Сергей Тимошенко, капитан Военно-Воздушных Сил Украины, стоял в наряде дежурным по бригаде. Неделя выдалась дурной: две смены полётов плюс ожидание прибытия главкома со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде вылизывания территории, мелкого ремонта на объектах и устранения недостатков в документации. Все эти дни Сергей приходил домой только чтобы поспать, практически не видя жены и дочери. В субботу, когда неделя почти миновала, проводили парково-хозяйственный день, а после обеда громом среди ясного неба для него прозвучало известие о том, что ему срочно надо заступить в наряд вместо одного типа, заболевшего какой-то диковинной, неуставной болезнью.

Поэтому неудивительно было, что Сергей пребывал в мрачно-подавленном настроении. Ничего ему так не хотелось, как расквасить кому-нибудь физиономию, но в пределах досягаемости находился только ни в чём не повинный помощник дежурного по бригаде.

Сергей вышел из штаба. Начинало темнеть, на небе зажигались первые звёзды, звенели комары. Сергей постоял-постоял да и вернулся в здание, а там ему попался штабной домовой Стецько с вещмешком на плече.

Не так давно в этой части служил один майор, немного сведущий в магии. Когда он перевёлся в другой гарнизон, все вдруг с удивлением обнаружили, что ни фамилии его не помнят, ни имени-отчества. Кто-то обратился по этому поводу к начальнику отдела кадров, но он лишь нервно сообщил, что те, кто хотят много знать — скоро состарятся. А сам потом по пьяному делу рассказывал, будто от того майора не осталось никаких документов, и даже из списков финчасти его фамилия исчезла.

Никто ничего не понял, происшествие так и осталось тайной. А за тем человеком закрепилось прозвище Старый Майор.

Так вот, этот самый Старый Майор довольно уверенно управлялся со Стецьком. Под его чутким руководством домовой на твёрдую троечку выполнял одиночные элементы строевой подготовки, а так же цитировал отдельные главы из Устава. Перед своим исчезновением Старый Майор показал нескольким офицерам, в числе которых был и Сергей, кое-какие пентаграммы и дал под запись пару заклинаний для усмирения Стецька, буде возникнет такая необходимость.

Штабной домовой неслышно крался по коридору. Сергей выскользнул на улицу, сверился со своим блокнотом, после чего намазал палец побелкой и изобразил на двери запирающую пентаграмму.

Через некоторое время из-за закрытой двери штаба послышалось злобное сопение и полный ненависти голос:

— Слышь, Серёга, сотри! Ну чего молчишь, я знаю, что ты там!

— Далеко собрался? — спросил Сергей. — Меня с собой не возьмёшь?

— Лучше сотри по-хорошему!

— А то что будет?

Домовой не отвечал, но его сопение за дверью становилось всё агрессивнее. Тогда Сергей вошёл в штаб, успокоил Стецька заклинанием повиновения и отнёс мерзавца в дежурку. Там совместно с помощником дежурного по бригаде был вскрыт вещмешок домового с составлением описи изъятого. Оно включало в себя:

— во-первых, сам вещмешок — ни на каком виде довольствия в части домовой не состоял;

— десяток различных по длине и окраске простых карандашей и восемь шариковых ручек с фиолетовой и чёрной пастами;

— треснувшую офицерскую линейку;

— чёрный шнурок от правого ботинка;

— две тетради — рабочую, из секретной части некоего капитана, отличающегося маниакальным преклонением перед командованием части и подозреваемого, но не уличённого в том, что он постукивает на сослуживцев, а также конспект по гуманитарной подготовке одного старшего лейтенанта, однажды во всеуслышанье заявившего о том, что он не верит во всякую хрень, вроде домовых;

— газету «Спид-Инфо»? 3 за 2001 год;

— утверждённый командиром план работы части на четвёртый квартал 1999 года.

При составлении описи Стецько сидел хмурый, а под конец заявил:

— Ну и подавитесь.

— Не хами, — посоветовал ему Сергей. — Куда собрался-то?

— Не твоё дело.

— Думаешь, я больше никаких заклинаний не знаю?

Домовой поразмыслил и сказал:

— Пошли пошепчемся.

Они с Сергеем вышли в пустынный коридор штаба, сели на подоконник. И вот что поведал домовой:

— Когда-то пирамид на плато Гизы было не три, а четыре. За четвёртой начиналась взлётно-посадочная полоса для космических кораблей, но затем её частью разобрали арабы на постройку мечетей, частью засыпало песком.

— А четвёртая пирамида? — спросил Сергей.

— Уничтожили. Её развалить было легче всего. Так вот, лет эдак двадцать пять тысяч тому, туда спустился космический корабль пришельцев, величавших себя теллурианцами. Все языческие боги вашей планеты собрались к месту посадки. Ну и битва же была там, доложу я тебе! В итоге теллурианцам пришлось убираться.

