Александра с удовольствием повалялась в постели, стараясь не думать о каких-то реальных проблемах и делах, её занимали мысли про поворот сюжета в сновидении: «Неужели Рэкс сможет убить Дарианну? Но зачем сценаристы будут её убивать, ведь она один из любимых персонажей этого сериала? Хотя… если решили придать особый накал и скандальность, то могут, а мне будет её очень жалко. Надеюсь, Рэкс не согласится. Пожалуй, дам поручение Другу, пусть отправит в студию месседж, что я против убийства Дарианны. Один голос ничего не решит, но, думаю, таких, как я, будет много».
Не откладывая дело на «потом как-нибудь», Саша дала Другу наказ спасти героиню из сновидения, и задумалась над тем, как бы ей интересно и с пользой провести субботу. Первое, что пришло в голову, связаться с Тёмой, спросить про планы на день, что она тут же и сделала, отправив через Друга запрос на коннект с полной визуализацией. Мгновение спустя она услышала голос Артемия:
— Сандра, дорогая, пока не могу нормально поболтать, так что извини, абсолютно загружен миром Эльсинора, пытаюсь разобраться, времени не так чтобы много.
— Умничка, — сказала Саша, — занимайся, нужна будет помощь — только свисни.
— Ок, договорились, — сказал Тёма и отключился.
«Ну вот, Тёма занят, Купер, наверное, с Тасей, Макс на автодроме пашет, а мне что делать?»
У Александры не то, чтобы было мало друзей, просто мало кому из них можно вот так с наскока предложить замутить какое-нибудь развлечение, а ей мучительно не хотелось проводить день в одиночестве, то есть в обществе Друга и прочих виртуальных персонажей. Она подумала, что неплохо было бы пойти в кинотеатр, посмотреть любимый фильм «Звезда над твоим домом», психологическую драму без всяких современных наворотов. Она уже смотрела его от лица Джулии, Энтони и подруги Джулии, но хотела взглянуть на всё ещё и глазами друга Энтони — Криса. Саше не до конца была понятна его роль во всей этой истории, почему он стремился разрушить отношения Джулии и Энтони? То ли он видел, что теряет друга, тот проводил всё больше времени в обществе невесты, то ли сам был влюблён в Джулию, и никому не мог в этом признаться. В глазах Саши Крис был сугубо отрицательный персонаж, но она и в жизни всегда пыталась найти в людях что-то хорошее, так что стоило дать шанс и киногерою.
«Только вот позвать бы с собой кого».
Тут Александра вспомнила об Изяславе Геннадьевиче: «Собственно, а почему бы нет? Мы с ним договаривались пообедать на неделе и сходить куда-нибудь на следующие выходные, но кто знает, вдруг будут какие-то дела? Наверное, можно перенести следующие выходные на сегодня. Или это будет чересчур, вроде только позавчера ужинали?».
Похожие мысли крутились в голове девушки ещё долго, но в какой-то момент она поняла, что ситуация яснее не становится, и решила «спросить совета» у своего «второго я»:
— Друг, скажи первое, что тебе придёт на ум. Любое, всё, что угодно. Что твоя душа пожелает.
Перед Александрой возникла визуализация её лично программы, которая произнесла:
— Рад, что вы не считаете меня бездушной программой.
«Ого, шутит что ли?»
— Спасибо, на этом пока всё.
«Значит, прочь сомнения, зову Славу в кино», — Саша загадала, что если первое слово, которое произнесёт Друг, будет начинаться с согласной, то она зовёт Славу, а если с гласной, то нет. При этом она понимала, что шансы далеко не пятьдесят на пятьдесят, ведь слов, начинающихся на согласную букву, намного больше, с другой стороны, она и сама склонялась к мысли сходить в кино в его обществе.
— Друг, пожалуйста, запроси голосовой коннект с Изяславом Геннадьевичем.
Через какое-то время Друг сообщил, что Изяслав Геннадьевич просит прощения, но прямо сейчас он не может разговаривать и свяжется чуть позднее.
«Ну вот, сейчас ещё и Слава соскочит», — Александра почувствовала себя всеми брошенной, хотя её друзья просто были заняты своими делами. Так случилось, и оставалось только надеяться, что скоро она им всем очень понадобится. Решив было погрустить один на один со своими мыслями, Саша попросила Друга включить любимую психоделику, однако насладиться музыкой не успела, следующая фраза персональной программы отвлекла девушку от грустных мыслей, Друг сказал:
— Поступило сообщение из студии: они доводят до сведения всех любителей сновидения про Рэкса, что не имеют возможности влиять на сценаристов, поскольку не имеют связи с ними.
— Погоди, — изумилась Саша, — как это не имеют связи? Ничего не понимаю, не призраки же им сценарий присылают, в конце концов, они что, не знают, кому деньги платят за сценарий?
