«Антика. 100 шедевров о любви». Том 1

Каминская Т. И.

«100 шедевров о любви» – уникальная серия издательства Стрельбицкого, в которую вошли лучшие произведения всех времен и народов о самом прекрасном и возвышенном чувстве – любви. В каждом томе серии читатели имеют возможность познакомиться не только с литературными шедеврами выдающихся мастеров слова от античности до современных времен, но и получают фотоальбом, где собраны всемирно известные памятники архитектуры и искусства, посвященные литературным и мифическим героям. Первый том серии «Антика» переносит читателя во времена эллинского эпоса и включает 2 великие трагедии древнегреческого драматурга Еврипида «Елена» и «Ифигения в Тавриде». События, разворачивавшиеся во времена Троянской войны, – одна из вечных и излюбленных тем писателей, поэтов, художников, драматургов и кинематографистов всего мира по сей день. Завершает том 1 «Антика» серии «100 шедевров о любви» сборник элегических посвящений знаменитого древнеримского поэта Овидия, где автор воспевает достоинства прекрасной возлюбленной, личность которой скрыта под именем гречанки Коринны.

 

Фотоальбом

 

Застывшие в веках

«Похищение Прозерпины», фрагмент. Джованни Лоренцо Бернини, галерея Боргезе (Рим)

«Похищение Прозерпины», Джованни Лоренцо Бернини, галерея Боргезе (Рим)

«Похищение Прозерпины», Джованни Лоренцо Бернини, галерея Боргезе (Рим)

«Похищение Прозерпины», фрагмент. Джованни Лоренцо Бернини, галерея Боргезе (Рим)

«Артемида», автор неизвестен

«Афродита Kнидская» (реконструкция), Пракситель

«Афродита», Антонио Канова, Эрмитаж

«Афродита», фрагмент.  Пракситель

«Афродита», Пракситель

«Афродита», неизвестный скульптор, Эрмитаж

«Гектор и Андромаха», Джованни Бенцони

«Давид», Джованни Лоренцо Бернини, галерея Боргезе (Рим)

«Апполон и Дафна», Джованни Лоренцо Бернини, галерея Боргезе (Рим)

«Вакханка»

«Гектор и Андромаха», Джованни Бенцони

«Елена Троянская», Джон Гибсон

«Елена Прекрасная», Антонио Канова

«Менелай»

 

Елена и Ифигения  в живописи

«Венера дарует Парису Елену», Гэвин Гамильтон

«Гнев Ахилла во время жертвоприношения Ифигении», Луи Давид

«Парис и Елена», Луи Давид

«Гектор, Елена и Парис. Гектор призывает Париса вступить в бой»

«Клитемнестра узнает, что Ифигению принесут в жертву»

«Жертвоприношение Ифигении», Абель де Пюжоль

«Жертвоприношение Ифигении», Ян Стен, Рейксмузеум, Амстердам

«Жертвоприношение Ифигении»

«Жертвоприношение Ифигении», фреска из Помпей

«Жертвоприношение Ифигении», Шарль де Лафосс, Версаль

«Елена, узнающая Телемаха», Жан-Жак Лагрене

«Парис и Елена», Шарль Мейнье

«Афродита предлагает Елену Парису», Генри Райленд

«Похищение Елены», Гвидо Рени, Лувр

«Орест и Ифигения», Иоганн Тишбейн

«Афродита дарует Елену Парису», Ричард Уэстолл

«Ифигения», Ансельм Фейербах

«Похищение Елены», Хуан де ла Корте, Прадо

 

Публий Овидий Назон

ЛИРИКА

 

I. КНИГА ЛЮБВИ ОВИДИЯ

 

I. ЭЛЕГИЯ

Славить доспехи и войны сбирался я строгим размером,

Чтоб содержанью вполне был соответствен и строй.

Все были равны стихи. Но вдруг Купидон рассмеялся,

Он из второго стиха ловко похитил стопу.

«Кто, злой мальчик, тебе такую дал власть над стихами?

Вещий певец Пиерид, не челядинец я твой.

Кстати ль Венере хватать доспех белокурой Минервы,

Ей, белокурой, к лицу ль факела жар раздувать?

Кто похвалил бы, когда б Церера владела лесами?

А властелинкой полей дева с колчаном была б?

Нет у меня и предмета приличного легким размерам:

Отрока иль дорогой девушки в длинных кудрях».

Так роптал я. Но он, колчан растворяя немедля,

Выбрал, на горе мое, мне роковую стрелу.

Сильным коленом согнув полумесяцем лук искривленный,

Вот же, – сказал он, – воспеть можешь ты это, певец!»

Горе несчастному мне! как метки у мальчика стрелы:

Вольное сердце горит, в нем воцарилась любовь;

Шестистопным стихом начну, пятистопным окончу.

Битвам железным и их песням скажу я: прости!

Миртом прибрежным теперь укрась золотистые кудри,

Муза, и в песню вводи только одиннадцать стоп.

 

II. ЭЛЕГИЯ

Чтоб это значило? Все как будто жестка мне постеля, И одеялу нигде места сыскать не могу, Целую долгую ночь провел я в бессоннице томной, Как ни ворочался я, больно усталым костям? Я бы почувствовал, кажется, если б томился любовью; Иль незаметно она в сердце вливает свой яд? Подлинно так! Вонзились мне в сердце колючие стрелы, И побежденную грудь злобный смущает Амур. Что ж, уступить? Иль раздуть борьбою мгновенное пламя? Да, уступлю. Покорясь, ношу удобней нести. Видывал я, как вдруг от качания вспыхивал факел, Видывал, как потухал он, не тревожим никем. Терпят ударов волы, еще непривычные к плугу, Больше гораздо, чем те, что покорились ярму; Рот у строптивых коней колючими рвут удилами, Чувствуют меньше узду те, что покорны браздам, Злее гораздо ранит Амур душой непокорных, Чем таких, что терпеть рабство ему поклялись. Видишь, – себя я признал, Купидон! твоею добычей. Руки покорные сам я воздеваю к тебе, Нечего мне воевать, прошу пощады и мира, Я безоружен, меня что за хвала покорить. Волосы миртом венчай, у матери взявши голубок, А колесницу для них вотчим тебе подарит. В ней ты будешь стоять; под крик триумфальный народа, Править запряжкою птиц ловкой ты будешь рукой. Юношей пленных вослед и дев поведут за тобою; Шествие их для тебя будет славнейший триумф, Сам я, пленник недавний, пойду со свежею раной, Новые цепи твои чувствуя пленной душой. Здравый Смысл поведут, связав ему за спину руки, Стыд, туда же и всех, кто на Амура восстал. Все да боятся тебя. И, руки к тебе воздевая, Голосом громким народ пусть восклицает: Триумф! Спутники лести пойдут при тебе: заблужденье и дерзость, (Эта толпа за тебя вечно готова стоять). Этим-то войском своим ты людей и богов побеждаешь; Стоит отнять у тебя только их помощь – ты наг. Рада триумфу сыновнему, мать на высоком Олимпе Зарукоплещет и роз станет кидать на тебя. Ты же алмазами крылья, алмазами кудри убравши, На золотых колесах будешь стоять золотой. Тут, я знаю тебя, зажжешь сердец ты немало, И мимоходом людей многих поранишь тогда. Если бы даже хотел, унять своих стрел ты не в силах; Жаркое пламя своей близостью жгучей палит. Так же шествовал Вакх, покоривши пределы Гангеса, Тиграми он управлял, правишь голубками ты. Если часть твоего могу я составить триумфа, Так пощади! На меня сил, победитель, не трать! Цезарь, родственник твой, тебе да послужит примером: Дланью победной своей он побежденных хранит.

 

V. ЭЛЕГИЯ

 

Солнце палило, и только полуденный час миновало, Членам давая покой, я на постелю прилег. Часть приоткрыта была, и часть закрыта у ставней, В комнате был полусвет, тот что бывает в лесах. Сумерки так-то сквозят вослед уходящему Фебу, Или когда перейдет ночь, а заря не взошла. Должно такой полусвет для застенчивой девы готовить, В нем-то укрыться скорей робкий надеется стыд. Вижу, Коринна идет и пояса нет на тунике, Плечи белеют у ней под распущенной косой. Семирамида роскошная в брачный чертог так вступала. Или Лаиса, красой милая многим сердцам. Я тунику сорвал, прозрачная мало мешала. А между тем за нее дева вступила в борьбу; Но как боролась она, как бы на желая победы, Было легко победить ту, что себя предала. Тут появилась она очам без всякой одежды, Безукоризненно все тело предстало ея. Что за плечи и что за руки тогда увидал я! Так и хотелось пожать формы упругих грудей. Как под умеренной грудью округло весь стан развивался! Юность какая видна в этом роскошном бедре! Что ж я хвалю но частям? Что видел я, было прекрасно. Тело нагое к себе много я раз прижимал. Кто не знает конца? Усталые, мы отдыхали, Если бы мне довелось чаще так полдень встречать.

 

ФИЛЕМОН И БАВКИДА

Смолкнул на этом поток. Всех бывших тронуло чудо. На смех поднял доверчивых только богов поноситель И необузданный в сердце своем, Иксионом рожденный: – «Сказки плетешь и чрезмерно богов, Ахелой, ты считаешь Мощными, рек он, коль формы и дать и отнять они могут». — Все изумились; никто подобных речей не одобрил: Но Лелекс изо всех, созревший умом и годами, Так сказал: «Безмерна власть неба и нет ей предела, И чего пожелают небесные, то свершится. Чтоб ты не был в сомненье, так есть, недалеко от липы, Дуб на Фригийских холмах, обнесен небольшою стеною… Видел то место я сам, потому что был послан Питтеем В Пелопса землю, которой отец его правил когда-то. Есть там болото вблизи, что некогда было селеньем, Ныне те воды ныркам, да болотным курочкам любы. В образе смертном явился туда Юпитер и также, Вместе с отцом, Атлантид жезлоносец, покинувши крылья; В тысяче целой домов они добивались ночлега: Тысячи были домов на замке. В один их впустили. Маленький, крытый одним камышом из болот да соломой. Но старушка Бавкида, и ей летами под пару, Филемон, сочетавшися в нем в дни юности, в той же Хате состарились. Бедность они сознали, им легкой Стала она, и ее они добродушно сносили. Что ни делай, господ или слуг ты здесь не отыщешь: Дом-то весь только двое, служить и приказывать те же. Вот когда небожители бедного крова достигли, И, головами нагнувшись, вошли через низкие двери. Членам дать отдых старик пригласил их, придвинувши кресла, А суровою тканью его покрыла Бавкида. Теплую тотчас золу разгребла и разрыла вчерашний Жар, подложила листвы с сухою корою и пламя Старческим дуновеньем своим заставила вспыхнуть. Мелкой лучины снесла с чердака да высохших сучьев, И, нарубивши, придвинула их к котелку небольшому. Листья срубила с кочна, принесенного мужем из сада, Орошенного. Он же двурогою вилой снимает С черной жерди затылок свиной, висящий, копченый. От хранимой давно ветчины отрезает он малость И отрезок спешит размягчить в клокочущей влаге. Между тем сокращают часы разговором, мешая Замедление чувствовать. Буковый тут же и чан был На костыле деревянном за прочное ухо привешен. Теплой наполнен водой, он принял члены их, грея. Посредине была постель из мягких растений Положена на кровать; из ивы бока в ней и ножки. Эту покрыли ковром, которым по праздникам только Покрывали ее, но и тем, – дешевый и старый Был он ковер, – на кровати из ивы не след было брезгать. Боги на ней возлегли. Подсучась, дрожащая, ставит Старица стол; но третья в столе неравна была ножка. Ножку сравнял черепок. Когда же приподняло крышку, То зеленою мятой она его тотчас протерла. Тут поставили свежих, пестрых ягод Минервы, Также вишен осенних, в соку приготовленных жидком, Редьки, индивия, к ним молока, сгущенного в творог, Да яиц, что слегка лишь ворочаны в пепле не пылком. Все в посуде из глины. Затем расписной был поставлен Кубок того ж серебра и стакан, сработан из бука, Внутренность в нем была желтоватым промазана воском. Долго ли ждать; с очага появились горячие яства. Вот убрали вино незначительной старости, чтобы Место очистить на время вторичной чреде угощенья. Тут орех, в перемешку тут финик морщинистый с фигой, Сливы в корзинах и с ними душистые яблоки рядом. Так же и гроздья, что с лоз, разукрашенных пурпуром, сняты. Сот посреди золотой. Ко всему ж добродушные лица, И при этом хлопот и вместе радушья немало. Видят они между тем, что, сколько ни черпают, чаша Все наполняется, – тотчас вино прибывает. Чудо приводит их в страх; и, руки воздевши, взывают И Бавкида с мольбой и сам Филемон устрашенный. Просят прощенья за стол и скудное все угощенье. Был единственный гусь, двора их убогого сторож, В жертву гостящим богам заклать его старцы решили. Он, проворен крылом, изморил удрученных годами, Долго шнырял он от них и словно ушел под защиту К самым богам. Его убивать запретили владыки. – «Боги мы, сказали они, оплатят соседи Карой заслуженной грех, но дастся вам быть непричастным Этому злу, только вы свой кров немедля покиньте, Да ступайте за нами и следом в гору идите Вместе». – Послушались оба и стали, опершись на палки, Долгий подъем проходить по дороге, взбирался к верху. Не дошли до вершины настолько, насколько до разу Может стрела прилететь. Оглянулись, и все увидали Погруженным в болото, а их только кровля осталась. Вот, покуда дивились они, о соседях жалея, Хижина старая их, в которой двоим было тесно, Превратилася в храм; колоннами стали подпорки, Зажелтела солома, и крыша стоит золотая. Двери стали резные, и мрамором землю покрыло. Тут Сатурний сказал, обращая к ним лик благосклонный: «Праведный старец и ты, жена достойная, ваши Изреките желанья». С Бавкидой сказавши два слова, Передал сам Филемон их общие мысли бессмертным: «Быть жрецами и стражами вашего храма желаем Мы, а так как в согласье мы прожили годы, то пусть нас Час все тот же уносит, пускай не увижу могилы Жениной я, И она пускай меня не хоронит». Как просили, сбылось; покуда жизнь длилася, были Стражами храма они. Когда ж, ослабевши от века, Раз у священных ступеней стояли они, повествуя, Что тут на месте сбылось, увидал Филемон, что Бавкида, А Бавкида, что стал Филемон покрываться листвою. Вот уж под парою лиц поднялися макушки, тут оба Как могли, так друг другу вместе сказали: «Прощай же, О супруг, о супруга», – и ветви закрыли им лица. Кажет прохожим поныне еще Тиании житель Два соседних ствола, исходящих от корня двойного. Мне старики достоверные, не было лгать им причины, Так рассказали. При том и сам я видел, висели На ветвях тех венки; и, свежих повесив, сказал я: «Кроткие милы богам, кто чтил их, сам будет в почете».

 

Еврипид

ЕЛЕНА

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Елена, спартанская царица (I)

Слуга Менелая (III)

Тевкр, саламинский царевич

Феоноя, пророчица (III)

изгнанник (III)

Феоклимен, египетский царь, брат

Хор пленных гречанок Феонои (III)

Менелай, муж Елены (II)

Вестник, воин Феоклимена (II)

Привратница пророчицы Феонои (III)

Диоскуры Кастор и Поллукс (I)

Действие происходит в Египте, близ моря, вскоре после падения Трои. На переднем плане сцены строгая гробница покойного царя Протея; за нею стена кремля киклопической кладки, с зубцами. Ворота настежь открыты. Далее холм, на котором возвышается дворец Феоклимена; его двери заперты.

 

ПРОЛОГ

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Перед гробницею на ложе из листьев и ветвей Елена. Утро. Царица поднимается с ложа.

Елена

Здесь блещут Нила девственные волны; Взамен росы небесной он поит, Лишь снег сойдет, в Египте по низинам Лежащие поля. При жизни здесь Протей царил, и если Фарос домом, То весь ему Египет царством был; А браком царь с одной из дев пучинных, Псамафой, сочетался, для него Эаково покинувшею ложе. И родила царю двоих детей Его жена: Феоклимена-сына И благородную Идо; дитятей Она отрадой матери была, А брачных лет достигши, Феоноей Наречена, затем, что от богов И все, что есть, и все, что будет, ей Открыто; эту честь она приемлет От древнего Нерея, деда… Мне Отечество на долю не без славы Досталось тоже – Спарта; и Тиндар Был мне отцом… Положим, существует Предание, что сам отец богов Когда-то мать мою крылами обнял, Что, лебедем прикинувшись, на лоне Ее он скрылся, подавая вид, Что от орла спасается… так молвят. Я названа Еленой, и моя Вот горестная повесть: Три богини, О красоте заспоривши, пришли В идейское ущелье к Александру. С Кипридою была там Гера, дочь Чистейшая Кронида с ними, – должен Был разрешить их распрю волопас. И вот, мою красу (коль и несчастье Прекрасным может быть) пообещав Для ложа Александру, побеждает Киприда, а Парис-Идей, покинув Пастушеский загон, стремится в Спарту, Чтоб овладеть невестой. Но своей Не вынесла обиды Гера – ложе Парисовой утехи обратила Она в ничто, и не меня женой Он получил, нет: призрак из эфира Чистейшего, по моему подобью, Был Герою для Приамида слажен, Царевича троянского. Меня Он обнимал, но в мыслях лишь, пустое То было обольщенье. Зевса же Свершалася другая воля к вящей Беде моей: меж греков и несчастных Фригийцев он войну зажег, чтоб мать Освободить от населенья – Землю Чрезмерного и чтобы лучший грек Был славою отмечен. Битв наградой Троянам и ахейцам он назначил Меня… Меня? О нет! Лишь звук пустой Носился над войсками, а меня, Среди морщин эфирных затаив И тучею одев, Гермес похитил Зевс не забыл меня – и в дом Протея Меня унес, его считая всех Воздержнее, чтоб я осталась чистой Для ложа Менелая. С той поры Я здесь живу, а муж мой злополучный, Войска собрав, на Илион повел И ищет там жены своей, добычу Вернуть копьем гори. И много душ Из-за меня на берегах погибло Кипучего Скамандра. Претерпев Все это зло, я остаюсь покрытой Проклятьями, и эллины твердят, Что я изменница, и в этой страшной Войне виновна. Для чего ж еще Живу я? Слово я храню от бога Гермеса: «В Спарту с мужем ты вернешься; Узнает он, что не была ты в Трое, Не застилала ложа никому». А здесь, пока на свет Протей глядел, За честь свою я не была в тревоге… Лишь с той поры, как мраком он одет Подземного селенья, сын Протея Меня на брак склоняет. Но супругу Я прежнему верна – и вот к могиле Протеевой с мольбой припала: пусть Покойный царь меня для мужа чистой, Как раньше, сохранит; и если имя В Элладе опорочено бесславьем Мое – хоть тела скверна не коснется!

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Со стороны моря приходит Тевкр. Он одет как путник: на голове шляпа, в руке лук. Все внимание его привлечено дворцом, и он не видит вначале Елены.

Тевкр

Вот дивная твердыня!.. Чья она? Для Плутоса б годилась… Стен высоких Венец державный – грозные зубцы…

(Переводит глаза на гробницу и с ужасом отступает, увидев Елену.)

Ба… ба… О боги! Что за вид ужасный! Образ Проклятой той, которая меня И Грецию сгубила…

(Обращаясь к Елене.)

Пусть бессмертным Настолько же ты будешь ненавистна, Насколько ты с Еленой схожа… Будь Не на чужой земле я, ты б пернатой Стрелы укусом искупила сладость, Что Зевсовой подобна дщери ты.

Елена

За что же эти громы? Сам-то кто, Несчастный, ты, и по какому праву Вина другой проклятья мне стяжала?

Тевкр

Я виноват… я гневу уступил… Элладе всей Елена ненавистна; Меня ж за речи извини, жена.

Елена

Но кто же ты? Откуда в этот край?

Тевкр

Ахеец я, один из этих горьких.

Елена

Проклятиям Елене не дивлюсь; Но кто ты? Где отчизна? Кто отец?

Тевкр

По имени я – Тевкр; отцом слывет мне Царь Теламон, а Саламин – отчизной.

Елена

А Нил тебе, его поля зачем?

Тевкр

Из отчего предела изгнан я.

Елена

Несчастлив ты… Но кто ж тебя изгнал?

Тевкр

Заступник первый – Теламон-отец.

Елена

За что? Достойна слез судьба такая!

Тевкр

Аякса-брата смерть меня сгубила.

Елена

Но как? Ужели ты его убил?

Тевкр

Он добровольно пал на свой же меч.

Елена

Сойдя с ума?.. Здоровый не дерзнет.

Тевкр

Пелея сыном был Ахилл, слыхала?

Елена

Он сватался к Елене, говорят.

Тевкр

Убитый, он соратникам оставил Из-за своих доспехов тяжкий спор.

Елена

Но в чем же связь беды Аякса с этим?

Тевкр

Их взял другой, – Аякс не перенес.

Елена

И на тебя несчастье это пало?

Тевкр

За то, что с ним я вместе не погиб.

Елена

(помолчав)

Ты, значит, был под славным Илионом?

Тевкр

И сам себя сгубил с его стеной.

Елена

(живо)

Так Трои нет?.. Сожгли? Испепелили?

Тевкр

Не различить там даже места стен.

Елена

Елена, горе! Ты сгубила Трою!

Тевкр

А с ней и нас. Какие реки крови!..

Елена

Давно ли пал старинный Илион?

Тевкр

Семь раз с тех пор плоды с дерев снимали.

Елена

А долго ли под Троей были вы?

Тевкр

Да, много лун за десять лет сменилось…

Елена

А взяли вы… спартанскую жену?

Тевкр

Да, Менелай – за косу золотую…

Елена

(тонко усмехаясь)

Ты видел сам бедняжку иль слыхал?

