А на третий день, часов в десять утра, к Машине на дом пожаловал сам учитель рисования Василий Иванович. Люба, завидев его, тотчас же спряталась, думая, что он пришел за нею.
- Все равно не спрячешься, лентяйка ты этакая! - кричит Василий Иванович, - Только я не к тебе пришел, ты мне теперь не очень-то нужна. Мне с Настей поговорить необходимо.
- Ее нет, Василий Иванович. Она ушла уже на работу.
- Ну, тогда и я на работу к ней загляну.
И Василий Иванович пошел на завод. Он взял пропуск в конторе и прошел прямо в живописное отделение.
- Здравствуйте, - говорит он Тунбергу.
- Мой почтенье, - отвечает Тунберг. - Что скажете нам хорошее?
- Пришел посмотреть, как вы работаете.
- Смотрите, но мешать нельзя.
- Я мешать не буду.
Василий Иванович уселся на стульчик и начал смотреть, как Настя управляется с кувшином.
- Как работает Настя у вас? Хорошо? - спрашивает Василий Иванович осторожно.
- А почему она плохо работать будет? Работать должен хорошо все. У нас все хорошо работать.
- Да, это, конечно, верно. Но я вот что хочу вам сказать… У девочки очень хорошие способности к живописи, и мы решили на заседании школьного совета принять ее в исключительном, так сказать, порядке в школу фэзэу.
- Что вы сказаль? - встрепенулся Тунберг и бросил рисовать.
- Я говорю, мы берем Настю в школу фэзэу, где она должна учиться, - отвечает Василий Иванович.
- Вы этот девочка не получите. Она мой, работать будет за мой стол!
- Я понимаю. Она и будет работать у вас, часа два-три в день. Но остальное время она должна учиться, ей необходимо учиться.
- Она будет учиться за мой стол, у меня, Карл Тунберг!
Василий Иванович криво улыбнулся. Тунберг его начинает злить.
- Поймите, что у вас она многому не научится. Вы - хороший мастер, но у вас узкая специальность. А ей же нужно много знать, - говорит он спокойно, но ядовито.
Карл Тунберг покраснел как рак.
- Мой специальность узкий? Вы так говорите со мной, с мастер-живописец Карл Тунберг? - закричал он.
- Ну да, чего вы волнуетесь-то?
- Убирайтесь отсюда сей минут, или я вам этот кисточка распишу ваш нос.
- Ну, ну, полегче!
Тунберг двинулся было к Василию Ивановичу, но подручный схватил его за руку. Девушки завизжали, Настя ни жива ни мертва.
- Вот дурак-то! - говорит Василий Иванович. - Но подожди ж ты у меня! Я тебе докажу! Все равно по-твоему не будет.
И Василий Иванович пошел в гутенский цех, к Прокопу Машине.
В цехе гутенском был перерыв. Машина курил трубку и разговаривал со своим помощником.
Василий Иванович прямо к нему:
- Машина!
- Что?
- Как ты думаешь, нужно молодежи нашей учиться?
- Обязательно, - отвечает Машина.
- Так вот пойди и поговори с ним, с дураком этим, Карлом Тунбергом. Он не хочет отпускать Настю в фэзэу. Говорит, что она у него выучится. Я говорю, что он многому ее научить не может, что девочке, кроме рисования, и другим предметам поучиться нужно.
- Правильно, - согласился Машина.
- Да, но он стоит на своем. Да еще драться было полез ко мне.
Все засмеялись.
- Вот так Тунберг! Какой петух нашелся!
- Ты подумай, к нам в школу много молодежи просится. Мы некоторым отказываем даже, не можем еще всех принять, тесновато у нас. Но для таких, как Настя, у которых способности большие, мы делаем исключение, принимаем вне очереди, потому что они пользу принесут производству впоследствии большую. А он хочет сразу прикрепить ее к своему столу, ничему больше не учивши. Ты поговори, пожалуйста, с Настей сам, ты ведь над ней опекун. Ну и с ним, с Тунбергом этим, потолкуй.
Машина пыхнул трубкой.
- С Настей разговор короткий. Она девочка умная, учиться любит и будет. А с Тунбергом и говорить нечего. Тут разговаривать не с ним нужно, а опять-таки с директором, с завкомом. Раз совет школы постановил, то Тунберг зря тут ерепенится. Он просто сгоряча это так, а потом и сам одумается.
- Да, но на практике она все-таки у него будет работать? И если он вздумает, то может плохо к Насте относиться.
- А вот уж тогда я с ним потолкую! И потолкую как следует, - сказал Машина.
Василий Иванович ушел успокоенный. В самом деле, чего он волновался-то? Ему сразу бы об этом говорить надо было с Машиной, а не с этим чудаком Тунбергом. Уж Машина теперь сделает все, как надо, он всегда добивается того, чего нужно добиваться. Он такой!