— Только что студия выпустила срочный релиз, если верить ему, то связь со сценаристами односторонняя. Они получают сценарий новой серии посредством электронной почты в виде картинок по типу старинных комиксов. Гонорар за сценарии перечисляются на счёт исследовательского центра по изучению человеческих возможностей.
«Никогда не слышала про такой центр».
— А разве электронная почта ещё существует? — спросила она у Друга.
— Конечно, ею почти никто не пользуется, но в деловом этикете сохранился такой пережиток — иметь адрес электронной почты, на которую студии однажды и поступил сценарий первых серий. Якобы отследить отправителя не удалось — многочисленные попытки приводили всегда к разным результатам, так что передать просьбу о сохранении жизни Дарианне им не представляется возможным.
«Во дела! Что-то слабо я верю в эту историю, очень похоже на намеренный подогрев интереса. Да его же и так почти все смотрят! Бедная Дарианна! Если этот сценарист и правда решит её убить, я его сама найду и…»
Пока Саша придумывала различные виды наказаний для таинственного сценариста, она совершенно забыла про то, что она «бедная, несчастная, всеми покинутая». Так что когда пришёл запрос от Изяслава Геннадьевича на коннект, она даже удивилась, «чего это он вдруг», не сразу вспомнив, что это вообще-то она первая пыталась с ним связаться.
— Добрый день, Слава!
— Добрый день, Александра! — голос Изяслава Геннадьевича был взволнованным. — Очень рад тебя слышать.
— Слав, я извиняюсь, может, отвлекла от чего-то важного?
— Что ты, Александра, что может быть важного в субботу? Были какие-то мелкие делишки, но я их быстренько в стол и вот абсолютно свободен!
«Мелкие делишки? Настолько мелкие, что не смог просто сказать пары слов? Да ладно, не буду занудствовать».
— Слав, вот совершенно случайно эта суббота оказалась ничем не занята, и я подумала, что надо пользоваться моментом и… Не составишь ли мне компанию в кино сходить?
— В кино? Почему бы нет? Я не очень привычен к ныне модному формату — привык смотреть со стороны, а не от лица одного из героев, но если это не фильм про садистов, то с удовольствием.
— Мне даже обидно, — Саша решила придать голосу нотки оскорблённой невинности, — я смотрю только хорошее кино… про любовь, например.
— Ох уж эти женщины, любят они кино про любовь выдуманную, трагическую и безответную, — попытался скаламбурить Изяслав.
— Попрошу без обобщений, — рассмеялась Саша, — ну что, идём?
— Я уже в пути!
— Отлично, тогда встречаемся через тридцать минут возле входа в мегасимулятор на Тульской, — сказала Саша. Завершив разговор, она поручила Другу купить билеты и вызвать такси, а сама стала наряжаться/прихорашиваться.
Когда фильма закончился, Саша осталась немного разочарованной, смотреть его от лица Криса было довольно гадко: «Всё-таки он абсолютный эгоист, отношения Джулии и Энтони просто нарушали его понимание, как и что должно происходить в жизни друга. Крис считал, что тот ещё молод и ему пока не стоит ограничивать свою свободу. Но как он не понимает: настоящая любовь приходит не по расписанию!»
Саша высказала своё мнение Славе, но тот не согласился, хотя тоже смотрел фильм от лица Криса:
— Каждый имеет право защищать свой образ жизни. Они с Энтони весело проводили время, знакомились, с кем захочется, в реале, заводили виртуальных подружек, путешествовали, и тут вдруг происходят резкие изменения — друг как будто вычеркнул его из жизни. Вполне понимаю, что Крис оказался к этому не готов и неуклюже пытался вернуть утраченное. Его пожалеть надо, а окружающие делают из него какого-то морального урода.
Они спорили между собой и уже выйдя на улицу. Слава никак не хотел соглашаться с Александрой, а ту это сердило. До этого она посмотрела фильм от лица других главных героев, и с их точки зрения Крис был «ушлёпком», с чем она была согласна и сейчас, но Слава считал, что Александра стала смотреть кино от лица Криса, уже имея предубеждение против него…
Устав от спора и оставшись каждый при своём мнении, они дошли до небольшого сквера, где в тени деревьев гуляли бабушки и маленькие дети. Эта картина была редкостью для центра Москвы и хоть как-то оживляла полупустые улицы города, так что Саша со Славой, не сговариваясь, присели на скамейку, чтобы понаблюдать за детьми. Малыши ещё не погрузились в мир виртуальных развлечений, поэтому с радостным визгом носились друг за другом и отбирали друг у друга обычные игрушки.
По всей видимости, на ум Славы пришли какие-то грустные мысли, потому что-то он с нотками ностальгии проговорил:
— Стар и млад — это всё, что оставил виртуальный мир миру обычному.
