны только с одной российской империи их было более 200 и большинство было украинцами) дала отличные результаты — небольшие партизанские отряды буров умело громили огромную, но неповоротливую армию англичан. Приведем описание одного боя: «Буры первым же залпом вывели из строя почти всех английских офицеров. Солдаты упали на землю и, спрятавшись за подводы, попробовали отвечать на огонь, но через двадцать пять минут командир полка вынужден был выбросить белый флаг. Из двухсот сорока человек уцелело только двадцать. Потери буров в этом бою: один убитый и пятеро раненых.» (85, 250). По воспоминаниям одного из участников английские солдаты не могли отличить серую бурской шапку или куртку от скалы, так одежда буров сливалась с местностью.

Бурские офицеры периода англо-бурской войны. Фото нач. XX в.

Бурские стрелки периода англо-бурской войны. Фото нач. XX в.

Буры же стреляли очень метко. Большинство англичан, залегших на дороге, были ранены в голову и шею. А те, кто спрятались за подводы, в те части, которые выступали за пределы прикрытия.

Пластуны искусно попадали в темноте и научили этой тактики и буров. Буры так натренировались стрелять по огоньках, зажигаемых от спички сигарет, что в Британии, еще до сих пор является плохой приметой прикуривать третьим от спички: «когда прикуривает первый — бур поднимает винтовку, второй — он прицеливается, а когда прикуривает третий — стреляет».

Именно после англо-бурской войны возникло скаутское движение, которое организовал Баден Пауэл, обеспокоенный серьезным отставанием Англии в сфере военно-патриотической подготовки молодежи. В Украине пластовые организации тайно существовали с XVII в. (именно в них воспитывались будущие пластуны в Черноморщине) и только в 1900-х годах они начали потихоньку заявлять о себе. В Буковине в 1902 году возникло общество учащейся молодежи «Сечь», в 1910 г. — академическое общество «Запорожье», в 1913 г. «Черноморье». В этих обществах воспитывались давние казацкие традиции, существовал институт побратимства, присягу давали на казацкий цвет и на казацкой сабле (179, 19).

Черноморский атаман Яков Кухаренко. Фото серед. XIX в.

Среди предшественников пластового движения в центральных украинских землях можно вспомнить, например, тайную юношескую организацию Каменец-Подольской бурсы «Запорожская Сечь» (1895–1900), возглавляемую учеником Исаей Сулковским, который был избран «полковником». Участники лелеяли казацкие традиции, брали себе псевдонимы казаков — исторических или литературных героев, изготавливали деревянное «оружие», большое значение придавали физической закалке и жизни среди природы. Интересно, что каждая группа имела свой знак — веточку какого-то дерева, которую носили на шапке. Итак, формы и методы, а также мировоззрение будущего скаутинга, издавна проявлялись на украинских землях (28, 4–6). Кстати, веточки на шапках являются старинными охотничьими символами, которые символизируют охотничье счастье. По давней традиции, когда охотник убивает добычу, то он цепляет себе на шапку веточку. Когда же охотнику помог убить добычу собрат, то он окунает веточку в кровь убитого зверя и кладет ее на шапку собрата, которую тот держит в левой руке. Похожую веточку вкладывают и в рот копытного животного или в клюв птицы и она символизирует «последнюю еду». Иногда веточка вставляется в смертельную рану убитого зверя.

Черноморские пластуны в окопах І мировой войны. Фото 1915 г.

Офицер 3-го Кубанского пластунского батальона. Фотография 1915 г.

Тема охотничьих обычаев и обрядов в Украине и по сей день остается нераскрытой страницей для ученых-этнографов. До XVII в. одним из названий охоты было «болоховство», что прямо указывает на связь с летописными болоховскими князьями времен Киевской Руси. У казацких пластунов существовал огромный пласт охотничьих традиций, о чем в свое время написал Я. Кухаренко. В частности он описал, как казаки оставляли веточки, делая ими «пометки» для своих товарищей, указывая ими направление движения, присутствие врага и др. (176, 69–70)

