© Юлия Каменева, Владивосток, 2016

© «Союз писателей», Новокузнецк, 2016

* * *

 

Давай прокатимся верхом вслед за мечтой

О любви, о мечте, о поиске счастья и своего места под солнцем, казалось бы, давно уже сказано всё. Однако талантливые писатели раз за разом находят, чем удивить своих читателей и чем их порадовать. Юлия Каменева – лауреат программы «Новые имена современной литературы» – знает, как устроена человеческая душа. Внутренний мир не только женщин, но и мужчин не представляет для неё загадки. Прекрасно разбираясь в психологии людей и отношений, она написала повесть «Давай прокатимся верхом», которая представляет собой богатую эмоциями и переживаниями историю, берущую за душу и заставляющую сочувствовать героям и их переживаниям.

Несмотря на то, что, по личному признанию автора, книга не является автобиографией – равно как и биографией кого-то из её знакомых, а все герои и события – лишь плод богатого воображения талантливого человека, создаётся впечатление, будто читатель слушает рассказ близкого друга о его проблемах и волнениях, чувствах и терзаниях. Способ повествования, который выбрала Юлия Каменева для создания своего творения, напоминает доверительный разговор, который поздней ночью шёпотом ведут подружки, укрывшись одним пледом на двоих и взяв в руки по чашке горячего сладкого чая. И до того этот разговор трогательный и проникновенный, что иногда хочется плакать, а иногда невольно улыбаешься – в зависимости от ситуации, в которой оказалась Надежда.

Уже пролог настраивает на определённый лад. Он преисполнен грусти, которую рождают в душе несбывшиеся надежды и не оправдавшие себя чаяния. Подобное состояние знакомо каждой девушке и женщине, а потому первые же строки этой истории болью отдаются в сердце, вызывая из небытия образы и воспоминания. Однако читатели, которые решили, что имеют дело с драматической повестью о несчастной любви, глубоко ошибаются. В целом произведение получилось светлым, наполненным надеждой. Сила духа, присущая героине, её неисчерпаемое жизнелюбие и стремление во что бы то ни стало удержаться на плаву дают стимул двигаться вперёд тем, кто в собственной повседневной реальности отчаялся и пребывает в глубоком унынии.

Проблемы, с которыми сталкивается Надя, иногда кажутся чрезмерно жёсткими и могут вырвать из зоны комфорта наиболее чувствительных, сентиментальных или впечатлительных читательниц, заставив их взглянуть на те стороны бытия, которые они привыкли игнорировать. Но они абсолютно реалистичны и, возможно, кому-то покажутся знакомыми и близкими, а решения, принятые героями, могут помочь найти некий выход, который раньше оставался незамеченным. А разве не является главной задачей любого автора показать мир таким, каким он является, ничего не приукрашивая, не оставляя за кадром то, что не вписывается в общую идиллическую картину?

Стоит отметить, что поиски простого женского счастья и, естественно, любви, хоть и являются важной составляющей этой книги (как, впрочем, и реальной жизни), вовсе не ставятся Юлией Каменевой во главу угла и не служат основной темой произведения. «Давай прокатимся верхом» – это одновременно и драма, и мелодрама. И, отвечая канонам обоих жанров, история содержит в себе множество компонентов, из которых складывается жизнь героини. Писательнице удалось создать целостный, абсолютно завершённый образ, словно выдернутый из реальности, и перенести его на бумагу со всеми плюсами и минусами, правильными и неправильными поступками, благими и не очень помыслами.

Отдельное место в истории занимает любовь к лошадям, которую Надя переняла от самой Юлии Каменевой. Эти грациозные, сильные, прекрасные животные живут и дышат на страницах книги, заставляя даже самого равнодушного читателя в себя влюбиться. Трудно представить, что, прочитав от корки до корки данное произведение, останется хоть кто-то, кто не захочет наведаться в конюшню и, кто знает, может быть, даже рискнуть прокатиться на гнедом скакуне. Ну а уж там – как распорядится судьба: кому-то посчастливится просто промчаться с ветерком по полям и лугам, а кому-то выпадет счастливый билет и пылкая история любви.

Несмотря на то, что книга напоминает разговор подружек, она продолжает оставаться полноценным и весьма гармоничным литературным произведением. Писательница, стремясь усилить эффект от своих слов и максимально выразить чувства, которые испытывала её героиня в разные моменты, выбрала довольно интересный приём, который можно назвать одной из изюминок романа. Конечно, назвать его в корне новым нельзя, но кто сказал, что «старое-доброе», вставленное в нужное время и в нужном месте, обязательно должно испортить красивое, оригинальное творение? В данном случае речь идёт о некой связующей нити, которая соединяет кусочки книги в единое целое, словно цементируя её, дополняя и украшая. Этой нитью стала музыкальная шкатулка с фарфоровой танцовщицей, которая кружилась и кружилась в ритме танго, независимо от того, переживала Надежда взлёт или падение. И сама балерина каждый раз выглядела абсолютно по-разному, то символизируя собой грусть, то радость, то начало, то конец.

Независимо от того, описывает ли Юлия Каменева страшную болезнь, поразившую кого-то из персонажей, или погружает читателя в омут любовных страстей, ей одинаково хорошо удаётся передать то напряжение, которое присуще мгновению, те эмоции, которые охватывают не только Надю, но также её подруг, родственников или мужчин. Иногда речь идёт о мимолётных, едва ли поддающихся описанию, движениях души, которые, как показывает практика, порой оказываются куда более судьбоносными, чем стихийные переживания, сокрушающие всё на своём пути. Как и в повседневной жизни, в этой книге не удастся найти эпических трагедий, которые могли бы разрушить империю однозначных ответов, окрашивающих мир в чёрно-белые тона, или приторных сантиментов, присущих разве что голливудским мелодрамам. Но кто возьмёт на себя смелость сказать, что одно-единственное слово или короткий, брошенный мимоходом взгляд имеют меньшую цену и ничего не значат?

Если бы нужно было выделить главную тему произведения Юлии Каменевой «Давай прокатимся верхом», ей бы стала мечта. Она, как маячок, горит где-то вдали и манит одинокого путника, бродящего по дорогам жизни. И пусть он не до конца осознаёт свою цель – она всё-таки есть. Просто нужно различить призрачный свет и устремиться ему навстречу, как мотылёк летит на свет костра, не зная, суждено ему сгореть или удастся хоть короткий миг полюбоваться отсветами искрящегося пламени.

Пусть эта книга не является автобиографией, пусть данная история просто фантазия, в которой изредка встречаются отражения чувств и интересов писательницы, – это ни капельки не умаляет ценности самого произведения, которое каждая женщина прочтёт с огромным удовольствием. Некоторые читательницы найдут подсказку в решении собственных проблем, другие получат столь необходимую им силу, чтобы двигаться дальше, третьи сольются в едином порыве с мощью природы, а четвёртые с головой окунутся в любовь. А разве не такой – многогранной, целостной, последовательной, напряжённой, насыщенной чувствами и событиями – должна быть настоящая литература, которую даже последний скептик на планете не посмеет назвать дешёвой бульварщиной?

 

От автора

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!

Я рада, что Вы открыли мою новую книгу «Давайте прокатимся верхом», и очень надеюсь, что она придется Вам по душе. Предвосхищая возможные вопросы, хочу сразу сказать, что весь сюжет является исключительно выдумкой и родился в моей голове. События, которые описаны в романе, никогда не происходили ни в моей жизни, ни в жизни кого-либо из моих родных, друзей или знакомых. Имена, даты, характеры героев – все это исключительно фантазия, которая нашла отражение в словах, сложившихся в предложения и вместе превратившихся в историю любви и надежды, разлук и разочарований, бесконечного поиска себя и смысла бытия. Лишь нежная страсть к прекрасным лошадям да мечта об «идеальной конюшне» тревожат мою душу, как и душу Нади, нашедшей утешение вблизи этих удивительных животных.

Автор романа «Давайте прокатимся верхом»,

Юлия КАМЕНЕВА

 

Пролог

Надя задумчиво стояла у камина, разглядывая расставленные на нём фотографии и сувениры. Затем взяла в руки музыкальную шкатулку. Сдув пыль, она привычным жестом открыла её, и знакомая мелодия наполнила комнату. Под звуки танго тоненькая девушка с медными волосами – копия Нади – закружилась в объятиях мужчины во фраке в танце любви.

Эту позолоченную шкатулку для хранения колец муж Нади заказал одному известному мастеру во время своей первой длительной поездки в Китай. Тогда супруги не виделись восемь месяцев и отчаянно тосковали в разлуке.

У Нади больше не было партнёра, который бы кружил её в танце так заботливо и с любовью… Слеза упала прямо на танцующую пару, проникла в механизм, и мелодия сменилась неприятным скрежетом.

Женщина резко захлопнула шкатулку, решительно вошла в кухню и выбросила сувенир в мусорное ведро.

Прошлой жизни нет, и возврата к ней не будет…

 

Глава 1

– Наденька!

Подруга Женя, увидев меня, просияла и уверенным шагом направилась к моему столику.

– Женя! – Я приветственно махнула рукой. – Сейчас принесут кофе. У тебя есть пара минут?

Уже около двух лет я помогала подруге проводить увлекательные занятия с детьми-дошкольниками в её кафе с развивающим уклоном. Пока мамочки кушают, их чада занимаются. Деньги меня не интересовали, просто нравились детки – такие искренние, бесхитростные создания, ангелочки. Очередное занятие совсем недавно закончилось, и у меня был получасовой перерыв перед приходом следующей группы воспитанников.

В последнее время мы с подругой виделись редко, и я с удовольствием отметила, что она, как всегда, великолепно выглядит: элегантная, стильная, с короткой стрижкой, на шее – оригинальное украшение в виде фантастического цветочка. Высокие, на шпильках, изящные синие сапожки облегают стройные ноги.

Женя окинула меня таким же оценивающим взглядом и одобрительно улыбнулась.

Мы обнялись. Подруга заказала себе чашечку кофе и тирамису. Передо мной стояло такое же лакомство.

Я всегда рада поболтать с Женей, ведь других приятельниц у меня и не осталось: обожглась однажды с одним из своих мужей – изменил мне с подругой. Да, кстати, сейчас у меня четвёртый по счёту брак. На вопросы о мужьях я обычно отвечала так: первый – гулял, второй – бил, третий – не любил.

Четвёртый, настоящий муж – Вадим, неплохо ко мне относился, но жили мы раздельно – он работал по длительным контрактам то в Сингапуре, то в Корее, последний год в Даляне. Домой, в наш маленький приморский Р-ск, приезжал редко: примерно один раз в полгода и не больше чем на неделю. Я к нему тоже не ездила. Зачем? Человек работает без выходных, настроен на отдых от меня. Предполагала, что проживал там не один – тяжело состоятельному мужчине в неполные пятьдесят длительно обходиться без женщины. Но я привыкла не думать об этом.

Детей у меня не было. От бывших мужей родить не рискнула, а с Вадимом по понятным причинам близость получалась редко.

Вадим неплохо меня обеспечивал, он выделил мне кредитку с доступом к общему банковскому счёту, который регулярно пополнял. Так что в средствах я не была стеснена. Ему тоже наш брак оказался выгоден – по условиям контракта он должен был иметь законную жену и постоянную прописку. Наверное, его работодатели переживали, что он после окончания контракта не вернётся на родину, а останется там, у них.

Да, кстати, у меня периодически появлялись ухажёры. Нисколько себя не оправдываю, но без мужчины долго не могу – молодость требует своего. Так, для стимула и блеска в глазах. При этом к Вадиму, несмотря ни на что, я относилась с большим уважением и теплотой. Муж много для меня значил, он помог мне из обычной, ничем не примечательной мышки превратиться в женщину – королеву. «Если рядом со мной королева, то я ощущаю себя королём. И мне безумно приятно это ощущение», – говорил он мне. Когда мы познакомились, мне было 30, а ему 40. Опытный обеспеченный мужчина неторопливо и постепенно обучал меня хорошему вкусу, привил любовь к аксессуарам, к красивой элитной косметике. Перед ним я никогда бы не показалась в старом халате, муж бы не понял и не одобрил этого. Я посещала за его счёт косметологов, парикмахеров, массажистов. И научила тому же Женю – она с энтузиастом воспринимала все мои советы.

– Надя, ты знаешь, ты – моя палочка-выручалочка! – робко улыбнулась мне подруга, отхлебнув ароматный напиток. – Можно тебя попросить кое о чём?

– Проси, конечно, – я тоже отпила кофе и блаженно зажмурилась. – Ммм, вкусно!

Такой латте мало где в городе умеют варить.

– Надь, если что, сегодня вечером я у тебя. Хорошо?

– Как скажешь, дорогая. Опять Денис? – Я нарочито укоризненно нахмурила брови. Денис – любовник Жени. Иногда мне приходилось прикрывать их встречи – поддерживать «легенды» для Жениного мужа.

– Ага. Спасибо тебе, – подруга облегчённо выдохнула.

– Жень, я, наверное, должна, как минимум, отговаривать тебя от этого безумия, а не то что помогать. Но отговаривать не буду. Скажи, ты счастлива?

– Да, счастлива, – уверенно, ни минуты не сомневаясь, ответила подруга.

Она допила кофе и упорхнула, вся сияющая и довольная, оставив лёгкий аромат изысканных французских духов.

Я, рассчитавшись, не торопясь вышла к машине. На душе было слегка грустно. Женя – счастливая, у неё двое мужчин – муж и Денис, и оба её любят. И сыночек – Бонечка, радость и смысл жизни. А у меня что? Еженедельные международные звонки от мужа и иногда секс с молодыми поклонниками-альфонсами. Я стояла у машины и вдыхала свежий весенний воздух, наполненный ароматом пробуждения природы. Мимо сновали девушки, одетые в ультрамодные мини, парочки, державшиеся за руки, парни, заглядывающиеся на всех представительниц женского пола. Весна, время любви! Меня же ждал очередной одинокий тоскливый вечер. Как же я соскучилась по мужу, по своему Вадиму! Да, у меня давно не было к нему страсти – какая страсть, если мы видимся раз в полгода. Но он родной, самый близкий человек.

Ещё один мой близкий человек, сестра Галина, жила в Уссурийске. Со своим сыном Марком, моим племянником, она снимала однокомнатную квартиру. К сожалению, общались мы в последние годы нечасто.

Ладно, что-то я расквасилась… Нужно держать марку, образ успешной замужней женщины. Даже Женя не догадывалась, как одиноко мне иногда бывало. Муж научил меня скрывать на людях эмоции: женщина-королева не должна быть эмоциональной.

Я завела машину и направилась домой. Войдя, бросила ключи на столик у входа и, не раздеваясь, не снимая стильную лёгкую красную курточку, забралась с ногами в своё любимое кресло-качалку. Это кресло не совсем вписывалось в изысканный интерьер гостиной, но оно мне очень нравилось, и избавиться от него я мужу в своё время не позволила. А сейчас, когда он практически не бывал дома, кресло никому не мешало.

Решилась внепланово позвонить мужу. Сегодня, как никогда, захотелось услышать родной голос.

– Надя, дорогая, что случилось? – с волнением произнёс муж.

– Ничего, Вадим, просто соскучилась, – объяснила я.

– А, ну раз «просто», то давай я тебе перезвоню. Я на совещании, не могу разговаривать, – успокоился муж. – Как обычно, до субботы. Добро?

– Добро, – кисло попрощалась я.

Даже разговоры у нас теперь строго по расписанию… Печально.

В субботу Вадим позвонил, как и обещал. Я воспрянула духом.

– Привет, моя дорогая! – поздоровался муж.

– Здравствуй, Вадим. Как твои дела?

Я налила себе кофе и устроилась в любимом кресле.

– Всё по плану. Много работаю. Отработал – домой. Никаких развлечений. Через месяц заканчиваем в Даляне и выезжаем в Токио. По мне ещё вопрос открыт. Возможно, в Японию не поеду, тогда жди у вас, в России.

«У вас, в России…» – с горечью отметила я. Его дом теперь там, но не здесь, не со мной. Мы становились всё более чужими.

– Буду рада тебя увидеть, – вежливо сказала я.

«Как мы встретимся? Получится ли снова привыкнуть друг к другу?»

– А ты там как? Дом в порядке? – дежурно поинтересовался муж.

– Дом – да. На ночь ставлю на охрану, собак спускаю. Камеры работают, – докладывать, что так и не привыкла к одиночеству и по ночам безумно боюсь каждого шороха, не стала. Зачем это Вадиму? – Сегодня виделась с Женей, она приходила в кафе, – жизнерадостно продолжила я.

– Да? Ну и как она? – спросил муж отстранённо.

– Всё так же, активна и жизнерадостна. Вадим, – вдруг вырвалось неожиданно для самой себя, – может быть, мне тоже какой-нибудь бизнес открыть, а? А то скучновато как-то.

– Нет, Надя. Не забывай, что я далеко. Помогать не сумею, а переживать за тебя и твой бизнес буду сильно. Не создавай мне дополнительных проблем, ладно? – твёрдо отказал Вадим.

«Ну да, зачем ему это? И так за дом переживает».

– Хорошо, дорогой, извини. Я не подумала об этом. С нетерпением буду ждать, что решится у тебя с Токио. Сообщишь сразу? – миролюбиво закончила я беседу.

– Конечно. Ну, до связи!

Я вздохнула и встала с кресла. Подошла к камину. На прикаминной полке красовались наши с Вадимом фотографии.

Вот мы вдвоём радостно обнимаемся на пляже в Италии. А эта моя любимая – в беседке перед домом, когда её только установили, пять лет назад. Рядом с фотографиями стояла позолоченная музыкальная шкатулка для хранения колец, муж заказал её для меня одному известному мастеру ещё во время первой своей длительной поездки в Китай. Тогда мы не виделись восемь месяцев и отчаянно тосковали. Вернувшись, муж набросился на меня как голодный зверь. Любящий зверь… Я улыбнулась, вспомнив ту нашу встречу, и открыла шкатулку. Раздались звуки танго – и тоненькая китаяночка с медными волосами – копия меня – закружилась в танце любви в объятиях мужчины во фраке.

На следующей неделе мне предстоял новый цикл занятий – мы выучили с детьми все буквы алфавита, и я запланировала перейти к цифрам. Следовало подготовить материал и продумать, как вводить новую тему, но при этом не упустить наработки по буквам – детки быстро забывают то, что не повторяют регулярно. Я налила себе очередную чашку кофе, включила компьютер и приступила к работе. Занятия с детьми всегда доставляли мне радость и удовольствие, вот и сейчас – стоило погрузиться в дела с головой, как настроение поднялось.

Перед сном вышла накормить и спустить собак – немецких овчарок Найду и её сынка Ароса. Когда они бегали вокруг дома, мне было спокойней спать. Собаки, радостно подвывая, принялись скакать на меня, требуя ласки и покусывая друг друга от ревности.

В понедельник, когда я вела занятие, завибрировал телефон – он был поставлен на бесшумный режим, чтобы не отвлекаться.

– Детки, продолжаем украшать единичку! – скомандовала я ребяткам, которые приклеивали красные блёстки к цифре. Взглянув на экран, увидела, что звонила Галина, моя родная сестричка. Прервать занятие я не могла, но её звонок меня насторожил: сестра не отличалась особой разговорчивостью. Да и вообще она считала, что я слишком занята, и поэтому боялась потревожить меня лишний раз. Она работала в библиотеке. Помимо этого, помогала школьникам и студентам с дипломами и рефератами – бралась за любую подработку, чтобы обеспечить себя и своего сына. От моей, то есть Вадима, помощи отказывалась наотрез, я уже давно смирилась, что ничего с этим не поделать.

Я вернулась к занятиям. Еле дождалась окончания. В перерыве, извинившись, вышла на балкон и набрала сестру.

– Галочка, здравствуй. Я только освободилась, – выдохнула я в трубку.

– Надя, я так рада тебя слышать! – Голос сестры показался мне слабым и подавленным.

– Как вы там? Как Марк? – засыпала я сестру вопросами.

– Всё хорошо, не переживай. Марк учится, скоро год закончится. Он молодец у нас, старается. Только одна четвёрка будет.

– Наверное, по математике? – улыбнулась я, представив своего вечно растрёпанного рыжеволосого (в меня, видимо) племянника, с недовольным видом корпящего над учебником. Я знала, что точные дисциплины давались ему с трудом.

– Нет. Ты не поверишь, по трудам!

– Не может быть! Как так? – удивилась я.

– Вот так. Не хочет он пилить, строгать и стучать молотком. Просится к девочкам – ему нравится готовить. А особенно потом пробовать всё это, – сказала Галина.

– Ясно. А ты сама как, Галя? – поинтересовалась я.

Сестра замолчала и не ответила.

– Галя! – я повторила вопрос.

– Надя, что-то у меня в последнее время побаливают колени и кисти рук слегка. Мне трудно с книгами работать. Представляешь, из рук выпадают. И неудобно стало страницы переворачивать – проблемы с мелкой моторикой.

Тревожное предчувствие охватило меня.

– Галя, ты бы к врачу сходила, а? – попросила я сестру.

– Ну, ты же знаешь, как у нас с медициной – чтобы попасть в поликлинику, нужно с самого утра очередь занять за талоном. И потом ждать ещё. Целый день уйдёт на это. А я не могу оставить рабочее место, тем более моя сменщица Марина в отпуске. Никто не подменит.

– Запишись в платную клинику, – предложила я. – Я вышлю тебе денег сколько нужно.

– Спасибо, сестричка, но ты же знаешь, что я их не приму, – твёрдо сказала Галина. – Но не переживай, что-нибудь придумаю. Марина выходит через две недели, тогда я смогу выбраться.

– Ладно, Галь, мне пора на занятия. Пожалуйста, не затягивай. И звони. Я тоже тебе буду звонить почаще.

Я быстренько выпила кофе в одиночестве – Женя сегодня не приехала, и направилась к машине. Решила прокатиться по магазинам – нужно было купить еды для собак и приглядеть семена. Весна вступала в свои права, пришла пора подумать о садике и небольшом символическом огороде. Я уже пометила в планах звонок нашему садовнику – Николаю. Муж разделял моё нежелание заниматься огородом, но настаивал, что приусадебный участок должен быть ухоженным и благоухать цветущими клумбами и альпийскими горками. Зимой работы для Николая не было, и я его отпускала. Но с весны и до поздней осени он ежедневно находился у нас, выполняя мои указания. Ландшафтный дизайнер Катерина ещё пять лет назад, когда мы только купили этот дом, мало того что оформила участок, так ещё и, по настоянию мужа, обучила меня садовым тонкостям – особенностям ухода за нашими растениями. Николай при необходимости помогал мне с собаками – они его признавали и позволяли себя кормить. Зимой эта функция также возлагалась на меня.

 

Глава 2

Ехать в пустой дом и коротать вечер одной не захотелось. Я набрала Женю.

– Привет. Не хочешь поужинать где-нибудь? – спросила подругу.

– Ну, я уже в ресторане, – замялась Женя. – Делаем заказ. Только я не одна, Денис со мной. Хочешь, приезжай. Мы в «Харбине».

– А я вам не помешаю? – засомневалась я.

– Нет. Три года назад помешала бы. А сейчас – нет. Тем более что Денису скоро на тренировку, он нас оставит. Тогда и поболтаем вволю. Приезжай! – пригласила подруга.

Через полчаса я уже сидела в компании Жени и Дениса. Они здорово смотрелись вместе – высокий, рельефный спортсмен и маленькая, худенькая женщина. Я заметила, что рука Дениса под столом лежит на Жениной коленке. Женя смеялась и шутила, глаза её сияли. Денис то и дело влюблённо смотрел на свою избранницу.

С Женей мы познакомились, когда она только открывала своё кафе «Терраса» четыре года назад. Этот бизнес едва не стоил ей семьи: её муж Сергей был резко против, ни в чём не помогал. Однако подруга со всеми проблемами успешно справилась сама и теперь пожинала плоды: кафе позволяло ей и мужу с сыном жить ни в чём себе не отказывая и путешествовать. И конечно, много времени уделять себе. Это сейчас она красивая и уверенная в своих чарах женщина. А ведь раньше, когда мы только познакомились, она была типичной домохозяйкой – скучной, вечно уставшей, зависящей от мужа. Я рада, что изменилась она не без моего участия: я поддерживала Женю, когда в кафе возникли неприятности (была проверка по жалобе) и когда муж предал её, заведя отношения с Жениной подругой Натальей. Я научила Женю любить и ценить себя, не жалея времени и средств на уход.

Подруга в начале нашего знакомства была шокирована моим образом жизни. Она никогда не говорила, но я уверена, что её коробили мои эпизодические романы при живом муже. Правда, после того как муж изменил ей с подругой, Женя переосмыслила правду жизни. После предательства она сильно переживала, едва не развелась – было бы из-за чего! Я много с ней разговаривала, объясняла простые, житейские истины о том, что все мужчины одинаковы, что измена – это реальность в любой семье и не надо делать трагедии из такого пустяка. В итоге она всё-таки осталась с мужем, простила его. Но на её условиях – теперь уже она начала пробовать жизнь во всём её разнообразии. Денис, помогавший ей при открытии кафе, влюбился в Женю как мальчик. И она уступила его чувствам, между ними разгорелся нешуточный роман. Муж Жени, судя по всему, догадывался об этом, но вынужден был закрывать глаза на ситуацию. Во-первых, сам виноват, первый начал. Во-вторых, Женя теперь от него ни в чём не зависела – при малейшей возможности ушла бы к Денису, который, между прочим, очень любил Жениного сына Богдана и вполне смог бы заменить мальчику отца.

Я нисколько подругу не осуждала – как случилось, так случилось. Да и давно уже старалась не оценивать моральную сторону поведения людей – у каждого своя правда.

– Денис, как дела? – спросила я мужчину. С нашей последней встречи он стал выглядеть ещё более подтянутым.

– Всё по плану, Надя. Вот, остались последние три недели тренировок – и летние каникулы. Будем на моря ездить. Да, Жень?

Женя улыбнулась, не ответив. Всем нам и без слов было понятно, что эта парочка не может долго друг без друга.

– А у тебя как дела, Надя? – спросил меня Денис. – Вадим когда приезжает?

– Пока неизвестно, возможно, совсем скоро. – Мне захотелось дать им понять, что у меня тоже в личном плане полный порядок. – Собак кормлю, за домом смотрю, скоро дачный сезон начнётся. Муж звонит по расписанию. Всё как обычно.

Денис побыл ещё несколько минут и распрощался. Мы остались с подругой одни.

– Вижу, что у тебя всё замечательно, – подытожила я.

– Более чем, – согласилась подруга. – В двойном размере.

– Это как? – не поняла я.

– Ну, две полосочки у нас, – смущённо подняла на меня глаза Женя.

– Что? У тебя будет ребёнок? – опешила я. Такой новости от Жени я не ожидала совершенно!

– Да, – просто сказала она. – Пять недель срок.

– А кто, прости, отец? – Я не знала, то ли поздравлять подругу, то ли отчитывать.

– Не уверена, но говорю им обоим, что Серёжа.

– И как они это восприняли? – ситуация не укладывалась у меня в голове.

– Серёжа – рад, думает, что вторым ребёнком ещё крепче меня к себе привяжет. Денис ещё больше рад и счастлив. Ты же знаешь, как он детей любит. Ждёт этого ребёнка как своего собственного. И ему всё равно, кто отец.

– Счастливая ты, Жень, – покачала я головой.

– Да, счастливая. Но ты знаешь, как тяжело далось мне это счастье.

– Знаю, Женя. Ладно, будем ждать малыша. Ты знаешь, мне сестра звонила. Что-то у неё со здоровьем серьёзное происходит. Я так переживаю. Прямо сердце не на месте.

– Так съезди к ней. Я знаю Галку, она может не всё рассказывать, чтобы не напрягать лишний раз. Одна ночь на поезде – и сама всё увидишь.

– Да, Женя, ты права. Так и сделаю. Отпустишь меня на пару дней?

– Конечно, что за вопрос! За занятия не переживай, сама их проведу.

– Спасибо, подруга.

Дома я включила компьютер и заказала себе по интернету билет до Уссурийска на понедельник. Гале звонить не стала, уже было поздно. Решила отложить звонок до завтра. На выходных нужно будет съездить в детский магазин, купить подарки для Марка. Возьму с собой Женьку, она подскажет, чем интересуются девятилетние мальчики.

Уснула с улыбкой в предвкушении близкой поездки к любимой сестре.

Утром проснулась рано. Мне не терпелось позвонить сестре, чтобы обрадовать её известием о своём приезде. Я закуталась в одеяло и подошла к окну. Собаки лежали около машины, утомлённые ночной работой. Перед отъездом нужно было договориться с Николаем, чтобы он кормил собак и присматривал за домом. Пока муж отсутствовал, все эти домашние обязанности и заботы ложились на меня. Но я привыкла и знала, кому и в каком случае звонить. Правда, расслабиться и побыть слабой женщиной себе позволить не могла. Иногда спрашивала мужа, почему бы нам не поставить сторожку и не найти работника с проживанием. Но Вадим считал, что на участке не должны жить чужие люди. Я не спорила, ему видней.

До отъезда оставалось три дня.

Ближе к обеду я набрала номер сестры. Трубку долго не брали.

– Кто там? – наконец ответил мне нежный голосок племянника.

– Марк, привет, дорогой! Это тётя Надя, – поздоровалась я с мальчиком. – А где мама?

– Тётя Надя, а мама не может говорить. Она лежит и болеет, – взволнованно сообщил Марк.

– Что с ней? – встревожилась я. – Ей стало хуже?

– Я не знаю, она не пошла на работу. Ей уже звонили из библиотеки. Но она не хочет разговаривать, только стонет. Мне страшно, тётя Надя! – заплакал ребёнок. – А мне скоро в школу надо, но я боюсь её одну оставлять.

– Марк, ты успокойся, пожалуйста, – скомандовала я. – Ты у мамы сейчас один помощник. Сможешь вызвать «скорую»?

– Да, конечно.

– Тогда вызывай, а потом перезвонишь мне.

– Хорошо, тёть Надя, – отсоединился Марк.

В ожидании звонка от Марка я не находила себе места. Наконец раздалась долгожданная трель телефона.

– Тётя Надя, «скорая» уже приехала. Врач сделал маме укол и хочет забрать в больницу.

– Марк, дай трубку врачу.

– Передаю.

– Здравствуйте! – услышала я в трубке усталый с хрипотцой голос мужчины. – Вы родственница Галины?

– Да, родная сестра. Скажите, что с ней?

– Я не знаю, без анализов не могу поставить диагноз. Со слов больной, беспокоят опухшие суставы и шишки на руках и ногах, красные высыпания по телу и сильная боль. Мы заберём её в стационар до вечера. Женщину нужно прокапать, снять острую симптоматику и облегчить состояние. Гормон поможет дня на три – станет полегче. Но затем вам нужно будет по возможности отвезти её к терапевту и, по всей видимости, к ревматологу. Сможете?

– Доктор, у меня билет на понедельник. Но я могу купить новый, на завтра. Что делать?

– Девушка, вам нет смысла покупать новый билет, мы Галину прокапаем, и ей станет лучше. До вашего приезда будет чувствовать себя неплохо. Приезжайте в понедельник. Тем более что на выходных всё равно поликлиники не работают, к специалистам вы не попадёте.

Я попрощалась с мужчиной и попросила вернуть трубку Марку.

– Марк, дорогой, послушай меня! Маму сейчас заберут в больницу и сделают там капельницу. Доктор сказал, что после этого ей будет легче. К вечеру она вернётся домой, и вы мне сразу позвоните. Вместе решим, брать ли мне билет к вам на завтра. Хорошо?

– Ладно, тёть Надя, – всхлипнул мальчик.

– И вот ещё, Марк, ты не плачь, всё уладится. Я не позволю ничему плохому случиться. Ты веришь мне? – спросила я ребёнка, стараясь вложить в голос максимум уверенности, которой сама, если честно, не ощущала. Бедный мальчик! Как же ему страшно в его девять лет!

– Да, – уже более спокойно ответил Марк.

– Ты там дома один справишься до вечера? Есть что покушать? – Я знала, что племянник на редкость самостоятельный, но всё равно переживала.

– Не волнуйтесь, тётя Надя, – успокоил меня племянник. – Я часто дома один, даже могу яичницу пожарить, это ерундовина для меня. И колбаса у нас есть. Ладно, пойду маму провожать.

– Пока, Марк.

До вечера я беспокоилась о сестре, старалась отвлечься домашними делами. На случай, если бы пришлось срочно выезжать, мне следовало распорядиться насчёт животных. Я позвонила Николаю. К счастью, он не был пьян и с готовностью согласился кормить их.

Галина позвонила около семи вечера.

– Здравствуй, Наденька… – раздался в трубке слабый и дрожащий голос сестры. – Я уже дома.

– Галочка, родная, как ты там? Как себя чувствуешь?

– Знаешь, намного лучше после капельницы. Боли прошли. Правда, думаю, что ненадолго, просто затаились где-то в глубине. Но пока всё нормально, лежу, отдыхаю.

– Слава богу! – не сдержала я вздох облегчения. – Как же ты нас с Марком напугала! Я уже приготовилась завтра экстренно выезжать.

– Зачем? – удивилась Галина. – Мне уже лучше. На кого ты дом и хозяйство бросишь? Вадим будет недоволен. Мы с Марком сами справимся.

– Галь, врач сказал, что боли отпустят только на два-три дня, – осторожно напомнила я, ожидая возражений, – а потом я всё равно приеду. У меня билет на понедельник куплен.

– Ну хорошо, приезжай, значит, в понедельник, – неожиданно покорно согласилась сестра.

– Приеду. И свожу тебя в больницу.

– Ладно, посмотрим. – Сестра попрощалась и отключилась.

Я накормила и спустила собак, обошла двор. Было очень тепло и приятно на улице. А вот состояние участка оставляло желать лучшего: сорняки пробивались и здесь и там. Кое-где провалилась брусчатка. К возможному приезду мужа мне следовало навести во дворе порядок, чтобы домашние дела не омрачали нашу с ним встречу. Правда, здоровье сестры волновало меня куда больше. Помочь Галине – первоочередная задача.

В субботу Женя согласилась составить компанию в походе в торговый центр и в выборе подарка для Марка. Мы долго простояли с ней в детском отделе, громко споря. Я не видела племянника четыре года, и в моей памяти он до сих пор оставался маленьким мальчиком, который с удовольствием катал машинки по полу, пыхтя и изображая звуки езды. Женя от всей души посмеялась надо мной.

– Надя, ты так устарела! Ему девять лет, как моему Богдану. Они уже не играют в машинки и не собирают пазлы. Приставки и айпэды – вот то, что их сейчас интересует.

