Була решил проводить совещания по итогам каждого выхода разведчиков в город — времени было в обрез, поэтому нужно быстро делать первоначальные выводы и корректировать планы. Совещания было решено проводить в усечённом составе, чтобы не превращать их в длительные дискуссии.

Приняв на скорую руку душ в карантинном отделе, Дарианна в сопровождении охранника отправилась в командный отсек, её участие в совещании признали необходимым. Идти ей было дальше остальных, поэтому она пришла последней и попала, что называется, с корабля на бал — среди участников совещания уже разгорелся спор. Главными оппонентами были Михаил и, как ни странно, Ти-Хо. Как поняла Дарианна, Михаил считал, что последний поход в Заброшенный город свидетельствовал о возросших рисках для людей, а Ти-Хо возражал и говорил, что у аналитика слишком короткая память, — ещё месяц назад почти каждый выход в город сопровождался нападениями на разведчиков. Когда в зал вошла Дарианна, Була решил взять бразды в свои руки и настойчиво попросил спорщиков утихомириться.

— Прошу всех действовать строго по регламенту, — сказал командир Базы, — сначала доклад группы Рэкса, затем доклад от секции аналитиков, потом вопросы докладчикам и только потом дискуссия. Пожалуйста, — пригласил он выступить Рэкса.

Рэкс был немногословен:

— Поход в Заброшенный город прошёл в штатном режиме, нападений или других агрессивных действий отмечено не было. Нам снова показали кадры из каких-то фильмов про довоенное прошлое, на этот раз про рабовладение и массовое убийство одних людей другими. Контакт с неизвестным разумом был ограниченным. Выход из здания был осуществлён беспрепятственно.

Когда Рэкс замолчал, другие участники совещания выглядели удивлённым: они были в курсе произошедшего из официального отчёта и считали, что непосредственный участник событий более красочно расскажет о своих впечатлениях, но Рэкс явно не собирался ничего добавлять к сказанному.

— А разве можно считать штатным режимом, что один из участников группы почувствовал вмешательство постороннего разума, а другие нет? — не выдержал аналитик.

— Секундочку, Михаил, вопросы после, — прервал его Була, — следующего прошу выступить Уэйна, только, пожалуйста, подробнее. Особенно подробно про то, как ты почувствовал, что вас приглашают войти.

Уэйн встал и с заметным волнением начал доклад:

— Я был назначен в группу Рэкса с цель изучение неизвестного разума, предположительна организовывавшего нападение на Дарианну и Рэкса в их прошлый поход. Моей главной задача было определять, осуществляется ли попытка вмешательство в мозговую деятельность разведчиков и характер такой вмешательство. В период следование к здание как в составе секция под командование Ти-Хо, так и в составе группы Рекса, никаких подобных попытка мною отмечено не было. Непосредственно рядом с место предполагаемого усыпление Дарианны, я почувствовал, что нас приглашать войти в здание, находившееся недалеко, но никакого принуждение не было. То есть меня никто не пытаться заманить туда насильственно, против моей воли, я чувствовал полная свобода действий и мог отказаться от приглашение. Далее, мы вошли в здание и спустились в подвал, где в комнате нам показать кадры насилие и убийство, которые совершали одни люди по отношение к другим. Во время нахождение в комнате никаких попыток вмешательство в мозговая деятельность членов группа Рэкса мною также отмечено не было.

После этих слов Уэйн замолчал и всем своим видом показал, что доклад окончен, и это явно только сильнее разозлило Михаила, однако он сдержался.

— Я так понимаю, моя очередь? — спросила Дарианна, поднявшись.

— Если Уэйну добавить нечего, то да, — на этот раз краткостью выступления докладчика был недоволен и Була.

— Тогда прошу меня заранее извинить, поскольку считаю, что факты Рэкс и Уэйн изложили верно, и сразу перейду к своим ощущениям и соображениям по поводу происходящего. Я считаю, что с нами пытается наладить диалог уцелевший искусственный разум или его осколок, если такое возможно. Условно назову его Икс. Скорее всего, он какое-то время находился в неактивном состоянии и только недавно вышел из спячки. Причина его активизации неизвестна, как и то, почему он был неактивен долгое время. Этот Икс сумел взять контроль над остатками механизмов, которые сохранились в Заброшенном городе и совершали локальные нападения на людей. Также он сумел каким-то образом усыпить меня и установить контакт с Уэйном. Соответственно возможности этого Икса в чём-то превосходят возможности того искусственного разума, с которым мы имели дело во время войны. Во всяком случае, здесь, на территории Москвы, мы с подобным не сталкивались. Подробной информации о происходящем в других регионах мы не имеем. Предполагаю, что возможности этого Икса всё-таки довольно сильно ограничены, и он пытается… подружиться с нами.

