01 октября 2079 г.

Исламский халифат Пакистан, провинция Белуджистан, г. Кветта

Спецотряд «Слепень-13» в полном составе сидел на берегу озера Ханна и любовался зеленоватой водой, так ярко контрастировавшей с песчано-горным ландшафтом пакистанской земли. Они проторчали в этой стране уже больше двух с половиной месяцев, но удобного случая для того, чтобы осуществить задуманное, пока не представлялось. Они летали за Аль-Шаттхом по всему халифату, нанося нелепый грим, чтобы не выделяться из толпы, но его отлично охраняли, а примерять на себя роль смертников никому из парней не хотелось. Время было не на их стороне. Мобилизация шла полным ходом: центрифуги, применявшиеся для обогащения урана, работали 24 часа в сутки; с момента памятной пресс-конференции два института были засекречены, и там явно разрабатывались или уже доводились до ума новые средства доставки боеголовок.

Аль-Шаттх несколько раз выступал в прямом эфире и его речи все больше напоминали речи безумца. Ликвидация объекта должна была произойти как можно скорее. И вот, наконец, группе представился шанс. 7 октября халиф планировал выступить перед студентами университета Белуджистана в Кветте. Выступление должно было происходить на открытой местности и собрать как можно больше подданных – идеальная ситуация для убийц и головная боль для охраны.

При планировании операции Голицын сначала просто предложил взорвать университет ракетой «земля-земля» короткой дистанции, но члены команды посмотрели на него такими глазами, что он засмущался и начал искать другие варианты. Перебрали все, вплоть до отравления, но остановились, как это обычно бывает, на самом простом – снайперской винтовке.

Наиболее сложной задачей было избежать поимки после покушения. Тщательно осмотрев территорию, Ермолаев и Чуйко совершили археологическую находку государственного значения. После сканирования окрестностей университета под несколькими зданиями были обнаружены странные полости. Эти полости, как впоследствии оказалось, являлись древним лабиринтом, который находился в одном из культурных слоев города. Как его до сих пор не обнаружили, было решительно непонятно, однако большое количество пыли и отсутствие признаков какой-либо активности свидетельствовали о том, что про подземелье никто не знал… Так или иначе, этот лабиринт был идеальным способом быстрого отхода с места выстрела. В одной из частей лабиринта обнаружился довольно глубокий колодец, куда при отходе планировалось сбросить одежду и ненужное снаряжение. Один участок лабиринта – огромная удача – выводил к подвалу заброшенного здания недалеко от университетской площади. Таким образом, смешаться с толпой после покушения не должно было составить труда. Всего же у лабиринта было около четырех выходов, три из которых были пробиты командой в различных зданиях. Голицын арендовал квартиру позади университета со стороны, противоположной той, откуда должен был прозвучать выстрел, что давало группе еще около часа времени на сборы.

Артем придумал отличный способ рассчитать время и следить за целью – проникнув в аэропорт под видом сотрудника компании, обслуживающей системы кондиционирования, ему удалось разместить несколько крошечных жучков на балке в вип-зале. Они должны были упасть на головы Аль-Шаттха и его охранников, когда те будут проходить под балкой.

К 1 октября полный план покушения был готов. До выступления оставалось чуть меньше недели, спецназовцам приходилось маяться от безделья, перемежая его тренировками и обновлением капризного грима.

07 октября 2079 г.

Исламский халифат Пакистан, провинция Белуджистан, г. Кветта

Арендованная квартира больше напоминала главный зал ЦУП в Королеве. Четыре ноутбука, телевизор, планшеты – все подчинено общей цели, ведь хронометраж операции рассчитан по секундам. Команда вновь перешла на позывные, операция началась.

– Ринго, как там жучки? – подал голос Голицын.

– Ждут приказа. Функционируют в нормальном режиме.

– Отлично, что с самолетом?

– Заходит на посадку, – ответил Руслан, внимательно наблюдавший за монитором.