– Не знаю, не знаю… – протянула я. – Насчёт дорогостоящей техники надо разузнать: возможно, у него есть что-то. Галочка его балует безмерно. Может быть, попроще что-нибудь? Конструктор? Набор для выжигания?

– Тогда, знаешь, подруга, – решительно потянула меня за рукав Женя, – давай остановимся на «Лего». Выберем посложней, по возрасту. Думаю, ему понравится.

– Хорошо, пойдём, – позволила я увести себя к витрине с конструкторами. Цены на эти маленькие коробочки меня потрясли – спасибо мужу, что я могла себе это позволить. Взяли на всякий случай конструктор и из серии роботов, и из серии строительства городов.

Для Галочки я купила ситцевое зелёное летнее платье. Примерила на себя: у нас с ней всегда на удивление были похожи фигуры – худощавые, с тонкой талией, но при этом с приятно округлыми бёдрами. Понадеялась, что ей понравится.

А утром в понедельник я уже сидела в купе поезда и смотрела, как городские пейзажи нашего Р-ска сменяются буйной растительностью лесов и зелёных просторов полей.

На одной из станций ко мне подсела бабушка в старомодном синем платье с вязанным крючком белым воротничком. Эта деталь туалета вызвала во мне воспоминания о школьных годах, когда все ученицы носили одинаковую форму, отличавшуюся только такими самодельными воротничками и манжетами.

Она долго, с кряхтеньем, укладывала заштопанную хозяйственную сумку под сиденье.

– Добрый день, дочка! – наконец обратила она на меня внимание, устроившись на своём месте.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась я.

– Меня Екатерина Ивановна зовут.

– Надя, – просто сказала я.

– Дочка, что ж ты такая худенькая-то? – жалостливо спросила женщина. – Плохо кушаешь? А давай я тебя покормлю!

Екатерина Ивановна снова зашуршала своей сумкой, и вскоре на столике появилось несколько небольших ёмкостей, заботливо укутанных в старенькое выцветшее полотенце.

– Вот, у меня тут курочка, яички, – ласково приговаривала бабушка. – Кушай, дочка. Всё с огорода, всё своё, домашнее.

Мне есть не хотелось, да и вообще я бы с удовольствием полежала с книжкой: новый детектив Марины Голиковой пришёлся по душе. Но попутчица так искренне предлагала свою незатейливую снедь, что отказаться было неудобно.

За домашней едой, оказавшейся неожиданно вкусной, мы разговорились. Бабушка рассказала свою историю. Она ехала навестить дочку с внучкой, тоже в Уссурийск. Зять тёщу невзлюбил и препятствовал её приездам. А сейчас на лето он уехал на заработки, и дочь вызвала Екатерину Ивановну в гости.

– Вот, хоть на внучку-то погляжу, – всплеснула руками женщина. – Радость-то какая! Я вот даже денег заняла, купила ей куколку в подарок. Как ты думаешь, ей понравится?

Она вытащила из сумки коробку и показала мне куклу – таких некрасивых я даже не видела в детских магазинах. Волосы цвета соломы топорщились во все стороны, а нарисованные глаза откровенно косили. Из швов мятого серого платья торчали нитки. Наверное, она купила её на китайском рынке. Нежданная волна жалости накрыла меня.

– Да, конечно, – слукавила я.

Предложить ей денег? Нет, такие люди не берут то, что не заработали.

– Ну а ты чего в Уссурийск-то? – спросила она меня.

Я в ответ рассказала о том, что еду к заболевшей сестре. И неожиданно для себя расплакалась. Как же я устала быть сильной и независимой! Устала всё предусматривать, организовывать, за всё отвечать безо всякой поддержки! И всё время играть роль успешной и счастливой женщины!

Екатерина Ивановна ободряюще протянула мне свой старый, застиранный платочек, и я с удовольствием в него высморкалась. Рассказала ей и о Галочке, и о том, как переживаю за неё. Как меня мучает совесть, что она не принимает от меня никакой помощи. Как бы мне хотелось помочь чем-нибудь сестре и племяннику!

Бабушка слушала, кивала головой и то и дело подкладывала свой скромный провиант.

– Всё у вас будет хорошо, девонька, – сказала она, когда поток моего красноречия иссяк. – Поверь мне. У меня опыт большой, кое-что в жизни смыслю. Вот увидишь, всё у тебя наладится.

Затем, приготовившись ко сну, под мерный стук колёс и слабый храп моей попутчицы я лежала и вспоминала наше с Галочкой детство… Мать бросила нас, променяв на любовника, когда я только училась ползать. Папа брался за любую работу, чтобы прокормить себя и нас с сестрой. Галочке тогда было только 14 лет. И фактически она заменила мне мать. Долгое время я так и называла её – «мама». Не знаю, когда она успевала учиться, ведь на её руках был орущий младенец – я. А ещё ей приходилось постоянно бегать на молочную кухню за молоком и творогом и в магазин за едой. Тогда она оставляла меня в самодельном, сколоченном из досок и марли манеже под присмотром соседки по площадке. Я, конечно же, этого не помню, но соседка часто об этом рассказывала.

Помню себя примерно с того момента, как стала ходить в детский сад. Водила и забирала меня оттуда Галочка. Она же перешивала мне свою одежду – покупать обновки было не на что. Я до сих пор храню как талисман куклу, сшитую из старых чулок и подаренную мне сестрой на один из дней рождения.

Галочка научила меня читать и повела первый раз в школу. Она вытирала мне слёзы, когда я приходила с разбитыми коленками, и присутствовала на родительских собраниях.

Все мои детские воспоминания так или иначе связаны с сестрой. Отец повторно женился, когда мне было 8 лет, а Галочке 21. И, извинившись, предложил жить раздельно – в его новой семье мы были не нужны. Правда, напоследок сделал нам подарок – помог Галине оформить надо мной опекунство. Она в то время уже подрабатывала уборщицей и швеёй на дому…

Убаюканная своими мыслями, я незаметно погрузилась в сон.

 

Глава 3

Утром проводница принесла нам чай в стаканах, вставленных в традиционные металлические подстаканники. Мы с удовольствием выпили его с Екатериной Ивановной под неспешную милую беседу. Поезд прибыл на станцию, и мы душевно распрощались. Стоя на перроне, я провожала взглядом милую женщину, комкая в руках оставленный носовой платок. Надеюсь, она не выкинет ту купюру, которую я незаметно засунула ей в боковой карман сумки.

Прибыло заказанное мной такси, и уже через полчаса я стучалась в обитую синим унылым дерматином дверь.

– Тёть Надь! – Маркуша бросился ко мне в объятия, едва я ступила на порог.

– Марк, дорогой мой, как же ты вырос! – Я смеялась и плакала одновременно, обнимая племянника.

– А вы стали ещё красивее! – с видом знатока резюмировал мальчик.

– Ну, где мама? – с волнением спросила я, сняв туфли. Ноги устали от шпилек, и я с наслаждением ступила на прохладный пол.

– Там, – указал Марк на дверь в спальню, принимая коробки с «Лего».

Я бросилась к сестрёнке. Она лежала какая-то резко постаревшая, с пробивающейся сединой на висках. И, что меня потрясло больше всего, – очень худая. Я не помню, чтобы когда-нибудь она была настолько худа. Да… чтобы сестре пришлось впору платье, которое я привезла ей в подарок, придётся откормить её, как минимум, килограммов на десять.

– Галочка! – Я опустилась на колени перед кроватью и поцеловала сморщенную руку. – Что с тобой случилось?

Из моих глаз полились слёзы. За последнюю пару недель я выплакала их больше, чем за несколько лет брака с Вадимом.

– Надюшка, ты приехала… – не сказала, а прошептала сестра.

– Разумеется, как я могла не приехать! – Я постаралась успокоиться. Приказала себе не раскисать. Пора брать ситуацию под свой контроль. – Вы кушали что-нибудь? Нужно чем-то помочь? Давай я быстренько всё сделаю и побегу в поликлинику узнать насчёт врача.

– Ничего не надо. У меня нет аппетита, а Маркуша недавно пил чай с бутербродом, – как всегда, отказалась сестра.

– Что тебе в больнице сказали? К какому врачу надо?

– К ревматологу. Видишь, какие суставы красные и опухшие? Что на руках, что на ногах. Возьми мой полис вон там, в сумке, на тумбочке в прихожей.

Я обняла Марка, взяла полис и заторопилась в поликлинику. Благо она находилась совсем рядом, через два дома. Внутреннее убранство здания повергло меня в шок. Неужели ещё остались такие доисторические больницы? В бесконечной очереди в регистратуру я еле сдержалась, чтобы не закатить скандал. Да, муж меня разбаловал. В последние годы я посещала только платные VIP-клиники, и там ситуация была совсем другая: никаких очередей, пациента ждали строго к назначенному часу.

– Девушка, как попасть к ревматологу на приём? – наконец дождалась я своей очереди и склонилась к низкому окошку. Специально, что ли, так низко смонтировали, чтобы люди долго не стояли? Весьма неудобная поза!

– Берите талон и приходите в указанное время! – буркнула из окошка молодая девушка, активно жуя жевательную резинку.

– Так дайте, пожалуйста.

– На сегодня талонов уже нет! Завтра приходите пораньше, до восьми выдача.

Следом стоящие страждущие отпихнули меня от окошка.

Вот это сервис! Нет, так не пойдёт.

Я вышла на крылечко. Ей-богу, если бы курила, то вот сейчас самое оно, не удержалась бы. Постояв пару минут и слегка успокоившись, я направилась к дому сестры.

– Ну что, Надя, удалось? – спросила сестра, услышав, что я вернулась.

– Нет, Галочка. И ты вот так в эту поликлинику ходишь? – Я рассказала сестре о своих впечатлениях. – Ужас просто! Дайте мне подумать.

Я прошла на скромно обставленную кухню. Здесь ничего не поменялось за те несколько лет, что меня не было. Только старые обои в жуткий серый цветочек ещё больше отошли от стен. Включила чайник и насыпала себе дешёвый растворимый кофе в кружку, которую услужливо подал мне племянник. Поморщилась – отвыкла от таких напитков.

– Маркуша, подай мне молочка, пожалуйста, – попросила я.

– Тётя Надя, а у нас оно закончилось, – с сожалением ответил мальчик.

Я встала и заглянула в холодильник. Пусто! Только яйца, около десятка, и небольшой кусок заветренного сыра.

– Так, Марк, сейчас я найду маме врача, а потом мы с тобой сходим в магазин за продуктами. Поможешь мне с сумками, ладно?

– Помогу, – совсем по-взрослому сказал Марк. – Но вот только нам ничего не нужно покупать. У нас всё есть.

– Конечно, – поддержала я стремление Марка к независимости. – Но мне нужно питаться, я же привередливая, ем не всё. Так что придётся купить. Для меня. Ты не возражаешь?

– Нет.

– А где у тебя компьютер? – спросила я. – Мне нужен интернет.

Марк смущённо пожал плечами.

– У тебя нет компа? – запоздало спохватилась я. – Ну не беда. Я свой планшет взяла.

Открыв планшет, я старалась не обращать внимания на жадный взгляд мальчика. Боже мой, как же мне больно за них! Мои родные, любимые! Ну почему же вы такие у меня гордые!?

– Здравствуйте. У вас рентгенолог ведёт приём?

Договорившись о консультации, я обрадовала племенника и Галину, что врач нас ждёт через час. Марк побежал искать для мамы вещи, а я помогла ей встать и умыться. Галина с трудом сдерживала стоны. Боли снова к ней вернулись.

У входа в клинику нас встретила приветливая администратор и проводила к кабинету. Марк остался снаружи, а мы с Галиной вошли к врачу. Рентгенолог, уставшего вида усатый мужчина, попросил Галю раздеться и долго осматривал. Наконец закончил.

– Я дам вам направления на анализы и больничный лист для осмотра специалистами. – С этими словами он начал выписывать бумажки одну за другой. Чем больше направлений он писал, тем большая оторопь меня охватывала.

– Какими «специалистами»? – удивилась я. – Вы можете сказать нам диагноз и прогнозы?

– Нет, не могу. Для начала нужно пройти всех узких специалистов, которые подтвердят, что вы не их профиль, – неторопливо объяснял врач. – Тогда методом исключения будете наблюдаться у меня. Без этого я не могу быть уверен, что Галина – мой пациент.

– Я правильно поняла, что Галине придётся обойти всех врачей, каждый из которых назначит свои анализы, и их надо будет бесконечно сдавать, а затем ждать результаты? – Моему терпению подходил конец.

– Да, примерно так, – развёл руками мужчина. – Ревматоидные заболевания очень сложны и плохо изучены, к сожалению.

– Ясно, извините за беспокойство.

Я сжала губы в ожидании, пока Галина оденется. Затем схватила её за руку и потащила из кабинета.

– Надь, ну чего ты? Такой милый доктор… – робко начала было сестра.

– Нет, Галя, не милый. Это просто кошмар какой-то, мы не будем тут обследоваться!

– А где же, Наденька?

– В Корею полетим. Я узнаю, как всё организовать. У вас есть загранпаспорта?

– Да, есть. Помнишь, меня по обмену в Токио отправляли? Я же тогда и себе, и Марку оформила. У них ещё срок не вышел, – ответила сестра. Марк стоял рядом с нами и внимательно слушал.

– Ну, тогда поехали домой, будем собираться в Корею.

– И я тоже? – с робкой надеждой выдохнул племянник.

– И ты тоже, куда же без тебя! – Я погладила довольного мальчика по голове.

– Надя, но это же безумно дорого! – попыталась сопротивляться сестра.

– Галя, не спорь со мной! Здесь нам с тобой придётся обойти всех профильных врачей, сдать у каждого анализы, дождаться результатов. Всё это очень долго, у меня нет столько времени, – слукавила я. – А в Корее мы управимся за пару дней.

– Ну, если тебе так удобней, хорошо, – смирилась Галина.

Я улыбнулась и вышла на кухню. Предстояло всё организовать. Впрочем, мне не привыкать.

Я набрала номер Жени:

– Привет, Жень! Мне нужна твоя помощь.

– Конечно, Надя, говори, что нужно, – тут же отозвалась подружка.

– Помнишь, вы с Богданом летали в Корею на обследование? Ты ещё говорила, что какая-то фирма помогала тебе записаться в корейскую клинику?

– Да. Ты Галочку решила свозить? Правильно! Сейчас я тебе номер сброшу по эсэмэс.

– Давай, жду!

Получив сообщение, я позвонила по указанному номеру. Оказалось, что комплексное обследование в Корее занимает всего один день. Милая девушка, представившаяся Алиной, пообещала связаться с клиникой и договориться на ближайшую дату. В ожидании подтверждения я решила поговорить с мужем.

– Привет, милый! – Я приветливо улыбнулась в трубку, хотя и знала, что муж меня не видит.

– Здравствуй, Надя. Что-то случилось? – Муж всегда переживал из-за внеплановых звонков.

– Да, Вадим. У меня Галочка сильно заболела. Я у неё сейчас, в Уссурийске. Здесь диагноз поставить не могут. Нам нужно в Корею лететь на обследование. Ты не возражаешь?

– Конечно, Надя, какой разговор! Деньги на твоей карточке есть, я ещё добавлю. Ты же знаешь, я всегда за то, чтобы помочь родственникам.

– Спасибо тебе! – Я и не сомневалась в своём муже. Какой он у меня всё-таки молодец!

Примерно через час раздался звонок от Алины: корейские специалисты подтвердили заявку, нас записали на среду. Это означало, что вылететь мы должны были завтра. Осталось уладить прочие вопросы: купить билеты, оплатить гостиницу и собрать вещи.

Марк меж тем уже подготовил сумку. Мы с ним быстро побросали в неё то, что могло понадобиться в поездке, и я заказала такси до аэропорта. Галочка на наши сборы реагировала равнодушно: её беспокоили боли, а анальгетики почти не помогали.

 

Глава 4

На следующий день с утра Марк был оживлён и весел. Он жарил нам яичницу и поторапливал: ему не терпелось начать путешествие. Галочка кушать отказалась, выпила чай с булочкой. Она еле сдерживала стоны, боли усилились.

В аэропорт мы прибыли ещё до начала регистрации и перекусили бутербродами в кафе. Галочка наконец тоже подкрепилась. Маркуша болтал без остановки, комментируя всё, что видел. Я улыбалась, глядя на него.

Полёт продолжался всего два часа. И вот мы в Корее!

Для Марка это была первая поездка за границу, и я решила на гостинице не экономить – заказала номер на троих в отеле «Лотте». У нас было всего два дня, но я надеялась успеть сводить мальчика в корейский Диснейленд – знаменитый «Лотте Ворлд».

Меня тревожило, что сестра постоянно вынуждена была пить обезболивающие таблетки. Я видела, что они помогают всё меньше и меньше. И хотя Галочка мужественно пыталась это скрывать, чувствовалось, что ей больно даже ходить.

Великолепие холла отеля впечатлило и Марка, и Галочку. Они как заворожённые приникли к стеклянной стене, за которой бурной жизнью жил «Лотте Ворлд».

– Тёть Надя, а мы туда сходим? – робко спросил племянник.

– Конечно сходим! – Я обняла ребёнка. Боже мой, какой же он худенький!

– Ну, после того, как маму свозим в больницу, – тут же оговорился Марк.

– Пойдёмте заселяться! – поторопила я их.

В номер Марк влетел первым и тут же принялся раскладывать по полкам вещи. Видно было, что ему очень хотелось побыть здесь подольше.

Я помогла сестре умыться и лечь в постель.

– Марк, – обратилась я к ребёнку, – а давай мы еду в номер закажем, как ты думаешь? А то мама устала.

– Давай. Вот, я меню нашёл в тумбочке. Правда, непонятно написано.

– Это по-корейски, Марк, – пояснила я.

– А почему не по-английски? – удивился мальчик. – Я знаю несколько слов.

– Сама не понимаю. Сколько раз бывала в Корее, столько раз этот вопрос себе сама задавала, – ответила я, пожав плечами. – Здесь и английский язык мало кто знает. Тяжело общаться. Но таковы нравы этой страны.

– А как же мы будем в больнице понимать? – заволновался Марк.

– Там у нас переводчик оплачен, он будет сопровождать нас на все обследования.

Галочка лежала прикрыв глаза. Похоже, задремала. Её каштановые волосы, которые мне запомнились длинными и шелковистыми, выцвели и поблёкли. Я подошла к сестре и взяла её за руку.

– Галь, ты будешь кушать? Мы с Марком хотим заказать что-нибудь.

– Надя, заказывай что хочешь, на меня не ориентируйся.

Я сделала заказ по картинкам, постаралась выбрать минимально острые блюда. В Корее у меня всегда были проблемы с питанием – не люблю кушанья, в которых острые специи начисто перебивают общий вкус. Дополнительно заказала всем по порции риса – понадеялась, что уж рис-то точно будет съедобен.

Так и оказалось – Марк и Галя поклевали рис и немного кимчхи. Мясо всё-таки нам подали очень острое, есть его смогла только я.

Увидев, что Галя снова прилегла, я предложила племяннику сходить прогуляться.

– А как же мама? – спросил он.

Галя открыла глаза:

– Да идите уж… Отдохну от вас, – пошутила она.

Мы вышли на оживлённую улицу – город сверкал и переливался огнями, шумел машинами – и долго ходили, просто гуляли. Мне было свободно и легко с Марком. Добрались и до универмага.

– Давай зайдём? – предложила я, увидев вывеску бутика детской одежды.

– Ну, не знаю… – протянул ребёнок, горящими глазами глядя на фотографию модно одетого подростка на витрине.

– Зато я знаю, давай, – подтолкнула я племянника в сторону входа.

Марк выбрал джинсы и пару футболок. Джинсы он надел сразу, а свои заштопанные старенькие бриджи отдал мне.

– Не выкидывай их, – попросил он. – Их мама зашивала.

– Как тебе обновки? – спросила я, с удовольствием разглядывая преобразившегося мальчика. Бриджи аккуратно сложила в пакет.

– Супер! Я так хотел джинсы! Спасибо, тётя Надя! – Мальчик в порыве благодарности обнял меня за талию.

Я наклонилась и поцеловала его в макушку.

– Пожалуйста, дорогой! – На глазах у меня предательски выступили слёзы. Как же легко сделать счастливым ребёнка! А вот нам, взрослым, всегда для счастья чего-нибудь да не хватает.

На обратном пути мы купили в корейском «Макдональдсе» картофель фри и гамбургер для Галины. Галя к нашему приходу уже спала, тяжело вздыхая во сне. Я застелила Марку диван и уложила его. Диван оказался мал, тоненькие ноги не умещались, и мальчик трогательно подтянул их к груди, сжавшись в комочек. Самой спать пока не хотелось. Думала о предстоящем обследовании. Какой диагноз ждёт мою любимую сестру? Приговор или нечто легко поддающееся лечению?

К восьми утра мы были уже в клинике. Марк, не выспавшись, отчаянно зевал.

У входа нас встретила Карина – наш переводчик, молодая девушка типичной корейской внешности, приветливая и любезная. Она провела нас в холл ожидания, сами бы мы ни за что не нашли это помещение: ни одного опознавательного знака на английском языке, не говоря уж про русский.

Холл ожидания оказался просторной, светлой комнатой с множеством диванчиков, небольшим фонтаном и кофемашиной-автоматом. В одном из углов стояли столы с компьютерами. Марк сразу же бросился к ним.

– А можно мне в интернете полазить? – едва сдерживая восторг, спросил он.

– Конечно! – ответила Карина и показала ему компьютер с русской клавиатурой.

Галину Карина увела с собой, велев нам ждать окончания обследования.

Я налила себе кофе и достала планшет – в клинике был бесплатный вай-фай.

Сестра вернулась часа через три. Карина поддерживала её под руку, Галя выглядела очень измождённой.

– Ну вот и всё, – сказала Карина. – Результаты будут готовы после обеда, и мы с вами пойдём на консультацию к профессору. Пока можете перекусить, отдохнуть. Проводить вас в кафе?

– Да, пожалуй, – согласилась я, взглянув на Марка. Он явно уже проголодался, да и от компьютера ему пора было отвлечься.

Карина какими-то непонятными переходами вывела нас в кафе и помогла определиться с меню. Видимо, она уже разбиралась во вкусах русских туристов: еда, выбранная девушкой, оказалась вполне сносной.

Профессором оказалась молодая девушка не старше 30 лет. Впрочем, корейские женщины все молодо выглядят.

– Ну что ж, анализы Галины готовы, – перевела нам Карина.

– Какой диагноз? – я задержала дыхание.

Галина молчала.

– У вашей сестры обнаружен ревматоидный артрит. Это системное аутоиммунное заболевание. Причины его точно не известны, и от него невозможно избавиться.

– И что теперь нам делать? – спросила я. Диагноз звучал не очень страшно.

– Сейчас ревматоидный фактор очень высокий. Это означает, что идёт сильное воспаление. Оно отражается на сосудах и суставах. Нужно подобрать такую гормональную терапию, чтобы держать процесс в допустимой норме. Иначе будет всё сильней повреждаться соединительная ткань. В первую очередь, это суставы. Как следствие – их деформация и неподвижность, – продолжала переводить Карина.

– А если гормонами затормозить процесс, то их потом можно отменить? – уточнила я.

– Нет, к сожалению, их придётся принимать пожизненно. И они имеют побочные эффекты. Поэтому Галине следует находиться под постоянным наблюдением врача-ревматолога. Где вы будете наблюдаться? – уточнила Карина.

– У себя, в России, – твёрдо сказала Галина. – Главное, правильный диагноз поставили, а лечиться буду дома. У меня нет возможности к вам ездить.

– Галь! – начала было спорить я.

– Нет, Надя! – Галина накрыла мою руку своей. – Ты и так много для нас делаешь. Мне совершенно неудобно и нечем будет тебя отблагодарить.

– Ну какая может быть благодарность! – взмолилась я. – Ты же мне вместо мамы, Галь!

– Нет. Если это всё, то мы поедем. Только подскажите, когда боли пройдут? – обратилась Галочка к Карине.

– Тогда, когда снизится ревматоидный фактор. А сам по себе он не снизится, его нужно регулировать гормональной терапией и нестероидными противовоспалительными средствами, – перевела Карина ответ профессора.

Оставив Галю в номере, мы с племянником направились в «Лотте Ворлд». Стоя в очереди за билетами, Маркуша аж подпрыгивал от нетерпения и восторга. И бесконечно дёргал меня за руку.

– Смотрите, тётя Надя, там вон человек в костюме медведя идёт… А вон там как красиво! Смотрите, там, наверное, каток!

– Тише, Марк, не торопись, сейчас всё увидим. – Меня умиляло нетерпение ребёнка.

Попав внутрь Диснейленда, мы первым делом поднялись на верхний этаж и прокатились на воздушном шаре – прекрасный вариант для обзорной экскурсии. Марк держал в руках карту и комментировал, куда он хочет попасть. Затем мы испытали все самые страшные аттракционы, правда, на некоторые, с «мёртвыми петлями», я пойти не рискнула, ждала Марка у входа. По пути от одного аттракциона к другому я покупала немереное количество вкусностей, горячих булочек, поп-корна и всего, чего хотелось попробовать Марку. Галя бы мне выдала за то, что кормлю ребёнка этим…

– Тётя Надя, а можно вас попросить купить вот эти разноцветные ерундовины для моей подружки? – покраснев, спросил Марк, увидев отдел сладостей.

– Конечно, дорогой, выбирай всё что хочешь! – растрогалась я.

– Спасибо вам! – Марк побежал к полкам.

Мы зашли передохнуть и перекусить в пиццерию. Марк болтал ногами, запивая «вредный» продукт не менее вредной кока-колой.

– Маркуша, расскажи о своей подружке, – попросила я.

– Ну, её зовут Катя. Она почти такая же красивая, как и вы. У неё очень длинные белые волосы и серые глаза. Такая весёлая! – разговорился Марк.

– Это твоя одноклассница?

– Да, мы с ней за одной партой сидим. Ей плохо русский язык даётся, и я ей помогаю. Зато она литературу любит и мне часто книжки читает вслух. У неё такой голос приятный – закачаешься! – признался племянник.

– А ты как учишься? – поинтересовалась я. Как же мало я знаю о своём племяннике! Как я могла упустить такого прелестного мальчика, сколько времени потеряно!

– Тётя Надя, да всё нормально. Я же почти отличник. Мне тяжело с математикой бывает, но стараюсь справляться. Чтобы маму не огорчать. Ей и так непросто – всё время работает. Я же вижу, как она устаёт. А теперь ещё и болеет, – загрустил ребёнок.

Я подвинулась к нему поближе и прижала к себе.

– Не грусти, Маркуша. Всё наладится, я обещаю. Теперь наладится. Мы будем чаще видеться. И маму твою я никогда не оставлю в беде.

– Спасибо, тётя Надя. Вы такая у нас замечательная!

Отдохнув, мы обошли ещё несколько аттракционов. А на огромной лодке, которая раскачивалась под самый потолок, прокатились целых четыре раза! Даже у меня дух захватывало и останавливалось дыхание.

Для сестры я купила набор кремов для рук и лица на основе слизи улиток. Сама пару раз покупала себе эту серию – очень неплохой крем, эффект соответствует цене. Я заметила, что её кожа сильно постарела. После общения с Марком я начала понимать, что сестра, видимо, себе практически во всём вынуждена была отказывать, чтобы у ребёнка было необходимое. И мне хотелось её порадовать. Марк нёс в пакете пиццу, купленную для Гали.

Мы вернулись в номер. Марк сразу забрался к маме на кровать и принялся делиться с ней впечатлениями и показывать фотографии – он уже наловчился пользоваться моим планшетом, что и делал при любой возможности. А я показала Гале крема и рассказала, как их применять.

– Спасибо тебе, Надя, но это лишнее, – тихо сказала сестра. – Для чего мне?

– Как для чего? – удивилась я. – Вот, смотри, у тебя кожа на руках сухая.

Я открыла крем для рук и нанесла его Гале на кожу. Эти руки нежно гладили меня в детстве по голове, когда я плакала, ободрав коленки… И мазали мне ссадины йодом… Вымешивали тесто, стараясь побаловать меня сладкими булочками… И наказывали, когда получала двойки… Я поднесла пахнущую кремом руку сестры к лицу и прижала к щеке.

– Я так тебя люблю, Галь, – тихо прошептала я.

– И я тебя тоже, Надя, – ответила сестра.

Обратный путь показался долгим и тяжёлым – самолёт, затем такси на вокзал, поезд до Р-ска.

Наконец мы добрались до моего дома. Николай, которого я предупредила о приезде, уже ждал. Он отчитался, что всё в порядке: собаки накормлены и привязаны, его жена день назад сделала генеральную уборку в комнатах. Рассчитавшись, я отпустила помощника. Отметила про себя, что его форма порядком пообтрепалась, Вадим будет недоволен.

Марк и Галина потрясённо разглядывали двор и дом. Мне стало немножко стыдно. Как я могла допустить, что моя единственная и горячо любимая сестра с моим племянником ни разу у меня не были?

Галя с Марком выбрали голубую гостевую комнату на втором этаже. В ней помимо двуспальной кровати с синим покрывалом размещался и диван – на нём мог спать Марк. Он тут же бросился к телевизору:

– Ну-ка, посмотрим, сколько здесь каналов!

Мы с Галей переглянулись и улыбнулись.

– Не буду вас утомлять, располагайтесь, отдыхайте, – сказала я. – А мне нужно узнать насчёт врача. Завтра поедем в стационар.

 

Глава 5

В пятницу Галина легла в стационар, в ревматологическое отделение. Мне удалось договориться с заведующим отделением, 44-летним ревматологом Сергеем Сергеевичем, что он лично будет присматривать за сестрой. Сергей Сергеевич объяснил, что Галине придётся сдать все необходимые входные анализы, в том числе связанные с определением ревматоидного фактора и уровня почечных и печёночных ферментов. Затем сестре начнут проводить базовую гормональную терапию. Через две недели повторные анализы должны показать, правильно ли были подобраны гормон и его дозировка.

Мы с Марком остались в доме одни. Племянник бесцельно бродил по этажам, иногда выходил во двор, пинал мяч. Ему, также как и мне, было без Галины тоскливо.

А вечером позвонил Вадим.

– Привет, дорогая! Как ты там? Ждёшь меня? – радостным голосом спросил муж.

– Вадим! Ты приезжаешь? – от неожиданности у меня перехватило дыхание.

– Да. Правда, пока не знаю на сколько дней. Возможно, на месяц, если не вызовут раньше, – обрадовал супруг. – Жди завтра утром!

Муж отключился. Чёрт! Не успела сказать ему, что у нас живёт Марк. Вадим не любит сюрпризов. Ну да ладно, уверена, он не будет против моего племянника.

– Марк! – позвала я мальчика. – Поедешь со мной в магазин?

– А что нам нужно? – спросил племянник.

– Представляешь, приезжает дядя Вадим, мой муж. Ты его не видел ни разу, завтра познакомишься. Нам нужно к его приезду стол накрыть. Он очень любит сырники и что-нибудь молочное. А ещё домашние овощи с огорода. Нам придётся съездить в дальний супермаркет, только в нём есть такие продукты.

Предвкушая встречу с мужем, которого не видела около года, я нервничала. С трудом заставила себя уснуть, а проснулась ни свет ни заря – часы показывали половину шестого. Не стала себя больше мучить попытками выспаться, а привела голову в порядок, подкрасила глаза – так, как требовал муж. Не сильно броско, но чтобы было видно, что женщина уделила макияжу достаточно времени. И принялась за завтрак. Только успела накрыть на стол, как услышала истошный радостный визг собак – приехал Вадим.

Я сняла кружевной фартук, аккуратно сложила его в стол и бросилась встречать мужа. Мы столкнулись на пороге.

– Вадим!

– Надя!

Муж раскрыл объятия и крепко, по-хозяйски поцеловал меня в губы. От него приятно пахло каким-то мужским одеколоном.

– Ты сменил аромат? – удивилась я.

– Да. Нравится?

– Нравится. Просто непривычно как-то…

Я отстранилась и принялась разглядывать мужа. Он развёл руки в стороны, позволяя на себя посмотреть. Отметила, что муж раздался в плечах – крепкие мускулы выделялись сквозь стандартную белую рубашку, классические чёрные брюки облегали упругие бёдра. Вадим стал выглядеть более моложаво, наверное, много времени уделял спорту. Причёску он теперь носил совсем короткую – скрывал намечающуюся лысину. Стильный, красивый мужчина.

– Привет! – раздалось с лестницы. Марк спустился познакомиться с дядей. Взлохмаченный, после сна, он был в тех самых джинсах, что мы купили в Корее, и без футболки.

– Эт-та что такое? – неприятный, словно внезапно ставший чужим голос Вадима резанул мой слух.

– Это не что, а кто. Знакомься, мой племянник Марк, – отчётливо и твёрдо сказала я. – Галя лежит в больнице, а Марк пока живёт здесь.

– Надя, почему ты меня не предупредила? – голос мужа отдавал металлом. – И что это за вид, молодой человек? Вы разве не знаете, как нужно правильно одеваться в приличном доме?

На глазах Марка показались слёзы. Я подошла к племяннику и прижала его к себе.

– Вадим, Марк просто очень торопился с тобой познакомиться, поэтому не оделся как следует. А ты вчера так быстро ушёл со связи, что я не успела тебя предупредить. Но ты же не против? Это ненадолго.

Вадим, не ответив, взял свою сумку и направился к спальне.

«Я заправила кровать?» – лихорадочно пронеслось в голове.

– Тётя Надя, я вам тут мешаю. Может, мне с мамой в больнице побыть? – Марк дёрнул меня за подол шёлкового домашнего платья.

– Ну что ты, родной! Просто дядя Вадим устал с дороги, вот и не в духе. А насчёт одежды я сама виновата – не предупредила тебя, что Вадим любит, когда по дому ходят аккуратно одетыми. Ну, таково его требование. Я вот, видишь ли, привыкла.

– Ладно, я понял, – буркнул Марк.

К завтраку Марк не спустился. Вадим кушал молча, бросая на меня неодобрительные взгляды. Я есть не стала, налила себе кофе и молча изучала мужа. Надеялась, что позже традиционная близость примирит нас. Обычно он набрасывался на меня сразу, чуть ли не с порога.

Вадим вытер рот салфеткой и взглянул в мою сторону.

– Пойдём?

Я кивнула головой и поднялась из-за стола.

В спальне Вадим закрыл дверь на ключ и повернулся ко мне.

– Ну раздевайся, жена. Я соскучился, – шутливо скомандовал он.

