В следующую субботу погода выдалась просто отличная – было безветренно и не очень холодно, несмотря на то, что октябрь подходил к концу.

Мы, как обычно, работали с Настей в паре: я обучала новичков на манеже, а она сопровождала всадников на прогулки.

– Надя! – подозвала меня Настя к выходу из манежа.

Я подошла и увидела, что она чем-то взволнована.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Не знаю. Помнишь Олега, который был на прошлой неделе? – Настя задумчиво теребила свою косу.

– Какой? Который всё стеснялся своих прыщей? На Раде ездил?

– Ну да, тот самый. Он записался с утра. У меня как раз окошко было. Так он приехал пьяный, кажется, – рассказала Настя. – Говорит, ему нужно стресс снять.

– Поссорился, что ли, с кем? – сочувственно покачала я головой. – Опасно в таком состоянии ему лошадь давать.

– Так вот и я про то! – согласилась Настя.

– Настя, не нравится мне это. Попробуй отговорить его как-нибудь. Или пусть по манежу катается, под присмотром. Вон, Рада скоро освобождается.

– Он ждать не станет, очень возбуждён. Ладно, возьму себе Принца, а ему Робина дам, рыжий вчера отработал хорошо и сейчас спокоен, – решила Настя.

– Будьте осторожней! – попросила я. – И попробуй всё-таки отговорить. Кстати, дай ему защитный шлем.

Неприятное предчувствие не покидало меня. Я отпустила детей, поставила Раду в денник и села под навес. Делать ничего не хотелось, на душе было муторно…

Раздалось ржание, Рада встрепенулась, забили копытами другие лошади в конюшне. Я выскочила из-под навеса и увидела мчащегося к конюшне Робина. Увы, без всадника. Не успела я поймать напуганного коня, как раздался телефонный звонок. Настя! Моё сердце остановилось.

– Надя, вызывай «скорую»! Приедут, пусть берут носилки, и проводи их к той развилке, что у начала второго поля на длинной трассе. На машине они там не проедут. Быстро! – Настя отключилась, не дожидаясь от меня ответа.

Пока ехала «скорая», я завела всех лошадей в конюшню и закрыла её на замок. Робин – молодец, прибежал домой. А где же Принц? Что там случилось?

Когда мы с двумя санитарами и врачом добрались до указанного места, то увидели Олега, лежащего на земле. Рядом с ним сидела Настя и плакала. Олег стонал и нецензурно выражался. Принц, зацепившись поводом за кусты, стоял неподалёку и спокойно жевал траву.

«Слава богу, жив!» – с облегчением выдохнула я. Сердце колотилось, ребёнок бил в животе ножками, я запыхалась.

Врач принялся осматривать пострадавшего. Настя стояла рядом и тихонько плакала.

– Я отведу Принца на конюшню, – сказала я, освобождая повод коня. – Держись, Настёна!

Принц грустно поплёлся за мной. Он словно понимал, что случилась беда, и вёл себя смирно.

Обойдя всю компанию, я оглянулась и успела услышать, как Олег злобно зашипел:

– Всё, конец вашей конюшне! А этот припадошный Робин пойдёт на консервы.

Загнав Принца в денник, я подошла к Робину. Он просунул голову через решётку и уткнулся мне в плечо.

– Рыжик ты мой горемычный, – погладила я его по шёлковому лбу. – Не волнуйся, мы не дадим тебя в обиду.

Конь тихонько вздохнул, словно понимая.

Вскоре вернулась Настя. Она плелась, еле волоча ноги, видно было, что девушка находится в шоке и сильно подавлена.

Она села на скамейку под навес и спрятала лицо в руках. Плечи её вздрагивали. Я принесла стакан воды и села рядом, обняв её. Мы посидели молча, наконец Настя перестала плакать и выпрямилась.

– Он, кажется, изначально был настроен на «подвиги», – рассказала Настя. – Я предупредила, что будет только шаг и рысь, и всю дорогу напоминала соблюдать дистанцию. Но всё-таки он пустил Робина в галоп, пока не уткнулся в хвост Принцу. Ну и, естественно, Принц лягнул их. А Олег, вместо того чтобы придержать коня, начал понукать его! Не знаю, что он там пытался изобразить, но Робин под ним встал на дыбы. Что теперь будет?..

Я взяла стакан из рук Насти и отпила из него.

– Не знаю, но ничего хорошего. Я слышала, как он грозился отправить Робина на тушёнку. Что врачи сказали?