– Чубакка, датчики в лабиринте?

– Движения нет, мы не раскрыты.

– Хорошо.

– Самолет сел, – сказал через пять минут Руслан, – я пошел собираться.

– Ок, – ответил Голицын.

Руслан резво бросился проверять все сумки. В них было все необходимое снаряжение и две дальнобойные винтовки, способные поражать цели на километровых расстояниях.

– Управление камерой вип-зала перехвачено, – сказал Стас, пальцы которого порхали по клавиатуре.

– Ринго, твой выход.

– Есть, – отрапортовал Артем и занес указательный палец над клавишей «пробел» – нажатие должно было освободить ловушку с наножучками. Помедлив пару секунд, он стукнул по ней. Модель ловушки в углу монитора показала, что жучки выпущены. Еще через пару секунд раздались синхронизированные писки от наручных часов, планшета и ноутбука Артема – два жучка из восьмидесяти нашли цели, один приземлился прямо в густую седую шевелюру Аль-Шаттха, второй – в волосы одного из его телохранителей. Из-за малого веса жучков, вся эта эскапада прошла незамеченной.

– Ну? – нетерпеливо спросил Голицын.

– Жучки на месте. Валите, – ответил Стас и застучал по клавишам. Он оставался в квартире координировать операцию. Трое бойцов натянули на себя традиционное пуштунское одеяние – шаровары, просторные рубахи и паколи. Подхватив сумки, они быстро вышли из квартиры и направились к одному из резервных входов в лабиринт.

Когда они подходили к зданию, над ними пролетел вертолет. Затем еще один. Голицын тихо выматерился. На воздушное прикрытие «Слепень-13» не рассчитывал.

– Что делаем, Арамис? – спросил Артем.

– Идем дальше. У нас нет другого плана, – скрипя зубами, ответил Голицын. Они зашли в здание.

– Сработали датчики у входа в лабиринт, это вы? – подал голос Стас.

– Мы. Сохраняем радиомолчание, – ответил Голицын, – выход на связь, только если я подам голос, или если будет что-то из ряда вон. Ясно? Как слышно, Чубакка?

– Принял, – ответил Стас.

Бойцы вереницей шли по подземному лабиринту. Сверху на них капала вода, но они этого не замечали. Предельная сосредоточенность и концентрация на задании позволяли им не отвлекаться на мелкие неудобства. Дойдя до нужного выхода, Голицын поднял кулак вверх. Артем и Руслан остановились возле него.

– Мамед, баррикадируешь двери и окна на первом этаже, Ринго – на втором, я – на третьем. На крышу без моего ведома не выходить, если найдете палки и кусок ткани – отлично, – прошептал руководитель группы.

– Сканирую сердцебиение у входа в здание, один человек, – включилась Док, когда группа вылезла из подвала.

– Арамис, у входа кто-то есть.

– С чего ты взял? – недоверчиво спросил Голицын.

– Я просто знаю. Как будем действовать?

– Устраните его. Только быстро.

Артем заглянул в щелку двери. На стену мочился какой-то старик. По всей видимости, он был пьян. Посмотрев по сторонам и убедившись, что вокруг никого нет, Артем быстро подошел к нему и ударил ребром ладони по затылку. Дед мгновенно потерял сознание. Подхватив его, спецназовец резко затащил обмякшее тело в здание.

– Зачем он нам здесь? Брось его в подвал. И сделай так, чтобы он не очухался, – зашипел Голицын.

– Есть, – ответил Артем. Аккуратно спустив старика в подвал, он прислонил его к стенке и ввел ему сильнодействующее снотворное. Раньше чем через час, он в себя не придет. Выбравшись из подвала, Артем увидел, что работы по баррикадированию проемов шли полным ходом. Пришлось быстро подключиться.