— Слушай, друг, — перебил Сергей. — Допустим, боги бились с инопланетянами. Возможно, это происходило двадцать пять тысяч лет назад. Ну а ты-то куда пёрся с краденым вещмешком?

— Теллурианцы вернулись, — мрачно заметил домовой. — Для их боевых катеров вполне сгодится взлётно-посадочная полоса вашего аэродрома. Они засекли её со своего космического корабля, когда у вас полёты были. Высадка этой ночью. А я бегу потому, что мне жаль смотреть, как вас всех здесь в клочья порвут.

— Да ну, — сказал Сергей. — Неужто они такие непобедимые?

— Давай посмотрим на вещи реально, — предложил Стецько. — Авиация на Украине практически уничтожена. Сколько в вашей бригаде самолётов, способных взлететь и вступить в воздушный бой? А лётчиков? Молчишь? Теллурианцы же выставят двести боевых катеров. Да и на земле вам придётся туго. Ты когда-нибудь видел теллурианского боевого робота? Железяка из сверхпрочных сплавов, весит около шестнадцати тонн, имеет на борту восемнадцать видов вооружения, в том числе маленькую ядерную бомбочку средней мощности, а так же системы наведения и слежения. На каждом катере их четыре штуки, вот и считай.

— Так что же нам теперь делать? — спросил Сергей. — И откуда ты всё это знаешь?

Домовой почесал затылок и ответил:

— Я всё знаю. А насчёт того, что делать — есть одна мыслишка. Теллурианский боевой катер не может садиться в тумане и при низкой облачности, как ни смешно это звучит. У них на планете атмосфера сухая, под наши условия они свою технику не приспособили. Вот если бы…

— Да ты издеваешься! — заорал Сергей. — Я что, умею туман напускать?!

— Попроси кого-нибудь.

Сергей злобно плюнул и убежал в дежурку. Там он походил туда-сюда, а затем взял трубку прямого телефона и заказал метео. Ему ответил дежурный синоптик.

— Витя, а выпиши-ка шторм-предупреждение, — предложил Сергей.

— В честь какого праздника?

— В честь тумана и низкой облачности.

Некоторое время из трубки слышалось только ошарашенное молчание, затем синоптик осторожно поинтересовался:

— Серёга, тебя сегодня малярийный комар не кусал?

Сергей положил трубку. Действительно, на небе ни облачка, атмосфера прозрачная, а на теллурианский корабль шторм-предупреждения их бригады навряд ли поступают.

Сергей вышел в коридор. Стецько всё так же сидел на подоконнике и болтал ногой.

— Сотри пентаграмму, сволочь, — ласково сказал он.

— Ты намекнул, что можно попросить кого-то напустить туману.

— Ну намекнул. А чего ты попёрся звонить в метеослужбу? Меня не мог до конца выслушать?

— Слушаю, — ответил Сергей, присаживаясь на подоконник рядом с домовым и стараясь не выйти из себя.

— Надо пообщаться с Чернобогом, — сказал Стецько.

— С кем?

— С Чернобогом. Совсем вы одичали, корней своих не помните. Христиане!

— Ладно, допустим, он сможет напустить туману. Так инопланетяне завтра прилетят.

— Теллурианцы страшно суеверны. Фаталисты. Если у них не выйдет приземлиться, они тут же улетят. Ты собираешься связаться с Чернобогом или найти причину, чтобы этого не делать?

— А выбор у меня есть?

— Нету. Слушай внимательно, повторять не буду.

* * *

За взлётно-посадочной полосой аэродрома располагалось небольшое озерцо, заросшее по берегу камышом. Сергей приехал туда на велосипеде, взвалив бремя службы на хрупкие плечи помощника, проломился сквозь заросли к воде и произнёс заклинание, записанное со слов Стецька.

Ничего не произошло, даже рыба никакая не плюхнулась. Сергей почувствовал себя довольно глупо. Мысленным взором он рисовал себе такую картину: в понедельник Стецько рассказывает собравшимся вокруг него офицерам эту историю, изображая в лицах, кто чего говорил. Те, конечно, ржут.

Сергей рывком поднял с земли велосипед, мечтая о том, как он по приезду расправится с домовым. И в это время от воды послышался голос:

— Зачем звал?

Сергей уронил велосипед и оглянулся. В лунном свете на озёрной глади хорошо были видны три головы с длинными волосами. Сергей медленно подошёл к берегу. Русалки не шевелились. Они были совсем близко; Сергей опустился на четвереньки, резко выбросил вперёд руку и схватил одну из них. Оставшиеся тотчас же нырнули.

Свежепойманная русалка визжала и кусалась. Сергей рассердился и утихомирил её кулаком.

Прошло немного времени, и на поверхности воды снова появилась голова — на сей раз с бородой и торчащими из волос водорослями.

