Меняем прицел небосвода на сумерки: тысячу двадцать! Не сердцу ль чудес разорваться за линией черного года? На город, заросший глухими криками, за мановенье ока, давно ли сами вы буйно кликали конницу от востока?… Когда же тесно стало от говора, вы пали на землю, кружась в падучей. Горячим грохотом железных сковород вас отрезвит ли военный случай? В лавках, набитых тревогой кувырком, аршином смерьте, что есть хвалить вам. Не завтра ль, выданы смертельным сумеркам, пойдете к песням вы и к молитвам? Пусть же алое полымя каждое сердце крестит, слушайте там, за долами, марш, зазвеневший вместе: «Сердце ударами вен громи, пусть зарастет тропа та, где обескровлено венграми белое тело Карпата»