Часть 1
После того как Сората выступил с презентацией, в Сакурасо отчего-то повисла напряжённая атмосфера, но деньки пошли спокойные и тихие. У каждого была цель, и каждый сосредоточился на том, что от них требовалось.
Сората правил содержание проекта. Масиро рисовала и читала мангу. Мисаки повторно взялась за аниме. Рюноске продолжал программировать. Нанами готовилась к прослушиванию, которое определили на 14 февраля. Дзин, который так и не вернулся после рождественской ночи, тоже готовился к скорым экзаменам.
Потому-то, хоть каждый и трясся над своим, январь проходил терпимо.
Тем временем Сората и Кадзуки провели две встречи. Сората принимал советы, которые помогли бы пройти итоговую комиссию, а дома выбирал из общей массы те идеи, которые приглянулись.
Указания Кадзуки били в самую точку, и каждое сказанное им слово убеждало, что такое-то решение пойдёт игре на пользу. Выражался мужчина действительно на доступном языке. Сората чувствовал, что Кадзуки специально разговаривает с ним на языке старшеклассника.
На первой встрече речь пошла о привлекательности проекта — «Ритмичного бойца», — и там Сората понял всю важность используемой музыки, выступающей лицом игры.
— Простота и отзывчивость управления, интерфейс очень важны, но поскольку у нас музыкальная игра, нужно учитывать главный фактор, который делает её привлекательной. Как говорится, игра-то музыкальная.
— Так-то да… Какой тип музыки нам использовать?.. Я смутно представлял себе, что пойдут мотивы наподобие боевых тем из RPG, но никакой конкретики не вывел.
— Что ж, следующим пунктом идёт выбор концепта музыки, давай этим и займёмся на следующей встрече.
Далее, на второй встрече, они определили главный курс, в котором будут развивать музыкальную сторону.
Когда выпадала свободная минутка, Кадзуки делился жизненным и профессиональным опытом. Среди всего прочего он вспоминал качества, необходимые разработчику.
— Как думаешь, какое качество необходимо разработчику?
— Коммуникативные способности?
— Почему так думаешь?
— Потому что часто вижу это в интервью с разработчиками в журналах.
— Почему ты думаешь, что коммуникация важна?
— Потому что игры создают в команде… это командная работа.
Опять он цитировал журнал.
— И как ты точно охарактеризуешь навыки коммуникации?
— Это способность установить с командой контакт… и привить дух сотрудничества, наверное?
А вот с конкретикой Сората попал впросак.
— Понятно, дух сотрудничества? Определённо, если рассматривать создание игры как командную работу, коммуникативные навыки необходимы.
— Я не прав?
— Не то что не прав. Коммуникативные навыки, конечно, важны. Но ты ошибся в их интерпретации. Ну, ты неправильно понял из-за того, что люди, которые говорили о необходимости коммуникативных навыков, неожиданно сами не понимают всю глубину этого понятия.
— Вон… как?
— Да. Не такая уж и редкость, когда проглатываешь где-то услышанную фразу о важности коммуникативных навыков и читаешь её себе как мантру, не задумываясь о смысле.
— Если так, то...
Не то чтобы Сората ничего не понимал. В конце концов, он только и делал, что цитировал журнал.
— Но тебе это не кажется странным? Изначально коммуникация предполагает общение, в процессе которого люди приходят к взаимному пониманию, да? Но почему тогда те люди, которые восхваляют «коммуникативные навыки», любезно не объяснят, что они имеют в виду под сказанным, чтобы у людей не возникло недопонимания?
— ...
— Ладно если просто хватает места на странице или разработчик простофиля, но как я недавно сказал, людей, которые сами не понимают, что говорят, на удивление много. А если ещё перенимаешь их слова, то это уже совсем никуда не годится.
— Понятно.
— В общем, я думаю, что коммуникативные навыки — это способность самостоятельно делать вывод из полученной информации и способность адекватно поделиться с другими людьми собственными идеями.
— ...
— А также это способность слышать собеседника, уловить суть в его словах и дослушать его до самого конца. Не всегда говорящий имеет возможность выразить словами всё, что хочет сказать. Думаю, участие слушателя тоже необходимо. Таким образом, коммуникативные навыки не означают способность читать атмосферу, задвигая свои мысли назад и ставя мнение других во главе стола, и не ограничиться поверхностным понятием духа сотрудничества.
— ...
— Я немного затянул разговор, но, когда общаешься, нужно понять собственные мысли, прежде чем передавать их другому, а когда слушаешь другого, нужно держать ухо востро и улавливать суть… Вот так лично я представляю себе «коммуникативные навыки». Если ими владеешь, то при взаимодействии с людьми будешь меньше использовать фразы «но» и «однако» по отношению к чужому мнению и беседа приобретёт конструктивный вид.
— Точно...
Сората только и мог восхищённо кивать.
— Но нельзя, чтобы тебя дурили.
— А?
— Я сам верю только в половину из того, что сказал.
— Половину?
— Я о качествах. Тех, которые необходимы разработчику.
— И что с ними?
Сората хотел узнать во что бы то ни стало.
— Конечно, я думаю, коммуникативные навыки необходимы. Но если ты влился в общество, какое бы занятие себе ни выбрал, захочешь ими обладать, так? А не кажется ли тебе, что само по себе это звучит уныло?
Заявление вышло вполне в духе Кадзуки, который продолжал выпускать новые игры.
Но какие ещё качества?
— ...
— Не понимаешь? На самом деле ответ прост. Даже если обе стороны найдут общий язык и сойдутся на одном мнении, если качество конечного продукта будет неудовлетворительное, а в нашей работе иной вариант не годится, то труды пропадают даром.
— То есть...
— Проще говоря, без творческого начала, которое может реализовать идеи, наша работа теряет смысл. Потому слова порой кажутся ненужными.
— ...
— Я говорю немного абстрактно, да?
— Нет, я отлично понял.
— Отлично?
— Тот, кто рисовал для моего проекта картинки, как раз такой.
Преодолеть разные трудности и добиться результата. Возможно, внутри Масиро существовал некий порядок действий, но Сората его почувствовать не мог, не мог увидеть глазами. Потому казалось, что в ней и вовсе отсутствовал всякий порядок.
Масиро лишь проводила кистью, и на белоснежном холсте рождался новый мир. Такой Сората видел её до недавнего времени.
Даже когда он попросил её нарисовать наброски для проекта, она подготовила для него именно такие изображения, какие он задумывал у себя в голове, словно прочла его мысли.
— В моей компании тоже есть противные программисты. Они терпеть не могут собрания и отмалчиваются на них. Общаться вообще не умеют и даже не пытаются научиться, из-за чего я временами злюсь.
— А такое можно говорить?
— Всё нормально, я как раз хотел их похвалить. Ведь всегда считал программистов краеугольным камнем в разработке игр. Никакую идею без их помощи не воплотить в жизнь. Даже с одним выдающимся программистом можно перевести качество продукта на новый уровень. Сколько игровые движки и инструменты разработки ни улучшай, это не изменится.
Сората смутно вспомнил лицо Рюноске.
— В конце концов проектом занимаются директор, продюсер, а помимо них программисты, художники, мастера звука. Без творческой силы настоящего создателя не получится придать их действиям нужный вектор и что-то сотворить.
Походило на правду. Если вспоминать Няборона, единственное, что Сората реально «сделал» для его создания, — подал идею.
— Потому я хочу, чтобы ты стал руководителем проекта, на которого все полагаются и который способен учитывать индивидуальность каждого. Если ты на это настроен, думаю, сам собой решится вопрос коммуникации, о котором я только что говорил.
Разговор с Кадзуки помог эмоциям, которые у Сораты ещё не приняли ясный вид, обрести форму понятных слов. К чему нужно стремиться? Теперь путь стал таким отчётливым, словно на него указывала стрелка компаса.
Встречи в середине и конце января с Кадзуки, который основывался в своих заявлениях на опыт, пошли Сорате на пользу.
Оставаясь в приподнятом настроении, он изо дня в день трудился не покладая рук.
Воодушевившись, он не только подкорректировал содержание проекта для итоговой комиссии, но и провёл генеральную уборку, которую не смог провести в конце года, а помимо этого ещё и помог Нанами подготовиться к прослушиванию.
Что касалось репетиций, Нанами попросилась раз в неделю часа на два в звукозаписывающую студию университета, чтобы никому не мешать, где тянула голос.
Там она могла записывать речь и тут же проверять её звучание.
— Правда свой голос кажется странным?
— Поначалу так и было, но теперь уже привыкла. Если бы не слышала его, не смогла бы его улучшать. Когда выступаешь, хочешь показать больше эмоций, но вложить их в голос на удивление трудно.
Сората выступал в роли жюри и оператора звукового оборудования.
Для прослушивания прислали два сценария: для чтения вслух — всем известную японскую сказку, для отыгрыша — шекспировского Гамлета.
Шекспира Сората не читал и не смотрел, не знал в подробностях сюжет, но, глядя на выступление Нанами, прекрасно понял, что сокращённая для прослушивания сцена играла важную роль в истории.
В этой сцене девушка по имени Офелия, которую играла Нанами, навсегда прощалась с Гамлетом.
Поскольку читать Сората мог как угодно монотонно, он пару раз поучаствовал в репетиции Нанами в качестве партнёра.
Их действо записывалось на камеру, но Сората не набрался храбрости взглянуть на себя на записи. А Нанами захихикала — наверняка потому, что воочию видела его игру.
— Чего ты хочешь от новичка, Аояма?
— Какой-то новый Гамлет.