Тут Александра вспомнила, что во время прошедшего ужина она планировала порасспрашивать его про странное, с её точки зрения, деление людей по категориям в зависимости от того, на платформе какой компании была его личная программа. Однако разговор случайно скатился в сторону политики, и эту тему обсудить не успели. Похоже, представлялась хорошая возможность узнать мнение Славы, как и почему это произошло, — ведь сама Саша даже не поняла, когда это разделение стало играть столь существенную роль. Всё произошло как-то само собой, без потрясений и очень, очень постепенно, не поздно ли сейчас остановиться и задуматься, в правильную ли сторону движется развитие технологий?
— Слава, помнишь, в ресторане мы обсуждали тему того, что сейчас очень многое решают за нас?
— Да, конечно.
— В этой связи я всё чаще думаю, не слишком ли далеко всё зашло и чего ждать в будущем? Я не про выборы, думаю, есть вещи более серьёзные.
— Ты про друзей, чьи личные программы на разных платформах?
— В точку! — Саша обрадовалась, что Слава помнит её вопрос в ресторане.
— Да, я помню, что ты интересовалась этой темой, — Слава словно прочитал мысли девушки, — часто и сам думаю, чего же больше приносят нам технологии — пользы или вреда, стирают ли границы для общения или возводят новые?
— Вот-вот, я про общение и границы, ведь теперь при знакомстве с человеком лучше узнать какую платформу он использует, иначе… вдруг… ну там любовь, семья… — Саша засмущалась и не стала продолжать, надеясь, что Слава её понял.
— Просто общаться можно, наверняка же среди твоих друзей есть и апельсинки, и зеркальники?
Саша кивнула.
— Ну вот, разговаривать через личную программу с ними ты можешь свободно, если без визуализации. Ничего не мешает и личному общению, так что сказать, что между людьми с разными платформами их GPP возведена непреодолимая стена, нельзя.
— Так-то да, а если жить вместе, свадьба, семья? Да и на работу тебя не возьмут в компанию, если у них бизнес программа на другой платформе.
— Формально в приёме на работу по мотиву несовпадения платформ тебе отказать не могут, да и жениться никто не запрещает…
— Да ладно, не так всё! По факту ни на работу не возьмут, и создать семью не получится! — Саша стала горячиться, ей показалось, что Слава абсолютно её не понимает и преуменьшает проблему. — Почему вообще не сделать одну платформу для личных и бизнес программ и не сделать всем хорошо?
Слава решил не обращать внимания на то, что Александра стала нервничать, и спокойно продолжил:
— Я же говорю — формально. Я прекрасно понимаю, что по факту, если ты устраиваешься на должность, которая не предполагает личный приезд на работу, то работать через визуализацию не получится. То есть тебя не возьмут.
— Да, даже резюме не рассмотрят!
— Если ты не уникальный работник, то, скорее всего, действительно не рассмотрят.
— А с семьёй что делать? Я столько уже прочитала, что люди не смогли жить вместе, потому что сложно перенести всю жизнь на другую платформу. Сложно привыкнуть, сложно изменить образ жизни, работу… люди расстаются, понимаете?!
— Если любовь настоящая, то не расстанутся.
— А потом, допустим, сменила ты платформу, работу, перенастроила всю жизнь, и… разлюбила этого человека, влюбилась в другого, а он опять не на той платформе, снова всё менять?! — Александре всё сильнее казалось, что Слава её не понимает, и потому чуть не криком повторила вопрос:
— Почему, зачем такие сложности, почему нельзя всех на одну платформу? Пусть договорятся эти Омеги-Апельсины!
— Александра, — более официальным тоном сказал Слава, — поверь, я тебя прекрасно понимаю. Более того, я вижу, да и не только я, это уже статистический факт: люди всё реже общаются с людьми, чьи личные программы на других платформах. Всё чаще меги общаются только с мегами, а апельсинки только с апельсинками, если так продолжится, то точек пересечения людей с разными платформами GPP будет всё меньше.
— Вот! И зачем?! Пусть все будут мегами… ну или апельсинками, хотя… мне бы этого меньше хотелось, я привыкла…, — Саша задумалась, обрадовалась ли бы она, если всех принудительно переведут на Апельсин? Она и к Другу уже привыкла, пусть он иногда её и бесит.
— Зачем, не могу сказать, но почему так произошло, рассказать попробую. Ты же ещё застала всякие разные «умные» девайсы, типа часов, очков, имплантов? Играла в детстве?
Александра подумала, что Изяслав считает её совсем малолеткой, что ли:
— Конечно!
— Вот, значит, ты немного помнишь, что они тоже были на разных платформах, самое большое распространение получили android, iOS и чуть меньше windows. Вернее, это название операционных систем, но основаны они были на разных платформах.