– Предположительно перелом шейки бедра, сделали укол и повезли на рентген. – Настя горестно вздохнула. – Ведь мы с тобой понимали, что не стоит давать ему лошадь, нет, подавай прогулку, и всё тут. Он, кстати, сказал, что поссорился со своим единственным другом. Не знаю уж, чего там у них произошло.

Я осталась ночевать у Насти. Мы ждали новостей от Олега и понимали, что так просто он этот случай не оставит. Но обе были готовы бороться за Робина до последнего. Настя обзвонила всех клиентов, кто был записан на неделю вперёд, и, не объясняя причин, отменила прогулки и занятия.

На следующий день в обед мы услышали пронзительный сигнал машины. Вышли из домика держась за руки. Из тёмного джипа выбрался представительный мужчина средних лет с пробивающейся сединой на аккуратно подстриженных висках. Он чем-то напомнил мне моего мужа Вадима – несмотря на то, что было достаточно прохладно, он был одет в строгую пиджачную пару, ботинки блестели. Мужчина смотрелся неуместно на фоне конюшни, полей и вздыбленного копытами песка.

Он аккуратно переступал по песку, выбирая места поровнее и посуше. Подойдя к нам, представился:

– Андрей. Брат Олега, который получил у вас вчера травму.

Настя молча смотрела на него словно кролик на удава, ожидая приговора. Из её глаз снова текли слёзы, волосы развевались на ветру.

Я взяла инициативу в свои руки:

– Здравствуйте. Я – Надя, а эта девушка – Настя, хозяйка конюшни и большинства наших лошадей. Это она сопровождала вашего брата вчера на прогулке. Как он?

– Ему поставили диагноз – перелом шейки бедренной кости со смещением. Потребуется операция и длительный восстановительный период.

– Андрей, извините, можно сказать? – вмешалась я. – Хочу предложить оплатить операцию и все расходы – всё, что нужно. Я знаю, что подобное лечение стоит недёшево.

Настя удивлённо перевела на меня взгляд. Отчаяние в её глазах сменилось надеждой и благодарностью, руки судорожно заплетали волосы в косу – она всегда так делала, когда нервничала.

– Об этом поговорим позже, – продолжил Андрей. – Дело в том, что Олег хочет добиваться закрытия конюшни и, главное, ликвидации того коня, который едва не убил его.

– Не-е-ет! – Настя бросилась перед мужчиной на колени и вцепилась ему в пиджак. – Пожалуйста, не убивайте Робина, он не виноват! Ваш брат был пьян, он не выполнял мои требования и сам провоцировал коня. Пожалуйста, что хотите! Давайте я продам конюшню и навсегда забуду про лошадей. Но только не убивайте!!!

От отчаянного Настиного крика у меня самой покатились слёзы. Андрей поднял Настю с песка и некоторое время пристально смотрел ей прямо в глаза.

– Я поговорю с братом, – сказал он, развернулся и направился к машине, протянув мне по пути свою визитку. – Позвоните мне позже.

Я обняла Настю и повела её в дом. Там девушка рухнула на кровать и снова заплакала. Я сняла с неё сапоги, села рядом и тихонько погладила по голове.

– Настя, я поговорю со своим мужем, наверное, он не откажется помочь. И завтра позвоню Андрею, спрошу разрешения навестить Олега. Всё обойдётся, не переживай так! Мне этот Андрей не показался живодёром, способным убить животное из-за прихоти брата.

Я напоила лошадей, выдала им сена, закрыла конюшню и вернулась в дом. Настя спала всё в той же позе даже не раздевшись.

Я позвонила Вадиму. На моё удивление, он ответил практически сразу. Рассказала ему о том, что у нас случилось, и попросила помочь. Он подумал, а затем предложил связаться с его адвокатом.

– Я не очень одобряю твоё увлечение этими вонючими животными, – сказал он. – Но если для тебя это так важно, то обратись к Анжеле, я оплачу расходы. Она сделает, что сумеет.

– Спасибо, Вадим, – распрощалась я.

Голос мужа, вернее, бывшего мужа, всколыхнул воспоминания о той, другой жизни. В которой был мой Вадим – надёжный мужчина, моя опора. Вспомнились мои томительные ожидания его редких приездов. Дом, одинокие вечера… Я печально вздохнула и погладила круглый животик. Сын пнул меня в ответ, и я улыбнулась. Нет, чувств к бывшему мужу не осталось, только лёгкая печаль. Моё сердце принадлежит другому мужчине, отцу моего будущего малыша… Стоп, я же запретила себе вспоминать Ивана! Хотя и трудно не вспоминать, ощущая под сердцем плод нашей страсти. Как он там? Думает ли обо мне?