Но вернемся к пластунам. Первая мировая война показала, что пластуны остаются грозной силой. Впечатляющие подвиги творили черноморские пластуны, которые боролись против турок в составе Кавказской Армии. Казацкие отряды участвовали в битве под Сарикамишем, где было захвачено в плен около 100 000 человек, взяли Эрзерум, Карс и Андаган и, как и их славные предки-запорожцы, захватили укрепленную крепость Трапезунд. Особенно отличилась четвертая Кубанская пластунская бригада под командованием генерала Мудрого, которая летом 1915 прорвала турецкий фронт и захватила город Коп, что позволило разгромить турецкую группировку (162, 74). А чего только стоит знаменитая ночная атака пластунов на позиции турок возле города Сарикамыша, когда только две сотни пластунов Первой пластунской бригады в ночной тьме молча, без выстрелов так стремительно атаковали турецкие позицию что вынудили отступить целый турецкий корпус (104, 58–59).

Черноморские казаки. Фото периода І мировой войны.

Офицер-черноморец. Фото периода І мировой войны.

Только одним своим появлением на фронте пластуны могли изменить ситуацию. Вот как описывала в 1914 году газета «Кубанский курьер» влияние на моральное состояние московской армии известие о появлении пластунов: «Иногда у российских солдат, которые укрывались в сырых, пропитанных влагой окопах, настроение было плохое, подавленное; «Что будет завтра?», «Турки наседают!», «Есть нечего!», «Нет патронов!». И вдруг в воздухе звучит радостное: «Не бойтесь, братцы! Прибыли пулеметы и пластуны!». Эта потрясающая весть, перелетая из уст в уста, молниеносно передается по всей длинной оборонительной линии. Магия слова: «Пластуны идут!» так ободряла и вдохновляла всех, что горстка воинов продолжала отчаянно биться с турецкой колонной пехотинцев. А бодрое пополнение отряда пластунов в черкесках защитного цвета и белых башлыках, с винтовками, штыками двигалось вперед. Да, это была поистине прекрасная картина!» (17, 350).

Сами пластуны шутили: тактика у нас простая: в нас стреляют — мы идем вперед; подошли — враг отступает. Турки называли их не иначе, как шайтанами в юбках, то есть в черкесках (104, 3).

Василий Иванис — председатель правительства Кубани. Фото нач. ХХ в.

Будущий председатель Кубанского правительства Василий Иванис, который в молодые года сам служил в пластунах, описывает случай, который был в 1916-м году во время боев 9-го пластунского батальона за речку Дермен-Дере: «Это было горячее сражение, ряды пластунов таяли и все были рады быстро наступающей темноте. И через каких-то пару часов на другой стороне оврага, блеснули огни, а еще чуть позже послышалась будто где-то далеко-далеко песня: «Ой, попід горою, яром долиною козаки йдуть…». День был тяжелым, переходили в штыки, много потерь, а отдохнули пару часов и, под боком турок, — поют… Утром на вопрос Васи (Василия Иваниса), почему пели и свои позиции обнаружили, командир сотни пластунов сказал: — Мы песней так напугали турок, что они убежали, и теперь не можем их догнать».

Такими были пластуны — врожденные воины-герои. На фронте они — пропыленные, засаленные, но в шапках. Чуть отдохнули немного, умылись, подкрепились бараниной — и уже поют, шутят, а многие и в пляс идут… Тоже бесшабашные храбрые туркестанцы (солдаты 2-го Туркестанского полка), в конце боя они ищут самогон и молча пьют, пока имеют его, в котором они топят свою тоску, а засыпают вповалку, или еще перед сном в воздух постреляют… Знай, мол наших!.. Русские (туркестанцы) совсем с другими повадками и восприятием. Пластуны почти не ругаются, а настоящие русские в строю и при выпивке без мата не могут дышать… (123, І, 158–159).

Василий Гамалий. Фото нач. ХХ в.

Участник украинской освободительной борьбы Иван Цапко. Фото нач. XX в.