— Отпусти девку, — потребовал водяной.

— Самому понравилась.

— Что хочешь за неё?

— С Чернобогом пообщаться.

Водяной хмыкнул, плеснул водой.

— А не забоишься?

— Не забоюсь, — уверил его Сергей. — Только давай скорее.

— Кликни Чернобога, дядюшка, — прохныкала с берега русалка. — Пускай он этому вояке мозги вправит.

— А ты заткнись, — шикнул на неё Сергей.

Водяной нырнул. Довольно продолжительное время было тихо, лишь звенели комары, да русалка стонала на влажной траве. Но вдруг послышался голос:

— Отпусти её.

И было в нём нечто такое, отчего Сергей, не прекословя, поднял русалку и ногой подтолкнул к озеру. Она шумно упала в воду, отплыла подальше и крикнула:

— Ну подожди, придёшь ты на рыбалку!

Сергей показал ей кулак, русалка ушла на дно.

— Чего надо? — спросил голос.

— Теллурианцы пришли, — сообщил Сергей.

— Знаю, — спокойно ответил Чернобог. — Но вы же от нас отказались, пусть ваш бог вас теперь и спасает.

— А он что-нибудь делает?

— Конечно, — в голосе Чернобога слышалась издёвка. — Места вам готовит.

— Где?

— В пекле почему-то больше, чем в раю. Работа идёт, можешь не сомневаться. Новых котлов натаскали, смолу плавят. Он же вас ненавидит, ну как вы этого не понимаете?

— Чернобог, а напусти им туману. Ты же можешь.

— Могу. Но не буду.

— А мы бы тебе жертвоприношение сделали, — предложил Сергей. — Водочки, пивка.

— От вас, военных, дождёшься, — хмыкнул Чернобог. — Да и не надо мне ничего.

— Что же тогда делать? — спросил Сергей, прихлопнув на щеке здоровенного комара.

— Ладно, раз уж ты сумел поймать русалку, то машину туманоделательную, МТД-1, я тебе дам. На десять минут. Но крутить её будешь сам. Влево повернёшь рукоять — туман пойдёт, вправо — низкая облачность.

— А чтобы и то, и другое сразу?

— Тогда рукоять надо покачивать туда-сюда.

— Не мало ли десяти минут? — усомнился Сергей.

— Достаточно. Я за это время всю землю туманом укрою. Да, советую тебе взять кого-то в помощь.

Сергей выхватил из кармана мобильник, вызвонил дежурного синоптика и закричал:

— Витя, бегом мчись к озеру! Объяснять некогда!

Чернобог был настолько любезен, что подождал, пока взмыленный синоптик примчался на велосипеде к месту событий. Вслед за тем из темноты начали проступать очертания гигантской МТД-1 с огромными зубчатыми колёсами, уходившими в землю. Сергей кратко обрисовал обстановку, после чего оба офицера схватились за рукоять. От страшного напряжения у них затрещали сухожилия, мускулы свело судорогой. А рукоять не сдвинулась ни на миллиметр.

* * *

Я смотрел, как эти два вояки пыжатся под МТД-1, и покатывался со смеху. Чернобог-то вертел её рукоятку одним пальцем. Но забавы забавами, а контакт людей с нечистой силой произошёл. Я вышел из своего укрытия и сказал:

— Всем оставаться на своих местах! Отдел по борьбе с нечистой силой! Вы арестованы за применение языческой техники!

Ну не Чернобога же мне было хватать, в конце концов!

Если бы кто видел, как перепугались эти два, с позволения сказать, офицера. Да они чуть не сдохли от ужаса! Правда, их испуг выразился, как бы это сказать… в нетрадиционной форме, что ли. Одним словом, даже если ты давно умер, очень неприятно, когда тебе ломают челюсть, вышибают зубы, смещают суставы и позвонки. На некоторое время я почти ослеп и чувствовал только щедро сыпавшиеся на меня удары. Затем послышался голос:

— Серёга, ну заканчивай уже развлекаться, смотри — вон катера показались.

Я совсем отключился, а когда пришёл в себя, то обнаружил, что мы втроём, хоть со скрипом, стоном и матами, но всё же раскачиваем проклятый рычаг, от нас во все стороны растекаются туман, переходящий в низкую облачность, а теллурианские корабли, коснувшись её, взлетают, будто ошпаренные, и уходят в небо.

Потом мы валялись траве, обессиленные, МТД-1 плавно уходила под землю, а этот ненормальный из штаба всё цеплялся ко мне:

— Братан, так что там с нашим арестом? За сухарями сбегать можно?

Но разговаривать с ним было ниже моего достоинства. А, вернувшись на базу, я узнал, что апостол Пётр влепил мне строгий выговор и временно отстранил от должности за работу на языческой машине.