Раньше мы часто играли в раздевание: Вадим любил смотреть, как я медленно снимаю вещь за вещью, сначала до дорогого кружевного белья, затем освобождаюсь и от него. Ещё в первый год нашей совместной жизни супруг настоял, чтобы я сделала пластику груди (родной был нулевой!) – и теперь моя грудь гордо возвышалась приятными полукружиями над тонкой талией. Вадим любил, когда я демонстрировала ему её. Но в этот раз какая-то внутренняя скованность мешала мне. Движения получались нервными и неловкими.

– Ты всё такая же красивая, молодец! – Вадим наконец прекратил мои попытки, поднял на руки и отнёс на кровать. Я смотрела, как он скидывает свою одежду, и понимала, что муж сильно изменился – не узнавала его тело.

Он вошёл в меня грубо и сильно – раньше мне нравился такой его напор. Думала, что это говорит о том, что он сильно меня хочет. Но сегодня я почему-то оказалась не готова, и движения мужа причиняли мне ощутимый дискомфорт. Зажала зубы, чтобы не застонать от боли, и ждала, когда муж удовлетворится. Хотелось, чтобы поскорей. В голове вертелась мысль о том, что Марк, наверное, догадывается, зачем мы заперлись посреди дня.

– Спасибо, жена! – Вадим чмокнул меня в плечо и отвернулся. – Я посплю немного?

Я не ответила. Моё разрешение никогда не было ему нужно.

Слёзы тихонько покатились из моих глаз. Когда мой любимый Вадим успел стать таким далёким от меня? Что я сделала не так? Почему моё тело не принимает его с такой же страстью, как раньше? В натёртой промежности саднило и жгло.

Вадим тоже некоторое время лежал без сна. Надя не оправдала его ожиданий. Да, всё такая же стройная. С завтраком постаралась. Но вот мальчишка в доме… И не получилось выкинуть из головы Леночку – молоденькую, лет на семь младше Нади, начинающую актрису. Леночка, красивая той особенной, неповторимой красотой, что присуща всем метисам (в её роду были и китайцы, и французы), согревала Вадиму постель последнюю пару лет работы по контракту и следовала за ним во всех его командировках, кроме России. Правда, при каждом новом переезде капризно дула губки, жаловалась, что опять у неё будут трудности с поиском работы.

И почему Надя не захотела сопровождать его в поездках? Нет, поначалу она что-то такое говорила, но не очень настойчиво. И Вадим не стал уговаривать. Всё-таки надо было ей быть понастойчивей. А для дома можно было бы нанять кого-нибудь. Вадим первые годы ждал, что Надя предложит такой вариант, но она не захотела. Что ж, пусть тогда там будет Леночка, а здесь – Надя. Вадим по-своему любил жену – как своё творение, как свою королеву – отражение его, короля. Она была такая податливая и послушная, особенно в первые годы, когда жили вместе. Может быть, даже любил больше как отец, чем как мужчина. И за домом приглядывала неплохо. Как же намекнуть ей, что мальчишка здесь лишний? Нет, Вадим не возражал помогать материально: он и Наде всегда говорил, что семья – это святое. Но только не за счёт его спокойствия. Кстати, у Леночки кожа нежнее и как-то теплее, что ли. При мысли о любовнице Вадим вновь почувствовал возбуждение в паху. Может быть, уехать пораньше?

В следующие дни обстановка в доме не улучшалась. Марк угрюмо буркал при виде Вадима и старался поменьше выходить из своей комнаты. А Вадим демонстративно недовольно поджимал губы. Я металась между ними, словно меж двух огней. В субботу не выдержала и, взяв с собой Марка, поехала в «Террасу». Вадиму сказала, что Женя попросила поработать с детьми, хотя на самом деле подруга отпустила меня на всё время приезда мужа. Пока Марк играл с другими детьми, мы с Женей устроились в одной из кабинок, чтобы поговорить без помех. Я рассказала, что не знаю, что делать с Марком, и что Вадиму не нравится присутствие мальчика в доме.

– Слушай, Надя, – помолчав, сказала подруга. – А давай я Марка приглашу пожить к нам? Они с Боней ровесники, найдут общий язык.

– А Марк не обидится, как думаешь? – Я с сомнением покачала головой.

– А почему он должен обидеться? – удивилась Женя. – Я его просто приглашу, тем более что сейчас каникулы и Богдан дома скучает один.

Марк с такой радостью согласился пожить в гостях у Богдана, что мне даже стало стыдно перед племянником. Но я понимала, что должна пойти на это, чтобы попытаться наладить отношения с мужем.

Когда мы с Маркушей приехали домой за его вещами, Вадима не было. Наверное, отправился по делам.

Богдан, предупреждённый Женей о приезде друга, встречал нас у калитки. При виде огромных кованых ворот и возвышавшегося за ними трёхэтажного дома Марк восхищённо присвистнул. Наш с Вадимом дом был куда скромнее в размерах.

Ребята познакомились, и Богдан потащил нового друга показывать дом и комнату, заботливо приготовленную для гостя.

Устроив Марка, я ещё раз поблагодарила Женю и попрощалась – хотелось вернуться домой раньше мужа. Предупредила Марка, что на следующий день заберу его, чтобы вместе навестить Галочку.

За ужином Вадим был оживлён и весел. Он рассказывал разные истории, происходившие с ним во время работы в Даляне, красочно описывал город и говорил, что нам непременно нужно туда съездить вдвоём.

Я слушала мужа и любовалась им. Такой интересный собеседник, представительный мужчина! Даже сейчас, когда мы дома одни, он был одет в неизменную белую рубашку и строгие брюки.

– Ну, а ты как тут? Справилась, я смотрю? – спросил он меня.

Я пожаловалась, что не успела поправить провалившуюся брусчатку. Рассказала, что Арос стал пытаться выскочить за ворота – пора его кастрировать. А Николаю нужно приобрести новую форму.

Вечерний секс на этот раз получился куда более страстным. Наверное, мы просто за долгую разлуку отвыкли друг от друга. Трудно остаться близкими на далёком расстоянии…

 

Глава 6

Больница встретила нас типичными запахами лекарств, хлорки и давно не видевшими ремонта стенами. Однако в ревматологическом отделении было на удивление приятно: в зале ожидания даже располагался синий кожаный диван и несколько кадок с растениями.

– Мамочка! – завидев Галину, Марк со всех ног бросился к ней.

– Как самочувствие? – обняв сестру, спросила я.

Мы уселись на диван. Марк трогательно разглядывал маму.

– Лучше. Мне намного лучше. Сейчас я получаю минимальную дозу гормона. Через две недели – контрольные анализы. Если будут удовлетворительными, то меня оставят на этом гормоне. Ещё капельницы делают два раза в день, уколы какие-то.

– Сергей Сергеевич заходит хоть? – спросила я.

– Да, конечно, несколько раз в день обязательно, – ответила Галина.

– Как там у тебя в палате? – это Марк дождался своей очереди.

Галина рассказала, что, в принципе, всё нормально. Удобства есть. Правда, с ней вместе лежит ещё шесть человек, из которых две женщины – тяжёлые, вновь поступившие. Они стонут и не дают спать остальным. А так – в отделении неплохой ремонт, сделанный силами самих пациентов. Ведь ревматологические заболевания носят длительный характер, и родственники стараются обеспечить больным более-менее человеческие условия.

– Представляете, у всех ревматологических лица как на подбор – отёкшие и круглые. От гормонов, наверное. Меня тоже такое ждёт, – печально пожаловалась Галина.

– Мам, – крепче обнял Галю Марк, – лишь бы у тебя не болело ничего. А всё остальное ерундовина просто.

Я оставила ребёнка с мамой и отправилась поговорить с врачом. Сергей Сергеевич принял меня любезно.

– Как моя сестра? – спросила я, присаживаясь на кончик стула.

– Прогнозы неплохие, – доложил ревматолог. – На гормон она отвечает, так что посмотрим результаты анализов через две недели и будем выписывать.

– А что нам потом делать?

Сергей Сергеевич пояснил, что для контроля динамики болезни и эффективности лечения Гале придётся каждые две недели сдавать кровь в поликлинике по месту проживания. Госпитализироваться в стационар нужно планово, через каждые три месяца. Или экстренно, если анализы покажут ухудшение.

– У нас тут большинство пациентов уже перезнакомились и передружились, – добавил он. – Часто здесь пересекаются, годами ведь лечатся. И помните, что аутоиммунное заболевание – это неадекватная реакция иммунитета: вместо помощи организму он начинает его разрушать. Лечение, которое будет получать ваша сестра, заключается в подавлении иммунитета. Поэтому отныне она очень уязвима. Постарайтесь ей объяснить, что нужно менять образ жизни: не перетруждаться, не простывать, следить за своим здоровьем. И ей противопоказаны любые процедуры, которые могут стимулировать иммунитет. Никаких БАДов, бань с нырянием в сугробы и так далее.

– Скажите, а что нас ждёт дальше? – этот вопрос не давал покоя. Трудно было смириться, что сестрёнка неизлечимо больна.

– У всех по-разному. Постепенно суставы будут разрушаться. В будущем возможна частичная или полная неподвижность – в зависимости от того, как долго продлится ремиссия и как часто будут проявляться обострения. У вашей сестры мы застали болезнь в самом начале, ещё нет необратимых изменений. Вероятна длительная ремиссия. Но не забывайте о побочных эффектах препаратов – желательно их вовремя предупредить, а для этого придётся постоянно обследоваться.

Выйдя из кабинета врача, я устало привалилась к стене. Тут раздался шум голосов – мимо меня группа медперсонала по направлению к ревматологическому отделению везла каталку, на которой лежала громко кричащая женщина. Рядом, держа её за руку, шёл молодой мужчина в накинутом на плечи белом халате. Уловив взгляд, которым тот смотрел на женщину, я вздрогнула: это была смесь отчаянной любви, нежности и боли. Именно так в первые годы жизни смотрел на меня мой Вадим.

Протискиваясь в узком коридоре, молодой человек так и не выпустил руку спутницы – мне пришлось вжаться в стену, чтобы их пропустить.

– Простите, – сказал мужчина, и мы на секунду встретились взглядами.

Глаза… Огромные, карие, с какими-то жёлтыми крапинками-чертовщинками… Небрежно растрёпанная длинная чёлка, которую внезапно захотелось пригладить. Меня словно пронзило током, колени подогнулись. Низ живота сладко заныл. Я захотела этого мужчину. Его ли? Или всё-таки мужа, которого этот мужчина мне напомнил? Группа уже проехала, а я стояла словно оглушённая. В голове мелькали картинки нашей с мужем счастливой жизни. Вспомнилось, как на первом совместном рауте Вадим нежно держит меня за талию, с гордостью представляя всем гостям… Снимает повязку с глаз, и я ахаю, увидев дом, который он купил мне на первую брачную годовщину… На руках переносит через порог и поднимается в спальню, где ещё нет кровати… Там у нас случается упоительная близость прямо на толстом белоснежном ковровом покрытии…

Интересно, кто была эта женщина для мужчины, так потрясшего меня? Мать, жена, сестра? Возраст её я не смогла разобрать, чёрные волосы в беспорядке раскинулись вокруг головы и по лицу.

Галину я застала в том же положении на диване, в котором покинула, – в обнимку с Маркушей. Она выглядела уставшей. А ведь это было только начало длинного пути. Нам предстояло решить, где и как жить. Я передала Гале разговор с Сергеем Сергеевичем и сказала, что мне было бы намного удобней, если бы она лечилась здесь, а не в Уссурийске. В противном случае мне пришлось бы постоянно ездить к ним, чтобы Марк не оставался без присмотра, пока сестра находится в стационаре. Не уверена, что Вадим отреагировал бы на это положительно. А здесь я могла контролировать ход лечения через Сергея Сергеевича. Единственно, возникала проблема со школой для Марка. Ему придётся пропускать занятия.

– Ну, ничего страшного, – вставил своё мнение ребёнок. – Буду брать с собой учебники и заниматься сам, и Богдан мне поможет. У них такая же программа, я узнавал. Тётя Надя, решайте так, как вам удобней будет. А мы подстроимся.

– Конечно, Надя, Марк прав, – согласилась Галина. – Ты же не сможешь жить на два дома.

На том и порешили. Мы попрощались, ещё раз обнялись. Я пообещала навестить её через пару дней.

Всю дорогу до дома Жени и Богдана Марк оживлённо разговаривал – встреча с мамой взбодрила его. Да и жить у Богдана ему явно понравилось.

– Надь, – предложил за ужином Вадим. – У меня есть ещё две недели перед отъездом в Токио. Давай, может быть, мотанём куда-нибудь на недельку? Например, в Париж.

Я опустила глаза в тарелку с крабовым салатом и принялась усердно ковырять в нём вилкой. Как сказать мужу, что не могу бросить сестру и племянника?

– Надя!

– Вадим, я бы с радостью, но Галина в больнице, а Марк гостит у Жени. У них здесь никого, кроме меня.

– Ладно. Конечно. Что врач говорит? – поинтересовался Вадим.

Я объяснила супругу, какие изменения ждут нас в связи с заболеванием сестры. Как я и предполагала, он отверг вариант лечения в Уссурийске, Вадим был против моих постоянных поездок туда.

– Ты пойми, я за тебя переживать буду, что ты постоянно в разъездах. Я ж тебя люблю, – сказал он.

И моё сердце растаяло. Как же я любила мужа за его заботу обо мне! Такой родной, понимающий. Вечером я уснула рано, обняв его, тёплого и потного после секса. Слишком устала за день.

Вадим лежал и размышлял. Надя по-прежнему хороша – и в постели, и по дому. Но вот проблем с ней становится что-то много. Вадима больше устраивало, когда она жила только им. На всё готовая, на всё согласная. Леночка в этом плане более податлива. Надо будет Леночку взять с собой в Токио – не искать же там кого-нибудь. Леночка точно не откажется – у неё ни родственников, ни собачки. Ей никто не нужен – кроме него, Вадима. Да она ещё и массажистка толковая, его так расслабляет после её массажа. Вадим улыбнулся, представив, как Леночка мнёт ему спину руками, затем бёдрами, потом грудью… Но как быть с Надей? Всё-таки жена. Ради него Надя бросила работу, карьеру. О ней неплохо отзывались как о специалисте. Голова у неё золотая, и деловой хватки не занимать. А сейчас уже столько лет ухаживает за их домом. Наверное, скучает сильно тут, в одиночестве. Нужно побольше уделять ей внимания, пока не уехал.

В следующие дни наши отношения с мужем вернулись к тем, что были раньше. Мы много общались. Вадим несколько раз составлял мне компанию в кафе «Терраса» и с улыбкой наблюдал, как я занимаюсь с детьми. Выбирались мы в гости и к деловым партнёрам Вадима, к Жене с Сергеем. Причём в гостях у Жени Марк почему-то мужа не раздражал. Он даже поговорил немного с мальчиком, расспросил того об учёбе.

Также ходили по ресторанам. На субботу муж заказал базу на берегу моря. И совсем удивил меня, когда предложил взять Марка с собой.

– Я там буду общаться с партнёрами, мы арендовали баню. Так хоть тебе будет с кем поговорить, – пояснил он.

– Спасибо, родной! – Я с визгом повисла на шее у мужа, а затем бросилась звонить племяннику.

Марк отнёсся к предложению насторожённо, но согласился. Мы с ним съездили в магазин докупить одежды. Теперь Марк знал, как в мире моего мужа относятся к внешнему виду, и не протестовал. С удовольствием выбирал себе и шорты, и брюки, и рубашечки, и спортивные футболки. На кассе я также купила волейбольный мяч и набор для бадминтона. Надо не забыть прихватить из дома ракетки для настольного тенниса – это наша с мужем общая страсть, и у каждого есть личная ракетка. Моя – стильная, красная, облегчённый вариант, Вадим играет синей, мощной, тяжёлой. Эти ракетки мы подарили друг другу во время медового месяца в Испании.

База «Мечта» располагалась в закрытой частной бухте, поэтому там было очень мало людей – только свои, проживающие. Вадим предпочитал отдыхать здесь именно по этой причине, он не любил толпу и непредсказуемость. А в «Мечте» нас знали, муж обычно заказывал домик-люкс – трёхкомнатный мини-коттедж со всеми удобствами. Территория базы была облагорожена, переплетена тропинками из разноцветной тротуарной плитки, засажена клумбами с ухоженными цветами. Марк ахнул и захлопал в ладоши, увидев огромный бассейн с детскими горками. Между домиками располагались площадки для игр в футбол, волейбол и бадминтон. За нашим люксом находилось несколько столов для настольного тенниса, защищённых от непогоды стеклянной крышей. Пляж потрясал чистотой и белоснежным песком. Не нужно было ничего везти с собой, всё необходимое предоставляли: и постельное белье, и полотенца, гели, крема и прочее. Вопрос с питанием также был решён просто: в центре базы работал круглосуточный ресторан, где кормили вкусно и разнообразно. Мне нравилось, что здесь всех проживающих встречали как самых дорогих гостей, впрочем, так оно и было: цены были весьма высоки.

Заселившись и пообедав, мы с Вадимом переоделись для игры в теннис, а Марк убежал обследовать территорию.

Вадим в коротких облегающих шортах и белой футболке выглядел неотразимо. Он подавал уверенно и твёрдо, как обычно. Мы играли на равных, но в этот раз муж переиграл меня выносливостью. Да, следовало признать, что находился он в отличной спортивной форме. После игры Вадим аккуратно зачехлил ракетки и поцеловал меня прямо в губы.

– Спасибо за великолепную игру, дорогая! Ты доставила мне удовольствие.

– Вадим, ты потрясающий! – не осталась я в долгу.

Вскоре приехали партнёры Вадима – двое мужчин с жёнами. Или с любовницами – кто знает? Для мужчин их круга зазорно выезжать в одиночестве, а с любовницами – в порядке вещей. С ними были и дети – две девочки 4 и 5 лет. Марк сразу взял шефство над малышками, повёл их прогуляться на берег моря. Мужчины, поздоровавшись и представив женщин друг другу, удалились в баню.

Пока они парились, мы с Мариной и Валерией тоже неплохо провели время. Гуляли, загорали, играли с детьми в мяч и бадминтон. А вечером поужинали в ресторане и довольные разошлись по номерам.

Я читала при свете ночника, а Марк уже спал в своей комнате, когда пришёл Вадим. Он тихонько разделся, не забыв повесить одежду в шкаф, где уже аккуратно висела моя, и нырнул ко мне под одеяло. От него пахло распаренным чистым мужским телом, едва улавливался аромат дорогого коньяка. Мой муж, мой мужчина, спортивный, ухоженный, такое приятное на ощупь гладкое тело… Он обнял меня, и я устроила свою голову у него на плече – в этой позе я могла, казалось, лежать вечно.

– Я тебя люблю, Вадим, – тихонько шепнула от избытка чувств.

– И я тебя, – в ответ поцеловал меня в волосы супруг.

На базе было тихо, только из леса раздавался стрёкот кузнечиков. Насекомые летели на свет и бились о стекло – казалось, будто идёт дождь. А у нас было тепло и сухо. И мы – вместе.

– Вадим, как бы я хотела всегда быть вот так, с тобой, – сказала я, поглаживая его по груди, животу и спускаясь к бёдрам.

– Мы и так вместе… – Муж переложил мою руку себе на низ живота, чтобы я почувствовала его возбуждение.

Вадим ласкал жену и принимал её такие привычные и любимые ласки. Надя всегда старалась доставить ему удовольствие в постели, не думая о себе. А он – заботился о её удовольствии. В этой битве выигрывали оба. Как и в теннисе, в спуске на горных лыжах или в гонках на скутерах – Надя была равной для него партнёршей. Тот союз, что у них получился, стоил усилий, которых он затратил на воспитание этой женщины. Его жена – умная, эффектная, с ней не стыдно перед партнёрами, в любом обществе она будет блистать…

После завтрака мы тепло простились с новыми знакомыми. Марк, как истинный джентльмен, даже поцеловал девчушек в щёчки и пообещал не забывать. Вадим ещё некоторое время общался с мужчинами – теперь они горячо обсуждали достоинства и недостатки различных тренажёров. Я уже поняла, что муж сильно проникся тренировками, заметила, как сильно изменилась его фигура. Надеялась только, что это занятие не перерастёт у него в манию, излишне накаченные мужчины мне никогда не нравились.

Вечер дома мы с Вадимом коротали вдвоём. Муж затопил камин, и под уютное потрескивание поленьев я сидела у него на коленях в кресле-качалке. В руках держала шкатулку, балерина кружилась в объятиях своего кавалера, мелодия звучала снова и снова, и нам было так хорошо…

Муж купил себе и мне абонемент в спортивный зал – ему, привыкшему к регулярным тренировкам, трудно было обходиться без них. Перед походом в зал мы посетили спортивный магазин, где приобрели мне купальные принадлежности для бассейна и новенький тёмно-зелёный спортивный костюм – этот цвет необычайно подходил под мои рыжие волосы.

Я всегда относилась к идеям мужа положительно. Считала, что хорошая жена – это та, которая во всем надёжный товарищ и друг. Чего мы только не перепробовали с ним! Благодаря мужу я научилась играть в теннис, нырять с аквалангом, кататься на горных лыжах. Одно время мы даже посещали с ним тир, правда, меткостью Бог меня обделил. Благо хоть мужа это занятие увлекло ненадолго.

А вот тренажёры – это для меня нечто новенькое.

Но мне понравилось. Впрочем, муж всегда умел подбирать для жизни и отдыха элитные места, так что не понравиться там не могло по определению.

Ко мне прикрепили персонального тренера, Вадим от его услуг отказался. Тренер – пожилой мужчина в жёлтой фирменной футболке клуба, не отходил от меня ни на минуту и не давал передохнуть. Заставил и побегать, и прокачать все группы мышц. После того как тренер отпустил меня, мокрую, с дрожащими от напряжения ногами, я получила возможность посидеть на белоснежном кожаном диванчике и понаблюдать за Вадимом. Муж, натужно выдыхая, поднимал гири, затем совершал отжимания от пола и на турнике. Мышцы перекатывались под взмокшей футболкой. Честное слово, увлекательное зрелище! Наверное, на своего мужчину, демонстрирующего силу мускулов, можно смотреть бесконечно.

Уставшие, мы покинули тренажёрный зал и встретились уже в бассейне. Кроме нас, там никого не было, и мы, как дети, вволю порезвились – и поплавали наперегонки, и поплескались тёплой водичкой.

Клуб располагал также залом для игры в настольный теннис, но сил на это у нас уже не осталось. Мы перекусили и засобирались домой. Муж взял с меня обещание, что я буду без него продолжать тренировки. Я пообещала, подумав про себя, что нужно будет восстановить и навыки игры в настольный теннис – муж любил играть с сильным противником. А я за отсутствием практики стала сдавать позиции в этой игре.

 

Глава 7

Через неделю выписали Галину. Она не захотела нас стеснять, несмотря на мои уговоры, и попросила сразу отвезти её на вокзал. Вадим любезно вызвался помочь мне забрать её из больницы и проводить.

К сестре я приехала пораньше, чтобы помочь собраться. Вадим должен был забрать Марка от Жени и подъехать к выписке.

Я зашла в холл – на диване спиной ко мне сидел мужчина. Увидев его, я почувствовала дрожь, дыхание сбилось. Что со мной? Мужчина повернулся – это был тот самый молодой человек, который две недели назад привёз сюда на каталке женщину. Карие глаза с жёлтыми крапинками-чертовщинками уставились на меня. Сейчас, когда он не был так расстроен, стало видно, что он молод, явно моложе меня. И весьма-весьма привлекателен. Одетый в простые линялые джинсы и тривиальную футболку, он излучал молодость, силу и желание… Почему он так на меня влияет? Я же люблю стильных, деловых мужчин, таких как мой муж. Простые джинсы? Это же не для меня. Но низ живота сладко заныл…

– Привет! – Его голос оказался низким и тягучим, словно густой мёд. – Вы к кому?

– Я… Я… к сестре. У меня сестру сегодня выписывают. А у тебя кто здесь?

– Жена лежит, – погрустнел мужчина. – Три года лечимся. Болезнь Бехтерева у неё – окостенение позвоночника. Здесь уже как дома. Чаще бываем.

– Меня Надя зовут, – представилась я.

– А я Иван. – Молодой человек встал с дивана и старомодно шаркнул ногой. – Приятно познакомиться. Вернее, было бы приятно, если бы не в таком месте и не по такому поводу. А ты, значит, Надя. Надя-лисичка.

– Почему «лисичка»? – улыбнулась я.

– Ты похожа на лисичку. Такая же рыженькая, и глаза лисьи – чуть раскосые и с хитринкой.

Я смутилась, низ живота снова заныл. Пора уходить. Иван, Ванечка – красивое имя, ему подходит.

– Ну, мне пора, – протянула я руку для пожатия. – Здоровья жене.

Иван взял мою руку, но не пожал, а приложился губами. Словно разряд тока пробежал по мне.

– Пока, Наденька-лисичка. – Иван выпустил мою руку.

И вовремя – появилась Галина. Она посвежела и похорошела. Теперь уже никто бы не подумал, что она может быть моей мамой: стало заметно, что мы – сёстры.

Вадим и Марк, увидев нас, выскочили из машины. Муж предупредительно взял у меня Галину сумку и открыл перед ней дверцу.

– Как самочувствие? – поинтересовался он.

– Да уже неплохо, – весело отозвалась Галя, – спасибо. Правда, теперь по часам таблетки пью. Но болей, главное, нет. Спасибо вам, Вадим, и за поездку в Корею тоже.

– Ерунда, не за что, – махнул рукой Вадим, заводя машину. – Ну что, готовы ехать домой?

– Готовы! – хором ответили Галя с Марком и засмеялись.

Машина тронулась. Всю дорогу до вокзала мы с сестрой не могли наговориться. Я радовалась, что она весела и в хорошем настроении. Жаль только, что скоро опять расстаёмся.

– Галочка, не забывай, что с тебя анализы каждые две недели. Звони мне, а я буду созваниваться с Сергеем Сергеевичем, – наставляла я сестру.

– Конечно, куда уж я теперь денусь, – не спорила она.

– И в конце сентября – плановая госпитализация. Я тебе ещё напомню.

– Целую тебя!

– Пока, родная. До свидания, Марк. Береги маму!

– Спасибо за все, тётя Надя!

Ну вот, не успели уехать сестра с племянником, как через два дня засобирался и муж. Теперь ему предстояла шестимесячная работа в Токио. Как бы мне хотелось поехать с ним! Но Вадим сказал, что ещё сам не знает, какие будут условия для проживания и режим работы. Да даже если бы и знал – меня держали здесь дом, хозяйство. И разумеется, Галина с Марком.

Я, конечно, пыталась напроситься сопровождать мужа в аэропорт, но он, по обыкновению, отказался. Вадим не любил проводы. Рейс был вечерний, так что после прощального ужина из морепродуктов мы расстались.

Сразу стало пусто и тоскливо в доме. Я стояла в одиночестве у окна и задумчиво вертела в руках шкатулку с балериной. Теперь на долгие месяцы мне оставались только еженедельные звонки от мужа по выходным.

Чтобы сильно не грустить, решила на неделе загрузить себя делами: заняться садом, подкрасить беседку, кастрировать Ароса. Мысли о делах слегка отвлекли меня.

В пятницу меня ожидал сюрприз: позвонил давний друг Макс. Не передать словами, как я обрадовалась его звонку! Макс – мой бывший однокурсник и мужчина нетрадиционной сексуальной ориентации. Это совершенно не мешало нам быть лучшими друзьями. Вернее, даже способствовало нашей дружбе. Ещё когда на первом курсе он только начал жить со своим другом Зарипом, молодых людей все осуждали. Кроме меня – мы как дружили, так и продолжали общаться, уже втроём. Я всегда была за свободу выбора каждого человека. Недоумевала, как большинство могло осуждать этих людей, по сути, и так обделённых природой. За моё толерантное отношение к их связи Макс меня обожал – я всегда могла рассчитывать на его поддержку, совет и помощь. Кстати, оба они, и Макс, и Зарип, выглядели гораздо мужественнее иных особей мужского пола: подтянутые, аккуратные, в дизайнерских одеждах и начищенных до блеска ботинках. Зарип работал в Москве и жил в их общей, совместно заработанной квартире, а Максиму приходилось много путешествовать по долгу службы. Он занимал должность начальника отдела контроля над филиалами одного из крупных банков. При малейшей возможности мы старались с Максом увидеться.

Узнав, что на вечер у меня нет планов, он уже через полчаса подъехал на такси к воротам моего дома.

Открыв дверь старинному другу, я с визгом повисла у него на шее.

– Надюшка, дорогая моя подруга, как ты похорошела! – обнял меня Макс.

– Ты надолго к нам? – поинтересовалась я. – Остановишься у меня?

– На одну ночь только. Завтра у меня поезд. А муж где?

– Он улетел в Токио. Да ты проходи, не стой! Давай за стол, будем болтать, и пить, и есть, – тараторила я, принимая пакеты из его рук. – Дай на тебя посмотреть-то! Больше года не виделись! Ты всё такой же стильный и видный, молодец!

Максим, как всегда, скупил половину супермаркета – с килограмм авокадо (помнит, что я их люблю), папайя, черешня, сырные нарезки и, конечно, бутылочка ликёра «Бейлис».

Накрыв на стол, я положила голову на руки и с улыбкой наблюдала, как друг открывает и разливает ликёр по бокалам.

– Ну, рассказывай, – протянул он мне мой бокал.

Мы долго обсуждали по традиции наших однокурсников, посмеялись, вспоминая годы учёбы. Я поделилась неприятностью, приключившейся с моей сестрёнкой. Как здорово, когда есть жилетка, в которую можно выплакаться! Максим пообещал узнать в Москве, нет ли каких-нибудь альтернативных методов лечения. А я не удержалась и выразила свои сомнения по поводу моих отношений с Вадимом. Максим – единственный человек, которому я могла доверить столь личные мысли. Мне так нужен был совет!

Максим, выслушав меня, помолчал, подлил ещё ликёра в бокалы.

– Знаешь, – начал он, – у нас ведь с Зарипом аналогичная проблема. Из-за моих постоянных разъездов отношения всё хуже и хуже.

– Как? У вас же так всё дружно было! – не поверила я.

– Было. Проблема в том, что, наверное, длительная разлука не способствует сохранению чувств. Отвыкают люди друг от друга. Привыкают жить раздельно. Зарип говорит мне так: «Когда ты уезжаешь, я не могу спать без тебя, отвык один, в тишине. А когда ты возвращаешься – тоже не могу уснуть: привыкаю к тишине и твой храп мешает». Сложно всё очень, если на расстоянии. Поэтому ничего утешительного тебе не скажу. Более того, имей в виду, что вы с Вадимом – обычные мужчина и женщина. Это нам с Зарипом по понятным причинам тяжело решиться на расставание: будет проблема с новыми отношениями. А у вас такой проблемы нет. В любой момент можете встретить человека, который окажется более близким. И тогда – всё…

Максим уехал рано, на рассвете, даже не разбудив меня. Он прибрал всё на столе, так что не осталось даже намёка на ночное пребывание дорогого гостя.

Дни потянулись своим чередом.

Прошло несколько недель. Галина прислала по электронной почте свои очередные анализы, мне предстояло показать их Сергею Сергеевичу. Собираясь в больницу, я почувствовала некоторый душевный подъём. В голове мелькала мысль о том, увижу ли там Ивана. Особенно тщательно подкрасила глаза, мазнула губы блеском. Выбрала нежное персиковое платье с открытыми плечами – погода позволяла, на улице стояла жара.

Сергей Сергеевич, просмотрев результаты, одобрительно хмыкнул.

– Вот видите, – пояснил он мне. – Когда Галина поступила к нам, уровень ревматоидного фактора был превышен в шесть раз, а сейчас он лишь в два раза выше нормы. Это тоже не совсем хорошо, но радует тенденция к снижению. Пока продолжим гормон в той же дозировке. Через месяц жду вас с новыми анализами.

Я тут же перезвонила сестрёнке и передала разговор с ревматологом.

А Ивана в этот раз так и не встретила…

У Жени животик уже был заметен, и теперь все разговоры с ней сводились к тому, как она себя чувствует и на кого будет похож ребёнок. Специальное нарядное с рюшками платье красиво подчёркивало округлившуюся талию и набухшую грудь. Сладкое она поглощала с удвоенной силой.

– А ко мне Максим приезжал, он был здесь проездом. Так мило пообщались, – сказала я в ожидании, когда нам принесут кофе. Как обычно, мы с подругой сидели в её кафе за своим излюбленным столиком у выхода на балкон.

– А он всё так же с мужчиной? – глаза Жени загорелись от любопытства.

– Женя, – поморщилась я, – ты же знаешь, я совершенно нормально отношусь к причудам других людей. Максим – прекрасный друг, всем бы таких. Да, у него есть близкий человек, мужчина. Ну и что из этого?

– Ну ладно, не обижайся на беременную подругу. Когда муж-то твой приедет теперь?

– Да только что уехал, так что ничего не известно. Пока там обустроится, наладит работу офиса. Возможно, через полгодика, – погрустнела я. – Мне плохо без него.

– Надя, помнишь, ты мне в своё время рекомендовала найти кого-нибудь? Для стимула и для души. Чтобы тоскливо не было? Кстати, спасибо тебе за Дениса. А сама сейчас грустишь, печалишься. Где твои поклонники?

– Нет никого. Знаешь, после того как мы с мужем провели две чудесные недели, не хочется никаких приключений. Мне кажется, что с Вадимом никто не сможет сравниться. Так зачем время терять? – Я пожала плечами.

– Это так кажется, – с умным видом произнесла Женя, и мы вместе рассмеялись. – Все разные. Не нужно сравнивать. Просто получай от каждых отношений то, чего тебе не хватает. Ведь жизнь так скоротечна.

– Женька, Женька… – Я положила свою руку поверх её. – Тебе не кажется, что это я должна тебя поучать на правах более старшей подруги, а не ты меня? Мы поменялись ролями. На пляж поедешь?

– Нет, куда мне. Тошнит постоянно, – отказалась подруга.

Наступил август. Я посещала фитнес-клуб, в который меня записал муж – Вадим регулярно интересовался, как успехи. Конечно, тренироваться я иногда ленилась, но плавала с удовольствием.

Несколько раз я ездила на пляж, но мне, привыкшей к изысканному элитному отдыху на частных базах, среди шумной толпы было некомфортно. Всё-таки избаловал меня супруг.

В конце месяца Галина переслала свои результаты, и я засобиралась в больницу. Проверила состояние лица и кожи и осталась довольна. Косметолог Эльвира хорошо знала свою работу. Гладкие, блестящие после ламинирования рыжие волосы просто пригладила массажной щёткой. Из одежды выбрала длинный, в пол, льняной оранжевый сарафан.