Удача сопутствовала отряду, удалось найти большой ковер и четыре крепкие палки. Дождавшись очередного пролета вертолета, троица быстро соорудила тент из подручных материалов. Голицын с Артемом начали собирать винтовки, а Руслан быстро упорхнул вниз, в подвал, готовить отход группы.

Речь Аль-Шаттха началась ровно в два часа дня. Он вышел на трибуну и начал вещать собравшимся на площади университета студентам и иным подданным. Винтовки Голицына и Артема были направлены на трибуну, снайперские компьютеры уже просчитали основные параметры, и лишь некоторые цифры, обозначающие скорость и направление ветра, то увеличивались, то уменьшались. Над ними снова пролетел вертолет, но, похоже, замечены они не были.

– На счет три я делаю выстрел, – наклонившись к Артему, сказал Голицын, – ты делаешь свой выстрел через секунду после моего. Я целюсь в верхнюю часть торса, ты – в нижнюю. Ясно?

– Понял, – ответил Артем.

– После выстрелов мы никуда не смотрим, а сразу же берем винтовки в собранном состоянии и ныряем вниз. Восемь этажей нужно пробежать за минимальное время. Когда будем в подвале, можно будет немного расслабиться.

– Ок.

– Готоовься… Готоовься… Три… Два… Один.

Когда собравшиеся на площади услышали два хлопка, винтовки уже утягивались в дверь на крышу. Мягкие подошвы пуштунских ботинок едва слышно шелестели по каменной лестнице, пока оперативники бежали вниз. Спрыгнув в подвал, они скользнули глазами по спящему деду с расстегнутой ширинкой, и тут Голицыну пришла в голову идея. Он вложил винтовку в руки несчастного, потрепал его по обросшей седой щетиной щеке и продолжил движение.

У выхода из подвала их ждал Руслан с двумя сумками. Пропустив их, он нажал на кнопку на своих часах, и два миниатюрных заряда, взорвавшись, засыпали продолбленный вход в лабиринт из подвала. Группа резво подбежала к колодцу и выкинула в него вторую винтовку и остатки снаряжения. Затем они молча продолжили путь к запасному выходу. Ужасно хотелось узнать результат операции, но из соображений безопасности соблюдать режим радиомолчания было гораздо важнее…

09 октября 2079 г.

Исламский халифат Пакистан, г. Исламабад

22:50

Даже идеальные планы имеют свойство рушиться из-за нелепых случайностей, и отряд «Слепень-13» убедился в этом в полной мере. В ожидании эвакуационного транспорта из столицы, группе оставалось лишь оплакивать упущенный шанс и предаваться воспоминаниям. Невозможно было упрекнуть себя в ошибке, но сути дела это меняло.

Оказавшись в квартире, все воззрились на Стаса, который, сжав губы, покачал головой. Голицын кинулся к экранам и зарычал. Местные новостные каналы уже умудрились слепить «на коленке» репортаж о проклятых индусских агентах. Главным обвинителем был смертельно бледный, но живой Аль-Шаттх с перевязанной рукой, который распинался на тему предательства, эскалации конфликта и Третьей мировой войны, в которой будут виноваты индусы. Глупее ситуации не придумаешь. Они пытались предотвратить Третью мировую, а, возможно, спровоцировали ее начало.

Артем и Голицын были очень меткими стрелками, и их пули были направлены точно в цель. Только вот Аль-Шаттх очень не вовремя уронил свой платок, и услужливый охранник ринулся его поднять. Пули летели 1,4 секунды, и этого времени хватило вышколенному помощнику халифа для того, чтобы выпрямиться как раз тогда, когда они подлетели. Первая пуля оторвала ему руку, которая, описав дугу, упала прямо к ногам первого ряда слушателей. Вторая разворотила нижнюю часть туловища. От мощных ударов кровоточащее тело отбросило прямо на выкрикивающего лозунги халифа, который завалился на трибуну. Телохранители мигом кинулись на хозяина и от излишнего рвения вывихнули ему руку. Больше никаких повреждений у безумного главы государства не было.

