Понтиак попросил таксиста ехать как можно быстрее, хотя знал, что эта просьба не имеет никакого смысла: автомобиль будет двигаться ровно с той скоростью, которая заложена у него в программе. Через Нерона можно было запросить включение специального ускоренного режима, но этот запрос нужно было чем-то обосновать, а Понтиак понятия не имел чем. Он действительно совсем не представлял, что произошло. Когда мчался на мотоцикле, с ним вышла на голосовой коннект Тася и стала рыдать, ничего толком не объясняя. Вообще-то во время заезда любые коннекты ограничены, иначе можно спровоцировать аварию, но для экстренных случаев предусмотрена возможность запросить экстренную же связь. В этом случае протоколы автодрома предусматривали возможность связаться, даже если гонщик был на треке. Как понял Понтиак, Тася была жива и здорова, сквозь рыдания он услышал только: «Срочно, пожалуйста, не могу при Друге… приезжа-а-ай…»

Пока такси ползком (во всяком случае, так казалось Понтиаку) продвигалось в центр Москвы, он попытался связаться с Тасей, но та решительно отказывалась разговаривать через коннект: «Приезжай. Всё расскажу. Но через коннект не могу». По крайней мере, она уже не рыдала в голос, так что Понтиак немного успокоился и сам.

Наконец, оказавшись перед домом Таси, он выскочил и побежал к дверям, те мгновенно открылись при его приближении, он взбежал на четвёртый этаж, где его встретила заплаканная девушка.

— Что случилось, рассказывай!

— Погоди, — Тася выглянула в коридор, словно проверяя, нет ли за ним хвоста. Хвоста, естественно, не было, и она закрыла дверь.

— Идём, — Тася взяла его за руку и снова повела в гостиную, усадила в кресло и громко сказала: — Друг, принеси нам попить. Понтик, тебе, как обычно, воду?

Понтиак немного обалдевши кивнул, всё это не увязывалось с той срочностью, с которой он было вызван, а Тася продолжила:

— А мне, как обычно, эльсинорской колы.

— Тася, не томи, я примчался, у меня сердце выпрыгивает, я был почти за сто километров от тебя, а теперь ты меня водичкой поишь.

— Погоди, всё расскажу, только сначала нужно кое-что сделать и выяснить.

— И что же?

Тем временем приехал столик с напитками для них. Тася взяла свой бокал с красным напитком и протянула Понтиаку бокал с водой, а потом спросила:

— Купер, а почему ты выбрал Зеркало, потому, что у него больше возможностей настроить всё самому?

Понтиак начал не на шутку сердится, но ответил, пытаясь сохранять самообладание:

— Случайно. Просто так сложилось. Хотя вроде у него и правда больше возможностей для самостоятельных настроек. Но я не заморачиваюсь, мне не до того, сама же знаешь, живу здесь только от одной экспедиции до другой.

— Но его же можно так настроить, чтобы твой Нерон нас не слушал, не знал, о чём ты говоришь?

— Вроде бы можно, — Понтиак уже решил не злиться, а досмотреть эту комедию до конца, всё равно скоро должно что-то проясниться.

— А как?

— Как полностью отключить эту функцию я не знаю, а как включить режим конфиденциальности, знаю, но он будет работать не больше часа, в следующий раз его можно будет включить не ранее чем через тридцать шесть часов.

— Пойдёт, включай!

— Ты хочешь перейти на Зеркало? — Понтиаку пришла в голову странная мысль, что Тася ради него хочет поменять платформу. Но почему тогда такая срочность? И что за рыдания? Он никогда особо Тасю об этом и не просил.

— Нет, дело не в этом, скоро всё поймёшь.

«Надеюсь».

Понтиак встал, картинно хлопнул в ладоши и громко сказал в полушутливой манере, но с твёрдой интонацией:

— Нерон, повелеваю включить режим конфиденциальности на один час!

— И всё, точно он нас не слышит?