– Привет, Наденька-лисичка! – услышала я, едва войдя в холл ожидания. Боже мой! Колени подогнулись. Едва удержалась, чтобы не оступиться. Иван встал мне навстречу.

– Здравствуй, Иван. Как дела у жены? – протянула руку для приветствия.

Поцеловав мне руку, Иван на некоторое время задержал её в своих, глядя на меня из-под свисающей на глаза длинной чёлки. Интересно, он чувствует дрожь, которая сотрясает меня?

Те же джинсы, что и два месяца назад. Только футболка новая.

Муж никогда не позволил бы себе пойти дважды в одной одежде в то же место, подумалось некстати.

– Жене стабильно плохо, – грустно сказал молодой человек. – Алина всё чаще падает духом. А ты, наверное, к Сергею Сергеевичу? Его вызвали к сложному больному, сказали, он только через полтора часа будет. Я вот тоже жду.

– Ты не возражаешь, если я вместе с тобой подожду? – спросила с замиранием сердца.

– Конечно. Хочешь, пройдём в кафе, кофе выпьем? Там, через дорогу, неплохая кофейня есть, – предложил Иван.

В кофейне мы оказались единственными посетителями. Там было довольно уютно: полумрак создавал доверительную атмосферу. Приветливая девушка в коричневом переднике принесла нам меню.

Иван поинтересовался, чего бы мне хотелось, помог сориентироваться в выборе и сделал заказ. Мне было непривычно подобное отношение: обычно я сама всё решаю, и такая забота очень льстила.

– Как долго вы живете с женой? – спросила я.

Иван погрустнел, чертовщинки в глазах погасли.

– Извини, – исправилась я. – Тебе, наверное, не очень хочется об этом говорить…

– Нет, всё в порядке, лисичка. Мне действительно трудно говорить о болезни жены. Но в то же время хочется этим поделиться с кем-нибудь. Ты не против меня выслушать? – Иван вопросительно взглянул на меня, и чертовщинки снова запрыгали. Никогда не встречала глаз такого необычного оттенка!

Я молча кивнула, побоялась испортить словами тот доверительный настрой, что возник между нами.

Иван рассказал, что с женой Алиной они вместе около десяти лет. Молодые влюблённые студенты поженились на втором курсе университета. И всё было как в сказке. Он подрабатывал программистом, она – секретарём, сняли квартиру. Через пару лет выкупили её. Алина была активной, живой и весёлой. Она с удовольствием отрывала своего любимого Ванечку от компьютера и вытягивала то на пешие прогулки, то в походы. Приохотила и к верховой езде – лошади стали их общей страстью. Казалось, сказке не будет конца – но через некоторое время Алина стала уставать, похудела, начали беспокоить боли в спине. Таблетки помогали первые полгода, но затем боли усилились. Молодая женщина не могла уже не то что кататься на лошадях, ходила и то с трудом. Диагноз – болезнь Бехтерева, прозвучал словно приговор. Врачи дали от силы пять лет до полной неподвижности позвоночника. Иван пытался бороться: возил жену в Израиль, в Далянь, обучился на курсах массажа и ежедневно пытался разминать спину Алине, но всё тщетно. Коварный недуг прогрессировал. Больше о поездках речи не шло – всё лечение ограничивалось ревматологическим отделением, после курса терапии боли становились слабее.

– Алиночка лежит уже около трёх лет, позвоночник почти окостенел, – закончил Иван свой рассказ. – А для меня главное – чтобы ей хотя бы было не так больно.

– Иван… – Я ободряюще погладила молодого человека по руке. Он вздрогнул, но руку не отнял.

– Надежда-лисичка, – улыбнулся мне Иван, – ты мне напоминаешь мою жену – ту, какой она была раньше. Нет, вы совершенно не похожи внешне, но взгляд одинаковый. Пытливый, активный, с искорками и желанием жить, познать жизнь во всей красе.

Я засмущалась и взялась размешивать кофе. Не знаю, польстило ли мне, что я напомнила Ивану его жену, или нет. Скорее, нет. Предпочла бы быть для него особенной. Интересно, удалось ли скрыть затаённую в моих глазах печаль?

– Тяжело ухаживать за ней? Тебе кто-нибудь помогает? – спросила я. Трудно себе было даже представить, что любимый человек может долгие годы лежать, скованный страшным недугом, а ты не можешь ничем облегчить его страдания.

– Тяжело? Не знаю, я привык, – медленно проговорил Иван. – Не помню уже другой, той жизни. Тяжело оттого, что осознаю свою ответственность – должен зарабатывать, чтобы оплачивать лечение, проживание, квартиру. При этом заботиться об Алине – она стала требовательной и капризной, ей хочется внимания. А я – молодой человек, ещё не успевший пожить, вынужден забыть о себе. Я ни с кем не общаюсь, только работаю и навещаю Алину. Но я не ропщу, лишь бы ей не было так больно. Прости, что загрузил тебя своими проблемами. Просто давно ни с кем, кроме жены, не разговаривал. Ладно, что мы всё обо мне. Расскажи о сестре, а?

Я рассказала о Галине, фактически заменившей мне мать. Как она всегда отказывалась от моей помощи, считая, что мой муж не должен тратить свои деньги на неё. Как мне больно оттого, что любимый славный племянник в своей жизни ничего хорошего не видел. А ведь я так много могла бы ему дать!

– Не кори себя, – теперь уже Иван утешал меня. – Это их выбор. Есть люди, которые не могут быть обязанными другим людям. Просто не могут, и всё. Ты же всегда готова была оказать им помощь, и они это знали. Пока не принимали, значит, им так было проще. Сейчас помогаешь, значит, им это действительно нужно, и они готовы принять её.

Иван поинтересовался, чем я занимаюсь. И впервые за несколько лет мне стало немного стыдно, что я живу за счёт мужа. Рассказала, что помогаю подруге в её кафе и веду дом в отсутствие Вадима, посещаю тренажёрный зал. По сравнению с тем адом, в котором очутился Иван, моя жизнь показалась мне самой какой-то неправильной. Я закончила, ожидая осуждения от молодого человека.

– Скажи, Наденька, почему ты не сопровождала супруга во время его первой поездки? – спросил меня он.

– Не знаю. Вадим научил меня слушаться его беспрекословно. Он сказал, что я там буду мешать, а здесь нужно кому-то присматривать за домом. Я не привыкла спорить с ним, – виновато опустила я голову.

– Я просто спросил, не грусти. И не вини себя. – Иван поднял пальцем мою голову за подбородок. – Мы все порой совершаем поступки, которые нам кажутся правильными. И лишь со временем понимаем, что можно было сделать по-другому. Но раз так получилось, значит, так было нужно. Всё в жизни нам даётся для чего-то, во всём есть цель. И в этом тоже. И даже в том, что наши с тобой близкие болеют. Кстати, я рад, что познакомился с тобой.

– Я тоже, Иван. – Я ощутила, как жар прилил к щекам. У меня бывали, конечно, любовники. Но ни с кем из них не хотелось разговаривать. И никто не заставлял меня краснеть и смущаться. С молодыми любовниками было всё просто и понятно: мне нужен был секс, а им – ни к чему не обязывающие отношения с обеспеченной женщиной. Но Иван, помимо того что вызывал во мне нестерпимое желание женщины, будил и иные чувства – хотелось смотреть на него, держать за руку, поправлять эту дерзкую чёлку.

Сергей Сергеевич, изучив результаты анализов Галины, попросил через месяц привезти её в больницу. Уже прошло три месяца с момента первичной госпитализации, и ей требовались осмотр, комплексное обследование и коррекция базового лечения.

Я позвонила Галине и предупредила, что забронировала на субботу билеты на поезд для неё и Марка. Поскольку Вадима не было, они могли остановиться у меня. Я надеялась, что, пока Галина будет в больнице, мы с Марком сможем побольше побыть вместе.

К приезду родных закупила продуктов, отпустила Николая, который уже успел подготовить двор к зимовке. Марку приобрела на свой вкус пару свитеров – синий и очень тёплый тёмно-зелёный. По вечерам уже начинало холодать, подступала осень.

– Галочка!

– Надя!

– Тёть Надь, вы всё такая же красивая!

Нашей радости от встречи не было предела. Я придирчиво разглядывала сестру. Галина поправилась, лицо, как она и говорила, округлилось – в целом смотрелась здоровей, чем три месяца назад. Ну а Маркуша, разумеется, подрос и возмужал после лета.

– Это вам, тётя Надя!

Племянник протянул мне самодельную картинку-открытку, очень аккуратно и с фантазией выполненную из подручных летних природных материалов – сухой листвы, желудей, речных ракушек и камней. В причудливом сочетании предметов угадывались берег моря и пара чаек.

– Спасибо, родной! – растрогалась я.

На ужин мы пригласили Женю с Богданом. Подруга приехала с мужем и ведёрком замаринованного шашлыка. Пока Серёжа готовил мясо, мы все дружно общались в беседке. Дети бегали по всему двору и играли, судя по крикам, в войнушку. Мальчики, что с них взять. Собаки, привыкшие видеть одну меня, поначалу истошно лаяли, закрытые в вольере, но постепенно успокоились.

Я обратила внимание, что Жене очень шла вторая беременность. Обычно резкие движения стали неторопливыми, а она вся – какой-то женственной. Её муж Серёжа то и дело мимоходом прикасался к выступающему животику.

– Мальчик, мальчик у нас будет, – обрадовала Женя, заметив мой интерес к её положению.

– Поздравляю, – в один голос сказали мы с Галиной.

Вскоре Женя с мужем засобирались домой, оставив Богдана у нас. Мальчики не захотели расставаться, они сдружились и, пока Марк был в Уссурийске, писали друг другу письма. У Марка компьютера не было, поэтому они пользовались обычной почтой.

В воскресенье мы с племянником отвезли Галину в больницу. Её поместили в ту же палату, где она лежала три месяца назад – это была самая обустроенная рекреация, в которой имелись даже телевизор и чайник. От моей электронной книги сестра отказалась, пояснив, что с удовольствием будет разговаривать с соседками по палате. Марк попросился пожить у Богдана, и с согласия Жени я отвезла его к другу.

Устраивая Галину в больнице, я невольно высматривала по сторонам Ивана. Сердце замирало каждый раз, когда видела мужчин. Но – увы, мы так и не встретились.

Я навещала сестру каждый день, продолжая высматривать Ивана. Галина смущалась и говорила, что ей неудобно, что я трачу на неё столько времени, и что ничего не нужно.

Через две недели сестру выписали до декабря. Конечно, хотелось бы, чтобы они задержались у меня подольше, но Марку нужно было учиться, он и так много занятий пропустил.

Проводив своих родных, я снова осталась одна. Так тяжело расставаться, и как же тоскливо на душе…

Вадим продолжал звонить по выходным, но разговаривал со мной сухо и мало. Ссылался на занятость. Я чувствовала, что причина не в этом. Но что могла поделать на расстоянии? Утешала себя, что прошло много времени после нашей последней встречи, мы просто снова поотвыкли друг от друга.

Зато стала подзабывать Ивана. Навязчивые мысли о нём отступили на второй план.

В конце октября поехала в больницу на очередной приём по результатам Галиных анализов и у дверей услышала:

– Наденька-лисичка!

Нет, влияние этого мужчины на меня отнюдь не уменьшилось… Колени подогнулись, и низ живота привычно заныл. Что же это такое! Почему этот молодой человек, совсем не мой тип, так на меня действует? Мне уже не двадцать, а всё туда же…

– Здравствуй, Иван. Вы снова здесь? – спросила я, стараясь не задерживать взгляд на выпуклости на джинсах. Опять эти старые джинсы, которые так маняще облегают его бёдра!

– Да, у Алины очередные процедуры. Как же долго мы не виделись, лисичка! – отметил он, поправляя рукой всё такую же длинную непокорную чёлку. Чертовщинки запрыгали в его глазах. – Ты к врачу?

– Ага, к Сергею Сергеевичу, – ответила я. – Мои приезжали месяц назад. Так было классно с ними. С каждым разом расставаться всё тяжелей.

Почему-то хотелось поделиться своей болью с этим мужчиной. Ваня, Ванечка, ты всегда сумеешь понять мою боль, сам так много испытал…

Иван смотрел на Надю и понимал, что она сейчас ещё более несчастна, чем в их последнюю встречу. Все эти её светские приёмы, дорогие фитнес-клубы, поддержание имиджа успешной женщины, счастливой жены богатого человека – это не то, не её счастье. Такая красивая и такая грустная… И внезапно, неожиданно для самого себя, предложил:

– А знаешь, Наденька-лисичка, давай-ка мы с тобой кое-куда прокатимся. Думаю, нам обоим не помешает слегка отвлечься. Завтра сможешь после обеда?

Радость так откровенно осветила совершенное лицо женщины, что Иван на мгновение растерялся…

– Ну, так ты согласна? – переспросил он, не дождавшись ответа.

– Хорошо, – ответила я, стараясь не выдать охвативший меня восторг от предстоящего приключения.

– Договорились, – с облегчением сказал Иван.

Он рассказал, как нужно одеться, и, договорившись о том, где и во сколько состоится встреча, распрощался.

Сапог на низком каблуке в своём гардеробе я, разумеется, не нашла. Муж предпочитал видеть меня на шпильках. Взяла те, у которых каблук был пониже, всего четыре сантиметра. Но Иван их забраковал. Покачав головой, он открыл дверь «мазды».

– Садись, поехали в магазин. Твоя обувь не годится для того сюрприза, что тебя ждёт. Купим что-нибудь более подходящее.

Я пересела в машину Ивана. Признаюсь, ему удалось заинтриговать меня. В ближайшем обувном молодой человек выбрал несколько пар сапог на очень низком и широком каблучке. Я давно такие не носила. Наверное, с самого первого дня последнего замужества. Купленная мной с одобрения Ивана тёмно-красная пара оказалась очень удобной.

Мужчина не позволил мне рассчитаться, не слушая никаких возражений. Оплатив покупку, снова усадил меня на диван и самолично одел мне новые сапоги, аккуратно заправив джинсы под молнию.

– Так-то лучше, – сказал он, оглядев результат своих трудов.

– Куда едем теперь? – спросила я. Близость этого мужчины и завораживала, и смущала: я не привыкла показываться в городе с кем-либо, кроме мужа.

– Дорога займёт около двух часов. Так что предлагаю больше не задерживаться, а тронуться в путь, – ответил Иван.

Я покраснела.

– А ты не обидишься, если я поеду на своей машине следом за тобой?

– Хорошо, если тебе так комфортней, – покладисто пожал плечами мужчина.

Интересно, он вообще умеет обижаться?

Иван бы не отказался провести два часа наедине с Наденькой. Эта женщина волновала его. Он чувствовал, что она не так проста, как кажется. Она пытлива и любознательна, но зачем-то загнала себя в те рамки, которые навязал ей муж. Что на самом деле скрывается за её внешним лоском и благополучием? Какая она настоящая? И почему она так одинока? За те три года, что жена Алина была прикована к инвалидной коляске, а затем к постели, у Ивана, конечно, было несколько кратковременных связей с женщинами, из-за которых он до сих пор чувствовал себя виноватым. Но то был просто выброс гормонов. Всё-таки молодому человеку противоестественно годами обходиться без секса. А такого неприкрытого интереса, как к этой печальной рыженькой женщине, он ни к кому, кроме своей жены, не испытывал. И, что там греха таить, хотел её. По-настоящему, как мужчина. Что ж, раздельно так раздельно. Кто их поймёт, этих женщин, что у них на уме? Возможно, стесняется, если кто-нибудь увидит её в компании мужчины.

 

Глава 8

Иван остановил машину за огромным полем, возле беспорядочного нагромождения каких-то построек. Я припарковалась рядом и вышла из своего «хаммера». Присмотрелась и разглядела среди сооружений каких-то животных. Лошади! Вот куда меня привёз Иван. Точно, он же говорил, что любит верховую езду!

– Ну, как ты, готова побыть наездницей? – Иван взял меня за руку и повёл к конюшне. – Я не ездил на лошадях уже три года – с того времени, как жена заболела. И очень скучаю по моим любимым полям.

Я улыбнулась. Никогда не сидела на лошади. Не знаю почему, так уж сложилось. Но с удовольствием бы попробовала. Не в моих правилах отказываться от новых ощущений.

Иван подвёл меня к воротам конюшни. Здесь, удерживаемые под поводья пухлой маленькой весёлой женщиной, стояли две лошади. Рыжая с чёрной гривой казалась поменьше ростом. Такой же рыжий, но с жёлтой гривой огромный лоснящийся жеребец приветливо заржал и потянулся к Ивану.

– Это Малыш. Надо же, узнал меня, – сказал он, протягивая коню кусочек сахара. Жеребец, раздувая ноздри, аккуратно взял угощение с открытой ладони. – У нас в этой деревне с женой есть дачный домик. Поэтому мы часто раньше здесь бывали. Ну, пока Алина не заболела. Даже не представляю, что там с домиком. Три года там не был, наверное, заросло всё.

Я словно заворожённая смотрела, как животное кушает сахар.

– А можно мне тоже угостить? Маленькая лошадка для меня?

Иван открыл мою ладонь и положил в неё сахар.

– Аккуратно, – предупредил он. – Лошади не любят суеты. Покорми свою Раду.

– Рада, – произнесла я, – держи, моя хорошая.

Лошадь потянулась и одними губами взяла сахар с ладони так, что я даже не почувствовал прикосновения. Надо же!

– Хочу потрогать её! – произнесла я капризно и удивилась сама себе.

Иван рассказал, что лошади очень умны и чувствуют то, что ощущает человек. Ни одна нормальная лошадь не хочет причинить вред всаднику. Но они пугливы, несмотря на свои размеры. Поэтому никогда не нужно суетиться и нельзя подходить к лошади сзади. Она должна видеть человека и понимать его намерения.

Я погладила Раду по голове, между ушами. Поправила чёлку. Затем, осмелев, прижалась к её шее. Лошадь раздувала бока, и мне казалось, что она так разговаривает со мной. От неё исходило какое-то живое тепло, и меня охватило удивительное чувство успокоения. Словно я долго была в отъезде, а вот сейчас вернулась домой…

Оказалось, что женщину – хозяйку конюшни, звали Александрой. Она показала, как правильно садиться в седло, и предложила попробовать.

Я вставила ногу в стремя, и Иван подхватил меня под ягодицы, помогая забраться на лошадь. На мгновение я очутилась в его объятиях. Острое желание пронзило словно током…

Теперь мы с ним оба сидели верхом. Молодой человек в своих неизменных джинсах и на этот раз красной футболке казался настоящим ковбоем. Его резвый жеребец бил копытом, и даже мне, начинающему наезднику, было заметно, что только сильная воля и умелые руки всадника сдерживают коня.

Александра объяснила, как управлять лошадью, и мы направились по едва заметной тонкой тропке к полю.

Иван сказал, что для первого раза мне достаточно пешей прогулки, после которой, привыкнув немного к лошади, я смогу под руководством Александры попробовать рысь на манеже.

Мы шли шагом. Спина лошади подо мной двигалась ходуном, но её движения удивительным образом сочетались с движениями моего тела, я ощущала себя единым целым с этим животным. Казалось, ноги лошади – это мои ноги. Мне было удивительно комфортно. Иван на Малыше шёл впереди, иногда он оглядывался, чтобы проверить, как у меня дела. Убедившись, что всё в порядке и я сияю от удовольствия, как начищенная до блеска керосиновая лампа, улыбался тоже и продолжал путь.

Мы прошли по краю поля, за ним начался лес. Наклоняя голову под ветками, я рассматривала деревья, буйно цветущие кустарники. Показалась небольшая речка. Иван, не колеблясь ни секунды, направил Малыша прямо через неё. Я взвизгнула, когда Рада последовала их примеру.

– Не бойся! – подбодрил Иван. – Отдай ей повод, она сама будет выбирать путь.

Показалось ещё одно бескрайнее поле.

– Тпру! – Иван остановил лошадь. – Наденька, постойте здесь немного, хорошо? Я разомнусь по полю.

Мужчина пришпорил коня, и тот, выбивая камни и землю из-под копыт, пустился галопом прямо по полю. Рада заржала, словно желая им удачной прогулки. Человек и лошадь, слившись воедино, стелились по земле, освещаемые лучами заходящего осеннего солнца. Раскрыв от восхищения рот, я наблюдала за ними. И вот уже они летят прямо на нас… Иван остановил взмыленного жеребца в двух метрах, спрыгнул на землю и привязал повод к ветке дерева.

– Давай здесь передохнем немного, – сказал он, подходя ко мне. Я перекинула ногу через седло и очутилась в кольце рук мужчины. Его глаза смотрели прямо мне в лицо, близко-близко. Теперь чертовщинки прыгали не только в его глазах, весь Иван светился счастьем, радостью и какой-то первобытной мужской статью. Я вздрогнула от желания, не поняв – от своего, или мужского, или нашего обоюдного… Иван медленно, словно нехотя, выпустил меня из объятий, привязал мою лошадь к дереву с другой стороны от жеребца и расстелил на земле покрывало, загодя привязанное к луке седла Рады.

Мы расположились на покрывале. Некоторое время молчали, погружённые в свои ощущения. В небе проплывали причудливые облака, щебетали на разные голоса птички. Наши лошади рядом жевали траву, иногда обнюхивая друг друга и переговариваясь тихим ржанием.

– Знаешь, – сказал Иван, – сегодня я снова счастлив. А ведь я уже стал подумывать, что не испытаю этого вновь. Спасибо тебе, Наденька-лисичка!

– Я тоже счастлива, – призналась я. – Даже и не предполагала, как же это здорово – конные прогулки, дикая природа, просторы полей…

«И желанный сильный мужчина рядом», – подумала, но не произнесла.

– Но я хочу тоже так, галопом, как ты на Малыше по полю, – добавила я. – Научишь?

– Научу. Передохнула? Пойдём обратно?

На манеже Александра взяла Раду на корду и объяснила, как правильно облегчаться. Я старательно запоминала незнакомые слова. Оказалось, что, чтобы не отбить себе седалище и не натереть лошади спину, на рыси наездник должен один такт пропускать, приподнимаясь в стременах, – облегчаться. Получилось у меня не сразу. Но, когда удалось всё-таки поймать правильный ритм, моей радости не было предела. Такое непередаваемое ощущение гармонии с лошадью, просто потрясающе!

– Иван! – закричала я. – Смотри, получается! Давай в следующий раз рысью по полю, а?

– Ты молодец, настоящая амазонка! – похвалил Иван. Он сидел на специальной скамеечке, с которой всадники взбираются на лошадь, и наблюдал за моей тренировкой.

На прощание мы обменялись телефонами. Наконец-то я получила номер Ивана! При мысли о том, что смогу звонить ему, сердце сладко заныло.

Домой вернулись затемно. Собрав остатки сил, накормила собак, не забыв похвалить себя за предусмотрительно купленные два больших мешка с сухим кормом. Варить кашу руки уже не поднялись бы.

«Пусть простят меня собаки за сухой ужин, завтра исправлюсь», – подумала я перед тем, как провалиться в сон…

Разбудил звонок телефона. Это был Иван, хотел узнать, как я себя чувствую. Призналась, что сильно болят мышцы ног. Иван успокоил: в первый раз это бывает со всеми. Дальше будет полегче.

Вроде бы ничего не значащий разговор поднял настроение. Напевая, я вскочила и принялась бестолково слоняться по дому: завтракать оказалось нечем, я выпила кофе, причесалась, полюбовалась на себя в зеркало. Осталась довольна увиденным и снова легла.

В кафе на занятия сегодня не нужно было, поэтому я могла позволить себе просто поваляться в постели, предаваясь греховным мыслям. Пообещала себе, что обязательно напрошусь снова на конную прогулку. Это было просто восхитительно!

В субботу вечером позвонил муж. Обрадовал, что на неделе приедет на три дня. Я разволновалась. Как пройдёт наша встреча? Не мало ли трёх дней для того, чтобы привыкнуть друг к другу после такой разлуки?

Я посетила своего косметолога, совершила набег на бутик нижнего белья, подкрасила волосы, забила холодильник продуктами. Словом, к приезду Вадима была во всеоружии…

– Дорогой мой! – кинулась мужу на шею.

Вадим показался мне слегка раздражённым. Он отстранил меня и прошёл в дом. Ой, забыла, нельзя показывать свои эмоции.

– Надеюсь, в этот раз сюрпризов в виде постояльцев нет? – каким-то чужим, злым голосом спросил он.

– Вадим! Ну зачем ты так! Я рада твоему приезду. Пойдём ужинать, – постаралась я не раздражаться в ответ.

После ужина муж подобрел и разговорился. Он поинтересовался, как у меня прошло лето, посещаю ли фитнес-клуб. Решила не портить мужу настроение и солгала, что да, посещаю пару раз в неделю. От близости муж отказался под предлогом усталости. Неприятный звоночек. Я попыталась расшевелить его, но он твёрдо убрал мою руку со своего тела:

– Давай спать.

Я вздохнула и покорно отвернулась на другой бок. Взгляд упал на шкатулку с балериной – теперь она жила у меня на прикроватной тумбочке. Захотелось открыть её и послушать мелодичный перезвон, но не решилась беспокоить мужа.

За завтраком Вадим был оживлён, мы мило пообщались. Днём он пожелал отдохнуть и немного поработать за компьютером, а к вечеру навестить Женю с Сергеем.

Я бы, конечно, предпочла вечер провести с мужем наедине, но возражать не стала, позвонила подруге. Она с радостью согласилась увидеться. Через пару месяцев ей предстояло рожать, так что она теперь много времени проводила дома и потому отчаянно скучала.

Мы расположились в доме, так как на улице по вечерам уже было довольно прохладно. Мужчины, дегустируя японскую водку, привезённую Вадимом из Токио, жарили мясо, так что мы с подругой оказались предоставлены сами себе.

– Что-то у тебя, Надюшка, глаза просто светятся, – сказала Женя. – Очередной медовый месяц с мужем или как?

– Не знаю, Женька, – честно ответила я. – С мужем что-то непонятно пока.

– Так, значит, или как… – сделала подруга вывод. – Расскажешь?

Перед глазами мелькнули картинки: мы с Иваном на лошадях под сводами деревьев… Я лежу на покрывале, а Иван, сидя рядом, украдкой посматривает на меня, перебирая руками травинку… Захожу в больницу, а он поднимается мне навстречу и протягивает руки…

– Нет, не расскажу, – упрямо мотнула я головой, прогоняя видение. – Нечего рассказывать.

– Как знаешь, – подруга сделала обиженное лицо. – Зато посмотри, как здорово ладят твой Вадим с Сергеем, совсем про нас забыли.

– Вот-вот, в том-то и дело, что забыли. Мне показалось, что Вадиму не очень хочется со мной наедине оставаться. А ведь он только на три дня приехал.

– Может быть, тебе только так кажется? – Женя жестом, привычным для всех беременных, положила руку на свой живот. На этот раз на ней был элегантный, пошитый специально для неё коричневый комбинезон, который не скрывал живот, но при этом подчёркивал стройность фигуры.

Я завистливо отвела взгляд. Возможно, если бы у нас с Вадимом появился ребёнок, всё было бы по-другому…

Вечером Вадим снова попытался избежать близости под предлогом усталости, но, увидев слёзы обиды в моих глазах, уступил. Получилось как-то странно, словно это было одолжение.

Потом мы лежали обнявшись и разговаривали.

– Вадим, – с замиранием сердца спросила я, – может быть, нам ребёночка завести? А?

– Надь! Ты что! – ответил Вадим резко, ни на секунду даже не задумавшись. – Тебе же сорок! Поздновато для первых родов.

– Не такая уж я старая! Многие рожают в моём возрасте, и ничего, – вырвалось у меня с вызовом.

– Конечно нестарая, – смягчился муж. – Просто и ребёнок может больной родиться, и тебе будет тяжело беременность переносить. И не забывай, что я ещё несколько лет буду по контракту работать. Только представь: ты с ребёнком – здесь, а я – там?

Я понимала, что муж прав. Но вид беременной подруги сильно разбередил моё женское начало, и разум отступил перед извечным инстинктом: в семье должен быть ребёнок. Я горестно вздохнула. Почему-то мы, женщины, считаем, что можем удержать мужчину, родив ему наследника. И желание родить у нас часто возникает, когда отношения трещат по швам. Но ребёнок не должен выполнять функцию клея для разрушающихся отношений. Правильнее, когда он появляется как продолжение любви в счастливой семье.

На следующий день Вадим взял меня с собой в тренажёрный зал. На нём был новый костюм для занятий, раньше я такого у него не видела. Где же тот фиолетовый, что мы покупали вместе? И с кем он выбирал этот сине-серый? Цвет костюма показался мне холодным и неприятным. Придирчиво разглядывала мужа, поднимающего гири то одной, то другой рукой: он ещё больше изменился. Похудел, мышцы обозначились резче. Теперь это стал поджарый, моложавый мужчина. Да, женщины в зале провожали его взглядом. Но мне было непривычно: это не тот мужчина, к которому я привыкла. Рыхловатое, с намечающимся брюшком, но родное тело было мне всё-таки ближе.

Вадим, считая про себя, выполнял упражнения, изредка поглядывая на жену. Честно говоря, ехал домой без особого желания. Леночка завладела им целиком: выматывала изощрённым сексом, требовала внимания. В предоставленной ему работодателями квартире в Токио она обосновалась на правах второй жены. Везде можно было наткнуться на личные вещи любовницы, среди многочисленных баночек с кремами (зачем ей столько?) он с трудом находил лосьон после бритья. Свой отъезд домой Вадим объяснил Леночке рабочей необходимостью, но на самом деле просто хотел немного отдохнуть от её навязчивого присутствия. Да, она его устраивала во всём, но в последнее время её стало что-то слишком много в его жизни. И сердечко Вадима от длительного и частого секса стало пошаливать… Вот и захотелось вырваться ненадолго на свободу.

А дома – Надя. И ей тоже нужны и секс, и внимание. Ведь не расскажешь же ей правду. Она даже, кажется, не понимает, что его жизнь больше там, чем здесь. Ну не нравится ему этот примитивный Р-ск, надоел до скрежета в зубах! А объясняться с женой пока рано, Вадим ничего не решил. И он по-прежнему хорошо к ней относится и любит по-своему. Ведь так просто несколько лет совместной жизни коту под хвост не выкинешь… Вопрос о детях его напряг: не хотел он их от Нади. Если бы она раньше родила, наверное, сейчас всё по-другому было бы. Кстати, Надя ещё вполне ничего, ничуть не уступает Леночке. Вон какие округлые формы, без малейших (пока!) признаков увядания. Мужчины то и дело головы ей вслед сворачивают. Приятно, однако… Хорошая женщина его Надя. Жена, которой можно гордиться. Его королева.

На следующий день Вадим улетел, и я снова осталась одна. Правда, на этот раз мне было не так грустно. Надеялась, что удастся снова выбраться с Иваном на конюшню.

А вот хозяйственные дела отнимали силы и время. Покормить собак, отпустить на ночь, поставить дом на сигнализацию. А утром всё в обратном порядке: снять дом с охраны, напоить собак, привязать их, при этом они обычно умудрялись вывалять меня в шерсти и грязи так, что приходилось менять одежду. Поэтому иногда я ленилась и не привязывала их на день, оставляла бегать свободно. Хотя, если бы Вадим узнал об этом, был бы недоволен. Как же, собаки, они должны сидеть на цепи. Каждому своё.

Сегодня я позвонила Жене и предупредила, что приеду на занятия, дома было одиноко. Она пообещала тоже заскочить в кафе поболтать за чашечкой кофе.

Нажав на кнопку пульта, открыла ворота и села в машину. Но не успела выехать, как увидела на дороге соседскую рыжую кошку. К сожалению, заметил её и Арос. Он с громким лаем кинулся за ней, и я в ужасе услышала визг тормозов: проезжающая мимо машина на полном ходу сбила мою овчарку. Пока я выскакивала из машины и бежала к собаке, машина успела скрыться.

Бедный Арос лежал на боку и стонал, его лапы судорожно подёргивались, а передняя правая была неестественно вывернута. Определённо сломана! Увидев кровь из пасти собаки, я заплакала и дрожащими пальцами принялась гладить верного друга.

– Милый, потерпи, – уговаривала я его. – Сейчас, сейчас!

Я взяла телефон и набрала Ивана. Хорошо, что у меня был его номер. Не знаю, кто ещё мог бы нам помочь.

– Алло, Наденька, – услышав ласковый голос Ивана, я разрыдалась, не прекращая гладить и успокаивать собаку.

– Что случилось? – мужчина разволновался.

Я сбивчиво начала объяснять, но слова никак не могли сложиться во внятный рассказ.

– Я сейчас приеду, говори свой адрес, – твёрдо перебил меня Иван.

Те десять минут, что ему понадобились на дорогу, показались мне часом… Я всё прислушивалась, дышит ли Арос.

Наконец рядом с нами резко затормозила машина Ивана. Не глуша «мазду», он выскочил, в руках его было старое одеяло. Иван с моей суетливой помощью смог завернуть собаку в одеяло и переложить на заднее сиденье машины. По дороге в клинику я держала голову Ароса на своих коленях и тихонько плакала…

В ветлечебнице Иван, держа на руках пса, растолкал очередь.

– Простите, – вежливо, но твёрдо извинился он. – Дело жизни и смерти.

Ветеринары приняли собаку и попросили подождать за дверью приёмной комнаты.

Мы сидели молча, Иван держал мою руку в своих. Меня трясло от шока и жалости к собаке.

Наконец врач вышел к нам.

– Кто хозяева овчарки? – спросил он.

– Мы! – подскочила я. – Что с ним?

– У него есть внутренние повреждения. Какие – пока неясно, потребуется операция. И правая передняя лапа раздроблена ниже коленного сустава. Придётся её ампутировать, мы не сможем собрать её так, чтобы она функционировала. Случай тяжёлый, решайте, будем пытаться его спасти или не стоит мучить животное.

– Конечно, пожалуйста, сделайте всё, что нужно! Деньги роли не играют. Пожалуйста! – взмолилась я. Такой молодой, весёлый, красивый и верный пёс, я не могла позволить ему погибнуть.

Иван встал и подошёл ко мне и ветеринару.

– Давайте попытаемся, – подтвердил он. – Если что-то нужно, лекарства или ещё что, мы всё привезём.

– Ничего не нужно, оставляйте его, сегодняшняя ночь будет решающей. Сейчас мы собаку прооперируем, а там будет видно, справится он или нет, не могу сказать.

Ветеринар попрощался и вернулся в приёмный блок.

Иван подвёз меня к дому. Я немного успокоилась. Поверила, что Арос справится.