— Гамлет как Гамлет!
— Когда будет тяжело, я это припомню.
— Забудь, немедленно!
Каждый раз к ним присоединялась Масиро, которая сидела на софе в дальнем углу микшерной комнаты и молча читала сёдзё-мангу. В последнее время она читала один за другим хиты прошлых лет.
— Сиина, эта манга интересная?
— Не уверена.
— Ясно...
Вот только какую бы мангу она ни читала, отвечала всегда одинаково. Раньше Масиро говорила, что учится, но чему именно — оставалось загадкой.
Тихие, но продуктивные дни шли своим чередом, и дата на календаре перевалила за 10 февраля.
12 февраля. Суббота. Сегодня в Сакурасо приезжала младшая сестра Сораты — Юко, чтобы сдавать вступительные экзамены в Суйко. Заранее извещённый о том, что она приезжает на вечернем синкансэне, парень отправился к станции, готовясь терпеть её выходки.
Придя в Сакурасо, Юко зашла в комнату Сораты и воодушевлённо там осмотрелась.
— Ого~ Столько кошек. А что за обои? Няборон? Ах, здесь пахнет братиком.
Долгое путешествие длиной полдня никак на ней не сказалось.
— Ты не устала?
— Я бодрячком, в поезде отоспалась.
— Там абитуриенты должны готовиться, а не спать. Если не выспишься ночью и завтра отрубишься прямо на экзамене, я тебе ничем не помогу.
— А?! Я не думала о таком. Что же делать, братик? Наверное, я никуда не гожусь.
— Успокойся. Ты в любом случае никуда не годишься.
— Ну, так-то да… нет, я гожусь.
Если она была бодрячком лишь настолько, то к ночи успеет устать и хорошо выспится.
— Братик плохо ко мне относится, за это я раскрою его секреты! — заявила Юко и нырнула под кровать.
— А, дура! Там...
— У тебя точно есть диски, где с младшими сестрёнками делают всякое разное!
— Да кто такое будет у себя хранить?!
Схватив Юко за обе ноги, Сората вытянул её из-под кровати. Он даже не беспокоился о том, что мог увидеть её трусы под задравшейся юбкой.
Но он опоздал, потому что Юко уже что-то сжимала в руках.
— У меня сокровище братика!
То, что с криком вытащила Юко, оказалось мангой.
— Э… что?
Да ещё и сёдзё-мангой, что объясняло удивление Юко.
— Почему в комнате братика журнал, где публикуется Масиро?
Разумеется, потому что он купил его.
— Почему ты прячешь его под кроватью?
Потому что решил хранить это в секрете.
— Неужели братик поменял пол?!
Вовсе нет. Просто он подумал, почему бы не увеличить продажи хотя бы немного, и стал втайне от Масиро каждый месяц покупать очередной выпуск.
В любом случае надо было забрать у Юко журнал и вернуть под кровать. Ведь Сората не знал, когда может заявиться Масиро. И только он подумал о ней, как послышались шаги.
— Сората.
Голос, раздавшийся позади, парень узнал бы из тысячи. Какое подходящее время она выбрала.
Сората стремглав выхватил журнал у Юко и закинул под кровать. Затем принял невозмутимый вид, будто ничего не произошло.
— Братик, обращайся с мангой Масиро-сан бережно.
— А что такое с моей мангой?
Масиро склонила голову набок, стоя при этом в опасном виде: в одном лишь полотенце. От плеч, рук и груди поднимался пар, а белая кожа стала пунцовой и пахла сладким — невероятно эротичная картина. С влажных волос падали капли воды.
— А, нет, ничего. Ну, то есть… это… Говорили о том, что у тебя с мангой в последнее время.
— Определились с цветами для обложки и первой страницы на следующий месяц.
— О, правда? Круто.
То, что она украшала обложку, доказывало её состоявшуюся популярность. Что и ожидалось от Масиро. Пока Сората с языком через плечо делал шаг вперёд, она перешагнула гору.
— Но халтурить нельзя.
— Это тебе сказала редактор Иида-сан?
Сиина утвердительно кивнула.
— Результаты опроса хорошие, но всё дело в художественных навыках.
— Вон как.
— Если её не покажут по телевизору, рейтинги упадут.
— Иида-сан сказала, да?
Масиро кивнула в очередной раз. Похоже, своими покупками Сората всё-таки повлиял на что-то. Теперь и раскрыть секрет мог, вот только не в силах был так просто решиться, ведь долго его скрывал.
— Вот что, сейчас не время радостно болтать! — резко повысила голос Юко. — Масиро-сан, что за вид! Б-братик, беги! Нападают!
— Ну, Сиина, и что ты делаешь?
Пропустив завывания Юко мимо ушей, Сората обратился к Масиро в одном полотенце
— Я принимала ванну.
— Я бы удивился, если бы ты в таком виде пошла в туалет! Почему ты без одежды?!
— Потому что Сораты не было.
Конечно, каждый день Сората готовил ей сменную одежду.
— Я же говорил, что выйду ненадолго, чтобы встретить Юко.
— Я слышала.
— Тогда ты знала, что меня не будет.
— У тебя получилось бы, если бы попробовал.
— Я не могу разорваться на две части! Потому что обычный землянин!
— Сората.
— Чего?!
— Долго будешь смотреть?
Масиро поспешно отвела взгляд. Цвет её щёк слегка переменился, и вряд ли из-за ванны.
— На моё бесстыдное тело.
— Слышь!
— И-именно! Братик, ты извращенец, похабник, маньяк!
— Если соображалка у тебя работает, не разгуливай в таком виде! Что, если я сорвусь на глазах сестры?!
— Братик — животное! А животное — это братик!
Юко разошлась вовсю и заколотила Сорату по спине, перейдя на бессвязный бред.
Оставив пока что её на семерых кошек, он повёл Масиро на второй этаж, чтобы переодеть.
Приготовив нижнее бельё, пижаму и даже толстый кардиган, Сората вздохнул и поплёлся обратно к себе.
А там его на кровати в вызывающей позе ждала Юко. Хотя Сората уже не боялся...
— Братик, садись туда.
— Да-да.
Он уселся на край кровати.
— В сэйдза.
— Я тебе кто?
— Подумай о своём поведении!
Надувшая щёки Юко схватила Сорату за плечи, начала трясти взад-вперёд и недовольно вопить.
Но она тут же устала и запыхалась.
— Б-братик, у тебя няш-мяш с Масиро-сан?
— Никаких няш-мяш.
— Но она приходит к тебе в полотенце?
— ...
— Ясно. У вас плотские отношения.
— Нет!
— Тогда что у вас?
— Сам хочу знать...
Думал, что хотел. Какие же у него с Масиро отношения?
Когда Сората задумался о вопросе, ответа на который не знал, вернулась переодевшаяся Масиро. Одежды на себя она нацепила более чем достаточно, а в руке держала фен.
Масиро молча подошла к сидящему на краю кровати Сорате и села у него между ног, после чего передала через плечо фен.
Она так всегда делала, потому Сората нисколько не удивился. Он совершенно естественно взял фен, всунул его в розетку и стал сушить Масиро волосы.
Юко наблюдала за развитием событий с отвисшей челюстью.
— Ч-ч-что вы делаете, братик?!
— Как-то странно ты говоришь.
— Потому что трясусь!
— Я сушу ей волосы. Что не так~
— ...
— ...
Их дурачество вылилось в то, что воздух вокруг застыл.
— Врёшь! Вы точно крутите шуры-муры!
— ...
И тогда Сората попытался взглянуть на себя со стороны.
Он сел на кровать. Между его ног сидела Масиро. И он сушил ей волосы феном.
— ...
Похоже, Юко оказалась права. Совершенно права.
Сората думал, что раз Масиро уже не в одном полотенце, то ничего страшного, но никогда ещё он так не ошибался.
— Не делай из мухи слона, — опередив Сорату, который искал оправдание, сказала Масиро.
Неужели она подала ему руку помощи?
— Ничего тут необычного.
А вот и нет.
— Не сыпь мне соль на рану!
— Просто Сората попал в беду.
— Теперь я в ещё большей беде!
— Всё в порядке.
— Что всё?! Где?! В каком месте?!
В глазах Масиро, которая повернулась к Юко, читался некий призыв.
От этого та впала в ступор, бурча себе под нос «мне снится кошмар…». У неё прямо-таки душа в пятки ушла.
— Да у неё мозги выгорели!
Сможет ли Юко в таком состоянии завтра сдать экзамены? С её-то уровнем знаний изначально не надеялись на успешную сдачу, а после пережитого шока она и вовсе забудет всё то, что выучила. Незавидная судьба.
— Сората.
— Чего?
— Лев даже на зайца охотится в полную силу.
— Потому что львы хреновые охотники!
Сората вдруг подумал, что своими никому не нужными сведениями о царе зверей он выставляет себя такой же бестолочью, как Масиро.
Дождавшись, когда Юко придёт в себя, Сората пошёл с ней и Масиро в комнату 201 проведать Мисаки, а потом они собрались за ужином.
В последнее время Мисаки ради работы над аниме надолго закрывалась у себя. Поскольку у третьегодок после февраля заканчивались обязательные уроки и появлялась некоторая свобода, Мисаки, уже решившая поступать на факультет видео в Университете искусств Суймэй, почти всё свободное время уделяла работе.
Даже если она и выходила на улицу, шла только в университетскую студию по записи и обработке видео, и жила она как не пойми кто. По крайней мере, не как обычная старшеклассница.
— Как там видео, нормально идёт?
— Осталось немного анимации и фонов, а потом звуковые эффекты.