Александра такие детали почти не помнила, но кивнула, а Слава продолжал:
— Компании, разработчики этих операционных систем, конкурировали между собой, но это не приводило к трудностям в общении людей, большинство прикладных программ делалось одновременно для всех систем, они между собой прекрасно работали, а при необходимости данные с одной системы легко конвертировали для нужд другой.
— Вот, вот, правильно, почему сейчас-то не так?
— Сейчас? Сейчас ВСЁ принципиально не так. Тут сложно кого-то обвинять. Делая какие-то открытия или разрабатывая новую технологию, невозможно заранее предвидеть, во что это всё выльется в результате. Так вот, жили разработчики этих операционных систем — Alphabet, Apple и Microsoft — припеваючи, зарабатывали деньги, потихоньку вкладывали средства в разные разработки, но не сильно напрягались. И тут произошло событие, которое могло вообще остаться незамеченным, но оно-то и изменило всю нашу жизнь: одна европейская компания, которая называлась «Instabus SE», купила другую европейскую компанию-стартап «Intellect Systems AP», они объединились и назвали объединённую компанию «Omega Home Intellect Systems». «Instabus SE» занималась созданием систем «умный дом», а ISAP — созданием искусственного интеллекта, поэтому, как ты уже, наверное, догадалась, объединённая компания замахнулась на гипер-задачу — создание «интеллектуального дома».
Александра кивнула, сделав вид, что догадалась и восхищена масштабом их задумки, хотя для неё что «умный дом», что «интеллектуальный дом» — были понятиями примерно одинаковыми.
Слава тем временем продолжал:
— Так иногда бывает: изобретают люди что-нибудь, придумывают… и вроде гениальное что-то даже маячит на горизонте, но толку от этого чуть. А бывает и так: встретятся два человека — у одного какая-то задумка, у другого какая-то идея, объединят они их, и получается волшебство. Что-то подобное произошло и с этим, на первый взгляд, банальным слиянием двух компаний. Они разработали интеллектуальный дом, находясь внутри которого можно было совершенно не пользоваться никакими девайсами. Дом не только умно управлял сам собой: регулировал температуру, освещение, систему безопасности и кондиционирования — такое существовало очень давно, но сам вызывал такси для поездки на работу в определённое время, сообщал новости, передавал приветы друзьям и поздравлял их с праздниками, включал любимую музыку, отслеживал состояние здоровья членов семьи и прочее и прочее. При этом в него не нужно было вводить никакую информацию — люди просто жили, а он их изучал: расписание, привычки, предпочтения, с кем общаются, какая музыка какие эмоции вызывает, стиль одежды и так далее. В результате дом начинал давать полезные советы, даже по следованию тенденциям моды, находя решения, как это делать недорого, вёл учёт доходов и расходов, сообщал о появлении музыкальных новинок, которые, по его мнению, понравятся хозяевам, и всё в таком же духе.
Для Александры все эти функции интеллектуального дома были что-то само собой разумеющееся, поэтому в этой части она слушала не очень внимательно, а Слава всё также увлечённо рассказывал:
— В «Омеге» пришли к очевидному выводу: зачем иметь десятки приложений в своём девайсе, когда можно всё необходимое объединить в одной программе, которая будет сама подстраиваться под конкретного человека и выполнять все необходимые ему задачи. Так появилась концепция LPP — локальной личной программы. Формально их разработки были уже близко к искусственному интеллекту, но для удобства, а также, чтобы не отпугивать потенциальных потребителей, эту систему назвали программой.
— Но такая система наверняка была страшно дорогой, — предположила Александра, которая имела смутное представление о том, сколько могла такая система стоить, — вряд ли многие могли её себе позволить. Как она получила большое распространение?
— Вопрос на сто баллов! — похвалил Александру Слава неожиданно для неё. — Возможно, эта LPP так и осталась бы игрушкой для миллионеров, но тут в дело вступило одно небедное государство, даже, я бы сказал, союз государств. Не всегда от чиновников только вред, иногда некоторые из них пытаются смотреть на перспективу, а не только думают, как решить проблему, которую они же и создали. Так вот, компания «Омега» получила очень большое безвозмездное субсидирование с тем условием, что их технология должна быть доступна для большинства обычных людей. С тех пор распространение интеллектуальных домов пошло очень быстрыми темпами, помогло и то, что появилось много интересных технологий, например, визуализации, фокусировки звука, передачи информации посредством тета-волн… То есть всё, чем мы пользуемся сейчас, считая это уже обыденностью, причём многие технологии появились как-то вдруг, почти одновременно. Определённые наработки в этих областях были давно, но то ли спроса не было, то ли технологии были сырыми, то ли финансирования не хватало, а тут всё сложилось одно к одному и очень удачно сочеталось с системой LPP, то есть внутри этого дома обстановка становилась такой… сказочной что ли. Здесь снова на арену выходит государство, которое предложило выйти за рамки дома и потребностей одного человека и разработать технологию, позволяющую человеку использовать личную программу не только внутри одного дома, а также внедрить что-то похожее для бизнеса. И дало на это ещё денег, плюс все другие необходимые преференции. Так появились концепции глобальной персональной программы (GPP) и локальной бизнес программы (LBP).