Тевкр

Как на тебя гляжу, ее я видел…

Елена

Не боги ли играли вами, гость?

Тевкр

(угрюмо)

Другую речь начни… об этом будет.

Елена

В своей догадке так уверен ты?

Тевкр

Глаза смотрели, да и ум мой зряч.

Елена

Что ж? Менелай с женой, поди уж, дома?

Тевкр

Их в Аргосе и на Евроте нет.

Елена

(вздохнув)

О, горе тем, о ком ты нам поведал…

Тевкр

Они пропали без вести – так молвят.

Елена

Но разве ж путь лежал ахейцам разный?

Тевкр

Один был путь… Да буря размела.

Елена

А на каких водах случилась буря?

Тевкр

Эгейского с полморя мы прошли.

Елена

И с той поры его никто не видел?

Тевкр

Никто. Его в Элладе числят мертвым.

Елена

(в сторону)

О, смерть моя!.. Дочь Фестия жива ль?

Тевкр

Ты говоришь о Леде? Нет, скончалась.

Елена

Не слава ли Елены тут виной?

Тевкр

Так говорят. На благородной шее Она стянула узел роковой.

Елена

А Тиндариды живы иль не живы?

Тевкр

И живы и не живы; слух двоится.

Елена

Но что ж верней? О, горе мне, о, горе!

Тевкр

Есть слух такой, что звездами они Сияют нам с небес, богоподобны.

Елена

О, сладкие слова! Ну, а другой?

Тевкр

Из-за сестры как будто закололись. Однако не довольно ль? Оживлять Стенания – что пользы? Я хотел бы Здесь вещую увидеть: вот зачем До царской я твердыни добирался. Ты пособишь мне, может быть: из уст Горю узнать царевны Феонои, Куда крыло направить корабля От этих мест должны мы, чтобы Кипра Достичь верней: там Аполлон велел Нам обитать и город там назвать По имени родного Саламина.

Елена

Тебя научит плаванье само. А этот край покинь, пока наследник Державного Протея, наш властитель, Тебя еще не видел: лов его Со сворами надежными сманил. Ему лишь в руки эллин попадется Немедленно казнит. Из-за чего, Не спрашивай, пожалуйста: молчаньем Я связана, и пользы нет в словах.

Тевкр

Ты хорошо, жена, сказала; боги Пусть воздадут тебе за благо благом! Хоть видом ты похожа на Елену, Душа иная у тебя – совсем Иная. Та пусть сгинет, светлых вод Еврота не увидев; а тебе Во всем, жена, успеха я желаю.

(Уходит обратно.)

 

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЬ ХОРА

По уходе Тевкра Елена в грустном раздумье смотрит в сторону моря; во время следующей ее песни пятнадцать эллинских девушек, ее подруг, собираются вокруг нее.

Елена

Тягостной скорби глубоко осевшие слезы… Какое Жалкому сердцу открылось ристалище стонов! Какая Песня вместит вас, – вы, слезы, вы, вопли, вы, муки?

Строфа I

Девы крылатые! Дети земли, сюда! Сюда, о сирены, на стон Песни надгробной, девы, С флейтой ли Ливии Иль со свирелью вы Слезного дара жду Скорби взамен моей: Муку за муку мне, Песню за песню мне В сладком созвучии! Пусть Персефона примет от нас В темном чертоге своем Жертву рыданий для милых, Милых усопших.

Хор

Антистрофа I

Воды лазурные Взоры ласкали мне, Я же, лежа на нежной траве, Яркие ризы сушила, В блеске лучей золотых Солнца развесив их По тростникам младым. Жалобный боли крик Негу прервал мою: Стоны – не лиры звук: Нимфа-наяда так Стонет в горах, когда Пана насилье К браку неволит ее… Стонут за ней и утесы, Стонут ущелья.

Елена

(простирая руки к женщинам)

Строфа II

Ио!.. Ио!.. Добыча диких скитальцев, Девы, девы Эллады… Моряк навестил нас ахейский Дар его – новые слезы: Пал Илион, и обломки Жаркое пламя пожрало… Тьмы я мужей сгубила… Их унесло Елены Полное муки имя. В петле вкусила Леда Смерть за мое бесславье; Долго носился по волнам Муж мой – и взят пучиной; Кастор и брат родимый Кастора, гордость и слава Родины нашей, – исчезли. Нет их на конном ристанье, Нет среди юношей стройных На состязанъях, на бреге Средь тростников высоких Пышнозеленых Еврота.

Хор

Антистрофа II

Увы! Увы! О, жребий долгого стона! Горькому демону, видно, В удел ты, жена, досталась В день, когда с думою лютой Зевс из эфирной сени К нежной Леде в объятья Лебедем белоснежным И влюбленным спускался!.. Мука тебя какая, Мука, скажи, миновала? Чем не пытал тебя жребий? Матери нет на свете: Братьев уж нет под солнцем, Радость отчизны не светит Сердцу Елены, и ласкам Варвара злые толки Отдали грудь царицы. Муж твой погиб. Афины ж Медного дома больше В Спарте ты не увидишь.

Елена

О, увы! Увы! Увы! Под фригийской ли секирой Или эллинской упала Ель, в которой столько слез, Столько слез троянских было? Из нее ладью и весла Приамид себе устроил К очагу спартанца ехать За моею злополучной Красотой – для ласки брачной. О Киприда, о царица И обманов и убийства! Это ты хотела смерти Для данайцев и троян Вот судьбы моей начало! Зевса строгая подруга Окрылила сына Майи Словом воли непреложной. И от луга, где, срывая Со стеблей живые розы, Наполняла я беспечно Ими пеплос, чтоб богине Посвятить их Меднозданной, Неповинную Елену По стезе Гермес эфирной В этот грустный край уносит Для раздора, для раздора Меж Элладой и Приамом, Чтоб напрасные укоры На прибрежье Симоента Имя резали Елены!

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Елена и хор.

Корифей

Ты в горе, знаю я; но все ж полезно Спокойней неизбежное нести.

Елена

О жены, о подруги, что за рок Меня сковал? Иль я на свет родилась Чудовищем, загадкой? Так во мне Все странно, необычно так… То Геры Игрушкой становлюсь я, то своей Красы безвольной жертвой… Боги, боги! Стираются же краски и со статуй; Так отчего ж мою вы красоту Не смените первичным безобразьем? Тогда б забыли греки тот позор, Который нам навязан, и хвалила Меня молва, та, что так зло теперь Елены имя треплет. Тяжко людям, Коль боги им испортят жизнь одним Каким-нибудь несчастьем; но смириться Все ж легче им… Меня со всех сторон Несчастья оцепили. Клеветою Опутана Елена; а куда ж Безвинные заслуженных тяжеле Страдания! Из родины меня В край варварский перенесли владыки Судьбы моей; лишенная семьи, Рабой царевна стала. Все – рабы ведь У варваров; свободен – лишь один. А якорь тот – единственный, который Еще держал ладью моей судьбы, Надежда, что за мной Атрид приедет И вызволит из горестей меня, Его уж нет: в волнах погиб мой муж. И мать погибла, и ее убийцей Считаюсь я. Неправдой, пусть; но все же Неправда та – моя. Краса хором, В девичестве седеет Гермиона… И даже тех, которым имя дал Отец их Зевс, – моих не стало братьев… И вот в пучине неустанных бед Страданьем, недеяньем сражена я. И в довершенье если бы в отчизну И удалось вернуться – предо мной Она б закрыла двери: за Елену Троянскую там приняли б меня, За ту, что с Менелаем возвращалась. Будь жив еще Атрид, друг друга мы Узнали бы – приметы есть такие, Что их никто не знает. Но его Уж нет, и нет спасенья. Жизнь зачем же, Скажите мне, еще? Какой удел Готовлю я себе? Чертог богатый У варвара супруга и его Обильный стол? Но если телом мужу Отдастся ненавистному супруга И тело ненавистным станет ей. Нет, лучше смерть… но только бы покраше. Висячей петли безобразен вид; Рабам и тем позор! В мече, напротив, Есть что-то благородное. К тому ж Одной минуты дело… Вот какая Пучина зол вокруг!.. Других краса Венчает счастьем – мне она в погибель.

Корифей

Кто б ни был гость, – должна ли всем словам Пришельца ты давать, царица, веру?

Елена

Он говорил о муже слишком ясно.

Корифей

Бывает ясен часто лживый сказ!

Елена

Да, но правдивый – и того яснее!

Корифей

Там зло, здесь благо; зло ль тебе милее?

Елена

В сетях тревоги всюду вижу страх.

Корифей

Скажи: в дворце-то ласковы с тобою?

Елена

Милы мне все; жених лишь ненавистен.

Корифей

Ты вот что сделай: памятник покинув…

Елена

А дальше что ж? Какой совет услышу?

Корифей

В чертог войди. Там Нереиды дочь, Которой все открыто, Феоноя, Пусть возвестит тебе, в живых ли муж Иль умер. И тогда увидишь, стоны ль Твоей судьбе приличны или радость. А не узнав наверное, тебе Какая ж польза плакать?

(Видя, что Елена колеблется.)

Ну, исполни ж Мои слова, Елена: брось гробницу И вопроси царевну. Под рукой Разгадки ключ: зачем же ждать чего-то И впереди искать? И я с тобой Охотно в дом войду, чтоб девы вещей Гадания услышать. Не жене ль С женой делить ее труды и муки?

Елена после некоторого колебания соглашается; хор собирается вокруг нее.

Движения эти сопровождаются музыкой.

 

СЦЕНА ПЛАЧА

Елена

Совет ваш, он сердцу мил; Идите ж, идите в чертог, Подруги, узнайте мук Исход и борьбы моей.

Хор

Желанья мои с тобой.

Елена

О ты, злополучный день! Какую я весть услышу, Каким ее плачем встречу?

Хор

Беды не накличь себе! Стенаньем до времени Не мучь себе сердца ты!

Елена

Что сталось с супругом моим? Видит ли свет И колесницу солнца, И в небе светил дороги? Иль под землей меж мертвых Ночи приял покров он?

Хор

В мыслях лелей – что краше… Дальше там будь что будет!

Елена

Тебя призываю я с клятвой, Тебя, в тростниках зеленых, Еврот мой студеноструйный: Если верна та слава, Слава о смерти мужа…

Хор

Ты теряешь рассудок!

Елена

В петле тогда воздушной На смерть укачаю тело, Или, булатною силой Души сокрушив покровы, Груди пронзенной влагой Губительный меч оболью; Жертвой паду трех богинь, Жертвой того Приамида, Что их в ущелье идейском Ждал у загонов своих.

Хор

Пусть на других падают беды! Ты же счастлива будешь.

Елена

О город бед, о Троя! Деяний несодеянных Тебя мечта сгубила, И ты познала муки! Красота моя – Кипридин Дар – ценою слез и крови Окупилась: беды к бедам, Слезы к слезам, муки к мукам. Мать детей своих оплачет, Сестры волосы обрежут В слезный дар погибшим братьям Там, у темных вод Скамандра… И смешался крик со стоном В городах Эллады; руки На главу кладут там жены, Ногти жадные вонзают Девы в нежные ланиты. О Каллисто, ты блаженна, Аркадии дочь! Пусть даже бога любовь тебя в зверя тогда обратила, Все же твой жребий завиднее жребия Леды. В шерсти мохнатой, с глазами, горящими яро, Ты избежала сознания муки… Счастлива ты, Титанида, Меропова дщерь! Дивно красивая стала оленем с златыми рогами… И избежала стрелы Артемиды. Ты же, краса моя, ты Башни сгубила Приама, Лучших ахейцев сгубила!

Уходит в ворота с хором. Видно, как они все поднимаются по откосу кремля. У дверей дворца их встречает старая привратница; узнав их, она их впускает и закрывает за ними двери. Сцена остается пустой, музыка умолкает.

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Со стороны моря приходит Менелай. Его одежда в беспорядке и носит следы кораблекрушения, волосы и борода не расчесаны. Из-под лохмотьев виднеется, однако, большой меч. Он без свиты.

Менелай

О царь Пелоп, когда-то на полях Писийских колесницу Эномая Опередивший, о, зачем, скажи, Тогда среди богов ты не почил, Когда еще отцом Атрея не был, Родившего от Аэропы нас С Агамемноном-братом, двух героев? Без похвальбы сказать могу: в таком Числе еще не видел мир и войска, В каком я вел на кораблях ахейцев Под Илион. Им не навязан был я, Я выбором гордиться молодежи Могу как вождь. И что ж? Одних уж нет, Другие же, пощажены волною, Одно несут – умерших имена В далекую отчизну. По лазурным Морским волнам и сам я с той поры, Как башни Трои рушил, бесприютен Скитаюсь столько лет – хоть поглядеть На Спарту бы… Но богу не угодно… Я Ливии оплавал берега: Суровы и пустынны. А к Элладе Едва меня приблизят волны, тотчас Назад уносит судно ветер – мне Попутного не посылали боги В Лакедемон родимый… Потерпел Я только что крушенье; я лишился Товарищей и выброшен на берег Из корабля, который на куски Разбился о скалу. От хитрых снастей Остался только киль: едва-едва, Не чая и спасения, на киле До суши я добрался и жену Привез на нем, отбитую под Троей… Названия народа и страны Не знаю я, толпы же стыдно; будут Расспрашивать, а я… во что одет? Ведь, если кто поставлен был высоко И в нищету впадает, – тяжелей Ему его страдание бывает, Чем искони несчастному. Нужда Вконец меня терзает: хлеба нету И не во что одеться. Нагота Едва прикрыта моря изверженьем, А пеплосы, блестящие плащи, Всю роскошь одеяний волны скрыли. Виновница несчастья моего Запрятана в пещеры недра; ложе Мое там охраняют из друзей Последние спасенные; а сам я Отправился на поиски один, Не выгляжу ль поживы… Вот палаты Державные с зубцами и ворота Дубовые; заметно по всему, Что богачи живут… Ну что ж! Волнами Разбитому богатый дом в куске Уж не откажет: а бедняк – хотя бы Он и желал – не в силах нам помочь.

Входит в ворота, поднимается по откосу кремля и стучится в запертую дверь дворца.

 

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Менелай и привратница Феонои (приоткрывает дверь; увидев чужестранца, она быстро становится перед ней и поднимает руку в знак отказа).

Гей, там, послушай! Гей, привратник! Ближе! Прими рассказ печали для господ!

Привратница

(угрюмо)

Кто там?.. Нельзя ль подальше от дверей? Оставишь ли хозяина тревожить?.. Не то – смотри! Ты грек… Так из чертога Уйдешь ли цел ты? Им приема нет.

Менелай

Спасибо за совет, старуха; медлить Не буду я; да ласковей нельзя ль?

Привратница

(с угрожающим жестом)

Ступай, ступай! Мне велено, пришелец, Чтоб за порог ахейцев ни души…

Менелай

Выталкивать зачем же? Что за строгость!

Привратница

Сам виноват… Кому я говорю?

Менелай

Ты доложи хозяевам о нас-то.

Привратница

Докладу сам не будешь рад, поверь!

Менелай

Спасенный богом, я священен вам!

Привратница

Других учи, а тут не достучишься.

Менелай

Сюда войду… И лучше ты не спорь…

Привратница

Назойливый! Ты будешь силой выгнан!

Менелай

(в сторону)

Увы! Увы! Дружина… цвет дружин!

Привратница

Там был в чести ты, знать; а здесь – ничто.

Менелай

(сквозь слезы)

О демон мой! За что меня бесчестишь?

Привратница

(несколько смягчившись)

А слезы-то зачем и столько стонов?

Менелай

О счастии припомнил я былом.

Привратница

О нем иди перед друзьями плакать.

Менелай

Да где же я и чей чертог блюдешь ты?

Привратница

В Египте ты и дом Протея видишь.

Менелай

В Египте? О, куда я занесен?

Привратница

За что ж хулить святую влагу Нила?

Менелай

Хула не ей, а сонму бед моих.

Привратница

Не ты один, несчастных всюду много.

Менелай

Был назван царь… а где же он сейчас?

Привратница

Вот гроб его… А правит сын Протея.

Менелай

В отъезде ли иль дома он теперь?

Привратница

В отъезде, да… Ахейцам враг он лютый.

Менелай

А в чем причина? Ведь не я виновен!

Привратница

Елена, Зевса дочь, в чертоге этом.

Пауза.

Менелай

(подходит к старухе и касается ее руки. Тревожно)

Как?.. Повтори, жена… что ты сказала?

Привратница

Тиндара дочь, спартанка, здесь живет.

Менелай

(с возрастающей тревогой)

Елена?! Нет… Откуда?.. В чем тут дело?

Привратница

Из Лакедемона сюда пришла.

Менелай

Постой… Давно? (Про себя.) Украли из пещеры?..

Привратница

Под Трою грек еще не уплывал. Но удались от дома. Есть помеха Особая теперь, и царский дом В смятенье весь. Не в добрый час ты прибыл. Застань тебя хозяин, он казнит Пришельца вместо дара. Я душою За эллинов, и только страх господ Меня к словам таким склоняет горьким.

(Уходит и затворяет дверь.)

Менелай отходит от дома в раздумье и спускается обратно на площадку.

 

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Менелай

(один)

Что тут сказать? Придумать что? Еще ль Несчастий не довольно? Мне о новом Здесь говорят. Жену, с таким трудом Добытую, я поручаю страже… И что ж? Ее прозванием себя Другая именует, в этом царском Дворце живет… Нет, дочерью она Ее назвала Зевса… Или Зевсом Зовут кого на Ниле? Ведь один На небесах Зевес. И Спарты нету, Помимо той, которую Еврот, Средь тростников сверкающий, прославил. Тиндарово не двое ль имя носят? Не два ли есть Лакедемона? Трои Не две ли уж? Ума не приложу… Положим, есть среди земель обилья И города и жены, что одним Прозванием гордятся… В этом дива Никто не видит даже. А угроз Служанки мне едва ль бояться можно; Жестокого такого сердца нет, Чтоб отказать в куске пришельцу, имя Назвавшему Атрида… Далеко ведь Сверкает Трои пламя, и герой, Его зажегший, Менелай, повсюду Прославлен на земле. Нет, я дождусь Хозяина. А дальше два исхода: Коли душой он варвар, проберусь Обратно я к обломкам; если ж сердце Смягчить его сумею, не откажет Он нам помочь в несчастии… Нет горше, Как умолять царей о подаянье, Когда царем ты сам рожден; но что ж Поделаешь? Нужда!.. Не я придумал, А мудрые сложили, что сильней Нет ничего нужды суровой в мире.

 

ВТОРАЯ ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЬ ХОРА

Хор и Елена выходят радостные и оживленные из дверей. Все они спускаются на площадку.

Хор

Вещей внимала я деве Там, у царей в чертоге… Дева сказала, что царь Менелай В черный Эреб Еще не спускался, Землею еще не покрыт он, Пучина еще морская Носит царя, и силы Горький теряет, родных Берегов коснуться не может В печальной доле скитальца… Нет у него друга, земель же Каких он, каких в скитанье Веслом не задел, злополучный, С тех пор, как оставил Трою!

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

 

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Елена, отделившись от хора, направляется к ступеням, ведущим на курган. Менелая она не видит: их разделяет гробница.

Елена

(в радостном раздумье)

Протеева могила, ты опять Меня прими… А вести Феонои Отрадно прозучали: все она, Все, вещая, проникла: Менелай Еще глядит на солнце; море горьким Исчерчено в бесчисленных путях, И, жребием скитальческим носимый, Он столько видел бед!.. Придет же он, Когда конец страданиям наступит. Лишь одного не досказала: жив ли Останется, придя ко мне; спросить Не домекнулась: так отрадно было Узнать, что жив еще. Твердила дева Еще, что он крушенье потерпел, Поблизости как будто, и немногих С собою спас… О, скоро ль ты, желанный?

(Замечает Менелая и останавливается в страхе и нерешительности.)

Менелай выходит из-за гробницы и хочет пересечь ей дорогу, не давая ей дойти до нее.

Ба… это кто ж? Не козни ль строит нам Протеев сын безбожный? Шибче лани Иль одержимой богом долечу Я до могилы… Сестры! Как он страшен! Схватить меня он хочет… О, скорей…

(Бежит.)

Менелай, не касаясь ее, заграждает ей путь. Елена принуждена остановиться.

Менелай

Отчаянный и быстрый этот бег К стенам гробницы, черным от огня, Останови, молю… Спешишь зачем? О женщина, твой образ наполняет Мне сердце ужасом – язык коснеет…

Елена (пользуется минутой замешательства, чтобы пройти к гробнице, но Менелай продолжает стоять мрачной угрозой, хотя по-прежнему не делает движений, чтобы задерживать Елену)

О жены! Помогите! Не пускает Нас этот муж к могиле… Женихом Подослан ненавистным он за мною…

Менелай

Нет, я не вор и злому не слуга…

Елена

Но посмотри, как ты одет… во что…

Менелай

(простирая молящие руки)

Не бойся же меня: остановись!

Елена

(которую Менелай пустил на ее место, теперь пристально всматривается в собеседника. Менелай, который обратился к ней лицом, тоже всматривается в Елену)

Пауза.

Могилы я коснулась и стою…

Пауза.

Менелай

Кто ты, скажи? Кого я вижу, боги?

Елена

Открой себя. Желанья нас роднят.

Менелай

(как бы про себя)

Такого я еще не видел сходства.

Елена

Мой бог!.. Ведь бог – узнание друзей!

Менелай

(не сводя глаз с Елены)

Гречанка ты иль здешняя? Скажи мне.

Елена

Гречанка, да… А ты? Ты тоже грек?

Менелай

Ты до того похожа на Елену.

Елена

Ты ж – вылитый Атрид… Нет слов сказать…

Менелай

Да, это я – увы! – несчастный этот.