При этих словах Дарианны Михаил замахал руками, и, казалось, что если ему тотчас не дадут выговориться, то его просто разорвёт в клочья, но он снова сдержался и Дарианна продолжила:

— Несмотря на то, что меня в прошлый раз насильно усыпили и переместили в здание против моей воли, а на Рекса совершили скоординированную атаку, считаю, что такого больше не повторится. Икс во что бы то ни стало, хотел начать диалог с нами и не придумал другого… более мирного способа. Кадры из хроник и фильмов, которые он нам показывает, я пока связать в единое целое и истолковать не могу, но считаю, что при последующем общении ситуация прояснится. У меня всё.

Хм, — издал звук Була, вид которого говорил о том, что соображения Дарианны понравились ему ещё меньше, чем краткие доклады Рэкса и Уэйна. — Что ж, теперь, наконец-то, слово Михаилу.

— Да уж, глас разума должен наконец-то прозвучать, — аналитик явно показывал, что он в корне не согласен ни с чем, что говорили ранее. — Начну с того, что по мнению моего отдела обстановка в Заброшенном городе стала значительно опаснее, чем раньше. И пусть командир секции разведчиков считает, что это не так, ведь нападения почти прекратились, НО, как отметила Дарианна, в последнее время нападения были хаотичными и единичными. Теперь же вновь существует опасность возобновления столкновений с хорошо организованным врагом. Соглашусь, что мы имеем дело с уцелевшим искусственным разумом, и это является исключительно плохой новостью — мало того, что мы не знаем, как он сумел уцелеть, так он ещё и обладает возможностями, с которыми мы здесь ранее не сталкивались. В настоящее время мы можем только предполагать, чем он нас ещё неприятно удивит. Кроме того, не исключаю, что этот Икс продолжает обучаться и расширять свои возможности. Прямо сейчас. Что касается мнения о попытках наладить диалог, то я считаю, что это может быть просто более хитрым способом манипулирования. Грубое перепрограммирование людей оказалось неэффективным, вот и нашла эта гадина более изощрённый способ… Возможно, хочет убедить нас в том, что люди не заслуживают права на существование, или надеется, что мы признаем необходимость жёсткого контроля над поведением людей. — После этих слов Михаил выразительно посмотрел на Дарианну, намекая на то, что её слова в Заброшенном городе не остались без внимания.

— Понятно, — сказал Була, — я так понимаю, аналитический отдел по-прежнему рекомендует эвакуацию базы.

— Да, мы считаем, что в таких условиях выход людей на поверхность исключительно опасен. Возможности этого Икса полностью не известны, так что… а оставшись в подземелье, мы обречём себя на вымирание.

— Ясно. Вопросы? — Була посмотрел на собравшихся.

— Есть вопрос, — это был Ти-Хо, — в какой степени, по мнению группы Рэкса, может быть локализован этот Икс? Можно ли предположить, что его локализация ограничена зданием, где происходит контакт?

— Очевидно, — взял на себя инициативу Рэкс, как командир группы, — что абсолютной локализации нет, Икс контролирует механизмы далеко за пределами здания. Однако есть основания утверждать, что чем дальше от здания, тем меньше его возможности, ведь только там происходит контакт и только возле него смогли усыпить Дарианну и «передать приглашение» Уэйну.

— Согласен, — сказал Уэйн, когда Рэкс назвал его имя и посмотрел на него, — у меня тоже складываться впечатление, что чем дальше от здание, тем слабее возможности Икса. Не могу подтверждать фактами, но по моим ощущения в подвале этого здания сосредотачиваться основные компоненты этого разум.

«Его уже и остальные Иксом стали называть», — с удивлением отметила про себя Дарианна.

— Означает ли это, — продолжал задавать вопросы Ти-Хо, — что если мы уничтожим это здание, то есть шанс лишить Икса большей части его сверхспособностей?

— Такая вероятность есть, — пожал плечами Рэкс, — я бы уже и в первый раз угостил его вакуумными, если бы не боялся причинить вред Анне.

— Подождите! — почти закричала Дарианна, — почему, почему чуть что — уничтожить, взорвать? Мы совсем не знаем его целей!

— А разве война, которая длится уже много лет, не убедила тебя, какие цели имеет враг?! — вопросом на вопрос ответил Була.

— Но почему мы считаем, что он враг? — не соглашалась Дарианна.

После этого никто уже регламент не соблюдал и все начали спорить и давить на Дарианну, что лучше перестраховаться и взорвать здание, чем рисковать людьми, — их и так осталось слишком мало. У Дарианны обнаружился лишь один союзник — Уэйн. Рэкс старался быть нейтральным, а трое других участника совещания считали, что уничтожение здания является оптимальным решением.