– Спасибо, Ванечка! – от всей души поблагодарила я молодого человека. – Если бы не ты…

– За это не благодарят, – пожал плечами Иван. – Главное, чтобы пёс выжил. А то, что без одной лапы будет, это ерунда, привыкнет. Ты молодец, что не лишила его шанса.

Вечером я позвонила Вадиму, рассказала о трагедии. Узнав, что Аросу ампутировали лапу, муж досадно произнёс:

– Надя, зачем нам собака-калека? Что ж ты у меня за дурёха такая, всех жалеешь, а? Ну жалко пса, сбила машина, но не стоило спасать его.

– Вадим! Как ты можешь так говорить! Он с нами два года прожил, на моих глазах рос. Да он за меня жизнь бы отдал не раздумывая. Я не смогла его приговорить.

– Ладно, ладно, как знаешь, – отмахнулся муж. – Тебе с ним возиться. Мало проблем, так ещё пса-калеку будешь кормить.

Разговор с Вадимом оставил неприятный осадок. Найда, словно чувствуя, что с её сыночком случилась беда, весь вечер подвывала. Несколько раз я выходила к ней, пыталась успокоить. Она сиротливо прижималась головой к моему животу и замолкала на время.

Я еле дождалась, когда откроется клиника, и набрала номер:

– Жив ваш пёс, жив. Он молодец. У него пара рёбер сломана, внутреннее кровотечение мы остановили. С лапой сложнее, верхнюю часть мы собрали, а вот стопу ампутировали, наступать на лапу он не сможет. Дня через три можете забирать, – обрадовал ветеринар.

Я расплакалась от облегчения.

Забирать собаку помогал, конечно же, Иван. Псу на трёх лапах и с перемотанным телом ходить было неудобно и непривычно, так что Иван просто донёс его до машины на руках. Найда, увидев живого Ароса, чуть не сошла с ума от радости. Обцеловала всех нас, и Ивану тоже досталось.

– Ну, я пойду, – попрощался Иван. – Звони, если понадоблюсь.

Я смотрела, как Иван разворачивается и уезжает, и страстно хотела, чтобы он побыл со мной, в моём огромном и пустом доме.

Иван же размышлял о Наде. Такая маленькая, хрупкая женщина, но сколько же у неё забот и проблем. И не к кому обратиться за помощью. Иван считал, что все хозяйственные дела женщины должен улаживать мужчина. А тут… Этот огромный, но пустой дом. Он уже знал, что муж Нади практически не живёт с ней в этом доме. И удивлялся, как она умудряется одна справляться со всем. Двор не выглядел заброшенным, он успел это заметить. И как только муж Нади позволяет ей заниматься всем одной? Эту женщину нужно на руках носить. Так и хочется помочь ей, избавить от всех проблем, позволить ей побыть слабой. Алина у Ивана была сильной и целеустремлённой, моторчиком в их браке. Вот жене бы было легче с такими заботами, хотя даже ей Иван не позволял решать бытовые вопросы, которые считал мужскими. Но никак не Наденьке. Не идёт ей быть сильной. Она так и просится стать опекаемой и любимой…

 

Глава 9

В ноябре в очередной раз приехали сестра с племянником…

Мы провели прекрасные выходные, прежде чем отвезти Галину в стационар. Она наконец поправилась и стала выглядеть как женщина, а не постаревшая манекенщица. Увидев на ней старый растянутый джемпер, я догадалась, что сестре не в чем ходить. К моему удивлению, она не стала отказываться пробежаться по магазинам, и мы успешно её приодели на зиму. Её желание красиво выглядеть меня порадовало. Маркуше тоже достались обновки: тёплая зимняя курточка, также он выбрал пару новых джинсовых брюк, старые ему стали малы. Выбросить старую одежду Галя мне не позволила, с укоризной посмотрела на меня и покачала головой. Уверена, что она перешьёт её, из джинсов, наверное, сделает шорты. Галя такая бережливая!

В последние месяцы мы с сестрой и Марком сильно сблизились, и я уже не представляла себе жизни без них, моих близких. С таким нетерпением ждала каждого их приезда! Так интересно было наблюдать, как растёт и взрослеет племянник. Он теперь называл меня просто Надей, и я млела от счастья.

– Какие новости в школе, Маркуша? – мне нравились его рассказы об одноклассниках.

– Да так, ерундовина всякая, – отмахнулся племянник. – А зато к нам ходит мамин постоянный посетитель. Уже два раза в гостях был. Такой весь важный из себя! Он вначале в читальный зал к маме начал захаживать часто. Потом цветы носил. А теперь и в гости ходит.

– Надо же! Это хорошие новости. Галь! Этот твой читатель-почитатель, он приличный хоть? – спросила я.

– Ой, Надь, да не слушай ты Марка. Подумаешь, пару раз домой зашёл, с работы провожал, я его чай попить приглашала…

Марк и Галя жалостливо охали, слушая про злоключения Ароса. И радовались, что он выжил. Кстати, пёс довольно сносно научился скакать на трёх лапах и был весел и активен. Но за ворота больше не рвался.

Я бы с удовольствием свозила Марка на конюшню, но боялась, что без Ивана не найду дорогу. А он в последнее время не звонил, его жене стало хуже, и молодой человек много времени проводил в больнице. С наступлением холодов у неё участились лёгочные заболевания.

В больнице за две недели мы с ним увиделись всего пару раз, и то мимоходом. Мужчина выглядел озабоченным и уставшим. Однако нашёл в себе силы поздороваться и даже пообщаться с Марком.

– Твоя мама выглядит намного лучше, лечение ей помогает, – подбодрил он мальчика. – Только ты береги её, не давай нервничать.

– Я знаю, – совсем по-взрослому ответил мальчик, – и стараюсь помогать ей.

– Как ты? Арос привык бегать без одной лапы? – спросил Иван, подняв на меня свои удивительные глаза. Куда спрятались его чертовщинки?

Мужчина сейчас выглядел старше своих лет. Горестные складки залегли под глазами. Но от этого он не стал волновать меня меньше…

Галина и Марк уехали в воскресенье, а в понедельник выпал снег. Конечно, снег – это здорово. Наверное. Лыжи, санки, снежки… если есть с кем играть. Но для меня снег – это дополнительная головная боль к имеющимся заботам. Двор завален полностью: пока снег не убран, выехать невозможно. Пришлось срочно вызванивать Николая и договариваться с ним о расчистке двора. Я смогла убрать снег с крыльца, но дальше – не для моих силёнок работа. Пока ждала прихода помощника, нервничала: опаздывала на занятия в Женино кафе. Пришлось позвонить подруге, попросить заменить меня. Не представляю, как она будет работать с таким животом…

Через час появился Николай. Я открыла ему дистанционным пультом ворота. Даже с крыльца было видно, что он сильно пьян: его шатало из стороны в сторону, а рукав старого тулупа был в грязи и разорван по швам.

«Наверное, по пути подрался», – брезгливо скривилась я.

Состояние Николая его работе не мешало: он усиленно взмахивал лопатой, и вскоре я смогла, накинув свою любимую короткую белую шубку, подойти к машине. Заведя «хаммер», я стояла и оглядывала фронт работы. Внезапно донёсся сильнейший запах перегара – Николай, покачиваясь, подошёл ко мне со спины и схватил за рукав. Вздрогнув, я отшатнулась.

– Что, Коля? – спросила я, отряхивая шубку после его прикосновения.

– А я, эт-та… Ну… Ты, типа… Жена у меня ушла. И эт-тот твой, нету его. Давай, типа, того. А? – С этими словами мужчина навалился на меня и, прижав массой своего тела к машине, принялся измазывать лицо своим смердящим ртом. Я попыталась сопротивляться, но силы явно оказались не равны: алкоголь и желание были на его стороне.

Что делать? Кричать бесполезно. Собаки привязаны, помощи ждать неоткуда. Страх, отвращение и ужас овладели мной. Из последних сил я каким-то чудом вывернулась, и насильник упал, потеряв равновесие. Я заскочила в машину и судорожно нажала блокировку дверей. Хорошо, что телефон был со мной. Набрала номер Ивана и попросила срочно приехать.

Через некоторое время появился Иван в наспех накинутой и расстёгнутой куртке. Видимо, примчался из дома. Пьяный Коля тем временем нарезал круги вокруг машины, пытаясь заглянуть через тонировку и мешая мне уехать. Не представляю, что бы я делала, если бы ему в голову пришло разбить стекло.

Иван схватил моего обидчика и волоком вытащил со двора за ворота. Я тихонько плакала от пережитого испуга. Молодой человек вернулся и постучал в окно. Забравшись в машину, сильно обнял меня. Я уткнулась ему в грудь, почувствовала тепло мужского тела, вдохнула его запах и разрыдалась теперь уже во весь голос.

– Ну что ты, – ласково утешал меня мужчина. – Всё кончено, он больше у тебя не появится. Тихо, тихо…

Его губы шептали ободряющие нежные слова мне в волосы, в уши, спустились на лицо, легонько пробежались по мокрым глазам и коснулись губ.

Я замерла, ощутив внезапную волну желания.

– Иван! – Я подняла голову и просительно посмотрела ему прямо в глаза. Рука моя скользнула ему под куртку. Он вздохнул и отстранил её.

– Наденька! Прекрати меня искушать, пожалуйста. – Иван провёл пальцем по моим губам. – Иначе я за себя не ручаюсь. Давай лучше я помогу тебе со снегом.

Иван расчистил парковку, лестницу и проложил дорожку к собачьим будкам.

– Пока, Наденька-лисичка, – попрощался он. – Звони, но желательно, чтобы подобных поводов больше не было. А на выходных я тебя приглашаю на конюшню. Хочу показать тебе зимнюю верховую езду. Согласна?

– Конечно, с удовольствием! – Я едва удержалась от того, чтобы попросить Ивана остаться… Быть со мной… Но понимала, что этого не будет, он откажется.

 

Глава 10

Наступления субботы я ждала с нетерпением. Даже не знаю, чего больше хотелось: увидеть Ивана или снова ощутить под собой седло и тепло лошади.

На этот раз Иван забрал меня из дома. Я не стала настаивать на поездке на разных машинах. Всю дорогу мы весело болтали, как добрые старые друзья. Я рассказала ему о своём лучшем друге Максиме и порадовалась, что Иван не осудил нетрадиционные пристрастия Макса.

А Иван поделился, что у него появился новый клиент – крупный автомобильный магазин заказал разработать сайт для оформления интернет-покупок с доставкой товаров на дом. Меня заинтересовала работа Ивана, и мы подробно обсудили некоторые моменты. Кажется, Ивану пришлись по душе мои советы.

Иван смотрел на раскрасневшуюся Надю и видел её в новом свете. Она оказалась, помимо прочих своих достоинств, умна и образованна. Искренне пыталась ему помочь с этим дурацким сайтом, и предложения её были грамотны и рациональны.

Мужчина понимал, что сильно увлёкся. Но уже ничего не мог с собой поделать. Эти лукавые, чуть раскосые глаза под рыжей чёлкой стали ему необходимы и постоянно преследовали в мыслях. Наденька словно дала ему второй шанс в жизни, он снова начал чувствовать что-то помимо жалости к жене. Прости, Алина!

– Здравствуй, Радушка моя! – Я погладила лошадь, а она в ответ ткнулась мне в ладонь тёплыми мягкими губами.

Лошади ждали нас уже осёдланные. Погода стояла прекрасная, было не сильно холодно и безветренно. А снег блестел и искрился под лучами солнца.

Александра предложила мне перед прогулкой вспомнить на манеже рысь. Иван терпеливо ждал, пока инструктор объясняла особенности управления на рыси и корректировала мою посадку.

И вот мы двинулись к прогулочной тропе! Из ртов лошадей вырывался пар, из-под копыт летел снег. А мне было тепло – от Рады шёл жар, который согревал меня, поднимаясь от ног к голове. Красотища! Я раскраснелась от восторга и не могла сдержать улыбку. Вот мы подошли к полю, и Иван с Малышом перешли на рысь. Я пришпорила Раду, и мы тоже пустились за ними. Мне казалось, что я лечу! Парю над белоснежной землёй! А рядом скакал такой же счастливый, как и я, мужчина, который мне очень нравился!

Перед речкой мы остановили лошадей. Холод ещё не успел сковать ручей, только-только прихватил поверхность тонкой коркой льда. Иван направил коня вперёд первый – Малыш аккуратно копытами пробивал лёд и уверенно двигался вперёд.

Рада последовала за ним – но уже на выходе поскользнулась и, отчаянно перебирая передними ногами, попыталась выбраться. Я не удержала равновесие и с визгом выпустила поводья, Раде удалось выскочить. Ударившись спиной о замёрзшую землю, я скатилась прямо в воду. Показалось, что холод сковал лёгкие стальной цепью, я не могла издать ни звука. Мгновение – и Иван сильными руками вытащил меня из воды, мокрую и трясущуюся.

– Потерпи немножко, родная! Тут до моей дачи недалеко, быстро доберёмся, – прошептал он, подхватывая меня на руки. – Ушибла что-нибудь?

– Вроде бы нет. А наши лошади? – еле сумела произнести я обледеневшими губами.

– Они знают дорогу до дома, дойдут сами. Согреем тебя, потом я позвоню Александре, она выйдет им навстречу. Помолчи, экономь силы.

От холода я начала засыпать. Иван нёс меня не останавливаясь. Наконец мы добрались. Пнув ногой покосившуюся калитку, он через снежные завалы дошёл до растрескавшейся, с остатками красной краски двери. На крыльце спустил меня с рук и нашарил под лестницей ключ.

– Проходи, сейчас я печь растоплю. – Мужчина скинул с себя куртку и джемпер, оставшись с голым торсом. – Раздевайся пока. Снимай свои мокрые вещи и надевай мои.

Я разделась, оставив только розовые кружевные мокрые трусики, и накинула вещи Ивана. Вскоре огонь весело затрещал в печи. Меня уже не так сильно колотило, и я с любопытством огляделась. Домик был небольшой, всего одна комната, но, наверное, когда был ухожен, смотрелся весьма уютным. Из мебели здесь находились только дубовый обеденный стол с двумя деревянными лавками и большая кровать, покрытая толстым пледом в красно-синюю клетку. На окнах висели шторки с таким же клетчатым узором. Всё было покрыто толстым слоем пыли. От наших движений пыль поднялась, защекотала нос, и я чихнула.

Иван позвонил Александре, и та успокоила его, что лошади уже вернулись в конюшню.

– А теперь займёмся тобой. – С этими словами он снял плед с кровати и, выйдя на крыльцо, встряхнул от пыли. Под пледом оказалось достаточно чистое постельное бельё.

Я разделась и забралась под одеяло. Мои и свои вещи молодой человек разложил на печи для просушки, а затем сел ко мне на кровать.

– Давай я разотру тебя, чтобы быстрее согрелась. И не спорь! – неуверенно добавил он, ожидая возражений.

Но я и не думала возражать… Я лежала в одних трусиках на животе, а Иван растирал мне горячими руками спину, ягодицы, бёдра… Через несколько минут я уже вся горела. И не только от растираний… Постепенно энергичные его прикосновения сменились нежными, и вот он уже откровенно ласкал меня.

– Надя! Я схожу с ума от тебя, останови меня, пожалуйста, – прошептал он.

Я медленно повернулась на спину и положила руки Ивана себе на грудь.

– Ванечка, если ты остановишься, я просто умру.

Иван больше не сомневался. Он грубо впился мне в губы, а я так же грубо и исступлённо, уже не контролируя себя, принялась помогать ему избавляться от одежды…

Освободив его мужское естество, я сдавленно ахнула: Ивану можно было гордиться тем, что бесстыдно торчало из нежной поросли. Мой муж обычно удалял в паху растительность, и я привыкла к этому. Но мужской орган Ивана в натуральном, так сказать, виде возбудил меня необычайно. Молодой человек тоже не владел собой. Мы ласкали, кусали и пробовали друг друга, как два путника в пустыне, добравшиеся до воды…

Второй раз получился сдержаннее и нежнее… Утомлённые, мы заснули, но Иван до самого утра не выпускал меня из объятий.

Под утро дрова в печи прогорели, и холод начал заползать под одеяло. Иван подбросил дров, и снова мы наслаждались…

– Привет, – по-хозяйски поцеловал меня любовник в шею где-то ближе к обеду, когда оба выспались. – Давай вставать?

– Нет, ещё полежим немного, – шутливо закапризничала я. Словно чувствовала, что больше мы так беззаботно вместе не будем.

– Тогда лежи, а я приготовлю чай, будем пить его прямо в постели.

Потом мы, не одеваясь и уже совершенно не стесняясь, пили какой-то травяной чай с мёдом. И общались. Это время принадлежало только нам.

– Знаешь, лисичка моя, ты подарила мне счастье, – признался мужчина. – Я уж думал, что мне больше этого не суждено. И что я, наверное, прогневил Бога. В последние годы в моей жизни были только жалость и страх за близкого, за Алину. Я уже начал даже забывать, что я мужчина.

– Сомневаюсь, что тебе удалось бы забыть об этом: ты очень сексуален. Женщины не позволили бы, – призналась я. – Я вот тебя захотела сразу, ещё там, в больнице, когда в первый раз увидела.

– А мне твои глаза – грустные лисичкины глаза – в душу запали. Желание позже возникло, когда мы уже начали общаться. Я в себе так старательно его гасил, но безуспешно.

Вставать не хотелось. Так было хорошо вдвоём, в пустом тихом доме, в полузаброшенной на зиму деревне.

Но пришлось вернуться к реальности. Раздался звонок телефона. Иван нехотя протянул руку и нашарил на полу трубку.

– Алло.

Я увидела, как лицо Ивана посерело и осунулось. Мне стало страшно. Не знала, что ему сказали, но догадалась, что что-то случилось.

– Еду. – Иван отключил телефон и вскочил одеваться, старательно отводя от меня взгляд.

– Что произошло? – спросила я встревоженно.

– У жены приступ был ночью, еле вытащили. Она очень плоха. Это мне наказание! Прости, Надя. Я не должен был. Никогда себе не прощу.

Услышав эти слова, я словно снова окунулась в ледяную воду. Мне нечего было ответить. Я тоже встала и потянулась за одеждой.

– Одевайся, пойдём в конюшню, и я отвезу тебя в город, – сухой тон Ивана не оставлял сомнений в том, что всё было кончено. Чем я-то провинилась?

– Не надо, – так же сухо, сквозь зубы процедила я. – Не утруждайся. Сама доберусь.

– Не дури, – в голосе Ивана мелькнули прежние заботливые нотки. – Зима, ни одной машины в радиусе ста километров. И до конюшни ты не дойдёшь, заблудишься.

– Хорошо, – не стала спорить я и, пока Иван проверял печь и закрывал дом, ждала на улице.

Всю дорогу мы угрюмо промолчали.

– Где тебя высадить? – спросил мужчина.

– Где хочешь. Здесь уже есть машины. Спасибо, что подвёз, – вежливо ответила я и надела перчатки.

Иван остановил машину на ближайшем перекрёстке. Я даже не стала смотреть ему вслед, знала, что он тут же забыл про меня и помчался в больницу к жене. Проголосовала и уже в такси дала волю слезам.

Таксист, немолодой человек явно армянской внешности, сочувственно поглядывал на меня в зеркало.

– Дэвушка, нэ надо так убиваться-то! Мы все плохие. Нэ стоит из-за нас плакать.

Денег он не взял.

Я позвонила Жене и, сказавшись больной, попросила провести за меня занятия на этой неделе. Подруга подтвердила, что нет проблем, всё сделает. Но приехать проведать меня не предложила: переживала за свою беременность.

Я целыми днями лежала и смотрела в потолок. Есть было нечего, да и аппетит отсутствовал. Собак тоже кормила через раз. Бедные, они-то ни при чём…

«Вадиму бы не понравилось моё состояние», – усмехнулась про себя. Он всегда учил, что настоящая королева в любой ситуации должна держать марку, то есть делать счастливое лицо и не показывать своих эмоций.

Галина переслала свои анализы. Но при мысли о больнице меня передёрнуло. Нет. Не хочу. Позвонила Сергею Сергеевичу и попросила прокомментировать их по телефону. Он выслушал, но попросил по возможности передать их ему для медицинской карты.

Из состояния уныния вывел верный друг. Максим возвращался в Москву из Южной Кореи и высвободил целых три дня, чтобы побыть в родном городке. Увидев меня, исхудавшую и с непричёсанной головой, он цыкнул языком:

– Да… Плохи дела. Придётся мне, подруга, пожить с тобой. Будем приводить тебя в чувство.

Максим сгонял в магазин, заполнил холодильник продуктами. Затем заставил меня принять ванну и вымыл мне волосы. Последний раз голову мне мыла Галина, когда я сломала правую руку на физкультуре в школе…

Пока я сушила волосы, друг приготовил обед и настоял, чтобы я поела. Давясь, съела всё, не разбирая вкуса, чтобы не обидеть Макса.

Но от его внимания стало легче, тоска начала отступать. Отхлебнув ликёр, предусмотрительно поданный мне Максимом, я почувствовала, что настроение поднялось.

Друг тоже это почувствовал.

– Ну, подруга детства моего, теперь рассказывай.

И я рассказала. Что полюбила человека на семь лет младше меня. Что хочу его просто как кошка весной. Но у меня муж Вадим, который то ли есть, то ли нет. А у Вадима – жена, то есть я. Которая тоже вроде есть, но как женщины её и нет.

– Я не могу больше! – плакала я. – Что-то не так в моей жизни! Я устала. И от дома этого, и от себя самой. Устала играть роль идеальной жены и хозяйки.

Когда поток моего красноречия иссяк, Максим добавил мне ещё ликёра и сказал:

– Короче, Надюшка, мой вердикт такой: ты живёшь не своей жизнью. Ты живёшь так, как от тебя требуют твой муж и твой статус жены обеспеченного человека. Причёска, макияж, наряды, светские тусовки и всё такое. Ты стараешься делать это всё идеально и правильно. Но правильно это только в глазах твоего мужа и его окружения. Сама ты хочешь не этого. Вот давай я задам тебе прямой вопрос. Один-единственный. А ты ответь первое, что придёт на ум. Готова?

– Ну спрашивай, – промямлила я.

– Если я тебе скажу «поехали!», куда ты поедешь? Куда ты хочешь? Чего хочешь? Вот сильно, на самом деле, прямо сейчас?

– Прокатиться верхом на Раде! – выпалила я не задумываясь. И сама удивилась своим словам. А ведь действительно – там, среди полей, в гармонии с этими добрыми животными, там она, моя настоящая жизнь! Там я провела лучшие часы за последние несколько лет.

– Вот это ты, мать, дала! – восхищённо присвистнул Максим. – Вот уж не ожидал, что ты любишь лошадей.

– Совсем недавно я и сама этого не знала, – счастливо засмеялась я. И поняла совершенно точно, что хочу заниматься верховой ездой. Спасибо другу, теперь у меня есть цель в жизни.

 

Глава 11

Я нашла конноспортивный клуб в деревеньке, расположенной в двадцати минутах езды от города. И в ближайшие выходные, предварительно записавшись, отправилась на свою первую настоящую тренировку.

Инструктор и хозяйка клуба Настя – молодая, очень спортивная, громкоголосая и разговорчивая девушка, прежде чем посадить меня на лошадь, провела по конюшне и познакомила с лошадьми и правилами поведения в клубе. У Насти было две своих лошади и семь чужих, находящихся на постое. Это означало, что у них были хозяева, но ухаживали за животными люди клуба. Соответственно, Настя получала за это ежемесячную плату, которая позволяла содержать весь клуб и оплачивать услуги конюха. Также было несколько разновозрастных жеребят, которые свободно бегали где им заблагорассудится и с любопытством встречали каждую машину, ожидая угощения.

Манеж был большой, но не очень ухоженный, можно было бы и подкрасить слегка. Зато трибуна насчитывала пару десятков зрительских мест. Правда, и ей ремонт бы не помешал. Однако лошади выглядели ухоженными, и это – главное.

Заниматься мне предстояло на Робине – грациозном чёрном мерине. Но перед этим следовало почистить его и самостоятельно оседлать. Настя показывала, что и в какой последовательности делать, поправляла мои ошибки. Она рассказала, что подготовка лошади входит в обязательную часть тренировки, так как это помогает наладить контакт всадника с конём и преодолеть страх перед животным.

Я не возражала. Мне нравилось всё, что касалось лошадей. Чистить так чистить. Мне доставляло удовольствие проводить щёткой, а затем и рукой по лоснящимся раздувающимся бокам.

На первой тренировке Настя объяснила правила манежной езды. Я освоила смену направления по диагонали и вольт1 , узнала, что расходиться со встречными всадниками нужно левыми плечами. Также Настя рассказала о необходимости контакта с лошадью – натягивать поводья всегда следовало так, чтобы ежесекундно чувствовать её рот.

Всё это было ново, увлекательно и любопытно для меня. Галоп Настя мне не позволила, разрешила лишь порысить на корде. Девушка похвалила моё умение приподниматься, пропуская один такт, – облегчаться. Но сказала, что посадку нужно доработать.

Я было полна решимости научиться ездить правильно. И очень хотелось испытать галоп. Робин мне понравился, но по сравнению с Радой он был более чувствителен, реагировал на малейшее движение ног, бёдер или повода. Поскольку я ещё не могла хорошо управлять им и не всегда держала равновесие, Робин подо мной шатался из стороны в сторону. Но Настя успокоила: я обязательно научусь, если буду приезжать регулярно.

– Настя, а ты возишь людей на прогулки? – спросила я. Тренировки на манеже, безусловно, необходимы, но я знала, что стоит мне только подучиться чуть-чуть, как я отчаянно захочу на свободу в поля.

– Вожу, но только тех, кто у меня отзанимался какое-то время и в ком я уверена, – ответила девушка. – Вот позанимаешься, научишься управлять лошадью, и с тобой начнём выезжать. Зимой холодно, особо не накатаешься, а весной – милости прошу.

1 Фигура манежной езды, движение по кругу диаметром 6 метров. Развивает гибкость лошади в боках и даёт всаднику навыки управления ею.

К Насте я стала ездить регулярно. Сначала два раза в неделю, потом – через день. Верховая езда затягивала меня всё больше и больше. Я совсем забросила дом, снег во дворе встал ледяной коркой. Только кормила собак и больше их уже не привязывала, они сами протоптали себе тропинки в сугробах.

Грустно было оттого, что близились январские холода и я вынуждена была прекратить занятия, так и не освоив толком галоп. Быстрые аллюры на обледенелом манеже опасны.

Приближался Новый год. Я очень надеялась, что на праздник домой приедет Вадим, и мы проведём его вдвоём. Женя готовилась к родам, ей было не до праздника, и меня к ним не пригласили. Я бы не удивилась, если бы она родила в новогоднюю ночь – это было бы вполне в её стиле.

– Вадим, привет, родной. Как там у тебя с работой? – спросила я, дождавшись очередного звонка от мужа. – Скоро Новый год.

– Пока работаю, – уклончиво сказал муж. – Как ты там? Как дома дела? Снегом сильно завалило?

– Да, Вадим, сильно. И чистить некому. Мне пришлось выгнать Николая, – призналась я, ожидая нравоучений.

– За что? Он же много лет у нас работал, – удивился муж.

– Вадим, он пришёл пьяный и сильно напугал меня, – объяснила я, не вдаваясь в подробности.

– Ясно, но ты всё-таки поторопилась. Где теперь искать помощника? Подумала об этом?

– Нет, весна наступит, там и подумаю, – беспечно отмахнулась я.

– Что-то мне твоё отношение к дому не очень нравится, – насторожился муж.

– Вадим, тебе кажется. У меня всё нормально.

– Ну ладно. А чем занимаешься? В тренажёрный зал ходишь? – поинтересовался супруг.

– Если честно, то нет, – с вызовом сказала я. – У меня пока нет времени и сил на это.

– И чем же ты так занята? – усмехнулся Вадим. – Хозяйством не перегружена, как я понял, за домом не следишь.

Мне стало неприятно. Вадим распекал меня, как прислугу, не справившуюся с работой.

– Вадим, – попыталась я сгладить ситуацию, – у меня новое хобби появилось. Я увлеклась верховой ездой, только не ругайся, пожалуйста. Вот, езжу на тренировки в конный клуб.

– Что? – По тону Вадима я поняла, что он не поверил. – Ты и лошади? Да какая из тебя наездница? Да и потом, они же воняют!

Я закусила губу, едва не расплакавшись:

– Ты меня обижаешь, Вадим.

– Это не я тебя обижаю, а ты, по-моему, чем-то не тем занялась. Дом забросила, фитнес тоже. Может быть, ты и меня не ждёшь? – подозрительно спросил муж.

– Тебя я всегда жду, ты прекрасно это знаешь, – отчётливо и твёрдо сказала я. – Вот только ты не едешь. Новый год, я так понимаю, мне в одиночестве справлять?

– Надь, у меня всего один выходной будет. Второго числа на работе нужно появиться, какой смысл мне прилетать на один день? Ну сама подумай? – «обрадовал» Вадим.

В принципе, чего-то подобного я ожидала, так что не сильно удивилась.

– А хочешь, я к тебе приеду? – внезапно посетила меня мысль.

– Надь! Я же тебе говорю, работать буду. Одна в съёмной квартире сидеть станешь, меня ждать? А я должен мучиться угрызениями совести, что не могу тебе время уделить? – мужу не пришлось по душе моё предложение.

– Что ж, – сдалась я, – с наступающим тебя! Можно будет хоть позвонить, с праздником поздравить?

– Конечно, да я и сам позвоню тебе. Целую, родная.

Женя родила крепкого, здорового мальчика 30 декабря. Её звонок застал меня уже в электричке – я решила встретить Новый год у сестры в Уссурийске. Праздновать семейный праздник в гордом одиночестве – выше моих сил. Сестра обрадовалась известию о моём приезде. С собой я везла целую сумку подарков – настольные игры, одежду, новенький планшет для Марка и айфон для Галины.

Удивительно, но в этот приезд обшарпанные стены со старенькими отклеившимися обоями в квартире сестры меня уже не напрягали. Более того, я с удовольствием надела выданный мне Галей залатанный домашний синий байковый халат в белый горошек. И, несмотря на то, что в моей сумке было припасено вечернее платье, я предпочла быть за столом в Галином халате. В нём мне было тепло, удобно и по-домашнему уютно. Галина в подарок мне связала зелёные шерстяные носочки и из такой же пряжи варежки. Я тут же надела подарки и в шутку попыталась взять вилку рукавичкой. Мы посмеялись.

Маркуша вертелся за столом, из вежливости поддерживая беседу, но было видно, что ему не терпится заняться подаренным планшетом.

Традиционно подняв бокалы под бой курантов, мы выпили морс и выбежали во двор смотреть на фейерверки.

Во дворе было много народу – казалось, весь дом одновременно покинул своё застолье. Тут и там раздавались весёлый смех, шутки и поздравления, горели и вспыхивали петарды и новогодние фонтаны. Небо озарилось разноцветными огнями, и мы с сестрой, заразившись всеобщей радостью, прыгали и хлопали в ладоши наравне с Марком и другими детьми.

Вернувшись в квартиру и извинившись, я вышла на балкон, чтобы позвонить мужу. В его часовом поясе Новый год ещё не начался, было только десять часов вечера.

Вадим разговаривал тихо, прикрывая рот рукой, и я с трудом могла разобрать, что он мне отвечает. Поняла только, что он вроде бы на работе и у него сидит клиент. Правда, судя по звукам, доносящимся из трубки, празднование у Вадима было в полном разгаре. Раздавались и женские голоса.

Я пожала плечами, ещё раз поздравила мужа и попрощалась. На душе стало тошно…

 

Глава 12

В конце февраля Галина с Марком приехали на очередную плановую госпитализацию. Анализы показали, что ревматоидный фактор у сестры перестал снижаться, так и не достигнув нормы. Это означало, что воспалительный процесс продолжается, следовательно, разрушаются суставы и сосуды. Сергей Сергеевич планировал увеличить Галине дозировку гормона под контролем врачей.

Я теперь с опаской приезжала в клинику: боялась встретиться с Иваном. Как ни старалась, не могла забыть молодого человека. Наша единственная ночь навсегда врезалась в память. Еле сдержалась, чтобы не спросить об Алине и Иване у Сергея Сергеевича – он знал, что мы общались.

Но вот уже вторую госпитализацию мы с ними не пересекались. Наконец Галина, которая уже в отделении со всеми перезнакомилась, сказала мне, что Алине совсем плохо и она уже несколько месяцев лежит дома. К ней ходит сиделка из стационара.

К выписке нас вызвал к себе Сергей Сергеевич и огорчил неприятным известием. Оказалось, что он переезжает с семьёй жить в Москву.

– А как же мы? – На глазах у Галины показались слёзы. Под воздействием гормонов она стала очень чувствительной и ранимой.

– Я дам вам телефончик ревматолога. Его зовут Алексей Сергеевич, это мой бывший однокурсник, он работает у вас в Уссурийске. Можете наблюдаться у него. Алексей – неплохой ревматолог, я предварительно с ним созвонился, он согласен взять Галину под наблюдение, – предложил Сергей Сергеевич.

Дома мы долго разговаривали о том, что теперь станем реже видеться, ведь Галине не нужно будет приезжать к нам в Р-ск. А ведь мы все так к этим встречам привыкли!

– Но ничего, – успокаивала я сестру. – Я буду вас навещать. Очень часто, честно. А Марк на время твоих госпитализаций сможет приезжать ко мне сам, с проводником.

– Конечно, ерундовина какая, – фыркнул ребёнок. – Подумаешь, на поезде прокатиться. Я и сам смогу, без никакого проводника.

С наступлением весны я с огромным удовольствием возобновила тренировки на манеже.

Через пару месяцев освоила манежный галоп – и это был восторг, просто непередаваемый словами.

С Настей мы подружились. Мне нравилось проводить время на конюшне. Обычно я привозила с собой термос с каким-нибудь травяным или фруктовым чаем и сладости. И Настя, если не была занята с всадниками, присоединялась ко мне. Мы устраивались под навесом на трибуне, откуда был прекрасный вид на манеж и конюшню, и болтали.

Довольные наездники, лошади на манеже, табунные жеребята, лес, поля вокруг – всё это наполняло душу радостью и затягивало больше и больше.

Насте было 27, деревенская девочка, она выучилась на эколога, несколько лет проработала по специальности, но так сильно скучала по лошадям, что бросила всё и устроилась в конный клуб инструктором. В те времена хозяином был Кирилл – обеспеченный молодой человек, бизнесмен. Увидев, как хорошо Настя справляется с всадниками и лошадьми, Кирилл подарил ей бизнес с условием, что будет приезжать в любое время и кататься на любых лошадях. Условия Настю более чем устроили. За два года он приезжал всего два раза, причём каждый раз с разными женщинами. Здесь же Настя нашла укрытие не только от нелюбимой работы, но и от бывшего молодого человека, который не давал ей прохода и никак не мог смириться с их расставанием.