Елена

(делает порывистое движение, чтобы его обнять)

О, наконец вернулся ты к жене!

Менелай

(разводя ее руки, видимо борясь с собой)

К жене?.. Оставь… ко мне не прикасайся!

Елена

Отец Тиндар нас обручил… Ты мой…

Менелай

Светоченосная Геката! Призрак Да будет благ, что мне прислала ты!

Елена

Опомнись! Страшной Деве перекрестков Я не служу, и день кругом, не ночь.

Менелай

Но я – один: не двух же жен я муж!

Елена

Двух жен?.. Но кто ж она, жена другая?

Менелай

Под Троей взял и в гроте берегу.

Елена

(уверенно и твердо)

Нет у тебя второй жены Елены.

Менелай

(всматриваясь в Елену)

Иль цел мой ум, но лгут мои глаза?

Елена

Неужто ж ты жены узнать не можешь?

Менелай

(стараясь придать голосу твердость)

Да, сходство есть… Но убежденья нет.

Елена

Глаза открой… Поруки нет вернее.

Менелай

Бесспорно, ты похожа на нее.

Елена

Кому ж, скажи, коль не глазам, и верить?

Менелай

Но как же я поверю… при другой?

Елена

Там, в Трое, был мой призрак, не сама я.

Менелай

Но кто же создает тела живые?

Елена

Эфир… Тот призрак соткан из него.

Менелай

Но кто же ткач? Невероятен сказ твой.

Елена

Кто? Гера – чтоб не взял меня Парис.

Менелай

(усмехаясь)

Что ж, ты зараз и здесь и там была?

Елена

Бывает имя всюду, тело – нет.

Менелай

(мрачно)

Оставь! И так на сердце много горя.

Елена

(с дрожью в голосе)

Меня ты бросишь, тень возьмешь с собой?

Менелай

Дай боже благ тебе за сходство с нею!

(Делает несколько шагов от алтаря.)

Елена

(ломая руки)

О, смерть! Нашла – и вновь теряю мужа!

Менелай

(останавливаясь, твердо)

Не прогневись: трудов своих обузе Я верю больше, чем тебе, жена.

(Хочет уйти.)

Елена

(с отчаянием в голосе)

О, есть ли кто несчастнее меня! Вернейший друг бросает. Он надежду Увидеть дом, Элладу – все унес…

(Закрывает лицо руками.)

 

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Те же и старый слуга Менелая со стороны моря – оборванный, обветренный, без шапки; спутанные волосы и грубые, красные руки гребца.

Слуга

(почти натыкаясь на Менелая)

О Менелай!.. Насилу-то сыскал я Тебя, о царь: изрыскал всю страну. Товарищи меня к тебе послали.

Менелай

(останавливаясь)

Не варвар ли ограбил вас, гонец?

Слуга

Нет, чудеса случились… Да такие, Что и в словах-то их не уместишь…

Менелай

Ты так спешишь, что, верно, вести важны.

Слуга

(быстро, но не без расчета на эффект)

Царь… Сколько мук подъял ты… А за что?

Менелай

(несколько утомленным тоном)

Они прошли… Ты ж новости имеешь?

Слуга

(продолжая в том же тоне)

Твоей жены нет больше… Поднялась В эфир она… Елена жадно прислушивается. Исчезла; небо скрыло Ее от глаз, и сторожить остались Пещеру мы пустую. Вот слова Последние ее: «Несчастны вы, Фригийцы, эллины! Из-за меня вы В Скамандровой долине полегли По Геры замыслу: вам всем казалось, Что Александр владел Еленой – ею Он не владел. А я, исполнив срок И соблюдя веленье Мойры, снова К отцу Эфиру возвращаюсь. Жаль Мне Тиндариду, что с душой невинной Молвою опорочена она!»

(Быстро поворачивается и, встретившись глазами с напряженно слушающею его Еленой, тотчас ее узнает. Никаких сомнений для него нет. В его обращении к ней почтительность приправлена досадой.)

Привет тебе, о Леды дочь! Так вот где Открылась ты – а я-то доношу, Что в звездный мир от нас ты удалилась, Не догадавшись, что крылатым телом Владеешь ты. Не попрекай же нас Вторично, что напрасно мы трудились И муж и рать – под Троей за тебя!

Менелай

Я понял все… Ее слова сошлись С рассказом этим.

(Расцветая улыбкой и будто помолодев даже, направляется к Елене.)

О желанный день! Объятьям ты вернул мою Елену!

Елена

(порывисто обнимая его)

О Менелай… Любимый… Годы мук В какую даль ушли… а наслажденье Так свеже… О подруги! Он со мной. Девушки обступают Елену. Музыка. Я нашла его: какая радость! Я его, лаская, обнимаю… Сколько дней, о милый, сколько дней!..

Менелай

(отвечая объятиям)

Да, ты моя! Так много на губах Вопросов и рассказов… Как начну я?..

Елена

Я дрожу от радости. Желанья Волосы на голове вздымают, И к тебе я крепко прижимаюсь. Ты мой муж, мой муж, моя отрада!

Менелай

Как сладко мне в глаза твои глядеть! На жребий не сержусь я больше, нет. Да, это дочь Кронида, Леды дочь; Ей, ей чета блаженных белоконных С приветным кликом светочи несла! Ах, бог супругу разлучил со мною, Судьбу судил иную ей – и воля Свершилась необорная его; С недолей доля вновь соединила С тобой меня; мы встретились – хоть отдых… О, счастье! Все ж не покидай меня!

Корифей

Будь счастлив, гость! Богов молю о том же: Одна судьба, одно у вас и счастье.

Елена

(хору)

Подруги мои! Стоны мои умолкли. Ни слова Больше о прошлых страданьях. Вот он, которого сердце биением каждым Ждало так долго, – вот муж мой.

Менелай

О, ты моя, и твой я. Сколько раз Сменилось солнце прежде, чем обманы Богини осветило наконец! Слезы я лью, только сладкие слезы: От мук пережитых осталось В них больше отрады, чем горя.

Елена

Что я скажу? Надеяться кто смел бы: Нежданного я прижимаю к сердцу…

Менелай

Ты здесь, со мной. А кажется, давно ль Я верил в твой побег под кручи Иды, В несчастную твердыню Илиона? Богами заклинаю… Как могли Тебя из дома моего похитить?

Елена

О, горькое начало… О, горькие слова… Не трогай их…

Менелай

Нет, говори; что нам даруют боги, Того чуждаться слух не должен наш.

Елена

Рассказывать мне страшно… Что за ужас!

Менелай

Все ж говори. О муках сладко слушать…

Елена

К Парису в руки, через пучину На веслах быстрых я не летела В объятья грешной его любви…

Менелай

Но что за демон, что за рок могучий Тебя похитил из земли родной?

Елена

Зевса и Майи сын, о мой любимый, В эту страну Гермес меня домчал…

Менелай

О, чудо! Кто ж послал его? Ужасно!

Елена

Ах, слезы, слезы увлажняют вежды. Меня сгубила Зевсова супруга.

Менелай

Как? Гера? Ей за что ж бы нас казнить?

Елена

Вас, кляну я, ключи, тебя, светлая влага, Где красу освежали богини… И откуда судьи роковой приговор.

Менелай

Но суд… и Гера… и твои несчастья…

Елена

Чтоб у Париса отнять…

Менелай

Не пойму!

Елена

Дар, Кипридой обещанный…

Менелай

Бедная ты!

Елена

Да, бедная! В Египет повелела Она Гермесу унести меня. Пауза.

Менелай

Так, значит, тот… владел твоей лишь тенью?

Елена

(утвердительно кивая головой)

А горе-то, горе-то в доме твоем! О мать, о кручина моя!

(Плачет.)

Менелай

Что хочешь сказать ты?

Елена

Матери больше нет… Мой затянул позор Петлю на шее ей…

Менелай

Увы!.. А дочь, – скажи мне, – Гермиона?

Елена

Чуждая брака, Детей не ласкает И плачет всечасно О матери свадьбе.

Менелай

О, дом мой сгубивший Предатель Парис! Себе же готовил Ты лютую гибель И меднодоспешных Данайцев полкам!

Елена

А меня заставил демон Под обузою проклятья Бросить дом и край родной, На чужбину удалиться Чтоб позор греховной свадьбы Неповинную терзал!

Пауза. Менелай и Елена стоят молча, любуясь друг другом. Музыка умолкает.

Корифей

Коль вам теперь счастливая судьба Откроется – былое потускнеет.

Слуга

(стоявший до тех пор в почтительном отдалении, приближается)

И я бы, царь, хотел с тобой делить Веселые минуты. Вижу радость, Да не могу никак ее понять.

Менелай

Ну что ж, старик, вступай в беседу с нами.

Слуга

Источник мук под Троей – не она?

Менелай

Нет. Боги нас обманывали, в руки Мои достался призрак роковой.

Слуга

Что ты сказал? Все муки – даром? И награда – призрак?

Менелай

Виною – Гера и богинь вражда.

Слуга

А это – подлинно твоя супруга?

Менелай

Тебе порукой слово в том мое.

Слуга

(радостно подходит к Елене и целует ей руку)

О дочь моя! Богов чудесна воля, И неисповедимы их пути! Вращает мудро сила их людские Дела. И вот один проводит жизнь В трудах; другой, трудов не знавший, разом Находит гибель, никакой поруки Не получив от счастья своего. Ты и твой муж вкусили муки оба. Ты клеветой осилена, а царь Там за морем, в борьбе копейной жаркой, И что ж? Стараясь, ничего себе Не выстарал; а ныне, божьей воле Себя доверив, счастие нашел.

(С умилением подолгу всматриваясь в ее черты.)

Ни старому отцу, ни братьям ты Не нанесла позора, и своей ты Молвы не заслужила… Мне, царица, Так радостно припомнить, как Елену Мы с песнею венчальной из дворца Тиндара провожали: будто вижу Я факел тот, что нес у колесницы, Елену уносившей из ее Счастливого гнезда… Да, плох тот раб, Которому дела его хозяев Не дороги, который мук семьи И радостей не делит. Если в рабском Рожден я состоянье, пусть меня Рабом хотя считают благородным… Нет имени – я душу сберегу… Все ж лучше быть по имени рабом лишь, Чем на плечи одни, да оба зла: И рабский дух имей, и рабский жребий.

Менелай

Старик! Со мной в сраженьях ты делил И муки и труды; дели ж и радость. Ступай, скажи оставшимся друзьям Все, что нашел ты здесь и как дела Царевы обстоят. Пусть ждут, как раньше, На берегу борьбы моей исхода Ее же чует уж душа моя. И если мне удастся из чужбины Жену похитить – быть им начеку, Чтоб, вместе нам соединившись, бегством От варваров, коль бог нам даст, уйти.

Слуга

Все сделаю, владыка… Каковы ж Оракулы! Ну разве же не плохи, Не лгут поди? Нет, видно, не легко Судьбу читать по языкам алтарным Иль птичьему… Какая слепота Рассчитывать на птицу! Что ж бы было Калханту нам про облако сказать? Нет – дал своим он гибнуть… И зачем же Безмолвствовал Гелен? Его ведь город Мы разоряли – и за что? Ответ Я знаю: бог молчать велел пророкам. Но если так – к чему гаданья наши? Богам усердно жертвы приносить Должны мы и молиться, чтобы благо Нам посылали, а гаданья бросить. Они – для жизни лишь соблазн пустой; Коль ты лентяй – ты в огненных скрижалях Богатства не найдешь; пророк наш лучший Решимость трезвая и здравый смысл.

(Уходит.)

Корифей

Со старцем я согласна: ведовство Нам не к добру. Пусть бог тебя полюбит Вот лучшее гаданье для тебя.

 

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Те же, без слуги.

Елена

Все хорошо покуда. Как ты спасся, Скитаясь после илионских сеч, Хоть пользы нет в рассказе, сердцу милой Желанна весть о милого трудах.

Менелай

В одном ты слове и в одном желанье Сколь многие вопросы ставишь мне! К чему мне речь вести о грозной буре Эгейской, об огнях коварных старца Евбейского, о критских городах, О гаванях ливийских, о Персея Нагорных вышках? Сколько пережил я И слух устанет твой, и сказом грустным Двойную скорбь я б причинил себе.

Елена

Ответ умней вопроса. Это так. Одно скажи: хребет пучины влажной Ты долго ли, скиталец, бременил?

Менелай

Сверх десяти, под Троей проведенных, Еще семь лет сменилось надо мной.

Елена

(мрачно)

Увы! Увы! Несчастный! Столько лет За жизнь дрожать… и угодить… на бойню…

Менелай

Что говоришь? Убила ты меня!

Елена

Из этих мест беги поспешным шагом: Убьет тебя жестокий господин.

Менелай

Постой! За что ж?.. Что я владельцу сделал?

Елена

Помехою явился жениху.

Менелай

Как? У моей жены жених сыскался?

Елена

Да, дерзкий, он на это посягнул.

Менелай

Он из вельмож, иль это царь Египта?

Елена

Он здесь царит. Протей – его отец.

Менелай

Так вот она – разгадка слов служанки!

Елена

Какой? Ты в чьи ж стучался ворота?

Менелай

Да в эти вот. И был, как нищий, прогнан.

Елена

О, горе мне! Как нищий! Горе мне!

Менелай

Я нищим был, хоть так не назывался.

Елена

Ты, значит, слышал все о сватовстве?

Менелай

Избегла ль ты его любви – не знаю.

Елена

Твое я ложе чистым соблюла.

Менелай

Отрадно б было; но могу ли верить?

Елена

Ты видишь жалкий одр в тени гробницы?

Менелай

Постель из листьев, но при чем здесь ты?

Елена

Здесь я молюсь, чтоб брака избежать.

Менелай

Нет алтаря? Иль здесь такой обычай?

Елена

Блюдет меня гробница, словно храм.

Менелай

И увезти тебя домой нельзя мне?

Елена

Меч, а не брак Атрида ожидает.

Менелай

Тогда из смертных всех несчастней я!

Елена

Оставь же стыд! Беги, беги отсюда!

Менелай

А ты? Я Трою за тебя сразил!

Елена

Все ж лучше так, чем гибнуть за меня!

Менелай

Совет труслив и Трои недостоин!

Елена

Царя убить ты хочешь? Не надейся!

Менелай

Иль для железа он неуязвим?

Елена

Как знать! Отвага ж свыше сил – безумна.

Менелай

Что ж, молча мне отдаться палачу?

Елена

Я выхода не вижу… Хитрость разве?

Менелай

И смерть отрадней в деле, чем без дела.

Елена

Одна еще у нас надежда есть…

Менелай

В чем? В золоте? В дерзанье? Иль моленье?

Елена

Пусть о тебе царю не говорят!

Менелай

Кто ж скажет? Сам же он меня не знает.

Елена

(таинственно)

В союзе с ним там некто с силой бога…

Менелай

Меж этих стен таится вещий глас?

Елена

Сестра царя живет тут, Феоноя.

Менелай

Пророческое имя. Что ж она?

Елена

Все знает – обо всем царю расскажет.

Менелай

Не скрыться мне тогда. Погибли мы.

Елена

Но если бы мы умолили деву…

Менелай

О чем?.. Куда свою ты клонишь речь?

Елена

Чтоб о тебе не говорила брату.

Менелай

И мы тогда покинем этот край?

Елена

Ее раченьем – да; украдкой – нет.

Менелай

Улаживать, Елена, так тебе: Вы, женщины, скорее сговоритесь…

Елена

О да! Ее колени я руками Обнять не раз готова, умоляя.

Менелай

А если нас пророчица отвергнет?

Елена

Тогда тебе убитым быть, Елене ж Постель царя-насильника делить!

Менелай

Изменница!.. Один предлог – насилье…

Елена

Я головой твоей клянусь, что я…

Менелай

(перебивая ее)

Что ты умрешь, не изменяя мужу?

Елена

Да, что умру, от одного с тобою Меча притом, и лягу близ тебя.

Менелай

В знак верности коснись руки моей!

Елена

(касаясь его руки)

Да, если ты умрешь, глядеть на солнце Не буду я – в том вот тебе порука!

Менелай

И я умру, коль царь тебя отнимет!

Елена

Но как нам смерть со славою стяжать?

Менелай

На насыпи могильной за тобою С самим собой покончу я. Но раньше Мы испытаем силы, за жену. Кто хочет, выходи! Но лавра Трои Не посрамит ахейский вождь, его Не назовет Эллада малодушным. Как? Он, за славу коего Фетида Единственного сына отдала, Он, видевший окровавленный меч Аякса, он, перед которым Нестор Оплакивал дитя свое, отдаст Жену без боя? Нет… Коль боги мудры, Над воином, приявшим от врага Смерть честную, земля ложится пухом, А трус лежит на твердом ложе наг…

Корифей

Бессмертные! Покончит ли с несчастьем Танталов род у вас когда-нибудь?

Елена

(смотревшая по направлению к дворцу)

Увы! Увы! Судьба моя такая; Погибли мы: она сюда идет, Та вещая. Засовы заскрипели… Беги!.. Иль нет! Зачем? Не убежишь… Все, все известно ей. О, ужас! Гибну… Увы! Тебя затем ли меч щадил На берегах Скамандра, чтобы варвар В глаза тебе железом засверкал?

 

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Из средних дверей появляется Феоноя в белой длинной одежде и сетке поверх распущенных волос. За нею толпа рабынь. Две рабыни идут перед нею: одна с высоко поднятым факелом и с чашей, в которой горит и дымится сера; другая, напротив, с опущенным.

Феоноя

(рабыням)

Вы шествуйте передо мной: ты с светом Лучины и с пылающею серой, Истоком девственных эфирных недр, Чтоб чистое небесное дыханье Вливалось в грудь мне. Ты ж стезю мою, Коль кто-нибудь стопою нечестивой Ее сквернил, – ты пламени, раба, Ее отдай и, отрясая светоч, Очисти путь пророчицы. Воздав, Что я велю, богам, – обратно факел Пусть каждая возложит на очаг.

(Останавливается, долго смотрит в небо; мало-помалу на нее находит пророческий экстаз; она простирает руки к Менелаю, затем обращается к Елене.)

Что скажешь ты, Елена, о гаданье Моем теперь? Вот муж твой; кораблей И твоего подобья он лишился.

(К Менелаю.)

Да, горький, сколько ты уже прошел Тяжелых испытаний, а не знаешь, Что ждет тебя…

Пауза.

Отсюда ль путь, иль здесь Его предел? Там из-за вас сегодня Мятется сонм Олимпа близ отца Державного. Но Гера на тебя Уже не копит злобы, как бывало; Вернуть тебя хотела бы она И с нею, гость:

(указывает на Елену)

пусть эллины увидят, Что призрачен был Александров брак, Киприды дар. Киприде же угодно Не допустить возврата твоего, Чтобы ее молва не обличила За тот обман, которым красоты Она стяжала первенство на Иде…

(Опускает глаза; пророческий экстаз проходит.)

Теперь зависит от меня: отдать Тебя царю в угоду Афродите. Иль, с Герою в согласье, – умолчав, Спасти тебя от брата.

(В борьбе с назревающим решением.)

От него ж Приказ – стеречь прибытие твое И доложить ему.

(Решившись.)

Так кто же в поле Пойдет царю сказать о Менелае? Так будет безопасней для меня.

Елена

(бросаясь к коленям Феонои)

О дева… Я с мольбой к твоим коленям Припала, и печальный этот прах Я телом покрываю… Я за нас Тебя молю обоих: за себя И этого несчастного. Как долго Его ждала я – и сейчас ножу Его отдам? О нет! О Менелае, Вернувшемся в объятия мои, Ты не расскажешь брату: заклинаю Тебя – спаси его; не отдавай Ты святости души своей в обмен За злую и неправедную милость! Насилье неугодно божеству: Приобретать – не похищать велело Оно нам достояние свое И отвергать богатство, если кривдой Оно добыто. Общим небеса Покровом нам, земля сырая общей Обителью; но дом и то, что в доме, У каждого свои, и не велит Закон чужое отнимать насильем! На счастье нам – хоть моего страданья Ценой – отцу доверил твоему Меня Гермес, для мужа моего Чтобы сберег. Вот муж мой, взять с собою Меня он хочет. Но возьмет ли мертвой? И передаст ли мертвому живую Родитель твой? Да, вникни в волю бога, В отца завет! Вернуть иль не вернуть Они б велели ближним их добро? Вернуть, конечно. Неужели ж выше Поставишь ты греховный помысл брата, Чем благородство твоего отца? А если ты, пророчица, которой Свою и боги открывают волю, Отца святую правду оскорбишь, Неправую спасая правду брата, Что за позор! Все тайны божества Постичь, о сущем и не сущем верно Судить, – а божью правду попирать! Ну, а затем… Ты видишь: море бед Мою ладью колышет, – о, спаси, Спаси меня, союзницей да будет И жалость справедливости твоей! Ведь человека нет, кого б мое Не возмущало имя. Вся Эллада Молвы полна о той, что, изменив Супругу, на злаченые чертоги Польстилась. О, отдай отчизну нам! Коли вернусь я в Спарту, – очевидной Всем эллинам ты сделаешь игру Богов и верность строгую Елены; Себе верну жены я честной имя И выдам дочь. Кто ж иначе моей Захочет Гермионы? Я скитанья Покончила бы горькие тогда И достоянием родного дома Свободно б насладилась. Если б муж Убит был на чужбине – в слез потоках Я б утешение вдовству нашла; Но ведь он здесь, спасен от бед, от смерти, И у меня отнять его хотят… Царевна! Милосердье! Правды отчей Ты оживи нам память. Выше славы Для человека нет, как на отца Великою душою быть похожим.

Корифей

Я тронута твоей мольбою, мне Так жаль тебя! Но речи Менелая Я жду: что скажет он за жизнь свою?