Мисаки одно за другим лопала блюда, приготовленные Соратой.
Выглядела она вполне здоровой, но только если забыть про её обычную инопланетную реактивность. Сората понимал почему, поэтому специально не заострял внимание.
Дзина не было рядом. А для Мисаки он был всем.
— Завтра у Дзина-сана тоже ведь экзамены?
— Угу… — едва слышно ответила Мисаки. Как Юко приехала сюда, так и Дзин направился в Осаку.
В итоге Мисаки не смогла отдать Дзину талисман на удачу, купленный в Фукуоке. Да что там талисман, с начала года она с ним ни разу не заговорила.
Временами Сората замечал в школе Дзина, смотрящего на Мисаки из-за лестницы или через окно, но только лишь смотрящего. До самого конца...
— Ты и потом займёшься работой, сэмпай?
— Не. На сегодня хватит. Нужно кое-что сделать.
Сказав, что наелась, Мисаки встала из-за стола, вытащила из кухонного ящика плитку кондитерского шоколада и покрошила её в миску. Потом поставила миску в кипящую воду на плите и медленно растопила шоколад.
Как только масса растопилась, Мисаки с помощью лопатки залила шоколад в формочку в виде сердечка. Затем села на стул, обхватив колени, и стала пристально глядеть на процесс застывания.
В этом году она решила ограничиться самым простым вариантом. Хотя в прошлом году отлила целый кирпич шоколада и выстрогала из него свою фигурку для Дзина.
— Откуда бы ты начал есть, Сората? — поинтересовалась она у парня. — Я не смогла отдать ему талисман на удачу… Но в этот раз я постараюсь.
— Здорово будет, если получится.
— Ага...
Мисаки не шелохнулась, пока шоколад не застыл. Наверняка она думала о Дзине, а о Сорате вовсе забыла. И лицо её стало нежным.
Масиро с некоторой завистью наблюдала за ней, но так и не решилась сказать, что тоже хочет попробовать. Она не выкинула из головы опыт прошлой готовки, когда поранилась и Сората её отругал.
Но если она и готовила бы, кому бы потом дарила? Сорате невольно стало любопытно.
— Братик, хватит пялиться на Масиро-сан!
— Я не пялюсь!
— Сората вечно съедает меня глазами.
— Больно надо тебя есть!
Оставаясь в стороне от болтовни ребят, Мисаки положила затвердевший шоколад в подготовленную коробочку, обернула её в розовую бумагу и завязала сверху ленточку. Бережно держа готовую валентинку в обеих руках, Мисаки пошла обратно на второй этаж. Сората со смешанными чувствами проводил её взглядом.
Он действительно хотел, чтобы у неё получилось передать его Дзину.
Дождавшись, пока Юко наконец доест, Сората заварил чай.
— Слушай, братик. А Нанами-сан?
— По субботам она подрабатывает и ходит в спецшколу, потому придёт, наверное, после десяти.
— Что… Как так. Я хотела у неё кое-чего спросить.
— У Аоямы нынче тяжёлые времена, так что не надо её докучать лишний раз.
Прослушивание, которое решит её судьбу в компании, состоится 14 февраля… послезавтра.
Даже вечно собранная Нанами не могла найти себе места последнюю неделю. Забывала о своей очереди делать покупки и приходила домой с пустыми руками, забывала подогреть воду и чуть было не залезла в холодную ванну, а три дня назад аж умудрилась проспать и едва не опоздала в школу. Сората заметил и разбудил её, и они побежали в школу, на удивление всем, втроём.
— Ты не можешь ночью спать?
— Угу… не могу заснуть.
И не спала она вплоть до рассвета.
Потому-то Сората уже три дня выполнял её обязанности по Сакурасо.
Поначалу он предложил ей помощь, не надеясь на согласие, но внезапно Нанами не спорила.
— Почему ты удивился, Канда-кун?
— Да не удивляюсь я.
— Врёшь, не ожидал, что я соглашусь.
— Ну-у...
— Не хочу опять выслушивать твои нотации, как летом.
Нанами закончила фразу шутливым смешком. Не сказал бы Сората, что читал ей нотации...
— Я дома.
Легка на помине. Хотя наступила ещё только половина девятого, пришла Нанами. И сразу сунулась на кухню.
— А, Нанами-сан.
— С приездом, Юко-тян. Учёба продвигается?
— Ага, хочу поступить!
— Одного желания мало...
Нанами горько улыбнулась.
— Аояма, если проголодалась, еда есть, будешь? Разогрею быстро.
— А, угу. Не было времени поесть перед работой, буду тебе благодарна.
— Ванна горячая, сперва её примешь или поешь?
— М?
Отчего-то Юко удивилась.
— Очень тебе благодарна. Я поем.
Нанами быстро поклонилась.
— И ещё, у тебя бельё сушилось, я его сложил и отнёс к тебе в комнату.
— М-мог бы оставить.
— Братик добренький… — недовольно прошептала Юко.
— Нет, просто подумал, ты и сегодня припозднишься.
— С-спасибо.
Нанами сушила нижнее бельё у себя в комнате, и хоть Сората и сказал, что унёс туда её вещи, дело ограничилось блузкой и носками.
До появления Масиро Сората нервничал бы от одного лишь касания к женской одежде, а теперь мог со спокойной совестью её складывать. Не то чтобы он гордился этим...
Нанами сказала, что отнесёт сумку, и исчезла на втором этаже.
— Б-братик, что это значит?!
— Чего ты так резко?
— Конечно, резко! Я сейчас взорвусь! Признавайся, что у тебя с Нанами-сан!
— Чё?
— Почему ты как ни в чём не бывало говоришь ей «Если хочешь есть, давай что-нибудь приготовлю», нежно говоришь «Давай примем ванну вместе» и заботливо говоришь «Я постирал для тебя вещи»? Почему, почему, как так, почему?
— А не слишком ли ты переврала?
— Память-то девичья!
— А, тогда ничего не поделаешь.
— Почему братик столько всего делает для Нанами-сан? Странно, очень странно!
— Сората и для меня много делает.
— С тобой он вынужден возиться, Масиро-сан!
Сказанное Юко удивило даже Масиро.
— То, что братик готовит, предлагает ванну и даже стирает бельё для Нанами-сан, которая и так прилежная, — большая проблема! Такое ощущение, что вы уже не просто встречаетесь, а второй год живёте вместе, как взрослые!
— Откуда у тебя такие правдоподобные цифры?..
— Ваши разговорчики до жути естественные!
Юко глубоко задумалась.
— А! Понятно!
И что-то вроде поняла.
— Бояться мне надо было не Масиро-сан, а Нанами-сан. Юко слепошарая!
Она выдала нечто ещё более странное, чем обычно.
— Да ты всегда слепошарая.
— Ещё чего!
— Раз уж выпал шанс, я скажу: ты очень назойливая девочка.
— А кто больше, я или Масиро-сан?!
— Вы на равных.
— Даже так?!
Учитывая удивление Юко, она надеялась оказаться лучше Масиро хотя бы тут.
— Сиина, можешь тоже позлиться.
— Не о том сейчас разговор.
Неожиданно Масиро направила свою враждебность на Сорату.
— Т-точно! Мы говорим о братике и Нанами-сан! Молодец, Масиро-сан!
Крича «Да!», Юко попыталась дать пять Масиро, но неправильно выбрала момент и конкретно промахнулась.
— ...
— ...
Подувший ветер усугубил деликатную обстановку. Чего же они добивались?
— К-короче, братик, что ты думаешь о Нанами-сан?
— В смысле что?
— Видишь в ней женщину?
И в этот прекрасный миг до кухни добралась Нанами, переодевшаяся в домашнее. Во рту она держала резинку для волос и прибирала длинные волосы.
— Я что-то слышала о себе, о чём говорите?
Нанами обеими руками потянула волосы, и Сората как-то неосознанно сосредоточился на линии её неприкрытой шеи.
— А~ братик похотливо смотрит на Нанами-сан.
— Э-э-э, Канда-кун?!
Резинка выпала у неё изо рта.
— Н-не несите ерунды! Ничего не похотливо! Смотрю, как и всегда!
— Тогда Сората всегда похотливый, — прошептала между делом Масиро.
— Куда я попал, куда вы дели Сакурасо?!
Наконец закончившая с волосами Нанами посмотрела на Сорату так, словно он злодей.
— Не могла бы ты не корить меня так явно?
— Не...
— Не?
— Немножко можно.
— А?
— Похотливо на меня смотреть.
У Сораты отвисла челюсть.
— А… н-нет! О чём вы вообще говорите?!
— Говоришь тут ты!
— Н-ничего я сейчас не говорила! И во-вообще, надо спать! Пойду в ванную!
Нанами шумно вышла из кухни и унеслась в ванную.
— Стой! А как же рис?!
— П-после ванны!
Голос Нанами затих в коридоре… в районе ванны.
— Вы оба похабники!
— Не похабники мы!
— Бесит! Маме тоже понравилась Нанами-сан… Вы встречаетесь? Поженитесь? Как так, братик?!
— Слушай, давай-ка ты будешь думать об экзамене.
— Уходишь от вопроса.
Юко надула щёчки.
— Не ухожу!
— Уходишь, — подключилась Масиро.
— Не ухожу! И вообще, когда вы успели подружиться?!
Эти вопросы не прекратились, даже когда Нанами пришла из ванны и стала ужинать.
Часть 2
На следующий день, в воскресенье, 13-го, с самого утра за окном буйствовала пурга, а небо затянула серая дымка.