– Настя, – поинтересовалась я, – а тебе не скучно жить одной в этой деревне? Ты же молодая, красивая девушка. Не хочется замуж, в конце концов?

– Нет, мне здесь хорошо. Ты знаешь, Надя, я ведь нашла себя. Не знаю, как дальше у меня сложится жизнь, но пока я счастлива в этой, как ты говоришь, деревне. Ну а общения хватает с избытком. Очень много людей приезжает на прогулки и занятия. И все такие разные, и судьбы разные. Мне очень интересно. Да и некогда скучать-то. На конюшне всегда много работы. Благо девочки из деревни помогают. И парень один есть – Андреем зовут, тоже помогает, но уже за деньги. Он через день у меня работает конюхом.

Настя показала мне своё жилище: оказалось, что за конюшней притаился небольшой жилой дом с канализацией, водопроводом и электричеством. Отапливался домик старым деревенским способом – дровами. Большая печь возвышалась посреди комнаты, разделяя собой пространство на две зоны: кухонную и спальную. На кухне в углу примостился современный компьютерный столик с большим монитором, выполнявшим роль телевизора.

– У меня даже интернет есть, ловит деревенский вай-фай, – похвасталась Настя.

– А не страшно тебе одной?

– Бывает иногда. Но чтобы дойти до конюшни, нужно пройти или проехать всю деревню. Так собаки такой лай поднимают, что всех разбудят. Да и мой кобель не отстаёт, это сейчас он в вольере, а на ночь я его на цепь перевязываю. К дому он никого не пропустит.

– А у меня две собаки. Я их спускаю иногда, когда мне страшно. Но у меня охрана и тревожная кнопка есть, – поделилась я.

– Мне не нужна охрана, – засмеялась Настя. – Деревня же, тут все свои. Если что, соседи с вилами прибегут, помогут. Мы дружно живём. Это не город, где вы все высокими заборами отгородились друг от друга.

– Это точно, – согласилась я. – Заборы у нас что надо, один другого выше. За солью к соседям не сходишь.

– Вот-вот, – подхватила Настя. – А у нас в деревне даже ходить не надо, сами принесут, если что нужно.

– А разве в город тебе не хочется иногда съездить? – меня заинтересовала Настина жизнь.

– Зачем? – пожала она плечами. – Продукты и здесь продаются, аптека тоже есть. А в цивилизацию пока не тянет, наверное, период такой. Потом посмотрим.

Через некоторое время Настя стала брать меня на прогулки. И в конце концов удалось испытать то, чего я так долго желала и к чему старательно готовилась – галоп по полю! Это был взрыв эмоций, выброс адреналина! Я словно летела!

– Йо-хо-хо! – кричала я. Свобода! Счастье!

Настя скакала галопом рядом, не отставая ни на шаг, и счастливо улыбалась, разделяя мою радость.

– Эй, Надя! – окликнула она меня. – А теперь вот так!

Настя едва заметно пришпорила своего жеребца, и он легко, в одну секунду обошёл нас с Робином. Ещё мгновение – и они умчались вперёд, совершенно недосягаемые для нас.

– Настя! Что это было? – спросила я, когда мы, запыхавшись, догнали её и Принца, спокойно дожидавшихся нас у края поля.

– Это был карьер – самый быстрый вид галопа, – пояснила девушка. – Но тебе пока так не надо, очень опасно. Хотя и самый драйв, естественно.

Настя рассказала, что, когда галопирующая лошадь совершает прыжки, всадник словно качается на качелях. А при карьере спина лошади горизонтально неподвижна, и животное будто стелется по земле.

«Скоро так же смогу», – пообещала я сама себе.

С наступлением весны мои поездки на конюшню участились. Иногда, когда все лошади были заняты, я не каталась, а помогала чистить и готовить животных к прокату, седлать, расчёсывать гривы и хвосты. Объясняла новичкам азы управления лошадью. Настя всё чаще брала меня на прогулки, знакомила с постоянными клиентами, показывала маршруты. Робин прочно закрепился за мной, конь уже узнавал меня, я всегда возила в машине морковь, которую он просто обожал. Я привыкла к Робину, но скучала по Раде – кобыле, которая первой подарила мне радость верховой езды… И с которой была связана самая приятная и памятная для меня прогулка – с моим Иваном. Ну, не моим, конечно, у него есть жена. Но тогда он был только мой.

Всё чаще меня посещала мысль съездить на конюшню, где мы катались с Иваном, и попробовать выкупить Раду. Александра говорила, что Рада для проката довольно стара – кобыле было более двадцати лет. Возможно, она согласилась бы продать мне лошадь – не для работы, а в личное пользование?

Наконец я решилась…

Припарковавшись у конюшни, подошла к хозяйке. Девушка ещё больше поправилась. Интересно, какой вес всадника выдерживают лошади?

– Здравствуйте, Александра! – приветливо поздоровалась я с толстушкой. – Помните меня? Я как-то ездила у вас на Раде.

– Всех не упомнишь, конечно. – Александра отложила щётку, которой чистила молодого грациозного жеребёнка чёрной масти, и повернулась ко мне. – Но вас я запомнила. Вы катались в первый раз и были в таком совершенно искреннем детском восторге.

– Точно, – против воли улыбнулась я. – И с тех пор мой восторг не прошёл. Наоборот, верховая езда теперь для меня и хобби, и призвание.

Мы разговорились. Не сразу я решилась озвучить своё предложение по продаже мне Рады. Начала, как ни странно, Александра:

– Вы покататься или по делу?

– По делу. Очень важному для меня, – призналась я. – Хочу уговорить вас продать мне Раду. Не могу забыть её, хочу ездить только на ней. Хочу, чтобы она узнавала меня и радовалась моему обществу. Вы рассматриваете вопрос о продаже? Цена не имеет для меня значения.

Александра замолчала. Я тоже. Затаив дыхание, ждала её решения. Обнадёжило то, что сразу девушка мне не отказала.

– Я так понимаю, что мой отказ вас не устроит, будете продолжать уговаривать? – наконец спросила Александра.

– Да. – Я посмотрела ей прямо в глаза. – Если будет нужно, стану приезжать сюда хоть каждый день. Это у меня не спонтанное решение, я долго думала. У меня мечта – собственная лошадь. Причём именно Рада.

– Знаете, кому-нибудь другому я бы отказала не раздумывая, – ответила Александра. – Но вижу, что у вас есть возможность обеспечить лошади хороший уход. А Рада стара, ей нужно повышенное внимание. Через пару лет её нельзя будет пускать в прокат под неопытных всадников. Поэтому договорились. Но предупреждаю, торг не уместен.

– Согласна! – Мы оговорили цену и условия перевозки лошади и пожали друг другу руки. – А можно мне прокатиться на ней?

– Теперь она ваша, конечно! Вам нужен сопровождающий? – Александра вернулась к чистке жеребца.

Я порадовалась, что взяла с собой бриджи и сапоги. Да, я уже успела обзавестись специальной одеждой для верховой езды. В узких, обтягивающих синих бриджах и высоких блестящих сапогах я нравилась сама себе. И гораздо больше, чем в деловом платье и на шпильках.

Мне показалось, что кобылка узнала меня. Конечно, это было маловероятно, но подобная мысль была приятна. Я угостила Раду сахаром и вывела из конюшни. Я чистила её лоснящиеся рыжие бока и привыкала к мысли, что она моя. Александра рядом понимающе улыбалась мне.

– Вперёд, Радуля!

Взобравшись в седло, я с места тронулась рысью. Теперь я умела управлять лошадью и могла позволить себе полихачить.

Мы с Радой прошли по тропинке к лесу, перебрались через речку, где когда-то я упала. О, эти воспоминания! когда я уже забуду ту ночь? Скача галопом по полю, я несколько раз оглядывалась: мне казалось, что рядом скачет Иван.

Утомлённые, мы с лошадью возвращались через деревню. На подходе к даче Ивана Рада приветственно заржала, и я услышала ответное ржание. И тут же увидела жеребца с жёлтой гривой, привязанного к воротам.

Моё сердце судорожно забилось… Иван, услышав ржание и стук копыт, вышел на крыльцо. Увидев меня, он словно окаменел, а потом, ни секунды не раздумывая, подошёл к нам, выхватил у меня поводья и привязал Раду рядом со своим конём. Я перекинула ногу через седло, и Иван поймал меня. Не говоря ни слова, он поднял меня на руки и занёс в дом.

Мы набросились друг на друга с такой страстью, как будто и не было этих шести с лишним месяцев разлуки. Даже не успели добраться до кровати, любили друг друга прямо на ворохе скинутой одежды. Наши тела помнили всё и двигались слаженно, на одной волне сумасшедших чувств…

Утолив первую страсть, мы всё-таки расположились на кровати. Иван нежно целовал моё лицо, глаза.

– Как же я соскучился, Наденька моя! – выдохнул он мне в губы. – Я думал о тебе, ты мне снилась. Верил, что однажды снова буду обнимать и ласкать тебя.

– Я тоже, Ванечка, – призналась я. Этот мужчина вызывал во мне такое желание, над которым я уже не имела власти. Это было сильнее меня. – Почему ты здесь? Часто ездишь верхом?

– Нет. Второй раз приехал после того раза. – Он погрустнел. – Алине очень плохо. Она лежит дома, в больницу её уже не берут, сиделок она изводит, требует моего постоянного присутствия. Я теперь работаю на дому. И ухаживаю за ней. Появились пролежни, проблемы со стулом. Я больше не принадлежу себе. И не могу воспринимать её как женщину. Просто больной человек, которому я должен своё внимание и свою жизнь.

– Мне очень жаль… – Я не знала, что ещё можно сказать в такой ситуации, и просто крепче обняла мужчину.

Он поцеловал мне ладонь.

– Сегодня утром она заявила, что я ей опротивел, что жду не дождусь, когда она освободит меня. Я не выдержал и уехал. Мне нужно было успокоить нервы. Поэтому я здесь, катался часа два. И не смог не заглянуть сюда. Даже и мечтать не смел о таком подарке судьбы. – Он вздохнул и принялся ласкать меня.

– Иван!

Я охотно откликнулась на ласку. Наверное, никогда не смогу противостоять тяге к нему…

После близости, на этот раз более медленной и нежной, мы, не одеваясь, пили тот самый травяной чай. Увидев, что Иван налил мне так, как я люблю, – две трети кружки с половинкой чайной ложки сахара, я не смогла сдержать блаженную улыбку. Надо же, запомнил!

Пора было возвращать лошадей, Александра наверняка уже переживала.

– Ой, – я вспомнила, что забыла рассказать любимому свою новость, – представляешь, я же Раду купила! Она теперь моя!

– Поздравляю, – порадовался за меня Иван. – А где держать её будешь?

– Пока отдам на постой, а там посмотрим, – беспечно отмахнулась я. – Главное, что она моя. Иван, я хочу снова с тобой увидеться. Когда у тебя получится?

Иван опустил голову. Я похолодела, уже предчувствуя, что он скажет.

– Наденька, лисичка моя. Ты же у меня умничка и всё понимаешь. Я не смогу с тобой видеться. Несмотря на все мои чувства к тебе, на страсть, которую ты во мне вызываешь. Этого не должно было случиться ни тогда, ни сейчас. И не должно больше повториться. Прости, что не смог устоять, увидев тебя. – Он грустно улыбнулся. Чертовщинки в глазах погасли, и любовник показался мне чужим, незнакомым мужчиной. – У меня есть обязательства. Так уж сложилось, я должен ехать к жене.

Мне стало неприятно, как будто я украла то, что мне не принадлежит. И теперь меня упрекают за это. Я медленно встала и подобрала свою одежду. Молча оделась, до последнего ожидая, что Иван меня остановит.

– Что ж, поезжай к своей жене… И будь счастлив!

С этими словами я вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Рада потянулась ко мне, демонстрируя готовность скакать. Я отвязала лошадь, вскочила в седло, пришпорила и помчалась к конюшне, распугивая деревенских кур и собак. Рада словно чувствовала, что я в отчаянии, и не отвечала на мой нервный дополнительный посыл, сохраняя галоп в управляемом ритме.

Иван сидел сгорбившись и закрыв лицо руками. Только что он обидел женщину, которую полюбил и которая уже полгода не покидала его мыслей и чувств. Но он не мог поступить иначе. Ведь его Алина не была виновата в том, что с ней случилось. И, пока он тут испытывал наслаждение, она мучилась от своей неподвижности, одиночества и болей.

 

Глава 13

Через два дня неожиданно позвонил Вадим. Увидев вызов от мужа, я испугалась, по телу неприятно пробежали мурашки. Неужели супруг узнал каким-то образом про Ивана?

– Да, Вадим, – поздоровалась я, постаравшись скрыть испуг в голосе.

– Надя, завтра я прилетаю, – сухо объявил муж. – Но домой не приеду. Давай встретимся в ресторане. Утром я позвоню и скажу, где будет заказан столик.

– Хорошо, – я ощутила, как краска отхлынула от лица. – Что-то случилось?

– Завтра увидимся и всё обсудим, – с этими словами муж отключился.

Вечером меня колотило от страха и ощущения приближения беды. Корила себя за то, что поддалась страсти к Ивану. Мог ли муж узнать об этом? Почему он не хочет приехать домой?

В ресторан одевалась тщательно и долго. Какая бы буря ни царила в душе, королева не должна показывать, что ей плохо.

– Здравствуй, дорогой!

Муж уже сидел за столиком. При моём появлении он встал и позволил поцеловать себя в щёку.

– Надя…

Он отодвинул мне стул, помогая сесть. На столе стояла одна чашка кофе. Мне муж ничего не заказал. Я попросила стакан минеральной воды.

– Ты надолго здесь? – начала я светскую беседу, изо всех сил стараясь унять охватившую меня дрожь.

– Нет. Надя, у меня к тебе неприятный разговор, – начал муж с главного. – Не буду ходить вокруг да около. У меня есть другая женщина, и она ждёт ребёнка. Жить мы будем в Токио, где я сейчас работаю. Вот такие дела…

Я оцепенела. Ожидала неприятного разговора. Но думала, что он будет связан с моей изменой. И совершенно не ожидала такого… Тихо, Надя, дыши, дыши.

– Я услышала тебя. Что ты от меня хочешь? – спросила я, сама удивившись деланному спокойствию своего тона. Вадим хорошо меня вымуштровал.

– Наденька, – голос мужа потеплел, поняв, что истерики не будет, – ты по-прежнему останешься для меня близким и родным человечком. Просто так уж сложилось. Расстояние убивает чувства. Моя жизнь теперь там. Здесь мне не нравится, не тянет в Р-ск.

– Но я бы могла поехать с тобой. Ты же сам оставил меня здесь следить за домом. Нашим домом, – робко напомнила я.

– Да, могла бы. Но не поехала. А теперь уже поздно, – отрезал муж. – Давай лучше обсудим, как нам быть дальше.

– Давай, слушаю тебя. – Боль накатила на меня внезапно, вместе с пониманием, что моя жизнь разрушилась. И я успокоилась. Что уж теперь, больше от меня ничего не зависит. Муж всё решил.

– Надя, дом этот мне не нужен. Можешь делать с ним всё, что захочешь.

– Спасибо, – с сарказмом скривилась я.

– Ну зачем ты так? – упрекнул Вадим. – Давай определимся с твоим содержанием. Как я уже сказал, ты для меня родной человек, и я ощущаю свою ответственность перед тобой. Я прекрасно помню, что ты по моему настоянию ушла с работы. Я готов и дальше содержать тебя. Официальный развод мне пока не нужен, так что карточку оставишь себе и сможешь продолжать ею пользоваться.

Вадим начал называть суммы, а у меня в голове вдруг возник шум. Он нарастал, и я перестала слышать, что говорил муж. Даже в расставании он ищет выгоду! Развод ему не нужен. Он хочет купить у меня для себя статус женатого человека. Я же помню условия его контракта о том, что он должен иметь официальную семью в России.

Я встала.

– Извини, мне пора. Я всё поняла. Делай как тебе нужно. Мне всё равно, – спотыкаясь, направилась к выходу. Но осанку старалась держать ровную и горделивую. Королева, как же… Волю слезам дала уже в машине.

Интересно, машину тоже можно оставить? Душили злость и обида. Что мешало ему взять меня с собой? Да я же на всё была готова! Моя вина, получается, в том, что просто была слишком послушной, старалась во всём угодить любимому. Наверное, его любовница не столь покладиста, а, напротив, капризна и эгоистична. Что ж, пусть живут, это его выбор.

Вечером я позвонила Жене. Она кормила малыша грудью, и в трубке я слышала причмокивание. Не вдаваясь в подробности, поделилась новостью о том, что Вадим решил остаться в Токио и предложил жить каждому своей жизнью. Слово «развод» так и не смогла произнести. Хотя, по сути, именно это и произошло.

– И что? – протянула Женька. – Да вы и так последние годы не жили вместе. Просто раз в полгода занимались сексом. Вот и всё, что вас связывало. Вы. Давно. Не. Вместе. Просто сейчас он озвучил правду.

– Почему же так больно? – спросила я подругу. Когда она успела так повзрослеть? Раньше я наставляла её и разруливала проблемы, а теперь сама обращаюсь к ней за утешением и советом.

– Мне кажется, любые перемены в жизни даются через страдание. Человеку тяжело менять что-либо. А всё идёт от незнания того, чего можно ожидать от перемен, – пояснила Женя. Я услышала, как малыш обиженно закряхтел. – Сейчас, подожди, поменяю грудь… Так вот, – продолжила подруга, – я убеждена, что Вадим правильно всё сделал. По-честному к вам обоим. Зачем было притворяться, что у вас счастливый брак? Ну закончился он, как только Вадик уехал по этим своим контрактам. Признайся, ведь вы оба не особо скучали – что ты меняла парней как перчатки, что он явно по бабам ходил, все национальности перепробовал.

– Как думаешь, Жень, если бы я так не поступала, ну, я про поклонников своих, может быть, всё бы по-другому было? – Я уже слегка успокоилась и привычно устроилась в любимом кресле-качалке с кружкой чая. Мне было важно понимать, что в произошедшем не было моей вины.

– Я думаю, что совершенно не важно, как ты здесь жила. Даже если бы ты ждала все эти годы мужа монашкой, сидя дома и не выходя на улицу, итог был бы тот же. Только в таком случае тебе было бы тяжелей сейчас, ведь ты бы жертвовала собой, своими годами в ожидании непонятно чего. Всё идёт так, как суждено. Так что ни в чём ты не виновата.

– Спасибо, подружка! Мне правда стало лучше, – искренне поблагодарила я Женю. – Кстати, ты знаешь, я купила себе лошадь.

– Кого? – не поверила Женя. – Лошадь? Зачем тебе?

– У меня теперь новая страсть – верховая езда. Вот и первая лошадь появилась, Радулечка моя рыженькая. В субботу перевезу её на конюшню в деревню Первомайскую, она там будет жить.

– Ну удивила меня! Впрочем, от тебя ожидать можно чего угодно. Я всегда знала, что тихий омут это про тебя… – рассмеялась Женька.

 

Глава 14

Не знаю, как я бы пережила двойную потерю – и расставание с мужем, и ссору с Иваном – если бы не лошади. Дома меня ничего не держало, кроме необходимости кормить собак. Я поменяла номер телефона, сообщив новый только Жене и Галине.

И каждый день пропадала на конюшне. Радочка меня узнавала, и, заходя в конюшню, я уже от самого входа слышала ржание кобылки. Настя тоже моим приездам радовалась. Весна – самый любимый всадниками сезон для конных прогулок. Соскучившись по прогулкам за зимний период, они навёрстывали упущенное, и я оказалась неоценимым помощником для проката. Правда, мне Настя доверяла сопровождать только новичков и только на шаговых маршрутах. Но я радовалась и этому. Скоростных скачек мне было достаточно и в одиночестве.

А ещё через какое-то время мы решили, что мне нет смысла уезжать на ночь домой, чтобы утром снова приезжать. И иногда, например на выходных, я могла бы оставаться у Насти. Мы переделали домик, разделив спальню перегородкой на две небольшие уютные комнатки, и у меня появилось своё местечко на конюшне.

Общество друг друга нас нисколько не напрягало, мы с удовольствием и молчали, и разговаривали.

Первую мою ночь на конюшне Настя предложила отпраздновать походом в баню.

– Куда? – с изумлением переспросила я. – Откуда здесь баня? Или я чего-то ещё не видела?

– Да видела, видела. Это не моя баня, конечно, а соседская. Через два дома от конюшни, вон там, слева по улице, живёт просто мировая бабулька. Мы с ней дружим. Ну и иногда я парюсь, а за это денежки ей подкидываю.

– Ладно, давай! – согласилась я.

– Эй, баб Катя, вы дома? – по-свойски крикнула Настя через покосившийся забор.

– Иду, детонька, иду, – послышался ласковый голос, и к калитке подошла… Екатерина Ивановна! Та самая бабушка, моя попутчица, с которой мы познакомились в поезде по дороге в Уссурийск. Вот так чудеса!

– Ой, ты не одна? А кто это? – Екатерина Ивановна сощурилась и внимательно оглядела меня. – Я помню тебя, ты – Наденька.

– Здравствуйте, Екатерина Ивановна! Да, я Надя и очень рада вас снова встретить. Даже и не ожидала.

– Вы знакомы? – Настя с удивлением смотрела то на меня, то на кинувшуюся обниматься старушку.

– Знакомы, детонька, знакомы! Вот эта девушка мне, случайной попутчице, подкинула кучу денег. Просто так. Спасибо, доченька, – прослезилась старушка. – Но больше так не делай. Вон, в баньке попаритесь, можешь заплатить, только не много. Или зовите помочь – чем могу, всегда готова. Прибраться там или что. Но просто так не надо больше, договорились?

– Хорошо, баб Катя, – хором ответили мы с Настей.

Банька оказалась классической русской деревянной баней с кружевными шторками на оконцах и ржавыми деревенскими тазиками.

– Сейчас я вам, девоньки, водички нанесу колодезной. Вот волосики-то будут блестеть потом, – суетилась вокруг нас баба Катя.

– Не надо, мы сами, – опять хором сказали мы.

– Ладно, тогда я вам принесу сейчас медку своего, домашнего. Дед Петро там, в конце деревни, пасеку держит, ну и угощает меня. И вареньица душистого, малинового. А вы парьтесь пока, парьтесь, не обращайте на меня, старуху, внимания.

Мы с мужем посещали иногда бани. Это были, естественно, самые элитные заведения, в которых надо было просто сидеть королевой, а угодливый персонал выполнял любые прихоти. А вот в такой простой русской баньке мне бывать не доводилось. Мы парили друг друга вениками, потом обливались ледяной колодезной водичкой из ржавых тазиков. Долго и неспешно пили чай с медком и вареньем. И я получила удовольствие, которое не шло ни в какое сравнение с изысками заграничных спа-центров. Так всё просто и по-душевному…

Когда мы, намытые и одетые, уже сидели за маленьким столиком, к нам присоединилась баба Катя.

– Ну, как вам банька, чаёк, медок? Понравилися?

– Конечно. Просто бесподобно, Екатерина Ивановна! – с чувством выпалила я. – Можно ещё как-нибудь в вашу баньку наведаться?

– Да завсегда пожалуйте, – расплылась в улыбке от похвалы старушка. – А как у тебя дела-то? Сестра как?

Я рассказала, что сестра получает лечение и состояние её стабильное. И неожиданно для себя пожаловалась, что меня бросил муж, и расплакалась. Настя обняла меня, а баба Катя произнесла:

– Всё, что ни делается, то к лучшему, девонька. Я вижу это. Да и ты вскоре поймёшь. Скорее, чем ты думаешь.

– Спасибо за всё.

Мы с Настей, расплатившись, вернулись на конюшню с полными пакетами домашней баб-Катиной снеди. Проверили лошадей, накормили собак и завалились по своим кроватям…

 

Глава 15

Поскольку я больше времени находилась в деревне, чем на конюшне, а Женя занималась малышом, занятия с детьми мы стали проводить очень редко. И в начале лета решили их закончить совсем. В привлечении посетителей Женя больше не нуждалась, кафе процветало и без того. А детишки, которые весь год у нас занимались, осенью шли в первый класс. И мы прекрасно понимали, что больше на занятия они ходить не будут. Поэтому, посовещавшись, мы с подругой решили устроить детям выпускной и распустить занятия. Нам обеим требовалось больше личного времени.

Женя, как обычно, подошла к делу серьёзно: она заказала рекламные листовки о проведении выпускного вечера и собрала предоплату. На эти деньги мы с ней закупили для выпускников школьные наборы и небольшие памятные подарки – пупсов для девочек и плюшевых собачек для мальчиков.

Народу пришло много, мы даже закрыли кафе для свободного посещения. Женя оставила младшего с Сергеем, а проводить выпускной нам помогал её любовник Денис.

«Наверное, Денис с большим удовольствием посидел бы с ребёнком», – подумала я. Ни Серёжа, ни Денис, ни сама Женя так до сих пор и не были уверены, от кого же она родила мальчика. Не знаю, как Денис мог продолжать с Женей отношения, не видя ребёнка, который, возможно, от него. И как муж терпел такую пикантную ситуацию.

Мои подопечные хором спели две песни по сценарию, а затем под присмотром Дениса соревновались в свой любимый настольный хоккей. Женя с двумя девочками подготовила танцевальный номер. Две белокурые красавицы, Наташа и Ирочка, ни разу не запнувшись, кружились, приподнимая свои белые платьица. Все детишки получили детское тату на ручки и аквагрим на лица.

Викторина с шутливыми вопросами на школьную тему заинтересовала даже родителей, все дружно боролись за призы.

Довольные родители снимали на камеры и бесконечно фотографировали своих чад. Под занавес мы вручили детям подарки, и Женя выступила с напутственным словом. Она сказала, что нам очень жаль расставаться, и пожелала отличных успехов в школе.

Распустив детей и их родителей, мы облегчённо вздохнули. Теперь мы были свободны.

А в середине июня приехал Марк. Галина госпитализировалась в очередной раз у себя в Уссурийске и под присмотром проводника отправила Марка ко мне.

Племянник сильно вытянулся. Он надел джинсы, которые я покупала ему ещё осенью, наверное, хотел угодить мне. Но они смотрелись на нём как подстреленные. Конечно же, мы с ним первым делом отправились по магазинам. Ну а потом я взяла его с собой на конюшню…

Увидев лошадей, Маркуша пришёл в дикий восторг. Ему ещё не доводилось на них кататься, но он тут же напросился на тренировку. Обучение мальчика я могла доверить только Насте. Марк оказался бесстрашным наездником и уже к концу первого занятия освоил рысь.

Сводила я племянника и в гости к бабе Кате – там Маркуша прямо с огородного куста покушал жимолость, угостился пирожками и мёдом, погонял гусей. Екатерина Ивановна приняла его как родного и всё расстраивалась его худобе.

– Да он растёт просто, баб Катя! – смеялась я.

Городскому мальчишке всё было в деревне в диковинку, и на следующий день он снова напросился со мной. И как-то так получилось, что он остался ночевать у бабы Кати…

Так мой племянник, совершенно неожиданно для себя и нас с Галей, получил и бабушку в лице Екатерины Ивановны, отчаянно скучающей по внучке и нашедшей вдруг выход для своей любви, и открыл удивительный и волшебный мир лошадей.

Две недели пролетели быстро, Марк не хотел уезжать в Уссурийск. Но Галину нельзя было надолго оставлять без присмотра, и нам пришлось расстаться.

Люди на конюшню приезжали самые разные: влюблённые, желающие романтических конных прогулок; опытные всадники в поисках красивых мест для скачек; подруги, оживлённо болтающие в свой выходной день…

А к концу лета я осознала, что имела в виду Екатерина Ивановна, убеждая меня, что всё, что произошло у меня в жизни, – к лучшему.

Я узнала, что беременна…

Сама не понимаю, как могла не заметить, что у меня уже четыре месяца нет месячных. С того самого дня, как мы утоляли страсть с Иваном на его даче. А ведь я каталась на лошадях, и даже галопом. Но ребёночек не давал о себе знать и крепко держался, мой малыш.

Это чудо! Мне, сорокаоднолетней женщине, не ужившейся с четырьмя мужьями и даже не мечтавшей о таком счастье, вдруг несказанно повезло!

Первым делом, вернувшись в город, я записалась на УЗИ. Врач – молодой человек в старомодных очках, постоянно сползающих ему на лоб, долго водил датчиком по пока плоскому животу.

– Всё в порядке, срок 12–13 недель. У вас здоровый, активный мальчик, – наконец сказал он.

Я расплакалась от избытка чувств. Врач вручил мне первое фото ребёночка, и я бережно положила его в сумку.

– Доктор, а на нём не отразятся мои поездки на лошадях? – спросила я, хотя и понимала, что ответ на этот вопрос не в его компетенции.

– Не могу сказать, – пожал он плечами и поправил пальцем очки. – Что вижу, то говорю: сейчас малыш здоров, сердечный ритм в норме. А вообще я не встречал до сих пор беременных, которые бы катались на лошадях.

Вечером я позвонила Жене. Мне хотелось со всеми поделиться радостью. Она поздравила меня и тут же распрощалась: у её младшего резались зубки и он истошно кричал.

На следующий день ко мне приехал Максим. Да не один, а со своим другом Зарипом. Мы искренне обнялись. Хотя я и не дружила с ним так, как с Максом. Но товарищ друга – и мой друг тоже. Они сразу сказали, что переночуют в гостинице, где уже забронировали люкс, но этот вечер проведут у меня.

– Куда направляетесь на этот раз? – спросила я, когда мы наконец закончили приветствовать и разглядывать друг друга и устроились в гостиной.

– Мы через день летим в Паттайю. – Молодые люди переглянулись и нежно взялись за руки. – Там пробудем около двух недель, затем вернёмся в Москву. Мы не отдыхали вместе больше года.

– Рада за вас, приятно видеть вас такими счастливыми!

– Ну, какие новости? Как муж твой? – поинтересовался Максим, расслабленно раскинувшись в моём любимом кресле-качалке. Только ему я позволяла занимать это место, и друг вовсю этим пользовался.

– Ты же не в курсе! Мы больше не вместе. – Я понурила голову. Странно, но обиды и боли больше не было. Так, лёгкая грусть оттого, что потеряла близкого человека.

– Мне жаль, – тепло взглянул на меня друг.

– Ты не переживай, – поддержал меня Зарип. – Всё, что ни делается, к лучшему.

– Да, я теперь это точно знаю, – согласилась я, загадочно улыбаясь.

– Ну-ка, ну-ка, давай выкладывай! – Максим перестал качаться и наклонился ближе ко мне.

– Сейчас. – Я встала и, порывшись в любимой сумочке со стразиками и фотографиями котят, вытащила чёрно-белый снимок. – Вот, первое фото моего сына!

– Боже мой, ты беременна! – Молодые люди вскочили и наперебой принялись меня поздравлять.

– Надеюсь, ты не собираешься делать глупости? – с тревогой в голосе вдруг спросил меня Максим.

– Нет конечно! У меня нет мужа и нет любовника. Так хоть будет моя кровиночка, мой мальчик.

– Правильно, – неожиданно серьёзно вставил слово Зарип. – Знаешь, вот мы, например, с Максом очень счастливы вместе. Но у нас по понятным причинам никогда не будет детей. Это наша общая боль. Мы бы всё что угодно отдали за такое счастье.

Я промолчала. Мне нечем было утешить своих друзей. Им действительно никогда не стать полноценной семьёй, как бы либерально я ни относилась к однополым бракам. Уверена, что ни при каких обстоятельствах ребёнок не сможет вырасти с нормальными понятиями об отношениях, если у него будут два отца вместо папы и мамы.

Ребята выпивали, ласково поглядывая друг на друга. Я же, оберегая своего ребёночка, отказалась составить им компанию.

– А почему вы выбрали Таиланд? – спросила я. – Такой перелёт тяжёлый из Москвы!

– Мы решили так: пока есть здоровье и силы, будем летать в дальние путешествия. А как состаримся, нам останутся ближние места.

Ребята всегда планировали свою жизнь тщательно и вдумчиво.

– С мужем не общаешься? – поинтересовался Максим.

Максу и Зарипу я доверяла, как самым лучшим подружкам, и могла рассказать о себе всё.

– Нет, звонить он перестал, – погрустнела я. – Его новая женщина тоже ждёт ребёнка.

– Не переживай, – Максим ободряюще положил свою руку на мою. – Всё образуется как-нибудь.

– Да я не особо-то и переживаю Просто непонятно, почему бы не общаться хотя бы как друзья, ведь нас связывает столько общих лет брака. Я к нему привыкла сильно и скучаю иногда.

– А отец твоего ребёночка? Знает? – спросил Зарип, смущённо улыбнувшись.

– Нет, – я нежно погладила животик. – Иван не знает о ребёнке, и мы расстались. Он выбрал свою жену. И я даже не имею права его упрекать за это – она сильно больна и нуждается в нём. Так что мы с малышом как-нибудь справимся сами. Правда, вот по Ванечке я действительно скучаю. И он мне снится.

Молодые люди деликатно промолчали.

– Я очень хочу этого малыша, это моё счастье, – добавила я. – Но я не представляю, как смогу ещё полгода жить без лошадей.

– Нашла о чём переживать! – засмеялся Максим. – Пока можешь просто ездить на эту свою конюшню, может быть, шагом решишься походить на лошади. А роды подойдут быстро, оглянуться не успеешь, время так стремительно летит.

– Ты прав, – обрадовалась я. – Завтра же поеду, хочу погладить Радулечку.

 

Глава 16

Настя обрадовалась мне так искренне, что я едва сумела сдержать слёзы.

– Ты где пропадала? Три недели не появлялась! – затараторила она, разглядывая меня. – Мы с лошадками тебя потеряли!

– Да вот, – я обхватила животик. – Теперь не смогу носиться по полям. По крайней мере, в ближайшие несколько месяцев.

– На-а-адь! Да ты что! – восхищённо протянула девушка. – Поздравляю! Но это же не причина забыть про свою лошадь и про меня тоже…

Она шутливо надула губки, изобразив обиду.

– Ты права, прости меня. Мои друзья тоже так мне сказали. Конечно, буду появляться и Раду выезжать шагом, пока нормально себя чувствую.

– Конечно! Но клиентов тебе уже не доверю сопровождать, – погрозила мне пальцем Настя. – Даже и не проси!

– Само собой, я и не настаиваю, – грустно сказала я. – Ну, где там моя любимица?