Не отставали от пластунов и казаки других кубанских частей. В анналы мировой военной истории вошел невероятный рейд 1-й сотни 1-го Уманского полка кубанских казаков, под командованием уроженца станицы Переяславской полковника Василия Гамалии, который, прорвав турецкий фронт, за десять дней прошел из Персии из города Керманшах с боями аж в Месопотамию к городу Басра (более 1000 км), где соединился с английскими союзниками (25, 74). Главнокомандующий английской армией генерал Дек, пораженный этим подвигом, от имени английского короля Георга V наградил полковника Гамалию орденом Британской империи «Милитари кросс» (Военный крест). После этого Гамалий со своими казаками, тем же путем вернулся назад, получив по возвращению орден св. Юрия 4-й степени. И этот уникальный рейд вошел в мировую историю военного искусства. Хотя черноморские казаки через тысячу лет только повторили маршрут своих далеких пращуров — киммерийцев и скифов — сколотов.

Особо проявил себя на Кавказском фронте будущий основатель Украинского вольного казачества, герой украинского освободительного движения, кубанский казак Иван Цапко. В 1916 году за особый героизм в Эзерумской операции Иван Цапко был награжден не только российским орденом св. Юрия с лавровой веточкой, но и французским орденом Военного креста с пальмовой веточкой. А уже через несколько месяцев 23 ноября 1917 подполковник Иван Цапко при украинизации военных частей на Кавказском фронте создает и возглавляет отдельный Украинскую отдельный курень имени Кошевого Ивана Сирко (181, 36).

Командир бригады УГА Богуслав Шашкевич. Фото нач. ХХ в.

Иосиф Букшованый. Фотография времен І мировой войны.

Интересно вспомнить, что по другую сторону фронта на Кавказе воевал внук прославленного Маркияна Шашкевича, будущий командир бригады Украинской Галицкой Армии Богуслав Шашкевич, который был военнослужащим австрийской армии. Он попал в Карпатах в российский плен, потом его выслали в Туркестан, затем в Ашхабад, откуда он сбежал в Персию, где в 1915 году возглавил один из отрядов персидских повстанцев, которые воевали с московско-английскими войсками. За храбрость, проявленную в боях, Богуслав Шашкевич был награжден турецким и немецким орденом (110, 12). Кроме него, в Персии возглавлял большой отряд шахских войск сотник сечевых стрельцов Иосиф Бушкованый, который с хорунжим Владимиром Свидерским сбежал из российского лагеря военнопленных в Ташкенте в Персию. За участие в боях с московскими войсками корпуса генерала Баратова он был отмечен персидским командованием наградами. Позднее Бушкованый и Свидерский попали в Турцию, где на Месопотамском фронте возглавляли отряды курдов в боях против московско-английских войск. За особую храбрость они были отмечены боевыми наградами: турецким Полумесяцем и немецким Железным Крестом (191, 9). Так в период безгосударственности лучшие представители нашего народа должны были воевать и удивлять мир своими подвигами за интересы чужих государств.

Пластунский генерал Дмитрий Ходкевич. Фото нач. XX в.

Кондрат Бардиж — организатор УВК на Кубани. Фото нач. XX в.

Не менее впечатляющие подвиги совершали пластуны на европейском фронте. Московская пропаганда на весь мир гремит о знаменитом «Брусиловском прорыве», называя его венцом стратегического наступательного искусства XX века. Только как-то все забывают сказать, что первыми прорвал немецкий фронт под Луцком именно Кубанский 6-й пластунский батальон полковника Дмитрия Ходкевича (25, 74). А всего в этом знаменитом прорыве принимали участие 22 из 24-х пластунских батальонов Кубанского казачьего войска, которых было срочно стянуты со всех фронтов. Они штурмовали Львов и Перемышль, громили австрийские и немецкие войска в Карпатах. Как вспоминает бывший пластун В. Куртин, «… за время пребывания на Юго-Западном фронте пластуны были то тараном, который пробивал крепкие немецкие лбы, то гранитной стеной, о которую разбивались эти же лбы. В руках главного командования пластуны часто служили бичом, который подгонял армию вперед, а зачастую и сильнодействующим возбуждающим средством для дивизий и даже корпусов, которые бросались в атаку… Так, например, было в Буковине, когда пластунов пять раз вводили в окопы, смешивая с ударными частями (днем, чтобы видели и российские, и австро-венгерские солдаты), а ночью снова незаметно отводили в резерв» (175, 7).