И по такой погоде Сората отвёл Юко до школы, где намечались экзамены.
Сперва предстояло сдать пять предметов: английский, математику, японский, естествознание и обществознание, а потом готовиться к собеседованию. Учитывая, что всё это планировалось в один день, задача предстояла тяжёлая.
На время экзаменов появилось свободное время, чтобы вернуться в Сакурасо, и когда Сората пошёл за Юко обратно в школу, ноги у него утонули в выпавшем снеге.
Время перевалило за полпятого после полудня, и через школьные ворота вышла измотанная Юко. Для девочки, у которой изначально были проблемы с концентрацией, сегодняшнее расписание выдалось особенно жёстким.
Поздравив Юко с завершением тяжёлого дня, Сората повёл её к остановке.
— Я хотела побыть с братиком подольше.
О возвращении в Фукуоку сразу после экзаменов заранее решил отец, купивший билеты на сегодняшний синкансэн. Наверное, хотел, чтобы любимая дочка вернулась не позднее, чем через день.
— Папа вечно боится.
— Я немного его понимаю.
— А? Братик настолько меня любит?
— Хватит об этом, как экзамены?
— Я правильно написала имя.
Не слишком ли низок у неё уровень притязаний?
— А собеседование?
— Мне сказали, что я очень энергичная. Уж наверняка я поступлю!
— В твоём случае «энергичная» — это завуалированно «тупая».
— Значит, они не против того, что я тупая? Ну точно поступлю!
— Было бы неплохо.
Сорате стало лень объяснять.
Прибыв на станцию, он передал Юко бэнто, чай и вдобавок сувениры и сладости, которые она выпросила.
А потом Юко достала из рюкзака на спине небольшую коробочку и в качестве благодарности сунула Сорате.
— Хоть и на день раньше, но это тебе.
Юко ни с того ни с сего подобрела.
— М-мама помогала, но всё же на этот раз шоколад сама делала.
— Да-да, спасибо.
Сората немного постеснялся, потому принял подарок сдержанно.
— Я не проиграю Масиро-сан и Нанами-сан.
— Не очень понимаю, о чём ты, но скоро пора ехать, иди уже.
— Ладно, ещё приеду в апреле!
Юко разулыбалась, нисколько не сомневаясь в сказанном, и вернулась в Фукуоку.
Результаты объявят через неделю. Каждый год перед входом скапливались огромные толпы. Само собой, Юко не могла приехать из Фукуоки, чтобы самой узнать, потому придётся идти Сорате.
— То есть это мне надо будет рассказать Юко про её неудачу.
Осознав это, Сората, пускай и не зная, как будет лучше для сестры, искренне пожелал ей успехов.
После экзамена Юко миновала одна ночь. Сората проснулся намного быстрее и сразу почувствовал себя как-то не так. Вне всяких сомнений, его одолевала тревога.
14 февраля. Для всего мира наступил День святого Валентина, но голову Сораты захватили мысли о прослушивании Нанами.
Пускай конкретно его это не касалось, тело стало будто ватным.
Когда Сората подался на кухню, увидел там Нанами, которая уже переоделась в форму.
— Аояма, утра.
— Утра, Канда-кун.
После обмена короткими фразами девушка, нервничая, сказала, что пойдёт вперёд, и поспешно направилась в школу.
Проводив её, Сората отправился будить Масиро.
К превеликому удивлению, та сама спускалась по лестнице. Более того, она уже полностью укомплектовалась школьной формой, пальто и перчатками, а в руках держала сумку, которую ей вечно собирал Сората.
— Сиина, ты сама собралась?
— А как ещё.
— Звучит неубедительно!
На первый взгляд, Масиро оделась полностью… но едва Сората это подумал, как увидел на ней лишь один носок.
— Это такой стиль?
Масиро опустила взгляд на ноги.
— Только один носок нашла.
— Потому что носки не парами разлетаются по углам!
Не желая зря тратить время на жалобы, Сората поднялся в комнату Масиро, откопал второй носок и вернулся.
Заставил её натянуть его, и тогда стало отлично. Просто замечательно. Но так просто Сората не успокоился бы. Сколько уже раз он попадал впросак из-за небрежности Масиро?
Нужно было проверить, всё ли в порядке в тех местах, которые он не видел.
— Ты же не устроила себе ню под юбкой?
На завуалированный вопрос девушка склонила голову набок.
— Ты же напялила трусы?
— Надела.
— Ясно.
— Миленькие взяла.
— Такое я не спрашивал!
— ...
— А верх тоже прикрыла?
— Вместе с трусами.
— Говори по сути! Не надо лишних подробностей!
Пока что с её одеждой всё было в порядке. Оставалась сумка. Лучше бы посмотреть, всё ли необходимое Масиро положила.
Когда Сората невозмутимо потянулся к сумке, Масиро с невиданной доселе прытью притянула сумку к груди. И крепко обхватила, давая понять, что не отдаст.
— А? Чего творишь?
Он аж озадачился.
— Заглядывать в сумку девочки нельзя. Ты ужасен.
— Если это ужасно, то как же ты тогда показывала мне свои похабные места?
— Ты животное.
— Почему ты с утра такая бука?
— Сумку не дам.
— Если что-то забыла, я не виноват. Выкручивайся сама.
— Положила всё важное.
— Надо же.
— Вложила и боевой дух.
— В душе не представляю, о чём ты, но ладно. Не буду смотреть. Не посмотрю. Никогда в жизни.
— Можно завтра.
— Чё?
— Покажу тебе каждый уголок.
Сегодня запретила, а завтра разрешит.
— ...
Сегодня праздновали День святого Валентина. Можно чего-нибудь ждать?
— Н-ну, короче. Позавтракаешь, и пошли в школу.
— ...
Пока Масиро ела, Сората вернулся к себе и закончил собственные сборы. И даже когда переодевался, не мог выкинуть из головы сумку Масиро.
Перед выходом Сората даже позабыл, что на текущей неделе взял на себя обязанности Нанами ходить за покупками.
Обуваясь у входа, он всё-таки вспомнил и вернулся за общим кошельком, хранимом в кухонном шкафу. Все жильцы складывали туда деньги на месяц.
Затем вернулся к дверям, где его ждала Масиро.
— Ну, пошли.
— Пошли.
Сората ещё раз удручённо бросил взгляд на сумку Масиро. Чем большего он будет ожидать, тем больнее потом станет. Тем более Масиро очень не хватало здравого смысла. Говоря себе это, Сората изучал список покупок и вышел из Сакурасо с Масиро.
Придя в школу, они как обычно разошлись у шкафчиков в разные стороны. Ведь класс искусств Масиро располагался в противоположной части коридора от класса Сораты.
Сората смешался с остальными учениками и поднялся по лестнице.
Все выглядели какими-то нервными, и вряд ли Сорате показалось. Подозрительно себя вели и парни около шкафчиков. Наверное, удивились, нежданно-негаданно получив шоколад. Обзавидуешься.
Несмотря на предварительный звонок на урок, в классе Сораты ещё и половину мест не заняли. Ну, такое всегда бывало, потому ничего страшного.
Сората встретился взглядом с Нанами, которая ушла в школу раньше. Пускай урок ещё не начался, она сидела с выпрямленной спиной. Его место располагалось по соседству, и парень уселся без лишнего шума.
— Отдохнула бы сегодня.
— Я успею после уроков, ни к чему отдыхать.
— Ясно.
— Угу.
— ...
— ...
Перед началом классного часа в кабинете воцарилась непринуждённая атмосфера — типичное утро, происходившее много раз прежде. Но вокруг Сораты и Нанами витал отнюдь не повседневный или валентиновый настрой.
Словами обменивались неуклюже и вообще чувствовали себя не в своей тарелке.
После уроков Нанами ждало прослушивание, которое решит, попадёт ли она в коллектив сэйю. Уж никак она не могла вести себя по-обычному.
— Это… прости, — лишь бы прервать удушающую тишину, произнёс Сората.
— За что извиняешься?
— Не могу придумать, что бы умное сказать.
— Всё в порядке.
— А?
— Я ничего не жду, — натянуто улыбнулась Нанами. Сората почувствовал себя жалким за то, что волнуется больше неё самой. И чем он ей хотел помочь?
— Ты меня ранила.
— Прости.
— Нет, я шучу.
— Ты хотя бы понимаешь, каково мне. Уже от этого я рада. Правда рада.
В классе стоял гам, но шёпот Нанами достиг ушей Сораты.
— Не боишься?
— Прослушивание будет всего один раз, потому я совру, если скажу, что не боюсь. Но...
Оборвав фразу на полуслове, Нанами подняла лицо и посмотрела прямо на Сорату.
— Канда-кун придал мне храбрости.
— Я?
— Канда-кун доказал, что усилия воздадутся.
— А… ага.
Точно.
«Может, я и хотел доказать Аояме, что усилия вознаграждаются», — сказал однажды Сората.
Очень он хотел доказать это кому-то. Точнее, не кому-то, а именно Нанами.
Прошло два года. Она покинула родные пенаты, подрабатывала, чтобы обеспечивать себя и платить за уроки в спецшколе, преследуя одну единственную цель. Тратя кучу времени и сил...
Нанами старалась во много раз больше Сораты. Именно поэтому мысль о том, что всё пойдёт прахом, ужасала до глубины души.
Но Нанами этого не показывала. Хотя это не значило, что она не боялась.
Словно два года она потратила впустую. А ещё против неё выступал отец, и если Нанами провалится, ей придётся вернуться домой. Сората не хотел такого будущего. Лишь представил себе его, и по телу пробежало неприятное ощущение. Потому-то желал Нанами успеха. От всего сердца. Но не он определял итоги прослушивания и то, что за ним последует.