Менелай

К твоим ногам я не решусь припасть, Слезами обливаясь: лавры Трои Позорить малодушьем непристойно. Хоть говорят, что благородных красит В беде с ресниц упавшая слеза, Я не поставлю этой красоты Коль красота тут есть – превыше духа Отважного. Коли подскажет сердце Тебе, жена, пришельца уберечь, Когда жены он требует по праву, Отдай жену ему и сбереги; А скажешь «нет» – ну, что же? Не впервые Мне принимать удар судьбы: дурной Зато себя ты выставишь навеки. А что меня достойно, справедливо И за душу больней тебя возьмет, То я скажу, припав к отца могиле: «О старец, каменной гробницы житель! Я требую супруги от тебя! Верни ее: сам Зевс ее доверил Тебе, чтоб мужу ты ее сберег. Не можешь, знаю, мертвою рукою Ее живому передать: внуши ж Ты дочери, чтоб имени отца Священного на жертву злым укорам Не отдавала вещая, когда К тебе в чертог глубокий доноситься Моления людские будут. Все В ее руках теперь. И ты, подземный Аид, мне будь союзником! Иль мало Из-за нее ты принял тел людских Там, под булата моего грозою? Ты получил вперед награду: дай же Иль им вторичной жизнью зацвести, Иль ей со славой отчею сравняться И возвратить супругу мне мою».

(Опять обращаясь к Феоное.)

А если вы отнимете ее, К ее словам прибавить я имею Еще одно. Мы клятвою связали Себя, – и вот что будет, дева. Если Придет твой брат, я с ним вступаю в бой: Иль он падет, иль я – рассказ несложен. А если вызова не примет он И голодом просителей у гроба Неволить вздумает, – ее убить Поклялся я и тот же меч двуострый И в собственную грудь вонзить – вот здесь, На насыпи могильной, чтобы крови Струи в подземный терем потекли. И двое нас на тесаном гробу Уляжется тебе укором вечным И на позор отцу. Но на моей Жене ни брат твой, ни другой, царевна, Не женится. Коль не домой и в Спарту, Ее возьму в обитель мертвых я. Вот речь моя. А слез и женских жалоб Не жди: не жалким – сильным быть хочу. Коль хочешь – убивай: позорной смерти Я не приму. Но лучше – снизойди К моим словам: тогда и я Елену Верну себе, и ты – венец святой.

Корифей

Тебе вершить, юница, эти речи: Всех примири благим своим судом.

Феоноя

Во мне и кровь и ум благочестивы. Я и себя блюду, и честь отца Не запятнаю; брату же услугу Себе в позор не вправе оказать. Великая святыня Правды в сердце Воздвигнута моем; она – Нерея Дар, Менелая, – я сохраню ее. И раз улыбка Геры над тобою Я с нею заодно. Киприда же… Гневить ее не буду, но не с нею Мои пути: я – дева навсегда. В чем ты отца корил за прагом смерти, В том я с тобой согласна: я б виновна Была, не возвратив тебе жены; Ведь он бы вас соединил, будь жив он. А за дела такие есть возмездье И под землей, и здесь для всех людей. Хоть не живет умерший, дух его Сам вечен, в вечный принятый эфир. И вот ответ мой краткий: вашей тайны Не выдам я и брата дерзновенью Мирволить не намерена; ему Не на позор я окажу услугу, Направив грешника на путь добра. Исход придумайте вы сами; я же, Покинув вас, в молчанье погружусь. С мольбы богам начните. Ты, Елена, Киприду упроси тебя вернуть На родину; а Геру – чтобы ласки Своей не изменяла. Ты ж, отец Почивший наш, – покуда в этом сердце Не смолкнет кровь, не будешь средь людей Прославлен нечестивцем, и хвала Вкруг имени великого не смолкнет.

(Уходит в двери со свитой.)

Корифей

Нет для неправды прочного успеха, Но правде и надежда верный друг!

 

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Елена и Менелай в том же положении, как и до прихода Феонои.

Елена

От девы нам препятствия не будет; Речь за тобой отныне, Менелай. Придумай способ общего спасенья.

Менелай

(после некоторого раздумья)

Послушай же… Своя ты в этом доме, И, верно ж, ты имеешь там друзей.

Елена

(оживленно)

К чему ведешь ты речь? Знать, есть надежда Счастливого исхода нам с тобой?

Менелай

Кто тут у вас приставлен к колесницам? Ты лошадей могла бы раздобыть?

Елена

Конечно да. Но незнакомой степью, Средь варваров, далеко ль убежим?

Менелай

Да, ты права… А если бы с тираном Украдкою покончить? Вот и меч.

Елена

Нет, вещая б тебя не допустила Убить царя, – он брат ей, не забудь.

Менелай

Но корабля здесь нет же для побега, А мой – увы! – похоронен в волнах.

Елена

Послушай женской мудрости. Согласен При жизни ты за мертвого прослыть?

Менелай

(нерешительно)

Примета все ж. Но коль к добру – готов я, Хоть и живой, за мертвого прослыть.

Елена

Пред варваром тебя оплачу я, Я волосы сниму, надену траур.

Менелай

Не вижу здесь спасения для нас… Какой-то стариной от средства веет.

Елена

Я умолю тирана, чтобы дал Мне помянуть погибшего в пучине.

Менелай

Но что же даст тебе пустой обряд? Без корабля куда ж уйдем, Елена?

Елена

Пускай ладью снарядит нам, – убор Почившему свезти в объятья моря.

Менелай

Все хорошо придумано. А вдруг Предложит царь поминки, но на суше?

Елена

Обычая в Элладе, скажем, нет, Чтоб поминать на суше утонувших.

Менелай

Да, это так. Конечно, я с тобой Плыву, убор везем мы вместе в море.

Елена

Ты должен быть готов, да и твои Товарищи, какие уцелели.

Менелай

О, только б нам на якоре ладью! Все, как один, там будут, и с мечами.

Елена

Об этом ты заботься. Только б нам В попутчики послали боги ветер!

Менелай

Я ль муками того не заслужил? Но вестника кто смерти разыграет?

Елена

Ты сам. Скажи, что уцелел один И что Атрид погиб перед тобою.

Менелай

Да, мой наряд к рассказу подойдет: Я потерпел крушенье – это видно.

Елена

Наряд нам в руку. Не с руки потеря Была; на пользу вышла и беда.

Менелай

Итак, войти ль с тобой мне во дворец? Иль у гробницы пребывать спокойно?

Елена

Останься здесь. На случай, если б царь На произвол решился, – гроб защитой, А меч угрозой будет. Во дворце Я локоны скосить отдам железу, А светлых риз отраду заменю Одеждою печальной, и ланиты Следы ногтей кровавые хранить Обречены. На острие ножа Моя судьба. Обман угадан – смерть; А удался – ты, родина, спасенье! Владычица! Ты, ложа красота Кронидова, пошли желанный отдых На долю двух несчастных: к небесам С мольбой подъяв десницы, мы взываем К твоим чертогам звездным. Ты же, дочь Дионы, ты, Киприда, – ты, Парисом Венчанная ценой моей измены, О, не губи нас! Или мало муки, Иль мало я позора приняла, Отдав чужому – не себя, но имя? Коль умереть должна я, пусть же дома Умру, по крайней мере. О, зачем же Ты в нашем горе ненасытна так? Ах, все любовь, измены, и коварства Ты создаешь, и негу роковую, От коей дом в потоках крови тонет… А если б в меру ты сердца ласкала, Из всех богинь была бы ты желанней Для человека; так я и сужу.

(Уходит.)

 

ПЕРВЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ

Хор

Строфа I

Тебя, соловей, из свежей зеленой рощи, Где песни в кустах Росистых так нежны, Тебя я зову, певец из певцов… Бурые перья твое горло одели С его сладкозвучным рыданьем… Песне печальной моей помоги, соловей, своей трелью… Песне о бедной Елене, О роке троянок, гонимых Грозным ахейцем, Роке, нависшем с тех пор, как приехал ужасный жених На своей заморской ладье, И как он на гибель Приама С ложа Елену сманил, спартанского ложа, Волей Киприды.

Антистрофа I

О, скольких – увы! – ахейцев сразили копья И каменный град!.. О, скольких ахейцев!.. Печальный Аид их тени объял; В сирых остались домах жены; им косы Отрезал булат златые В сирых чертогах… Их много сгубил и пловец одинокий; Там, на Евбее, огни он Зажег, чтоб о скрытые скалы Лодки разбило. Их обмануло светило вдали… И Малея берет Жестокую дань, когда Провозил роковую добычу Царь Менелай, – тот призрак, из облака слитый Геры искусством…

Строфа II

Бог, или случай, иль демон, Но как глубоко ни спускайся, Силясь постичь смертных природу ты, Видишь ты только, что боги Туда и сюда нами мечут. Тут утонул ты, а вынырнул там, И судьба над расчетом глумится. Ты, о Зевса дитя, – в объятия Леды Птицей затем ли, скажи нам, спускался Кронид, Чтобы по эллинской шири потом Зевсовой дочери имя носилось С кличкой изменницы низкой, Безбожной?.. Я даже не знаю, Можно ли верить божественной сказке, Что некогда людям правдой казалась.

Антистрофа II

Смертные, это безумье, Что острой лишь медью копейной Доблесть добыть сердцем горите вы… Или предела страданьям Не будет для смертного рода? Если кровавым лишь боем решать Споры будем, они не умолкнут Меж людьми никогда. За что Приамиды, Эту покинув юдоль, в поддонное царство сошли? Разве нельзя было спор разрешить Твой, о Елена, словами? Зачем же Пламенным стрелам, скажи нам, Было летать, как перунам, вонзаясь В старые башни Пергама? И жизнь тебе к горю горе приносит.

 

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

 

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

У гробницы, прижавшись к ней в позе молящего, сидит Менелай. Феоклимен, за ним свита, охотники, собаки. Он подходит к гробнице отца со стороны, противоположной той, где сидит Менелай. Из ворот ему навстречу почтительно выходит стража.

Феоклимен

(с молитвенным жестом по направлению к гробнице)

Привет тебе, отцовский гроб! Тебя Я схоронил, Протей, у входа, чтобы Приветствовать почаще. Всякий раз, Как покидаю дом или готовлюсь Войти в него, молюсь тебе, отец!

(Свите.)

Приспешники, ведите по местам Собак, а в доме царском нашем сети Развесьте.

Свита уходит; Феоклимен с раздражением обращается к начальнику стражи.

О, я слов не нахожу Себе в укор! Не мы ль караем смертью Бессовестных? И что же? Вот опять Ахеец объявился: видно, стражу Он обманул. Лазутчик; а не то На выручку Елене. Ну попался б, И не уйдет от смерти он.

(Озираясь кругом и никого не видя у гробницы.)

Ба… Ба… Да дело-то уж сладилось, пожалуй: На ступенях и след простыл. И дочь Тиндарова уж далеко отсюда…

(Опять обращаясь к страже.)

Гей вы! Запоры прочь, из стойла вон Коней, готовьте колесницы, слуги! Или трудов нам жалко, чтоб не дать Желанной птичке выпорхнуть?.. Постойте: Да вот она… добыча… не ушла, Вот из дворца выходит.

 

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Те же и Елена (выходит из ворот в трауре и с подрезанными волосами).

Феоклимен

Гей, Елена! А где ж твой пеплос белый и зачем Ты в черное оделась? Что ж чела Не кроется уж образ благородный Венцом косы и свежею росой Орошены ланиты? Сновиденье Тебя смутило ночью иль молва С далекого Еврота прилетела?

Елена

(с притворным смирением)

О господин… О да, мой господин! Елены нет. Одно воспоминанье Перед тобой встает, Феоклимен.

Феоклимен

Тебя постигло горе? Но какое ж?

Елена

О, Менелай… о, ужас… звука нет У голоса… чтобы сказать… он умер…

Феоклимен

Не радостна мне весть твоя, хоть счастье Она мне предвещает; но откуда Узнала ты об этом? От сестры?

Елена

Да… только есть еще свидетель смерти.

Феоклимен

А, он пришел? И с достоверной вестью?

Елена

Да, он пришел. И пусть туда уходит, Куда… уйти ему желаю я.

Феоклимен

Кто ж он? И где? Хочу узнать яснее.

Елена

(указывая на Менелая)

Да вот он сам: дрожит, к могиле жмется.

Феоклимен

О, Аполлон! Как жалко он одет!

Елена

Да… так же жалко, мнится, как и муж мой.

Феоклимен

Но кто он? И откуда к нам явился?

Елена

Из греков он, ахеец, с мужем плавал.

Феоклимен

А смертью взят какой же Менелай?

Елена

Печальней нет… во влажной бездне моря…

Феоклимен

А по каким носился он волнам?

Елена

Ливийские его разбили скалы.

Феоклимен

А этот… спутник… как же уцелел?

Елена

Трус иногда счастливее отважных.

Феоклимен

А где ж он спасся средь обломков судна?

Елена

Там, где бы лучше сам погиб – не муж мой!

Феоклимен

(с выражением неудовольствия)

Погиб – твой муж. А он на чем доплыл?

Елена

Нашли его и подняли пловцы.

Феоклимен

А где злой дух, тебя сменивший в Трое?

Елена

Про призрак говоришь ты? Он растаял.

Феоклимен

О, Троя! О, Приам! Погибли даром!

Елена

О, их несчастье и меня коснулось!

Пауза.

Феоклимен

Что ж царь? Зарыт? Иль так и брошен он?

Елена

(ломая руки)

Он брошен так… о, муки горше мук!

Феоклимен

Вот отчего не стало длинных кос…

Елена

Здесь или там, в пучине, он мне дорог.

Феоклимен

(недоверчиво)

По мертвом ли то плачешь ты? Смотри!

Елена

Иль обмануть сестру твою возможно?

Феоклимен

Конечно нет. Ну что ж? Гробницу бросишь?

Елена

О, не глумись! Хоть мертвых пощади!

Феоклимен

Ты мертвому верна, меня ж бежишь!..

Елена

(опустив голову, тихо)

Да нет же, я на брак с тобой готова.

Феоклимен

(радостно)

Хоть поздно – что ж! Спасибо и на этом.

Елена

Но просьба есть. Мы прошлое забудем…

Феоклимен

Проси; на милость милостью отвечу.

Елена

Я предлагаю договор тебе.

Феоклимен

Всегда готов. Во мне вражды уж нет.

Елена

О, дай обнять колена… раз ты друг мне…

Феоклимен

Да объясни ж… Ты молишь-то о чем?

Елена

Похоронить покойного хочу я.

Феоклимен

Но где же он? Иль похоронишь тень?

Елена

Есть эллинский обряд: погибших в море…

Феоклимен

Кончай! И мудры ж в этом Пелопиды!

Елена

Заочно в тканях ризы хоронить.

Феоклимен

Что ж, хорони! В Египте место есть.

Елена

Не так хороним утонувших мы.

Феоклимен

А как? Неведом эллинский обряд мне.

Елена

Мы отдаем волнам убор умерших.

Феоклимен

Итак, что дать тебе велишь для трупа?

Елена

(указывая на Менелая)

Он лучше знает; я же непривычна, Там, в Спарте, горя не знавала я.

Феоклимен

(к Менелаю)

Мой гость, ты весть отрадную принес…

Менелай

Но все ж не мне и не погибшей жертве.

Феоклимен

(с досадой)

Как утонувших хоронить велишь?

Менелай

Смотря кого… и честь по состоянью…

Феоклимен

За средствами уж я не постою.

Менелай

Сперва подземным кровь приносим мы.

Феоклимен

Чью кровь? Скажи – отказа не услышишь.

Менелай

По выбору… что дашь, то и годится.

Феоклимен

У варваров берется конь иль бык.

Менелай

Что хочешь дай, но только без порока.

Феоклимен

Средь стад моих есть выбрать из чего…

Менелай

Для мертвеца пустое ложе нужно.

Феоклимен

И будет… Что потребуешь еще?

Менелай

Оружие из меди… царь был воин…

Феоклимен

Мой дар достоин будет Пелопидов.

Менелай

Плодов земли ты припасешь нам лучших.

Феоклимен

Пусть так; но как же морю передашь?

Менелай

Корабль нам нужен и гребцы на нем.

Феоклимен

(насупив брови)

На нем отъехать далеко придется?

Менелай

Чтоб берег с виду потерял его.

Феоклимен

(с растущей недоверчивостью)

Такой с чего ж обычай завели вы?

Менелай

(внушительно)

Чтоб скверны нам не возвратил прибой.

Феоклимен

(вздрагивая)

Вам дам я быстрый финикийский струг.

Менелай

(двусмысленно)

Благодарю; утешишь Менелая.

Феоклимен

Но ты свершишь поминки без Елены?

Пауза.

Менелай

У нас лежит последний этот долг На матерях, на женах и на детях…

Феоклимен

Выходит так, что совершить обряд Никто другой не может, как Елена?

Менелай

Да, отказать в почете мертвецу Я б не дерзнул… Не позволяют боги.

Феоклимен

(после минутного колебания)

Пусть будет так… Ведь мне же лучше, если Я благочестью научу жену. Итак, возьми для трупа из чертога Убор могильный. Да и сам ты, гость, Коль угодишь Елене, не с пустыми От нас уйдешь руками. Ты принес Приятные нам вести; так лохмотья Одеждою приличной замени Да забери припасов на дорогу: Ведь исстрадался ты порядком, вижу.

(К Елене.)

А ты, жена… былого не вернуть: Зачем себя терзаешь? Менелаю Покойному ты солнца не отдашь!

Менелай

(с улыбкой)

Итак, царица, за тобою дело. Люби супруга истинного; тот же, Что потерял свои права, пусть канет В забвения пучину. Вот исход Удачнейший. А я – пусть только бог мне В Элладу даст возврат благополучный! Позорящие толки о тебе Немедля прекращу, коль верно службу Сослужишь ты супругу своему.

Елена

И сослужу. Не будет недоволен Женою муж: ты сам вблизи увидишь. Однако, горький, в дом войди; купель Пусть тело освежит, покроют ризы Достойные. Хочу без промедленья Тебя пригреть: ты с большею любовью Свершишь над мужем горестный обряд, Когда и сам достойное получишь.

Все уходят в дом.

 

ВТОРОЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ

Хор

Строфа I

Мать блаженных, гор царица, Быстрым летом уносима, Ни ущелий густолесых Не забыла, ни потоков, Ни морей о грозном шуме: Деву-дочь она искала, Что назвать уста не смеют, И звучали при движенье Погремушки Диониса И пронзительно и ярко! А у гордой колесницы Близ ее запряжки львиной За царевною в погоню, Что из светлых хороводов От подруг похитил дерзкий, Две богини мчались рядом: Лук горел на Артемиде; У Паллады меднобронной Острие копья и очи; Но отец богов, взирая С высоты небес, иные Создавал в уме решенья.

Антистрофа I

И скитаньем быстролетным, Не напав на след коварный Похитителя ребенка, Утомленная богиня Наконец остановилась. Под Деметрою белела Иды высь снеговенчанной… Там, среди обледенелых Скал, дает богиня волю Жгучим приступам печали: С той поры бесплодных пашен Труд зелеными не делал. Поколенья погибали. Не дала богиня даже Для утехи стад вздыматься В луговинах травам сочным… В городах явился голод, И богам не стало жертвы, Не пылал огонь алтарный, Воды светлые умолкли. Так упорно, безутешно Мать-Деметра тосковала.

Строфа II

Когда ж не стало больше пира Ни у богов, ни у людей, Проговорил владыка мира, Смягчая злобу сердца ей: «О прелесть мира, о Хариты, Летите в выси снеговой К богине, горестью не сытой… Вы мир вернете ей забытый, О Музы, в пляске круговой…» Тогда впервые Афродитой Тимпан гудящий поднят был; В утеху ей, тоской убитой, Он проявил свой страстный пыл… И улыбнулась Мать святая: Коснулась звучных флейт рукой, И милы ей они, взывая К восторгу шумною игрой.

Антистрофа II

Тебя ж красавицей взрастила В отца чертогах твоего Судьбы загадочная сила Ты прогневила божество: Высокомерно не ходила Ты к Матери на торжество… О, что за мощь в небриде пестрой, Небрежно спущенной с плеча, В тебе, о тирс зелено-острый Меж кудрей Вакхова плюща, И в вас, крутящиеся диски, И в вас, развитые власы, Вакханки, нимфы, сатириски, И лунный свет, и блеск росы… Но для тебя все боги низки, Поклонница своей красы!..

 

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Из дворца – Елена в трауре в сопровождении рабынь.

Елена

Все хорошо устроилось, подруги. Протея дочь не выдала: когда Царь задавал вопросы об Атриде, В угоду мне вещунья затаила, Что с нами он, – сказав ему, что мертвый Не видит солнца радостных лучей. А Менелай, покуда случай был, Оружие взял лучшее – чтоб в море, Как сказано, умершему его В отраду погрузить. Пока ж в кольцо Тяжелого щита продел он шуйцу Могучую, десницу же копьем Украсил он и долг отдать последний Теперь готов… И неспроста он в бой Вооружает тело: ныне храбро Над тьмами варваров победный он Трофей поставит сильною рукою, Когда обещанный нас примет струг. А как он свеж! Одеждою свои Он заменил лохмотья – мой и выбор, Купелью из речной воды усталым Дав отдых членам; а ведь уж давно Ее он не знавал… Но вот жених мой, Уверенный в невесте… замолчу. И вы молчите дружелюбно: наше Спасенье волю ведь и вам сулит.

 

ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

Из ворот выходит Феоклимен, за ним рабы, несущие или ведущие все перечисленные выше (ст. сл.) предметы. Выходит также и Менелай в чистой, новой одежде и во всеоружии.

Феоклимен

Сюда, рабы: поочередно, как Ахеец вас поставил, проносите Свои дары: все море их возьмет… Рабы удаляются по направлению к берегу.

(Елене.)