Резюмируя, Стас изрек очередную мудрость, на этот раз восточную: «В основу всех дел если зло ты кладешь, свой корень подрежешь и плод не сберешь!» – и, увернувшись от подзатыльника тихо матерящегося Артема, начал паковать чемоданы. У них было около двадцати минут, чтобы покинуть город под видом бродячих торговцев техникой и отправиться на перевалочную базу в Исламабаде для эвакуации.

Самолет должен был прилететь за ними через день, так что они снова были вынуждены бездельничать. Однако теперь их безделье имело очень горький привкус – первое проваленное задание в истории их группы. Голицын был мрачен как грозовая туча, и парни не рисковали к нему подходить.

Близилась ночь, Артем и Руслан резались в карты. Стас раскрыл свой планшет, чтобы почитать, и с недоумением в него уставился. Затем несколько раз махнул пальцем, перепроверяя информацию и начал глупо моргать. Артем заметил это.

– Что такое? Неожиданный сюжетный ход?

– Бей или бери, хватит тормозить, – сказал Руслан.

– Ребята, вы не поверите…

– Что такое?

– Наши жучки все еще действуют, – ошарашенно сказал Стас.

Голицын, страдающий на кровати с видом униженного и оскорбленного героя, привстал.

– То есть как это?

– А вот так.

– Почему сигнала не было раньше?

– Для сохранения батареи они работают с перерывами, сейчас включились.

– Что, оба жучка на связи?

– Ну да.

– Как это возможно? Ублюдки, что, не моются? Два дня прошло…

– Может, они просто голову не мыли?

– Да какая, к чертям, разница? – взорвался Голицын. – Все равно они засели во дворце, и мы ничего не можем сделать.

– А вот и нет, одна точка – во дворце, а другая – куда-то едет.

– Ну, понятно, – начал Руслан, – во дворце сидит Аль-Шаттх, а телохранителя…

– Нет, – отрезал Стас, – во дворце остался телохранитель. А Аль-Шаттх едет в какие-то трущобы.

Все разом вскочили со своих мест и ломанулись к планшету. Карты веером рассыпались по столу, а одна из них, упав рубашкой вниз, оказалась пиковым королем.

– Мы можем слушать? – спросил Голицын.

– Да, сейчас подключу, – ответил Стас. Из динамиков полилась речь на панджаби.

– Мамед, можешь перевести? – спросил Голицын.

Использование псевдонима указывало на то, что операция возобновляется. Все внутренне подобрались и начали слушать.

– Могу. Первый голос говорит, что это глупая авантюра. Второй – что ему наплевать, что он нанял первого не для того, чтобы тот рассуждал. Ага, второй – это Аль-Шаттх, первый – начальник охраны. Его зовут Мехмет. Он возражает, что после покушения опасность не миновала, а те, кого завтра казнят, – не настоящие террористы.

– Ого, они уже и террористов назначили, во дают! – не выдержал Стас. Остальные на него зашикали.

– Так, второй снова говорит, что ему плевать, – продолжил Руслан, – что сейчас на него покушаться точно не будут, а ему нужна эмоциональная разрядка, потому что этот псих угрожает всему, что он сделал. Мехмет отвечает, что десять человек охраны – мало. Десять человек!

– Интересно, что за псих? – задумчиво проговорил Артем.

– Дальше, дальше, – поторопил Голицын.

– Аль-Шаттх говорит, что эти десять человек – орлы, и стоят сотни. А ему срочно нужны карты, вино и женщины. Мать моя, он едет в тайный бордель. Красавец! – восхищенно присвистнул Руслан.

