Лицо столицы меняется на глазах. Все меньше слышно на улицах и стройках города немецкой речи. Традиционные пивнушки закрываются одна за другой, уступая место экзотическим конкурентам. Только лишь на нашей улице открылись за последние полгода три суши-бара — два русских, один вьетнамский. На месте пролетарского кабачка Bei Heiner появился эфиопский ресторан. Там, под звуки тамтамов, дымится в котлах африканский кус-кус и повара-азюлянты в белых колпаках отваривают часами какие-то эфиопские корешки с мясом дикой антилопы. Немецкая национальная кухня медленно, но верно уходит в подполье. Французские лягушки и русские пельмени встречаются в меню ресторанов чаще, чем знаменитый немецкий «айсбайн», так напугавший поэта Александра Вертинского в 1924 году.
«Едят немцы много и жирно, напиваются тяжело и мрачно», — писал поэт после своей поездки в Германию. «Одно блюдо из их меню привело меня прямо в ужас — огромная воловья нога, отваренная в супе. Немцы хватают эту мосолыгу обеими руками и обгрызают со всех сторон. Настоящий обед каннибалов», — ужасался Вертинский.
Сегодня пресловутую воловью ногу можно встретить лишь в заповедных уголках Шарлоттенбурга, где она переживает свое второе рождение, став культовым предметом поклонения у японских туристов. Целыми автобусами высаживаются они перед рестораном традиционной кухни, недалеко от Wittenberg Platz.
Заказывая «айсбайн», японцы радуются чрезвычайно, достают свои фотоаппараты и просят официантов сфотографировать их на фоне этого деликатеса. Сфотографировав блюдо со всех сторон, японцы отправляются восвояси, «айсбайн» — обратно на кухню, так как японцам не приходит в голову, что это вообще можно есть. Повар — заслуженный мастер своего дела — впадает каждый раз в тихое бешенство, получая свое блюдо обратно. Страшно ругает он японцев, но не проходит и часу, как новая группа туристов с фотоаппаратами вламывается в заведение. И все начинается сначала. Завсегдатаи ресторана — пенсионеры, приходящие каждый день на веранду пить кофе с яблочным пирогом, долго дискутировали с поваром, как оградить любимую традиционную кухню от японской оккупации и не дать ей окончательно превратиться в туристский аттракцион. В конце концов завсегдатаями был выработан хитроумный план, сохранивший репутацию заведения. Согласно этому плану повар создал специально для японцев особенно фотогеничное блюдо гигантских пропорций и многократного использования, которое с легкой руки метрдотеля стало называться «японской ногой». Каждый раз при появлении туристов это чудо кулинарии выкатывается двумя официантами на тележке, японцы визжат от восторга, тут же хватаются за фотоаппараты и не скупятся на чаевые. На завсегдатаев веранды японцы смотрят с уважением и завистью. Так вот они какие, эти варвары-нибелунги, думают японцы, вот какие штуки поедают они на завтрак. Пенсионеры гордятся и смотрят на туристов свысока. У повара значительно прибавилось свободного времени. Воодушевленный успехом «японской ноги», он работает над новым проектом — «Тюрингской полуметровой сосиской многоразового пользования» и чувствует себя первопроходцем. Традиционная немецкая кухня переживает в Шарлоттенбурге свой ренессанс, и в ближайшее время никакая конкуренция ей не страшна.
Перевод И. Кивель