Лет с тридцать тысяч тому назад на одной из территорий, служащих сейчас морским дном, проживало племя первобытных дикарей, более похожих на обезьян, чем на людей, но уже умевших изготовлять примитивные орудия и предметы обихода, а так же приручивших огонь. В ту пору не в ходу были длинные имена, вроде Ивана Петровича, поэтому самого сильного воина племени, а по совместительству его вождя, звали просто А.

Однажды в тех краях появилось какое-то мелкое божество неопределённой ориентации. Но какая разница — доброе оно или злое? Все они одинаково любят, чтобы им поклонялись. Письменности в ту пору не существовало, грамотных людей — тем более, библий и евангелий писать и проповедовать было некому. Вообще, словарный запас дикарей не поражал обширностью. Он включал в себя около сотни слов, обозначавших название предметов, животных и простейших действий. Неизвестно, зачем тому божеству понадобилось поклонение подобных существ, ну да нам их никогда не понять.

Чтобы покорить это племя, для начала следовало его запугать. И божество засучило рукава.

Как-то поздним вечером, пока дикари ещё не легли спать, в их пещеру вошли трое: старец Ых, недавно умерший от болезней и немощей, а также молодая супружеская пара, накануне пытавшаяся экспериментальным путём определить, насколько съедобны грибы, в изобилии найденные ими в лесу. Последние двое были особенно страшны со своими раздувшимися животами и посиневшими физиономиями, но всё же их малолетний ребёнок с радостным воплем бросился к ним.

Мать схватила его, прокусила ему артерию на шее и принялась высасывать кровь из своего орущего от боли и ужаса чада. Все дикари тоже перепугались и с криками подались вглубь пещеры. И только А схватил копьё, представлявшее собой более-менее ровную палку с заострённым концом. Его он воткнул в грудь упырши, а её мужу раскроил голову камнем. Старец Ых, видя такое дело, проворно выскочил из пещеры. А помчался за ним, прихватив каменный топор.

Мужчины племени вытащили трупы наружу и принялись дробить им камнями кости, а женщины занялись ребёнком. Но он потерял много крови и вскоре умер.

Вернулся А, гнавшийся за Ыхом до того места, где племя зарывало своих мертвецов, чтобы их не грызли шакалы. Он растопырил все пальцы на руках и сказал:

— Во!

Это означало, что гулящих мертвецов за пределами пещеры много.

Все приумолкли и обернулись к старцу Гы, который считался самым мудрым в племени. Ему принадлежало окончательное решение в выборе мест стоянок и зимовок. Следил он и за пополнением запасов.

Старец нахмурился и некоторое время думал, после чего махнул рукой и сказал:

— Ух!

Это означало следующее: «Леди и джентльмены, вы сами видите, в сколь непростой ситуации мы очутились. Двоих вождь убил, но их там слишком много. Поэтому, в связи с наличием на нашей территории паранормальных явлений и невозможностью справиться с ними своими силами, я предлагаю сменить место стоянки».

Все обернулись к вождю.

— Ни фига, — ответил А.

Затем он подошёл к каждому из своих воинов и посмотрел им в глаза. Но все отвели взгляд. А ушёл один.

Всю ночь с того места, где зарывали умерших, слышались возня и крики. Но лишь утром, при свете солнца, воины осмелились подойти туда. Они обнаружили целую гору мертвецов с проткнутыми грудьми и откромсанными головами. А тоже был мёртв, искусан и обескровлен.

Племя снялось с места и отправилось на другую стоянку. Люди шли весь день, а когда остановились на ночёвку, их окружили мертвецы. Они мерзко хихикали, кривлялись, вихлялись, делали угрожающие жесты. Люди взяли в руки камни и палки. Но мертвецов было больше, чем живых.

И вдруг появился А. Он хоть и был мёртв, но двигался уверенно, шёл ровно, копьё в посиневшей руке держал крепко.

Началась бойня. Живые отгоняли мёртвых от женщин и детей горящими палками и увесистыми камнями, а А лихо валил упырей направо и налево, запросто отшибая им головы одним ударом.

На другой день племя вернулось в старую пещеру, начало налаживать быт, выбрало другого вождя. Среди них был один человек, калека, который не мог участвовать ни в охоте, ни даже в сборе съедобных корней, а потому питался объедками с общего стола. Всё своё время он малевал на закопченых стенах пещеры фигурки людей и животных, мастерил из дерева игрушки для детей. И однажды этот тип накарябал на большом камне неподалёку от пещеры отвратительную рожу, для контраста замазав царапины сажей.

— Что это такое, Рафаэль ты непризнанный? — спросили его соплеменники.

— А, — ответил им художник.

Все пригляделись и решили, что да, действительно похож. В принципе, на этой карикатуре можно было признать как А, так и Квазимодо или, к примеру, президента США Джорджа Буша-младшего. Но неизбалованные художественными выставками дикари остались вполне довольны.

— Ыхы, — добавил живописец.

Это означало: «Вы сами видели, что он ходил, дрался. Может и ему пожрать хочется, так положите под этот камень кусок мяса и пару яблок. Он увидит своё изображение, поймёт, что это для него и заберёт».

Все признали его мысль правильной. И вплоть до того момента, как племя поглотили более сильные соседи, каждый вечер, даже в самые голодные времена, люди оставляли под камнем какую-нибудь еду. И она исчезала, правда злые языки утверждали, будто художник сам поедает жертву для А, но поймать его на этом не смогли.

Божество, всё это затеявшее, ничего хорошего не добилось. Более того, А, умерев, добрался до него и накостылял ему по первое число, а затем остался наблюдать за тем, чтобы мёртвые не бесились с жиру и не тревожили живых.

Вот так, в сущности, и появился Отдел по борьбе с нечистой силой.