– Внимание, группа, – официально проговорил Голицын, – слушай мою команду. Первое, Ринго, мы меняем точку сбора. Завтра нас должны забрать от аэродрома под Джелалабадом в Афганистане, в час дня по местному времени. Координаты: 34°23′53.01 северной широты, 70°30′1.17 восточной долготы. Проблем быть не должно. Резервный вариант – Кабул, 18:00, главный аэропорт. Передай сообщение. Так, чтобы никто не отследил. Далее. Чубакка, немедленно запускай беспилотник. Мне нужна картинка. Пусть зависнет над тем зданием, куда приедет Аль-Шаттх. Мамед, собирай все, что может пригодиться. Остальное должно остаться здесь и самоуничтожиться, это понятно? Ставь растяжку на дверь с сигнальным предупреждением и отсрочкой на 10 секунд, лишние жертвы нам не нужны. Работаем! Обновить грим! Через 30 минут мы должны быть в машине. От столицы до границы с Афганистаном 200 километров. Если сработаем четко, успеем ее пересечь до того, как кто-то что-то поймет.

09 октября 2079 г.

Исламский халифат Пакистан, г. Исламабад

23:55

Райончик действительно был так себе. Между невысокими каменными зданиями завывал ветер. Пахло мочой и пряностями. Беспилотник уже полчаса кружил над неказистым двухэтажным зданием на недоступной человеческому зрению высоте. Вокруг ходили четыре бойца в камуфляже. У входа стояли три бронированных джипа. Простой народ обходил дом стороной, гражданских вокруг не было.

– Что он тут забыл? – прошептал Руслан, разглядывая диспозицию в бинокль.

– Тяжелое детство, – так же шепотом ответил Стас, – ведь он выходец из простого народа, вот и скучает по простым удовольствиям.

– Как это выходец из простого народа? – удивленно поднял густые черные брови Артем (грим обновить успели). – Он же, мать его, халиф.

– Все-таки человека можно вытащить из деревни, но деревню из человека – никогда. Ты вообще, что ли, историю не учил?

– Я в Москве родился, между прочим, – обиженно просопел Артем, – и по истории у меня всегда было отлично!

– Может, вы заткнетесь хоть на секунду? – предложил Голицын.

– Пакистан до недавнего времени был республикой, – шепотом разъяснил Стас, – следовательно, у первого халифа не могло быть никакой голубой крови. Вот у его сына, Сираджа, ради которого мы тут, собственно, и стараемся, она уже типа есть.

– С натяжечкой…

– Внимание, – сказал Голицын, – четверо вокруг здания, в джипах никого. Мне нужно понять, сколько человек внутри. Ну что, Ринго, настала пора для твоей чудесной интуиции.

С этими словами Голицын повернулся к Артему и посмотрел на него с непередаваемой иронией. Во взгляде сквозило такое высокомерие, что Артем ни на секунду бы не засомневался, скажи ему кто, что у Голицына вся кровь голубая. Еще Артем понял, что его секретный имплант является не таким уж секретным.

– Включайся, Док, – подумал он.

– Уже. По результатам сканирования здания могу сообщить следующее: внутри находятся шестнадцать человек. Восемь – мужчины, шестеро – женщины.

– А еще двое?

– Очень странные сигнатуры. Судя по гормональному фону – это существа с почти отсутствующими мужскими гормонами. Но при этом точно люди.

– Внутри восемь мужчин, двое евнухов и шесть женщин. В основном все на первом этаже. На втором лишь двое мужчин и две женщины.

Руслан и Стас с недоверием посмотрели на Артема. Голицын лишь усмехнулся и привлек к себе внимание жестами.

– Задача ясна. Сначала убираем тех, кто стоит по периметру. Это нужно сделать одновременно сразу после того, как они проведут перекличку. После этого у нас будет одна минута на тихую и мгновенную зачистку здания. Глушители на все оружие. Мамед, Чубакка, зарядите пистолеты транквилизаторами. Женщин убивать в случае крайней необходимости. Евнухов, – тут Голицын немного замялся, – на ваше усмотрение. Им и так в жизни не очень повезло.