Полковник Иван Орлов-Орленко. Фото нач. XX в.

Казацкий генерал Андрей Шкура. Фото периода гражданской войны.

Во время национально-освободительной борьбы 1917–1921 гг. много пластунов пошло добывать свободу нашему народу. Из них были сформированы так называемые «курени смерти», которые не знали пощады в боях против большевиков. В Одессе есаул Кубанского войска Владимир Сахно-Устимович сформировал в июне 1917 г. Гайдамацкий полк, а в августе 2-й Гайдамацкий полк Вольного казачества (330, 9), в который вошло много пластунов и он получил название — 2-й Пластунский Гайдамацкий Полк Украинского Вольного Казачества. Возглавил его полковник Иван Орлов-Орленко. Это ему принадлежат более поздние строки:

Кондрат Бардиж, есаул Кубанского войска, организовал со своими сыновьями Василием и Николаем Бардижами Украинское Вольное Казачество на Кубани. Для этого Кубанское правительство выделило кредит и дало право на добровольную вербовку казачества. Было привлечено 5000 вольных казаков, которые охраняли железные дороги от большевиков (330, 10–11).

Даже после победы большевиков пластуны, особенно на Кубани, не сложили оружие против оккупантов. Уйдя в плавни, откуда можно было эффективно применять старую пластунскую тактику, они продолжали громить большевиков. Мне удалось отыскать материал об одном из атаманов повстанческого движения на Кубани Василие Рябоконе. Семь лет боролся с оккупантами сотник В. Рябоконь, казак станицы Гривенской, воин Освободительной Кубанской Армии. С бескрайних плавней нападал он на оккупантов и громил их. Только осенью 1925 года чекистам удалось схватить В. Рябоконя и того же года он был расстрелян в Екатеринодарской тюрьме (266, 52–53). На Кубани, где были удобные природные условия — на Правобережье непролазные плавные, а на Левобережье — непроходимые леса, население вело партизанскую борьбу малыми группами аж до прихода немцев (30, 90). Например, отряд кубанского казака Милька Каленика продержался вплоть до 1942 года (308, 79).

Гетман УВК Иван Полтавец-Остряница. Фото периода І мировой войны.

А во время Второй мировой войны казацкие потомки отчаянно боролись против Москвы. В последнее время издано много литературы о казацких частях, которые во времена Второй мировой войны боролись против большевиков. Но «объективные» московские историки никогда не вспоминают об украинских казацких части. Конечно, делается это сознательно, в угоду имперским великодержавным амбициям. А между тем, начальник штаба одного из донских казачьих полков, который 1943 с группой солдат и офицеров перешел на сторону советской армии, в своем отчете советской разведке в сердцах пишет, что больше всего в казачьих частях именно выходцев из Украины, которые «предательски настроенные к нашему народу»(169, 386). Сохранился любопытный документ — письмо знаменитого кубанского атамана Андрея Шкуры, написанный в августе 1941 года, к проводнику Организации Украинских Националистов Андрею Мельнику с просьбами принять казачьи части в состав украинских вооруженных формирований. В этом письме он пишет: «Я, Андрей Шкура, генерал-поручик Кубанского казачьего войска, объявляю готовность стать под знамена организованного украинского национализма согласно вашему зову со дня 6 июля 1941 г. (177, 53–59). И только категорический запрет немцев, которые боялись объединения украинцев не позволило это сделать. Во время войны были организованы отряды Украинской Свободного Казачества, которые возглавил бывший офицер армии УНР Иван Бирчак (Волошин), а начальником штаба был знаменитый казак-кубанец Иван Цапко. После гибели Бирчака в боях против советских партизан на Волыни, УВК возглавил бывший командующий УНР и УГА генерал-полковник Михаил Омелянович-Павленко (31, 176). В УВК входили Запорожский Отряд (полковник Андрей Долуд), 1-й Казацкий отряд УВК (полковник Павел Терещенко), Отдельный отряд (сотник И. Николаенко), Запорожская бригада УВК на Днепропетровщине (полковник И. Полтавец-Остряница), которая входила в казацкий корпус генерала Панвица. Начальником штаба казачьих частей был Иван Цапко и в конце войны он своим приказом перевел первые три упомянутые украинские части в подчинение Украинской Национальной Армии, из которых было начато формирование 2-й украинской дивизии(181, 37–39).

