Эпилог первый

(вымученный Серегой для своей дурацкой книги)

* * *

Красавчик без дела болтался по Центру подготовки, и я решил его потревожить.

— Чего тебе? — спросил он.

— Знаешь, у меня, кажется, один парень вполне готов. Давай его испытаем.

— Когда кажется, креститься надо. И вообще, как ты собираешься его испытывать?

— А что, у нас разве есть варианты? Как всегда. Отправляем стажера вместе с бойцом, потом бойца срочно отзываем и смотрим, справится ли стажер с заданием.

— Ты в нем полностью уверен?

— Ладно, Красавчик, хватит. Не был бы уверен, не лез бы к тебе с этим вопросом.

— Смотри, за качество подготовки отвечаю я. Доктор мне потом голову оторвет, если что не так.

— Да знаю, Красавчик, знаю, ты мне каждый раз это говоришь.

— Доктор меня и так долбает за то, что у тебя специалисты выходят раза в три чаще, чем у Зомби.

— Значит, я своих лучше учу. А если твой доктор такой умный, то пусть разработает программу обучения. Мне же легче будет. И вообще, разве я тебя когда-нибудь подводил?

— Ладно, идем.

По дороге Красавчик перехватил Пчелку, несущуюся куда-то с баночкой кофе и кипятильником, спросил ее:

— Кто у тебя самая толковая девочка?

— Багира, — ответила Пчелка. — Я уже подумываю отправить ее на экзамен.

— Вот как раз удобный случай для этого. Тристан тоже хочет проверить одного своего пионера.

— Сейчас позову Багиру, — пообещала Пчелка.

И умчалась.

— Сам пойдешь? — спросил меня Красавчик.

— Со стажером-то? Мне что, делать больше нечего? Вызовем Рокки из четвертой бригады. Ему завтра в отпуск, так что пусть поработает напоследок. От него не убудет.

К нам подошел Зомби. После ранения от Робина Бэда он больше не ходил на ту сторону и всецело отдался воспитанию своей группы. Зомби вечно находил каких-то психов с сорванной крышей и делал из них настоящих маньяков. Уроды панически боялись его парней. Кажется, даже больше, чем самого Зомби в свое время.

— Вы чего тут шепчетесь? — спросил он. — На день рождения кому-то скидываетесь?

— Экзамен готовим, — ответил Красавчик.

Зомби мельком глянул на меня, ухмыльнулся.

— Штампуешь, как на конвейере, — сказал он мне с некоторым оттенком упрёка.

— Да ладно, мои ребята ничуть не хуже твоих. Пусть они не снимают с уродов скальпы и не едят их внутренности, но дело своё знают.

Зомби махнул на меня рукой и поинтересовался у Красавчика:

— Что там наш доктор поделывает?

— Знаешь, Зомби, мне кажется, нам стоит прогуляться по его сознанию и посмотреть, нет ли там какого-нибудь Бабая. Доктор увлёкся вудуизмом и собирается практиковать некоторые его моменты в психиатрии. Хорошо ещё, что родственники больных категорически отказываются от экспериментов.

— Ну вот, накаркали, — вмешался я. — Говорили же вам: не будите лихо, пока оно тихо.

По широкому коридору Центра к нам мчался доктор. Он был чем-то сильно обрадован и энергично размахивал руками.

— Картина Репина «Турецкий султан читает письмо запорожцев», — проворчал Красавчик. — Вот только доктора нам сейчас и не хватало для полного счастья. Чего это у него физиономия такая довольная, как у кота, до отвала нализавшегося сметаны?

Зомби пожал плечами и отошёл в сторону.

Из-за угла показалась Пчёлка со своей Багирой и моим Сникерсом. Я принялся делать ей отчаянные жесты. Заметив доктора, Пчёлка быстро спрятала стажёров: он страшно любил присутствовать на экзаменах, при этом вечно ко всем придираясь и всех заваливая.

Доктор подлетел к нам и сгрёб в охапку всех троих.

— Молодые люди! — радостно гаркнул он. — Мужики! Сегодня моему сыну удалось проникнуть в сознание больного с врожденным расстройством! Вы понимаете, что это значит?!

— Скоро мы сможем лечить все болезни, — догадался Красавчик.

— До единой! — восторженно взвизгнул доктор, выхватывая из своего «дипломата» бутылку шампанского. — Сегодня у нас банкет! Вы все приглашены!

Из ближайшей к нам аудитории выглянул любопытный стажер.

— Вам чего? — спросил доктор враз посуровевшим голосом.

Стажер спрятался за дверь.

— Для начала выпьем вот это, — предложил доктор. — А где наша Пчелка?