На субботу к нам записалась молодая и сильно влюблённая пара – романтическую конную прогулку им подарили друзья.

Девушка Лена оказалась опытной наездницей, поэтому Настя решила приготовить для неё Робина. Пока она седлала жеребца, я посадила молодого человека на Раду. В своей Радушке я была уверена, Серёжа справится.

Он с помощью специальной подставки взобрался на лошадь. Держался очень скованно, боялся. Многие люди боятся лошадей изначально, и я по опыту уже знала, что он никогда не сумеет перебороть страх. Любовь или страх к лошадям – это даётся с рождения.

– Как надо управлять? – спросил он.

Я рассказала ему, как осадить лошадь и как пустить её шагом. Объяснила про контакт со ртом животного. Он слушал очень внимательно, видимо, ради любимой готов был даже попытаться пересилить свой страх. Крупный, но скованный, мужчина смотрелся на лошади не очень уверенно. Красная кожаная куртка смешно задралась на животе, делая сгорбленную и зажатую фигуру нелепой.

– Ну что вы там возитесь? – весело крикнула его невеста Лена. Она уже сидела на Робине и лихо поворачивала его кругом себя. Робин почувствовал, что у него будет возможность поразмяться, и нетерпеливо фыркал, готовый пуститься вскачь по первому сигналу. Стройная, в облегающих синих джинсах и высоких узких сапожках, Лена смотрелась великолепно на крупном чёрном жеребце.

– Лена, вы можете пока по манежу пройти пару кругов, а затем поскакать рысью или галопом, если готовы. А я повожу Сергея на корде, ему надо попривыкнуть.

Лена кивнула и с места пустила свою лошадь в галоп. Серёжа проводил спутницу восхищённым и чуть завистливым взглядом и легонько вздохнул.

Я улыбнулась. Чувства этих двоих молодых людей были мне более чем понятны и знакомы. Интересно, что ждёт их через несколько лет? Сумеют ли они сохранить тёплые отношения? Или желание Лены превосходить во всём партнёра и демонстрировать это сыграет пагубную роль?

Серёжа не решился на рысь даже на корде, так что Настя повела пару на прогулку шагом, строго-настрого запретив Лене пускать коня даже в рысь: на свободе у лошадей сильно развито стадное чувство и одна скачущая лошадь может легко увлечь за собой всех остальных.

Парочка осталась довольна прогулкой, и Лена опрометчиво пообещала приехать вскоре ещё раз. Серёжа промолчал, но уверена, что ей будет трудно уговорить его на второй подвиг. Наверняка он найдёт кучу срочных дел, чтобы избежать стресса.

– Настя, – попросила я партнёршу после очередного прокатного дня, – давай к бабе Кате в гости сходим, а?

– Без проблем. Баньку будем брать или тебе уже нельзя? – Она ласково прикоснулась к моему животу.

– Можно было бы и баньку, но мы же не предупреждали. Давай хоть просто навестим.

Екатерина Ивановна встретила нас у калитки, словно ждала и знала о нашем приходе.

– Батюшки светы! Девоньки мои любимые! Что ж вас так долго не было! Работаете всё, видать. А я вам баньку натопила, будете париться? – засуетилась добрая женщина.

– Ой, а как вы догадались, что мы баньку хотим? – удивилась Настя.

Я молча улыбалась: меня больше не удивляла проницательность бабы Кати.

– Ну а ты, Наденька, как? Уже знаешь? – обняла она меня.

– Знаю, баб Катя, – ответила я, сразу поняв, о чём меня спрашивают. – Только не понимаю, откуда вы узнали.

– Я много чего знаю, только не всегда говорю, – серьёзно ответила Екатерина Ивановна. – И знаю, что ты будешь очень-очень счастлива, только не сразу…

– Кто у нас сегодня? – спросила я Настю, выбираясь из своего «хаммера» в очередные выходные.

– Ой, сегодня много работы! У нас компания – восемь человек. Взяли два часа, будут партиями кататься и шашлык жарить. Поможешь?

– О чём разговор! Я тогда останусь с теми, кто ждёт, а ты поведёшь группы. Лошади готовы?

Компания была очень шумная и весёлая. Все – опытные, из разных близлежащих деревень и Р-ска. Оказалось, что они познакомились и общаются на сетевом форуме лошадников.

Пока мужчины располагались и готовились к пикнику, четыре женщины уже уехали на прогулку. Я посочувствовала Насте: две двухчасовые пробежки, одна за другой, – тяжеловато ей придётся. Да ещё и морально непросто: ответственность на галопе за клиентов колоссальная, хоть они и опытные, но в полях на свободных скачках может случиться всё что угодно. При этом нельзя демонстрировать свой страх, иначе им проникнутся и всадники, и лошади.

Пока первая группа каталась, я взяла Раду и поводила по манежу детей – форумчане привезли с собой трёх мальчиков разного возраста. Дети были в восторге.

Когда первая группа вернулась на взмыленных лошадях, шашлык был уже готов. Угостили и нас с Настей. Меня порадовало, что в компании никто не пил: эти люди приехали действительно кататься на лошадях.

Вторая группа тоже откатала удачно, лошади, уставшие ещё после первого захода, перестали бегать наперегонки и скакали достаточно спокойно.

 

Глава 17

Иван сидел в своей машине положив голову на руль и бездумно смотрел перед собой. В последнее время машина стала местом, где ему было лучше, чем дома. Здесь он был один, наедине со своими мыслями. Он больше не ставил автомобиль на стоянку – оставлял прямо во дворе дома. Крики ребят на детской площадке не раздражали его, он к ним привык как к фону для своего одиночества.

Некоторое время назад одна из медсестёр в больнице, где наблюдалась его жена, случайно открыла ему тайну Алины. Оказывается, с самого начала их счастливой, как ему казалось, семейной жизни Алина принимала втайне от него гормональные противозачаточные таблетки. Гормоны вызвали сильный сбой в её молодом нерожавшем организме, что и послужило толчком к началу болезни Бехтерева.

Узнав об этом, Иван впал в такое бешенство, а затем отчаяние, что ему даже вспоминать об этом было страшно. Как могла его Алина не хотеть детей? Их детей! Она же прекрасно знала, как сильно Иван мечтает о малыше. Почему она не сказала ему, не посоветовалась?

Иван с трудом уговорил себя не высказывать жене то, что думал по этому поводу. Ей и так плохо, она достаточно наказана за свой грех. Правда, его любовь к ней, которую он пестовал и лелеял на протяжении всех лет болезни, улетучилась без следа. Мужчина понимал, что не бросит жену до самого конца, будет рядом, будет ухаживать за ней, ведь ей не на кого больше надеяться. Но в душе что-то умерло. Больно. Очень больно. Как от предательства.

Всё чаще Иван вспоминал Надю – женщину, затронувшую его сердце, которую он сильно обидел. Обидел, чтобы не предавать жену. Наденька-лисичка, рыжая, нежная, обольстительная, ласковая… Сейчас, узнав о предательстве Алины, он уже не чувствовал вины за связь с Надей. Всё чаще он думал о том, чтобы найти её… Но честно ли это было бы по отношению к Наде? Станет ли она разговаривать с ним после той боли, которую он ей причинил?

 

Глава 18

Осень раскрасила леса и поля буйными красками. Работы на конюшне стало ещё больше: самый сезон для конных прогулок. Появилось много новичков, желавших просто походить шагом на лошади под багряно-зелёными сводами деревьев. Мы поменяли маршруты, добавили больше лесных тропок.

Правда, я уже не могла ездить верхом, всё-таки седьмой месяц беременности не шутка. Но иногда просила Настю вывести Раду в лес. Сама шла рядом, просто наслаждаясь красотой природы и близостью моей верной кобылы. Рада удивлённо фыркала под Настей, иногда поворачивала голову ко мне и смотрела укоризненно. Не понимала, почему она с Настей, а не со мной.

– Давай поскорей, народу куча на сегодня, – поторопила меня Настя, едва я закрыла дверцу машины.

– Кто будет? – по привычке спросила я. Мне теперь доставались новички, которых я водила на манеже, объясняя навыки верховой езды, и дети, просящие просто походить на лошади круг-другой.

– Сначала наша парочка, Лена с Сергеем, на два часа, потом две подруги – Марина с Женей. Они уже были, но ты их не застала.

– Новички? – уточнила я.

– Нет, опытные, но надо присматривать, лихачат сильно.

– Окей, кого седлаем?

Для парочки Настя выбрала Раду и Газовата. Газоват – молодой жеребец, очень резвый, из всех лошадей мог рядом терпеть только Раду, видимо, из-за её почтенного возраста.

Ему следовало выбегаться, он застоялся. Лена вполне справлялась с ним. Желание показать жениху свою удаль придавало ей уверенности.

Сегодня она приехала в модной розовой курточке, всё тех же узких синих джинсах и высоких сапожках. Смотрелась на резвом Газовате просто великолепно. А вот Сергей выглядел подавленным и ещё более скованным. Я поняла, что его страх перед животным усилился.

Но он послушно взобрался на Раду и отправился на прогулку следом за невестой и Настей. Настя себе выбрала Принца – нового коня на нашей конюшне. Владелица Принца поставила его к нам с условием, чтобы Настя обучила непокорное животное взаимодействию со всадником. Пока он был не выезжен, позволял себе разные вольности, поэтому под новичков не годился.

Принимая лошадь у Сергея через час, я не выдержала и спросила его:

– Вам же не очень нравится верховая езда, верно? Зачем вы соглашаетесь?

– Честно говоря, да. Я боюсь лошадей. Но как я могу отказать невесте? Она же тогда откажется поехать со мной на рыбалку! – поделился мужчина.

– А зачем вам обязательно ездить вместе? Наверное, вашей Лене рыбалка тоже не по вкусу? – Я начала рассёдлывать Раду. – Пусть бы Лена каталась верхом, а вы в это время – на рыбалку. Оба бы получили удовольствие и, встретившись, обменялись впечатлениями и хорошим настроением.

– Ну, так положено, – пожал плечами мужчина. – Лена так хочет. А я стараюсь угодить ей во всём.

Я не стала настаивать, но подумала, что в отношениях не стоит терять себя. Иначе рано или поздно начинаешь вымещать на партнёре обиду за то, что жертвуешь ради него, а в ответ желаемого не получаешь.

Мне нравилось наблюдать за нашими клиентами. Все такие разные, совершенно особенные, общее только – любовь к лошадям.

Приехали Марина с Женей – две совершенно противоположные по внешнему виду и характеру женщины. Марина – брюнетка, постарше, маленькая и изящная. Видно, что образованная или на руководящей должности, речь её правильная, очень грамотная. А Женя – молодая девушка, попроще. Светленькая, вся такая живая и позитивная. Из тех, кто говорит без прикрас о том, что видит. От неё заряжаешься энергией.

Марина долго и дотошно выбирала лошадь, расспрашивала меня о характере животных, которых мы выдаём в прокат. Я предложила ей Робина – под опытным всадником он совершенно адекватен, тем более уже работал сегодня.

А Женя жизнерадостно потребовала самого резвого коня – Настя разрешила ей кататься на Газовате.

Я покачала головой – не совсем хорошее сочетание: Робин и Газоват. Оба с характером, достаточно резвые.

– Девочки, – предупредила я всадниц, – постарайтесь не ходить одна за другой, держитесь подальше. Газоват – заводила, он может провоцировать Робика, Марине трудно будет оттормозить его.

– Ничего, я справлюсь! – Марина высокомерно поджала губы. Понятно, не любим, когда советуют.

После катания женщины присоединились к нам под навес, принесли чай в термосе и печенье. Марина просто преобразилась – куда делось её высокомерие, она излучала удовольствие. Не закрывался рот и у Жени:

– Так я здорово погоняла на Газовате! Вот он сильный! Мы легко обходили Робина, – хвасталась она.

– Ну а мы и не особо пытались вас обогнать, – вставила Марина. – Кстати, неплохой конь, мне понравился. Слегка упрямый, но я нашла с ним общий язык. Правда, вы были правы, лучше от других лошадей держаться подальше. Пару раз меня едва не понёс, еле остановила.

– Да, он такой, – подтвердила я, прихлёбывая чай. – Один он лучше работает. Вы подруги?

– Ну, почти, – ответила Марина. – Мы раньше на другую конюшню ездили, там познакомились, вместе на конные прогулки ходили года два примерно. А потом там хозяин продал лошадей, так теперь мы к вам будем записываться. Вдвоём-то веселее. У меня – бутик одежды, а Женя работает поваром в школе. На следующую субботу можно?

– Да, конечно. – Настя открыла записную книжку и предложила женщинам оставшееся свободным время.

В воскресенье катались всё те же форумчане со своими традиционными шашлыками. А следом за ними – юноша с только начавшей пробиваться бородкой. Угревая сыпь на лице и суетливые руки с обгрызенными чёрными ногтями не вызывали симпатии к нему. Верхом же на лошади некрасивый неприветливый юноша преображался – куда только девались его суетливость и нервозность! Катался он неплохо. Проконтролировав его навыки на манеже, я разрешила Насте взять его на прогулку.

Закомплексованный юноша испытывал трудности в общении с однокурсниками. Настя потом рассказала мне, что на протяжении всей прогулки Олег делился с ней жизненными проблемами.

 

Глава 19

В следующую субботу погода выдалась просто отличная – было безветренно и не очень холодно, несмотря на то, что октябрь подходил к концу.

Мы, как обычно, работали с Настей в паре: я обучала новичков на манеже, а она сопровождала всадников на прогулки.

– Надя! – подозвала меня Настя к выходу из манежа.

Я подошла и увидела, что она чем-то взволнована.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Не знаю. Помнишь Олега, который был на прошлой неделе? – Настя задумчиво теребила свою косу.

– Какой? Который всё стеснялся своих прыщей? На Раде ездил?

– Ну да, тот самый. Он записался с утра. У меня как раз окошко было. Так он приехал пьяный, кажется, – рассказала Настя. – Говорит, ему нужно стресс снять.

– Поссорился, что ли, с кем? – сочувственно покачала я головой. – Опасно в таком состоянии ему лошадь давать.

– Так вот и я про то! – согласилась Настя.

– Настя, не нравится мне это. Попробуй отговорить его как-нибудь. Или пусть по манежу катается, под присмотром. Вон, Рада скоро освобождается.

– Он ждать не станет, очень возбуждён. Ладно, возьму себе Принца, а ему Робина дам, рыжий вчера отработал хорошо и сейчас спокоен, – решила Настя.

– Будьте осторожней! – попросила я. – И попробуй всё-таки отговорить. Кстати, дай ему защитный шлем.

Неприятное предчувствие не покидало меня. Я отпустила детей, поставила Раду в денник и села под навес. Делать ничего не хотелось, на душе было муторно…

Раздалось ржание, Рада встрепенулась, забили копытами другие лошади в конюшне. Я выскочила из-под навеса и увидела мчащегося к конюшне Робина. Увы, без всадника. Не успела я поймать напуганного коня, как раздался телефонный звонок. Настя! Моё сердце остановилось.

– Надя, вызывай «скорую»! Приедут, пусть берут носилки, и проводи их к той развилке, что у начала второго поля на длинной трассе. На машине они там не проедут. Быстро! – Настя отключилась, не дожидаясь от меня ответа.

Пока ехала «скорая», я завела всех лошадей в конюшню и закрыла её на замок. Робин – молодец, прибежал домой. А где же Принц? Что там случилось?

Когда мы с двумя санитарами и врачом добрались до указанного места, то увидели Олега, лежащего на земле. Рядом с ним сидела Настя и плакала. Олег стонал и нецензурно выражался. Принц, зацепившись поводом за кусты, стоял неподалёку и спокойно жевал траву.

«Слава богу, жив!» – с облегчением выдохнула я. Сердце колотилось, ребёнок бил в животе ножками, я запыхалась.

Врач принялся осматривать пострадавшего. Настя стояла рядом и тихонько плакала.

– Я отведу Принца на конюшню, – сказала я, освобождая повод коня. – Держись, Настёна!

Принц грустно поплёлся за мной. Он словно понимал, что случилась беда, и вёл себя смирно.

Обойдя всю компанию, я оглянулась и успела услышать, как Олег злобно зашипел:

– Всё, конец вашей конюшне! А этот припадошный Робин пойдёт на консервы.

Загнав Принца в денник, я подошла к Робину. Он просунул голову через решётку и уткнулся мне в плечо.

– Рыжик ты мой горемычный, – погладила я его по шёлковому лбу. – Не волнуйся, мы не дадим тебя в обиду.

Конь тихонько вздохнул, словно понимая.

Вскоре вернулась Настя. Она плелась, еле волоча ноги, видно было, что девушка находится в шоке и сильно подавлена.

Она села на скамейку под навес и спрятала лицо в руках. Плечи её вздрагивали. Я принесла стакан воды и села рядом, обняв её. Мы посидели молча, наконец Настя перестала плакать и выпрямилась.

– Он, кажется, изначально был настроен на «подвиги», – рассказала Настя. – Я предупредила, что будет только шаг и рысь, и всю дорогу напоминала соблюдать дистанцию. Но всё-таки он пустил Робина в галоп, пока не уткнулся в хвост Принцу. Ну и, естественно, Принц лягнул их. А Олег, вместо того чтобы придержать коня, начал понукать его! Не знаю, что он там пытался изобразить, но Робин под ним встал на дыбы. Что теперь будет?..

Я взяла стакан из рук Насти и отпила из него.

– Не знаю, но ничего хорошего. Я слышала, как он грозился отправить Робина на тушёнку. Что врачи сказали?

– Предположительно перелом шейки бедра, сделали укол и повезли на рентген. – Настя горестно вздохнула. – Ведь мы с тобой понимали, что не стоит давать ему лошадь, нет, подавай прогулку, и всё тут. Он, кстати, сказал, что поссорился со своим единственным другом. Не знаю уж, чего там у них произошло.

Я осталась ночевать у Насти. Мы ждали новостей от Олега и понимали, что так просто он этот случай не оставит. Но обе были готовы бороться за Робина до последнего. Настя обзвонила всех клиентов, кто был записан на неделю вперёд, и, не объясняя причин, отменила прогулки и занятия.

На следующий день в обед мы услышали пронзительный сигнал машины. Вышли из домика держась за руки. Из тёмного джипа выбрался представительный мужчина средних лет с пробивающейся сединой на аккуратно подстриженных висках. Он чем-то напомнил мне моего мужа Вадима – несмотря на то, что было достаточно прохладно, он был одет в строгую пиджачную пару, ботинки блестели. Мужчина смотрелся неуместно на фоне конюшни, полей и вздыбленного копытами песка.

Он аккуратно переступал по песку, выбирая места поровнее и посуше. Подойдя к нам, представился:

– Андрей. Брат Олега, который получил у вас вчера травму.

Настя молча смотрела на него словно кролик на удава, ожидая приговора. Из её глаз снова текли слёзы, волосы развевались на ветру.

Я взяла инициативу в свои руки:

– Здравствуйте. Я – Надя, а эта девушка – Настя, хозяйка конюшни и большинства наших лошадей. Это она сопровождала вашего брата вчера на прогулке. Как он?

– Ему поставили диагноз – перелом шейки бедренной кости со смещением. Потребуется операция и длительный восстановительный период.

– Андрей, извините, можно сказать? – вмешалась я. – Хочу предложить оплатить операцию и все расходы – всё, что нужно. Я знаю, что подобное лечение стоит недёшево.

Настя удивлённо перевела на меня взгляд. Отчаяние в её глазах сменилось надеждой и благодарностью, руки судорожно заплетали волосы в косу – она всегда так делала, когда нервничала.

– Об этом поговорим позже, – продолжил Андрей. – Дело в том, что Олег хочет добиваться закрытия конюшни и, главное, ликвидации того коня, который едва не убил его.

– Не-е-ет! – Настя бросилась перед мужчиной на колени и вцепилась ему в пиджак. – Пожалуйста, не убивайте Робина, он не виноват! Ваш брат был пьян, он не выполнял мои требования и сам провоцировал коня. Пожалуйста, что хотите! Давайте я продам конюшню и навсегда забуду про лошадей. Но только не убивайте!!!

От отчаянного Настиного крика у меня самой покатились слёзы. Андрей поднял Настю с песка и некоторое время пристально смотрел ей прямо в глаза.

– Я поговорю с братом, – сказал он, развернулся и направился к машине, протянув мне по пути свою визитку. – Позвоните мне позже.

Я обняла Настю и повела её в дом. Там девушка рухнула на кровать и снова заплакала. Я сняла с неё сапоги, села рядом и тихонько погладила по голове.

– Настя, я поговорю со своим мужем, наверное, он не откажется помочь. И завтра позвоню Андрею, спрошу разрешения навестить Олега. Всё обойдётся, не переживай так! Мне этот Андрей не показался живодёром, способным убить животное из-за прихоти брата.

Я напоила лошадей, выдала им сена, закрыла конюшню и вернулась в дом. Настя спала всё в той же позе даже не раздевшись.

Я позвонила Вадиму. На моё удивление, он ответил практически сразу. Рассказала ему о том, что у нас случилось, и попросила помочь. Он подумал, а затем предложил связаться с его адвокатом.

– Я не очень одобряю твоё увлечение этими вонючими животными, – сказал он. – Но если для тебя это так важно, то обратись к Анжеле, я оплачу расходы. Она сделает, что сумеет.

– Спасибо, Вадим, – распрощалась я.

Голос мужа, вернее, бывшего мужа, всколыхнул воспоминания о той, другой жизни. В которой был мой Вадим – надёжный мужчина, моя опора. Вспомнились мои томительные ожидания его редких приездов. Дом, одинокие вечера… Я печально вздохнула и погладила круглый животик. Сын пнул меня в ответ, и я улыбнулась. Нет, чувств к бывшему мужу не осталось, только лёгкая печаль. Моё сердце принадлежит другому мужчине, отцу моего будущего малыша… Стоп, я же запретила себе вспоминать Ивана! Хотя и трудно не вспоминать, ощущая под сердцем плод нашей страсти. Как он там? Думает ли обо мне?

Я повертела в руках визитку Андрея. На позолоченном кусочке глянцевого картона, украшенного причудливыми красными вензелями, было написано: «Андрей Андреевич Миронов, начальник отдела регионального развития банка ‘‘Морстройбанк’’». Хватит витать в облаках, нужно заниматься нашей проблемой.

Я позвонила Андрею Андреевичу и спросила, как можно навестить Олега. Мужчина был настроен дружелюбно, не возражал против моего визита к его брату.

По пути в больницу я заехала домой, привела себя в порядок и заскочила в магазин, купив целый пакет фруктов и сладостей.

Олег лежал в кровати с журналом в руках. На меня он взглянул косо и злобно.

– А, это вы? Что вам надо?

– Олег, я приехала ещё раз извиниться и предложить свою помощь. Любую, какая может вам понадобиться, чтобы восстановиться. Мы сожалеем, что с вами приключилась такая беда.

– Знаете, – голос Олега звучал холодно, – если бы не ваше деликатное положение, я бы вас выгнал. Но я ценю, что вы не поленились потратить силы и время, чтобы навестить меня. Насчёт помощи – не откажусь, я действительно хочу поскорей восстановиться, а операция очень дорогая. Как всё устроить – это не ко мне, звоните моему брату, решайте с ним. А теперь можете идти, мне кажется, мы всё сказали друг другу.

– Спасибо, что не отказались выслушать, – поблагодарила я, складывая гостинцы в тумбочку.

Олег сопровождал взглядом мои действия.

– Но имейте в виду, что я всё равно буду настаивать на ликвидации этого коня, – вдруг процедил он сквозь зубы.

Я вздрогнула, как от удара, и повернулась к обозлённому юноше.

– Олег, наверное, в вашей власти добиться усыпления коня. Но вы же прекрасно понимаете, что вы тоже были виноваты в ситуации. Вы даже от шлема отказались, хотя это необходимо по правилам безопасности. Мы все вас просто умоляем, оставьте Робину жизнь! Мы со своей стороны можем пообещать, что он не будет больше работать на прогулках, а останется на манеже.

– До свидания! Я не хочу говорить об этой лошади, и мне безразлична её судьба. – Олег показал мне пальцем на дверь. – Уходите, я устал.

Перед тем как вернуться на конюшню, я посетила адвоката, рекомендованного Вадимом. До этой ситуации мне не приходилось с ней встречаться. Анжела оказалась просто роскошной, как с обложки журнала, блондинкой с шикарным бюстом.

«Интересно, у мужа была с ней связь?» – не к месту подумалось мне.

Анжела была уже предупреждена бывшим мужем и приняла меня без промедления. Мы обсудили ситуацию и договорились, что я сообщу сразу же обо всех действиях, предпринятых Олегом и его братом.

Настя встретила меня у ворот конюшни. Без всадников и лошадей манеж выглядел уныло и печально.

– Ну что? Говорила с ним? – бросилась ко мне девушка.

– Да, сейчас всё расскажу. – Я неловко выбралась из машины и оперлась о Настю. Да, такими темпами я скоро не смогу водить машину. Тело становилось всё более неуклюжим.

Настя напоила меня чаем с капустным пирогом – гостинцем от бабы Кати. Я пересказала свои новости и предложила вместе съездить в город на встречу с Андреем Андреевичем.

Настя попросила дать ей пару дней, чтобы слегка успокоиться. Да и мне требовался отдых. Такие переживания не подходят для сильно беременных немолодых женщин. Поэтому я решила вернуться на эти дни домой. А Насте в помощь мы вызвали Андрея – парень с готовностью согласился временно поработать без выходных, так что лошади и собаки не оставались без присмотра. Уезжая, я навестила Екатерину Ивановну и попросила её присмотреть за Настей, поделилась тем, что произошло на конюшне. Она покачала головой и пообещала заходить к девушке, приносить ей е д у.

– Доченька, ты не волнуйся. Всё, что ни делается, к лучшему. Для вас обеих, – сказала старушка мне на прощание, помахав рукой у калитки.

Я остановилась было, чтобы уточнить, что она имеет в виду, но не стала. Придёт время, всё узнаем.

 

Глава 20

Я подвезла Настю к банку, где её ожидал Андрей Андреевич, перекрестила на прощание и осталась ждать в машине. Насти не было довольно долго, я практически задремала, убаюканная теплом и лёгкой музыкой.

Наконец дверца хлопнула, и Настя устроилась на своём месте. Она была возбуждена, то и дело переплетала свою косу. Но при этом молчала.

– Насть, – не выдержала я, – ну что там? Как поговорили?

– А? Да так, нормально всё. Надо ещё встретиться. Он завтра приглашает меня поужинать в ресторан корейской кухни, обсудить детали. – Настя повернулась ко мне и улыбнулась. – Сможешь забрать меня с конюшни?

– Хорошо, конечно. Ну, как тебе показалось, они не будут заставлять нас усыплять Робина?

– Думаю, решим этот вопрос. Не пытай меня пока, ладно? Не знаю ничего.

– Хорошо, – не стала я спорить, – скажешь только, когда деньги понадобятся.

– Спасибо тебе, Надя. Ты замечательная! – растроганно сказала Настя.

Мы вернулись на конюшню и занялись привычными делами. Нам следовало почистить всех лошадей: Настин помощник Андрей их побаивался и, хотя был незаменим в работе, общения с лошадьми старался избегать под любыми предлогами.

Лошади фыркали и били копытами, они не понимали, почему так долго вынуждены простаивать. Одна Рада спокойно и доверчиво поглядывала на меня умными глазками. Моя рыжая старушка… Я прижалась к тёплому боку и замерла.

Малыш в животе тоже присмирел. Надеюсь, он так же будет любить лошадей, как и я. И успеет покататься на Раде, пока она ещё активна…

Настя на встречу с Андреем Андреевичем собиралась так тщательно, словно на свидание. Даже сменила свои извечные лосины на элегантное длинное платье – уж не знаю, откуда оно у неё взялось здесь, в деревне.

– Давай я тебе заплету красивую косу, – предложила я, наблюдая за стараниями девушки выглядеть привлекательно. Одно время я увлекалась созданием причёсок, даже посещала курсы, где мы тренировались на искусственных головах.

Настя послушно села на табуретку и подставила мне голову. Я заплела девушке причудливую змейку:

– Ну, посмотри, тебе нравится?

– Классно! Всегда завидовала тем, кто умеет плести косы, – восхитилась Настя, разглядывая себя в зеркало.

Ждать Настю из ресторана я не стала, а отправилась домой: мне такой активный режим давался всё тяжелей. Настя сказала, что до конюшни доберётся сама. Я не стала настаивать на своей помощи.

Дом показался мне пустым и заброшенным. Овчарок я давно уже перевезла на конюшню, поэтому никто меня не встречал. Газоны и терраса заросли травой, цветы, которые я так и не накрыла перед приближающейся зимой, поникли. В комнатах, особенно на кухне, было пыльно. Да, я давно не уделяла внимания своему дому, старалась больше времени проводить с лошадьми.

Я подошла к камину и взяла шкатулку с танцовщицей, она тоже была пыльная. Сдув пыль, открыла её, и знакомая мелодия наполнила комнату. Но больше у меня не было партнёра, который бы кружил в танце вот так, придерживая заботливо и с любовью…

Я резко захлопнула шкатулку, вошла в кухню и выбросила сувенир в мусорное ведро. Прошлой жизни больше нет, и возврата к ней не будет!

«Но ничего, совсем скоро появится мой маленький, и всё у нас будет хорошо», – подумала я.

 

Глава 21

Последний месяц беременности я дохаживала тяжело, на конюшню уже ездить не могла, с Настей общалась только по телефону.

Однако, для того чтобы сообщить свою потрясающую новость, Настя приехала ко мне лично. Я удивилась, увидев её в красивой розовой блузке и коротенькой юбке, всегда казалось, что в её гардеробе только джинсы и брюки.

Мы пили чай, и девушка взахлёб рассказывала свои новости: она возобновила прогулки, появились новые клиенты, нужно отремонтировать к зиме печь в домике, баба Катя передаёт привет…

– Ну а что с Робином-то? – прервала её я. – Тебе удалось договориться с Андреем Андреевичем? Как Олег?

– Можешь нас поздравить, – доложилась девушка. – Олег уже поправился, ходит потихоньку. Он не будет ничего от нас требовать, мы нашли общий язык. Андрей сказал, что никаких претензий у него больше к нам нет.

– Андрей? Не Андрей Андреевич? – Я внимательно посмотрела на подругу и по её смущённому виду начала понимать, что она мне выдала ещё не все новости.

– Понимаешь, – как всегда, когда волновалась, Настя принялась переплетать свою косу, – Андрей сделал мне предложение. Он оказался очень интересным человеком. Короче, я его люблю и выхожу замуж. Вот так вот.

Я вскочила со стула и обняла девушку:

– Поздравляю тебя, дорогая моя! Как же я рада за тебя!

Настя тоже обняла меня, а затем расплакалась.

– Понимаешь, это ещё не всё, – сказала она грустно. – Через пару месяцев мы планируем уехать в Канаду, Андрею там предлагают неплохую должность в филиале. И больше я не увижу наших лошадей.

– А как же конюшня? Что будет с ней и лошадьми? Как ты поступишь со всем этим? – встревоженно спросила я. Трудно оказалось представить, что их больше не будет в моей жизни. – Ты уже думала?

– Думала, Надя. Продавать буду, – твёрдо ответила Настя.

– Кому? Покупатель есть уже?

– Есть. – Настя ткнула в меня пальцем. – Ты! Возьмёшься вместо меня? Ты уже всё умеешь, справишься. И я буду спокойна.

Увидев, что я колеблюсь, она умоляюще сложила руки домиком:

– Пожалуйста, не отказывайся сразу, подумай. Кроме тебя, я никому не доверю наших питомцев.

Я пообещала подумать…

 

Глава 22

В конце ноября родился Ванечка-младший, толстенький бутуз весом в четыре килограмма. Он оказался очень сильным и активным, несмотря на то, что появился на неделю раньше положенного срока – меня планово прокесарили в связи с критическим (сорок два года!) возрастом для первородки.

Ванечка так сильно вытягивал молоко из груди, что через несколько дней соски покрылись трещинами. Молоденькая, лет девятнадцати, девушка Аня – моя соседка по палате, родившая вторую дочку, увидев, как мне больно, предложила заживляющий крем. Она показала, как правильно прикладывать малыша к груди.

– Вы что, забыли, как это делается? – недоумённо спросила она меня.

– Нет, не забыла, я просто не знала. Это у меня первый и единственный ребёнок. – И совсем тихо добавила: – Я уж и не чаяла обрести такое счастье.

Аня пожала плечами и повернулась к стене. Видимо, я казалась ей старухой, непонятно для чего решившейся на материнство. Ну и пусть. Зато у меня есть свой Иван – Ванечка, который всегда будет со мной.

Из роддома нас встречала моя сестрёнка Галина с племянником Марком. Он так сильно вытянулся, что сравнялся ростом со своей матерью. Но стал худой и нескладный, как и все подростки. Волосы он отрастил почти до плеч, джинсы болтались на бёдрах – наверное, это у них такая мода.

Галина с сыном теперь жили в моём доме. После шокирующего предложения Насти о покупке конного клуба вместе с лошадьми я вызвала в Р-ск Галю, и мы очень долго с ней разговаривали. Естественно, я ни минуты не помышляла о том, чтобы отказаться от своей мечты – собственной конюшни. Но меня смущали многие технические вопросы: что делать с домом, как я справлюсь на конюшне с маленьким ребёнком на руках, кто мне будет помогать и всякие другие мысли.

Вопрос с домом помогла решить сестра. Я думала, что мне гораздо дольше придётся уговаривать её бросить свой Уссурийск и переехать ко мне. Как призналась Галина, она давно заметила, что я перестала заниматься домом, и сильно переживала по этому поводу. К тому же, будучи всегда очень хозяйственной и рачительной женщиной, сестра любила возиться с землёй. В библиотеке коллеги устали от её постоянных больничных и не уговаривали остаться.

Ну а Маркуша был совершенно счастлив от перспективы жить в Р-ске, рядом со своим другом Богданом, в большом и красивом доме.

– Не будешь скучать по Уссурийску? – спросила я его.

– Да ну его, ерундовина какая-то, а не город! – отмахнулся он.

За полтора месяца, что Галина взяла дом в свои руки, он совершенно преобразился – заблестел, отмытый от пыли, засверкал чистым хрусталём и натёртыми до блеска полами. Сестра сожалела, что земля уже подмёрзла и двором можно будет заняться только весной.

За конюшню Настя запросила совершенно смехотворную, на мой взгляд, сумму да ещё и дала рассрочку на полгода. Я пообещала пересылать ей все доходы от проката.