Бойцы медленно окружили дом, и перешли на закрытый канал связи, в данном случае четкая координация была важнее возможного обнаружения. Четыре едва слышных хлопка слились в один, и внешний периметр оказался очищен. Артем вместе со своим боевым компьютером выяснили, что женщины и евнухи находились в отдельной комнате с отдельным окном. На них натравили Стаса – он не любил проституток и всегда вспоминал слова Бенджамина Франклина: «Разврат завтракает с богатством, обедает с бедностью, ужинает с нищетой и ложится спать с позором». Он влез в окно, и, вежливо поздоровавшись, расстрелял обойму транквилизаторов во всех находящихся в комнате. Затем сообщил по рации, что все чисто.

Наступал самый сложный момент операции – нужно было тихо, не привлекая внимания, перебить шестерых здоровых профессионалов на первом этаже. Здесь группе помог нервно-паралитический газ, который вызывал мгновенную блокаду всех мускулов. Надев шам-и и сверившись, спецназовцы закинули в помещение гранаты с газом. Стас вбросил свою через дверь, а остальные – через окна, на которых были архаичные стеклянные, а не пластиковые пакеты. Это сработало – никто не ожидал нападения, все «орлы» Аль-Шаттха с тяжелым стуком попадали на пол. Шесть выстрелов в голову из пистолетов с глушителем, и путь наверх был открыт.

Бойцы верно предположили, что халиф был с двумя женщинами, а еще один мужчина наверху охранял дверь. Услышав шум, он спустился посмотреть на источник звука и так же, как и товарищи, получил пулю в лоб. Голицын едва успел подхватить падающее тело и уложить его к тем, кто уже заснул вечным сном.

Отряд «Слепень-13» в полном составе сгрудился у двери, за которой раздавались томные охи и вздохи. У Стаса на лице проявилось презрение. Руслан же, как всегда, весело улыбался. Голицын кивнул, и Артем выбил деревянную дверь ногой. Монарх, окруженный двумя прелестными юными девушками, с изумлением воззрился на вошедших.

– Привет, Аль-Шаттх, мы по твою душу, – сказал на панджаби Руслан, пока Стас усыплял красавиц.

– Кто вы, и что вам надо? – наконец вымолвил первый халиф Пакистана.

Руслан перевел.

– Мы – твоя смерть, – просто сказал Голицын на английском. – Ринго, кончай его. Отстаем от графика.

Артем поднял пистолет. Халиф замахал руками и начал быстро говорить. Руслан поднял палец, пытаясь остановить Артема.

– Подожди. Он говорит, что перед смертью желает знать, за что его убьют.

– Объясни ему, что он диктатор, который собирается использовать ядерное оружие, и мы намерены это предотвратить, – нахмурившись, сказал Голицын.

Руслан затараторил на восточном языке.

– Но я не собираюсь использовать ядерное оружие! – воскликнул халиф на английском. – Вы не понимаете, это просто элемент сдерживания. Зачем мне это делать?

– Наказать Индию за регион Кашмир, за покушение? – спросил Голицын.

– Не считайте меня идиотом! Ядерный потенциал Индии сильнее моего раза в два. Я не сумасшедший! Я прекрасно понимаю, что как только запущу хотя бы одну ракету, нас просто сотрут с лица земли! И теперь я вижу, что Индия не имеет никакого отношения к покушению на меня!

– А зачем вам тогда десять новых центрифуг для обогащения урана? – язвительно спросил Голицын.

– Мы планируем запустить три новых реактора! – мгновенно заявил Аль-Шаттх. – Они заложены недалеко от Карачи, Пешавара и Мардана! Вы можете проверить.

– У нас нет времени проверять. Ринго, исполняй приказ.

Артем вопросительно посмотрел на Голицына. Тот сделал приглашающий жест рукой.

– Вы совершаете ошибку! Если вы меня убьете, то власть…

Аль-Шаттх, первый халиф Пакистана, не успел договорить. Последним, что он видел в своей жизни, был бездонный черный колодец пистолетного дула.