— Помнишь обещание?
— А?
Выдернутый из глубоких раздумий Сората немного оторопел.
— Забыл?
Обещание — на ум пришло только одно.
— С прошлого сочельника?
— Ага.
Она сказала, что по завершении прослушивания хочет кое-что спросить.
— Я прекрасно помню.
— Ну тогда хорошо. Рада, что помнишь.
— У-угу.
И тогда раздался звонок.
В класс устремилось несколько школьников. Вслед за ними вкатился ещё один человек, Рюноске, и, когда звонок утих, вальяжно уселся к себе. Нанами сидела прямо перед ним, а Сората — спереди по диагонали.
— Утра, Акасака.
— Ага.
Коротко ответив, Рюноске вытащил из сумки ноутбук и разложил его на парте. Но когда потянулся к кнопке включения, вдруг остановился. Словно обдумав что-то, он закрыл компьютер и убрал обратно в сумку.
— Что такое?
Неужели забыл зарядить? Нет, даже если и так, Рюноске наверняка прихватил кабель зарядки и мог воткнуть его в розетку. Обычно он так и делал даже в середине урока, лишь бы обеспечить себя энергией.
— Сегодня у Хвостика прослушивание, да?
— Да, и что?
Нанами, которая совершенно с ним не ладила, тут же насторожилась.
— Неужто тебе интересны её дела?
— Если она не сможет сосредоточиться из-за шума моих клавиш, я потом не вытерплю её жалобы.
— Я не буду жаловаться.
— Женщины — это существа за гранью логики, нет им доверия. А ещё они злопамятные.
— Ты говоришь про кого-то конкретного, да?
Рюноске скривился, что подтвердило догадку Сораты. В памяти всплыла радостная физиономия Риты.
— Ну, если не будешь шуметь, спасибо.
— Как тебе угодно. Когда меня благодарит Хвостик, приятного мало, тебе лишь бы себя удовлетворить.
— Тогда не буду благодарить! И вообще, всё из-за тебя!
Пропустив слова Нанами мимо ушей, Рюноске начал копаться в смартфоне.
Чуть позже запиликал мобильник Сораты. Решив, что ему написал Рюноске, Сората проверил сообщение, но к удивлению увидел в графе отправителя Масиро.
«После школы буду ждать на крыше».
— Ась?
И как понимать?
— Что случилось?
— Сообщение от Сиины.
— И?
— «После школы буду ждать на крыше», вот.
Спустя мгновение Нанами многозначительно хмыкнула:
— Хмф~
Ни утренним поведением, ни сообщением Масиро не походила на привычную себя. Может, на неё в самом деле повлиял День святого Валентина.
Сората подумал о ней, и его охватил страх, теперь уже не за прослушивание Нанами. Чувства к Масиро, которые он запечатал, медленно просочились наружу сквозь трещину, и не успел Сората заметить, как стал ждать конца уроков.
Часть 3
Из-за томительного ожидания уроки, которых сегодня было шесть, длились жутко долго.
Сората хотел поскорее отправиться на крышу, но дошла его очередь убираться в классе, да ещё и мусор пришлось выкидывать из-за проигрыша в камень-ножницы-бумагу.
Сората понёс мусорную корзину по коридору, где царило послеурочное веселье. Повсюду маячили парочки, а всё из-за шоколадного дня.
По пути к мусорке за школой Сората заметил у шкафчиков знакомую пару.
— Сэмпай, — тихо позвал он миниатюрную Мисаки. Она развернулась, рядом оказалась высокая, худая третьеклассница, Химемия Саори. На шее у неё висели наушники.
— Кохай-кун, ты проиграл в КНБ?
— Именно так.
Сората и Саори встретились глазами и кивнули друг другу в знак приветствия.
— Здравствуй, — холодно поприветствовала Саори.
— Что делают семпаи?
— Ждут Дзина.
— А, ясно.
Сората спросил очевидное. Потому что Мисаки сжимала в руке валентинку.
— А Дзин-сан пришёл сегодня в школу?
У третьегодок было свободное посещение, и ради экзаменов Дзин должен был уехать в Осаку на прошлых выходных.
— Утром он поехал назад и вроде уже вернулся. Соитиро-кун сказал, что обязательно приведёт его, потому ошибки быть не может.
— Хау...
— Хау?
Когда Сората едва не назвал её по прозвищу, его окатили враждебным взглядом.
— Н-нет, Химемия-сэмпай… твой парень, то есть бывший президент его приведёт?
— П-парень — слишком громко сказано.
Она умела держать себя в руках, но эта тема была для неё больной.
— П-похоже, я мешаю, извиняй.
— Ага.
— Мисаки-сэмпай.
— Что, Кохай-кун?
— Я за тебя.
— Ага, я постараюсь.
Мисаки воодушевлённо кивнула, а Саори прошептала:
— Хороший у тебя кохай.
Оставив девушек, Сората вышел через чёрный ход и поспешил к мусорке.
Он не мог заставлять Масиро ждать ещё больше. Да и у самого от ожидания трепетало сердце.
Вытряхнул содержимое мусорной корзины в контейнер.
По пути назад перешёл чуть ли не на бег.
И тогда в кармане завибрировал мобильник. Неужели недовольная Масиро написала? Но нет, Сорате звонили.
Когда парень извлёк телефон и посмотрел на экран, увидел имя «Аояма Нанами».
Первым отреагировало тело. Сердце подскочило в груди, и немного погодя накатило дурное предчувствие. Чтобы успеть на прослушивание, Нанами ушла сразу после классного часа. Сората не удивился бы, если бы она уже села на поезд на станции перед университетом. И парень не мог представить, зачем ей звонить ему сейчас. Не о покупках на вечер же просить.
Он нажал на кнопку приёма и поднёс мобильник к уху.
— Аояма?
— Что мне делать, Канда-кун?!
Голос Нанами, перешедшей на кансайский, источал беспокойство — казалось даже, что она там вспотела от волнения.
— Что такое? — как можно спокойнее ответил Сората.
— Всё пропало.
— Успокойся. Что случилось?
— Поезда встали.
— Авария какая-то?
— Угу… Люди пострадали.
— Движение восстановят? Что-нибудь объявляли?
— Не знают они, когда поедут… Люди на станции...
Чтобы растормошить полусонный мозг, Сората мотнул головой.
— Ну как так. Что за день такой.
— А связалась со школой? Если расскажешь им, они должны понять.
— Уже связалась, но даже если они отодвинут время, дату не изменить… Прослушивание вообще поздно поставили. И если не приеду до шести, остальные уже закончат...
Время на телефоне Сората не видел, потому не мог сказать точно, но они отучились шесть уроков, а потом он ещё уборку провёл, и наверняка уже натикала половина четвёртого. Или ближе к четырём.
Если поезда пойдут, она доберётся до места где-то за час. Но когда именно пойдут, никто не знал, а ждать Нанами не могла. В худшем случае на восстановление движения уйдёт много времени, и тогда ей не успеть вовремя.
— Всё нормально.
— Канда-кун?
— Аояма, на какой станции ты сейчас?
— Рядом с университетом.
— Я скоро, жди.
— А?
— Ты же можешь выйти из поезда?
— Ага, я звоню с платформы.
— Тогда жди около контроля билетов. Я уже иду, — заверил Сората, оставил корзину и сорвался на бег.
Дождавшись от Нанами короткого «угу», он повесил трубку.
Надёжнее всего было бы взять машину Мисаки, но именно сегодня они не могли на неё положиться. Мисаки решала свои проблемы. Если Сората дёрнет её ради них, Нанами потом никогда себя не простит. Он не мог этого позволить.
И тут Сората вспомнил про Масиро. Сходить на крышу? Нет, времени не хватало. Счёт шёл на минуты и секунды.
Сората достал мобильник и дрожащими пальцами поспешно выбрал в телефонной книге Масиро.
Зазвучала мелодия вызова, но девушка не брала трубку. Когда Сората уже взмолился, соединение установилось.
— Сиина, прости. Немного опоздаю...
Протараторив без остановки, Сората понял, что говорит с автоответчиком. Раздался звуковой сигнал, и парень выдал в трубку сообщение:
— Немного опоздаю. Нанами застряла в электричке. На улице холодно, подожди в классе.
Тут же парень захлопнул мобильник и вновь сорвался на бег.
Когда он, оставаясь в сменке, нацелился на выход, с велопарковки унёсся велосипед.
— Осторожно!
Ученик на велосипеде резко вдарил по тормозам. По ушам проехался мерзкий звук, но Сората предпочёл пропустить его мимо ушей.
— Извини. Не увидел… А? Канда?
Учеником на велосипеде оказался Мияхара Дайти, с которым Сората делил комнату в обычном общежитии до изгнания в Сакурасо.
Сората бросил, не подумав:
— Мияхара, дай погонять велик!
— Чего так внезапно? Гонишься за карманником?
— Аояма застряла в электричке! А сегодня прослушивание.
— ...
— Короче, надо спешить!
— Да уж, серьёзно. Залезай!
— Мияхара?
— Давай уже.
Положив руки ему на плечи, Сората забрался на заднее колесо, и Дайти энергично закрутил педали.
— Эй, вы двое, ездить вдвоём запрещено!
— Потом нас поругаете, закройте пока глаза! — заявил Дайти физруку, провожающему учеников около ворот.
— Мияхара, пожалуйста, к станции рядом.
— Так точно.