— Ну как я могу быть в этом уверен? Насколько я знаю, не слышит. Вернее, слышит, но не в активном состоянии, а как спящая собака, если я вдруг закричу или скажу «помогите» и т. д., то он активируется.

— Может, как-то проверить?

— Хм. Ну как проверить? — Понтиак растерянно покачал головой: — Как тут проверишь?

А потом стал задавать вопросы:

— Нерон, скажи, какое расстояние до луны? Нерон, когда у нас ближайшая встреча с Виталием Юрьевичем по вопросу организации экспедиции? Нерон, какое давление у меня считается нормальным?

Все эти вопросы оставались без ответа, так что Тася удовлетворённо кивнула и сказала:

— В любом случае у твоего Нерона в моей квартире режим максимально ограниченной функциональности, так что понадеемся на лучшее.

Потом Тася достала из кармана небольшую бумажку и громко прочитала с неё какое-то заклинание: «Друг! Код-Омега-Хара-Мамба-Ру-Срочно-Триста-Триста-Код-Омега-Хара-Мамба-Ру-Рамамба-Хара…»

Тут Понтиак понял, что его подруга окончательно погрузилась в виртуальный мир Эльсинора и потеряла связь с реальностью, никакого другого объяснения происходящее не имело.

Он встал с кресла, подошёл к Тасе, стал нежно гладить её по голове и говорить:

— Тасечка, дорогая, успокойся, нужно показаться доктору, он даст успокоительное, и ты поспишь.

И громко, обращаясь уже к личной программе девушки, сказал:

— Друг, пожалуйста, вызови врача, сам видишь, ситуация требует, чтобы ты принял распоряжение от меня.

Ещё он подумал, что сильно сглупил, включив режим конфиденциальности, но теперь уже ничего не попишешь: или Друг его послушает и вызовет врача прямо сейчас, или придётся подождать час.

При этих его словах Тася напряглась и стала прислушиваться.

Друг не отозвался, но, возможно, у него были жёсткие инструкции не принимать ничьих распоряжений. Но должно же в его протоколах что-то быть на такой случай!

— Молчит, — удовлетворённо сказала Тася, — попробую теперь я: Друг, срочно нам ещё воды!

Никакой реакции не последовало, личная программа безмолвствовала, но Тася не успокаивалась:

— Друг, срочный, экстренный коннект с Пхупати!

Тишина.

— Друг, включи мониторы!

Тишина.

— А Дружок-то крепко спит! — удовлетворённо проговорила Тася, встала и… бросилась на Понтиака.

Понтиак уже ожидал, что она достанет откуда-нибудь нож и всадит в него, поэтому резко отшатнулся. С дикарями в экспедициях он всегда был на чеку, и всадить в него нож было бы не просто, но тут-то он был в гостях у подруги! Какие нафиг ножи? И отшатнулся недостаточно быстро — Тася настигла его и… кинулась на груди в рыданиях:

— Купер, она погибла, только ты можешь помочь, Купер, милый, дорогой!

Понтиак, который мгновение назад прощался с жизнью, стоял весь в холодном поту и пытался понять, что ему говорить Тася. «Да что же происходит то? Вот я балда, надо было давно уже врачей вызвать! Вот балда!»

А девушка всё не унималась, но минут через пять, подозрительно быстро наплакавшись, вдруг успокоилась и сказала:

— Так, времени мало, садись, я всё объясню.

Потом она отошла, села в своё кресло, взяла бокал с колой и сказала:

— Куп, не думай, я не сошла с ума, через пять минут ты всё поймёшь. Присаживайся.

«Хотелось бы верить. Хотя надежды почти уже нет», — подумал Понтиак обречённо, но в кресло сел.

— Если вкратце, — начала «всё объяснять» Тася, — с меня требуют денег. Десять миллионов долларов!

«Так-так, если до этого я был ещё не до конца уверен, то теперь точно знаю — у Таси сдвиг. Какие десять миллионов долларов? У Таси! Да разве она могла так накосячить? Куранты, что ли, украла? Хоть они и недалеко от неё, но высоковаты будут».