— Я здесь, доктор. Увидела вас и сходила за стаканчиками, на всякий случай.

— Умница, — умилился доктор. — Я всегда говорил, что вы самая лучшая моя помощница, схватываете все на лету. Давайте стаканы.

Он потряс бутылкой, отчего пробка из нее вылетела с громким хлопком, и пена от шампанского хлынула на надраенный пол коридора и руки доктора. Мы подставили стаканы. Доктор оделил нас всех, не забыв и себя. Выпили.

Доктору не стоялось спокойно: он вертелся во все стороны, пританцовывал и вообще, заразил меня своей энергичностью. Я уже совсем было собрался сбегать за водкой, а потом предложить всем запереться в кабинете Красавчика и спеть что-нибудь хором, но тут наш шеф сменил тему.

— Как у вас дела? — поинтересовался он.

— Нормально, — сообщил Зомби.

— Стараемся, — добавил Красавчик.

— Смотрите у меня, — сказал доктор. — Все должно быть строго. Со стажерами не сюсюкаться, соблюдать режим секретности. Поняли?

— А то мы раньше сюсюкались и не соблюдали, — обиделся Красавчик.

— Чего-то мы не о том говорим, — заметил Зомби. — Тут такое открытие, а вы болтаете о каких-то стажерах.

— Я охотно поболтал бы о научных успехах моего сына, — ответил доктор. — Но не думаю, что вам это будет интересно, вряд ли вы полностью понимаете суть открытия.

— Удивительно, — сказал до глубины души уязвленный Красавчик. — Мы столько работаем с вами, можно сказать, себя не щадим, а вы считаете нас недоумками, не смыслящими в психиатрии…

— Не спорь с начальством, — одернул его Зомби. — Раз доктор сказал, что ты болван, значит, оно так и есть.

— Я вовсе такого не говорил… — начал было доктор, но Зомби повысил голос:

— Однако нет худа без добра. Если мы и не сечем в психиатрии, то очень здорово разбираемся в выпивке. Давайте пошлем кого-то за водкой…

— У вас только одно на уме, — недовольно перебил его доктор. — Успеете еще. Вы что-то хотите сказать, Тристан?

— Хочет, — вмешалась Пчелка. — Понимаете, доктор, тут наметилась одна проблема, а именно: придется внести некоторые поправки в режим секретности. Мы с Тристаном собираемся пожениться. Не звать же нам друг друга по кличкам.

— Господи, только этого мне и не хватало, — простонал доктор.

— Интересно, — отреагировал Красавчик. — Как это ты умудрилась предпочесть его мне, эталону мужской красоты?

— Ладно тебе, — хмыкнул Зомби, — эталон.

Доктор встревоженно посмотрел на нас, затем отвел Пчелку в сторону и принялся делать ей какое-то внушение.

— Ну ты, Тристан, тихоня, — заметил Зомби. — Молчал до последнего. Прямо партизан.

— Ты у нас тоже не слишком разговорчивый, — огрызнулся я.

— Слушай, — вспомнил Зомби. — А как же Изольда? Ревновать не будет?

— Она что, идиотка? Они с Пчелкой уже подружились. Зомби, будь другом, уведи доктора, у нас экзамен горит.

— С тебя пузырь.

— Плохой ты товарищ, раз не хочешь подать лапу помощи в трудный момент. Я, между прочим, твоих на экзамене выручал. И никаких пузырей с тебя потом не требовал.

— Вспомнил, — гнусно ухмыльнулся Зомби. — То когда было?

Подошли Доктор с Пчелкой.

— Слушайте, вы, влюбленные, — сердито сказал он. — Дома можете называть друг друга, как вам вздумается, но на работе — никаких имен. Нарушений я никому прощать не намерен, даже вам.

— За нас не беспокойтесь, — ответил я. — Мы с Пчелкой обязуемся вести себя примерно.

Зомби аккуратно взял доктора под локоть и, ненавязчиво уводя его в самый конец коридора, спросил:

— А скажите мне, рефлекс Бабинского у больных шизофренией…

Не дослушав, мы с Красавчиком и Пчелкой попятились назад, зашли за угол, подхватили своих стажеров и помчались на экзамен.

А ученики Зомби с завистью смотрели нам вслед.

 

Эпилог второй

(настоящий)

* * *

Зомби лежал на топчане и страшно ругался хриплым голосом. На губах его выступила розовая пена, лицо неестественно побледнело. Он костерил всех за то, что его вытащили с той стороны с наконечником от стрелы в теле. Мы все бестолково суетились вокруг него.

Красавчик потянул доктора в сторону и тихо сказал ему:

— А ведь уроды могут найти вход в наше измерение по этому наконечнику.