Дайти ещё больше ускорился, не беспокоясь о Сорате позади. Хоть дорога пошла немного вверх, скорость не сбавили. Ожидаемо для активного члена клуба плавания. Выносливости ему не занимать.
— А что с твоим клубом?
— Сегодня отдыхаем.
— Прости. Испортил тебе выходной.
— Я планировал тренироваться на дороге, так что без разницы.
— Да ты повёрнут на спорте.
— Да, ты прав.
Даже отвлечённая болтовня не сказалась на ритме Дайти, который продолжил размеренное движение и приблизился к резкому подъёму, который шёл от станции перед университетом к следующей станции. Между двумя станциями возвышался холм, и путь через него походил на взбирание на гору.
Где-то на середине Дайти всё-таки замедлился.
— Я слезу и побегу.
— Сиди давай!
Дыхание сбилось. Руками Сората чувствовал, как Дайти трясётся.
— Не принижай клуб плавания!
И вот так Дайти покорил холм, вставший между двумя станциями.
Однако сил хватило ровно до вершины, и велосипед остановился. Хотя дальше шёл спуск.
— Эй, Мияхара.
Дайти, чуть ли не падая, встал с велосипеда, отдал его Сорате и упёрся руками в колени. Что-то ещё попытался сказать, но из-за сбитого дыхания не вышло ничего внятного. Удалось только выдавить:
— У меня… топливо того… Дальше один… дуй!
По обрывкам фраз Сората понял, почему Дайти не дал ему слезть на полпути. Дайти так решил с самого начала. Много чего Сората хотел ему сказать, за многое поблагодарить. Он объяснил Дайти ситуацию скомкано, но тот догадался, что сейчас дорога каждая минута и секунда, и потому сделал всё возможное, чтобы Сората добрался до Нанами как можно быстрее.
— Пасиб!
— Канда!
— Что?
Унимая дыхание, Дайти шатко выпрямился и положил руку на спину Сораты на велосипеде.
— Если не подумаешь как надо, я тебе лицо сломаю.
— А?
— У Аоямы полный попадос, и звонит она тебе!
Сорату мощно подтолкнули в спину, и он моментально покатился с горы.
— Отвечай добром на добро!
Голос быстро угас вдалеке.
Сората не стал оборачиваться. Но слова Дайти оставили глубокий след в его груди. Подумать можно и потом. А сейчас прежде всего надо добраться до Нанами.
Самую сложную часть дороги проехал Дайти, потому Сорате осталось просто катиться вниз по холму до следующей станции.
Прямо перед ней Сората затормозил и принялся высматривать Нанами.
— Канда-кун!
Обернувшись на отчаянный голос, Сората увидел её. Лицо у неё было такое, словно наступил конец света.
— Аояма, сюда.
Встав с велосипеда, Сората схватил за руку Нанами, которая что-то попыталась сказать, и потащил её на остановку такси. Там стояло трое, но двое из них уже поймали машину, потому остался один.
— У меня денег нет, — на границе слышимого прошептала Нанами.
Сората пошарился по карманам униформы и достал до жути цветастый кошелёк, который принадлежал точно не ему.
— Это из Сакурасо...
В этот кошелёк клали деньги все жильцы, чтобы на всех покупали еду. Утром Сората проверил его содержимое: две купюры по 10 тысяч и куча мелочи.
— Возьми.
Сората всучил кошелёк Нанами.
— Но...
— Никаких «но».
Последний оставшийся человек уселся в такси. И уже подъезжало следующее.
— Но ведь...
— Никаких «но ведь».
Такси остановилось, и Сората открыл заднюю дверь. И силой запихал туда Нанами, которая до сих пор колебалась.
— Такси ведь дорогое?
— Ты два года пахала!
— !
Нанами вздрогнула, но когда посмотрела на Сорату вновь, её взгляд переменился.
И она медленно, но уверенно кивнула.
— Не знаю, хватит ли, вот тебе ещё.
Он дал ей свой кошелёк, и теперь Нанами приняла его без вопросов.
— Водитель, пожалуйста, успейте вовремя.
Лицо водителя в зеркале изумилось. Но серьёзный настрой Сораты возымел эффект, и мужчина закивал.
— Аояма, постарайся.
Сората захлопнул дверь такси, решив не отнимать зря у Нанами время.
Девушка опустила стекло.
— Спасибо, Канда-кун. Правда, спасибо.
Сората подал знак водителю, чтобы тот уже отправлялся.
Даже когда такси пришло в движение, Нанами не отлипала от окна и повторяла «спасибо». Сората ничего не говорил вслух, но про себя безостановочно наговаривал: «Постарайся». Он хотел, чтобы два года тяжёлого труда воздались по заслугам. Хотел, чтобы мечта Нанами осуществилась.
Хотя такси уже скрылось из виду, Сората ещё какое-то время неподвижно стоял перед станцией.
Послышалось объявление:
«В настоящий момент сообщение не восстановлено. Приносим извинение за неудобства».
Слушая краем уха, Сората вернулся к оставленному без присмотра велосипеду. И когда немного прокатил его, вспомнил кое-что важное.
Расслабиться он не мог.
«После уроков встретимся на крыше».
Сората заставил Масиро ждать в школе.
Парень повернул велосипед к длинному подъёму и уселся на сидушку.
Часть 4
Сората поехал по той же дороге, но по пути выдохся и стал толкать велосипед. На вершине повстречался Дайти, и до Суйко Сорату уже довезли.
У школьных ворот они с Дайти разошлись.
— Мияхара, — окликнул он парня, который уже сорвался с места.
— Чего?
— Ты спас нас.
— Я спасал не тебя, а Аояму.
— ...
— Ну, меня уже кинули. Бывай.
Дайти неспешно укатил на велосипеде. Проводив его взглядом, Сората вернулся в школу и поспешил в кабинет искусств.
Парень так и не переобулся перед уходом, потому проскочил мимо шкафчиков. Одним махом взлетел по лестнице. И когда наконец-то добрался до класса искусств, Масиро там не обнаружил.
Сумки и пальто тоже отсутствовали.
— Да где она...
Тут он припомнил сообщение.
«После уроков встретимся на крыше».
— Неужели...
Масиро легко могла не послушать автоответчик. Внезапно Сората понял, что она могла попросту не знать, как пользоваться им.
— Вот такая она, — буркнул Сората по пути на крышу.
На лестнице он перепрыгивал через несколько ступенек, а когда добежал до двери на крышу, упёрся руками в колени и перевёл дыхание. После окончания уроков Сората только и делал, что носился по округе, и теперь у него одеревенели ноги.
Сделав глубокий вдох, он отворил железную дверь. В лицо подул пронизывающий, ледяной ветер, от которого парень поёжился.
Крыша, озаряемая закатным солнцем, пустовала.
Ничто не закрывало небо и уходящее за горизонт светило. Наступала безоблачная ночь, и над головой проступали зимние созвездия.
Фигура Масиро быстро попалась на глаза. Она неприметно сидела на самой дальней скамейке. На ней были уже привычные пальто, шарфик и рукавицы.
Сората медленно подошёл к ней и неизвестно в который раз назвал по имени:
— Сиина.
Масиро подняла лицо, как всегда бесстрастное, и посмотрела прямо на парня, который всё так же не мог прочесть её мысли.
— Прости. Опоздал.
— ...
— У Аоямы сломался поезд, я поехал к ней, чтобы заплатить за такси.
— Сората быстро нарушает обещание.
— Потому-то и прости.
— Не это.
Сората нахмурился от непоняток.
— Когда мы наедине.
— А, точно… Масиро. Так нормально?
В последнее время она не напоминала ему об этом, потому Сората и не подумал.
— Это, ты не проверяла автоответчик? Я оставлял тебе сообщение: «Холодно на улице, подожди в классе».
— Проверяла.
— Тогда почему ты на крыше?
— Здесь лучше.
— Лучше?
Сората и теперь не очень-то понимал мысли Масиро.
Тем временем она встала со скамьи, сунула руку в сумку и достала небольшую коробку.
Подала её Сорате и произнесла:
— Вот, это тебе.
Сората рефлекторно взял её в руки. Это оказалась запечатанная упаковка со сладостями в форме ростков бамбука.
Сората попытался взять себя в руки и разобраться в ситуации. Да и думать особо не надо было, ответ вырисовывался лишь один.
— Неужели...
— Сегодня шоколадный День святого Валентина.
— Это мне?
— Уже сказала, тебе.
— У-угу, спасибо.
На самом деле парень ждал этого с нетерпением, потому правда обрадовался.
— Ты ждала, чтобы отдать его мне?
— Да.
— Могла бы и дома.
— Нельзя.
— Почему?
— Я хотела здесь.
— А?..
— Хотела, чтобы как у всех.
— ...
— На крыше много девушек дарят шоколад.
— Я-ясно.
— И в манге тоже.
На этот раз она достала из сумки мангу и открыла её на середине для Сораты. Там парень и девушка старших классов стояли друг напротив друга на крыше и обменивались шоколадом. Рисунок дополняли мягкие линии, которые выражали неловкость ситуации.
Масиро имела в виду это, когда говорила про учёбу? Она училась не как мангака… она изучала, как проводят время обычные старшеклассники.
— Но как-то неожиданно.
— Ничего такого.
— ...
— Я же не обычная.
В голосе Масиро не мелькало никаких помпезных ноток. И лицо её не выражало ничего необычного. Но именно потому у Сораты засосало под ложечкой.
— Ты...
— Не понимаю Сорату в последнее время.
— А? Меня?
— Сората далёкий.
— В каком смысле?..