— Извините, — прервал рассказ Изяслава голос какой-то старушки, — вам Васечка не мешает?
Александра и Изяслав Геннадьевич отвлеклись от беседы и… чуть не поумирали со смеху: ха-ха-ха, хохотали они, хватаясь за животы. Дело бы в том, что они так увлеклись, что совсем не заметили, как вокруг них образовался небольшой кружок из малышей трёх-четырёх лет, которые внимательно слушали рассказ Славы, буквально раскрыв рты.
Дети на этот смех отреагировали массовым побегом.
— Ну вот, лишился таких благодарных слушателей, — давясь от смеха, сказала Александра.
— Да уж, никогда не думал, что могу так увлечь детей рассказами об истории. Даже не сказкой…
— Может, это вообще твоё — возиться с детьми?
— Возможно, — сказал Слава, — только пока как-то не складывается…
Они ещё немного посмеялись, и Слава продолжил рассказ:
— Когда функционирование личной программы стало возможным везде, где есть сеть интернет, потихоньку люди переставали пользоваться многочисленными гаджетами и переходили на GPP. Это стало модным, а мода штука такая, распространяется, как пожар, — так же быстро и беспощадно. Постепенно бывшие лидеры мира мобильных и прочих высоких технологий стали утрачивать позиции, да так резво, что в какой-то момент оказались на грани закрытия. И дело было не в том, что у них не было своих наработок по умному дому или искусственному интеллекту, а в том, что внутри одной компании нашли удачное решение одной-двух задач, внутри другой разработали какую-то свою удачную технологию, а часть революционных разработок сделали в небольшом самостоятельном стартапе. США, где находилось большинство этих компаний, придерживается принципа конкурентной борьбы — она всегда для них была двигателем экономики и даже науки. Поэтому, например, появился интересный стартап по искусственному интеллекту — он тут же получал выгодное предложение, допустим, от Alphabet, но это предложение пыталось перебить, допустим, Microsoft. В результате цена молодой компании взлетала до небес, кто-то из монстров потратил миллиарды на приобретение, но на поверку стартап оказался пшиком. И так, конкурируя между собой, тратя огромные деньги на собственные разработки и приобретение стартапов, а больше всего на защиту своих разработок друг от друга, эти бывшие монстры бизнеса стремительно стали уступать битву за потребителей Омеге. Однако теперь вмешалось уже правительство США — Alphabet и Apple принудительно слили и создали компанию «Orange Intellect Co», присоединив к ней ещё несколько десятков компаний поменьше. Слияние это происходило в страшных муках, спорах и политических потрясениях — даже объявляли импичмент президенту, «который просмотрел угрозу национальным интересам», имея в виду технологии Омеги. Надо сказать, что результат объединения стал удачным — накопленный потенциал технологий был большим, да ещё и правительство США принудило старушку Европу «убедить» Омегу поделиться технологиями, буквально пригнав к берегам все имеющиеся авианосцы и пригрозив разорвать экономические отношения.
— А Зеркало как появилось?
— Тут история была почти детективная: компания Microsoft по тем или иным причинам осталась за бортом слияния — слишком удачно интриговала, чтобы сохранить самостоятельность, в результате медленно умирала, находясь на грани банкротства. Тут в игру вступил Китай, предложивший выкупить Microsoft, но кто ж ему продаст, штаты предпочли бы обанкротить компанию, чем передать технологии в чужие руки. Какими-то невероятными усилиями удалось убедить правительство США, что у Microsoft нет никаких перспективных разработок в области искусственного интеллекта, что все их технологии устаревшие… а может, и взятки кому-то давали. Но последнее не доказано. В общем, Китай купил Microsoft и создал на его базе компанию «Mirror China IS», которая и стала третьим игроком на этом рынке. Сегодня эти три компании являются единственными, кому по международному классификатору присвоен уровень А1.
— Получается, все эти компании контролируют государства?
— Формально полный контроль только в Китае, но по факту влияние государственных структур и на Омегу, и на Апельсин очень велико. Хотя… обратное влияние в настоящее время ещё больше.
— То есть создать общую платформу не получится, пока разные государства не договорятся? — сделала очевидный вывод Александра.
— А произойдёт это очень не скоро, если вообще произойдёт.