— И что вы предлагаете? Может, нам надо было бросить Зомби там?

— Об этом речь не идет, — ответил Красавчик. — Я хотел спросить: вы бы не могли вытащить этот наконечник? А я слетаю на ту сторону и выброшу его там.

Доктор покачал головой.

— Ничего не выйдет. Как его вытащишь? Это вам не заноза, тут требуется хирургическая операция. Я уже вызвал «скорую», будем надеяться на лучшее.

И вот как раз после этих слов они ворвались в аппаратную, вооруженные невиданным оружием, облаченные в фантастические доспехи, вопящие и ругающиеся.

Тут не было всяких Буратин и Бабаев, да прочих наших друзей. Эти твари знали, кого посылать на расправу. Прибыли настоящие воины: сильные, смелые, жестокие.

Тут-то нам и аукнулись наши походы на ту сторону. Я еще успел увидеть, как они повалили на пол, изрубили и затоптали Пчелку с женой доктора, как добили Зомби, как достали копьями самого доктора, запрыгнувшего на подоконник в попытке спастись, как рубанули топором Красавчика.

Все это произошло за какую-то секунду; я даже руку поднять не успел. Смерть глянула мне в лицо; обожгла своим дыханием, позвала за собой. А потом сверхъестественная сила выбросила меня из квартиры. Я вынес входную дверь, вылетел в подъезд, ударился о стену и скатился по лестничному пролету вниз.

Тотчас же грохнул взрыв; длинный язык пламени с шумом вырвался из квартиры. Некоторое время я находился в полубессознательном состоянии. Кто-то бегал мимо меня, кричал. Приехали «скорая» и пожарные.

Надо мной склонилась Изольда, призрачная, эфемерная. Ее испуганные глаза внимательно разглядывали меня. Живой ли, целый ли?

— Зачем ты меня оттуда вытащила? — просил я, с трудом шевеля губами. И, кажется, из моих глаз текли слезы.

* * *

А теперь я лежу в психушке. Врачи, правда, говорят, что это заведение на самом деле именуется диспансером. У него такое длинное и труднопроизносимое название, что я не берусь его здесь приводить, пусть всякими уточнениями Серега занимается. И вообще, по мне, так никакой разницы; психушка — она и есть психушка, как ее ни обзови.

Я веду себя тихо, сижу целыми днями на кровати, трясу башкой. Нет, это вовсе не из-за моего желания закосить под сумасшедшего и прохлаждаться на казенных харчах. Просто врачи говорят, что в моем теперешнем положении я ОБЯЗАН вести себя тихо, целыми днями сидеть на кровати и трясти башкой. Зачем разочаровывать хороших людей? Правда, они еще говорят, что у меня должно быть непроизвольное мочеиспускание, но тут уж я с собой не могу ничего поделать: стыдно. Хожу в туалет.

Серега часто навещает меня, заставляет писать воспоминания. Потом он забирает тетрадку, вымарывает из моих записей нецензурные слова, кое-что подправляет и меняет местами. У него это называется редактированием.

И все мечтает о писательской славе. Наивный.

По ночам ко мне приходит Изольда. Теперь, когда у меня поехала крыша, она может со мной разговаривать. От нее я узнал, что все случившееся в квартире доктора, списали на несчастный случай, произошедший из-за взрыва дизельного агрегата. Никто из нашей бригады не выжил, а меня самого в последний момент успел вытащить Квазимодо.

В своих снах я вижу их постоянно. Обычно мы сидим в моей квартире, болтая о разных мелочах, иногда пьем водку. Проснувшись, я не могу вспомнить тем наших разговоров. И лишь Пчелка всегда сидит в стороне ото всех, грустно думая о чем-то своем. Яшка переселился ко мне. Он живет в подсобке, где хранятся швабры, веники, ведра и прочий инвентарь, а по ночам, когда мы общаемся с Изольдой, лазит по тумбочкам моих соседей по палате и ворует у них печенье, не брезгуя, впрочем, и другими припасами.

Время от времени Изольда передает мне приветы от Пиковой Дамы и Бабая. После гибели нашей бригады все они вздохнули с облегчением. Но ничего, не все коту масленица.

Я верю в то, что еще вернусь туда. Не могут же результаты докторской работы пропасть просто так. Ведь они были! Время идет, но я продолжаю верить. За это, в принципе, меня здесь и держат.

И все-таки дело доктора должно быть продолжено. Если такое произойдет, то я снова выйду на работу, наберу группу ребят покрепче. Покажем уродам, где раки зимуют. А вот дурацких кличек друг другу придумывать не станем: у нас будет одно прозвище на всех. Просто Зомби.