А ты, жена, коль мой совет разумен, Послушайся меня: останься здесь. Ведь разницы не будет, от тебя ли Получит муж покойный твой дары Иль от другого. Мне же страшно, как бы Ты в исступленье горя и любви Не бросилась в морские волны, память О прежнем муже живо воскрешая: И здесь уж слишком плачешь ты о нем.

Елена

О новый мой владыка! Тот покойный От нас себе почета ждет, и с ним Союз еще не порван… Если б сердца Я слушалась, то гробовое ложе Его делить пошла б… Но ведь царя Не оживишь и этой жертвой… Все же Позволь самой отдать ему дары Загробные. Тебе ж да воздадут Бессмертные за это по желанью Горячему Елены… и ему, Пособнику-ахейцу, заодно. Во мне же ты жену найдешь такую, Какую должен ты иметь, желая И Менелаю счастия, и мне. Ведь счастье нам событья предвещают. Но дай приказ, чтоб снарядили судно Для тех даров – и милость доверши.

Феоклимен

(одному из слуг)

Ступай, и пусть сидонский им дадут На пятьдесят гребцов корабль с народом!

Елена

А управлять им должен тот, который И похороны ведает – не так ли?

Феоклимен

Конечно, он… Все слушайте его!

Елена

Чтоб не было сомнений, повтори…

Феоклимен

Не раз, а два, коль ты того желаешь.

Елена

Храни ж тебя удача, да и нас.

Феоклимен

Смотри ж, не слишком изнывай в слезах!

Елена

Мою любовь узнаешь ты сегодня.

Феоклимен

Ведь мертвый – тень… и труд напрасен наш.

Елена

(с улыбкой)

Я думаю теперь и о живом.

Феоклимен

(обрадованный)

О, ты со мной забудешь и Атрида…

Елена

Да… всем ты взял; о счастье лишь прошу.

Феоклимен

Все от тебя зависит, коль полюбишь…

Елена

Друзей давно умею я любить.

Феоклимен

(все более восхищенный)

Я сам согласен помогать вам, хочешь?

Елена

(быстро и не умея скрыть испуг)

Ах, что ты, царь… На это слуги есть.

Феоклимен

Ну, ну, пускай… Оставим Пелопидам Обряды их… К тому ж, когда б мой дом Был осквернен… Но Менелай не здесь ведь Скончался, а далеко…

(Слугам.)

Вы властям Моих земель велите заготовить, Прислужники, венчальные дары. Египет весь пускай дрожит от кликов Торжественных… Елена, ты моя, И мой удел завиден будет смертным.

(Менелаю.)

А ты, наш гость, лишь эти погрузишь Сокровища в пучину для Атрида, Елены мужа первого, скорей Назад ее вези: на брачном пире И для тебя, ахеец, место есть… А там – домой, а хочешь – здесь устрою…

(Уходит со свитой.)

 

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ

Те же без Феоклимена и его свиты.

Менелай

(молитвенно подняв руки)

О Зевс! Тебя отцом и мудрым славят: Взгляни на нас и муки прекрати! Все в гору, в гору катим тяжесть бедствий, Усталые, – о, краем ты руки К нам прикоснись, и путь наш безопасен. Довольно с нас и прежних злоключений. Я часто, боги, призывал уж вас И с ласковой и с горькою мольбою; Не вечно же обязан я страдать, Хоть раз удачи требовать я вправе. О да, одну мне милость окажите И ей навеки счастлив буду я.

(Уходит в сторону с Еленой и рабами, которые несут дары.)

 

ТРЕТИЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ

Хор

Строфа I

О ладья, о дочь Сидона! Быстровеслая, ты пену На морских рождаешь волнах И голубишь… а дельфины Вкруг тебя резвятся хором В тихий час, когда морская Зыбь едва рябится ветром И взывает Галанея, Понта дочь: «Пловцы, живее! Парус весь вы отдавайте Ветра ровному дыханью, В руки крепкие берите По сосновому весельцу: Порт вас ждет гостеприимный, Ждет Елену дом Персея».

Антистрофа I

Может быть, теперь уж скоро Девы-жрицы Левкиппиды Берега Еврота вместе Попирать с тобою будут. Через столько лет ты снова В хоровод войдешь священный Иль отпразднуешь, ликуя, Ночью память Гиакинта. Был сражен он в состязанье Диском Феба, и лаконцам Бог велел, чтоб в год по разу Гиакинта поминали. В терему своем застанешь Ты, Елена, Гермиону: Ей ведь брачного поныне Светоча не зажигали.

Строфа II

О, если б на быстрых нам крыльях Подняться в воздушные выси, О девы, где стройной станицей Ливийские птицы несутся! Покинув дождливую зиму, Летят они, кличу покорны Той старшей сестры, что зовет их В бездождные роскоши земли. О спутницы туч быстробежных, Небесные птицы! Летите, Где путь указуют Плеяды И блеск Ориона ночного! На бреге Еврота веселом Вы весть подадите селянам, Что царь, победитель Приама, В старинный свой дом возвратится.

Антистрофа II

На быстрых конях поднебесных Умчитесь туда ж, Диоскуры, Под звезд огнеметом лучистым, Блаженные гости эфира! Дохните на грозное море… Валы его, темною пеной Венчанные, нежно смирите, Пловцам наполняя их парус Ласкающим ветром попутным: На помощь, на помощь Елене! Сестры прекратите бесславье; Пусть смолкнут позорные речи О варварском ложе царицы; Безвольная жертва раздора Идейского, стен не видала Она Аполлонова града!

 

ИСХОД

 

ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ

Из ворот выходит Феоклимен в брачной одежде и с пышной свитой. Через несколько минут немой сцены приготовлений к встрече Елены прибегает со стороны моря вестник – растрепанный, бледный и оборванный воин Феоклимена.

Вестник

Царь, у меня дурные вести!

Феоклимен

Будто?

Вестник

Устраивай другую свадьбу. Нет В твоей стране Елены больше, царь.

Феоклимен

А кто ж умчал ее? Стопы иль крылья?

Вестник

Царь Менелай на корабле увез… Ведь это он был собственной кончины Здесь вестником сейчас перед тобой…

Феоклимен

Вот странные слова! Но где ж ладью Нашел, чтобы уехать? Не поверю!

Вестник

Не ты ли сам ему и судно дал? Твои ж гребцы и увезли их в море. Вот в кратком перечне вся весть моя.

Феоклимен

Я не могу понять: да как же, вас Была такая сила там, на веслах, А он один? Все толком расскажи!

Вестник

Покинув дом, спартанская царица Держала путь на взморье и, стопы Изнеженно с трудом передвигая, Лукавая, изображала плач… А муж ее был тут же, и не думал Он умирать. Средь царских кораблей Сидонского наметив первохода, Спускаем судно в волны: пятьдесят Там было мест гребцовых, да и весла Подогнаны отлично. Целый ряд Тут закипел работ. Кто мачту ладит, Кто веслами занялся, паруса Налаживать пустились, был и руль Тем временем канатами прикручен. Пока у нас работа шла, глядим, Являются товарищи Атрида… Удачно, видно, время подсмотрели. Ну, одеянья, точно, волны им Попортили, а сами – молодцами… Увидев их, прикинулся Атрид, Что крепко их жалеет он, и молвил: «Откуда ж вы, с какого корабля Ахейского, товарищи невзгоды? Иль собрались вы вместе хоронить Погибшего Атрида? Дочь Тиндара Заочный гроб герою припасла». Глядим, и те лукавцы прослезились… И на корабль дары несут. А в нас Уже тогда закралось подозренье, И меж собой мы толковали: слишком Народу, мол, набралось много; все ж Смолчали мы на этот раз, припомнив Твои слова. Не сам ли ты велел Нам слушаться пришельца? Вся и смута Из-за того… Ну, что полегче, мы Без всякого труда в ладью спустили; Один бычок упрямился: никак На сходни не загнать – ревет, косится, Кольцом весь изогнулся, а рога Вперед: небось не тронешь… Муж Еленин Кричит тогда: «Гей, воины, что Трою Разрушили, по-своему беритесь, По-эллински! На плечи молодые Упрямую скотину, да в ладью На нос ее! – А сам мечом играет. Чтоб справить нам в честь мертвого обряд!» Товарищи послушались: быка Они хватают на плечи, и мигом На палубе упрямец. Менелай Тогда коня, лаская лоб и шею, Легко увлек туда же. Переждав, Чтоб кончилась погрузка, Тиндарида Красивыми ногами сходней наших Перебрала ступени. На скамье Очистили ей место посредине; Поблизости покойный мнимый сел, Другие поровну расселись, справа И слева, муж при муже, вдоль бортов… За пазухой ножи. Гребцам сигнал Тогда начальник подал, и далеко От весел шум понесся… От земли Порядочно отъехав, у кормила Стоявший муж спросил: «А что же, гость, Нам дальше плыть прикажешь или полно? Ты – командир». А тот: «Останови». И вот с мечом в деснице на нос, видим, Колоть быка идет. О мертвеце Ни о каком он не молился. «Боже, Он завопил, – ты, Посейдон, и вы, Священные Нерея дщери, дайте Живым доплыть до Навплии с женой!» И брызнула благим ответом в море С железа кровь… Тут раздаются крики: «Обман… обман!..», «Плывем назад!..», «Бери Команду, что ль!..», «Обратно руль!». Оставив Убитого быка, тогда Агрид К товарищам взывает: «Не пора ли, О цвет Эллады, варваров толпу Кого ножом, рукой кого – да за борт?» Ему ж в ответ наш новый командир Своим кричит: «Шесты хватайте! Живо, Кто чем горазд! Выламывай скамьи! Вон из уключин весла, не жалейте Ахейских черепов, покрасьте их!..» Мы с веслами, они с мечами – все Вмиг на ногах… И следом покатилась Ручьями кровь по кораблю. Жена Атридова с кормы старалась греков Разгорячить. «Да точно ль Илион Вы рушили? – кричит она. – Когда же Вы варварам ахейцев наконец Покажете?» И в жаркой схватке этой Кто падает, кто нет – глядишь, а павший Уж трупом стал. Во всеоружье был Царь Менелай на страже: где его Дружина подавалась, там железо В его деснице гибелью сверкнет. Египтяне, те в море побросались; На веслах никого. Тогда Атрид Идет к рулю и бег держать велит он На берега Эллады. Мачту вслед На судне поднимают, и надулся Попутным ветром парус. Так они И с глаз долой. Резни избегнув, в море Спустился я у якоря и вплавь Достиг земли. Здесь тонущему кто-то Из рыбаков помог: и вот на берег Я выбрался, чтоб обо всем тебе Поведать. Так-то, царь, во всех делах Разумное полезно недоверье.

Корифей

(со скрытой иронией)

Кто б мог подумать, что Атрид уйдет От нашего и твоего вниманья?

Феоклимен

(злобно сверкнув глазами на девушек)

Женской хитростью обманут я, несчастный! Вместе с ней Свадьбы я своей лишился… Эй, за ними! Поскорей!.. Да куда! Догонишь разве? Нет, напрасны те мечтанья… Но, сестра! Хоть ей, преступной, я припомню злодеянья. Знала ведь, что здесь предатель, – допустила до вреда! Ну, другого уж вещаньем не обманет никогда!

Вестник

Погоди, владыка: руку на кого ты поднимаешь?

Феоклимен

Правосудия ищу я… Мне ты в том не помешаешь…

Вестник

Я не выпущу одежды… Твой поступок – грех прямой!

Феоклимен

Или раб царя сильнее?

Вестник

Если воли он благой!

Феоклимен

Не ко мне благоволишь ты, коль не дашь…

Вестник

Дух злобен твой!

Феоклимен

Мне убить сестру-злодейку.

Вестник

Нет ее благочестивей.

Феоклимен

Изменила!

Вестник

То измена ль, что ты вышел справедливей?

Феоклимен

Отдала жену другому!

Вестник

Ей главой спартанец был.

Феоклимен

Как? Главой моей рабыни?

Вестник

Так отец ее судил.

Феоклимен

Мне судьба ее вручила.

Вестник

Да, но долг берет обратно.

Феоклимен

Кто ж судьей тебя поставил?

Вестник

Сам же ты, судя превратно…

Феоклимен

Иль не царь я?..

Вестник

Царь для правды, не затем, чтоб обижать…

Феоклимен

Или петли захотел ты?

Вестник

Что ж! Казни! Но убивать Я не дам тебе царевны. За господ на смерть согласен; Жребий этот для слуги ведь благородного прекрасен.

 

ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ

Феоклимен, выхватив меч, с яростью бросается на воина. В эту минуту с зубцов стены раздается грозный оклик; царь оглядывается и видит двух божественных юношей в пурпуровых хламидах. Это – Кастор и Полидевк.

Кастор

Сдержи свой гнев несправедливый, царь Феоклимен. Ты внемлешь Диоскурам: Мы Ледою и вместе рождены С Еленою, которая дворец твой Покинула сегодня. К свадьбе ты Стремился недозволенной, и гневу Нет места твоему. Не оскорбила Тебя сестра, морской богини дочь, Царевна Феоноя, тем, что волю Богов и вашего отца заветы Твоей неправой страсти предпочла. А твой чертог Елене не навек, А лишь поднесь назначен был. Твердыни Троянские во прахе, и не нужно Ей более давать богам свое На поруганье имя. Брак и дом Возвращены Елене. Ты же злой Не поднимай на Феоною меч… Она разумно рассудила. Мы бы Сестру и раньше вызволить могли, В бессмертных сонм возведены Зевесом; Но иначе судила божья воля И рока власть – им покорились мы. Мои слова тебе я уж сказал; К Елене речь несется Диоскуров: Плыви, сестра! С тобой любимый муж, И ласково попутный ветер веет; Мы ж, близнецы, твои родные братья, Проводим вас до берегов родных, Над вами пролетая, невредимо. Когда ж пройдешь стезю свою земную, Богинею Елену нарекут, И долю ты получишь в возлияньях И трапезах от смертных, как и мы. Так Зевс велел. А остров тот, где, Майей Рожденный, бог тебе твой бег небесный Определил, похитивши тебя Из Спарты, чтоб женою ты не стала Парису, – остров, что каймою длинной Вдоль Аттики расположился, брег Ее блюдя, – Еленой назван будет Людьми за то, что дал приют тебе. А Менелай-скиталец волей рока Блаженные получит острова. Ведь к благородным милостивы боги; Лишь низкой черни горесть суждена.

Феоклимен

(в покорной осанке)

О Леды и Зевеса сыновья! Угас пожар, что разгорелся в сердце Из-за сестры, владыки, вашей. Мир И со своей сестрой я заключу И – если боги так велят – Елене Счастливого возврата пожелаю. Нет доблестней ее, нет и верней, Она достойная сестра бессмертных. О, радуйтесь, блаженные, сестре, Благословенной между жен земных.

Видение исчезает. Феоклимен со свитой – в дом.

Хор

(покидая орхестру)

Воли небесной различны явленья, Люди не могут ее угадать: Многого ждем мы, чему не свершиться Бог же укажет нежданному путь… Так эта кончилась драма.

 

Еврипид

ИФИГЕНИЯ В ТАВРИДЕ

 

«Ифигения-жрица»

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Ифигения (I)

Орест (II)

Пилад (III)

Хор из 15 гречанок, пленниц и храмовых служительниц

Пастух (III)

Фоант (II)

Вестник (III)

Афина (I)

Действие происходит в Тавриде.

 

ПРОЛОГ

 

Сцена представляет фронтон храма в дорийском стиле, с золоченым карнизом. Храм расположен на морском берегу. Перед средней дверью, ведущей в святилище и закрытой, высокий алтарь Артемиды, с зубчатыми краями. Алтарь замазан кровью, а по его зубцам развешены остатки вооружения приносимых в жертву эллинов. Из двери направо выходит Ифигения. Чуть брезжит рассвет.

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Ифигения

Лихих коней владельцу Эномай, Элиды царь, Пелону Танталиду Когда-то отдал дочь. Произошел Атрей от их союза. Агамемнон И Менелай Атреем рождены, И первого я дочь – Ифигения. Близ быстропенных вод меня отец В ущелий прославленной Авлиды, Где, ярости покорствуя ветров, Весь день Еврип чернеющие волны Катает и кружит, – богине в дар Из-за Елены заколол, оплакав. Он тысячу ахейских кораблей Туда собрал пред этим, и душою Горел добыть для родины – венцов Блистательных, для Менелая ж – мести За брак его поруганный. Но бог Безветрием сковал их, – и, гадая, Так говорил по пламени Калхант: «Вождь эллинской дружины, Агамемнон, Не тронутся ахейские суда, Пока ты дочь свою, Ифигению, Богине не заколешь. Разве сам Не обещал ты Деве Светозарной Из тех даров, что год тебе родит, Прекраснейшего дара? Клитемнестра В тот год тебе дочь принесла», – меня Он разумел, – «Ты дочь отдай богине»… И вот на брак с Ахиллом Одиссей От матери увез меня коварно… В Авлиде я – мужами на алтарь Возложена… меч занесен над жертвой, Но волею богини на костре В тот миг меня незримо лань сменила, И через блеск эфирный к берегам Унесена Тавриды. С той поры я Меж варваров живу, где варвар сам Царит Фоант (за легкость ног, конечно, Так названный). А вот и старый храм, Где жрицею я стала Артемиды. Обряды здесь в усладу ей, себе ж По имени лишь светлые, я правлю. Печальный труд… Но страх уста сковал Пред дивною. Из старины обычай Меж таврами ведется и теперь: Коль эллин здесь появится, богине Его готовить в жертву я должна.

Пауза. Восход солнца. Ифигения обращается к народившемуся на востоке пурпурному солнцу и поднимает к нему тонкие белые руки.

О блеск небес! Тебе виденье ночи Поведаю я новое. И будь Целителем, коль сон вещает злое. Мне чудилось, что я уже не здесь, А в Аргосе меж девами покоюсь… И вдруг удар подземный… Выбегаю Из терема и вижу, что карниз Обрушился, что крыша вся в обломках, Вся на земле… и будто из колонн 50 Всего одна осталась в нашем доме, И дивно: с капители волоса Сбегают золотистые, и голос Мне слышится оттуда человека. Я ж, верная искусству обряжать На смерть гостей, – колонну орошаю И чту ее и будто горько так Над новою своею жертвой плачу. Прозрачен сон: Ореста больше нет, Ореста я богине посвящала… Колонна в доме – это сын в семье.

Пауза.

Погибшего вдали я возлияньем Хотела бы почтить, но не пойму, Что сделалось с гречанками, которых Мне отдал царь прислуживать… Без них Не обойтись теперь… И в дом богини, Приют священный мой, я ухожу.

(Входит в правые двери).

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Орест и Пилад, по-дорожному, в коротких плащах и фетрах, но с длинными мечами, без свиты, крадучись, идут со стороны моря.

Орест

Гляди… Людей-то нет ли на дороге?

Пилад

И то гляжу, водя кругами взор.

Орест

Не кажется ль тебе, Пилад, что это Богини дом, куда триеру мы Направили с тобой, покинув Аргос?

Пилад

Так кажется обоим нам, Орест.

Орест

На алтаре следы ахейской крови.

Пилад

Да и карниз от крови порыжел…

Орест

(указывая на алтарь)

Га… головы пришельцев умерщвленных.

Пилад

Однако глаз тут нужен да и глаз…

Орест

О Феб! Куда еще, в какие сети Оракул твой завел меня? С тех пор, Как кровь отца я кровью материнской Омыть дерзнул, Эринии за мной Гоняются посменно, и микенский Скитальцу дом заказан. Сколько раз Я огибал мету в бесплодном беге… И вот к тебе воззвал я: «Где ж конец Страданиям, безумию, иль обруч, Игрушка я? Иль долго мне еще Меж эллинов кружить?» Тогда к пределам Таврийским ты послал меня, о бог, Где алтари сестры твоей дымятся За статуей богини. Этот храм Ее, с небес упавшую, скрывает… Иль счастьем, или храбростью ее Я должен взять и, пережив опасность, Афинянам святыню подарить. Последнее веленье и последний Пред отдыхом назначенный мне труд… И вот я здесь, твоим словам покорный, Дельфийский бог! Безвестен и суров Пришельцу край… Быть может, ты, товарищ Несчастия, что делать нам, Пилад, Придумаешь? Ограды стен высоки, И лестницу украдкой мудрено Приладить к ним. Иль, чтоб земли священной Коснулись мы, осилить должен лом Обитые тяжелой медью двери… Но если нас застигнут в воротах, Пока мы их ломаем иль пока С стремянкою мы возимся, то смерти Не избежать… Не лучше ли, пока Не поздно, в путь отправиться обратный?

Пилад

Не думай о побеге… Или нам Привычно это дело? Иль веленьем Небесным мы решимся пренебречь? Нет, лучше, храм покинув, в глубь пещеры Сокроемся, куда волною море, Чернея, плещет; только в стороне От корабля, чтобы, увидев мачту, Кто не сказал царю и силой нас Не взяли бы. Когда же око ночи Откроется таинственной, все силы Ума мы напряжем, чтобы святыню Блестящую из храма унести. Смотри, Орест, нельзя ли меж триглифов Просунуться? Кто доблестен, дерзай, Бездействуют лишь слабые и трусы. Избороздить соленый путь веслом И от меты ворочать… нет, товарищ!

(Внимательно обходят ограду храма, тихо разговаривая).

Орест

Ты хорошо сказал. Пойдем искать Убежища… Из-за меня вещанье Священных уст не пропадет… Дерзнем… Для юных сил и тяжесть не помеха.

Уходят к морю.

Хор приходит со стороны, символизирующей противоположную морю. Девушки подходят молча, и хор в молитвенных позах останавливается в виду алтаря.