Свой отъезд в Канаду Настя откладывала всеми правдами и неправдами, стараясь дать мне возможность оправиться после родов, перед тем я как приму на себя такую ответственность. Всё это время она вводила меня в курс дел. С Ванечкой помогали Галина с Марком. Ребёнок, казалось, наполнил дом и жизнь нашей маленькой семьи новым смыслом.

Ванечке шёл третий месяц, когда я в первый раз взяла его на конюшню. Он удивлённо таращил свои карие глазки и жмурил их от февральского солнышка, отражающегося от ослепительно-белого снега. Настя вывела к нам Раду, и Ваня протянул к лошади ручку. Рада фыркнула в нежную детскую ладошку, и малыш заулыбался. Настя в последнее время была грустна: пришло время расставаться. Больше с отъездом они тянуть не могли, и она проводила с лошадьми свои последние дни. А я принимала дела, училась ухаживать за животными, определять малейшие признаки их недомоганий.

Через неделю мы с малышом окончательно переехали жить в деревню. Настя улетела, поплакав на прощание у меня на плече и прижавшись в последний раз ко всем своим питомцам. Бывшим своим питомцам.

Екатерина Ивановна стала мне незаменимой помощницей. Она забирала Ванечку с самого утра и с удовольствием нянчилась с ним. Вечером, едва живая от усталости, я приходила за сыном, и добрая женщина кормила меня своими вкусностями.

 

Глава 23

Иван пытался разыскать Надю, он так и не смог её забыть. Телефон она сменила, подруга Женя в своём кафе не появлялась, а без хозяйкиного позволения номер телефона сотрудники не давали. Врач Сергей Сергеевич в стационаре больше не работал, и никто о Галине и Наде ничего не знал. Иван ездил на ту памятную конюшню, где у них с Надей было всё, но Александра смогла сказать только, что Надя давно увезла Раду и больше не появлялась.

Пару раз он приезжал к Надиному дому, но тот стоял пустой и выглядел нежилым.

Весной мужчина решил попытать счастья и – наконец-то! – увидел в окнах Надиного дома свет. Он порывисто выскочил из машины и надавил кнопку домофона. Ждал Иван, как ему показалось, целую вечность. Дверь открылась, и сердце мужчины ухнуло вниз от отчаяния. Ему открыла не Надя, а её сестра. Он отметил про себя, что женщина прекрасно выглядит, если не знать о её болезни – не догадаешься. Увидев Ивана, Галина недовольно поджала губы. Он понял, сестра Нади узнала его.

– Что вам? – процедила она, прикрывая дверь, чтобы не впустить его во двор.

– Здравствуйте, Галина. Я уже много месяцев пытаюсь разыскать Надю, но она сменила номер телефона. Вы не подскажете, где она? Как с ней связаться? – как можно более миролюбиво сказал Иван.

Перед глазами Галины промелькнули картинки из её жизни… Вот она колеблется, сообщать ли своему женатому курортному любовнику, что беременна. Вот она видит его с женой, тоже с большим животом. Разрывает отношения. Вот держит на руках новорождённого Маркушу – своё счастье, своего помощника. Тяжёлые первые годы – одна, с маленьким ребёнком, с окладом скромного библиотекаря и помощью соседей по дому. Галина давно догадалась, что Ванечка-младший – сын Ивана, хотя Надя всячески это скрывала. Родившая от женатого мужчины, Галина понимала свою сестру, попавшую в такое же положение. Она вспомнила, как первые годы до дрожи в коленях боялась, что отец её Марка найдёт их и предъявит права на ребёнка. Она не желала Наде испытывать такой же страх. Ещё мгновение она колебалась – как лучше для сестры? Но потом решила: у Нади всё наладилось – воспитывает малыша, занимается любимым делом. Незачем всё ворошить. И для чего ищет её Иван? Вдруг он хочет забрать сына? У него ведь жена болеет и родить не может.

– Надя уехала, дом она оставила мне и здесь больше не живёт, – решилась наконец ответить Галя.

– А как можно с ней поговорить? – не отступал Иван. – С ней есть связь?

– Может, и есть, – грубее, чем планировала, ответила Галина. – Но насчёт вас она указаний не давала. Хотела бы, давно сама позвонила. И вообще, мужчина, вы и так заставили её страдать. Отпустите уже, не мучайте.

– Возьмите хотя бы мой номер, вдруг она захочет со мной связаться! – попросил Иван, доставая визитку.

– До свидания! – Галина взяла протянутую карточку и закрыла дверь. Увидев в глазок, что мужчина уехал, она порвала её.

 

Глава 24

Дел на конюшне было невпроворот. С приходом тепла желающих покататься стало больше, а помощников, кроме Алексея, у меня не было. Да и какой из него помощник – лошадей он боялся, так, грубая мужская сила.

Многим приходилось отказывать. И количество прогулок в лес я свела до минимума: на манеже, по крайней мере, я могла одновременно заниматься с тремя-четырьмя всадниками. Иногда я так уставала, что не было сил забрать у бабы Кати Ванечку, и он всё чаще ночевал у неё. Малыш уже ползал, старательно исследовал окружающее пространство, и я очень сожалела, что не могу ему уделять много внимания. Он всё больше становился похож на своего отца. Каждый раз, глядя на сына, я вспоминала Ивана, его ласки, и сердце мучительно сжималось от тоски. Моё тело требовало мужчину, снились непристойные сны…

С приходом лета в домике установилась стабильная жара. Сегодня Ванечка остался у Екатерины Ивановны, и я позволила себе открыть на ночь окна.

«Нужно купить кондиционер», – подумалось перед сном.

…Мне снова снился Иван… На этот раз он целовал меня грубо, не так, как мне запомнилось. Но мне было всё равно приятно. В губы, шею… Спустился ниже – моя грудь уже ныла в предвкушении ласки. Какой реалистичный сон! Я застонала, всё моё тело каждой своей клеточкой тянулось навстречу губам и рукам любимого. Ноги раздвинулись сами собой, и он заполнил меня. О, это подзабытое ощущение тёплой плоти внутри! Как же мне этого не хватало! Я выгибалась и стонала, Иван тоже стонал и не забывал целовать меня везде, где оказывались его губы.

– Ванечка… – прошептала я, не желая, чтобы сон заканчивался. Но заключительные сильные толчки мужчины разбудили меня окончательно. Проснувшись, я закричала: это был не сон. На мне лежал мужчина – и, разумеется, не Иван. Мой помощник Алексей, совершенно голый, расположился на мне и во мне и плотоядно кривил губы.

– Понравилось, хозяйка? – ухмыльнулся он и ухватил меня пальцами за сосок.

– Да как ты посмел, вон отсюда!.. – От шока голос сел, и я могла лишь едва слышно шептать. Попыталась столкнуть Алексея с себя, но он ещё не понял, что я не шучу, и продолжал лапать меня. – Убирайся! – Голос окреп, и я закричала: – Вон!!

Алексей поднялся и принялся судорожно одеваться. Я отвернулась, чтобы не видеть его наготу, и натянула на себя одеяло. «Теперь придётся выкинуть весь комплект вместе с простынёй и наволочкой», – подумала отстранённо. На душе было противно.

– Ещё раз увижу возле конюшни, напишу заявление об изнасиловании! – крикнула я ему вслед.

Алексей выскочил из домика, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Подождав пару минут, я вскочила, закрыла дверь на задвижку и принялась истерично закрывать окна, как будто это могло изменить случившееся. Затем включила воду на самый горячий режим и долго-долго мылась в душевой кабине, пытаясь смыть с себя запах вожделения, который, как мне чудилось, заполнил всё тело и вызывал тошноту.

Итак, я осталась без помощника. Семь лошадей, которых нужно чистить ежедневно, денники, которые также нужно убирать. Снопы сена, которые нужно постоянно ворошить и подкладывать животным. Три собаки, которым нужно варить еду. Арос и Найда прижились на конюшне, мы не стали их переселять обратно в дом. К ним прибавилась Настина собака.

И разумеется, клиенты. Они звонили, просились то на тренировку, то на прогулку. А у сына Ванечки начали резаться зубки, он плакал и температурил, и моя душа рвалась к нему.

Пришлось вызывать Галину. Родная сестрёнка, как всегда, примчалась по первому зову. Лошадей она побаивалась, мою страсть к ним не разделяла, но с готовностью помогала на конюшне чем могла. Незаменимым помощником оказался племянник: он быстро обучился тому, как готовить лошадь к работе, и теперь это стало его обязанностью. Мне оставалось лишь подтягивать и проверять подпруги и регулировать длину стремян у всадников.

Маркуша быстро обучался верховой езде. С удалью, присущей всем детям, он очень легко освоил и рысь, и галоп. Мог управлять уже не только покладистой Радой, но и более резвыми и норовистыми питомцами. Я с удовольствием занималась с племянником – надеялась, что вскоре он станет помогать мне и на прогулках.

Галине на конюшне нравилось, но она переживала и за наш брошенный дом. К тому же в сентябре у Марка должен был начаться очередной учебный год, и нам всем следовало подумать о том, как быть дальше. Вскоре состоялся семейный совет, и мы единогласно решили продавать дом в Р-ске. Денег, вырученных за него, должно было с лихвой хватить на переустройство домика – его нужно было расширить, отремонтировать, установить кондиционеры и приобрести прочие бытовые радости. Галине я предложила купить машину, чтобы она могла возить Марка в школу в Р-ск. Мальчик теперь учился в одном классе с Богданом и ни в какую не соглашался менять учебное заведение. Даже ради того, чтобы жить на конюшне.

С продажей дома помог Женин муж, он нашёл нам покупателей и оформил сделку. Деньги я положила на карточку, открытую для меня Вадимом. Пока шёл ремонт домика, мы жили у гостеприимных Жени и Сергея. Мальчики – Богдан и Маркуша, были счастливы и дружно соседствовали в комнате Богдана. Галина, как всегда очень стеснительная, так переживала, что мешает хозяевам, что взяла на себя всю работу по дому и по уходу за нашими малышами – Ванечкой и Жениным младшим сыном Артёмом. Ему исполнилось полтора года, и этот забавный розовощёкий карапуз требовал усиленного присмотра. Ванечка же пока вполне довольствовался своим манежем и кучей новых игрушек, которыми с ним поделился Артёмка.

Я каждый день уезжала в деревню и руководила ремонтом. Вскоре у домика появился второй этаж, на котором разместились две спальни. Одна предназначалась для Галины, а ещё одна, поменьше, – для Марка. Первый этаж превратился в гостиную с кухней и мою спальню. Я себе оставила ту же кровать, к которой привыкла. Гостиную украсил современный камин, заменивший собой печь, которую мы с Настей так дружно топили зимой. В печи необходимости больше не было – бригада возвела позади домика пристройку – бойлерную, установила там оборудование и провела комплексную систему отопления. Зимы нам больше не были страшны. Сам домик с внешней стороны обшили белым утеплённым сайдингом с коричневыми вставками, и он стал смотреться как очень уютный коттедж. Рядом с ним вырос ещё один маленький домик, всего на одну спальню – по настоянию Галины. Она сказала, что нам, конечно, прекрасно живётся вместе в одном доме, но рано или поздно я выйду замуж, и придётся разделяться.

На что я усмехнулась – пятый брак в мои планы не входил. Но, поразмышляв, я согласилась: гостевой домик мог пригодиться – в него можно поселить помощников, какую-нибудь семейную пару например.

Я заказала рабочим выстроить три беседки – специально для тех клиентов, которые любят готовить шашлык на природе. Мы также сколотили собакам вольеры и отремонтировали навес. Конюшню подновили и расширили за счёт неиспользуемых площадей – таким образом, у нас добавилось три денника, в которые я планировала привлечь на постой новых животных.

Галина, с усердием новичка осваивавшая свою новенькую красную «тойоту», приехала к окончанию работ. И уже вместе с ней и с рабочими мы с увлечением добавляли последние штрихи: выложили из брусчатки тропинки между всеми постройками, оставив песочные тропы для лошадей. Огородили наши домики невысоким, но симпатичным забором из переплетённых лакированных досок. Пока ребята заканчивали другие работы, мы с сестрой сами покрасили забор нарядной бежевой краской с коричневой окантовкой.

И наконец, Галина затребовала привезти ей земли – она задумала устроить огород, чтобы дети кушали всё своё, натуральное.

 

Глава 25

Моё тело, разбуженное неожиданной лаской чужого мужчины, томилось и требовало того, что нужно любой женщине. Стоило мне сказать об этом подруге, как Женя рьяно взялась за дело: мы всё лето ходили с ней на различные мероприятия в поисках приключений.

– Жень, может быть, не надо, а? – Я попыталась сопротивляться очередному походу в ночной клуб. – Ну с кем я могу познакомиться, старая вешалка, да ещё и с ребёнком, кому я нужна?

– Кому суждено, тому и нужна, – отрезала подруга. – Но если так и будешь сидеть на конюшне и ныть, точно никого не найдёшь. Нельзя женщине быть без мужчины, ты же забудешь скоро, что женщина!

– Но Настя же нашла свою судьбу – на конюшне, между прочим, – возразила я, перебирая платья.

– Собирайся и оденься посексуальнее, что ли…

Поздние роды совершенно не испортили мою фигуру, и я знала, что кривлю душой, называя себя старой. В результате постоянных нагрузок от занятий верховой ездой ноги приобрели упругость. А живот украсился заметными мышечными квадратиками.

Но мне не хотелось знакомиться просто ради секса. Честно говоря, Иван продолжал занимать моё сердце, и всех других мужчин я подсознательно сравнивала с ним. Но, увы, другого такого мне пока не повстречалось.

Однако отказать напору подруги я оказалась не в силах. Да и ещё чувствовала, что все эти походы якобы ради поиска мне второй половинки она организовывала и для себя тоже. Слишком активная, Женя откровенно скучала в своём доме, занимаясь ребёнком.

В ночном клубе музыка оглушила меня сразу, едва мы зашли внутрь. Голова, привыкшая к звукам природы, разболелась. Танцевать я отказалась и, потягивая ликёр за столиком, наблюдала за подругой. Женя вошла в раж и зажигала на танцплощадке. Её красное платье развевалось на бёдрах в такт каждому движению. Вокруг вились несколько парней. Мне они показались откровенно молодыми, просто юношами. К тому же все были навеселе. Ладно, пусть развлекается. А я бы с большим удовольствием поскакала галопом по полю…

Женя купила себе абонемент в тренажёрный зал – тот самый, куда меня уговаривал ходить Вадим. После не особо результативного похода в ночной клуб она загорелась новой идеей – теперь Женя утверждала, что нормальные средних лет мужчины обязательно занимаются спортом.

Я послушно надела свою спортивную форму и под присмотром тренера выполняла все упражнения.

– У вас отличные данные, – похвалил меня тренер, немолодой мужчина в ярко-синей униформе.

Я усмехнулась, ничего не ответив. Ещё бы, шесть – восемь часов верховой езды ежедневно – это вам не шутка. И даже не методичное, нудное поднимание весов тренажёров. Тренажёры – это скучно… Не хватает ветра, пения птиц и ржания лошадей… Мужчины сплошь увлечены только собой и своими мускулами.

Женя наблюдала за мной, качая мышцы рук на соседнем тренажёре, одновременно успевая разглядывать проходящих мимо мужчин.

Лето подходило к концу и работы на конюшне тоже. Нам уже не терпелось переехать, да и гостеприимные хозяева, хоть и не показывали вида, явно от нас устали. А я устала разрываться между конюшней и городом.

 

Глава 26

К нам на постой привезли двух лошадей – Огонька и Лучу. Огонёк – старый, двадцатилетний мерин, очень спокойный, характером похожий на мою Раду. А Луча – десятилетняя белая кобылка, своенравная, возбудимая. Чуткий рот делал её мечтой опытного наездника – резвая, легко поднимаемая в галоп. Её хозяева – пожилая семейная пара Арсений и Ольга, утверждали, что Луча прекрасно прыгает. Не знаю, но попробуем обязательно.

Арсений и Ольга Вороновы владели двумя гектарами земли в соседней деревне, на которой вели фермерское хозяйство. Свою продукцию они уже много лет сдавали в магазины и неплохо зарабатывали. А лошадей держали там же – и для помощи, и как хобби. Но не так давно у них произошла беда – сгорела конюшня, из четырёх лошадей спасти удалось лишь двоих. Оставшиеся в живых лошади были напуганы, у Огонька были обожжены ноги. Мужу с женой пришлось срочно искать место для передержки животных. Арсений по молодости работал инструктором на конюшне, и я надеялась, что в его лице обрету надёжного помощника – замену себе. Более того, у него даже был диплом инструктора по иппо-терапии: мужчина занимался с больными детьми на Огоньке. Глядя на спокойного, послушного мерина, вполне можно было представить, какую радость он дарил ребятишкам.

Арсений пообещал, что непременно будет помогать, но только после того, как закончит сезонные работы на личных угодьях. Своих лошадей он разрешил мне выпускать, только когда они привыкнут к новому месту жительства.

Я радовалась новым лошадям. Да и деньги за постой совершенно не лишние. К слову сказать, те средства, что мы получили за мой дом, подошли к концу. Конечно, у меня оставалась карточка Вадима, на которую он по-прежнему исправно перечислял энную сумму денег. Но, сами понимаете, зависеть от бывшего мужа, даже если расстались друзьями, – это не гарантия безбедной жизни. Мне нужно было подумать и о собственном доходе. Тем более что с долгом перед Настей я уже давно рассчиталась.

Теперь, когда мы довели всё наше хозяйство до ума, пришла пора начинать зарабатывать.

Оставался денник ещё под одну лошадь, и я дала объявление о том, что возьму животное на постой. Также выставила объявление о верховой езде, расписала прелести романтических конных прогулок. И предложила арендовать наши беседки под пикник.

В конце августа мы наконец переехали в деревню окончательно. На новоселье пригласили неизменную нашу палочку-выручалочку Екатерину Ивановну и ещё несколько ближайших соседей. Деревня была небольшой, но дружной. Мы уже давно все перезнакомились, и атмосфера здесь была очень комфортна для меня. Если в городе все владельцы коттеджей огораживались высокими заборами и редко общались, то в деревне – все как одна дружная семья, всегда готовы помочь и поддержать.

Теперь, когда мы навели порядок на конюшне, без опаски могли гулять и наши дети: они бегали по дорожкам, крутились в беседках и играли в песочнице. Ах да, забыла сказать, рабочие напоследок, перед тем как уехать, соорудили настоящую деревянную песочницу в виде корабля с резной мачтой. Маркуша приладил к мачте флаг из старой занавески, а мы с Галиной раскрасили постройку бежевой и коричневой краской, оставшейся от покраски забора. Женя на новоселье подарила нам огромный пакет детских игрушек, и мы высыпали их в корабль-песочницу. Для Жениного Артёмки и моего Ванечки это оказался просто сказочный подарок.

Соседи подходили, как и положено в деревне, с гостинцами – кто с варёными яичками от домашних кур, кто с пирогами из свежесобранных ягод. Вскоре все беседки были заставлены яствами и полны людей.

Дети постарше, конечно, все как один тусовались возле лошадей.

Гости нахваливали наше преобразившееся хозяйство, и это была искренняя радость за нас – не городское высокомерие, а деревенская солидарность. Я чувствовала себя счастливой – впервые за много лет. Это мой дом, самый настоящий. Да, работы здесь намного больше, чем было в том доме в Р-ске, и обязанностей больше, но всё это в радость, а не по принуждению. И за всё здесь я отвечала только перед самой собой, а не перед очередным мужем.

Екатерина Ивановна подвела ко мне приятную пухлую женщину – розовощёкую хохотушку.

– Вот, Наденька, познакомься – моя доча Василиса, – с гордостью представила она.

– Можно просто Вася, – дружелюбно протянула мне руку женщина.

Я подала свою и сказала:

– Очень рада познакомиться! Мы с вашей мамой дружим. Прямо не знаю, что бы я без её помощи делала.

– Скажите, Надя, а можно я пофотографирую ваших лошадок? – спросила Вася, похлопывая себя по огромному, явно профессиональному фотоаппарату, который я сразу и не заметила.

– Конечно! Приходите завтра, когда гостей не будет. Я выведу вам лошадей, у меня запланированы две прогулки, сможете поснимать моих всадников на фоне природы.

Мы договорились о времени, и девушка вернулась за стол, оставив нас с Екатериной Ивановной.

– Она всё-таки разошлась со своим мужем, – пояснила баба Катя. – Пока решила у меня пожить. Я рада, с одной стороны, что доча со мной будет. Но и переживаю за неё, конечно, осталась одна с ребёнком на руках.

– А где ваша внучка? – поинтересовалась я, краем глаза наблюдая за Ванечкой. Ему, похоже, надоело играть с лопаткой, и теперь он начал посыпать песком Артёмку, который, не оставаясь в долгу, пустил в ход кулачки. Пора их разнимать!

– Она пока со своей второй бабушкой, та увезла её в санаторий. Через неделю, как раз к школе, привезёт сюда. Она неплохая женщина. Ой, что ж там творится-то! – Екатерина Ивановна заметила склоку в песочнице и кинулась к малышам.

Я улыбнулась. С такой няней, как баба Катя, за детей можно не переживать.

 

Глава 27

Через пару месяцев наша жизнь наладилась и вошла в колею, которая всем пришлась по душе. Галина рано утром отвозила Марка и Маринку, внучку бабы Кати, в школу, а после уроков дети все вместе возвращались в деревню на автобусе.

Арсений с женой закончили свои сельхозработы и всё чаще оставались у нас в гостевом домике. Арсений для меня оказался настоящей находкой. Теперь он не только работал инструктором, но также занимался с детишками иппотерапией – у него появилось четверо постоянных маленьких клиентов. Один мальчик – восьмилетний Дениска – восстанавливался после травмы позвоночника и двух перенесённых операций. Другой – молчаливый и зажатый тринадцатилетний Славик, избавлялся с помощью лошадей от невроза. Ещё двое деток просто самозабвенно любили лошадей.

За успехами Дениски мы все наблюдали с большой радостью. На первые занятия родители привозили его в инвалидной коляске, и Арсений поначалу просто давал мальчику возможность общаться с лошадью, кормить её, сидеть верхом при поддержке с двух сторон. Какой же радостью лучились его глаза, когда он сделал на лошади свой первый круг самостоятельно! И такой же точно радостью расцветало лицо Славика. Огонёк любил детей, он был специально заезжен под иппозанятия. И дети отвечали ему взаимностью.

В эту добрую рыжую лошадку влюбился и мой племянник – точно так же, как я полюбила Раду.

Мы вдвоём с Маркушей на Раде и Огоньке часто совершали прогулки в лес. Галина поначалу переживала, но быстро привыкла. Мы, чтобы её не расстраивать, не признавались, что позволяли себе по полям немного галопа – Марк догнал меня в умении управлять лошадью на быстрых аллюрах.

А с Лучей мне пришлось заниматься отдельно. Капризная лошадь имела кучу дурных привычек, которые не позволяли ей работать с людьми. Понадобилось переучивать животное. Арсений рассказал, что кобылу он выкупил у одного пьющего коневладельца из жалости, так как тот дурно с ней обращался. Животное, долго терпевшее побои, не доверяло людям и отказывалось повиноваться.

Обычно я выезжала её по вечерам, после того как заканчивались основные занятия: Луча не терпела вблизи ни одну лошадь, кроме Огонька. Видимо, Огонёк ассоциировался у неё с прошлой, вполне спокойной жизнью. А от нас она первое время ожидала неприятностей.

В мою с ней первую выездку в поля она меня потащила – и только мой опыт позволил мне не испугаться. Инстинктивно я поняла, что не стоит заводить её на вольт и пытаться остановить. Я должна была переломить непослушание Лучи. Вместо того чтобы пытаться оттормозить несущуюся лошадь, я пришпорила её, показывая, что она несёт меня не против моей воли, а под полным контролем. Сил лошади хватило ненадолго, я оказалась сильнее. Постепенно она, взмыленная и возбуждённая, сама сократила галоп и перешла на рысь. На рыси я смогла уже остановить её. На обратном пути кобыла шла смиренно потупив голову. Она покорилась моей воле. Какая чуткая лошадка! Уверена, через несколько месяцев она сможет прекрасно работать с детьми.

На конюшне нашлась работа и для Василисы – она оказалась талантливым фотографом, и у неё тоже появились свои клиенты. На наши фотосессии с лошадьми приезжали и просто любители, и красивые девушки в нарядных платьях.

И разумеется, свадьбы – я даже не предполагала, что это так популярно и так красиво… Вся такая воздушная невеста с развевающейся фатой… Рядом её принц, тоже на лошади. Они держатся за руки, лошади стоят рядом, а молодые нежно соприкасаются коленями… Фотосессии молодожёнов мы все любили особенно, старались подарить парам небольшие сувениры на память, а себе оставляли фотографии – на задней стене навеса сама собой возникла фотовыставка с нашими питомцами.

Галина стала мои секретарём – она принимала звонки и записывала людей на занятия и прогулки. Сама она так и не преодолела свой страх, на лошадь так и не села, но при этом знала всех наших животных, их привычки, достоинства и недостатки. Поэтому вполне справлялась со своей обязанностью. Тем более что большинство клиентов у нас были постоянными, и Галина знала, кому какая лошадь подходит.

Я чувствовала себя счастливой. Теперь меня окружали близкие, родные люди, мой сыночек, помощники и единомышленники, занятые со мной одним делом. Им я доверяла, и мне они были приятны.

 

Глава 28

К концу подходили очередные выходные. Мы с Галиной и Василисой, уставшие после двух дней интенсивной работы, отдыхали в одной из беседок. Екатерина Ивановна привела Ванечку и принесла с собой булочки, мы неторопливо ими наслаждались. Послышался шум мотора, и из-за поворота показалось такси с жёлтой шашечкой на крыше.

Мы удивлённо переглянулись.

– Кто-то ещё записан? – спросила я сестру.

– Да нет вроде бы, всё на сегодня, – пожала плечами Галя.

Машина остановилась, и из неё вышел…

– Вадим! – Я с радостью бросилась к бывшему мужу. Совершенно не ожидала его увидеть на конюшне! Но было приятно, что навестил. Вадим привычным жестом обнял меня, а я машинально отметила про себя, что совершенно не чувствую к нему желания как к мужчине. Всё закончилось, остались общее прошлое и единый банковский счёт.

– Надя, хорошо выглядишь! Вот, приехал посмотреть, как ты тут устроилась. Узнал, что дом продала. Теперь, значит, здесь живёшь?

– Да. Посмотри, как мы всё тут устроили! Здорово, правда? – Я обвела рукой вокруг, с гордостью демонстрируя наши обновлённые постройки.

– А это кто? – Вадим помрачнел, когда Ванечка вышел из беседки посмотреть, с кем это я разговариваю. Увидев, как тень то ли испуга, то ли недовольства коснулась лица бывшего мужа, я почему-то вдруг успокоилась. Мне даже стало интересно, как поведёт себя этот некогда близкий мне человек.

– Мой сын, Ванечка, – просто сказала я.

– Сколько ему? – Испуг теперь явственно зазвучал в голосе Вадима.

– Почти год. – Я представила, как сейчас муж судорожно подсчитывает, может ли Ваня быть его ребёнком. Наверняка это не входило в его планы. – Да не переживай ты так, он не твой сын. А если бы даже и был твоим, я бы тебе не призналась.

Мне стало смешно. Неужели вот этого человека я любила? Да что там, просто боготворила и была готова ради него на всё, выполняла любые его прихоти.

Вадим облегчённо выдохнул, даже не потрудившись скрыть свою радость.

– Мне поговорить с тобой надо, Надя.

Увидев, что мы идём к беседке, Галина и Василиса, подхватив Ванечку, вежливо кивнув Вадиму, удалились, оставив нас наедине.

– Надя, понимаешь, у меня дела сейчас идут не очень хорошо, – начал бывший муж. – А Леночка хочет купить нам дом, она устала с ребёнком жить в служебной квартире. Знаешь, там, в Токио, жизнь очень дорогая. Поэтому у нас каждая копейка на счету.

– Всё поняла, – перебила я его. – Не стоит оправдываться. Ты хочешь перестать выплачивать мне деньги. Нет проблем, Вадим. Сейчас я верну тебе твою карточку.

– Прости меня, Надя. Ты хорошая женщина, но так уж получается… – Вадим прикоснулся к моей руке. Я осторожно высвободила её.

– Не надо, Вадим, – тихо сказала я. – И спасибо тебе за всё. Хочу, чтобы ты знал, что я не держу на тебя зла или обиды. То, что у меня есть сейчас, это благодаря тебе.

Я вынесла и отдала Вадиму карточку, он скомкано распрощался и уехал. Я пожала плечами. Что ж, та часть моей жизни завершилась. Зато теперь я самостоятельная женщина, с собственным любимым делом и неплохим доходом. Пока справляюсь, и ладно.

На следующий день мы с Галиной решили устроить себе выходной и вместе уехали в город: надо было приобрести кое-что из амуниции и подкормку для лошадей. Закончив дела, забрали Марка и Марину из школы и остались погостить на ночь у Жени. Они с Сергеем уходили куда-то на корпоратив и попросили присмотреть за детьми и домом. Дети устроили шумную возню с беготнёй по всем дому, а я, выйдя во двор, позвонила Арсению – во время моего отсутствия он оставался за старшего.

– Как вы там? Ванечку не приводили? – поинтересовалась я. По сыну скучала постоянно, он становился занятным и шкодным, начинал потихоньку говорить.

– Ванечка у Екатерины Ивановны, всё в порядке. А у нас новость, – сообщил помощник загадочно.

– Какая?

– Позвонили по объявлению, нашлась лошадь на постой в последний, десятый денник, – обрадовал Арсений. – Хозяина, мужчину, устраивают наши условия. И лошадь уже везут, мы ждём. Так что завтра познакомишься с новым нашим подопечным. Мы с Ольгой тут всё подготовили.

– Молодцы, это просто отлично! А кто у меня на завтра? Надеюсь, на утро никто не записался? Не хочется рано вставать, мы бы лучше к обеду приехали.

– Нет, на утро – только на иппотерапию, ко мне. Так что спите, отдыхайте. А к двум часам у тебя конная прогулка с хозяином нового жеребца. Наверное, ему не терпится посмотреть маршруты. Сказал, опытный.

– Арсений, а он один, что ли? Я на прогулку вожу не меньше двух всадников, ты же знаешь.

– Так он очень просился, сказал, что заплатит как за двоих, ну я и согласился. Ладно, не стоит ссориться с новым арендатором. Своди уж его, чего там. Тебе Радушку подготовить? – уточнил мужчина.

– Ладно, – сдалась я, – пусть так. Да, мне Раду, раз она свободна завтра.

 

Глава 29

На следующее утро на конюшню я поехала одна: Галя с детьми решила ещё немного погулять по городу. А мне не терпелось увидеть новую лошадь. Как там у нас сложатся отношения с её владельцем? Обычно каждый новый арендатор денников выставлял нам свои встречные условия по уходу за его питомцем, и не хотелось, чтобы возникали конфликты. Лошади чувствуют вокруг себя негатив и хуже работают, хуже ладят с другими нашими лошадьми.

Припарковав машину, я зашла в домик переодеться. Волосы я не стригла с самого начала беременности, они отросли и сейчас достигали талии. Как и Настя, о которой часто вспоминала с теплотой и скучала, я начала заплетать их в простую косу. С такой причёской ездить верхом удобней всего!

Приготовившись к прогулке, я направилась к конюшне – и сразу увидела рядом с Радой нового коня – рыжего жеребца с жёлтой гривой и таким же жёлтым хвостом. Что-то очень знакомое почудилось мне в нём… Я подошла и погладила животное по шёлковой шее.

– Ты кто? Я тебя знаю? – спросила шёпотом и прижалась к боку лошади. Конь фыркнул в ответ.

– Это Малыш, – услышала я ласковый голос позади себя. Я замерла, не поверив своим ушам. Обернулась медленно, боясь, что мне этот голос просто почудился… Иван стоял рядом, чертовщинки в таких родных глазах прыгали и скакали. – Привет, лисичка! Ну что, возьмёшь нас на прогулку?

– Иван! – скорее выдохнула, чем сказала я. Желание охватило меня всю, ноги сделались словно ватные. – Ты!..

– Конечно я. Узнала? – Иван отвязал Малыша и одним ловким движением вскочил на него. – Догонишь?

– А как же твоя жена? – осмелилась я задать важный для меня вопрос.

– Теперь есть только ты и я. Она отпустила меня.

– Прости.

– Такова судьба. Догоняй!

Едва заметным сжатием бёдер Иван послал коня в галоп по направлению к полю. Проводив их взглядом, я села на Раду и послала её за Малышом. В сердце сладким мёдом растекалось счастье. Мы неслись за Иваном с Малышом, ветер свистел в ушах.

– Эге-гей! – закричал Иван, вынуждая коня мчаться всё быстрей.

Я в голос засмеялась, захотелось раскрыть руки как крылья. Мы летели следом, верная Рада, ни разу не споткнувшись, неслась, постепенно сокращая дистанцию.

Вот поле закончилось, дальше маршрут пролегал через лес. Иван остановил взмыленного Малыша. Дождавшись, когда мы с Радой встанем рядом, он спрыгнул с коня и привязал его к дереву.

– Иди ко мне, лисичка моя, – прочитала я по его губам и покорно упала ему в объятия. Не отпуская меня, мужчина привязал Раду. Мы были одни – мужчина и женщина, так долго мечтавшие об этом. Иван целовал меня в губы, глаза, шею, руки. Мои руки гладили и обнимали его тело, одежда мешала. Ещё немного, и мы оба потеряли бы контроль. Но тут заржала Рада, она ткнулась головой в бок Малышу – признала его, своего старого друга, а тот придвинулся к ней поближе.

Опомнившись, мы одновременно засмеялись. Иван нежно прикоснулся губами к моим:

– Я так долго тебя искал…

– А я так долго ждала, – ответила я, поправляя одежду. – Я люблю тебя, Иван.

– И я люблю тебя, всё это время любил, лисичка. Ну что, возвращаемся?

Обратно мы шли лёгкой рысью, то и дело переглядываясь и со значением улыбаясь друг другу.

На подходе к конюшне увидели Екатерину Ивановну, на руках она держала Ванечку. Увидев нас, радостно помахала рукой.

– Мама! – крикнул сын, и баба Катя спустила его на землю. Спотыкаясь, неуверенными шажками ребёнок направился к нам.

Радость озарила лицо Ивана. Он спрыгнул с Малыша и, отдав мне повод, подошёл к ребёнку и присел перед ним на корточки.

– Привет, – сказал он сыну, протягивая руку. – Давай знакомиться. Ты кто?

– Ваня! – ответил мальчик. – Ты – дядя?

– Нет, малыш. Я папа. Твой папа. Теперь мы будем жить вместе.

Декабрь 2015