Даже поражение может стать победой из-за нелепых случайностей.

10 октября 2079 г.

Афганистан, аэродром у г. Джелалабад

12:40

Ночная гонка по плохо заасфальтированной трассе, которая извивалась между полей, холмов, а в приграничном районе и гор, прошла как в тумане. Артему и до этого приходилось убивать людей. Но одно дело – убивать в горячке боя, а другое – казнить безоружного старика, хладнокровно и безжалостно. Окружающие понимали, что чувствует Артем, и не пытались с ним заговорить. Артем осознавал, что этот приказ был отдан не зря, Голицын, ни секунды не сомневаясь, прикончил бы Аль-Шаттха сам, но почему-то доверил это Артему. Может, хотел привить ему жесткость характера?

Он, Артем Александров, также известный как Ринго, выполнял приказ. Прямой и недвусмысленный приказ. Он, возможно, предотвратил локальную ядерную войну. Но почему же так трясутся руки?

Проскочив Пешавар, последний крупный населенный пункт перед границей с Афганистаном, все вздохнули свободнее. В машине работало местное радио, никаких экстренных выпусков не было, оставалось просто пересечь рубеж. Граница охранялась жадными до денег таможенниками, которые пропускали любой легковой автомобиль без досмотра за 50 000 рупий, что примерно составляло семьсот долларов. В том случае, если тревогу объявить не успеют, никаких проблем не возникнет.

Произошло так, как и предполагали: сначала пакистанский усатый таможенник с жадными пальцами принял конверт от широко улыбающегося Голицына и провел их машину без очереди, за что получил еще 10 000 рупий. Затем та же история повторилась на афганской стороне. Такой же усатый таможенник с такими же жадными пальцами схватил конверт и тоже получил 10 000 рупий за объезд очереди. Опасность миновала.

– А что если он сказал правду? – вдруг спросил Артем, когда они устроились на ночлег, съехав с дороги недалеко от аэродрома.

– Возможно, – ответил Голицын, пожав плечами.

– Он говорил очень убедительно.

– Люди часто говорят очень убедительно под дулом пистолета. Я повидал множество косноязычных кретинов, которые заливались соловьем, стоило наставить на них ствол.

– Но если он сказал правду? – настаивал Артем.

– Хорошо, хочешь поговорить об этом, давай поговорим, – кивнул Голицын, – допустим, он сказал правду и ты решил его не убивать. Твои дальнейшие действия?

– Нуу…

– Подскажу: варианта два – либо оглушить его и забрать с собой, либо оставить там.

– Ну да.

– Давай разберем оба эти варианта. Первый – ты накидываешь ему мешок на голову и, подвергая нас всех чудовищному риску, вывозишь сюда. Предположим даже, что нас не расстреляли на границе, и мы успешно перевезли его в Москву. Дальше-то что? Во-первых, мы все получили бы выговор от руководства за невыполнение приказа, а во-вторых, его бы все равно грохнули, только не на родине, а в России. Или в лучшем случае заточили бы в каком-нибудь подземелье на Лубянке как железную маску. Ты считаешь, это лучшая судьба для него?

– Конечно, нет.

– Вариант второй. Мы бы оставили его там. Это снова чудовищный риск для нас, потому что первое, что я бы сделал на его месте, – мобилизовал все силы для поимки четверых сволочей, которые таким бесцеремонным образом прервали мой акт прелюбодеяния. Нас бы, скорее всего, поймали и раскололи. А потом убили. Но снова предположим лучший вариант: мы улетели, а что старик? Абсолютная власть, помноженная на новый виток паранойи, связанный с двумя покушениями, плюс наличие ядерного оружия и десять новых центрифуг для обогащения урана. Хреновое уравнение, правда? Кстати, то же самое мы можем наблюдать в прямом эфире из США. Там хоть есть система сдержек и противовесов, слабо работающая, но все же пока работающая.

