Весеннее контрагентство муз

Каменский Василий Васильевич

Маяковский Владимир Владимирович

Бурлюк Давид Давидович

Бурлюк Николай Давидович

Пастернак Борис Леонидович

Хлебников Велимир

Асеев Николай Николаевич

Борис Пастернак

 

 

«В посаде, куда ни одна нога…»

В посаде, куда ни одна нога Не ступала, лишь ворожеи да вьюги Ступала нога, в бесноватой округе, Где и то, как убитые, спят снега. Постой, в посаде, куда ни одна Нога не ступала, лишь ворожеи Да вьюги ступала нога, до окна Дохлестнулся обрывок шальной шлеи. Ни зги не видать, а ведь этот посад Может быть в городе, в Замоскворечьи, В Замостьи, и прочая, — (в полночь забредший Гость от меня отшатнулся назад). Послушай, в посаде, куда ни одна Нога не ступала, одни душегубы, Твой вестник — осиновый лист, он безгубый, Безгласен, как призрак, белей полотна! Метался, стучался во все ворота, Кругом озирался, смерчом с мостовой… — Не тот это город, и полночь не та, И ты заблудился, ее вестовой! — Но ты мне шепнул, вестовой, неспроста. В посаде, куда ни один двуногий… Я тоже какой-то… я сбился с дороги — Не тот это город, и полночь не та! —

 

«Весна, ты сырость рудника в висках…»

Весна, ты сырость рудника в висках Мигренью руд горшок цветочный полон. Зачахли льды. Но гиацинт запах Той болью руд, которою зацвел он. Сошелся клином свет. И этот клин Обыкновенно рвется из-под ребер, Как полы листьев лип и пелерин В лоскутья рвутся дождевою дробью. Где ж начинаются пустые небеса, Когда, куда ни глянь, — без передышки В шаги, во взгляды, в сны и в голоса Земле врываться, век стуча задвижкой! За нею на ходу, по вечерам И по ухабам ночи волочится, Как цепь надорванная пополам Заржавленная, древняя столица. Она гремит, как только кандалы Греметь умеют шагом арестанта, Она гремит и под прикрытьем мглы Уходит к подгородным полустанкам.

 

«Я клавишей стаю кормил с руки…»

Я клавишей стаю кормил с руки Под хлопанье крыльев, плеск и клекот. Я вытянул руки, я встал на носки, Рукав завернулся, ночь терлась о локоть. И было темно. И это был пруд И волны. — И птиц из породы люблювас, Казалось, скорей умертвят, чем умрут Крикливые, черные, крепкие клювы. И это был пруд. И было темно. Пылали кубышки с полуночным дегтем. И было волною обглодано дно У лодки. И грызлися птицы у локтя. И ночь полоскалась в гортанях запруд Казалось, покамест птенец не накормлен И самки скорей умертвят, чем умрут Рулады в крикливом, искривленном горле.