— Тася, какие десять миллионов долларов? У тебя-то откуда такие деньги? Да и разве ты могла что-то такое совершить, чтобы это стоило десять миллионов долларов?! Десять… миллионов… долларов!

В ответ Тася снова зарыдала:

— Нет у меня таких денег, нет совершенно! Она погибла!

— Кто погиб, речь опять о твоей подруге Элеоноре? — кажется, Понтиак начинал что-то понимать, хотя пазл ещё не складывался полностью. Все эти непонятные заклинания… «муму-ру» или что-то в этом духе… таинственность, режим конфиденциальности…

— Да, Элеонора погибла, абсолютно точно погибла! Да как таким бессердечным можно быть?! — рыдания продолжились с удвоенной силой.

— Погоди, давай по порядку, попробуем разобраться, — сказал Понтиак, а сам подумал: «Вот интересно, это мне такое испытание кто-то посылает? Теперь я буду думать, как спасти сказочную принцессу? Я?! Взрослый, образованный человек буду ломать голову, как спасти принцессу из симуляционного мира? Ещё, поди, и ночей спать не буду! С другой стороны, она мой союзник, и, пока я её не спасу, Тасю из Москвы точно не вытащу».

— Хорошо, теперь только факты, — снова вдруг успокоившись сказала Тася («умница, давно ждём факты»), — была, я, значит, на балу в честь совершеннолетия Элеоноры («по моему такой бал уже был… лет — цать назад»), меня пригласил один кавалер, весь такой красивый, в синем камзоле…

— Тася, факты!

— А это факты. Ну да, камзол не важен. Так вот, говорит он мне: «Таисия, у меня к вам важное послание от одного вашего тайного поклонника». Я уже подумала, что это ты вдруг стал интересоваться Эльсинором («делать мне больше нечего») и хочешь меня заинтриговать. Я вся во внимании, слушаю, а он продолжает: «Только этот поклонник хочет лично засвидетельствовать своё почтение и посетить вас в вашей квартире в Москве». Ого! — думаю, — чего это Купер так странно свой визит обставляет.

«Да, кстати, чего это я? Да потому, что это и не я!»

— «Только, — говорит он дальше, — вы должны взять бумажку, карандаш и записать кое-какие слова, я сейчас продиктую». Я, значит, возвращаюсь в Москву («попросту выхожу из эльсинорского аватара, разве нельзя сказать как есть на самом деле?»), беру бумажку, карандаш и возвращаюсь. Ну он мне и диктует эту хурум-бурум-омега и прочее.

— Да, я слышал этот бред.

— А вот и не бред! Ты скоро всё поймёшь.

«В который раз обещает. Хотя картина проясняется, Тасечка по-прежнему путает симуляцию с реальностью, но это не самое страшное, постараемся помочь».

А Таисия тем временем продолжала:

— Ну ещё он сказал прочитать эти слова для Друга громко, когда я буду в квартире одна и ровно в одиннадцать часов дня завтра. То есть уже сегодня. А когда в дверь внизу постучатся, спуститься и открыть самой. И вот, вся заинтригованная, я сегодня ровно в одиннадцать часов дня произношу эти мумумбы и в пять минут двенадцатого слышу стук в дверь внизу (специально свою дверь в подъезд открытой оставила, чтобы слышно было). Значит, кричу Другу, чтобы он открыл, забыла, что надо спуститься. Друг не отзывается, и стук всё усиливается. Тут я вспомнила и побежала вниз открывать, стоит там прилично одетый молодой человек, но не ты!

«Очень бы удивился, если бы в результате это оказался я».

— Он весь такой галантный говорит: «Таисия, не пугайтесь, меня зовут Попандос (и как сейчас только людей не называют, думаю я), давайте поднимемся к вам, я всё объясню». Я пока ещё совершенно ничего плохого не думаю, Попандос весь любезный такой, поднимаемся мы, он садится в кресло и говорит: «А попросите-ка своего Друга налить мне рюмочку граппы». Думаю, почему бы нет, говорю Другу: принести граппы, но ничего не происходит. И тут я вспоминаю, что он и дверь не открыл, ещё что-то громко говорю, кричу, но Друг как испарился. А я-то без него из водопроводной воды граппу не сделаю. И предлагаю этому… — тут Тася снова зарыдала.