Сначала немая сцена, затем:

 

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЬ ХОРА

Молча молитесь! Сурового моря и Врат Скалистых соседи! А ты, о Латоны дитя, Сетей богиня и гор… О, призри, богиня: Cтопою девичьей К подворью священному я, Где золотом блещет карниз Над лесом могучим колонн, Я, чистая, к чистой иду… Я – жрицы твоей рабыня… Раздолье родимых лугов, Где кони пасутся, и башен Красу, и садов Европы тенистых нега, И предков могилы – забыты.

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Из двери святилища показывается Ифигения с небольшой свитой храмовых прислужниц; из них одна несет тяжелый золотой сосуд со смесью, приготовленной для возлияния.

 

КОММОС

Хор

(обращаясь к Ифигении)

Вот и я… что тебя заботит? И зовешь, зачем ты зовешь К Артемиде меня, о дева? Дева – дочь вождя, что под Трою Мириады привез пловцов И судов весельных и славных Десять сотен – о дочь Атридов, Славы громкой Атридов?

Ифигения

Увы мне, увы! Рабыни, туманом Тяжелым увита я слез… Я стонов и воплей смягчить Напевами лиры и музы Искусством не в силах, рабыни… И беды, что сердце сжимали, В надгробную жалобу льются… Я плачу о брате: его Мне ночь, на небе бледнея, Явила умершим… Конец тебе, дом наш, конец И вам, Танталиды… И ужас, И горе, о Аргос, тебе… О, демон! Единственный брат мой Ужели подземным так сладок? В обитель Аида за ним Из кубка умерших, струею Хребет орошая земли, Что ж медлю свершить возлиянье? Источник горных телиц, И Вакхову сладкую влагу, И труд золотистой пчелы Пролить в усладу для мертвых? (К одной из прислужниц). Подай мне кубок золотой И влагу пенную Аида.

(Делает возлияние).

Ты же, во мраке цветущий Сын Агамемнона, слушай Тени твоей это дар… Мне на могилу твою С жаркой слезой не дано Локон нести золотой. Аргос священный далеко, И на родимой земле Тенью кровавой живу я.

Хор

Как эхо тебе отзовусь я Напевом азийским, царевна… Мила надгробная песнь Почившим, и сладко она В мрак ночи подземной для них, С пеаном несхожая, льется… Увы, увы! Атридова дома повержен Сияющий скипетр. Увы! И отчего дома Очаг догорел… Скажи, с кого из блаженных Аргосских царей это зло, Царевна, растет?.. С Пелопа ль, когда, на летучих Своих колесницах кружа, Он тестя осилил И в волны низвергнул Миртила, Начало ужаснейших зол? То Гелия яркое око Покинуло путь вековой… И вот по чертогам, Вслед за руном золотым, Убитых печальная цепь И цепь потянулась несчастий. И кара за кровь Танталидов, Поверженных раньше, не хочет Покинуть чертога – и демон С тех пор на тебя, о царевна, Злой яростью пышет…

Ифигения

Мне демон недобрый на долю Достался, и, пояс девичий Спуская, меня обрекла Родимая мукам… В ту ночь Суровую выпряли Парки Мне первую нить. На то ли в чертоге своем Весеннюю розу Меж эллинских дев Когда-то сиявшая Леды Злосчастная дочь Носила меня и растила, Чтоб грустную жертву обета Под нож нечестивый отдать Отцовский, ребенка? О, горе, о, горе! Зачем К песчаным наносам Авлиды Меня колесница влачила, Невесту Аида? Как здесь я живу В печальных садах, У чуждого лютого моря, Без мужа, без сына, без друга, Забытая дальней отчизной? Не Геру Аргосскую арфой Я славлю, – и песню челнок У ткацкого стана другим Поет, когда образ выводят Паллады искусно они, А подле – титанов. Увы! Не ризы богини, здесь кровь Гостей, на алтарь пролитая, Узоры выводит; стенанья Тяжелые их – моя песня, Их слезы – мое рукоделье… Но доля суровая жрицы Забыта – я плачу теперь О брате, осиленном смертью В далекой отчизне его… Еще у кормилицы нежной Я дома тогда оставляла Младенчика, нежный цветок… К груди ее сладко прижавшись, У матери спал на руках Аргосского трона наследник.

Ифигения погружается в молитву.

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же и пастух со стороны моря. Это человек немолодой, слабого сложения. Он без шапки, видимо, сильно утомленный, взволнованный.

Корифей

Покинув брег морской, сюда пастух К тебе идет с какой-то новой вестью.

Пастух

(ищет глазами Ифигению, потом подходит к ней с поклоном)

Атрида дочь и чадо Клитемнестры, Внемли вестям нежданного гонца.

Ифигения

(с неудовольствием поднимая голову)

Чем мысли ты мне хочешь перебить?

Пастух

Лазурь волны к утесам Симплегады Двух молодых скитальцев принесла: Богине дар отрадный – украшенье Ей на алтарь. Фиалы приготовь, Огонь и меч для освященья жертвы.

Ифигения

Скитальцы те откуда же, пастух?

Пастух

Я эллинов узнал, и только, дева!

Ифигения

Но их имен ты уловить не мог?

Пастух

Один из них другого звал Пиладом.

Ифигения

А как Пилад другого называл?

Пастух

Не услыхав, кто скажет это, жрица?

Ифигения

Но как вы их увидели и как, Напав на них, вы ими овладели?

Пастух

На берегу безлюдных волн морских…

Ифигения

А для чего ж вам было море, пастырь?

Пастух

Мы шли омыть стада росою волн.

Ифигения

О, с самого начала… Сердце просит Узнать, как вы могли их захватить. Я способ знать хочу, пастух. Так долго На алтаре божественном у нас Кровь эллинов, алея, не струилась.

Пастух

Когда меж скал втекающее море Уже принять готовилось стада, В расселине, прибоем неумолчным Проделанной, где под навесом сбор Пурпуровых улиток происходит, Едва отхлынут волны – наш пастух Двух юношей увидел… Тихо. Тихо Они крались обратно… «Пастухи, Он говорит, – там демоны таятся!» Тут набожный меж нас нашелся. Руки Воздел он и молиться стал безвестным. «О, дивный сын, – молил он, – Левкофеи, Страж кораблей, владыка Палемон, О, смилуйся над нами! Диоскуры, Коль это вы, иль вы, Переев род, Где пятьдесят сияет сребротелых И дивных нимф…» Но тут другой пастух, Все бреднями считающий, вмешался И осмеял святошу. «Вы не верьте, Что боги там, – сказал он, – то пловцы; Корабль у них разбило, а обычай Неласковой страны, быть может, им По слухам уж и раньше был известен, Не тайна же, что Артемиде в дар Гостей мы убиваем». Большинство Его словам поверило, и тут же Решили мы явленных изловить Для алтаря. Вдруг видим, из скитальцев Один и сам подходит. Головой Так странно стал он потрясать, и стоны Нам тяжкие послышались, а руки От ужаса как будто заходили У странного. Безумствуя, как ловчий, Когда собак сзывает, завопил он: «Смотри, смотри, Пилад: исчадье Ада, Змея… А вот вторая… Ай! в меня Нацелились… Гляди… гляди – ехидны Со всех сторон ужасные на ней, И все – в меня!.. О боги, боги! Третья! От риз ее огнем и кровью пышет, Крылатая кружит, и на руках Мать, мать моя у чудища… И ею Она меня сейчас придавит… Ай!.. Уже бросает каменную глыбу… Она убьет меня. Куда укрыться?..» Конечно, вид вещей ему не тем Казался, и мычанье телок наших Да лай собак в уме его больном Стенаньями Эриний отдавались… Припав к земле, мы ожидали смерти, Не разжимая губ… Но вот тяжелый Он обнажает меч… И, точно лев, Бросается… на стадо… Он Эриний Мучительных преследует, но только Телиц бока его железо порет, И пеною кровавою уже Покрылась зыбь залива. Не глядеть же Нам было на разбой. Мы стали к битве Готовиться, я раковину взял И затрубил, чтобы созвать окрестных. Иль рослых мы и молодых гостей Могли б одни осилить, пастушонки? Что мигом тут народу набралось! Но вот глядим – безумья весел буйных И свист и плеск утихли разом, – гость На землю пал, и пеной подбородок Покрылся у недужного. Лицом Нам счастье повернулось – ни одна Свободною на миг не оставалась Из рук, – и град летел в него каменьев. А друг меж тем больному пену с губ Полою утирал и от ударов Его плащом искал загородить, Он о больном заботился так нежно… Глядим, и тот поднялся, уж не бредит; Прибой волны враждебной увидав И тучу зла, нависшую над ними, Он завопил, но камнями в ответ Со всех сторон друзей мы осыпали. И вот призыв грозящий излетел Из уст его: «Пилад, коль неизбежно Нам умереть – со славою умрем. Меч из ножен, товарищ!» Блеск тяжелых Мечей по чаще нас рассеял; но Один бежит, а десять напирают, С каменьями – отгонят тех, и вновь Бежавшие являются и мечут. А веришь ли, из мириады рук Хоть бы одна удачей похвалилась Добычи нам богиня не дала. Не дерзостью, усердьем мы пришельцев Осилили… их оцепив кольцом Измученным, мы вышибли камнями Мечи из рук, – и преклонить колени Усталость их заставила. К царю Мы пленников доставили, а царь Лишь посмотрел на них – и посылает Тебе для омовения и жертвы. Ты ж у богов, о дева, жертв иных И не проси. Довольно чужестранцев, Которые попались нам, и нож, Что над тобой в Авлиде заносили, Элладою оплаканный, падет…

Корифей

Ты дивное поведал – кто бы ни был По злым волнам до нас доплывший гость.

Ифигения

Веди же их сюда, а остальное Меня одной касается, пастух.

(Отпускает его кивком головы, пастух с поклоном, уходит в сторону моря).

 

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Без пастуха.

Ифигения

О сердце, ты, как гладь морская, было И ласково, и ясно, и, когда На эллина я налагала руки, Ты плакало… Но сон ожесточил Тебя. Орест не видит больше солнца И слез моих вам, жертвы, не видать. Какая это истина, подруги, Теперь я поняла, что, кто несчастен, К счастливому всегда жесток, ему За прошлые свои он слезы платит…

Пауза.

Не разобьет же дуновеньем бог Еленину триеру в Симплегадах, Не приведет же жертвой к алтарям Проклятую иль Менелая – разве Не из-за них в Авлиде, как тельцу Алтарному, мне пересекли горло Данайцы и отец, родной отец, Над жертвой нож подъявший? О, увы мне. Забвенье мук нам не дано… С мольбой Не раз тогда я руки простирала К его лицу; цепляясь за колени Отцовские, я говорила: «О! Отец, мой брак постыден – под твоим ли Мне умирать ножом, когда средь жен Пирует мать. Что делаешь? Чертоги Аргосские нам оглашает флейта… А я, невеста, гибну. Иль Аид Пелеевым, отец, назвался сыном, Который был обещан мне, к кому Меня влекла коварно колесница, Чье ложе крови полно!»

Пауза.

Помню, я, Лицо закрыв тогда прозрачной тканью, Не смела брата с полу приподнять Бедняжки больше нет; стыдилась, помню, Поцеловать сестру – меня чертог Пелея ждал. И сколько нежной ласки Я берегла для нового свиданья, До Аргоса.

Пауза.

Орест, коль точно нет Тебя в живых, каких ты благ лишился, Какой удел тебя завидный ждал, Наследника отцовского! О, мудрость! Лукавая богиня! К сердцу желчь Вздымается: убитого коснися, Родильницы иль мертвого – и ты Нечист – от алтаря ее подальше! А человечья кровь самой в усладу… Не может быть, чтоб этот дикий бред Был выношен Латоною и Зевсом Был зачат. Нет, нет, не поверю я, Чтоб угощал богов ребенком Тантал И боги наслаждались. Грубый вкус Перенесли туземцы на богиню… При чем она? Да разве могут быть Порочные среди богов бессмертных?

 

ПЕРВЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ

Хор

Строфа I

Вы, синие, синие волны, Где с морем сливается море, Где жало аргосской осы Когда-то по лютой пучине К брегам азиатским Ио Помчало от пастбищ Европы! О, кто же вы, люди? О, кто вы? Еврота ль зеленый тростник Покинув и светлые воды, Священные ль волны Диркеи Забыв, к нераспаханным нивам Пришли вы, где дочери Дня Пролитая смертными кровь Алтарь орошает обильно И храма колонны кропит?

Антистрофа I

Иль парные весел еловых Удары средь пенья и шума Затем рассекали волну, И парус затем надувался, И двигался быстрый корабль, Чтоб после богатством чертоги Одни пред другими кичились? Средь бедствий надежда мила, Но жажда сердец неутешна У тех, кто, по волнам блуждая, И в варварский город заходит За грузом богатства и славой Кто суетной вечно влеком… Есть люди, что грани не видят Желаньям; но скромный милей.

Строфа II

Как миновала лодка Скалистые ворота, Финеевы утесы, С прибоем неусыпным? Пока вдоль берегов Морских она стремилась Средь плесков Амфитриты И пятьдесят вокруг Плясало в хороводе Сребристых Нереид?.. И Нота и Зефира Дыханье на корме Колеса рулевые Ворочало со скрипом, Когда на остров горный, От птичьих стай весь белый, Ристалищем Ахилла И славный и прекрасный, Пустым и лютым морем Стремились эти люди?

Антистрофа II

О, если бы моленья Царевнины свершились! О, если б чадо Леды, Елена нам досталась Из Трои и росой Ей локоны кровавой Покрыл бы нож царевны! О, если бы свой долг Спартанка заплатила! Но слаще б весть была, Что это из Эллады Пловец меня из рабства Освободить причалил От горестной неволи… О, если б сны сбылися И мне побыть досталось В моем родимом доме И в городе отцовском Среди подруг и кровных Вкусить усладу гимнов…

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

 

Со стороны моря показывается толпа пастухов; впереди ведут связанных Ореста и Пилада.

 

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Ифигения, Орест, Пилад, пастухи, свита.

Корифей

(заметив приближение толпы)

Ах… вот они… вот… в наручниках оба… Вот новая жертва богине… Идут… Потише, подруги! Вот к храму подходят они, Эллады славные дети. Нелживые речи вещал Тот пастырь рогатого стада.

(К Ифигении).

А ты, о царевна, прими их, Коль мил обычай таврийский Тебе – не Эллады закон Той жертвы святой бы не назвал.

Ифигения

(к хору)

Ну хорошо, довольно… Угодное богине – вот забота Моя и первая…

(К пастухам).

Освободите их, Священному не подобают узы…

(Служанкам).

А вы идите в храм и приготовьте, Что указует нам на этот раз Обычай… О, увы!..

(К юношам).

Кто ваша мать, о гости, что когда-то Носила вас, отец, сестра – коль жребий Вам дал сестру? Каких она теперь Цветущих потеряет братьев, сразу Двоих, и одинокой станет! Да, Узнал ли кто, кому судьба какая Назначена? Решение богов Во мраке крадется, и если зло Готовится кому, оно от взора Завешено. Не различает ум, Куда ведет нас жребий. Но откуда Вы прибыли, несчастные? и долго ль Блуждали вы, покуда в этот край Вас принесло? О, долгая с отчизной Вам предстоит разлука под землей.

(Закрывает руками глаза).

Орест

Что плачешь ты, иль нам грозящий жребий Ты отягчить задумала, жена? Не знаю, кто ты. Мудрый не захочет, Когда Аид ворота перед ним Уж распахнул, бессильными слезами Мучительный одолевать недуг. Из одного, жена, мы двух несчастий Не сделаем, – и глупыми прослыв, И с жизнию расставшись. И пускай Судьба свое берет. А ты над нами Не причитай, пожалуйста; закон Кровавый ваш нам, женщина, известен.

Ифигения

Один из вас Пиладом назван был Я слышала, и знать хочу – который?

Орест

(указывая на Пилада)

Коль радует узнать тебя – так вот он.

Ифигения

Из эллинов; а гражданин какой?

Орест

Что выиграешь, коль узнаешь это?

Ифигения

Вы братья? Мать одна носила вас?

Орест

Да, братья мы – сердцами, но не кровью.

Ифигения

А ты, скажи, как наречен отцом?

Орест

Поистине мне имя – Злополучный.

Ифигения

Я говорю не о судьбе, пловец…

Орест

Что имя вам? Над трупом издеваться?

Ифигения

Иль жаль тебе назвать себя, гордец?

Орест

Меня казни, но имени не трогай.

Ифигения

И родины ты мне не назовешь?

Орест

Я осужден, и в том не вижу пользы.

Ифигения

Иль милости я не могу просить?..

Орест

О, я горжусь отчизной – это Аргос.

Ифигения

Не шутишь ты? Ты в Аргосе рожден?

Орест

Я из Микен, жена, когда-то славных.

Ифигения

Но изгнан ты?.. Иль как ты здесь, скажи…

Орест

Изгнанник я – и вольный и невольный.

Ифигения

Как сладко мне аргосца увидать!

Орест

Тебе, жена, но не аргосцу сладко.

Ифигения

Душа горит… твоих послушать слов.

Орест

К ярму беды подвесок? Я не спорю…

Ифигения

О Трое мне прославленной скажи…

Орест

И снов таких ты не желай, как Троя.

Ифигения

Ее уж нет, скажи? Взята копьем?

Орест

Да, Трои нет… Молва вам не солгала…

Ифигения

И Менелай Елену получил?

Орест

К несчастию… для близкого мне мужа.

Ифигения

Но где ж она? Мы с ней не разочлись.

Орест

Спартанцево в чертогах ложе делит.

Ифигения

Всей Греции… не мне одной… чума!

Орест

И я вкусил от этих сладких браков.

Ифигения

Но эллины… вернулись ли и как?

Орест

Один вопрос, и тысяча ответов.

Ифигения

Пока ты жив, вестей добыть горю.

Орест

Но разделяй свои вопросы, жрица.

Ифигения

Там вещий был Калхант, вернулся он?

Орест

В Микенах слух прошел, что будто умер.

Ифигения

Хвала богам! Ну, а Лаэртов сын?

Орест

Все странствует, но жив, судя по слухам.

Ифигения

О, пусть бы век Итаки не видал!

Орест

Нет, не кляни! И так неладно дома…

Ифигения

Фетиды сын еще живет, скажи?

Орест

Нет, для других справлял он брак в Авлиде.

Ифигения

Коварный брак и памятный для жертв…

Орест

Но кто же ты? Тебе близка Эллада.

Ифигения

Ребенком я для греков умерла.

Орест

Гречанка ты, и этот жар понятен.

Ифигения

(тихо)

А тот стратег, блаженным наречен…

Орест

Какой? Наш вождь не отличался счастьем.

Ифигения

Атреев сын и царь Агамемнон.

Орест

Такого я не знал… Вообще довольно…

Ифигения

О, не таись! Обрадуй вестью, гость!..

Орест

Погиб… С собой другого увлекая…

Ифигения

Погиб? Но как? О, горе, горе мне!

Орест

Ты слезы льешь? Иль был тебе он близок?

Ифигения

Я прежний блеск оплакала его.

Орест

Женою он зарезан… Вот в чем ужас…

Ифигения

Вам слезы, вам: и жертва и палач!

Орест

Но больше уст, жена, я не открою.

Ифигения

Один вопрос… Атридова жена?..

Орест

Схоронена, убитая рожденным…

Ифигения

Семья убийц! Чего же сын хотел?

Орест

За смерть отца он мести добивался.

Ифигения

Увы! Увы! Был праведен, но и ужасен суд…

Орест

И праведный судья богами брошен.

Ифигения

(робко)

Агамемнон имел еще детей…

Орест

Да, в мире он оставил дочь Электру.

Пауза.

Ифигения

А о другой… зарезанной… молчат?

Орест

Что ж говорить? Ведь солнце ей не светит.

Ифигения

О горькие! И жрец и жертва-дочь.

Орест

Из-за кого погибла? Из-за твари.

Ифигения

А сын отца зарезанного жив?

Орест

Да… Он везде и он нигде, несчастный.

Ифигения

Сон, ты солгал… Прости – ты был ничто…

Орест

И демоны, которые за мудрость Прославлены, порою лживей снов. Смятение царит в небесном мире И здесь царит… И тяжело глядеть, Как человек, рассудка не лишенный, Вещаниям поверит и за то В глазах людей неослепленных гибнет…

Корифей

Увы! Увы! Родившие меня Уж умерли или живут – кто скажет?

Ифигения

Послушайте же, гости, знаю речь Полезную для вас я, – хоть, признаться, Придумала ее я для себя… Но уж чего же лучше, если дело Всем по сердцу приходится?

(Оресту).

Возьмешься ль Ты, если я спасу тебя, друзьям Письмо свезти аргосским? Написал Мне пленник эти строки, сострадая… Он понимал, что если умирает, То волею богини, по закону. Но до сих пор не удавалось мне Cпасти посла, с письмом направив в Аргос. Ты с виду, гость, высокого рожденья… Ты знаешь край, ты с теми же знаком, Что я, людьми… Ну, а награда, гость, Немалая – спасенье за дощечку… А спутник твой, как требует закон, Царящий здесь, с тобой расстаться должен И на алтарь покорной жертвой лечь.

Орест

Твои слова охотно, чужестранка, Согласием венчаю, но его

(указывая на Пилада)

Оставить вам на жертву чересчур Мне тяжело бы было. На триере Средь моря был я капитан; а он Он – пассажир, который только делит Мои труды. И головою друга За эту жизнь корыстно заплатить Мне, женщина, не позволяет совесть… Мы сделаем иначе: ты отдашь Ему письмо; не беспокойся, в Аргос Он передаст табличку, и твои Уладятся дела. А я останусь Для алтаря… Позорней дела нет, Как в море бед тонуть, оставив друга, Спасаться самому. А для меня Так близок он… И солнце мне не краше…

Ифигения

Твой дух высок… И в жилах у тебя Cтруится кровь от благородной крови. Поистине ты друг. Когда б и тот, Которого судьба мне сохранила, Таким же был! И я ведь не одна Здесь на земле, скитальцы, только брата Не суждено мне видеть. Как решил Ты, гость, тому и быть: с моим посланьем Пошлем его, а ты умрешь, пока Желание в тебе так живо, эллин…

Орест

Но где же жрец и дерзкий мой палач?