Я повертела в руках визитку Андрея. На позолоченном кусочке глянцевого картона, украшенного причудливыми красными вензелями, было написано: «Андрей Андреевич Миронов, начальник отдела регионального развития банка ‘‘Морстройбанк’’». Хватит витать в облаках, нужно заниматься нашей проблемой.

Я позвонила Андрею Андреевичу и спросила, как можно навестить Олега. Мужчина был настроен дружелюбно, не возражал против моего визита к его брату.

По пути в больницу я заехала домой, привела себя в порядок и заскочила в магазин, купив целый пакет фруктов и сладостей.

Олег лежал в кровати с журналом в руках. На меня он взглянул косо и злобно.

– А, это вы? Что вам надо?

– Олег, я приехала ещё раз извиниться и предложить свою помощь. Любую, какая может вам понадобиться, чтобы восстановиться. Мы сожалеем, что с вами приключилась такая беда.

– Знаете, – голос Олега звучал холодно, – если бы не ваше деликатное положение, я бы вас выгнал. Но я ценю, что вы не поленились потратить силы и время, чтобы навестить меня. Насчёт помощи – не откажусь, я действительно хочу поскорей восстановиться, а операция очень дорогая. Как всё устроить – это не ко мне, звоните моему брату, решайте с ним. А теперь можете идти, мне кажется, мы всё сказали друг другу.

– Спасибо, что не отказались выслушать, – поблагодарила я, складывая гостинцы в тумбочку.

Олег сопровождал взглядом мои действия.

– Но имейте в виду, что я всё равно буду настаивать на ликвидации этого коня, – вдруг процедил он сквозь зубы.

Я вздрогнула, как от удара, и повернулась к обозлённому юноше.

– Олег, наверное, в вашей власти добиться усыпления коня. Но вы же прекрасно понимаете, что вы тоже были виноваты в ситуации. Вы даже от шлема отказались, хотя это необходимо по правилам безопасности. Мы все вас просто умоляем, оставьте Робину жизнь! Мы со своей стороны можем пообещать, что он не будет больше работать на прогулках, а останется на манеже.

– До свидания! Я не хочу говорить об этой лошади, и мне безразлична её судьба. – Олег показал мне пальцем на дверь. – Уходите, я устал.

Перед тем как вернуться на конюшню, я посетила адвоката, рекомендованного Вадимом. До этой ситуации мне не приходилось с ней встречаться. Анжела оказалась просто роскошной, как с обложки журнала, блондинкой с шикарным бюстом.

«Интересно, у мужа была с ней связь?» – не к месту подумалось мне.

Анжела была уже предупреждена бывшим мужем и приняла меня без промедления. Мы обсудили ситуацию и договорились, что я сообщу сразу же обо всех действиях, предпринятых Олегом и его братом.

Настя встретила меня у ворот конюшни. Без всадников и лошадей манеж выглядел уныло и печально.

– Ну что? Говорила с ним? – бросилась ко мне девушка.

– Да, сейчас всё расскажу. – Я неловко выбралась из машины и оперлась о Настю. Да, такими темпами я скоро не смогу водить машину. Тело становилось всё более неуклюжим.

Настя напоила меня чаем с капустным пирогом – гостинцем от бабы Кати. Я пересказала свои новости и предложила вместе съездить в город на встречу с Андреем Андреевичем.

Настя попросила дать ей пару дней, чтобы слегка успокоиться. Да и мне требовался отдых. Такие переживания не подходят для сильно беременных немолодых женщин. Поэтому я решила вернуться на эти дни домой. А Насте в помощь мы вызвали Андрея – парень с готовностью согласился временно поработать без выходных, так что лошади и собаки не оставались без присмотра. Уезжая, я навестила Екатерину Ивановну и попросила её присмотреть за Настей, поделилась тем, что произошло на конюшне. Она покачала головой и пообещала заходить к девушке, приносить ей е д у.

– Доченька, ты не волнуйся. Всё, что ни делается, к лучшему. Для вас обеих, – сказала старушка мне на прощание, помахав рукой у калитки.

Я остановилась было, чтобы уточнить, что она имеет в виду, но не стала. Придёт время, всё узнаем.