Понтиак встал, подошёл и снова погладил её по голове, только теперь не как сумасшедшую, а как просто плачущую девушку:

— Не плачь, Тася, всё поправимо.

Тася промокнула глаза платком и вполне здраво сказала:

— Ты прав, слезами горю не поможешь.

«Ого, да ты разумнее, чем кажешься иногда».

— В общем, предлагаю ему воды, а он весь довольный такой говорит: «Не надо мне от вас воды, а надо десять миллионов долларов!» Я сначала всё приняла за розыгрыш, ну мало ли, вроде такие реалити розыгрыши делают, а кто-то их наблюдает в онлайн режиме. Здраво-то рассуждать я тогда не могла, у меня Друг куда-то пропал, какие вообще могут быть онлайн режимы без него? Или как раз наоборот, без него хакеры могут подключиться к моей домашней системе без моего согласия? Да ладно, сейчас это не важно.

«Умница какая, иногда понимает, что рассуждает НЕ здраво».

— А он на полном серьёзе продолжает: «Я, — говорит, — видел вашу подругу Элеонору в очень интересном положении… с пажом на поляне Вздохов. И если об этом узнает Патриарх… ну сама понимаешь».

— Я, конечно, начинаю её защищать, что ничего предосудительного не было, что паж только встал на колено и попытался поцеловать руку и всё. А он хитро улыбается и спрашивает, видела ли я сама, что там было? Я отвечаю, что да… почти. Он говорит, что вот именно, что «почти», да и в любом случае это не важно: он найдёт способ так раздуть эту историю, что пажа казнят, а Элеонору… — тут снова начались рыдания.

— Да не плачь ты так, ничего с твоей Элеонорой не сделают. Ну отправят в монастырь, посидит там, отдохнёт от балов, ей полезно. Потом Патриарх смягчится и выпустит её… через годик, — попытался успокоить Тасю Понтиак.

— Ага, а пажа казня-я-ят. А Элеонора как без меня го-о-од? Да и вообще, женится Патриарх на какой-нибудь гадине, и та запретит ему выпускать Элеонору, так и соста-а-а-а-арится та-а-а-ам…

«Ну состарится — это вряд ли, а вот жениться на гадине… в этих полусказочных симуляционных мирах такое сплошь и рядом. К тому же, если Элеонору отправят в монастырь, то Тасю мне тоже не увезти, будет здесь сидеть, рыдать, уговаривать Патриарха выпустить подругу. Но всё равно не складывается: где Тася, а где десять миллионов долларов?»

— Тась, а про миллионы — он что, сбрендил?

— Я тоже его так и спросила, всё ещё думала, что это розыгрыш.

— И что?

— Говорит: «Выбирай — или находишь десять миллионов долларов, или уговариваешь Элеонору выйти замуж за Гвандониуса». Подумай только — за Гвандо-о-ониуса!