Ифигения

Я – жрица, гость, – я призываю Деву.

Орест

Печален долг и незавиден твой.

Ифигения

Невольнице с царем безумно спорить.

Орест

И колешь ты сама мечом мужей?

Ифигения

Нет, волосы лишь окроплю тебе я.

Орест

Но палачи? Мне интересно знать…

Ифигения

(указывая на храм)

Творящие убийство – за стеною…

Орест

Куда же прах мой отдадут, скажи?

Ифигения

Там есть огонь священный и ущелье.

Орест

Увы! Зачем похоронить сестре Мой бедный прах вы не даете, боги?..

Ифигения

Напрасная мольба, печальный гость, Кто б ни был ты. Твоей сестре, конечно, Иное небо светит. Но тебе Я ни в одной не откажу услуге: 630 Ты в Аргосе родился. Я для гроба Украшу, гость, тебя – златой елей Я разолью тебе на тело, горной Златой пчелы цветочный дар тебе Я на костер пролью рукою щедрой… Но я иду к богине дивной в храм, Письмо возьму… Простимся ж, и не думай, Что зла тебе желаю я. Рабы, Покараульте их – оков не надо. О, я тому, который всех друзей Дороже мне, теперь готовлю радость Нежданную: мое письмо живых Ему вернет, умерших заменяя.

(Уходит в храм).

 

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Без Ифигении.

 

КОММОС

Хор

(Оресту)

Строфа Мы жалеем тебя, несчастный! Там водой священной и кровью Окропленье тебе готовят…

Орест

Не горе вам – забава, чужестранки.

Хор

(Пиладу)

Антистрофа

Твой же жребий блажен, о юный: Потому что можешь в отчизну Ты ладью, скиталец, направить…

Пилад

Что счастие, когда теряешь друга?

Хор

Эпод

Печальны вы, странствия оба. О, горе мне, горе. О… И гибель оба сулят. Увы! Увы! Которого ж больше оплачу: Тебя ль иль плывущего вдаль? Средь мыслей неясных Колеблется сердце тоскливо.

Орест

Ради богов, не правда ли, что мы Одно и то же чувствуем, товарищ?

Пилад

Я с мыслями еще не соберусь!

Орест
Но кто ж она? Как истая гречанка Про Илион она пытала нас И про возврат ахейцев из-под Трои, Про вещего, что по полету птиц Гадал отцам, и про того, что имя Ахиллово носил; Агамемнона Горела знать судьбу она жены, Детей его – и как о них крушилась! Сомненья нет: она чужая здесь И Аргос ей отчизна. Для чего бы Иначе ей гонца искать, зачем Расспрашивать и с Аргосом сливаться В желании и счастии зачем?

Пилад

Твои уста меня опередили: Мгновение – и что бы я сказал? Что ж я скажу еще: вот разве только Что бедствия царей кругами в мире Расходятся широко, и кого, Кого они при этом не заденут! Но речь ее коснулась одного…

Орест

Чего, скажи, и сам поймешь яснее…

Пилад

Чего? Иль знать, что ты убит, и жить Позором мне не будет? Иль не вместе Мы плавали? Иль страшно смерть делить? Иль в Аргосе мне и в земле Фокидской, Ущельями богатой, не прослыть Предателем твоим, коли узнают, Что я один остался жить, и разве Не скажет чернь – а злые языки Меж черни есть, – что я, недугом дома Обрадован аргосского, на трон Замыслил твой, моей жены наследье? Так вот чего боюсь я и стыжусь. О нет! О нет! С тобою вздох последний И я отдам, царевич, и пускай С тобой меня и режут и сжигают: Я друг – и я укоров не снесу!

Орест

Поудержи язык! С меня довольно И собственных несчастий – я, судьбе Покорствуя, переношу их тяжесть, Но их нести вдвойне я не согласен. Ты говоришь про горе и позор, И мне в удел ты их даешь, товарищ, Невинного мне обрекая друга… В чем зло, скажи, коль, гневом покорен Богов, я жизнь покину? Но, спокойной И чистою семьей любимый муж, За что же ты погибнешь? Оставайся В живых, Пилад, и от моей сестры, Которую тебе я в жены отдал, Рождай детей; ты славу воскреси Атридову, да не погаснет род Отцовский наш без семени в Элладе… Ты должен жить!.. Вернись под отчий кров. Когда ж к брегам Эллады ты причалишь И в Аргос наш, привольный для коней, Войдешь, Пилад, – тебя я заклинаю Десницею: насыпь могилу мне И памятник поставь, и пусть Электра Слезою гроб и локоном почтит. Смотри ж, не брось сестры моей: безродной Она тебе достанется, Пилад! Прости мне. Друг любимый! Вырастали, Охотились мы вместе, и каких Не выносил со мной ты бед! Прости… Оракул нам солгал, нас Феб искусно Подальше от Эллады заманил, Чтоб не краснеть за прежние вещанья, Тот Феб, которому я отдал жизнь, кого Я слушался, безвольный, убивая Родную мать, – и за кого умру.

Пилад

Могилою почту тебя и ложа Сестры твоей я не предам, а ты, Несчастный друг, ты мне в Аиде будешь Дороже, чем теперь. Но ведь еще Оракулом не предан ты, хоть близок От шеи нож. Бывает и в беде Исход благой, когда судьбе угодно.

Орест

(вглядываясь в дверь, которая медленно отворяется)

Довольно слов: Феб не поможет мне! Смотри – она идет, и смерть за нею.

 

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Из средних дверей выходит Ифигения в сопровождении нескольких прислужниц, которые несут за нею сосуды с медом, маслом, молоком, белые ткани и ножи.

Ифигения

(обращаясь к тем слугам, которые ничего не несут)

Идите в дом, вы нужное жрецам Устроите…

(Обращаясь к Оресту и Пиладу).

Вот он, мой складень частый, И вот что я скажу вам, пришлецы: Опасности меняют человека; Пройдет беда – осмелится, глядишь, Уж он не тот. Меня невольный трепет Охватит, как подумаю: а что, Как он, домой вернувшись, о посланье И думать позабудет, мой посол?

Орест

Чего же хочешь ты? За чем же дело?

Ифигения

Пусть клятву даст, что отвезет письмо Друзьям моим, кому велю я, в Аргос.

Орест

Ты ж клятву дашь ему тогда в обмен?

Ифигения

Что ж отрицать иль утверждать должна я?

Орест

Велишь живым Пилада отпустить.

Ифигения

Но ведь письма иначе б не вручил он…

Орест

А как царя, скажи, ты убедишь?

Ифигения

Что царь!.. Посланника я на корабль доставлю…

Орест

Итак, Пилад, клянись! А ты учи…

Ифигения

Скажи: клянусь письмо друзьям доставить.

Пилад

Твоим друзьям вручу твое письмо.

Ифигения

Я ж сохраню тебя меж скал лазурных.

Пилад

Но кем же ты клянешься из богов?

Ифигения

Почет и дом мне давшей Артемидой!

Пилад

А я тебе царем небес клянусь.

Ифигения

А если ты меня обидишь, клятву Свою забыв, тогда чему же быть?

Пилад

Возврата мне тогда не видеть… Если ж Нарушишь ты обет – тогда чему?

Ифигения

Тогда ноге следа в земле аргосской Не оставлять, коль не спасу тебя…

Пилад

Постой… Одно мы, кажется, забыли…

Ифигения

Благой совет не может опоздать.

Пилад

Из клятвы мы допустим исключенье… А вдруг письмо среди вещей в волнах Исчезнет и спасу я только тело; Иль и тогда обетом связан я?

Ифигения

(подумав)

Ты знаешь, что мы сделаем? На случай То, что в строках стоит, тебе из уст Я передам – завет друзьям аргосским. Коль сохранишь ты складень мой, черты Безмолвные поведают… но если В волнах морских дощечка пропадет, Живая речь посла ее заменит.

Пилад

Твои слова хвалю и за тебя И за себя. Но передай, что ж должен Я в Аргосе поведать и кому?

Ифигения

«К Оресту речь, Агамемнона сыну, Убитая в Авлиде говорит, Живая здесь, не там, Ифигения…»

Орест

Но где ж она?.. Иль мертвая придет?

Ифигения

(не отрываясь от складня)

Она перед тобой… Но ты не должен Перебивать теперь ее слова… «Доставь меня в отчизну, мой родимый, У варваров не дай окончить дни. Освободи от крови и богини. Мне тягостен почет убийцы, брат…»

Орест

Что я скажу, Пилад? Но где ж мы, где мы?

Ифигения

(продолжая)

«А если нет, на дом твой навлеку Проклятье я, Орест!..» Запомни имя.

Орест

О, боги…

Ифигения

Ты богов зовешь, зачем?..

Орест

Так, низачем… Доканчивай… Другими Я мыслями, царица, занят был…

Ифигения

Быть может, он, расспрашивая, будет Сомнения питать, тогда скажи, Что спасена я Артемидой: ланью Меня она сменила и, кинжал Насытивши отцовский, в эту землю Перенесла, спасенную. Стоит Там только то, что я теперь сказала.

Пилад

Заклятие твое не тяжело Ты в добрый час клялась, и не замедлю Я выполнить обещанное. Вот (К Оресту, протягивая ему письмо). Возьми, Орест, – тебе сестра послала.

Орест

(обнимая Ифигению)

Давай письмо… Но мне не до письма… Не на словах хочу вкусить я счастья. О, милая, родная, как, обняв Тебя, рука трепещет… Как боюсь Я диву слов твоих душой отдаться…

Корифей

Как смеешь ты нечистою рукой Касаться риз священных, чужестранец?

Орест

(не слушая)

Cестра моя, одним отцом со мной Рожденная Агамемноном, брата Нежданно ты находишь вновь, ужель Ты оттолкнешь его, Ифигения?

Ифигения

Ты, ты – мой брат? Опомнись, гость… Он в Навплии иль в Аргосе теперь.

Орест

Там твоего, о горькая, нет брата!

Ифигения

Ты – дочерью Тиндаровой рожден?

Орест

Пелопову рожден спартанкой внуку…

Ифигения

Легко сказать… Но надо доказать…

Орест

Спроси про дом тогда меня отцовский.

Ифигения

Речь за тобой… я буду проверять…

Орест

Электрины сначала передам Тебе слова: Атрея и Фиеста Ты, может быть, слыхала старый спор…

Ифигения

Из-за руна, быть может, золотого?

Орест

Ты их на ткань раздор перенесла.

Ифигения

Ты моего коснулся речью сердца.

Орест

Там солнца ход обратный выткан был.

Ифигения

Да, этот вид я тонкой нитью ткала.

Орест

В Авлиду мать тебе с собой дала Аргосских вод для брачных омовений.

Ифигения

(грустно)

Все помню… Брак счастливый у меня Не отнимал моих воспоминаний.

Орест

Ну что ж еще? Иль матери волос Ты локона на память не дарила?

Ифигения

Чтоб заменить в пустой могиле дочь…

Орест

Но вот тебе приметы, что своими Глазами я видал, там во дворце Стоит копье старинное… Рукою Его Пелоп когда-то сотрясал… Он добыл им, убивши Эномая, Дочь Гипподамию, и то копье Девичий твой таил в Микенах терем.

 

КОММОС

 

(ВМЕСТО МУЗЫКАЛЬНОГО АНТРАКТА)

Ифигения

О милый! Нет милей тебя, о милый! Ты здесь, Орест! Ты – мой… А отчий дом Он – далеко

Орест

О, ты со мной! А мертвою считают Тебя. Ты плачешь, а лицо твое Все светится улыбкою. Я также Зараз и плачу и смеюсь, как ты!

Ифигения

(обнимая брата)

И этого ребенка Я на руках кормилицы оставила, Когда он был еще Дрожащим птенчиком… О, сердце! Но слова Бессильны, чтобы ими Твое я счастье рассказала. Предел чудес… Крылатую мечту Опередила жизнь…

Орест

О, если б нас соединило счастье!

Ифигения

Подруги, радостью безумною душа Наполнилась. Но страх меня берет, Чтоб он из рук моих Не выпорхнул и в воздухе Виденьем не растаял. О ты, очаг Киклопов, вы, Микены, Родные и любимые! Да даруют вам счастье боги. Вы его, свет дома нашего, Единокровного взрастили и вскормили.

Орест

Рожденье нас благословило… Жребий Был лют для нас и жизни отравил.

Ифигения

О, я познала это… Бесталанной, Отец, отец несчастный Мне к нежной шее нож приставил…

Орест

Там не был я, но все я будто вижу.

Ифигения

Когда меня, невесту, К Ахиллу на ложе брачное Обманом увлекали – там алтарь Туманом слез окутан был… Увы! Увы! Какое омовенье Меня там ожидало.

Орест

Я плачу над дерзанием отца!

Ифигения

Мне жребий судил Отца с душой не отцовской. Но сколько здесь нитей…

Орест

А если б ты брата сгубила…

Ифигения

…О, сколько здесь нитей сплелось… Случайностей сколько… О, ужас дерзанья! О, на кого я дерзала, Ты, ты, мой брат, едва ушел От рук моих. Твоею кровью Рука сестры готова обагриться Была… Увы! И что ж? Какой конец? Что ждет тебя? Какой возврат Тебе я приготовлю? Но покуда Скорей, скорей от этого предела, От этой крови, и покуда меч До шеи не коснулся братней… Ты, о сердце бессчастное… тебе, Тебе исход отыскивать… Сухим путем… оставив корабли Пешком идти… но там Ведь варвары… Там нет дорог… На корабле?.. Но долог путь По голубому морю между скал, Меж их толпы. О, где тот бог, иль смертный, Или иная сила, чтоб исход Они нам показали? И последних Двух отпрысков Атрея кто ж отымет, Освободит?.. О, сжальтесь!.. сжальтесь!..

Корифей

В страну чудес, за сказочный предел Унесена я, и не слухом – зреньем.

Пилад

Природою назначено друзьям, Коль встретятся с друзьями, их объятий Искать. Но не пора ли нам Подумать о ином прекрасном солнце Спасенья, не свиданья, – и не здесь. На варварской земле. Не честь разумным, Свою стезю оставив и забыв, Что дороги порою и минуты, За радостью ничтожною бежать…

Орест

Ты хорошо сказал. О нас и жребий Заботится. Но если человек Не дремлет сам, и божество сильнее.

Ифигения

Удерживать меня не надо все же, Пока судьбы Электриной не знаю. Оставь меня, Орест, любить моих…

Орест

(указывая на Пилада)

Вот муж ее – и суждено им счастье.

Ифигения

Откуда ж он, Орест, и чей он сын?

Орест

Сын Строфия, властителя Фокиды.

Ифигения

По матери Атреевич, наш родич?

Орест

Мой родич и единый верный друг…

Ифигения

Когда отец убить меня сбирался, Его на свете не было еще.

Орест

Да, не было, и Строфий был бездетен.

Ифигения

(к Пиладу)

Привет тебе, супруг моей сестры!

Орест

Он спас меня… Он мне не только родич.

Ифигения

Но как на мать дерзнул ты… Как ты мог…

Орест

Молчание! Я – мститель был отцовский…

Ифигения

А ей-то кто убийство нашептал?

Орест

Оставь… тебе не подобает слышать!

Ифигения

Молчу, Орест… Но Аргос за тобой?

Орест

Мы изгнаны… Там Менелай на троне.

Ифигения

И гонит он недужный братний род?

Орест

Не он – меня Эринии изгнали.

Ифигения

Ты в бешенство впадал на берегу И этом, брат?.. Так мне передавали.

Орест

Не в первый раз, увы! глаза людей В безумии неладного видали.

Ифигения

Я поняла… Богини мстят за мать.

Орест

Уста кровавой пеной наполняя.

Ифигения

Сюда ж зачем направил ты стопы?

Орест

Так Феб велел – его оракул дивный.

Ифигения

Зачем, Орест? Иль тайна есть и здесь?

Орест

Нет… корень зол великих знать ты можешь. Когда руками кару совершил На матери деяньем несказанным, Безумной я стопою закружил, Спасаясь от Эриний быстробежных… И долго я блуждал, покуда Феб В Афины не привел меня, богиням Отдать отчет в содеянном. Туда На судьбище священное впервые Когда-то Зевс привел Ареса: бог Злодейсгвенной был кровию запятнан. В священный град пришедшего меня Не принимал никто… Они богам Меня считали, верно, ненавистным. А если стыд был у кого сильней, Чем страх, то мне под тем же кровом только Отдельный стол давали, и, вина Себе налив отдельно в кубки, гости Там молча все сидели на пиру, Чтобы сковать уста мне, и казалось, Что не делю я пира их. Хозяев Разоблачать не стал я, я скорбел В безмолвии, и будто ничего Я странного не замечал. И все же Порой сдержать рыданья я не мог, Когда меня кровь матери душила… И говорят: злосчастие мое В обычае афинском остается С тех самых пор, и празднует народ Cвященный день «Вместительного кубка». Когда ж на холм Аресов я предстал Пред древнее судилище, я камень Ответчика там занял, а старейшей Из Евменид предложен был другой. Я отвечал и слушал показанья О матереубийстве, и меня В конце концов свидетель Феб спасает… Паллада сосчитала черепки, И поровну их было… Из суда я Оправданным ушел. А из богинь Решение приявшие покорно Близ пастбища теперь имеют храм… Ослушницы ж решения дотоле Бесплодным бегом мучили меня, Пока я вновь земли священной Феба Ногою не коснулся и, пред храмом, Плоть изнурив постом и распростерт, Не поклялся расстаться тут же с жизнью, Коль не спасет меня сгубивший бог. И Феб тогда с треножника златого Златое слово проронил, веля Идти в ваш край и изваянье, неба Прекрасный дар, в Афины водворить. В спасении, которое оракул Нам указал, ждем помощи твоей: Коль идола богини мы добудем, Безумие меня покинет, и На корабле многовесельном в Аргос Я отвезу домой тебя… Спаси ж Отцовский дом, сестра, спасая брата! Нет Пелопидов больше, коль теперь Не завладеть нам дивным изваяньем.

Корифей

О, страшный гнев богов на вас кипит, Род Тантала кидая средь мучений.

Ифигения

Желание увидеть Аргос и С тобой, Орест, увидеться желанье До твоего приезда в сердце жило, И вот они исполнились… Но мне Уж мало этого: от мук Ореста Освободить горю я и Микен Восстановить поруганную славу. Убийце зло простивши. Удержать От моего Ореста нож сумела б, Конечно, я, и дом спасти, но глаз Я не могу закрыть на гнев богини И царскую грозу. Коль не найдет Он статуи на камне, что скажу я, От смерти как уйду, что в оправданье Придумаю? О, если б удалось Тебе зараз и статую и жрицу На корабле отсюда увезти. Твой подвиг бы прекрасен был. Но если Нас разделить придется, я погибла… Что ж? Ты зато спасешься… Умереть Я не боюсь, не думай, только б брата Вернуть домой… Когда уколет смерть Ахейца, слез уносит он в могилу Обильный дар… Мы ж, жены, ни по чем.

Орест

Убийцей быть сестры?.. О нет, довольно И матери с Ореста. Я делю С тобой, сестра, желанья: или вместе Остаться жить, иль вместе умереть. Иль лягу здесь я мертвым, но с тобой. Постой, однако ж. Если б Артемида Шла против нас, зачем бы Аполлон Мне приказал перевезти богиню К Палладе в город крепкий и твое, Сестра, лицо увидеть? Эти мысли В душе сложив, я верю, что вернусь.

Ифигения

Но уцелеть, похитив изваянье, Не так легко… И вера о скалу Такую разобьется… Что придумать?

Орест

Могли бы мы тирана… порешить.

Ифигения

Что говоришь? Хозяина – пришельцам?

Орест

Но если риск спасет тебя и нас…

Ифигения

Я б не могла… Дивлюсь твоей отваге!

Орест

Но затаить ты в храме нас могла б?

Ифигения

Чтоб ночи мы дождались и бежали?

Орест

Да, вору – ночь, что истине – лучи!

Ифигения

Там стражи есть, и их мы не обманем.

Орест

Тогда конец… Последний луч погас.

Ифигения

(неуверенно)

Мне кажется, что есть одна возможность…

Орест

Какая? В чем? Не медли – поделись…

Ифигения

В мой план должно войти твое безумье…

Орест

На выдумки хитрее женщин нет!

Ифигения

Я объявлю, что матереубийца Из Аргоса приехал… то есть ты.

Орест

Коль польза есть от этого, несчастий Былых не жаль Оресту – объявляй.

Ифигения

И что таких богиня не приемлет.

Орест

А почему, я, верно, угадал…

Ифигения

Ты осквернен… а наши жертвы чисты.

Орест

Но статуи нам этим не достать.

Ифигения

Я объявлю, что кровь смывает только Волна морей…

Орест

Но идол, наша цель, От этого к ладье не станет ближе.

Ифигения

Ты осквернил и идола, скажу.

Орест

А место где ж укажешь? Эти скалы?

Ифигения

Где прикрутил канатом ты ладью…

Орест

Ты понесешь богиню иль другие?

Ифигения

Нет, я сама… Иначе был бы грех.

Орест

Но роли я Пиладовой не вижу…

Ифигения

Он осквернен с тобою заодно…

Орест

Но царь, скажи, об этом известится?

Ифигения

Ужели ж нет? Не скрыться от царя.

Орест

Ладья у нас надежная и люди…

Ифигения

Я на тебя надеюсь в остальном.

(Указывая на хор).