— Валюту же создали общую…
— Валюту — да, но после того, как прошли через ТАКОЕ… — Слава покачал головой. — Валютные войны принесли столько бед, что если для объединения интеллектуальных платформ нужно пройти через… — Слава на мгновенье задумался, — даже не знаю, как назвать: «войны интеллектов», «интеллектуальные войны»… Всё это звучит слишком мягко, слишком интеллигентно, по сравнению с тем, что может принести человечеству соперничество искусственных интеллектов, не ограниченное строгими рамками и правилами. А поди, ограничь… — Слава снова покачал головой, и его как-то даже передёрнуло от картины, что нарисовалась у него в воображении. — Нет уж, пусть лучше будут разные платформы.
— Хорошо, допустим, разные платформы сохранятся ещё долго, а что с конвертацией данных и вообще бóльшего взаимодействия между платформами? Допустим, почему если личная программа на Омеге, то нельзя работать в «апельсиновой» компании? Или, например, пользоваться сразу двумя GPP?
— Работать можно…
— Ну, ты понял, я имела в виду удалённо — через визуализацию, — перебила Славу Александра.
— Понимаешь, принципиальная разница в том, что, когда мы все пользовались персональными компьютерами и мобильными девайсами, их операционные системы были локализованы на твоём устройстве. Конечно, развивались разные там облачные технологии для хранения и обработки данных, но большинство процессов происходило внутри твоего компьютера или девайса. Когда же разработали концепцию глобальной личной программы, то сделали так, что почти все процессы стали происходить в едином вычислительном центре. Даже не так — не в едином, а в бесконечном числе различных цифровых устройств, объединённых сложными, гибкими, подвижными взаимосвязи — в результате был создан прототип искусственного интеллекта огромного потенциала. Твой Друг — это всего лишь интерфейс для общения с этим интеллектом. Вернее, он как бы один из миллионов менеджеров искусственного интеллекта, которому поручено взаимодействие с тобой. А все твои данные хранятся и обрабатываются совсем не у тебя дома. Иначе как было бы возможно, что ты пользуешься GPP везде, где находишься, не имея при себе массы сложного оборудования?
— А я уже так привыкла считать Друга своей собственностью, что он мой, что он заботится обо мне, даже жаль его иногда.
— Фактически как личности с эмоциями, памятью, желаниями его нет — это лишь связь между тобой и чем-то большим.
— А это большее имеет эмоции и желания? Всё-таки это же просто машина… или программа.
— Вот и нет, считать систему Омеги или Апельсина просто машиной или программой — большая ошибка. Ты же замечаешь, как Друг пытается подстраиваться под тебя?
— Ну да, так ведь в том-то и дело, что программа просто изучает меня и пытается мне соответствовать что ли.
— Допустим, а ты не замечала, как Друг пытается подстраивать тебя под себя?
— Не знаю, не задумывалась.
— А ты проанализируй, ведь иногда он изображает обиду, то есть хочет, чтобы ты так в его отношении больше не поступала, пытается навязать свою точку зрения на то, что правильно, а что нет…
— Пожалуй. Думаешь, эта система уже осознаёт себя как личность?
— Достоверно это неизвестно, какие-то проявления, те же эмоции, могут быть действительно запрограммированы. Но вот посмотри на детей — в них есть что-то от рождения, а чему-то они учатся у родителей. Эта система тоже самообучаема, то есть она может себя начать воспринимать как личность только потому, что так воспринимает себя их родитель — человек.
— И какое отношение это имеет, например, к конвертации данных?
— Это получится как вмешательство в чужой мозг. Если вести речь о прямой передаче данных от личной программы на Омеге к любой программе на Апельсине. То есть как будто взять информацию из одного мозга и просто переложить в другой. Два человеческих мозга как могут между собой взаимодействовать? Правильно — посредством каких-то систем коммуникации: изображения, речи, то есть того, что связано с органами чувств. Иначе говоря, воздействуя на органы чувств человека, но никак не напрямую. Учитель ведь напрямую не передаёт ученику свои знания — он рассказывает, объясняет, а ученик может ещё и не понять, а может творчески переосмыслить. Хотя тета-волны для трансляции информации в мозг человека не используют глаза или уши, но используют тот же принцип — воздействуют на слуховые и зрительные нервы. Так и платформы могут общаться только через посредника — своеобразные органы приёма и передачи информации, причём на универсальном языке. Соответствующие протоколы этим триумвиратом были разработаны, поэтому легко передавать голос, изображения и другую информацию.
— А визуализацию почему нет?