– Да, ты прав.

– Другого выхода не было. Я выполнял свои приказы, ты – свои. Только и всего. Кстати, знаешь, что я еще хочу тебе сказать? Знаешь, как я справился в такой же ситуации?

– Как?

– Ты должен понимать одну вещь: отряду «Слепень» никогда и ни за что не закажут ликвидацию ангела. Этот халиф Камени – редкостная мразь. Во время революции множество граждан погибли, жизнь миллионов людей была искалечена. Ну а за время его правления только по его личному приказу было казнено больше трех тысяч человек. Трех тысяч, Ринго. Ты всадил пулю в голову массовому убийце. Я бы на твоем месте гордился.

В мыслях об этом Артем провалился в сон. Проснулся он от того, что его трясли за плечо. Импровизированный лагерь был уже собран. До аэродрома оставалось еще 20 километров. Их было необходимо преодолеть за два часа.

– Еще и перекусить успеем, – сказал Стас и его желудок заурчал, подтверждая острый голод.

Они доехали довольно быстро, аэродром был практически заброшен, работало только местное кафе и диспетчерская башня. Здесь часто садились самолеты разных государств, поэтому при появлении четырех мужчин в разгрузке никто не стал задавать лишних вопросов. Выпив кофе и съев по кебабу, спецназовцы собрали груз и пошли к взлетно-посадочной полосе. В половину первого потрепанный транспортник АН зашел на посадку и остановился в конце взлетно-посадочной полосы. Без двадцати час погрузка была завершена, и пилоты получили разрешение на взлет.

Погода была отличная, облачность редкая. Артем со Стасом погрузились в чтение, Голицын сидел, играясь с ножиком-бабочкой, а Руслан, сложа руки, смотрел в одну точку. Вдруг он нарушил молчание.

– Я все думаю, а что хотел сказать нам Аль-Шаттх? Помнишь его последнюю фразу?

– Какую? – спросил Голицын.

– Вы совершаете ошибку. Если вы меня убьете, то власть… И тут Артем выстрелил. А что власть-то?

– Власть? Да что угодно. Может, он боялся, что потеряет власть… Или что власть перейдет к другому.

– Ну да, это логично. Власть перейдет к сыну. Может, он боялся, что власть перейдет к сыну?

– Я тебя умоляю, этого боятся все монархи.

– Да, но они боятся этого, потому что боятся смерти. А он уже понял, что умрет, и хотел предостеречь…

– Дай мозгу отдохнуть, Руслан, а то у тебя сейчас череп лопнет.

Руслан хотел съязвить в ответ, но вдруг самолет сильно тряхнуло, и он начал терять высоту. Свет в салоне моргнул и погас, включилось красное аварийное освещение. Все побежали к кабине пилота.

– Что за хрень? – прорычал Стас.

– Сильнейшее электромагнитное возмущение! – ответил пилот. – Отключились все приборы!

– Ударили по нам?

– Не похоже!

– Тогда в чем дело?

– Есть у меня одно предположение, – пилот посмотрел на Голицына застекленевшими глазами.

– А уточнить нельзя?

– По пути сюда у меня отключилась рация, я не мог ничего уточнить еще четыре часа назад, а сейчас и подавно.

– Славно. Мы все умрем? – спросил Голицын будничным тоном.

– Не факт, – сказал пилот, взяв себя в руки, – двигатели работают, а вот управление – нет. Если приборы перезагрузятся до того, как мы врежемся в какую-нибудь гору, все будет хорошо.

– Да тут одни горы! – воскликнул Руслан.

– Не спорю, – утерев рукой пот со лба, ответил человек за штурвалом.

– Ладно, – сказал руководитель группы и вывел всех из кабины, – не будем ему мешать.

Самолет тряхнуло еще раз. Аварийный свет моргнул и погас, салон транспортника погрузился во тьму.