Жалея всхлипывающую (хорошо уже не рыдающую в голос) подругу, Понтиак размышлял: вот теперь пазл складывался почти полностью. Кое-что о мире Эльсинора он знал, остались кое-какие детали, но основное ясно: какая-то шайка людей, по всей видимости, решила захватить контроль над частью Эльсинора. Зачем им это нужно, пока непонятно, то ли просто заигрались, то ли реальные деньги так зарабатывают, такое практикуется — через игры в симуляционных мирах нынче можно целое состояние сколотить. В этой шайке есть некто, кто стал в том мире Гвандониусом — королём небольшого государства. Наверное, купил. У кого и как купил, да и купил ли вообще, сейчас не важно — любители таких полусказочных симуляций, если погрузятся с головой года на три в этот мир и начнут интриги плести, подкупом заниматься, могут доинтриговаться и до своего королевства. Чаще, конечно, наоборот — теряют деньги и дорогущий аватар, но особо везучие… в общем, как и в земной жизни. С какого-то момента этот Гвандониус стал активно расширять владения — то войну затеет со слабыми, то женится удачно, а потом его жена удачно отправится на тот свет, и он снова женится… Кажется, сейчас он как раз вдовец и ищет подходящую невесту с королевством в качестве приданого. Элеонора, понятно, ни за какие коврижки за него замуж не выйдет, да и Патриарх не отдаст: что называется, бэкграунд у этого Гвандониуса не подходящий. Воевать с Патриархией Гвандониус рылом не вышел — государство это сильное и может запросто отправить новоявленного «короля» на бессрочный отдых в монастырь (королей там почти не казнят), что равно потере всего, что вложено в симуляцию. А королевство, подобное гвандониусскому, стоит точно несколько миллионов долларов, не хочется рисковать. Вот и занимаются интригами и шантажом. Но каковы шельмецы! У них и хакеры приличные, придумали, как временно вывести Друга из строя! Я даже и не знал, что есть такие способы. Но ведь рискуют! Если что-то пойдёт не так, то их же запросто в тюрьму отправят, причём не в сказочную — эльсинорскую, а во вполне реальную. Понятно, зачем выводить из игры Друга: тот при получении сведений о шантаже сразу сообщит куда следует. Ну шельмецы, ну шельмецы!

Обдумывая это всё и успокаивая девушку, Понтиак посмотрел на часы — скоро Нерон выйдет из спячки, да и непонятно, насколько продолжительным будет «отсутствие» Друга.

По всей видимости, та же мысль пришла и в голову Таси:

— Куп, сейчас Друг вернётся, этот Попандос сказал, что на полную перезагрузку уходит около часа. И строго-настрого предупредил, что я всё должна хранить в тайне, «иначе хана Элеоноре». А я вот тебе рассказала-а-а…

— Не переживай, я не выдам и попробую помочь. Подумаю. «Это и в моих интересах — кто же, кроме меня, вернёт эту дурёху к реальности? А я другого способа не знаю, кроме как увезти подальше от всех этих симуляций».

— Слушай, — продолжил Понтиак, — а если Эля последует твоему совету и сама всё расскажет Патриарху? Может, это выход, ты же сама ей это советовала!

— На этот счёт Попандос предупредил, что у него уже в тавернах свои люди готовы, что менестрели песни написали, в общем, ославят Элеонору на весь мир так, что Патриарх вынужден будет хотя бы на какое-то время отправить её в монастырь. И если вдруг я «заложу» его здесь, в этом мире, то там тако-о-о-е начнётся…

«Всё продумали. Или не всё? Ох и крепко подумать надо».

В этот момент они услышали голос Друга — тот, как ни в чём не бывало, спросил у них: «Не желаете ли ещё чего-нибудь выпить?»

Тася вопросительно посмотрела на Понтиака, он отрицательно покачал головой, погрузившись в свои мысли. Они посидели ещё немного, поговорили на отвлечённые темы, Понтиак снова пытался заинтересовать девушку рассказами про дикарей, и тут они снова услышали Друга: «Нерон передаёт Понтиаку, что его срочно разыскивают друзья, что они с ног сбились его искать, волнуются очень и просят с ними связаться».

«Да, друзья — это сейчас именно то, что доктор прописал. С кем-то надо посоветоваться».

Понтиак ещё раз погладил Тасю по голове и сказал:

— Мы что-нибудь придумаем, не переживай. Твоя задача тянуть время, сделай вид, что ты на всё согласна, начни расспрашивать Элеонору о том, как она относится к Гвандониусу…

Тася чмокнула его в щёку и сказала шёпотом:

— Ты только будь осторожнее.

Они попрощались, и Понтиак вышел на улицу, такси он пока вызывать не хотел, нужно было ещё определиться, куда ехать. Да и прогуляться не мешало.