Вот только бы не выдали нас эти…

Орест

Так попроси же их… подбором слов Поласковей. Разжалобить умеет Людей жена… Все прочее теперь Уладиться должно, Ифигения!

Ифигения

(к хору)

О женщины, о милые, на вас Одних теперь надежда – в вашей власти Или спасти, иль уничтожить нас, Отечества лишив, сестры и брата… C чего начну? Мы, жены, дружный род Надежней нет для женщины защиты, Как женщина ж. Покройте ж мой побег Молчанием, подруги! Нет прекрасней Безмолвного союзника… Троих Вы видите людей, которых жребий Связал навек: на гибель или жизнь…

(Входя в толпу женщин).

О, если я спасусь, мою разделишь Ты, верная, удачу… Я тебя Свезу в Элладу также… Дай коснуться Твоей руки… А ты – ланиты… Ты Колени дай обнять. Тебя ж молю я Любимым человеком, если есть В дому у вас отец, иль мать, иль дети… Молчите вы? О, дайте зазвучать Желанью ли, отказу ль! Нет согласья У вас, мои подруги, так и я Погибла, и несчастный брат со мною…

Корифей

Царевна, успокойся! О спасенье Своем ты только думай. Все умрет, Что слышала я, здесь со мной… а в этом В свидетели Кронида я беру!

Ифигения

(возвращаясь на сцену)

О, будьте же блаженны! Бог заплатит За это вам, подруги!

(Оресту и Пиладу).

Ты ступай В святилище… и ты… Пора. Властитель Земли узнать захочет, может быть, Принесена ли жертва…

(К святилищу).

Ты, царица Морей, меня из дальнего ущелья Из-под ножа отцовского в тот день Унесшая, спаси нас снова, этих Со мной спаси, богиня…

(Указывая на Ореста и Пилада).

Да не будут Через тебя обманчивы уста Для смертных Аполлона. Подойди же И променяй таврический предел На славные Афины. Непристойно Здесь обитать богине, если стен Блаженная открыта ей ограда…

По ее знаку Орест и Пилад входят в храм. Ифигения остается около святилища и во время следующей песни хора молится, а потом входит в святилище.

 

ВТОРОЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ

Хор

Строфа I

Алкиона, печальная птица, По суровым утесам моря Льются звуки твоих элегий: И понятен язык твоей скорби, Что о муже ты плачешь, людям… За тобою, бескрылая птица, Муки сердца пою я, Эллады Блеск собраний пою я, богиню, Что звала моя матерь, рожая, Я пою, и Кинфийские выси, И над мукой Латоны – тени Нежнолистой пальмы, и лавра Темнолистую сень, и ветви Той оливы священной и древней, Где на озере круглом Дела Славит муз своим пеньем лебедь…

Антистрофа I

Сколько слез из очей выбегало И купало ланиты жарких, Когда пали родные стены, А меня уносили волны На ладье, среди весел быстрых, Среди вражьих копий. Рабыней Я у варвара с чадом Атрида Алтарям предстою Артемиды, Орошенным ахейской кровью… О, зачем, кроме горя, иного Я была причастна удела? От несчастий привычный не страждет, Если муки он только меняет, Но тому, кто улыбку счастья Видел, иго судьбы нестерпимо, Если ветер пахнул суровый…

Строфа II

Пятьдесят аргосских весел Повезут тебя, царевна, К берегам отчизны. Пана Воском слепленные флейты Переливом звуков ярких Придадут матросам силы. Вещий бог, на семиструнной Лире вторя песне дивной, изо На счастливый брег Афины Возвращение восславит. Ты отдашься шуму весел И покинешь нас, царевна… Перед мачтою, над килем Парус, вервию покорный И дыханьем моря полный, Повлечет ладью по волнам.

Антистрофа II

О, зачем нельзя рабыне Вознестись к стезе той яркой, Где огнистым шаром Гелий Рассекает выси неба, Чтоб над домом ей спуститься? Отчего мне хороводов Не дано водить, как прежде, Там, где девой благородной, В ожиданье брака, возле Милой матери цвела я, Лишь для девичьего круга, Где одна с другой мы в танцах И в уборах состязались, Покидая мать и кудри Под расшитою фатою Напуская на ланиты.

 

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

 

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Фоант (с внутренней стороны); почти одновременно с ним Ифигения из средней двери со статуей на руках.

Фоант

(не видя жрицы)

А где же страж святилища, жена Аргосская? Успела ли пришельцев Богине посвятить она, и их Горели уж тела в священной сени?

Корифей

(указывая на входящую Ифшению)

Вот женщина, о царь, и на твои Она ясней слова ответить может.

Фоант

Ба… дочь Атридова… что вижу я? С недвижного подножья для чего же Ты статую богини поднимаешь?

Ифигения

(отклоняя приближение царя)

О царь, молю – не далее колонны…

Фоант

Иль новости у вас, Ифигения?

Ифигения

Чур-чур меня… Богиня, помоги…

Фоант

Вот странное начало… Объяснися…

Ифигения

Добычу вы не чистую ко мне Доставили, владыка…

Фоант

А почем же Узнала ты?.. Догадки, может быть…

Ифигения

Нет, статуя, качнувшись, отвернулась.

Фоант

Сама собой, иль сотряслась земля?

Ифигения

Сама собой – ее смежились веки.

Фоант

Но отчего ж? Иль грех на жертвах был?

Ифигения

Ужасный грех… Иной причины нету…

Фоант

Иль варвара они у нас убили?

Ифигения

Убили, да… но дома, у себя…

Фоант

Кого ж, скажи… Сгораю нетерпеньем.

Ифигения

Зарезали вдвоем родную мать…

Фоант

Феб Аполлон… И варвар не посмел бы…

Ифигения

В Элладе им все двери заперты.

Фоант

Вот отчего сняла ты изваянье?

Ифигения

Дыхание небесное с него Не свеет ли греха прикосновенье…

Фоант

Доведалась ты как об их вине?

Ифигения

Когда от нас богиня отвернулась, Я вырвала у них признанье, царь.

Фоант

Искусны ж вы, гречанки… До всего Дороетесь…

Ифигения

Пришельцы нас пытались Приятных слов соблазном уловить.

Фоант

Из Аргоса какая-нибудь радость?

Ифигения

По их словам, единственный мой брат, Орест, – он жив.

Фоант

А ты, мол, пощади нас?

Ифигения

Отец и жив, и счастлив, и богат…

Фоант

Надеюсь, ты перед богиней долга Не вздумала ж нарушить оттого?

Ифигения

Аргосского ножа я не забыла.

Фоант

Так как же нам с добычей поступить?

Ифигения

Но есть закон… Закон укажет.

Фоант

Чего же ждать… Вот меч… и вот вода…

Ифигения

Я ранее должна омыть нечистых.

Фоант

Проточною или морской водой?

Ифигения

Грехи с людей смывает только море.

Фоант

Очистив их, богине угодишь…

Ифигения

И жрицы долг исполнен будет лучше.

Фоант

Недалеко ходить… Под самый храм Подходят волны моря.

Ифигения

(качая головой)

Моря мало… Уединение нам нужно для других Обрядов, царь…

Фоант

По мне, куда угодно Гостей веди… Не любопытен я…

Ифигения

Но статую очистить тоже надо…

Фоант

Иль матери ее пятнает кровь Зарезанной?

Ифигения

Коснулась бы иначе До идола я, царь?

Фоант

Хвала ж тебе За набожность и осторожность, дева.

Ифигения

Знаешь, что теперь ты сделай?

Фоант

Объясни, так буду знать.

Ифигения

Прикажи сковать ахейцев…

Фоант

Да куда же им бежать?

Ифигения

Разве можно верить грекам?

Фоант

Гей, рабы, цепей сюда!

Ифигения

Пусть теперь рабы из храма пленных выведут нам.

Фоант

Да.

Ифигения

Пусть им головы закроют.

Фоант

Чтоб лучей не осквернить?

Ифигения

Да пошли со мною свиту.

Фоант

(указывая на часть свиты)

Можешь этих уводить…

Ифигения

А гонца пошлешь ты в город…

Фоант

Вести важные нашлись?

Ифигения

Чтоб домов не покидали…

Фоант

И от скверны береглись?

Ифигения

Разве ж долго заразиться?

Фоант

(рабу)

Так ты им и передашь…

Ифигения

И смотреть на них опасно…

Фоант

Как хранишь ты город наш!..

Ифигения

Я храню друзей, державный…

Фоант

Про меня ты говоришь?

Ифигения

И про дом твой…

Фоант

О, недаром город целый ты дивишь.

Ифигения

Сам у храма оставайся.

Фоант

Или дело мне нашли?

Ифигения

Ты чертог огнем очистишь…

Фоант

Чтобы в чистый ты вошла?

Ифигения

А когда аргосцы выйдут…

Фоант

Как тогда мне, дева, быть?

Ифигения

Ты глаза плащом прикроешь.

Фоант

Чтобы скверны не добыть.

Ифигения

Если я промедлю долго…

Фоант

Иль какой положишь срок?

Ифигения

Не дивись…

Фоант

Ты с делом божьим не спеши, чтоб вышел прок.

Ифигения

Удалось бы очищенье!

Фоант

Я с тобой о том молюсь.

В течение последней части беседы часть слуг ушла, кто в храм, кто на луг, прилегающий к нему, кто в дом. При окончании из храма показывается процессия: ведут Ореста и Пилада в наручниках с покрытыми головами, гонят телят, ягнят с луга, несут серные факелы. Во время прохождения процессии Фоант покрывает лицо плащом.

Ифигения

Но постой, уже из дома осужденные выходят, Ризы новые рабыни мне несут… телят я вижу, И ягнят выводят, чтобы, заколов их, след убийства С нечестивых я омыла; светят факелы; готово Все, что нужно, чтоб очистить и гостей и изваянье… Строго-настрого беречься от заразы горожанам Я велю… Привратник храма, если он очистил руки, Чтоб богам служить, идущий для свершенья брака, жены, Отягченные плодами, бойтесь язвы и бегите. Ты же, царственная дева, Зевса дочь и дочь Латоны, Если я убийц омою, жертву примешь – там, где должно. Будет чистою обитель Артемиды, мы блаженны Тоже будем… Но о прочем умоляю – лучше смертных Вам оно известно, боги, все и ты, богиня, видишь!

Следует за процессией через правый проход. Фоант в сопровождении слуг, несущих горящие факелы, входит в храм через среднюю дверь.

 

ТРЕТИЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ

Хор

Строфа

О славный сын Латоны, Не ты ли, златокудрый, Делосские ущелья Обогатил плодами? Не ты ль кифарой славен, Не ты ль и сердце тешишь Стрельбой из лука, бог? Тебя с утесов влажных Детенышем, едва Покинув ложе муки, Родимая умчала К Парнасской выси Вакха, Где шумны ликованья И где потоки бурны; И там, где, отливаясь Своей спиною пестрой, Под лавром густолиственным Вещания Фемиды Стерег дракон чудовищный? Еще дитя, еще Ты, на руках у матери Резвяся, змея-сторожа Убил и на златом с тех пор Божественном треножнике Воссел, неложный бог! Из глубины святилища Вещанья роду смертному Ты раздаешь. Близ вод Кастальских твой чертог стоит, Земли средина здесь.

Антистрофа

С тех пор, как сын Латоны Божественных вещаний, Землею затаенных, Лишить дерзнул Фемиду, Те сонные виденья Земля сама рождает: Что было, быть чему, Она в пещерах темных Гадателям в ночи Показывает спящим Из ненависти к Фебу. Зачем отнять дерзнул он У дочери оракул… И быстрою стопою царь Достиг Олимпа выси, Рукою детской Зевсов трон Обвил он, умоляя, Чтоб из чертога Пифии Был изгнан гнев и страх. И, улыбаясь смелости И жажде храма пышного, Царь кудрями встряхнул Зевес: Вещания ночные он Рассеял – больше нет Забвенья вопрошающим Земные силы темные, И Локсий вновь приял Почет средь храма людного, А человек гадающий Уверенность обрел.

 

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

 

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Вестник со стороны моря, смущенный и торопливый.

Вестник

Вы, алтаря служители и храма Хранители, скажите мне, где царь. Царя страны зову я: эти двери Надежные пусть выпустят царя!

Корифей

Коли спросить позволишь, в чем же дело?

Вестник

Их нет… Ушли те юноши… их дочь Атридова спасла… Ее искусство… Бежали на аргосском корабле, И наш кумир священный там запрятан.

Корифей

Не может быть!.. Но тот, о ком у нас Ты спрашивал, не здесь, он храм покинул.

Вестник

Но где же он? Царь должен все узнать.

Корифей

Я этого не знаю, но не медли: Беги за ним, чтоб вести передать.

Вестник

О женщины! Как род ваш вероломен!.. Не скроетесь, участницы… О нет!..

Корифей

Иль бредишь ты? При чем же мы в побеге? Царя ищи… он во дворце… не здесь.

Вестник

Пусть это мне кто скажет повернее: Я должен знать: ушел он или нет…

(Кричит и стучится в дверь).

Оге!.. долой запоры… Там… за дверью! Скажи царю, что вестник прибежал И бед ему приносит целый ворох…

 

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Те же и Фоант из средней двери храма.

Фоант

Святилище богини кто дерзнул Ударами неистово и криком Тревожить? Кто подъемлет этот шум?

Вестник

О, горе мне… (Указывает на хор). Вот эти мне сказали, что ушел Из храма ты. Тебя я здесь не чаял…

Фоант

А им корысть была какая лгать?

Вестник

Об них потом. Тут дело поважнее И спешное. Юница, что алтарь Хранила наш, пожалуй, уж далеко… Уехала с аргосцами, украв Священное богини изваянье: И весь обряд одним обманом был…

Фоант

Что говоришь? Злой дух в нее вошел?

Вестник

Здесь был Орест… вот подивись чему.

Фоант

Какой Орест? Рожденный Тиндаридой?

Вестник

Для алтаря назначенный Орест…

Фоант

О, диво див… Меж чудесами чудо…

Вестник

От дела все ж не отвлекайся, царь, И, выслушав рассказ мой, обсуди, Как изловить обманщиков сподручней…

Фоант

Отлично, да. От нашего ж копья Не так-то им легко уплыть, надеюсь.

Вестник

Когда скалы приморской мы достигли, Где был корабль Орестов затаен, Атрида дочь остановила знаком Нас, посланных, чтоб узников стеречь: Готовилась, ты видишь ли, она Огонь возжечь таинственный, к обряду Священному сбираясь приступить. И вот из рук рабов оковы взявши, За пленными несет их. Подозренье Уж было в нас, но спорить мы не смели… Затем она, чтоб действия ее Казались нам обрядом, завопила. Нам варварский послышался напев, И будто их, колдуя, омывает… И долго мы крепились… все же страх В конце концов нас донял. Ну как гости, Оковы перебив, ее убьют… И скроются… околдовал нас ужас: И молча мы сидели… но всему Конец бывает… и, не сговорившись, Все, как один, мы кинулись к царевне… И что же мы увидели? Сперва Лишь корабля аргосского контуры, Потом гребцов… и с веслами в руках Их пятьдесят там было… – под конец же Их, пленников, но только без оков. В движении все было там: причальный Те на корме канат слагали, те Тянули вверх из моря якорь, – сходни Для юношей спускали там поспешно. Открыв обман, чиниться больше мы С гречанкою не стали… Кто девицу Старается отнять у них, а кто Стащить канат иль вынуть руль, искусно Прилаженный к корме. И языки Работали при этом: «Кто ж дозволил Вам увозить и жрицу и кумир? И кто ты, муж?» А он в ответ: «Ореста Вы видите: я брат ее, и дети Атрида мы, коль ты желаешь знать. Погибшею для дома Танталидов Считал сестру Орест, но он нашел Ее у вас и взять имеет право». Но в девушку вцепились мы тогда Еще дружнее, мы силою старались Ее вернуть. Ты видишь на моих Щеках следы ударов тяжких, царь… Оружия аргосцы не имели, И не было у нас его. Кулак Там раздавал удары, ноги также Они пускали в дело: то в живот, То в бок нога аргосца попадала, А сцепимся бороться мы, и вмиг Все тело измолотят нам. Печатью Отмечены жестокой, на утес Взобрались мы – кому проломан череп, Кому в глаза попало. С высоты Сражаться нам сподручней было. Камни Летели на корабль их. Но стрелки, На их корме стоявшие, не долго Нам выдержать давали. Вот волна К земле ладью прибила – видим: дева Ступить боится в воду, а Орест, На левое плечо ее поднявши, Шагает прямо в волны, вот по сходням Взбирается и в корабельный трюм Девицу он спускает, а за нею И дар небес, богини изваянье. И голос мы услышали, – он шел Из корабля: «За весла, мореходы! Их лопасти покройте пеной белой, Добыча здесь – и этот лютый путь Недаром нам открыли Симплегады». Отрадный вздох гребцов ответом был, Ударили по влаге… и покуда Не выходил из гавани корабль, Он двигался; но лишь ее предела Коснулся он, напав, могучий вал Загородил пловцам дорогу, ветер Назад ладью крылатую повлек, И хоть гребцы ее, с волнами споря, На весла налегали, но прибой Их возвращал к земле. Тогда молиться Вот начала Агамемнона дочь: И так она молилась: «Дочь Латоны, Спаси меня, ты жрицу алтарей Своих перенеси в Элладу, дева, От варварской земли подальше этой. А воровства ты мне в вину не ставь, Коли тебе твой дивен брат, иль дивно, Что я люблю Ореста». Моряки Ее мольбу венчали кликом. Руки Обнажены до самого плеча, И движутся с двойною силой весла, Покорные приказу, и пеан Звучит из уст… Но нет… Скала все ближе, Один из наших подле уж, другой Их на канате тянет… Тут немедля Я с вестию к державному… Спеши С арканами, владыка, и с цепями. Коль ветер не утихнет, для гостей Надежды нет. А повелитель моря, Пергама страж, могучий Посейдон, Враждебный Пелопидам, не откажет Ореста нам отважного предать С сестрой его, которая забыла, Что милостью богини спасена!

Корифей

Несчастная Ифигения! Иго Здесь ждет тебя – погибли ты и брат!

Фоант

О, жители таврического края, Что медлите? Уздайте лошадей… На брег морской, живее: там остатки Аргосского найдете корабля И, с помощью богини, нечестивцев Перехватить успеете. Ладьи Другие пусть спускают. Кто по волнам, Кто посуху верхами поспешим И, уловив аргосцев, в море с кручи Иль на кол их… Не скроетесь и вы, Потатчицы изменников: примерно Я накажу вас, жены, дайте срок! Сейчас меня другая ждет забота И спешная – минуты на счету.

Вокруг начинается суета.

 

ИСХОД

 

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Над говорящими на альтане показывается Афина.

Афина

Куда ж ты, царь? Куда стопы направил, О царь Фоант? Внемли словам моим. Афина я. Останови погоню, Дружин твоих поток останови. Вещаниям покорный Аполлона, Орест сюда явился: Евменид Он злобою гоним и должен, в Аргос Сестру свою доставив, отвезти Священное в мой город изваянье То мук его снедающих предел. Вот речь моя тебе: Ореста думал Ты захватить под бурей – Посейдон Хребет морской в угоду мне разгладил, И Пелопид далеко. Ты, Орест, Хоть нет тебя перед лицом богини, Но все ж меня послушай. Ты сестру И статую вези. Когда же в город Прибудешь мой ты крепкозданный, там Есть место, царь: Кекроповых пределов Касается оно, а подле мыс Каристии открылся. Много свято И Галами в устах оно слывет. Построив храм, там девы изваянье Ты водрузишь. Таврическим его Пусть нарекут в воспоминанье муки, Тобою здесь подъятой, и скитаний По Греции под жалом Евменид. На времена грядущие там песни Таврической богине зазвучат. Да учреди обычай, чтобы в память О том, как был убийца искуплен, До шеи меч у них жреца касался И кровь пускал для вида, сердце теша Богинино. Ифигения, ты Ключи хранить от лестницы Бравронской По моему велению отныне Назначена. Там и лежать тебе, Когда умрешь. Да ублажают деву Одежды жен, скончавшихся в родах.

(Фоанту).

Гречанок ты, Фоант, освободи, Домой отправь их… Ты ж, аргосец, жизнью И раньше был обязан мне: в твою Склонила я решенье пользу, помнишь, Когда твои считали черепки Там, на холме Ареевом, и было Их поровну. Блюдите же отныне Такой закон: коль столько ж голосов За да, как и за нет, то муж оправдан. Ты отдаляй, Орест, свою сестру От этого предела, ты ж, Фоант, Смири свой гнев, несправедливо пылкий.

Фоант

Царица, о Афина, речи божьей Коль человек, внимая, не покорен, Безумец он. Нет, на Ореста я За статую, им взятую, и жрицу, Его сестру, уж гнева не держу. Прилично ли против богов могучих Бороться нам? Пускай домой они Плывут с их изваянием, и счастье Венчает там богини новый храм, В Элладу я блаженную и этих Отправить жен готов, как ты велишь, И, если так тебе угодно, копья Подъятые и весла я немедля К бездействию согласен возвратить.

Афина

Хвалю тебя, и верь: не только люди, Нужде и бог покорен. Ты, дыханье Ветров, привей Ореста в город мой… Сопровождать туда же изваянье Моей сестры теперь и я иду.

(Исчезает).

Фоант уходит во дворец.

Корифей

О, путь вам счастливый! Над вами зарей благодатной Спасенье сияет.

(Вслед Афине).

Тебе ж, о Паллада, хвала: Ты смертным защита, В богах почтена ты. Словам покорны твоим, Твои мы исполним веленья… Нежданная сладостна весть.

Хор

(покидая орхестру) Благовонной короной своей Увенчай поэта, победа, И не раз, и не два, и не три Увей ему белые кудри.

Содержание