Скорее уж Сората чувствовал такое. Он постоянно гнался за Масиро, но не мог угнаться.
— И что ты хочешь сказать?
— Сората и сегодня пошёл к Нанами.
— Ну а как иначе? Сегодня у Аоямы очень важный день! Ты же понимаешь?
Почувствовав, что его укололи, Сората непроизвольно повысил тон.
— Я понимаю.
— Тогда...
— Но сегодня и для меня важный день.
— ...
— Ждала его с нетерпением.
— ...
Она не показывала виду, вот Сората ничего и не замечал. И когда же она купила ростки бамбука? Когда он представил, как Масиро тайком готовится к сегодняшнему дню, на него нахлынули самые разные эмоции — радость, смущение, страх, — мысли в голове перевернулись вверх дном.
— Слушай, Сората.
— Ч-что такое?
— Постоянно — это сколько?
— А?
— Раньше ты сказал. Постоянно на меня смотришь… И сколько это?
— ...
— После окончания школы Дзина и Мисаки ведь больше не будет?
— А, ага.
Ни мыслями, ни эмоциями он не поспевал за Масиро. Пускай они каждый день проводили вместе, она ни разу не поднимала вопрос о выпуске третьегодок. Сората не замечал перемен в Масиро. Он и не думал, что у неё вообще могли возникнуть такие мысли.
— Ну, и что Сората?
— ...
— Сколько Сората будет со мной?
Он не мог ответить. Обещание на словах гроша ломаного не стоило. При взгляде на Масиро это становилось особенно понятно.
— Сората ладит с Юко.
— Ну так сестра.
— А Нанами?
— ...
— Сората добрый с Нанами.
— Я добрый ведь не только с ней.
— Но мне ты ничего такого не говорил.
— Чего такого?
— «Постараемся вместе».
— ...
Наверняка он сказал это Нанами, когда поехал домой в Фукуоку. Но тогда они вместе наметили цели, к которым стремились: Сората готовился к презентации, а Нанами — к прослушиванию.
Такое он не смог бы сказать Масиро, которая убежала далеко вперёд. Ну никак.
— Вот почему Сората далёкий.
— …
У Сораты возникли мысли, что они недопонимают друг друга. Масиро убежала далеко вперёд, и он не видел даже её спину. Но не видел не только он — когда Масиро оборачивалась назад, она его тоже не видела. Конечно. Расстояние между ними было для обоих одинаковым… Но Сората не понял даже этого. Оттого он иногда чувствовал, как Масиро отстраняется от всех.
— Сората — мой, так?
— ...
Парень буквально кожей почувствовал беспокойство Масиро. Её глаза дрожали. Впервые Сората видел её такой.
Как раз потому, что Масиро не знала, как разобраться с этим, она просила совета у Риты, читала сёдзё-мангу, изучала жизнь обычных людей и готовилась ко Дню святого Валентина. Масиро в своём стиле подумала о том, что необходимо сделать, лишь бы оставаться с Соратой… и нашла для себя ответ. Лишь стать с ним ближе.
Хотя Сорату с головы до ног завалило вопросами, это-то он понимал.
— Прости… Не знаю сколько.
Он думал, что успокоится, если выскажет свои безответственные желания. Но Сората не мог.
— Ясно.
Масиро опустила взгляд.
— Но даже если на один день дольше, я хочу быть рядом с тобой.
Ему только и оставалось говорить с ней вот так до глупости честно, продолжать работать над собой, чтобы когда-нибудь его мысли приняли отчётливую форму.
Это лучшее, что он пока мог.
Нет, он мог сказать ещё одно.
— В общем...
— Что?
— Я тоже… с нетерпением ждал этот день.
— Сората?
— Думал, а вдруг подарят шоколад.
Разумеется, думал он о Масиро.
— Когда ты написала утром… захотелось быстрее уйти с уроков.
От смущения у него запылало лицо.
— Занятия вообще мимо меня прошли. Думал только о том, как бы поскорее они закончились.
Сората не мог смотреть в лицо Масиро прямо.
— Правда?
— П-правда.
— Ты рад шоколаду?
— Я же любитель бамбуковых ростков.
— Здорово...
Вдруг Масиро засияла, и девушка расплылась в улыбке. Конечно, не впервые в жизни, но сейчас она предстала для Сораты в самом милом образе. И тут же его стали переполнять эмоции, которые он запечатал с самого сочельника. Ему сразу же захотелось обнять её и показать, как сильно он к ней привязан.
Чтобы скрыть свои чувства, Сората протараторил:
— Ещё простудимся, давай вернёмся.
Не став ждать ответа, он попытался вернуться внутрь школы. Оставайся они наедине и дальше, и тогда Сората не знал, что бы произошло.
— Сората.
Но Масиро тут же окликнула его.
— Что? — остановился и спросил он.
— Пообещай, что не откажешь.
— Смотря что попросишь.
— ...
Масиро немного печально покосилась на него.
— Хорошо. Я не откажу, выкладывай.
Долго Сората такого её вида не выдержал бы.
— У меня просьба.
— Расскажи.
— Можно взяться за руки?
Подошедшая ближе Масиро подняла взгляд, который выражал беспокойство и нетерпение.
— Как будто я когда-то сопротивлялся.
— Что ответишь?
— Ты такая настойчивая.
Странный разговор парочки разлетался по пустой крыше, и Сората отчего-то засмущался. Не в силах выдержать этого, он отвёл взгляд.
— Ответь нормально.
Масиро тоже спрятала глаза. От столь милой картины терпение Сораты подошло к концу.
— Х-хорошо. Можно.
Масиро со вздохом облегчения потупила взгляд. Девушка коснулась руки Сораты, который уже подрывался с места. Он и не заметил, когда Масиро сняла перчатку. И сжал в ответ её тонкие, мягкие пальцы.
— ...
— ..
Они вернулись в помещение молча, держась за руки.
Они и раньше брались за руки. Но тогда из-за беготни не получалось так расслабиться. И пускай парень пытался найти слова, чтобы избавиться от тишины, голова не варила. Да и Масиро свесила голову и не открывала рот.
Когда Сората подумал, что вот-вот провалится под землю, на лестничном пролёте Масиро отпустила его руку, хотя прошли они едва десять метров.
— Масиро?
— Всё-таки нет.
— Ч-чего ты теперь?
— Просто не могу успокоиться, — сказала Масиро и сложила руки на груди. — Сердце так и колотится.
— Потому что ты жива.
— А Сората?
— Не меньше твоего! — непроизвольно повысил голос парень. — Т-так, холодина, пошли домой!
На этот раз левую руку подал Сората. И Масиро, немного призадумавшись, положила на неё свою правую.
— ...
— …
И опять они замолкли. Но теперь уже не разнимали рук.
Затем, за минут двадцать ходьбы до Сакурасо, парочка не проронила ни слова. Перебарывая неловкость ситуации, они немного ускорили шаг и дошли до дома.
Минувшие мгновения показались чем-то невероятно ценным: впервые Сората был с Масиро на одной волне.
Часть 5
Сората и Масиро остановились перед фасадом Сакурасо.
Они держались за руки.
— Сората, пришли.
— А, ага. Точно.
Само собой, они никак не смогли бы подняться в таком состоянии. Когда они призадумались об этом, изнутри послышался топот.
— Что такое?
Не успели Сората и Масиро переглянуться, как дверь со скрипом распахнулась, и наружу отчаянно выскочил Рюноске. И Сората оторопело выпустил руку Масиро.
Как только Рюноске заметил Сорату, он забежал ему за спину и съёжился, как будто прятался от хищника.
— Акасака, оказывается, и таким бывает, — обратился к нему Сората, чтобы как-то успокоить.
Рюноске растерял привычную собранность.
— Потом я дам исчерпывающее объяснение. А пока не могу. Канда, останови эту женщину! — на одном дыхании протараторил он и указал пальцем из-за спины Сораты на дверной проём.
— Да?
Уши Сораты, который ничего не понимал, уловили знакомый голос.
— Эта женщина… не зови меня, пожалуйста, так, словно мы незнакомы.
Из дверей вышла красавица с блестящими золотыми волосами и голубыми глазами. Её взрослая улыбка до сих пор не выветрилась из памяти.
— Рита.
Стоящая рядом Масиро приблизилась к Рите, словно та поманила её. И две девушки нежно обнялись.
— Масиро, не хвораешь?
— Нет.
— Давно не виделись, Сората.
— Э, Рита?!
— А не поздно ли удивляться?
— Н-ну, всё равно! Почему ты здесь?!
В нынешней ситуации было бы странным не удивиться.
— Задаёшь такие скучные вопросы, чего ещё от тебя ожидать.
— Н-ну извини.
— Какой сегодня день? — спросила Рита, показывая небольшую коробку, обёрнутую красной бумагой и даже любезно перевязанную ленточкой.
— День святого Валентина.
— Правильно. Разве ты не получил от милой девушки шоколад?
Рита оценивающе поглядела на Сорату и Масиро, намекая, что всё про всех знает.
— Я промолчу.
— Ты рад?
— Промолчу!
— Если хочешь сохранить эти воспоминания только между вами двумя, то ладно. Я тоже приехала выразить свою любовь.
Рита ярко улыбалась. И вне всяких сомнений, смотрела она на Рюноске, который забаррикадировался за спиной Сораты. И опасался он не без причины. Ведь раньше она подловила его и поцеловала в щёку, чем нанесла непоправимую душевную травму.
Рюноске внешне сам напоминал девушку, но при этом терпеть их не мог. Когда они к нему приближались, его передёргивало, когда подходили ещё ближе, он покрывался гусиной кожей, а когда касались — вообще падал в обморок.