— Кажется, я поняла! — снова почти закричала Дарианна. — Я поняла, что хотел сказать нам Икс кадрами, которые он показал во время первого контакта… он хотел нам показать, мир до и после. То есть что после изобретения искусственного разума жизнь людей стала более комфортной и сытой, что ли… А может, даже и более справедливой. То есть цели его создания были такими и какое-то время это работало.

— Вот именно, что «какое-то время», — вздохнул Михаил. — И я даже немного помню это время. Но вот только война почти стёрла эти воспоминания. В основном теперь я помню только борьбу за выживание, но никак не сытость и комфорт.

Добавить к словам Михаила было почти нечего, в этой борьбе прошла вся сознательная жизнь людей, присутствующих на совещании, но всё-таки Рэкс решил высказаться:

— Насколько я помню, нам дали неделю на выяснение возможностей и целей обнаруженного разума, неделя ещё не прошла, мы совершили только один поход. Прошу разрешения действовать по ранее намеченному плану!

Для Булы и Ти-Хо стало неожиданным, что Рэкс по факту присоединился к мнению Дарианны и Уэйна. Теперь было трое против троих. В такой ситуации Була мог сам принять решение и отдать приказ о подрыве здания, но, вздохнув, он сказал:

— Хорошо, действуем по плану, у вас осталось пять дней.

После совещания Дарианна вернулась в карантинный блок, к которому начинала уже привыкать. Конечно, ей не хватало друзей, общения, смеха, шуток, но зато можно было спокойно почитать и подумать. Ей хотелось отрешиться от проблем действительности, и она сразу же принялась за «Солярис». Постепенно она увлеклась настолько, что переживания за героев книги затмили собственные проблемы. По-настоящему прочувствовать описанную в книге ситуацию и терзания главного героя могли только люди, которые понесли в жизни болезненные утраты. К сожалению, на Базе к таковым относились практически все — длительная война наложила отпечаток на судьбы всех её обитателей.

В какой-то момент Дарианна решила, что эта книга попала ей в руки не случайно. Она попыталась провести собственные параллели между сюжетом книги и причинами, приведшими к борьбе человечества за выживание. Огромная разумная планета обладала невообразимыми возможностями по меркам даже того человечества, которое путешествовало среди звёзд. Однако она не знала и не могла знать, что такое смерть, что такое боль, что такое любовь с точки зрения людей. Не исключено, что какие-то собственные соображения по этому поводу у неё имелись, только они наверняка сильно отличались от человеческих. Какими мотивами руководствовалась планета, «возрождая к жизни» давно умерших людей? Изучала ли она реакцию людей или просто хотела порадовать обитателей базы? Кем она вообще их считала?

Дарианна размышляла, что планета явно не желала причинять людям вред и не проявляла по отношения к ним особой агрессии, однако на Земле обсуждалась возможность её уничтожения. Почему? Потому что мы боимся непонятного? Но в любом случае, если когда-нибудь земляне столкнутся с инопланетным разумом, разве можно надеяться, что они будут понятны для нас? С большой долей вероятности можно предположить, что наши и их морально-этические нормы будут сильно отличаться. Значит, такая встреча неминуемо приведёт к столкновению?

Ещё Дарианна подумала, что между разумной планетой и искусственным разумом, созданным людьми, сходства может быть больше, чем между искусственным разумом и разумом человечеством. Учёных, изобретателей и бизнесменов всех мастей так увлекли возможности, которые откроются в случае создания искусственного разума, что они совершенно позабыли о том, что к большим возможностям должна прилагаться большая ответственность. Умение любить и сострадать, способность быть самокритичным и милосердным, готовность к самопожертвованию ради других или даже просто способность быть счастливым не стремясь к возвышению над другими. Как этому научить того, перед кем поставлены цели развиться до уровня совершенства и, в первую очередь, превзойти человека во всём? Разве мог искусственный разум, не пройдя тысячелетний путь утрат, поступить иначе, чем он начал поступать? Единственно, у кого он мог этому научиться, были люди, но, по всей видимости, примером для подражания стали далеко не лучшие представители человечества. Разве могут быть достойным примером те, кто постоянно мелькает в новостях, в том числе всяческие политики, которые, дорвавшись до власти, используют её для обогащения себя и своих друзей или развязывают войны? Стоит ли удивляться, что стремление к власти и удержание её любой ценой, пренебрежение к интересам людей, чьи взгляды отличаются от твоих, было воспринято искусственным разумом как само собой разумеющееся? Особенно, если такое поведение считают нормальным столь многие люди.

Дочитав книгу, Дарианна уже знала, что приложит максимум усилий, чтобы не допустить уничтожения того, кого она назвала Иксом.

Да, это рискованный выбор, но она понимала, что иначе поступить не имеет права. Перед сном её посетила мысль, что, может, и к лучшему, что люди пока не стали летать к другим звёздам и не встретили там другие формы жизни.