— Потому, что полная визуализация, когда речь идёт о реальном непосредственном общении, — это мгновенная обработка огромного количества информации внутри одного «мозга», который сразу же управляет вашими визуализациями. Если использовать в этом случае посредников — органы взаимодействия между системами, то нужно перевести данные на язык универсального протокола, потом обработать, потом снова перевести, это приведёт к большим искажениям и сильным «тормозам». Нужно ещё учитывать, что по протоколам обмена данных может быть передана лишь часть информации, которая есть внутри каждой отдельной системы, то есть далеко не всё, что доступно между пользователями одной системы, может быть «сообщено» другой системе без искажений. Эти искажения можно показать на примере человеческих языков, допустим, есть у нас поговорка «баба с возу — кобыле легче», если её перевести дословно на другой язык, то потеряется эмоциональная составляющая: ирония вперемешку с сожалением. Для точности передачи этой поговорки нужно использовать не дословный перевод, а подобрать похожую поговорку на другом языке, и то эта поговорка не будет абсолютно соответствовать оригиналу. Примерно такие же трудности есть и при взаимодействии между интеллектуальными системами через универсальные протоколы. Если бы эти универсальные протоколы были своеобразным четвёртым искусственным интеллектом, то, наверное, могли бы почти мгновенно переводить «сказанное» одной системой для другой системы, как сейчас уже переводят человеческую речь, но пока эти протоколы очень примитивны. Либо одна система должна абсолютно знать язык другой системы и сама перевести данные для неё, но в том то и проблема, что они многое скрывают друг от друга.
— То есть дело только в несовершенстве технологий? Всего лишь? Если создать интеллектуального посредника для обмена информацией между системами, то уйдут проблемы с делением людей на категории?
— Может быть, может быть. Но пока мы видим другое: каждая из систем стремится к собственной глобальности, стремится всё делать внутри себя, а не взаимодействовать с другой системой. Как знать, может они просто не любят друг друга? Заметны признаки, что они всё больше замыкаются, например, любую передачу данных от одной системы к другой стараются производить только централизовано и только в ограниченных случаях.
— Иногда они и деньги берут за это, — вспомнила Саша ситуацию с зарплатой Макса.
— Да, бывает и такое, если это касается коммерческих вопросов.
— Про сложности с конвертацией я поняла, а вот всё-таки, если иметь сразу две GPP?
— Это вообще невозможно. Они будут конфликтовать между собой, и по факту ты не сможешь пользоваться ни одной. Кроме того, сами компании подобное исключают — твой личный файл и твои данные просто не будут обрабатываться, если ты не откажешься от другой GPP.
— Интриги какие-то! И нарушение моих прав!
— Отчасти возможно, но во многом иначе быть не может. С их точки зрения сразу две GPP у одного человека — это как раздвоение личности. Допустим, ты проснулась и обнаружила, что замужем и у тебя дети, но в упор не помнишь, когда вышла замуж, когда родила детей и вообще, кто все эти люди? А оказывается, это твоя вторая ипостась начудила… Но тебе-то этот мужчина вообще не нравится! Более того, абсолютно противен.
— Ха-ха-ха, — рассмеялась Саша, — такое и вправду у некоторых бывает: проснутся и… кто это рядом со мной храпит?
— Согласен, бывает, — улыбнулся Слава, — но этого «храпуна» можно просто выставить за порог, а с решениями и действиями второй личной программы так не получится… Откровенно говоря, я больше склоняюсь к варианту, что реальнее объединение платформ или создание интеллектуального посредника, чем использование двух сразу.
Стало вечереть, и девушка стала зябнуть. Увидев это, Слава предложил проводить её домой, Александра согласилась, и они потихоньку двинулись в сторону Пятницкой улицы, откуда до Сашиного дома было всего минут тридцать — сорок.
— Странно, раньше вот можно было просто перечислить заработную плату в банк — никаких проблем, мне так папа рассказывал, — Саша с трудом представляла себе, как это работало, но, по словам отца, всё было довольно просто.
— Сейчас всё по-другому, уже и банков-то, в привычном раньше понимании, не существует. Наша заработная плата никуда не перечисляется, о ней просто «сообщается» в систему, и всё — твоя личная программа может расходовать средства на необходимые нужды. Я бы сказал, в чём-то даже проще и уж точно безопаснее: теперь почти невозможно украсть деньги, ведь система никогда и никому не передаст твои деньги просто так. Даже если ты захочешь отдать их какому-нибудь мошеннику, GPP не даст это сделать — она анализирует все твои доходы и расходы, знает потребности, знает необходимую информацию о человеке или организации, которой ты хочешь заплатить, и делает вывод, есть ли для этого достаточные и законные основания.
«Значит, с Таси требовали десять миллионов долларов просто так, и не планируя их получить», — подумала Саша, а вслух сказала:
— Но мошенники всегда будут, те же хакеры что-нибудь взломают.