Насколько знал Сората, только одна персона доводила Рюноске до обморока. И это была красавица-блондинка Рита, стоящая сейчас перед ними.
— Так что, Сората, если не хочешь отведать пинка, отдай мне Рюноске, пожалуйста.
— Канда, ты же на моей стороне?
— ...
И как ему поступить? Сората симпатизировал в том числе и Рите, которая двенадцать часов летела из далёкой Англии, только чтобы подарить шоколад. Но поскольку Рюноске до глубины души ненавидел девушек, найти решение Сората не мог.
— Рюноске, чем я тебя не устраиваю?
— Всем.
— Обычно, когда за кем-то гоняется такая милая девушка, как я, принято плакать от радости.
Страшные вещи она говорила. Хотя говорила по делу, и Сората не мог просто взять и отказать.
— Не неси ерунды! Где ты видела мужчин, которые радуются, когда им чем-то типа монтировки взламывают дверь?
— Э, серьёзно?
— Скорее всего, она планировала забраться ко мне в кровать, пока я спал, обставить всё так, словно мы переспали, и заставить меня взять ответственность.
— Не до такой же степени.
— Ах, меня раскрыли?
Рита согласилась как ни в чём не бывало. Уже никто не мог уловить ход её мыслей.
— Кстати, не что-то типа монтировки, а монтировка. Я решила, что ты не откроешь мне, потому не ошиблась. Правильно сделала, что подготовилась.
У Сораты отнялся язык. Получится ли у них поговорить вдвоём?
— Кстати говоря, чем именно ты во мне недоволен?
— Минуту назад я сказал. Всем.
— А вот я думаю, что фигурой удовлетворю любого парня, — сказала Рита и сложила руки на груди, подчеркнув свои достоинства, которые приковали к себе взгляд Сораты.
— Сората, ты куда смотришь?
Масиро надуто поглядела на него.
— Я всегда смотрю в завтрашний день.
— В общем, прими шоколад.
— Говорю, я не приму. Если исполню одну твою просьбу, не знаю, чего ещё пожелаешь.
— Не приравнивай меня к террористам, пожалуйста.
— Но ты и есть.
— ...
Рита грустно опустила взгляд. Когда девушки делают такое лицо, ранят этим в самое сердце.
— Акасака, нет ничего плохого в том, чтобы принять подарок.
Ради этого Рита приехала из далёкой Англии.
— Если приму, эта женщина потребует у меня в следующем месяце что-нибудь сумасбродное.
— Когда я рассказала, что меня интересует парень, родители захотели непременно с ним увидеться.
Рита с невинным видом говорила нечто пугающее. Рюноске оказался не так далёк от истины.
— Понял, Канда? Это женские уловки. А такие, как она, кто абсолютно уверен в себе, хуже всех. Они думают, что все мужчины мира склонятся перед ними. Это самые презренные существа на Земле. Блин, я кучу мерзостей про них вспомнил...
— Каких таких мерзостей?
— ...
Будто сказав лишнее, Рюноске резко замолчал.
— Эх… Ну, если тебе настолько противно, не могу тебя заставить. Если не можешь его принять, то всё бессмысленно.
Рита занесла упаковку шоколада, чтобы выбросить на дорогу.
— А, стой!
В последнее мгновение вмешался Сората.
— Акасака, ну-ка бери.
— Хочешь, чтобы я в следующем месяце летел в Англию? Не смешно.
— Рита, тебе ведь надо, только чтобы он принял? Ему не надо будет лететь в Англию?
— Да. Если он примет подарок. А, но хотелось бы, чтобы он съел его прямо здесь.
— Просто съесть?
Рюноске немного призадумался.
— Хорошо… Не хочу тратить на это больше времени. У меня обновление программы контроля движения.
Сразу полегчало. Пока что ситуация нормализовалась.
— Эй, бывшая нахлебница.
— Не мог бы называть меня Рита?
— Если я приму шоколад и съем тут, ты в следующем месяце не примешься за старое. Ясно?
— Да, обещаю. Ну, вот.
Рюноске робко протянул руку к шоколаду, который подала ему Рита. Спиной Сората чувствовал напряжение в его дыхании.
Рука Рюноске благополучно добралась до лакомства. Он тут же разорвал упаковку и схватил шоколад. На плитке в форме сердца белым шоколадом нарисовали картинку — портрет Риты. А под ним значилось: «Съешь меня», отчего Рюноске скривился. Потому-то Рита и попросила в дополнение, чтобы шоколад съели у неё на глазах. Никаких случайностей.
Рюноске вгрызся в шоколад так, словно не хотел тратить на него ни одной лишней секунды, а Сората за ним наблюдал. Прошло немного времени, и Рюноске закинул в рот последний кусочек.
Жуя, он поплёлся один в Сакурасо, бросив напоследок:
— Вот так.
— А, подожди, пожалуйста, — окликнула Рита, когда парень проходил мимо неё
— Я выполнил условия.
Рюноске совершил ошибку: когда он обернулся к Рите, та внезапно прильнула к нему. А затем обвила его шею руками, и они уткнулись друг в друга лицами.
— !..
Рюноске не смог даже удивлённо закричать.
— А!
Вместо него воскликнул Сората.
А всё потому, что губы Рюноске плотно сцепились с губами Риты.
— ...
Прошло аж секунд пять. Наконец Рита отпустила его и игриво облизала губы. Вид у неё был невероятно возбуждающий.
— Ты же сказал, что следующий месяц тебя не устраивает, вот я и получила ответный подарок сразу.
И как только Рита ему улыбнулась, Рюноске потерял сознание и завалился назад.
— А… Акасака!
— Это мой первый поцелуй, ты несёшь за него ответственность.
— Он не слышит!
— Тогда передай ему, пожалуйста, когда очнётся.
Рита кокетливо улыбнулась, словно демон, строящий из себя ангела. Получается, она всё время водила Рюноске за нос...
Сората поднял упавшего парня и взвалил себе на спину, ведь не мог же позволить ему лежать на холоде.
— Ну, что будешь делать, Рита?
— Сегодня заночую в комнате Масиро, а завтра вернусь.
— Ты и правда приехала, чтобы подарить шоколад.
— Я та, в ком пылает любовь.
Энергия в ней так и кипела, раз Рита прилетела из Англии с одним лишь шоколадом. А для Рюноске это означало очень плохие новости.
Сората последовал ко входу вслед за Масиро и Ритой.
Только они закрыли за собой дверь, как её открыли снаружи.
— Я дома… — сказали изнеможённо. Вернулась Мисаки. Не поднимая взгляда и не замечая Риту, она сняла обувь и поплелась на второй этаж.
— Мисаки? Что случилось?
Услышав своё имя, Мисаки остановилась.
— А, Риттан...
Только сейчас её и заметила.
— С приездом… — ответила она инертно. И это ещё слабо сказано.
Лишь одно могло вогнать Мисаки в уныние.
— Не получилось подарить Дзину-сану?
— Угу...
И опять Мисаки опустила взгляд. Рита, которая не знала ситуации, стояла в непонятках.
По полу застучали слёзы.
Мисаки достала из сумки упаковку шоколада, грубо её разорвала и, прежде чем Сората её остановил, вгрызлась в собственное творение. От одного вида девушки, которая приготовила шоколад с мыслями о Дзине, а теперь уничтожала его, Сорату изъело чувство омерзения.
— Мисаки-сэмпай...
— Кохай-кун, шоколад солёный.
— ...
— Я больше не могу...
— Да ничего...
...Такого. Нет, он не мог легкомысленно бросаться фразами утешения.
— Я уже не знаю, что говорить Дзину...
Мисаки присела на корточки в углу лестницы.
— Я боюсь того, что скажет Дзин...
Она тихо всхлипывала, зарыв лицо в колени.
Только Сората открыл рот, чтобы как-то утешить Мисаки, как в его кармане завибрировал телефон, уведомляя о сообщении.
Думая, кто бы это мог быть в такое-то время, Сората двинулся в сторону своей комнаты. На экране высветилось имя Кадзуки. Отказаться от разговора Сората не мог. Потому ответил, несмотря на Мисаки и остальных за спиной.
— Да. Это Канда.
— Тысяча благодарностей. Это Фудзисава.
— И вам того же.
— Я не отвлекаю? Много времени не отниму.
— А, хорошо.
Пусть Сората говорил с Кадзуки, всё равно не мог сосредоточиться. Но удивление скрыть не смог, услышав, что Кадзуки сказал далее.
— Назначена дата заседания по твоему проекту «Ритмичный боец».
— Э-э-э?!
— 7 марта, понедельник.
— Д-да.
— Давай встретимся на следующей неделе.
— Хорошо.
— Сегодня просто сообщаю это, а детали по датам вышлю позже.
— Да.
Попрощавшись, Кадзуки повесил трубку. Глянув напоследок на экран, Сората захлопнул мобильник и глубоко выдохнул. Перепутье, предначертанное судьбой, приближалось.
«7 марта?»
Какую дату он только ни ожидал. В итоге выбрали день, предшествующий выпускной церемонии 8 марта.
Когда Сората развернулся, Мисаки ещё сидела на корточках у лестницы, а Масиро и Нанами беспокойно смотрели на неё.
Уже была середина февраля, и окончание учёбы приближалось широкими шагами. До выпускной церемонии оставалось всего-то три недели, но именно теперь Сората почувствовал это особенно живо.
Всё ли будет у Мисаки и Дзина хорошо?
— ...
Нет, не будет...