Пантелеймон Василевский. Воин Кубанской УПА. Фотография 1940-х гг.

Борьба против московских оккупантов продолжалась и на Кубани. Так, когда в 1942 году казак станицы Староджереливской, войсковой старшина Маловик начал формировать отдельный Пластунский батальон, в нем захотело служить так много желающих, что, сформировав штатные три сотни, руководство вынуждено было отказывать многим казакам соответственно преклонного возраста или имевших физических недостатков (219, 19). Повторилась ситуация в Галиции с записью в Сечевые Стрельцы в 1914 году, когда и стар и млад шли в ряды войск, чтобы бороться с Москвой.

Казацкая тропа. Рисунок сотника УВК П. Зинченко.

В 1944 году на Кубани на идейных началах Украинской Повстанческой Армии была создана Казацкая Повстанческая Армия, которая вела активную борьбу с московскими большевиками аж до 1950 года (40, 20–25). Среди повстанцев было много казаков, в том числе и пластунов. Вот только один из боевых эпизодов их героической борьбы: «В мае 1945 года во время рейда к Новороссийску обе сотни («Шума» и «Гомона») попали в «петлю» войск НКВД в районе горы Собербаш, Пшадских водопадов и села Шабановка. Но уже в который раз враг просчитался, потому что каждый повстанец был снайпером, мастером маскировки и знатоком местности. За три дня боев, потеряв только 20 человек, повстанцы положили не одну сотню краснопогонников, особенно в засадах около водопадов… Советская пропаганда в прессе умалчивала насчет действий повстанцев, зато вела активную устную агитацию, называя их «фашистскими недобитками», «уголовниками», «изменниками Родины». Население этому не верило, многие всячески помогали повстанцам (40, 23).

Напоследок хотел бы отбросить упреки, которые снова начинают звучать: почему вы пишите, что пластуны — продукт только черноморских казаков, а ведь были пластунские части и у Донского казачества. Были, но они создавались искусственно, приказами из Москвы только перед Первой мировой войной и сами донские казаки не хотели служить в этих частях. Для подтверждения своих слов приведу воспоминания казацкого офицера-кубанца (кстати, пылкого патриота «единой и неделимой») белогвардейского полковника Елисеева о боях на Кавказском фронте в 1915 году: «День клонился к вечеру, когда вдруг неожиданно из снежных круч восточнее нас не сошла, а буквально сползла на своих ягодицах, группа неизвестной нам пехоты. В светло-серых шинелях, с красными петлицами на воротниках, в темно-синих шароварах с красными лампасами, со «страшным» на наш кавказский взгляд, густыми и взлохмаченными чубами, все вспотевшие, с острыми словно недовольными и озлобленными глазами — они так неожиданно появились позади нашего полка, который находился в готовности, что мы, офицеры, с природным интересом окружили их.

— Кто вы? Какого корпус? Откуда вы свалились? И куда идете? — забросали мы их вопросами.

— Да на Урзрюм (Эрзерум)… мать его раз-перетак! — сразу отвечает не по-военному передний из них, урядник и при этом с досадой вытирает папахой свою вспотевшую голову.

— Всю жизнь служили на конях, а теперь вот начальство решило из нас, донских казаков, каких-то пластунов сделать, — окончил он рассказ-жалобу (98, 159).

Казацкая засада. Рисунок сотника УВК П. Зинченко.

Пластун Украинского Вольного Казачества.

И даже после революции руководство Войска Донского по специальному договору с Украинским государством приглашало украинских офицеров организовать на Дону части пластунов. Об этом вспоминает украинский казак Антип Кущинский, который в 1919–1921 гг. был командирован на Дон для организации пластунских частей. Там он был начальником штаба «Отдельной Донской пластунской Учебной Бригады» (178, 17).