— Хакеры? Им живётся всё сложнее и сложнее. Хотя, возможно, отчасти они и являются причиной того, что системы замыкаются внутри себя. Во всяком случае, мне неизвестно ни одного хакера, который бы мог похвастаться тем, что ему удалось напрямую воздействовать на систему Омеги, Апельсина или Зеркала. То, что сейчас называют хакерством, по сути, является чем-то типа социальной инженерии, то есть они просто в ускоренном порядке обучают твою личную программу тому, чего ты от неё хочешь добиться, или знают приёмы, как можно получить требуемое. Это можно сравнить, допустим, с тем, как любимая жена пускает слезу, быстрее добиваясь от мужа дорогого подарка, а если бы она просто аргументированно доказывала, что он ей нужен, то не получила бы никогда.
— Прикольно, — Александра никогда не думала о хакерах как о психологах.
— Погоди секундочку, — Слава вошёл в магазин цветов, который был у них на пути.
«Цветы на Серпуховке», — увидела Саша вывеску с названием магазина. «Живые цветы? Теперь их не так часто дарят, — удивилась Саша глядя на подсвеченную витрину, в которой были выставлены розы, хризантемы, подсолнухи, тюльпаны, ирисы и ещё множество каких-то красивых цветов. — Особенно вот так, неожиданно, просто войдя по пути в первый попавшийся магазин. А, кстати, жаль».
Слава, по всей видимости, несильно прогадал, что вошёл в этот магазин спонтанно, так как вышел он оттуда улыбаясь и неся в руках небольшой красивый букет.
«Красота-то какая, — только и подумала Саша, принимая букет, — даже не знаю, что и сказать, теперь за мной точно ухаживают по всем правилам».
— Спасибо!
— Да что ты, тебе спасибо за прекрасный день и вечер! — сказал Слава и показал рукой на большое здание, расположенное прямо напротив магазина цветов, — а это чудом сохранившийся настоящий театр, называется он «Театриум на Серпуховке». Таких почти не осталось, а этот выжил, потому что делает постановки для маленьких детей — те по-прежнему с радостью смотрят на игру живых актёров… пока не подрастут…
«Всё-то тут на Серпуховке какое-то чудом сохранившееся: и магазин живых цветов, и настоящий театр. Вообще-то, это здóрово!», — подумала Саша.
Они пошли дальше. Девушка любовалась букетом, а Слава продолжал:
— На самом деле можно найти много плюсов в современных технологиях, в той же виртуальной симуляции.
«Ага, это он ещё про таких, как Тася, не знает».
— Допустим, взять инвалидов, теперь они могут активно работать посредством визуализации или получать те же эмоции, что и обычные люди, виртуально катаясь на горных лыжах.
— Не всё же, некоторые физические недостатки сложно компенсировать виртуальным миром, — не согласилась Саша.
— Это так, но теперь инвалидам очень много стало доступно ровно того же, что и другим людям. Или вот взять автомобильные пробки, в которых стояла вся Москва. Что только чинуши не делали, чтобы их побороть, к каким только дурацким средствам не прибегали, а они сами исчезли, когда работать стали в основном из дома. И опять-таки вредных выхлопов стало намного меньше — воздух чище.
— Плюсы есть, кто бы спорил, непонятно только, куда всё это заведёт. Уже сейчас люди всё больше по домам сидят, а через какое-то время вообще выходить перестанут? — Александра озвучила вопрос, который всё чаще приходил ей в голову.
— Вот мы же с тобой гуляем, несмотря ни на какие виртуальные технологии, так что все выходить не перестанут, кто-то всегда будет предпочитать личное общение. А куда заведёт? Кто бы знал, есть масса сценариев развития событий, в том числе и апокалиптических. В любом случае остановить наступление технологий мы не можем. Плохо только, что о космосе люди мечтать перестали.
— Как это? — не поняла Александра.
— Да так. Когда-то люди бредили полётами на другие планеты, писали фантастические романы об этом, государства и компании тратили деньги на разные марсианские программы, а теперь ни люди не мечтают, ни деньги на это не тратят. Только в рамках развития и поддержания спутниковой системы опять-таки в целях максимального охвата сетью всей Земли. Людям стало достаточно покорения виртуального космоса, и от этого грустно — вокруг бездонные световые годы пространства, а мы замыкаемся на одной планете.
— Почти как интеллектуальные системы замыкаются в себе?
— Пожалуй, да. Действительно чем-то действия людей стали коррелировать с поведением искусственного интеллекта.
— Думаю, так будет не всегда.
— Конечно! Всё меняется, может быть, кто-то где-то сейчас изобретает космический корабль, который сможет летать в другие галактики, и люди кинутся осваивать космос, бросив все свои виртуальные игрушки.
Александра подняла голову — звёзды были видны, хотя и не очень много:
— Я бы полетела! Во-о-он на ту звезду…